"Какой прекрасный вид из окна! Я люблю такой цвет неба... Голубое-голубое... Когда такое видишь, хочется широко улыбнуться этому миру, в надежде на то, что этот мир улыбнётся тебе в ответ, как в той детской песенке", - и где-то в голове заиграла музыка без слов, и хотелось подпеть, в унисон услышанной мелодии:" От улыбки станет всем светлей... ". Я люблю тихое раннее утро, даже если это не выходной день. Если в нём есть голубое- голубое небо, утро становится прекрасным. Минуту спустя, я увижу и солнце. Моё тело достаточно понежилось в тёплой постели, пора вставать. Сбросив остатки сна с глаз и потянувшись в сторону потолка, я побрела в сторону кухни.
За окном была какая-то необычная тишина. Ни звука. Даже щебет птиц куда-то пропал.
Выглянув в огромное окно комнаты (арочные окна меня просто умиляют), я как всегда восхитительно, воскликнула вслух: "Как же всё-таки я удачно купила эту квартиру! Высота птичьего полёта. Всегда мечтала об этом и мечта моя сбылась. Я горжусь собой, ибо все свои мечты воплощаю в жизнь я сама.", — сказала я самой себе. Да, я иногда говорю с собой, а если быть точной, то со своим подсознанием... это даже полезно.
Включив, автоматически, музыкальный центр на канал Hit-music.FM, начала творить себе незатейлевый завтрак из кукурузных хлопьев с йогуртом, шпинатом и зеленью. Ещё два года назад, я бы в это время выпила бы кофе, без бутербродов и каши, и побежала бы на работу. У каждого приходит своё время, когда хочется заботиться о себе любимой. Вероятно, моё время уже пришло...и "потом" сменилось на "сейчас".
Принявшись поедать приготовленное, я вдруг осознала, что до сих пор нахожусь в тишине.
- Профилактика что-ли на канале?, — да, я иногда говорю сама с собой в пустой квартире, чтобы не ощущать себя в полном одиночестве. Никто же этого не слышит (из людей).
По-переключав по другим каналам и услышав такое же шипение, стало понятно, что это что-то общее случилось на всех радиостанциях. Это бывает редко, но всё же бывает. "Ничего страшного, - отметила про себя я, - есть ещё зомбоящик (так я называю свой телевизор) с 2000 каналами и интернет в гаджитах (это мои телефон и планшет)."
Взяв дистанционное устройство в руки и включив телевизор, была разочарована, увидев чёрно-белые пунктирные линии на экране... по всем каналам это транслировалось с тем же шипением, как и на радио-каналах. Я не знаю, как сейчас, но в СССР часто делали профилактику местные теле-радио-станции одновременно, и обычно это был понедельник... правда, население об этом диянии предупреждали заблаговременно. Мы уже даже не на пороге 21-го века, а углубились в него почти на 25 лет вперёд, но проблемы с подобной связью почти не изменились. Изменились только взаимоотношения между людьми, благодаря верхушкам власти и прикормленным СМИ.
Ну хорошо, будем считать, что радио-станции и телевидение решили вспомнить далёкие Советские времена и поработать (а вернее не поработать) синхронно, включив монотонное шипение везде, куда бы ты не включился. Остаётся вариант с интернетом мобильной связи. Дожевав и проглотив утренние явства, я пошла за мобильником.
- Вот тебе и "здрасти приехали", - глядя на экран телефона, меня уже это не только удивило, а даже встревожило. Там в углу экрана было чётко написано: "Только экстренные вызовы".
Взглянув на собственное отражение в зеркале, поинтересовалась:
- Ты чего-нибудь понимаешь?, - отражение мне ничего не ответило, только покачало головой, синхронно мне.
Я подошла к окну.
Распахнув дверцы, впустила в комнату свежий, слегка морозный весенний воздух. Так сладко пахнет весной! Взглянув на настенные часы, на них было 06:37, решила, что сегодня вполне можно выйти раньше обычного, к тому же, было бы неплохо узнать, почему ничего не работает. Возможно за бортом моей квартиры, хоть кто-то, но чего-то знает. И я решила убедиться, есть ли во дворе моего дома хотя бы дворник: "Всё-таки странно, я не помню, чтобы в это время, когда-то не было ни единой души. Дворник же должен быть!,— не смотря на то, что квартира находится на 68 этаже, всё что происходит во дворе было видно“. Высунувшись из окна, почти наполовину всего тела и ощутив всю прелесть весеннего ветра, и уже тёплого солнца, оглядела всё возможное пространство под окном (если так можно назвать... высоко.. очень...до головокружения). Первый раз такое вижу, чтобы вообще никакого движения не было на улице утром. Да, оно раннее, но не на столько, чтобы ни единой души не было на улице, будто все одновременно решили не выходить сегодня из дома. И эта звенящая тишина. Было ощущение глухоты. Если бы не шуршание и завывание ветра, я бы так и решила.
Вернув своё тело в комнату, я решила закрыть окно, чтобы не выветрить всё последнее тепло.
Умывшись, одевшись и плотно позавтракав, я вскоре вышла на улицу. Офис находится в трёх кварталах от моего дома. На работу идти было ещё рано, наверняка моя охрана ещё спит, не хочу им мешать, ребята весь день проводят на ногах, пусть ещё немного поспят. Тем временем, я решила пройтись пешком, через прибрежную парковую аллею. На встречу не попалось ни одной души... в смысле человека, да и животного с птицами тоже. Я почти дошла до конца парковой зоны, где-то совсем рядом послышался звук, напоминающий котёнка.
- Ну хоть кто-то живой, - сказала со вздохом я. В ту сторону мне совсем не хотелось идти, потому что знаю, этот зверь обязательно пойдёт за мной. У меня в офисе уже три кота, три хвоста, миу-миу-миу, все разного окраса, как на подбор : чёрный, белый и рыжий. И тихонько пошла дальше. Звук усилился и был похож уже на рык недовольного кота.
- да что ж такое-то, а?!, - и пошла на звук. Чем ближе я к тому месту подходила, тем меньше мне уже казалось, что там увижу кота, и тем больше мне не хотелось увидеть на, ещё кое-где заснеженной земле, дитя человеческое.
С тропинки пришлось сойти на, слегка, хрустящую землю. То, что я увидела, меня одновременно удивило и напугало. Рядом с упавшей на бок коляской, на какой-то драной картонке, сверху чуть прикрытой плёнкой, сидела девочка лет пяти. В руках она держала свёрток, похожий на неловко закутанную куклу. Свёрток шевелился и слегка попискивал.
- Что случилось? Почему ты в такую рань тут одна? Где мама или папа? И вставай скорее, холодно же сидеть на земле, простудишься!, - я помогла девочке встать, одновременно подняв коляску на колёса. Она очень крепко прижимала свёрток к себе и я не могла понять, кто там внутри.
- Как тебя зовут, малышка?, — поинтересовалась я.
- Ким...а братика Сёмочка, - меня охватила волна негодования, когда девочка показала мне содержимое свёртка. В её руках был настоящий ребёнок, - Мама упала, а потом её увезли на машине какие-то дяди. Они мне сказали идти домой, что там нас ждёт папа... но у нас нету папы... да и я одна не донесу брата, он тяжелей моей Маши.
- О, Боже! А Маша - это твоя сестра? Где она?, — я подхватила свёрток, чтобы девочка ненароком его не уронила.
- Да нет же! Маша - это моя любимая кукла. Я тренируюсь её пеленать, чтобы потом помогать маме с братом, - девочка нехотя отпустила белое одеяльце. Чувствовалось, что она очень устала и её всё ещё держал страх за братика.
- Показывай, где твой дом, я помогу тебе отнести брата, - коляску мы тоже не оставили, взяли с собой, всё-таки вещь денег стоит. По пути, чтобы не молчать, я решила позадавать вопросы девочке.
- Кимка, ты в садик ходишь или в школу?, - хотелось как-то разрядить её напряжение и беспокойство.
- Ходила раньше в садик, пока Сёма не появился. Маме некогда меня туда водить. Да и кто будет помогать памперсы выбрасывать и машинку с пелёнками включать? Мама же всё не успеет, брат только на улице такой спокойный. Дома он ручной совсем, без титьки никуда, — девочка по-деловому скрестила руки на груди, представляя, как она помогает маме с братом.
Спустя некоторое время, Ким начала тихо всхлипывать и швыркать носом. Мне было очень жалко девочку. Останавив движение, я тихонько опустилась к ней и обняла:
— Ну что ты, Кимушка? Не бойся, всё будет хорошо, — я очень надеялась, что именно так и будет, но что-то мне подсказывало, что Кимки и Сёмкины горести ещё впереди.
— Мне очень страшно за маму и тех людей, что шли по парку. Их тоже погрузили в машину, как мою маму, и увезли, — девочка заплакала ещё жалобнее.
На душе стало невыносимо тревожно.
— А маме твоей стало плохо? Она болела?, — мягко спросила я Ким.
— Нет. Мама не болела. Она шла и просто упала.
И другие люди тоже упали. Потом приехали дяди на грузовой машине и забрали маму и тех людей. Я не успела спросить маму, когда она вернётся. Дядя шофёр крикнул мне: "Иди домой к папе", — и они уехали. Я крикнула, что у нас нет папы, но они наверное не слышали. Я хотела подождать маму тут, но Сёмочка начал плакать и я решила пойти домой. А когда пошла, вспомнила, что ключей у меня нет", — Кимка заплакала навзрыд. В моей голове забегали разные мысли, как тараканы в панике. Выхватив одну из них, лихорадочно начала её обдумывать:" Ну и куда мы тогда идём? Какой дом, когда ключей нет? Как ей сказать, что нам нужно идти в другую сторону? Нужно быстрее попасть в офис и постараться узнать подробности происходящего. Домой я не могу отвести детей. Девочка хотя и производит впечатление самостоятельной особы, но она ещё слишком мала для того, чтобы остаться наедине с малышом в чужой квартире". Тем временем малыш решил напомнить о себе, немного покрехтев, перешёл на крик со свистом Витаса. Пришлось снова вытащить его из коляски и нести на одной руке, вторая рука держала поручень коляски, прижимая ладошку Ким. Снова остановившись, я начала разворот в обратную сторону, в сторону своего офиса со словами: "Ким, мы идём ко мне на работу, там узнаем, что происходит и попробуем найти твою маму... У нас всё-равно нет ключей от твоей квартиры, мы туда не сможем попасть". Девочка начала ещё громче плакать, тем самым разбудив брата окончательно. Теперь мы почти бежим в мой офис, с сопровождением разного вида звуков, как-будто кто-то едет на древнем велосипеде с бибипкой в виде дудки. Офис был ещё закрыт, охрана должно быть ещё спит, раз никаких звуков изнутри не доносилось. Мои найденыши так верещали, что должны были проснуться все, в радиусе одного километра, как минимум, а уж охрана тем более. Я им неплохо оплачиваю их труд, чтобы не было никаких происшествий на территории офиса и его двора.
Открыв дверь собственным ключом, мы кое-как вкатились в холл здания, захлопнув за собой тяжёлую дверь. Пришла не кстати мысль, как в фильмах ужасов, герои фильма никогда не закрывают дверь, а потом попадают в переплёт, а то и погибают. Отогнав дурную мысль прочь, мы пошли в сторону моего кабинета. Кимка немного успокоилась, лишь только Сёмочка по-прежнему плакал навзрыд. Войдя в мой просторный кабинет, я отпустила руку девочки. Бережно уложила свёрток с Сёмой на кожаный диван, решив перепеленать ребёнка, ведь наверняка он, за время ожидания мамочки, натворил делов в свою одёжку. И я не ошиблась. Вспомнив все навыки по уходу за новорождённым детьми, я неплохо справлялась, благо в коляске было всё необходимое, включая бутылочку со смесью. Подогрев в микроволновке Сёмкин завтрак и свои бутерброды для Кимки, уложив малОго ребёнка в коляску с бутылочкой, решила пойти разбудить свою охрану. Сейчас не время спать, нужна информация... а на шее с детьми, я вообще, как привязанная... хотелось бы отдать родственникам их оба чада.
В комнате охраны царила тишина и было очень темно. Обычно на ночь охранники закрывали плотные шторы, чтобы хорошо выспаться, получая хорошую дозу мелатонина в свой организм от матушки природы.
Нащупав рукой выключатель с реастатным ключом и повернув его по часовой стрелке, немного осветила логово охраны. То, что я увидела, меня как отключило, я бы даже сказала, наступило остолбинение. На кроватях лежала моя охрана, отнють в неестественных позах. На спящих спокойным сном они не были похожи. Кожа была с синеватым оттенком, пальцы рук напоминали ливерную колбасу 70-х годов. Рот напоминал собачий оскал. Они оба не были переодеты для сна. Хорошо выглаженные белоснежные рубашки и начищенные ботинки, никак не складывались в общий пазл моих умозаключений.
— Что же тут произошло, чёрт вас подери?, — недолго думая, я набрала на мобильном устройстве 102, это их эпастась, пусть выясняют, что послужило ликвидации моей охраны. Обратила внимание на то, что на экране так и не появилась шкала с мобильным сигналом оператора (никакой связи не обнаружено, кроме экстренного вызова). С экстренным вызовом в доблестную палицию, тоже фокус не удался,
Да и, действительно, какая может быть связь при нулевой доступности к мобильным сетям?!.
— Ну хорошо, и что делать теперь?, — задала я вопрос в воздух, — Связи нет, до ближайшего полицейского участка хрЕнова туча километров, а случайно встретить представителя законов на улице, особенно в такое время, вообще нереально. Город ещё спит, не считая меня, моих найденышей и тех собирателей душ.. Господи, что я говорю?, — цикнула я на себя вслух, — окинув взглядом, ещё раз, комнату охраны, я приняла решение не ждать подмоги, а унести свои ноги и ноги детей домой, забрав самое ценное из офиса.
Домой мы пошли другим путём, нужно было зайти в магазин и купить всё необходимое для Сёмы, раз уж, по воле судьбы, он какое-то время будет проживать со мной.
Супермаркет "Мэтро" был ближайшим к офису, да и работал он в круглосуточном режиме, что вполне нас устраивало. Мы туда и пошли, чтобы быстрее потом попасть домой. К моему удивлению, магазин был пуст. Не потому, что там на полках было пусто, с этим в супермаркете проблем никогда не было, дело в том, что не было ни продавцов, ни покупателей, и даже здешняя охрана отсутствовала у выхода. В любом случае, у меня нет времени искать другой магазин или разыскивать того, кто примет от меня платёж за выбранный товар. Мы тихонько пошли между полками с продуктами, набирая необходимое в корзинку на колёсах. В-первую очередь, я набрала молочной смеси для малыша, а потом того, что может кушать любой человек с зубами. Получилось всего много. Забив поддон коляски и обвешав её пакетами с покупками, я набрала ещё одну корзину, решив забрать всё вместе с ней домой. Кто знает, что вообще происходит, когда это закончится и когда мы ещё выйдем из дома пополнить свои запасы, включая хозяйственные?
На часах было уже около часу дня, когда мы ели-ели доковыляли до моей квартиры. Хорошо, что огромный лифт работал, иначе я бы всё купленное носила до дома до следующего пришествия Христа. Неудобно, конечно, получилось, уйти пришлось не заплатив за товар: наличных денег у меня было недостаточно, а картой оплатить непредставлялось возможным, за неимением кассира у кассы.
— Надеюсь меня не съест совесть заживо, ведь выбора у меня не было, правда Ким?, — обратилась я к девочке.
— Я тоже на это надеюсь, потому что, если она тебя съест, то кто потом нас воспитывать будет? Ведь маму ты нам так и не нашла, — это был весомый аргумент в пользу меня, а не моей совести, сказанный из уст, так быстро повзрослевшего, младенца.
Разместив все продукты и не продукты по своим местам, я занялась Сёмой. В офисе не было времени анализировать возраст ребёнка и, тем более, разглядывать малыша. На тот момент мне было достаточно знать его имя. Теперь же, мне было интересно всё. К тому же, спешить теперь уже некуда, полно времени всё обдумать и придумать, хотя бы минимальный план, как дальше действовать, да и жить тоже. Необходимо где-то достать хотя бы минимальную информацию о том, что сейчас происходит и где всё- таки родители "моих" потеряшек?
Взглянув на экран своего смартфона и убедившись в отсутствии мобильного сигнала, я вспомнила, что где-то в недрах старого шкафа, стоящего в тёмной дальней комнате квартиры, лежит мой старенький ноутбук, и это, хотя и минимальный, но всё же шанс, раздобыть нужную информацию.
Через несколько минут, я уже колдовала над паролем от вайфая соседа (или соседки). Вот в чём плюс проводной, оптоволоконной связи. Она будет работать до тех пор, пока не произойдёт технический сбой или не пропадёт подача электричества в электросети.
Ещё немного "поковыряв" буквенно-числовые комбинации, я всё - таки установила долгожданное соединение с сетью интернет. Обычно Дзен пестрит самыми важными заголовками новостей. Я не заметила ничего необычного. «Всё та же обстановка в стране, хотя я уже видела, на сколько она такая же. Ни одного слова про пропажу людей! Это и не удивительно, как всегда всё тщательно скрывается, да бы не нагнетать волнения среди... выживших», — очень тревожно стало как-то на душе. Тревога была не за себя, а за этих ни в чём неповинных детей, — «чем это они заслужили остаться без родителей?»
В Инстаграмме будто все вымерли. На экране мелькали новости двухдневной давности. Обычно direct забит входящими сообщениями, а тут, кроме сотни запросов на переписку, ничего не было. «Хорошо. Посмотрю, что там в запросах, может что-то интересное будет, что мало вероятно... там кроме спама, крайне редко, приходит полезная информация, но шанс есть..»,— начала просматривать каждую ссылку. И тут, открыв одно из сообщений, я увидела, большими красными буквами, написано слово: «HELP!!!». А далее, был написан только адрес: «переулок Академика Лисицина, дом 8, корпус 3, кв. 173», — ни причины призыва, ни имён взывавших к помощи. Более того, не указан город. Несомненно, в моём городе тоже есть улица Лисицина... но улица, а не переулок... да и, о каких корпусах речь, если там стоят частные дома-коттеджи? Я решила принять запрос на переписку и отписать писавшему адресату ответ:
— Привет. Что у вас случилось и в каком городе вы живёте?, — сейчас мне нужна была только эта информация. Не знаю, чем могла бы я помочь этому человеку, будь он за 1000 км. от моего города? Иногда слова поддержки тоже бывают, как бальзам на рану, кто знает, что тут может помочь?, — Ответа, конечно же, ежесекундно, я не ожидала. Человек, писавший своё сообщение, был в сети последний раз два дня назад. И тут, прямо на глазах, появился зелёный кружочек под аватаркой. Вероятно, было получено оповещение о моём сообщении... человек ждал отклик.
— Привет. Я живу в Москве. Мне 14 лет. Меня закрыли родители в квартире, а сами ушли куда-то, и не появляются дома уже второй день. Еда почти закончилась, а выйти из дома, чтобы сходить в магазин, я не могу, входная дверь наглухо закрыта, — В каждом слове чувствовался страх. Несомненно, нужно было что-то срочно предпринимать, но... вопросов появилось ещё больше, чем ответов: «Я ещё вчера была у клиента на этой улице и там не было домов выше второго. Может быть я чего-то упустила и российские строители теперь могут отстраивать за сутки целыми районами высотные дома?»
— На постере твой адрес написан?, - спросила я, надеясь, что подросток назовёт более реальное место своего нахождения.
— Да. Мы недавно сюда переехали. Новый район, новый дом и квартира просторнее, чем была на Петроградке. У меня тут даже есть своя комната, а там я спала на маленьком диване вместе с родителями, в однушке, — увидела я ответ.
Как ни крути, но нужно было что-то делать. Нужно искать эту улицу, этот дом, эту квартиру... в голове прокрутилась мотивчик старой песни: «Где эта улица? Где этот дом? Где эта барышня, что я влюблён?...», — девочке же я написала: «Я найду тебя...».
Зелёный шарик под аватаркой потух. Нужно было что-то придумать и как-то действовать. Я решила взять свою машину с парковки и, вместе с детьми, отправиться на поиск девочки, другого плана у меня не было. Кто знает, может я просто не заметила многоэтажек в районе переулка Академика Лисицина, и девчонка найдется быстро. Взглянув на своих «потеряшек», я поняла, что ближайшие полтора часа, мы никуда не поедем, потому что они сладко спали. Кимка расположилась на диване, свернувшись клубочком, как котёнок. Сёмочка, слегка повернувшись на бочёк, сопел в своей коляске.
Немного подумав, я решила идти на кухню и приготовить обед, а заодно полдник и ужин, ведь детей нужно чем-то кормить. Вспомнив все навыки кошевара, я сварганила борщ на первое, котлеты по Киевски с кортофельным пюре на второе и кампот на третье. На полдник конечно же будут ленивые вареники тушёные в сметане,я так их любила кушать в садике,поэтому решила приготовить их для Ким и себя любимой.Только успев запустить последнюю партию вареников в кипящую сметану,как услышала голос Ким: «Как вкусно пахнет!», — и ещё через секунду девочка была уже в кухне за столом.
— Это моя любимая еда! Ты знала? Откуда ты знала, что я это люблю?, — Кимка насадила вареник на вилку, — Мама редко их делает, Сёмка не даёт вкусняшки делать, маленький ещё.
— Я тоже их люблю, но для себя одной не делаю, мне лень. Вот решила тебя порадовать, да и себя заодно. Иди помой руки сначалаэ. Смотри какие они чёрные у тебя, девочка послушно подошла к раковине, открыла кран с водой, густо намылила обе ладошки. Смыв грязную пенку с рук, намылила ещё раз. Убедившись, что мыльная пена была белоснежной, она хорошо промыла руки водой и села за стол. Через некоторое время, я увидев уже пустую тарелку у Ким. Я положила ей добавки,
— Кампот будешь пить?, — не дожидаясь ответа, налила ей почти полную кружку и поставила по правую сторону тарелки с варениками. Девочка ничего мне не ответила, она просто, с большим удовольствием, начала уплетать то, что перед ней поставили.
— Ким, нам нужно будет покататься на машине... и найти одного человека. Сейчас покушаем, соберёмся и поедем, хорошо? — я задала девочке вопрос, но каким бы ответ не был, я знала, что мы поедем в любом случае, это не обсуждается, а озвучивается факт.
Кимка с аппетитом жевала свой полдник и, казалось, что ей всё-равно, о чём я говорю. — Мы нашу маму поедем искать?
— Нет, милая, нам нужно спасти ещё одну девочку, а потом уже искать ваших родителей, — ответила я, наливая смесь в бутылочку, чтобы покормить Сёму. Сёмка уже недовольно крехтел в комнате. Я поспешила к нему. Вытащив его из коляски, почувствовала характерный запах младенца. Пришлось Сёму искупать, переодеть, и только после этого накормить.
Когда мы собрались в путь, на часах уже было 18:20.
Сняв переноску с коляски, вместе с Сёмкой и, захватив с собой пачку памперсов, мы пошли к машине.
Мой новенький минивэн Toyota Alphard, уже месяц, стоял на подземной парковке моего дома, дожидаясь моего появления. Моя нелюбовь к пробкам, вынуждает меня пересаживаться на такси или пользоваться услугами метрополитена... второе гораздо чаще. Передвижение под землёй, происходит гораздо быстрее, чем наземным транспортом. Но сейчас не тот случай. Я не представляю себя в городском транспорте с двумя малыми детьми.
Загрузив детей в уютный салон своей машины, мы по-тихоньку тронулись в путь. Навигатор мне показал, что до улицы Академика Лисицина ехать примерно 2,5 часа, если без пробок и объездов красных зон по десятибальной шкале.
Выехав из двора своего дома, я помчалась в сторону МКАДа. Как ни странно, навигатор показывал всего 3 балла загруженности на дорогах, а значит мы, в полне возможно, доедем до цели, раньше чем планировалось.
Солнце стремительно начало падать за горизонт. Навигатор уверено показывал трёхбальную загрузку дороги, но на шоссе никого не наблюдалось, даже по встречным полосам ничто не двигалось, и это было странным явлением. Я притопила педаль газа почти в пол, хотелось уже быстрее достигнуть желаемой улицы.
Несмотря на то, что ехали мы долго, моя детвора ни разу меня не побеспокоила. Ким смотрела мультики на встроеном мониторе позади моего водительского кресла, а Сёмочка тихо посапывал в автолюльке, пристёгнутой к мягкому дивану задних сидений. К улице Академика Лисицина мы прибыли уже в полной темноте, лишь кое-где горели уличные фонари, дабы никто, из оставшихся прохожих на улице, не споткнулся о дорожное припятствие.
Освещая фарами нумерацию домов, я тихонько подъехала к дому N8. Двухэтажный коттедж совсем не похож на многоэтажку, и поделить его на несколько корпусов не представлялось возможным, а тем более найти в нём 173 квартиры. Рядом с домом и позади него виднелся большой пустырь, вероятно кто-то подготовил место под строительство нового коттеджа. Окурат напротив пустыря разместился кафе-ресторан PastaCity, возле которого я и решила притормозить. И сразу услышала жалобный голосок Ким:
— А мы сегодня будем ужинать? Я бы съела большую лошадь и выпила целую бочку лимонада, — оглянувшись назад, я встретила, ещё более жалобный, взгляд и сложенные ручки, как при молитве, — и нужно поменять брату памперс, от него невкусно пахнет.
— Да, Кимочка, сейчас пойдём поклюём что-нибудь, — прихватив пакет с вещами Сёмы и его, вместе с креслом-переноской, я закрыла машину и мы вошли в едальное заведение. Все столики были свободные, и за барной стойкой не было ни единой души.
— Ким, ты умеешь готовить пасту?, — решила подшутить я над девочкой, чтобы немного разрядить напряжение в воздухе.
— Ооочень смешно... я же маленькая!, — моя шутка чуть не довела девочку до слёз
— Прости, дитя моё, я неудачно пошутила. Сейчас что-нибудь придумаем. — поставив автолюльку с Сёмой на диван, я решила сначала избавить нас всех от запаха детской неожиданности, — Сейчас я переодену малышку, а потом займусь поиском еды, хорошо?
— Хорошо.Я могу потерпеть пять минут, а вот мой живот нет,-
девочка была слишком мала, чтобы расставлять приоритеты и понимать, что не всё в мире крутится вокруг неё.
— Кимушка, потерпи совсем чуть-чуть. Малыш себе памперс не поменяет, ему нужно помочь. Сейчас я приведу его в порядок, а потом мы с тобой вместе сделаем вкусный ужин., — девочка перестала хныкать.
Сёму пришлось искупать в раковине для промывки посуды, благо она была чистая и в кране была тёплая вода. Переодев его во всё чистое и накормив, я уложила его в люльку, где он опять уснул сладким сном. Теперь можно заняться приготовлением ужина. Заглянув в огромный холодильник, я увидела замороженное тесто для пасты Тельятелле, в другом отделе холодильника стояли свежие жирные сливки, куча зелени и много того, что пригодится для соуса.
— Ким, ты пасту с чем любишь кушать? С томатом, майонезом, с сахаром или сыром?, — обычно дети не любят соусы по-взрослому, потому я и назвала одиночные заправки, те которые были в холодильнике.
— А ты себе какой соус сделаешь? — спросила девочка с любопытством в голосе.
— Сливочный. Только он будет..., — девочка не дала мне договорить, перебив, сказала
— Мне сделай такой же, только без перца, чеснока и горчицы...с брусничным соусом, авокадо и свежим огурцом, — честно говоря, я оболдела от кулинарных предпочтений ребёнка. В её возрасте, я бы, в лучшем случае, намешала томатного соуса с майонезом и обильно залила бы свои макароны. Вспоминая, своё детство, я стояла, как застывшая большая кукла, — ты долго ещё будешь стоять? Паста убегает, — пришла в себя я от слов Кимки.
— Ты меня удивила. Маленькие девочки разве кушают такие соусы?, — улыбнувшись сказала я.
— Я не маленькая. А такой соус мама мне делала, а я запомнила. Ты же ещё траву туда будешь резать?, — Кимка меня удивляла всё больше и больше. Пока мы обсуждали ингредиенты салатов, я быстро всё нарезала и сварила. Пришлось сделать два разных соуса. В свой соус мне не хотелось добавлять ингредиенты Ким, нам ещё назад ехать, а женскую комнату искать в кромешной тьме не хочется.
Я проглотила свою порцию быстро. Было вкусно. Кимка по-взрослому наматывала пасту на вилку, правда двумя руками, отпиливая лишнее ножом.
И тут я обратила внимание на прозрачную входную дверь ресторана. Сквозь тонированное стекло был виден многоэтажный дом.
— Не может быть! Мы не могли не увидеть это здание!, — я рванула к выходу. Распахнув двери, я вылетела на улицу. Передо мной распрастёрся во мраке всё тот же пустырь. Немного постояв, вглядываясь во тьму, я вернулась в ресторан и села на своё место
— Показалось, наверное, — сказала я удивлённой Кимке.
— А что ты там увидела?, — девочка тоже начала вглядываться в стеклянные окна и двери ресторана, — Ой, смотри, вон же этот большой дом!, — воскликнула Ким, указывая рукой направление, куда нужно смотреть. Я тоже посмотрела в ту сторону.
— Ты тоже это видишь? Ким, я выходила на улицу, там нет этого дома. На стекле наверное нарисован рисунок, это всё объясняет, — и я пошла исследовать стёкла дверей и окон.
Ким подошла к двери и распахнула её, выглянув за неё наружу:
— Темнота-то какая. Да... нет там больших домов.
— Рисунков на стёклах тоже нет, представляешь?, — улыбаясь, в недоумении, сказала я.
— Кого мы тогда будем спасать? Или не будем? Домой поедем?, — затараторила девочка.
— Ким, мне нужно подумать. Ты доедай пока пасту и пей сок, — я несколько раз открывала и закрывала двери, то видела, то не видела этот дом, — Интересно, а что из окна видит наша жертва?, — спросила я саму себя вслух.
— Какая ещё жертва? Ты меня пугаешь, — испуганно спросила девочка.
— Кимка, мы ищем дом, а в нём живёт человек, которого мы должны спасти,его случайно закрыли в этом доме, — объяснила я девочке, чтобы она успокоилась.
— А как мы спасём этого человека, если дом исчез?, — немного успокоившись спросила Кимка
— Вот об этом я тоже хотела бы узнать. Сейчас, если тут есть Wi-Fi, то попробуем связаться с же... ой... с тем человеком, — Я не стала произносить слово «жертва», иначе Кимка опять бы испугалась.
Я достала из кармана мобильник: «Мобильной связи так и нет. Буду надеяться, что Wi-Fi тут есть. Он просто обязан здесь быть»,— я включила поиск доступных сетей Wi-Fi. Их оказалось немало. Среди этого множества нашёлся и наш ресторан PastaCity. Я ткнула в кнопку "Подключить“. Через некоторое время система моего телефона мне сообщила, что соединение установлено, — «Отлично. Даже пароль не запрошен».
Я быстро вошла в свой аккаунт Instagram в папку запросов. Тут же, как по волшебству, засветился зелёным аватар моей собеседницы, она ждала меня. Я решила написать ей первая.
— Добрый вечер. Тут вот какая ерунда получается. Мы не можем найти твой дом. На том месте, где он должен был стоять, почему-то расположен пустырь, — я решила не рассказывать девочке о том, что дом виден был только нарисованным на стекле дверей и окон ресторана.
— Я видела, как вы несколько раз выходили и заходили в кафе напротив. А сейчас, я вижу, как вы сидите за столом, девочка ваша кушает, а ребёнок спит в люльке. Я на балконе стою, разве вы не видите меня?, — девочка была взволнована, в конце фразы были ошибки, значит писала быстро, — если вы меня не найдёте, я умру с голоду, — чувствовалось, что она заплакала.
— Не волнуйся, мы обязательно тебя найдём. Ты можешь зажечь фонарик и помигать им, чтобы мы попробовали увидеть маячок?, — недождавшись ответа, я во все глаза смотрела на окна и двери. Но, к сожалению, никаких огней я не увидела, как и самого здания, — Я не увидела мелькания огней. Ты светила?, — спросила я на всякий случай.
— Я не понимаю, какой в этом будет смысл, ведь прямо на меня светит солнце и вы не увидете, как я мигаю вам, — вот эта фраза меня не просто удивила, а даже возмутила.
— Послушай, я приехала сюда с маленькими детьми, издалека. Не время шутить. Напиши, где ты находишься и как твоё имя?, — я была раздражена.
— Дори меня зовут. Я живу в Москве, переулок Академика Лисицина, корпус 3,дом 8,кв.173. Я вижу вас, вы сидите в кафе "Белый клён", вас трое: вы, девочка и младенец в люльке. Вы посмотрите хорошо, напротив кафе мой дом. Вы что не видите 24х этажный дом? — мне уже казалось, что она надо мной издевается. Так и хотелось ей написать гневное сообщение.
— Ну хорошо... Дори. Тебя серьёзно так зовут? — не удержалась и спросила я. Хотела ещё добавить, что её назвали в честь рыбки Дори, которая в одноимённом мультике «Дори», всё на свете забывала, буквально через 5 секунд после увиденного или услышанного. Обиделась бы, наверное.
— Да. Это самое распространённое имя в нашем городе. Наверное и вас так зовут, разве нет?, — вот тут меня разобрал смех и я не могла остановиться от хохота. Очень хотелось написать: «Слова Богу, нет, я не рыбка Дори», — немного успокоевшись, я написала :
— Нет, я не Дори... Светлана. Девочку зовут Ким. А мальчика - Сёма, — Если на минуту задуматься, вдруг это правда, что произошло, то и смеяться как-то неразумно, даже кощунственно.
— Какие необычные имена. Старинные. Такими сейчас, мне казалось, не называют. Вы наверное не из Москвы, поэтому плохо ориентируетесь в нашем городе, — после этой фразы хотелось написать, что у меня есть чувство, что я даже с другой планеты.
— Дори, ты написала, что светит солнце. А который час сейчас, подскажешь? — не понимая, как объяснить девочке, что у меня над головой ночь и решение в мою голову пока не пришло, спросила я, в надежде, что это мне поможет.
— 10:20 так же, как и у вас, — ой, как она ошибается на счёт «так же, как у нас», но как это ей-то сказать? Никакой зацепочки, ни одного выхода из этой ситуации пока не приходило в голову.
На моих часах было 22:20.
— Опять эти двойки.. Мои Ангелы решили о чем-то меня предупредить, — сказала я вслух.
— И что тебе сказали Ангелы? - спросила Ким.
— Есть такая наука, «Нумерология», в ней закодирован язык, на котором наши Ангелы с нами разговаривают, - начала я ей объяснять.
— А зачем язык кодировать? Нельзя просто на русском языке говорить? — удивилась Ким.
— Понимаешь, Ангелы говорят на языке, который всем, кто его изучал, был понятен. Цыфры знает весь мир, — ответила я, сомневаясь что Ким что-то поняла.
— И что тебе сказали Ангелы этими двойками? — спросила девочка, посмотрев на меня таким взрослым взглядом... было видно, что она всё понимает.
— Комбинация из трёх двоек означает, что нужно быть осторожнее в принятии решений. В зависимости от моих действий и слов может развернуться определённая цепь событий, которые повлияют на всю нашу дальнейшую жизнь. Важно проявить ум и находчивость, чтобы предотвратить печальный исход ситуации,— ответила я ей по-взрослому.
— Ты же не сделаешь никому плохо? Придумывай, как нам спасти этого человека. И ты не сказала, кто это. — Кимка смотрела на меня с неподдельным интересом. Но и ей я не могу рассказать всей правды. Я сама-то не могу разобраться в этой запутанной истории. Сказка какая-то. И мне её нужно завершить, как во всех общепринятых сказках, «добро побеждает зло. Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец».
— Это девочка. Её имя - Дори..., — меня перебил детский вспрыск смеха
— Дори? Я смотрела этот мультик. Её в честь рыбки Дори назвали?, — удивилась Ким и вопрос её прозвучал, более серьёзнее, чем реакция на имя.
— Мы не будем спрашивать её об этом, хорошо? — сказала я Кимке, глядя ей прямо в милые, цветом малахит глаза. Я только сейчас обратила внимание, какой красивый цвет глаз у моего "подкидыша"
— Мы с тобой вместе уже целый день, а ты так и не сказала, как тебя зовут,- констатировала факт Ким.
— Светлана. Можешь без всяких тёть меня так называть, — ответила я, улыбнувшись.
— тёть-Свет, а как мы будем спасать Дори, если не знаем где её дом?, — вопрос прозвучал с такой непосредственностью, будто обращалась к Фее Крёстной, которая сейчас взмахнёт своей палочкой, и найдутся Дори и её дом. Не хотелось разочаровывать детей.
— Мне нужно немного подумать и подышать свежим воздухом. Ты посидишь с Сёмочкой тут, я выйду на минуточку?, — я не курила лет 15, и решила, что сегодня тот самый случай, когда я могу это сделать, чувствовалась потребность, как непреодолимое желание. Я сделала заначку из одной, последней сигареты, ещё в первой моей машине BMW-100, и в каждую новую модель всегда перекладывала, как традиционную трубку мира. Конечно же, Кимка боялась и моего исчезновения, поэтому замотала головой со словами:
— Нееет, не уходи! Вдруг и ты пропадёшь!? Я с тобой!, — Кимка так громко это прокричала, что разбудила Сёмку.
— Ну вот, Кимка, зачем же так кричать?, — малыш широко открыл глаза, но когда я взяла люльку на руки и немного покачала её, он снова сладко заснул.
Я посмотрела в сторону окон и опять увидела этот дом, как в 3d-формате, только вогнутый в сторону улицы. Подхватив люльку с Сёмочкой и взяв за руку Ким, пошла быстрым шагом к выходу, так что Кимке пришлось бежать со всех ног. Но девочка даже не пискнула, понимала, что "надо значит надо". Отпустив руку девочки у самой двери, чтобы открыть её, я случайно взглянула на свои ручные часы.
— Снова сплошные двойки. 22:22, - открыв двери, я аж присвистнула. На улице светило яркое солнце и, вместо пустыря и коттеджей красовались вереница высотных домов.
— тёть-Свет, а 22:22 — это не сильно страшно. Ангелы нам лето сделали?, — очень мило, что Кимку не испугало наше перемещение в... "непонятно куда"
— Такая комбинация цифр значит, что мы достигли вершины, добились того, к чему упорно шли. Мы приложили максимум усилий, чтобы задуманное начало реализовываться. Теперь можно передохнуть, процесс запущен, - опять по-взрослому ответила я.
— Ага, точно! Процесс запущен и было бы неплохо найти детскую площадку и поиграть, — кто о чём, а лысый о расчёске. Кимке понравился наш скачок в другой сезон и даже в новое время. Взглянув на часы, я не увидела никаких изменений. Всё так же показывали часы ночное время 22:22, но своими глазами мы видим то ли утро, то ли день.
— Ким, пошли вернёмся в ресторан, нужно проверить, как это работает, — и уж было хотела открыть дверь, но... за стеклянной дверью изнутри увидела, мило улыбающуюся, девушку китайской наружности, которая перевернула табличку на, желаемой мной и такой родной двери, где было написано слово «Ревизия».
— Вот и захлопнулась дверца клетки, — сказала шопотом я, улыбнувшись в ответ китаянке. А она будто поддакивала моему шопоту, кивая, показывала на табличку и как бы говорила: «да-да, ты вляпалась, детка»
— Не хочу я никуда возвращаться! Смотри, как тут красиво и тепло! А вдруг мы тут найдём маму?, — заверещала Кимка, почти переходя на плач. Меня всегда удивляла и удивляет эта детская способность жить здесь и сейчас, где тепло, красиво, уютно, много игрушек и вкусно накормят. Других приоритетов у детей нет. Даже мама в этом случае нужна только для того, чтобы ей пожаловаться на разбитую коленку или кого-то, кто пытался их обидеть.
— Ким, мы сюда пришли чтобы спасти Дори. А потом будем искать вашу маму. Может Дори что-то знает о твоей маме, нужно же всё узнать. Потом, я обещаю, мы найдём детскую площадку, — хотела ещё добавить, что "один хрен, как потом вернуться домой, я не знаю", но решила не пугать ребёнка раньше времени.
Достав телефон из кармана, я убедилась, что связь не появилась, да и Wi-Fi естественно пропал. Теперь только Высшие Силы знают, как связаться с Дори. Отступив на три шага вперёд, обернувшись назад, я посмотрела на вывеску кафе-ресторана. Мои брови полезли к темечку от увиденного. Оказывается мы вышли из высотного стеклянного здания, на первом этаже которого было кафе «Белый Клён».
— Тааак, где-то напротив этого кафе должен быть дом 8,корпус 3. Ким, не помнишь какая квартира? Номер какой? — спросила я у девочки, заранее зная, что она этого знать не могла, я ведь не говорила ей.
— Я-то откуда знаю? Ты не сказала, а я читать не умею, - ответила немного обиженно девочка.
— Вот и зря не умеешь. Столько книг бы уже прочитала. Я вот в твои годы уже на пианино играть умела, а там грамота другая, — сказала я, просто чтобы не молчать, иначе ребёнок может заподозрить то, что я пока не знаю, что делать.
— Ну и что? Медведи в цирке тоже всё умеют, я что вам медведь всё уметь?, — такого ответа я не ожидала, тут даже не поспоришь. Я знала, что так говорить непедагогично было, но отвлекающий маневр казалось был неплохой, — может пойдём на площадку? Там и подумаешь, что нам дальше делать, чего тут топтаться?
— Ты всегда такая умная была или на тебя скачок во времени повлиял?, — улыбнувшись, спросила я Ким с удивлением.
— Ну а что, тебе жалко что-ли? Всё-равно же стоИм просто так, а так я хоть поиграю. Мешать тебе думать не буду. И Сёму поставишь, а то устала наверное, носить его,— на счёт люльки, девочка была права, руки уже устали её держать.
— И где я тебе детскую площадку найду?, — мельком, я давно осмотрела окрестности, и ничего похожего на детскую площадку, не было.
— В каждом дворе есть для нас игровые места. Ты чего, никогда не жила в больших домах? Даже у тебя дома такая есть! Ходишь ничего не видишь, дальше своего носа, — девочка со мной, кажется, поменялась местами, теперь я её ребёнок, а она моя мамка.
— Ну хорошо. Пошли искать корпус 3, дом номер 8, там и поиграешь, — сказала я, решительно шагнув вперёд, взяв Кимку за руку.
На всякий случай, я посмотрела в сторону, где могла бы стоять моя машина, ведь в том мире. Я её оставила на парковке около ресторана, а тут вместо парковки стоит какой-то агрегат, очень похожий на большой автомат с шоколадными батончиками и различным лимонадом.
Вздохнув обречённо, я во все глаза искала нужный мне дом, отметив для себя, что несмотря на то, что солнце уже высоко, на улице всё ещё безлюдно. Судя по расположению солнца, время близилось к одиннадцати часам утра.
— С какой стороны начнём поиск? Или разделимся?, — спросила девочка с усмешкой.
— А если бы я ответила, что разделимся, то куда бы ты пошла?, — ответила я маленькой Кимке, понимая, что она старается быть взрослой и хочет помочь.
— Я бы пошла вооон на ту площадку. Мне мама говорила, что если не можешь ничем помочь, то сиди спокойно и не мешай. Сидеть тут негде, а вот поиграть есть где, - ответила она, указывая на спрятавшуюся за деревьями, детскую площадку.
— А если бы мне понадобилась твоя помощь в той стороне?, — спросила я, призывая девочку голосом к совести.
— Не понадобилась бы. Я знаю, ты справилась бы, я в тебя верю, — ответила Кимка похлопав меня по руке своей маленькой ладошкой.
— Как же я рада, что у меня есть такая сообразительная помощница! И морально поддержит и физически не помешает. Ну пошли...
в сторону площадки, — сказала улыбнувшись я. Основная часть площадки находилась за высотным домом, под номером 8. То, что выступало из-за деревьев, это была её малюсенькая часть, всё остальное было по размеру нескольких футбольных полей.
— Вау! Нам бы домой такую красоту!!!, — захлопала в ладошки Кимка и побежала на горку, похожую на дракона.
— Аккуратнее там! У меня аптечки с собой нет!, — крикнула я ей в след. Я решила сесть на скамейку, которая всех ближе к горке. «Ну, мало ли что! Из ресторана-то вышли в население Кукуево, а из горки можно и в Китай залететь, судя по довольной морде дракона»,- подумала я,
поставив люльку на ближайшую к горке скамейку, и тоже присела туда же. Кимка с визгом скатывалась с горки снова и снова. Хорошо Сёмке, спит и даже не знает, что на дворе уже скоро обеденное время. И тут до меня дошло: «А проснётся он, как дома, часиков в шесть утра и будет выносить мозг криком всем окружающим, потому что кроме одной бутылочки с молоком и одной, почти початой, коробки смеси Nestazhen, с собой у нас ничего нет... всё осталось в моей машине. Нужно срочно искать магазин с детским питанием, иначе мы поднимем на уши всё Кукуево, уже часов через пять», = я начала искать глазами хоть какой-то магазин с продуктами или, как у нас, специальный «Для малышей». Вокруг нас, на расстоянии моего взгляда, не было ни одного магазина, даже какого-нибудь захудалого с пирогами. ..
ни единого ларёчка, никакой мелкой лавки с хлебом,— «как так можно жить? Они, что, не едят вообще?», — я чувствовала, что назревает большая проблема. «Нужно идти искать магазин. Мы с Кимкой можем и в кафе покушать, а Сёмка ещё маловат, для котлет по-киевски с лапшой».
— Кимка, нам нужно идти!, — крикнула я девочке, которая была в восторге от такого количества бесплатных аттракционов в одном месте, — Кимааа! Подойди пожалуйста ко мне!, — решила я по-другому позвать и приблизить девочку к себе.
— Я ещё немножко! Ну пожалуйста!, — ответила мне Ким. Если бы я точно знала, что Кимку никто не уведёт или она не расшибёт себе тут что-нибудь, я бы сама сходила на поиски еды для Сёмочки. Я не могу быть уверенной в этой местности даже на 2%.
Я подошла ближе к девочке, повесив люльку на руку.
— Кимка, если мы не купим покушать Сёмочке молочную смесь, то он останется голодным. Нам нужно идти. Ты же понимаешь, что я не могу тебя оставить тут одну?, — я старалась спокойно говорить, чтобы до ребёнком дошёл смысл. Чаще всего, родители орут на не послушных детей, а это только ухудшает детское понимание, у них будто отключается слух, нюх и голова в целом. А спокойный тон напрягает внимание и возбуждает совесть.
— А мы ещё вернёмся сюда поиграть?, — с надеждой в голосе, спросила Ким.
— Конечно вернёмся. Ты тоже скоро законючишь и будешь просить кушать, а тут единственное кафе рядом, которое мы знаем,— ответила я и взяла девочку за руку. Посмотрев направо и налево, не увидев ничего похожего на магазин, я решила пройти к кафе и спросить у китаянки, где тут можно взять смесь для ребёнка. Постучав в знакомую прозрачную дверь кафе, я попыталась её открыть. Дверь была заперта с внутренней стороны помещения.
На мой стук никто не ответил. Взглянув на свои часы, я отметила для себя, что "скоро будет утро и проснётся Сёмка". Будет сложнее бродить по городу с неспящим чадом. Рано или поздно, батарейка у Ким тоже иссякнет и нужно где-то искать место поспать.
— Что-то я тут не вижу ни магазинов, ни хостелов, ни гостиниц. Ким, ты когда-нибудь ночевала на улице?, — озираясь по сторонам, спросила я девочку.
— Нет. У меня же своя комната есть дома. А ты всё ещё не придумала, как мы тут жить будем? Теперь ещё нужно думать о том, что мы кушать будем, кафе-то закрыто, — очень серьёзным тоном сказала девочка.
Девочка была права, подумать нужно о многом. Правда, реальность такова, что мои думки никак не воплощаются в жизнь. Честно сказать, я в растерянности, и не знаю как быть. Об этом я не могу сказать Кимке, иначе ребёнок будет напуган, а с капризным ребёнком было бы сложнее, даже думать.
«Как же надоело это солнце! Светит прямо в глаза!, — подумала я, отгораживаясь рукой от %назойливого солнечного блеска.
— Это же солнечный зайчик!, - воскликнула я, — мы спасены, Кимка!
— А нас тоже нужно было к к нспасать? Ты меня запутала!, - удивлённо спросила девочка.
— Да нет. Просто, теперь мы быстрее найдём еду для всех нас. Главное теперь найти того, кто нам сигналит, — ответила я, уже совершенно успокоившись.
Солнечный зайчик запрыгал по асфальту передо мной. Я поняла, что нужно идти за ним. Через минуту, мы стояли у высотного здания под номером 8. Взглянув на верхние этажи дома, я увидела улыбающуюся девушку на четвёртом этаже, в руках у неё было круглое зеркало, окружность которого было, примерно, с её голову.
Она рукой показала нам, что нужно обойти дом с левой стороны и войти в четвёртый подъезд. Мы так и сделали. Войдя в подъезд и прокатившись на лифте до четвёртого этажа, мы легко нашли 173 квартиру.
Пока добирались до заветного номера квартиры, я строила планы по вызволению Дори из её неволи. Но ни один из них не был достоин воплощения. У нас не было с собой никаких инструментов, а соседи врядли дадут нам топор или фомку для взлома квартиры, во всяком случае, я бы не дала, даже если бы мне рассказали при этом трогательную драматическую историю. Вспомнилась история, как я вызволяла свою подругу из её квартиры, когда она умудрилась сломать замок входной двери, заперев себя намертво внутри. Ранее утро тогда выдалось слякотным, серым, не по летнему осенним. Как говорят: «В такую погоду собаку не выведешь», а в офис всё-равно нужно было идти. Одевшись в свой удобный костюмчик от Richmond и любимые кроссы Barakuda на ноги, решила до офиса сделать пробежку. Только я открыла дверь, как раздался телефонный звонок на стационарный телефон.
— Свет, выручай. Я случайно закрыла себя в квартире, а мне через час нужно быть на работе, иначе будет штраф. Что-то с замком случилось. «Взломщик» придёт только после обеда, а у меня отчёт, — почти рыдая проговорила подруга, — ты пару тысяч ещё захвати, а то ему ещё заплатить наличкой нужно будет. Пусть хоть замок вставит.
Я сразу же выстроила в голове маршрут и план действия: «Хорошо, что она не успела ещё поставить себе новомодную бронированную дверь, пришлось бы вызывать бригаду подрывников, а так, я обойдусь топором и отвёрткой»,— подумала я. Взяв топор в руки и отвёртку в карман, заперев свою дверь, я побежала в противоположную сторону от офиса. Мелкий моросящий дождь заливал лицо. Натянула капюшон на голову, чтобы волосы остались сухими и причёска не превратилась в мокрого барана. Бежать пришлось быстро, ведь нужно было ещё заскочить в супермаркет «Мастер», купить английского типа замок, несмотря на то , что у подруги в дверях, встроенный допотопный, как в деревне замок. Заскочив в магазин, я торопливо сказала:
— Мне, пожалуйста, английский замок, вон тот серенький и стамеску вон ту с красной ручкой»,— продавцу-женщине пришлось указывать, что мне нужно, потому что, как мне показалось, у неё был испуганно-придурковатый вид.
— Вам пакетик нужен?, — ответила женщина дрожащим голосом.
— Да. Небольшой, замок положить, — ответила я.
— А денег у меня в кассе нет. Даже сдачу давать нечем. Утро ведь ещё раннее, — сказала, как-то виновато продавщица.
— Хм, я вам без сдачи оплачу покупку, — ответила я
— Нет-нет, не нужно, можете так просто взять, оплачивать ничего не нужно, — сказала женщина, как-то странно отходя назад к торговым стеллажам.
— С вами всё в порядке? А то вы какая-то не в себе,— я положила на тарелочку нужную сумму денег и вышла, не дожидаясь её ответа.
Через несколько минут я была уже у двери подруги. Подвздев дверь через тоненькую расщелину и отжав язычок замка, я ловко вскрыла вход в квартиру, как хороший медвежатник. Подруга меня ждала уже у выхода, в полной боевой готовности бежать на работу.
— Люба, ты как всегда! То ранним утром у тебя замки, то ночью краны, — положив топор на тумбочку, я села на топчанчик, чтобы разуться.
— Свет, ты чего, прямо так шла? - спросила Люба у меня
— Ну во-первых, не шла, а бежала. И что значит ТАК? Я всегда бегаю в этом утром, — ответила я, показывая на свой костюм.
— И всегда с топором в руке? — снова неунималась Люба.
И тут до меня дошло:
— Так это не продавщица странная, а я поторопилась и топор в пакет не положила!, — скрось хохот сказала я.
— Какая ещё продавщица?, — удивлённо спросила Люба, прижимая руку к груди.
— В «Мастере». Замок у неё покупала для твоей двери, — хохот у обеих уже был истерический. Мы обе представляли одну и ту же картину, как я напугала продавца, и как я бежала сломя голову с топором в руке.
Через некоторое время мы, с Кимкой и Сёмочкой, уже стояли у дверей с номером 173. Осмотрев мощную дверь, обитую кожей с утеплителем, я обнаружила между обшивкой и дверным замком бумажку. Извлечь её оттуда не составило большого труда.
За дверью послышался шорох, а потом и девичьий голос: «Светлана, вы уже здесь? Это вы там?»
— Да, Дори. Это мы тут,— ответила я девочке.
— Вы уже знаете, как будете открывать мою дверь? — с надеждой в голосе спросила девушка.
— Пока нет, но я работаю над этим, — ответила я, распечатывая записку, которую вытащила из обшивки двери. Прочитав написанное, я улыбнулась. Я вспомнила, как в детстве вернулась из школы домой. Встретить меня должна была мама, обычно она открывала мне дверь, а тут меня встретила записка в дверях, аккуратно сложенный в четверо тетрадный лист в клеточку. Внутри листа были написаны всего две фразы, которые я помню всю свою жизнь и вспоминаю с улыбкой на лице.
«Ключ под ковриком. Обед в холодильнике. Грей и кушай. Мама». Это было так заботливо с её стороны. Даже если бы пришёл вор, ему бы это понравилось.
Вот и в этой записке было написано нечто подобное.
«КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ», — правда не было предложено пообедать, и не было подписи, кто это написал. И самое главное, не было указано причины, почему девочка была заперта. Всё очень коротко и непонятно.
На коврике было написано: «Входи с добром без злого умысла», — приподняв его, я извлекла из-под него блестящий длинный ключ.
Вставив его в замочную скважину и повернув по часовой стрелке три раза, услышала характерный щелчок открытого замка. Потянув дверь на себя, открыла нашему взору широкий коридор, в проходе которого стояла симпатичная, не высокого роста девушка. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании, когда мы снимем свою верхнюю одежду и обувь.
— Оденьте тапочки, а то у нас пол холодный. Давайте малыша, я его отнесу в комнату, — осторожно взяв люльку у меня из рук, она отнесла его в одну из комнат.
— Дори, а у вас вообще есть тут поблизости продуктовые магазины? Я хотела малышке смесь молочную купить и нам что-то перекусить, но не нашла ни одного магазина на расстоянии взгляда, — раздевшись, мы прошли в просторную комнату, в ту где мирно спал наш младенец, Дори его успела уже раздеть, так ловко, будто это был её ребёнок.
— Вы будто бы не из Москвы. Уже много лет, всё что нам требуется, мы заказываем через интернет-магазины. Можно и у меня посмотреть на складе то, что вам нужно. Всё хранится в вакуумных упаковках, возможно что-то и осталось от того, когда я была маленькой.
— Да похоже мы из, совсем, другой Москвы. В моём районе всё ещё есть круглосуточные супермаркеты и мелкие продуктовые магазины, — я не стала объяснять девочке, что наша Москва находится вообще по другую сторону их кафе «Белый клён», в другой временнОй реальности. Боюсь, что не поймёт и отправит нас в их заведение для душевно больных девиц.
— Вы, вероятно, из старого района? Там, говорят, ещё даже кинотеатры сохранились! Это когда много народу одновременно, в одном зале, фильмы смотрят. Мне из того района родители живую кошку привозили, представляете? Правда она не долго у нас жила, её санитарная полиция забрала через неделю. Сказали, что нельзя заводить шерстяных зверей, они разносчики вирусов и бактерий. А лысые звери очень дорого стоят. Мне так хочется какого-нибудь зверька, - почти хныкая, как маленькая, рассказывала девочка.
Я вспомнила, что почему-то не видела в офисе своих кошек. Теперь уже надеюсь, что они просто сбежали от всего происходящего, а не постигла их та же участь, что и моих охранников.
Мы прошли через все комнаты, в самый дальний угол квартиры. Дори открыта двойную деревянную дверь и перед нами предстала огромная комната со множеством стеллажей. На полках стояли деревянные ящики и холщевые мешки. Всё упакованное было аккуратно подписано. На одном из стеллажей был прикреплён планшет, вероятно это была база того, чтобы знать что тут есть.
Дори включила его и через секунду, на экране возникло зелёное прозрачное лицо, которое сказало голосом Алисы:
— Пожалуйста назовите себя.
— Дори, — ответила девочка.
— Что желаете найти?, — спросила Алиса.
— Молочную смесь для малыша от двух до четырёх месяцев, — ответила Дори. Я была удивлена, откуда она знает, для какого возраста смесь нужно?
— Не забудьте указать количество взятого товара, пожалуйста, = сказал электронный голос.
— Сколько нужно взять, чтобы хватило на неделю молочной смеси?, — спросила Дори у планшета.
— При шестиразовом питании, одной пачки молочной смеси, для ребёнка от двух до четырёх месяцев, хватит на трое суток. Вам нужно взять три пачки молочной смеси. Будете брать?, = отчеканила Алиса.
— Да, буду. Памперсы есть в наличие?, — продолжила Дори общение с электронным справочником. «Какая сообразительная девочка! Я даже не подумала,
что памперсы-то тоже нужны будут», — удивилась я, но ничего не сказала вслух.
— Да, есть. Какие нужно? Для взрослого или ребёнка? Возраст? Назовите нужное количество, — в этот раз Алиса назадавала кучу вопросов Дори.
— 100 штук на ребёнка от двух до четырёх месяцев, — ответила Дори.
— Нужны ли инструкции по применению товаров?, — спросила Алиса. «Лично меня она уже бесит», — подумала я, но опять ничего не сказала вслух.
— Нет. На коробках же всё написано, — ответила Дори.
— Ошибаетесь. Смесь не в коробках, а в вакуумной упаковке. Будете брать молочную смесь в вакуумной упаковке?, — снова спросил электронный голос.
— Да, буду, - ответила ей Дори — Будете брать инструкцию по применению?, - ответила Алиса.
— Давай инструкции, - ответила Дори.
— На Памперсы инструкцию будете брать?, — продолжила свой допрос электронный женский голос.
— Буду брать,— слегка раздражённо ответила Дори.— Инструкцию по применению памперсов на взрослого или на ребёнка будете брать?, — продолжала допрос Алиска.
— На ребёнка, конечно же!, — уже не выдержала Дори и повысила голос.
— На ребёнка какого возраста будете брать инструкцию по применению памперсов?, — электронный голос продолжал допрос, будто издевался над нами специально.
— На ребёнка от двух до четырёх месяцев буду брать инструкцию!, — невыдержав закричала Дори раздражённо.
— Итак. Ваш товар: молочная смесь для ребёнка от двух до четырёх месяцев, в количестве трёх вакуумных упаковок с подробной инструкцией по применению, в количестве одной штуки; памперсы детские на ребёнка от двух до четырёх месяцев с подробной инструкцией по применению, в количестве одной штуки, находится во втором стеллаже, на третьей полке, ячейка номер 13. Сектор номер 2 откроется сразу же, после идентификации вашего лица. Подойдите поближе и встаньте напротив зелёного изображения лица электронного устройства, - отрапортовал электронный голос. Дори так и сделала. Экран заиграл разными лучами света. Внутри планшета что-то квакало и крехтело. Лицо Дори переливалось всеми цветами радуги. Наконец всё смолкло и экран загорелся красным цветом со словом: «ОТКЛОНИТЬ», а электронный голос сообщил:
— К сожалению вам отказано в доступе. У вас есть ещё три попытки. Найдите хозяина склада и ваш заказ будет открыт,— сказал голос полный сожаления. Даже показалось, что у этого горе-автомата есть душа.
— Придётся искать всё это в интернет-магазине, - сказала я Дори.
— Ничего не получится. Нам смесь дадут только после предъявлении соответствующих документов, где вы являетесь вы опекуном ребёнка или настоящим родителем малыша. А я, так понимаю, вы не являетесь ни тем и ни другим, и документов у вас нет. Так? - вздохнув сказала Дори.
— Да, Дори. Я нашла этих малышей недалеко от своего офиса. По очень странным обстоятельствам они остались одни без родителей, одни на улице. Вот тебе помогли, теперь будем искать их маму. Сёма в ней особенно нуждается. А как ты узнала, что я им даже не опекун? — спросила я девочку, в свою очередь.
— Опекун бы не забыл про памперсы, а ты даже возраст малыша своего не знаешь. Не спорила даже, когда я приблизительно его назвала, — ответила мне наблюдательная Дори.
— Какая ты замечательная... в смысле замечаешь всё, — улыбнувшись сказала я.
— Говорят, что характером я в маму, а внешностью похожа на папу, — немного грустно сказала Дори.
— Мы попытаемся узнать, что случилось и где они, — приобняв девочку сказала я.
— Мы о них ничего не узнаем. Папа погиб в какой-то войне, я ещё не родилась даже, а мама пропала вот так же, как и эти приёмные родители. Ушла в магазин и не вернулась. Мне было столько же, сколько вашему Сёме, поэтому я не помню её, — ещё больше проникнув головой, сказала Дори.
— Я вот теперь думаю, а вдруг моих детей кто-нибудь сейчас исщет, и они тоже будут считаться безвести пропавшими?- сказала я, даже не подумав на сколько это глупо, слышится.
— Вы же в Москве находитесь, нужно зарегистрировать их на сайте потеряшек и их найдут родственники, — сказала Дори. Если бы она только знала, что это просто невозможно, найти того, кто каким-то сказочным образом, попал, непонятно как, в какую-то другую реальность. По всей вероятности, её опекуны тоже пропали так же, как и мы. Мы у них, они у нас... а может они вообще где-то в другой реальности, только Вселенная знает, кого и куда закинуть. Возможно и её родная мама так же, покинула эту реальность и теперь не знает, как вернуться обратно. Мы ведь тоже, пока не знаем, как будем возвращаться назад. И сможем ли?
— Больше всего меня сейчас не это волнует. Скоро Сёмка проснётся и поднимет всех на уши. У его величества осталась одна порция еды. А про памперсы вообще молчу. Хорошо, что я в люльку положила парочку, когда поехали к тебе сюда..., — и чуть было не проговорилась, что в моей машине есть новая пачка памперсов и новая пачка молочной смеси. Но тогда пришлось бы объяснять, что мы вообще пришли из другого мира, что нашу машину поглотило то самое кафе «Белый клён», и что нам невыносимо хочется назад домой, потому что в гостях хорошо, а дома лучше, а эта неизвестность тревожит, напрягает и даже где-то пугает. Детям, наверное всё-равно, в каком месте находиться, потому что они уверены, что находясь под защитой взрослых, им ничего не угрожает, они будут накормлены и обласканы, вовремя умыты и уложены спать. У них есть свой игровой мир, свой комфорт, свой маленький уютный угол, в котором взрослые играют роль волшебников и делают их мир более уютным. Им нравится всё, что творится вокруг них, если взрослый спокоен и улыбается.
— Я, кстати, хотела у вас спросить. Вы как прошмыгнули-то в кафе? Я эльрикшинга не видела. Вы на чём приехали?, - вот он, этот неудобный вопрос, которого я боялась! Правду не объяснить, а врать совесть не позволяет.
— Да мы телепортировались в ваше кафе из своего ресторана, - решила не врать я.
— Ага. А я Царица Клеопатра из соседней палаты, — сказала Дори мне в ответ.
— Ну а чего тогда задаёшь дурацкие вопросы? - решила я пойти в словесное нападение.
— Наверное, когда я отходила от окна, вы и прошли,— задумчиво сказала Дори.
— Вот и правильно, придумай сама, откуда мы свалились на твою голову, - улыбнувшись ответила я. Мне не хотелось ей ничего объяснять, ведь я и так ничего сама не могла понять.
— Слушай, если ты такая сказочная, может ты и дверь тогда откроешь? Нам вот совсем теперь терять нечего, может покажешь своё личико этой электронной тёте?, — так ехидненько ответила Дори мне. Я подошла к планшету. Он мигом нашёл моё лицо, радужным светом и попискивая, будто жадно поедает что-то деликатесное, начал сканировать каждый миллиметр моего лица. Через минуту лучи исчезли, как в первый раз, и экран загорелся ярко-зелёным цветом с белыми мигающими словами на экране «ДОСТУП РАЗРЕШЁН», а электронный голос подтвердил написанное.
— Добро пожаловать, Светлана Николаевна, — мы услышали характерный щелчок открывающегося электронного замка. Дверь немного приоткрылась. Электронный голос повторил, где местоположение наших вещей и напомнил о инструкциях, которые мы должны взять. Я не двигалась с места. Мой мозг ничего не мог предположить, моему удивлению не было предела. Я посмотрела на Дори, та тоже была в таком же ступоре. Она смотрела на меня, а я на неё.
— У вас осталось две минуты. Если вы не будете брать товар, закройте дверь и нажмите кнопку «отмена» на панели управления,— привёл в себя, нас обеих, голос Алисы.
— Мы потом поговорим обо всём произошедшем, нужно поторопиться, забрать всё, — сказала я, почти шепотом.
Дверь шкафа легко открылась. Я вытащила из него всё заказанное, взяла навязанные нам Алисой, инструкции и пошла было к выходу. И тут мне пришла в голову идея, спросить у планшета про себя любимую. Я подошла к планшету и спросила:
— Послушай, дорогая моя, а нет ли каких-либо моих документов и фотографий в недрах этого склада? Я хочу их забрать,— я немного разволновалась.
— Да. Вы оставляли в ячейке фотоальбом и папку с документами. Будете брать?, — услышала я ответ. «Интересно, когда это я умудрилась положить свои документы в чужой склад? И почему я ничего не помню?», — начала размышлять я, — «Может быть, вложения из ячейки раскроют эту загадку».
— Да, буду брать, - ответила я планшету.
— Возврат документов планируете или можно аннулировать ячейку?, — спросила Алиса.
— Планирую возврат, — возможно мне ничего не подскажут эти фотографии и документы, так для чего мне чужие бумаги нужны будут? Конечно нужно будет вернуть всё на место.
— Шкаф номер два, полка номер семь, ячейка номер девять, отрапортовала Алиса. А так как, я всё ещё рядом стояла с планшетом, он начал опять меня сканировать на возможность открыть доступ к ячейке. Экран через некоторое время опять засветился зелёным и электронный голос оповестил нас: «Доступ открыт».
— Шкаф номер два, полка номер семь, ячейка номер девять. Открываю. Можете забрать свои вещи,— прозвучал всё тот же щелчок замка, дверь приоткрылась. Я заглянула в шкаф, на полке лежали всего две вещи: толстый фотоальбом в малиновом бархатном переплёте, очень старого образца, и небольшая тонкая папка. Я быстро извлекла всё это и направилась к выходу, там меня уже ждала Дори. Закрыв плотно дверь склада, мы пошли в комнату, где остались дети. Сёмочка уже начал потягиваться и причмокивать, указывая этим на то, что ему пора бы уже и позавтракать.
— Давай я пойду смесь разведу, а ты займись мальчиком. Судя по запаху, он старался очистить себя для принятия завтрака, — с улыбкой сказала Дори.
— Санузел рядом со складом? Я его помою пожалуй, он сделал себе маску для тела, — сказала я, тоже неловко улыбнувшись.
— А одежда для него есть?, — уже из кухни спросила Дори?
— Да. В люльке всё есть, — чуть приглушенно ответила я. Только сейчас я заметила, что Кимка, свернувшись калачиком, уснула в мягком кресле. Это и не удивительно, ведь по нашему времени, она прогуляла всю ночь.
Искупав младенца в раковине, похожей на маленькую детскую ванночку, и закутав его в мягкое махровые полотенце, я вернулась с ним в комнату. Кимка уже лежала на раскошном диване, укрытая пушистым покрывалом, голова лежала на красивой маленькой подушке.
— Я переложила её, а то в кресле не удобно спать. Устала бедняга. Вы наверное рано встали, чтобы приехать ко мне? — Дори нежно смотрела на спящую Кимку.
— В том-то и дело, что уехали мы вечером, а прибыли к вам сюда уже ближе к обеду, — я решила всё-таки не врать. Всё-равно поговорить о правде нужно, ведь нам как-то ещё нужно попасть домой. Накормив Семёна, я думала он снова уснёт и мы начнём разбирать документы и рассматривать фото. Но малыш и не собирался спать, у него биологические часы показывают по нашему времени, и это было уже утро, а не вечер, как в этом времени. Кто знает, может тут и год другой и деньги другие? Всё это я решила узнать у Дори прямо сейчас.
— Вы из другого конца Москвы что-ли приехали, из Подмосковного Урюпинска? Как-то очень долго ехали, будто из другого региона, — удивлённо спросила Дори.
— А что, Урюпинск уже Московская область?! , — воскликнула я, неожиданно для себя. Дори посмотрела на меня с удивлением:
— Ну ты будто с Луны свалилась, как Лунтик из древней России, — Дори звонко засмеялась. Мне же было не смешно. «Если она считает Россию древней, то в какой стране она тогда живёт? Куда мы попали? Так. Спокойно, — пыталась успокоить я себя, — Предположим, что моя Россия, в которой я жила крайнее время, до этого катапультирования в неизвестность, существовала в Новой Эре. Мои видения о Эре Силы (Эре осознанных, Эре интуитов, Эре всех стихий, Эре Возрождения) подтверждают своё существование? Возможно это та же Россия, но с другим образом жизни, с другими устоями, с другим менталитетом... просто она параллельна нашей реальности»,— мой мозг начал искать выход издалека. Чтобы найти выход, нужно знать, во что ты вляпался и можно ли в этом адаптироваться.
— А знаешь, ты близка к истине. На счёт Луны, ты конечно загнула, а вот то, что с России, тут я спорить не буду. Мы из 2025 года, с Московского района Марьина Роща. А в Урюпинске у меня есть дом, я езжу туда отдыхать, только он находится в Волгоградской области, — я ждала хотя бы удивления на лице Дори, но сама удивилась её ответу.
— Можно подумать ты гостья из будущего, а я тут спец.кор с местного телевещания, интервью у тебя взять решила. Я тоже с 2025 года. Только совсем не понимаю, где у нас там лес находится? Опекун тоже говорил про какую-то рощу, я так и не поняла о чём он. У нас весь лес только на картинках или где-то между регионами. Хотела бы посмотреть, ни разу в лесу не была, мечтательно завершила свой диалог девочка.
— У тебя будет ещё возможность погулять по лесу и, даже, грибы и ягоды пособирать. Я тебе обещаю, мы обязательно туда съездим, — уверено сказала я. Теперь возникло ещё больше вопросов: «Что могло такого произойти, что мы без труда перешли какую-то грань. Две разных Масквы. Более того, две разных страны. Как выяснилось, мы из Древней России. Что вообще она знает о России, о том, что происходит, и почему на улице нет людей?».
Дори поглядывала на альбом с фотографиями и пакет с документами, ей было очень любопытно, что же нам откроют эти старые документы. Мне тоже было интересно, но браться сейчас за их просмотр оттягивала, потому что, имея на руках малыша, лучше только им и заниматься. Вот уложим его спать, тогда и будем пытаться искать ответы на множество своих вопросов. Я и сама бы с удовольствием поспала, ведь если вспомнить, что мы совсем из другого времени, то я не спала, уже как минимум, полтора суток. Пока в голове идёт мыслительный процесс, мозг телу не даёт уснуть. Как-только я начинаю думать об усталости, глаза начинают закрывать шторки и мозг тут же пытается повесить табличку «сладких снов», чтобы все видели.
— Тебе нужно поспать, — заботливо сказала Дори, — вижу, что твои глаза слипаются. Я поняньчусь с Сёмочкой, ты иди поспи немного. В соседней комнате находится спальня для гостей,— Дори протянула руки к Семёну. Я внимательно посмотрела на девушку, на предмет того, справится ли она с капризами младенца, если тот устроит ей истерику. Вспомнив, как она быстро и аккуратно раздела и уложила малыша, когда мы только появились у неё дома, решила доверить ей его на пару часов.
— Ты меня разбуди через пару часов, если я сама не проснусь. Хорошо? - уже зевая спросила я девушку.
— Тебе нужно выспаться, чтобы заняться поисками всех наших пропавших родственников. Да и с документами, наверное, нужно поработать на отдохнувшую голову, — заботливый голос Дори перешёл в какой-то ласковый, будто я её ребёнок, а она мой опекун.
Я рухнула на широкую двуспальную кровать не раздеваясь и, практически сразу, погрузилась в сон.
Проснулась я от тёплого прикосновения детской руки.
— Тёть-Свет, а где Дори и Сёма?, — девочка заметно волновалась.
— Наверное они вышли погулять, ведь Семён любит гулять, а Дори давно не была на улице, — стала успокаивать я Ким.
— Но на улице уже ночь. Разве можно гулять ночью маленьким детям?, — воскликнула Кимка дрожащим голосом.
— Как ночь? А ты давно встала?, — уже заволновалась и я.
— Я только проснулась. В комнате темно и никого нет. Хотела заплакать, но передумала, я же уже большая девочка. Включила свет в углу и пошла искать хоть кого-то в квартире. Вот нашла тебя, а ты спишь, — ответила девочка, даже как-то гордо, для её лет.
— Ну пошли посмотрим во всей квартире, может они где-то в дальних комнатах, а мы волнуемся тут,— и мы вышли из спальни и отправились в путешествие по огромной квартире. В каждой комнате приходилось включать свет, потому что шторы в них были наглухо закрыты и свет фонарей с улицы не мог проникнуть внутрь, было очень темно. Я не считала, сколько комнат мы прошли, но их было, как минимум семь или восемь, не считая гардеробные и склад. Мы заглядывали в каждое помещение. Дори и Семёна в них не было. Тут уже заволновалась я ещё сильнее. Мы вернулись по тому же пути обратно, в комнату где спала Ким. Там было так же тихо, как и во всей квартире, будто в ней никогда и не было младенца. Я обратила внимание на то, что исчезли памперсы и молочная смесь, весь запас. Перекинув взгляд на журнальный столик, я обнаружила, что моих документов тоже там не было.
— Так, Кимка, давай-ка мы с тобой сейчас что-нибудь быстренько перекусим и тоже пойдём погуляем? К тому же, это у них тут ночь, а у нас там.., — я посмотрела на свои часы, они показывали 11:11,— по нашему времени, скоро будет обед. Поэтому, мы сейчас организуем себе грандиозный обед, возьмём с собой бутербродов и пойдём искать наших беглецов. Как тебе такая идея?, — Честно говоря, мне самой не нравилась моя идея. Ходить по ночам в чужой и незнакомой местности конечно интересно, но не безопасно. А тащить с собой маленького ребёнка вообще безрассудно. Но так и оставить я её, одну в чужой квартире, не могу, маленькая ещё. Зато мои часы меня полностью поддержали, показывая нам время 11:11. Такое сочетание цифр говорило о том, что «если вы увидели такую комбинацию цифр на часах в момент принятия сложного решения, действуйте так, как задумали». Нумерология — отличный путеводитель по жизни. Главное обращать внимание на все знаки, а любое решение можно просчитать, увидеть или услышать. Оставив Кимку в комнате со своим смартфоном, в нём предусмотрительно перед отъездом, были закачены советские мультики
Исследовав огромную кухню, я поняла, что при таком количестве разных круп, макарон и других полуфабрикатов, можно было прожить ещё, как минимум месяц, а то и два. В мусорном ведре были пакеты из-под съеденных пельменей и скорлупа от яиц, а в холодильнике стояли, уже пустые, но не помытые банки из-под фасоли с мясом. Я сделала вывод, что Дори просто ничего не умеет готовить, кроме пельменей и яичницы, потому и написала мне в сообщении, что еда подходит к концу. В морозилке лежало сырое мясо, замороженные овощи и кое-какие полуфабрикаты. Недолго думая, я вытащила два рубленых шницеля и смесь разных замороженных овощей (кабачки, тыква, разные виды капусты, стручковая фасоль и многое другое). В дальнем углу холодильника нашлись и грибы, очень похожие на наши Боровики. Я пожарила котлетки и сделала к ним подливку, как когда-то делала моя бабушка. Кимке и Дори должно это понравится. Овощи потушила вместе с тёмным рисом и грибами, получился веганский плов. Это вполне пойдёт, как гарнир к шницелям и как самостоятельное блюдо для меня, так как я не ем то, что когда-то дышало.
— Ким! Помой руки и иди кушать! Всё готово, — позвала я девочку, сервируя стол на двоих.
— Так вкусно пахнееет!, — втягивая носом аппетитно-пахнувший воздух, протяжно сказала девочка, когда вошла в кухню.
— Приятного аппетита, Ким и Слава Вселенной и Богам за то, что дали нам возможность приготовить такой вкусный обед, — проговорила я.
— А Вселенная и Боги нам могут вернуть Сёму? — спросила Ким, с надеждой глядя прямо мне в глаза.
— Я уверена, что они нам помогут найти Сёмочку и Дори, главное надеяться на положительное развитие событий, — ответила я Кимке.
— Ты ведь ей не разрешала гулять с моим братом?, — спросила Ким меня, медленно разделяя шницель на кусочки.
— Мы не обсуждали с ней их прогулку, это её решение, — ответила я девочке.
— Надо её наказать, она не отпросилась и ушла, да ещё и брата унесла. Это мой брат, а не её!, — чуть не заплакав сказала Ким.
— Кушай. И не реви раньше времени. Найдём их и спросим, почему она так поступила. Мне тоже интересно, зачем ей недельный запас памперсов и молочной смеси?, — ещё более чем, интересно мне было, зачем она забрала все мои документы? Что в них такого было, что она решилась на бегство, да ещё с киднеппингом? (англ. kidnap «похищать»). И всё же, в глубине души, теплилась надежда, что Дори просто решила погулять, ведь она почти четыре дня была взаперти, а документы прихватила из-за любопытства, ведь ей, не меньше моего, интересно было узнать, почему именно я открыла шкафчик склада.
Дори, покачивая Семёна, поглядывала на документы, лежащие на столе. Любопытство брало верх. Кимка, посапывала на диване и не обращала внимание на агуканье брата. Семён, через какое-то время, уснул и Дори уложила его в автолюльку. Руки сами потянулись к конверту с документами.
Дори плюхнулась в мягкое кресло у журнального столика и, поглядывая на входную дверь, быстро начала отклеивать верхушку конверта. Первым достала «Свидетельство о Браке» Ланы Тагаровны Рейнхардт с Драго Рамировичем Рейнхардт.
— В принципе, ничего не значащая бумажка, если бы не два больших совпадения. Светлана — Лана. Это одно и то же имя, на сколько мне известно. И именно она открыла закодированную дверь на складе, — думала про себя Дори.— Осталось узнать, кто такой этот Драго? Это понятно, что это муж Ланы. Интересно, где его найти, и кто вообще он такой? И какое отношение эта Ланка-Светлана имеет к нашей семье? Если бы я раньше нашла этот документ, я бы спросила у опекунов про него. А Лана? Почему она-то не помнит, как положила бумаги на склад? Почему не помнит, что замужем? Столько вопросов, а спросить не у кого. Эта Лана похоже с отбитой памятью, её бесполезно спрашивать о чём-то. Нужно посмотреть, что там в альбоме? Может он прольёт свет на тёмные пятна этой непонятной истории,— после просмотра документа, у Дори появилось ещё больше вопросов, чем ответов. Дори хотела отложить конверт в сторону, но тут из него выпал рулончик из клеёнки зелёного цвета, перевязанный красной шерстяной нитью. Подняв с пола рулончик, Дори заглянула в конверт, нет ли там ещё каких-нибудь сюрпризов. В конверте оказалась ещё одна бумажка, сложенная вдвое, зеленоватого цвета с вензелями по краям. На обложке было написано «Свидетельство о рождении». Внутри документа было написано, что у Ланы с Драго почти 15 лет назад, родилась дочь Ратори Драгомировна Рейнхардт.
— Всё можно забыть, наверное. Но как можно забыть, что у тебя есть родная дочь, и таскаться с чужими малышами по всей Москве и области? Или она всё помнит, просто скрывает?, — Девочка продолжала анализировать, вглядываясь в документы,—Судя по датам в свидетельстве о рождении и Свидетельстве о браке, дочь Ланы — моя ровесница. Ратори Драгомировна Рейнхардт. Лана рано вышла замуж. Родила она дочку в 15 лет .И где теперь её муж?,— размышляла Дори.
— Так хочется узнать всё, — продолжала думать Дори. Раскрутив клеёнчатый рулончик, Дори чуть не задохнулась от того, что увидела.
«Дори Рейнхардт. 15.03.2010. 23:32. 3 700 гр. 53 см.»
— То есть, Ратори Драгомировна Рейнхардт это я?! А Лана... Светлана — моя мама?, — на Дори накатило сразу море разных эмоций. Из глаз брызнули солёные слёзы. Обида клокотала прямо у самого горла. Со злости, Дори бросила рулончик куда-то в угол комнаты. Сгребла все документы и альбом в свою сумку и, почти бегом, пошла к выходу. У двери она остановилась, вдруг вспомнив, что Семён-то всё ещё в автолюльке и скоро проснётся и будет требовать очередную порцию молока. А её, Дори, оставили ответственной за жизнеобеспечение младенца. Тут же у неё созрел план.
— Я заберу у тебя Семёна, почувствуй-ка как оно!, — Дори прошипела это вслух, не боясь, что разбудит Ким. Схватив памперсы и молочную смесь, уложив всё в рюкзак, бережно обхватив люльку с ребёнком, почти бесшумно вышла из квартиры. Закрыв дверь на ключ, сам ключ положила под коврик и улыбнувшись, засунула записку между обшивкой и замком, в которой были всё те же магические слова, как «Сим-сим, откройся!» — «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ».
Спустившись вниз без лифта, чтобы никто не слышал шум мотора лифтового оборудования, Дори зашла в крытую беседку на детской площадке. Ей было необходимо всё рассчитать, чтобы не чувствовать никакого дискомфорта.
— Еды для малыша хватит на неделю, на карте опекунов ещё полугодовой запас гигманей, на это можно прожить, как минимум лет пять, не думая ни о чём, благо в интернет магазинах не спрашивают документы. А для Семёна можно раздобыть козье молоко, опекуны говорили, что в малых районах, называемые деревней, есть всё, чтобы выжить. Вот туда мы и направимся. Да, малыш?, — Семён, почувствовал свежий, прохладный воздух, ему нравилось спать на улице, а устраивать пикник в люльке было вдвойне приятнее. Для того, чтобы получить свою порцию молока, ему пришлось немного повысить голос на новоявленную "мамашу". Дори достала из термоса тёплую бутылочку, закрепила её так, чтобы Семёну было удобно с аппетитом вкушать желаемую пищу. Укрыв малышку мягким покрывальцем, чтобы не замёрз, продолжила грезить о будущем.
— Ты не бойся, Сёмочка, я умею обращаться с детьми, нас в школе этому учили. Правда, это первая моя практика, но я экзамен, по разделу «груднички», сдала на отлично. Экзамен был с мини-практикой на настоящем ребёнке. После этого, мне очень захотелось себе такого, как ты, — Семён сосал своё молоко и смотрел на Дори, будто внимательно слушал и понимал, что она ему говорит. Наверное ему нравился её голос, он иногда останавливал процесс сосания и растягивал рот в открытой улыбке. Дори отвечала ему тем же, ей нравилась его реакция на свой диалог с ним. Если наблюдать за ними со стороны, то можно было подумать, что молодая мамочка выгуливая своего любимого малыша, объясняет ему, как сильно она его любит. Такая была идиллия.
— Сём, ты как смотришь на то, если мы поедем в Урюпинск? Дядя Шакир рассказывал, что у нас там большой дом есть. Там раньше мои дедушка и бабушка жили. Я не знаю, как это иметь свой дом, без соседей за стенкой? Он сказал, что в нашем доме всего два основных этажа и балконная. Ой... или балкон с с какой-то комнатой, не помню, как называют. Мы там всё спросим. Адрес я не знаю, но дядя Шакир говорил, что во всём городе такого дома ни у кого нет, безошибочно любой найдёт, — а Сёмочке уже было всё-равно куда его понесут, он был сыт, с ним разговаривают, ему тепло. Дори, переложила все вещи компактнее в рюкзаке, потому что когда второпях собиралась, покидала всё абы-как, лишь бы скорее убраться из квартиры. Из своих вещей она взяла только сменное нательное бельё, футболку и джинсы, надеясь, что потом всё приобретёт там, куда уедет. Семёну тоже взяла минимум одежды, в надежде на то, что всё купит там, где они будут жить. Дори надела рюкзак на плечи, повесила люльку с Сёмочкой на руку и пошла в сторону кафе: «Белый Клён». Она решила немного сейчас перекусить и взять с собой немного еды в дорогу.
У барной стойки стояла китаянка в белоснежной униформе. На грудном кармане блестел бейджик с именем Лия. Лия заулыбалась белоснежной улыбкой и кланяясь Дори поприветствовала её:
— Здравствуйте. Что желаете? С собой или тут будете покушать?
— И с собой, и тут желаю покушать, — ответила Дори.
Китаянка дала Дори электронное меню, в котором она отметила, что будет брать с собой, и что будет кушать сейчас.
— Заказ будет готов через 20 минут. Проходите за любой удобный для вас столик, - сказала Лия.
— Благодарю, — вежливо ответила Дори.
В кафе было довольно уютно. Столики были разные: на двоих, на троих, на четверых и даже на 8 человек, в виде восьмигранника. Дори выбрала столик, где был мягкий диванчик. Китаянка подошла к столику и протёрла его влажной тряпочкой, хотя он был до блеска чистый. Увидев малыша, Лия заулыбалась:
— Твой?, — кивком головы показав на Сёму, спросила китаянка.
— Украла, — улыбаясь ответила Дори.
Китаянка поняла, что Дори шутит и сказала:
— На тебя похож, такой же чёрненький и красивый, — и хохота, как лесная птица, засеменила к своему прилавку, готовить для Дори заказанную еду.
Планшет всё ещё оставался на столике, Дори вспомнила, что забыла вызвать транспорт, который отвезёт их в Урюпинск. Взяв в руки гаджет, нашла на рабочем столе экрана нужное приложение и произвела заказ на перевозку "пассажиров с детьми", расплатившись он-лайн карточкой опекунов. Через 1,5 часа беспилотное такси прибудет к кафе «Белый Клён».
Пока Дори колдовала в приложении, китаянка выполнила первую часть заказа, принесла ужин, расставив яства по фэн-шу-ю. Дори принялась с аппетитом поедать заказанное. На её лице засияло удовольствие, было невероятно вкусно. Не смотря на то, что в кафе работала китаянка, блюда она готовила различные, как настоящий мастер-шеф.
Дори любила французскую кухню, её опекуны часто заказывали домой такие блюда. А иногда они, дядя Шакир и тётя Рада, вместе готовили что-то на скорую руку, было очень вкусно. Дори решила не отходить от традиций своей семьи и заказала любимый салат Нисуаз (готовится он из свежих овощей, вареных яиц с добавлением анчоусов и оливкового масла) и Бёф бургиньон – это, если по-русски, то говядина по-бургундски. Готовится из слегка обжаренных и затем тушеных кусочков говядины в густом соусе из говяжьего бульона и вина с добавлением чеснока, лука, моркови, грибов. На десерт решила взять только один креп с вишней (тонкий блинчик с начинкой).
Пока девушка поедала свой ужин, китаянка приготовила вторую часть заказа «ужин с собой». Во вторую часть заказа входили те же блюда, вот только, как минимум, на пятерых человек. Мастер-шеф вынесла небольшую сумку-холодильник на колёсах и прикрепила к ней карман с питьевой водой. Вскоре пришло беспилотное такси. Китаянка помогла Дори загрузить сумку и пристегнуть автолюльку к сиденью машины. Закрыв дверь, Дори увидела включившийся экран с электронным пилотом, который, заметил, что на него обратили внимание, тут же заговорил мужским баритоном:
— Здравствуйте. Вас приветствует беспилотный рикшеринг Макс, от компании «Пегас». К вашим услугам, в салоне имеются микроволновая печь, мини-стиральная машина с функцией «сушка», улилизатор мусора, телевизор с наушниками, качалка «баю-бай» с песенным сопровождением «Колыбельные» в количестве 30 штук. Если желаете, чтобы вас обслуживал женский голосовой помощник, нажмите на зелёную кнопку навигатора, — Дори сразу же нажала на нужную кнопку. В навигаторе что-то щёлкнуло и заговорил женский голос:
— Вас приветствует голосовой помощник Алиса. Я буду сопровождать вас весь ваш путь. Время вашего пути составит, включая вынужденные остановки, не более 8 часов. Если вы пожелаете задать мне вопрос, достаточно назвать моё имя, Алиса. Первая вынужденная остановка запланирована через 2,5 часа. В салоне имеется кнопка «экстренной остановки», на случай более раннего желания осуществить вынужденную остановку. Приятной дороги. Маршрут построен Москва — Урюпинск, — Дори услышала, как загудел монотонно двигатель. Машина выдвинула небольшие крылья, поднялась медленно над дорогой и плавно полетела на восток. Навигатор показал весь маршрут движения, а указатель показывал его направление. Дори включила телевизор, надев большие наушники. Алиса, не спрашивая девушку, подключила к наушниками бэйби-контроль, чтобы Дори услышала, когда ребёнок проснётся. На экране телевизора появилась заставка «разноцветный матрац» и две электронные кнопки: «TV» и «flash-card», а электронный голос Алисы проинформировал:
— С помощью пульта управления, — и пульт появился, как голограмма у правой руки Дори, — нажмите выбранную позицию на экране панели управления. Если вы желаете смотреть каналы телевидения в прямом эфире, то нажмите кнопку «TV». Если вы желаете посмотреть фильмы, мультфильмы, документальные фильмы, сериалы, шоу-программы, концерты классической музыки, конц..., — Дори увидела кнопку «ДАЛЕЕ» и нажала на неё. На экране появилось окно загрузки каналов и бегущая строка: «К сожалению, в данный момент, вы находитесь вне зоны телевизионной сети. Попробуйте включиться позднее. Рады будем видеть вас на нашей волне...». Дори не долго думая, вошла в главное меню на экране и нажала на электронном табло кнопку «flash-card». На экране появился список жанров. Дори выбрала кнопку «сказки». Сказок было очень много, но хотелось посмотреть что-то новое и захватывающее.
Выбрав вкладку «НОВИНКИ». Листая списки «новых» сказок, Дори поняла, что почти все новинки она уже смотрела, за исключением двух-трёх незнакомых названий. Наиболее понравившееся название фильма она и включила, прочитав краткое описание сказки. Сказка была о электронном мальчике и сундучке желаний. Она так и называлась: «СУНДУК ЖЕЛАНИЙ». Расположившись удобнее на мягком диванчике, положив под голову мягкую подушку и укрывшись мягким пледом, Дори увлечённо занялась просмотром, действительно, увлекательной, сказочной историей.
Время пролетело незаметно, прошло два часа в пути. Автомобиль замедлил свой ход, а потом и вовсе произвёл плавную посадку у роскошного, каменного, двухэтажного, придорожного отеля: «Домашний Очаг». В наушниках заговорила Алиса:
— Это первая вынужденная остановка, отель «Домашний Очаг». В отеле вы можете посетить дамскую комнату, прачечную, комнату матери и ребёнка, бассейн, кафе-ресторан: «Бон-аппетит», игровую комнату, библиотеку и многое другое. Список услуг, вы можете взять у администратора отеля «Домашний очаг». Если желаете выйти из рикшеринга, нажмите красную кнопку на панели управления с правой стороны выхода, — Дори нажала на красную кнопку и двери с шелестом отползли в сторону. Девочка посмотрела в люльку, отметив для себя, что малыш крепко спит и хотела было оставить его в беспилотнике, но голос Алисы тут же заставил её остановиться:
— Личные вещи, домашних животных, детей и документы администрация беспилотного управления рикшерингом, просит не оставлять без присмотра. Администрация не несёт ответственность за оставленные вещи из списка, указанном на экране, — и на экране появился список вещей, которые нельзя оставлять в салоне, когда выходишь из машины. Электронный голос проинформировал девочку о периоде вынужденной стоянки, — Период вынужденной стоянки составит не более 90 минут. Если вы желаете продлить период вынужденной стоянки, обратитесь к администратору отеля «Домашний Очаг», вам оформят паузу. Всего доброго.
Дори взяла люльку с Сёмочкой и пошла к парадному входу отеля. Дверь беспилотного такси тут же плавно закрылась.
Поднявшись по мраморной широкой лестнице с массивными перилами из белоснежного горного хрусталя, напоминающими людей, несущих древние египетские амфоры на плечах, Дори открыла стеклянную дверь. Над её головой прозвенел колокольчик. Перед ней открылся широкий, светлый, как янтарная комната, овальный холл. Зазвучал электронный женский баритонистый голос:
— Добрый вечер. Добро пожаловать в наш уютный отель «Домашний Очаг». К вашим услугам есть свободные уютные номера для отдыха, салон красоты с большим объёмом различных услуг, игровая комната, фитнес-зал, услуги няни, комната психологической разгрузки, секция кинозалов, кафе-ресторан с живой музыкой и караоке. Для оформления заказов на выбранные вами услуги, обращайтесь в администрацию нашего отеля. Хорошего отдыха, — заиграла мелодичная музыка. Дори подошла к ресепшену. За прозрачно-стеклянной, с янтарной окантовкой, столешницей никого не оказалось. Девушка похлопала ладошкой по кнопке со звуком колокольчика, но ей никто не ответил и никто не пришёл на этот звук.
— Уснули что-ли все?, — спросила вслух Дори, — Алло, есть кто-нибудь?, — настойчиво призвала к себе Дори хоть кого-нибудь, чтобы спросить, как пройти в дамскую комнату.
Взяв трубку телефона, стоявшего рядом с моноблоком, Дори повертела её в руках, понажимала клавиши ВКЛ/ВЫКЛ и на все кнопки, которые там были, не дождавшись результата своих манипуляций, вернула её на место, так и не поняв, для чего этот аппарат нужен. Дори решила сама найти эту комнату и уверенно пошла вперёд по длинному коридору, поглядывая на все попадавшиеся двери, надеясь найти нужную. Девушка дошла до самого конца коридора, но заветной двери так и не обнаружила.
— У них нет специального помещения для приезжающих? Наверное всё находится в номере,— Дори посмотрела на Семёна, тот уже причмокивал с открытыми глазами, ожидая своей порции молока.
— Ты, Сёмочка, думаешь только о себе. Весь день проспал, а теперь решил всю ночь играть? Или ты покушать просто проснулся? Сейчас я найду нам нужную комнату и тебя накормлю, потерпи немного, — но Сёме не понравилась идея девушки, он не хотел долго ждать. Высоким фольцетом, он заявил свои права на положенное ему кормление.
— Да что ж ты так кричишь?! Оглушил совсем!, — Дори хотела было поставить люльку на пол и установить бутылочку ближе к ребёнку, чтобы он сам кушал и не мешал поискам. Но тут со скрипом приоткрылась одна из дверей... с номером 17, будто приглашая путников к себе в комнату. Дори стало любопытно: «кто же открыл дверь? Ветер или человек?». Семён, вероятно услышав скрип двери, замолчал и застыл в ожидании, продолжая причмокивать. Дори потянула на себя ручку приоткрытой двери, распахнула её во всю ширину и тихонько заглянула внутрь темноты. Ветра не чувствовалось и это немного пугало. Но любопытство, тайна, приключения всегда притягивали Дори, она медленно, чуть пригнувшись, будто опасаясь зацепить паутину сверху, шла по одному шагу вперёд, останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Вглядываясь в темноту, она видела только силуэты добротной мебели. Нащупав выключатель, Дори включила свет в большой прихожей номера. Дверь в комнату была закрыта.
— И кто же тогда открыл дверь? Тут кто-нибудь есть?,— спросила, в духе американских ужастиков, Дори.
— Есть,— ответил кто-то сверху.
— Господи..., — Дори от неожиданности вздрогнула и посмотрела наверх, туда откуда доносился голос. Но там никого не обнаружила. Дори почувствовала, как сердце покатилось в пятки.
— Не угадала. Я на него даже не похож, — продолжал, ещё больше, пугать девочку голос ни откуда. Ей казалось, что голос шёл откуда-то их верхнего угла. Но там был узкий, встроенный по периметру холла, закрытый шкаф.
— Где ты? Кто ты? Ты меня пугаешь! У меня малыш в руках, перестань меня пугать! Выходи!, — дрожащим голосом проголосила Дори.
— Я вижу. Славный малыш. Я не могу выйти. Тебе придётся пройти в комнату, чтобы я перед тобой появился. Открой дверь и включи свет, если хочешь, но я бы не советовал. Они могут вернуться, увидев свет в окне, и вас забрать,— ответил голос. Дори почти позеленела от страха.
— Кто это — ОНИ? И почему это я должна идти в тёмный угол, чтобы тебя увидеть? Мне страшно! И я хочу в туалет!, — почти взвизгнула Дори. Сёмочка услышав громкий голос девушки, тоже захныкал, и вспомнив, что его всё ещё не накормили, разревелся со всей мочи.
— Иди в комнату, успокой его, иначе ОНИ услышат его, — сказал всё тот же голос. Было не понятно, он был мужской или женский, какой-то слишком был бархатным для мужчины и баритонистым для женщины. Дори всё-таки решила пройти в комнату, настежь открыв двери. Входная дверь как-то осторожно захлопнулась. Дори так и не увидела, кто это сделал и ей стало невыносимо страшно.
— Туалет в конце комнаты, слева. Иди по диагонали. Там можно включить свет, —сказал заботливый голос незнакомца. Дори на ощупь прошла по диагонали, и как обещал голос, быстро нашла заветную дверь. Она быстро забежала в тёмную туалетную комнату, нащупав выключатель на стене, включила свет. Девушка молниеносно закрыла за собой дверь на защёлку. Семён чуть приутих от того, что было какое-то неровное движение, как покачивание, а качаться он любил. Дори почувствовав себя в относительной безопасности, занялась ребёнком. Осмотрев огромное помещение, очень удивилась увидев белый кожаный диван с высокой стёганной спинкой из красного бархата, такие же кресла и, в тон им, журнальный столик на ножках, напоминающих лапы льва. Дори невольно улыбнулась, потому что было странно видеть такую мебель в туалетной комнате. Конечно же, там было и трюмо с начищенными зеркалами, на котором стояли разные коробочки и флакончики. Всё бы ничего, но за витражной перегородкой стоял белоснежный фарфоровый друг человека, и не менее белоснежная, его подруга Джакузи.
У дивана стоял мягкий, квадратный, подножный пуф, шириной с журнальный столик, он так ловко вписался в этот интерьер. Он-то и приглянулся Дори, чтобы перепеленать бедное дитя, уже давно требующее ухода. Включив кран, проверив наличие тёплой воды, Дори занялась Семёном. Семён недовольно начал агукать, вероятно высказывал всё, что он думает о ней и о ситуации в которой они оказались. Искупав малыша и переодев его в свежие вещи, Дори уложила его в удобную люльку, установила бутылочку для кормления, так чтобы ребёнку было удобно кушать, а сама, забросив Сёмкины вещи в стиральную машину, пошла к входной двери, послушать, есть ли там тот, кто с ней говорил. За дверью была тишина. Тут она вспомнила, с какой целью хотела попасть в эту комнату. Заглянув в люльку к Семёну, убедившись, что он лежит безопасно и мирно сосёт свой долгожданный ужин, она прошла за витражное стекло, по пути включив воду в ванной. Сделав свои дела, она с большим удовольствием погрузилась в горячую воду с ароматным запахом, напоминающим зелёную цветочную поляну, расположенной рядом с бурлящей, по перекатам, речкой. Она видела такую красоту только на картинках в книгах, а запах полевых цветов она слышала, когда отчим приносил, огромный пучок травы с мелкими, ещё не распустившимися, бутонами домой и говорил, сладко вдыхая аромат этой зелени: «Домом пахнет. Свободой. Цокотом копыт. Жизнью». Бережно ставил этот букет в большую широкую вазу, поправляя выбившиеся из общей копны, одинокие травинки.
— Я никогда не спрашивала, откуда он привозил эту странную охапку сена, но мне нравился её дивный аромат. Действительно пахло свежестью и веяло какой-то бешеной энергией, что хотелось подпрыгнуть и лететь высоко-высоко, сопротивляясь тёплому рвению ветра, — Дори не заметила, как заговорила вслух, отвечая своим собственным мыслям.
— Ты со мной говоришь?, — появившийся голос где-то рядом с Семёном, изрядно напугал девушку. Она пыталась разглядеть хоть кого-то рядом с люлькой, но там никого не было.
— Не подходи ко мне и не трогай ребёнка, я буду кричать!, — Дори пыталась спрятаться в пене, будто это бы её спасло, если бы реально голос перевоплотился в опасность, которую она себе представила.
— Вот только не нужно кричать. Ребёнка разбудишь. Он уснул. Бутылка пустая, если тебе это интересно, — голос звучал на столько ласково и нисколько не приблизился к её ванне, что Дори немного успокоилась.
— Где ты? Я тебя не вижу, — решила всё-таки ещё раз спросить девушка.
— Я бы с удовольствием тебе показался, но во-первых, ты занята омовением своего прекрасного тела, а во-вторых, мне мешает твой малыш, — немного усмехнувшись сказал голос.
— Я несовершеннолетняя, между прочим!, — Дори старалась говорить уверено, не показывая страха собеседнику.
— А ребёнка украла?, — с издёвкой спросил голос.
— А ты надеешься, что родила? Я — девочка, и не вздумай это проверить, я сдам тебя в КПДН
— Куда-куда ты меня сдашь?, — с удивлением спросил голос.
— В комитет по делам нравственности! Там таких кастрируют, — ответила Дори, быстро обматывая себя огромным полотенцем.
— Я не такой, успокойся. И, если тебя это успокоит, то скажу честно, я не видел тебя обнажённой. Но вид сзади у тебя, как у взрослой девушки, извини, — немного застенчиво произнёс голос, — я это ещё в холле заметил.
— Ты не ответил, кто ты? И где ты?, — более спокойно спросила Дори.
— Убери ребёнка с пуфика и я встану перед тобой, как лист перед травой, — захихикал голос. Девушка быстро оделась в свои вещи, взяла на руки люльку с Сёмочкой и отошла подальше от пуфика.
Заскрипели двери у потолочных шкафчиков. Одна из них широко открылась и в ней же появилось улыбающееся лицо мужчины лет сорока пяти, с тонкой, ухоженный бородкой по самые бакенбарды и такие же усы, спускающиеся к аккуратной черте бороды. Кудрявая копна длинных волос скрученная в хвост, свисала, как хвост вороного коня. У него были удивительно красивые глаза. Его огромные, как у бабочки крылья, ресницы завораживали своими взмахами. Мужчина, как гимнаст, сложился пополам, спускаясь в комнату вниз головой. Он оказался довольно высоким, непонятного телосложения из-за его странной одежды. Чёрные, с широким ремнём на поясе, брюки отлично гармонировали с ярко-синей рубахой с широкими длинными рукавами, напоминающими воланы.
Рубашка мужчины, почти до самого пупа, была расстёгнута, из-под неё, в зоне солнечного сплетения, выглядывал жёлтый, круглый кулон, напоминающий яркое Солнце с лицом старика-добряка. Мужчина, как пушинка, "приземлился" на пуф босыми ногами.
— А вот и я, собственной персоной, — поклонившись ей, сделав небольшой реверанс рукой. Даже когда он сошёл с пуфика на пол, всё-равно казался невероятно высоким. Дори, без стеснения, рассматривала нового знакомого. Её удивляло, как такой огромный человек мог поместиться в таких, казалось небольших, ящиках.
— Ты работник цирка? Такой яркий, да и ползаешь по потолку, как анаконда из одноимённого ужастика, — девочка продолжала внимательно рассматривать незнакомца.
— Почему ты решила, что я из цирка? У нас традиция такая, так одеваться, когда собираешься сватать невесту для лучшего друга. Я — сват. Только теперь я даже не знаю, попаду ли я на сватовство, с этими событиями,— глаза мужчины немного потускнели, в них в место горящего угля, появилось дымящееся тревогой пепелище. Широкие плечи опустились, будто только что на них погрузили по мешку с цементом, но даже это нисколько не уменьшило его могучего роста.
— Я таких, как ты на картинках в книжке видела... правда с медведем, — улыбнувшись сказала Дори.
— Я без медведя, правда был с конём, пока всё это тут не началось..., — снова с грустью сказал он.
— С конём?, — удивлённо посмотрев на потолок, спросила Дори, — и где он?
— Ты думаешь я коня туда спрятал?, — показав пальцем в сторону потолочных шкафчиков, спросил мужчина, улыбнувшись своей великолепной, белозубой улыбкой, — Если ты не увидела его у входа в отель, то значит они его забрали... или он сбежал. Он не любит чужих.
— Я не видела никого у входа... Теперь там стоит только наш беспилотный рикшеринг. Надеюсь твой конь найдётся, — участливо проговорила Дори.
— Интересный бренд твоего авто. Паркетник или седан? Китайский? Ты хочешь сказать, что сама за рулём сидела или этот в люльке родился с навыком вождения?, — заинтересовался он, не столько кто был за рулём, а самим авто.
— Ты не расслышал. Рикшеринг - это беспилотный электронномобиль. Я в нём ехала, там нет руля. Руль - это прошлый век. Ты чего, с Луны свалился?, — ответила Дори, продолжая удивляться.
— Да нет, получается это ты у нас гостья из будущего. Я свой микроавтобус с механической коробкой передач, ещё вчера на коня обменял. Мой Mercedes вполне себе новый был, правда тормозная колодка почему-то скрипеть начала, но это пустяки, по сравнению с тем, что я целого коня потерял, — Он сел на пуфик, как на маленький детский табурет. Дори тоже, плюхнулась на кожаный диван, поставив мирно спящего в люльке Сёму, рядом. Ребёнок был сыт, и до следующего кормления было, как минимум, три часа.
— Сыр тут кхарэн, чаюри?, — задал очередной вопрос он для Дори, на знакомом, но не понятном ей языке.
— Я слышала такой язык, мои опекуны так между собой иногда говорят, когда не хотят, чтобы я о чём-то узнала...Но я не понимаю этот язык, — ответила ему девочка.
— Я спросил, как зовут тебя, девочка? Ты на цыганочку похожа, потому я и заговорил с тобой на языке романо, — начал объясняться мужчина.
— Дори меня зовут. А тебя? Ты не назвал себя, — спросила девочка.
— Драгомир. Русские друзья зовут Драго-цыган. На работе называют уважительно, Драгомир Рамирович. А ты чего такая бледная? Беременная или просто устала?, — у Дори внутри будто мир перевернулся. Честно сказать, она даже не знала, как реагировать на все разом полученные новости. От напряженных размышлений, она чуть не лишилась чувств.
— А фамилию твою можно узнать?, — немного дрожащим голосом спросила Дори.
— Жемчужный. У меня распространённая фамилия среди ромал, это как у русских Сидоров по популярности. Так, что случилось-то? Ты болеешь?, — Драго настаивал на ответе. Ему очень не нравилось, что подросток таскается с малым ребёнком в гордом одиночестве. Он отметил для себя, что в нём проснулись какие-то странные чувства к этой девочке. Хотелось заботиться о ней, защищать её от всех неприятностей, оберегать её и её малое дитя. Это было не то желание, когда хотелось обладать женщиной, а что-то совсем новое, чувство, которое он никогда не испытывал. Он пересел к ней по ближе, но не на столько близко, чтобы не напугать её. Заботливо посмотрел в её тёмно-карие, почти чёрные, глаза и продолжил свой мягкий допрос.
— Я хочу тебе помочь. Не бойся меня, я не причиню тебе зла. Если ты заболела, давай найдём врача. Скажешь в чём дело?, — Драго боялся приблизиться к Дори, ему так хотелось обнять её, чтобы она почувствовала себя в безопасности. А тем временем, Дори немного успокоилась, когда услышала другую фамилию: «Мало ли на свете этих Драго? С чего я взяла, что он мой отец? Мне же давно сказали, что он погиб. Признаю, мне очень хочется, чтобы у меня был папа... любой, но пусть будет», — и продолжила свой диалог уже вслух.
— Моего отца звали Драго, но он погиб, когда я ещё не родилась. Мне отчим рассказывал. Говорил, что я очень похожа на него внешне, а вот характером похожа на маму... такая же упрямая, — Дори говорила, а сама вглядывалась в черты лица мужчины, мысленно сравнивая его с собой.
— А этот маленько чауро твой братик?, — заглядывая в люльку, спросил Драго.
— Нет. Это подкидыш. И если честно, то я его украла у одной особы, чтобы отомстить, — глаза у Дори зажглись огнём ненависти.
— Нельзя воровать детей. Да и вообще нельзя воровать... хоть из чувства мести, хоть просто так, — качая головой, пожурил цыган Дори.
— А коней воровать можно? Цыгане же воруют их, да и не только их, — парировала Дори.
— Не путай традиции с киднеппингом. Ребёнок не конь, нельзя его уводить. Хороший ром не будет скрывать, что увёл коня, потому что, если конь без присмотра, то у него нет хозяина, — начал он было свою лекцию для Дори.
— Я и сама знаю, что хорошо, а что плохо. Мне нужно, чтобы человек понял, чтобы пробыл в моей шкуре, чтобы не прикрывался потерей памяти!, — Дори заметно повысила интонацию в голосе.
— Не шуми, ребёнка напугаешь.., — тихо сказал Драго, — И куда ты путь держишь, если не секрет?, — Драго захотелось сопровождать девочку, куда бы она не поехала или не пошла.
— В Урюпинск. Там у нас есть дом..., — немного стесняясь ответила девочка. Она пока не знала, сможет ли найти этот, по рассказам замечательный замок, и примет ли этот дом её и Сёму. Она поехала туда, потому что ехать больше было некуда. Дори совсем не представляла, что её ждёт дальше. Она просто решила отомстить за себя, за то, что так быстро закончилось её детство, и за момент, когда её бросили, покинули, оставили на произвол судьбы, именно тогда, когда она так нуждалась в любви и ласке.
Нельзя сказать, что после смерти родителей, Дори попала в плохие руки. Её неплохо воспитали, и дали знания, чтобы она меньше спотыкалась в жизни. И всё же, в ней всегда жил революционер и топор справедливости, это возбуждало в ней внутренний конфликт, выходящий в эмоции внешнего мира. В детстве, Дори была забиякой и паркурщиком в одном лице.
Был как-то один случай, один из многих. Родители (опекуны) оставили пятилетнюю Дори с соседкой по квартире, на две недели, присмотреть, пока те подлечатся в санатории. Чтобы соседка лучше присматривала за ребёнком, ей загрузили продуктами полный холодильник и дали денег на все её и ребёнка хотелки. Егоровна (так называли соседку) обрадовалась такой удачной подработке:
— Да ну что вы? Что ж я за ребёнком не смогу приглядеть? Это пустяки! Езжайте с Богом, отдыхайте спокойно, — она тогда не знала, за каким чертёнком в юбке ей придётся приглядывать.
— Вы не старайтесь её укладывать спать в своей квартире. Когда она находится близко к своей квартире, она не будет спать в чужой. Смело оставляйте её в своей комнате. Она не боится одиночества, темноты и бабаек, — сказали, в день отъезда, опекуны.
Дори нисколько не огорчилась тому, что родители не взяли её с собой, да ещё и оставили её под присмотром соседки. Напротив, она была рада тому, что никто её больше не заставит собирать за собой игрушки, никто не отберёт из рук пистолет, вручив взамен куклу, никто не будет укладывать её спать тогда, когда ещё светло. Вечером, часов в семь, Егоровна пришла к Дори, разложила незатейливый ужин, в виде макарон по-флотски и салатом из помидор и огурцов. Налив компот, в первую попавшуюся кружку, она сказала:
— Покушаешь, положи грязную посуду в раковину, я потом помою. И выходи погулять перед сном. Я буду ждать тебя на лавочке, там уже ждут меня Семёновна и Мироновна. Я пошла. Чтоб всё съела!, — и заковыляла к выходу.
Дори посмотрела на плотно набитые макароны в тарелке и кое-где проглядывающий фарш. Вздохнув глубоко, выбрала мясные кусочки, коих было немного. Доела ложку салата. Взглянув на кружку с компотом, подошла к столу, где стояли другие кружки. Там же осталась стоять красивая кружка Дори. Золотые рыбки смотрели с неё на Дори печально, будто просили: «Перелей компот в свою кружку. Ты же знаешь, что отчим ругается, когда берут его кружку». Дори пододвинула стул к столу, забралась на него и дотянулась до своей кружки. Осторожно спустившись, и взяв кружку отчима, начала переливать компот в свою кружку. Перелив всё до последней капли, девочка осталась довольной тем, что ни капельки не пролила жидкости на стол. Осторожно убрав отцовскую кружку в раковину, принялась пить компот из своей любимой кружки. Осталось решить, куда деть оставшиеся, несъеденные макароны. Допив компот, Дори решила выбросить "нелюбимые" макароны в унитаз. Дори сама помыла всю посуду и поставила её на кухонное полотенце, как делали это опекуны. Её желудок недовольно крякнул и Дори решила поискать что-нибудь сладенькое, чтобы удовлетворить свой детский аппетит. Настенные шкафы конечно же были девочке недоступны, висели высоко и подобраться к их тайным залежам без стремянки, не представлялось возможным. Она знала, что в подвале, под домом, была лестница, но она тяжёлая и Дори не смогла бы её достать, а Егоровна вряд-ли бы помогла девочке. Не найдя ничего полезного для себя, Дори пошла гулять, как велела соседка.
— Всё скушала, детка?, — спросила Егоровна у выходящей Дори из подъезда.
— Посуду помыла, можете не беспокоиться, — Дори не могла соврать Егоровне о выброшенных макаронах, соседка могла обидеться.
— Вот умница, большая совсем... помощница мамина. Ну иди играй, — порадовалась соседка и продолжила беседу со своими сверстницами, поглядывая на играющую Дори с другими детьми. Дети затеяли игру в прятки. Родители отовсюду начали предупреждать своих детей, чтобы те за пределы огромного двора не выходили. Егоровна тоже не отставала от других:
— Дори, со двора не выходи!
— Хорошо!, — обещала на ходу девочка.
Дети посчитались считалочкой: «на золотом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной, кто ты будешь такой, говори поскорей, не задерживай добрых и честных людей..», считались долго, пока не остался один водящий, который будет всех искать. Водящий у фонарного столба, зажмурив глаза и прикрыв лицо обеими ладошками, громко говорил считалочку водящего, за это короткое время игроки должны успеть все спрятаться. Во дворе было много уютных мест. Все ребята разбежались кто куда. Дори забежала за гаражи, и очень обрадовалась тому, что между забором и гаражом выросла ветвистая берёза. Было видно, что её неоднократно спиливали, но она настойчиво разрасталась, на зло владельцу гаража. Недолго думая, Дори ловко, как кошка, взобралась по берёзе на крышу гаража, решив, что оттуда удобнее за всеми наблюдать, и уж точно знала, что её там не найдут. По-пластунски, Дори подползла почти к краю высокого строения и тихонько следила за игрой сверху. Прошло минут двадцать, прежде чем водящий начал искать последнего игрока, а им была Дори. Он обошёл все углы, все щели и ямки, заглядывал несколько раз в густые кусты, но никак не мог найти Дори. По условиям игры водящий должен громко сказать слова: «Сдаюсь! Выходи!», — и крайний игрок тут же выбегал из убежища. Дори начала думать, как появиться так, чтобы не показать место, где она пряталась. Ничего не приходило в голову. Но тут сзади послышался крякающий рык. Дори обернулась назад и увидела огромного рыжего кота. Это был местный рыжий разбойник-Цезарь из рода Мэйкунов. Он давно сбежал от своих хозяев (а может его выгнали за плохое поведение) и теперь он поселился в подвале дома, в доме где живёт Дори. Он не любил детей, потому что они норовили кинуть в него камнем или замахнуться палкой. Возможно он понимал, что они маленькие и глупые, поэтому давал дёру, уворачиваясь от летящих предметов.
У Дори сердце поползло в пятки, вероятно пытаясь грудью защитить свою хозяйку. Цезарь принял стойку, будто хотел поймать воробья в траве. Дори резко вскочила и рывком перепрыгнула на соседний гараж. Пробежав по его крыше, она перепрыгнула ещё, на рядом стоящий сарай, не оглядываясь. Сарай был неудобным, ветхим, деревянным, с прогибающейся крышей. Дори огляделась и поняла, что кроме как на, рядом стоящую машину, прыгать было некуда. Ловко спрыгнув на крышу авто, Дори скатилась, как с горки, по лобовому стеклу на землю. С земли она посмотрела на крышу, где пряталась, кота уже там не было. И тут Дори услышала вопль Егоровны:
— Господи милостивый! Ты глянь чего творит! Дори! А ну, быстро идём домой! Что удумала окаянная! Скачет, как коза горная!, — её голос звучал, как сирена пожарной машины. Казалось, что время остановилось, потому что все, кто был во дворе остановились, наблюдая, как старушка учинила разборку с непослушной девочкой. Дори оглянулась и посмотрела на крышу гаража, где недавно пряталась от водящего. Кот оказывается уже прыгал за Дори, хотя минуту назад сидел на крыше старого сарая и облизывал свои мохнатые лапы, будто только что поужинал. На машину он не стал прыгать, потому что, для него она была скользкой, за лакированную поверхность крыши никак когтями не зацепиться. А может быть, он помнил, как дядя Гриша красил свою машину из баллончика и говорил Цезарю, сидящему рядом, что прыгать на машину нельзя, иначе кот будет не рыжим, а голубым. Пока Дори рассматривала свой путь бегства от рыжего наглого кота, Егоровна успела подскочить к ней, схватить мёртвой хваткой за руку.
— Ты что творишь? Я тебя привяжу на верёвочку и будешь гулять только так, пока родители не приедут домой, — Дори шла, как на привязи, оглядываясь назад на кота. Кот продолжал умываться, но всё-таки тоже поглядывал на девочку. Девочка не обращала внимания на то, что там говорила Егоровна, у неё теперь возникла идея завести себе вот такого кота. Кот будто бы почувствовал, что его хотят пригласить в гости. Развернувшись, быстро побежал в сторону берёзы, и уже через минуту был рядом с шумящей парочкой. Егоровна продолжала во всё горло отчитываться Дори за плохое поведение. А Дори оглядываясь назад, старалась притормаживать движение, на зло соседке. Кот, крякая, будто говорил Дори: «Раз ты приглашаешь, я готов погостить у тебя недолго...», — он бежал за ними не отставая. Соседка затащила за руку девочку в квартиру, в самый её центр:
— Будешь теперь сидеть дома, я тебя не выпущу, пока родители не приедут, — кот, тем временем, юркнул в щель приоткрытой двери и спрятался под журнальным столиком. Соседка отпустила руку девочки и пошла на выход, что-то бурча себе под нос. Цезарь вышел из своего убежища и запрыгнув на диван, растянулся, перевернувшись на спину, рядом с сидящей Дори. Кот, не выпуская когти, начал толкать Дори, давая понять, что готов принять поглаживание по животику. Дори погладила кота так, как он пожелал. Цезарь замурлыкал, издаваемый звук был, какой издавала большая трещотка на велосипеде. Дори удивилась тому, как быстро её желание сбылось, и была этому очень рада.
— Чем займёмся, Цезарь? Может ты в футбол умеешь играть?, — спросила Дори у кота. Поднявшись с дивана, девочка пошла в свою комнату. Кот спрыгнул с удобной лежанки и пошёл за ней. Увидев разбросанные игрушки, Цезарь начал подбрасывать некоторые из них, ловить и кататься на спине, играя с ними, как с добычей. Наблюдать конечно было интересно за котиком, но скучно, ведь Дори не принимала участие в его игре. Она взяла свой силиконовый мяч и начала подкатывать его к игравшему животному. Кот не обращал внимания на манипуляции девочки. Дори пошла в зал, там было много места, и можно было побегать играя в мяч. Пиная ногами прыгающий мяч по полу, Дори бегала то в одну, то в другую сторону комнаты. Цезарю стало интересно, что это «двуногий кот» там придумал? Встав в позу ловца, он внимательно смотрел на мяч. Дори заметила, что кот готов уже играть с ней. Она слегка пнула мячик в его сторону. Кот набросился на мяч, хотел охватить его лапами, но тот выскользнул и прокатился в сторону Дори. Дори добежала вперёд кота до мячика и пнула в очередной раз, но уже посильнее, в кота. Цезарь в прыжке хотел поймать неуловимый мяч, но тот отпрыгнул от его резиновых подушечек на лапах. Цезарь послушно ждал, когда Дори пнёт мяч в его сторону. Дори сделала это чуть сильнее и... мяч полетел в окно, а кот сделал кувырок в воздухе, так и не достигнув цели. Звонко посыпались осколки на пол и частично на внешнюю сторону окна. Цезарь, приземлившись на четыре лапы, недовольно крякнул и залез под журнальный столик, подальше от острых осколков. Девочка пошла за веником и совком. Аккуратно убрав все стёкла с пола и окна, Дори достала пылесос и, для большей уверенности, что мелких стёкол на полу не останется, пропылесосила всю комнату.. Только она успела убрать пылесос на место, как в дверях появилась Егоровна.
— Я тебе на ночь молока с пряниками принесла. Попей и ложись спать. Завтра часов в восемь приду, завтрак принесу. Тебе яичницу пожарить или картошку?, — спросила Егоровна. Дори сморщила нос, как-только представила жидкие желтки и сопливый белок.
— Я не ем яйца и не люблю картошку, сварите кашу на молоке, как мама варила, — запричитала Дори.
— Молоко вот, — показала железную кружку соседка, — последнее. Завтра пойдём покупать. Так что, будешь кушать, что дадут, — она поставила кружку на стол, поставила тарелку с двумя пряниками туда же и ушла, захлопнув за собой входную дверь. Дори глубоко вздохнула, взяла кружку и поставила перед Цезарем.
— Кис, я не пью молоко, я на нём только кашку ем. Может ты любишь такое?, — кот потянул воздух со стороны кружки. Понял, что пахнет вкусно, вышел из укрытия и стал быстро поглощать предложенное лакомство. Слизав всё до последней капли, он принялся умываться. Дори вспомнила, что завтра принесут не вкусную еду и ей нужно позаботиться о себе самой. Соседка видно вообще не умеет готовить. Дори взяла большую, мамину поваренную книгу и начала по слогам читать содержание. Кот тем временем перешёл в кухню, решил подождать девочку там. Дори нашла рецепт гречневой каши, с грибами, с луком и морковью. Решила, что это ей как раз подойдёт. А на обед она решила себе сварить овощной суп из цветной капусты и брокколи. Она знала, что в холодильнике много что есть и, если знать рецепты, то можно готовить хоть каждый день. Взяв среднюю кастрюльку, она налила в неё воды, насыпала немного соли, универсальной приправы, почищенной капусты разных типов и включила плиту, поставив кастрюлю на конфорку. Дори вспоминала, как всё делала мама (она же опекун) и повторяла всё так же. Единственное, что ей не хотелось, это варить мясо в супе и она его даже не доставала. Девочка пропассеровала лук, морковь и помидоры на сковородке и в конце приготовления засыпала эту массу в варёные овощи. Перемешав и немного добавив соли, Дори поставила всё вариться на "медленном огне". Дори знала значения на часах, поэтому уже через сорок минут точно знала, что суп был готов. «А гречку сварить, много ума не нужно», — эту кашу она много раз видела, как варила мачеха, поэтому не составило труда это сделать. Дори была довольна собой. Мало того, что она сделала себе отличный обед сама, он был ещё и вкусный. С большим удовольствием девочка покушала кашу собственного произведения, она гордилась сама собой. Положив в тарелку немного каши, она поставила её перед Цезарем. Кот мурлыкнул и начал кушать. На улице было уже достаточно темно, когда Дори пошла в свою комнату и легла спать. Кот, немного пошуршав в туалетной комнате, пришёл к девочке в комнату и расположился спать у её ног. Дори проснулась от голоса Егоровны, которая громко говорила по телефону.
— Как хотите так и приезжайте! Я не могу прыгать за ней по деревьям и крышам! Она у вас, как обезьяна в лесу скачет, белки отдыхают по сравнению с ней! Через два дня, я больше к ней не зайду. И не надо мне никаких денег и полного холодильника! Всё. Я предупредила вас, — соседка, вероятно, приходила посмотреть, легла ли Дори спать, но тут позвонили родители и Егоровна решила «убежать от ответственности», сказав им, что больше не намерена следить за неуправляемым ребёнком. Когда соседка хлопнула входной дверью квартиры, девочка посмотрела на край кровати, но Цезаря там не оказалось.
— Цезарь, ты где?, — девочка встала с кровати и пошла искать кота по квартире. Заглянув в каждую комнату, она поняла, что Цезарь ушёл, когда соседка говорила по телефону. Поникнув головой и готовая уже заплакать, Дори пошла в свою комнату. Усевшись на край кровати, и свесив ноги, девочка задумалась, засмотревшись в окно. Было темно, и только где-то отсвечивал одинокий фонарь, попадая своим неоновым светом в окно Дори. Вдруг что-то пушистое обхватило ноги девочки. Дори вздрогнув от неожиданности, посмотрела вниз, слегка согнувшись. Это были пушистые лапы кота. Он вышел из под кровати, тихонько крякнув.
— А я тебя искала. От Егоровны прятался? Умный котик, — Дори в благодарность погладила его по спине. Кот снова запрыгнул к Дори на кровать. Подошёл к девочке и ткнулся мордой ей в грудь, давая понять, что пора ложиться. Дори легла к стенке ближе, давая возможность Цезарю прилечь рядом. Дори была спокойна, что теперь не упадёт с кровати, её с краю охраняет верный кот.
Что, казалось бы, ещё нужно было девочке? Обута, одета, не голодная, в клетке не сидит, в школу ходит... Всё имеется, как положено, в среднестатистический семье.
Да, Дори могла постоять за себя с детства. Но ей всегда хотелось, хотя бы на ночь, прижаться к родному плечу, почувствовать биение сердца человека, который её любит и в любой момент защитит от всех бед. И теперь, когда она поняла, что её мать оказалась жива, а опекуны обманули её, да ещё и бросили одну, закрытую в квартире, ей хотелось доказать всем, что она сама со всем справится, что ей никто не нужен, кроме себя самой, ну и этот спящий малыш, который повторяет жизнь Дори.
— Я тоже ехал в Урюпинск, — вздохнув сказал Драго, — Теперь не знаю, как туда доберусь. Конь убежал или забрали. Деньги все были в сумке, а сумка осталась на коне. Может выручишь и доедем вместе на твоём такси?, — Драго умоляюще заглянул девочке в глаза.
— Если мой автомобиль сможет тебя взять, я не против тебя подвезти, — заботливо проговорила девушка.
— Если ты думаешь, что я много места займу, то ты ошибаешься. Если нужно, я сложусь в чемодан, правда в большой, — Драго сложил руки, как при молитве, — ну так возьмёшь меня с собой? Я отработаю или заплачу, когда приедем домой, — Драго пытался уговорить девочку.
— Я же сказала, что поедешь с нами, если машина позволит это сделать. Понимаешь, оплачено было до конца пути за двоих, а как посадить третьего, я не знаю. Машина всё скажет, — объяснила Дори.
— Я ничего не понял, но было интересно, — Улыбнувшись сказал Драго,— Это как в лифте? Перевес — звенит звонок пока не выйдешь. Хорошо, что катапульты нет, — Драго всё ещё не понимал о чём речь.
— Наверное, ты никогда не летал на беспилотнике, — сказала Дори.
— Я на самолёте-то с пилотом летать боюсь, а ты мне про беспилотник толкуешь, — хихикнул Драго.
— Нужно тогда продовольствие взять для тебя, а то у меня на одного человека рассчитано. Ты не подумай, я не жадина, просто ехать я не знаю сколько времени ещё, а покушать в дороге я очень люблю, — начала оправдываться Дори.
— Ой, на машине ехать от этой станции, часов шесть, если быстро и не останавливаясь. Но мы ведь не хотим приехать ночью в Урюпинск? Там темно на улицах ночью, ни один фонарь не горит. А тебе ещё дворец свой искать. А провиант можно на меня не брать, я по ночам сплю, не кушаю. А утром мы, по-любому, уже в Урюпинске будем,— сказал Драго.
— Я сейчас проверю памперс у Сёмки и пойдём к машине, — сказала девушка и начала заниматься малышом. Драго внимательно наблюдал за девочкой, вспоминая свою гожо чаури, с которой пришлось расстаться. Они были невероятно похожи с этой милой девочкой, так казалось Драго. Такие же жгуче-чёрные длинные волосы, томные угольки глаз сверкали так же, когда она злилась и ярко блестели, когда что-то рассказывала забавное.
— И где она теперь, моя гожо-чаюри? Если бы я мог писать стихи, картины, я бы обязательно написал о тебе... для тебя. Мэ тут камам, моя девочка, мэ тут камам, — вздыхая думал Драго.
— Ну всё, пошли на выход, я всё сделала, — Дори хотела взять люльку на руки, но Драго успел раньше подхватить тяжёлую ношу, включая рюкзак Дори. Девушка открывала и придерживала двери, чтобы Драго проходил без помех и сотрясений ребёнка. Как-только они вышли из отеля, невесть откуда появился рикшеринг Дори. Остановившись рядом с ожидавшими, он медленно открыл багажник и салон. Дори поставила на то же место люльку с малышом. И тут было хотела спросить, как оплатить билет до Урюпинска ещё одному человеку, но электронный голос сам заинтересовался новым объектом, когда Драго пытался сесть в машину.
— Извините, вы не можете провезти дополнительный груз без оплаты.
— Я готова оплатить, только скажи, как это сделать?, — спросила Дори у электронной женщины.
— Вы можете это сделать у администратора отеля «Домашний очаг» или сделать перевод денежных средств хозяину рикшеринговой компании, — разъяснила Алиса.
— Я сделаю перевод, назови реквизиты компании, — потребовала Дори у Алисы.
— Реквизиты рикшеринговой компании находятся у администратора отеля «Домашний очаг», в моей базе данных нет такой информации, — Дори отстегнула люльку от сиденья и направилась опять в отель. Драго забрал у девочки рюкзак и люльку с ребёнком и послушно, не задавая никаких вопросов засеменил следом. Сказать, что он был ошеломлён — это значит ничего не сказать. Драго никогда не видел бесшумно го, висящего в воздухе автомобиля.
— Жалко, что внутри не успел ничего разглядеть. Обидно будет, если этот агрегат меня больше не пустит внутрь себя, — пробурчал взволновано мужчина.
— Мы обязательно что-нибудь придумаем, Драго. Ну или полетишь на крыше этого беспилотника — пыталась пошутить девочка.
Девочка сразу зашла за стойку администратора, даже не пытаясь позвонить «в колокольчик». И тут же взвизгнула, отскочив в сторону, будто где-то там ползала большая змея. На полу, под стойкой лежала женщина в кипельно-белой рубашке и чёрных брюках. От визга Дори она не пошевелилась, значит она была мертва или глухая, но Дори проверять это не хотела.
— Ты чего орёшь? Сёмку разбудила, — сказал Драго укачивая проснувшегося ребёнка.
— Там мертвец, — показывая пальцем под столешницу, прошептала Дори.
— Замечательно. Значит тебе никто не помешает влезть в этот компьютер и извлечь нужную нам информацию. Давай быстро, а то Семён позовёт кого-нибудь, кто нас сделает такими же, как та под столом.
— Не шути так. А если она меня схватит за ногу? Я боюсь, — почти пропищала Дори.
— Если бы она была жива, то ты бы там не стояла, — ответил ей Драго, почти на распев, чтобы малыш успокоился.
— А если бы ты не свалился мне на мою голову, то мне бы не пришлось возвращаться сюда, — отпарировала Дори.
— Ты пререкаться будешь или реквизиты искать?, — посмотрев на девочку, сказал Драго, — Ну, или, если хочешь, я сам посмотрю, а ты подержи люльку и рюкзак,
— Дори решила, всё-таки, сама найти реквизиты рикшеринговой компании. Тихонько, перешагнув погибшую женщину, Дори взобралась на компьютерное кресло вместе с ногами, чтобы, вдруг очнувшийся труп, не схватил её. Закрыв ненужные приложения мышкой, Дори зашла в папку «Документы». Там было достаточно много различных папок с документами, которые даже близко не были похожи на реквизиты нужной организации. Зато была папка с инструкциями по перевозке пассажиров. Дори открыла эту папку мышкой. Там было достаточно много файлов: «перевозка багажа», «перевозка детей», «перевозка продуктов», «перевозка животных» и так далее. Реквизитов нужной компании, ни в одном документе, не было. Дори провозилась в поисках около часа, так и ничего не нашла. Вздохнув, хотела закрыть все открытые вкладки, но тут ей пришла идея.
— Нужно как-то обмануть Алису, — сказала она вслух для Драго.
— Кого обмануть? Обманывать не хорошо. А кто такая Алиса?, — Драго начал оглядываться по сторонам.
— Не тупи, Драго. Эту электронную женщину нужно как-то обмануть, иначе тебе придётся искать другой транспорт,— сказала Дори непонятливому цыгану.
— Понял. И как мы это сделаем? Она видно тётя умная. Это тебе не в шахматы с ней биться, — Драго почесал на затылке копну волнистых волос, но ничего хорошего ему в голову не пришло.
— Есть у меня одна идея, но боюсь она тебе не понравится, — сказала Дори.
— Мне всё понравится, если ты не решишь меня по частям, как завтрак, обед и ужин перевозить, — ответил Драго, внимательно готовясь слушать план девушки.
Дори щёлкнула по экрану мышкой несколько раз, чего-то быстро пощелкала по клавиатуре, загудело что-то под столом и она вытащила из-под столешницы два листка бумаги, похожие на какие-то документы, и положила их перед Драго. Первый документ был «Разрешение на перевозку домашних животных...», а второй — «Паспорт» этого самого животного. Драго начал читать вслух
«Разрешение...».
— Маршрут Москва — Урюпинск.
Количество провозимых животных - один.
Тип животного — человекообразная обезьяна.
Пол животного — мужской. Возраст животного — 16 лет. Заболевания — здоров.
На основании статьи 7 пункта 8 «Домашние животные, проживающие в доме/квартире совместно с хозяином, при наличие паспорта здоровья животного, с указанием сделанных прививок, разрешатся провозить без намордника, поводка и без переноски, бесплатно, если другое не предусмотрено законодательством» Ветеринарного Кодекса, разрешено провоз обезьяны домашней. Число и Подпись.
Дори расписалась и поставила число. Драго стоял с удивлённым лицом.
— Это я — обезьяна? Ты думаешь твоя Алиса в это поверит? Она же меня уже видела. Пустая затея, наверное,— сказал Драго.
— Больше идей нет, извини. И распусти волосы, пожалуйста, так будешь выглядеть подостовернее, — улыбнувшись сказала Дори. Осторожно выбравшись из-за столешницы, Дори взяла "документы" и пошла к выходу. Драго посеменил за ней молча, покачиваясь, как большая обезьяна, вытянув губы в трубочку и шёпотом изображая обезьяний звук: «у-у-у-ы-ы-у-у-у-а-а-у-у-у». Дори оглянулась. Увидев Драго в роли обезьяны, ели сдержала хохот.
— Вот так и иди. Пусть этот агрегат думает, что была ошибка в программе, — прошептала ему Дори. А Драго продолжил паясничать и ему это даже нравилось. Так они весело дошли до рикшеринга. Алиса тут же открыла им дверь.
— Доброй ночи, Дори. Доброй ночи, Семён, — появились разноцветные лучи и начали сканировать каждый сантиметр Драго. Дори положила на сиденье документы. Одновременно лучи начали сканировать и эти бумаги. Через минуту, что-то внутри покрякало, пощёлкало и про булькало.
— Посадите своё домашнее животное на заднее сиденье и пристегните ремень безопасности. Напоминаю, что своё домашнее животное вы сможете отстегнуть только в процессе кормления. Порча имущества животным облагается штрафом в размере 2000 кибермайнингов. Нарушение правил облагается штрафом до 5000 кибермайнингов, — электронный голос долго перечислял правила, а тем временем Дори и Драго молча загружались в машину.
Дори дала жевательную резинку Драго, тот хотел было отказаться:
— Жуй, у тебя перекус... Или ты хочешь быть пристёгнутым до самого Урюпинска?, — девочка ели сдерживала смех. Драго послушно зажевал.
На экране планшета загорелся экран и появилась анкета.
— Заполните, пожалуйста анкету, мне нужно учесть стоянки, связав их с потребностью вашего питомца, — попросила Алиса.
— Алиса, когда ты услышишь слово туалет из уст моего питомца, срочно тормози. Это всё, что тебе нужно знать. Моё животное умеет говорить и ты это ещё услышишь, — Дори пыталась слегка улыбаться, и всё же рассмеялась. Вскоре взяла себя в руки и, приняв серьезное выражение лица, сказала:
— Заполни, пожалуйста, анкету сама, ты же умная и знаешь всё о человекообразных обезьянах.
— В последнем пункте какой дать ответ, это важно: усыпить, запаять в сеть, катапультировать? , — серьёзно спросила электронная женщина.
— Чтооо?! Это что там за вопрос такой?, — удивилась девушка.
— Вопрос. Какие меры принять, если ваш питомец перестанет слушать команды, вести себя агрессивно, кусаться, ломать имущество (или что-то одно из перечисленного)?, — прочла вопрос Алиса.
Дори рассмеялась, представив, как Драго носится на четвереньках по всей машине и кусает приборы. Сквозь смех она ответила:
— Запаять. Я дома с ним разберусь.
Через минуту пассажиры беспилотного такси бесшумно поднялись над землёй и полетели в заданном направлении. Драго пытался рассмотреть, что твориться за окном машины, но ничего не мог разобрать. На улице уже была тёмная ночь.
— Тёть Свет, а ты много котлет нажарила?, — доедая последний кусочек, спросила Кимка.
— Тебе добавки положить?, — ответила я, опережая её просьбу.
— Да нееет. Просто нужно всё с собой взять, а то кто знает, куда нас ещё занесёт. Ты согласна?, — мне понравилось её предложение. И всё же, было весьма удивительно, что в пять лет можно быть такой предусмотрительной.
— А, пожалуй, ты права. Сейчас я найду во что всё упаковать, — согласилась я с девочкой. Искать долго не пришлось, всё нужное стояло на видном месте в нижнем шкафчике кухонного стола. Я вытащила оттуда две небольшие ёмкости и поставила их на стол. И тут до меня дошла неприятная мысль, которую мне не хотелось обдумывать, всё нужно было немедленно проверить. Я резко выскочила в коридор к входной двери. Подёргав ручку, я подтвердила свои опасения: «Она нас закрыла! Несносная девчонка!», — я слышала эти вопли у себя в голове, но вслух не произнесла ни слова, ведь можно было напугать Кимку. Вернувшись в кухню, я села напротив девочки, и уставившись в одну точку, начала напряжённо придумывать план «... побега из заточения». А ещё, искала оправдания действиям Дори.
— Может она действительно ушла гулять? Она же не может нас закрыть специально, зная что открыться можно только с внешней стороны? Сама же так сидела тут, пока мы не появились к ней на помощь. Если она сделала это специально, то это было подло и жестоко с её стороны, — мои мысли, видимо задели сознание Кимки, она начала заметно волноваться.
— Тёть Свет, что-то случилось или мне можно не бояться?, — она даже улыбнулась, чтобы приободрить меня.
— Бояться нечего, мы в полной... безопасности. А вот подумать, как дверь входную открыть без ключа, очень-очень нужно. У тебя есть идеи на этот счёт?, — я улыбнулась Кимке в ответ.
— У меня много идей и одна из них совсем взрослая. Можно сначала детскую скажу?, — девочка собрала тарелки со стола и, совсем по взрослому, поставив стул к раковине, начала мыть посуду.
— Ким, тут посудомойка есть, это во-первых. А во-вторых, ты что-то сказать хотела, — мне было очень интересно, что же такое «взрослое» может предложить ребёнок пяти лет?
— Мы можем подождать до утра, чтобы не плутать ночью, и поиграть во что-нибудь. Со мной давно никто не играл, все были заняты Сёмкой. А вторая идея, это позвать дядю из ЖЭКа и он нас откроет. А номер этого дяди наверное где-то написан, его нужно поискать, — разумные идеи из детских уст, но первая очень эгоистичная.
— Я пойду посмотрю на замок, может я сама смогу его вскрыть, — сказала я и поднялась со стула.
— Это только воришки и дяди из ЖЭКа могут сделать! Ты кто из них?, — удивлённо сказала девочка.
— Есть ещё третий вариант людей — на все руки мастера,— ответила я, и вспомнила, как мне пришлось вскрывать дверь, захлопнувшуюся ветром. То утро было какое-то не очень приветливое. С первых нот пробуждения всё и началось, а точнее с лужи, которую сделал пёс подруги, прямо рядом с моей кроватью. Не знаю, что было в голове у этого маленького наглеца, но он явно испытывал моё терпение. Я наступила обеими ногами в его проделки, а он смотрел на меня ехидно улыбаясь.
— Чарли! Благодарю тебя, дорогой мой, за то, что ты это сделал рядом с кроватью, а не в неё. Я просто обожаю мыть полы рано утром! Теперь тебе придётся подождать, пока я помою свои лапы-ноги и полы, — пёс обрадовался, что я соизволила проснуться и встать, в столь ранний час, почти сразу, после того, как он сделал своё подлое дело. Начисто вымыв полы и себя, я быстро собралась сама и одела пса. Чарли не любил одеваться, но и я не любила мыть его после каждой прогулки, где он вёл себя, как поросёнок, валяясь в каждой луже. Наученная горьким опытом, я приобрела английскому спаниелю нехитрую грязе-защитную одежду, которую я промывала от грязи в ванной, вместе с собакой, что было очень удобно. Единственное неудобство — это каждый раз приходилось ловить непоседливого пёселя и надевать комбинезон на его лохматый торс. Подруга это никогда не делала, Чарли был хозяином огромной двухкомнатной будки, и ему было решать, что и когда, и главное кому, позволить одеть на него поводок, ошейник или комбез. Она так и сказала мне, когда оставляла мне своего подопечного, уезжая в отпуск на месяц: «Ты поосторожнее с ним, он не любит, когда на него что-то надевают. Дай ему что-нибудь вкусненькое, а потом надень ошейник с поводком»,— она тогда и не знала, что я приготовила собаке сюрприз в виде комбинезона.
— Люба, езжай отдыхай, ради всех святых и не учи ведьму жить, — сказала я, подмигнув собаке. Чарли сглотнул слюну и облизнулся, игриво повернув голову на бок. И уже этим же вечером, я провела инструктаж Чарли, показывая комбез, рассказывая для чего он нужен.
— Смотри, Чарли, это твоё,— я дала понюхать ему комбинезон, — Ты теперь не будешь грязным поросёй после прогулки, мы будем надевать на тебя эту нужную вещь. Давай попробуем?, — Я быстро и ловко поместила его в этот костюмчик, за одно пристегнув ошейник с поводком к шее собаки. И только после того, как я надела псиное обмундирование, я дала ему поощрительный кусочек корма. Открыв входные двери, я вспомнила, что ключи от квартиры всё ещё лежали на полочке под телевизором. Быстро пробежав через зальную комнату и схватив ключи с полки, я подлетела к окну, открыв его, чтобы проветрить квартиру, пока мы гуляем. И тут, с грохотом захлопнулась входная дверь. Поток ворвавшегося воздуха влетел в квартиру и закрыл её. Чарли испугавшись, взвизгнул и прижался к моим ногам.
— Не бойся, брат, я с тобой, — улыбнувшись сказала я, почесав его по холке.
Я тщетно пыталась открыть замок, его напрочь заклинило.
— Вот и погуляли мы с тобой, Чарли. Придётся опять тебе подождать, — рассматривая крепление замка, я сделала вывод, что его легко можно вскрыть, раскрутив все крепёжные винтики.
— М-да, милый, если бы мы остались с внешней стороны, то открывались бы только топором, а тут работа тонкая и подход ювелирный. Осталось найти хоть какую-то отвёртку. Ты мне поможешь, Чарли?, — пёс крутился под ногами, давая понять, что он готов помочь, но только после того, как погуляет. А если кто-то что-то не понял, то он.. и задрал лапу на косяк двери.
— Ах ты хулиган! Кто тебя этому научил? Плохой мальчик! Фуу какой!, — было досадно, но пёс не виноват в том, что его желания не сошлись с возможностью выхода.
Кое-как раскрутив все болты и отжав запавшую пружину внутри замка, дверь удалось открыть. Правда замок был безнадёжно сломан.
— Это же нужно было додуматься у железного замка сделать пластмассовые внутренности!, — удивлённо сказала я вслух. Теперь стояла проблема, как поставить новый замок, при условии, что за ним нужно ещё и сходить в магазин, да так чтобы никто не очистил квартиру? Можно конечно было бы оставить спаниеля дома и спокойно идти гулять по магазинам, но я не уверена, что пёс хороший защитник квартиры. Как бы его вместе с имуществом не унесли. На свой страх и риск, я всё же ушла в магазин с собакой и старым замком, прикрыв плотно дверь на клочок толстого картона, чтобы дверь не открылась потоком воздуха, приглашая всех желающих посетить квартиру подруги.
Углубляться в дальнейшие воспоминания, не было смысла, там финал истории был хорошим. Замок вставлен, квартиру не обокрали, все остались живы и здоровы. И даже собака была выгуляна, помыта и накормлена. Вероятно, вспоминая все эти случаи, можно сделать вывод, что Вселенная и Высшие Силы меня готовили к чему-то всё это время, посылая мне одни и те же ситуации. И какой же урок я должна была выучить? Не помогать, если человек закрыт в квартире? Или научиться открывать двери взглядом, дабы не сломать чужое имущество? А может быть я должна была работать в коммунальном хозяйстве и посылать слесарей к таким вот, как я? Несмотря на то, что я плотно связана с законами Мироздания, Вселенной и Магией, я умудряюсь влипнуть в какую-нибудь историю. Мне даже кажется, что Высшие Силы скоро хором заорут мне с неба:
— Ты опять вляпалась, детка! Ты сааамое слааабое звенооо в этой системе.
Рассмотрев замок со всех сторон, кроме внешней, я сделала вывод, что заклёпано всё намертво, тут даже топор не поможет. Сходила в кабинетную комнату, чтобы найти номер телефона ЖКХа, но там ничего подобного не было.
— Как же они живут-то без коммунальщиков? Или у них ничего
не ломается? В этой реальности ничего не понятно. Такое впечатление, что этим миром правят машины. Людей на улице, реально, нет даже днём. Может и ЖЭКХ у них просто не существует, по причине того, что ничего не ломается? ,— мысли были неутешительные. Вернувшись в кухню, посмотрев на хозяйственную Кимку я со вздохом спросила:
— Может у тебя есть ещё одна взрослая идея? В моей голове уже не осталось ни одной, даже самой малюсенькой.
— Вообще-то есть одна. Вы же взрослые такие невнимательные и забывчивые. Тут есть компьютер, ты в нем всё можешь узнать, если взрослый контроль не поставлен, — с важным видом сказала Ким.
— Какой ещё взрослый контроль? Пароль что-ли?, — девочка закивала головой, а я стала вспоминать в какой из комнат я видела это цифровое устройство. И тут меня посетила мысль о планшете на складе:
— Я пойду на склад схожу, может планшет что-то там подскажет.
— Я с тобой! Я не останусь тут одна, — закапризничала девочка. Конечно же, я бы и так взяла её с собой. Не оставлять же её одну в таком большом помещении. Хотя, я бы на её месте, даже обрадовалась, что меня оставили в покое. Я любила оставаться одна в своём большом доме. Но... Этот ребёнок не такой, как я была.
Мы вошли в просторную комнату со множеством стеллажей и металлических шкафов.
— Ого! Да тут, как на вокзале, камер хранения, много, даже больше, чем там, — вероятно родители часто возили детей в дальние поездки и такие шкафы ей хорошо запомнились. Я подошла к, уже знакомому мне, планшету. Он сразу включился, будто ждал, что кто-то подойдёт поговорить с ним.
— Здравствуйте, Светлана Николаевна. Рада приветствовать вас. А это кто у нас такой замечательный? Малыш, назови себя, я введу тебя в базу., — Алиса сегодня была очень любезна. Вероятно, она запускала в нас невидимые нам лучи, раз точно определила, кто вошёл на склад и что девочка ей не знакома.
— Я Ким. Подруга тёть-Светы,— ответила Кимка электронной женщине.
— Очень приятно, Ким. Так и запишу. Подруга семьи. Твоя фотография теперь тоже у меня есть, — и на экране появилось изображение Ким.
Я подошла к экрану планшета.
— Алиса, у нас к тебе вопрос жизни и смерти, — начала я разговор с электронной женщины, чисто по человечески.
— Жизни понятно. Смерти не понятно. Ещё никто не умер. Назовите свой вопрос,— Алиса просто робот, а я пыталась говорить с ней, как с человеком.
— Ты можешь нам помочь открыть входную дверь? У нас нет ключа, — с надеждой в голосе, спросила я Алису.
— Запасной магнитный ключ есть на складе. С помощью такого ключа можно открыть дверь с любой стороны дверей. Будете брать?
— Конечно будем брать. А Дори об этом ключе знала?, — ответила я Алисе.
— Да. Дори знает об этом,— ответил планшет.
— Значит получается, что Дори, имея доступ к складу, могла бы открыть себя сама. Почему у Дори нет доступа к складу?, — спросила я электронное устройство.
— Воровство. Она бесспроса со склада брала вещи, ей не принадлежащие, обманным путём. Меня перепрограммировали и лишили Дори доступа к складу. В моей базе о Дори мало информации. Она здесь прописана и это всё, — ответила Алиса.
— Алиса, а ты случайно не знаешь, куда направилась Дори?, — спросила я планшет, с небольшой надеждой на то, что мне дадут точный ответ.
— Дори использовала банковскую карту владельца этой квартиры в кафе напротив «Белый Клён». Прошла оплата за три бизнес-ланча, а так же за проезд в эльрикшинге беспилотного типа, направляющегося по маршруту Москва — Урюпинск., — я не ожидала получить столь подробную информацию о проделках Дори. Вероятно, она была уверена, в том что мы достанем ключ со склада, а может даже не догадывалась, но это мы узнаем только после того, как увидимся с ней.
— Ключ от входной двери можете взять в сейфе, во встроенном металлическом шкафу, рядом со мной. Пройдите повторную идентификацию личности, Светлана Николаевна, — я привычно встала напротив планшета. Он поскрипел, покряхтел, пощёлкал, просветил каждый миллиметр моего лица и экран загорелся зелёным :
— Доступ разрешён. Возврат ключа предполагается или удалить ячейку вложения?, — спросила Алиса.
— Удаляй. Ключ возвращать не буду, — уверенно ответила я.
Шкафчик распахнул свои двери, приглашая взять свой заказ. Я подошла к открытым створкам, взяла ключ, напоминающий шахматного ферзя. А потом решила, на всякий случай, спросить электронного друга, а точнее сказать, подругу, о транспорте идущий на Урюпинск.
— Алиса, скажи пожалуйста, а ты можешь нам организовать транспорт, идущий в Урюпинск, и провизию в дорогу?
— Ваша карта заблокирована, но я могу воспользоваться картой хозяина дома. Когда желаете отбыть в пункт назначения Урюпинск?, — Алиса меня очередной раз удивила, на этот раз информацией о карте.
— Мы готовы выехать прямо сейчас, если это возможно, — ответила я Алисе, не задумываясь.
— На экране сейчас будет меню, отметьте, что будете брать в дорогу. Провизия уже будет в вашем эльрикшеринге, — заботливо проговорила Алиса.
— Ким, мы с тобой ещё и на завтра еду себе закажем, а то кто знает, где мы сможем и когда покушать? Ты в дороге, что предпочитаешь кушать? Есть фрукты и ягоды, есть мясо с овощами. Что заказать?, — спросила я девочку.
— А ягоды какие? Я малину и клубнику люблю, только мне их нельзя, у меня сразу всё чешется, — сказала девочка с досадой в голосе.
— Так, отставить ягоды. Берём мини-бананы, зелёные яблоки и виноград киш-миш. Пить что берём? Есть компот из сухих фруктов, грушевый сок, вода, — продолжала я опрос.
— А вишнёвого ничего нет? Я люблю вишнёвый компот, — спросила Кимка, надеясь что я возьму то, что она любит.
— А чесаться кто потом будет?, — спросила ехидненько я девочку.
— Тогда бери воду, мама всегда так делала. И в дорогу она брала всё, что ты сейчас заказала. А покушать всегда брала нам гречку с индейкой или пасту с курицей, — насупившись пробурчала Ким.
— А рыбу ты любишь? Тут тефтели есть из морского окуня с пюре из батата. Знаешь что такое батат?, — мне хотелось ей взять что-то такое, что было бы вкусно, сытно и полезно, а не просто, тяжело и вредно.
— А там есть фаршированный перец с мясом? Мама только по праздникам его делала. Я всегда две порции ела, было так вкусно, — мечтательно заговорила Кимка. Я пролистала почти всё меню и на последней страничке, я нашла то, что нужно.
— Да, Ким, нам повезло. Я заказала тебе твой перец с мясом, а себе баклажаны с грибами. И на чайный перекус я взяла творожные эклеры тебе, я правильно сделала?, — себе же я взяла финики в шоколаде, обычно дети такое не едят, а я их с некоторых пор люблю.
— Ой, а ты откуда знаешь, что я люблю творожные эклеры? Их мама ещё юмбриками называет. Что это за слово, я не знаю., — удивлённо воскликнула девочка.
— Юмбрики обычно круглые, как баранки, только делаются из заварного теста. Внутрь чаще заправляют творожный крем. Я их в детстве очень любила. В школе на перемене всегда в буфете только их покупала, — Вспомнилась школа. Наш уютный школьный буфет. Тётя Маша - буфетчица, с большими руками, благодаря её пальцам, похожими на сардельки. И вкусный чай, который она заваривала.
Мои воспоминания прервал голос Алисы.
— Подтвердите заказ. Перец фаршированный - 4 порции, баклажаны в горшочках с грибами и сливочным соусом - 2 порции, Эклеры - 6 штук, набор фруктов, 2 билета Москва — Урюпинск, — Алиса перечислила всё, кроме моих фиников, но я решила ей не напоминать об этом.
— Да, Алиса, всё верно, — я нажала на кнопку «Подтвердить» экрана планшета. На экране возникла галочка со словами «Заказ подтверждён».
— Эльрикшеринг будет подан через 30 минут к подъезду. Счастливого пути, Светлана Николаевна. Счастливого пути, Ким, друг семьи, — экран отключился после недолгого прощания. Мы вышли из склада и направились к входной двери. Проходя мимо комнаты, где лежал ранее мой альбом с документами, я решила ещё раз всё хорошо осмотреть. На всякий случай, я заглянула даже под диван, хотя точно знала, что положила документы на журнальный столик. Заглянув под столик, я увидела маленький свёрток:
— Это что ещё за штучка?, — развернув свёрток, я сразу поняла, что эта штучка с маленькой ручки Дори, такие дают в родильных домах, чтобы не перепутать малышей. Прочитав фамилию, у меня брови полезли ближе к темечку.
— Фамилия свекровушки меня преследовала всегда и везде, как какое-то возмездие, — произнесла я шёпотом.
— Ты чего там шипишь? Нашла что-то?, — спросила Кимка, вошедшая в комнату.
— Да знакомую фамилию увидела, сразу воспоминания в голове возникли, — ответила я девочке.
— Плохие?, — конечно же девочке было любопытно узнать всё. Если бы она была занята игрой со своими сверстниками, то её бы ничего не интересовало, кроме них.
— Разные, Кимка... разные. Может расскажу как-нибудь. А сейчас нам нужно уже выходить к подъезду, скоро приедет наша машина, — ответила я ей, торопливо взяв её за руку и поспешив к выходу. Свёрток я положила себе в карман. Мне нужны были ответы на многочисленные вопросы.
Прислонив магнитный ключ к замку, я повернула его как ручку двери. В замке что-то щёлкнуло и дверь открылась, а на порог упал небольшой, свернутый в четыре раза, листок, на котором было написаны, уже знакомые нам слова: «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ». Мы вышли из квартиры. Я взяла многострадальный ключ из-под коврика, закрыла дверь на замок и положила его на место,засунув записку туда же, где она была, до того, как мы появились в этой квартире.
— Интересно, что Дори хотела этим сказать? Закрыла нас, оставив ключ под ковриком. Она хотела, чтобы мы побыли в её шкуре? А зачем Сёмку украла и уехала из Москвы? Я ничего не понимаю,— размышляла я вслух. Мне определённо нужно было с кем-то поговорить, потому что когда голов больше, чем две, думать легче и идей в два раза больше. Правда, дождаться идей от пятилетней девочки вряд-ли удастся.
— Если бы я была Дори, то я бы ответила на все твои вопросы, — сказала Кимка, глубоко вздохнув.
— Ну у неё-то мы спросим, когда найдём их. Урюпинск не такой и большой город, чтобы кого-то в нём потерять. Нам главное попасть в тот Урюпинск, какой нужно, а то теперь выясняется, что мой Урюпинск стал теперь Московской областью., — мне было интересно попасть в город, который по сути я не знаю. Какой он? Есть ли в нём мой дом? Если есть, то кто в нём живёт? Я в свой дом приезжаю два раза в год, чтобы начать садо-огородный сезон и закончить его, накрутив всякой вкуснятины на зиму.
Пока я размышляла, подлетел странного вида автомобиль. Он бесшумно завис в воздухе, в метре от нас. С шорохом открылась дверь, как в душевую кабину.
— Здравствуйте. Эльрикшенговая компания ПЕГАС благодарит вас, что вы воспользовались нашими услугами транспортировки. Добро пожаловать. Располагайтесь, — голос был, как у Алисы очень любезный.
— Ой, Алиса тоже с нами едет!, — обрадовалась девочка.
Мы сели напротив друг друга, у иллюминаторов. Кресло было довольно мягким, широким, удобным. Между нами был удобный столик, с него точно ничего не упадёт и не скатится.
— К вашим услугам мы предлагаем видеосборник художественных, документальных, публицистических, мультипликационных фильмов, ролики рекламы, развивающие программы для детей и различные развлекательные шоу на любой вкус. Во время путешествия мы будем делать несколько остановок, но по желанию можно будет сделать и вынужденную остановку по требованию...,— потом Алиса прочитала нам лекцию о том, что можно, а что нельзя делать в машине. Сначала мы её слушали внимательно, а когда дело дошло до инструкций я решила подумать о своём, о девичьем.
— И так, что мы имеем? Свёрток из роддома. Кстати, где он?, — пощупала все имеющиеся карманы я, вытащила рулончик из кармана брюк, развернул его, продолжила размышлять,— Дори Рейнхардт. Ключ оставила, чтобы нас всё-таки кто-нибудь открыл. Не совсем значит чёрствая её душонка. Или же ей было всё-равно? Что же могло сподвигнуть тебя, Дори, на этот шаг? Вернее сказать, на два шага. Первый — закрыла нас и скрылась в Урюпинск. Второе — украла документы и ребёнка. Вопрос: что было в этих документах и почему она оставила этот рулончик? Она его выронила или выбросила? Эх, были бы здесь мои карты, я бы вывела на чистую воду эту девочку. И опять эта фамилия. Рейнхардт. Какое-то время я жила в гражданском браке с одним человеком, проверяли свои чувства. Вот у него была именно такая фамилия. Хотели пожениться с ним по-настоящему, когда бы мне исполнилось 18 лет. Провели замечательную цыганскую помолвку , но... я до сих пор не знаю, что произошло, он просто бросил меня... или просто пропал.. Не знаю, искали ли его родители, я их тоже не видела очень давно. Теперь я могу не сомневаться в том, что он может быть живым. Он или трусливо сбежал, узнав что у нас будет малыш, или тоже вот так вот зашёл в ресторан и попал в другую реальность. Да, я стараюсь не вспоминать эту историю своей жизни, уж очень это болезненно. Но чем старше я становлюсь, тем чаще я представляю, какой бы была моя девочка. Даже будучи она такой, как Дори, я уверена, что зла в этой девочке бы не было. Я чувствовала с самого зачатия её светлую душу. Что же всё-таки произошло, тогда, пятнадцать лет назад? Ничего не предвещало беды...
Было жаркое лето. Несмотря на то, что в Подмосковье , в принципе, редко бывает хорошее тёплое лето, но именно этот год выдался невыносимо жарким. Передвигаться с огромным животом по такой жаре было очень тяжело. Я приняла решение, уехать в родной Урюпинск, где даже в зной, можно было найти место, чтобы укрыться от палящего солнца. Рано утром я выходила гулять у реки Хопёр. Непередаваемые ощущения свежести, которую принимает весь твой организм с каждым вздохом. Утренняя роса на траве и листьях деревьев, скатываясь и попадая на кожу, нежно омывала мою, уставшую и измученную задымленным мегаполисом, плоть. Ребёнок тоже чувствовал все оттенки благоухающей загородной природы. Было впечатление, что во мне играли в футбол мирового масштаба. До разрешения беременности оставались считанные дни.
Родителям я запретила покупать что-либо на ребёнка, пока он не родится. И дело даже не в приметах, а в моём собственном ощущении приближения этого дня икс. Производить на свет первенца немного пугало меня, я и сама была ещё не особо взрослая. К сожалению, пришлось повзрослеть быстро, одномоментно и без могучего мужского плеча. Могучее мужское плечо даже не в курсе, что его, возможно не первое дитя, скоро появится на свет.
Роды прошли, как мне показалось, быстро и без боли, про которую мне все рассказывали. Моя малышка сразу показала свой норов, заверещав на весь роддом, с претензией на то, что ей пришлось выбраться из тёплого, мягкого, всегда защищённого домика в этот незнакомый, возможно неприветливый мир. Было очень странно, что мою малышку не положили мне на грудь, а унесли сразу же куда-то за двери родовой палаты. В палате никого не осталось, все ушли. Была только я и эта оглушающая тишина. Я пыталась позвать кого-нибудь, чтобы объяснили, что произошло.
— Эй, где вы все?, — я попыталась встать с гинекологического кресла, но мне это сделать не удалось. Оказывается руки были привязаны к ручкам кресла плотным жгутом.
— Развяжите меня, сволочи! Уроды! Выберусь — пиZd@ц вам всем будет!, — во мне, вместе с негодованием кипели все возможные отрицательные эмоции. Казалось, что бес завладел моим разумом, а потом и телом. Я "с корнем" выдрала одну из ручек кресла, и уже почти освободилась от жгутов, как в комнату вошла старушка — божий одуванчик — уборщица. Она занесла железное ведро чистой воды и деревянную швабру с, аккуратно намотанной, тряпкой на перекладине.
— Ты чего орёшь, как оглашенная? Врачи заняты. Придут к тебе, когда освободятся. Ты же не одна тут такая! И нечего тут мебель ломать!, — но договорить она не успела, я кинула в неё ту самую ручку. Она от неё увернулась и скрылась за дверью родовой, оставив всё, что принесла. Только я освободила руки, как в кабинетную дверь постучали.
— Заходи! Если не будет ответов на мои вопросы, то молись!, — в кабинет вошла круглая, как шар женщина, не определённого возраста.
— Я - заведующая родильным отделением. Воронец Анна Георгиевна, — руки она держала в карманах и меня это ещё больше напрягало. Я села на край кушетки, свесив ноги, чтобы быть готовой к любой неожиданности.
— Давай, вещай, только быстро. Мне тут некогда с тобой лясы точить. Где моя дочь?, — я как пантера, сидевшая на дереве, сползла с кушетки на пол, медленно надвигаясь на испуганного врача.
— Она... Она.. Её... Её больше нет... Остановка сердца... Так бывает, — женщина пятилась назад от меня, — я соболезную. Но ты ведь ещё такая маленькая, подрастешь и родишь ещё.., — она не успела договорить, я кинулась на неё, как разъярённая кошка. Женщина запищала, как поросёнок перед убоем. На её зов прибежали две санитарки. Что-то ужалило мою руку, будто большой шершень решил, что я обижаю его огромную самку, вонзил своё жало. Очнулась я в огромной палате. Жутко кружилась голова. Я ели разомкнула глаза. Перед ними возникла размытая фигура кого-то в белом.
— Если ты будешь хорошо себя вести, то прямо сегодня тебя заберут родители домой, — в руках у этого женского голоса что-то блестело, наверное это был шприц. Женщина была готова опять ужалить меня, потому что боялась, что я всё ещё агрессивна. Но у меня не было сил даже спрашивать, что произошло с моей девочкой? Где она?
Я опять погрузилась в сонную яму. Мне вообще ничего не снилось. Очнулась я от хохота соседок по палате. В палату зашёл местный слесарь. У него в руке была ручка от гинекологического кресла.
— Я бы хотел посмотреть на ту которая умудрилась вырвать с "мясом" эту ручку. Где этот амбал в женском обличие?, — когда я широко открыла глаза, я увидела, что все в меня тычут пальцем, указывая, что этот амбал именно я и есть. А во мне всего 164 сантиметра и 49 килограмм веса. Я смекнула, что больше не привязана к кровати и можно пойти выяснить, что происходит. Найти свою малышку и уйти из этого кошмара. Шатаясь, я как зомби пошла в сторону слесаря. Он испуганно попятился назад к двери. Но дверь открыла всё та же врач шарообразной формы. Увидев меня, идущую в её сторону, она позвала санитаров. И опять они меня, скрутив, отправили в страну Морфея.
Проснулась я в незнакомой квартире.
Накрахмаленные кипельно белые простыни на широченной кровати, современные подушки во всю длину и огромное белоснежное лохматое одеяло, меня впечатлили. В комнате никого не было. Я прислушалась. Гробовая тишина. Посмотрев на себя, я увидела, что была одета в шёлковую пижаму, в тон постели.
— Я что, отдала концы и попала в рай? Ну хорошо, а где трели птиц и фруктовый сад? Кто-то говорил, что в раю всё это есть. Или для меня приготовили особый рай? Сейчас выйду из комнаты, а там котлы кипят, ждут когда я туда плюхнусь?,— говорила я вслух, но мне так никто и не отозвался. Спустив ноги с постели, я поняла, что встала на что-то мягкое, как на кошку. Взглянув вниз, поняла, что это мягкие, меховые, домашние тапочки. Надев их на ноги, я пошла к двери, на ходу ощупывая себя. Живот был плоским и имел солидный пресс, а грудь почему-то сдулась до второго размера.
— Нужно срочно найти зеркало, а то может, и лицо уже не моё?, — я открыла двери, толкнув их обеими руками. За дверью был большой длинный коридор. Удивляло то, что всё вокруг блестело этой белизной, создавая мистическое впечатление. Стены коридора составляли арочную систему. Арками украшались мини-проходы к выходным дверям каких-то помещений. Я дошла до конца коридора, ни одна из дверей не привлекла моего внимания. Зато в конце коридора на стенке висел огромный стеклянный зеркальный экран, вот он меня заинтересовал.
— Это что ещё за зеркало? Чёрное какое-то,— я дотронулась до него рукой и на экране появилась зелёная маска, которая почему-то крутилась в разные стороны, показывая свою оборотную сторону и лицо поочерёдно. У меня широко раскрылись глаза от удивления, когда она зашевелила губами, а потом заговорила.
— Здравствуйте. Я — Алиса. Назовите себя, я должна вас занести в базу лаборатории профессора Мечникова для дальнейшей идентификации вашей личности.
— Я что, подопытный кролик тебе? Думаешь, если я в белом, то можно, как крысу меня пользовать? Говори, где отсюда выход?, — я пыталась говорить спокойно, потому что боялась, что меня опять напичкают уколами и я не успею сбежать из этого фильма-ужаса.
— Вы не сможете отсюда выйти без идентификации личности, — коротко ответила Алиса.
— Я Лана Гринберг. Довольна?, — зачем-то я сказала фамилию дальней родственницы, мне не хотелось говорить свою фамилию. Считаю, что какой-то там лаборатории совсем не обязательно знать, кто я такая. Экран загорелся красным.
— Недовольна. Вы лжёте. По вашим зрачкам я это вижу. Назовите свои Фамилию, Имя, Отчество, — электронный голос требовательным голосом настаивал сказать правду.
— Хорошо. Рейнхардт Светлана Николаевна, — ответила я. Мне пришлось назвать фамилию гражданского мужа. Несмотря на то, что я была несовершеннолетней, я считала своего любимого мужчину мужем. Его предательство почти не повлияло на мои чувства, просто было обидно.
— Подойдите ближе к экрану, — попросила Алиса. Я подошла ближе. На экране появились разноцветные лепестки, напоминающие мандолу. Они крутились в разные стороны, как карусели, а исходящие лучи от них, будто гладили моё лицо своим теплом. Потом в этом экране что-то покряхтело и пощёлкало, и появилось моя учётная карта с фотографией, которую Алиса сфотографировала только что. Потом она спросила дату рождения и сделав запись в карту, отключилась.
— Эй, как там тебя... Алиса! Может скажешь, что я тут делаю?, — я очень хотела узнать, где выход отсюда, но было интересно, куда это меня так занесло?
— Вы стоите у моего экрана, что тут непонятно?, — ответила Алиса.
— Угу. Да не, ничё-ничё, всё понятно. Чайник ты непонятливый! Что я, чёрт побери, делаю в вашем белоснежном раю?! И где моя дочь?, — я повысила голос, давая понять, что очень недовольна ответом электронной женщины.
— Не нужно так кричать. Вы находитесь в доме господина Рейнхардта, — ответила Алиса.
— Господина? А что, не сразу Его Величества? Младшего или старшего, кстати?, — съязвила я.
— В данный момент времени в моей базе зарегистрирован один мужчина, хозяин дома, Шакир Рамирович Рейнхардт, ответила Алиса.
— Могу я с ним поговорить прямо сейчас?, — появилась какая-то надежда хотя бы что-то узнать. Мне необходимо было с ним поговорить. Этот человек всегда хотел, чтобы я была его невесткой или невестой племянника. Это вот его жена, тётя Рада, не желала меня своему любимому племяннику, у неё видите ли, был другой для него вариант. Но это уже другая история. Мне бы сейчас узнать, что произошло, как дальше быть?
— Нет. Господин Шакир Рейнхардт после смерти своего брата, с семьёй уехал на долгий срок. Он приказал мне помогать вам. Вы —вторая хозяйка дома, — Алисе, наверное было все-равно, кто будет её хозяином или хозяйкой. И всё-таки, было обидно, что меня взяли и бросили тут одну одинёшеньку, пусть даже в этом большом доме, пусть даже в качестве хозяйки, ничего не объяснив. Есть конечно шанс что-то узнать у этой электронной тётки, но он минимальный. Я же не делилась своими планами со своими игрушками, думаю и Рейнхардты тоже вряд-ли поведали всё этой Алисе.
— Алиса, дай мне план дома, я хочу осмотреть свои владения, — я решила решать все вопросы по мере их поступления. Для начала, нужно осмотреться. Раз уж это теперь моё имущество, я хочу знать, чем придётся владеть. Может быть, найду какие-то документы и без кого-либо найду все ответы на свои острые вопросы.
На экране появился план дома.
— Ты предлагаешь мне снять тебя со стены и таскать тебя по дому? В бумажном варианте нет плана?, — я была удивлена. Вроде умная должна быть машина, но всё-таки дура дурой. Слово «дай» для неё, наверное является словом «покажи».
— Печатный вариант находится в кабинете господина Рейнхардта в лотке номер один принтера HP Color LaserJat Enterprise М553n, — Алиса отрапортовав ответ, снова вывела на экран план дома.
— Ты издеваешься? Найди то, не знаю что, иди туда, не знаю куда. Из всего этого, я поняла только слово «кабинет», — рассмотрев план местности, я аж присвистнула.
— Этот дом похож на большого паука. Ну и под каким номером находится кабинет?, — съязвила я
— В паучьем сердце. Номер 13,— в ответ съязвила Алиса. Никогда не думала, что у этих ползучих может быть такой орган, но на экране замигал красный кружок, который показывал, где находится помещение. И действительно, это было похожим на бьющееся сердце в центре объекта. Возможно, что именно в этом помещении можно было найти ответы на все вопросы, поэтому я решила отправиться на поиски, запомнив всю карту целиком. У меня с раннего детства была фотографическая память, это меня очень выручало на уроках в школе. Я запоминала страницы целиком, а потом, как книгу, читала в своей голове. Стихи никогда не учила, достаточно было один раз прочитать всё произведение. Судя по карте, я сейчас находилась в левой задней лапе паука, уже в её верхней части. А спальня, в которой я проснулась, находилась в «стопе» этого членистоногого страшилища. Нужно было пройти вдоль тела животного, коем являлся огромный холл дома. В моей голове была чёткая картинка плана и я легко добралась до кабинета.
Открыв тяжёлую дубовую дверь, я вошла в уютное полукруглое помещение, очень похожее на открытую веранду. Большие панорамные окна открывают обзор на огромный фантан с двумя лебедями их фарфора. Обрамлением этой красоты были разноцветные кусты роз, включая каменные тропинки, идущих вдоль всей этой замечательной картины к «голове» паука. Эти огромные окна являлись выходом в этот замечательный сад. Очень хотелось выйти в эту сказку и насладиться этой красотой.
— У меня ещё будет время это сделать, а пока нужно найти хоть что-нибудь, что прояснит моё положение,— немного осмотревшись, я решила открыть все ящики тяжёлого стола. Такой стол я видела только в кино, в старых фильмах у высокопоставленных лиц. Много выдвижных ящиков, объёмные ножки с фигурами драконов, столешница была отполирована до блеска. В середине столешницы был квадратный экран. Я до него дотронулась. В нём что-то крякнуло и стекло, покрывающее экран поползло куда-то внутрь стола, а экран выполз из столешницы и включился, принимая позу телевизора.
— Вот это я понимаю, сервис!, — я плюхнулась в мягкое, покрытое бархатом, с высокой спинкой, кресло, похожее на трон короля, а теперь уже королевы, стоящее возле стола.
— Тааак, и как это работает?, — из-под стола выползла стеклянная панелька с кнопками, на ней были разные буквы из русского и не русского алфавита, — Отличная печатная машинка, однако... современная.
— Я персональный компьютер. Я выполняю не только функцию печатной машинки. Могу включить фильмовой режим, информационный, игровой. Что пожелаете?, — компьютер заговорил голосом Алисы.
— Это ты опять? Следишь за мной?, — обиженно спросила я электронное устройство.
— Электронные помощники установлены по всему дому, Светлана Николаевна, — Алиса ласково дотронулась своим лучом до моего лица.
— Хорошо. Может тогда ты мне поможешь? Найдёшь документы на мою дочку? Где вообще лежат все документы?, — у меня была слабая надежда на то, чтобы всё прояснить. Мне интуиция подсказывала, что этот дом знает всё и в нём много тайн. Но меня не интересовали секреты дома, меня волновала моя ситуация.
— Все копии документов есть в электронном виде в персональном компьютере, — Алиса чётко отвечала на заданные вопросы.
— Ну хорошо, покажи мне всё, — я очень надеялась, что Алиса мне сейчас покажет и расскажет всё, но... увы... на экране всплыл договор дарения этого дома мне, причём там была обозначена фамилия Рейнхардт, что меня очень удивило. А потом всплыло свидетельство о Браке Рейнхардт Драгомира Рамировича со мной. В этот день я узнала, что оказывается была замужем уже целый год.
— Ну и где мой муж? Разве он не должен быть со своей женой в болезни и здравии, в горе и радости?, — съязвила я в очередной раз.
— Рейнхардт Драгомир Рамирович удалён из моего архива. Местоположение его мне неизвестно, — Вот и улетучилась надежда на то, чтобы что-то узнать от этой говорящей коробочки.
— Ладно. Поковыряюсь в ящиках. А то вижу, толку от тебя, как от козла молока, — вздохнула я и начала по очереди открывать ящики стола. Но увы, опять разочарование... ящики были пустыми.
— Этот дом в каком городе находится? А то столько загадок. Не удивлюсь, если я уже где-то на Камчатке нахожусь, — если честно, то мне бы уже хотелось проснуться, чтобы не было этого кошмара, чтобы было всё, как раньше, — мне действительно казалось, что я всё ещё сплю и никак не могу выйти из состояния сна.
— Дом находится в городе Урюпинске. Вы же читали договор дарения?, — Алиса искренне удивилась. А в договоре я прочитала только его шапку, о том что там было моё имя и что дом мне подарили. Другое мне было не интересно.
— Это уже хорошо. Ключи от дома где находятся? Я хочу выйти погулять, — спросила я осторожно.
— На столике, в парадной комнате. Они единственные, поэтому, когда закроете входную дверь, положите ключ под коврик у входа, — меня это даже рассмешило.
— Ага. И написать записку, что он там лежит?, — этот мой вопрос меня ещё больше рассмешил.
— Да, верно. Все, живущие в этом доме, так и делали. Этот дом — гостеприимный, — ответила Алиса.
— Хорошо. Так и сделаю. Тем более, я не уверена, что сюда вернусь, — сказала я Алисе, измерив кабинет взглядом. Положив ключ под коврик, лежащий перед входной дверью, поразмыслив над тем, куда направиться, я решила навестить родителей, ведь они наверняка меня уже обыскались, да и возможно они мне что-то расскажут о случившемся. Городок небольшой и посему до родительского дома я дошла быстро.
Постучав в знакомую дверь, я прислушалась, прислонив ухо к двери. За дверью была тишина. Оглядев дверь по периметру, я обнаружила школьный клетчатый листок, небрежно вырванный из тетради "по математике". Это была записка от мамы: «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ». Потоптавшись по около дверному коврику, я почувствовала, что там что-то есть. Отогнув угол коврика, я выудила оттуда тонкий ключик на маленьком колечке. Открыв им двери, я вошла в маленький коридор с небольшой уютной мебелью. Скинув пушистые тапки с ног, я только заметила, что ушла из дома Рейнхардтов в той самой белоснежной, шёлковой пижаме и лохматых тапочках. Посмотрев на себя в коридорный трельяж, я отметила, что выглядела, как-будто на королевство напали зомби и потрепали меня спящую, и теперь я, с сияющими синяками под глазами и руках, хожу в этих царских одеждах. Хорошо, что на улице мне никакой прохожий не попался на встречу, иначе его бы хватил удар от моего вида.
— И эта электронная дурында даже не сказала, что видок у меня лохматой, побитой, бездомной собаки. Хотя нет... для собаки я дорого одета, — посмотрев себе в глаза и погладив ладошками лицо, я пошла в кухню. Кухня была небольшая, но уютная. Гарнитур из красного дерева напоминал княжескую столовую времён 18-го века. Тяжёлый, овальный, лакированный стол с ножками, как лапы льва, стоявший по середине кухонного зала, был начищен до зеркального блеска. Вокруг него стояли стулья с высокими спинками, обшитые натуральной кожей с золотой нитью, мягко-салатового цвета. Кухонная плита и вся, на тот момент, имеющаяся бытовая техника, встроенная в шкафчики, были отделены барной стойкой по кругу, отделяя собой обеденную и кухонную зону. Мне очень нравилась наша кухня. В ней было всё продумано до мелочей.
— Интересно, где все?, — взглянув на встроенные, во всю композицию, часы с боем, было удивительно, ранним утром никого не застать дома. Открыв спрятанный холодильник в общий интерьер, сделала вывод, что в квартире как минимум, двое суток никого не было. В дверь был поставлен хрустальный графин с белой жидкостью, на полках была кристальная чистота-пустота. Лишь только морозильник порадовал мои глаза, там были аккуратно уложены замороженные овощи, сало, домашние котлетки, самодельные колбаски, стейки красной рыбы и свежесобранные белые грибы, — Ну надо же...тут провизии месяца на два. Куда же вы так торопились? Бросили меня? Знали значит всё? Сбежали от разговора? Да что происходит-то?!, — я захлопнула дверцу холодильника с такой злостью, что он аж недовольно звякнул.
— Допустим, вы ничего не знаете и оставили ключ мне, для того, чтобы я с ребёнком, не дожидаясь их, зашла в квартиру. Но нормальные люди забирают своих детей из роддома, не так ли? Хорошо. Вы не знали, когда нас выпишут и не знали, что произошло. Где готовая еда? А если я голодная, как зверь? О, Боже, когда же я найду все ответы на свои вопросы?!, — я села на край стула, закрыв лицо руками. Нет, слёз уже не было. Навалилась ужасная усталость на глаза, плечи, спину.
— Может документы поищешь?, — я вскочила от неожиданности услышав незнакомый голос. Осмотревшись, я не увидела ни единой души рядом.
— Кто это сказал?, — я испуганно вжалась в барную стойку, предварительно заглянув за неё, дабы незнакомец не набросился на меня сзади. Мне никто не ответил. Я осмотрела все ящики, даже те, в которых лежало столовое серебро. Ничего похожего на документы, а тем более человека, я не обнаружила.
Я прошла в первую, гостиную комнату. Зал напоминал мини-кинотеатр. По его периметру стояли мягкие диваны и кресла с придиванными пуфами. Всё было обито вишневым бархатом с золотой нитью и вензелями. У стены, на мощной подставке, из натурального дерева,, стоял огромный телевизор «ГОРИЗОНТ», а на нём стояла антенна, напоминающая спутник. На журнальном столике лежала, свернутая в двое старая газета «Правда». Отец любил эту газету, говорил, что только в этом листке бумаге находится истина. Я училась читать по такой газете. А когда научилась составлять предложения, сказала папе:
— Какая же это правда? Там врут через строчку!, — а так как это было сказано на улице и громко, то мне отвесили хорошего леща по затылку.
— Не смей хаять то, в чём не смыслишь!, — это потом, дома, он мне объяснил "политику партии", где за каждое неудачно-сказанное слово, можно было получить реальный срок или исключение из партии и общества в целом. По разговорам детей между собой можно было судить о том, как воспитан ребёнок, в каком настрое, не противоречит ли это воспитание социалистическому обществу, чем дышит семейная ячейка. И это не первый раз, когда я получала затрещину по этому поводу. Учась в школе, родителей часто вызывали в кабинет к директору, чтобы они пожурили меня, как следует за плохое поведение. Директор часто говорил, что если бы я училась плохо, то выгнал бы меня к чёртовой матери из школы. Какое-то время я вела себя более-менее тихо, а потом как кто-то изнутри подначивает что-то натворить. Вспомнился яркий случай с генеральной уборкой в школе. Все дружно отмывали школу, готовили её к 1 сентября. Нашему классу доверили мыть окна в коридоре школы и протирать пыль с бюстов высокопоставленных лиц. На одном из ликов, а точнее на темечке одного из лидеров нашей страны, я увидела маленькую чернильную черту и кляксу, как маленькая мушка. Долго пыталась это смыть мыльными средствами, но сделать это никак не удавалось. Недолго думая, я плюнула на плешь гипсовому вождю народа и мигом отмыла оба чернильного пятна. Довольная, приступила протирать пыль с подоконников. На следующий день, классный руководитель сняла меня с урока истории и повела в кабинет директора. — Ты допрыгалась, дорогая. Это уже перешло все границы!, — дрожащим голосом говорила учительница.
— И что я натворить успела?, — мне было удивительно, я не могла вспомнить ни одного поступка, который бы я совершила.
— Ты лучше молчи и не пререкайся! Скажи, что виновата и всё. Особенно там молчи! Там из городской администрации приехали по твоему случаю. Вылетишь теперь, как пробка, из школы! Одной заразой меньше будет., — мы дошли до кабинета директора. Василий Яковлевич был мужчина строгий, но справедливый. Он никогда не повышал ни на кого голоса, всё доступно объяснял, даже если был очень недоволен кем-то. Тут он сидел в своём кресле бледный, как стена в медкабинете. За столом переговоров сидели не знакомые женщины и мужчины. Рядом с директором стоял мой отец. Волна стыда и страха охватила меня. Я не могла понять, что же произошло. Что я сделала не так? Мне кажется, что отец даже поседел из-за меня.
— Светлана... Будь любезна, объясни, зачем ты плюнула вождю на голову? Это же вождь!, — у директора тряслись руки, дергался глаз и дрожал голос. И тут до меня дошло, почему я опять в кабинете директора.
— Там были чернильные пятна. Я всеми доступными средствами пыталась их оттереть. Оттирала даже резинкой, но безрезультатно. А слюна — это щёлочь, она хорошо оттирает пасту, расщепляя эту массу на молекулы и поглощая её обесцвечивая, — все начали переглядываться друг с другом. Отец сделал ладонь уточкой и показал мне знак закрывающейся молнии на замок: «Замолчи. Рот закрой». Собственно говоря, я уже всё сказала всей этой честной компании. Сидевшая за столом учительница по химии, робко сказала:
— Слюна действительно может очистить любую твёрдую поверхность от чернил. Светлана хорошо знает химию. Думаю, что девочка наоборот хотела очистить вождя от следов вандализма. Судить нужно тех, кто сделал эти пятна, а не тех, кто их убрал, — все закивали головами, включая комиссию из городской администрации.
— А ты видела, кто заляпал голову вождя?, — спросил, строго, дядька похожий на Вини Пуха из одноимённого мультфильма, коем являлся главным партийным работником города.
— Откуда я знаю, кто это сделал? Я сюда учиться хожу, а не следить за каждым варваром, — ответила я, немного повысив голос.
— Хорошо. Думаю, мы сейчас примем решение, а семью можно отпустить. Пусть подождут в коридоре нашего вердикта.,— мы с отцом вышли в просторный холл школы.
— Пап, ну я правда хотела, как лучше... прости... — сказала я протяжно, стараясь заглянуть ему в глаза. Отец отвернулся лицом к окну. На душе стало невыносимо больно. Я села на скамейку, которая стояла по всему периметру холла. Отец остался стоять, отвернувшись от меня к окну. Тогда я не понимала, что творилось в его голове, мне было просто обидно и больно, потому что от меня отвернулся самый любимый человек на свете. Хотелось бежать, куда глаза глядят туда, где я больше никому не причиню зла, где я буду свободна, где нет этих дурацких правил и законов, где есть только я и солнце... ну и свежий, ласкающий душу ветер.
— Войдите оба, — услышала я голос секретаря (она же была завуч школы) сквозь свои думы. Мы вошли в кабинет. Там стояла тишина. Казалось, что если бы летел комар, то его писк бы было слышно.
— И так, комиссия приняла решение... Вынести устный выговор родителям Светланы и предупреждение, в письменном виде за недолжное поведение дочери. Светлана, в следующий раз с тобой будут разбираться органы опеки и комитет по делам несовершеннолетних. Поставим на учёт, как неблагополучных, а там, кроме колонии для несовершеннолетних тебе ничего не светит, — секретарь зачитала документ, вручила его отцу и второй экземпляр положила в папку, а потом в сейф.
— На этом комиссия заканчивает свою работу. Всем спасибо. Все свободны., — все задвигали стульями вставая и начиная движение к выходу из кабинета. Мы с папой вышли последними.
По улице шли молча. На душе было гадко.
— Пап, ну не молчи... лучше ударь меня..., — отец молчал, нервно закурив сигарету. Домой зашли в полной тишине.
— Иди в свою комнату, — тихо сказал отец.
После этого случая, я начала присматриваться к людям и мало кому доверять, понимая что любой может предать или подставить, ведь кто-то уже это сделал, кто-то рассказал заучу... и это был тот, кто был рядом в тот день и час. А их было всего 5 человек, три девочки и два мальчика из моего класса, мои друзья... теперь уже бывшие. Я не стала разбираться, кто меня так предал, я просто перестала с ними дружить... сразу со всеми. Мне не хотелось слушать их оправдания и извинения, мне было противно осознавать то, что рядом со мной может быть настоящий мой враг... тихий, подлый, как раковая опухоль.
Я развернула эту газету, из неё тут же выпал белый листок, свернутый пополам, а в нём была записка для меня, написанная рукой отца.
«Здравствуй, Дочка. Наступил момент, которого мы с мамой так боялись, и надеялись, что он наступит гораздо позже. Но так уж судьбе было угодно. Теперь мы должны попросить прощения у тебя...
Прости нас с мамой, за то, что мы оставляем тебя в такой трудный момент. Скоро ты всё узнаешь и поймёшь, почему всё так получилось. Нам очень жаль с тобой расставаться. Мы к тебе очень привыкли, как к родной дочери. И любим тебя, как родную дочь. Прости нас, не суди строго. Прощай.
Папа и мама.»
Листок упал у меня из рук. Я почувствовала ту же самую боль на душе и это же самое чувство ненужности.
— Чувствую себя недоутопленным котёнком, — проговорила я вслух.
— В свою спальню иди, — сказал голос. Меня он уже не пугал, да и говорил он как-то очень тихо, будто боялся меня. Я послушно пошла туда, куда он сказал. В уютной спальне было прибрано, будто я отсутствовала дома месяц, а не несколько дней. На прикроватной тумбочке лежали какие-то бумаги. Присев на край кровати, я взяла всю стопку бумаг в руки. В ней были какие-то оплаченные счета, квитанции, договора. И только в конце стопки, был важные документы, два свидетельства о рождении: первое на имя Светланы Николаевны Гринберг (и это был дубликат моего свидетельства о рождении), второе, на имя Светланы Васильевны Жемчужной. Я, читая это свидетельство, машинально начала сравнивать даты рождения, даты выдачи документов, номера свидетельств. Дата рождения и имя совпадали.
— Ну и кто это такая? Сестра, которую потеряли? Или забыли в роддоме? Загадок всё больше и больше. Отгадки где?, — взглянув на высокий потолок спросила я у того, кто привёл меня в мою комнату. Ответа не последовало. Следом за свидетельствами о рождении лежала бумажка о усыновлении Светланы Жемчужной семьёй Гринбергов.
— Ах, вот оно что! Одной загадкой меньше стало. Сестра отменяется, есть только я и солнце, — сказала я сама себе под нос. Осмотрев последующие бумаги, я поняла, что ничего больше интересного для меня в них нет. Я аккуратно сложила всё ровно в стопку и решила положить всё в сейф, о местонахождении которого я знала. А о том, что я это знала, родители не знали. Открывалась дверца сейфа набором комбинации цифр и букв на панели управления двери сейфа. Я давно знаю этот код, и не удивительно что он до сих пор не изменён.
— Код с датой моего рождения сделали, чтобы не забыть, когда меня с этим днём поздравить?, — спросила я пустоту. Мне никто не ответил.
В сейфе, помимо денежных пачек, лежали документы на эту квартиру, на дачный домик у берега моря, на машину и кучка каких-то ещё квитанций. Я положила стопку из рук на ту, что лежала в сейфе, зачем-то посчитала пачки с банкнотами, сложив всё аккуратно, закрыла дверцу, проверив плотно ли она закрылась. Я ничего не взяла из сейфа, даже деньги, которые возможно мне бы понадобились.
— Я их не заработала. Они не мои, — промелькнула мысль в моей голове. Вспомнила, как мне отец как-то сказал: «Не твоё — не трогай», — я это запомнила, раз и навсегда. А слова эти он сказал, после того как я, будучи в возрасте 5-6 лет, без спросу, взяла одну сторублевую купюру из лежащей пачки на полочке серванта, и накормила весь двор, включая дворовую собаку, мороженым. Для многих людей, в то время, этой купюры хватило бы на месяц, примерно столько была заработная плата среднестатистического человека. Отец не закатывал мне скандальных истерик и не позволял себе рукоприкладства, доступно, как взрослому человеку, объяснял в чём я не права и почему, и это возымело свои действия, я была послушной какое-то время.
Я зашла в свою комнату. Там не было привычного мне хаоса. Комната выглядела так, будто в ней очень давно никто не жил. Заглянув в свой шкафчик, я взяла свою любимую колоду цыганских карт. Они были не спрятаны, как обычно, а лежали на самом видном месте. Взяв колоду в руки, я села за стол. Перетасовав хорошо все листы, я задала мысленно вопрос:
— Кто брал в руки вас, карты мои?, — из рук выпрыгнул Король с жезлом. олицетворяет силу, энергичность, полную уверенность в себе, решительность и ответственность за свои поступки. Таким образом, карта может сообщать о том, что именно такой подход сейчас и требуется.
— Отец. Зачем же ты их брал?, — я продолжала выкладывать карты на стол. Выпала карта Смерть.
Послание, которое несет в себе эта карта: нужно признать, что какой-то период в жизни закончен, и будут какие-то изменения.
Смерть в Таро символизирует болезненную утрату. Старое должно пройти, и тогда новое сможет расцвести. Данный аркан - это повод расстаться с тем, что уже отмерло (в переносном смысле слова, естественно) и освободить место для чего-то нового. Будет непросто, но затем наступит ясность. Самое главное – Смерть не означает смерть в прямом значении, она символизирует окончание чего-то, например, отрезка жизненного пути.
— Могу только предположить, что, положив всю колоду на видное место, отец дал мне понять, что теперь я вольна делать, что пожелаю, в любом случае изменений в моей жизни теперь не избежать. Следующий вопрос. Разрешится ли моё дело в ближайшее время?, — перемешав тщательно карты, я вытащила из середины колоды одну карту. Выпала карта "Повешенный" – это карта самоопределения, кризиса, принесения в жертву старого эго, его растворения в волнах превосходящей силы потока. Повешенный, если взглянуть на него по-простому, означает, что мы "застряли", зашли в тупик и ощущаем, что не можем сейчас изменить обстоятельства, даже не представляем, как это сделать. Вот и подвесилась ситуация. И всё же нужно попробовать, что-то прояснить.
Открыв платяной шкаф и осмотрев все висящие на вешалках вещи, я выбрала более удобную для себя одежду, чем белоснежная пижама. Обычные синие джинсы и голубой льняной батник Elevanty вполне подходит для долгих передвижений, поисков и ожиданий. Удобство — прежде всего. Этот незамысловатый прикид мне купил мой гражданский муж, на тот момент он ещё не был моим мужем, но после случая с лошадьми, он им стал. В тот день он предложил мне прогуляться верхом на лошади, прекрасно зная, что я не откажусь.
— Я не против, Драго, только нужно забежать домой, чтобы одеть что-нибудь удобное для этого, — я направилась в сторону дома, но Драго развернул меня в противоположную сторону, в сторону своего дома, рядом находился бутик его дяди
— У тебя нет подходящей одежды, пошли, я кое-что нашёл для тебя у своего дяди., — мы зашли в просторный магазин. Нас встретила молодая девушка, одетая в, расклешённых от бедра, джинсах голубого цвета и белоснежной блузе с рукавами, как у цыганского платья. Она была похожа на греческую царицу Клеопатру, только волосы у этой нимфы были на порядок длиннее и кудрявее. — Бахталэс, пхрэн мири, — Драго раскрыл руки для обнимашек. Я поняла, что он поздоровался, но не поняла, как зовут эту милую девушку. Мне было не уютно, что при мне говорят на другом языке, которого я не знаю. В свою очередь, я тоже поприветствовала её.
— Здравствуйте, — сказала я.
— Бахталэс, пшал миро, — они коротко обнялись, а потом она будто бы заговорила со мной. Во всяком случае смотрела на меня.
— Каса ада ту? Тэри камлы чаюри?, — я ни слова не поняла. Её язык совсем не похож на русский.
— Она не понимает тебя. И, да... она моя любимая девушка, — ответил ей Драго.
— Не гоже Цыганке своего языка не знать, — она пристально посмотрела мне в глаза.
— Я его чувствую, не зная слов, — ответила я Клеопатре. На самом деле, я не знаю, как её называть, но раз она похожа на царицу, пусть ею и будет.
— Сыр тут кхарэн, чергони мири? , — Что-то мне подсказывало, она меня спросила: «Как зовут тебя?»
— Лана. Можно Светлана, — ответила я ей спокойно. Клеопатра мне широко улыбнулась :
— Ух ты, какая! Действительно чувствуешь. Лана-Светлана. С чем пожаловали, ромалэ?, — улыбаясь спросила она у нас.
— Сестрёнка, я датэ ман тэро джинсы с рубахой видел на неё, — указав пальцем на меня, он начал осматривать вещи, — Халуё синие, а рубаха, как небо, полыян?, — сестрёнка быстрым шагом пошла по рядам и, юркнув в один из проходов, вытащила две вещи на вешалках.
— Ей вот эти будут в самый раз. Известный бренд, Elevanty. Я сама такие люблю. Мягкие, дышащие, — Драго затолкнул меня в примерочную, повесив туда вещи.
— Переоденься тут. Я пока с сестрёнкой рассчитаюсь, — я послушно надела новую одежду, закрывшись шторкой. Материал вещей был действительно мягким, как шёлк, так приятно касался моей кожи. Мне хотелось рассмотреть себя со всех сторон, поэтому крутилась вокруг своей оси, как веретено. Сзади появился Драго. Он заботливо осмотрел меня с ног до головы, погладил по плечам, спине и рукам, будто хотел разгладить морщинки на материале.
— Тебе нравится? Мне вот нравится. Ты, как куколка, которую хочется одевать и раздевать, — лицо моё стало красным, как у рака. Не совсем удобно, когда кроме меня, слышит эти слова ещё кто-то. Обняв меня и чмокнув в щёку, он вывел меня из примерочной.
— Сестрёнка, посмотри на красоту! Классно да?, — у него в глазах был неподдельный восторг.
— Я же сказала, что ей это будет в самый раз. Ой, Драго, смотри уведут её у тебя, сыр драго грайя, — Клеопатра осмотрела меня. Дала в руки цыганскую резинку и сказала:
— Бала прибери, когда на коня сядешь, а то запутаются.
Драго, она уже прошла испытание?, — загадочно спросила Клеопатра у Драго.
— Нет. Мы первый раз вместе верхом будем, — ответил он сестре улыбнувшись.
— Ты же знаешь, со тё дадо не примет её без испытания, — мне снова пришлось включить чуйку, чтобы понять «кто такой дадо?» и «почему меня могут куда-то не принять?». Интуиция мне сразу сказала, что дадо - это отец Драго, и сразу стало понятно, что чтобы понравится ему, мне нужно что-то сделать, чтобы быть достойной его семьи.
— И что же я должна сделать, чтобы понравиться твоей семье?, — съехидничала я.
— Ты должна увести коня из любого табуна, проскакать на нём через весь город, вернуться назад не попавшись в милицию, поставить его туда откуда взяла. Если тебе слабо, то сразу скажи, — сестра опередила Драго со своей задачей ко мне. Было видно, как он недоволен, прищурившись стрелял глазами по сестре. Он не хотел торопить события, но его сестра ничего не хотела ждать. Ей хотелось каких-нибудь развлечений и она этого добилась.
— И когда я это должна сделать?, — меня ещё никогда не брали на «слабо», у меня появился игровой азарт, я готова была это сделать прямо здесь и сейчас.
— Торопишь события, вортака? Драго тебе всё расскажет, когда и где. И учи романо!, — сказала она уже с ухмылкой. Мне не понравился такой подход к нашему будущему с Драго, но я была готова к любым испытаниям, только бы быть рядом с ним.
Мы вышли из магазина. Драго был заметно взволнован.
— Тебе бросили вызов мои родственники, и это мне не нравится. Ты должна доказать моей семье, что в тебе течёт цыганская кровь. Ты можешь не делать этого, мы можем и так с тобой жить. Мэ тут камам, Ланка, это же важнее, чем какие-то доказательства, — он крепко сжал мою руку, будто боялся меня потерять в толпе.
— Ты не веришь в меня? Не волнуйся, у меня всё получится, — мне очень хотелось и самой себе доказать, что я достойна быть с этим человеком.
— Знаешь почему дают именно такое испытание?, — Драго остановившись, взял меня за плечи и пристально посмотрел в мои глаза.
— Догадываюсь уж, — ответила я с ухмылкой.
— Там будет три табуна, ты должна будешь выбрать нужный. Я хотел подготовить тебя к этому, но сестра не дала такой возможности, прости., — Драго отпустил меня и, взяв за руку, повёл к моему дому.
— Ты же можешь дать подсказку, — с надеждой в голосе, но утвердительно, сказала я.
— Нет. Всё должно быть честно. Или ты думаешь, что у ромал нет кодекса чести?, — как задели меня эти слова, просто не описать. Можно было бы показать ему, на сколько мне было обидно, потому что его нежелание меня поддержать, ещё больше задело меня за живое. Но я решила доказать, что могу быть в их семье. И вторая мысль, пришедшая в голову, была: «Я сделаю это, а потом уйду от тебя. Мой мужчина не должен бросать свою женщину или ставить её перед выбором»
— И когда я это должна буду сделать?, — я посмотрела ему прямо в глаза. Он отвёл взгляд, не смог выдержать ту энергию, которую я ему послала.
— Когда будешь готова. И про это я должен сказать отцу. Так нужно., — он хотел снова обнять меня, но я вырвалась из его рук и сказала:
— Я уже готова. Я сделаю это прямо сейчас. Не иди за мной... прошу тебя, — сказав это, я побежала со всех ног в сторону собственного дома. Мне нужно было взять свой велосипед, чтобы быстро добраться до пастбища. Я часто ездила туда и знала дорогу. Люблю наблюдать за ними, они там такие свободные. Мне нравилась одна из них, я её назвала Луна (ударение на первую гласную). Она с первых дней моих наблюдений, почуяла меня, сидевшую в засаде, в густых кустах можжевельника. В тот день она подошла к кустам, где я пряталась, фыркая покачала головой и поднялась на задние ноги, давая мне понять, что видит меня и мне не нужно следить за табуном. Я вышла к ней, стараясь быть немного с боку, чтобы не получить в лоб копытом.
— Нашла меня? Какая же ты красивая! Ты — как Луна, такая же в пятнышко. Хочешь я буду тебя называть ЛУна?, — лошадь навострила уши в мою сторону и кивая головой, затопала ногой.
— Я не обижу тебя, не бойся, — я достала из кармана яблоко, которое взяла из дома для себя, чтобы не сидеть голодной в кустах. Разломив его пополам, выкручивающим движением, я протянула руку, с одной половинкой яблока Луне. Лошадь потянула воздух ноздрями, чтобы понять, чем её угощают. Ей понравился запах угощения, и она, мягко, взяла угощение губами с моей ладони. От второй половинки я откусила кусочек. Не успев откусить ещё кусочек, лишилась и второй половинки. Луна, осторожно, ткнувшись мордой мне в лицо, слизала губами и её.
— Ты яблоки любишь? В следующий раз, я принесу для тебя много, — и я позволила себе погладить лошадиную шею, похлопывая её, будто в знак одобрения её действий. Она повернула морду в мою сторону, и мне даже показалось, что она посмотрела в мои глаза, улыбаясь. Это был первый день нашего знакомства с Луной. Я ходила на пастбище каждый день и тайно общалась с Луной, прогуливаясь вдоль можжевеловых кустов. Она прикрывала меня своим телом, чтобы меня не заметил табунщик. Я приносила разные вкусняшки: морковь, яблоки, сахар. Так и пролетело лето, а там и осень. С наступлением зимы, было весьма проблематично устраивать наши встречи. Большее время, весь табун содержался в конюшне, при дворе местного цыгана. Его люди выпускали маленький табун во двор, чтобы накормить душистым сеном и овсом. Только в этот момент я могла увидеться с Луной. Украдкой я подходила к месту, у изгороди, где была лошадиная кормушка. Луна радостно пофыркивала. Открывалась от своей трапезы, подходила ко мне, пощипывала меня губами за руки, потом пыталась забраться ко мне в карман платья или брюк, зная что сейчас она получит нечто повкуснее, чем сено или даже овёс. Я, ещё дома, распихивала по карманам, яблоки, чищенную морковку и горсть сахара, тайком, чтобы никто не видел. Если бы увидели, то задали бы вопрос «куда я понесла такой набор?», а узнав правду, наказали бы. Мне почему-то не разрешали с самого детства играть и дружить с цыганами. Наверное боялись, что украдут меня. А мне с ними было намного интереснее, чем с другими ребятами, поэтому я тайком встречалась с ними, ходила в гости. Они-то меня и научили скакать на лошадях. Так я познакомилась с Драгомиром.
Луна ждала меня, это всегда было заметно. Она отрывалась от поглощения пищи, давала круг вприпрыжку по вольеру, подскакивала к заграждению, где я стою и губами ощупывала мои волосы, плечи, руки, а потом карманы с лакомством. Мне очень хотелось с ней погулять, хотя бы рядом с вольером, но её бы не выпустили со мной. Поэтому мы ограничивались кормлением и почесыванием за ушком.
— Ничего, Луна, потерпи немного. Скоро придёт весна и вас выведут на луг, будете кушать свежую, сочную травку. Я снова буду приходить к тебе и мы будем гулять вокруг поляны, как раньше, — я говорила ей это тихо, почти в самое ухо. Она поддакивая фыркала и притопывала копытом, будто говорила: «Я всё это хочу прямо сейчас. Я скучаю по тебе, девочка моя».
Схватив свой велосипед и сорвав в саду спелые яблоки и морковь, я не раздумывая поехала к пастбищу, где каждый день резвилась моя Луна. Подъехав к пролеску, я быстро забросала велосипед валежником и старой листвой, даже не думая о том, что когда стемнеет, а уже начало смеркаться, я не смогу найти своё средство для быстрого передвижения. Луна уже ходила около кустов можжевельника, слегка пофыркивая. Всякий раз, когда я приезжала к ней, она меня ждала у этих кустов. Почувствовав моё приближение, она делала в прыжках круг почёта вокруг своего табуна, будто сообщая им о моём прибытии: «Пришла! Пришла! Моя маленькая девочка!». Подскакивая ко мне, она всегда выполняла один и тот же ритуал пощипывания. Накормив её гостинцами, мы пошли прогуливаться рядом с кустами можжевельника. Мне не было страшно, но я не знала, как уговорить Луну посадить меня к ней на спину. Без седла и узды мне скакать не доводилось, да и Луна была необъезженной, ни мной, ни кем-то ещё. Мне никогда в голову не приходило забраться на неё, она для меня была, как сестра, как лучший друг. В этих размышлениях, я почти всё время молчала. Луна шла медленно, навострив уши в мою сторону, будто слушала, как бьётся моё сердце. Она пощекотала меня губами, прикоснувшись к моей шее.
Я остановилась и обняла её морду обеими руками, поцеловав её в нос.
— Я не знаю, как мне быть, Луна. Мне нужна твоя помощь, — я тот день рассказала Луне о Драго, о своей любви к нему, о испытании. Луна кивая головой, пофыркивала и постукивала зубами будто что-то говорила мне в ответ. Луна — не маленькая лошадка. Это высокая в холке лошадь, породы Шайры. Её пузо начиналось где-то в районе моего носа. А если быть точной, то её высота точно была около двух метров.
Прижав её морду к груди, я поглаживала её голову от носа до ушей, она это любила. Иногда, она губами ловила мою руку, и я чувствовала её мокрый язык. Луна внимательно слушала меня.
— Мне нужно это сделать, Луна. Пожалуйста, помоги мне, — Я положила свою голову на её слегка кудрявый нос, обхватив её сильную шею руками. Луна замерла, как вкопанная, будто что-то обдумывала.
— Глупо было надеяться на то, что ты поймёшь меня. Прости меня, Луночка. Зато я высказала то, что никогда бы никому не сказала. Благодарю тебя, любовь моя, за то, что ты у меня есть. Мне пора идти. Завтра приду к тебе снова, — я поцеловала её в нос, погладив по шее и пошла в сторону пролеска, пробираясь сквозь колючие кусты можжевельника, раздвигая его густые лапы. На душе было тяжело. Я не видела выхода из положения. Мне не хотелось искать другой табун и скакать на другой лошади. Казалось, если я это сделаю, то предам Луну, её любовь ко мне и свою любовь к ней. Пока я дошла до пролеска, последние лучи Солнца нырнули за горизонт, ещё чуть-чуть и не будет видно даже дороги назад. Темнело очень быстро.
— Да где же этот велосипед?!, — в пролеске было совсем темно, и холмика, под которым прятался мой транспорт, совсем не было видно. Я отчаялась его найти и приняла решение идти домой пешком.
— Ладно, завтра найду, всё-равно к Луне пойду, обещала же, — я вышла на проселочную дорогу, которая вела в город. Уже совсем стало темно. Я услышала цокот копыт, кто-то сзади скакал очень быстро, и вот-вот настигнет меня. Я сошла в сторону с дороги, чтобы дать спешащему проскакать мимо меня, без помех. И тут я удивилась, когда рядом со мной остановилась лошадь и согнувшись встала в глубокий поклон передо мной.
— Луна? Да что ты? Я не обиделась! Это ты меня прости, пожалуйста, — Луна стояла не поднимаясь в обычную стойку. Я обняла её за шею, а она попыталась протиснуть свою голову между моих ног, желая усадить меня к себе на шею. Я рискнула и забралась на её мощную холку, держась за гриву. Луна встала и пошла тихонько в сторону города. Я обняла её за шею.
— Луна, милая, ты значит поняла меня! Родная моя, девочка, — я прижалась к ней немного крепче, давая понять, что очень сильно люблю её. Луна шла прогулочным шагом, будто бы мы просто с ней гуляли, а не проходили какое-то там испытание. Я села поудобнее ей на спину и, держась за загривок, прижала её бока ногами. Луна перешла на бег трусцой. Я понимала, что если мы с такой скоростью побежим по городу, то нас обеих быстро поймают и посадят в тюрьму. Мне стало даже смешно, когда я представила Луну и себя, сидящей на лавочке, за решёткой. Мы уже были близко к посту ГИБДД. Я прижала ногами бёдра Луны ещё сильнее и пятками ткнула её под бока. Луна не ожидала с моей стороны такой наглости и встала на дыбы, громко заржав. Я ели успела обхватить её шею, чтобы не слететь с высоты, прямо под копыта. Луна, приземлившись на все четыре ноги, сразу же перешла на рысь. Я медленно выпрямилась, как подобает всаднику, взявшись обеими руками за густую гриву лошади, охватив её бока крепкой хваткой. Мы промчались мимо поста и стоявших рядом милицейских машин. Пару минут спустя, я услышала сзади звук приближающейся сирены.
— Луна, родная, нас догоняют! Давай ещё немного... Гони!, — Я подо пнула её бока обеими ногами и Луна понеслась со всех ног. Так мы пронеслись вдоль всего города до самой его окраины. Я потянула гриву в сторону и Луна, почти не снижая скорости, развернулась назад. Промчавшись мимо несущейся за нами погони, перепрыгивая через препятствия, мы наконец-то вернулись к тому месту, где расстались, когда я её уговаривала помочь мне. Сирен не было слышно, было понятно, что нас с Луной потеряли или просто не стали догонять.
— Мы сделали это, Луночка! Ты понимаешь, что ты помогла мне на шаг приблизиться к счастью? Любовь моя, ты настоящая!, — спустившись вниз, на землю, держась за шею Луны, я снова поцеловала её в морду, и почесала за ухом. Оглядевшись вокруг, я заметила, что стало немного светлее, благодаря небесному ночному светилу ЛунЕ.
— Мне пора домой, Луна. До завтра!, — я ещё раз чмокнула её в нос и побежала к пролеску, через колючие кусты можжевельника. Луна что-то проржала мне в след, будто пожелала быстрее добраться до дома, а может быть это были её слова: «Я уже скучаю, девочка моя!». Домой пришла я далеко за полночь.
На следующий день все газеты города пестрили одним и тем же событием и фотографией с камер видеонаблюдения, о том как я с Луной пронеслась ураганом по всему городу, перепрыгивая через стоящие машины, бегущих беспризорных собак и заграждения. «Всадницу поймать не удалось, ведутся поиски», — На фото было хорошо виден силуэт Луны и мои развивающиеся, как флаг, волосы. Благодаря им, всем было понятно, что на лошади сидит девушка. Если приглядеться, то тот кто меня знает, может угадать знакомые черты лица.
— Ничего не хочешь мне рассказать?, — спросил меня отец, показывая на фото в газете.
— Сильно похожа на меня?, — ответила я вопросом на вопрос отцу.
— Если ко мне придут и скажут, что моя дочь занимается конокрадством, то у меня больше не будет дочери. Пойдёшь в табор жить, — отец сказал это более чем серьёзно. А у меня на душе начали точить свои когти все кошки мира. И совсем не потому, что мне грозит статья: «Конокрадство», — повод более волнующий. Если ко мне придёт служитель закона, значит я не справилась с испытанием. А это значит, что меня не примут в семью Драго. Днём, я решила съездить к Луне, мне хотелось рассказать ей о своих опасениях.
Подъезжая к зарослям можжевеловых кустов, я услышала знакомое фырканье.
— Луна, ты меня уже тут ждёшь?, — я бросила велосипед у кустов и, пробираясь сквозь кусты, уже заметила, как Луна ходила взад-перёд, волнуясь фыркала. Пробравшись через кусты, я ужаснулась, увидев страшное зрелище. Луна была привязана цепью за заднюю ногу к большой бетонной балке, чтобы не смогла убежать. На её боках были красные рубцы от плети, и ещё кое-где выделялась кровь. Её кто-то бил нагайкой. Мне стало больно на душе, слёзы непрерывным потоком полились из моих глаз.
— Это из-за меня. Луночка, прости-прости-прости, — обняв лошадь за шею, я прижала её к своей груди.
— Попалась, пташка!, — из-за бетонной балки вышел высокий, бородатый, спортивного телосложения, мужчина, примерно возраста моего отца. Судя по внешнему виду, это был цыган. В руках у него была плеть, прошитая металлической нитью. Луна пыталась закрыть меня от мужчины своим телом, фыркая и издавая гортанные звуки. Я вышла из надёжного укрытия к мужчине.
— Не бей её! Зачем ты так с ней?! , — мне хотелось вцепиться мужику в волосы, как кошка в мышь, но я старалась сдерживаться.
— Я отпущу её и обещаю, что бить больше не буду, если ты пойдёшь с повинной в милицию, объявишь себя конокрадкой. Если ты этого не сделаешь, то кобыла пойдёт на колбасу, — мужчина говорил, вполне, серьёзно. Мне стало страшно за любимую лошадь. Я не стала с ним спорить.
— Хорошо. Я сделаю так, как ты просишь. Отпусти её прямо сейчас. Я обработаю ей раны., – мужчина достал из кармана брюк ключи и отстегнул ногу Луны от тяжёлой цепи. На её ноге тоже образовался кровоподтёк от железной оковы.
— Учти, бежать не сможете, лошадь под прицелом. Попытаешься обмануть меня, я тебе лично на свадьбу конскую колбасу принесу, — сказал ехидно цыган и ушёл за бетонную балку. Я подошла к Луне, чтобы осмотреть её раны. Взглянув под ноги, я увидела подорожник. Сорвав несколько листьев, я взяла их в рот и разжевала до жидкой кашицы. Эту кашку я намазала на глубокие ранки в теле Луны. Она стояла смирно, лишь недовольно порыкивая.
— Луночка, тебя больше никто не обидит, я обещаю, — лошадь фыркала, кивая головой.
— Мне кажется, что всё это подстроено специально. Меня никто не хочет принимать в цыганскую семью, и Драго наверное тоже. Откуда этот мужик знает о том, что должна быть свадьба? Мне нужно с ним поговорить. Луна, я какое-то время не смогу к тебе приходить. Ты не думай, что я тебя бросила или забыла. Я буду скучать по тебе, любимая моя девочка. Я обязательно вернусь к тебе, как-только закончится этот кошмар., — закончив обрабатывать ранки Луны, я крепко обняла её, как всегда поцеловала в нос и, забравшись на велосипед, поехала в город, твёрдо решив, ехать сдаваться в милицию. Ради любимой лошади, я на всё готова.
Подъехав к зданию с надписью «Милиция», я припарковала свой транспорт в специально отведённое место. Поднявшись по парадной лестнице, зашла в здание. Я прошла по всему длинном коридору, разыскивая название со словом «следствие», и только в конце, у самого окна, я увидела табличку «Следователь Козел Н. А.». — Ой не нравится мне эта фамилия. Мало того, что не понятно, к женщине я попаду или к мужчине, да ещё сама фамилия, то ли неправильно написана, то ли суть этого человека вся в ней, в этой самой фамилии, — немного потоптавшись у двери, я постучала в нее и вошла в кабинет. За столом сидел мужчина в очках, у него были редкие, кудрявые, рыжие волосы. Он был высокого роста, с острой рыжей бородкой, как у козла. Я невольно улыбнулась, была бы моя воля, я ещё бы и расхохоталась, но кое-как смогла сдержаться, вспомнив, что пришла не в цирк.
— Здравствуйте. Я пришла к вам сдаваться. Виновна, прошу прощения, — я подошла почти вплотную к его столу.
— Здравствуйте. Присаживайтесь, — он указал мне на стул, стоящий по другую сторону его стола, — Ваши документы, пожалуйста: паспорт, водительское удостоверение, военный билет или другой документ, удостоверяющий вашу личность.
— А вы, когда преступника поймаете, всегда с него паспорт требуете? А если документа нет, то отпускаете?, — как всегда я ответила на вопрос вопросом.
— Я не хочу нарушать закон. Вдруг вы несовершеннолетняя, тогда вас нужно принимать в детской комнате милиции, в присутствии родителей или учителя школы, — сказал он мне, улыбаясь.
— Вы можете сами вызвать моих родителей, они придут с документом. И где эта ваша детская комната? Можно уже начинать путь туда. Да, мне 14 лет... будет... в ноябре, — спокойно сказала я.
— Вам не терпится попасть на учёт?, — удивлённо спросил он.
— Мне не терпится сказать правду, чтобы мою лошадь не пустили на мясо!, — очень хотелось добавить «тупой балван», но пришлось сдержать свои эмоции, ведь можно было накрутить себе приличный срок за неуважение представителя власти.
— Я не имею право допрашивать вас без присутствия ваших родителей или опекунов, или школьного учителя, — заладил он снова.
— И даже этот факт ничего не меняет, я не имею пра..., — договорить я ему не дала.
— Я это слышала, не глухая! Бюрократ! Я уйду, но я вернусь! А если вы хотите быстрее найти всадницу, то можете меня ловить, пока я не уехала домой!, — громко хлопнув дверью, я вышла из кабинета.
— Точно козёл бюрократический, — прошипела я, чтобы этот безрогий ничего не слышал. Вскочив на велосипед, я быстро поехала до работы отца. Я решила, что на работе уж он не будет мне ремня давать, а дома, кто знает? пальцем не трогал, а тут может и поколотить.
— Пап, мне нужно тебе кое-что сказать, — постучав в его кабинет, сказала я. Отец пристально посмотрел в мои глаза. Я старалась выдержать его взгляд, чтобы он сразу понял, что дело серьёзное и не терпит отлагательств.
— Что натворила в этот раз?, — продолжая меня осматривать, спросил он.
— Если честно, то я не знаю с чего начать, чтобы ты меня сразу не прибил, — сказала я тихо.
— Я уж понял, что ты не просто так пришла, никогда не приходила, а тут явилась. Начинай с главного, а потом будут вопросы., — ответил он мне.
— Хорошо... Это я там — на первой полосе газеты..., — я знала, что отец тщательно прочитывает всю полученную корреспонденцию, и наверняка уже в курсе про всадницу, и скорее всего, он на этом фото, давно узнал меня.
— Садись на стул и рассказывай, для чего тебе понадобилось воровать коня? Я знаю, что ты ничего просто так не делаешь, и этому тоже есть своё объяснение, — он опустил глаза, чтобы я расслабилась и начала, наконец, свой рассказ.
— Я должна была это сделать, чтобы меня приняли в семью, — ответила я.
— В семью конокрадов?, — отец опять вонзил свой взгляд в мои глаза.
— В цыганскую семью. Я должна была доказать, что я настоящая цыганка и могу выйти замуж за цыгана, — сказала я, так же пристально вглядываясь в его глаза.
— Ну и как, доказала?, — спросил он.
— Получается, что нет, раз нужно идти в милицию, —
ответила я.
— Зачем туда идти? Тебе повестку прислали? Или тебя совесть замучила?, — ехидно спросил отец.
— Луну убьют, если я этого не сделаю, — ответила я серьёзно.
— То есть, из-за какой-то лошади ты решила испортить себе и всем нам жизнь?, — взгляд отца стал невыносимо колючим.
— Ты вообще слышал, что я тебе сказала? На кону стоит жизнь моей любимой лошади! Почему ты такой чёрствый?!, — я первый раз повысила голос на отца.
— Я уже устал от твоих проделок. Ты уже до тюрьмы решила дойти? Говорили мы тебе, не связывайся ты с ними, это до добра тебя не доведёт. Знаешь что? Пока тебя не упекли за решётку, я тебя отправлю в военное училище связи. Там тебя научат дисциплине и порядку. И никаких больше разговоров о цыганах и лошадях! Ты моя дочь и помни об этом!, — мне опять стало невыносимо больно на душе до дрожи во всём теле.
Я тихо развернулась и пошла к выходу.
— Я тебя не отпускал. Будь добра проявлять должное уважение и остаться. Домой пойдём вместе, — я лишь на минуту остановилась, чтобы дослушать его. А в конце его слов, я бегом добежала до двери и громко захлопнула её за собой, выбежав на улицу. Мне захотелось бежать куда глаза глядят. Я села на свой велосипед и поехала в сторону дома Драго. Он единственный человек, который может мне помочь. А вернее сказать, даже не мне, а Луне. Ведь это ей грозит смертельная опасность.
Позвонив в звонок, прикреплённый к секции расписных ворот, я ждала их открытия совсем недолго. Оставив велосипед с внутренней стороны двора у ворот, я пошла по тропинке, между клумбами с различными цветами, уложенной брусчаткой. Тропинка вела вглубь двора к высоким округлым входным дверям, напоминающих ворота замка. Не хватало только стражи у дверей в доспехах и копьями. Вместо ручек, на воротах были запаяны бронзовые морды лошадей, в пасти которых были кольца. Я не успела постучать кольцом по двери, она распахнулась. Её открыл Драго.
— Лана? Что случилось?
— Луна в опасности, её нужно спасти. Пожалуйста, помоги, — я с надеждой в глазах умоляла Драго.
— Кто такая Луна? Где она?, — Драго не понимал о ком шла речь.
— Это лошадь. Я на ней испытание прошла...то есть... пыталась пройти...Драго, помоги!, — Он выпустил меня в дом.
— Заходи в дом. Я видел газеты. Ланка, ты настоящая, слышишь! Никто не проходил это испытание, а ты прошла!, — он искренне радовался тому, что я сделала. А ещё больше тому, что я пришла к нему. Обняв меня, он поднял меня на руки, как куклу и понёс куда-то на верх по лестнице.
— Драго, у нас нет времени! Нужно спасать Луну...или можно будет считать, что я не прошла испытание. Мне нужно будет идти в милицию и сознаться в содеянном, — я говорила ему прямо в ухо, чтобы до него наконец дошли мои мольбы.
— Ланка, не бойся. Ром никогда не убьёт свою лошадь, если она здорова. Ты же у цыгана её украла?, — улыбаясь сказал Драго.
— Он бил её и приковывал цепью к бетонной балке. Я лечила ей раны, там была кровь. Драго, наверное это был не цыган. Он не любит Луну. Её нужно забрать у него, — Драго принёс меня в просторную комнату. Посредине, у самой стены стояла массивная, на толстых медвежьих ногах, кровать. Я такую видела только в кино. В этой комнате были стены обиты бархатом, а мебель была, подстать кровати, из красного дерева, только с лакированной поверхностью.
— Ланка, мы же теперь можем быть вместе!, — казалось, что он не слышит меня. Он поставил меня возле кровати. Взяв в руки моё лицо, начал нежно покрывать поцелуями. Мне всегда нравилось, как он это делал. Я дала возможность себе, ещё раз, получить кусочек этого счастья. Но быстро пришла в себя.
— Драго, не сейчас, прошу тебя! Луна ждёт. Она надеется. Я ей обещала, что спасу её. Ты слышишь меня?, — я чувствовала, что Драго захватили другие чувства и слышал он только своё сердце, только своё желание.
— Малышка, мэ тут камам... Камлы мири..., —шептал он, поглаживая руками мои плечи и целуя, теплыми слегка важными губами моё лицо, шею, плечи. Его руки блуждали по моему телу с такой нежностью, что хотелось это чувствовать бесконечно... целую вечность. Я не заметила, как осталась без одежды. Сплетаясь, как две нити в одном клубке, плотно прижимаясь друг к другу, мы оба придались страсти, отдаваясь своим желаниям. Впервые меня охватили небывалые ощущения. С каждым толчком его плоти, я чувствовала взрыв небывалых эмоций собственного тела. Мне хотелось раствориться в этих чувствах... возникло бешеное желание, отдавать себя этим ласкам бесконечно... чтобы это никогда не закончилось. Но тот самый пик эмоций нас настиг одновременно. Моя плоть поглощала его восторг.. фейерверк его желания заполнил меня, как волшебную чашу Грааля. Он не торопился выходить из меня... и я чувствовала, как новое желание росло в его чреслах.
—... Хочу тебя, девочка моя, снова и снова..., — мне нравилось всё, что он делал со мной. Я чувствовала его любовь, его страсть, его желание обладать мной.. я любила его всем сердцем, всей душой и всем телом.
Драго, перевернул меня на живот и взглянув на белоснежную шёлковую простынь, понял, что он был единственным и неповторимым мужчиной в моей жизни. Он первым открыл мне дверь в мир любви и волшебства страсти. Именно его золотой ключик, подошёл к скважине моего сердца. Притянув меня к себе за бёдра, он снова и снова возбуждал во мне желание слиться с ним в единую нить судьбы и ощущать это Цунами пьянящих, до помутнения рассудка, чувств, вырывавшихся на белый шёлк в стонах минутного забвения.
— Ланочка, я ждал тебя целую вечность. Ты самый ценный цветок в моей жизни, — развернув меня лицом к себе, он нежно поцеловал мои губы так, что я ощутила, как моя душа успела коснуться жарких Солнечных лучей и вернуться назад, захватив с собой огонь, который разжёг во мне Драго.
Остатки дня и целую ночь мы купались в купели любви и страсти, ныряя на глубину обоюдного желания, жадно отпивая глоток за глотком из сосуда семейного счастья.
Драго открыл окно и глубоко вдохнул сладкий аромат утренней зори.
— Я никогда не был так счастлив как сейчас, — широко потянувшись, подняв руки к небу, он шумно выдохнул. Присев на подоконник, он улыбаясь смотрел на меня, лаская взглядом каждую клеточку моего обнажённого тела. Прохладный утренний воздух, ворвавшийся в комнату прошёлся по моей коже, ещё пылающей от страстных прикосновений любимого мужчины. Мурашки не заставили себя долго ждать, тут же появились на всей её поверхности, призывая Магию Любви согреть меня, укрыв одеялом сумасшедшей страсти. Драго был так же, как в начале пути в шёлковое ложе, нежен и напорист одновременно. Так я, ещё раз за эти сутки, узнала, что значит «заниматься любовью». Удовлетворив обоюдные желания и раскинувшись в изнеможении по всей поверхности спального ложа, мы отправились в страну Морфея, по коридорам сказочных снов.
Мне снилось широкое поле с душистыми травами. Мы с Драго, взявшись за руки, бежали в сторону солнца, которое вот-вот скроется за горизонтом. А где-то на заднем плане, я услышала ржание лошади, а потом и крупным планом владелицу этого голоса. В мерцании звёзд, Луна недовольно ржала, вставая на дыбы и приземлившись на четыре ноги, звонко топала правым копытом.
— Луна! Луночка!, — я резко встала и тяжело дышав, начала одеваться.
— Ланка, куда ты собралась?, — он обнял меня сзади, пытаясь поцелуями остановить.
— Драго, мне нужно идти. Луна.... Она ждёт моей помощи, — я быстро оделась и, оттолкнув любимого в сторону, вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, я услышала знакомый голос снизу.
— Твоя строптивая кобыла меня уже достала. То убегает куда-то, то не жрёт ничего. А про то, что её ничем не уговорить участвовать в гонках, я вообще молчу. Я у тебя её купил, поверив тебе, что это будет победительница всех мировых турниров. Да, она — молодая, да, она — сильная, но она — сама себе на уме, или дура беспросветная! Я быстрее бэнг рогэнса оседлаю, чем эту лошадь! Гони лавэ назад и забирай её обратно!, — спустившись ниже я увидела того же цыгана, который угрожал мне. Но я не могла идти дальше, мне не хотелось, чтобы меня видел отец Драго без самого Драго. Сзади тут же он появился.
— Подожди, я с тобой пойду. Да и не гоже чаюри от мужчины одной уходить, — мы спустились по лестнице вместе. Оба мужчины оглянулись на нас.
— Агааа! А вот и та, из-за которой твоя кобылица ведёт себя, как тигр лохматый! Она к ней ходит, я видел не один раз. А один раз вообще обнаглела и спёрла её, да видно на балкон не поместилась она и вернуть пришлось назад!, — указывая на меня пальцем, цыган орал, как потерпевший, разбрызгивая слюной. И тут, я услышала знакомое ржание. Вырвавшись их объятий Драго, я бросилась к выходу. Распахнув тяжёлые двери, я увидела у ворот, рядом с моим велосипедом, Луну. Луна топала копытом по моему велосипеду, прямо как во сне.
— Лууууна! Луночка!, — я подбежала к ней, обняла за шею и поглаживая её мягкую шерсть на переносице, прижимала её голову к своей груди. Луна сразу же перестала бить копытом по, ничем не виновному велосипеду,
— Луночка, любимая моя, всё будет хорошо. Я уже рядом, — я решила увести любимую лошадь со двора, чтобы оградить её от опасного неприятного цыгана. Луна, будто услышав мои мысли, встала на колено правой ноги, чтобы мне было удобнее сесть ей на спину. Отстегнув тугую узду с её головы, я бросила её на тропу и взобралась на спину любимой лошади. Развернув Луну к выходу, я кое-как открыла калитку и мы с Луной вышли со двора.
— Ой смотри-смотри, эта ненормальная теперь у тебя украла эту клячу! Так тебе и надо, Шакир!, — я опять услышала этот знакомый голос, когда калитка почти закрылась.
Я подо пнула Луну под бока и мы поскакали куда глаза глядят. Немного поразмышляв, я вспомнила, что за городом есть заброшенная деревня, вот туда мы теперь и держали свой путь. Через час мы с Луной въехали на улицу с вереницей старых развалин. Лишь только один дом, среди всех стоявших, выглядел почти целым. Мы с Луной вошли в его двор. Я сошла с лошади на землю, оставив её стоять рядом с выходом.
Я вошла в дом. Внутри него было всего две комнаты. Посредине дома стояла русская печь. Что меня порадовало, так это то, что из неё никто не увёз мебель и посуду. Наверное прежние жильцы надеются сюда когда-нибудь вернуться. Я вышла во двор. Прошла в рядом стоящие постройки. Одним из них был сарай, который был заполнен углём, нужный для растопки печки. Второй сарай был похож на конюшню, но скорее всего там держали корову, и возможно не одну. Там было сухо и, даже, сохранились старые тюки с сеном. Я вышла из сарая.
— Луночка, иди сюда! Если тебе понравится твой новый дом, то мы останемся тут, — крикнула я своей любимой подруге, сестре, родной душе.
Луна посмотрела в мою сторону, и медленно развернувшись, пошла в мою сторону. Она прошлась по кругу в сарае и остановилась у кормушки.
— Ой, ты кушать хочешь? Подожди, родная, я сейчас принесу тебе свежей травы, — я заметила, что в этом сарае стояла старая коса. Я никогда не держала её в руках, но твёрдо решила научиться ею работать, чтобы прокормить любимую лошадь. Я обошла сарай, сзади него было целое поле с разной травой и цветами. Я накосила большой стог. Схватив большую охапку, я принесла её Луне. Луна принялась жевать угощение, фыркая от удовольствия. Я перенесла всю скошенную траву в новый дом Луны. К тому времени, она сжевала всё мною принесённое. Луна подошла к пустому ведру, давая мне понять, что не мешало бы теперь испить свежей водички. Я взяла ведро и пошла внутрь двора. Отыскав колодец, я заглянула в него. К счастью в нём было много воды. Более того, на нём стояло ведро, которое было предназначено для того чтобы вытаскивать воду из колодца. Будто сама Вселенная желала, чтобы мы с Луной остались в этой деревне, в этом доме... вдвоём.
Я принесла Луне воды, она с жадностью выпила всё ведро сразу до последней капли. После чего она отошла в сторонку, покрутилась на одном месте, как кошка собирающаяся спать, и действительно легла на свежую траву, тихонько пофыркивая. Мне не хотелось оставлять её одну и я легла рядом, прижавшись к её пузу, используя её переднюю ногу, как подушку. Проснулись мы от того, что до боли знакомый голос, где-то рядом, звал меня по имени.
— Ланка! Милая, я уверен, что ты тут! Твоя лошадь наследила специально, чтобы я вас нашёл?, — это был Драго. Он нашёл меня, но у меня появилось двойственное чувство. Я и хотела, чтобы он был рядом и, в тоже время боялась предательства, я боялась потерять Луну. И всё же, я боялась подать голос и выдать своё убежище.
— Девочки, я знаю, что вы тут, отзовитесь!, — его голос становился ближе и ближе к нашему сараю. Луна недовольно фыркнула и встала на ноги. Этот шорох услышал Драго и вскоре уже стоял между створками входа в конюшню. В руках у него был вещевой рюкзак военнослужащего, и он явно был не пустым.
— Ланка, хватит прятаться. Мой отец хочет видеть тебя, познакомиться с собой. Не бойся, вы обе будете в безопасности. Отец выкупил у Михаэля твою лошадь, — я вышла из-за ноги Луны на встречу Драго. Он протянул ко мне руки. Я, как завороженная, нырнула в его объятья.
— Драго, если её у меня отберут, я её снова украду и мы умчимся туда, где нас уже никто не найдёт. Не вздумай меня обмануть, Драго, я тебе этого не прощу никогда.,— я смотрела ему прямо в глаза и он выдержал этот взгляд.
— Не беспокойся, Ланочка. Я буду заботиться о тебе. А лошадь тебе мой отец подарил. Эта кобыла, как верный пёс, признаёт только одного хозяина. Не знаю, чем ты завоевала её сердце, теперь она будет слушаться только тебя, она твоя, — Драго поцеловал меня нежно в щёчку, — Я принёс вам немного перекусить. Тебе — лепешки с сыром и зеленью, а твоей вортаке овёс и яблоки.
— Сходи тогда на задний двор за
колодезной водой для Луны и нас. Я заварю нам вкусный чай, тут на лугу растут душистые травы, — В углу сарая стояла буржуйка и вязанка дров, спички лежали на этой же железной печке. Я разожгла огонь в печи. На стене увидела, висящие за ручки, старый металлический чайник, кружки и другую кухонную утварь. Не знаю, для кого был построен этот сарай, но то, что в нём можно было жить, какое-то время, немного удивляло. Драго принёс два ведра воды. В кормушку насыпать овса и перемешал его со свежей травой, а яблоки насыпал в угол кормушки. Луна подошла к ёмкости, фыркая и щёлкая зубами. Она стояла и смотрела на угощение, но не прикасалась к нему. Я подошла к лошади и поглаживая ей шею, сказала:
— Кушай, Луна. Это вкусно, — взяв пучок травы и овса в руку, я поднесла это к морде Луны. Она губами взяла угощение и фыркая закивала головой. Прожевав полученное, она подошла к кормушке и жадно начала поедать свои яства. Пока закипала вода, я насобирала трав с луга, уложила их в чайник, залила колодезной водой и поставила на буржуйку. Драго наблюдал за моими действиями, сидя на тюке сена.
— Ты завариваешь чай по-цыгански. Я люблю такой. Бабушка так же варила, мне нравилось, — Драго осмотрев сарай, встал с тюка и подошёл ко мне сзади, крепко прижавшись ко мне всем телом. Я чувствовала прилив его желания и от этого стало горячо внизу моего живота. Мне хотелось чувствовать его сильные руки по всему своему телу. Драго будто услышал мои мысли. Он повернул меня лицом к себе. Взяв руками моё лицо, он начал нежно касаться губами моих висков, щёк, шеи. Добравшись до плеч, он резко раздвинул передние части рубашки, так что клёпки-пуговки, не выдержав натиска, разлетелись в разные стороны. Драго поднял меня, очутившись между моих ног. Продолжая целовать мои плечи, он спускался нежной дорожкой поцелуев к ложбинке моих, не по детски, набухших от страсти, холмикам. Я вцепилась руками в густоту его длинных чёрных волос, прижимая голову к своей груди. Бережно уложив меня на, так кстати, укрытые брезентом, тюки сена, ровно установленные у стены сарая, он снял с себя и меня всю одежду. Подсунув свои колени под мои бёдра и сильные руки под спину, целуя грудь и играя языком с сосками, он безпрепятственно вошёл в моё лоно любви, наполняя всё тело безудержной страстью. Раздвинув мои бёдра шире и встав на колени, он потянул меня за ягодицы, чтобы глубже проникнуть и заполнить собой мой храм любви надеждой на счастливое будущее. Мы снова окунулись в океан наслаждения, отдаваясь друг другу без остатка.
Луна, дожевав еду и выпив воду, повернулась к нам своим крупом, давая понять, что не желает быть свидетелем этого таинства.
Взорвавшийся во мне горячий вулкан, вознёс меня до космического пика удовольствия, вырвавшись стоном из моей груди. Когда всё закончилось, Драго встал, разбавив кипяток холодной водой, омыл меня, смыв следы нашей любви.
— Теперь можно и чай попить, — улыбнувшись, сказал он.
— Ты омыл меня чаем? Я теперь не уверена, что нам хватит того, что осталось в чайнике, чтобы испить этот душистый напиток, — наливая остатки жидкости по кружкам, я поняла, что Драго будто знал, что останется ровно столько, сколько нужно.
— А ты боялась... даже юбка не помялась, — засмеялся Драго.
Плотно покушав, мы двинулись в сторону города, а если быть точной, то наш путь лежал к дому Драго.
— Ты рассказал отцу обо мне?, — спросила я не из любопытства, а мне нужно было знать, к кому я сейчас иду и что следует ждать.
— Он долго смеялся, когда увидел, как вы с Луной удираете с нашего двора.
Я не успел ему рассказать о нас, он увидев газету, сам сказал: «Вот эта ненормальная должна быть твоей женой. Только с таким дерзким характером с тобой может кто-то ужиться». А когда дядя Гриша рассказал про тебя ему, отец сразу отдал двойную цену за лошадь и сказал, что она будет достойным подарком к твоей свадьбе: «Свой же подарок у себя же и украла», — смеялся он от души, — Драго рассказал подробно, что происходило, когда мы с Луной умчались со двора. Его отцу понравилось всё, что я сделала. И, не знаю, правда или нет, но как сказал Драго, его отец назвал меня НАСТОЯЩЕЙ ЦЫГАНКОЙ. Дядя Гриша обиделся на отца Драго, и за лошадь, и за то, что в их семье теперь будет жить полукровка, а может и вовсе не цыганка.
Мы вошли во двор, когда уже Солнце почти упало за линию горизонта. Во всём доме горели люстры. Мы с Драго увели Луну в конюшню, Драго заботливо налил ей воды и насыпал овса в кормушку. Похлопав её по холке, он вышел из её секции. Я зашла пожелать ей доброй ночи и сказать, как сильно люблю её. Луна отворачивала свою голову от меня, фыркая.
— Луночка, не обижайся на меня, пожалуйста. Мэ тут камам, камлы мири, — неожиданно для себя, я призналась в любви ей на цыганском языке. Мне казалось, что она так лучше поймёт меня, ведь она цыганская лошадь. Луна посмотрела мне прямо в глаза. В голову пришла фраза: — Ты не сможешь теперь часто приходить ко мне, я буду очень скучать.
— Луночка, я буду приходить к тебе каждый день, как раньше. Мы будем гулять вместе... обещаю тебе, — теперь было проще, как мне казалось, ведь мы решили жить вместе с Драго в его доме. Поцеловав её в нос и крепко обняв за шею, я пожелала Луне доброй ночи.
Мы с Драго вошли в гостиную. Там уже нас ждал отец Драго.
— Ну наконец-то! Где вас носит, милые мои?, — отец расправил руки, чтобы обнять нас.
— Её ещё нужно было отыскать, отец. Если бы не следы Луны, я бы не нашёл Ланку, — Драго держал меня за руку, не отпуская.
— Полагаю вы переименовали Эсмеральду в инопланетную лошадь? Поэтому она такая спесивая стала. Замучила Григория до шизофрении. Проходите и садитесь за стол. Сейчас к нам придут гости, — Рамир показал нам, куда лучше присесть. Раздался звонок. Через несколько минут в гостиную вошёл мой отец и дядя Драго Шакир. Шакир был бароном и имел право решать любой вопрос, в любой цыганской семье табора.
— Здравствуй, Рамир. Здравствуйте, дети.,— поприветствовал мой отец всех.
— Здравствуй, Николай, бахталэс Шакир,— Дядя Рамир протянул руку своему брату и моему отцу, отец ответил тем же.
— Папа? Что ты тут делаешь? Я не вернусь домой!,- горила я уверенно громко, но была удивлена, что тот, кто запрещал мне ходить к цыганам, сам заявился сюда.
— Меня любезно сюда пригласил Шакир. Не думаю, что это хорошая идея, оставаться с мужчиной несовершеннолетней девочке, дочка, — отец строго посмотрел мне в глаза.
— Николай, сядьте пожалуйста, у нас есть, что обсудить. начну с главного. Дети любят друг друга и им нужно дать возможность для создания семьи, — Шакир встал на нашу защиту.
— Да вы с ума сошли! Поиграетесь с ней, а потом с приплодом выбросите на улицу?, — Отец волновался и начал говорить на повышенных тонах.
— Николай, мы сыграем цыганскую свадьбу. У нас цыганские дети имеют право жениться и выходить замуж хоть в 8 лет. Это традиция. Будет присутствовать весь наш клан. Вы думаете перед всем Родом мы позориться будем, выгоняя вашу дочь? Мы калым хороший дадим, в обиде никто не будет, — отец Драго как мог уговаривал моего отца согласиться на свадьбу.
— Света, дочь моя... одумайся, пока не поздно. Идём домой!, — отец сложил ладони домиком, умоляя меня пойти с ним туда, где я уже себя не представляла. Я уже ощущала себя в своей семье, тут в семье Драго.
— Поздно, папа... Я уже фактически жена Драго. Он мой первый мужчина, — я знала, что это будет ударом для отца, но я знала, что лучше сразу рассказать правду, чтобы потом не было никаких недоразумений.
— Что ты сказала? Ты гордишься тем, что обесчестила свою семью? Какая жена? Ты помнишь сколько тебе лет? Тебе учиться нужно!, — отец перешёл на крик.
— Николай, успокойся пожалуйста. Раз дети уже проложили себе дорогу во взрослую жизнь, зачем им мешать? Сыграем свадьбу и пусть живут с миром. Отправлю их в Ижевск или Москву, будут там жить. И никто ничего плохого не скажет про вашу семью. Ты же слышал, что дело уже сделано. А если она уже носит в себе нашего внука?, — Шакир попытался вразумить моего отца.
— Если будет свадьба, то весь город узнает, кто замуж выходит, — не унимался папа.
— Свадьбу сделать можно в другой стране, в Израиле например... или в Москве. Всю подготовку я возьму на себя. А когда ей исполнится 18 лет, сыграем свадьбу в вашем доме, раз уж вы думаете о репутации своей семьи. Но мне кажется нужно в первую очередь думать о счастье наших детей., — отец Драго сказал хорошие слова, мне это понравилось. Мой отец задумался, взявшись за голову.
— Хорошо. Только пусть до свадьбы живёт у нас дома, — ответил Шакиру Николай.
— Это, пожалуй, правильно. Жених не должен видеть все приготовления, а особенно платье невесты. Всё, что я буду покупать, я буду привозить вам домой, Николай, — согласился отец Драго, на том и порешили. Мне очень не хотелось идти домой, но даже Драго был согласен с решением наших отцов и Шакира. Шакир имел полное право принимать решения в любой цыганской семье.
— Можно я хотя-бы буду приходить к Луне? Я обещала ей, — умоляюще спросила я.
— На пастбище приходи, там и пообщаетесь. Всё должно быть по честному, — ответил мне Шакир.,— В течение месяца не должно быть никаких встреч с друг другом, понятно вам, дети мои?, — Шакир был серьёзным, как никогда.
— Ну пап! Дядь-Шакир! Как это месяц без встреч?!, — Драго был возмущён.
— Традиции нужно знать и соблюдать, сынок, — ответил Шакир, — зато потом будете любить и ценить друг друга. Тебя, Драго, я отправляю в Москву, готовить семейное гнездо, в котором вы будете строить своё счастье и делать нам внуков. Вот завтра и поедешь. Драго не стал перечить отцу и дяде. Он обнял меня и шепнул на ушко:
— Мэ тут камам. Буду скучать. Пойми, это всё для нас. Всего лишь месяц пройдёт и я заберу тебя в Москву. Он обнял меня так нежно, у меня сдавило душу. Я уже начала скучать.
— Драго, я буду ждать тебя., – он без стеснения поцеловал меня в губы, продолжительно и крепко.
— Я вас провожу, — сказал Драго моему отцу.
Мы вышли все вместе. Драго довёл нас до нашей квартиры.
— Лана, давай только не устраивай долгие проводы. Долгие проводы — долгие слёзы. До свидания, Драгомир, я надеюсь на твою порядочность. Мне бы не хотелось думать о цыганах дурно, — отец подал руку Драго, крепко пожал её, и удалился в квартиру, прикрыв за собой дверь. Я не сдержала своих эмоций и запрыгнула на Драго, обняв крепко его за шею.
— Я не представляю себя без тебя, Драго, — защемило где-то «под ложечкой», и из моих глаз предательски выкатились слёзы. Драго, прислонив меня к стене, крепко поцеловал меня.
— Жди меня и я вернусь, только очень жди... жди, когда приходит грусть и когда дожди... помнишь это произведение? Ты ведь тоже творческая личность, как этот поэт... пиши стихи, а я их буду чувствовать. А лучше, знаешь что? Можно же писать друг другу письма! Я буду писать тебе, а ты будешь отвечать... только каждый день! Хорошо?, — у Драго даже засияли глаза от того, что он придумал, лишь бы я успокоилась.
— Да, милый. Я буду ждать твоих писем. Мэ тут камам, любимый, — Мы крепко поцеловались и Драго ушёл.
Драго, как и обещал, писал мне каждый день письма. Я так радовалась, получая разноцветные конверты. Благодаря этим письмам, время пролетело быстро. Отец Драго сдержал своё слово, мы сыграли замечательную свадьбу. Правда она, по мнению моих родителей, не была настоящей без церемонии в Загсе. Но для меня, это всё было настоящим, хотя и было похоже на сказку.. Это было похоже на бал во дворце. Было очень много красивых людей вокруг и даже артисты, которых я ранее видела, только по телевизору. Жили мы с Драго в загородном доме, в Подмосковье. Спустя, почти пять месяцев, я поняла, что беременна.
— Драго, у нас будет ребёнок, - решила я не тянуть с новостью и сказать мужу об этом.
— Ты уверена?, — спросил Драго взглянув мне прямо в глаза.
— Уверена. У меня не пришли месячные, а они были всегда вовремя... и мне кажется, что он уже шевелится во мне, — мне стало немного страшно, потому что Драго начал задавать вопросы, вместо того, чтобы показать, как он рад тому, что у него будет ребёнок. Очень захотелось по-волшебству попасть домой, рассказать всё папе. Я знала, что он всё поймёт и поддержит меня. А ещё, я очень соскучилась по Луне, которую не видела почти полгода. Невольно, у меня по щекам побежали слёзы и я отвернулась к окну. Драго отложил свои дела и подошёл ко мне сзади.
— Ну ты чего, девочка моя? Я очень-очень рад, что у меня будет сын., — он двумя руками взял мой живот и крепко поцеловал меня в губы.
— Драго, я хочу домой, — сказала я дрожащим голосом.
— Ты и так дома. Тебе со мной плохо?, — он был удивлён появившемуся такому желанию.
— Мне хорошо с тобой. Но... Ты целыми днями бываешь на работе, а я дома одна. Мне кто-то нужен рядом. Там Луна, я по ней скучаю, — звучало это всё, как оправдание моих слёз.
— Ты можешь завести себе подруг, гуляя по местному парку. Или, хочешь мы заведём собаку, ты будешь с ней гулять?, — Драго повернул меня к себе лицом, — я не хочу тут спать один. Я обещаю тебе, что мы скоро съездим в Урюпинск в гости. А пока, я напишу письмо отцу с хорошей вестью.
Столько приятных воспоминаний вызвала одежда, которую я надела. И всё-таки было обидно, что сейчас, в эту трудную минуту, рядом со мной не оказалось ни одного человека, которого я люблю, на которого можно было бы положиться.
Быстрым шагом я добралась до роддома, в котором разрушилась вся моя жизнь.
Постучав в окно приёмного отделения, я попыталась открыть дверь с надписью «Приёмное отделение. Роддом N1». Дверь открыла женщина средних лет. Бейджика на ней не было, значит это рядовой работник этого заведения.
— Что вам нужно, девушка? Вам назначено?
— Да, я договаривались с заведующей, Воронец Анной Георгиевной, о встрече. Я могу к ней пройти?, — соврала я.
— Меня никто не предупреждал о вашем визите. Пройдите. Поседите тут, я пойду узнаю у неё, ждёт ли она вас, — медсестра впустила меня внутрь, указав на стоящие в ряд стулья, как в кинотеатре. Я и не думала рассиживаться, потихоньку, почти на цыпочках, я пошла следом за ней. Когда она открыла дверь в кабинет с надписью «Заведующая», я обошла нерасторопную медсестру и вошла в кабинет.
— Здравствуйте, Анна Георгиевна, — врач побледнела, увидев меня, вжавшись в своё кресло, похожее на трон.
— Здравствуй, Светлана. Валентина Ивановна, оставьте нас, у нас есть разговор, — сказала строго она.
— Это хорошо, что вы решили всё сами мне объяснить, — сказала я, глядя на неё из подлобья, что принимало суровость моего настроя.
— Ничего я не решила. Просто хочу всё уладить без скандала, — сказала она обречённо, зная что от выяснения всех обстоятельств, ей отвертеться будет сложно.
— Меня интересует всего лишь один вопрос. Где моя дочь?, — я как коршун нависла над столом, где сидела заведующая.
— Успокойся, пожалуйста, и присядь на стул, — сказала она.
— Мне с вами нет желания рассиживаться, отвечайте на вопрос и я уйду, — Анна достала документ из ящика стола и отодвинулась вместе со стулом от него на приличное расстояние, чтобы, в случае чего, я не сразу достала её руками.
— Светлана...я искренне соболезную вам. Так бывает. Вы девушка молодая, родите ещё малыша... — договорить она не успела, я вцепилась ей в горло.
— Вопрос был ГДЕ? Мне не нужны ваши соболезнования. Будешь продолжать мне врать?!, — немного приотпустив её, заплывшее салом, горло продолжала я допрос врача.
— Твои родственники забрали тело девочки и, наверное, уже похоронили на цыганском кладбище. У них свои там законы. Тебе оставили свидетельство о смерти, чтобы ты от государства получила деньги. Таблетки купи себе, нервы подлечишь.., — я снова сдавила ей горло.
— Какие родственники? У меня нет тут больше не единой родной души! Что случилось с дочерью?! Она была жива, я её слышала!, — врач захрипела, пытаясь меня оттолкнуть за плечи. Я резко отстранилась от неё. Заведующая закашлялась, держась за своё жирное горло.
— Тебе лечиться нужно. Она жила всего 7 минут, а потом сердце её остановилось. Документы патологоанатома есть, могу предоставить., — вытащив папку с документами, она бросила передо мной её на стол. Среди этих бумаг была и моя медицинская карта, в которой ничего не было записано, а листы с анализами исчезли.
— Где всё? Где анализы медосмотра по беременности? Вы хотите сказать, что я тут не рожала и даже не была беременной? Вы же в курсе, что всё это можно доказать?, — меня переполняла злость и обида.
— Свет, нам не нужны проблемы и тебе тоже. Тебе не удастся ничего доказать, хотя бы потому что при твоём возрасте и неимение опекунов, это будет невозможно сделать. Тут ты видишь настоящие документы своей девочки, и мне нет смысла врать тебе. Видишь причину смерти? Остановка сердца. То, что фамилия тут другая, это твои родственники попросили написать, я честно тебе сейчас говорю. Когда ты уйдёшь, я эту папку уничтожу, чтобы этой истории пришёл конец. И тебе советую всё забыть., — она быстро разорвала папку и бросила её в железное ведро. Мне больше нечего было сказать этой женщине. Я не взяла документ, свидетельствующий о смерти дочери, я не верила в этот бред, да и фамилия там была чужой. Мне оставалось только одно, уйти и попытаться найти Рейнхардтов или своих опекунов. Я должна знать правду. Мне не хотелось возвращаться ни в один из, теперь, своих домов. Я решила поехать в наше с Драго семейное гнёздышко, чтобы высказать этому безответственному человеку, всё что я о нём думаю. Он обещал быть рядом перед всем табором и не сдержал своего слова. Он не приехал в роддом, когда наступил самый лучший момент, в нашей с ним жизни, появление на свет нашего первенца.
— Где же ты, Драго? Ты мне так нужен сейчас!, — я посмотрела в небо, посылая эти слова туда, чтобы он прочитал их, посмотрев на звёздное небо.
Но прежде чем уехать из Урюпинска, я поехала к пастбищу, к своей любимой Луне, взяв свой велосипед, яблоки, морковь и сахар.
Подъезжая к можжевеловым кустам, я услышала многоголосное ржание. Рядом с кустами меня уже никто не встречал, вероятно уже и не надеялись на встречу. Я увидела Луну среди других лошадей. Она была изрядно округлившаяся, тяжело передвигая ногами, она нехотя щепала траву. Вдруг, она застыла. Повернув голову в мою сторону, она начала фыркать и топать передней ногой. Я почувствовала её обиду.
— Луна... Луночка... Прости меня... Я не могла приехать к тебе раньше, — лошадь, переваливаясь с ноги на ногу, медленно направилась в мою сторону. Я вышла к ней на встречу. Луна прибавила скорости, на сколько могла, порыкивая, мотала головой в разные стороны. Я остановилась. Луна, притормозив, подошла ко мне и положила свою голову мне на плечо. Я крепко обняла её за шею, поглаживая гриву.
— Здравствуй, милая моя. Камлы мири. Я скучала...чачипэ, — лошадь принялась разыскивать вкусняшки по моим карманам. Я достала яблоко и, разломив его пополам, дала половинку Луне. Она взяла лакомство, и похрустывая, начала губами перебирать мои волосы, как прежде, пощипывать мою одежду. Я погладила её по шее, по холке, по животу.
— У нас будут малыши, Луна? Мы назовём их Мадонна и Лорд. Ты согласна?, — я приложив ухо к её животу, почувствовала, что у любимой лошади, вот-вот появятся на свет близнецы: девочка и мальчик. Мальчик окрасом будет похож на маму, а девочка будет вся в папу. Тем временем вокруг нас, порыкивая ходил чёрный, как смоль, с длинной, по самые копыта гривой, конь. Я сразу поняла, что это был папа будущих малышей. Мне захотелось его назвать Буцефалом, он был сильным телом и, как мне показалось, и духом тоже.
— Скажи ему, что я не причиню вам зла, а то он волнуется, — сказала я Луне. Она пофыркав заржала и закивала головой. Буцефал пофыркав ускакал на другой край поляны. Живот у Луны, буквально, заходил ходуном, будто там началась борьба за первенство «Выход на свет Божий». Луна утробно зарычала и начала тяжело дышать. Я поняла, что сейчас начнутся роды.
— Я помогу тебе, родная моя. Всё будет хорошо, — я гладила её по бокам, животу, спине. Луна расставила широко ноги, готовясь выпустить из себя первого жеребчика. Я уже знала, что это будет девочка, чёрная как смоль, лишь только на её носу будет маленькое белое сердце. Луна дышала глубоко и интенсивно, помогая своим детям появиться на свет. Первой появилась Мэри, я поддержала её, чтобы она не больно упала в траву. Луна повернулась к ней и начала облизывать её мордочку. Мэри уже пыталась встать на ножки. Такого красивого жеребёнка я ещё никогда не видела. Девочка в белоснежных сапожках в горошек.
Луна опять задышала тяжело и часто. Это продолжалось очень долго. Луна заметно устала и ели стояла на ногах. Из её чрева никто не выходил. Я подошла к её животу, потрогав, поняла, что жеребёнок лежит не правильно и выйти не может. Интуитивно я начала мять живот Луны, поворачивая жеребёнка. И, наконец-то, появились ножки и нос маленькой лошадки. У Луны начали подгибаться ноги. Я решила помочь ей. Взяв жеребенка за ножки, я начала вытягивать её ребёнка, в процессе схватки.
— Давай, Луночка... Давай, милая... Потерпи ещё немножечко!.., — Луна глубоко вздохнула, захрипела и напряглась, это был для меня сигнал о начавшейся схватке. Я потянула за ноги жеребчика и вытянула его на траву. Луна обессиленная повалилась на траву рядом. Жеребчик был слабым и даже не пытался встать на ножки. Я обтёрла его травой, почистила его нос от слизи, и начала делать искусственное дыхание. Мои усилия увенчались успехом, жеребёнок вздохнул и поднял голову. Похлопав его, в одобрение, по шейке и поцеловал в нос, я быстро рванула к Луне. Она тяжело дышала. Обняв её за шею и поглаживая по голове, я запела какую-то шаманскую песню, зная что она поможет поднять любого больного. Я начала растирать ладонями тело Луны, продолжая издавать непонятные, для кого-либо из присутствующих, звуки. Я не знаю, какое время прошло, Луна подняла голову и оглянулась, посмотрев на своего сына. Лорд, неуверенно, но уже стоял на ножках рядом с сестрой. Наверное, это её вдохновило и она встала на ноги. Луна подошла к своим детям и фыркая начала их пощипывать за спинки. Через минуту прискакал Буцефал. Он начал пощипывать Луну и детей по очереди. Стало радостно на душе, вся семья в сборе. Я не стала мешать их идиллии, тихонько пошла в сторону города. Я почти дошла до можжевельника, как услышала топот копыт и ржание. Обернувшись, я увидела как Луна бежала в мою сторону. Я остановилась. Луна подбежала ко мне и положила свою голову мне на плечо, давая себя обнять.
— Луночка, нам пора прощаться. Может быть мы когда-нибудь ещё встретимся. Береги Лорда и Мэри. Мэ тут камам, мири камлы, — я крепко обняла Луну за шею. Луна встала на колено, приглашая меня сесть на её спину.
— Что ты, Луночка?! Тебе нельзя... отдыхать нужно. Девочка моя любимая, ты должна беречь себя, ради своей семьи, — но Луна настойчиво фыркала и порыкивала, желая чтобы я села ей на плечи. Я ей подчинилась. Забралась ей на спину. Луна развернулась и понесла меня к своей семье. Буцефал с интересом смотрел на меня. Луна встала на колено, чтобы я смогла спуститься на землю. Луна фыркнула и Лорд начал пощипывать меня за плечо и волосы, наверное в знак благодарности. Я погладила его нос, в ответ и чмокнула его между ноздрями. Луна подтолкнула меня своей мордой к детям. Я каждого из них обняла и поцеловала в нос. Лорд и Мэри поддерживали друг друга, прислоняясь боками. Они ещё были малы, чтобы резвиться по полю, но я уже представляла их, резво бегающих вокруг цветущего луга. Я знала, что у них всё будет хорошо. Остатки дня я провела среди семьи Луны. В конце дня, грозный Буцефал смягчился и даже дал себя обнять за шею. А когда я его поцеловала в нос, он гордо отдернулся, отпрыгнув от меня в сторону. Луна фыркнула на него и он вернулся ко мне, положив свою голову мне на плечо.
— Ладно, родные мои, с вами хорошо, но мне пора уходить. Я вас всех люблю, — чмокнув и обняв каждого из них, я пошла в сторону города.
Ранним утром, непривычным автостопом, я добралась до родного Подмосковья. Правда, родным оно стало с тех пор, как мы с Драго создали в нём семейное гнёздышко. Я подошла к воротам нашего дома, они оказались не закрытыми на замок, а это могло значить только одно, что дома кто-то есть. Почти бегом, я дошла до двери. Но, увидев мятый листок в двери, улыбка спала с моего лица. Я уже знала, что там будет написано. Развернув его, чтобы убедиться в своей правоте, я прочитала: «Ключ под ковриком. Люблю. Твой Драгомир». Нащупав ногой ключ под мягким полотном ковра, я подняла его и нехотя открыла двери. Меня встретила тишина. Осмотрев кухню, я поняла, что в ней давно никого не было. Чайник был сухой, даже чай давно никто не пил. В холодильнике, кроме замороженного льда и кое-каких овощей, ничего не было.
— Ты, Драго, уехал отсюда сразу после того, как я поехала в Урюпинск? Но ты не говорил, что куда-то собирался. Кто мне объяснит, что происходит? Почему меня везде все бросают? Я что, для вас, игрушка?, — негодование переполняло меня. Я легла на диван, стоящий на кухне, слёзы вырвались из моих глаз. Пытаясь понять, почему меня все бросили, я не нашла ответов на свои вопросы, зато Морфей решил, что мне пора успокоиться и укрыл меня сонным покрывалом. Я погрузилась в сон, который показал мне много хороших моментов из прошлого и какие-то прекрасные сюжеты, как мне казалось, из будущего. Проснувшись, я решила жить в этом доме, в нашем доме с Драго. Решила ждать его, я не могла поверить в то, что он меня бросил.
— Я знаю, ты не мог меня бросить. Ты любишь меня. Драго, где же ты, любовь моя? Где же ты, любимый?, — но Драго так и не появился, ни через день, ни через неделю, ни через год. Заявить о пропаже человека я тоже не могла, потому что по закону я даже не являлась законной женой Рейнхардт Драгомира Рамировича, без паспорта и свидетельства о браке. Да и, теперь мне казалось, что я ему больше не нужна, потому что потеряла его ребёнка.
Плавный полёт нашего эльрикшинга меня очень быстро укачал. Погрузившись в сон, я умудрилась посмотреть сериал про собственную жизнь. Проснулась я от того, что в приборах нашего транспорта что-то щёлкало. Посмотрев на Кимку, которая, свернувшись калачиком на диване, мирно сопела, я шёпотом спросила Алису:
— Алиса, что случилось? Мы потерялись? Или наш беспилотник неисправен?, — у меня не было беспокойства на душе, а это значит, я точно знаю, что нам ничего плохого не угрожает. На улице почти было светло, из-за горизонта уже выглядывало солнце, протягивая к нам свои тёплые лучи, будто говоря нам: «Доброе утро, девочки!». Я закрыла шторки рядом со спящей Ким, чтобы яркий свет не разбудил её. Ещё слишком рано. Взглянув в окно, я поняла, что мы долетели до родных мест. Ещё чуть-чуть и мы будем дома.
— Мой геолокационный прибор перестал улавливать базу. Я пыталась себя перегрузить, но никаких изменений не произошло. Я по-прежнему не вижу точку отправки и половину начального пути. Зато могу сказать, что мы почти у цели. Конечная точка будет через 23 минуты 32 секунды, — у Алисы был озабоченный голос. Осмотревшись, я увидела знакомые места.
— Пастбище. Алиса, я хочу тебя попросить отклониться от заданного маршрута и полететь поближе вооон к тому пролеску с можжевельником, — указывая пальцем в окно, я завороженно смотрела на стоящий там табун лошадей. Табунщик совсем недавно их вывел гулять. Разворошив целый стог сена, чтобы подопечные начали свой завтрак, он подогнал туда же телегу с лошадиным "десертом". Некоторые кони, решили, что именно с этого нужно начинать свою трапезу, подскакав к заветной кормушке.
— Я полагаю, вы лучше меня теперь знаете, где находитесь. Навигаторная система у меня тоже работает с перебоями. Теперь я могу выполнять ваши команды. Команда принята. Идём к лесу, — если бы у Алисы было тело, то я бы даже увидела, как она вздохнула от безысходности. Мы подлетели туда, где в юношестве я бросала свой велосипед, чтобы максимально близко быть к лугу, на котором паслась моя Луна. Прошло более 14 лет, и я даже не знаю, жива ли моя любимая лошадь, ведь на сегодняшний день, ей было бы лет 17-18, а это огромный срок.
Взяв с собой несколько яблок, я выбралась из эльрикшинга. Кимка всё ещё спала и я не стала её будить. Алиса закрыла за мной двери, не сказав не слова. Я подошла к тому самому месту, где всегда встречалась с Луной. Недалеко, метрах в трёх от кустов, стояла чёрная, как смоль, лошадь. Я не стала прятаться от неё, вышла вперёд и встала рядом с малой порослью можжевельника. Лошадь повернула ко мне голову. Мы некоторое время смотрели друг на друга. На её переносице я заметила белое сердце.
— Мэри? А где Лорд, Буцефал и... Луна? , — лошадь немного отошла назад, затягивая воздух ноздрями, зафыркав и зарычав, явно не желая мне отвечать на вопросы. Я достала из кармана брюк одно яблоко и разломив его пополам, как и тогда, когда знакомилась с Луной, протянула одну половину Мэри. Она, фыркая, потянула воздух носом, принюхиваясь к лакомству. Я сделала полшага в её сторону. Мэри замерла, встала как вкопанная.
— Ты забыла меня, девочка моя. Да... Столько лет прошло, — было досадно, и все же радостно от того, что хоть кто-то из родных Луны был жив и здоров. Хотелось бы, конечно, увидеть Луну... И тут я услышала знакомое ржание и тяжёлый топот копыт. Она старалась бежать ко мне... моя Луна.
— Луночка! Родная моя, девочка!, — Луна фыркала, хрипела и порыкивала. Остановившись рядом со мной, она стала, как раньше пощипывать губами мои волосы, плечи, руки. Нащупав яблоко, она захрустела им, как раньше, взяв его нежно у меня с ладони. Я обняла её крепко за шею. Я чувствовала, как Луна мысленно задаёт мне вопросы:
— Где же ты была, Ланка? Я очень скучала, — и мне не показалось, из глаз лошади прокатились слёзы. Я прижала её голову к своей груди, поглаживая её шею.
— Столько всего произошло, Луночка. Я знаю, ты всё это чувствовала. У нас ещё будет время поговорить. Я вернулась. Буду приходить к тебе каждый день, как раньше, — я поцеловала Луну в щёку, а потом в нос. Она положила свою голову мне на плечо, слегка наклонившись, будто укладывалась на подушку. Её слёзы радости перестали литься бурным потоком. Она фыркала, рассказывая мне, как скучала и как жила всё это время без меня. За всеми этими обнимашками, мы не заметили, как к нам подошёл конюх.
— Бахталэс, чаюри. Снова пришла свою Луну сконокрадить?, — в этот раз, его голос был добр, как никогда. Передо мной возник старый цыган, дядя у Драго. Этого человека, как подменили, улыбка не сходила с его губ.
— Где пропадала, красавица? Луна скучала. Лет семь ходила к этим кустам, всё ждала тебя. Кстати, она прабабушкой стала год назад. Вон её правнуки резвятся. А вон внуки, — седой цыган показывал пальцем на резвящихся по лугу, красивейших скакунов с длинной кудрявой гривой и хвостом.
— Красивые. Как назвали?, — мне было интересно всё, что касалось жизни моей Луны. Цыган улыбнувшись сказал:
Этих ещё никак не назвали, они ни на какие имена не отзываются. Безымянные оба. Просто зовём их Мальчик и Девочка, но им всё-равно, они не отзываются. Попробуй дай им имена, может тебя послушаются, — цыган погладил Луну по спине и, развернувшись пошёл в сторону табуна.
— Ты приходи чаще. Я не хочу чтобы лошади дохли от скуки. Тем более, что это твой табун. Хозяин так сказал, — сказав всё это, он исчез в спустившемся на землю, густом тумане.
Луна опустила колено на, влажную от росы, землю, тем самым показав, что хочет покатать меня, как раньше.
— Луночка, ты уверена, что у тебя хватит сил? Может быть, мы просто погуляем около кустов можжевельника, как раньше?, — Луна не сдавалась. Она начала порыкивать и щипать меня за ноги. Я тихонько забралась ей на спину. Она сразу же встала, в ожидании команды, фыркала. Я тихонько сделала знак телом, толкнув её со спины, и она пошла вперёд, в сторону своих правнуков. Она остановилась у молодого жеребца, мастью Луны. Он насторожившись повернул уши в мою сторону. Ему было интересно, кто это сел прабабке на шею? Но он не повернул к нам головы, только зыркал глазами в нашу сторону. Это был сильный телом конь, держался он величественно гордо, где-то даже заносчиво.
— Маркиз...,— конь тут же повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза.
— Красивый у тебя правнук, Луна, — достав яблоко из кармана, я как всегда разломила его пополам. Луна повернула ко мне голову. Я дотянулась до её губ, отдав половинку яблока. Вторую половинку я протянула новому знакомому.
— Маркиз, хочешь вкусняшку?, — конь потянул воздух, широко раздувая ноздри. Ему понравился запах, но он не решался взять угощение из чужих рук. Луна пофыркала и пощёлкала зубами, будто убеждая правнука, что это угощение вкусное и то, что хозяйка не обидит его. Маркиз подошёл ближе к моей ноге, свисавшей сбоку Луны. Пофыркав и пощипав мои джинсы, он взял всё-таки яблоко с моей ладони. Я погладила его по переносите.
— Маркиз. Тебе нравится твоё имя?, — конь, будто понял, о чём его спрашивают, закивал головой, громко чавкая. Я достала ещё одно яблоко и разломила его пополам. Маркиз уже не стесняясь, протянул свою голову к моей ладони за лакомством. Погладив ещё раз коня, теперь уже рядом с ушами и между ними.
— Пойдём, Луна, покажешь мне правнучку свою. Я снова телом подтолкнула её, и она потихоньку пошла в сторону чёрной кобылицы.
— Маркиз, ты пойдёшь с нами?, — Маркиз не раздумывая пошёл следом.
Новая знакомая повернула голову в нашу сторону и прислушалась к звукам, замерев, как вкопанная.
— Какая же ты красивая!... Мулан... Сильная, внимательная и наверняка быстрая и ловкая. Луна, она так похожа на тебя в юности! Я обняла свою любимую лошадь сверху. Потом, достав ещё одно яблоко из кармана и разломив его, я протянула половинку молодой кобылице.
— Мулан, иди к нам, возьми яблочко, — лошадь фыркнув, послушно подошла ближе и начала жадно вдыхать приятный яблочный аромат. Ловкий гордый Маркиз, не долго думая, подбежал к нам и слизал яблоко с моей ладони.
— Маркиз, ты объел свою сестру, разве так можно?!, — улыбнувшись сказала я коню-красавцу. Он начал пощипывать меня за штанину, выпрашивая очередное лакомство.
— Хулиган ты, Маркиз. Я дам тебе ещё вкусняшку, если ты скажешь своей сестрёнке, чтобы она не боялась меня, а подошла ко мне. Мулан, иди ко мне. Возьми, — я протянула руку в сторону Мулан. Маркиз пытался опять украсть с руки, не принадлежавшее ему, яблоко. Мулан заржала на брата и встала на две задние ноги, брыкаясь передними.
— Мулан, ты драться собралась? Иди сюда и не бушуй! На, возьми!, — и снова протянула ей половинку вкусняшки. Маркиз отошёл боком, уступая дорогу сестре. Мулан гордо подняв голову, подошла к нам с Луной. В её глазах было целое море царской наглости. Хлопая губами и раздувая ноздри, она давала понять, что не приклонит головы перед дерзкой незнакомой: «Если хочешь меня угостить вкусняхой, то будь добра поднести это прямо к моим величественным губам. Не гоже мне, такой царственной особе, перед смердом кланяться!».
— Мулан, мне совсем не трудно тебя накормить. Думаю, тебе понравится. Ты вся в прабабушку, так же обожаешь сладкие яблоки, — я поднесла пол-яблока прямо к её хлопающим губам. Желание превзошло над гордостью. Она жадно начала хрустеть угощением и пританцовывать передними ногами.
— Получилось приручить? Я знал, что только ты справишься с этой вредной парочкой. Как ты там их назвала? В родословную хочу записать, — опять я услышала этот голос. Цыган, как всегда, появился, как в сказке «вдруг, откуда не возьмись» неожиданно.
— Маркиз и Мулан. Им эти имена нравятся, я это чувствую, — цыган записал имена в блокнот и хотел было уйти, но мне захотелось его расспросить о Лорде.
— А Лорда продали кому?, — не знаю почему я так спросила, я была уверена, что он жив, здоров и здравствует.
— Лорд в Мексике живёт. Это наша гордость. Чемпион по мировым скачкам. Сделал детей Раксолане и уехал прославлять свой табун. Наши кони теперь самые знаменитые в мире. Маркиз и Мулан твои тоже уже готовы к скачкам, только есть одна проблема, ни один нормальный человек не захочет их оседлать, они как дикие, своего хозяина ждут, — рассказал цыган.
— К ним особый подход нужен. Луна тоже ретивая была, однако у нас с ней особые отношения, — ответила ему я, поглядывая на молодых озорников. Достав последние три яблока, я каждое надкусила. Одно дала Луне, второе — Маркизу, третье — Мулан. Они с огромным удовольствием приняли угощение. Развернув Луну, я толчком показала ей, в какую сторону идти... а идти мне было пора к своему новомодному такси, там наверняка уже проснулась Ким.
— Мне пора. Я обязательно приду завтра, — сказала я цыгану.
— Ты можешь приходить, когда вздумается, это же твой табун. И решать только тебе, что делать с лошадьми. Я всего лишь конюх, — сказал цыган улыбаясь.
Мы с Луной добрели до кустов можжевельника. Луна села на колено, чтобы я могла с неё спуститься. Почувствовав землю под ногами, я крепко обняла свою любимую лошадь за шею.
— Луночка, я так рада тебя видеть. Милая моя девочка, мэ тут камам, чаюри мири. Я завтра обязательно приду к тебе. Я познакомлю тебя со своей маленькой подругой, если найду свою дочь, то и с ней. Луна, если я найду свою семью, то буду приезжать сюда чаще, а потом снова вернусь в этот родной край... к тебе Луночка, — Луна привычно пощипывала мои руки, плечи, волосы. В её глазах я увидела счастье. Она была рада, что я вернулась к ней.
— Жди меня... и я вернусь... только очень жди.... Луна — ты моё счастье!, — поцеловав её в нос и обняв ещё раз, я пошла к эльрикшингу. Кимка действительно уже проснулась и глядя в окно, проливала горькие слёзы. Алиса открыла двери:
— Давай успокаивай свою крикливую дамочку, а то у меня уши от неё совсем заложило, — меня это развеселило. Электронная дамочка умеет шутить?
— Где ты была?! Я думала ты меня бросила или пропала! Не оставляй меня никогда одну! Я же маленькая, мне страшно! Ты разве не знаешь, что детей нельзя одних оставлять?!, — мне даже ответить на это было нечего. Девочка хотя и была маленькой, но взбучку от неё я получила, как от взрослой. Оставляя её, я судила по себе... меня в её возрасте могли оставить одну на весь день, написав записку: «Обед в холодильнике. Обязательно подогрей его! Не ешь котлеты холодными и без хлеба! И, пожалуйста, помой руки перед едой. Мама». И, да, я в её возрасте умела читать, писать и считать (особенно деньги), всегда думала, что это должен уметь каждый ребёнок в моём том возрасте. Мне не было страшно. Если бы ещё мультики целый день крутили по телевизору, то цены бы не было этому одиночеству.
— Не кричи, Ким, я тебя услышала. Завтра я тебе покажу, где я была и, надеюсь, ты тогда сменишь гнев на милость, — я улыбнулась девочке и забралась в эльрикшинг.
— Ну что, Алиса, ты нашла связь с базой?, — спросила я электронного помощника, когда Кимка перестала кричать.
— Я нашла связь с таким же беспилотником и там тоже нет связи с базой. Мы не понимаем, что произошло. Но мы знаем, что человеческое существо умнее, чем электронный аппарат, и обязательно найдёт ответ на все вопросы., — Алиса была растеряна, несмотря на то, что что была электронной дамочкой.
— Не заморачивайся, Алиса. Я знаю, что произошло и, более того, подозреваю с каким беспилотником ты смогла связаться. А ты можешь показать его геолокацию?, — после услышанного, я поняла, что второй экипаж мог быть только с Дори и малышом. А что именно произошло, тоже стало понятным, после того, как Алиса сказала, что в районе Урюпинска, находится только два экипажа, включая наш. Мы где-то пересекли черту той реальности и попали в свою, что меня порадовало. Мы вернулись домой. Правда Дори была не совсем дома, но в этом мне ещё нужно будет разобраться.
— Мне нужно экономить энергию. Если я буду постоянно делать запросы в базу или искать кого-то, запуская геолокационный процесс поиска, то моя батарея сядет и мы не сможем вернуться назад, — Я не смогла Алисе сказать, что мы и так дома и возвращаться никуда не собираемся. Хотя она и электронная, но могла обидеться и начать вредничать, как Терминатор из одноимённого фильма.
— Ну хорошо, а ручное управление у тебя есть? Чтобы тебя не напрягать, я бы смогла по-пилотировать твоё ведро с гвоздями, — решив немного пошутить над Алисой, я и правда решила, что это замечательная идея, заодно и развеять миф о беспилотном комплексе, быть пилотом беспилотника — это даже звучит, как масло масленое.
— Я оценила вашу шутку, Светлана. Или, быть может, вы нашли управляющий блок, чтобы надеяться на пилотирование, — Алиса решила пошутить в ответ.
— Ты руль с педалями имеешь ввиду? Ну должен же быть запасной вариант управления на случай неисправности?, — честно говоря, я на это надеялась, что именно такой вариант будет предусмотрен.
— Неисправностей? Я десять лет работаю и не знаю, что это такое, — удивилась Алиса.
— Так, понятно всё с тобой. Ну и как ты собираешься нас дальше везти? Карта Урюпинска хоть есть у тебя?, — съязвила я. Я уже начала продумывать о том, чтобы спрятать эльрикшинг где-нибудь тут в пролеске и взять «обкатанную» лошадку, чтобы доехать до города. В нашей реальности таких авто никогда не видели и вполне могут разобрать на сувениры. Алиса будет в шоке от такого варварства.
— У меня есть это..., — из-под подлокотника моего кресла выдвинулся рычаг, похожий на тот, чем я переключаю в своей машине скорость, только этот был миниатюрный.
— Ну и что это? Хочешь чтобы я за тебя скорость передачи меняла?, — мне очень хотелось поднять настроение этой электронной женщине, чтобы она перестала вариться в своей каше недопонимания ситуации. Ну не заложено в неё другая реальность! Если она обучаема, то при правильном объяснении, она всё поймёт и запишет в свою память.
— Это джойстик. Игровой пульт управления, — включился экран управления с картой дорог города Урюпинска, правда на их современный лад, — Вы будете управлять эльрикшингом с помощью этого джойстика. На верху рычаге есть кнопка — это включение двигателя и подъем вверх. Сколько раз на кнопку нажмёшь, на столько метров эльрикшинг поднимется в воздухе. Если надавить на неё не отрываясь, при движении эльрикшинга, то беспилотник плавно взлетит, как самолёт. Влево—вправо —это повороты. Рычаг «на себя» — это движение назад, соответственно, рычаг «вперёд» — движение вперёд., — Алиса подробно объяснила, как пользоваться этой штукой, осталось только попробовать, но... возник вопрос о котором Алиса не сказала.
— Алиса. Ты забыла показать, на что нажать, чтобы остановиться. Где тормоз?, — никаких кнопок я больше не видела и было непонятно, как это сделать. Из-под второго подлокотника выползла панелька с красной кнопкой. Под ней было написано: «Осторожно! Применять в случае крайней необходимости!»
— Понятное дело, тормоз в таких случаях и нажимают, — пошутила я.
— Это катапульта...,— начала объяснять Алиса.
— О, дааа! Нам только этого не хватало! Вылетать из авто на каждом светофоре, на радость всему Урюпинску!, — меня разобрал смех, как только я это представила. Даже Кимка начала задорно смеяться, наверное тоже представила столь весёлое действие.
— Вам следовало бы дослушать меня до конца, а не перебивать мою речь, обиделась Алиса.
— Хорошо-хорошо, рассказывай дальше. Прости, пожалуйста. Мы слушаем внимательно, – сказала я, стараясь сделать лицо серьёзнее, будто у Алисы есть глаза и она, как строгий учитель, смотрела на меня.
— Я перепрограммировала эту кнопку в кнопку «ТОРМОЗ». Это будет так же, как в вашем автомобиле, только с ручным приводом. Так понятнее?, — Алиса явно ждала серьёзного ответа.
— Это конечно не грива лошади и не уздечка, но... Всё понятно, Алиса... Благодарю тебя. Неплохо бы это опробовать, а то буду летать по городу, как дурная муха в период осени. Пристегните ремни. Мы взлетаем!, — оглянувшись на Ким, я подмигнула ей. Она ловко защёлкнула затвор замка на ремне. Нажав на кнопку сверху рычага, я услышала тихий шелест двигателя и почувствовала плавный подъём машины. Нажав тихонечко рычаг вперёд, наш эльрикшинг принял движение вперёд. Вокруг нас было поле, и я решила попробовать все направления в джойстике, чтобы в городе чувствовать себя уверенной за «рулём». Моя тренировка прошла удачно, на этой машине будущего, я уже умела даже танцевать что-то типа вальса.
— У вас хорошо получается управлять эльрикшингом, прирождённый пилот, — наверное это была шутка в духе электронной женщины.
— Я стараюсь, Алиса. И знаешь, мне это нравится. Надеюсь, что скоро и у нас появятся подобные машины. И знаешь... Я тут подумала и пришла к мысли, что если нас увидят летящих в городе, то непременно тебя разберут на запчасти.
— Не знала, что тут живут люди-дикари. Полагаю, у вас машин тут вообще нет? А как вы передвигаетесь с одного конца города в другой? Неужели пешком?, — Алиса была в недоумении.
—... там живут несчастные люди-дикари, тра-ля-ля ужасные, добрые внутри..., — напела я, — Алиска, у нас экологически чистый город. Машин мало. Люди привыкли к велосипедам, самокатам, мотоциклам, скутерам. Да и машины у нас образца от 1976 года по 2015 год максимум, года выпуска. Моя, кстати, машина всё ещё стоит где-то на окраине Москвы, если ещё её не разобрали по частям., — я пока не представляла, как забрать свою машину с того места, ведь тогда пришлось бы оставить эльрикшинг на том месте, а это недопустимо. Но об этом я подумаю позже, сначала нужно решить проблему с Дори.
— Я верю, что вы, Светлана, что-нибудь придумаете, и мы все будем в безопасности. Я передаю управление в ваши умелые руки и перехожу в режим экономии энергии. Если, что, то я где-то тут, позовите — я приду, — электронная женщина продолжала шутить.
— Ну что, Ким, поехали ко мне домой?, — спросила я девочку, оглянувшись на диван, к которому она себя пристегнула.
— Поехали уже быстрее, иначе я создам аварию в своих штанах. У тебя дома туалет есть? , — пропищала Ким.
— Нет. Я это делаю в окно, — решила пошутить я. Выдержав паузу, я все же добавила, — Ким, мы живём в цивилизованном мире, конечно всё есть. Тебе понравится у меня.
— А у тебя дом или квартира?, — спросила с любопытством в голосе Ким.
— У меня тут есть и дом, и квартира. Мы сначала заедем в квартиру. Ты сделаешь все свои дела, мы позавтракаем и сделаем уборку дома. Наверняка там все 15 лет никто пыль не вытирал, — сказала я, вздохнув. Плавно надавив на кнопку и на рычаг одновременно, мы заскользили ближе к облакам, чтобы нас меньше видели люди. Вся надежда была на то, что утро было ранним и, основная масса людей, ещё спят.
— Тёть-Свет, какая же красотища снизу! Ты это видишь?, — девочка была в восторге от увиденного пейзажа за окном.
— Конечно я всё вижу. Я рада, что тебе нравится мой Урюпинск, — уже через десять минут,
я усадила наш «БОРТ» рядом с чьей-то «единичкой» (так называли автомобиль Жигули первой модели ВАЗ - 2101 1972 года выпуска). Наш эльрикшинг, по сравнению с этой машиной, был раза в четыре, а то и в пять раз, больше. Беспилотник больше напоминал большую овальную бусину в юбке.
— Вот мы и дома. Надеюсь этот агрегат никто не заметит среди множества здешних машин, — улыбнувшись сказала я, заглушив двигатель. Нажав на кнопку у дверей, открыла её и мы вышли, забрав все свои вещи.
— Алиса, закрой шторки, сделай вид что ты невидимка, — обратилась я к Алисе.
— Очень смешно. Ха-ха-ха. Шторки ха-ха-ха. Меняю прозрачность на тонировку типа Armolan всей поверхности беспилотного объекта. Не волнуйся, тёть-Свет, я притворилась тёмной машиной, вероятно стиральной, ха-ха-ха, — Алиса развеселилась, но сделала то, что сказала, закрыв за нами двери, предварительно себя окрасив, почти в чёрный, лакированный цвет.
— Ой, она теперь похожа на чёрный жемчуг, как на маминой рубашке пуговки, — громко заверещала девочка, показывая пальцем на эльрикшеринг.
— Нужно быстро все дела тут сделать, и пока соседи не проснулись, улетать в мой другой дом, иначе уведут нашу жемчужину, потом ищи ветра в поле, — сказала я. На наших глазах, наш беспилотник стал ртутно-стеклянным. Я показала в его сторону поднятый большой палец руки и мы пошли в подъезд, в который я не заходила уже почти 15 лет. Поднявшись на свой этаж, я с Кимкой подошла к, до боли знакомой, мне двери. В дверях торчал листок, свернутый раз в шесть. И я уже знала, что там будет написано. Развернув его, я увидела ту же надпись, которую я сама же и написала, ещё 15 лет назад: «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ». Тихонько отодвинув Ким с коврика, подняв его кончик, я извлекла оттуда ключ. Открыв двери сказала:
— Дом милый дом. Я дома! Кимка, проходи, не стесняйся. Туалет слева за поворотом., —
Кимка быстро сняла свои ботиночки и побежала по указанному направлению. Я же прошла в кухню. На моё удивление, в квартире было чисто, ни одной пылинки не было. Больше всего меня удивил холодильник, в нём стояла супница с борщом, маленькая кастрюлька с тушеными овощами и круглая сковородка с моими любимыми котлетами. И, судя по тому, что всё это вкусно пахло, это было приготовлено, часа три назад.
— К нашему приходу кто-то готовился или здесь кто-то живёт. Возможно родители вернулись домой. А вдруг, квартиру сдали жильцам, чтобы не стояла пустой, а мы тут вторглись на чужую территорию?, — размышляла я вслух.
— Ты с кем разговариваешь?, — спросила Кимка, вернувшаяся из «дамской комнаты».
— Ким, нам пора ехать. Уборку делать не нужно. Как видишь, тут чисто, — сказала я девочке, направляя её к выходу.
— Тёть-Свет, тут так вкусно пахнет, может покушаем сначала?, — я стала подталкивать девочку к выходу, мне хотелось быстрее уйти из квартиры, дабы никого не испугать своим неожиданным появлением.
— Да нет, Ким, мы в другом доме покушаем, а потом поедем на пастбище, если захочешь, я тебе покажу своих лошадей. Хочешь?, — девочку последнее моё предложение заинтересовало.
— У тебя есть лошади?! Я их только в парке видела, маленьких таких. Они ростом по пояс маме были, — девочка забыла о том, что она хотела кушать и задавала много вопросов о лошадях, поэтому мы довольно быстро обулись и, положив записку и ключ по местам, спустились к своему авто.
Алиса, открыла нам двери.
— О, я не ждала вас так рано. Думала высплюсь, а вы тут, как тут, — она продолжала шутить и это было забавно.
— Маскировку можешь не снимать, Алиса, так даже прикольно, мне нравится, — с улыбкой сказала я.
— А что скажет на это маленькая Фея? Ким, может тебе другой цвет нравится?, — Алиса, как всегда, заботливым голосом, обратилась к девочке.
— Мне всё-равно, в каком цвете мы поедем, главное быстрее попасть к кухне. Я голодная, как волк. В одном доме меня забыли накормить, может хоть в другом пообедаю, — девочка важно скрестила руки на груди и задрала подбородок вверх, делая вид, что обиделась. Я вспомнила, что в холодильном отделении была еда, купленная в дорогу. Я достала её оттуда и поставила в отсек разогрева. Алиса подогрела всё быстро и так, чтобы Кимка не
обожглась.
— Тёть-Свет, а ты завтракать будешь?, — спросила Ким.
— Да нет, Зай, я только кофе выпью. Что-то я пока не хочу кушать. Рано ещё, наверное. Мой организм не привык есть под щебет проснувшихся птиц, — на эльрикшинг попыталась сесть сорока, но у неё ничего не получилось, скатилась на лапах, как с горки. Неудавшаяся попытка была ей не убедительная, и она попыталась присесть ещё раз. Скатываясь, уже на заднице, она громко каркнула.
— Это вот этот щебет вам помешал, Тёть-Свет ?, — спросила меня Алиса.
— Шутница моя электронная, тебе только что нарисовали запятую на крыше. Догадываешься чем?, — мне стало интересно, когда это Алиса решила меня называть так же, как и называет меня Ким? Спрашивать её я пока не стала. Наверное она решила таким образом подыграть ребёнку.
— Я сейчас включу дворники, — сказала Алиса. Я не поняла, как она так сделала, но нас омыло водой с небольшой пенкой. Дворников и дворника со шваброй я не видела, но запятая с окна исчезла.
— Так. Пристегнули ремни. Мы взлетаем, — нажав на кнопку в рычаге и наклонив его вперёд, мы плавно взлетели, на этот раз, метров на десять в высоту. Улицы всё ещё были пустыми, и можно было не бояться любопытных зевак.
— Алиса, ты связывались со вторым беспилотником?, — спросила я, немного забеспокоившись.
— Сейчас я это сделаю, — Алиса долго молчала. Я уже успела посадить наш экипаж во внутренний двор дома семьи Рейнхардтов. Пятнадцать лет назад этот дом они подарили мне и моему гражданскому мужу, надеясь, что в этом замке мы будем плодиться и размножаться на радость всему табору. И вот, 15 лет спустя, я соизволила появиться в нашем родовом гнезде.
Мы подошли к стеклянной двери кабинета, со стороны внутреннего двора, она была открыта. И это нисколько не удивило, потому что двор был без окон и дверей, огорожен глухим, кирпичным забором, высотой, примерно, метра три. По четырём углам обычно гуляют большие собаки, замечательные охранники. Тот кто пожелает получить массаж на пятой точке, тот может попробовать перелезть эту высокую ограду.
Мы зашли в самое сердце дома, в его кабинет. Тут с тех пор ничего не изменилось, кроме покрытия кабинетного стола, похоже он был напичкан разного типа электроникой. В этом я пока не буду разбираться, оставлю это дело на «потом». И снова, я отметила для себя, кабинет был чист, как слеза, ни пыли, ни грязи, ни паутины в нём не было. Это говорило о том, что за домом всё это время кто-то следил. Дом большой, и скорее всего, в нём есть управляющий и прислуга, иначе с такой махиной не управиться. Я вспомнила план дома, напоминающий огромного паука, со множеством разных помещений. Казалось, что сами хозяева даже не в курсе, где и что у них находится. Мне даже казалось, что если бы тут жили всего два человека и находились в разных концах дома, то скорее всего, они бы встречались друг с другом раз в год, и то, если договорились увидеться в Новогоднюю Ночь.
— Ого, сколько книг! А сказки тут есть?, — детский голосок нарушил кабинетную тишину и ход моих мыслей
— Ким, я не знаю, есть ли тут сказки, мы это позже выясним, я тебе обещаю. Сейчас мы попытаемся найти пищеблок в этом огромном доме, я уже тоже проголодалась и с удовольствием съела бы пару перепёлок в грушевом соусе, и тройку слонят в карамельной заливке на десерт, — ответила я девочке.
— Ты проглод, Тёть-Свет! Столько кушать вредно, да ещё мяса. Нужно заняться твоим пищевым воспитанием, — сказала Кимка на полном серьёзе.
— Ладно. Займёшься. Пошли искать кухню., — ответила я ей улыбаясь.
— Ты чего, не знаешь, где в твоём доме находится самая важная комната? Серьёзно?, — неподдельно удивилась Ким.
— Ты пока просто не представляешь, Кимка, на сколько это огромный дом. Тут без навигатора будет сложно найти друг друга. Пойдём. Увидишь всё своими глазами, — Мы вышли из кабинета в огромный холл.
— Ваааау! Тёть-Свет, это же зал из сказки!, — девочка побежала на середину и начала крутиться вокруг своей оси, подняв лицо вверх.
— Осторожно, Кимка, паркет скользкий!, — с правой стороны от двери, всё так же висел план всего этого дома. Я сфотографировала его на свой смартфон, на всякий случай. Пока девочка резвилась по всему залу, я осматривала план дома на сделанной фотографии. Оказывается кухонный зал находился рядом с кабинетом, прямо за стенкой. И, да, рядом с дверью кабинета, была встроена такая же дубовая дверь в столовую.
— Кимочка, пошли в кухню! Я её нашла не сходя с этого места, — окликнула я девочку.
— Ты фея-волшебница, а я принцесса! Мы поиграем с тобой в сказку?, — девочку очень впечатлили размеры огромного помещения, и это она видела только две комнаты.
— Солнце моё, когда мы покушаем, мы с тобой можем поиграть даже в прятки, тут за год друг друга не найдёшь. А сейчас мы идём в столовую, я хочу кушать. Да и тебе не мешало бы съесть что-то полезное. Я, конечно, могу и одна туда уйти, если ты не хочешь со мной идти. Но кто-то недавно плакал, чтобы её никогда не оставляли одну, — крикнула я девочке, отбежавшей на другую сторону зала.
— Бегу-бегу, Тёть-Свет!, — на девочку подействовали последние мои слова. Она боялась, что все пропадут в другой реальности, оставив её совсем одну.
Мы вошли в просторный зал, он был чуть меньше, чем холл, и всё же завораживал своими размерами. Там была барная стойка, в самом углу зала, и что-то типа сцены для выступающих, с множеством разных музыкальных инструментов. В углу напротив был вход в варочный комплекс. Это по истине был шедевральный отдел для изготовления любого типа ресторанных Мишленовских блюд. Варочные шкафы, духовки, холодильники, электроплиты, микроволновки, посудомоечные машины и множество другой техники стояло по кругу помещения, в центре же был огромный разделочный стол. На такой площади физически невозможно что-либо готовить в одиночку, несмотря на то, что всё в прямом доступе и организовано удобно. Заглянув в первый холодильник, я увидела на полках многочисленное количество морепродуктов. Во втором холодильнике — мясо разных сортов, включая птицу. Третий и четвёртый холодильники были прозрачными и хорошо было видно, как они были заполнены разносортными овощи, фруктами и зеленью. Рядом же с холодильниками стояли стеллажи с различными специями, приправами и соусами.
— Ого, о такой кухне можно только мечтать!, — воскликнула Ким.
— Тут я с тобой согласна. В Москве у меня на порядок меньше кухонька, — ответила я девочке. И наконец-то я нашла глазами стеллаж с кухонной утварью. Взяв оттуда сковородку, я подошла к одному их холодильников.
— Кимка, яичницу по-мексикански будешь?, — спросила я девочку.
— Ты шутишь?! Имея кругом столько разных продуктов, ты выбрала яйца?! Яичницу я могу и дома покушать! Тёть-Свет, не делай вид, что не умеешь готовить, я люблю твои ленивые вареники, — девочка заискивающе посмотрела мне в глаза, широко раскрытыми глазами, хлопая длинными ресницами. Вздохнув, я нашла всё, для приготовления любимых вареников Ким и начала процесс приготовления. Ким сначала просто наблюдала за моими действиями, а потом решила помочь.
— А можно я это резать на кусочки буду? Я умею. Я пельмени маме помогала делать, — протяжным голосом спросила Кимка.
— Конечно можно. Ты нарезай, а я буду их обжаривать в масле, — дело пошло быстрее и веселее, отправив приготовленные полуфабрикаты в духовку, я достала несколько фруктов и ягоды. Всё это я нарезала в вазочку, полила нежным сливочным йогуртом, перемешала, разложила всё в специальные десертные розетки порционно, а остатки поставила, в почти свободный, холодильник. Там стояли: супница с солянкой, стейки красной рыбы политые сливочным соусом и кувшин с ягодным крмпотом.
— Обед похоже нам готовить не придётся, тут всё есть, — сказала я девочке. Взяв серебряный поднос, я установила тарелки и приборы на него и понесла всё это к обеденному столу. Расставив всё, более менее, красиво, села за стол, за который Ким уже давно уселась, несмотря на то, что говорила о том, что кушать не хочет. Мы сидели тихо, задумавшись каждый о своих делах. Когда опустили тарелки, Ким вытерла губы салфеткой и сказала:
— Я бы чаю попила или компотику, — посмотрев мне заискивающе в глаза, констатировала факт Ким.
— Лично я себе сварю кофе. Очень давно не позволяла себе такой дерзости, теперь хочу это сделать. Определись, лапуль, компот или чай. Могу принести свежевыжатый сок из чего хочешь, там много фруктов есть., — Ким захлопала в ладошки и почти запрыгала на стуле.
— Дааа! Хочу-хочу-хочу! Я люблю мультифрэш, только без манго и маракуйи, а то это будет пахнуть убитыми клопами, пожалуйста, — прощебетала Ким. Я пришла в кухню и включила кофемолку, предварительно насыпав в неё вкусно-пахнущих зёрен кофе. Одновременно с этим, я в соковыжималку накидала виноград, черешню, яблоки и груши. Когда всё это отжалось, попробовав глоток, я поняла, что это получилось очень сладко, я отжав ананас, добавила его сок туда. Получилось чуть лучше, но хотелось, чтобы фрэш освежал, а не вызывал желание запить его водой. Отжав спелый лайм, я добавила его сок в уже сделанный и получилось именно то, что я хотела получить. Налив фрэш в высокий коктейльный стакан и поставив в него трубочку, я отнесла его Ким.
— Вот тебе твой фрэш, без манго и маракуйи. Пей, не спеши. Я пошла варить себе кофе, — насыпав три ложки в турку и налив в неё ледяной воды, я поставила её на разогретую плиту. Появилась небольшая пенка, а это говорило о том, что скоро кофе закипит и будет готов к употреблению.
— У вас кофе машина тут есть. А так кофе может сбежать, — услышала я знакомый голос сзади. Я оглянулась назад и услышала шипение на плите.
— Твою ж дивизию! Он бы не сбежал, если бы ты меня не напугал! Ну кто, как чёрный кот, сзади заходит?!, — в кухню зашёл тот самый цыган. Отключив плиту и стерев с неё сбежавший кофе, я налила себе кофе в кофейную чашку.
— Кофе будешь?, — Спросила я старого цыгана.
— Не люблю я эту гадость. Лучше налей мне того, что ты там на баландила своей малой гожо чаюри. И это... накидай немного вот этого ленивого... я тоже с самого садика это люблю, — цыган стеснительно улыбнулся. Я взяла тарелку, положила в неё с горкой ленивых вареников, налила в высокий стакан фрэш.
— Трубочку, думаю тебе не нужно, это детская забава. Тут будешь кушать или в столовую пойдёшь?, — спросила я у него.
— Если я без тебя сейчас туда пойду, твоя чаюри включит сирену мирового масштаба. Я подожду, когда ты свой кофе доваришь и пойдём вместе, — сказал цыган.
— Резонно. Значит ты тут и управляющий, и кухарка, и поломойка, и конюх?, — с сарказмом спросила я цыгана.
— Да ну неее...Я конюх и смотритель, ну то есть сторож. Лошадок я, кстати, в конюшни завёл. Рабочие там всё почистили. Лошадок я почистил, накормил витаминами и напоил водой. Всё честь по чести чачипэ. Зашёл дом проверить, а тут вы с маленькой. Хотел спросить... это импортный железный конь во дворе стоит? Откуда такой брюлик взят?, — цыган был изрядно любопытен.
— В Москве купила. Хочешь продам? Недорого. Миллионов десять потянет... Евро, — решила пошутить я.
— Шутишь всё. Мне потом хозяин так купит, что забуду, как маму зовут. Мне приказано ничего не брать у тебя, можно только отдавать. И не спрашивай «почему?», не знаю я. Меньше знаю, крепче спать буду, сном человеческим, а не упокойника, — ответил цыган мне, опустив голову на грудь, чтобы не смотреть мне в глаза.
— И где сейчас хозяин твой, ты тоже мне не скажешь конечно же?, — спросила я в ответ.
— Их давно в Урюпинске нет. Денег мне лет на сто сразу заплатили, я не жалуюсь. Живу я тоже тут, съеду если скажешь. Я в отсеке для слуг нахожусь. Служанки и повар приходят каждый день. Всегда готовят сразу на шестиразовое питание по количеству человек в доме, всё что пожелают живущие тут. Пожелания, кстати, тут оставляют на бумаге, чтобы повар знал, что готовить. Если бумаги не будет, то получишь то, что любил есть хозяин. Ну так, мне съезжать или тут же можно жить? Я в задней нижней лапе обитаю, там выход на конюшню есть., — цыган мне жутко не нравился. После избиения Луны, я не могу простить его. И как после этого его Рейнхардт-старший не уволил? Или может-быть он об этом не знает? С другой стороны, он теперь смотритель этого замка, других кандидатур у меня нет. Молчание затянулось и цыган, глубоко вздохнул.
— Ладно. Понял я тебя. Не можешь мне лошадь свою простить. Я и сам себя простить не могу за это. Приказано мне было сделать так, проверяли тебя. Жизнь свою поломать ради кобылы —это серьёзный шаг. Хозяин это оценил, потому и была у вас свадьба. И бумагу потом он сделал, что вы муж и жена, только не отдал вам он её, потому что ждал, пока тебе 18 лет не стукнет или внука не родишь им. Ладно. Пойду вещи собирать..., — цыган поставил тарелку с варениками на разделочный стол и хотел было уйти. Но я его задержала.
— Постой годжо. Я не выгоняю тебя из дома. Мне всё-равно управляющий нужен. Да, Луну простить я тебе не могу. Ты душу мою перевернул тогда. Я готова была глотку твою зубами рвать за эту бойню. Давэл тебе судья, годжо. А хочешь мирно со мной в одном доме жить, ты мне всё, как есть, подробно расскажешь. Где Драго? И самое главное: где моя дочь?, — мне было больно вспоминать то самое прошлое ещё раз, но старые раны на сердце, снова разошлись. Слезы снова хлынули из глаз. Цыган испуганно посмотрел на меня.
— Ты что, милая?! Какая ещё дочь? Вон твоя гожо чаюри пельмени лопает в столовой. А Драго мы 15 лет искали, так и не нашли. Он тебя сюда отправил из Подмосковья, а сам потом к родам твоим выехал, когда позвонили ему. Да не доехал таки. А когда вся канитель с ребёнком у тебя случилась, хозяин решил всё на тебя переписать и деньги в сейфе тебе оставил, и документы все. А ты гордая, не взяла ничего и исчезла, как Драго. Я деньги тогда в золото перевёл, чтобы не пропали. Бумаги в сейфе так и лежат, тебя ждут, — Цыган складно всё рассказывал, но что-то мне в его рассказе не давало покоя. Слушая его, я немного успокоилась.
— Слушай, дорогой, я у себя в квартире сегодня была, и вот какая штука... ждали меня там... с едой и питьём. Откуда узнали что приеду туда, не подскажешь?, — спросила я, прищурившись, вглядываясь в глаза цыгана. Я не знала, ждали меня там или нет, только было такое ощущение, поэтому я решила, как говорится «взять на понт» старика.
— Мне-то откуда знать о твоей квартире?, — испуганно ответил цыган.
— Ой не ври мне годжо, знаешь ведь, что нельзя мне врать, — я смотрела ему прямо в оба глаза, чувствовался его жуткий страх.
— Света, мне голову оторвут, если я тебе хоть слово скажу. Ты ведь, как отец твой, шашкой горазда махать, столько голов потом поотсекаешь не разобравшись! Пусть хозяин всё тебе вещает, а я не могу ничего сказать. Всего не знаю, брехать как пёс цепной не буду., — цыган почти взмолился, не спрашивать его ни о чём. Чего он такого боялся? Что за Санта Барбара? Я ничего пока не могла понять.
— Значит ты знал моего отца. Кто он? Не бойся, можешь сказать, я уже знаю, что мои родители не те, кто меня воспитали. Документы нашла дома, ещё 15 лет назад, — спросила я требовательно у него.
— Света, не спрашивай меня ни о чём. Это не моя тайна и не мне её тебе раскрывать. Раз ты тут появилась, значит правда скоро сама раскроется. Бабка твоя, перед тем как Богу душу отдать, так хозяину и сказала: «Не удержать вам кобылицу ретивую в стойле. Полтора десятка вёсен пройдёт, она силушку свою вам покажет. Не отдадите ей принадлежащее, в жернова её подков попадёте. Весь Род цыганский за ней стоит и стоять будет». Сильная Ведьма твоя бабка была, пока на лошадях умом не тронулась. Чего она сказала, никто так и не понял, но Луна твоя, как королева живёт теперь, да и тебе, честь и слава, чтобы вдруг не отрекашетило, если что не так сделано будет, — цыган видно не понимал, о чём речь вёл, а мне так, стало всё ещё более понятным. Ни «хозяин», ни цыган, ни один из ближних родственников моей бабули, никто из них не понял, о каких жерновах речь шла. И продолжили они зубы ломать о те же грабли. Передав тарелку с варениками цыгану в первый раз, я мысленно сказала: «чачипэ пхэнав со джинэс», что значит «правду скажу, какую знаю». Вот и начал цыган говорить, сам того не понимая, что правда полилась из него сама.
— А бабку мою откуда знаешь?, — спросила я его.
— Её все знали. Говорю же, ведьма она. Манушам помогала, спасала даже, да и не только их., — цыган рассказывал всё механически, как заворожённый.
— Значит и мать мою ты тоже знаешь? Где она?, — я старалась задавать вопросы вкрадчивым голосом, чтобы цыган не вспомнил, что ему рассказывать ничего нельзя было.
Я её два раза только видел: в день появления в нашем поселении и в день её смерти. Родила тебя и... ушла, в общем. Гожо чаюри была, прямо картины с неё бы писать. Ты на неё похожа очень, — цыган задумался, вспоминал наверное силуэт моей матери.
— Отец, где мой, — повторила я вопрос, который задавала в начале нашего разговора.
— Утоп в реке. Спрыгнул со скалы в воду, больше его никто и не видел. Тебе полтора года всего было тогда. Бабка не взяла тебя к себе, сказала, что ты силы её раньше времени заберёшь, а умереть ей ни через год, ни через два не хотелось. В дом малютки тебя хотели отдать, да тут Гринберги к кому-то из наших приезжали в гости, да и забрали тебя. Русские они или евреи, да не важно, главное, что ты в надёжных руках оказалась. В Москве вы жили. Вернулись Гринберги в Урюпинск, когда тебе года 4 было, ты уже их мамой и папой называть стала. Ты всё к нам бегала играться, с моей малышнёй. Гринберги боялись, что украдём мы тебя у них, — цыган улыбался, видно, что всё это он вспомнил с добром.
— Почему Гринберги бросили меня, в такой сложный момент? Откупились квартирой и деньгами, написали странное мне письмо и удрали по-английски, — мне было снова больно, но я сдержала свои эмоции.
— Этой истории я не знаю. Слышал краем уха, что из-за бабки твоей. Договор какой-то был. А что там за договор и причём тут ведьма, я не знаю., — цыган явно говорил правду. Под разговор, он уговорил тарелку вареников и два стакана фрэша. Я же умудрилась выпить весь сваренный кофе.
В проёме дверей появилась Кимка.
— У нас гости. А я думала, куда ты пропала? Здравствуйте. Я Ким. Я за добавкой пришла, — девочка протянула мне почти чистую тарелку. Девочка старательно вылизала её языком. Я в детстве тоже так делала, когда мне очень нравилось блюдо. Я разложила все вареники на три порции, поставила тарелки на поднос и сказала:
— Пойдёмте в столовую, сядем за стол, а то стоим, как бедные родственники, — цыган с удовольствием пошёл за мной. И с таким же удовольствием, он уплетал добавку.
— С детства не едАл этих лентяев, а так их в садике любил. Я даже на игрушку у соседа по столу, порцию выменял однажды, так любил это блюдо. Дома никто не умел это готовить, я в садик бегом бежал, думал, что каждый день такое давать будут, — цыган улыбался, рассказывая. Теперь он был другим, не как тогда, страшным и злым.
— Дядь, а ты кто?, — спросила Кимка, уплетая вареники одним за другим.
— Я тот, кто бережёт ваш дом, детка, — ответил с улыбкой цыган.
— Один?!, — девочка была очень удивлена.
— Ну почему один? Со мной мои братья меньшие: собачки, лошадки, ну и люди тоже, — было видно, что цыган любил детей и с удовольствием общался с девочкой.
— Тёть-Свет, а ты обещала мне показать лошадок. Мы когда туда пойдём?, — спросила Кимка.
— Сейчас покушаешь, потом возьмём гостинцы для лошадок: морковку, яблочки и сахар. А потом пойдём смотреть на лошадок, — ответила я девочке. Кимка захлопала в ладошки.
— Урааа! А покататься можно будет? Я ни разу не каталась. Мама боялась лошадей и меня не подпускала к ним, будто я тоже должна была бояться их, — девочка с надёжной в глазах смотрела то на меня, то на цыгана.
— Если дядя Гриша будет не против, то покатаемся, — ответила я, взглянув на цыгана.
— А с чего вдруг я буду против? Это же ваши лошади. Да и, их пора давно на пастбище везти. Вы как, готовы?, — цыган давно проглотил свою порцию вареников. Отодвинув тарелку подальше от края, он встал, — Я пойду приготовлю лошадок. Луну запрягать или ты, как всегда, поедешь без седла?, — спросил цыган, на всякий случай, за ранее зная, что я отвечу.
— Луна не любит седло, ты же знаешь. И узду не надевай, — сказала я цыгану.
— Как скажешь. А для маленькой леди мы Раксолану приготовим. Эта кобылка детей любит, бережно повезёт. Благодарю за вкуснейший завтрак, Тёть-Свет, — улыбнувшись мне, сказал цыган.
— Иди-иди, дядь-Гриш! На Раксолану тёплое постели что-нибудь, чтобы Кимка попку не отморозила, холодно ещё на голом седле сидеть.
— Я что, одна на этой вашей Рокси поеду?, — испуганно спросила Ким меня.
— А что слабо?, — улыбнувшись, спросила я девочку.
— Я же до её педалей не достану, я же маленькая, — захныкала Ким.
— Не педалей, а стремян. С дядей Гришей поедешь. Он рядом с лошадью бежать будет, — ответила я Кимке с улыбкой. Цыган уже вышел и не слышал, каков был мой план на него.
Поставив все грязные тарелки в посудомоечную машину, взяв Кимку за руку, я пошла по навигатору искать спальню.
— А что кони прямо в доме живут?, — удивилась девочка, когда мы пошли на второй этаж, вместо того, чтобы идти к выходу на улицу. Я промолчала, мне было интересно увидеть её реакцию, когда мы войдем в детскую спальню. Когда мы вошли в большую уютную, светлую комнату, в которой по середине стояла круглая кровать с балдахином, Кимка тут же заверещала звонким фальцетом.
— Мы что, сначала спать будем?! Тёть-Свет, мы так не договаривались! Нас лошади ждут вообще-то и дядя Гриша, — не такой конечно я ждала от неё реакции, но и эта меня тоже развеселила.
— Кимка, как же громко ты кричишь. Оглушила меня совсем. Успокойся. Тут ты спать будешь, когда ночь настанет. Это детская комната. А пришли мы сюда, чтобы переодеть тебя, во что-нибудь удобное и тёплое. В платье и туфлях будет неудобно скакать на лошадке. Да и постирать уже пора всё с тебя, а то ты у меня такая грязнулька, — в детском шкафу я нашла детские джинсы, колготки, футболки, куртки, сапожки. Всё было разных размеров, от 0 до 10 лет, как минимум.
— А тут дети раньше жили, да? Уехали? А куда?, — Кимка такая любопытная однако стала. Переход в свою реальность её снова изменил.
— Да нет, солнце моё, это всё подарки будущим детям. Просто думали, что они вот-вот появятся, а не получилось. Зато теперь тебе пригодились. Пойдём, я тебя быстренько обмою, чтобы чистое одеть на чистое тело, — ванная комната была смежной комнатой с детской. Там было очень просторно. Встроенная детская ванна впечатлила не только Ким. Кимке понравилась форма её ванны, это был чугунно-серебряный лебедь, который стоял на бронзовых волнах сказочного моря-океана, как из сказки «О царе Солтане». Мы забрались по широким ступенькам к самому сердцу ванны. Повернув на короне царевны-лебедя шарики, коими являлись вентили для открытия воды. Из клюва потекла тёплая вода. Я помогла Ким сесть на дно ванны и предложила ей выбрать, какими игрушками она хочет поиграть, пока наливается вода? Игрушки были запечатаны в прозрачные пакетики. Ким набрала себе разных: утят, поросят, корабликов, черепашек, рыбок и даже удочку, которой всё это можно было ловить. Было видно, что счастье в её глазах было безграничным. Барахталась в ванне Кимка около часа. Потом я её потёрла пушистой мочалкой, обмыла дождиком из душа и наконец-то выудила из воды в огромное махровое полотенце. Насухо протерев кожу малышки, я её быстро одела в чистые одежды. Подсушив феном волосы и надев на её голову тоненькую шапку с бубоном. Проходя мимо кухни, я набрала в рюкзак яблок, моркови и сахар кусочками. Мы вышли с боковой стороны дома прямо к конюшням, там нас уже ждал Цыган. За узду он держал лошадь огромного размера. Мне даже показалось, что она выше моей Луны сантиметров на двадцать.
— Ого! Это моя лошадка? Я на такой поеду? А как я на неё заберусь? А кто меня будет держать? А вдруг я упаду?..., — запищала Ким так, что хотелось закрыть уши. Раксолана раскрыла глаза шире, чем они есть, её этот писк удивил не меньше нашего.
— Кимка, я тебя очень прошу, не кричи. Ты испугаешь лошадку и она тебя не повезёт, — перебила я поток вопросов Ким, пока Раксолана не решила пуститься в бегство.
— Ну мне же интересно... и страшно... Она даже больше тебя и дяди, — уже шёпотом заговорила Ким. Мне тоже было интересно, о чём думал цыган, когда вывел самую огромную кобылу из всей конюшни? Я посмотрела на Григория.
— Что скажешь, Григорий? Она под уздцы поведёт её?, — все вопросы были в одном моём взгляде на него.
— Впереди меня сядет. Мы оба на Рокси сядем. Ты думала я малышку одну посажу на такую высотень? С ума сошла? Я ведь не дурак какой, — цыган даже немного при обиделся, что его не поняли.
— Ну тогда я спокойна. Кимка, с дядь-Гришей поедешь?, — спросила я девочку, на всякий случай, она могла и не согласиться ехать с чужим дядей.
— Поеду, если ты рядом будешь, — девочка согласилась.
— Конечно я буду рядом, только на другой лошадке, — успокоила я Ким. Цыган погладил по ноге Раксолану и она тут же опустилась на одно колено. Он взобрался ей на спину и протянул руки к девочке. Я передала Кимку в руки Григорию. Как-только он усадил её впереди себя в седле, Раксолана поднялась на ноги.
— Вау! Как высоко! Рокси, поехали!, — крикнула девочка лошади. Раксолана повернула уши в их сторону и, на удивление цыгана, послушалась Ким, она пошла вперёд тихим шагом, переваливаясь с бока на бок.
— Ооо, да ты прирождённая наездница! Лошадка тебя послушалась, — сказал цыган девочке. Они пошли в сторону других лошадей, которых цыган вывел из конюшни, чтобы увезти их на привычную им поляну, где уже росла мелкая поросль сочной травы. Я же, зашла в конюшню, где стояла Луна. Цыган не стал её выводить, зная что для меня с Луной, это был особый ритуал.
— Здравствуй, девочка моя. Луна, солнышко моё, — я обняла её за шею и поглаживая её голову, поцеловала в нос. Луна довольно фыркнула и захлопала губами, как Мулан.
— Так вот, кто научил Мулан просить лакомство!, — лошадь начала кивать головой, продолжая хлопать губами. Я вытащила из рюкзака морковку. Откусив маленький кусочек, протянула остальное Луне. Луна мягко слизала угощение с моей ладони и начала громко пережёвывать. Следом, в её рот пошло яблоко и кусковой сахар. Прожевав лакомство, Луна привычно начала пощипывать меня за волосы, плечи, руки, бёдра. Я обняла её за шею, поглаживая её, дотягиваясь до самой холки. Луна пофыркивала, будто признавалась в том, что рада меня видеть и, что по-прежнему любит меня.
— Мэ тут камам, Луночка. Камлы мири чаюри, — я знала, что она меня понимала, даже если я говорила на ломаном романо. Ведь я, общаясь со сверстниками, мало знала слов на их языке, но чувствовала, о чём они говорят... чувствовала душой каждое слово. И теперь так же, всплывают слова из детства, хочется их говорить.
— Я обязательно выучу свой родной язык, Луночка, обещаю тебе, — Луна кивала головой в одобрение моих слов.
— Ну что, пойдём догонять наших?, — я погладила по шее Луну и сделала несколько шагов вперёд, давая понять лошади, что намерена выйти из денника. Луна поняла меня и пошла вслед за мной. Мы вышли из конюшни. Проходя мимо амбара, Луна остановилась у приставной лестницы, которая вела на чердак сарая. Я отошла немного вперёд и возразила Луне:
— Нет, Луна, давай прогуляемся, как раньше? Тебе тяжело будет, я не хочу тебя напрягать, — лошадь затопала передними ногами, зафырчала и зарычала, будто говорила мне: «Твой бараний вес я даже не почувствую! Я что тебе, старая кляча? Садись на меня и не перечь мне!»
— Хорошо-хорошо, не нужно так нервничать. Никто тебя старухой не считает. Уже сажусь. Всё иду, — Луна успокоилась, как-только я двинулась в её сторону. Я взобралась на лестницу, а с неё села на спину Луне. Показав ей телом «давай, двигай вперёд» похлопала её по шее, в знак благодарности. Луна фыркнула и пошла вперёд. Я немного подо пнула ей бока и она пошла быстрее. Цыган с Ким ушли не далеко, потому что шли медленно, мы с Луной быстро их догнали и поравнялись лошадьми. Лошадки начали разговаривать между собой фыркая.
— Что-то ты долго её уговаривала выйти погулять, — улыбаясь сказал цыган.
— Скорее она меня уговаривала сесть на неё, я хотела пешком с ней погулять, — ответила я, вздохнув.
— Она не любит, когда ей не дают работать. Отдых не для неё. Ты это... Не бросай её на долго, скучает она сильно по тебе. Ты когда уехала, она неделю ничего не ела, всё в кусты эти ходила и целыми днями стояла фыркала в сторону города. Потом из стойла выходить отказывалась, обиделась на тебя, а у самой слёзы и сопли по колено. Не подпускала никого к себе. Платок она твой в угол денника зарыла, каждый день его откапывает, спит с ним, утром опять закапывает. Я пытался убрать тот угол при ней, она не давала. Вот на пастбище стала выходить, я убрался у неё, платок в воде мыльной сполоснул, привёз его ей и на шею повязал. Довольная ходила. Этот платок наверное и помог ей Раксолану родить. Она его в губах держала, пока роды шли. Лошадка крупная родилась, как видишь. Рембрант крупный конь был. Любил Луну твою. Вот Раксолану они сделали нам на радость. Платок твой и по сей день висит в её деннике, на тряпку похож уже, а она не даёт выбросить... память о тебе, — цыган растопил мою душу. Не думала я, что он может быть таким добряком.
— Я новый платок ей подарю, чтобы на шее всегда носила. Сама сплету из шёлковых нитей для неё, — от рассказа цыгана, я растрогалась, мне было стыдно за себя, что я так на долго бросила родную душу. Я прижалась к Луне всем телом, обняв её плотнее сверху. Луна замотала головой, давая понять, что давно простила меня и любить меньше не стала.
— Тёть-Свет, а в Москву мы твою лошадку заберём, чтобы не скучала по тебе?, — Ким даже не поняла, на сколько неудобным был её вопрос. Я ведь знаю, что Луна ждёт теперь ответа на него. Ведь она всё понимает.
— Мы ещё никуда не собираемся ехать, Ким. Сначала нужно найти Дори и твоего брата, а потом решать кто и куда поедет, — ответила я тихо.
— В Москве у вас нет таких лугов с сочной травой, как тут, Луне лучше быть дома, тут в Урюпинске. Лучше вы оставайтесь тут, тут тоже есть чем заняться, — сказал цыган с надеждой в голосе.
— А что, я согласна! Вот найдём моего брата и будем тут все вместе жить! Правда, Тёть-Свет?, — девочка уже забыла, что у неё где-то есть ещё и мама, что её тоже нужно искать. А возможно мама её уже, сбилась с ног, давно ищет, а мы тут по реальностям гуляем.
— Давайте решать проблемы по мере их поступления, ребят?, — ответила я многозначительно. Положа руку на сердце, вот честно, никого не хотелось мне искать и ехать. Хочется, действительно, остаться тут, в Урюпинске, со своей любимой лошадкой. Как же я люблю эту девочку! Пожалуй, это единственное существо, которое меня никогда не предавало и не предаст.
– А вот и наш луг. Чувствуешь, какой запах, Ким?, — спросил у девочки цыган, вдыхая лёгкими воздух.
— Лошадками пахнет и шашлыками, — ответила ему Ким.
— Зато честно, дядь-Гриш, — засмеялась я. М-да, я не стала заострять внимания на своих словах, которые так хотелось сказать. На самом деле я слышала звук свободы и счастливого прошлого. Этого всего уже не вернуть, но зато можно всё улучшить, ведь жизнь продолжается. Цыган тоже захихикал себе в седую, аккуратно подстриженную, бороду.
— Это мой пастушок уже обед нам жарит. Он на рыбалку ходил сегодня, в ночное. Рыбы наверное наловил много. Сейчас Сазаны в наш рост ходят в реке. Тёть-Свет, скучаешь наверное по рыбалке? Помню вы с Драго часто ходили на рыбную охоту. А кушать рыбу начала или всё так же, только ловить любишь?, — спросил цыган у меня.
— Вкусы меняются, дядь-Гриш. Я только рыбу и ем, иногда яйца, а так, только овощи, грибы, фрукты и ягоды, — ответила я, улыбаясь цыгану.
— В детстве ты была более всеядной. Котлеты без хлеба метала, как не в себя. А сейчас, наверное, бабка твоя в тебя вселилась, она так же, мясо не ела, но птицу в хозяйстве держала. Говорят, она на кладбище ночью с убитой птицей ходила колдовать, — смеясь сказал цыган.
— Хорошая идея, птицу развести. Яйца свои будут, перья, пух... мясо продавать можно, ведь, как ни крути, а деньги тоже нужны. Может тоже на кладбище ходить начну, — сказала я, специально, мечтательным голосом.
— Я не удивлюсь, Тёть-Свет, у вас в Роду все с этим колдовским прибамбасом, — сказал цыган, подсмеиваясь.
— Смех смехом, Гриша... Если бы ты видел все наши приключения, то так бы не хохотал. Ты что-нибудь слышал про пропажу людей в Москве и московской области?, — спросила я его, с надеждой на то, что он хотя бы что-то знает. Нам же ещё искать родителей моих малышей. Хотя, я к ним уже так привыкла, как к своим собственным, к Кимке особенно.
— Пропажу? По телевизору показывали в новостях, что какая-то авария на химзаводе была. Попало что-то в атмосферу. Люди надышались какой-то дрянью. Показывали даже, как падают люди, а их машина подбирает и увозит. Да я тебе запись новостей могу показать, сама увидишь. Ой, а ты ведь оттуда приехала? Так своими глазами должна была всё видеть, — цыган был удивлён не меньше меня.
— Вот мне интересно, а почему эта авария как-то через одного повлияла на людей? Детей не задело. Я тоже этого не почувствовала. Допустим, меня не задело, потому что я высоко живу. А дети? На них вообще ничего не повлияло. Ерунда какая-то. А там не говорили, куда повезли, кто падал?, — спросила я, снова надеясь получить информацию.
— Там что-то про кремацию говорили и братскую могилу, и то, что родственникам будут деньги какие-то давать за потерю близкого. А ты почему этим интересуешься? Жива и здорова — радуйся., — цыган качал головой, осознав, что я могла и вовсе не вернуться из Москвы, попав в этот эпицентр событий.
— А где информацию узнать, там говорили?, — продолжала я свой допрос.
— Я не дослушал, чачипэ. Пересмотри запись, когда вернёмся, если тебе это так важно, — ответил цыган тяжело вздохнув. Конечно, это было очень для меня важно, а вернее сказать, важно было не мне, а моим ребятишкам. Кимка сейчас пока ничего не понимает, о чём мы ведём речь. Но я не знаю, как ей сказать, если вдруг её мамы больше нет в живых. Это же такая трагедия. Ладно Сёмочка, он такой ещё маленький, для него мамка та, что кормит и берёт на ручки.
— Да. Уложу спать Ким ночью и пересмотрю новости Москвы. Не хочу сейчас об этом думать и говорить, этому есть причина, — показав кивком головы на Ким цыгану, сказала я.
— Понял — не дурак. Ну может образуется всё и беды не будет., — покачал головой цыган и тяжело вздохнул.
На пастбище мы провели весь день. Пастушок и Григорий подчивали нас разными яствами и напитками. Мы вдоволь нарезвились с лошадьми. Кимка даже успела после вкусного обеда вздремнуть на свежем воздухе. Когда начало смеркаться, мы тем же составом, счастливые пошли домой.
Ранним утром того же дня, эльрикшинг со спящими пассажирами приземлился у главных ворот огромного дома. Наступившая тишина в салоне, разбудила своих пассажиров.
— О, да мы уже у моего дома! Алиса, а ты откуда знаешь, где я жил?, — Драго был очень удивлён.
— Я не знаю, где ты жил, дикий обезьян. Мне пришлось лететь вслепую, потому что связь с базой потеряна. Это был самый освещённый дом, и чтобы не летать в темноте, я решила сесть тут и подумать, куда делась связь, — ответила Алиса. Тут же проснулась Дори.
— Ого! Какие красивые ворота! С конями и розами... красота-то какая!, — девочка пыталась открыть дверь машины, но это ей не удавалось.
— Возьми на поводок свою обезьяну, а то сбежит, тогда я открою дверь, — сказала Алиса.
— Какую ещё обезьяну? Алиса, не сходи с ума, открой дверь, пожалуйста, — Дори спросонья не могла понять, что хочет от неё Алиса.
— Рядом с тобой сидит дикий орангутан. Ты забыла, кого везёшь?, — спросила Алиса.
— Ааа... Ну да... Точно... Но она... Он... Ручной... И знает, где живёт. Ему не нужен поводок, — сказала Дори, чуть не рассмеявшись.
— Залетай во двор, Алиса, а то тебя по кускам тут могут разобрать, — сказал Драго. Алиса ничего не ответила и мотор не завела.
— Алиса, ты слышала, что тебе сказал Драго?, — спросила Дори
— Слышала. С чего это обезьяна решила, что она капитан нашего корабля? Или, быть может, я похожа на самку обезьяны?, — возмутилась Алиса.
— Ну хорошо. Алиса, тогда я тебе приказываю, за лететь во двор этого дома, — сказала Дори Алисе. Алиса завела двигатель и перелетела в просторный двор, с клумбами и фонтаном. Заглушив двигатель, она сказала:
— я ухожу в режим экономии, иначе мы не сможем вернуться назад. Дайте знать, когда соберётесь ехать. Дори взяла люльку с малышкой, Драго — вещи и пошли ко входу этого огромного замка.
Они подошли к резным деревянно-металлическим дверям, за обшивкой которых торчал уголок бумажного листа. Драго развернул его и прочитал вслух: «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ». И действительно, у двери лежал прорезиненный коврик с надписью: «welcom to me». Дори отогнув уголок коврика, извлекла из-под него большой ключ, похожий на сказочный. Они вошли в огромный холл.
— Ого! Это же сказочный бальный зал! Драго, ты принц?, — Дори смотрела во все глаза, рассматривая всё вокруг.
— Пойдём, я покажу тебе твою комнату. Это комната для гостей с детьми, — там действительно было всё сделано для удобства пребывания мамочек с детьми от нуля до бесконечности. Даже люлька-трансформер была закреплена к потолку на мощные цепи. Её можно
было использовать, как качели, как кресло, как качалку для малышей. И всё это было в нежно-салатовом цвете, слегка припудренном белым жемчугом.
— Вы располагайтесь здесь, я пойду посмотрю, что там на кухне есть позавтракать. Если нужен санузел, он тоже тут, вот за этой перегородкой, — Драго раздвинул жалюзи в разные стороны, за ними оказалась ещё одно просторное помещение с туалетом, ванной, раковиной похожей на детскую ванночку, душем, стиральной машиной, пеленальным столиком и гладильной доской.
— Нужна будет питьевая тёплая вода, смесь для Сёмочки развести. Я сейчас его искупаю, переодену, нужно будет накормить, — Семён уже кряхтел в люльке, ожидая, когда его переоденут и накормят. Дори положила его на пеленальный столик. Семён одобрительно улыбался. Заткнув слив в раковине, Дори включила тёплую воду. Вода набралась очень быстро. Положив мягкий махровый коврик на дно, получившейся ванночки и выдавив немного детского шампуня в воду, Дори погрузила малыша в полученную жидкость. Сёмочке понравилось, что его решили наконец-то искупать.
— Ну что, Семён, нравится тебе купаться?, — Улыбаясь и агукая, так они и провели этот банный моцион. Дори одела Сёмку в чистые ползунки и рубашку, на голову надела чепчик и понесла его в комнату. Там уже сидел Драго с кувшином тёплой воды. Дори развела смесь в нужных пропорциях в бутылочку и дала её малышу. Ребёнок с большим удовольствием начал поглощать свой завтрак.
— А ты умело обращаешься с малышом. Это точно не твой?, — Драго подозревал, что Дори ему многое не договаривает и хотел это выяснить.
— Я тебе правду сказала. Я его украла у одной особы, чтобы отомстить, — Дори не собиралась врать, потому что ей нужен был помощник, друг, человек, который её поймёт и защитит, если понадобится.
— Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, расскажи всю правду, а не часть своего плана. Что тебе сделала та дама, что ты решила украсть у неё самое дорогое?, — Драго не хотелось быть соучастником этого преступления, но и не выяснить все обстоятельства этого дела, он тоже не мог. Девчонка слишком мала, чтобы брать на себя ответственность за малыша без взрослого, без мужчины.
— Было бы дорогое, она бы знала параметры своего малыша. А она даже номер памперсов не знает. Я просто хочу, чтобы она побыла в моей шкуре, — прошипела Дори.
— Но ты ведь не знаешь, может она в этой шкуре уже была? В любом случае, ребёнок не конь, его уводить нельзя, это бесчеловечно, — Драго решил призвать Дори к совести.
— А человечно бросать своего собственного ребёнка?! , — крикнула Дори. Их её глаз полились слёзы.
— Аааа, так это твой братик! Мамка старшую пожурила, так она младшего решила у неё забрать?, — Драго хотел разрядить обстановку шутками.
— Тебе не понять. Тут совсем другая история. Она не знает, что она моя мать. Я все документы забрала у неё. Если хочешь, можешь в рюкзаке посмотреть. Там ещё альбом какой-то, я его не стала разглядывать., — злостно сказала Дори.
— И это ты называешь местью? Если человек не знает, почему ты так поступила, он будет думать, что ты просто плохой человек или сумасшедший, — Драго пока ничего не мог понять, что девочка хотела доказать своей маме?
— Она всё прекрасно понимает. А если и не понимала, то теперь поймёт, я оставила рулончик там из родильного дома. Если она его нашла, то всё поймёт, — Драго подошёл к Дори и обнял. Ему было жалко эту маленькую глупую девочку. Он вспомнил свою Ланку, она ведь тоже была такой же маленькой. Она делала сумасшедшие поступки, но это можно было назвать подвигами, которыми она не хвасталась, и не гордилась тем, что делала. И это не было никому во вред. Драго понимал, что сейчас бесполезно что-либо говорить Дори, она в его глазах, считалась с этого дня, ребёнком, которому нужна помощь. В его руках двое детей, которым нужна мама и её во что бы то ни стало, нужно найти. Он не знал, кто она, но надеялся, что Дори ему всё постепенно расскажет. Он обязательно её найдёт.
— Ты расскажешь мне о ней?, — спросил Драго, чуть слышно.
— Особо и рассказывать нечего. Произошла череда случайных событий. Она приехала на мой зов, как ни в чём не бывало. Потом мы нашли документы.
Она даже не заглянула в этот пакет, откладывала до какого-то хорошего момента. А меня распирало любопытство. Они все уснули, а я раскрыла этот пакет и узнала откуда ветер веет. Узнала, что она моя мать. Вот, пока они спали, я собрала вещи малыша и унесла его. И так же, как мои опекуны сделали, я оставила записку а дверях: «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ», и положила ключ под коврик. Я это сделала, чтобы у меня было время сбежать из Москвы. Вот и вся история., — девочка рассказывала историю уже без слёз, в её глазах горел огонь, огонь жаждущий своей пищи. Драго вспомнил, как Ланка говорила о своей Луне, когда увидела её в его дворе, у неё горел в глазах тот же огонь. Да, ему было с кем сравнивать эту девочку.
— Нужно было не убегать от ситуации, а поговорить об этом. Тебе не кажется, что тогда всё было бы проще?, — Драго пытался достучаться до Дори.
— Мне не о чем говорить с предательницей, — оттолкнув Драго от себя, Дори занялась малышом. Он как раз доел свою порцию молока и был готов пообщаться с кем-нибудь. Дори взяла его на руки, обняла и слегка похлопала по спинке. Малыш, как и полагалось, отрыгнул воздух, и стал более веселее, ему стало хорошо, и телом и душой.
— Я схожу за электрическим чайником в кухню, тебе он может пригодиться, для разогрева воды малышу. А вот в этом шкафчике кулер с питьевой водой стоит, отсюда набирай её, она очищена серебром. Мне нужно в одно место сходить, я оставлю тебя часа на два, хорошо?, — Драго хотел сходить в дом, где жила раньше Лана. Вдруг она всё ещё там? Он все эти годы не мог попасть в свою реальность, блуждая между разными временными промежутками. Он и сейчас не уверен, что попал в своё родное время, но очень хотелось верить, что уже кончились его мытарства и можно сказать: «Я — дома». Во всех реальностях он попадал в какой-то не тот Урюпинск. То дом был не тот, то на его месте был пустырь, то люди жили там не те, то вместо людей там были звери. Что он увидит на этот раз, он не знал, но увидеть своими глазами и убедиться в том, что попал куда нужно, стоило.
И вот, он вошёл в тот самый большой двор, с гаражами, детской площадкой, плодовыми деревьями, забором, обрамляющим весь двор, были кусты малины и смородины. Вот он, этот подъезд, в который он ходил к любимой девушке.
— Девушке? Жене! Она стала моей ещё до свадьбы... до настоящей свадьбы. Я оседлал эту ретивую кобылицу. И не смотря на это, она всё-равно рвалась на свободу и я давал ей её. Ланка, где же ты? Ты довольно нагулялась уже! Теперь мы должны возместить друг другу то время, которое потеряли, — Драго нашёл пенёк среди кустов и сел на него в засаду. Утро было ещё слишком ранним, чтобы идти и стучать в знакомую дверь.
— Пусть возьмёт свои права рассвет и запоют повсеместно петухи, кто-нибудь выйдет из дома и я всё узнаю, — Драго не пришлось долго ждать. Из дома вышел Гришка-цыган, что очень удивило Драгомира. Он решил выйти к нему на встречу.
— Здравствуй, дядь-Гриш. Не расскажешь мне, что ты делал в этом подъезде?, — внутри Драго поселились разные чувства: злость, ревность, удивление, досада и желание узнать правду.
— Драго? Где ты был столько лет?, — цыган распростёр свои объятья, чтобы обнять, давно пропавшего, племянника у друга.
— Ты не ответив на мой вопрос, не задавай свои. Я жду ответа, дядя Гриша, — Драго не торопился обнять его, он ждал ответа.
— Интересно, в чём это ты меня подозреваешь, что даже не обнимешь друга своего дяди? Ну хорошо-хорошо, я присматриваю за одной из квартир этого дома. Сегодня убрался там и приготовил еду, чтобы хозяева с дороги могли отдохнуть и покушать, — ответил цыган.
— Ланка приедет?! Сегодня?! Дай ключ, я её там подожду!, — обрадовался Драго. У него сердце било во все колокола, он так долго ждал этой встречи.
— Она что-ли тут жила? Извини, дорогой, но я не знаю, чью квартиру я стерегу. Мне твой отец сказал, чтобы я следил за ней, как за собственной, а чья она, он не сказал, да и не моё это дело. Мне деньги заплатили, я их отрабатываю.,— ответил цыган.
— А за моим домом тоже ты приглядываешь?, — Драго не любил сюрпризы, поэтому хотел узнать всё.
— Конечно. Там же конюшня рядом, я в том отсеке и живу. Если позволишь, то и дальше буду там обитать, за лошадьми ухаживать, за чистотой дома смотреть, поваров контролировать. Я всегда этим занимался, Драго, — Григорий боялся, что Драго будет против его проживания в их доме, как раньше, потому что все знали, что Гришка-цыган был гуляка и аферст ещё тот. Говорили даже, что половина Урюпинска — это его дети. Гриша боялся сказать правду Драгомиру, что видел Светлану на пастбище и то, что именно её квартиру он готовил к её прибытию. Он помнил слова друга: «Ни единой душе ты не должен говорить, чья эта квартира. Даже если кто-то свой спросит, никто не должен этого знать. Эта тайна нашего Барона, и ни дай Давэл, ты кому-то всё расскажешь!». Цыган боялся даже подумать, что будет если он раскроет часть тайны Барона.
— Драго, если бы она приехала в Урюпинск, я бы об этом узнал самый первый и тебе непременно сообщил об этом. Она же прибежала бы к своей любимой Луне, да и сюда я каждый день хожу. Если появится, я обязательно тебе скажу об этом, — цыган был более, чем убедительным. Драго не мог не поверить другу своего дяди.
— Ладно, дядь-Гриш, я понял тебя... Да, ты можешь жить у нас, как раньше. В любом случае, за домом должен кто-то смотреть, пока хозяева отсутствуют, — сказал Драго, думая о том, что нужно съездить в Подмосковье, возможно его любимая женщина ждёт его там.
— Ты куда-то собрался, Драго? Побудь немного в родном доме, не гоже сразу бросать его, — цыган испугался, что племянник друга уедет, так и не встретившись со своей женой.
— Конечно я побуду тут немного, я ведь не один приехал. Моим спутникам нужно найти их дом, только потом я смогу ехать искать Ланку, — Драго не имел представления, как искать дом Дори, ведь она и сама не знает, ни адреса, ни как выглядит их дом.
«Можно попробовать поискать её дом по фамилии владельца, — подумал Драго. Приду домой — начну поиски. Нужно быстро определить Дори к её родственникам и заняться своими поисками».
Григорий подошёл к своей старенькой «Волге», открыв дверь со стороны водителя, крикнул Драго: «Поедем со мной, я тебя довезу до дома... потом поеду на пастбище, кони ждут овса», — Драго, немного поразмышляв, сел в машину дяди. Ехали молча. Каждый был в своих собственных размышлениях. Григорий краем глаза увидел, высоко в небе, летящий эльрикшинг. Он знал, что в нём была Светлана: «Успел», — подумал Григорий. Он взглянул на Драго, тот сидел, откинувшись в кресле, закрыв глаза, о чём-то думал.
Минут через пятнадцать, Григорий привёз Драго домой. Драго вошёл, как всегда, через парадный вход. Быстро прошёл через кухню, положив в стеклянные контейнеры обед для Дори и себя, он тихо постучал в дверь детской комнаты.
— Войди! Мы не спим!, — услышал он ответ на свой стук. Открыв двери, Драго увидел, что Дори делает массаж ребёнку.
— Я видела, как это делают врачи по телевизору. А ему нравится. Смотри, он улыбается, — восторженно воскликнула Дори.
Я нам обед сюда принёс. Сейчас разогрею в печке и покушаем. Я голодный, как волк. А ты?, — спросил Драго у девочки.
— Да, теперь и я готова позавтракать. И если честно, то я бы ещё и поспала. Мы очень рано проснулись сегодня., — Дори потёрла глаза запястьем и сладко зевнула. Драго уловил знакомый жест. Точно так же делала его Лана. Улыбнувшись он сказал:
Сейчас покушаем, ты уложишь спать Семёна и поспим. Я тоже пойду за стенку, там моя комната, и тоже вздремну немного. Когда выспимся, приступим к поиску твоего дома, — Дори кивнула головой в знак согласия. Доделав массаж малышу, Дори одела его в чистые одежды, дала бутылочку с водой, укрыв его одеяльцем. Вскоре малыш ушёл в сон. Позавтракав, Дори переложила Сёмочку в качалку, а сама прилегла на круглую кровать, укрывшись покрывалом. Драго ушёл в свою комнату. Даже не разувшись, он лёг на мягкую постель и, обнявшись с пуховой подушкой, уснул.
Уже было почти темно, когда табун пригнали назад домой.
— Я сама почищу Луну, дядь-Гриш., — сказала я цыгану.
— Так чаюри твоя устала, веди её уже домой, я сам всё сделаю!, — заботливо сказал цыган.
— Дядь-Гриш, я не устала, я буду помогать тёть-Свете! Тёть-Свет, ну скажи ему!, — заверещала Ким. Григорий дождался, когда я спущусь с Луны, подал мне девочку, а потом спустился с Раксоланы.
— Ким, если ты хочешь быть рядом с лошадками, то не кричи, они этого не любят, — Ким прикрыла руками рот и сквозь руки сказала:
Ой, я забыла. Простите. Простите меня лошадки., —Луна подошла к Ким и начала пощипывать её за плечо.
— Ой, она голодная, она меня сейчас съест!, — зашипела Ким, вжавши голову куда-то в плечи.
— Не бойся, это она целует тебя, — сказала я. Погладив Луну по шее, я чмокнула её в щёку. Луна принялась пощипывать меня, как обычно.
— Ким, возьми в моём рюкзаке морковку и дай Луне. Только ладошку вот так раскрой и дай ей, она губами возьмёт с ладони, — Кимка быстро раскрыла рюкзак, достала морковку, отгрызла у неё острый кончик и, положив на ладошку, протянула Луне. Луна фыркнула в сторону Ким и замотала головой, потом опять фыркнула. Я увидела откушенный кончик морковки и улыбнувшись сказала:
— Луночка, возьми морковку, Кимка попробовала её на вкус. Вкусную тебе даёт. Возьми, — и я погладила её по шее. Луна фыркнув, потянулась за морковкой.
— А можно ей ещё дать, я видела, там ещё две лежат, — спросила Ким.
— Только теперь не откусывай от её морковки, а то не возьмёт больше у тебя ничего. Себе возьми другую, — Кимка так и сделала. Она достала две морковки. Одна оказалась большой, а другая маленькой. Посмотрев на Луну, девочка протянула ей в ладошке большую морковку, а сама откусила кусочек от маленькой. Луна посмотрела на большую морковку и потянула голову к той, что откусила Ким. Осторожно, губами, она взяла из рук Ким маленькую морковку и принялась её с аппетитом грызть.
— Я же тебе большую дала морковку, ты зачем у меня отняла мою?, — Кимка всё- равно большую морковку держала на ладошке, давая понять Луне, что это её угощение. Луна фыркнула, но не взяла морковку. Кимка откусила кусочек, думала что лошадка не будет больше угощаться, но Луна потянулась к вкусняшке и ловко слизала морковь из руки Ким.
— Какая же ты хитрая, лошадка!, — тихонько воскликнула девочка.
— Она приняла твои условия. Теперь у тебя будет брать угощение, только после того, как ты его сама отведаешь. Только с сахаром такое не делай. Она его только целым берёт, — сказала я Ким и принялась чистить щёткой шерсть Луны.
— Хорошо. Тёть-Свет, а можно мне тоже почистить ей чего-нибудь? Лицо, например или ноги, — спросила девочка. Я подошла к Ким и надела на её руку щётку.
— Сейчас она опустит к тебе голову, ты сделай так, будто смахиваешь пыль от ушей до рта, хорошо? Луна, опусти, голову к Ким, — я погладила Луну по гриве и та, опустила голову, пытаясь найти у девочки карманы. Ким несколько раз провела щёткой по морде лошади. Луна замерла, ожидая что её ещё раз так погладят. Девочка интуитивно начала очищать морду лица Луны.
— Тёть-Свет, а как по лошадиному сказать «я тебя люблю»?, — девочка думала, что люди со своими лошадями говорят на особенном языке.
— Ты скажи ей по-цыгански «мэ тут камам» она тебя поймёт, — ответила я Ким.
— Мэ тут камам, Луна. Ты, лошадка, русский язык тоже учи, чтобы меня могла понимать. Хорошо?, — Луна будто поняла Ким, закивала головой и зафыркала.
— Смотри-ка, она поняла тебя, — хихикнула я.
— Хорошая лошадка. Луночка., — девочка погладила нос Луны, когда та опустила к ней голову. Луна положила свою голову на плечо девочке и та обняла её. Я вспомнила, как делала раньше так же. Луна была тогда совсем молодой кобылкой.
Мы почистили Луну, напоили её свежей водой, убрались у неё в деннике. Увидев в углу, весящую тряпку, я хотела снять её, но Луна взяла губами её и начала дёргать, отбирать у меня.
— Луночка, я хочу тебе новую подарить. Эта совсем истрепалась., — я сняла с пояса свой любимый, хотя и старый, бежевый платок с розами в кайме и бахромой по периметру. Повязав на шею Луне, я обняла её крепко за шею.
— Луна, я на долго тебя не брошу, чачипэ. Та тряпка тебе напоминает о прошлом, давай её выбросим? Этот новый платок, всегда будет с тобой. Будем его стирать вместе. Согласна? Я уберу ту вещь отсюда?, — Луна замотала головой, зафыркала и зарычала, давая понять, что не хочет расставаться с тем платком, она не хотела ничего забывать. Я повесила на место старый платок и Луна успокоилась.
— Завтра мы снова придём к тебе, Луночка. Не скучай., — мы по обнимались с лошадью. Перед выходом дали ей яблоки и сахар и пошли по тропе к парадному входу.
— Ой, смотри Тёть-Свет, Алиса перелетела сюда, — увидев эльрикшинг, воскликнула Ким. Девочка подбежала к машине. Алиса приоткрыла окно.
— Здравствуй, девочка. Скажи своей маме, что машина зарезервирована другим владельцем. Я не могу сейчас оказать вам услугу, извините, — Ким была удивлена, что Алиса не узнала девочку.
— Маму? Тут нет моей мамы. Это Тёть-Света. А ты меня забыла? Ты же нас сюда привезла, — девочка ещё больше удивилась ответу электронной женщины.
— Тёть-Света, у Алисы память пропала, она меня не помнит и вообще тебя моей мамой назвала!, — девочка крикнула мне, а я в это время была удивлена не менее её, двери были не запреты, я свободно открыла их, нажав на ручку двери.
— Ну и не приставай тогда к ней, пойдём другую загадку разгадаем!, — крикнула я ей в ответ. Кимка попрощалась с Алисой и прибежала ко мне.
— Давай свою загадку, тёть-Свет, — девочка настроилась её слушать.
— Как думаешь, кто тут двери не запер на замок? Мы весь день были на пастбище с дядей Гришей. Он сказал, что всё везде закрыл., — дом большой и можно было забыть закрыть какую-то дверь, выходящую внутрь дворов, но не парадную. Обычно, дверь, запирая на замок, ключ прятали под коврик и писали записку «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ». Даже вор, входящий в дом, не стал бы напрасно ломать замок.
— Значит кто-то пришёл в гости. Ой, будем праздничный стол накрывать?, — развеселилась девочка.
— Ага... Или полицию вызывать..., — мы вошли осторожно в огромный холл. Я сразу обратила внимание на то, что двери в столовую были не закрыты.
— Гриша говорил, что приходит повор каждый день и клининговая компания, уборку делать. Но они за собой всё закрывают обычно. Может это он успел всё тут пооткрывать?, — сердце забилось быстрее и это было не от страха, а от ожидания чего-то неизвестного. Но сзади появился Григорий.
— Ну что, девоньки, встали на пороге? Вы же дома!, — цыган пошёл сразу в кухню. Мы тоже прошли за ним. Ни в столовой, ни в кухне никого не было.
— Ну что, чавалэ, поужинаем, чем Давэл потчует?, — мы обе закивали головами.
— Тут голубцы овощные и мясные есть, солянка, овощные щи, макароны, блинчики с яблоками и творогом... Ну и наготовил! Нам за ночь это не съесть. А завтра опять придёт кашеварить.
— Можно же в гости кого-нибудь пригласить и покормить, — сказала Ким. Нравится мне детская непосредственность, всегда говорят о том, что думают. Наверное в детстве и я была такой. Обычно мы это сейчас не замечаем или скрываем свои истинные мысли и настроения. Такие уж мы все... взрослые.
— Григорий, вы можете позвонить кухонным работникам и сказать, что тут еды много и можно взять выходной, невыход будет оплачен, — сказала я цыгану на правах хозяйки этого дома. Цыган недолго думая сказал:
— Он привык приходить каждый день, кухня большая, сама же видела, тут всегда есть чем заняться. Выходной у него в понедельник, так что не волнуйся, он не перетрудится, — Григорий не хотел, чтобы реальный хозяин дома остался голодным. Цыган знал, что Драго где-то в доме и пока, вероятно спит. Ему хотелось, чтобы семья воссоединилась, но не знал, как сказать Лане о том, что её муж уже дома.
— Слушай, Григорий, у меня такое ощущение, что тут кто-то был... и это не мы... и не повар... Ты что-то не договариваешь мне? Можешь считать, что во мне проснулась моя бабка, — я пристально посмотрела на цыгана. Он не смог выдержать мой взгляд, опустив голову.
— Давай ужинать, следователь, — улыбаясь сказал цыган. Мы сели за стол в столовой, у каждого из нас был свой набор еды. Малышка Ким пожелала котлетки из индейки и гороховое пюре на гарнир, Григорий решил «вдарить по соляночке», а мне, после дневных барбекю, не очень-то хотелось кушать и я решила просто выпить мятный чай с гречишным мёдом.
— Свет, ты с осени закормлена что-ли? Мой кот и то больше ест, чем ты. Обед был твой птичий, и сейчас... никакой, — заботливо проговорил Григорий.
— Нам жизнь дана не для обжорства. Для духа твёрдого она дана. У человека желудок величиной с ладонь, а многие пытаются сожрать слона в один присест. Я не имею ввиду присутствующих, вам не осилить слона, — хихикнула я в ответ.
— Ладно. Благодарствую за вкусный ужин. Пойду скотину накормлю. Курочек, уточек, гусок и индеек содержим, кстати тоже ваши. Хозяин по триста голов каждой твари купил и сказал, чтобы я всегда обновлял поголовье. Раз в год вот обновляю, яички и мяско продаю, деньги в сейфе вашем, — сказал цыган. Практически отчитался за проведённые дела без хозяина.
— А сам хозяин как давно тут не был?, — спросила я. Цыган призадумался. То ли считал года, то ли не знал, что ответить и как, чтобы я не приставала с вопросами.
— Они все отсюда уехали, пока ты в больнице лежала. Меня перед отъездом вызвал, инструкции дал и уехали. Больше я их не видел. Свет, пойду я, птица голодная, нужно кормить. Пока всё сделаю, там и спать пора, — цыган немного нервничал, потому я решила, что он что-то скрывал. Я решила оставить допрос на следующий день, дать возможность Григорию подумать, да и себе тоже. Цыган ушёл. Мы с Ким отправили посуду в посудомоечный аппарат и пошли на второй этаж, где была детская и моя спальни.
— Ты будешь в детской спать или со мной в моей комнате?, — спросила я у Ким, хотя и знала, что она мне ответит.
— В таком огромном доме я не хочу спать одна. Был бы братик рядом, тогда бы мы вместе с ним спали. Можно с тобой, тёть-Свет?, — девочка посмотрела на меня умоляющим взглядом, такому просто невозможно отказать.
— Конечно можно, Ким. Мне тоже будет скучно спать одной, — девочка захлопала в ладошки и запрыгала от радости. Я открыла дверь в свою спальню. Мы обе встали у порога, как вкопанные, уставившись на не расправленную кровать. На ней спал, лёжа на животе, обняв мою подушку, мужчина средних лет, спортивного телосложения. Под копной густых длинных волос, была видна аккуратная окантовка бороды. Мужчина был одет в шёлковую синюю рубаху и тёмные джинсы на широком ремне. Ноги немного свисали с кровати, дабы не запачкать чистое бельё не скинутой обувью.
— Тёть-Свет, а в этом доме есть ещё спальни? Тут кто-то уже спит. А кто это?, — прошептала девочка, неожиданно тихо.
— У меня есть подозрение о том, кто это. Малыш, пойдём-ка в детскую, пусть дядя спит тут., — мы тихонько вышли из комнаты. У меня бешено колотилось сердце. Мне не хотелось оттуда уходить и сдерживать свои эмоции, но со мной была маленькая девочка, которая не должна себя чувствовать лишней. Открыв двери в детскую комнату, мы снова испытали удивление. На круглой кровати с балдахином спала, укрывшись мягким покрывалом Дори, а в люльке агукал малыш. Видно было, что ребёнок только что проснулся и ждал, когда на него обратят внимания.
— Сёмочка! Братик мой!, — Кимка сдержанно, шёпотом воскликнула и подлетела к качалке. Пододвинув пуф, она взобралась на него, чтобы обнять брата. От шипения девочки и шороха передвигаемого пуфика, Дори проснулась. Она испуганно села на постели, почти вжалась в неё. Мне даже показалось, что у неё застучали зубы от страха.
— Здравствуй, Дори. Так это ваш эльрикшинг стоит у парадного входа? А я думала, что наш сошёл с ума, решив сам выбрать, где парковаться. И что за мужик спит на моей постели?, — последний вопрос меня интересовал больше всего. Моё сердце мне давно сказало ответ, но я почему-то начала сомневаться. Я не знала, как теперь отнестись к его появлению снова, в моей жизни? Смогу ли я простить его предательство? Нужен ли теперь мне этот человек? И самое главное, смогу ли я вновь воспылать любовью к человеку, который отсутствовал в моей жизни более 14 лет. Я спрашивала девочку спокойно, будто ничего страшного не произошло. Подойдя к колыбельке, я взяла малыша на руки. Взглянув на него, мне даже показалось, что он немного подрос. Сёмочка улыбался. Он был рад, что ему уделили внимание.
— Кимка, переоденься в пижамку, она в шкафчике висит. А я пойду займусь твоим братиком, кажется он приготовил много сюрпризов в своих штанишках, улыбаясь ребёнку, я прошла в ванную комнату. Включив тёплую воду и раздев малыша, я старательно обмыла его. Потом, заткнув слив в раковине, похожей на детскую ванночку, я погрузила Семёна в воду. Он плескался, хлопая по воде ножками и ладошками, ему нравилось плавать. И тут я услышала перебранку девочек. Начала кричать Ким.
— Ты зачем украла моего брата!? Тебя в тюрьму нужно посадить!, — Кимка перешла на писк. Я представила, как Дори заткнула уши, потому что долго такой тембр слушать невозможно.
— Закрой рот и не пищи, оглушила совсем!, — ответила Дори.
— Вот найдём нашу маму, я ей всё расскажу! Она тебе не тёть-Света, жалеть тебя не будет, — заверещала Ким ещё сильнее. Тем временем, искупав малышку, я его намазала питательным маслом и надела ночной памперс и тёплый, мягкий, мохнатый, как белый кот, костюмчик. Я вошла в комнату в тот момент, когда Дори бросила в Ким подушкой со словами:
— Заткнись, пискля, сколько можно орать?!, — подушка задела Ким и девочка, пошатнувшись, села на попу, подушка же подлетела прямо к моим ногам. Посмотрев на Дори и подняв подушку с пола, я положила её на пуф.
— Успокойтесь обе, пожалуйста. Дори, я всё ещё жду ответа. Кто спит в моей спальне?, — девочка ехидно посмотрела мне в глаза и набравшись храбрости ответила :
— Мой парень.
— А твой парень не в курсе, что прежде чем ложиться на чужую постель, нужно обувь снимать?, — так же ехидно спросила я.
— Он у себя дома! Как хочет, так и укладывается в постель! С чего ты взяла, что это только твоя спальня?, — девочка заговорила медленнее в конце предложения, ибо до неё дошло, что ошибки быть не может, перед Дори стояла женщина, которая может быть только женой Драго или любовницей, раз это и её спальня. А это значит, что весь предыдущий день она ехала, ни с кем иным, как с отцом, с родным отцом или с будущем родителем. Девочка заметила, что я о чём-то напряжённо начала думать.
— Ладно, Дори... Мы переночуем в гостевой, а завтра утром я с детьми уеду к себе домой. Я тебя вызволила из твоей неволи, теперь ты можешь делать, всё что хочешь. Мешать жить я тебе не собираюсь, а вот твои манипуляции мне непонятны. Выяснять с тобой отношения я не хочу и не буду, у меня своих забот полно, — мне действительно не хотелось ничего с ней выяснять. Любой ответ на мой вопрос, скорее всего был бы положительным. Я видела и почувствовала Драго, так сладко спящего на нашей, когда-то, постели.
— Если бы Дори была моей дочерью, она бы не стала своего отца называть парнем. Может быть она моя племянница или дальняя родственница? Однако он не спал с ней в одной постели. Ребёнок мешал? Не хочу ничего выяснять сегодня, я подумаю об этом завтра., — из моих раздумий меня вытащил голос Дори.
— Можете хоть сейчас уходить, вас никто тут не держит!, — Прокачав головой и ничего ей не ответив, я взяла люльку с Семёном, рюкзак с вещами, который собрала Дори для малыша.
— Кимка, пошли в гостевую комнату. Завтра рано вставать, нужно попробовать выспаться., — мы вышли из детской комнаты и прошли немного дальше по коридору. Открыв двери, мы попали в уютную, средних размеров, комнату, обитую шёлковыми обоями с серебристо-золотым орнаментом. Под высоким потолком была огромная хрустальная люстра. Посредине, у стены, стояла огромная овальная кровать со спинкой у изголовья, обитой натуральной замшей и бархатом. Вся мебель была в одном стиле и цвете, это создавало уютную атмосферу и комфорт. Под пеленальным столиком удобно устроилась детская кроватка. Всё было расположено так, чтобы гости себя чувствовали комфортно, как дома.
— Тёть-Свет, можно я с тобой буду спать? А Семён может и в кроватке поспать, — Кимка сложила ладошки перед собой, будто встала перед иконой и собралась молиться.
— Конечно можно. На этом аэродроме может вся семья спать, и не заметить друг друга., — ответила я девочке.
— А куда мы утром поедем? Твоя квартира занята. Мы что, в Москву опять поедем? Я не хочу туда! Мы лошадке обещали приходить каждый день, ты забыла?, — да, я обещала Луне не бросать её на долго. Честно говоря, я не знала, что мы будем делать с утра. Куда будет лежать наш путь? Мне не хотелось думать об этом сегодня.
— Кимка, я пока не знаю, куда мы с тобой поедем. Завтра всё решим, а сейчас — спать. С утра к лошадкам пойдём, а там видно будет, — сказала я, стараясь отогнать мысли о Драго.
Накормив Семёна плотно ужином и убаюкав под колыбельную песню, я расстелила постель для нас с Ким.
— Ким, если захочешь в туалет, то он тут есть, пойдём покажу, где находится, — мы зашли в просторную уборную. Она выглядела так же, как и в детской комнате.
— Тёть-Свет, а можно поплавать в ванной? Тут и игрушки есть, — девочка опять сложила ладошки у груди.
— Конечно можно. Крепче спать будешь чистой., — я налила тёплой воды, помыв предварительно ванну. Помогла Ким забраться в неё. И чтобы ей не было скучно, включила мультики на висящем, настенном телевизоре. Кимке нравился такой комфорт. Я удивлялась, она нисколько не скучала по маме и своему дому. Ей было хорошо со мной. Я бы даже сказала, что девочка была счастлива. Ванна была с перепончатым покрытием и можно было не бояться, что кто-то в ней поскользнётся, но на всякий случай я включила радио-няню.
— Зай, если я тебе буду нужна, то просто скажи «Тёть-Свет, иди сюда». Я тебя услышу и приду, — включив температурный контроль воды, я вышла из ванной комнаты. Я слышала Кимку в радио-няню. Она играла в ролевые игры с плавающими игрушками в ванне, и изредка поглядывала в телевизор. За то время, пока Ким купалась, я приготовила вещи, которые мы наденем завтра, и то, что наденем сегодня на ночь. Достав из комода пушистые полотенца и ночные шёлковые рубашки, я пошла в ванную, вызволять разыгравшуюся Кимку из ванной, ведь прошёл почти час.
— Тёть-Свет, ну подожди ещё чуть-чуть, я не доиграла!, — девочка, как всегда сложила ручки лодочкой перед грудью и сделала умоляющий взгляд, перед которым сложно устоять. Я понимала, что эта манипуляция всегда срабатывала, но в этот раз я решила ей противостоять. Кимка была уже красной, как варёный рак, а её пальцы рук и ног покрылись гармошкой.
— Кимка, завтра утром ещё будешь купаться, так что, давай без истерики, выходим из ванной. Ты если хочешь завтра утром пойти к лошадкам, то без разговоров нужно идти спать, а уже очень поздно. Брат уже спит. Так что, давай не шуми, — ополаснув девочку под душем от пены, я вытащила её из ванны, поставив на белоснежный пушистый коврик. Протерев её волосы полотенцем и надев шёлковую рубашку, взяв фен, я подсушила немного её локоны. Надев на её ножки пушистые домашние сапожки, в виде кроликов, мы пошли в комнату. Свет я заранее притушила, чтобы он не мешал спящему Сёмочке. Девочка сняла тапочки с ног и забралась в мягкую постель. Я укрыла её мягким пуховым одеялом и поцеловала в красную щёчку.
— Доброй ночки и сладких снов, девочка моя, — сказала я ей.
— И тебе сказочных снов, Тёть-Свет, — ответила Ким, закрывая глазки. Я обошла постель и забралась в неё с другой стороны под другое, такое же пушистое одеяло. Сон ко мне никак не шёл, как бы я не пыталась заснуть. Я не могла найти ответы на многие вопросы и это не давало мне покоя. Несколько раз себя уговаривала не думать об этом сегодня, но мысли, как назойливые мухи, создавали целый рой новых вопросов.
Драго проснулся от непонятного шума, от криков детей.
— Что за чёрт? Дори, разве можно кричать на малыша? Вот, что значит, не быть его матерью. Разве он теперь уснёт? Ночь уже. Я проспал весь день. Ужас. Пойду проверю, что там стряслось у Дори., — он встал с постели и направился в детскую комнату. Постучав в дверь, он прислушался. Там стояла тишина. Шагов Дори было не слышно, потому что она была босяком.
Тёплый пол, застеленный мохнатым шерстяным ковром, заглушил звук её шагов. Она открыла дверь. Её лицо было в слезах.
— Что случилось, детка?, — испугался Драго. Вдруг он подумал, что Дори что-то сделала с ребёнком. Он отодвинув её с дороги, вошёл в комнату. Осмотрев всё вокруг, он испуганно спросил:
— А где ребёнок? Ты что с ним сделала?, — у Драго похолодело всё внутри, а сердце клокотало где-то в желудке.
— Ничего я с ним не делала. Он в гостевой... со своей матерью и сестрой, — ответила, рыдая, Дори.
— А чего ревёшь? Соскучилась по малышу? Давай найдём тебе жениха и сделаете себе своего?!, — с улыбкой сказал Драго, обняв девочку, — Так у нас гости, а ты молчишь и меня не разбудила?!, — Драго взял Дори за плечи и посмотрел пристально в её глаза.
— Это я тут гость, а она скорее Императрица. Ненавижу!, — ещё сильнее зарыдала девочка.
— Ну всё, хватит лить слёзы. Из всего этого, я только понял, что у нас в гостях мать малыша. В гостевой, — посмотрев на свои ручные часы, он решил что ещё не поздно познакомиться с гостьей, которая умудрилась обидеть его подругу, не успев появиться в его доме.
— Иди умойся. А я пойду разберусь с твоей обидчицей, — Драго вышел из комнаты и направился в сторону гостевых комнат. Прислушавшись у двери, он кроме тишины ничего не услышал. Постучав в одну из комнат, ответа не дождался. Приоткрыв двери, впустил в её пустоту луч света.
«Наверное, легла спать с дороги. Ладно. Оставлю разговор до утра. Схожу на кухню, перекушу», — подумал Драго. Заглянув в детскую комнату и убедившись, что Дори успокоилась он пошёл в кухню. Дори, воткнув наушники в уши, слушала любимую музыку, она пыталась успокоить свои мысли.
Драго собрал разогретый ужин на поднос и пошёл в столовую.
Тем временем, я всё никак не могла уснуть. Дети мирно сопели. Посмотрев на часы, я решила, что уснуть всё-равно не удастся, нужно себя чем-то занять. Но на голодный желудок занять себя не получится, поэтому я пошла в пищевой отсек дома. Я зашла в кухню. Обрадовалась, что нашла кое-какие фрукты и ягоды. Набрала себе их в вазочку. Услышав цокот ложки по тарелке, я пошла в столовый зал, подумав что увижу там Гришку-цыгана.
За столом сидел мужчина в чёрных джинсах и синей, шёлковой цыганской рубахе. Вероятно он был очень голоден, потому что забрасывал еду в рот, быстрее чем прожёвывал и глотал. Если бы его пряди кудрявых волос не были зачёсаны за ухо и не была бы видна аккуратно побритая борода, я бы приняла этого человека за высокую девушку, спортивного телосложения. В тот момент, когда я вошла в зал, он повернул голову в мою сторону, почувствовав мой престольный взгляд. Эти два глубоких океана глаз, снова и снова топили меня в свою безмерную глубину, затягивая в себя.
— Ланка? Ты?, — мужчина быстро протёр губы салфеткой, не отрывая своих глаз от меня, и пошёл в моём направлении быстрым шагом.
— Драго?... Не подходи ко мне близко!, — вытянув руки вперёд, я дала понять ему, чтобы он не набрасывался на меня. Я не была уверена, что хотела бы обнять его, как раньше. Во мне тут же закипели все чувства и обиды, и хлынул водопад слёз из прошлого. Но Драго это не остановило. Он сгрёб меня в свои объятья, несмотря на все запреты и попытки оттолкнуть его от себя.
— Ланочка... Камлы мири... Я так рад тебя видеть...Ты стала ещё прекраснее... Взрослая совсем стала... Хочется чувствовать тебя рядом... обнимать!, — он попытался поцеловать меня в губы, но я уклонилась и он поцеловал воздух.
— Прекрати всё это, Драгомир! За столько лет ты ни разу не проявился, ты думаешь я теперь поверю тебе, твоим словам или твоим показушным чувствам?! Ты предал меня! Ты пропал в самый тяжёлый момент для меня!, — Драго не хотел отпускать меня, вцепившись в меня мёртвой хваткой объятий.
— Нет, камлы... Я не бросал тебя... Ты не поверишь, если я тебе расскажу всё, что со мной приключилась. Я просто потерялся в реальностях, Ланочка. Не думай, что я сошёл с ума, это правда. Я побывал в одиннадцати похожих Урюпинсках, в стольких же Московиях и даже слетал в Санстоундбург. Санстоундбург — это место, где раньше был Северный Полюс, судя по рассказам местных жителей. У них там уже несколько сотен лет круглый год оазис, представляешь?, — Драго будто бы не слышал моих претензий. Он по-прежнему не выпускал меня из своих рук.
— Драго, ты слышишь?!... Отпусти немедленно! ... Ты раздавишь меня!, — он немного отпустил хватку, но совсем упустить меня из своих рук не собирался.
— Я слышу тебя, девочка моя. Не хочу тебя отпускать. Я столько лет ждал этого момента. Представлял эту встречу. Всегда надеялся, что она будет скорой. Да, прошло очень много лет. Ты ничего не знаешь обо мне, я ничего не знаю о тебе. Но это ничего не меняет. Мэ тут камам, мири драго чаюри...как раньше. Верь мне. Неужели ты разлюбила меня? Ланочка, я завоюю твоё сердце, обещаю, — он отпустил меня, взяв за плечи, заглядывая в мои глаза глубоким взглядом, доставая им до самого сердца, ныряя до самого донышка моей души, вороша то самое прошлое.
— Драго... Ты хоть знаешь, что они забрали нашу дочь?! Я даже не знаю, жива ли она, — вспомнив всю старую боль, вскрыв старые раны воспоминаниями, я не смогла сдержать горьких слёз.
— Я ничего не знал, Светланочка. Я выехал к тебе, когда мне позвонили, что ты начала рожать... но не доехал... Вернее сказать, доехал, но не туда... не в тот Урюпинск. В тот, что я попал, в этом городе не было роддома. Мне какая-то бабулька сказала, что этого заведения уж как 30 лет нет, все дома рожают. А приехав к тебе домой, вернее сказать, на твою улицу... в общем огромный каменный дом там стоял, а в нём городская администрация обитает со своим парком электронных охранников. Они меня за свой каменный забор выкинули, как котёнка. Оттуда я ели до Москвы добрался, но как оказалось, и Москва уже была не та, и дом был не наш. Я почти год в конюшне, на окраине Москвы прожил, благодаря этому денег накопил, да и выжил. Я с разных мест пытался в родные места попасть, но до сегодняшнего дня, не мог этого сделать, — это действительно был бы хорошим фантастическим рассказом, если бы я сама не попадала в переделку.
— Получается, что я чудом вернулась назад, всего за сутки, — прошептала я. Драго подхватил меня на руки и понёс на второй этаж в нашу спальню.
— Драго, у меня дети спят в гостевой комнате. Прошу тебя, не сейчас... не нужно... не хочу..., — на самом деле, я не понимала, хочу ли я остаться с ним наедине и принимать его ласку. Мне просто хотелось выяснить, почему он меня бросил и жива ли моя дочь? Но... Чувствовалось, что Драго, действительно, ничего не знал, потому что и сам был жертвой обстоятельств.
— Я усыновлю всех твоих детей... только потом... Я так долго ждал этой встречи, — он сделал всё по-своему, как всегда. Сначала он занёс меня в нашу с Ким гостевую, поставил рядом с кроваткой Семёна радио-няню, а второй засунул в свой карман брюк. Я чувствовала себя котёнком, которого мамка таскает за шкирку, в поисках лежанки.
— Они спят, не нужно волноваться, девочка моя, — Драго ни на секунду не отпускал меня. Делая все манипуляции в гостевой комнате одной рукой, он прижимал меня к себе сильнее, наверное боялся, что я вырвусь из его объятий.
Он занёс меня в нашу комнату... ту самую, в которой у нас с ним родилось наше счастье... ту, в которой был наш первый раз и мой первый сексуальный опыт. Именно тут, я узнала, что такое желание отдать себя любимому человеку и получить свой первый оргазм.
Бережно уложив меня на, благоухающие звонким ароматом пачули и сакуры, покрывала, нежно посмотрел в мои глаза и прошептал в самое ухо:
— Не нужно меня бояться, камлы. Я просто хочу быть рядом. Соскучился. Знаю, столько лет прошло... наверное, ты уже забыла меня, — он чуть прижался ко мне сбоку, вглядываясь в мои глаза. — Я не буду настаивать на близости, несмотря на то, что я твой ром и имею право. Хочу снова завоевать твоё сердце. Или, может быть, у тебя оно кем-то занято?, — он немного улыбнулся... той самой улыбкой, которая всегда мне нравилась, в которую я влюбилась с первого взгляда 15 лет назад. Я поймала себя на мысли, что мои душа и сердце вспомнили все те прекрасные моменты, проведённые с ним вместе. Я будто вернулась в прошлое, отмотав назад прошедшие годы без Драго.
— Драго, я столько всего пережила без тебя..., — уткнувшись в его сильное плечо, я всё же обняла его за спину. Мне так давно не хватало кого-то сильного рядом. Того, кто бы обнял меня крепко и сказал: «Не волнуйся, малыш, я всё решу». Но, все эти годы, мне приходилось быть сильной и пробивать стены собственной головой.
— Расскажи мне, что случилось? Начни с того момента, как ты уехала в роддом. Мне позвонил твой отец, сказал, что «Началось. Можешь выезжать». Я сразу же побежал на вокзал, купил билет на автобус. Говори, что было с того момента?, — Драго приготовился внимательно меня слушать. Я рассказывала ему всё очень подробно, вспоминая каждую мелочь, и проживала каждый момент заново. Я рассказала и о том, что нашла тут все документы, в том числе и наше свидетельство о браке. Драго заметно улыбнулся и поцеловал меня в висок, но не прерывал мой рассказ.
—... Я не знаю, жива ли наша дочь? Но у меня есть подозрение, что Дори вполне могла бы ею быть.. Слишком много совпадений. Правда она ведёт себя, как-то нелогично. Мне кажется, что наша дочь бы так не поступила., — я заглянула Драго в глаза. Он убрал скатившиеся локоны волос с моей щеки и поцеловал, чуть прикасаясь губами кожи моего лица.
— Не проблема это выяснить. Сделаем тест ДНК и всё. Но вопрос-то тогда в другом. Кто и зачем тогда забрал её у тебя? Я не верю, что это сделали мои родители. Отец мой любил тебя. Может быть, всё-таки, о ней тебе правду сказали?, — Драго и сам начинал сомневаться в том, что говорил, но всё же пытался найти логическое объяснение произошедшего.
— Драго, мне не дали даже посмотреть на неё! Унесли из родовой сразу же, как-только она закричала. Я слышала её, она звала меня. Драго, я не верю в её смерть! Мне не дали её похоронить! Где тогда её могилка?!, — вспомнив тот злощастный день, я перешла на крик. Голос звучал прямо из души, прорвавшись сквозь старые раны потери. Слёзы сами полились из глаз, скатываясь на глянцевое покрытие покрывала.
— Ланочка, прости, камлы, со меня не было рядом. Мы всё исправим. Я разберусь, верь мне, — Драго крепко обнял меня. От моего рассказа, у него не выдержали нервы, скупая солёная слеза выкатилась из глаз.
— Мам... Пап... Простите меня... Я же не знала... Я думала, что меня бросили и забыли..., — в проёме дверей стояла Дори. Видимо она слышала мой крик и пришла узнать, что случилось. А услышав наш разговор с Драго, не ушла, дослушала всё до конца. Мы не обратили внимания на то, что нас кто-то слушает.
Дори подошла к постели. Мы подскочили, как ошпаренные, протягивая руки к дочери. Омывая друг друга слезами радости, мы долго не могли оторваться друг от друга. Чуть позже, дочь показала нам те самые документы, которые она украла у меня. Рассказала о своём плане-мести против меня. Раскрыв альбом, который был там же, в одном пакете с документами, мы все вместе смотрели фотографии до самого утра. Там были и наши свадебные фото с Драго. Это была не очень пышная свадьба, но одеты мы были по-королевски. Лиф, моего белоснежного платья, был расшит брильянтовой каймой, огранённой золотой нитью. На его юбке было множество воланов, бантиков и оборок, в которые были вшиты алмазные капли. На голове сверкала диадема, усыпанная разноцветными каменьями.
Это смотрелось всё очень красиво и богато, но только я знала о том, на сколько всё это было тяжело нести на себе. Мой наряд, включая туфли на каблуке, расшитые вручную жемчугом и золотыми нитями, весил не менее тридцати килограмм, благодаря всем навешанным на меня цацкам. А ещё нужно было умудриться станцевать
несколько танцев.
Драго был не менее красив. Его наряд, был сшит в настоящей цыганской традиции, и смотрелся великолепно. Красная шёлковая рубаха с широкими рукавами, на манжетах и воротнике которой, были вышиты вензеля золотыми нитями. Чёрные, бархатные жилет и шаровары были обшиты жемчугом и мелкой алмазной крошкой. Сапоги из мягкой кожи, чёрного цвета, на его ногах, напоминали обувь кота из сказки «Кот в сапогах», с золотыми шпорами и брильянтовой каймой в канте подошвы. Кожаный чёрный пояс на талии Драго смотрелся чудесно. Он подчёркивал всю красоту и силу мужчины, которого я любила. В тот год у Драго ещё не было аккуратной бороды, были только усы, которые мне хотелось сбрить, потому что они кололи лицо, когда мы целовались. Волосы были не так длинны, как теперь, но всё такие же кудрявые и мягкие. Было много разных родственников на фото: близких и далёких. На одной из фотографий, на заднем плане сидела худощавая женщина, лет 45-ти. Она смотрела на фотографа, который фотографировал родителей жениха и невесты. Женщина была уверена, что попадёт в кадр, поэтому мило улыбнулась. Фотограф этого не заметил, а родители думали, что женщина останется за кадром.
— Кто это? И почему она только на одной фотографии?, — спросила я у Драго.
— Я её там не видел, если честно, я был занят любимой женщиной, — нежно посмотрев на меня, сказал Драго, — наверное какая-нибудь наша дальняя родственница. Но это мы сможем узнать только у наших родителей, другая родня были прибывшие из других регионов и стран, — сказал, вздохнув, муж. Он сидел так близко ко мне, что его локоны волос ложились на моё плечо, струясь стремительно от плеча к моей груди. Его рука была где-то там, за моей спиной, слегка касаясь до меня плечом. Чем дольше, я только ментально, чувствовала это касание, тем больше во мне просыпалось желание чувствовать жар ладони на своей спине. Его баритонистый голос с придыханием нежно поглаживал барабанные перепонки моих ушей, а горячее дыхание вызывало желание прикоснуться щекой к его губам. Драго видимо почувствовал нарастающее моё желание и, как пушистый кот, потёрся об моё плечо своей головой.
— Мы такие красивые, ты не находишь?, — спросил, улыбаясь Драго у меня.
— Эта красота была такой тяжёлой. Я мечтала весь вечер о пушистом халате и мохнатых тапочках, а перед этим чтобы поваляться в ванной с ароматным маслом в тёплой воде., — ответила я ему.
— А мне хотелось быстрее забраться к тебе под ласковое крылышко, — подмигнув мне, сказал Драго.
— Я в этом даже не сомневалась. Ты всегда был ненасытным жеребцом, — подколола я мужа. Драго приобнял меня сзади.
— Мимо такой лошадки разве можно было проскакать мимо?, — положив свою голову мне на плечо, он тихонько поцеловал меня в щёчку. Очень хотелось повернуть своё лицо в его сторону и слиться с ним в длинном жарком поцелуе. С нами была наша Дори. Она тоже имеет право на пребывание с родителями, их так долго не было рядом... всю её жизнь.
В кармане брюк что-то закряхтело. Драго вспомнил, что в кармане лежит радио-няня. Он достал аппарат из кармана. Мы все услышали агуканье малыша.
— Ему пора кушать, — сказала Дори.
— И неплохо было бы его помыть. Он не просыпался всю ночь, наверное лежит весь мокрый. Пойдёмте к ним. Скоро и Кимка проснётся., — все встали и пошли в гостевую комнату, где находились наши малыши. Малыш обрадовался, что его взяли на ручки. Пока я его раздевала, Дори приготовила тёплую ванну с детским мыльным молочком. Я погрузила Сёмочку в воду, а Дори забросила «грязные» вещи в стиральную машинку. Долго купать мальчика я не стала, ведь мы просто будто приняли душ, чтобы проснуться и смыли дурные сны, если таковые были. Когда я принесла Сёму в комнату, закутанного в мягкое полотенце, там уже Дори приготовила тёплое молоко для его завтрака. Драго умилялся всем этим.
— А можно мне его подержать?, — в глазах у него было огромное желание попробовать почувствовать себя отцом. Я помню, ему этого очень хотелось.
— Тогда и накормишь его. Вот молоко. Держи под углом его и немного на бочок, чтобы не подавился, — я помогла Драго взять правильно малыша и показала, как его кормить из бутылочки. Драго сначала был напряжен, а потом заметно расслабил спину. Он улыбался малышу, а тот сосал своё молоко и внимательно разглядывал новое мохнатое лицо перед собой.
— А тебе идёт быть отцом. Может быть сделаете мне братика? , — сказала Дори, улыбаясь. Драго посмотрел на меня, ожидая, что я на это отвечу. Я отвела взгляд в сторону и засобиралась выйти из комнаты.
— Сейчас Ким проснётся и тоже захочет позавтракать. Я пойду на кухню, что-нибудь приготовлю, — у Драго спала улыбка с лица. Взглянув на Сёму, он прошептал ему:
— Так бывает, брат. Ничего — прорвёмся.
Дори направилась в мою сторону со словами:
— Мам, я с тобой! Я помогу.., — Драго беспомощно посмотрел на меня и Дори. Дори-хулиганка показала ему язык и вышла вместе со мной.
— Он может не справиться с малышом. Может зря ты его оставила с Сёмкой?, — я немного была взволнована, ведь опасно оставлять малыша неопытному человеку, хотела было вернуться в комнату, но Дори меня остановила.
– Не бойся. Он оставался с ним уже, тем более, что мы не на долго. Драго... ой... Папа говорил, что завтрак утром готовит повар, так что, скорее всего, там всё уже готово, нам нужно просто взять всё и перенести в столовую или гостевую комнату, – девочка шла рядом со мной. Спустившись со второго этажа, мы прошли на кухню. Там уже во всю работала команда кашеваров из трёх человек. Кто-то «рубил» салат, кто-то варил суп, а кто-то готовил второе блюдо. Мы зашли со словами: «Доброе утро», — и получилось это даже дуэтом. Повара повернулись к нам лицом. Наступила минутная тишина. Дори смотрела поочерёдно, то на меня, то на поваров, ничего не понимая. У меня снова и снова пролетела вся жизнь перед глазами и то письмо... «.... Прости нас и прощай. Твои мама и папа». Стало тяжело дышать. Внезапная обида и океан горьких слёз поступили к самому горлу. Я молча пошла к парадному выходу.
— Мам, ты куда?! Постой!, — На улице моросил холодный дождь и дул, пронизывающий до самого нога, ветер. Дори выбежала за мной на улицу.
— Дори, вернись, пожалуйста, домой, простудишься, — я подошла к эльрикшингу. Открылось окно.
— Здравствуйте. К сожалению экипаж забронирован другим заказчиком. Если поступит отказ от дальнейшего использования транспортного средства настоящим пользователем, я смогу забронировать экипаж в вашу пользу, — сказала Алиса N2.
— Свяжись, пожалуйста, с другим экипажем, пусть перелетит сюда, дай ей свои координаты, — была слабая надежда на то, что это ведро с гвоздями и клубком гибких микросхем, сделает то, что я попросила её.
— Я подчиняюсь только настоящему заказчику, — ответила Алиса N2.
— А если у меня экстренный случай?, — спросила я её.
— Неотложную помощь вызвать не могу, к сожалению, связи с базой нет, — ответила Алиса N2.
— Мне нужно связаться со своим экипажем... пожалуйста..., — дождь пошёл сильнее, смывая слёзы с моего лица. Я поняла, что от этой Алисы можно помощи не ждать. Дори подошла к окну эльрикшинга и сказала Алисе:
— Открой дверь, Алиса, — Алиса тут же отворила дверь.
— Здравствуй, Дори. Это будет твой новый питомец? Этого, надеюсь тоже Драго зовут? Потому что, я не могу провозить разных особей человекообразных обезьян. По документам, я имею право на провоз одной особи, мужского пола по кличке Драго. Вторую особь, к сожалению, провезти без проездного купона не смогу, — в голосе Алисы появились нотки сожаления. Услышав последнюю фразу Алисы, я пришла в себя. Удивлённо посмотрев на Дори, спросила:
— Это что ещё за история?
— Я тебе потом всё объясню, — ответила мне дочь. И снова обратилась к Алисе.
— Перенеси нас ко второму экипажу. Да, это та же самая особь, только я её переодела и побрила лицо, — Алиса включила разноцветные лучики и про скользила ими по моему лицу, будто потрогала руками.
— В базе второго экипажа есть такая же особь по кличке... простите... по имени Светлана Николаевна Рейнхардт, проживающая в Москве и Московской области, имеющая собственность в городе Урюпинска, дата рождения 8 ноября..., — Алиса наверное хотела зачитать моё досье полностью, но я решила перебить её своим вопросом, иначе обо мне можно было говорить долго.
— Все знают эту Википедию. Так ты отвезёшь нас ко второму экипажу?, — Алиса помолчала минутку, а потом ответила.
— Не нужно было мне врать, Дори, про вторую обезьяну. Сразу нужно было бы сказать, что второй экипаж ожидает этого пассажира. Наша компания не бросает в беде своих пассажиров. Добро пожаловать в мой экипаж, Светлана Николаевна, — Алиса любезно открыла все свои двери, я могла сесть через любые.
— Я вообще-то просила тебя, Алиса, связаться с моим экипажем и передать наши координаты, а говоришь не бросаешь в беде., — сказала я электронной женщине.
— Вы не сказали кодовых слов, чтобы я вас поняла «доставь меня к моему эльрикшингу»... Простите., — у Алисы был виноватый голос.
— Ладно. Прощаю. Доставь пожалуйста, нас к моему эльрикшингу. И, кстати, я не знала, что нужно было сказать кодовые слова. , — сказала я. Алиса с шуршанием закрыла двери и окна, завела двигатель и, предупредив: «Пристегните ремни, пожалуйста, наш экипаж начинает движение». Вы плохо читали правила пользования нашими услугами. Вот почитайте ещё раз, — Алиса включила на мониторе телевизора текст.
— Прочитай пожалуйста, Алиса, тут большой текст, я не хочу тратить своё время на чтение правил сегодня, — если честно, то мне не хотелось читать бесполезный текст с монитора. Пока мы летели, а это было всего минуты две-три, скорее это был прыжок или перепрыжок через дом, в другую координатную клетку, в пределах одного земельного участка, Алиса быстро прочитала то место, где написано, как обратиться к чужому эльрикшингу, чтобы перелететь к своему экипажу или в другое нужное место. Припарковавшись в двух метрах от моего экипажа, Алиса открыла дверь.
— Всего доброго. Было приятно познакомиться. Счастливо!, — когда мы вышли из машины, она закрыла все двери и окна, и приняла внешний вид нашего эльрикшинга.
— Мам... куда мы? А как же папа и малыши?, — Дори пыталась меня остановить.
— Дори, мне нужно к Луне... только она меня поймёт. Лети к детям. Я вернусь...просто мне нужно побыть рядом с ней, пойми меня правильно, — Алиса N1 открыла дверь, как-только я подошла к эльрикшингу.
— Доброе утро, Светлана Николаевна. Рада вас видеть снова., — я обняла Дори и села в эльрикшинг. Двигатель тут же включился.
— Куда держим путь, мой капитан?, — решила поднять мне настроение Алиса N1
— Мне к Луне нужно. Помнишь у пастбища стояли? Вот туда и нужно., — адреса у этого места не было и я начала сомневаться, что Алиса сможет понять, куда мне нужно попасть.
— Может быть, вы желаете сами взять управление в свои руки?, — Эта Алиса явно научилась даже доверять человеку, шутить с ним, и я бы не удивилась, если бы она могла бы проявлять какие-то ещё, другие человеческие чувства.
— А, давай. Мне нужно постажероваться немного в пилотаже. Скоро в Москву полетим, нужно мою машину забрать со стоянки и свою квартиру здать каким-нибудь жильцам, чтобы не пустовала, — не знаю, зачем я всё это говорила Алисе. Мне хотелось с кем-то поговорить, как говорится «облегчить душу». Алиса, как и в прошлый раз, выдвинула джойстик и кнопку тормоза. Нажав на кнопку сверху рычага и повернув плавно джойстик вперёд, и эльрикшинг начал свой взлёт. Взглянув вниз, я увидела, как Дори махала мне рукой, а по двигающимся губам прочитала: «Я жду тебя, мама! Мэ тут камам!».
Дори, проводила меня взглядом, а потом по тропинке пошла к двери, которые заметила, ещё подлетая ко второму эльрикшингу. Дверь оказалась не замкнутой на какой-либо замок. Дори вошла в просторное помещение, похожее на кабинет. Стены были уставлены стеллажами, до самого потолка, из натурального дерева, внутри которых были, аккуратно расставлено множество различных книг. На столе стоял старенький моноблок, около стола расположился кожаный мягкий трон. Дори захотелось почувствовать состояние, которое испытывал в нём, сидевший в его величавости человек. Она представила, как в нём сидела её мама (то есть я), покусывая вершинку перьевой ручки, и писала свои мемуары со стихами, посвящёнными матушке природе и чувствам, которые возникали в её сердце. Плюхнувшись в кресло, откинулась на спинку этого трона.
— Это кресло не для работы, а для отдыха... в нём так уютно. Начнёшь читать и тут же можно уснуть. Ладно. Пойду узнаю, кто эти люди, что довели до слёз мою мамку., — вставая с кресла, Дори задела стекло, влитое в столешницу перед моноблоком. Экран включился и тут же потух. Дори решила, что вернётся позже в этот кабинет и разберётся с этим старым агрегатом.
Она зашла в кухонную комнату. Повара уже наводили порядок после приготовления яств для жителей этого дома.
— Здравствуйте. Мне очень интересно, кто вы? Чем, интересно, вы так огорчили мою маму?, — Дори встала в проёме дверей, давая понять, что не пустит их на выход, пока они всё не расскажут.
— Вся в мать... Всё так быстро не расскажешь. Давай в другой раз? А сегодня, у нас нет времени, нам ещё в нескольких домах обед готовить, — они хотели было протиснуться рядом с девочкой, но она встала, как каменная гора на их пути.
— Завтра у меня не будет времени вас слушать. Хочу сегодня и прямо сейчас., — повара переглянулись и старший начал свои объяснения.
— Мы 15 лет назад оставили твою маму. У нас был такой договор с Хозяином. Мы выполнили все его условия. Ей конечно было обидно. Так что, нечего тут рассказывать., — старший сделал попытку снова протиснуться в проёме, но Дори была неумолима, у неё ещё было много вопросов.
— Подробнее, пожалуйста. Кто вы? Кем приходитесь маме? Условия договора? И, кто такой Хозяин?, — у девочки было много вопросов и она хотела получить на них ответы.
— Хорошо. Пойдём тогда в столовую сядем, позавтракаешь, а я попробую тебе всё объяснить, — они прошли в столовую, налив кофе со сливками, взяв блинчики с творогом и джемом для Дори. Когда девочка начала трапезничать, мужчина продолжил свой рассказ.
— Мы удочерили твою маму, когда её родители погибли. В детский дом цыгане детей не отдают, это позор. Но был один нюанс. Твоя мама была необычной девочкой и в кровную семью её отдавать было нежелательно... пока не родится наследник. По женской линии, у этой семьи, после рождения ребёнка, просыпается Сила, с которой ей самой-то сложно справиться, а тут ещё и дитя малое рядом. А когда родители гибнут у детей с, ещё не проснувшейся Силой, это как искра в сухую погоду, неконтролируемые воздействия на близких при любых эмоциях, могли бы быть. Мама и папа погибли у твоей мамы. Табор решал, что делать с ней. Никто не хотел брать в семью будущую Ведьму. А тот, кто хотел, у тех в семье пацаны были, это нежелательное соседство. Ведьмы всегда красивые вырастают, бес попутать мог не только братьев названных. На совете было решено подбросить в детдом её, для её же блага. Но тут к Хозяину мы в гости приехали. Должок у нас к нему был большой. Простил он нам этот долг, с условием, если мамку твою в дочки возьмём, да воспитаем, как следует. Деньги давали нам на её воспитание. Всё до копейки, мы в сейф прятали, чтобы в будущем не нуждалась ни в чём. Сыновья у нас тоже есть. Любили они её, как сестру, хотя знали, что она не родная им. Уже в 12 лет она такой красавицей стала, что просто не описать словами. Все формы уже при ней были, хоть бери и женись. Старший мой сын всё пытался подглядывать за ней, слюни пускал в её сторону. Средний брат оберегал её, даже от старшего брата... для себя, конечно. Всё говорил: «Вырастет — женюсь на ней». Про себя она ничего не знала, пока не случилось то, что случилось, — мужчина старался быть спокойным, но глаза были на мокром месте. Воспоминания и рассказ давались ему с трудом.
— Продолжайте. Что же случилось?, — как бы, напомнила девочка ему о том, на чём он остановился.
— Долгая это история., — вздохнул мужчина.
— А я не тороплюсь никуда. Да и в ваших интересах всё рассказать, если желаете помириться с дочерью, — выглядел её ответ, как шантаж. Но мужчина и женщина, действительно хотели помириться с дочерью и поэтому он не отказался всё рассказать Дори.
— Тогда начну всё с самого начала. С самого того момента, как мы привели твою маму к себе домой, сразу оберегали её от цыган, и потом, запрещали ей с ними дружить. Но она, как завороженная, шла к ним. Не могли мы ей сказать причину запрета. Говорили ей, что боимся, что они украдут её. А её это не пугало совсем. Про её любовь к лошадям я узнал из газеты. Фото на первой полосе, где она сидит на коне в яблоках, а в статье написано, что лошадь была угнана из стойла. Рысью ведь по городу пролетела на ней и, главное, назад потом её вернула. Ели замяли это дело потом, Давэл романо помог наверное. Он её постоянно уберегал.
— Это ещё кто? Будто не имя, а действие какое-то,— Дори слышала это слово, но не помнила когда и где.
— Это Бог цыганский. Этот Давэл везде её защищал, сколько раз сам видел. В погреб трёхметровый она в 4 года падала. И вот какая штука. Я когда за ней туда спустился, в шоке был. Даже по теории в физике, не могла она в кучу песка с морковкой попасть, под дверью в яму бетонная плита лежит, а куча с овощами в стороне насыпана. На ней ни единой царапины не было. Я к врачам её возил, всю её осмотрели — ни синяка, ни единой ранки. По крышам высотных домов скакала, как горная коза, это я сам видел, чуть инфаркт не схватил, когда она над пропастью на одной руке повисла. Пока карабкалась она по стене девятиэтажки, я чуть с меловой стеной не сравнялся. И ругать её уже просто ни сил, и никаких эмоций не было. Я так боялся за неё. И, если честно, то я рад был, что этот Драго появился в её жизни. Влюбилась она в него, по самую макушку. Да хоть прыгать по крышам перестала. Свадьбу сыграли и уехали они в Подмосковье. Года не прошло, как она ребёночка зачала. Рожать к нам в Урюпинск приехала. Я всё никак не мог ей признаться в том, что не родная дочь она нам по крови. Она нам родная по душе и сердцу, а это тоже не мало важно. Я боялся, что не простит она нам разных упрёков и запретов. Когда в роддом её увезли, к нам в гости Хозяин пришёл и сказал:
— Ваша миссия выполнена, договор исполнен. Мы так и договаривались, что как-только родится ребёнок, наше присутствие в её жизни должно закончиться, без возражений и препирательств.
Малейшее нарушение договора грозило бы нам не только банкротством, но и огромным долгом Хозяину, — мужчине было неудобно рассказывать о своей трусости. Конечно он мог отказаться от всего, но он не хотел оставлять в нищете свою семью.
— Кто такой Хозяин? Почему его все боятся?, — Дори заочно была зла на Хозяина. Если бы она знала, кто он такой, давно бы пошла и высказала бы ему все свои «фи».
— Это Барон цыганского клана. Как бы, командир табора, понимаешь? Ну и... Мой друг, — мужчина знал что-то ещё, но... опустив глаза, замолчал.
— Мама любила вас. И не понимала «Почему её оставили все?». А вы знали, что у неё украли ребёнка?, — Дори внимательно смотрела на мужчину и ждала ответ. Мужчина посмотрел испуганно на девочку.
— Как украли? Нам сказали, что у неё в родах умер ребёнок. Даже этот факт не мог уберечь нас от последствий нарушения договора. Ей есть за что на нас обижаться. Да, мы виноваты, что оставили её в столь трудный час, но... мы не могли поступить иначе., — у мужчины сдали нервы и из усталых глаз полились ручейки слёз, капая на форму повара.
— Она вернётся и всё будет хорошо. Если уж она меня простила за то, что я её пацана украла, то вас точно простит, — Дори этим хотела успокоить поваров, но ещё больше напугала.
– Ты? Так это ты украла её ребёнка? Не понимаю. Ты слишком молода, чтобы это было правдой, — мужчина ждал объяснения с широко открытыми глазами.
— Другого ребёнка. Первой она родила девочку. Так вот, её у вашей дочки украли, сказав, что она умерла. А второй — это мальчик, этого я украла, потому что... хотела отомстить... Потом поняла, что была неправа, — Дори решила не говорить, что она и есть та самая девочка, которую украли у их дочери, потому что не была уверена в том, что её опекун являлся Цыганским Бароном. Она чувствовала, что скоро узнает всю правду своего рождения, но не представляла, когда это наконец случится.
— Так у Ланки ещё и мальчишка есть?, – немного успокоившись, спросил мужчина у Дори.
— Не кровный. Подкидыши есть. Девчонка лет пяти-шести и младенец 4-5 месяцев. Эту историю уже она сама вам расскажет, когда вернётся, — мужчина и женщина закивали головами. В их глазах затеплилась надежда на примирение с дочерью, пусть не кровной, но всё-таки родной и любимой.
— А где найти Хозяина? Хочется поговорить с ним, — Дори действительно была настроена на серьёзный разговор с человеком, который мог бы является её кровным дедушкой.
— Мы его лет 15 не видели. Тот раз, когда он к нам приходил, это и была последняя наша встреча. Ланка ещё в роддоме была, когда он всей семьёй из города уехал куда-то. Я тогда ещё удивился: «Куда это он? А как же Ланка?». Думал вернутся они, но... Девчонке пришлось одной пройти этот путь. Потом и она пропала. Сегодня мы её первый раз увидели, после её отъезда из Урюпинска. Какая же она красивая стала! Драго счастлив, наверное?, — Дори слушала внимательно. Ей казалось, что что-то во всей этой истории не сходится.
— Драго сам её только сегодня первый раз за 15 лет встретил. Вы его за эти годы сами сколько раз видели?, — Дори думала, что поймает мужчину на обмане, но... эта семья действительно, все 15 лет никого из Рейнхардтов ни разу не видела. Трудоустроил их, в дом Рейнхардта и в мою квартиру, нанял Гришка-цыган, с условием, что они будут, как невидимки, никто не должен был их видеть. Да, Григорий говорил, что ему Хозяин разрешил нанимать кого угодно, лишь бы дом в порядке был. Эта семья дорожила отношениями дочери и Хозяина, поэтому легко согласились работать на Рейнхардтов.
— Если семья воссоединилась, то я могу быть спокоен. Драго всегда был надёжным парнем.:
, — мужчина вздохнул, кивая головой, в знак одобрения.
— Ой, расселись мы тут, а Драго с малышнёй ждут завтрак. Может быть вы накроете пока на стол, а я им скажу, чтобы в столовую шли?, — Дори вскочила со стула и не дождавшись ответа, побежала в комнату, где её уже ждали.
— Вы что так долго? Повара не приходили что-ли сегодня? А где... наша мамка?, — Драго пытался разглядеть в проёме дверей меня, но в комнату вошла только Дори. Уложив спящего малыша в кроватку, Драго подошёл к Дори, обняв её.
— Мама скоро вернётся. Пойдёмте в столовую, там нам сейчас всё приготовят. А знаешь, кто они такие? Это приёмные родители мамы, — Дори быстро затороторила, ей хотелось всё рассказать отцу.
— У всех нашлись мамы и папы... А когда у нас с Сёмой найдутся?, — Кимка тяжело вздохнула, опустив голову. Она не заплакала. Ей просто хотелось, чтобы было всё, как у всех. И где-то в глубине своей детской души, она надеялась, что именно так и будет. Ким не чувствовала себя несчастной девочкой, брошенной в опасности. Она чувствовала себя счастливой с людьми, которые были рядом. И даже, в какой-то момент, она думала, что именно так и должно быть всегда, и эти люди тоже, должны быть неотъемлемой частью её жизни и её семьи. Дори, поцеловал отца в щёку, выскользнула из его рук. Она обняла Кимку.
— Прости меня, сестрёнка... И знаешь, на твоей улице тоже будет праздник. Как бы там ни было, мы всегда будем рядом. Веришь?, — Ким закивала головой. Улыбнувшись она обняла Дори в ответ.
— Пойдёмте уже кушать, — сказал Драго. Детвора тихонько вышла из комнаты. Драго, установив радио-няню рядом с кроваткой Семёна и, взяв вторую трубку, положив её в карман брюк, вышел следом за детьми. Войдя в столовую, они увидели на столе готовый завтрак. Но ни в кухне, ни в столовой поваров уже не было.
— Ушли. Даже не попрощались, – удивлённо сказала Дори.
— Значит ещё увидимся, — сказал Драго.
Завтрак прошёл в относительной тишине. Каждый сидящий за столом думал о своём.
— Мне нужно отлучиться из дома на какое-то время. Дори, присмотришь за малышами?, — Драго серьёзно посмотрел на девочку.
— А нам с тобой нельзя? Ведь ты к маме поедешь?, — Драго молча покачал головой, отрицая всё выше сказанное.
— Дори, не приставай к нему. У взрослых есть свои дела, в которые детям запрещено совать свой нос, — Ким ответила вместо Драго, да так по-взрослому, что удивила мужчину. Драго встал и пошёл к выходу. Оглянувшись, сказал:
— Приберитесь тут, девочки, пожалуйста, — нащупав в кармане радио-няню, он протянул её Дори, — Дори, остаёшься за старшую. Возьми «няньку». Я постараюсь сегодня найти помощницу, чтобы она присматривала за Семёном. А пока, это функция возлагается на старшего. Ким, ты же будешь помогать Дори?, — Драго улыбнулся девочкам, дав понять, что он им доверяет. Дори взяла трубку из рук отца. Положив её в карман своих джинсов, она принялась собирать грязную посуду со стола.
Драго ушёл.
15 лет назад.
— Гринберг, твоя миссия выполнена. Ты хорошо воспитал Светлану. Со временем она всё поймёт и простит вас. А сейчас вы должны исчезнуть из её жизни, — Шакир Рейнхардт смотрел прямо в глаза своему другу (во всяком случае, он так думал, что Николай был его лучшим другом).
— Шакир, Ланке нужна будет помощь с ребёнком. Она же сама ещё дитя совсем., — у Николая был умоляющий голос. Он надеялся, что договор будет немного продлён.
— О ребёнке позаботятся. А вот у Ланки — другой путь. Всё делается для её блага, для её Силы. Ваша миссия на её пути закончилась. Был уговор, ваше прибывание в её жизни должно быть до рождения её ребёнка. Ребёнок родился., — Шакир был неумолим.
— Скажи хотя бы, кто у нас родился?, — Николай спрашивал не из любопытства, ему хотелось знать, какого пола родился очередной внук. Он любил свою приёмную дочь, как родную и рожденных ею детей, собирался считать своими внуками.
— Понимаю тебя, Коль. Но лучше бы тебе не привыкать к чужим детям. Она родила дочь, чем хуже для себя. Им нельзя быть рядом друг с другом. Я рассказывал тебе, почему так. И ты дал слово офицера ничего ей об этом не рассказывать., — Шакир смотрел другу в глаза, как строгий учитель.
— Обязательно что-ли им об этом не рассказывать? Мне кажется, пусть бы лучше знали о том, что у них есть мать и дочь, что придёт время и они будут вместе. Для чего все эти тайны?, — Николай был уверен, что Шакир согласится с ним.
— Нет, дорогой друг. Если бы было всё так просто, то никто бы не заморачивался. Ведьмы защищают наш клан. Но если одна из них ещё не зрелая, она не должна жить в кровной семье, иначе одна из них погибнет. Всё дело во взаимодействии двух энергий. Пик энергии у Ведьмы достигается, когда она воспроизводит на свет первенца. А если родится ещё и девочка, то у молодой матери Магическая Сила усиливается в тясячи раз, и это может убить младенца. Если они будут знать о друг друге, то связь между ними будет укрепляться, а значит кто-то из кого-то будет откачивать энергию. В этой семье, испокон веков, детей отлучали от матери для обоюдного же блага. Если в клане соберётся девять зрелых Ведьм, то все в нём будут самыми благосостоятельными, здоровыми, счастливыми. После смерти Старшей Ведьмы — всегда будет рождаться зрелая младшая Ведьма. Но добиться этого мы можем только забирая яичко у курочки., — Николай не верил в эти сказки, но уважал своего товарища.
— Шакир, разве возможно добиться совместного проживания девяти ведьм в одном клане?, — Николай ждал, когда друг скажет, что пошутил.
— Мы стараемся, чтобы так и было. Тогда не нужно будет разлучать следующие мать и дочь, — Шакир был серьёзен, как никогда раньше.
— Хорошо, Шакир. Я ничего никому не расскажу. Только я возмездия от Ведьмы боюсь. Может ведь получиться так, что она сама узнает всю эту историю., — у Николая мурашки по спине побежали от собственных мыслей.
— Высшие Силы следят за всем потоком информации. Так что, она узнает только то, что ей нужно и в то время, когда нужно. И, знаешь, Никола, Ведьмы не делают зла, если им не платят большую цену за это. На их защите стоит вся Вселенная. А вот это ты можешь бояться. Не сделаешь зла — не получишь наказания., — Шакир старался успокоить Николая.
— Разве не будет злом то, что ты предлагаешь мне сделать? Я оставлю её в момент, когда ей нужна будет помощь., — Николай надеялся, что Шакир изменит своё решение, но тот был твёрд, как скала.
— Чтобы защищать свой клан, ей только так можно набраться силы. Она справится, не волнуйся. Уезжай, Никола... И ни о чём не беспокойся, — Шакир всилял уверенность в то, что именно так всё и будет.
Николай решил далеко не уезжать от города и приглядывать за дочерью, вопреки уговору с Шакиром. Он уговорил Гришку-цыгана устроить его на работу в дом Рейнхардтов поваром, надеясь на то, что будет наблюдать за моей жизнью.
Тем временем, Шакир Рейнхардт подъехал к роддому. Постучал в дверь служебного входа.
— Вот, возьмите. Тут документы на ребёнка. А документы матери мы уничтожим, как-только вы заберёте её из роддома., — Шакиру передали белый свёрток, в котором была укутана маленькая новорождённая девочка, и пакет с документами. Цыган осторожно положил ребёнка в люльку, которая была надёжна закреплена на заднем сиденье его машины. Рядом с люлькой сидела девушка. Она нежно посмотрела на малышку.
— Какая хорошенькая! Красавица наша.... Она так похожа на свою маму... И как же имя нашей девочки?, — Девушка с интересом смотрела на малышку.
— Ратори. Ночка. Она родилась ночью. Можешь её называть Дори, так короче., — Шакир сел за руль и они направились в сторону Москвы.
— Дори Шакировна Рейнхардт..., — девушка была счастлива, что у неё теперь появилась дочь.
— Драгомировна... Ратори Драгомировна Рейнхардт... Мы будем воспитывать её, как свою дочь, но... она нам двоюродная внучка по крови... дочка нашего племянника. Дорогая моя, так нужно, ты же знаешь. Мы исчезнем в самом лучшем мире другой реальности, чтобы ни при каких условиях, не образовалась родственная связь ни с её матерью, ни с её отцом. Я всё сделаю для защиты своего клана... для своей семьи... для их счастья, — Шакир искренне верил, что у него всё получится... что он на пути к успеху.
По просторам других реальностей перемещаться было проще простого. Шакир получил тетрадь с записями от бабушки своей патчерицы.
— Шакир, возьми это. Это семейный гримуар. В нём записаны все координаты, время, нужные слова, адреса квартир и даже система безопасности на переносном носителе, который можно будет пополнять с разрешения владельца гримуара. В этом ты разберёшься, как придёт время. Сохрани это. Потом передашь Светлане или её дочери, — Шакир сразу понял, что с этой семьёй у него образуется крепкая связь. Ведьма заранее знала, что будет дальше с её потомками и какая судьба ждёт Шакира. Так, в одной из реальностей, Шакир с семьёй решил остаться жить. Вход и выход а эту реальность были далеко от места жительства, и это его устраивало. Случайное исчезновение кого-то из семьи было исключено. А так же, теплилась надежда на встречу с сыном родного брата Рамира Драго, который загадочным образом пропал по дороге домой, в родную реальность, в родной Урюпинск.
Прошло 15 лет. Шакир Рейнхардт открыл гримуар и прочитал одну из записей в нём.
«Долгожданная встреча, двух родных сердец, состоится в полдень, как-только на 1 минуту сотрётся граница между двумя реальностями. 22:22:10:22 СЗ МСК 47'39"66»
Шакир очень надеялся на то, что он встретит племянника и передаст ему его дочь. Дори сладко спала, когда Шакир с женой Радой собрались проверить, что находится в тех координатах из семейного гримуара Гринбергов. На всякий случай, они решили оставить ключ в обычном месте, под ковриком, ведь они не знали, когда вернутся назад домой, но и оставлять спящего ребёнка открытым тоже было не безопасно. Написав записку на листе бумаге: «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ», — и положив ключ под коврик, а записку - в дверь, Рейнхардты со спокойной душой уехали, надеясь на скорое возвращение домой.
Шакир вызвал транспорт из компании международных перевозок. В навигаторную систему эльрикшинга ввели координаты.
— Время в пути составит 2 часа 45 минут. — сказал электронный голос. Беспилотный автомобиль с шелестом начал своё движение по заданному маршруту.
Эльрикшинг Рейнхардтов приземлился рядом со старым зданием лаборатории Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной ветеринарии (ВНИИЭВ). На сколько известно, эта лаборатория давно закрылась, а здание законсервировали, чтобы ни один микроб не выполз из него. Уж очень опасные заболевания там исследовали.
— Что за координаты ты ввёл в навигатор? Зачем мы тут?, — спросила Рада у мужа с удивлением. Он был тоже в недоумении.
— Я пойду проверю, что там внутри. Не может быть, чтобы эти цифры в семейном Гримуаре Жемчужных ничего не значали. Ведьмы просто так ничего не записывают. Это для чего-то было нужно. Нужно проверить. Ты посиди в беспилотнике, а я схожу посмотрю. Если долго меня не будет — улетай. Туда не заходи, место опасное., — Шакир обнял жену и хотел было выйти из машины. Рада вцепилась в него мёртвой хваткой.
— Нет, Шакир. Вместе пойдём. Я устала тебя вечно откуда-то ждать и бояться, что ты не вернёшься.
— У нас Дори одна дома. Рада, это неразумно, оставлять её очередной раз без родителей, — сказал Шакир жене.
— Она уже большая девочка. Её мать была в ситуации по хуже и, думаю, справилась. У них в семье слабых нет., — звучало это несколько жестоко, но жена не желала оставаться без любимого человека и не скрывала, что выбор сделан не в пользу девочки-подростка. Шакир не стал спорить с женой. Они вышли из машины и направились к порогу старого здания. Остановившись у двери, Шакир осмотрел ступеньки, оглянувшись назад.
— Мы не первые пытаемся сюда проникнуть. Смотри, тут множество разных следов, и женских и мужских.
— Бомжи наверное. Какой ещё дурак сюда попытается забраться?, — ответила Рада.
— Про это место Ведьма написала в своей тетрадке. Да и мы с тобой далеко не бомжи. Сейчас попробуем узнать, что тут за тайны, — Шакир дёрнул за ручку двери и она легко открылась, даже не скрипнув. Осмотрев дверной проём, цыган отметил для себя, что все железные части проёма были смазаны каким-то техническим маслом. Он вошёл первым в холл здания, по обе стороны которого растянулся длинный, узкий коридор, в стенах которого было множество дверей в кабинеты. Первый этаж был похож на приёмный отсек больницы. Там у стен стояли кушетки на колёсах и кожаные диваны для, не очень больных, посетителей. Несмотря на то, что внешне здание создавало ощущение заброшенности, а внутри его, вполне себе, рабочая атмосфера. Правда, сотрудников и посетителей, в данный момент, не было видно. Что это была за организация, пока не было понятно. Рада хотела помочь мужу и решила окликнуть кого-нибудь, чтобы узнать, что тут за заведение.
— Тут кто-нибудь..., — Шакир не дал ей договорить, прикрыв ей рот рукой.
— Ты с ума сошла? По статистике, только 10% подобных коридоров безопасны. Ты фильм смотришь и, глядя на подобные ситуации, ругаешься. Что сейчас не так с тобой?, — зашипел на жену Шакир.
— Мы сейчас не в фильме. Я хотела помочь., — так же тихо ответила жена. Но её секундно-звучавший голос возымел своё действие. В коридоре зажегся красный свет ламп и заверещала сигнализация, как на корабле во время тревоги. Семья хотела вернуться назад и выйти назад, на улицу, но дверь оказалась запертой. Они оказались в ловушке.
Через минуту появились люди в белой экипировке бактериальной и вирусной защиты, с белыми автоматами на перевес.
— Попались, голубки? Вы вошли на секретную территорию и, как видите, опасную для незащищенного человека. Теперь, сами понимаете, без обследования мы вас выпустить не имеем право. Возможно вы уже заражены., — один из них вышел вперёд. Вероятно, он был, среди других, главным. Угрожая автоматом, он произнёс свою речь.
— У вас двери были открыты. Если это секретно, то почему нет охраны? Да и, почему всё опасное находится почти в центре Москвы?, — растерянно спросил Шакир.
— Поздно задавать умные вопросы. Не нужно было лезть сюда. Романтики захотелось?, — продолжал отчитывать Шакира и Раду главный.
— Послушайте, может быть мы можем как-то договориться и вы нас отпустите? Мы можем позвонить и вам привезут денег, сколько захотите. В разумных пределах конечно же., — заголосила Рада.
— Неразумно предлагать мне деньги, вот что я вам скажу. То, что вы мне можете предложить, будет каплей в море, по сравнению с моей зарплатой. Я обязан беречь страну от болезней, а вы мне предлагаете их распространить. Сержант, уведи их в изолятор, пусть пока там посидят!, — из-за спины главного, вышел очень большой человек. В этом костюме, он был похож на огромного белого медведя. Автомат Калашникова, в его руках, казался маленькой игрушкой. А Шакир на фоне сержанта, не смотря на свой высокий рост, был похожим на нашкодившего первоклассника.
— Сами пойдёте или вам помочь?, — спросил сержант, отправляя автомат за спину, вставая в позу свирепого Кинг Конга.
— Сами. Такой шкаф мне не передвинуть, — ответил Шакир, тяжело вздохнув. Сопротивляться было бесполезно.
Их привели в просторную комнату, напоминавшую операционную в хирургическом отделении. Посредине стоял операционный стол с огромной круглой диодной лампой. Возле стен стояло много стеклянных пустых шкафов и две «голые» медицинские кушетки. Рейнхардты сели на одну из них.
— Мне страшно, — сказала Рада, обняв мужа.
— Мы с тобой всякое повидали. Раз Вселенная позволила такое с нами сделать, значит так нужно. Мы и это пройдём. Рада моя, камлы мири, поверь, с нами всё будет хорошо., — Шакир крепко обнял жену и поцеловал в макушку.
— Что с нами будет? Нас убъют?, — спросила Рада дрожащим голосом. Страх сковал всё её нутро, душу и мысли. Мелкая дрожь то и дело встряхивала всё тело. Она прижалась к мужу, чтобы согреться и успокоиться, но это не помогало.
— Всё хорошо, камлы. Никто не причинит нам зла. И правда, пусть сделают анализы, убедятся, что мы не больны. Они отпустят нас, вот увидишь!, — Шакир успокаивал жену, несмотря на внутреннее беспокойство. Он старался поверить в собственные слова, чтобы более уверенно, успокаивать свою любимую женщину.
Через некоторое время, в дверях изолятора, появились двое, уже знакомый нам сержант и его подчинённый.
В руках у подчинённого были два матраца и пакет с постельным бельём. Подчинённый положил всё это на вторую кушетку.
— Располагайтесь. Придётся вам притерпеть временные неудобства. Вечером вам принесут лёгкий ужин. Сан узел тут же., — сказал семье сержант. Подчинённый раздвинул шторы на стене, оказывается за ними было не окно, а подобие ванной комнаты, совмещённой с туалетом. Друг за другом стояли ванна и унитаз без бочка, совсем, как в самолёте.
— Когда мы сможем уйти?, — спросил Шакир сержанта.
— Это не от меня зависит. Для начала, вы должны пройти инкубационный период. В течение двух недель у вас будут делать забор крови на предмет выявления заболевания. Если вдруг выяснится, что вы заражены, то вас будут лечить. Вы же понимаете, что мы не можем вас выпустить в люди больных?, — сержант старался сдержанно отвечать на вопросы Шакира.
— Но дверь была открыта, значит вирусы уже попали в люди, когда мы заходили, — Шакир настойчиво задавал неудобные вопросы людям в белом.
— Не умничайте. Вы не в том положении, чтобы задавать лишние вопросы. А я вне компетенции вам на них отвечать. Ужин принесут в районе 18:00. Пресная вода в кране, её можно и нужно пить. Кружки в туалетной тумбочке. Телевизор транслирует 3 канала: МУЛЬТ, ТВ3 и ПОБЕДА. Всего доброго., — сержант всё это проговорил быстро, беззапинки. Тем временем его помощник вышел за дверь. Протараторив свою речь, сержант вышел следом за ним. Шакир молча подошёл ко второй кушетке. Разстегнув транспортировочный ремень, дал возможность матрацам расправиться.
— Давай-ка, мы с тобой сдвинем две кушетки вместе, сделаем себе ложе по уютнее., — Рада встала с первой кушетки и принялась помогать мужу. Подготовив место для семейной постели, они ловко сделали перестановку во всём помещении, огродив сан-узел пустыми шкафами от «спальни». Из пустых тумбочек они организовали стол и накрыли его одной из висящих штор. Пручилось очень даже уютно.
— Цветов не хватает, чачипе?, — спросила , голосом обречённого человека, Рада.
— Да, камлы... Не хватает, — тяжело вздохнув прошептал Шакир.
— Я пойду посмотрю, может есть в туалете какой-то инвентарь, чтобы сделать влажную уборку. Пыльно тут. Раз уж нам тут быть ёще долго, нужно хотябы это делать в чистоте., — Шакир понял, что жена решила заняться хотя бы чем-нибудь, лишь бы отогнать от себя мысль о том, что их с мужем ждёт что-то ужасное. Она нашла в огороженном сан-узле швабру старого образца, по типу черенка с перекладиной на конце и старую мешковину (ту, в которой в СССР картошку перевозили). Набрав в железный таз теплой воды , она принялась за уборку. Шакир же, чтобы не бездельничать, начал протирать везде пыль, оторвав лоскут мешковины от половой тряпки у Рады. Уборку делали молча. Шакир искал выход из создавшегося положения, Рада вспоминала родных и близких. И даже, её падчерица, Дори вспомнилась, хотя Рада никогда не испытывала к ней особой любви. Рада считала девочку очень трудным ребёнком и поэтому, полностью, доверила воспитание падчерицы мужу. Дори его боялась и уважала, а самое главное, слушалась.
— Шакир, мы тобой сделали непоправимую ошибку, закрыв Дори. А вдруг её никто нё откроет?, — Рада накручивала себя всё больше и больше. Шакир подошёл к жене и обнял её за плечи.
— Ты плохо знаешь свою дочь. Она обязательно что-нибудь придумает. Попросит своих друзей сделать это., — успокаивала он Раду.
— Нет, это ты плохо знаешь свою дочь. У неё нет друзей. Хорошо, если есть знакомые. Последнее время она чаще в интернете заседала, чем на улице. Ты много работал, Шакирушка. Дори даже в школу не ходила последнее время. У них обучение перевели на дистанцию. Что-то в городе произошло. Ты наверное даже не заметил, что людей стало меньше на улице?, — ответила, вздохнув, жена.
— Я на всякий случай оставил нашу семейную карту дома.Там достаточно средств, чтобы прожить безбедно лет 100 всем табором. Она найдёт выход, поверь мне. Со своим Интернетом она не пропадёт, так что не волнуйся за неё, — слегка улыбнувшись сказал Шакир.
— С такими деньгами она может попасть в дурную историю, встревожено сказала Рада.
— Поверь мне, камлы, с такими деньгами она из любой ситуации может выпутаться. Если так разобраться, то мне ничего не стоит купить это здание с его гнилыми потрохами. Знать бы только, что тут происходит. За деньги можно купить всё, а за большие деньги — ещё больше. Нужно разобраться, — таким образом Шакир пытался успокоить себя и свою жену..
— У меня ощущение, что мы тут не одни., — Рада посмотрела на потолок, перевела взгляд на стены, осмотрела все шкафы, но ничего подозрительного не обнаружила.
— Ты хочешь сказать,что они ещё кого-то здесь держат несильно?,— удалённо спросил Шакир.
— Да нет же. Хотя и это возможно. Я имела ввиду, что за нами наблюдают. Я их чувствую., — Рада начала ощупывать шкафы, поняла что в них нет ничего подозрительного. А вот высоко поднятая хирургическая лампа и направленная не на операционный стол, а в центр комнаты, Раду напрягла. Ей хотелось её отвернуть куда-нибудь, чтобы убрать эти невидимые и любопытные глаза.
— Я столько лет с тобой прожил и не знал, что ты Ведьма...чувствует она...Зачем им за нами следить? Они вирусологи, а не следственный комитет., — усмехнулся Шакир.
— Эта лампа смотрит на нас., — показав пальцем на лампу, заявила Рада.
— Мне кажется ты перенервничала или устала , и тебе это просто кажется. Ну хочешь я её отверну от нас в сторону туалета?, — спросил Шакир, улыбнувшись.
— Ты с ума сошёл?! Они будут смотреть, как мы справляем нужду и моемся в душевой! Шакир, мне некомфортно тут., — Рада подошла к мужу и прижалась к нему, ища защиты.
— Хорошо. Я сейчас что-нибудь придумаю., — Он не долго думая, снял вторую штору, которая уже была не к чему, висев на своём месте, она уже ничего не прикрывала. Её функцию выполняют теперь шкафы. Посмотрев на шторину и проверив её на предмет плотности, Шакир обмотал лампу несколько раз. Теперь она, внешне, напоминала осиное гнездо. Рада оценила эту конструкцию, одобрительно кивнув головой.
— Да. Так лучше. Теперь они не видят нас. , — Рада не стала говорить мужу, что те, которые за ними подсматривали, ещё и слышат всё, о чём они говорят. Её грела мысль, что скорее всего, цыганского языка никто из похитителей не знает, а Рада с Шакиром в кругу своей семьи, всегда разговаривали на родном языке. Исключением была Дори. При ней всегда разговаривали на русском языке, чтобы она не догадалась о своём происхождении, чтобы ни одно сказанное слово не указало путь к её Роду.
А тем временем, Рада была права. Лампа была, ни что иное, как огромная камера видеонаблюдения. По ту сторону экрана сидел тот самый сержант, только что сменивший на посту наблюдения своего напарника.
— Вот чёрт! Крысы обнаружили камеру. Теперь мы можем только слушать их. Глаза нам завязали, — сломав шариковую ручку, державшую в своих огромных лапищах со злости, сказал сержант.
— А ты понимаешь их тарабарский язык?, — сказал ему напарник.
— Нет, но звучит интересно, просто песня, — сказал ухмыльнувшись сержант.
— Надо шефу сказать, а то проблем не отгребёшь потом. И нужно среди других крыс поискать знающих этот язык, приказ на это всё-равно будет. Нужно опередить события., — напарник одел свою экипировку и вышел из комнаты. Ему предстоял тяжёлый вечер. Нужно накормить тысячу голодных людей, посчитать среди них потери и отвезти погибших к паталогоанатому на исследование причин смерти. По пути к пищеблоку, он решил зайти к старшему по отделению надзора.
— Разрешите войти, Сергей Александрович?
— Что у тебя, Замараев? Давай только быстро и по существу, — полковник нехотя оторвался от своих дел и приготовился внимательно слушать человека из наряда.
— Одна из новых крыс, оказалась очень проворной. Рассекретила нашу камеру видео-наблюдения и обезвредила. Наказать или погрозить пальцем, вернув камеру в прежнее состояние?, — На самом деле, Игорю Замараеву не хотелось никого наказывать, но докладывать о любом происшествии приходилось, а полковник по своей злодейской сути, часто отдавал приказа «Наказать крысу›.Полковник не долго думая,отложил бумаги в сторону, встав сказал:
— Ну пошли посмотрим.
— Сергей Александрович, может я быстро за их ужином сгоняю? Мне потом ещё 999 хвостов кормить, за час не успею., — сказал виновато Игорь.
— Хорошо. Даю тебе 5 минут и не секунды больше. Одна нога тут, другая там. Мухой., — сказал полковник, посмотрев на свои наручные швейцарские часы, которые ему достались от очередного «клиента», то естъ от погибшего человека, который находился в этом заведении под номером 666, в качестве больного. Освободившиеся номера тут жё передавались новым пойманым подопечным. Шакир получил номер 666, а его жена Рада — 999. Разглядывая, вновь заведённые, дела на новеньких, полковник довольно улыбнулся.
— А этот номер 999 мне нравится. Эта крошка будет моей, — потирая руки, сказал сам себе полковник. Он не был женат, о таких говорят, что это заядлый холостяк. И его вполне устраивала такая жизнь. Свои «прихоти» он исполнял прямо на работе, дабы выбор исполнителей его желаний было достаточно много. Взглянув на фото Рады, у него сразу же появилось желание обладать её телом. Он начал уже представлять, как укладывает её в свою постель, мнёт её податливое тело, срывает одежду и вонзает свой разколенный мечь в её масленные ножны. В его представлении, она его желала всем телом, двигаясь в такт его движений. Его мысли, полные вожделения, прервал голос Игоря.
— Сергей Александрович... Я готов. Ужин для крыс взял..., — Полковник взял Дела под мышку и направился к выходу. Игорь, увидев характерное «многозначное пятно» на брюках начальника, решил ничего ему не говорить об этом.
«Пусть позорится, сволочь», — подумал Игорь. Замараев недолюбливал полковника за его похотливость, за его навязчивость, за его неприлежный вид и отвратительный запах тела, и особенно за насилие женщин, а некоторые становились женщинами, благодаря его действиям. Если-бы не страх депортации родителей Игоря на Крайний Север, за долгое пребывание в секторе Москвы без регистрации, Игорь бы давно разобрался с этим негодяем. Но полковник давно держал Игоря на крючке.
Полковник вспомнил, что не надел защитный костюм и вернулся назад, к стеклянному шкафу, где он висел. Быстро натянув на себя, еле-еле застегнувшийся костюм, полковник быстро вышел в коридор, и направился к двери «новеньких». За ним засеменил Замараев, волоча за собой тележку термосов с едой для Шакира и Рады.
С самого первого часа, как-только Рейнхардов поместили в изолятор, он неотрывно наблюдал за этой красивой парой. У Игоря лёг огромный камень на душе, зная что никто ещё живым из этого здания, даже персонал, не выходил. За те полгода, которые он провёл в этом заточении, у него ни разу не возникло желания овладеть насильно кем-то из пойманных людей. И не хотелось их называть крысами, но приходилось это делать, чтобы у самого не было проблем или же не стать одним из них. Игорь понимал, что по сути своей, он подлый трус. Но трусом всё-таки лучше быть, чем трупом. По ночам ему снились кошмары, в них люди метались в огониях, кричали от боли или же просто бродили по костям, как зомби. Это он видел каждую ночь и днём, после смены, стоило только закрыть усталые глаза. Ему понравилась эта, с яркими чёрными, как дорогой жемчуг, глазами, женщина. Но он понимал, что ему никогда не быть с ней рядом, она давно пренадлежит своему любимому мужчине. Вспомнив пятно на брюках полковника, Игорь вздрогнул.
«Эта тварь ведь изнасилует её. Вон как слюни текут! Нужно что-то придумать. Она не должна пострадать. Красота должна жить, а не гибнуть по вине тех кто желает быть ещё богаче, чем естъ. », — Сергей Александрович и Игорь Замараев без стука вошли в комнату с надписью «Изолятор», где разместили Рейнхардов. Рейнхарды стояли обнявшись.
— Ну что, голубки? Давайте знакомиться. Я — комендант этого здания. Сергей Александрович Грымзин. Пришёл посмотреть, всё ли в порядке, всё ли у вас естъ, всем ли довольны? , — взглянув на штору, намотаную на люстру, кивнув на неё продолжил, — А это что за экспонат?
— Господин полковник, моя жена не сможет уснуть под открытой лампой, ёй кажется, что там стоят камеры наблюдения, — ответил Шакир.
— И ж ты, какие мы чувствительные! А в огонии метаться будете, мы как об этом узнаем? Никого это не напрягает, а тут превелегированные нашлись. Замараев! , — полковник всё делал для себя любимого. Он хотел видеть эту женщину ежеминутно, даже когда она спит с другим мужчиной, а не с ним. Хотел видеть, как она горит в порывах страсти в руках своего мужа. Хотел видеть и желать её, надеясь что он обязательно что-нибудь придумает, чтобы овладеть этой Нимфой. Полковник пожирал Раду глазами, не стесняясь смотреть в зону декольте и бёдер, оценивая и мысленно примеряя её на себя. Рада это заметила и спряталась за спину мужа. Ёй показалось, что полковник плотоядно облизнулся.
— Вы так уютно всё здесь переставили, — сказал Игорь, расставляя ужин на стол, который организовали Шакир и Рада. Полковник злобно зыркнул на Замараева, потому что тот вторгся своим высказыванием в поток его сладких иллюзий.
— Вам нужно заполнить анкету. Писать нужно достоверную информацию, всё будет проверяться, это в ваших интересах. Ну и... Если вы не желаете, чтобы вас видели, то мы можем имплантировать в вас датчики, которые будут вещать нам о вашем здоровье и местоположении. Даю вам 2 часа подумать. Через это время придут лаборанты делать первый забор вашей крови, заодно и установят датчики., — на самом деле Грымзину была невыгодна установка датчиков в Раду, тогда не будет возможности её иметь так часто, как бы ему хотелось. Он выдал анкетные листы семье.
— Напрасно вы тут аэродром построили. У нас мужчины и женщины размещаются отдельно. Сегодня вы помилуетесь, а завтра — каждый по своим норкам., — Грымзин пнул кушетки ногой.
— И сколько же я должен вам заплатить, чтобы вы оставили мою жену при мне, а меня при ней?, — ели сдерживаясь от злости, спросил Шакир у полковника.
— Мне не нужны твои деньги, мне нужна твоя жена. Уж очень она у тебя аппетитная., — полковник нагло посмотрел в глаза цыгану, и даже причмокнул, будто проглотил сладкую конфетку. Шакир хотел броситься на полковника, но Рада его удержала.
— Я убью тебя, если ты тронешь хоть один волос на её голове!, — Шакир был разъярён, как раненый медведь. Если бы не жена, которая почти повисла на его спине, он бы не задумываясь вцепился в глотку этому толстопузу.
— Я дал тебе время для выбора. Через два часа приду или за ответом, или за твоей женщиной., — отступая назад к двери, сказал Грымзин.
— Ты же говорил, до утра думать!, — воскликнул отчаянно цыган.
— Я передумал. Ты, гляжу, не сговорчивый, а я таким на уступки не иду., — полковник пятясь спиной к двери, вытолкнул Игоря за дверь. Когда в помещении осталась, только его самая противная часть, голова, эта часть гадко улыбнулась и сказала:
— Потерпи, крошка моя, папа скоро будет с тобой, — двери закрыли с обратной стороны на ключ. Рада села обессиленно на приготовленый топчан.
— Какой же он гнусный, гадкий, противный. Шакир, я боюсь его. Сделай что–нибудь. , — Рада кинулась мужу на шею, обняв его со всей силы.
— Я убью его. Не бойся, камлы., — Шакир твёрдо решил уничтожить эту противную опасность со своего и пути любимой женщины. Не важно, как он это сделает, но это сделать нужно, чтобы никто больше не пострадал. Шакир посадил Раду на топчан, а сам пошёл в туалетную комнату. Раздался глухой , сначала скрип, а потом треск стекла. Шакир вышел оттуда с красными от крови руками и с острым куском стекла.
— Шакир, они же убъют тебя!, — Шакир осторожно положил стекло на стол и прикрыл его краем шторы, которая исполняла обязанность скатерти. Рада оторвала длинный кусок полотна от простыни и начала перевязывать руки мужа.
— Камлы... Я тебя не отдам ему. Даже если придётся умереть, — мужчина был настроен избавить этот мир от нелюдя.
— Мне без тебя на этом свете делать нечего, Шакир. Вместе уйдём., — сказала обречённо Рада. — Я верю, ты что-нибудь придумаешь и мы выберемся отсюда. А ещё, больше всего я верю, что Творец нас не оставит в беде. Он пошлёт нам Ангела Хранителя, который нас спасёт, — Шакир посмотрел на жену, будто хотел удостовериться в правде её слов.
— Камлы, Рада моя, конечно нас Бог не оставит. Он поможет мне уничтожить эту гниду. И тебя никто не тронет пальцем, — цыган был уверенно настроен совершить этот поступок, думая что другого выхода нет.
— Шакирушка, давай полежим на последок, меня от страха ноги не держат. Я хочу быть рядом все эти два часа, обнявшись., — Рада была бледная, её потряхивало мелкой дрожью. Шакир недолго думая, поднял её на руки и нежно положил на топчан. Прижавшись к ней всем телом, он пытался согреть её своим объятиями, своим дыханием, своими сердцем и душой. Рада уткнулась носом в его шею, вцепившись рукой в его густую шевелюру. Шакир почувствовал, как его плечо становилось влажным. Рада тихо плакала. За всю совместную жизнь, он ни разу не видел на её лице слёз, всегда думая, что именно от мужчины зависит настроение его женщины.
— Камлы, ты рано отчаеваешься. Творец нас не оставит в беде. Обязательно что-нибудь придумаем и выберемся отсюда., — Шакир сказал это уверенным голосом, даже сам поверил своим словам. Рада вскоре перестала всхлипывать и даже задремала на сильном плече мужа.
Через два часа в дверной замок щёлкнул и в проём вошли три человека в белой амуниции, с белыми кейсами.
— Плановый забор крови. Так, объекты с номером 666 и 999, приготовьте удобные вам руки. Результаты будут не ранее чем через три дня, поэтому за ранее приносим свои извинения за неудобства. Если анализы каждые три дня, в течение 21 дня, будут отрицательные, то вас отсюда транспортируют домой. Я — заведующий Лабораторией, полковник Шустрый Евгений Петрович., — полковник говорил всё быстро и чётко. А одновременно с этим, его подручные разворачивали в изоляторе мини-систему для забора крови и её транспортировки. Полковник был возрастом ближе к приклонному, поэтому Шакир позволил себе к нему более дружественное обращение.
— Товарищ полковник, разрешите нам с женой прибывать все эти дни вдвоём?, — цыган надеялся на поддержку главного лаборанта здания. Это был шанс. Полковник ему казался справедливым и законопослушным представителем этой непонятной организации.
— У нас нет мест, вас куда-то расселять отдельно. Даже если у кого-то одного из вас обнаружат заболевание, вам придётся жить вместе. — ответил Шустрый цыгану.
— Нам Грымза сказал, что женщины и мужчины тут содержатся отдельно., — Шакир специально назвал так, ненавистного ему, коменданта этого заведения. Шустрый чуть заметно улыбнулся , услышав прозвище колеги.
— Грымзин. Его фамилия Грымзин. Отдельных отделений по половой принадлежности у нас нет. Вновь прибывшие пациенты не имеют право покидать место распределения. Я разберусь, не волнуйтесь., — полковник заверил Рейнхардтов, что их не разъединят, в любом случае. Это их успокоило. Взяв кровь у семьи, мобильная лаборатория скрылась за дверью. Никто из них не предлагал внедрить чип в их тела, для наблюдения. А Шакир не стал спрашивать об этом, в надежде на то, что в торопях они просто забыли об этом.
— Не верю я ему, — вдруг сказала Рада., — Грымза хотя и сексуально озабоченный тип, а более правдив в своих словах. Никуда они нас не отпустят. Вернее транспортируют вперёд ногами, чем домой., — Рада уже смирилась со своей участью и это было заметно по её голосу.
— Не смей сдаваться, Рада. Никто нас не разлучит, я не позволю., — строго сказал Шакир жене.
Их диалог прервал щелчок в замке. Рада прижалась к мужу, ожидая увидеть Грымзина. Шакир, отодвинув жену в сторону, быстро взял кусок стекла со стола, спрятанный под эмитацию скатерти. Цыган был готов наброситься на каждого, кто войдёт в комнату. Двери изолятора медленно приоткрылись. Во внутрь никто не зашёл. Из появившейся расщелины послышался тихий шопот.
— Эй, цыган! Я могу помочь. Прямо сейчас переведу твою жену в надежное место, где Грымза её не будет искать. Решай! Только быстро! Времени нет. Скоро он придёт за ней, — голос утих. Дверь немного при закрылась, но замок не щёлкнул.
— Почему я должен тебе верить? А может ты к Грымзе её и отведешь!?, — ответил Шакир.
— Цыган, у тебя шанс только этот. Ты можешь спасти и её, и себя или потерять всё. Решай быстрее!, — голос опять затих. Шакир посмотрел на жену, будто спрашивая её: «что скажешь, жена моя?».
— У нас нет другого выхода, а это шанс, Шакирушка. Я пойду и будь, что будет. Давэл не даст нас на растерзание этим иродам, верь., — Рада поцеловала мужа в губы, обняв его за шею. Шакир прижал её к себе крепко, не желая отпускать. Рада тихоньку оттолкнула мужа от себя и пошла к приоткрытой двери. Шакир не посмел её удерживать, шестым чувством он понимал, что всё сейчас происходящее, во благо.
За дверью, Рада увидела знакомое лицо. Игорь озирался по сторонам. Его защитный костюм заметно покрылся испариной изнутри, давая понять, что его владелец сильно волновался.
— Идёмте за мной, Рада. Не бойтесь, с Вами всё будет в порядке., — женщине ничего не осталось делать, как последовать за Игорем. Молодой человек провёл её тёмными коридорами, поднимаясь и опускаясь по лестницам разных коридоров. Остановившись у одной из дверей, он достал ключи и открыл её. Они оба вошли в помещение. Этим помещением оказалась уютная, небольшая комната, в которой уже была хозяйка. На топчане, сделанном в виде дивана, сидела белокурая девушка, в возрасте, не более чем, 30-35 лет. Эта была первая спасённая им женщина, которую хотел поиметь ненасытный, похотливый Грымзин. Игорю пришла идея подделывать справки о здоровье женщин, чтобы этот похотливый хряк боялся даже подойти к понравившейся ему женщине. Вот и эту блондинку Грымзин приметил для своих утех. Игорь ночью пробрался в кабинет заведующего лабораторией и украл около десятка бланков с поставленной уже печатью «ПОЛОЖИТЕЛЬНО» и подписью заведующего. Подписав результат и персональный номер женщины, он подсунул справку в Дело женщины, а его-то Грымзин читал часто, отслеживая возможность пользоваться блондинкой. Грымзин увидел результат мошенничества Игоря и отдал приказ, входить к ней только в защитном костюме, а лучше вообще её замуровать в её комнате. Перекрестившись и поблагодарив Бога, что отвёл беду, Грымзин благополучно забыл о девушке, перебросив своё внимание на Раду, так не вовремя проявившуюся в этом заведении.
— Тут вас никто не будет искать, Рада. Я постараюсь тоже сделать документ, о том, что Вы больны, СПИДом например, и Грымза от Вас отстанет. А пока побудьте тут, с Еленой., — Игорь закрыл двери на ключ, оставив женщин в относительной безопасности. Вздохнув с облегчением, он пошёл на свой пост.
— Здравствуйте., — поприветствовала Рада женщину.
— Здравствуйте. Рада уж нам придётся каратать тут дни вместе, давайте знакомиться?, — ответила Елена.
— Рада, — протянув руку блондинке, сказала Рада. Блондинка посмотрела на протянутую руку цыганки и игнорируя рукопожатие, встала с топчана. Указав на вторую лежанку, она сказала:
— Елена. Прости, но через рукопожатие можно подцепить что угодно. Я очень надеюсь, что наше знакомство продлится не долго. Игорь — хороший парень, обещал нам помочь. Скорее бы уже. Ваша временная койка будет этой., — Елена взбила подушку, по привычке, для пышности. Рада послушно подошла к своей новой постели и села в её середину. Через некоторое время в двери вошёл Игорь, принёс одеяла и пакет со всякой кухонной утварью (чашки, ложки, тарелки, салфетки, электрический чайник, заварку и сахар с пряниками).
— Попозже я принесу ваш ужин, ведь Вы, Рада, так и не покушали. Вот Вам листок и карандаш, напишите пока письмо мужу, я передам, а то он волнуется., — Игорь был очень вежлив и добр к обеим женщинам. Понимая, что длиться вечно это укрывательство не сможет, он подбирал варианты, как помочь женщинам вырваться из этого логова.
Рада быстро написала несколько предложений на цыганском языке, о том что у неё всё хорошо и он может не волноваться за неё, и конечно же в конце текста был оставлен незримый след её губ, им она скрепляла слова и чувства в каждой строчке своего письма. Написав слова любви в конце, Рада обязательно, облизнув губы, чтобы они стали влажными, касалась ими этих слов.
Игорь бережно свернул листок несколько раз и положил его во внутренний карман защитного костюма. Когда Игорь скрылся за дверью, Рада спросила Елену:
— Ты давно тут?, — Рада хотела разрядить атмосферу в помещении. Молчание лишь только портит настроение и развивает депрессивное состояние.
— Да. Игорь сказал, что три дня. Мне нужно быстрее попасть домой, у меня там дети одни... они совсем маленькие чтобы так долго находиться без присмотра. Я не переживу, если с ними что-то случится., — женщина смахнула покатившуюся слезу с лица.
— У нас тоже, дочка дома одна осталась. Ей 14 лет... но она совсем не приспособленная к жизни. Готовить обеды я её так и не научила. В холодильнике готовой еды, дня на три, хватит. Если мы отсюда не выберемся, то я не знаю, что с ней будет., — Рада все 14 лет воспитывала Дори без особого желания. Взять девочку в их семью, была идея мужа, а жена привыкла следовать его указаниям. Воспитывать в ней настоящую женщину, Рада откладывала «на потом».
— Она уже взрослая девочка, а значит, находчивая. Наверняка у неё есть друзья и подруги, которые помогут... А вот мои... Младшему 4-й месяц только, врядли старшая девочка, в свои 5 лет сможет с ним справиться., — сказала жалобным голосом Елена, вытирая внутренней стороной кулака, слёзы с лица.
— А как так получилось, что ты сюда попала без детей?, — удивлённо спросила Рада новую знакомую.
— Честно говоря, я и сама не понимаю. Помню, что вышли с детьми из дома, пошли по парку... так ближе идти до детской поликлиники. Младшему нужно было прививку поставить, время подошло. Посреди парка почувствовала, как что-то укусило меня в плечо и больше ничего не помню. Очнулась уже тут. Не в этой комнате, а в другой... на процедурную похожа. Ко мне система подключена была. Я думала, что в больницу попала. Пока я размышляла, «куда я попала и что со мной произошло?», в кабинет пришли люди в белых защитных костюмах. Стало ещё страшнее. Один из них сказал, что какое-то время мне придётся побыть тут, возможно я где-то, чем-то заразилась и это нужно проверить. О детях моих он ничего не знает и это волнует меня больше всего., — Елена заплакала уже навзрыд. Рада внимательно посмотрела на Елену. Перед глазами замелькали цветные картинки, как в фильмоскопе, а потом и вовсе начался фильм, как старая документальная хроника, с участием Елены и других лиц. И всё это мелькало быстро, но было всё разборчиво, чётко и понятно.
— Доченька, одевайся по-быстрее, пожалуйста, иначе мы опоздаем. Братик уже одет, ему будет жарко, — Елена, завернула малыша в специальный детский конверт и осторожно положила свёрток в коляску. Девочка не торопясь натянула на голову пёструю шапку с бамбоном задом наперёд, кое-как надев, не менее пёстрые сапожки, принялась застёгивать своё любимое пальто с капюшоном.
— Мама, я красивая?, — весело спросила девочка у Елены.
— Красивая-красивая! Шапку поправь только и застегни все пуговки на пальто, — ответила Елена дочке. Киноплёнка закрутилась быстро, как на перемотке. И вот мама с детьми идут уже по аллее парка. Девочка резво припрыгивала рядом с коляской, что-то громко щебетала, как воробей. Неподалёку, рядом с забором, с внутренней стороны парка, остановился микроавтобус с затемненными окнами. Из окна пассажирской стороны, показалась длинная трубка, напоминающая дуло винтовки. В этот же момент Елена посмотрела на своё плечо и упала на землю. Женщина не успела отпустить коляску из рук. Падая, перевернула её на себя. Ребёнок, находившийся в коляске, плавно скатился на припорошенные снегом листья. Подбежали люди в белых защитных костюмах, их машина тут же подъехала к упавшей Елене и плачущей девочке. Один из мужчин взял ребёнка, своей огромной лапой за край конверта, и вручил его девочке.
— Идите домой. Отец наверное уже ждёт, — он с напарником погрузил женщину в машину и захлопнув громко двери, сел на своё место в машине. Девочка ничего не успела ему сказать, всё произошло быстро.
«Плёнка» снова перемоталась. На заснеженном газоне сидит девочка лет пяти, в руках у неё конверт, кое-как завёрнутый в клечтатое покрывало. К ней подошла девушка, подняла коляску, взяла свёрток в руки и они все вместе пошли через парковую зону. Картинки замелькали ещё быстрее, Рада едва успевала понять, что видит. Последним кадром было застолье той же девушки с мужчиной преклонного возраста маленького девочки, той самой, что была в первом кадре. До этого промелькнул кадр с люлькой и девочкой-подростка. Самое главное, что было ощущение того, что все персонажи находились в одном доме, похожем на их с Шакиром дом.
— Живы твои дети. В семье какой-то. С ними всё хорошо. Накормлены, в тепле и заботе. Не переживай, — сказала Рада вслух Елене, прийдя в себя.
— Откуда знаешь? Говори! Где они?, — Елена вытерла глаза и нос подолом своего длинного в пол, красивого голубого платья и с интересом взглянула на Раду.
— Увидела сейчас. Как кино увидела. Парк. Девочка в пёстром пальто и таких же сапожках, шапка в тон сапог, одетая задом на перёд...так и не поправила её, а ты же её просила это сделать., Коляску синего цвета видела с большими колёсами, в ней мальчишка твой. Машина, как маленький автобус, тебя на ней увезли, а детям приказали домой бежать. Девочка плакала недолго. Девушка подошла во-время и забрала их к себе. Не бойся, найдем твоих ребятишек. Главное выбраться отсюда., — сказала Рада.
— Кто ты? Откуда ты всё знаешь? Ты верно описала мою дочь и коляску, парк... Первый раз вижу ясновидящую не по телевизору., — Елена немного успокоилась и даже попыталась улыбнуться.
— Прикинь, я сама в шоке. Со мной это впервые. Наверное от страха., — Рада действительно испытала такое в первый раз. Она всего лишь дружила с знаменитой колдуньей своего клана (приёмная дочь Рады и Шакира была правнучкой этой колдуньи),и никак не думала, что и сама на что-то способна. Рада посмеялась над тем, что сказала один раз ей колдунья:
— Каждый из живущих на Земле способен увидеть, почувствовать и изменить своё будущее. Все рождены с третьим глазом, иногда не у всех этот глаз открыт сразу после рождения. Открыть его может каждый, и это не зависит по какому пути человек пойдет, по тёмной дороге или по светлой. Всего лишь нужно развиваться, прокачивать своё чутьё. А изучив все стороны магии, человек приходит к особому видению, к осознанию бытия всей Вселенной, к особенным знаниям.
— А не получится так, что третий глаз откроется, а два , какие уже открыты, закроются. Вон у Ванги, наверное, так и случилось?, — пошутила Рада.
— У Ванги трагический случай был. Если бы этот ураган не унёс её, у неё бы все три глаза работали. А иногда да, Вселенная закрывает глаза людям, которые не желают видеть явное своими глазами. Открывая им третий глаз, даёт понять, что зрить нужно в корень, а не попусту лицезреть., — с Колдуньей было интересно. Зная много, каких-то запредельных человеческому мозгу вещей, она очень доступно рассказывала о них, превращая их в забавные истории. Со стороны посмотрев, можно было сказать, что это была обычная бабушка, занимающаяся стряпней для внуков, как и многие другие. У неё не стоит большого чана посреди комнаты с зельем, и не висят куриные лапки по-всюду. В её доме всегда пахло сдобой и луговыми цветами, а ещё медовыми пряниками с корицей.
— Знаешь, у меня от страха икота начинается, а не способность к чудесам. И я тебе, почему-то верю, даже как-то спокойно стало, — сказала Елена, взглянув Раде прямо в глаза.
— Теперь у меня появилась уверенность, что мы выберемся отсюда. Нам помогут. Вот только, не знаю, как мужа моего вызволить? Я не пойду без него., — сказала Рада. Ей было страшно за него. «Что же будет, когда полковник обнаружит её пропажу?», – душу стягивало в тиски, при одной этой мысли.
— Игорь что-нибудь придумает, не волнуйся, — ответила ёй Елена.
— Кто этот, Игорь?, — удивилась Рада.
— Тот парень, который привёл тебя сюда. Ему не по нраву то, что вытворяет полковник в этом заведении. Решил помогать тем, на кого «положил глаз» этот изверг. Полковник насилует женщин, которые ему понравятся тут. Среди его жертв были и несовершеннолетние, так Игорь рассказывал, — поведала Елена.
— Какой ужас! Куда смотрит его начальство?!, — ужаснулась Рада.
— Для начальства мы — подопытные крысы. Они нас даже считают, как поголовье, в штуках. Что они испытывают? Что хотят добиться? Игорь не в курсе. А вот то, что ни один из живых отсюда ещё ни разу не выходил, а чёрные мешки вывозят каждый день, штук по 20, это он поведал мне. Поэтому этот полковник и творит, что желает, типа всё-равно сдохнем, а он хоть попользуется, — Елена тяжело вздохнула, присев на свой уютно-устроенный топчан, и снова тихонько заплакала.
— А ты уверена, что Игорю можно доверять? Вдруг он специально нас сюда привёл, чтобы вместе с полковником надругаться?, — Рада привыкла не доверять чужим мужчинам, её муж так научил. Прожив с ним много лет, она знала, что Шакир говорил и делал всегда всё на благо её семьи, осечек не было.
— Если бы хотел так сделать, то бы уже давно сделал. Нет. Этот парень и сам хочет освободиться отсюда. Не переживай на его счёт., — ответила Елена с уверенностью, утирая слёзы с лица.
Женщины ещё долго обсуждали режим и сотрудников объекта, в который попали. Потом плавно перевели разговор «о своём , о девичьем». Вскоре они почувствовали, что будто 1000 лет друг друга знали, подружились.
А в это время, полковник призвал к себе Игоря.
— Вот ты мне скажи, друг мой любезный, почему до сих пор я не вижу эту цыганскую парочку на своём экране?, — он нервно тыкал жирным пальцем в экран.
— Сергей Александрович, а на кого там смотреть? Девку забрали, у неё тест положительный на какую-то заразу нашли. А её муженька пристрелили на месте, чтобы не мучился, потому что кидался на всех, когда жинку забирали, вот и получил прямо в лоб, — ответил Игорь.
— Да ты что?!! Вот чёрт! А хороша баба была. А что полкаша лабораторный говорит? Есть надежда на полное её выздоровление и возвращение ко мне в отдел? Или может быть этот козёл сам на неё глаз положил?, — раздосадовался полковник.
— У него спросите, я только помог отвести цыганку до Красной зоны, а далее они сами её повели., — уверенным голосом сказал Игорь.
— Как же хорошо, что я её раньше лабораторных вояк не трахнул! А то бы сейчас тоже гарцевал вместе с ней в Красную зону. Бог уберёг. Бог меня любит, — полковник перекрестился, как-то неумело, создавая рукой какой-то овал, а не святое распятие. Игорёк еле сдержал смех, — Ладно, забудем об этом. Там новеньких не поймали?, — надеясь на положительный ответ, спросил он у Игоря.
— Нет, Сергей Александрович. И да, полкан сказал, что баб больше не ловить, они дохнут быстро, — соврал Игорь, зная, что проверять его никто не будет. Полковники недолюбливали друг друга, потому практически не общались, а если было нужно донести какую-то информацию до друг друга, то для этого был нужен Игорёк, личный связной и правая рука Сергея Грымзина.
Игорь мысленно порадовался, что его план медленно, но верно воплощался в жизнь. Он был уверен, что Грымзин не пойдет в изолятор, где якобы побывала инфекцированная цыганка и убит её муж. Страх заразиться чем-то, был сильнее его сексуальных желаний. Игорь был уверен, что теперь цыган в безопастности. Главное, не спалиться перед полковником, когда понесёт продукты для цыганской мужской половины. Вторая половина его плана, заключалась в подготовке плана побега, а это было не легко.
Вывести «заложников» будет крайне сложно, потому что практически все участки здания просматриваются службой безопасности, в которой он работал. Договориться с напарником, врядли удастся, тот не лучше Грымзина, два сапога — пара, подсматривал за женщинами. Единственное, что он никогда себе не позволял, так это насиловать женскую плоть. Есть среди них те, которые за шоколадку дадут ему то, что ему захочется, а за бокал вина оближут каждый сантиметр его тела. Игорь недолюбливал и его, потому что он, как ни крути, тоже пользовался безвыходным положением женщин. Можно воспользоваться, конечно временем, когда Грымзин звал его к себе, а напарник уходил на перекур в курилку, но это очень мало времени. Игорь засекал, 7 минут — это очень мало. Даже одного человека провести было очень опасно, а тут троих. Вечером, после смены, Игорь решил сходить в изолятор, поболтать на эту тему с цыганом, доверять он мог только ему.
Наступило время разносить ужин «постояльцам» этого здания. Эту функцию выполнял всегда Игорь. Ему доверило начальство эту работу, все были уверены, что голодных подопытных не будет. Предыдущие работники халатно относились к своим обязанностям, позволяя себе не доносить провиант до многих заключенных или приносили уже объедки. Игорю же было сразу понятно сказанное шэфом, что чем сытнее «крыса» накормлена, тем дольше она проживёт. А когда понял, что крысами называют обычных людей, отметил для себя, на чужом горе своего счастья не построешь, стараясь помочь бедным заключенным. Пять лет такой службы прилетели незаметно. За всё это время, он повидал разного и даже попытался остановить беззаконие, пока ему не показали документы, под грифом «совершенно секретно», свидетельствующие о том: кому нужна эта лаборатория? для чего все эти опыты? и почему лучше не задавать лишних вопросов? За всем этим стоит огромная Система, против которой, в одиночку, никто идти не посмеет, раздавят как клопа и никто не заметит. Бежать оттуда тоже опасно для жизни, но Игорь уже решил, что попытается это сделать, только хорошо всё продумает перед этим. Ему рассказали, что кто-то пытался уйти из этого заведения, до дверей дойти не успели... скрутили и увели в Красную Зону, больше их никто не видел.
Когда Игорь нанимался туда работать, ему сказали, что целый год нельза будет выходить из здания, по технике безопасности. А когда речь зашла об отпуске, ему дали понять, что отсюда выходят только вперёд ногами, нужно было раньше думать на что соглашался. На тот период, Игорю очень нужны были деньги, впрочем, как и многим. Он не задумываясь согласился с перечнем своих обязанностей, увидев круглую сумму, которая написана в контракте за месяц. Если-бы он только знал, к чему всё это приведёт, ни за что бы не согласился на эту работу. Лучше бы, как раньше, работал бы себе в офисе, в той же службе безопасности, и спал бы спокойно. Пять лет зарабатывал деньги, а так и ни копейки не потратил, не считая переводов маме на лекарства. Его мама очень ждёт домой, столько лет, кроме переводов, никакой весточки. Игорь тоже очень соскучился по родному дому, друзьям и маме. Всё ведь было хорошо, пусть не богато, но всё же было. Жадность до денег взяла свой верх в сознании Игоря, надеялся заработать по-больше денег, а потом порадовать матушку, жениться на красивой девушке и нарожать бабушке внуков полную горницу. Денег-то заработал, а вот жениться в заточении не получится, да и не правильно это, не по-человечески как-то. За всё это время, ему не нравилась ни одна из «пойманных», кроме тех двух, которых он смог припрятать в одной из камер. Никто, кроме него не вёл счёт пустых помещений, поэтому он смело занял одну из них и оборудовал всё под жилое помещение, для собственных нужд, чтобы чувствовать себя, как дома. Вот оно и пригодилось, поселил туда двух красавиц, желая спасти их от смерти.
Появление Елены в этом месте, пролил свет в это ужасное место. Игорю захотелось вырваться из этого капкана, спасти эту беззащитную женщину. Её привезли и бросили на кушетку холодного изолятора, как резиновую куклу. Полковник вызвался «принять объект». А когда все вышли из комнаты,
закрыв замок внутри, он сорвал с неё одежды. Спешно расстегнув свою ширинку, вытащил свой набухший «аппарат» и, подхватив девушку под колени, навалился на неё всем телом. Очевидно, он сразу достиг своей цели, потому что начал активно двигать бедрами. Перехватив женщину, как жирный паук, под ягодицы и встав на колени, он то прижимал её лоно к себе, то делал движения, точно дятел, пытающийся пробить дупло в дереве. Девушка пришла в себя, когда Грымзин излил последние капли в её плоть и его меч повис под животом, маленькой тряпочкой. Елена изловчившись, нанесла удар пяткой, прямо в эту повисшую, дряхлую тряпочку. Полковник слетел с кушетки, корчившись от боли. Елена бросилась к двери. Открыв её, она выбежала в длинный коридор. Игорь всё это видел в камеру видео-наблюдения. Он бросился к ней на помощь. Быстро подбежав к девушке, он взял её за руку и потянул за собой: «Бежим, быстрее! Я помогу! », — так она очутилась в его комнате.
— Пожалуста, сидите тут тихо и ничего не бойтесь. В шкафу возьмите любую одежду, правда там мужская, но я обязательно что-нибудь подберу вам из женской одежды. Я вам всё потом объясню, а сейчас мне нужно бежать на пост, пока не заработала сирена, — Игорь быстро, как мог объяснился и бегом выбежал из комнаты в длинный коридор. На рабочем месте, он быстро вычистил запись с того места, где Елена выбежала в коридор по тот момент, когда Игорь вернулся на рабочее место. Удалил 12 минут времени. Сразу же включил спортивный канал на этом же мониторе, там шёл футбольный матч, играла сборная Саудовской Аравии с Португальцами. Игорь сделал вид, что болел за первых, почти восклицая вслух: «Пас отдай, сука! Промажешь опять!». В это время зашёл к кабинет, качаясь и держась за своё достоинство, Грымзин.
— Включай сигнализацию! Крыса сбежала только что. Я даже записать ничего не успел, как получил по яйцам!, — Грымзин не стал просить смотреть камеру, чтобы узнать в каком направлении побежала девушка, он не хотел, чтобы его подчиненный увидел, при каких обстоятельствах он чуть не лишился своего причинного места. Игорь знал, что так и будет, но все же подстраховался и стёр запись побега, но оставил момент совершения преступных действий с подопытной, что являлось нарушением режима, даже в этом заведении. Игорь нажал на большую клавишу под столом и тут же во всём здании заверещал сигнал тревоги. По всему зданию забегали люди в белых защитных костюмах. Заглядывали в каждую комнату, пересчитывали людей и переворачивали в комнате всё вверх ногами. Комнату Игоря никто не тронул, все знали, что это его "гнездо" (он так называл эту комнату, когда делал там ремонт. Все это видели). В суматохе, никто не обратил внимание, что Полковник Грымзин открыл входную дверь, сделав вид, что жертва умудрилась сбежать на волю. Он очень не хотел, чтобы выяснились все обстоятельства побега женщины, которую привезли без сознания.
Вскоре всё затихло, после того, как нашли открытую дверь и решили, что птичка улетела из клетки. Игорь облегчённо вздохнул. Несколько дней он ухаживал за Еленой. Нашёл ей красивые вещи, на складе их было очень много. Людей, попавших в Красную Зону, раздевали до нога, так было положено. Ну а мёртвому попавшему вещи уже ни к чему. Чтобы никто ничего не заподозрил, Игорь надел платье на резиновую куклу, предварительно надув её насосом. Нашёл чистое, в упаковке, женское нижнее бельё, видно какая-то из жертв накануне побывала в магазине и приобрела их, в надежде что предстанет в нём перед своим мужчиной. Отметив для себя, что там естъ ещё много хороших вещей, он прихватил в пакет белоснежный халат, пижаму и меховые, домашние тапочки на кожаной подошве. Возвращаясь в свою комнату, с одетой куклой и пакетом, он встретил несколько знакомых работников этого заведения. Они шушукались ему в спину:
— Ох и бурная ночь будет у Маньки! Лишь бы не лопнула от страсти Игорюши! Эй, сержант! Ты бы лучше себе живую подобрал, из пойманых! Они теплее и мягче!, — Игорь не обращал на них внимания, делая вид, что ему неудобно им отвечать. Игорь быстро раздел куклу у себя в комнате, достал всё из пакета, разложив вещи на постели.
— Одевайся в женское. Кстати, ты нашла душ, ванну и полотенца? Извините, что перешёл на ТЫ, так наверное удобнее?, — ему стало неудобно за своё проведение. Он пол-дня думал о ней, мечтал о ней, прибывал в каких-то сладких иллюзиях, ему даже показалось, что они уже давно знакомы, потому сразу и обратился к ней, как к родной женщине.
— Ты знаешь, после случившегося, мне уже все-равно, как ты будешь меня называть. Мойся не мойся, а грязной останусь. Этот гад всё сделал, чтобы я себя так чувствовала. — Елена тяжело вздохнула, но слезы сдержала. Не хотела она, чтобы чужой мужчина её жалел.
— Это просто был плохой момент в твоей жизни. Пойдём покажу, где у меня тут санузел., — Игорь протянул ей руку. Елена посмотрела на него усталым взглядом.
— Я была уже там. Кстати, у тебя там кран подтекает, — Елена сразу же, после ухода Игоря, нашла ванную комнату. Это было не сложно. На первый взгляд, входа в санузел не было, но если хорошо приглядеться и обратить внимание на книжный шкаф на колёсиках, то, проявив смекалку, можно найти замаскированную дверь. Елена открыла дверь в этот рай. У дальней стенки стояла огромная круглая ёмкость, напоминающая огромный раскрытый цветок лотоса. Из золотистых лепестков наливалась вода. Елена открыла шкафчик под огромным зеркалом, там было множество флаконов с разными средствами для мытья головы, тела и этой комнаты. Достав один из флаконов, она щедро налила содержимое в центр лотоса. Забравшись в тёплую жидкость, она долго лежала в душистой пене, поливая себя струйками колючего дождя из душевой лейки, напоминающей голову дракона. По сравнению с комнатой, из которой Елена вошла в эту часть жилого помещения, тут было сделано всё по царски. Даже толчок напоминал королевский трон. Елена густо намыливала своё тело несколько раз душистыми гелями и мылом, но ощущения полной чистоты не наступало. Сполоснувшись напором колючей воды под душем, она завернула себя в мягкое махровое полотенце, надела меховые тапочки и вышла из ванной комнаты. Свернувшись калачиком, как котёнок, она легла на кровать, больше напоминающую топчан. Уснуть не удалось, зато вспомнила все хорошие моменты своей прошлой жизни. Всё было прекрасно, до того момента, как она с детьми собралась в поликлинику. В дверном замке заклацали ключи. Елена села на край кровати. В комнату вошёл Игорь. В руках он держал огромный, тяжелый пакет. Он поставил его на стол и начал выкладывать его содержимое: фруктовницу с различными фруктами, блюдо с овощной нарезкой, блюдо с различными бутербродами, военный термос старого образца, нарезанный хлеб и брекет мороженого-пломбир, банки со сгущенкой, джемом и шпротами. Термос он разделил на две части, в нём оказался рассольник и гречневая каша и котлеты с густой подливкой. Убрав пакет со стола и разложив всё красиво, он уложил лишнее в шкафчик, напоминающий барную стенку.
— Приятного аппетита, подруга. Тебе нужно подкрепиться. Садись за стол. Хочу тебя обрадовать, тебя больше не будут искать, все думают, что ты сбежала в открытую дверь. Я найду выход, выпущу тебя отсюда, нужно немного подождать., — Игорь старался приободрить девушку.
— Что это за место? Меня что, похитили?, — Елена старалась говорить спокойно, сдерживая слёзы.
— Знаешь что? Лучше тебе ничего не знать об этом месте. Меньше знаешь — дольше живёшь. Если бы я знал за ранее, куда попаду, ни за что бы не согласился тут работать. На деньги позарился, — ответил Игорь с досадой в голосе.
— Что? Не заплатили обещанное?, — съязвила Елена.
— Заплатили. И даже больше. Только тратить всё это нет возможности. Отсюда пока не разрешают выходить. Опасно для жизни людей, находящимся за пределами этого здания. Тут вирусами занимаются. Это всё, что я могу тебе сказать, а это уже и так много., — Игорь не мог сказать женщине всю правду о том, что из здания живыми ещё никто не выходил. Испугать её и лишить надежды на спасение он не хотел., — Ты Кушай, набирайся сил, они тебе пригодятся. И успокойся, ты — в безопасности. Я обязательно найду выход и мы сбежим отсюда, — Игорь верил, что обязательно найдёт выход из создавшегося положения.
Прошло несколько дней. Игорь и Елена подружились. Каждый вечер, по несколько часов, они беседовали на разные темы. Игорь рассказывал о событиях, случавшихся в его смене, о Грымзине, о сослуживцах, о других заключенных. И всякий раз, напоминал Елене, что он обязательно придумает, как выбраться из этого логова «легальных бандитов», что он разрабатывает план и это не просто, но всё же возможно. Всё нужно хорошо расчитать по минутам, а для этого нужно наблюдать за сослуживцами и начальством. Он объяснил Елене, что шанс на побег будет только один и поэтому нужно обдумать его хорошо, чтобы никакая мелочь не могла разрушить его план. Елене ничего не оставалось делать, только ждать, когда Игорь всё обещанное воплотит в жизнь.
Был момент, когда Елена думала, что Игорю не удастся ничего придумать, обстоятельства усугубились с появлением Рады. Игорь поделился своими переживаниями с Еленой.
— Сегодня забрела сюда цыганская пара. Грымзин хочет поиметь цыганку, а её мужа уничтожить. Я не могу позволить этому уроду разбить жизнь семейной паре. Они такие красивые! С чистой душой и , даже кажется, что от них веет тёплым ветром и свободой. Я хочу им помочь. Вечером постараюсь привести девушку сюда, иначе Грымза надругается над её плотью уже этой ночью, — Игорь волновался. Теперь он не мог понять, кто из двух женщин нравится ему больше. Стараясь отключить эмоции, он внушил себе справедливую мысль: «У Рады естъ муж, а у тебя Игорёк, естъ Елена, свободная и не менее красивая. Лучше синица в руках, чем журавль в небе».
Елена слушала внимательно Игоря. Какие бы хорошие вещи он не говорил, ей всё-равно было беспокойно, ведь он пока часть системы, которая ограничила её свободу и лишила матери её детей.
— Игорь, теперь мне всё-равно, кого ты сюда приведёшь, лишь бы быстрее отсюда выбраться. А так-то я боюсь цыган. Мне мама говорила, что они детей воруют. Если честно, то я очень боюсь, что мои детишки попадут к ним. , — подумав о детях, у неё снова задрожали губы и накатились на глаза слёзы.
— Я больше доверяю рассказам своего деда. Его во время войны нашли цыгане, в разгромленной фашистами деревне, и приютили у себя в таборе. Никого они не воровали. Деду было 10 лет на тот момент, всё помнил. Он с гордостью говорил: «Я — цыган не по крови, зато с цыганской душой». Не хочу сказать, что мама твоя тебя обманула, думаю она и сама не знала всю правду о них. Среди русских естъ и по-хуже люди, так что если ты — цыган, это не значит, что всё зло мира в тебе., — Игорь был уверен в справедливости своих слов, ведь он цитировал того, кого очень любил, того кто прожил самые трудные, военные годы, годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.
Елена представляла Раду, по рассказам Игоря, не той, что увидела перед глазами. Ей казалось, что это будет женщина преклонного возраста, в национальной одежде, с наглицой в глазах, держащую в руках потрёпанные игральные карты в 36 листов, с дымящейся папиросой в углу рта. Елена совсем не ожидала увидеть элегантно одетую, молодую особу, с аккуратно уложенными волосами, в прическу настоящей леди и шикарном платье от знаменитого кутюрье. Красота женщины привела Елену в восторг.
Игорь взял, наспех написанную запмску, для её мужа, у Рады и вышел из помещения, оставив женщин в безопасности. Он быстро выполнил свою часть работы, накормив всех «заключённых», находящихся вне Красной Зоны. Захватив ужин для мужа Рады, пошёл быстрым шагом в изолятор. Заглянув в кабинет с кучей поставленных мониторов, Игорь убедился, что напарник смотрит футбол, и ближайшие 45 минут не будет следить за коридорами.
— Игнат, ты шефа не видел?, — Игорь спросил напарника на всякий случай.
— К бабам пошёл из 232-й, сказал до утра его не беспокоить. А тебе он зачем?, — Игнат был не особо любопытным человеком, но всё-таки любил быть в курсе всех событий, чтобы не выглядеть дураком перед начальством. Вот и сейчас, он спросил Игоря о его планах, чтобы смог ответить на вопрос начальника: «Где Замараев?». Игорь был готов к такому вопросу.
— Крыс пойду кормить, а потом спать. Устал что-то сегодня. Давай, до утра. Сменю тебя, как всегда, — Замараев обрадовался, что всё шло по его плану. Осталось решить, когда забрать ключ от входной двери этого здания, у полковника Грымзина, сейчас или после разговора с цыганом? Грымзин может на ходу поменять свои планы и сорвать план Игоря. Воровство важного ключа из сейфа, было бы плохой идеей, ведь Грымзин с ним расстаётся, только когда идёт «по девочкам», закрывая его в сейф под «надёжный» присмотр кодового замка. Полковник старался менять комбинации пароля замка, практически каждый день. И, если бы не его предсказуемость и излишняя болтливость, никто бы не догадался, какую комбинацию закодировал Сергей Александрович в замок.
Игорь прошёл к 232-й камере, послушать за дверью, весело ли проводит время его шеф, от этого зависело количество времени на осуществление, хотя бы части, его плана. За дверью слышался женский смех и пьяный голос Грымзина. Игорь обрадовался такому быстрому развитию событий, но и немного боялся, что могло пойти что-то не так, как он планировал. Срыв его плана — равносильно смерти, не только его самого, но и его подопечных.
Быстро открыв дверь изолятора, Игорь проник во внутрь. Включив свет, он увидел, лежащего на топчане цыгана, обнявшего обе подушки.
— Не время горевать, любезный друг. Время — действовать. Ты там в порядке?, — Игорь пытался приободрить Шакира. Цыган оглянулся и посмотрел, мокрыми от слёз глазами, на Игоря.
— Добить меня пришёл? Где моя жена? Я хочу к ней, — Шакир сказал это умоляющим голосом.
— Скоро будете вместе, если план сработает. Сегодня единственный шанс осуществить побег. Отсюда ещё никто живым не уходил, но нас это не должно пугать. План таков. Я сейчас пойду добывать ключ от входа в здание, через него и уйдём. Женщин приведу сюда, полковник думает, что тут никого больше нет. Я ему сказал, что твоя жена в Красной зоне, а ты — убит, при попытке унести отсюда ноги. Грымзин развлекается сейчас, а напарник смотрит футбол, им обоим не до нас. Так что, у нас минимум — 45 минут и максимум — 8 часов до моей смены на мониторном посту. Будь готов, цыган. Кстати, я тебе ужин принёс. Подкрепись пока что, силы тебе пригодятся., — Игорь поставил армейский термос на стол. Положив записку от Рады рядом с бумажными салфетками, хотел было выйти в коридор, но цыган его остановил.
— Постой. Как она?, — спросил Шакир, усаживаясь на край топчана.
— Записка на столе. Будь готов. Через час попробуем выбраться отсюда. Я — за ключом. Если через час не приду, значит попытка провалилась., — Игорь вышел в коридор и направился к кабинету полковника. Цыган рванул к столу. Распечатав небольшой треугольник, он увидел несколько строчек, написанные знакомым почерком. У Рады очень красивый, калиграфический, почерк.
«Шакир, муж мой любимый, со мной всё в порядке. Скоро мы будем снова вместе. Мэ тут камам. Твоя Рада»
Шакир, прочитав письмо от жены, поцеловал, нежно прикоснувшись губами листок, в том самом месте, где целовала его Рада. Он перечитывал записку снова и снова.
— Да, Радочка, камлы моя. Скоро увидимся, — Шакир, поцеловав листок, прижал его к груди.
Тем временем, Игорь осторожно открыл дверь в кабинет Грымзина. Подобрав пароль к сейфу, он открыл тяжёлую дверь.
Внутри секретного ящика Игорь нашёл не только ключ от выходной двери здания, но и своё досье с кучей компроматов, из-за которых Грымзин мог держать Замараева под контролем. Лежали там и пачки денег разного достоинства, и разных стран, а так же два пистолета с запасными обоймами и новейшими примочками к ним, мини-глушителями выстрелов для любого вида оружия, похожих на шарики для пейнтбола. Ими достаточно было коснуться ствольной части оружия и звука выстрела никто не услышит, пока ствол не будет почищен. Игорь взял только самое важное: ключ, примочки и досье.
— Ах ты крыса поганая! Обчистить меня решил, шакал недобитый?!, — закрывая дверцу сейфа, Игорь услышал у себя за спиной брань полковника Грымзина и звук переключения пистолетного предохранителя. Игорь медленно повернулся к хозяину кабинета, встретив у самого своего лица дуло. Злющий Грымзин готов был выстрелить в своего подчинённого.
— Тебя отсюда вынесут вперёд ногами за убийство, даже разбираться не будут, ты же знаешь это, полковник, — с издёвкой сказал Игорь, натянув на лицо ухмылку. Полковник на несколько секунд замешкался, не зная что ответить своему подчинённому. Игорь воспользовался этим моментом, резким движением выбил пистолет из рук Грымзина так, что этот черный кусок металла очутился теперь уже в его руках. На лице полковника появился страх и ужас.
— Игорёк, давай договоримся. Не будь дураком, нас вместе отсюда вынесут в деревянном макинтоше, если услышат выстрел, — Грымзин даже попытался улыбнуться Игорю. Игорь же, медленно, достал из кармана своих брюк одну примочку от пистолета и, показав её полковнику, быстро нацепил её на дуло оружия.
— Никто ничего не услышит, Сергей Александрович, вы удачно спрятали новейшую разработку в тот же сейф с моим досье. Весьма Вам признателен, — ответил Игорь и тут же нажал на спусковой курок пистолета. Раздался щелчок, будто кто-то уронил связку ключей на кафельный пол и тут же, во лбу Грымзина образовалось небольшое отверстие. Полковник рухнул на пол, как мешок с картошкой, так артистично, что Замараев не сразу поверил в то, что сделал. Проверив наличие пульса на шее шефа, а вернее сказать, его отсутствие, Игорь убедился, что новейшая разработка их лаборатории, не подвела. Не было звука выстрела и нет следов крови. Частицы «пейнтбольного шарика» надёжно закупорили открытые кровяные каналы, кровь не имела возможности выйти наружу. Игорю осталось придумать, куда спрятать труп своего бывшего начальника.
— Знаешь что, шеф? Уже сегодня ты присоединишься к тем, кто выходит отсюда вперёд ногами. Спать в мягкой постельке с девочками больше тебе не удастся, да и мучить и насиловать девчонок тоже. Будем считать, что я за всех отомстил тебе. Земля тебе пухом, и никаких царствий, только котёл с кипятком. , — Игорь раздел Грымзина до нога и завернул, почти остывшее тело начальника, в шкуру, какого-то мохнатого зверя, лежащую у подножья коженного дивана. Головы у этой шкуры уже не было, потому было не понятно, что за зверь её носил при жизни. Игорь часто носил её в местную химчистку. Дорога туда проходила мимо МОРГа. По пути он занёс тело по назначению, надев первую попавшую бирку на палец ноги полковника, после чего, сразу же отнёс шкуру в химчистку. План Игоря был иной, до встречи с Грымзиным в его кабинете, но то, что произошло, ему нравилось больше. Замараев знал, что утром бывший шеф будет отправлен из здания, вместе с другими погибшими, в крематорий. Уже никто его не найдёт, да и ближайшие сутки искать не будут. Игорю нужно будет подчистить видео в нескольких местах, а в этом он мастер, и можно спокойно из этого здания уносить ноги. Возвращать его никто уже не будет. Вылетевший из клетки, уже никогда в неё не вернётся. А если он вздумал бы пожаловаться властям, на творящееся внутри здания, он знает, что будет тут же уничтожен, вместе с родными и близкими. Главное теперь, незаметно исчезнуть, подчистив следы преступления. Игорь после химчистки пошёл в свой жилой отсек, где его ждали девочки, Елена и Рада.
— Девушки мои хорошие, сейчас быстренько собираемся и идём в сторону изолятора. Забираем твоего мужа от туда, Рада,
и бежим все вместе к выходу. Окажетесь на свободе — бегите как можно дальше. И не вздумайте куда-то жаловаться, на тут происходящее, они вас уничтожат вместе с родными, близкими и теми, кто будет рядом, — женщины не стали задавать вопросов, им было важнее выбраться из этой смертельно-опасной ловушки. Синхронно встали рядом с Игорем, ожидая команду: «Бежим!». Игорь выглянул за дверь, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет. Подав знак, что помех в коридоре не обнаружено, они быстрым шагом дошли до изолятора. Открыв дверь, Игорь впустил испуганных, но счастливых девушек внутрь кабинета.
— Ребят, я тут подумал...вы пока здесь побудете до раннего утра. Мне нужно камеры наблюдения почистить, чтобы нас не искали. Я напарника сменю утром, он спать уйдёт. Подредактирую запись и вместе уйдём из этого ада. Добытый ключ и трофеи из сейфа я оставляю с вами, на случай, если я к вам не смогу прийти. Если не появлюсь к 8:00, уходите без меня, я сделаю это в другой раз. Досье, когда выберетесь, сожгите пожалуйста, иначе они доберутся до меня и моей семьи., — Игорь сказал всё это быстро, положив пакет, в котором были ключ, досье и несколько шариков, на стол и быстро вышел из изолятора, прикрыв дверь за собой. До утра, а вернее сказать, до начала смены Игоря, оставалось ещё 3 часа. Он решил попробовать сменить напарника раньше времени.
— Привет, Игнат. Как там игра прошла? Ты, кстати, если хочешь, можешь отдыхать идти, мне чего-то не спится, я посижу тут., — Игорь знал, что от халявного отдыха Игнат не откажется, тем более что он и так его разбудил, тот уже сопел в две дырочки, откинувшись в мягком кресле.
— Да я не досмотрел игру. Шеф заходил, пьяный в усмерть. Целый час мне про баб рассказывал. Выпил тут пол-флакона коньяка и ушёл. А ты чего ночью хозяйничаешь? Тебе дня мало? Ковры таскаешь. А девок в изолятор зачем увёл?, — У Игоря затряслись поджилки. Не думал он, что у его плана будет свидетель.
— Шеф сказал порядок навести, сиюминутно. Сам же сказал, пьяный в дрова он. Я ему перечить не мостак. А девочек он мне подарил, так что слюни подбери и не распускай., — Игорь старался говорить уверенно, естественным тоном, чтобы не вызвать подозрения.
— А к жмурам зачем ходил?, — Дотошность Игната вызвало удивление у Игоря. Значит напарник видел, как полковник пришёл в свой кабинет и ещё не выходил из него. Видел, как Игорь нёс шкуру с шефом и вывел Елену и Раду из своёй жилой зоны. Получается, что Игнат теперь стал опасным свидетелем.
— Да дверь перепутал с чистильщиками. А в темноте не сразу понял, куда попал., — Игорь слегка улыбнулся Игнату, чтобы тот поверил в сказанное.
— А девчонок полковник тебе когда успел подогнать? Ты же их от себя вывел. И зачем в изолятор отвёл? Заразные? А сам как?, — Игорь понял, что настойчивость напарника может разрушить весь Happy end начатого дела. Договариваться с ним тоже очень опасно. Игорь вытащил из кармана пистолет, с уже встроенным глушителем, и произвёл выстрел, не метясь в цель, попав прямо в сердце напарника. Игнат посмотрел на появившуюся дырку на рубашке в районе своёй груди и, удивлённо взглянув на Игоря, опрокинулся на спинку кресла с застывшим этим удивлением. Игорю пришлось устранить опасного свидетеля. А теперь нужно удалить записи содеянного. Но ему пришла в голову другая мысль, он решил уничтожить все записи, которые существуют на серверах этого здания. Эта мысль очень смелая и дерзкая. Учитывая, что бумажные записи никто давно не вёл, то этот проект будет разрушен. Система это конечно же заметит, но доказать причастность Игоря к преступлениям, она не сможет, потому что его электронный статус, в этой компании, будет уничтожен. Игорь сел за основной терминал, включил монитор для просмотра информации. Набрав несколько команд в командной строке, нажал кнопку Enter , тем самым запустив форматирование всех жёстких дисков в серверной системе. Игоря не волновало, что пропадёт всё, включая 30 лет работы всего штатного состава. Главное то, что лично он, Замараев Игорь Фёдорович, будет стёрт из этой системы и не будет числиться работающим в этой преступной организации.
Серверная система спросила, на всякий случай, вдруг оператор передумает, о действительном своём намерении сделать девственным всю серверную систему. Игорь подтвердил своё безудержное желание очередным нажатием кнопки ввода, Enter, на потёртой от времени, клавиатуре. Сервер довольно крякнул, будто сказал: «Вау! Да ты рисковый парень! Я делаю это за пару часов! Ты не передумал?», — сервер ещё раз спросил о действительном желании Игоря уничтожить все данные с сервера. Игорь нажал ещё раз на кнопку ввода со словами:
— Да! Я давно мечтал разворошить это осиное гнездо!
На мониторе появилась линейка синего цвета, с указателем процентного состояния системы данных, которые уже удалены. Удаление шло медленно, но с каждым увеличением процента удалённых файлов, Игорь чувствовал приближение свободы. Закрывшись, на всякий случай на все замки, он лёг на мягкий диван, обшитый мягким велюром. Чтобы не проспать, на телефоне завёл сигнал будильника на 07:07. Он всегда заводил будильник на это время, просто потому что любил именно эту цифру. Даже если нужно встать в 09:00, он вставал в 07:07. Исключением могло быть время подъёма, приходящее на более раннее. И всё-равно, традиционно, будильник срабатывал в привычное время, в 07:07, потому что его никогда Игорь не отключал. Под тихое журчание серверной системы, Замараев уснул. Ему приснилась Рада. Во сне, она подошла к спящему Игорю, присела на край дивана и поглаживая его по руке сказала:
— Устал мой хороший? Мой Герой, мой рыцарь., — он слышал эти слова у самого уха. Потом почуствовал прикосновение её нежных губ к своей щеке. Он тихонько повернулся к ней лицом, с каждым касанием её поцелуев, подставив свои, горящие желанием, целовать её страстно, уста. И тут, что-то пошло не так. Она высунула свой язык и начала лизать его рот, губы и нос, как большой чёрный кот. И её язык был шершавым, как наждачная бумага. Замараев открыл глаза. На его груди действительно сидел чёрный, мохнатый кот. Мурлыкая, он облизывал, по-очерёдно, то свою лапу, то лицо Игоря. Кот, заметил, что человек открыл глаза, спрыгнул с него на пол и подошёл к мискам, стоявшим в углу рядом с серверным шкафом. Игорь не поверил своим глазам. Он никогда не видел, ни этих кошачьих тарелок, ни самого животного в этом здании.
— А ты откуда тут взялся? Да ещё чёрный весь. Или ты мне снишься?, — Игорь ущипнул себя за руку и понял, что кот оказался реальным. Тем временем, пушистое явление, начал двигать лапой миску в сторону мужчины, давая понять ему, что время завтрака пришло. Игорь встал с дивана. Подошёл к основному терминалу, проверить, на какой стадии находится процесс удаления информации. Кот нервно завилял хвостом и, стал пытаться перевернуть миску кверху дном, создавая грохот на весь кабинет.
— С чего ты взял, что я тебя обязан кормить? Ты не мой кот., — глядя в монитор, сказал Игорь. На экране висела табличка с сообщением, что форматирование завершено успешно. Игорь нажал курсором мышки на кнопку ОК. Появилась очередная табличка с вопросом: «Возобновить запись видео или отключить камеры наблюдения от сервисного оборудования?». Игорь навёл курсор на табличку со словом «отключить» и щёлкнул по ней левой кнопкой мышки. Мониторы наблюдения тут же показали тёмные клетки со словами: «NO VIDEO». Замараев потёр ладошки, довольно улыбнувшись. Осмотрел глазами помещение, прощаясь с местом своего заключения. И тут в поле его зрения попал черный, как смоль и лохматый, как чёрт, кот. Кот обиженно смотрел на стоявшего у двери Игоря.
— Ну хорошо, пошли со мной, потом дам тебе еды, когда будем подальше от этого места!., — Игорь открыл все запоры. Приоткрыв дверь, выглянул в коридор, проверив свободен ли путь к спасению. Кот выскочил из кабинета и побежал в сторону изолятора. Игорь улыбнулся своей, пришедшей мысли в голову: «Радка, не забудь перевоплотиться в красавицу, а то муж тебя не узнает!». Кот остановился у поворота и посмотрел на улыбающегося Замараева, словно говоря ему в ответ: «Во первых, я — кот, а не кошка. А во-вторых, ты долго ещё будешь пялиться мне вслед, как на женский стан? Может уже понесёшь свой зад в сторону свободы?»
Игорь вышел в коридор. Посмотрев в обе стороны и убедившись, что путь совершенно свободен, побежал за котом. Они оба остановились возле двери изолятора. Попытка открыть дверь не увенчалась успехом, значит из изолятора никто не уходил. Игорь тихонько постучал.
— Ребят, откройте, это я...Игорь. Нам пора уходить, — не сразу, но в замке послышались щелчки. Дверь открыла Рада. Игорь широко улыбнулся. Кот не стал ждать приглашения войти, протиснулся между косяком и ногами девушки. Рада проводила взглядом наглого гостя.
— Твой?, — Рада улыбнулась Игорю своей замечательной улыбкой.
— По всей видимости, уже наш. Нам пора. Вы готовы?, — вместо ответа Игорь увидел ещё два довольных лица в проёме дверей и услышал недовольное «мяу» кота.
— Мы готовы были ещё тогда, когда сюда попали, сейчас просто в нетерпении, — ответила Елена за всех и тихонько подвинула Раду вперёд. Рада оказалась вплотную к Игорю, он по инерции взял её за талию и немного прижал к себе, глядя прямо в её прекрасные глаза.
— Ещё раз дотронешься, хотя бы пальцем, до моей жены, я тебе нос сломаю, — Шакир, незаметно для Игоря, оказался между Радой и им, плотно удерживая Игоря за грудки рубашки.
— Я понял. Прости. Я просто не успел отойти с дороги, — получилось «так себе» оправдание, но всё же, это лучше, чем сказать, что «твоя женщина, Шакир, мне очень нравится и я её хочу». Цыган отпустил Игоря, но для острастки покрутил кулаком перед его носом. И вот наконец-то все участники побега двинулись в сторону входной двери. Завершал колонну «по одному», недовольный чёрный кот. Он бежал за Игорем, подгоняя его утробным «мяу», раздражая барабанные перепонки всей цепочки бегущих. Всё должно было происходить тайно, украдкой и бесшумно. Но... Это шествие происходило по кошачьему плану, который вот-вот сорвётся. Вся группа достигла заветной двери. Шакир вставил ключ в замочную скважину и провернул несколько раз. Замок щёлкнул и дверь открылась. Яркое солнце встретило выходящих из тёмного, сырого заключения тёплыми лучами восходящего светила. Цыган пропустил первыми на выход женщин, прикрывая их тыл спиной. Игорь тоже, смотрел по сторонам, пока его группа покидала ловушку.
— Игорь пошли, женщины вышли! Я — на выход! , — цыган выбежал следом за девушками. К его удивлению, из эльрикшинг был на месте, где его и оставили Шакир и Рада. Девушки уже стояли у открытых дверей, а электронная дамочка учинила им допрос. Шакир подбежал к ним.
— Алиса, я напишу о тебе плохой отзыв и тебя разберут на зообчасти. Грузимся. Ждём ещё одного и летим! Заводи мотор!, — Алиса открыла все двери, давая понять, что не готова идти на разборку. Женщины быстро зашли в машину. Шакир сел на место, на котором можно управлять беспилотником, с помощью специального джойстика. Команда застыла в ожидании последнего члена их сложившейся команды.
— Где он там застрял?, — спросила Елена тревожно.
— Он сказал, если через 5 минут не выйдет, мы можем лететь. Кот его сбежал, он за ним пошёл., — на самом деле, Шакиру ничего не говорил Игорь, просто цыган дал 5 виртуальных минут, чтобы появиться Замараеву в дверях выхода. Шакир не имел права рисковать жизнями женщин, поэтому решил, что улетит через это время и ни минутой позже. Посмотрев на часы, он нервно затарабанил пальцами по кожаному подлокотнику.
— Мы не бросим его. Он нам помог. Благодаря ему, мы сейчас на свободе, — Сказала Елена подозрительно. Она поняла, что Шакир нервничает и готов улететь без «спасителя».
— Знаете что, Елена? Игорь рассказал мне свой план по нашему освобождению и, если бы Вы знали, на что он был готов, то не стали бы сейчас усердно ждать его. — сказал Шакир.
— Да, я знаю, что ради нашей общей свободы он готов пожертвовать всем и, даже, убить всех негодяев. Враги должны быть уничтожены, если Вы об этом, Шакир, — ответила ему Елена.
— Хорошо, мы подождём его. Но если нам будет угрожать опасность, взлетаем сразу-же, — шлёпнув по подлокотнику ладонью, тихо сказал Шакир. Все сидящие в беспилотнике, напряжённо смотрели в проём открытой двери. Через некоторое время, оттуда выскочил чёрный кот. Он был напуган, бежал на полусогнутых лапах, зигзагами, будто от чего-то пытался пригнуться. Шакир открыл дверь эльрикшинга.
— Кыс-кыс-кыс-кыс-кыс! Эй, Котик, беги сюда!, — цыгану было жалко перепугавщееся животное, он решил попытаться его спасти. Кот, остановился.
— Мяу!, — ответил испуганно кот.
— Кыс-кыс-кыс-кыс-кыс!, — прошипел ещё раз Шакир. Кот, оглянувшись на, всё ещё распахнутые двери, побежал на зов. Запрыгнув в машину, он забрался на колени к цыгану. Свернувшись калачиком и прижавшись лохматой спинкой к Шакиру, громко замурчал. Шакир не стал закрывать двери. Вся человеческая троица застыла в ожидании Игоря.
Внутри здания послышались крики и звон разбившегося стёкла. Всех ожидающих напрягли раздавшиеся многочисленные щелчки, будто кто-то многократно ронял связку ключей на кафель и крутил музыкальную деревянную трещётку, не попадая в такт неслышимой мелодии.
В проёме показалась спина Игоря. Он вздрагивал всем телом, отчаянно стреляя из трофейного пистолета по, невидимому ожидающим, врагу. Раздавались одновременные со стреляющим «спасителем» выстрелы. Игорь вылетел из проёма, будто его толкнули в грудь. Он упал спиной на лесницу. На груди моментально расплылось красное пятно, лицо исказилось гримасой сожаления и боли.
— Уезжайте без меня, — прошептал Игорь из последних сил, вяло махнув рукой в сторону машины с беглецами. Шакир выскочил из беспилотника, мгновенно оказавшись у, истерзанного пулями, тела Игоря. Подхватив обессиленного «спасителя» под руки, цыган быстро, пятившись спиной к эльрикшингу, потащил раненного Замараева, поглядывая в тёмный проём двери, чтобы не пропустить момент, когда оттуда выйдет враг, вооруженный до зубов. Но, к всеобщему удивлению, двери медленно закрылись, щёлкнув замком с внутренней стороны. Никто не пытался догнать беглецов.
Шакир втащил Игоря внутрь эльрикшинга.
— Алиса, гони к 15-й Городской Клинической, в хирургическое, быстро!, — Алиса послушно закрыла двери, завела мотор и взмыла в небо, как истребитель. Уже через 15 минут она произвела посадку там, где и было ёй приказано. Шакир вышел из машины и пошёл к двери приёмного отделения. В кабинете дежурного врача его встретила медицинская сестра.
— Доброе утро. Врач сейчас подойдёт, присядьте пожалуста. Давайте пока заполним анкету.
— Некогда мне рассиживаться тут, у меня в машине раненый... пулевое, — сказал ёй быстро Шакир.Медсестра тут же распорядилась подогнать медицинскую каталку к машине Шакира. Санитары бросились выполнять полученное указание. Схватив раскладные носилки по обе стороны, помчались вслед за цыганом. Увидев зависший над землей автомобиль, санитары, подбежав к открытой двери, вместо того, чтобы заняться своими прямыми обязанностями, начали рассматривать машину.
— Вот это, дааа! Это ж как она держится в воздухе? А руль где? А лошадей сколько?, — присвистнув, начал задавать вопросы один из них. Второй же, молча, почти залез под машину, желая выяснить, на чём эта красавица держится, нет ли какой подставки.
— Вы не забыли зачем сюда пришли?, — спросил Шакир у любопытных санитаров.
— Да мы всё сделаем, шеф. Ты только ответь, что за модель, какой бензин ест твой конь? Любопытно же!, — раскладывая носилки, продолжал задавать вопросы один из санитаров.
— Это беспилотник. Ручная работа, в промышленных масштабах тут такие не делают. У нас нет сейчас времени говорить об этом. Давай потом?, — сквозь зубы сказал Шакир, понимая что опять пересекли границу реальностей. В мире, откуда прибыл эльрикшинг, не стали бы задавать все эти вопросы. А что ждёт пассажиров беспилотного летательного аппарата в месте, где такого никогда не видели, неизвестно.
Санитары погрузили раненого Игоря на жёсткую каталку и бегом покатили груз в сторону приёмного покоя. Женщины молча наблюдали за происходящим. Руки у обеих были в крови, потому как, всё время полёта, они пытались остановить фонтанчики густой, почти чёрной жижи, непереставая выбивающиеся из груди Игоря Замараева.
В приёмном покое пострадавшего и компанию спасателей встретил врач. Это был мужчина лет 30-35, высокого роста, с небольшой сутулостью, худощавого телосложения. Этот человек был на столько худым, казалось что специальная униформа всё ещё висела на вешалке, а голову специально прикрепили сверху, чтобы отпугивать больных ипохондрией. На носу , ели держались, огромные, с толстыми линзами, очки. Смотрел он на всех, слегка закатив глаза в лобную часть, создавая образ грозного орлана, сидящего на тонкой ветке.
— Так-с, и что у нас тут?, — как-то сквозь зубы, почти не открывая рта, процедил врач.
— На пороге здания нашли...
огневое вроде бы, — Шакир сказал полуправду, ему совсем не хотелось иметь дело с представителями закона этой реальности.
— Да-с... Совершенно точно. Огнестрельное ранение в области грудной клетки. Фамилия, Имя, отечество вам известно пострадавшего? Ребятки, катите больного в первую операционную!, — осматривая Игоря, врач записывал данные в карту, прикреплённую к прозрачной доске А-4 формата. Обращаясь к санитарам, он даже не взглянул на них.
— Да, Прохор Иванович, сейчас сделаем., — ответив врачу, один из санитаров взялся за ручки каталки, на которой лежал бездыханный Игорь, и покатил её в конец длинного коридора.
— Оставьте свой адрес и номер телефона, если есть, чтобы мы и представители закона, могли связаться с Вами. Сами понимаете, что это дело не простое, и обязательно будут вопросы у органов. Я обязан оповестить полицию об этом случае., — врач пристально всматривался в цыгана.
— Телефона у нас нет. В Москве мы проездом. Сами мы из Урюпинска, Волгоградской области. Если будут вопросы у полиции, пусть обращаются к нам по адресу в Урюпинске на Проспект Ленина, в дом 80, в квартиру под номером 2. Я — Райнхард Шакир. Меня в городе все знают., — Шакир не собирался скрываться от полиции, но адрес своей виллы не сказал, назвав адрес, где ранее проживала Лана Гринберг, с которой очень давно все связи были оборваны, на благо всего цыганского клана. Врач записал информацию в карту.
— Хорошо. Я всё записал. Пошёл на операцию. Если желаете узнать результат операции, то можете подождать. Но операция будет не быстрой. Всего доброго, Вам., — Прохор Иванович степенно пошёл по длинному коридору, закинув обе руки за спину. Создалось впечатление, что этому человеку никуда не нужно спешить, он просто гуляет, обдумывая планы на остатки своей старческой жизни. Шакиру очень хотелось его подопнуть со словами: «Нельзя ли по шустрее, любезный? Там человек умирает!», — но портить
настроение хирургу перед началом тяжелой операции, не самая лучшая идея. Шакир хрустнул костяшками пальцев, сжимая кулаки. Хлопнув кулаком в ладонь второй руки, цыган вышел на улицу. Вдохнув прохладного, свежего воздуха, остановившись на пороге больницы, он осмотрел огороженный больничный двор. Кроме эльрикшинга во дворе ничего не стояло. Более того, стояла оглушительная тишина, даже птицы, казалось, уснули где-то в своих гнёздах, не желая издавать ни единого звука, дабы не нарушать природного покоя. Шакир пошёл в сторону эльрикшинга. К нему на встречу вышла Елена.
— Шакир, я останусь с ним. Он спас мне жизнь, я не могу оставить его одного. , — Елена посмотрела Шакиру прямо в глаза.
— Лен, сейчас это не самая лучшая идея. Давай дождёмся результата операции и представителей правоохранительных органов, утрясём юридические вопросы, удостоверимся в том, что мы в знакомой нам реальности, а потом уже будем решать, стоит ли тут оставаться?
— Шакир, я останусь при любом результате, и это не обсуждается, — ответила Елена, уверенным тоном.
— Да никто не собирается бросать Игоря. Мы узнаем о результате операции и, если возможно получать лечение далее амбулаторно, то заберём его и летим дальше, — сказал Шакир Елене.
— А если нельзя? Мы его бросим?, — повысила тон голоса Елена.
— Нет... Главное чтобы пули вытащили, а там....антибиотики и перевязки уже не проблема. Заберём его в любом случае. Так что, прошу тебя, иди в машину, — почти шёпотом сказал Шакир.
— Тебе нужна будет помощь, чтобы вытащить его оттуда, — сказала Елена тоже чуть слышно.
— Я справлюсь без тебя. Одному бежать легче, чем с прицепом. Прошу тебя, иди в машину, — Шакир зашипел на Елену, как разъяренный кот.
— На жену свою шипеть и командовать будешь, а на меня не смей! , — прошипела в ответ Елена.
— Тьфу ты, дура баба..., — Шакир развернулся к ней спиной и снова вошёл в коридор больницы. Через минуту и Елена вошла в двери приёмного отделения. Шакир нервно ходил по коридору, рядом с операционной. Елена села на стул, стоящий рядом с операционной, над дверью которой горела лампа с надписью «Не входить! Идёт операция». Шакир покачав головой сказал тихо:
— Какая же ты упрямая баба, Лена. Думаешь он это оценит? Он просто будет знать, что ты от него никуда не днешься. А мужик любит охотиться., — Шакир уже не шипел, говорил уверенно, но тихо.
— С чего ты взял, что я собираюсь быть его женщиной? Я просто ему обязана за спасение., — смущённо ответила Елена. Да, она засмущалась при одном напоминании о возможности быть вместе с Игорем. Он нравился ей, но она боялась признаться в этом даже самой себе. Цыган ничего не успел ей ответить, отварилась дверь операционной и вышел тот самый врач, который проводил первичный осмотр Замараева.
— Вы всё-таки решили подождать результат операции? Всё прошло успешно. Через пару часов он отойдёт от наркоза и с ним можно будет поговорить., — врач был значительно выше Шакира. Со стороны, глядя на ведущих беседу, можно было представить, что белый огромный коршун завис над маленьким чёрным зайчиком, неуспевшим сменить свою шубку на белый тулупчик.
— Прохор Иванович, транспортабелен ли Игорь? Нам очень нужно попасть домой всем вместе, — спросил Шакир умоляющим голосом.
— Вы с ума сошли? Он одной ногой был там, — врач показал указательным пальцем в потолок, — Даже не думайте о перевозке, если не хотите его потерять! По нашим дорогам можно только дрова возить, и то, можно и их стрясти в опилки., — Прохор Иванович замотал головой так, что очки, ели сидящие на носу, сползли на бок.
— А если мы полетим? На вертолёте, например, — Цыган посмотрел на врача вопросительно.
— Что-то я не заметил рядом с нашей больницей ни единого летающего аппарата. Ну теоретически, лететь можно. Вот если увижу за окном то, на чём можно лететь, выпишу его сразу же, под вашу ответственность, конечно же, — ухмыльнувшись сказал врач.
Через 2 часа, говорите, можно лететь?, — улыбнувшись сказал Шакир.
— Вы ещё с полицией не пообщались. Шурочка, вы сообщили органам о пострадавшем?, — врач обратился к медсестре, которая встретила цыгана по прибытию в больницу.
— Нет, Прохор Иванович! Линия перегружена, короткие гудки там!, — медсестра набрала ещё раз номер полиции, в трубке стационарного аппарата, действительно раздавались короткие гудки.
— Странное явление... Милочка, старайтесь..
старайтесь дозвониться...А вы, голубчик, извольте подождать два часа. Толку от вашего друга сейчас никакого нет, он спит., — врач покачал головой и закинув руки за спину, пошёл в сторону своего кабинета, шаркающей походкой.
Цыган сел рядом с Еленой.
— Через два часа он придёт в себя и мы можем продолжить свой путь, — сказал он Елене.
— Мне кажется можно не ждать этого. Возьмём каталку и перевезём его в машину?, — Елена посмотрела на цыгана, ожидая утвердительного ответа.
— Предлагаешь украсть его?, — удивился Шакир.
— Я слышала ваш разговор с врачом и сделала вывод. Жизни Игоря ничего не угрожает, а перевозить спящим его удобнее., — ответила Елена, широко улыбнувшись.
— Нужно подготовить место перевозки. Пойду помогу жене всё подготовить. Ты без меня не угоняй коня, вместе сделаем это быстрее, — Шакир встал и быстро вышел из здания. Елена, посмотрев по сторонам и не заметив никого на расстоянии всего коридора, тихонько вошла в операционную. Кроме Игоря Замараева там никого не было. Игорю поставили капельницу, чтобы поддержать его, пока ещё слабый, организм. На кровати, у ног Игоря, лежал тот самый планшет, с историей болезни пострадавшего Игоря. Перелистнув лист, Елена увидела очень нужную информацию, лист назначенных лекарственных средств Замараеву. Осмотрев комнату, Елена остановила взгляд на каталке.
— Вот на этом ты поедешь до машины. Сейчас Шакир придёт и мы перенесём тебя., — Елена подкатила кушетку близко к операционному столу. Отогнув бортики у обеих лежанок, она поняла, что может вполне сама переложить Игоря на каталку. Выдвижная кровать, как пазл, плотно вдвинулась на поверхность каталки. Игорь, одним движением лёгкой руки Елены, оказался на каталке. Закрепив капельницу к новому местуположения друга, она тихонько покатила каталку к выходу. Дождавшись момента, когда медсестра-Шурочка повернётся спиной к открытой двери её кабинета, Елена быстро прошмыгнула, вместе с грузом, мимо. Открывая входные двери больницы, Елена быстро вытолкала кушетку со спящим Игорем в тамбур. Дверь предательски скрипнула. Елена, закрывая её, увидела выбегающую Шурочку.
— Всего доброго Вам, Шурочка, — не растерявшись сказала Елена, сделав вид, что прощается.
— А, это Вы. Ага, до свидания. , — Шурочка подумала, что Елена — клиентка Прохора Ивановича и даже не заподозрила её в воровстве пациента. Выкатив каталку на улицу, Елена быстрым шагом, почти бегом, покатила Игоря к машине.
— Ты ж смотри! Всё-таки угнала коня из стойла!, — засмеявшись проговорил Шакир. Рада высунула голову из машины.
— Правильно, Ленка, пока его другая не увела, нужно самой тягать под уздцы!, — Елена с разгону, ели затормозила у дверей машины.
— Сейчас мы его быстро перетащим. Радка, за ноги, под бёдра его Бери, как я люблю тебя брать, поняла?! И тащи вдоль седенья, — Шакир даже не понял, как подколол свою жену. Рада густо покраснела.
— Не нужно его под бёдра, в каталке постель выдвижная! Сейчас сама сделаю!, — Елена щёлкнула задвижкой и выдвинула всё полотно постели вдоль сиденья эльрикшинга. Оставшуюся часть, которая была на колесах, беглецы решили оставить рядом с больницей.
— Алиса, летим далее по маршруту, заданному ранее... Москва, переулок Академика Лисицина, корпус 3, дом 8, квартира 173, — сказал Шакир электронной женщине. Алиса пощёлкала динамиком некоторое время, а потом выдала:
— На карте данной местности отсутствует дом с таким адресом. Назовите другой адрес, имеющийся на карте этой местности., — Алиса с мелодичным звуком отключилась. Рада испуганно посмотрела на Шакира.
— Ой... А как же наша Дори? И где же мы тогда находимся, если до входа в то проклятое здание, мы были в Москве и оттуда не выезжали? Что за бред?, — Рада даже разозлилась на электронную помощницу.
— Алиса, летим по маршруту Москва — Урюпинск., — дал задание Шакир.
— Шакир, мы должны забрать Дори!, — заверещала Рада.
— Солнце моё, вероятно мы в другой реальности... Я же рассказывал тебе об этом. Ты не поверила?, — Шакир нежно смотрел жене в её красивые глаза.
— Я и сейчас не верю этой чепухе. Знаешь, меня иногда посещала мысль о том, что Дори нам только мешает жить, и не понимала зачем она нам, если нельзя было даже назвать её своей дочкой. А сейчас, у меня что-то на душе стало тяжело. Зная, что она там одна... А вдруг её никто не открыл? Шакир, мне страшно за нашу девочку!, — Рада испуганно посмотрела на Шакира.
— Дори умная девочка, она найдёт выход, не переживай за неё., — Шакир внешне был спокоен, никто не знал, какой ураган бушевал в его душе. Конечно же он очень боялся за падчерицу, за столько лет опекунства, он успел понять, на сколько она ему стала дорога. Если бы не обстоятельства, которые способствовали разлуке Дори с её родителями, возможно, Шакир никогда бы не узнал, что значит любить, ростить и бояться за родное чадо. К сожалению, его жена не имела возможности родить детей Шакиру.
Рикшеринг взмыл в небо бесшумно, лишь только песочная пыль, очертив круги на скованном морозцем асфальте, слегка сделала спиральное па-де-де. Беглецов уже не волновало, будут ли искать их в заброшенной лаборатории или 15-й Клинической больнице. Никому уже не было столь важно, каким образом и в каком месте, их беспилотная машина умудрилась пересечь границы нескольких реальностей? Теперь было важно, попасть домой и обдумать дальнейший план. В этот план входил один единственный пункт, одна единственная цель, найти путь в реальность, в которой осталась их единственная дочь Дори.
— Маршрут построен. Время в пути Москва — Урюпинск ориентировочно будет 4, 5 часа, при условии отсутствия остановок. Прохладительные напитки не загружены. Продукты общественного питания — не загружены. Заряд аккумуляторной батареи расчитан на 48 часов. Состояние аккумуляторной батареи — заряжено на 85;. Вы можете, нажав красную кнопку на панели управления, сделать заказ вынужденной посадки. Вынужденная посадка должна составлять — не менее 10 минут. В пути вы можете..., — Шакир приглушил звук Алисы, ему не хотелось ещё раз слушать то, что она рассказывала при первом знакомстве.
— Шакир, ты уверен, что мы летим в нужный нам Урюпинск?, — Елена решила принять участие в беседе.
— Нет. Не уверен. Может случиться так, что наш дом — может быть не нашим или не таким, как должен быть, или вообще нашего дома в этом месте может не быть. Кто знает, в какое завихрение мы попали в этот раз? Никто. Одно знаю, что рано или поздно, мы всё-равно попадём туда, куда нам нужно. , — ответил Шакир Елене.
— Теперь мне интересно, в каком измерении остались мои дети?, — на неё нахлынули многочисленные мысли и эмоции, на душе снова стало невыносимо больно и грустно, горячие и солёные слёзы слетели с её ресниц прямо на лицо Игоря. Елена хотела быть рядом со своим спасителем и, отъезжая от больницы, сразу пересела на сиденье, где неподвижно лежал он. К тому-же нужно было вовремя убрать подключенную капельницу, когда в ней закончится лекарство.
Елена нежно смахнула свои слёзы с щеки Игоря. Его ресницы задрожали и глаза чуть приоткрылись. Высохшие губы зашевелились, но звука не было слышно. Елена догадалась, что Игорь попросил воды.
— Нельзя тебе пока воды, потерпи, милый. Я намочу губы твои, чтобы полегче жажду перенести. Приедем домой, дам тебе попить, — Елена переключила всё своё внимание на Игоря, чтобы не проливать слёзы по детям. Смочив его губы мокрым, белоснежным носовым платком, она взяла его руку в свою ладонь. Игорь тихонько прижал её пальцы в своём огромном кулаке, и сухие губы растянулись в улыбке. Елене хотелось обнять его, прижаться к его груди, и всё же, ограничилась чмоком в его колючую щёку.
— О, проснулся наш Герой?! Как ты?, — Рада заметила движения рук «сладкой парочки» и решила дать им понять, что сейчас не время для тактильных признаний. Игорь пошевелил беззвучно губами и показал кулак с поднятым большим пальцем вверх.
— Скоро будем на месте, — посмотрев на навигатор, сообщил Шакир. Рикшеринг начал плавно снижаться. Совершив посадку рядом с огромным указателем с названием города «Урюпинск», беспилотный автомобиль заглушил двигатель.
— Вы прибыли в конечную точку маршрута. Укажите слудущий адрес, либо покиньте эльрикшинг. Компания «Пегас» рада будет видеть вас снова., — объявила Алиса своим пассажирам.
— Рано ты с нами прощаешься, дорогая. Ты вот так просто, решила нас высадить в поле?, — спросил Шакир у электронно-цифровой девушки.
— Вы указали конечную точку маршрута. Укажите адрес следующей доставки и мы продолжим полёт. Это конечная остановка. Если вы не планируете продолжить путешествие, прошу покинуть автомобиль., — Алиса открыла автоматические двери.
— Алиса, что на тебя нашло? Ты вирус подхватила? Ты забыла, что с вашей компанией мы подписали договор «о безлимитном использовании в пределах нашей страны»? Я 10 миллионов рублей отдал за договор. Ты решила расторгнуть его в одностороннем порядке и выплатить нам неустойку? , — повысил тон голоса Шакир, разозлившись на Алису.
— В договоре за N09673519681108 в пункте N7 указано: «Если арендатор, по вынужденым причинам, допускает провоз, более чем, двух дополнительных пассажиров, или ведёт себя неадекватно, или вредит оборудованию и другим пассажирам, загрязняет салон эльрикшинга (далее пропущу) договор прерывает своё действие после момента последующей посадки. В случае устранения всех перечисленных нюансов в договоре, договор возобновляет своё действие, — процитировала Алиса пункт с условием договора аренды рикшеринга.
— Мы устранили загрязнения, если ты имеешь ввиду кровь, которая капала с раненного, это во-первых. Один нюанс уже устранён. Двоих пассажиров нам нужно довезти до нашего дома и это не обсуждается. Сама сказала: «более двух пассажиров нельзя», - их ровно двое: Елена и Игорь. Что опять не так? , — процедил сквозь зубы рассерженный Шакир.
— У вас три пассажира. Этот лохматый тоже считается. Что будем делать с этим нюансом? Он выходит или кто-то из вас?, — строго сказала Алиса.
— Я расторгну сейчас с вашей компанией договор, и тебя разберут на запчасти. Ты стоишь в разы меньше, чем договор. Ты и дальше будешь дерзить? Кот — это наше имущество, оно выйти не может без хозяев, ведро ты с гвоздями! , — Шакир готов был выйти из машины, чтобы только вся остальная компания доехала до дома.
— Простите, Шакир. В договоре не указаны животные и нет паспорта перевозки. Вам придётся..., — Алиса перешла на жалобный тон, уж очень ей не хотелось быть разобранной. Шакир взял планшет с навигатором и ввёл свой домашний адрес.
— Лети по введённому адресу и забудь о живом имуществе. Он не шевелится, значит паспорт на перевозку ему не нужен. Я же не оформляю паспорт на чемодан! Нюанс устранён?, — Шакир успокоился, когда двери закрылись и тихонько заработал двигатель эльрикшинга.
Через десять минут рикшеринг приземлился в центре широкого двора.
— Алиса, перелети к центральному входу, пожалуйста, — сказала спокойно Рада. Она не хотела, чтобы гости заходили через дверь кабинета. Тогда бы пришлось обходить мебель, а с носилками это было бы неудобно. Алиса послушно выполнила поручение Рады.
— Я пойду двери открою, вы готовьте пациента к переноске. Если Гриша в доме, я его позову, чтобы помог. Не дело это, чаури тяжести носить., — Шакир вышел из машины. Поднявшись по ступенькам, он подошёл к двери. Осмотрев её, обрадовался. В замочном проёме виднелся листок, скрученный в трубочку. Развернув его, цыган прочитал знакомые слова, написанные собственной рукой перед отъездом: «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ».
Оглянувшись назад, Шакир радостно крикнул:
— Радка, мы — дома!, — заглянув под коврик, извлёк оттуда ключ и открыл им дверь. Открыв её настежь, цыган вернулся к эльрикшингу. Сбросив с ног Игоря мурлыкающего кота, Шакир аккуратно вытянул носилки из машины, по самые ручки. Кот потянулся и сладко зевнул и, пока не унесли тёплое лежбище, он снова запрыгнул на носилки, мяукнув в сторону Шакира.
— Совести у тебя совсем нет, Котик. Это ж лишние пару кило будут нести женщины! Вот за такое поведение, обед сам себе поймаешь. Хочешь на конюшне, хочешь в хлеву, а то и в подвале дома может чего разыщешь., — укоризненно сказал Шакир новому другу.
— Да пусть лежит, вылечит быстрее парня. Бахталэс, ромалы. Здравствуй, брат., — за спиной прозвучал знакомый голос. Рада улыбнулась. Шакир почувствовал, как сзади его крепко обняли. Оглянувшись, он увидел довольного Григория. Гриша тут же взялся за ручки носилок.
— Здравствуй, Гриша. Ну как тут дела, драго? , — обрадовался Шакир. Почти 15 лет семья Рейнхард не были дома, из-за сложившихся обстоятельств.
— Всё в порядке, Шакир... в плане хозяйства. Жеребцов элитных недавно продал, как ты говорил. Деньги в сейфе и часть на счета уложил, как договаривались., — Григорий не знал, как сообщить хозяину о возвращении всего семейства, включая увезённую когда-то в младенчестве, дочку Ланы Гринберг, Дори. Носилки с Игорем занесли в комнату для гостей, на первом этаже. Игорь спал. Елена осталась с ним. Рада показала все удобства этой комнаты девушке.
— Добро пожаловать в наш дом, Елена. Сегодня отдохнём, а завтра поедем искать твоих детей. Нам тоже нужно дочку забрать из квартиры. Не переживай. Я знаю, что всё будет хорошо. В шкафу халат и домашний костюм найдёшь, там же и пижама есть с нижним бельём. Располагайся, будь как дома. Ужин будет в 17:00, за тобой придут, не вздумай отказаться, освобождение нужно отметить., — Елене очень хотелось, чтобы по-быстрее закончился этот день, но отказать Раде она не могла.
— Благодарю тебя, Радочка. Если бы не вы с Шакиром, не знаю, что с нами было бы., — сказала, указав рукой на Игоря, Елена.
— Благодарить нужно его, Спасителя нашего. Если бы угнали нашу машину, то сейчас вместе бы бегали от иродов по Москве. Теперь он нам брат, как минимум. Сегодня договоримся с сиделкой, так что он будет в надёжных руках, не переживай, — улыбнувшись проговорила Рада и вышла за дверь комнаты. Елена сняла с себя все вещи, они напоминали о том, что произошло с ней в эти несколько дней. Выбросив их в мусорное ведро, открыла шкаф с вещами. Глаза разбежались, столько там было красивой брендовой одежды и дорогого белья. Выбирая одежды, примеряя её, прикладывая к обножённому телу, она совсем забыла, что на кровати лежит Игорь.
— Кажется я выздоровел. Я не встал, но во мне всё едва сдерживается, чтобы не взлететь на крыльях любви. Леночка, вы очаровательны., — Игорь наблюдал за Еленой долго, но решил не говорить ёй об этом, чтобы не смущать, итак густо покрасневшую девушку. Она схватила первую попавшую вещь под руку и быстро одела её на покрывшееся мурашками тело.
— И давно ты пробудился?, — стараясь без волнения говорить Елена.
— Только что. Ты — прекрасна. А в этой штуке стала ещё соблазнительнее, — улыбаясь ответил Игорь. Елена взглянула на себя и покраснела ещё гуще. Она пыталась прикрыть свою наготу прозрачной, цвета золота, шёлковой накидкой. Все прелести её фигуры были подчёркнуты, как на картине великолепного художника, писавшего свой шедевр с натуры. Елена была готова влезть в шкаф и закрыть двери, и всё же, чтобы не сгореть от стыда, взяв себя в руки, взяла махровое полотенце и обмотала им себя по самую шею. Получилось милое платьице, чуть прикрывающее округлые бёдра и соблазнительные ягодицы. Елена быстро скрылась в ванной комнате.
Игорь действительно чувствовал себя хорошо. Его порадовало, что голос, который пропадал, вернулся восвояси. Естественно он приписал эту заслугу Елене, вдохновляющую на подвиги и заставляющую жить, ради этой красоты и чувствовать себя мужчиной, лишь только взглянув на лёгкий, очаровывающий стан, понравившейся женщины. Он всё ещё держал её образ в голове, а его тело даже не пыталось скрыть желание обладать тем, что видел минуту назад.
Елена набрала в ванну тёплой воды и добавила туда ароматной соли с миртовым маслом. Погрузившись в этот живительный раствор, её тело моментально расслабилось, впитывая в себя свежесть ароматов, сбрасывая напряжение прошедших дней и усталость. Омывая своё бархатное тело струйками колючей воды, она невольно стала представлять руки Игоря, ласкающего её нежную кожу, погружая её мысли в сладкий мир любовной неги. Елена закрыла глаза. Волны, создаваемые струйками душевого рожка, нежно касались её, уже готовых к ласке, возбуждённых смелыми мыслями, бугорков. Изящные холмики то тонули, то появлялись на волнующейся поверхности воды, словно поплавки в сезон летнего дождя. Горячие нити желания окутали всё распаренное тело девушки. Не хватало только его... вторжения в райские кущи... по хозяйски, с трепетом и небывалой активностью... чтобы ощущать единое целое, в слиянии двух водных стихий, и этот взрыв...невероятно сильных эмоций, поглощающих собой всё...тело, разум и душу. Из медовых дум её вырвал голос Рады.
— Эй, рыбка золотая, ты там не уснула? Мы ждём тебя к столу. Даже Игорёк уже там, а ты всё пёрышки начищаешь!
Елена смыла остатки пены с тела и, укутавшись в пушистый, махровый халат, подошла к шкафу. Ей не хотелось предстать перед Игорем, как среднестатистическая женщина, ей хотелось понравится ему, так чтобы он желал её всей душой, сердцем и телом. Увидев нежно-бирюзовый брючный костюм из мягкой шёлковой ткани, она прикинула его, приложив на себя.
— Думаю, ему должно понравится. Все, что нужно, подчёркнуто, а что не нужно скрыто. Замечательная вещица. Оооо, made in Italy. Kangra. Не часто можно увидеть этот бренд в России. Выбор сделан., — Елена быстро одела выбранную вещь. Посмотрев на голые ступни, задумалась.
— А эту страсть во что обуть?, — открыв рядом стоящий шкаф, была несказанно рада, когда обнаружила огромное количество обуви разного достоинства, предназначения и брендов. Выбрав бирюзовые пантолеты с россыпью драгоценных камней, мелких и крупных изумрудов сине-голубого цвета, она посмотрела критично на себя в большое зеркало.
— Вот теперь я готова. Пошла., — она вышла из комнаты и пошла по длинному коридору с колоннами. Попав в огромный холл, она немного растерялась. Увидев приоткрытую дверь напротив, она смело пошла к ней. Открыв тяжёлую дверь, она вошла в просторную столовую. В центре комнаты стоял огромный овальный стол с ногами льва и вензелями в огранке столешницы. Казалось, что всё помещение осыпано золотым песком. Над столом свисала огромная хрустальная люстра. За столом сидели, уже переодетые Рада и Шакир, рядом с ними сидел их друг-Григорий, напротив Григория восседал, обложенный подушками, Игорь. Рядом с Игорем стоял пустой стул с высокой спинкой, напоминающий трон королевы. Григорий быстро обошёл стол и отодвинул трон от стола, давая возможность сесть «королеве» рядом с «рыцарем» её сердца. Игорь понял, что эта женщина наряжалась для него. Улыбнувшись, он молча взял её руку в свою и, чуть касаясь, поцеловал основание длинных пальцев.
— Приятного аппетита всем, — сказала Елена присутствующим.
Шакир поднялся и учтиво разлил всем по бокалам домашнее красное вино.
— Ромалы, друзья мои, я поднимаю этот бокал за наше счастливое возвращение. За человека, который, безоговорочно, стал нашим братом, которому мы обязаны всем, что у нас есть. Если бы не он, всего бы этого у нас уже не было, да и нас тоже не было. Игорь, брат мой, за твоё здоровье!, — Шакир обошёл всех, чтобы каснуться бокала каждого из присутствующих своим бокалом, так было принято. Потом все осушили бокалы до дна, в знак уважения хозяина дома.
Ужин прошёл весело. Игорь рассказывал анекдоты из жизни, Рада и Шакир вспоминали смешные истории из своей жизни.
— Ребят, мы можем съездить на нашу конюшню, за одно подышим свежим сельским воздухом. Как вы на это смотрите?, — спросил Шакир Елену и Игоря.
— Ой, давайте в другой раз? Игорю пора отдохнуть, да и перевязку с очередным уколом ему пропускать нежелательно. Да-да, и не нужно на меня так смотреть, — сказала Елена, посмотрев на Игоря. Он сложил умоляюще ладони перед собой, но Елена была неумолима.
— Хорошо, тогда предлагаю всем отдохнуть. Можете осмотреть дом, двор, в общем, будьте как дома. Если будут какие-то вопросы, можете нажать на красную кнопку, а она естъ в каждой комнате, электронная помощница ответит на все вопросы или пригласит нас к вам. , — сказал Шакир, доедая последний кусочек десерта.
Закончив трапезу, все разошлись по своим комнатам, кроме Шакира и Григория.
— Может что-нибудь покрепче принести?, — спросил Григорий, готовясь к серьёзному разговору.
— Ну давай, неси, поседим по-мужски., — Шакир чувствовал, что новости будут разного характера. И всё же, мысль о том, что хуже, чем было уже не будет, его посетила первой. Он вспомнил, как говорила его жена об интуиции: «Первая мысль, появившаяся в голове, это и есть правильная информация».
Григорий принёс тёмную бутылку с надписью «Ромалэс».
— Вот, Шакир, первую партию этого коньяка продали, хорошо пошёл, хвалят и ещё просят. 100 бутылок оставил для собственного использования. Теперь 99 осталось., — начал разговор Гриша.
— Красиво начал, пшал. Надеюсь дальше новости будут ещё лучше, — улыбнувшись сказал Шакир.
— Если честно, Шакир, я не знаю, хорошая ли это новость для тебя. Лана Гринберг вернулась с какими-то детьми. Потом Драго приехал с какой-то малолеткой. А ещё, я же приёмных родителей Ланки на работу сюда взял, кашеварят тут. В общем, Ланка увидела их и улетела куда-то без детей, психанула, обиду на них похоже держит. Может и с мужем поругалась из-за этой девицы. Он с её детьми и этой малолеткой после полудня куда-то ушли. , — Рассказал Гриша Шакиру и о первой встрече со мной и о том, что я рада была увидеть Луну и потомков любимой лошади. Шакир молча выпил бокал коньяка. Немного подумав сказал:
— Значит так должно быть, пора им правду знать. А Ланка вряд-ли далеко улетела, скорее всего в табун ушла, нервы успокаивать. А Драго, сучонок, если малолетку свою домой не отправит, то без наследства останется. У него естъ законная жена и она тут. Григорий, слетай в табун, привези сюда эту психованную, а Драго я сам поищу. Скорее всего он на проспект пошёл, Ланку искать., — Размышляя о поисках, всей семьи, сказал Шакир. Мужчины выпили ещё по стаканчику домашнего напитка и разошлись по своим делам.
Григорий взял свой велосипед и поехал в сторону луга, где паслись элитные лошади Шакира. Именно там гуляла лошадка Ланы Гринберг, то есть моя. Григорий приехал к табуну, уже было темно. На Лугу стояла тишина, лишь только было слышно, как фыркали, ещё не уснувшие кони. Недалеко от старого можевельника стоял пустой эльрикшинг.
— Лана, ты решила с табуном заночевать?, — крикнул Григорий, даже не надеясь на быстрый ответ.
— Не нужно пугать лошадей, большая часть табуна уже спит... набегались., — Гриша вздрогнул. Я с Луной появилась из темноты неожиданно для него быстро. Луна была покрыта моим тёмным платком с красными маками, поэтому цыган нас не заметил.
— Напугала ты меня... как по волшебству появилась из темноты. Я даже Луну не услышал...точно Ведьма, — сказал Григорий испуганно.
— Женщины все до единой — ведьмы. А лошадь ты не услышал, потому что я копыта мешковиной замотала, чтобы с не привычки без подков не спотыкалась. Педикюр ей сделала, теперь маску травенную нанесла. Завтра подковы новые поставим, те ржавые сняли и кузнецу отдали на переплавку. Как там дети?, — меня долго не было дома, я была уверена, что они соскучились. С Луной я быстро успокоилась, и можно было раньше вернуться домой, да только Луна тоже нуждалась в заботе. Я её хорошо вычистила, заплела косы и сводила к кузнецу, вычистить ей ногти (они же копыта). Времени заняло это много, зато Луна теперь довольна, что я с ней провела почти целый день. Конечно же я ей рассказали о родителях, которых встретила и как мне было обидно. И мне пришёл ответ... будто Луна мне сказала:
— Прости их. Так было нужно. Зато ты нашла свою дочь. Она ждёт тебя. Любит.
— Я не вспоминала эту обиду, пока их не увидела. Но ты права, Луна. Дочку я нашла и это важнее всех обид., — назад, от кузнеца, мы шли
медленно. Было темно. Из этой густой темноты мы с Луной услышали знакомый голос:
— Лана, ты решила с табуном заночевать?, — Григорий... было странно, что именно он решил вернуть меня обратно домой.
— Не нужно пугать лошадей, большая часть табуна уже спит... набегались., — Я почувствовала слабый запах алкоголя. Никогда не любила этот выхлоп, даже если напиток до этого был супер-дорогим и, по словам пьющих, вкусным. Луне тоже не понравилось то, что она почувствовала, она тихо фыркнула. Я погладила её по ногу, чтобы она не волновалась.
— Ты не была за ужином... забыла традицию?, — Цыган улыбнулся своей белоснежной улыбкой за 25000€.
— Я всё помню, только бывают моменты, когда времени на поглощение явст нет. Луна была плохо ухожена, я всё исправила. Ты ведь, Григорий, не за этим сюда приехал? Да ещё на велике. У нас незванные гости или ты с моими опекунами с горя так нарезался?, — но сердце чувствовало совсем другие события. В голове закрутились картинки каких-то событий: «неизвестный мужчина стреляет в голову другого, потом он же убивает ещё одного, в военной форме. Далее, кто-то всё-таки подстрелил убийцу, но он не умер. Этот гад сидит за столом, наполненным разными мишленовскими блюдами и весело ведёт с кем-то беседу... с кем-то знакомым... лицо размыто.
— Ты меня не слушаешь совсем. В общем, они тебя ждут., — это всё, что я услышала из сказанного Григорием.
— Да слышала я... Я тоже по ним соскучилась. Ты со мной или на велосипеде назад поедешь?, — окончательно придя в себя, спросила я у Григория.
— Конечно с тобой! Велик Луна постережёт. Раз ты тоже по ним скучала, значит завтра будет пир на весь мир, — засмеялся Григорий. А Луна за фыркала и замотала головой, словно говоря цыгану: «Копыта мне подкуёшь, а потом пируй, алкаш несчастный!».
— Не волнуйся, любовь моя, копыта я тебе завтра сделаю. Ты же слышала, что кузнец сказал, утром всё готово будет, — я обняла любимую лошадь, поглаживая её голову. Чмокнув её в нос я сказала:
— Беги спать, Луночка. Завтра утром прилечу к тебе, — отпустив лошадь, я похлопала её по холке. Лошадка фыркнула, пощипала меня за волосы и, развернувшись, ушла в темноту. Мы же с Григорием направились к эльрикшингу. Алиса открыла нам двери.
— Вы так долго?! Я соскучилась. Куда летим?, — спросила Алиса озорным голосом.
— Может я сяду за руль? А то твоя помощница похоже без нас тут приняла на грудь, — засмеявшись, сказал Григорий мне.
— Ага. Где я тебе руль среди ночи возьму? Придётся как-то так лететь, с одними крыльями и без руля. Садись уже в машину, — улыбнувшись ответила я.
— Лететь? По нашим дорогам «лететь» не получится, к подвеске придёт медный таз, опасно. Тут на лошади-то сложно пройти, ямы да ухабы кругом, а ты — лететь, — с ухмылкой сказал Григорий, садясь в удобное кресло в машине. Я тоже забралась в машину, усевшись в кресло рядом со столиком.
— Алиса, у нас есть что-нибудь перекусить и выпить? С утра маковой росины не было во рту., — спросила я электронную помощницу.
— Извините, рядом нет магазина, я бы сходила. В барном шкафчике естъ томатный сок и ореховые пряники. Но я бы не советовала это принимать внутрь. Сок вы неделю назад открыли, а пряниками можно двери сарая подпирать, высохли, — ответила Алиса.
— Знаешь, как-то я получила на работе сухие пряники в паёк и возмутилась начальнику. Он мне сказал, что других всё-равно нет.
«А вы их мочите и ешьте» — было так сказано находчивым шефом. И, кстати, отличное решение проблемы. Пока один пряник грызёшь, там глядишь уже наелся. Давай, летим домой, там поужинаю, — Алиса тут же включила двигатель.
Григорий достал из кармана термос и пакет со слойками.
— Я тут захватил с собой кое-что. Чай, как ты любишь и слоечку с грушей., — цыган заботливо налил напиток в крышку термоса, предназначенную использовать, как кружку и раскрыл пакетик, в котором был упакован контейнер со слойками. Открыв контейнер, я извлекла из него слоечку. Сразу вспомнила, как мама пекла такие по воскресеньям. Она всегда говорила: «Ланкины вкусняшки готовы..». У всех в семье были свои предпочтения в выпечке: папа любил пирожки с яйцом и зелёным луком, братья —
с мясом и картошкой, мама — с рыбой, а я готова верещать в восторге от слоек с грушей (при чём, груша должна быть разрезана пополам или быть целой, с орехами и черносливом внутри). Откусив почти половину слойки, во второй её половине, я заметила целую грушу, начинённую орехами и кусочками чернослива. Медленно пережевывая, я наслаждалась этим великолепным вкусом. Запивать чаем это не хотелось, чтобы прочувствовать своими вкусовыми сосочками каждый ингредиент, чтобы волна удовольствия снова и снова вызвала шквал восторженного желания поглощать любимое лакомство.
— Примирительная слоечка? Это же мама напекла?, — прожевав спросила я цыгана.
— Ну точно не я, — ответил Григорий, с доброй улыбкой.
— У меня много вопросов, Гриша, поэтому я возвращаюсь домой. А так бы, я давно бы уехала туда, где жила всё это время без дочери, догадываясь, что она жива и мы скоро увидимся, — сказала я, запихнув остатки слойки в рот.
— У меня к тебе тоже естъ вопросы... ответишь?, — неожиданно для меня, он взял оставшуюся слойку из лотка и всю засунул к себе в рот.
— Это была моя последняя слойка, годжо, — сказала я, указывая на пустой контейнер.
— Не последняя... дома ещё естъ... мне было не удобно забирать весь поднос, — ответил, пережевывая и чавкая, Гриша, — Они для тебя старались. А мелкая твоя чаюри им помогала, груши набивала сладостями. Ты замуж вышла значит? Двоих ещё родила. Поймёт ли Драго твоей измены?, — цыган был любопытен и мне это не нравилось.
— Если Драго что-то там не поймёт, значит я — не его женщина., — ответила я цыгану, оставив его в недоумении.
— Ты совсем не изменилась. Как была ретивой лошадкой, так и осталась. За это тебя и полюбили семья Райнхард, — с некой завистливой ноткой в голосе, сказал Григорий.
— Меня все любят, пока я без особых проблем, Гриша. Я уже проходила это и не один раз. Обиду я ни на кого не держу, Во всём нашлись свои плюсы и это заколило меня, как булатный цыганский Атам., — сказала я, посмотрев цыгану прямо в глаза.
— Ведьма ты. Глазища такие же, как у бабки твоей. В самое нутро смотришь, дрожь пробирает, — цыган смущённо опустил глаза на стол.
— Тебя не от этого дрожь пробирает. Ты просто правду боишься сказать. А я не слепая, всё вижу, нутром чую., — сказала я, глядя на кудрявые, чуть с проседью, волосы цыгана.
— Не боюсь я ничего. И могу всё сказать... Изменила ты меня. Тогда на лугу... когда я Луну ударил... Твои глаза огнём горели, хотя были чёрными, как уголь.... у меня сердце колотилось так, что выпрыгнуть могло. Заворожила ты меня..., — цыган не смотрел мне в глаза, а я всё-равно чувствовала его страх. Он боялся, что кто-то кроме меня узнаёт о его чувствах. — Увидев тебя снова, спустя столько лет, я понял, что мои чувства только окрепли. Да, я уже не молод, но это не значит, что разучился чувствовать. Мэ тут камам, Ланка, как воздух которым дышу, как свободу, которой наслаждаюсь, как Солнце, которое греет...Я просто хотел, чтобы ты это знала. И да... я боюсь... боюсь, что семья Рейнхард об этом узнает, — Григорий умоляюще посмотрел мне в глаза.
— Не нужно бояться, Гриша. Я никому не расскажу. Но и мне о своих чувствах больше не говори..., — разговорившись, мы не заметили, как уже приземлились во дворе дома Рейнхардов. Алиса оповестила нас о завершении поездки и мы вышли из машины. На улице было совсем уже темно.
— Вот это темнота! Гриша, у тебя фонарь есть?, — вместо ответа я почувствовала крепкие объятия, колючее прикосновение горячего поцелуя на своих губах. От неожиданности я оторопела. Мои глаза привыкли к темноте и я разглядела лицо Григория. Оттолкнув его, я со всего маху, дала ему пощёчину. Григорий едва устоял на ногах, оперевшись о эльрикшинг.
— Прости... Я хотел, хотя бы раз, прикоснуться к тебе... чтобы помнить... чтобы мечтать... Прости..., — Григорий потирал щёку, выглядел он растерянным. Алиса тут же включила фары и стало светло, как днём. Открыв окна, она строго сказала:
— Мы опять куда-то летим или всё-таки пойдём спать?
— В такой тьме, мы спать будем рядом с тобой! Ты хотя бы подсветила нам дорогу! Тут не видно собственного носа! , — я разозлилась, поэтому
накричала на, ни в чём не повинную, Алису.
— Простите, Лана. Что-то произошло в моих настройках и я забыла, что вы человек. Устала наверное., — Алиса пыталась разрядить обстановку, чувствуя всеми сенсорами моё настроение.
— Ладно. Пошли домой. До завтра, Алиса! — До парадного входа мы дошли пешком, по относительно светлой тропинке. Дверь была заперта.
— А нас тут похоже не ждут, — улыбнувшись Григорию, сказала я. Григорий вытащил из-под обивки дверей записку, в которой было написаны, знакомые и такие родные, слова: «КЛЮЧ ПОД КОВРИКОМ. УЖИН В ХОЛОДИЛЬНИКЕ. МАМА».Я даже прослезилась, прочитав строчку из далёкого, счастливого прошлого.
Григорий достал ключ и отомкнул дверь. Открывая её, мы снова услышали звук колокольчика. Его кто-то повесил на своё родное место. В холле было светло, я бы даже сказала празднично...но в доме было как-то подозрительно тихо.
— Такая тишина. Спят что-ли? Дети обычно не спят в это время. Гриш, а где все? Дори! Ким!, — мне стало немного не по себе. Я побежала вверх по лестнице. Григорий остался внизу. Тут двери гостевой комнаты открылись, на пороге появился Драго.
— Ты чего кричишь, камлы? Мы смотрим слайды в фильмоскопе с нашей с тобой свадьбы, — вдруг во всём доме заиграла музыка, та самая, которую включали, когда Драго меня нёс на руках в свадебном платье под венец. Из комнат, снизу и сверху, по-очереди начали выходить люди. Из спальни родителей Драго вышли Шакир, Рада и мои приёмные родители. Из детской комнаты вышли Ким, Дори с малышом на руках и Елена, катившая кресло-каталку с Игорем. Музыка заиграла громче. В холл выкатили овальные столы и установили их по периметру. Драго поднял меня на руки и отнёс в нашу комнату, где много лет назад у нас была брачная ночь. На постели лежало красивое цыганское платье, расшитое золотом и бриллиантами, рядом с ним красовался мужской костюм с широким кожаным ремнём, как в тот раз, расшитый алмазной крошкой и крупными изумрудами, создавая собой изумительный орнамент.
— Камлы, сегодня мы сыграем настоящую свадьбу. Весь клан приехал праздновать и пожелать нам бахтало и сэстэ. Вся наша семья снова вместе. Мне не терпится сказать при всех, как мэ тут камам, камлы..., — Драго ещё долго бы разглагольствовал, если бы в комнату не зашли Рада, Ким и Дори.
— Так, жених, иди в другую комнату одевайся! Мы невесту сами оденем и приведём тебе к Алтарю., — Рада широко улыбалась, но старалась говорить строго. Драго, взяв свой тяжелый костюм в руки, нехотя пошёл прочь из комнаты. Из-за двери слышалось многоголосье цыганских выражений: кто-то говорил тосты, кто-то рассказывал смешное истории про Драго, даже кто-то вспомнил про то, как я украла лошадь у Барона. Внизу явно уже начались народные гуляния.
— Тётя Света! А где ты так долго была? А мы к Луне когда пойдём? А нас мама нашла! А Дори плакала полдня, у неё мусор в глазу был. А я твоим папе и маме слойки помогала для тебя стряпать, мне понравилось. Я вся в муке была... — девочка щебетала громко и без остановки.
— Солнце наше, давай мы тёть-Свету замуж отдадим, а потом вы с ней поговорите?, — сказала Рада девочке.
— Так если вы её отдадите, как я с ней поговорю? Мне её отдадут?, — удивилась Ким.
— Кимка, никто меня насовсем от тебя не заберёт. Сейчас мы все дружно повеселимся, а потом можно и поговорить. Ты же будешь помогать мне идти, мою фату держать, чтобы я в ней не запуталась?
— Конечно помогу! Бабушка Рада сказала, что я и кольца вам тоже на подушечке принесу, когда знак подадут
— Тёть Рада, а что происходит? Мы и так с Драго женаты, — искренне удивилась я.
— То не свадьба была, а помолвка. Ты слишком мала была для настоящей свадьбы, — ответила Рада.
— Но я свидетельство о браке видела в документах, в квартире на Лисицина... — ещё больше удивилась я.
— Это куплено было, чтобы имущество на тебя можно было переписать. А сейчас, всё по настоящему будет. Да и правду тебе пора узнать..., — сказала Рада, смущаясь, — Иди душ прими, как следует. Волосы травянным настоем сполосни, я там поставила на полочке, — вручив мне мягкое полотенце, Рада развернула меня в сторону ванной комнаты. Мне ничего не оставалось, как
подчиниться. Я вышла из ванной, словно заново рождённой. В комнате уже суетились стилисты, визажисты и Рада с моей мамой. Меня усадили в кресло и очень долго, как мне показалось, колдовали над моей причёской и макияжем. В локоны моих длинных волос вплели вереницы разноцветных изумрудов. После того, как одели на меня платье и золотую диадему с россыпью разных драгоценных камней, я почувствовала себя Новогодней Ёлкой под покровом мокрого, застывшего снега. Уже перед венчанием, мне дают понять, что жизнь будет в достатке, но не факт, что лёгкой.
— Пока меня тут наряжают, может расскажете, как вы нашли маму моей детворы?, — спросила я у Рады.
— Мы её и не искали. Судьбе, видно, было так угодно, чтобы она с нами сюда приехала и нашла свою пропажу, — ответила Рада. Она не хотела в этот праздничный день говорить о том, что перенесли они, за последние несколько дней, и Елена.
— Мы с бабушкой и дедушкой ходили в гости, в большую квартиру, делать уборку. А когда пришли домой, нас мама встретила. Она нас нашла, представляешь?!, — воскликнула радостная Кимка.
— Да, Кимка! Это же так здорово! А этот дядя, который был в кресле, рядом с твоей мамой, кто он?, — спросила я, не скрывая своего любопытства.
— А это Спаситель, мама так сказала, — ответила Ким. Я не стала задавать вопросов девочке, хотя у меня их накопилось много, и не к ней, а к самому Спасителю.
«У меня будет ещё время всё выяснить. Что-то этот тип скрывает... », — подумала я. Вскоре, нарядив меня к наряд королевской персоны, открыв двери комнаты, помогли мне протиснуться в их створе. Юбка платья была на столько пышной, что могла зацепить фурнитуру выхода, а стелящаяся по полу фата, могла запутаться в поворотах длинных коридоров. У лестницы меня встретил отец, готовый вести меня к моему будущему мужу под венец. Я взяла его под руку. Отец взглянул в мои глаза, всё тем же, любящим, полным счастья и уверенности в будущем, взглядом, положив свою тёплую руку на мою.
— Теперь всё будет по-настоящему, дочка. С этого дня, с этой минуты, твой тяжёлый путь закончился. Я веду тебя к твоему счастью, к твоей новой жизни, в новую историю твоей жизни, которую ты продолжишь писать вместе со своим дорогим Ангелом, Драго-Ангелом. Прости нас, милая, за все твои тяжёлые дни. Я знал, что ты справишься со всеми невзгодами, что ты сильна духом и полна любви. Я все эти годы мысленно был с тобой. Прости, что нас не было рядом, когда это было нужно. Так было нужно..., — мы медленно спускались по широкой лестнице, устланной бордовой ковровой дорожкой с золотой каймой, до самой свадебной арки. Я чувствовала волнение отца. Его тихий голос то и дело вздрагивал от переполняющих его эмоций. Слово «опекун» никак не укладывалось у меня в голове. Этот человек всегда был, естъ и будет, для меня, самым родным. И не важно, что между нами нет кровной связи... зато естъ связь более прочная и крепкая...духовная.
— Пап... кто старое помянет, тому... Это тогда мне было больно, когда я ничего не понимала... А сейчас я знаю, что так было нужно...Я люблю тебя, Папочка, — я прижалась головой к его плечу и обхватила его руку своими обеими.
Внизу, в конце густо-шерстяной дорожки, нас ждали Драго, Шакир и служащий Церкви. Мужчины были в расписных узорами костюмах, усыпанных драгоценными камнями. Даже священник блестел, как лежащий на солнце алмаз в 25 карат. Вступив на последнюю ступень лестницы первого этажа, мы услышали свадебный марш Мендельсона. Нас приветствовал целый оркестр, уютно разместившийся в дальнем углу холла, рядом со сценой. Все гости встали со своих мест, провожая нас взглядом до самой конечной точки, арки брачующихся. Музыка сменилась на более плавную, но не менее торжественную. Отец взял мою руку и, неожиданно для меня, громко сказал:
— Драго, вручаю тебе самое дорогое, что у меня есть... свою единственную жемчужину, свой драго изумруд, свой лучик Солнца. Я доверяю тебе, Драго, как самому себе, верю что ты никогда не обидишь и не предашь её и мою любовь. Счастья вам, дети мои!, — отец передал Драго мою руку и сжал крепко наши ладони в своих руках.
— Мы принимаем, Сват, дочь твою в нашу большую, дружную семью. 15 лет назад она доказала всем, что в ней течёт цыганская кровь. Волей судьбы и Богов, мы все прошли длинный и тяжкий путь. И вот настал тот самый день и час, когда соединяются сердца наших любимых детей , перед лицом всего нашего клана и служителя Божьего. Будьте счастливы, дети мои! Здравия, мира, добра и любви бесконечной, семье вашей. Плодитесь и размножайтесь на счастье всем нам., — Шакир очень волновался, и всё же старался говорить громко и уверено. Далее заиграла органная музыка и священник начал читать свои свадебные молитвы, призывая всех Святых, Ангелов Небесных, Род Цыганский и самого Творца быть свидетелями, заключаемого союза, между любящими друг друга людьми.
— Согласен ли ты, Драго Рейнхардт, взять в жёны Светлану Гринберг и быть с ней в радости и горе до конца дней своих? — спросил священник жениха.
— Да. Я счастлив взять в жёны свою камлы женщину, — ответил Драго, крепко сжимая мою руку в своей.
— Согласна ли ты, Лана Гринберг, стать женой Драго Рейнхардт, быть с ним в радости и горе, в здравии и болезни, пока смерть не разлучит вас?, — спросил священник меня, посмотрев мне в глаза. Я не сразу ответила. В зале стало тихо... Все ждали моего ответа. Оркестр перестал играть. Драго испуганно смотрел то на меня, то на Шакира.
— Нет... Я не могу... Я не могу отказать такому человеку оказать мне честь, стать моим мужем. Да! Я согласна быть его женой! — я специально растягивала в начале слова, чтобы у всех душа сначала свернулась в клубок, а потом развернулась, как душистый цветок ранним утром. Вновь заиграл оркестр. Кимка принесла кольца на бархатной подушке, мы обменялись ими, получив благословение. Священник, наконец-то произнёс долгожданные слова: «... Объявляю вас мужем и женой.. ». Драго прижал меня к своей груди и крепко поцеловал, сделав «па», будто мы только что танцевали танго.
Заиграла красивая музыка и ведущий объявил «Танец молодожёнов». Драго протянул мне руку:
— Джан, камлы, зажжём свой первый огонь!?, — приняв его руку, мы вышли в середину зала. Очень трудно было двигаться в тяжёлом наряде, но мы делали это грациозно, будто уже сейчас преодолевали трудности, которые ждали нас в будущем, чтобы никогда им не случиться.
Этот вечер прошёл весело, а ночь была полна нежности, любви и всепоглощающей страсти. Торжество по случаю нашей свадьбы длилось неделю. Мне казалось, что каждый новый наряд был тяжелее предыдущего. На седьмой день, я думала что смогу только сидеть. На мне было одето, как минимум 50 килограммов одежды, усеянной драгоценностями. Тот, кто носил на себе бронежилет, меня точно поймёт. С этим весом приходится не только сидеть, но и танцевать подвижные танцы.
— Драго, надеюсь нас все родственники успели поздравить? На следующий день, я смогу только лежать, ну в крайнем случае сидеть. Вот зачем этот маскарад? Почему нельзя в обычной одежде спокойно отпраздновать?, — голос усталости заговорил во мне громко.
— Ланка, не каприздничай. Если на завтра что-то запланируют, то обещаю, я буду весь день носить тебя на руках, — Драго улыбнулся мне своей соблазнительной улыбкой.
— А что так можно было? Ты и сегодня мог меня на руках носить?, — моему удивлению не было предела.
— Ты же не жаловалась. А так да, можно было и в первый же день. Зато все теперь знают, что ты сильная, надёжная, крепкая женщина, настоящая цыганка., — ответил муж, нежно обняв меня.
— Вот это я прощёлкала такую возможность! И ты молчал?!, — меня накрыло негодование.
— Камлы, я и сам не знал. Мне в конце бала сказал Шакир, что я мог бы носить тебя на руках, показав тем самым, что самое дорогое на этой Земле принадлежит теперь мне, — Драго испугался, что я обижусь и обнял меня ещё крепче.
— Ты решил меня задушить в своих объятиях? Завтра и увидим, кто кому там пренадлежит. Надеюсь все торжественные моменты закончились и мы спокойно заживём на благо себе любимым, — улыбнувшись мужу в ответ, я уткнулась в его сильную грудь.
— Ты плохо знаешь наши традиции. Теперь мы должны справлять даты по этому счастливому случаю: на третий день, на седьмой, на 31й, на 181й и на год нашей свадьбы. И это не считая дней рождения наших детей. И, если приезд очередных родственников не предвидится, то в узком кругу ближайших родственников, торжество быть обязано. Вот тут можно без побрякушек, но с танцами., — Драго добродушно засмеялся.
— Такое впечатление, что я вышла замуж за твоих родственников, а не за тебя. Да. Мне нужно было почитать о традициях, прежде чем говорить ДА., — я говорила всё в шутку и Драго это понимал. Я чувствовала, что он тоже устал от многодневного веселья.
Утром следущего дня, нам сообщили, что вечером будет сбор ближайших членов семьи. Меня это порадовало.
— Добрый день, Ланочка. Сегодня вечером мы собираемся по-семейному, среди самых близких вам с Драго людей, поэтому надень самоё лёгкое платье в цыганском стиле, чтобы жизнь ваша проходила легко, беззаботно, с песнями и танцами, с музыкой в душе, с огнём в сердцах и, конечно же, свободой., — Рада положила на нашу кровать платье ярко-синего цвета, такое яркое, как небо в ясную погоду. Рукава с широкими рюшами в одну треть руки, напоминали морскую волну в час прибоя, обрамленной кантом с золотой нитью. Длинная юбка в пол, была, как бы продолжением прибоя в знойную летнюю погоду. И конечно же, платок...цвета морской волны с орнаментом, напоминающим коронованных золотых рыбок.
— Вот это красотиииищаааа! Вот это, я понимаю! Без выпендрёжа и со вкусом! Я бы в таком, хоть месяц свадебный провела!, — я искренне обрадовалась такому подарку, обняв Раду.
— В таком же платье бабка и мамка твои, на балу с близкими людьми, танцевали. Традиционно и ты в таком же наряде будешь отжигать сегодня. Единственное отличие от них у тебя будет. У них туфли были с подковками на каблуках, а у тебя плетунки-сапожки будут с серебряными вставками в виде подков. Чечётку отбивать можно будет. Умеешь? , — Рада улыбалась во все свои 32 белоснежных зуба.
— Если бы не ваши камни на моей шее,я бы вам показала, что я умею, — ответила я Раде, засмеявшись.
— Так, а где мой наряд? Я что, в трусах буду на собственной свадьбе?, — Занервничал Драго, прикрывая покрывалом обнаженное тело по самую шею.
— Тебя не смутило ничего, когда я вошла к вам. Ланка вон успела полотенцем обмотаться, а ты как лежал, распустив хозяйство, так и лежишь! Сладкие денёчки после свадебных ритуалов у вас будут, а пока родню радуйте и развлекайте. Традиции чтить нужно, этим род наш будет вам благодарен. А наряд твой в гостевой лежит, вечером его наденешь. Друг друга в нарядах только вечером увидете, как и прежде. А ты, милый, сходика лучше кофе нам сделай, мне нужно Ланке длину платья измерить, чтобы в полах не запуталась, — Рада выпроводила Драго за дверь прямо в покрывале. Драго не стал перечить, вышел из комнаты и направился в сторону кухни.
— Дружище, у тебя украли всю одежду? Или ты обменял её на это, чтобы не заморачиваться с переодеванием?, — Драго оглянулся назад, сзади шли, следом за ним, Елена и, сидящий в инвалидной коляске, Игорь. Игорь широко улыбался.
— Меня вытолкали за дверь, не дав возможности одеться. Королева завтракать желает, а после него, вероятно, мы продолжим свою брачную ночь. А вы, я вижу, собрались на прогулку?, — ответил Драго, одарив парочку своей лучезарной улыбкой.
— Да. Ланка говорила, что её лошадку нужно к кузнецу сводить. Мы вызвались помочь., — Рада сменила шутливый тон на деловой тембр.
— Её Луна своенравная кобылка, может не пойти с вами. Давайте я отнесу кофе страждущим и мы сходим туда вместе?, — Драго знал, что подготовка платья невесты — это не одноминутное дело. Поэтому решил составить кампанию, образовавшейся по воле судьбы, красивой паре.
— Ты иди накинь на себя что-нибудь, а мы пока приготовим завтрак для Королевы. Не будем терять время. Светлана договорилась это сделать ещё ранним утром, а время подходит уже ко второму завтраку. , — Рада направила коляску с Игорем в сторону столовой. Драго, кивнув головой, в знак согласия.
— Для Баронессы тоже завтрак туда же. Они там вместе с Королевой изволят секретничать., — быстро развернувшись в обратную сторону, бегом побежал к гостевой комнате, едва не путаясь в, почти слетевшем с бёдер, покрывале. Влетев в комнату, он увидел, висящий на тремпелях, свой свадебный наряд. Лёгкая белоснежная шёлковая рубаха с рукавами, напоминающие раздутые паруса на ветру, сияла своей белезной. Бархатный жилет с золотым простёганным арнаментом, был накинут на плечи рубашки, чтобы показать красоту всего одеяния. Чёрные брюки с высокой талией под широкий кожаный пояс, висели прямо под рубахой. Вся композиция напоминала силуэт нарядного мужчины цыганской наружности. Завершали сей праздничный наряд, внизу стоящие, до блеска вычищенные, кожаные сапоги. Драго, несмотря на то, что очень торопился, всё же потрогал каждую вещь, восхищаясь их великолепием.
Достав, на скорую руку, первое попавшееся нижнее бельё и джинсы с футболкой, быстро всё это натянул на себя. Не заглядывая в зеркало, он петернями рук, пригладил свои кудри и выбежал из комнаты, на ходу натягивая кроссовки. Внизу он увидел стоящую у выхода коляску с Игорем.
— Елена ещё не вернулась? Хорошо. Я успел., — Драго хотелось поговорить с Игорем. Было интересно узнать, что его задержало, когда они убегали из этого проклятого здания, почему в него стреляли, и что вообще это было за заведение?
— Боюсь, что ожидать её придётся долго. Женщины, пока не наговорятся, с друг другом не расстанутся. Ты на меня так смотришь, будто о чём-то поговорить хочешь., — Игорь дал понять Драго, что можно задавать свои вопросы.
— Да. Вопросы есть. Что за организация вас удерживала? Чем ты там занимался?, — Драго смотрел Игорю прямо в глаза. Игорь решил, что скрывать ему больше нечего и решил поведать всё, о чём знает.
— Там лаборатория. Изучают бактерии, вирусы, грибы. Пытаются найти лекарства от многих болезней. Испытания, полученных лекарственных препаратов, как оказалось, проводят на живых людях. Мышей, обезьян и, любых других, животных покупать дорого. Был приказ сверху, вести отлов людей. Я, конечно же, не думал, поступая сюда на работу, что будут кого-то насильно тут удерживать. Предложили подзаработать, я согласился. А когда произвели первый отлов людей, я понял, что крупно влип. Но было поздно бежать, мне намекнули, что попытка бегства, будет мне стоить дорого. Убъют не только меня, но и всех, кто мне дорог. Сейчас я всё сделал, чтобы никого из моих не нашли, поэтому постарался сбежать из этого ада, на это понадобились годы моего терпения, подготовки и море вложенных денег в план побега. Чем я там занимался? Я же охранник. Кормил пойманных, старался их успокоить. А некоторых приходилось спасать. Женщин. Полковник Грымзин любитель насильно взять любую, которая ему понравится, невзирая на возраст и их нежелание с ним спать. Раду и Лену ждала та же участь., — Игорь не стал раскрывать тайну Елены о том, что она была изнасилована полковником, будучи в её бессознательном состоянии.
— Шакир говорил, что стреляли в тебя, когда вы убегали. А что тебя задержало? Почему им пришлось тебя ждать, подвергая себя опасности? , — Драго пристально смотрел на Игоря.
— Я не думал, что они будут ждать меня. Мне нужно было разворошить это осиное гнездо напоследок, чтобы больше некуда было сажать людей. Мне пришлось потратить время, чтобы установить часовые механизмы в нескольких местах здания., — Игорь посмотрел на свои наручные часы, — Сегодня этот рой будет сожжён, время подходит.
— А как же люди? Там же пойманые люди?!, — Драго сжал кулаки до хруста костей в пальцах.
— Как бы это жестоко не звучало, но тут без жертв было не обойтись. Зато больше никого не будут ловить и мучить, брат, — Игорь ждал одобрения своим словам, вглядываясь в лицо собеседника.
— И ты спокойно будешь с этим жить? Угробив массу жизней?, — Драго был возмущён и едва сдерживал себя, чтобы не схватить за грудки сидящего в кресле Замараева.
— Практически все они и так уже мертвы. Им же всем ввели разные вирусы и бактерии. Каждый день вывозят пачками трупы! Здоровых людей там было не больше десятка, и то, отбросы общества, — Игорь всё ещё пытался оправдаться.
— Ты Бог, чтобы решать кому жить, а кому умереть? Ту бенг рагенса! Скажи, как ты будешь с этим жить?, — Драго понимал, что ничем не сможет помочь тем людям, но его до бешенства возмущала хладнокровность и спокойствие Игоря Замараева.
— А ты знаешь, я как-то переживу сей факт, ибо все, кто мне дорог, будут в полной безопасности от того проклятого места., — Игорю был неприятен этот разговор. На самом деле, в его душе, это был самый огромный камень, который вряд-ли когда-нибудь растворится в небытие или упадёт с его плеч.
Из кухонной зоны вышла Елена. В её руках был поднос, на котором стояли кофейник с душистым кофе, две чашки для его вкушения и корзинка с круассанами.
— Вы ругаетесь или мне показалось?, — она пристально взглянула в глаза каждому из мужчин.
— Да нет, у нас просто свой мужской разговор. Мы подождём тебя во дворе?, — Игорь натянул на лицо лучезарную улыбку, чтобы Елена не заметила, на сколько Игорь был напряжён. Драго развернул коляску с Игорем к выходу.
— Да, мы подождём Вас у машины, — Драго тоже одарил собеседницу сияющей улыбкой и направился, вместе с коляской Игоря, к выходу. Остановившись у эльрикшинга, Драго снова обратился к Игорю.
— Может как-то можно успеть вывести людей оттуда? Где это место находится? — заглянув в глаза Игоря, спросил Драго. Игорь посмотрел на циферблат своих часов.
— Нет, Драгомир, уже поздно. Ба-бах уже случился. Только что. Царствие небесное всем погибшим., — Игорь помассировал глаза двумя пальцами правой руки и прошёлся ладонью по своему лицу, будто хотел стереть с него картину произошедшего в той лаборатории.
Елена вошла в комнату, где наряжала меня Рада. Я стояла на журнальном столике, а Рада мелком отмечала, где нужно брать лишнюю длину подола моего свадебного платья.
— Вау-вау-вау! Я такую красоту только в фильмах видела! Какая же прелесть! Девочки, вы просили завтрак, я вам по-быстрому его собрала. Светик, мы Драго забираем с собой, едем до Луны. Кушайте, пока всё не остыло, — Елена поставила поднос с яствами на прикроватный пуф, потому как столик был занят мной.
— Лен, возьмите мой платок и кусочки сахара, чтобы Луна не сопротивлялась. Скажите ей, что я завтра на заре к ней приду. Она поймёт всё., — Елена кивнула мне в ответ и хотела было удалиться из комнаты, но тут включился телевизор и диктор, с тревогой в голосе, сообщил:
— ....число жертв пока неизвестно. Причину взрыва и последующего возгорания, выясняют специалисты. Что за организация осуществляла здесь свою подпольную деятельность? Расследует Следственный комитет, в связи с этим, информация закрыта., — на экране показали то самое здание, после взрыва, в котором не осталось стекольных пакетов, а из проёмов клубился чёрный дым. Это было то самое здание, где удерживали Елену, Раду и Шакира. Рада взглянула на Елену и махнула ей рукой, давая понять, что не нужно сейчас это обсуждать. Елена вытащила пульт из-под подноса и нажала на красную кнопку «ВЫКЛ» и удалилась, прикрыв плотно за собой двери.
— Вы там были, Вы и дядя Шакир. И Лена.... она тоже там была. Что там произошло, вы так никому не поведали, было не до рассказов. Может сейчас поговорим?, — я смотрела на Раду с высоты столешницы. Она не поднимая головы ответила:
— Главное, что всё хорошо закончилось. И даже то, что сейчас сказали по телевизору, тоже благоприятное завершение этой короткой истории. Только для Елены, возможно продолжение этой темы, если сложатся определённые для этого обстоятельства. Правда она не знает, что участники этой истории, в курсе её переживаний. Игорь нам всё рассказал. Я хочу тебе это рассказать, потому что ты и так всё видишь. Вопросов чтобы ненужных у тебя не возникало. Мне повезло, что меня не постигла та же участь, что и Лену. Шакира вообще могли там убить, — Рада затихла, вытирая подолом своего платья глаза. Я не стала прерывать её молчания, ждала когда она продолжит свой рассказ.
— Игорь рассказал Шакиру, что когда Елену привезли в то здание, плотоядный начальник этой тюрьмы, воспользовался случаем и... в общем овладел ею. Игорь, по камере видео-наблюдения это всё видел, только ей об этом не сказал. Игорь убил полковника Грымзина. Может сложиться так, что ей придётся делать выбор: рожать или нет? Нужна будет поддержка. , — Рада подняла голову и посмотрела на меня. Держа спину, она выпрямилась, — Ох, что-то спина устала. Ну, собственно говоря, я закончила. Осталось прострочить и погладить. Вечер обещает быть незабываемо-красивым., — Рада смахнула, предательски скатившуюся, слезу со щеки и широко улыбнулась мне.
— Всё будет хорошо, ведь правда? Драго говорил, ты в сфере эзотерики крутишься? У меня много вопросов по этой части. Ты меня к себе на приём запишешь? После свадьбы, конечно же. Я заплачу, ты не думай. Я знаю, что такое «бесплатно» тратить драгоценную энергию шувани. С меня этой истории хватило, других я уже не хочу, — Рада с большим интересом смотрела на меня, разглядывая с головы до ног.
Я встретила её взгляд и «включилось кино» перед моими глазами: идущая я по заснеженному парку, белый грузовик, мужчины в защитных костюмах, несущие женщину на носилках, похожую на Елену, сидящая на картоне Кимка с Сёмочкой на руках, в том же парке, мужчина в военной форме, занимающийся сексом с женщиной, похожей на ту, что несли на носилках, выстрел в голову этому же военному, лицо Игоря.
— Ты чего застыла? Смотришь на меня, будто привидение увидела, — Рада не дала мне досмотреть этот «фильм», который я смотрела будто-бы не своими глазами, а глазами Рады.
— Ты же всё видела. И меня, и детей, и Лену и даже Игоря, когда он уничтожил того паскудника. Ты засомневалась в увиденном? Об этом хотела со мной поговорить? , — я сошла со стола и взяла за руки смущенную Раду. — Это у тебя первый раз видения были?
— Да. Чтобы, как в кино, как на старой киноплёнке, было впервые. До этого внутренний голос часто что-то подсказывал. А главное, я знала, что это событие было недавно и скоро эта история завершится счастливо. Я не узнала тебя там, в этом видении, но чувствовала что-то родное. А то, что дети были Ленкины, я сразу поняла и увидела, что мы все встретимся. Ленка не поверила мне тогда, но сказала, будет надеяться, что мои слова сбудутся. Там, в этой камере, с Еленой я думала схожу с ума. Ни с того, ни с сего перед глазами другие события, другие люди, другая реальность. И как часто это может происходить?, — Рада немного стеснялась своих вопросов.
— Это состояние можно вызвать, а иногда оно само наступает. Высшие Силы если решили тебе что-то показать, то они это сделают, хочешь ты этого или нет. Ты Елене рассказала, о том что увидела?, — я уже понимала, что мне придётся помогать Раде в её новых познаниях, чтобы она не терялась и не боялась своей появившейся сверх-естественной способности.
— Частично. Про полковника умолчала. Не нужно ей знать, что все в курсе о её переживаниях. Авось, никаких последствий не будет., — Рада посмотрела мне в глаза, словно искала поддержку для своих действий. Встретив её глубокий, проникновенный взгляд, перед глазами запустился мини-ролик с участием Елены, Игоря и её детей. Самого младшего она держала на руках. Это была девочка, с большими, яркими, изумрудными глазами, от роду месяцев 6.
— Последствия будут. Не знаю, на сколько приятные для неё... но Игорь будет счастлив. Девочка-кудряшка с большими глазками, цвета Изумруд — ребёнок полковника. И знаешь, это уже пожалуй, не наше дело. Со временем Лена забудет о случившимся, тем более уже знает, что возмездие настигло полковника., — Рада кивнула головой, согласившись с моим мнением.
Тем временем Драго и Игорь забрались в новомодное такси, и ждали Елену, уже в полном молчании. Игорь знал, что сейчас Драго осуждает его действия в «лаборатории», но надеялся, что цыган, рано или поздно, поймет, что всё, что было сделано там, было сделано во-спасение жизней его родных людей и жизней тех людей, которые могли бы стать жертвами этой лаборатории.
Вскоре из парадных дверей вышла Елена. Драго вышел из эльрикшинга, услужливо подал руку девушке, помогая той удобно разместиться в автомобиле, рядом с сидящим на заднем сиденье Игоре.
— Заждались? Я возвращалась на кухню за морковью и сахаром. Луна любит это лакомство. Светлана опасается, что без этого лошадка может не пойти с нами, — Елена, пожимая плечами удивлённо, и показывая пакетик с гостинцами для лошади, растерянно сказала мужчинам.
— Думаю, Луна меня помнит, и в этих вкусняшках нет необходимости. Ну раз уж Вы всё это взяли, не выбрасывать же, можно будет и нам съесть, если проголодаемся, — улыбнувшись, сказал Драго Елене.
— Лана сказала, чтобы я обязательно скормила это всё Луне, так что, подберите свои слюни и полетели. Объедать животное я никому не позволю, — спрятав пакетик с продуктами в рюкзачок, Елена уставилась в окно, рассматривая великолепные за ним пейзажи.
Эльрикшинг плавно взмыл в небеса, и уже через 10 минут, команда из трёх человек прибыла к месту, где выгуливался табун, уже моих, лошадей.
Луна, плотно позавтракав свежей травой с освежающими каплями росы, прилегла отдохнуть на, уже сухую, прогретую утренним солнцем, поляну с душистыми травами. Переваливаясь с бока на бок, она нежилась в лучах яркого светила, вглядываясь в глубь сочно-голубого неба. В поле её зрения попадали собственные ноги в рукотворных «сапожках». Ей хотелось сбросить с себя эту, казалось, совсем ненужную одежду, но в голове слышался голос любимой девочки-хозяйки:
— Луночка, потерпи немного. Завтра мы всё это снимем. Эти сапожки защищают твои копыта от повреждений. Не сбрасывай их, хорошо?, — Луна ждала меня много лет и подождать всего один день, казалось бы, нет ничего сложного. Но время тянулось так медленно.
Вдалеке послышался знакомый шелест приближающейся машины, называемой незнакомым словом «Эльрикшинг». Луна подняла голову, всматриваясь сквозь высокую траву, в сторону издаваемых звуков. Принюхиваясь, она почувствовала запах знакомого аппарата. Быстро встав на ноги, она побежала на встречу приближающейся машине. Остановившись у ветвистого можевельника, она застыла в ожидании, раздувая ноздри, принюхиваясь к исходящим запахам.
Луна увидела женщину, выходящую из машины, но она была не похожа на меня и лошадь нервно зафыркала, переберая ногами, готовясь к прыжку через колючий куст. Увидев, что из машины вышли двое мужчин, а любимой девочки среди всех пассажиров, не было, Луна перепрыгнула кусты и галопом поскакала к эльрикшингу. Пробежав мимо всех людей, едва не сбив с ног Елену, и достигнув новомодного такси, она со всей прыти засунула голову в машину. Алиса тут же возмутилась:
— Вы превышаете положенные габариты! Извольте покинуть территорию эльрикшинга, — завопила Алиса. Луна тщательно обнюхала салон автомобиля. Громко фыркнув, она убрала голову из эльрикшинга. Опустив голову к самой траве, Луна побрела к можевельнику. Елена подошла к Драго и испуганно спросила:
— Теперь мы как её отведём в кузню? Она же бешеная! Я боюсь к ней даже приближаться., — она протянула Драгомиру пакет с лакомством, давая понять, что не будет кормить обиженную лошадь.
— Возьми Ланкин платок, завяжи его на руке и иди к Луне, — протянув платок Елене, Драго взглянул на Елену улыбнувшись, — Да не бойся ты её, она с норовом, но не кусается. Мужчин она не очень любит, потому мне хотелось бы, чтобы ты с ней поговорила. Скажи ей, что на свадьбе она увидит свою красавицу. Так как она для Ланки самый лучший и близкий друг, она должна быть рядом, как и все родные и любимые, которые сегодня соберутся в нашу честь. Поговори с ней, она тебя поймёт.
— Вот если честно сказать, я боюсь лошадей... Драго, я уже жалею, что совершила этот порыв и предложила Ланке сделать это. Я боюсь. Луна меня съест или затопчет, — Лена пыталась вложить в руки Драго пакет с вкусняшками для Луны, тот тем временем, повязывал мой платок ей на запястье, не обращая внимания на её попытки откосить от обещанного.
— Лен, она не ест людей и запах на платке заставит её прислушаться к тебе. Иди. У нас мало времени. Я пока найду транспорт для неё. Боюсь, в наш авто, она не поместится. , — цыган похлопал Елену по плечу по-отцовски и быстро пошёл в сторону кузни. Елена растеряно осталась стоять, смотря в спину удаляющегося друга, вместе с надеждой на то, что ей не придётся общаться со строптивым животным.
Вдруг она почувствовала, что кто-то дёргает её за руку. Оглянувшись, она увидела Луну. Лошадь жадно вдыхала ноздрями запах с платка.
— Ты так тихо подошла. Что ж...сделаю вид, что я тебя не боюсь, хотя и трясутся все поджилки. Ты должна поехать с нами на свадьбу. Сегодня собираются все самые близкие Драго и Ланы. Ты тоже приглашена. А для этого нужно навести тебе красоту, как настоящей Леди и предстать перед всей честной компании, во всей красе. Ты привезёшь Лану к её жениху. Ты меня понимаешь, хоть?, — Елена говорила, а сама не верила, что лошадь может что-то понять из сказанного. Луна потянулась к пакету.
— Аааа, вот оно что. Психоз прошёл, как-только почувствовала запах вкусненького?, — Луна не обращала внимания на последние слова Елены, но прекрасно поняла, что скоро увидит свою любимую хозяйку. Отведав предложенные угощения, Луна принялась срывать платок с руки Елены.
— Ты хочешь его себе? Ну подожди, сейчас сниму и отдам тебе его., — развязав повязку, Елена привязала платок к гриве лошади, вплетая его в косу. Луна, казалось, даже улыбнулась. Ей понравилось то, что сделала Елена. Мягкими губами она пощекотала Елену у шеи, слегка положив голову ей на плечо, в знак благодарности. От страха ни осталось ни следа, Елена спокойно гладила щёки Луны, приобняв её голову.
— О, да вы подружились!, — Драго приехал на мини-грузовике с высокими бортами в кузове, специальном для перевозки крупных животных.
— Да. Луна вроде согласна с нашим планом, — ответила Елена улыбнувшись. Луна в подтверждение сказанного, закивала головой.
— Ну вот и хорошо. Тогда поехали к кузнецу, он ждёт Луну. Сделал ей отличные подковы. Ну что, Луна? Поехали?, — лошадь не сопротивляясь вошла по мостику в кузов машины.
Кузнец быстро очистил, ещё раз, ноги Луны от лишних наростов и грязи, приковал чудесные подковы на хорошо заточенные подошвы, надел новую, праздничную кожаную уздечку с разноцветными камнями. Драго у него же взял новое,начищенное до блеска, седло и синюю, расшитую золотыми нитями с алмазной крошкой, попону. В подарок Луна получила корону из чистого золота с вкрапленными бриллиантами.
— Ну что, принцесса, поехали к Ланке? Сегодня у вас обеих важный день.
Луна радостно поскакала к машине с высокими бортами. Забравшись в кузов по, уже знакомому, мостику громко заржала, подгоняя людей ехать сию же минуту.
— Потерпи, Луна! Сейчас поедем. Ребят, вы летите в беспилотнике, а значит будете дома раньше меня. Для Ланки приезд Луны — сюрприз, поэтому прошу держать рты на замке., — Драго сел за руль грузовика. Повернув ключ зажигания, тронулся в путь.
— Ну что, Лунка, поехали! Сейчас только сынулю твоего возьмём с пастбища. Ты же не возражаешь, чтобы он тоже принял участие в свадебной церемонии?, — Луна фыркнула в ответ, пытаясь просунуть морду в окно, сзади кабины. Если бы окошко было по шире, то голова лошади была бы уже в кабине.
Драго остановил машину у поля, рядом с колючим можевельником.
— Луна, подожди немного, я тебе сейчас компаньона приведу. В тесноте, да не в обиде. Зато не скучно ехать тебе будет., — Драго скрылся за кустами. Луна нервно зафырчала, ей явно не хотелось ехать в узком кузове с кем-то ещё.
Некоторое время спустя, Драго появился в поле зрения Луны, в компании с великолепным, чёрным, как смоль, рысаком. Шерсть коня блестела, переливаясь в солнечных лучах. Драго тщательно начистил жеребца, в ближайшей реке.
Парочка подошла к кузову машины. Драго выдвинул мостик, чтобы конь вошёл в машину без препятствий. Но конь упирался ногами, нежелая куда-то ехать. Луна посмотрела на капризное животное и громко заржала. Конь тут же успокоился и пофыркивая забрался в кузов. Протиснувшись между бортом машины и Луной, он смирно встал, положив свою голову на гриву своей матери. Драго вновь сел за руль и осторожно поехал в сторону родного дома. К обеду он должен будет, во всей красе, предстать перед родными и близкими. В его планах было сделать сюрприз всем, а особенно своей будущей жене.
Подъехав к родным воротам своего дома и отключив двигатель грузовика, Драго услышал праздничную цыганскую музыку и подпевающие под её мотив, голоса своих родственников. Торжество уже началось. Как и планировалось, церемония будет проходить во внутреннем дворе дома. В случае, если испортится погода, из под земли, самого центра двора, появится раскладной шатёр и укроет всех гостей от непогоды. Из калитки вышел Григорий.
— Драго, ты опаздываешь. Коня хоть помыл? Королевский наряд уже давно ждёт его. Ооооо, а Луна-то какая красавица!, — мужчины вывели лошадей из машины и повели на другую сторону дома, чтобы никто не заметил животных раньше назначенного времени. В том месте их уже ждали отец и мать, воспитавшие меня. Драго ещё утром рассказал им о своей задумке. Драго спешно побежал в свою комнату, где ночевал эту ночь, чтобы облачиться в свой царский, свадебный наряд. Во дворе затрубили концертные трубы, призывая гостей к вниманию. Гости образовали огромный круг в центре двора. Драго вошёл в него, через оставленный коридор, между родственниками, под громкие овации. Люди удивлённо начали переглядываться, не понимая, почему он «разорвал» этот круг один, а не в компании своей будущей жены. Достигнув центра окружности, Драго троекратно свистнул, ловко приложив язык к зубам. Заиграла весёлая музыка, будто по полю бежал ретивый конь. С левой стороны внешнего круга появилась моя мама, держащая под уздцы Луну.
— А вот и мы! Здравствуйте, люди добрые!, — поклонившись на все четыре стороны, мама продолжила свою речь:
— Вот тебе жена-блондинка в бриллиантовых ботинках!
На башке корона в злате.
Под узду веди-ка к хате!
Драго сквозь смех, продолжил представление.
— Что-то девице всбледнулось!
В чудо-юдо обернулась?
Где же смоль её волос?
На другую был мой спрос!
Гости громко смеялись. Кто-то из хоровода даже крикнул: «Бери, Драго, в хозяйстве пригодится!»
Раздались звуки вальса Мельденсона. Круг раздвинулся и в него зашли, держась за руки, я и мой отец. Драго продолжил свой заученный диалог.
— Вот же! Вот моя жена!
Без копыт и не бледна.
Угольки горят в глазницах,
Это естъ моя девИца!
Отец подвёл меня к Драго. Вложив мою руку в его, сказал короткую, но душещипательную речь с пожеланиями.
— Драго, всю неделю я пытаюсь отдать тебе свою дочь в жёны. Впервые в жизни я участвую в этой прекрасной цыганской свадебной церемонии. И это волшебство какое-то! День свадьбы длится целую неделю! Тогда медовый месяц пусть будет длительностью в целую жизнь! Ты, Драго, будь острой иглой, чтобы легко проходить через терни семейной жизни. А ты, Ланка, будь нитью, всегда следующей за иглой. Вышивайте свои узоры! Радуйте нас своим счастьем! , — в глазах отца блеснули слезы счастья. Отец и Драго обнялись, похлопывая друг друга по спине.
Круг снова разорвался и в него великолепным аллюром, на сияющем чёрным лоском жеребце, прискакал Шакир. Спрыгнув с коня рядом с нами, он тоже сказал несколько слов:
— Дети мои, вот и сбылась ваша мечта. Вы прошли трудный путь к своему счастью, желая связать нити своих судеб. Уже завтра, вы откроете первый лист, в книге вашей семейной жизни. Пусть ваша история будет красочной, интересной, полна любовью и детскими голосами. Будьте счастливы, дети мои! , — голос Шакира немного дрожал от волнения. Шакир по очереди обнял меня, а потом Драго.
Драго громко сказал:
— Дорогие наши, друзья... Родные наши! В честь рождения нашей семьи, мы хотим ответить вам не просто словами. Сделаем это по цыгански! С песнями, с танцами и... с ветром в грудь!, — подсадив меня верхом на Луну, Драго быстро запрыгнул на чёрногривого скакуна. Заиграла цыганская мелодия. На моё удивление, наши лошади начали кружиться в вальсе, ходить в плавных переходах и, в такт музыке, кивать головами. Перед завершении танца, они бок о бок, сплетаясь головами, проскакали круг, рядом с рукоплещующей и, поющей песню о любви, роднёй. Завершением танца был грациозный лошадиный поклон. Мы одновременно соскользнули со своих партнёров по танцу и подбежали друг к другу, едва не столкнувшись лбами.Драго осторожно взял меня за руки и притянул их к своим губам. В это время, лошади синхронно положили свои головы на наши плечи. Луна тихо фыркнула, выразив своё поздравление по-своему. Окружавшие нас родственники и друзья ликовали. Наш танец всем понравился. А я до сих пор в недоумении, когда Драго успел научить лошадей так великолепно выполнять движения? Я решила выведать это у него после торжества.
(продолжение следует)
Ключ под ковриком...
© Copyright: Светлана Васильевна Кузнецова, 2022
Свидетельство о публикации №222052301194
Свидетельство о публикации №222052301194
Рецензии
Слишком много в одной публикации материала, разбейте на части, листать и то долго, не говоря о чтении...
Валентин Стронин 11.09.2023 18:44 • Заявить о нарушении
Валентин Стронин 11.09.2023 18:44 • Заявить о нарушении
Материал ещё не закончен. Допишу, а потом буду редактировать.
Светлана Васильевна Кузнецова 12.09.2023 12:16 Заявить о нарушении
Светлана Васильевна Кузнецова 12.09.2023 12:16 Заявить о нарушении