Битва при Каннах

Битва при Каннах - это одна из самых знаменитых битв античности и всей мировой истории. Бились тогда между собой армии римлян и карфагенян. А состоялась она  2 августа 216 года до нашей эры. Сражение произошло в Юго-Восточной Италии недалеко от побережья Адриатического моря, близ селения Канны, на южном берегу речки Ауфид (сегодня Офанто).
Хотелось бы рассказать о том, как всё происходило.

***

Сначала краткая предыстория.
Шёл 216-й год до нашей эры — 3-й год 2-й Пунической войны...
В это время положение в Италии было угрожающим. Ведь после беспрецедентного перехода через Альпы  в течение 218-го и 217-го  годов до нашей эры в нескольких ожесточённых сражениях (битвы при Тицине, при Требии и при Тразименском озере)  карфагенский полководец Ганнибал Барка разбил римлян.  И теперь карфагеняне ("пуны" - так их называли римляне) опустошали поля римских граждан в Италии, грабили, насиловали и убивали всех, кто не желал заключать с ними союз против Рима.
 Получив пару раз по рогам, Рим, в лице избранного диктатора Фабия, решил запустить тактику "выжженной земли": по следам Ганнибала топала армия римлян, мешая ему закрепиться. При этом римляне долго избегали битвы, накапливая силы и постепенно изматывая противника в мелких стычках.
 К августу 216-го года до нашей эры Фабий сложил полномочия, уступив место паре консулов -  Гаю Теренцию Варрону и Луцию Эмилию Павлу. Это были 2 человека, придерживавшиеся совершенно различных взглядов на дальнейшее ведение войны. Обоим им было поручено командовать вновь набранным войском, невиданным (по тому времени) по численности. Приняв командование над этим войском, оба консула поступили в духе римских обычаев, но вопреки здравому смыслу. Они поделили командование по дням, то есть один день главное командование принадлежало Теренцию Варрону, другой день — Эмилию Павлу. Под командой обоих консулов, решивших, что пришло время одолеть вражину,  римское войско двинулось навстречу противнику.
К тому моменту Ганнибал вступил в Апулию,  овладел Каннами (небольшой городок на юго-востоке Италии вблизи побережья Адриатического моря) и укрепил их. Его войска расположились лагерем на широкой равнине, которая отделялась от Канн небольшой рекой Ауфид. Ганнибал, стремившийся к генеральному сражению, был готов одержать новую победу.
 По сути, Канны были последним шансом Рима переломить ход военных действий на Аппенинах в свою пользу. И римляне не пожалели сил: почти все оставшиеся у них боеспособные части оказались на поле боя...

***
 
Каковы же были силы сторон?
2 римские армии имели 16 легионов (8 римских и 8 союзнических), в которых насчитывалось около 80 тысяч пехотинцев (в том числе 9 тысяч легковооружённых) и 6 тысяч всадников. А всего было  86 тысяч воинов.
 Карфагенская же армия имела 40 тысяч пехоты (из них 8 тысяч легковооружённой) и 10 тысяч конницы. Всего имелось около 50 000 человек.
Таким образом, общая численность войска римлян значительно превосходила силы карфагенян, но численность конницы последних была почти в 2 раза больше, чем у римлян. Местность — открытая равнина — благоприятствовала боевым действиям сильной конницы карфагенян
При наличии превосходства конницы противника и удобной для её действий местности консул Эмилий Павел считал необходимым воздержаться от боя, отодвинуть армию дальше, увлечь за собой карфагенян и только потом дать бой на позиции, удобной для пехоты.
Консул Теренций Варрон держался противоположного мнения и требовал боя на равнине под Каннами (упирая на то, что вновь набранным рекрутам не имеющим достаточного опыта, на равнине будет проще удержать строй каре).
Консулы заспорили.
"Дальше медлить нельзя, - говорил Варрон, - у нас в два раза больше пехоты, чем у Ганнибала. Римските легионы раздавят проклятых пунов!"
Эмилий возражал: "Только безумец может дать здесь сражение Ганнибалу. Карфагенская конница сильнее нашей, а эта равнина - прекрасное место для действий конницы".
Отсутствие единства мнений консулов оказывало отрицательное влияние на состояние римской армии.

***

На следующий день после прибытия римлян к Каннам (то бишь 31 июля) армиями командовал Варрон. Он приказал легионам сняться с лагеря и двинуться навстречу противнику. Эмилий был против этих действий, но Варрон не обращал внимания на все его возражения.
Навстречу римлянам Ганнибал двинул свою конницу и легковооружённых пехотинцев и неожиданно атаковал римские легионы во время движения, внеся замешательство в их ряды. Но затем римляне выдвинули вперёд отряд тяжеловооружённой пехоты, подкрепив его метателями дротиков и конницей. Атака карфагенян была отражена, и они вынуждены были отступить. Этот успех ещё больше укрепил Варрона в его стремлении к решительному бою.

***

На следующий день - 1 августа -  Эмилий не мог безопасно отвести легионы, находясь в непосредственном соприкосновении с противником. Поэтому 2/3 своих сил он расположил лагерем на одном берегу реки Ауфид, 1/3 сил на другом берегу, в 2-х километрах от первого лагеря. Эти войска должны были угрожать карфагенским фуражирам.
Карфагенская армия устроила лагерь на том берегу реки, где были расположены главные силы римлян.
Ганнибал обратился к своим воинам с речью, которую закончил словами: “С победою в этой битве вы тотчас станете господами целой Италии; одна эта битва положит конец нынешним трудам вашим, и вы будете обладателями всех богатств римлян, станете повелителями и владыками всей земли. Вот почему не нужно более слов, — дела нужны”.
Затем карфагенская армия вышла в поле и построилась для боя.
Эмилий усилил сторожевые посты и не двигался с места.
Карфагеняне вынуждены были вернуться в свой лагерь.

***

Наступило утро 2-го августа 216-го года до нашей эры.
 Воспользовавшись очередным днём своего командования, Теренций Варрон решил дать сражение Ганнибалу.
Лишь только показалось солнце, римские войска по его приказанию  двинулись сразу из обоих лагерей и стали выстраивать боевой порядок на левом берегу реки Ауфид фронтом на юго-запад, упёршись правым флангом в её берега.
 Боевой порядок римлян занимал по фронту около 2-х километров.
 В центре у римлян расположилась тяжёлая пехота. Войска были выстроены в 3 линии по 12 шеренг в каждой, т. е. в глубину — 36 шеренг. Легионы и манипулы строились с сокращёнными интервалами и дистанциями (более тесно и монолитно чем обычно). Это была грозная сила! Командующим на этом важнейшем участке был назначен Гней Сервилий.
На левом фланге выстроилась 4-х тысячная конница под командованием Варрона. На правом фланге расположилась 2-х тысячная конница под командованием Эмилия. Правый фланг примыкал к реке Ауфиду.
8 тысяч легковооружённых пехотинцев прикрывали боевой порядок. Они  равномерным и монолитным строем разместилась вдоль всего римского строя.
10 тысяч человек, оставшихся в лагере, Варрон предназначил для нападения во время боя на лагерь карфагенян.
Гай Теренций Варрон сделал ставку на своё численное превосходство, намереваясь концентрированным фронтальным ударом тяжёлой пехоты раздавить тяжестью своего натиска центр карфагенян, рассеять его и обратить в бегство. Конницу Ганнибала он надеялся нейтрализовать своими всадниками.

***

Вслед за римской армией и карфагенская переправилась через Ауфид и начала выстраиваться в боевые порядки.
Напротив римского войска на другой стороне широкого и ровного поля, разделявшего противников, построил свои войска Ганнибал (лицом на северо-восток, к реке подходил его левый фланг).
Он разгадал намерения противника (благо римляне выстроились намного раньше карфагенян).
"Нашей пехоте не сдержать натиск легионов, - говорил он соратникам, - но, увлёкшись наступлением, враги откроют свои фланги. Построить пехоту полумесяцем! Лучшие части поставить на флангах, левее и правее пехоты - конницу. Благодарите богов, что они завлекли римлян на эту равнину".
 Ганнибал расположил свою армию следующим образом.
Пехотное построение карфагенян было совсем причудливым: казалось, их военачальник задался целью нарушить все мыслимые правила боя! Вместо того, чтобы отправить наименее надёжные отряды галлов в резерв, Ганнибал поставил их в первые ряды, прямо под таранный удар римлян. Сзади галлов прикрывали иберы, но всё равно центр позиции карфагенян казался невероятно слабым. А вот ливийские наёмники, которые подходили для отражения удара римского «тарана», разместились, наоборот, на флангах строя пехоты.
По форме его боевой строй напоминал полумесяц, обращённый своей выпуклой стороной к противнику. Центр в этом "полумесяце"  (или же "подкове") состоял из галльской (кельтской) и иберийской (испанской) пехоты численностью около 20-ти тысяч человек (глубиной в 10 шеренг). Это была худшая часть пехоты Ганнибала. Именно им предстояло выдержать самый главный удар тяжёлой римской пехоты. Здесь же находился и сам Ганнибал. Лучшие (отборные) отряды тяжёлой пехоты, состоящие из ливийцев (ими командовал его брат  Магон), были несколько отодвинуты назад - они располагались на "крыльях" (по 6 тысяч человек ).
Свою конницу, как и у римлян, разделённую на две части, Ганнибал построил на обоих концах "полумесяца". Большую часть своей кавалерии он разместил на левом фланге — ему нужен был гарантированный прорыв вражеского строя хотя бы в одном месте. Там он поставил тяжёлую африканскую (нумидийскую) кавалерию (8 тысяч всадников) под командованием Гасдрубала. Правый фланг заняла иберийская конница (2 тысячи всадников) под командованием Ганнона и Магарбала.
Впереди  армии, как и всегда, были расположены легковооружённые отряды (8 тысяч), балеарские лучники и пращники, которые должны были завязать сражение.
Ганнибал построил свою армию так, что ветер, дувший из-за спин его воинов, нёс всю пыль на римлян.
В чем же заключался план Ганнибала?
Конечно, он знал, что его центру не устоять против римлян. Под ударами римских манипул галлы неизбежно начнут отступление. Чтобы оно не превратилось в паническое бегство, и весь замысел сражения не пошёл прахом, Ганнибал как раз и решил отправить в поддержку галлам иберийские отряды. В это время карфагенская конница должна была расправиться с римской кавалерией и начать охват врага с флангов и замкнуть кольцо окружения. Ливийцы же должны были вступить в бой, когда центр карфагенского построения прогнётся под ударами римской пехоты. Они должны были работать своеобразными «клещами», которые сдавят римлян с двух сторон.

***

Сражение началось со столкновения лёгких пехотинцев. Они использовали дротики, луки и стрелы, копья, пращи и камни. Завязав бой, легко вооружённая пехота поспешила укрыться за линиями своих центров.
Тут же с воем и гиканьем в атаку стремительно понеслись всадники Гасдрубала, стоявшие на левом фланге, и вихрем налетели на римлян. Римская кавалерия правого фланга изначально была лишена простора для манёвра: справа находилась река, слева – своя пехота.
В итоге всадники Луция Эмилия Павла получили мощный удар прямо в лоб. Возникла давка из людей и лошадей, которые из-за тесноты едва могли пошевелиться. Численное превосходство и лучшая выучка карфагенян сказались очень быстро. Римские всадники пытались вести бой, спешившись. Когда Ганнибал узнал об этом, он заметил, что «уж лучше бы они просто сами надевали на себя оковы и покорно шли к правителю Карфагена». Заметив разрыв в рядах римских всадников, Гасдрубал врезался туда со своими свежими резервами, и римляне дрогнули. После ожесточённой схватки тяжёлая кавалерия Гасдрубала прорвала строй всадников Павла. Римляне были рассеяны, оставшиеся в живых спасались бегством. Радостные иберы и галлы погнались за разбитым врагом, рубя отставших и раненых, и не заметили, как оказались в тылу римского построения.
В это же самое время иберийцы на правом фланге ведут перстрелку дротиками с кавалерией союзнико Рима и не вступая в ближний бой наносят большой урон коннице Варрона.

***

В это время пришли в движение римские тяжёлые пехотинцы.
Некоторое время ряды   кельтов и иберов выдерживали бой и храбро сражались с римлянами. Но затем, подавленные тяжёлою массою легионов, они подались и начали отступать назад…
Римляне потеснили кельтов и иберов, но не разгромили, как планировал Варрон. Легионеры предприняли отчаянный натиск и прогнули дугу «подковы» в обратную сторону. Боевой порядок карфагенян теперь принял вогнутую форму (“полумесяц” кельтов “выгнулся” в другую сторону).
Манипулы стали быстро и плотно заполнять этот своеобразный «мешок».
"Победа!" - кричали римляне. Но до победы было далеко...
С боков на римлян стали наседать тяжёлые ливийские пехотинцы. Легионеры были вынуждены защищаться с трёх сторон, сила натиска их резко ослабла.
На левом фланге римлян карфагенские всадники атаковали позиции Теренция Варрона. Бой шёл с переменным успехом. Неожиданно в стан римлян прискакали 500 нумидийцев. Они сделали вид, что переходят на сторону противника, и бросили оружие. Под одеждой своей они скрывали другое оружие.
Консул проявил себя настолько безрассудно, что велел перебежчикам встать в середину своего строя, потом всё же отправил их в тыл. Чуть позже, узнав об этом поступке, Эмилий Павел воскликнул в отчаянии: «Лучше бы он связал их или отдал мне на расправу!».
Во время очередной атаки конницы Гасдрубала перебежчики-нумидийцы выхватили спрятанные под длинными накидками короткие мечи и кинжалы, подобрали разбросанные щиты и копья, ударили римлянам в спину.
Почти тогда же в тыл Варрону ударили ещё и иберийские всадники. Начались паника, давка и полная неразбериха. Левый римский фланг окончательно распался и расстроился.
Гасдрубал и Ганнон дружно ударили в спину римской пехоте.
 Таким образом, план Ганнибала блестяще осуществился – весь центр римской армии был полностью окружён с четырёх сторон.
Спереди со всех сторон наседали кельты и иберийцы, задние шеренги римлян вынуждены были повернуться для борьбы с карфагенской конницей ударившей в тыл, а с флангов римлян взяли в тиски ливийские копьеносцы.
Легионеры стояли так тесно, что сражаться могли только передние ряды наружных шеренг. Численное превосходство римской армии потеряло свое значение; внутри этой огромной массы происходила давка, воины не могли повернуться. Началось планомерное истребление окружённой и обречённой на неминуемую погибель массы римской пехоты. Её рубили и кололи со всех сторон, засыпали градом камней, копий, стрел...

***

День битвы при Каннах является чёрной датой в римской истории.
В результате 12-ти часового боя по оценкам римских историков, на поле боя полегли от 50-ти до 70-ти тысяч легионеров. Римляне потеряли также около 10-ти тысяч пленными.
Погибли Луций Эмилий Павел, Марк Минуций, Гней Сервилий, 29 военных трибунов, 2 квестора, 80 сенаторов и высших офицеров. Прорваться из окружения и спастись удалось немногим, в их числе оказался тот самый консул Варрон, допустивший фатальную ошибку при построении войска.
Потери карфагенян убитыми достигали 6 тысяч человек.

 ***

Во многом победа при Каннах является результатом слаженных действий пехоты - как кельтов и иберийцев, так и ливийцев, зажавших римлян с обоих флангов. И, несомненно, конница Гаструбала действовала точно и своевременно, воплощая план Ганнибала.
В результате поражения римлян под Каннами от Рима отпали крупные города Южной Италии.
 Но Ганнибал не воспользовался победой карфагенской армии. Ограничившись её тактическими результатами, он не пытался превратить их в стратегический успех. После разгрома римлян под Каннами карфагенская армия не пошла на Рим.
 Карфагенский же сенат, боясь усиления власти Ганнибала, не поддержал свою армию, находившуюся в Италии, ни флотом, ни деньгами.
Крупная победа карфагенской армии не была использована. Больше того, после битвы при Каннах Ганнибал пытался предлагать мир римлянам.
Казалось, такое поражение станет концом молодой Римской республики, защищать которую теперь было практически некому. Но Ганнибал не решился (а может быть, не посчитал нужным) штурмовать Рим.
Все полководцы окружавшие Ганнибала поздравляли его и советовали после такого сражения уделить остаток дня и следующую ночь отдыху для себя самого и усталых солдат. Один только Магарбал, начальник конницы, считал, что надо идти на Рим. Он сказал Ганнибалу: «Пойми что это сражение значит: через пять дней ты будешь пировать на Капитолии. Следуй дальше, я с конницей поскачу вперёд, пусть римляне узнают, что ты пришёл, раньше, чем услышат, что ты идёшь».
Ганнибал же колебался, он считал, что его армия не приспособлена к штурму большого города. Он ответил, что хвалит рвение Магарбала, но чтобы взвесить всё, нужно время.
 Магарбал ответил: «Да, конечно, не всё дают боги одному человеку: побеждать, Ганнибал, ты умеешь, а воспользоваться победой не умеешь».
Как писал Тит Ливий: «Все уверены в том, что однодневное промедление спасло и город, и всю державу».
Наверное, Магарбал всё же был прав: если и был у Ганнибала шанс выиграть войну, то только внезапным походом после Канн на Рим.
Ганнибал видимо считал, что после Канн Рим в любом случае капитулирует. Но этот расчёт не оправдался...

***

Триумфальная победа Ганнибала при Каннах – величайший шедевр тактического и стратегического искусства не только античности, но и всей военной истории. Никогда прежде и никогда в последствие Рим не терпел столь катастрофического и сокрушительного поражения.
В том знаменитом сражении карфагенский военачальник Ганнибал Барка изумил весь тогдашний цивилизованный мир. Полководец сумел окружить и почти полностью уничтожить римскую армию, которая численно почти вдвое превосходила карфагенян, а вооружением и выучкой, как минимум, не уступала. Сражение стало примером того, насколько гибельным может стать полное окружение даже для сильного войска. Победа была достигнута благодаря хитрым манипуляциям Ганнибала с центром своего построения, который карфагеняне, вопреки всем неписаным правилам войны, не усилили, а наоборот, намеренно ослабили.
Слово “Канны” стало нарицательным и означает стратегическую операцию, направленную на окружение и полное истребление вражеской армии в генеральном сражении.