Записки из прошлого

 
Оглавление:
Часть первая.

1- Сосед по даче
2-Синяя тетрадь
3-Мир глазами ребёнка
4-Становление личности
5-Перед армией
6-Армия
7-Погружение в эзотерику
               (Шаман)

Часть вторая.
1-В кресле самолёта
2-Рабфак (постижение секретов при получении знаний)
3-В поезде Львов-Москва (студенческое братство)
4-Снова в поезде (попутчик)
5-Конструкторское бюро
6-Очередное испытание (целина, встреча с Верой)
7-Секретный цех №7 (простые люди)               
8-Приватизация (лишние люди)
9-Эпилог               
 


                Часть первая
               
                -1-
                Сосед по даче


   Я живу на даче круглый год.  Я молодой пенсионер-так сказал однажды, бывший председатель садоводства, Кузьмич-ему под восемьдесят он устал быть председателем.
-Мне замена есть,-сказал он на отчётно-перевыборном собрании,-а, вот и замена,-он предложил мою кандидатуру-молодой пенсионер и сил у него, хоть, отбавляй.  Я отказался-сославшись на свою неопытность в этом деле.  Я скрыл свою истинную причину при людно и собрание выбрало помоложе-работающего и шустрого мужичка.  Я не стал объяснять свой отказ, заранее зная, чтобы я не говорил, народ не воспримет, а причина простая-хотелось отдохнуть от работы на производстве, а обязанности председателем добавили бы мне нервотрёпки.  Но как сказал Кузьмич про меня-молодой пенсионер, осело во мне, отложилось.  Я живу один-моя жена, проболев год серьёзной болезней, умерла, оставив меня наедине со всеми проблемами на даче.  Летом, когда полно работы на земле-время проходило незаметно, а зимой в холод и в тёмное время суток становилось одиноко и хотелось простого людского общения.  Телевизор и интернет не добавляли красок жизни в это время, но всё же помогали коротать его.  Однажды мой телевизор заартачился и похоже серьёзно, мои слабые познания в электронике не оживили его и мне пришлось обратится к толковому человеку за окончательным решением-увозить его в теле ателье или попробовать с его помощью отремонтировать его на месте.  Толковый человек жил рядом с моим домом.  Я и раньше частенько обращался к нему по проблемам по ведению дачи и мне он показался человеком грамотным в любых вопросах.  Ему было за семьдесят, но трудягой он был отменным-с утра до вечера на  земле в тёплое время, а зимой строгает, пилит у себя в гараже-одним словом, трудоголик.  Жена его, бывало, ворчит на него и ругает, я  слышу её голос, но он без надрыва и истерики не чувствуется, и как мне показалось-она жалеет его.
-Отдохни Ваня,-успокойся или не наработался за свою жизнь,-а потом  замолкает на время...
Иван Иванович-так я называю его при встречах, поделился как-то со мной,  сокровенным: «Наработаюсь на себя вдоволь, от души, душа соскучилась по вольной работе, а ведь до пенсии на государство работал, и ни какого творчества от А и Я никаких шагов в сторону, да что тебе говорить-ты сам в это время жил и работал,-а потом он добавил,-завидую я молодым-какое время настало для творчества,-он умолкает на минуту,-правда, сложновато сейчас молодым, за нас государство решало наши проблемы, например, жилищные, а сейчас через ипотеку и кредиты, да что говорить-рынок...».  Через это откровение показался мне Иван Иванович человеком интересным и сердобольным и я проникся к нему тёплыми чувствами.  Я решил пригласить Ивана Ивановича на экспертизу по неисправности телевизора, он согласился и на следующий день после приглашения, ближе к вечеру он был у меня.  Перед тем как заняться проблемой мы с ним выпили по рюмашке водочки, я выпил ещё одну, от второй Иван Иванович отказался: «Хочу прожить лет сто-много дел накопилось, каждый день в радость, а лишняя рюмочка годов не добавит...».  Иван Иванович отказом меня очень удивил-он не был обычным дачником, с которыми мне пришлось по делу встречаться.  Иные, всё больше под хмельком и рюмкой не отделывались-как никак свежий воздух, работа на земле в удовольствие, хотя и были-выпивающие не больше рюмки, Иван Иванович из таких.
-А зачем так много-сто лет,-спросил я у него,-жизнь интересная пошла, хочется увидеть продолжение, да внуков и правнуков увидеть-какими они станут,-ответил он мне, вроде как с укором.  Потом он снова поделился со мной сокровенным: «Тут я взялся за писанину-хочу что-нибудь, о своей жизни написать, я ведь теле мастером несколько лет проработал-много хороших и плохих людей повидал-приходилось и на дому у клиента работать-по вызовам, разного попутно наслушаешься и насмотришься, да и в серьёзных организациях пришлось поработать, где было телевидение, работал конструктором и кем только я не работал...». Телевизор Иван Иванович отремонтировал-он что-то выпаял, прозвонил, выпаянное, прибором, потом достал на замену новое из своего чемоданчика, снова впаял, и телевизор заработал.
-Погоняем его,- сказал Иван Иванович и мы снова продолжили беседу.
-Зрение стало подводить,-пожаловался Иван Иванович,-дописать надо своё пока вижу, а писанину назвал-Записки из прошлого,- поделился Иван Иванович.   
Я удивился названию и заметил-почти как Достоевского-Записки из мёртвого дома, на что Иван Иванович ответил: «Читал, понравилось, но копировать не стал-времена другие, правда, люди всегда одинаковые,-потом он обратился ко мне,-слышал ты пишешь рассказы, может моё почитаешь, доработаешь-претензий не будет».  Я не стал уточнять откуда ему известно о моём хобби, а на предложение почитать и поправить согласился-мне вдруг интересно стало о чём он пишет.
-Телевизор работает,-на прощание говорит Иван Иванович,-а тетрадку с писаниной занесу на днях, допишу кое-что, а ты пообещал, что прочтёшь, а может получится напечатать?, когда-нибудь, в будущем, когда меня не будет, поэтому так и назвал их -Записки из прошлого...».
-А если не получится опубликовать,- спросил я,-тогда в топку тетрадь, в огонь-мне всё равно куда, в наше время мало кто читает, а о прошлом неинтересно ни кому,- сказал Иван Иванович и на этом мы окончательно простились. 
               
                -2-
                Синяя тетрадь
               
   Прошла неделя.  Иван Иванович не появился у меня в обещанные дни и я решил навестить его, не скрою-мне захотелось посетить его жилище и посмотреть чем он живёт, чем окружил себя, помимо хлопот по даче.  Я схитрил и на немой вопрос Ивана Ивановича, ответил: «Пришёл проведать-здоров-ли,-приболел, лежу-ответил он, не вставая с места,-а об обещанном помню, да вон она-синяя, возьми сам, дописал вчера».  Я подошёл к указанному месту-это был большой шкаф весь забитый книгами.  Я невольно заинтересовался ими-среди них я не увидел художественной литературы, шкаф с лицевой стороны был забит не только технической литературой, но и философской и политической: я увидел все тома Капитала (автор Карл Маркс), увидел произведения Канта, Гегеля, Аристотеля, Платона, Декарда, Герцена-я увидел набор книг авторов, которые жили с древних времён и вплоть до нашего времени, увидел учебники по медицине, труды известных учёных по физике, математике, по биологии, было ещё много книг название  которых прочесть с торца я не успел.  Почти все книги были в закладках и слегка потёртые с торцов-видно было, что они постоянно вынимались с полок шкафа, а закладки в книгах говорили о том что они прочитывались регулярно.  Меня удивило разнообразие книг по разной тематике, но я не подал виду.
-Художественная литература внутри,-догадался о моих мыслях Иван Иванович,-пока не до них, в молодости начитался, а сейчас по случаю читаю,-боюсь, начну подражать стилю авторов, хочется написать как я сам могу, да ты увидишь мою писанину, а если, что поправь, а остальная литература для души-собираю и читаю её с молодости, когда появились вопросы и  ответы на них я смог получить только у них. 
Я не стал спрашивать Ивана Ивановича о назначении конкретных научных произведений для него, решив, что найду ответы в синей тетради.
Прошло некоторое время.  Был вечер, на улице потемнело.  Телевизор наскучил, потом я прочёл очередную порцию новостей в интернете, пробежался по социальным сетям, отметил лайками интересные заметки и у меня появилось свободное время.  Моя кошка успокоилась и пристроилась рядом со мной на диване.  Мне вдруг захотелось окунутся в записи синей тетради, ожидая в них стандартные мысли пожилого человека, я перелистнул несколько страниц.  Синяя тетрадь-в ней шестнадцать страниц, она родом из советских времён, в клеточку, исписана мелким убористым текстом, предложения читались легко, местами некоторые слова зачёркнуты и заменены на другие-видно, что автор неоднократно обращался к тексту, в целом было написано грамотно и я не нашёл в синей тетради жалобы и слабые мысли престарелого человека, напротив, Иван Иванович был в постоянном поиске правды и истины в жизни, в чём приглашаю убедится и вам.

               
                -3-               
                Мир глазами ребёнка

   Я родился в пятьдесят первом  году прошлого века, в декабре месяце.  Моя  мама родила меня дома, в обыкновенном деревенском доме, тогда это было обыденным делом для здоровых деревенских женщин-рожать дома.  Это сейчас женщины рожают в белых палатах, возможно наши матери были крепче здоровьем и они, побыв некоторое время рядом с ребёнком, уже через пару месяцев впрягались снова в работу в колхозе.  А для того чтобы покормить дитя грудью, им приходилось отпрашиваться у начальства на время кормления.  Об этом  мне рассказывала мама, когда я подрос на столько, чтобы понимать с какими трудностями пришлось столкнутся ей с малыми детьми, а нас в семье было шестеро детей.  Я родился до смерти Сталина (умер 1953г.), но в силу возраста не помню этого события.
Наверное для многих это был шок-остаться без вождя, а для некоторых, испытавших на себе давление авторитарной власти,-облегчение и растерянность-как жить дальше?.  Так всегда бывает, когда человек привыкший к тому, что за его решают как ему жить, как работать и вдруг он теряет распорядителя своей судьбы и ему надо принимать решения самостоятельно, тогда человек теряется.  Благо большого разрыва между потерей вождя и возникновения нового политического лидера не было.  И жизнь людей потекла в прежнем русле, правда, люди стали более раскрепощёны-они уже говорили о власти как думали.  Я слышал это, когда взрослые обсуждали какие-либо новости в непринуждённой обстановке например на лавочке около дома, а мы детвора крутились рядом и ловили разговоры с открытыми ртами.  Я понял это и дома, когда из него исчез портрет Сталина.  Портрет Сталина провисел у нас в  доме аж до шестьдесят второго года-его купил отец  сразу после войны и при переезде в новый дом первым делом прибил его к стене в прихожей.  Портрет был примерно метр на метр.  Я когда ребёнком всматривался на усы человека на портрете-удивлялся, от чего мои родители мало говорят о нём, а у него очень красивые усы-глаз не оторвёшь.  А шестьдесят втором году при власти Хрущёва портрет пришлось снять.  А было это так: зашёл как-то в гости большой начальник, я его запомнил-он на самом деле выглядел для меня большим-он закрыл дверной проём полностью, а то что он начальник из района-позже объяснил мне отец, так вот, зашёл и сразу на портрет, пальцем: «Снимите сейчас же, при мне снимите,-потом отцу,-до партийного собрания дойдёт-проблемы будут, до выговора дело дойдёт».  К  отцу часто заезжали большие начальники из района, возможно он их приручил этому сам (он был членом партийной организации коммунистов), а расхлёбывать приходилось моей маме-она их кормила, чаем угощала, а когда наедятся-редко кто спасибо скажет, пустую посуду в сторону сдвинут и разговорами займутся.  Я к этому времени подрос и начинал улавливать суть разговоров.  Говорили о политике, о созданных в это время совхозах, об изъятии лишних земель у людей, о том, что надо отучать верующих от религии, говорили что бы они (верующие) избавлялись от икон в доме.  В разговоре часто мелькали высказывания Хрущёва и мне казалось, что они заучили его фразы.  Так же заученно мне приходилось в школе, на уроке читать стихи, я видел как учительница улыбалась про себя, краешками губ-и со временем я стал понимать её скрытый сарказм.  Я слушал разговоры, а когда произносились заученные фразы я смеялся громко, раскатисто, непосредственно, за что был отправлен отцом в более глухое место дома, но обрывки речи доносились и туда.  Позже взрослым, осмысливая проблемы сельского хозяйства в хрущёвские времена, я понял-тогдашнее высокое руководство забалтывало проблемы разговорами, возможно от того что им надоела диктатура власти при Сталине и они наслаждались вольными разговорами, упуская из поля зрения насущные проблемы людей.  Да и сейчас много болтовни слышу от реформаторов, вроде по делу говорят, а человек, простой народ для них как расходный материал с которым надо что-то делать и желательно во время, а что мешает нынешним властям по настоящему заняться проблемами, я до сих пор не понимаю, но разберусь со временем, уясню хотя бы для себя.  Однако, детское любопытство у меня было запредельным и впитывал как губка, непонятные для меня разговоры приезжих в нашем доме.  Они часто появлялись в нашем доме и как я писал выше, доставляли немало хлопот моей маме.  Мой детский мир не ограничивался только любопытством к сторонней информации, я чувствовал как у меня возникает много вопросов к внешнему миру и как всякий любознательный ребёнок я искал на них ответы.  Я чувствовал у меня нет целостного восприятия внешнего мира и отдельные куски, наблюдаемого, были разобщены между собой и я включал свою фантазию, она была наивна и суждения мои носили поверхностный характер.  На до мной смеялись показывали на меня пальцем, крутили пальцем около виска, и как вы поняли, это делали подростки старше меня лет на пять.  А сверстники прекращали на время со мной обобщатся, как только я высказывал свои суждения по какому либо вопросу, правда не все, но об этом я расскажу позже.  О, как я хотел повзрослеть и разбираться во всём как они, но не только насмешки с их стороны подвигали меня к взрослости было ещё что-то такое внутри меня тревожное, теперь я понимаю, я приближался к переходному возрасту, во мне созревала личность.  У меня сейчас много книг по психологии я их приобретал давно ещё со студенческого времени, приобретал чтобы иметь правильное представление о психике человека.  Много на свете хороших профессий, но мне кажется профессия психолога  очень интересная и она предполагает наличие особого дара и наклонностей к освоению этой профессии, но я отклонился от темы и на этом заканчиваю повествование-Мир глазами ребёнка.
Своё повествование в Синей тетради я продолжаю другой темой, пожалуй самой интересной и увлекательной в жизни человека: становление личности и он охватывает не очень длинный период-примерно лет десять.

                -4-
                Становление личности

   Итак, я открыл два мира-один внешний и второй внутри меня.  Я увидел насколько они разные-один полон материальных вещей-я могу их даже потрогать, ощутить их тактильно, если бы они находились в пределах досягаемости и созерцать их, если они доступны моему взору, могу многое узнать об окружающем мире из доступных источников, например-книги, а второй мир-мир внутри меня и этот мир мне предстоит освоить и привести в порядок.  Как я теперь думаю, это и есть главная проблема переходного возраста хоть девочки, хоть мальчика.  Интересно наблюдать мне теперь, в возрасте, как ребёнок становится личностью, у меня есть внуки, ещё не подвергнувшиеся влиянию школой и я вижу как они из наивных и шаловливых детей вдруг превращаются в детских философов и  начинают рассуждать о чём либо, почти по взрослому и это не результат подражания своим родителям, всего скорее, это результат общения со сверстниками, потому-что они рассуждают о вещах из своего детского мира.  Не знаю как было у меня в этом переходном возрасте я не помню, но отчётливо отложилось первое, почти каноническое о вещах внешнего мира..  Я вдруг обнаружил, что все вещи на момент созерцания статичны или проще говоря они неизменны и стоит на них воздействовать каким либо образом, они становятся другими, вплоть непохожими на изначальных.  Я увидел как обыкновенная деревянная чурка после расколки на поленья уже не будет чуркой и это меня очень удивляло и забавляло.  Смешны, не правда ли мои рассуждения, конечно смешны, но для меня они становились важными в такие моменты, одно-я понял, что живу в изменяющемся мире и что бы понять его, как следует-до конца, надо изучать скрытые свойства окружающих вещей, их потенциальные свойства.  Позже, уже ВУЗе (высшее учебное заведение) не удовлетворённый до конца знаниями от учёбы, я прочёл у Гегеля (немецкий  философ) о «вещи в себе» (книга-Наука логики), фактически он этим странным термином, говорит о потенциальных свойствах вещей, потом, уже позже, перелистывая страницы википедии в интернете я наткнулся на  высказывания Хайдеггера  (немецкий философ-симпатизировал нацистам) о «потаённости в вещах» и это высказывание, по моему мнению, вполне соответствует понятию-потенциальные свойства вещей.  После понимания, что окружающий мир супер сложен и в тоже время прост я  находился в шоковом состоянии довольно долгое время.   Но я хочу вернутся к главному-это моё отношение к внешнему миру.  Внешний мир для меня в переходный возраст это не только мир вещей и событий, а теперь и люди и живые существа: мои родители, собака во дворе или животные в стойле,  родственники, соседи с которыми мне приходилось сталкиваться как по делу, так и случайно, и я, невольно искал в них потенциальные свойства- потаённость.  Потом я начал вырабатывать в себе позицию отношений к людям и животным, слово позиция звучит странно, с чем я согласен с читателем.  Я начал понимать внутренний мир животных-то, что животные не обладают рассудочным мышлением меня очень удивило, а позже, я где-то прочёл-ими движет инстинкт выживания и они запрограммированы природой на то, чем они и являются, после этого понимания, всё стало на своё место.  А позже уже будучи студентом я прочёл в книге «Критика чистого разума» (автор И. Кант-немецкий философ) и в книге «Наука логики» (автор Гегель) подобные рассуждения о рассудочном  мышлении человека.  Эти произведения стали для меня настольными книгами на всю жизнь.  Настало время, когда я почувствовал как у меня формируется характер - я становился раздражительным-мне казалось любая работа по дому бессмысленна и любая просьба родителей, сказанное не от души-сходи туда, принеси то-не приносила мне радости и удовлетворения, но и это прошло со временем.  Наверное от того, что вечный труд по дому, по хозяйству на время, и он закончится когда я покину отчий дом.  Отношение с отцом не ладились по мере моего взросления,  прямые указания как мне выполнять любую работу по хозяйству раздражали меня, я видел как ломала его характер работа в совхозе, мне приходилось мирится с этим и выполнять работу без  удовольствия.  Я и сейчас считаю, что работа без удовольствия ломает человека на корню и убавляет ему срок жизни.  В работе мне всегда хотелось открыть потаённый мир вещей  с которыми я занят по делу, а всякое принуждение к работе, со стороны принуждающих, лишь прибавляло отвращение, однако, мне повезло я приобщился к радиолюбительству.  Вот настоящая бездна технического мира и не только технического, я это понял сразу, как только столкнулся с проблемами недостатка специальных знаний.  Мне было лет тринадцать когда в доме появился телевизор, простой телевизор, чёрно-белый, на передней панели было написано-«Рекорд-12» мы-детвора окружили телевизор, любовались картинками, всё было в новинку-перед нами открылся иной непонятный мир, возникающий, как мне казалось из простого «ящика».  У меня возникали вопросы-как это предметы, люди и всё что было на экране, откуда они берутся, и вдруг неожиданно, как по волшебству.  Задавались-ли подобными вопросами другие я не знаю, но я не слышал от них этих вопросов.  Я слышал лишь обсуждение увиденного на экране телевизора.  Я теперь понимаю, что во мне зародился тогда интерес к работе сложной техники, такой, например, как телевизор и мне хотелось понять как он работает.  Случай представился-однажды телевизор сломался и понадобилось лишь заменить предохранитель напряжения и он снова заработал.  Это укрепило во мне уверенность, что со сложной техникой можно разобраться, надо лишь изучить его работу поглубже.  Однако вернёмся к моему увлечению-к радиолюбительству.  Это увлечение помимо приобретения навыков по сборке радиоприёмника и других интересных штучек, приобщило меня к прослушиванию радиопередач из собранного приёмника я с интересом слушал спектакли, особенно потряс спектакль-Валентин и Валентина (авт. Михаил Рощин), потряс своим драматическим концом, с интересом слушал передачи с участием философов.  После таких передач я чувствовал как расширяется мой кругозор и самое главное возрастает уверенность во мне и кроме этого я становлюсь более спокойным и рассудительным.  Потом у меня появился друг-нас объединил скорее интерес к технике, похожая на дружбу ради пользы.  Есть такой вид дружбы-об этом узнал позже, читая у Аристотеля (древнегреческий философ) Этические сочинения.  А сейчас, когда у людей вовсю процветает потребительский интерес к жизни, это пожалуй единственный вид дружбы-дружба ради пользы.  Но есть дружба для души, когда друзья находят друг в друге недостающее у каждого  нечто.  Я считаю Аристотеля одним из самых выдающимся философом древности.  Его произведения в особенности «Метафизика» стала настольной книгой для меня  Интересно его высказывание о сущности философии.  Оно родилось в ответ на поверхностное рассуждение дилетантов о философии и мне хочется поделится им, впрочем кому не интересно это, может пропустить.  Дилетант мыслит простым созерцанием и последующие рассуждения по поводу увиденного, по его мнению, причисляет его к философам.  Между тем Аристотель философию называл наукой наук (по современному-натурфилософия) и для овладения её совершенно необходимо исходить из представлений и абстрактных понятий и совершенно необходима работа мысли т.е. мышление становится главным орудием настоящего философа.  Об этом я прочёл у Аристотеля позже  будучи студентом, а пока мы вместе с другом овладевали основами радиотехники.  Вначале были простые рассуждения по поводу как работают отдельные части телевизора, потом мы стали пользоваться электрическими схемами, изучать работу каждого элемента, литературы по радиотехнике не хватало.  Пришлось выписать журнал - «Радио», замечу этот журнал для радиолюбителей издают и сейчас, его можно найти на сайтах Интернета, сколько популярных журналов исчезло с момента развала СССР, не сосчитать, а этот нет, значит не пропал интерес к нему.  Кое-что мы брали в местной библиотеке, мы были единственными читателями этой литературы, нам хотелось, чтобы она (литература) была всегда под рукой.  Каюсь до сих пор, что пришлось её красть, но этот поступок оправдывали тем, что ради дела крадём её, а не ради наживы.  Интересно, что пишет о краже ради дела Аристотель, ведь у него на всё есть ответ, наверное он перечисляет их к безнравственным поступкам.  Надо найти и прочесть.  Вдвоём всегда легче овладевать незнакомыми знаниями, ведь происходят совместные рассуждения по поводу непонятных вещей.  Со временем мы овладели техникой ремонта телевизоров и были востребованы как теле мастера в деревне, надо отметить, не все телевизоры мы могли отремонтировать, так как основы радиотехники нами получены путём самообразования и без опытных наставников.  Увлечение радиолюбительством и постоянное прослушивание культурных программ по радио, развило во мне нестандартный подход к получению знаний вообще и в школе, занятия на уроках мне казались скучными, а простое заучивание заданного, запросто отторгалось моим мышлением.  При вручении аттестата после окончания средней школы завуч сказал: «Поздравляю, а профессия у тебя уже есть-будешь теле мастером», на что я молча согласился с ним.  Ко времени окончания школы я ощущал уже себя самостоятельным и уверенным юношей, впереди меня ждала служба в армии и я себя  почувствовал личностью, я готов по любому поводу принимать самостоятельные решения, не оглядываясь на мнение людей.  Я решил готовить себя к службе в армии.  Для начала мне надо было понять-что такое армия и по направлению от военного комиссариата (раньше-военкомат) я поехал поступать в военное училище связи, дорога заняла сутки.  Нас было трое-совсем пацаны, ехали весело-почувствовали миг свободы, смеялись, смотрели в окно вагона, комментировали увиденное, но что ждёт нас впереди в случае поступления и окончания училища-не слова.  Мне не понравилось в армии, хотя это была ещё не армия, а её прелюдия-нами абитуриентами командовали, за нас решали простые вопросы курсанты этого училища, прикреплённые к группам.   Подъём, умывание, построение всё по команде.  Короче, я провалил экзамен по физике и на повторную сдачу экзамена не согласился.  Перед отъездом домой я столкнулся и с неуставным отношением, сейчас поделюсь как это было.  Один из моих напарников поступил и я решил попрощаться с ним перед отъездом, он был уже в новой  курсантской форме, он весь сиял от гордости, мы уже собирались разойтись каждой своей дорогой, как  к нему подошли двое солдат (по видимому из обслуживающего персонала) и я увидел как он (напарник) снял сначала сапоги, потом протянул ремень, пилотку, они взамен кинули поношенное, я увидел как он превратился в униженного человека, сияние сняло как рукой, я увидел лица солдат-от них несло наглостью и скрытым удовольствием, они причинили боль человеку, а им это приносило удовольствие.  Картину, которую я увидел при расставании, поразила меня настолько, что окончательно укрепило моё решение основательно подготовится к службе в армии.  Отмечу, однажды я встретил напарника, случайно на пароме, у нас было свободное время и мы разговорились, он выглядел опрятным как и до снятия с себя части одежды, тогда в военном училище, он поделился, что вступил в партию коммунистов, службой доволен и всё у него хорошо, но он мне показался каким-то «деревянным», а может просто показался таким, а может он стал скрытным, кто знает, чужая душа потёмки.

               
               
                -5-
                Перед армией

Я понимал, что после поездки в военное училище мои знания  об армии скудны, а информация, полученная от просмотров фильмов или прослушивания  радиопередач, или от прочтения книг об армии очень далека от реальности.  До службы в армии у меня был в запасе почти год и я решил-выучусь на водителя, я слышал от демобилизованных солдат, служившие в армии водителями-они делились: «В армии водителем хорошо-автомобиль и ты, поначалу месяца три погоняют- строевая, изучение устава, то да сё, а потом освоишься и служба пойдёт как по маслу».  Это были до опытные знания, а с чем на самом деле мне придётся столкнутся, был не риторический вопрос для меня, я боялся неуставных отношений, притязания командиров не по делу, боялся, что служба в армии вычеркнет из моей жизни года, ведь мне надо ещё получить достойную профессию и каждый год для меня был дорог, а тут потерянное время-«псу под хвост».  Но я решил-что будет, то и будет.  Кстати, интересный вопрос-до опытные знания-что это такое?  Мне придётся столкнутся с тем, о чём я только догадывался и интересно совпадут-ли мои представления об армии, когда я буду служить?.  Позже, уже учась в ВУЗе я прочёл у Канта о до опытных знаниях он называл их как априорные знания и я понял что это такое.  На курсы водителей я попал через полгода, а пока мне пришлось поработать в строительной бригаде, а позже валить строевой лес, отец сказал: «C мужиками поработаешь, жизнь понюхаешь, может спесь лишняя выйдет из тебя, в армии она лишняя...».  Я не возражал, а о какой спеси говорил мне отец я не понял, а на предложение отца согласился, тем более он не допускал возражений вообще, а по этому вопросу тем более.  Мой отец прослужил в армии пять лет, из деревенского паренька с четырьмя классами, вернулся из армии офицером, окончив в армии семь классов.  Службу начал ещё до войны (вторая мировая), но заболев в армии тяжёлой болезней был комиссован, так и не побывав на передовой.  Он мне многое говорил об армии, причём в хорошем смысле и мне пришлось согласится на его предложение и как сказал он-попробовать избавится от спеси.  Теперь в возрасте я понимаю о какой спеси говорил отец-это юношеский максимализм, это мнимая уверенность любого молодого человека не познавшего по настоящему внешний мир, опирающийся лишь на не до конца полные знания о жизни и желающего самоутвердится в социуме.  Мне работа в строительной бригаде нравилась-не очень тяжёлая, я был на подхвате-тут подпили, тут под строгай, мужики в бригаде покладистые, рукастые за шуткой в карман не полезут, уже в возрасте и в конце рабочей недели, во время обеденного перерыва выпивали по несколько стопочек водки, делились новостями и ждали конца рабочего дня, полёживая где-нибудь в тенёчке.  Меня вполне устраивало такое положение вещей и я после работы не чувствовал себя уставшим, у меня появлялось желание что-нибудь собрать, спаять, почитать-то есть продолжить своё самообразование по познанию радиотехники, или отремонтировать у кого-нибудь неисправный телевизор, радиоприёмник или по проще технику, или послушать очередную пьесу, особенно нравилась пьеса А. Вампилова «Старший сын» и всякий раз услышав её, я забрасывал все дела, кроме работы с паяльником, слушал её, теперь я понимаю-я жил в то время жизнью героев и как всякий молодой человек принимал переживания героев и на свой счёт.  Но я продолжу о главном-надо признаться, что техника для народа в то время (советское время) была не надёжной, не считая, например, мясорубки и других подобных вещей, я это окончательно понял, когда работал  конструктором на закрытом предприятии, но это будет ещё не скоро и я поделюсь об этом обязательно.  А сейчас же я полностью отдавался своему хобби, я ощущал себя почти свободным человеком: школа закончена, аттестат в кармане и не важно, что оценки средние, не считая пятёрки по физкультуре, потом, потом после службы пройду школьную программу как следует, перед поступлением в ВУЗ успокаивал я себя и это придавало мне уверенности и силы.  Моё бесшабашное время закончилось, когда наступила зима, меня отправили на заготовку строевого леса с бригадой мужиков они были помоложе чем в строительной бригаде и был я в бригаде лесорубов уже не на подхвате, как в строительной бригаде.  Правда, мне пришлось стать, вроде как, прислугой на время.  Мужики по приезду загуляли.  Остановились мы в добротном деревенском доме, бригада человек шесть вместе со мной, сразу с порога один выставил бутылок шесть не разведённого спирта на стол, потом  слил все шесть в кастрюлю, добавил тёплой кипячённой воды и мне, как самому молодому сказал: «Охлади Ваня на улице, размешай получше, да сильно не охлаждай, да ты смышлёный, сам догадаешься сколько надо...».  На что хозяйка дома, где мы собирались квартировать, заворчала: «Парня заморозите, не успели приехать, а за  горькую хватились, не ворчи мамаша, по дороге настыли, путь немалый-два часа добирались в кузове машины, закоченели, а парню предстоит работать на холоде, пусть привыкает-оправдывался он.  Мужики загуляли, почувствовав свободу, так часто бывает и с не молодыми людьми, когда выпадает время оторваться от своих семей, от хлопот домашних, перегрузив дела на домочадцев, немного разгуляться, а потом со свежими силами взяться за тяжёлую работу.  Это я понял чуть позже, странно, а за столом во время загула я не чувствовал себя среди них лишним, напротив, я понимал о чём разговор, а разговор походил на монологи из пьес, говорили о разном, порой подтрунивали друг над другом, потом дружно смеялись, смеялись над пустяком из жизни кого-либо за столом.  А если разговор заходил обо мне, они не учили меня жизни и не давали мне советов, как это делал мой отец, они были для меня опытными собеседниками и я невольно прислушивался скрытым назиданиям для меня.  Позже, перед сном, когда мужики играли в карты в простую игру-подкидного дурака, я сославшись на усталость, прилёг рядом на пол, где хозяйка приготовила для нас ночлег из старых, но чистых вещей, прилёг и невольно залюбовался мужиками: они играли, так как будто каждый проигрывал, как минимум корову или особо важную вещь в хозяйстве.  Они играли искренне и этим подкупали меня, я невольно проникся к ним уважением,  даже дым от табака, который клубком висел над столом не раздражал меня.  Я невольно подумал-вот истинная добродетель человеческая, когда искренность и простота людей стоит выше всяких мелочных выгод.  Я уходил в сон с приятными мыслями и утром был как огурчик.  Загул продолжался и на следующий день, а когда он закончился через день, я увидел мужиков, как ни странно, свежими и готовыми к работе.
- У меня будешь помощником лесоруба вот тебе длинный крепкий шест, верёвка на месте покажу что делать не бойся разберёшься-это легче чем отремонтировать телевизор,-сказал Алексей, мой будущий начальник и главный лесоруб в бригаде.  Я у него как-то ремонтировал телевизор и он настоял перед бригадиром-Ванька будет у него в помощниках, об этом он сказал мне на одном из перекуров.  Да я сам был не против, что попал к нему в помощники-он мне нравился широтой натуры и деловитостью.  Мужики по приезду показались мне одинаковыми, по крестьянски простоваты, а когда я столкнулся во время работы, я начал отмечать разницу в них.  Невольно приходит на ум-хочешь узнать человека, посмотри на него в деле.  Мужики работали как единый механизм, как заранее отстроенная машина-не слышно было не резких и хлёстких слов обычно сопровождающих тяжёлую работу. Бригадир лет за сорок-мужик с добрыми и весёлыми глазами, незаметно для меня расставил всех по местам, напомнил о технике безопасности и работа закипела.  Мои обязанности были простые-я должен помогать спиленному дереву упасть в нужное место, и главное не по попасть под неё в случае непредвиденной ситуации.  Благо таких ситуаций не возникало-Алексей был опытным лесорубом и я, порой, любовался его работой-ни одного лишнего и суетливого движения, глядя на него, мне захотелось быть таким же спокойным и расчётливым.  Похоже, Алексей догадывался о моих желаниях-он вдруг ни с того ни с сего заговорит: «Получится из тебя настоящий работяга, на лету схватываешь и не важно чем тебе придётся заниматься по жизни, главное делай работу как для себя самого».  Его простые слова на крепко запали во мне и стали неким ориентиром по жизни.  После общения с Алексеем я чувствовал себя уверенным и спокойным,
-Наверное спесь покидает меня,- приходили в этот момент странные мысли.  Во время общения с Алексеем в непродолжительных перекурах, я с интересом приглядывался к нему, меня привлекало в нём простое понимание жизни, хотя на его долю выпало предвоенное детство и тяжёлая работа в колхозе во время войны.  Я вдруг почувствовал, что мне хочется понять его внутренний мир.  (Как говорят психологи-установка личности-об этом я прочёл позже, уже гораздо взрослым в книге по психологии-понятие ввёл немецкий психиатр Л. Ланге), кстати, книги по психологии у меня всегда на переднем месте в книжном шкафу.  Я начал понимать внутренний мир Алексея-суждения носили отточенный и порой резковатый характер, я не услышал в них иллюзий и нытья по поводу тяжёлого детства, напротив, в них звучали нотки гордости, что оказался нелишним в трудное время.  Со временем я привык к тяжёлой и монотонной работе, а общение с Алексеем пошло мне на пользу-я стал более рассудительным и спокойным, правда, при работе досаждал глубокий снег, а на прибрежье Байкала, где мы занимались заготовкой строевого леса, снега всегда выпадает много даже и в засушливые года.  Через месяц мне пришлось расстаться с бригадой и явится по повестке военного комиссариата на учёбу- на курсы водителей, хотя я мог отказаться от учёбы по прибытию на место.   Признаться, я настолько свыкся с бригадой, что стал собираться на учёбу без энтузиазма, мужики на дорогу подбодрили: «Учись Ваня на водителя, овладевай техникой, к молодёжи ближе, а что с нами, в лесу, в глухомани, не место тебе здесь».  Я в очередной раз прислушался к совету мужиков и с лёгким сердцем отправился на учёбу, надеясь пополнить свои знания об армии, учась на курсах водителей от военного комиссариата, слышал, что там почти полувоенная дисциплина.  Так и было-нам озвучили программу обучения, она была рассчитана на четыре месяца и включала в себя элементы военной подготовки о которых я считаю нет смысла рассказывать здесь.  Нас порадовали-на время обучения за нами будет сохранена заработная плата и сохранён стаж, что очень понравилось мне.  Надо признать-в советское время, несмотря на своеобразный политический строй, на подготовку военных специалистов уделялись колоссальные средства-это семидесятые годы прошлого века, общая численность армии была около четырёх миллионов  человек-огромная масса людей, которых надо одеть, обуть, прокормить, да бог его знает, что ещё надо?.  Позже я узнал, работая конструктором изделий для подводных лодок, что затраты на изготовления одной атомной субмарины обходились государству около пятидесяти миллионов рублей, а если по курсу доллара на то время, чуть меньше пятидесяти миллионов долларов-бешеные деньги по нынешним временам.  Я выше коснулся политического строя в советские времена, назвав его своеобразным-мне хотелось бы уточнить почему так я его назвал.  Я не займу много времени у читателя, если вообще он заинтересуется этим.  Я прочёл совсем недавно у Аристотеля, а вы наверняка поняли, что он авторитет для меня, так он отмечал-существуют два вида государства: демократическое и  олигархическое, а что было построено в советское время-вопрос, а сейчас оно точно-олигархическое.  И ещё, в книге-«Этические сочинения» Аристотеля я нашёл любопытное о государственном устройстве: «Лучше, чтобы собственность была частной, а пользование ею-общим».  Но я отвлёкся от текущей темы, не удержался, а то что я коснулся выше, мельком, хотел бы сделать главным, наряду с другими, на мой взгляд, важными и наболевшими темами, изложенных в моих «Записках из прошлого», но не в категоричной форме, как представлено выше, а, как бы, более мягко и доступно и на прожитом собственном опыте.  Но я хочу вернутся ко времени обучения на курсах водителей.  В группе нас было человек тридцать, все молодые, большинство будущие призывники.  Мне предстояло влиться в новый коллектив, где, по моему мнению могло быть разное, вплоть до стычек.  Парни собрались шустрые, а некоторые и с гонором, все они, не считая нас нескольких деревенских, были с ближайших посёлков и сразу повели себя как будто они хозяева здесь, я это почувствовал при первой встрече.  Мне как деревенскому и свободно мыслящему человеку пришлось нелегко влиться в разношерстный коллектив, поначалу я повёл себя раскрепощённо и позволял себе умничать по любому поводу, за что был избит группой парней из одного посёлка.  Всё наладилось, когда наш преподаватель по устройству автомобилей и руководитель курса, собрал участников побития у себя в доме, за обедом и где мы после выпитой по паре рюмок водки, пришли к согласию и на вопрос задир я ответил, что заявление в милицию (сейчас полиция) я не понесу.  После этого инцидента я стал более критически оценивать свои мысли и действия, теперь уж и по любому поводу и в любой ситуации.  Я понимал, что всякое ограничение в общении в моём возрасте опасно и вскоре я нашёл достойных собеседников на время обучения, а с некоторыми я общаюсь до сих пор.  Жаль, что я забыл за давностью лет имя, отчество нашего преподавателя и руководителя курса-умный, проницательный хотя без специального образования-богата русская земля талантливыми людьми и он был один из них.

               
                -6-
                Армия

Мы стояли на плацу, нас призывников было много-около пятисот человек  и мы занимали площадь в четверть от полной численности полка (около двух с половиной тысячи человек)-это я вычислил позже, когда мне пришлось участвовать в первом построении полка, вычислил так просто из любопытства.  Мы стояли под мелким моросящим дождём, была весна, был месяц май-самое время влюбляться и заводить подруг, но я сейчас в армии и гражданские вольности придётся забыть на время, как минимум года на два, так с тоской я думал о гражданке.  Мы стояли в захудалой гражданской одежде, одетой для крайнего случая как теперь, толпа шумела, некоторые болтали, некоторые смеялись, мы были в напряжении и поэтому некоторые вели себя развязано и этим снимали своё беспокойство.  Шум и гам исчез как только громкий голос приказал разобраться и упорядочится, а потом нас распределяли по списку, наконец голос выкрикнул и мою фамилию-я оказался в будущем месте службы-я попал в автомобильный взвод, как и задумывал.  Мне предстояло влиться в новый коллектив, причём совершенно в незнакомой для меня ситуации-так я думал, сидя на табурете в казарме, вокруг меня были такие же озабоченные новой обстановкой и уже переодетые и помытые, как и я, призывники.  Но теперь наученный порядком в автошколе, я предположил, что это произойдёт легко и без конфликтов.  Казарма выглядела чисто, полы блестели-их драили особенно тщательно и по нескольку раз в день, этим занимался суточный наряд, мне тоже позже пришлось заниматься этим, что я делал без особого энтузиазма, но это в армии мало кого интересует.  Казарма просторная, потолки высокие, окна большие, потом я, глядя зимой в эти окна, думал: «Были бы поменьше-не было бы так холодно в расположении (так в армии называют помещения для отдельного подразделения)». 
-Нас скоро растолкают,-говорит один, рядом со мной,-кто в ремонтную роту, а кто в авто взводе останется, тот на транспортную машину попадёт, завидую я им-кто на транспортную-мир увидит, обслугой в полку будет,-он говорит это так как будто от этого зависит его судьба.  Другой, тоже рядом сидящий, но с другой стороны,  предложил: «А давайте-ка братцы наколку сделаем, так на всякий случай, мало-ли чего, а тут наколка, лучше на пальцах руки, навсегда и перед глазами будет...».  Я тоже согласился как и мой сосед,а  теперь с годами я не понимаю почему я искалечил пальцы своим именем что нашло на меня тогда, возможно ложное желание не отстать от других или просто блажь в голове, и я даже не задумался как может повлиять это действо на мою дальнейшую жизнь.  Думаю теперь-не очень то повлияло.  Я долго думал перед тем что написать об армии, конечно читателю интересно как я напишу о ней, выложу собственное представление об армии.  И я решился написать о ней как об очередной странице из моей жизни.  К моменту призыва в армию я почти сформировался как личность и у меня в голове был образ армии как очередное препятствие в жизни, и как мне казалось, я без труда могу осилить трудности службы и ограниченность свободы, но я ошибся.  Мне тяжело было осилить и понять уставы службы (главные нормативные положения для военнослужащего) понять и принять их душой, привыкшему к свободному образу мысли, мне пришлось просто запомнить наставления и положения уставов.  Потом всё поправилось, поправилось после принятия присяги, после строевой подготовки, после прохождения пятисот километрового марша на автомобилях разных марок (обязательное мероприятие для водителей), после нарядов на кухне, после караула на посту и до меня как человека с практическим складом ума, наконец стал доходить смысл написанного в уставах.  В общем-то ничего сложного-служи как тебе подсказывает здравый смысл и точно выполняй приказы командиров.  Но были и молодые солдаты не выдерживавшие начало службы, и я хочу рассказать об одном, мы с ним познакомились ещё на плаце, в самом начале призыва,  он привлёк меня своей бесшабашностью, мы стояли рядом и он с возмущением то-ли ругался, то-ли матерился почти про себя, но обрывки речи я слышал, а потом мы оказались в одном подразделении, были откровенны между собой и он мне поведал: «Убегу, как только представится случай, лучше до присяги-невеста осталась дома, сказала на прощанье-замуж пойду, не выдержу разлуки, так и думаю-не дождётся стерва, убегу расквитаюсь и служба мне не по нраву, убегу...).
-Убежишь, найдут и в дисбат, а там по уставу служба, по настоящему не как здесь,-заговорил один, прослуживший полгода, он ненароком услышал разговор и теперь, крутя пальцем около виска,-добавил с иронией,-дурак, сколько сбегало, а где они сейчас, вот вопрос...».  Покинуть часть ему удалось только после присяги, потом прошёл слушок-поймали, в дисбате служит, через полтора года я повстречал его и от прежнего бесшабашного осталось лишь воспоминание-его перековали окончательно, даже по территории части, по началу, он передвигался ускоренным шагом-передвигался, как прописано в уставе, чем вызывал скрытые улыбки солдат.  Надо признаться, что армия мне пошла на пользу-я окреп физически и за время службы проболел лишь однажды, гриппом, провалялся неделю в казарме с температурой, а через несколько дней заступил уже в наряд.  Но не только в этом я признателен армии, но самое главное я научился контролировать себя свои поступки, действия, я научился, говоря пафосным языком, контролировать свои рефлекторные мысли.  О рефлексии как о мыслительном процессе я узнал из работы Гегеля, но позднее, из книги «Наука логики», кстати я слышал от начитанных людей, что очень тяжёлый язык у Гегеля, на что я бы ответил-не такой уж тяжёлый, но требует настоящей работы мышления.  Кроме простой рефлексии мысли я научился рефлексировать и саму прорефлексированную мысль или проще говоря-контролировать свою мысль мыслью на предмет логичности и уместности в конкретной ситуации.  Это была тяжёлая работа для моего мышления-всё происходит на грани разумного, но мне она (работа мышления) нравилась и служба казалась очередным приключением-тяготы сопутствующие ей не показались мне непреодолимыми.  Порой меня сослуживцы называли тугодумом, за задержку ответа по какому-либо вопросу, впрочем я не обижался, так как знал истинную причину этому.  Я в тайне надеялся, что моя скрытая способность когда-нибудь мне будет полезной, я не ошибся-при освоении науки философии она как раз пришлась к месту, но это будет позднее и уже после армии.  Способность к двойной рефлексии остаётся у меня до сих пор, за что я благодарен отлаженному режиму в армии.  Однако и с проблемой замедленности процесса мышления я справился-на потом оставлял неосмысленное, на окончательное домысливание, где нибудь в одиночестве или перед тем как окончательно заснуть после отбоя.  В целом мои представления об армии совпали со знаниями, полученными во время обучения в автошколе-у нас были инструкторы по вождению-бывшие военные водители и они дополняли наши знания об армии простыми рассказами из своей службы, мы прислушивались к ним и неформальное общение лучше, чем что-либо, откладывалось в наших головах, я это чувствовал от других, когда мы делились мнением услышанного, между собой.  А всё-таки неуставное отношение мне пришлось испытать - дело было так, ещё в начале службы: приказал мне дежурный по роте застелить постель старослужащего, на что я отказался, сославшись на то, чтобы он сам попросил меня об этом, в результате я получил оплеуху и на этом приставания ко мне с похожими просьбами больше не было и надо полагать своим отказом я приобрёл авторитет в роте.  Моя служба подходила к концу, я многому научился в армии-я научился правильно и точно мыслить сообразно любой ситуации, я стал спокойным и уверенным и наконец я понял, что мне надо  многому ещё учится и лучше учится в добротном и престижном ВУЗе.  Меня научили хорошо стрелять, правильно и точно исполнять приказы командиров, научили хорошо водить танк, автомобили разных марок, разбираться в армейских радиостанциях-ремонтировать их, я стал понимать структуру и состав танкового полка, увидел и послушал известных на то время людей-артистов, космонавтов, которые часто посещали наш полк-как показательный и один из образцовых в Забайкальском Военном Округе.  Однако, мне хочется поделится следующим: то что полк  признавался образцовым-есть и заслуга его командира-подполковника Шейна, мне неоднократно и часто случайно приходилось слышать от офицеров: «Хорошо ему-он женат на дочери генерала из Генерального штаба-для него все дороги открыты...»,а на меня командир полка производил впечатление «настоящего полковника» и я разговоры офицеров о нём, как о «продвиженце»  старался пропускать мимо ушей.  Мне приходилось однажды ремонтировать телевизор у начальника штаба-обычная квартира-хрущёвка рядом с частью, в соседях жил и командир полка в такой же, но возможно более просторной квартире, а в восьмидесятых годах я увидел подполковника по телевизору-он был в должности командующего Среднеазиатским Военным Округом, генерал-полковник-прошло каких то десять лет, а он взлетел так высоко, наверняка не обошлось без «мохнатой руки», если это так, то мне не хотелось верить этому.  Он начинал командовать округом до захода наших войск в Афганистан (декабрь 1979г.), я помню это время-нас призвали на кратковременные курсы в военкомат, было это в Казахстане, где я работал на одном из военных заводов в конструкторском бюро ведущим инженером. Нас отслуживших в армии и имеющих офицерские звания, было человек двадцать на курсе, нам сказали: вам предстоит участвовать в компании в войне в Афганистане-будьте готовы, не уклоняйтесь от призыва и в случае самоволки во время службы в части, вы будите строго наказаны вплоть до расстрела, потом проинформировали-накануне были расстреляны четверо самовольщиков.  Услышав это, я, как и многие из нас на курсе, поняли всю серьёзность намерения военной компании, но я не увидел растерянности и страха в их лицах.  Меня не вызвали по повестке позже и я узнал в отделе кадров, что не подлежу мобилизации-у меня бронь.  Так обстоятельства жизни снова столкнули меня со своим командиром, я бы выразился-вроде бы как заочно.  Однако, я хочу продолжить прерванное: я был на хорошем счету у командиров и когда мне понадобилась рекомендация на рабочий факультет (рабфак) для подготовки  поступления в ВУЗ, я получил её без всяких проблем.  Однако тревожные мысли о моей слабой и запущенной ранее школьной программы тревожила меня и когда в конце службы появилось свободное время я стал постоянным читателем армейской библиотеки.  Выбор литературы был огромен, но я прочитывал то что соответствовало школьной программе, короче, я приступил к осознанной подготовке к поступлению в ВУЗ, в тайне надеясь, что поступление в ВУЗ не доставит мне особых хлопот и я без труда стану успешным студентом.  Но я ошибся, эйфория по скорому окончанию службы сменилась на непредвиденные беспокойства  и она (эйфория) вмиг улетучилась как только я, демобилизовавшись, столкнулся с ними.

               
                -7-

                Погружение в эзотерику
                (Шаман)

Об эзотерике как к особому способу восприятия реальности я узнал довольно подробно из философских трактатов, ещё на заре молодости.  В то время (восьмидесятые годы прошлого века) эзотерику как науку интересовало, лишь ограниченный круг людей.  Сейчас же это стало модным направлением постижения реальности: люди занимаются йогой, погружаются в собственный мир с помощью медитации, изучают и развивают свои когнитивные способности доступными методами,а некоторые, как им кажется, овладели тонкостями проникновения в душевный мир человека, даже предлагают курсы, проводят мастер-классы по парапсихологии.  Достаточно кликнуть клавишей компьютера, когда  находитесь в Интернете и вы убедитесь в этом сами.  Надо заметить, что неплохие деньги зарабатываются на этом.  Мне же пришлось по приезду домой столкнутся с эзотерическим миром на деле-я  встретился с потаённым миром шаманского обряда, и я после этого обряда с полным основанием отнёс бы способность шаманов проникать и воздействовать на установку внутреннего мира человека на его мышление, как наивысшую из всех существующих ритуалов, обрядов и методик. 
Но всё по порядку.  Я был встречен родными с распростёртыми руками, я отсутствовал два года и увидел как изменились мои родители-мне показалось, несмотря на радость встречи, что они выглядели какими-то озабоченными и расстроенными чем-то, и несмотря на не преклонный возраст чувствовали себя стариками.  Об истиной причине этого я узнал на другой день.  Сразу же по приезду, мне приготовили баню и я со своим дядей, через некоторое уже был в парной.  Мой дядя отменный парильщик и я, не испЫтывавшего настоящего пара уже давно, скатился на пол, как только он плеснул шайку воды на раскалённые камни, а ему всё нипочём-он кричит мне: «Поддай, поддай Ванча,-а сам на полке катается калачиком, весь багровый, продолжая просить меня при этом,-поддай, поддай ещё-мало жару, вот так парится надо,-кричит он мне,- попробуй, попробуй...».  Я описываю как парился мой дядя, тогда сразу после моего возвращения, а на ум приходит, как однажды, когда я уже приобщился к парному удовольствию и хаживал по выходным дням в поселковую баню, что при Авиазаводе-хорошая баня, с камнями, и где мне пришлось с другими парильщиками скатится до низа и я в этот момент вспомнил, как такое же произошло со мной, тогда, сразу после возвращения из армии, а дело в Авиазаводской бане было так: мы на верхней полке-баня пышет жаром, мы млеем от жары, а потом громкий голос у меня под ухом: «Куда льёте-горим от жары...»,а внизу, как будто глухие-трое молодых головы завернули на раскалённые камни, льют и льют-жара не выносимая, даже для нас, закалённых парильщиков, и нам тотчас же пришлось скатится вниз.  Потом оказалось-точно глухие и к тому же немые, и похоже первый раз в общественной бане.  После мастер-класса моего дяди я всё-таки с трудом, но попарился, не испытав при этом никого го удовольствия.  Стол был уже накрыт-нас ждали, за столом мужики-соседи, я попросил мать пригласить их, назвав поимённо, попросил перед тем как отправится в баню.  Почему именно их я не знаю, наверное мне захотелось увидеть именно их у себя в доме и чтобы, именно они разделили бы со мной радость моей свободы.  После того как выпили по несколько рюмочек за мой приезд, мужики поинтересовались-где служил, кем служил, да так по мелочи вопросы задавали не существенные, но по делу.  Разговор не клеился и через некоторое время приглашённые разошлись, сославшись на неотложные дела.  Посидев немного ушёл и мой дядя, захотевший дома отдохнуть после бани.  Ночью я спал беспокойно, чувствуя неладное в доме, да и армия не отпускала-снилось, что меня снова забирают в армию, а утром я проснулся разбитым и беспокойным.  К утру, наконец прояснилось в чём дело. 
-Мы ждём шамана,-говорит мать,-вот, вот должен подъехать,-а потом продолжила со скрытой горечью,-потерялся твой брат, как в «воду канул», уже как месяц ни слуху ни духу.  Новость ошарашила меня и я стал сам не свой, теперь я догадался в чем истинная причина моего беспокойства накануне, по приезду а потом, после шока, я осознал  всю глубину трагедии для родителей, а теперь и для меня.  Шамана я увидел, когда отец привёз его на своём «Запорожце» (советский автомобиль), я увидел сухопарова, подвижного симпатичного бурята, ещё не совсем пожилого человека, я почувствовал в нём закваску военного человека, позже я узнал, что он бывший фронтовик, офицер, был ранен шесть раз и имел множество наград-моя интуиция правильно подсказала-передо мной бывший боевой офицер.  Мы познакомились-Борис Егорович (на бурятском-Борбо-абгай), так представился он мне, потом он объяснил причину своего появления у нас: «У вас беда-под угрозой безопасность всех членов семьи, я помогу, я знаю как помочь, я помогу и твоему брату, и после обряда «Тарим» и проведение Камлания, он вернётся домой».  О какой угрозе говорил он, я не стал спрашивать, надеясь услышать подробности позже-уж очень много навалилось скрытых вопросов для меня и мне, неподготовленному к такому натиску событий необходимо было «отдышатся», сделать паузу.  Но Борис Егорович, почувствовав моё состояние, продолжил: «На семью послана порча-очень сильная порча, я не знаю кто, да это и неважно кто, я помогу-у меня защита от них, защита духов огня и воды,-а потом он продолжил,-а теперь запри ворота, обряд проведём в доме в кругу семьи, я буду воздействовать на ваш внутренний мир, я выставлю защиту порче и тем самым помогу вам...».  Во мне закрались сомнения-как так, он хочет проникнуть в мой внутренний мир, он узнает мои тайные мысли, он может нарушить моё спокойствие, а ему известно как тяжело мне досталось это спокойствие, но потом, поразмыслив, я понял-он будет делать обряд ради благополучия нашей семьи и я заранее простил ему будущее несанкционированное вмешательство в мой внутренний мир.  За процессом подготовки к обрядам «Тарим и Камление» (как выяснилось позже было два обряда, почти неразрывных и воспринимались мной как один) я наблюдал с интересом, меня как любознательного человека интересовали детали подготовки и мелочи самого процесса обряда, я где-то читал-в деталях и мелочах истина, и старался следовать этому в подобной, незнакомой мне ранее ситуации.  Борис Егорович одел незамысловатый шаманский наряд и приступил к «разогреву»,а наряд его был не такой как я видел позднее, в доступных мне источниках (интернет) где шаманы были в ритуальных костюмах и в руках у многих были барабаны (что соответствовало требованию проведения подобных ритуалов, как и этот), а недавно я узнал-Борис Егорович не пользовался барабаном, не хотел привлекать громким шумом барабана неуместных вопросов со стороны.  Напомню-это было время запрета буддизма, шаманизма-время Советского Союза, где главной идеологией была идеология коммунистов, которая, не допускала никаких догм,а шаманизм признавался ими догмой, пережитком прошлого,а шаманы подвергались гонению властью.  Но Борис Егорович избежал этого и как это случилось я прочёл недавно в рассказе- «Необыкновенный человек»-автор его племянник Вячеслав Корсаков, так вот, он пишет: к Буханаеву Борису Егоровичу с частным визитом  в 1976 году приезжал 1-ый секретарь Бурятского Обкома  КПСС Модогоев и беседовал с ним, беседа продолжалась более часа, а о чём беседа никто не знает, только после этого, обряды Борис Егорович проводил более спокойно, не боясь притеснения со стороны власти.  Но я отвлёкся от главного, но я думаю, что это отвлечение поможет читателю понять в какое время (был 1972 год) проводил обряд у нас в доме шаман-Борис Егорович-время совсем не похожее на нынешнее.  Всё началось с обряда «Тарим»-Борис Егорович языком лизал прокалённые до красна камни, предварительно разогретые в печи до такой степени, что они были аллее камней в русской бане, в настоящей бане.  Термин-тарим-имеет исторические корни и был заимствован из ритуальных практик из Таримской впадины-место захоронения высоких белокурых людей.  Захоронения обнаружили совсем недавно в Памире и они были возрастом более четырёх тысяч лет, а сам обряд «Тарим», это лишь подготовка к главному обряду-«Камлание», и как я писал ранее-Борис Егорович проводил их в одном обряде, но последовательно.  Разогрев души шамана не заканчивался, Борис Егорович продолжал лизать камни-их было три штуки, лизал, предварительно, обильно смачивая язык слюной, пар валил от камней, я не узнавал Бориса Егоровича-он как будто стал отрешённым, я почувствовал как                в меня вливается некая сила  которой я ранее и не испытывал, она заставляла уходить меня от реальности, но это был не гипноз, ведь действия шамана не направлялись на меня конкретно руками, как это делают экстрасенсы-руками, но то что я почувствовал было мне незнакомо, сознаюсь, неприятно и я, приложив свои способности по двойной рефлексии, пытался противостоять, одурманивающей мои мысли воздействие. 
-Кто мешает мне,-услышал я сквозь обволакивавшийся внутри меня туман,-громко и недовольно заговорил Борис Егорович и глянув на меня, продолжил,-не мешай мне. 
Я удивился, на сколько мне позволяло начавшееся одурманивание, удивился способности Бориса Егоровича почувствовать моё внутреннее состояние,а потом я покорился воздействию шамана и слился с силами, до этого не приятными мне.  Но всё-таки кое-что осталось в памяти и видел как Борис Егорович начал обобщатся с вызвавшими им же духами-он в трансе размахивал банным веником, похожим на веник из вчерашней бани, чуть ли не слёзно просил их о чём-то, на своём шаманском языке-речь звучала на бурятском языке, которым я не владел, и это была вторая часть обряда, самая трудная-Камлание.  То что это был обряд - «Камлание» я понял позднее, изучив досконально процесс обряда, схожего на обряд,  происходивший сейчас, у меня на глазах.  Потом он закончился, закончился как-то неожиданно для меня, я вдруг почувствовал в себе невероятное состояние-я почувствовал себя сильным, но почувствовал и тревогу, о которой я не знал ранее, до обряда, почувствовал себя ответственным за что-то, пока не ясно за что, я увидел моих родителей и младшего брата, другими, более близкими и родными мне, чем до обряда.  Мой внутренний и внешний мир стал другим-более реальным и тревожным, шаман вселил в меня новое восприятие реальности и я вдруг засомневался-справлюсь ли я с этой новой реальностью.  Перед отъездом Борис Егорович сказал мне: «Тебя ждёт зелёная дорога в жизни, у тебя много способностей,- а потом добавил,-пей не перепивай, ешь не доедай и ты сможешь реализовать свои способности по настоящему».  Борис Егорович прожил семьдесят лет, много хорошего он сделал для людей, делал это бескорыстно, без оглядки на власть, делал как приписано истинным шаманам-от души.
Прошло несколько дней, мой брат вернулся домой, вернулся исхудавшим, но с ясными и просветлённым мышлением.  Прошло несколько месяцев после окончания моей службы, подзаработав денег, отдохнув наконец от армии,я с лёгким сердцем отправился на учёбу в город Т...,-меня ожидали новые проблемы и препятствия, с которыми, как мне казалось-теперь-то я справлюсь без особых трудностей.

                Часть вторая

                -1- 
                В кресле самолёта

   Я решил добираться до города  Т..., на самолёте, так было удобно и быстро, был месяц декабрь и к концу месяца, уже должны были начаться занятия на рабфаке (рабочий факультет).  За иллюминатором облака ровные, белёсые, волнистые и нет конца им и не края так и хочется выйти из самолёта и набегаться вдоволь по ним, набегаться спокойно от души, до одури, чувствуя под собой лишь, мягкость и упругость белёсых облаков, а потом невольно, как-бы само собой сложились стихи:

Запахнулись облака
Белым бархатом
И укрылася  земля
Светлым саваном

Захотелось вдруг  мне
Полетать тихим парусом
Появится на земле
Божьим ангелом

Покружится над землёй
Мной оставленной
Ставшей мне чужой
Слившись с саванной

Что же там внизу
Всё по прежнему
Разгоню тоску
Стану нежным я

Я в загул уйду
Попрощаюсь с трезвостью
Я любовь найду
С быстротой с поспешностью

Нагуляюсь вдоволь я
До беспамятства
И на время буду я
Тише ангела

Над землёй лечу
Белым парусом
Я тебя ищу
Под светлым саванном

Я найду тебя
Укрою парусом
Наговорю  слова
Но не под градусом

Запахнулись облака
Белым бархатом
И рождаются слова-
Не летать мне ангелом

Я записал их на всякий случай и вот этот случай представился.  Я знаю-мои стихи не совершенны, но корявые четырёхстишия приходят ко мне сами собой,а позже, уже учась на рабфаке, я как-то решился посетить литературный кружок.  Кружок вёл Михаил Андреев-ныне известный поэт-песенник в России, а в городе Т... тем более.  В его честь даже названа улица в деревне, где он жил, так вот-во время первого посещения, услышав стихи других, я понял, что поэзия не моя стезя.  Впрочем, я считаю увлечение стихосложением у любого человека развивает ассоциативное мышление.  В этом я убедился, когда по настоящему столкнулся с освоением знаний в начале обучения на рабфаке.  Но об этом я поделюсь чуть позднее.  А пока в самолёте я захотел продолжить мои размышления, благо, время в полёте было предостаточно,а светский разговор с соседом не клеился-он как только присел в кресло, тут же задремал, и я, оставшись с собой один на один углубился в себя:      
«Странные мысли, нашедшие место в стихотворении, приходят ко мне,- подумал я,-от чего это?-а потом догадался-от чувства ложной эйфории перед окончанием службы, в ожидании настоящей свободы на гражданке, а на самом деле, я глотнул её лишь на время».  Меня в городе Т... ждали мои братья и я, надеясь на подготовленный приём, был спокоен, и сидя в удобном кресле самолёта, чуть подремав, я углубился в воспоминания прошедших месяцев.  Я вспоминал как  мне пришлось поработать учеником у опытного теле мастера в городе У...,а потом, после двух месяцев стажировки, мне предложили поехать теле мастером в посёлок В..., расположенного у Байкала, пообещали даже квартиру, что было бы для меня «царским» подарком и это при тотальном дефиците жилья в любом уголке нашей необъятной страны.  Я отказался, я понял, что мной хотят прикрыть образовавшуюся брешь в дальнем посёлке В...,и который был далёк от больших городов, а Байкал, что Байкал-я же не пенсионер, что бы наслаждаться красотами моря, и несмотря на уговоры моего наставника, я собрал свой чемоданчик и был таков.  К тому же я уже знал-короткий век теле мастера в небольших посёлках, как посёлок В..., после десятка лет он или спивается и деградирует как личность-за это время он становится узнаваем почти всеми жителями посёлка и становится дорогим гостем, даже без всякой нужды в нём, как теле мастера, возможно я ошибаюсь, и я был бы рад, что ошибаюсь.
- Езжай, езжай,-уговаривал меня мой наставник,-а мы (теле мастера) будем приезжать к тебе на рыбалку, да и советами по ремонту поможем, на что я отмалчивался, чувствуя что ещё не готов для самостоятельной работы, да ещё и у чёрта на куличках.  Надо признать,что мне нравилось работать теле мастером в городе У... : коллектив подобрался дружный, бесконфликтный, всякий раз договаривались между собой-ремонтировать телевизоров не больше нормы: предположим, что норма была установлена десять телевизоров в смену,а иной мог сделать больше, тогда нормировщица увеличивала норму и для всех, что каким-то скрытым образом влияло на премию в конце месяца для каждого.  Впрочем, надо признаться я не вникал в суть дела-мне поначалу удавалось отремонтировать телевизоров гораздо меньше, чем хотелось бы.  А бывало что попадётся неисправность сложная у кого-нибудь, даже неприятного и с характером человека, и возится он больше привычного, и все как один, дают советы-дело в этом или в том, дают советы просто так, от души, а если после советов телевизор заработает, идут всей гурьбой в ближайший пивной киоск (бутик) выпить по кружке пива или по две в счёт будущих расходов хозяина телевизора и уменьшенного заработка виновника нежданного угощения.  Со временем, я даже не мыслил себе, что придётся расстаться с моим теперешним коллективом и наставником Юрой Ш..., но полученные направления на учёбу с разных мест, побуждали меня сделать решительный шаг-попрощаться с коллективом теле мастеров и сосредоточится на предстоящей поездке в город Т... .  Была середина июля-время заготовки сена, заготовки дров на зиму и всякие неотложные дела в деревне и я отправился помочь родителям в этом, не скрою, захотелось наконец, отдохнуть перед неизвестностью, перед трудной учёбой на рабфаке. Самый лучший отдых-это сенокос, кому приходилось этим заниматься, точно поймёт-лучший, хотя и сопряжён с тяжёлым трудом.  Лето выдалось жаркое, почти без дождей, дожди были в июне и за это время трава подросла настолько, что её самое время начинать скашивать уже в середине июля.
-Месяц народился-ненастья не будет,-вон смотри-вёдро не повесишь на рог,-сказал мне отец, как-то вечером, показывая на молодой, только что народившийся месяц,а потом добавил,-верная примета, самое время начинать сенокос-завтра и начнём.  Сенокос в деревне в восьмидесятые года прошлого века-святое дело, и никакой механизации, кроме лошадиной помощи-всё через «пупок», это сейчас почти в каждой ограде стоит китайский трактор и к нему прибамбасы в виде косилки, грабилки и прочих мелочей, а трактор без прибамбасов становится лишь кабина с колёсами и годится она только для поездки в магазин или куда ещё, по мелочёвке.   Хорошо на сенокосе-наработаешся от души, помашешь литовкой, а к вечеру, после баньки и рюмочки водки, встаёшь утром как огурчик.  Мы косим обычно дня три, если вдвоём, как и было в этот раз, вдвоём, работаем почти без длительных перерывов, кроме как перекусить побыстрее, когда солнце в зените и духота,а бывает и не предусмотренный перерыв-подойдёт сосед с ближайшего участка, на минутку отвлечёт, пожалуется, мол, трава нынче хуже, чем в прошлом году, а потом скажет отцу: «Хороший у тебя помощник, молодой, а я один пластаюсь, мои-то по городам разъехались, домой только на праздникам, да за мясцом по осени...».  После ухода соседа,  мне на ум приходит-не только  языком почесать приходил сосед, а выложить своё, наболевшее.  В деревне народ немногословный и деловой и не привыкли тратить время на пустые разговоры, да и пьяниц загульных я не встречал, так погуляют дня три и снова в работу впрягаются, как говорится-не поработаешь, не по лопаешь.  Предсказания отца на счёт хорошей погоды оправдались и через месяц два стожка стояли как и должны были стоять- ровненькие, очёсанные, сверху с торцов прижатые трёхногими устройствами-из веток сделанные, из тальника, срубленного тут же поблизости у луга.  Всё просто и не мудрено, как и само крестьянское ремесло.  До моей поездки оставалось месяца три и я потратил это время на зарабатывание денег, благо меня не забыли ещё в строительной бригаде, и я устроился временно разнорабочим, что меня вполне устраивало, я думаю и бригадира тоже-проверенный человек, наш человек, не подведёт, подгонять не надо-серьёзный, армию прошёл, так, наверняка, думал бригадир Николай З... .  Всё шло хорошо, как я и задумывал.  Ближе к октябрю я даже немножко порыбачил с мужиками из своей бригады на откатного омуля (в народе-поплавщина), рыбалка проходила перед шугой и носила моменты опасности.  Рыбачили лавыгой (рыбная снасть-в народе хап), рыбачили с берега в месте прижима реки, рыбачили по темноте, скрываясь от охраны (рыбная инспекция) в зимовье.  Меня заинтересовал процесс ловли поплавщины лавыгой и я решил вкратце изложить его-всё просто, но из-за этой простоты, иногда возникали споры у рыбаков-читай браконьеров.  Устанавливалась очередь из групп, в группе по четыре человека-один, как правило опытный рыбак длинным и крепким шестом заводил снасти, привязанной с одной стороны к концу шеста и как можно дальше в реку толкал шест (около 7-10 м.), а другие, двое удерживали конец шеста длинной верёвкой, а четвёртый держал береговой конец снасти, тоже верёвкой, но недлинной, все участники, тем самым своими действиями, придавали устойчивость конструкции на быстром течении реки.  Спустя некоторого времени-обычно через минут тридцать, сорок-снасть подтягивалась к берегу и почти всегда с добычей-бывало попадало по пятьсот и более омулей.  Затем группу сменяла другая и процесс ловли шёл по кругу.  После удачной добычи в зимовье начинался галдёж-после очередной выпитой стопки мужики, свободные от рыбалки спорили о  разном.  Я, когда был свободен прислушивался к разговору.  Меня удивляло-как это из простых работяг, они превращались в умных и рассудительных людей- я подумал,-вот что значит заниматься делом, которое по душе и нет рядом начальника-все на равных, а результат зависит только от удачи и сноровки каждого.  Однажды, после очередной стопки и утихших на время споров я услышал разговор мужиков о поплавщине, о чём мне захотелось поделится и с вами.
-Вот скажите, мужики, отчего это так,-заговорил один, в годах,-,а потом он, прикурив очередную папиросу от предыдущей, продолжил,- интересная всё таки рыба-омуль, на вид посмотришь-худущая рёбра да кости, как баба иная, без тела, а какая живучая, да и сами вы видели какая худущая-в хапе  не шелохнётся, это ты о чём,-прерывает его нетерпеливый,-а это он свою бабу вспомнил, она у него, вроде как без окороков,-вмешивается второй,-потом все смеются, просто так смеются, без намёка, а мужик в годах не обижается и продолжает, начатый им же разговор,-так вот, отмечет омулёк, хошь икру, хошь молОко, отмечет до остатка, а главное то, свой путь не прерывает, ему развернутся бы и «домой», но нет же шелестит хвостом, голову держит против течения, не сдаётся, удивительная рыба-омуль, а мы её хапаем, хапаем...  Мужики на время замолкают, призадумавшись о чём-то, а потом самый рассудительный на место ставит всех: «А мы чем отличаемся от поплавщины мы с ней на равных-тоже пластаемся до последнего-работы по дому невпроворот, иной раз доползёшь до постели и баба не нужна...».  Мужики согласно кивают головой и на время замолкают.  После таких разговоров я всё больше проникался уважением к мужикам из строительной бригады, увидев на рыбалке в них простых, озабоченных проблемами людей и не теряющих при этом свою человеческую сущность, я понял-это настоящие и надёжные люди и мне стало жаль расставаться с ними.
   До окончания полёта оставалось ещё час или полтора и я вновь углубился в воспоминания, прошедших дней. 
-Ты уезжаешь?- интересуется моя соседка В..., ей чуть больше двадцати и похоже я нравлюсь ей,-уезжаю на днях, да уезжаю,-отвечаю я, скрывая при этом свои чувства к ней,-она догнала меня по дороге из клуба, был вечер, было темно и я, обернувшись на громкие шаги, узнал её.
-А как же я, ты бросаешь меня, я чувствую, что нравлюсь тебе, а ты уезжаешь,- я в ответ молчу, мне побыстрее хочется, чтобы она замолчала-я всё решил, уже давно решил-никаких любовных приключений и пустых обещаний девушкам, ведь мне придётся целиком погрузится в учёбу и меня ждёт почти полное отключение от реальности, а что я могу дать юным красоткам, кроме разочарования ко мне, и я же, не говоря больше не слова, отстраняюсь от неё-мы расстаёмся навсегда.  Я встретил её, случайно встретил, почти через пятьдесят лет-она выглядела импозантно, а после светской беседы она сказала: «Я счастлива-у меня четверо сыновей-красавцев и десять милых внуков».  Я молча порадовался за неё, а про старое, возможно забытое ею, даже не стал напоминать, а зачем-она счастливо прожила свою жизнь и это самое главное для меня.
Самолёт идёт на посадку в городе Т...-через иллюминатор я вижу как выскакивает дымок от шин при соприкосновении с бетоном и через некоторое время всё закончилось-закончилась моя прошлая жизнь, полная приключений и событий, а впереди меня ожидали новые проблемы, к которым, как мне казалось, я окончательно был готов.

                -2-
               
                Рабфак.
                (постижение секретов при получении знаний)

В качестве справки:
Рабфак (рабочий факультет)был организован за свою историю дважды- первый-во время индустриализации, в тридцатых годах прошлого столетия, а второй раз уже в семидесятых годах прошлого века и просуществовал десять лет (1970-1980г.г.), страна нуждалась в инженерных кадрах и она их получала-многие из рабфаковцев в дальнейшем, после получения высшего образования, были  нарасхват в реальном производстве, в промышленности.  Невольно мне приходит на ум-не наступили ли опять времена прошлых лет и опять будут нужны инженерные кадры для страны-всё идёт к этому, что-то мне подсказывает-санкции надолго, а может быть навсегда.
   Моё поступление на рабфак, задуманное ещё в армии, осуществилось как должно было осуществится.  Направления на учёбы с разных мест наверняка сыграли свою роль, хотя я не заметил, что кого-то не допустили к занятиям на рабфаке и общение с рабфаковцами в группе, подтвердило моё наблюдение.  Наша группа была сформирована из разных, как говорят сейчас, социальных слоёв, но успевших поработать или отслужить в армии, впрочем это и понятно-это было одно из условий поступления на рабфак.  Занятия начались без раскачки, как говорится: с марша в бой, и мы за каких-то шесть месяцев должны были пройти почти всю программу обучения и как минимум за два года средней школы, но урезанной и адаптированной к специфике ВУЗа.  Я осознал, что предстоят нелёгкие времена для меня и морального настроя на учёбу может быть совершенно недостаточно, к тому же события последних месяцев, а главное, встреча с шаманом поменяла мою психологическую установку.  Мне теперь стало важно не только усвоить  знания для поступления в ВУЗ, а , как бы, погрузится в них основательно до немыслимой глубины, как это мне пришлось сделать во время проведения обряда шаманом-погрузится, до почти бессознательной глубины в информацию, идущей от шамана, и порой я удивлялся, как глубоко изменил он мой порог восприятия информации и добавил чувствительности при осмыслении её.  Однако шаман не дал мне рецептов как справляться со всем этим, а его назидания по поводу ограничений питья и еды мало что давали, хотя я понимал-эти назидания касались вообще всех излишеств в жизни и в том числе и при умственных нагрузках.  Я начал понимать, что простой разбор учебного материала, тем более заучивание его, лишь навредит мне и не будет лучшим помощником при обучении в ВУЗе.  Первые «ласточки» прилетели, когда я начал изучать английский язык с нуля, до этого в  деревенской школе, поучив нас год французскому языку, молодой преподаватель, отработав три года в школе, покинула её навсегда.  Я даже изучению английского языка посвятил выходные на новый год, чем удивил своих сокурсников по рабфаку.  Однажды меня вызвала заведующая рабфаком и недовольно сказала: «На вас обижается преподаватель иностранного языка, дерзите, вопросы задаёте не по существу,-а потом назидательно добавила,-я надеюсь на вас, а тут и характеристика с работы на вас больно хорошая и вообще, учёба требует глубокой самоотдачи...».  Преподаватель иностранного языка-молодая и красивая брюнетка, она даже мне нравилась как женщина, а занятия вела-лишь бы отвести, я это видел сам и от моих наивных вопросов она устранялась, считая их глупыми.  Я начал понимать, проблема с быстрым усвоением английского языка-моя проблема.  Особенно досаждала транскрипция, кто сталкивался с изучением английского языка меня поймёт-транскрипция в английском-головная боль для многих.  Всё стало на место когда я прочёл где-то, что английский язык это в основном, смешение немецкого и шотландского и отсюда появление транскрипции при освоении его.  После понимания этого, мне оставалось более усердно запоминать слова и правила английского языка, и со временем отношения с преподавателем у меня наладились и я стал для неё одним из любимым учеником надо полагать, благодаря моему упрямству и настойчивости в учёбе.  Но английским  языком я всё таки овладел более-менее успешно, даже разговорным тоже, правда, гораздо позже, работая с иностранцами-носителями языка, на собственной любительской радиостанции.  Мне как-то, на глаза во время учёбы на рабфаке, попалась книга Ушинского К.Д. (1823-1871), я увидел её в одном букинистическом магазине города Т..., мне нравилось рыться в старых порой потёртых книгах, а когда я увидел её-я понял-это книга моя.  «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии»-так называлась эта книга, несмотря на отсутствие свободного времени, у меня нашлось несколько часов ознакомится с нею и после прочтения важных страниц, я стал воспринимать преподавателей как неотъемлемую часть учебного процесса, и тогда усвоение новых знаний мною, пошло более гладко и без излишнего беспокойства.  Я иногда думаю-как не хватает современной педагогике мудрых знаний Ушинского и никто по-настоящему не заинтересован внедрить их в процесс обучения молодёжи.  На рабфаке мне пришлось впервые столкнутся и с философией.  Это была необязательная дисциплина, но её в урезанном виде преподавали и нам-вот чего не хватало мне, подумал я при первом прослушивании.  Философия как научное знание было для меня как мостик между конкретными дисциплинами и моим беспокойным мышлением.  Это то что не было вложено в меня при обряде шаманом, и как он мог вложить европейскую философскую мысль азиатским языком, не познавшей по настоящему европейскую культуру.  Однако удивляет следующее: как сохранился обряд, в особенности её первая часть-Тарим, более чем в течении четырёх тысяч лет, и как легко он был принесён предшественниками шаманов, из впадины смертников-Таримской впадины (в предыдущих главах я касался темы Таримской впадины).  Известно предсказание Нострадамуса-со временем исчезнут все религии, останется самая древняя, а какая не сказано, а ведь шаманизм-как религиозное сознание существует как минимум более четырёх тысяч лет и относится к самым древним религиям.  Интересно, исполняя обряд, его вторую часть-Камлание, шаман напрямую обращается к высшим духам в состоянии транса, предполагающий прямой контакт с духами, чего нет ни в одном цивилизационном ритуале современных религий.  Но я отвлёкся от основной темы, и хочу остановится на следующем: наиболее трудно давалась мне физика, у нас был сильный преподаватель по физике и мне с богатым воображение приходилось трудно воспринимать математические выражения и тем более запоминать их.  Наш преподаватель по физике недавно защитил кандидатскую диссертацию по теоретической физике у самого Сергея Капицы, и был, как мне казалось, амбициозным и принципиальным человеком и кроме сухих формул ничего не признавал, а всякие отвлечённые рассуждения встречал в штыки, несмотря на то, что они касались, хотя и опосредованно, к предмету спора.  Например-при изучении магнитного поля земли введено понятие магнитные силовые линии и представлены они на модели как геометрические линии, так я в споре с ним (преподавателем) назвал эту модель с линиями как идеализацию, и что это не соответствует картине реального магнитного поля земли-оно на самом деле сплошное и никаких разрывов в нём нет и следовательно магнитное поле в реальности выступает как взаимозависимое внутри себя.  Теперь я понимаю-мы говорили совершено о разном, а с принятыми допущениями, и не только в точных науках, мне пришлось встретится неоднократно и всякий раз, сталкиваясь с допущениями, я вспоминал нашего физика, вспоминал с благодарностью.  Однако, для лучшего понимания физики, и не просто усвоить её настолько, чтобы сдать экзамены по окончанию рабфака, мне совершенно необходимо было овладеть ей настолько, чтобы быть с нею на «ты».  Я уже писал ранее, что с радиотехникой я был более-менее знаком, но при освоении её, физические явления в элементах не воспринимались мною как главные.  На языке философов-физические явления в элементах трактовались как онтологические или, по простому-скрытые (потенциальные) свойства в элементах радиоэлектроники.  Вот чего мне не хватало по-настоящему и поэтому я приложил много усилий  для понимания физических процессов в «материалах», изучаемых в физике.  Начальный курс  философии проводил у нас уже в годах, но не потерявший блеск в глазах преподаватель ВУЗа и его глаза «светились ещё ярче», когда он целиком углублялся в тонкости философской мысли.  Он говорил так, как будто это было его родное и прожитое им, и его состояние невольно передавалось и мне.  Непонятные термины и своеобразный подход, как мне казалось к обычным явлениям в истории общества и теории познания закономерностей бытия, завораживало меня и порой путало мои мысли-оказалось, что уже постигнутое мной ранее, вновь заново удивляло и озадачивало, но моё богатое воображение и способность к двойной рефлексии мыслей, породило много вопросов для меня, разрешение которых, требовало от меня более плотно изучить философию как науку.  Для начала мне надо было найти первоисточники известных философов, то что я мог получить в вузовской библиотеке на время, меня не устраивало, мне повезло и однажды я наткнулся в букинистическом магазине на книгу Гегеля- «Наука логики».    Несмотря на сложный язык изложенного в книге, мне удавалось  многое почерпнуть для себя и я хочу поделится кое-чем и с вами.  Например, на одной из страниц я нашёл выражение, сутью которого было рассмотрение Гегелем философских категорий-часть и целое (категории-основные понятия в философии).  Мне, привыкшему, как теле мастеру, рассматривать составные части ремонтируемого телевизора неизменными (и это стало для меня привычным, удобным подходом), но он совершенно не подходил при изучении сложных предметов, например, как литература или обществоведение.  Но до меня дошёл глубокий смысл понятия-часть и целое-как изменяющихся не статичных образований, дошло, после прочтения толкования Гегелем-часть и целое.  Гегель писал: «...Так, например, члены и органы живого тела должны рассматриваться не только как его части, так как они есть то, что они есть, лишь в их единстве и отнюдь не относятся безразлично к последнему. Простыми частями становятся эти члены и органы лишь под рукой анатома, но он тогда имеет дело уже не с живыми телами, а с трупами,-и далее Гегель продолжает,-и если так обстоит дело с органической жизнью, то в гораздо большей степени это верно в случае применения этого отношения к духу и образованиям духовного мира...».  Мне пришлось привести почти дословно цитату Гегеля, в противном случае, было бы не понятно для читателя моё отношение к философии как науке и какую роль сыграла она для меня, во время обучения на рабфаке.  Прошло несколько месяцев моей учёбы на рабфаке, я многое из школьной программы уже усвоил, и казалось ещё немного и я буду окончательно готов к сдаче выпускных экзаменов.  Нам платили стипендию в размере сорока рублей (что не мало по тем временам), было предоставлено место в общежитии, за которое я платил три рубля, и что ещё надо: учись, овладевай знаниями, радуйся жизни, посещай театр, кино и я конечно использовал все открытые возможности с полнотой, с полнотой, свойственной лишь молодым и свободным людям, и меня, привыкшему к аскетичному образу жизни до этого, нынешнее положение вполне устраивало и радовало.  Иногда я получал посылки из дома-они добавляли радости жизни и разнообразили моё скромное питание, правда это случалось редко, примерно раз в месяц, и тотчас, при получении, содержимое посылки делилось между всеми жильцами комнаты.  Наша группа к концу учёбы поредела на треть: ушли те кто не выдержал учебных нагрузок, кто, отдохнув после армии, решил связать свою судьбу с обычной рабочей профессией, были и такие, кто решил женится и жить нормальной и беззаботной жизнью, семейной жизнью.
   Наступила весна нашу группу распустили и мы начали готовится к выпускным экзаменам, которые, в случае успешной сдачи, засчитывались как вступительные в ВУЗ.   

                -3- 

                В поезде Львов-Москва
                (Студенческое братство)

    Поезд двигался плавно и почти беззвучно по рельсам, уложенных на бетонные шпалы (бетонные шпалы укладывались почти везде в западной части страны в семидесятых годах прошлого века), казалось, что мы едем по ровной мостовой, а звук от стыков рельсов-это сторонний звук и не имеет отношения к нашему поезду.  За окном Украина.  Пирамидальные тополя, равнинная местность, и зелень, много зелени.  Наш вагон заполнен студентами, многие на (в) Украине впервые и с жадностью всматриваются в пейзаж за окном, а большинство жуют яблоки, яблоки дешёвые-всего два рубля за ведёрочко (6 литров), вагон пропах яблоками и человеческим потом, в вагоне душно и тихо-слышно хруст яблок и стук вагонных колёс.  Был месяц сентябрь, у нас в городе Т... в это время  пожухлая, сероватая трава и листья на деревьях, тоже пожухлые, но золотисто-жёлтые.  Город Т... ждёт нас, и мы хотим встречи с ним, мы хотим встречи с золотом осени и свежего и холодноватого сибирского воздуха.  Город Т...-студенческий город, каждый четвёртый в городе студент, город интеллектуалов и умных людей и чем-то напомнил мне Питер, когда я позднее, впервые побывал в нём.  В вагоне студенты-старшекурсники, мы на время почувствовали запах армии.  Некоторые приняли воинскую присягу.  Мы целый месяц пробыли в воинской части под Львом, познакомились с ракетным комплексом «Оса...» (в настоящее время рассекречен) излазили его вдоль и поперёк, почувствовав себя на короткое время ракетчиками.  До этого, на военной кафедре, почти три года изучали сходный зенитно-ракетный комплекс, но устаревший не только морально, но и физически.  Мы послушали рассказы офицеров, участвующих в Израиле-Сирийской войне на Голанских высотах (1972-1973г.г.), они рассказывали как тепло о них отзывался президент Сирии Хайфеза аль Асад-они слушали его под звон бокалов в его резиденции, а потом они покинули Сирию с подарками, оставив вооружение сирийцам.  Нам было всё в диковинку и мы слушали офицеров с «открытыми ртами».  Однако, мне запомнилось другое: недалеко от Львова-длинный, длинный ров, заполненный человеческими костями и они пугающе выглядывали на поверхности рва, офицер, на наши немые вопросы, понимающе ответил: «С войны, евреи, гражданские, много их тут-следы прошедшей войны...».  Мне невольно подумалось: «У нас в Сибири даже останки животных глубоко вкапывают в землю, а тут люди, и что будет с Украиной дальше, с людьми будет, коль так безалаберно относятся к жертвам войны».  Мы оказались на этом месте во время марш броска и оказались, надо полагать не случайно, и не в какой политинформации не нуждались после увиденного.  Сейчас мы в прицепном вагоне Львов-Т..., наш вагон перецепят в Москве, нам нечего беспокоится, и нас много времени, чтобы расслабится и выспаться.  Мы на обратном пути.  Москву мы посетили и даже погуляли по ней месяц назад-наш сопровождающий-подполковник А. П.., оказался человеком понимающим и заранее предусмотрел остановку в Москве на сутки, чему мы были очень благодарны ему за нежданную возможность погулять по столице.  Мы разбрелись по ней как слепые котята (это я о тех у кого не было родственников и знакомых в Москве) и нам, кроме просмотра красот столицы, предстояло где-то провести ночь и поспать где придётся.  Мы не подвели подполковника и через сутки уже были в поезде.  Сейчас же мы на обратном пути в прицепном вагоне и погулять в столице не получится в этот раз.  Мне, отслужившему в армии, было интересно наблюдать как изменились мои сокурсники (кто не служил в армии), прикоснувшись с армией на короткое время-они стали другими людьми, и они поняли по-настоящему что такое свобода-я увидел в них это понимание, увидел здесь в вагоне, увидел как изменилось отношение не служивших к нам, послужившим-они (отношения) стали более контактными и раскрепощёнными, чем до совместной службы во Львове.  Через некоторое время хруст яблок прекратился, в вагоне наступила тишина и только биение колёс по стыкам рельсов напоминало мне о движении поезда.  Иногда, на короткое время, этот стук замирал и слышно было за окном громкий голос: станция такая-то, время стоянки столько-то.  В такие минуты я, иногда, вместе с сокурсниками, пожелавших размяться на перроне, вываливался из вагона.  Сейчас же, во время очередной кратковременной  остановки я не сдвинулся с места: мне вдруг, ни с того ни с сего, захотелось углубится в прошлое, в начало студенческой жизни и я, не сопротивляясь своему желанию, делаю это. 
Надо признаться со сдачей экзаменов после окончания рабфака у меня случился конфуз-я не сдал экзамен по физике на удовлетворительную оценку и мне пришлось поступать в ВУЗ, как обычному абитуриенту, но зато я досконально разобрался  со школьной программой по физике и успешно сдал вступительный экзамен, сдал и другие экзамены, но без особых усилий.  Какое чувство эйфории я испытал, когда увидел свою фамилию в списках зачисленных на учёбу в ВУЗ, не описать.  Мой сосед по комнате, переполненный такими же чувствами, ушёл в ближайший лесок и своим радостным криком поднял в воздух стаю птиц.  Он потом со мной делился, что не было счастливее человека в этот момент, чем он.  Для меня же поступление в ВУЗ означало начало новых проблем и не предсказуемых трудностей.  Я это чувствовал-меня вряд ли устроит простое усвоение знаний, мне непременно хотелось разобраться досконально во всём самому и принцип; сдал экзамен и забыл, не для меня.  Я себя успокаивал-всё будет хорошо: у меня за спиной жизненный опыт, увлечение радиолюбительством, работа теле мастером, и огромное желание познать радиотехнику основательно, до самых глубин.  Я догадывался, что непредсказуемые трудности возникнут как раз при освоении конкретных дисциплин, по причине ограниченной информации онтологических начал в них (скрытых связей).  Надо сказать, что полученный опыт при прослушивании лекций на рабфаке успокаивал меня-полнота и степень раскрытия материала напрямую зависел от готовности преподавателей донести до нас сущность излагаемой темы, и, я надеялся, что мне повезёт с ними и теперь.  Во время учёбы в ВУЗе я узнал и почерпнул многое для себя, но всё по порядку.  А сейчас мне хочется поделится следующим: мне как-то, уже в девяностых годах, приходилось контактировать с японским специалистом-инженером (он занимался внедрением телекоммуникационного  цифрового оборудования связи на нашем предприятии), на мой вопрос об организации высшего технического образования в Японии-он с гордостью поделился: «Мы изучали два европейских языка, полный курс европейской философии, кроме этого изучали философию техники (технологии), и всё, что касается вообще всех современных технологий».  Меня удивило-как много у них в учебой программе  гуманитарных дисциплин, и это несмотря на техническую направленность ВУЗа, а на мой удивленный вопрос, он ответил: «А как же иначе, только так и не иначе,- потом добавил,-в этом тоже есть заслуга, что мы в лидерах по электронике».  После общения с японским коллегой, мне оставалось лишь позавидовать системе технического образования в Японии.  Мы с ним общались на английском и он удивил меня беглым английским-и я снова позавидовал ему, хорошей и светлой завистью.  Однако, у моего коллеги-японца было слабо развито пространственное мышление, это я наблюдал и у многих японцев-радиолюбителей и не удивительно: небольшая страна, со всех сторон окружённая водой.  Стоит взглянуть на японскую технику, например на телевизор, и вы поймёте-минимизация, это стиль и образ жизни любого японца.  Так вот, бывало во время необходимого передвижения при работе по территории нашей необъятной страны, специалисты-японцы, терялись и приходилось нашему начальству подавать в розыск.  После того как, к ним прикреплялись на время поездки,  сопровождающие, головная боль у начальства исчезала.  Но, я отклонился от главной темы и я хочу поделится в последующих главах о работе японских специалистов на нашем предприятии и я хочу также рассказать о слабостях и привычках японских радиолюбителей, и надеюсь-это будет увлекательное прочтение. 
Во время учёбы в ВУЗе я узнал многое и многое отложилось в моей голове на всю жизнь, а как иначе, ведь я пришёл с вопросами, ответы на которых я хотел бы получить только в серьёзном и современном ВУЗе, как наш.  Об этом я мечтал ещё в армии и вот моя мечта осуществилась и казалось ещё несколько «шагов» и я буду у цели, и я целиком погружусь в поток знаний-у меня будет полное представление о радиотехнике и я смогу в дальнейшем заниматься любимым делом профессионально.  Но как тяжелы эти «шаги» и какое усилие надо постоянно прикладывать, чтобы пройти их, это я понял окончательно, когда держал диплом об окончании ВУЗа в руках.  А пока  студенческие будни поглотили меня целиком.  Наша группа была не хуже других, наша будущая специальность была востребована и по окончании ВУЗа мы должны были работать разработчиками электронной техники-супер интересная специальность, разработка с «нуля»  с идеи, с бумаги и готовили нас соответствующим образом и самое главное нас учили «думать» и работать с первоисточниками, что мне очень нравилось.  Меня мало интересовали хорошие оценки (только для получения стипендии и получения места в общежитии) и я с интересом и жаждой окунулся в мир знаний и не только по необходимым предметам, но и в знания, опосредованно связаны с ними.  Я искал ответы на вопросы мучившие меня постоянно, часть ответов я мог получить в ВУЗе, но я чувствовал в себе скрытую тревогу, природа которой мне была не совсем понятна, я догадывался-это было связано и с беспокойством, которое возникло у меня после обряда шамана.  И мне надо было разобраться в чём-то пока неясном (как говорится: поди туда-не зная куда, принеси то-не зная что), но очень важном для меня и я чувствовал беспокойство, и я хотел, чтобы оно исчезло, как только я закончу ВУЗ.  Наша группа к третьему курсу подошла почти в полном составе, не считая тех, кто начал сомневаться в выбранном пути и покинул её: кто-то перевёлся в университет, на факультет радиофизики, кто-то ушёл в армию набираться ума и жизненного опыта, но основной костяк остался, и теперь нам всем предстояло осваивать основную специальность-радиотехнику и другие дисциплины мало касающиеся её, но тоже важные и нужные в нашей будущей деятельности.  Курс полит экономики у нас читал невысокий шустрый преподаватель, по национальности еврей, читал хорошо-всё было понятно, но когда на одной из лекций по рынку капитала, он показал нам, какую-то бумагу, похожую по размеру на купюру из сталинских времён, называя её акцией и ценной бумагой, и стал объяснять нам назначение её, для меня в это время, открылся совсем иной мир организации экономики, рыночной экономики не похожий на наш плановый.  Не скрою, я как-то сразу принял этот мир душой, возможно, потому что, мне приходилось зарабатывать на хлеб схожим подходом, работая теле мастером напрямую с клиентами, я ведь оказывал им свои услуги.  Я обменивал своё мастерство на деньги клиента.  Да, эта была ценная бумага, которую показал преподаватель, она была родом из реального мира капитала, и не важно как она попала в руки нашего преподавателя, важно, что он осмелился показать её нам наивным студентам, и мне вдруг захотелось поглубже изучить этот загадочный мир, мир свободной рыночной экономики, изучить его по первоисточникам, например, ознакомившись с трудами Адама Смита (Основатель теории свободной рыночной экономики-Великобритания,18 век).  В городе Т...есть хорошая библиотека, основанная ещё до революции, основанная при первом университете в Сибири и там я разыскал оригинал долгожданной книги.  Мне на многое из нашей жизни  открылись глаза и я понял почему я принял душой мир свободной рыночной экономики.  Я был ошарашен тем, что для настоящего делового и предприимчивого человека появляется неописуемая  возможность реализовать свои коммерческие и творческие задатки, реализовать их в мире свободной рыночной экономики, и это несмотря на конкуренцию и возможную монополию отдельных лиц на общественное богатство.   Однако, мне захотелось, как человеку любознательному, понять причину-от чего же у нас в России в своё время не прижилась свободная рыночная экономика.  Вскоре такая возможность представилась. 
-Разбирайте темы на рефераты,-сказал на одном практическом занятии преподаватель по полит экономии,-вот список, выбирайте, какую захотите.  Список был длинен и с разными темами и о соблазне поиметь пересекающие темы на корню исчезли, впрочем я не заметил, чтобы мои сокурсники использовали льготные возможности и в других подобных ситуациях.   
Я выбрал одну из сложных-«Теория прибавочной стоимости в работах Карла Маркса».  Я хотел окончательно разобраться в тонкостях хитросплетений полит экономики и уяснить наконец-то для себя важные моменты, в том числе и об отторжении рыночной системы в России.  Для меня важно было просто разобраться, мне привыкшему анализировать любую проблему с помощью причинно-следственной связи (издержки профессии теле мастера), это был единственный выход избавится от навязчивого вопроса: почему мы так плохо и бедно живём, и это при нашем несметном природном богатстве, при наличии умных и предприимчивых людей, и я чувствовал часть ответов найду при написании реферата, и я с интересом углубился в процесс написания его.   
   Временная остановка закончилась, вновь окно купе перебирало картинки внешнего мира, теперь же я видел привычный и знакомый для меня мир.  Видел как проплывают мимо меня незатейливые, но крепкие дома с высокими тополями, ветвистыми берёзами около домов, видел как из печных труб дым струйкой ложился вдоль нашего пути, мне деревенскому жителю всё это было до боли знакомо, и теперь же радовало меня и я невольно забыл на время студенческие хлопоты, тревоги и заботы. 

                -4-
                Снова в поезде
                (попутчик)
 Я в поезде, который везёт меня в город П... .  Город П... находится в северной части Казахстана.  На дворе 1978 год.  В кармане у меня диплом о высшем образовании и багаж-два чемодана, в одном книги во втором-моя  незатейливая студенческая одежда, которую я надеялся заменить, в ближайшем будущем, заменить на более достойную из торгового центра.  Я еду в поезде и он меня везёт к будущему месту работы, месту куда определила меня судьба.  Я свободен, я недавно закончил ВУЗ и наконец готов заняться любимым делом в конструкторском бюро серьёзного предприятия города П... .  Вопросы, будоражившие меня во время учёбы, отошли на второй план.  И вопрос о бедности людей в богатой ресурсами нашей стране тоже был разрешён-виноваты большевики: они в ноябре семнадцатого года перехватили инициативу временного буржуазного правительства, тем самым закрыли «дорогу», напрочь, зарождавшейся новой свободной рыночной экономике.  Вывод меня огорошил, я даже испугался своих мыслей, а чтобы поделится ими с кем-то, и вовсе не помышлял.  Мой реферат по полит экономии был оценен на отлично, и он даже поучаствовал в городской выставке сходных по теме работ.  Сейчас я в купе на нижнем месте.  Чемоданы я разместил в нише нижней полки, потревожив на минутку, пожилого пассажира-хозяина места, он увидев как я с трудом  справляюсь с тяжёлым чемоданом, с сочувствием заметил: «Студент?-чемодан либо с книгами, либо с золотом,-а потом, оглядев меня с ног до головы, и сквозь раскатистый смех, проговорил,-да ты форменный студент...».  Я не стал ему объяснять про свой нынешний статус, молча подтвердил кивком его догадки.  Мой попутчик оказался человеком словоохотливым, и, как вы поняли, наблюдательным.  Мы разговорились, прихлёбывая при разговоре горячий сладкий чай, который принесла нам услужливая проводница, (так в советское время время обслуживали пассажиров).  Лицо моего попутчика от природы доброе и одухотворённое, расплылось от удовольствия, при чаепитии.
-Вот скажи, студент,-начал беседу Иванович (так он мне представился),-доволен ли ты своим положением и что тебя ждёт, когда будешь работать инженером,-и сам себе ответил,-ждёт тебя нищенская зарплата и вечный вопрос о смысле жизни.
Я, удивлённый вопросом Ивановича, промолчал.  Иванович продолжал: «А что ты хочешь от жизни,- спросил он меня,-свободы выбора,-ответил я, а потом пояснил,-выбирать я должен, я должен быть выше обстоятельств,-сказал я так категорично, что Иванович удивлёно взглянул на меня и загадочно ухмыльнувшись, продолжил,-и как этого добиться, ты найдёшь в толстых и умных книгах, что забит твой чемодан?».  Я снова промолчал и моё мышление, не привыкшее к такому виду  размышлений, не породило не одной толковой мысли в ответ.  Иванович, видя моё замешательство, предложил выход: «А хочешь я тебе расскажу  историю, похожую на байку, а ты решишь байка-ли это,-и не дождавшись моего согласия,-поделился со мной сокровенным».  В чём я хочу поделится и с вами.
-В общем так, начну издалека,-сказал Иванович, после очередного глотка чая,- история началась  после революции, в Забайкалье, в Даурии, примерно в тридцатых годах.  Мой дядя, ныне покойный, вдруг на глазах начал богатеть, я был в это время подростком, но и я заметил это, не говоря о взрослых в деревне.  В колхоз его и калачом не заманишь, всё на своём огороде вместе с домочадцами ковырялся, да скотину разводил для отвода, показывал, мол, кусок хлеба ем не задарма.  Да разве при таком хозяйстве можно прокормится пяти ртам, да ещё одеваться щёголем,-потом Иванович остановился на время, чаю попросил меня принести, горяченького, видно, было как он заволновался-горячий глоток чая вернул его к разговору.
-Вокруг нищета, а он съездит в город, наберёт в телегу до краёв, всякой одежды и продуктов, вкуснятины разной, чего я в деревне и не видывал сроду, разложит на столе изысканные кушанья, позовёт домочадцев и меня пригласит, если я рядом кручусь, скажет всем: ешьте, наслаждайтесь пока я с деньгами.  Люди гадали: откуда у моего дяди деньжищи невпроворот, а он сам будто в рот воды набрал, молчок и молчок.  Однако, власти заинтересовались: откуда роскошь у моего дяди, даже зубы золотые вставил во весь рот, то-ли кто в деревне от зависти кляузу написал властям, то-ли ещё что, поди догадайся-у нас не любят выскочек, да и сам ты, видишь и сейчас-выскочек власть к ногтю прижимает.  У моего дяди нюх, как у собаки-за сто вёрст мог учуять опасность и тут его нюх не подвёл, собрал котомку и был таков.  Вот сейчас еду к его сыну в Алма-Ата, всю страну исколесил мой дядя, пока был живой, нигде не работал не дня, детей выучил, квартиры накупил кооперативных им, а как только власть учует, что-то неладное, мой дядя опережает её и меняет своё местожительство. 
Иванович замолкает на минуту, так и не открыв секрета богатств дядюшки.
-Знаю о чём хочешь спросить,-опередив мой вопрос, продолжал Иванович,-когда умирал мой дядя, тоже слово не промолвил, только у меня догадка есть: завладел он кладом белогвардейца Семёнова, который ищут до сих пор, я слышал, что свидетели все погибли, сразу после захоронения клада.  Площадь, где ищут захоронения,-слышь студент,-сто пятьдесят квадратных километров, найди попробуй, как иголка в сене, хоть и закопано  почти вагон ценностей. 
А потом Иванович приблизившись ко мне, выпучив глаза, прошептал: «А мой то дядька в это время скот пас в этом же месте, один жил в зимовье.  Говорят клад прятали ночью.  В это время скот, как и люди, отдыхает и не мычит по пустякам».
-А местность, где пас скот мой дядя, расположена между сопкой Тавым-Голодай и валом Чингис Хана, что в Даурской степи,-закончил таинственно своё повествование Иванович.
Мы молча допиваем остывший чай, не проронив ни слова. 
Прошло некоторое время.  Потом Иванович заговорил, обращаясь ко мне: «А ты студент со своим богатством в чемодане таскаешься, свободу ищешь в книгах, свобода-это деньги, много денег, каких  было, а может и есть у моих родственников, так не поделятся, скупердяи, а братан, слышь студент, иногда съездит в те места, где пас скот его отец, один съездит, а на вопрос, зачем ездит, отвечает: тянет в родные пенаты, скучаю, врёт сволочь, про скуку.
 Я удивился-как изменился лицом Иванович: от доброты и одухотворённости не осталось ни следа, вот до чего доводит зависть,-подумал я,- и не удержавшись, спросил: «А зачем же сейчас едешь к нему, Иванович, не по нутру он тебе, а едешь же, имущество делят с женой, развод,-ответил он,- братан написал, приезжай, помощь нужна, а какая не пишет, скрытный, стерва-закончил Иванович свой интересный рассказ, закончил и наконец успокоился. 
То что рассказал мне Иванович, было не похоже на байку, и искренность его самого во время рассказа, отбрасывало прочь все сомнения.
Поезд в город П... должен прибыть утром, а сейчас же вечер, и я, расправив постель, улёгся на верхнюю полку.  Меня  не отпускали беспокойные мысли и я, ворочаясь с боку на бок, не мог заснуть.  Иванович спал уже-я слышал его храп, но он меня не тревожил и не ломал мой грядущий сон. 
-Интересно, а из города П... была моя настоящая и первая любовь, почему я забыл её, вот откуда моё беспокойство!- и тотчас же, без всякого усилия, я  углубился в приятное и далёкое время, в мою юность, когда я формировался как личность (я писал об этом в первой части -Записки из прошлого, глава 4).
Вера мне понравилась сразу, как только я увидел её; тёмные и вьющие волоса, игривый, завораживающий взгляд, а голос, ангельский голосок, как щебетанье птички ранней весной, а фигурка и ножки, всё, как у балерины, она была будто из другого мира, мира, в который захотел окунутся и я.  Меня познакомили с ней летом.  Я окончил девятый класс и целиком погряз в своё хобби, отвлекаясь иногда на неотложные домашние дела и нечастые подработки в совхозе, такие как; заготовка дров или вязание берёзовых веников для скота, естественно за небольшую плату, копейки и по нынешним временам, но всё же деньги.  Так бы продолжалось и дальше, пока я не встретил Веру.
-Поедем с нами на остров, к дояркам,-уговаривал меня сосед.
Я уже закончил ремонт телевизора, когда над моим ухом услышал его голос.
-Поедем, там такая деваха, увидишь, про всё забудешь,-завораживавшие  говорит сосед,-как раз для тебя.
Моему соседу больше двадцати лет он давно отслужил в армии, работал водителем в совхозе и искал себе жену.  Он нашёл её на острове, окружённой водой со всех сторон.  До него можно было добраться лишь на моторной лодке, а такая лодка была только у моего отца.  И тут подвернулся я.  Сосед уговорил меня и вот я встретил Веру.  От Веры пахло парным молоком и летней, неповторимой свежестью, которую встретишь лишь на островах вблизи Байкала.  Парного молока на острове хоть запейся, его приносят коровы в своём вымени и Вера вместе с другими доярками, помогает освободится коровам от тяжёлой ноши.  Вера пропахла парным молоком вся и особенно губы, какие у Веры были губы, я целовал их и мне казалось мы плывём с ней в облаках, а вокруг тихо, тихо и мы плывём в них только вдвоём.  Я погрузился в мир Веры до конца, без остатка и казалось мне, что было со мной ранее, до встречи с Верой, всё пустяк и временно.  В её мире я нашёл свободную, раскрепощённую любовь, я вошёл в её мир наивным юношей, а вышел из него мужчиной.  Мне и раньше нравились девушки, и из нашего класса тоже, но мне они казались слишком озабоченными и закрепощёнными и я не подавал вида никому, боясь разбудить в них эту зависимость и отвлечь их от главного, от учёбы.  Но Вера из другого мира  и попала она из города П... к нам Прибайкалье вместе с матерью по каким-то, мне неведомым обстоятельствам, да и я не спрашивал её, по каким, и она не делилась по каким, мы любили друг друга, я видел как ждала она меня, как горела она, увидев меня снова и снова.  А, я всё забыл и теперь здесь в вагоне, я вспоминал минуты прощания с ней, когда они с матерью отъезжали домой в город П... . 
-Я найду тебя в городе П... , кричу я ей в след, найду как только «встану на ноги»,- Вера машет мне ещё долго, долго... .
Наконец я засыпаю, успокоенный воспоминаниями, засыпаю что бы увидеть странный сон; мне будет снится, как я несу свой груз, он тяжёлый, но я его не бросаю, а Иванович, мой сосед, кричит беззвучно неси, неси и смеётся, тоже беззвучно, широко открыв рот, я вижу  его рот-он весь в золотых зубах, мне приснится Вера-она плачет, плачет беззвучно и горько, я вижу как слеза скатывается на её красивые, пропахшие парным молоком губы, потом слеза застывает смолой, застывает намертво, навсегда... .
-Просыпайся, подъезжаем к городу П... ,-слышу я голос и чувствую толчок в бок, мне надо выходить, а мне не хочется прерывать сон и прощаться с прошлым, с Верой.
-Встаём,-напоминает голос,-стоянка пять минут,-пошевеливайтесь,-и голос окончательно прерывает мой сон.


                -5-
                Конструкторское бюро

Моя мечта осуществилась-я среди умных, пока не до конца мне знакомых коллег.  Но мы познакомимся поближе, когда мне придётся обращаться к ним по какому-либо вопросу по работе, обращаться к каждому, поимённо.  Познакомимся мы и за столом во время какого-либо застолья, организованного в честь очередного праздника.  В конструкторском бюро
(КБ) всех работающих около тридцати человек, каждый занят своим делом-разделены по темам и по группам, обычно в группу входит два или три человека.  И это очень важно, когда не один, а иногда слышу как возникают дискуссии, во время обсуждения какого-либо вопроса, порой доходящего до спора и чтобы выговариваться до конца, спорщики, иногда, покидают помещение и уединяются в стороннем глуховатом месте.  Но это бывает редко, но всё же бывает.  Эксперимент подтверждает-кто прав.  Я понимаю спорщиков-так отыскивается истинное решение по очередному, сложному вопросу.  Наше КБ занимается разработкой сложной радиоэлектроники, а сейчас на выходе должен быть радиоприёмник высшего класса «Ишим-003», я в группе совсем недавно и пока на подхвате у опытного инженера-разработчика  Андрея.  Мне с ним интересно-он много знает и умеет, и любит мечтать, а над его рабочим местом висит портрет Сергея Королёва (знаменитый конструктор), я как-то обратил внимание, что Андрей, заходя в КБ утром, во время первого посещения, кивком, почти незаметно, приветствует своего кумира, а потом и остальных в помещении.  Андрей из немцев, высланных во время войны из Поволжья в холодный малолюдный Казахстан и они (немцы) на половину обрусевшие, но не забывшие свой родной язык, жили в чистоте и в порядке, не растеряв по дороге традиции немецкого народа.  Слышал, как-то в девяностые, когда немцы стали покидать Казахстан, а в их опрятные и чистые посёлки пришли казахи, превратив их в неухоженные загоны для скота, но я сам этого не видел и не могу претендовать на истинность.  Наше КБ разношёрстное и по возрасту, но сплочённое общей темой и никаких споров по выяснению неформального лидерства я не слышал, но и такое бывает сплошь и рядом.  Самые пожилые-Семёнович и Петрович-они ещё в войну (1941-1945), разрабатывали радиостанции для фронта, а затем внедряли их в производство, прямо здесь в заводских цехах.  Я видел их умные и проницательные глаза-они не потеряли доброты и мудрости, приобретённые, не только в силу возраста, но и не растерянные в лихие времена.  Бывало, мы-молодёжь начнём спор о политике или так спор не о чём, а они смотрят на нас улыбаются про себя краешком губ, помалкивают и не поймёшь-по душе им это, или нет.  Семёнович и Петрович-опытные конструкторы к ним прислушиваются во время неформальных обсуждений по какой-либо теме и у них всегда найдётся толковый  ответ.  Однажды,  я ненароком услышал промеж них разговор, сначала я подумал: «О чём они так увлечённо разговаривают, как будто спорят, но прислушавшись, понял-они говорили о важном».
-Скажи,-говорит Семёнович,-что нас ждёт,-а, Петрович, в ответ,-нас ждёт старость и немощность,- засмеявшись, Семёнович, возразил,-да я не об этом вовсе, а об электронике, слышал недавно от «секретчиков», что Япония семимильными шагами устремилась в микроэлектронику, «секретчики» говорят, мол, не догнать нам их вовек, а, на, что мы свои жизни положили, коль тупик нас ждёт, обидно,-Петрович молчал некоторое время-как будто в рот воды набрал, потом, прислонившись к Семёновичу, сказал: «Здесь замешана политика и высшая власть-давно всё надо менять, да и поменяется она, но позже,- с горечью ответил Петрович, потом добавил,-мы не доживём до этого времени...».  Я, услышав разговор, был удивлён тем, что услышал неодобрительные слова о власти от людей старой закалки и вновь сомнения по поводу плановой и командно-административной экономики возникли во мне как живые, и мысли о свободной рыночной экономике снова всколыхнули моё воображение, и с этого момента уже не отпускали меня.  Однако, сейчас же я хочу поделится  впечатлением о женской части в нашем КБ.  Я давно заметил, работая теле мастером, или учась в ВУЗе, что женщины в коллективе-подарок судьбы для руководства; с женщинами легче решать любые вопросы, а, если к ним будет особое внимание во время праздников или в не рабочей обстановке, то  лучших  и преданных делу коллег, и вовсе не сыскать.  Наши женщины в КБ тоже не из робкого десятка, их не много-пять человек и занимаются они работой не связанной непосредственно с разработкой, каких-либо электронных устройств, но делают важную и неотложную работу, они незаменимы, выполняя рутинную работу, которой особенно много, во время внедрения в производство радиоприёмника Ишим.-003.  Иногда я замечаю, как, кто-то из них, осуждающе смотрит на мою соседку (у нас рядом рабочие столы), смотрит мельком, как бы ненароком, и я понимаю откуда это осуждение, я и сам вначале не понимал, чем занимается моя коллега, но потом понял-ничем, так время пережидает-бумажки с места на место перебрасывает и ждёт когда закончится рабочий день, ждёт, когда зазвенит звонок и она одна из первых, покидает помещение КБ.  Она красавица-ей под тридцать лет, и она, источник зависти для неудачников.  Однажды мы разговорились и она поведала свою историю: «У меня есть защитник, он крупный начальник, из партийных, и я ему нужна, я здесь-у вас на время, надо отсидеться, переждать, пока он мне подберёт подходящее место, более доходное и престижное,-потом он продолжила,-ты парень надёжный-не из болтливых, а поделилась, от скуки-скучная у вас работа, не по мне...».  Не помню осуждал-ли я её тогда, но я понял, что она стала жертвой обстоятельств, и в поисках выхода, ответила на притязания крупного начальника.  С этого времени мы сдружились и доверяли иногда свои секреты.  Я как-то поделился с ней о Вере, мол, хочу найти Веру, а мне известна лишь её фамилия, и разыскать Веру мне не удастся без её помощи, без помощи её покровителя.  Соседка согласилась и через некоторое время у меня на руках было несколько адресов.  Опережая вопросы читателей, сразу скажу-в городе П..., я Веру не нашёл, но встретил её в деревне, куда я попал вместе с коллегой из КБ-нас отправили на уборку урожая, я встретил её случайно, по утру, когда мы с напарником возились у старого, еле дышащего комбайна, пытаясь в очередной раз завести его и выехать в поле, не последними.  Я расскажу о встрече с Верой в следующей главе и поделюсь, также, и о  моём участии в «битве за Казахстанский хлеб» на целине, а сейчас же я продолжу прерванное. 
Вскоре моя соседка определилась с доходным местом и на прощанье, махнув рукой, исчезла из моей жизни навсегда.  Однако, моё знакомство с нею и откровенный разговор, об её надёжном покровителе, действующего по правилам «сильного человека», не выходил из моей головы, и я всерьёз задумался: «У русских человечность выше всяких гражданских законов и никакая сила не способна изменить это,- я продолжал размышлять,-а, что, если случись у нас свободная рыночная экономика, где гражданские законы на первом месте, и как повёл бы себя покровитель соседки, и ему подобные, где бы они оказались, на чьей стороне были бы,-этот вопрос ставил меня в тупик   ...». 
  Прошло некоторое время и свободное место было занято молодым специалистом-он тоже разработчик-схемотехник, как и я, и у нас появились общие темы, совсем не похожие на болтовню с моей прежней соседкой.  Мы говорили о разном, говорили, лишь на время отрываясь от основной работы.  Особенно нас тревожил вопрос об элементной базе электронной техники: нам приходилось использовать в своей работе унифицированные интегральные микросхемы (применяются в разных, порой совсем не в сходных устройствах), о, как нам хотелось иметь свои, конкретно разработанные интегральные микросхемы, на любой случай, и иметь не сходя с места.  Позднее, уже работая на секретном производстве, я услышал от военных (военпреды), как работают японские разработчики-схемотехники и я позавидовал им белой завистью-у них организованно так, как мы и мечтали с коллегой, я, и теперь вижу, что спустя более чем сорока лет, всё осталось на месте-посмотри хоть на любую отрасль у нас в стране-разработчики пользуется «дедовским» методом.   
-Унификация во всём,-так с коллегой мы начинали рассуждать об унификации вообще.  Мой коллега оказался человеком начитанным и ищущим и мне было с ним интересно общаться, общаться на любые темы.  Однажды мы заговорили о советской власти: «Посмотри вокруг на людей-они как будто пострижены под одну гребёнку,-начал мой коллега,-так удобно власти (системе) управлять людьми, когда «одинаковые», а где же индивидуальности-они не могут проявить себя, они даже не стараются проявить себя, проявить своё творчество, они зависимы, и некоторые  пробиваются на вверх, во власть-там они могут быть разными и быть менее зависимыми от системы, а остальные же, смирившиеся, остаются внизу, и постепенно деградируют как личности..
-Это, что получается,-возражаю я ему,-люди «внизу» становятся вроде как «унифицированными» и удобными для системы и система выращивает их сама.  А люди как будто пчёлки в улье-«рождены», чтобы соты заполнять мёдом для других, а не для себя, это так ?-удивлённо спрашиваю я у коллеги.
-Аналогия грубоватая, но что-то в этом есть,-парирует коллега, и продолжает,-пчёлы живут раз и навсегда по заведённому порядку, определённой природой, а человеческое общество строит свою систему, исходя из предыдущего опыта поколений, а сейчас наша советская система замкнулась на себя, построив государство по лекалам теоретиков научного коммунизма, и она почти в одиночестве прокладывала свой путь развития, и как видишь,-обратился ко мне коллега,-не всегда удачно: страна отстала от современных технологий, и этот путь ведёт к развалу советской системы,  ещё немного и мы станем свидетелями развала. 
Мой коллега замолчал и я с тревогой подумал: «Он, как будто угадал мои тайные мысли о технологическом отставании в нашей стране в которой живу и я, и я, больше не решившись продолжать неприятную тему сейчас, замолчал на время».
Так простые рассуждения об унификации интегральных микросхем, привели нас к неожиданным и неприятным выводам, и надо отметить, что мой коллега оказался прав-прошло каких-то пятнадцать лет и в нашей стране стали происходить глобальные изменения.
Однако, мне хотелось услышать его мнение о «простых» людях, что им делать, чтобы не быть «одинаковыми» и услышал ответ, который озадачил меня-он сказал: «Надо любить себя, свою сущность, любить себя для себя и тогда всё получится, полюбив себя-ты будешь любить и понимать других, ты найдёшь отличия в каждом, а это значит, мы будем «неодинаковыми,- потом он, секунду замолчав, продолжил, как бы, подводя итог разговору,-человек, не любящий себя, опаснее самого непредсказуемого бандита,-так это же идеология буржуазного мира,-возразил я ему,-да, индивидуализм у них поощряется,-согласился коллега,-но и с «одинаковыми» нам (обществу) не выбраться из тупика технологической зависимости, это что же получается,-возражаю я ему,-у нас нет выхода и мы должны принять свободную рыночную экономику, да придётся принять, иначе мы как цивилизационная страна исчезнем с карты мира!-ответил так категорично коллега,-что не согласится с его доводами было бы невозможно».  Больше мы не касались этой сложной темы и всякий раз, как только скатывался разговор к ней, мы замолкали, или переключались на другую тему  предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки отс предсказуемым концом.  Я был поражён глубиной рассуждения моего коллеги и на минуту представил, что меня (нас) ждёт впереди-моё богатое воображение рисовало чудовищные картины, и стал понимать, что я не готов их встретить достойно-у меня кроме тяжёлого чемодана с книгами и угла в заводском общежитии ничего нет, и это побудило меня более внимательно приглядеться к обычной человеческой жизни.  Случай представился и об этом расскажу в следующей главе.
   Мне же, кому предоставил Иван Иванович, своё произведение «Записки из прошлого», вдруг стало интересно-как будет строить свою жизнь Иван Иванович в дальнейшем, столкнувшись с реалиями жизни простого человека, и считавшего себя тоже человеком из «толпы», как он будет решать свои житейские вопросы-он наверняка захочет иметь семью и детей, захочет обеспечить домочадцев достойной жизнью, жизнью, не хуже чем в других молодых семьях, и это, я захотел прочесть в его продолжении в записках.  А пока я предоставлю на ваш суд настоящую главу-«Конструкторское бюро», описывающий  финал его очередного и важного отрезка жизни.

                -6-
                Очередное испытание
                (целина, встреча с Верой)

   -Подъём,-слышу я крик,-он, этот крик, а точнее зычный и громкий голос у нашего бригадира.  Он каждое утро поднимает нас с нар, поднимает как только роса на траве исчезает от утреннего, яркого казахстанского солнца.  Иногда, этот голос напоминает мне мою армейскую службу-так же зычно и громко поднимал меня с койки дежурный по роте во время утреннего подъёма в армии.  Бригадир из местных и он каждое утро будит нас, будит как только закроет за собой дверь в наше жилище.  Бригадир беспокойный и требовательный человек, и его, наверное, специально поставили над нами командовать, над нами, заезжими и неопытными комбайнёрами.  Народ просыпается от сна, иные позёвывают, почёсываются, кто-то прикроет рот рукой, когда зевает, а кто-то машет рукой около рта-отгоняет зевоту.  Потом в очередь к умывальникам-всем хочется побыстрее распрощаться со сном, смыв холодной водой ночные впечатления.  Мы живём в помещении, приспособленное под наш незамысловатый быт; нары вдоль стен, а в середине помещения стол, сколоченный из досок на скорую руку, но прочный и большой.  Мы торопимся, когда завтракаем, мы торопимся и потом, после завтрака-нас ждут комбайны, и ждёт поле с полновесными колосьями зерна.  Нас, молодых неопытных комбайнёров собрали, чтобы помочь убрать урожай в одном из совхозов Северо-Казахстанской области, мы с одного предприятия города П..., и знаем друг по прежней работе.  Мой напарник по комбайну-коллега из Конструкторского бюро (КБ) и нам достался комбайн, а точнее нам подсунули его, как неперспективным работникам, подсунули в изношенном состоянии, побывавшем до нас в десятках рук.  Не знаю как попали, как уговорили моих товарищей на у предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки отборку урожая, а про себя скажу-меня поставили перед фактом; или едешь на уборку, или, в случае отказа, не получишь отдельную комнату в общежитии (хотя при распределении по окончанию ВУЗа, мне должны были предоставить отдельную комнату).  Мне пришлось согласится на кабальное условие.  Согласие на уборку урожая я дал зимой, а к лету, окончив курсы комбайнёров, был окончательно готов стать «участником битвы за казахстанский хлеб».  И вот я здесь среди просторных полей Казахстана, таких полей я не видел сроду; ни конца ни края, и чтобы не заблудится, мы на комбайнах устанавливаем длинные шесты с приметной тряпкой на конце-они как реперы для нас; мелькают среди огромных полей и наша задача не потерять реперы из виду.   Работа на комбайне монотонная, пыльная и заканчивали мы её, как только солнце скроется за горизонт, а потом, помывшись тёплой водой с ног до головы, заваливаемся предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки от предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки от предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки от спать, чтобы утром проснутся от громкого и зычного голоса бригадира.   Так было и в начале, так будет, и до конца уборки.  В общем ничего интересного.  Я так втянулся в этот ритм жизни, что стал забывать свою прошлую жизнь, мне порой казалось, что кроме комбайна, общежития и полей с колосьями у меня в жизни ничего и не было.  А прочесть очередную страницу умной книги, не было даже и в мыслях.  Я книги прихватил, так на всякий случай, на случай плохой и дождливой погоды, но погода в течении трёх месяцев была исключительной и напоминало погоду «бабьего лета».  В таком же ритме жили и мои товарищи, и естественно мой коллега по комбайну тоже, впрочем, я не слышал от них ни жалоб, ни нытья.  Я даже не понимаю сейчас, по прошествии многих лет, как смиренно вели мы себя, тогда во время каторжного и изнурительного труда, не понимаю, но догадываюсь, что это было влияние и административно-командной системы, в которую мы погрязли по самые «уши».  Но всё же, мало-помалу, люди смирились с неблагоприятным режимом работы и к концу уборки мы с напарником намолотили зерна столько, что и сами не ожидали, а, потом, на прощание бригадир скажет: « А вы молодцы, не ожидал,-да и с планом, и с урожайностью теперь у меня всё в порядке, тоже премию получу, как и вы, а может даже очередную медаль заработаю,- а на мой вопрос: как мы могли повлиять на урожайность, бригадир своим ответом удивил и озадачил меня,-поделюсь секретом,-сказал он и продолжил,- в последний раз вижу вас, можно и поделится,- и он поделился,- все под богом ходим, а я ещё и перед начальством, а урожайность нынче начальство определило не менее двадцати центнеров (центнер-сто килограмм) с гектара, а у меня больше затребованного получилось, и всё благодаря свободным неучтённым полям, я из хитрых и ушлых мужичков-всё наперёд знаю, а поля то наши, сами видели-ни конца ни края, а вам то всё равно откуда зерно, для вас же главное было наполнить бункер до краёв, а теперь же я с вами попрощаюсь, - сказал на дорогу бригадир и окончательно замолчал».  Я бригадира больше не встречал по жизни, но он приходил мне на память почти всегда, когда я  встречал таких же ушлых и хитрых людей, а, тогда при расставании с бригадиром я подумал: его бы смекалку, да в свободную рыночную экономику-не было бы предприимчивее предпринимателя, и сколько таких одарённых людей загубила, испортила советская власть своими подачками, не сосчитать, не вспомнить.
Скоро мы отправимся домой, я увезу с собой новые впечатления и честно заработанные деньги, а их оказалось не мало, я даже по приезду куплю холодильник, телевизор, накуплю подарков для Веры,  пополню свой гардероб новой одеждой, потрачу часть денег на книги и у меня будет куча отгулов, за выходные дни, которые я честно заработал в «битве» за урожай.
Скоро мы отправимся домой и я потрясённый случайной встречей с Верой, с моей первой и единственной любовью, буду ждать её у себя в городе П... .  Она приедет ко мне, как только определится с племянниками, о  которых ей пришлось временно позаботится, приедет, уйдя ко мне от своего ревнивого и агрессивного мужа Иссы.  Сейчас же я её сразу узнал, я бы узнал её из тысячи молодых таких же красивых женщин.  Да, она была женщиной в рассвете сил, да и любой, кто вспомнит себя молодым, пожалуй, всегда вспоминает, именно таких женщин-красивых и независимых.  Вера изменилась, похорошела и мне замызганному, и пропитавшемуся пылью было стыдно раскрыться перед ней.  И, как я писал ранее, в предыдущей главе, я увидел её, когда мы с напарником «оживляли» наш комбайн, пытаясь завести его с «ходу» и выехать в поле не последними.  Сейчас же Вера шла с двумя малышами, а точнее «летела» за ними, я сначала услышал её голос-он был такой же как из далёкой юности, но более нежный, я услышал в них нотки беспокойства, которые никак не портили её прелестный и ангельский голосок.
-Айда за мной,-останавливает она пыл малышей, они её не слушают и по-прежнему тянут её за собой.
-Вера, остановись,-кричу я, выпустив из рук ненужные теперь инструменты, я кричу и кто был рядом, оглядываются на меня с удивлением, а напарник ошарашенно спрашивает: «Ты чего это Иван, как полуночник во время ночного пожара, а это кто?-спрашивает он удивлённо,-увидев как встрепенулась Вера,-я, не ответив ему, бросился к Вере.  Она узнала меня, узнала чумазова и взъерошенного.  Мы смотрим друг другу в глаза, удивлённые неожиданной и долгожданной встречей, и я даю себе зарок во время этой встречи, что отныне никто не отнимет её у меня, и я буду беречь её всю жизнь, «беречь, как зеницу ока».

                -7-   
                Секретный цех №7
                (простые люди)

Прошёл месяц после «битвы за урожай»-у нас началась семейная  жизнь с Верой, мы были счастливыми и беззаботными, мы смеялись и веселились по любому поводу, веселились даже прилюдно.  Нам завидовали-мы видели как нам завидовали, и мы, увидев это, уединялись в своей комнате.  Наша комната небольшая-всего каких-то восемнадцать квадратов, но она казалась нам «раем».  Первое время мы не могли наговорится вдоволь-болтали и болтали без умолку, болтали обо всём, лишь бы слушать друг друга, слышать и миловаться, и любить свободно, любить, не боясь больше ненавистной разлуки.  Мы оставались такими и потом, когда мне пришлось поменять уютное место в КБ, на хлопотную и нервную должность ведущего инже предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки отнера на секретном производстве.  Секретное производство-это совсем другой мир-это государство в государстве.  На секретном производстве всё отлажено так как и в тоталитарном государстве-ничего лишнего, ни каких вольных мыслей и скрытых действий, и всё под наблюдением или под прослушиванием.  Устроено так, что «мышь не проскочит», а что говорить о людях, лучше удивлёно промолчать, догадавшись об этом.  Меня, наверняка, служба безопасности проверила с ног до головы-изучила мою родословную до такой глубины, что мне даже сейчас, было бы интересно узнать подробности о моих родственниках, и о моих прародителях.  Вере было проще-она устроилась в цех где выпускали гражданский радиоприёмник ИШИМ-003, но надо полагать, что её родословную тоже проверили с ног до головы, но уже на предмет её лояльности и гражданской чистоты.  Проверка для нас прошла успешно, иначе я не оказался бы в цехе №7, где размещалось секретное производство, а сейчас по истечению многих лет, я могу, наконец, рассказать об этом производстве в деталях, тем более, что теперь в этом цехе размещается торговый центр, впрочем и в других цехах тоже что-то гражданское, и как вы поняли, это результат развала СССР.  Цех №7 выпускает средство связи для военных и в цехе много военпредов, и их не отличить от гражданских специалистов, к которым отношусь и я.  Военпреды тоже, как и мы специалисты в белых халатах, но я со временем, познакомившись с каждым по поимённо, я буду узнавать их в лицо.  Моя задача простая: я должен вовремя решить техническую проблему по моему изделию, если она будет поводом для остановки сборочного конвейера или будут отказы готовых изделий в войсках или на подводной лодке, или на других морских объектах. А проблемы разные и порой мне приходится задерживаться на работе до полуночи, Вера ворчит, когда я застаю её в холодной постели одинокой, но замолкает, прижавшись ко мне разгорячённым телом-нас снова соединяет любовь-она наше спасение для обоих.  Работая в цехе №7, где пустые и сторонние вопросы не по-существу, приучили меня разбираться в людях с помощью эмпатии.  Я стал поневоле эмпатом, благо моё мышление, натренированное обстоятельствами жизни, легко позволило стать эмпатом (эмпат-человек умеющий быть в «шкуре» другого человека), и это умение представлять себя другим человеком помогало мне, как ни странно, в решении не простых, и порой тупиковых вопросов по моей работе.  Сейчас, в возрасте, я с удивлением наблюдаю за успешными людьми-они в большинстве своём эмпаты и не важно с какой целью они становятся ими, главное-они умеют это делать, и делают это успешно, и почти незаметно для стороннего глаза. 
-У меня проблема,-говорит один из настройщиков аппаратуры,-не идёт параметр в камере холода,-я слушаю его и убеждаюсь, что он не врёт, иной бы потребовал от меня-как от ведущего специалиста, подтверждения, и тем самым  выклянчил бы дополнительную оплату по поиску не существующей неисправности, а этот не врёт-я вхожу в его внутренний мир, и убеждаюсь в этом, хотя я должен сам провести эксперимент в камере, но я доверяю своей интуиции, и соглашаюсь с доводами настройщика.  И таких подобных примеров я мог бы привести неисчислимое количество, и не только на секретном производстве, но, и в тогдашней моей жизни, в жизни в тоталитарном государстве, и где военные были на особом счету.  Военпреды на секретном производстве-это отдельный мир людей и их внутренний мир кардинально отличается от мира гражданских специалистов.  Мир военпредов примитивен во время работы, и не интересен-военпреды вечно замкнуты на проблемах выпуска спец изделий, правда, однажды во время командировки с одним их них, майором по званию, я убедился, что его мир не ограничен только рамками службы, и он (майор), показывая на дом Ипатьева (Екатеринобург), поделился со мной: «Здесь расстреляли семью царя,-и я почувствовал на миг настроение майора-оно было безразлично, и без сочувствия к насильственной смерти знаменитой семьи, но я промолчал в ответ, удивившись молча его равнодушию».  Я молчал и тогда, когда увидел дом Ипатьева-последнее пристанище царской семьи-во мне возникло чувство горечи от воображаемой картины расстрела беззащитных людей, и я промолчал, не желая выдать этим свою горечь майору.  Мир же гражданских специалистов на секретном производстве у нас-это мир озабоченных людей, и я себя в своё время причислил к ним тоже.  Иногда я вспоминал Ивановича-попутчика из поезда, вспоминал его насмешливую улыбку по поводу моей будущей жизни и нищенской зарплаты инженера, вспоминал, но не сомневался, что это временно, и наступит время, когда я не буду шарить у себя в кармане недостающую мелочь к крупной покупке, но я ошибался в очередной раз-это время наступит не скоро, и мои денежные мечтания об избытке их, останутся также несбыточными, как и во время работы на секретном производстве.  Однако мы с Верой справлялись с денежными проблемами своими скудными заработками, я даже поправился лицом и телом, и когда приезжал домой, на малую родину, получал замечания от знакомых по поводу моей полноты.  Это сейчас, в наше время полных людей много, а тогда в семидесятые годы, их можно было «пересчитать по пальцам».  Работа занимала меня полностью и лишила надолго моё общение с умными книгами, по которым я скучал всё более и более, но всё же, мне удавалось прочесть одну, две страницы из книг, которые ответили бы на мои вопросы для нынешнего моего положения.  Я более глубоко перечитывал страницы из Капитала (автор Карл Маркс), выискивая из них ответы на устройство нашего секретного производства.  Конечно я не находил в умной книге готовых ответов, но устройство и способы производства, описанные в ней, раскрывали и добавляли моё представление о современном производстве, каким являлось и наше секретное производство.  Маркс в своём произведении описывал капиталистический способ производства, где хозяином положения был конкретный собственник-капиталист, а наше предприятие принадлежало тоталитарному государству, и, я задавался вопросом; кому же принадлежат средства производства нашего предприятия, не находил толкового ответа простыми рассуждениями, а по логике Карла Маркса, для построения справедливого общества средства производства предприятий должны принадлежать тем кто непосредственно трудится на них, т. е. рабочим.  Я начал понимать, после несложных рассуждений, что наше советское общество, построенное по лекалам  классиков научного коммунизма, ждёт неминуемый крах.  В эти минуты я вспоминал слова моего коллеги по КБ, который говорил тоже о крахе, но связывал это с технологической отсталостью и технологической зависимостью советского строя от развитых кап стран.  Крах общества случится, но только через распад СССР в девяностые годы, и я стану его свидетелем, а пока я полностью был погружён в процесс работы в секретном цехе №7.  Мне, порой, казалось, что наша страна - это сплошное секретное производство, и куда бы я не ездил  в командировки по службе, а ездил я по всему Союзу, и мне, по приезду на предприятия или военные объекты,  приходилось получать доступ к ним всегда, проходя унизительное заполнение опросных листов.  Со временем я привык к такому образу жизни и стал одним из активных членов тоталитарного режима, мне даже предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки отдела главного конструктора, но я отказался, сославшись на свою неготовность, чем обрубил концы в своей будущей карьере на предприятии.  Моя активность держалась на убеждении, что государство, построенное на идеях научного коммунизма, не исчезнет в веках, но мой опыт общения с простыми людьми на секретном производстве мало-помалу разрушал это убеждение.  Простые люди (специалисты), к которым я отношу и себя, были напрочь отстранены от средств производства на секретно предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки отм предприятии, это потом, позже, уже в девяностые годы, когда все поголовно стали акционерами предприятий, и были связаны с ними ценными бумагами (акции), и они, наконец, тогда, почувствовали себя по-настоящему причастными к жизни своих предприятий.  Но ценные бумаги (акции)-это изобретение рыночной экономики, и это совсем другая история, не относящаяся к моей нынешней главе.

                -8-
                Приватизация
                (лишние люди)
Я, кому доверил Иван Иванович своё произведение «Записки из прошлого» с сожалением  перевернул последнюю исписанную страницу синей тетради.  А перед этим я несколько раз перечитывал последнюю главу записок, желая найти ответ на вопрос; отчего Иван Иванович, будучи умным и везучим человеком не стал богатым к концу своей жизни, ведь, фактически, он предвидел куда нужно было направить свою деятельность в смутные времена, и как «оказаться в нужное время в нужном месте», напротив, я увидел, что он уклонялся от этой деятельности, и я не понимал почему, сам Иван Иванович об этом умалчивал в своих записках.  Возможно, читатель поймёт отчего это произошло, поймёт, прочтя последнюю главу его записок более внимательнее, чем я.
А теперь продолжаем.
Прошло несколько лет, как мы с Верой и с нашим сыном (у нас родился сын) покинули город П...,мне было жаль расставаться с предприятием и КБ, жаль было расставаться, и с секретным цехом №7.  Меня не отпускали все кого я знал по службе, и не одобряли мой увольнение, особенно противился  гл. конструктор, он хотел даже отложить моё заявление подальше в стол, но, поняв что не уговорит меня, подписал мою бумагу, предварительно, забрав у меня ключи (запасные ключи) от нашей комнаты.  Я тогда подумал, что я правильно сделал, и не поддался уговору стать коммунистом, иначе моё увольнение затянулось бы на непредсказуемое время.  Гл конструктор пытался выяснить истинные причины моего увольнения, но, не добившись от меня толкового ответа, отстал с расспросами.  Да, разве бы он понял меня, понял бы к каким неутешительным мыслям я пришёл, прочитав умные книги, и понабравшись опыта в секретном цехе, а может он думал также как и я, а может мне стоило поделится с ним, впрочем моё решение было окончательным и бесповоротным.  А причина моего увольнения простая; я понял, что мне не удастся  получить нормальную квартиру, здесь на предприятии, как молодому специалисту, получить к началу распада государства, и я стал переживать и готовится к худшему варианту, я задавал себе вопрос:
- А, что мою семью ждёт на казахстанской земле с её национальным менталитетом?.
Распад государства неизбежен, а когда он конкретно произойдёт, одному господу Богу известно, но то что это будет, я понял, убедившись, что сов Союз существует как  самоорганизующаяся система.  И как всякая самоорганизующаяся система имеет свой предел развития, а предел развития сов Союза произошёл в девяностые годы, и до него оставалось дожить мне каких-то десяток лет.  О саморегулирующихся и самоорганизующихся системах я прочёл, когда детально и подробно начал изучать новую для меня философию-философию техники, и наконец нашёл, что искал, нашёл ответы как создаются рукотворные системы, а, что сов Союз-разве не рукотворная система?, ибо она построена по лекалам теоретиков научного коммунизма, и не содержала в себе никаких элементов рыночной экономики.  Рыночная экономика изначально возникла как стихийная, и пришла к нынешнему состоянию долгой и трудной дорогой. Конкуренция, например, в нашей стране была заменена на социалистическое соревнование между сходными предприятиями, а развитие самих предприятий зависело от распоряжений вышестоящих министерств, а регуляторную функцию предприятий осуществляли многочисленные надзорные органы, количество которых было гораздо выше, чем при функционировании сходных предприятий при свободном рынке, и в этом я убедился, когда столкнулся с приватизацией предприятия на новом месте работы.    
Но я отвлёкся от основной темы, а сейчас же  продолжу. 
Вскоре я перевёз семью к себя на малую родину, предварительно, ещё до увольнения, найдя работу с жильём, и рядом, по сибирским меркам, от моей деревни.  Мне пришлось подписать договор на кабальных условиях, подписать его на десять лет, что бы получить жильё в одном из предприятий связи.  Квартира была служебная (относилась к основным производственным фондам предприятия), квартира просторная в новом с иголки построенном доме, и ради благополучия семьи я готов был «пахать» на работе день и ночь.  Таких как я на предприятии большинство. И никто не роптал на кабальные условия, наоборот большинство были были рады, что имеют крышу над «головой», а сейчас, по прошествии многих лет, когда я делюсь с близкими на что мне пришлось пойти, тогда, ради благополучия семьи-они же с удивлением возражают:
-Не может быть...?- может, ещё как может,-и я категорично обрываю их. 
На предприятии большинство работников живут в служебных квартирах и работа рядом - «в пяти шагах», и друг друга видят постоянно; и на работе, и  после работы, и почти всё знают всё друг о друге.  Теперешняя моя работа кардинально отличалась от работы в КБ, от работы в секретном цехе.  На новом предприятии простор для творчества и свобода  действий; мне поручили обслуживать телевизионную технику.  Тема для меня новая, но я разобрался с нею довольно быстро, хотя пришлось «попотеть», и вспомнить даже мою прежнюю работу, работу теле мастера.  Но моё творчество и свобода действий всё же были ограниченны должностными инструкциями, и технологическими картами, за рамки которых я не должен был выходить.  Со временем я изучил структуру предприятия, и как человек дотошный, стал подмечать недостатки и дублирование некоторых служб, я даже на собраниях говорил об этом, чем приобрёл недоброжелателей.  Наше предприятие как небольшая саморегулирующая система; в нём всё есть для нормального функционирования; и мощный парк передвижной техники, и собственная котельная, и ремонтно-строительные подразделения, и всего то и не перечесть.  И это всё рухнет, когда наступит приватизация предприятия.  Новый собственник в лице совета директоров телеком  компании — Связьинвест (Москва) распорядится:
-Никаких хозяйственных служб, мы связь, и наше дело получать прибыль, а не заниматься не свойственной связи задачами.
И понеслось.  Люди на предприятии из дружелюбных и отзывчивых стали на глазах превращаться совсем в других людей-их как будто подменили, когда приватизация коснулась каждого.  Мне приходило на ум высказывание Аристотеля:
-Люди заботятся всего более о том, что принадлежит лично им, менее заботятся они о том, что является общим, или заботятся в той мере, в какой касается каждого.  Аристотель как всегда оказался прав.
У нас в коллективе иногда возникают споры по поводу ожидаемой приватизации, споры порой доходят до хрипоты, и часто под рюмку водки.
-Это как так,- возмущается один,-я проработал всего ничего, а мне шиш с маслом.
А другой в ответ,-поработай с моего, поживи в служебной квартире, да с мизерной зарплатой, а потом уж вякай.
Я к тому времени проработал уже более десяти лет и хотел уж было искать работу на стороне, более доходную, и интересную, но приватизация предприятия сбила мои планы, и я с интересом присоединился к разговору коллег.  «Вот ты Иван,-обращается ко мне кто-то из коллег,-с иностранцами общаешься, и с японцами тоже, вот скажи какие они, японцы, слышал я японские спецы к нам скоро нагрянут, предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки от нас уму разуму будут учить, технику цифровую внедрять, а какое «нутро» у них, у японцев, поделись,-просит он меня».
-Какие? Да такие как и мы, тоже выпить любят, особенно нашу водочку любят, вот один из радиолюбителей-учитель, так и говорит, выучу русский и подамся в Россию, бизнесом займусь, водочку буду «гнать» в Японию, уж больно ваша водочка хороша-тело очищает от радиации.
Потом, позже я сам убедился как японские спецы каждый раз после трудового дня, прикладывались к водочке, выпивали, каждый по 0,5 литра, а утром как огурчики снова на работу.  Я где-то слышал, что японская нация самая пьющая, и в правду самая, я убедился в этом во время совместной работы со спецами из Японии. 
Интерес к будущей приватизации предприятия был особенно заметен у специалистов и руководителей.  Приватизация сулила неплохие дивиденды и смену морально устаревшего оборудования, что особенно радовало специалистов, но а грядущих сокращениях, почти никто не задумывался, а иные даже не подозревали, что это возможно.  Надо было что-то делать, я это чувствовал, чувствовал, что «невидимая рука рынка» коснётся и меня, мою семью.
-Как ты посмел,-слышу я голос руководителя предприятия, его голос звучит с возмущением и злобой,-это вы о чём,-спрашиваю я его, хотя догадываюсь о чём это он,- да ты не понимаешь что тебя ждёт...,- опротестовывать в прокуратуре положение о служебных квартирах, да я тебя в порошок... . Мы с ним в стороне от людей, и нас никто не слышит.
В ответ я пытаюсь вразумить начальнику, объясняя ему, что жильё попало в основные фонды предприятия, и мы можем остаться на улице всем скопом, или нам придётся «выворачивать карманы» на выкуп его.
-Да ты знаешь с кем согласованно положение, знаю, отвечаю я; с партийными органами (коммунисты), а потом, чтобы окончательно урезонить его, я говорю ему: «Да скоро партия коммунистов исчезнет, так и не позаботившись о нас, простых людях, бросит нас «как слепых котят в воду», бросит в свободный рынок...» .
После эмоционального разговора с директором, я был занесён в чёрный список людей, как неблагонадёжных и вход в карьеру мне окончательно был  закрыт.  Так мои знания, полученные из умных книг сыграли со мной злую шутку.  Но я не жалею об этом даже и сейчас, а дальнейшие события подтвердили мою правоту; партия коммунистов развалилась, и жильё наконец признали нормальным, и разрешили приватизацию.  А позднее руководитель предприятия признавался мне:
-Так сложилось исторически,-сказал он равнодушно,-но я, удивившись его равнодушию, промолчал, но был всё таки благодарен ему, за всё доброе, ранее сделанное для меня, и всей душой принял  его признание.
Наше предприятие из образцового, и функционирующее вполне надёжно стало превращаться после модернизации в современное, и соответствовало всем требованиям рыночной экономики, правда оно избавилось от лишних людей настолько, что мне оно казалось безжизненным.  Но это не так.  Наконец-то предприятие из  предложили вступить в партию коммунистов-предложил секретарь парт ячейки отсамоорганизующейся системы стало приобретать черты саморазвивающейся системы, я это видел, и меня радовало это.  Я подумал тогда, что какое творчество для самореализации открывается работникам предприятия; дерзайте, придумывайте, внедряйте новое и вам воздастся, но я ошибался, ошибался в очередной раз... .
Иван Иванович на этом закончил свою последнюю главу записок, а у меня возникло много вопросов к нему, и я решил посетить его снова, опубликовав перед этим последнюю главу в социальных сетях.  Мне хотелось знать мнение читателей, чтобы пойти  к нему не с пустыми руками.
Чем закончится мой поход к Ивану Ивановичу я изложу в своём эпилоге к повести-«Записки из прошлого», предварительно, выпросив разрешение у автора повести.

                -9-
                Эпилог

Прошло некоторое время, и я, выбрав свободный час, решил навестить Ивана Ивановича.  Был уже поздний вечер, Иван Иванович, отужинав вместе с супругой (Вера) убирали со стола использованную посуду, супруга его, смахнула крошки со стола, сгребла в охапку посуду, а потом, удалившись к мойке, освободила стол для нас.  Я незаметно присмотрелся к супруге Ивана Ивановича-Вера, и сейчас в возрасте выглядела красавицей; тёмные с сединой волоса, прибранные по-женски аккуратно, тёмные ещё не выцветшие от времени глаза, и такие же яркие и полные губы о которых писал Иван Иванович в записках, я заметил взгляд внимательных глаз, и на время стушевался.
«Я кажется не вовремя,-поздоровавшись с ними, сказал я,-вовремя, вовремя,-ответил Иван Иванович,-проходи, садись, я сейчас-руки сполосну... ». 
-А, я знал, что навестишь меня,-заговорил первым Иван Иванович,-знал и даже догадываюсь, что тебя привело.  Иван Иванович был в хорошем расположении духа, и от временной болезни, при первом моём посещении не было и следа.  Иван Иванович подбросил поленьев в догорающую печку, и через минуту я почувствовал как тепло коснулось меня, Иван Иванович, поправив на себе халат, присел напротив меня-всё располагало к доверительному разговору, и я не ошибся.
-Да, я не окончил свою писанину,-сказал Иван Иванович,-а чем заканчивать, разочарованием от нового порядка, ни какого творчества и самостоятельности я не почувствовал, напротив, «всё шито крыто», всё решено уже заранее-выполняй строго по правилам, и никаких «шагов в сторону», не лучше, чем в секретном цехе №7.
-А, сейчас посмотри, на дворе уже скоро 2022 год, а что изменилось,-продолжал Иван Иванович,-да технология новая о которой мы сроду не слышали, да  коммуникация, да телефонизация, да техники удобной для быта прибавилось, так это со стороны, не наше, и в один день может исчезнуть случись «заварушка».
Иван Иванович продолжал оправдываться передо мной за незаконченность своей повести, но я, выбрав момент, перебил его, сообщив, что я выставлял его повесть в социальные сети, и как бы не обидеть его, с мягкостью и спокойствием в голосе сказал: «Тут такое дело, Иван Иванович, немного нашлось заинтересованных читателей, а лайки ставили, чтобы не обидеть, а чем это объяснить не понимаю, хотя лично мне понравилась повесть...».
-Я знал, я знал, что не найду отклика своими воспоминаниями, я же говорил тебе-в печку рукопись,-занервничал Иван Иванович, но через минуту, успокоившись продолжал: «Я же самым главным не поделился, пережитом, и мыслями-как устроить идеальное общество, в котором я бы сам пожил на старости лет...».  Наступила непредвиденная пауза, и я воспользовавшись ею, спросил у Ивана Ивановича, о назначении не упомянутой в повести специальной литературы, которой забит шкаф, на что он ответил мне: «О, это хороший вопрос, и я объясню почему, а поймёшь-ли, не уверен,- потом  он, на минуту, задумавшись, продолжил,-человеческая деятельность, а точнее-вид деятельности, и это самое загадочное в природе человека, и  её привлекательность, и отдача зависит от того в каком обществе живёт человек-либо в самоорганизующемся, как например-сов Союз, или как саморазвивающемся, и схожая с обществом со свободной  рыночной экономикой, и это я понял из разных книг в  нашем шкафу, будь это книги хоть по лечебному делу, хоть и по любой  другой  человеческой деятельности,-потом он закончил словами,- а самое главное-это то, что каждый вид деятельности имеет свой техноряд, с помощью которой осуществляется конкретный вид деятельности, но это совсем другая история».  Я задумался над словами Ивана Ивановича, пытаясь уяснить смысл сказанного им, и хотел было задать уточняющие вопросы, но в это время открылась дверь из соседней комнаты, и я увидел двух очаровательных детей-девочку и мальчика.
-Деда, деда мы замёрзли, и проснулись от холода, мы хотим к печке, открой нам дверку,-а потом с восторгом,-как тепло, теплее чем в кровати, деда, деда,- затараторил мальчик,- а почему огонь греет, от чего он греет, а пламя- оно такое же горячее, как и раскалённые камни в бане-я по-тайному прикоснулся к ним и обжёг пальцы, а ты деда отругал меня, помнишь, да помню,-ответил ему Иван Иванович,-вруша вруша,-возражает мальчику девочка,- камни не могут быть горячими как пламя, я видела на смартфоне, как шаман лизал алые камни, и он не обжигался от них. 
Я поспешил распрощаться с приветливыми хозяевами, и уже с порога увидел, как Иван Иванович, смахнув слезу с глаз, повёл детей обратно в комнату.
На улице уже потемнело и звёзды высыпавшиеся мелкими и яркими крупинками, слегка оттеняли землю.  У меня на душе было легко и чисто, как будто я встретился с чем-то необычным и загадочным в доме Ивана Ивановича.

            
 Март 2022г.