Привязанность

Вот и уехал сын. Автобус издал звук расставания, прошипев чем-то там внутри, и тронулся. Повёз младшего в его город. Для Миши автобус едет назад, отпуск окончен, для меня - вперёд: изменятся будни.
 
Вернулся домой. Убираю забытую пачку сигарет с подоконника, доем шашлык со вчерашнего пикника, буду делать давно задуманную рамку для фотографии...
 
Поеду, наконец, починю любимые часы и Катин браслет.
 
Под окном, в раннем луче солнца, полосатая, как арбуз, кошка, прищуриваясь, жуёт травинку. Оторвалась посмотреть на меня, подмигнула, как бы говоря: давай, друг, вперёд!
 
Ладно, вперёд. Жизнь продолжается.
 
А всё равно наплывает ощущение отсутствия. Легкая, молчаливая грусть с едва различимой внутренней улыбкой.
Остро чувствуется привязанность.
 
Привязанность больше любви. Любить просто. И не любить просто. Чувства искромётные, вспышки.
 
Привязанность это другое. Это сила. Она движет. Поступками, мыслями, желаниями... Всем, из чего состоят отношения.
 В ней и милосердие, и калейдоскоп ощущений, долг. Бывает, страсть, бывает, страдания.
 
Она захватывает.
 
Со мной вот живет кот. Или я с ним - это мы всё никак не выясним, держимся каждый при своём мнении.
Он ведёт обычную активную жизнь: вечерней прогулке предпочитает часок вздремнуть, главное занятие по дому - не забыть вовремя перекусить. Весь в меня. Родственная душа.
 
Кот страдает тяжёлыми болезнями, и моя обязанность быть ему нянькой и советчиком. У него рассеянный склероз и галлюцинации. Это проявляется так: уже через 15 минут после еды он не помнит, а кушал ли он вообще. Постоянные видения голого дна миски не дают ему покоя - эта галлюцинация невыносима и довела его до неврастении. Все эти заботы на мне.
 
И вот он загрустил. Прямо на следующий день после капель от блох. Блоха его покинула, и его накрыла тоска. Это было заметно.
Я пытался успокоить его, объяснял, что он не любил блоху, это она его любила. На первое, второе и даже как сладкий компот. Но любовь зла. Работает в обе стороны - и когда любишь ты, и когда любят тебя.
В его глазах читались воспоминания о чудных вечерах, когда он выдирал её с клочками шерсти, чухая себя со страстью, как радостно подскакивал из коробки от щекотки своей маленькой подружки. Как блоха выходила из шерстяного леса   посидеть, проветриться у него на носу, и он смотрел на неё сходящимися глазами...
 
Это была привязанность.
 
В его жизни было существо, вызывавшее это сильное чувство. Теперь её нет.
 
Смотрю я на своего Басю и понимаю, почему грустно и мне. Ведь уехал сын.
 
Надо собираться - ехать. Наконец-то починить часы.