Северные рассказы, продолжение

Диксон  продолжение
80 37 58 03. Цифры остались на всю жизнь. Северная широта и восточная долгота. Северней нас была только станция на о. Рудольфа. Комплексная обсерватория им. Э. Т. Кренкеля на о. Хейса. Земля Франца Иосифа. Попробую набросать список наблюдений, который мы проводили в Обсерватории.
1. Метеорология.
2. Актинометрия.
3. Озонометрия.
4. Гидрология.
5. Дрейф льда.
6. Аэрология. По-моему четыре запуска в сутки. Шар надувался водородом, который на месте из реактивов и приготовлялся. Сеченок был газогенераторщиком. А начальником при мне Миша Бугаёв. Но аэрологи большей частью всёж в домике. Жена Миши у нас на Ионосфере.
7. Ионосфера. Вертикальные и горизонтальные составляющие ионосферных слоёв. Та самая Совмещёнка. Через коридор, метео! Дверь в дверь. Вера Бугаёва, Геннадий Петрович, который на спицах, из собачей шерсти на вахтах связал себе свитер! Учил меня электронике., снабжал детальками, давал Уроки Жизни. Применяю до сих пор.  Горизонтальный срез делался так. Было несколько приёмо-передающих станций в мире, которые очень точно синхронизировались по времени и одновременно обменивались сигналами во всём диапазоне радиоволн. Очень мощные передатчики были. Наша станция работала с Кубой! Вертикальные слои было видно при приёме своего же сигнала, но направленного в зенит.
8. Магнитосфера. Магнитометры стояли в балке сколоченном на медных гвоздях!
9. Наблюдения за метеорными следами. ДСП
10. Наблюдения за аэрозольным загрязнением воздуха. ДСП
11. Наблюдения за радиационным загрязнением воздуха и почвы. ДСП
12. Вертикальное Лазерное зондирование атмосферы. Изначально жидкостной французский лазер. Позже, российский, твердотельный. У жидкостного при мне взорвался внутри перегонный куб. Володю-лазарьщика посекло тогда, жив остался. А твердотельный из Москвы привёз как раз Егор Пожаров, устанавливал, юстировал, зеркала с женой Светой полировал. Очень интересно было общаться с людьми, которые реально делали Науку.
13. Сейсмология. Наташа и Витя. Тоже фотофиксация замлетрясений. По разнице во времени прохождения продольных и поперечных сейсмоволн, легко определяли эпицентр по всему миру! Так же как и бульдозер на улице и шаги в коридоре. И их легендарная собачка Том.
14. Две пусковые метеорологических ракет. А на Головах у ракет было очень много странных датчиков и приборов. Французы очень удивлялись.  Малая ракета, трёхступенчатая. Старались баллистики, чтоб выше 90 км вверх не летала. Они же старались, чтоб первые и вторые ступени не падали на голову. Большая ракета, по-моему была двухступенчатая и выше 130 км летала. Вызывали искусственные Полярные Сияния. Телеметрия их стояла рядом с лазером на горе Прыщ. Работал там Саня Ковалёв. Часто ходили в гости друг к другу.
15. Вспомогательные службы: камбуз, скотник, гараж, рация, мастерские, электрик.
В зимний сезон. Вместе с экспедициями, состав Обсерватории доходил до 140 человек!
Метеонаблюдения.
Штат 5-6 человек. Летом меньше. График: день-ночь, 48! Когда полный штат. Стандартные метеонаблюдения каждые три часа. И обычно ещё выходили за час перед сроком, чтоб будки от снега почистить, самописцы. Постоянные наблюдения за метеорологическими явлениями, которые надо знать и правильно интерпретировать. Уметь отличить Снежную метель от Сильного Позёмка со снегом. Зимой + наблюдения за полярными Сияниями. Всё надо записать, закодировать, распечатать на телетайпе и отправить перфоленту на  Рацию. При превышении определённых параметров по видимости, количеству осадков, толщине наледи, явления переходили в стадию опасных и особо опасных, что тоже надо было пронаблюдать, закодировать и отправить. На снегосъёмку выезжали на 131-м ЗИЛе в район ВПП перед первой грядой. Местами высота снега была больше метра и с плотностью больше 0,4! Уже весной, помню, Коля Марковец по грудь улетел в жижу и выпросил по рапорту бутылку водки для сугреву) Ему её выдали. Через сутки;)
Гидрология, раз в сутки на футштоке меняли и обрабатывали ленту СУМа, мерили температуру морской воды и солёность ареометрами. Летом ещё дрейф льда по теодолиту с крыши Совмещёнки. Так же наблюдения за ледовой обстановкой в Проливах Ермак и Австрийский.
 Актинометрия. Полярной зимой оставался один балансомер. Как рассвело, по полной программе. Кстати. Прямая Солнечная Радиация без облаков достигала 800 Вт\м2! Велась полная запись всех параметров радиации на ленту КСП. Цветные точки. Тысячи в день. Их надо было все соединить и высчитать среднее. Ад. Зимой все датчики сушили и поверяли по лампе. Летом поверяли по актинометру.
Озонометрия. Озонометр М-124. Их я и поверял для всего Диксонского УГКС в Воейково. И с ними же прилетел на Хейса. Наблюдения по Солнцу и зенитарные. При мне зафиксирован максимум слоя 7 мм. За которые мне влепили «два» по наблюдениям и лишили премии. В те годы фирма ДюПон усиленно проталкивала свои фреоны и везде были «Озоновые Дыры». А у меня получилось аж с горкой! Позже французы и канадцы подтвердили, но премию никто не вернул.. Всё вспоминал, как то ли в Огоньке, то ли Смене читал повесть Фёдора Конюхова как он «участвовал» в Кругосветной Гонке. И у него там, буквально дословно: «во время грозы запахло озоном!. Я, конечно, не специалист, но по-моему это как-то связано с Озоновыми Дырами!» А я был тем самым специалистом. Я ржал в голос, до колик, неделю, наверное! До сих пор улыбает. Летом нас оставалось трое-четверо. Было очень жёстко. Я с актинометрии не вылазил по трое суток! А ещё же и сроки и гидрология. И я ходил свои сроки и Ленчика своего, как человек с ружьём. Наблюдения за Полярными сияниями. Станция была северней  Пояса Сияний и обычно Зимой, это было слабое жёлтозелёное неяркое облачко на юге. Но случались и Магнитные Бури и зажигалось всё небо! Всеми цветами. Можно было точно в Зените увидеть электрон, которые летит именно в тебя. Если видишь полоску сияния, то это, мимо. Как и метеориты. За Ночь могло сильное быть пару раз всего. Но на Ионосфере был виден прогноз.  Один раз наблюдал Полное Лунное Гало. Фотографий не было, но был рисунок. По программе наблюдений за Неопознаными объектами и явлениями у нас был прибор ночного видения БНМ-2. Один раз наблюдал Медузу запуска с Плесецка. И по заверениям ракетчиков ещё что-то прилетало. И, конечно наблюдения за медведями. Мы же на улице всегда, в любую погоду. Замечаешь сразу с осени все айсберги, торосы. Потом уже в бинокль рассматриваешь не появилась ли где жёлтая точка. Медведей назвали белыми по ошибке. Тогда не было цветной плёнки. На самом деле они скорее жёлтые! И чем старше, тем желтее. Особо тревожили медведицы с медвежатами. Они, надолго. На складе протухло мясо. Его выкинули на свалку. Медведица на пару недель затормозилась. Как увидел, сразу на рацию, звонить. Они по громкой связи предупреждали всех. И все сразу хватали фотоаппараты и бежали фотографировать. Обычно отпугивали из ракетницы. Но иногда случалось… При мне вот только Володя Соцков попал под раздачу. Но жив остался.
Я предпочитал походы ногами. Выпускали не меньше трёх человек. Обязательно карабин, запись в журнале, маршрут. Я брал обычно свой Лось 9мм с экспансивными пулями. Как-то спокойнее на душе. Оптики не было. Открытый прицел. У нас, раз в пол года даже стрельбы были. Ленка Пылева прикольно с Лося палила! Её каждый раз поднимать приходилось. Ходили мы обычно втроём: я, Игорь Сенченко и Светлана Пожарова. Консерву с собой, сгущёнки, колбаски, хлеба, Торосика и отлично! То моржей пофоткать, то просто пройтись. Жора Кондауров часто ходил. К тому же, он на лодке хорошо грёб. Что выручало иногда. Возвращались всегда через Совмещёнку. Чайку обязательно.  И карабин в сейф. Иногда летом выбирались на охоту. Или капаканы на песца или нерпа. Я брал тогда Барс 5.5мм, да простят меня зелёные. Есть хотелось.
И летние походы! У меня всё упиралось в работу. Летом, когда Солнце, её максимум! Озон, актинометрия… А на лето многие уезжали в отпуска и приходилось ещё за того парня смены стоять. Так что не часто. Иногда на вездеходах. Помню, как на Балаган поехали с Володей Механником, Вадим Шурыгин из ЦАО, Шубенок и я. В Балагане были чудесные кристаллы льда кубической формы. Мы там чайку попили. А движок заглушили. И где-то охлаждение примёрзло. На Четвёртой Гряде мы закипели. Отогрели паяльной лампой, но сел аккумулятор. До станции часов 5-6 ходу. Решили заводить вездеход, гусеничный с толкоча! И мы сделали это! ЛомА в траки и вперёд. Точнее назад. До спуска с Гряды дотолкали.





А один раз, с Ромой Братчиком погуляли классно! Лето, снег уже растаял местами. Ромалэ гулял по острову с кем-то и потерял бленду от Зенита. Жалко, на Севере в магазин не сходишь, не купишь.. И меня долго уговаривать не надо, погулять на природе, всегда ЗА! Взяли пару банок сгущёнок-тушёнок, топорик и карабин. Правда «Барс» 5 мм. Что важно. Прошли свалку по песочку, перешли долину, где полоса взлётная и полезли на Купол. Бывают такие случаи, бес попутал или как? Вздумалось мне залезть в трещину на Леднике. Как в Нэшенал Джеографик, только сам в главной роли. С одной стороны зайти можно. Спустился метров на 10. Есть клаустрофобия, боязнь замкнутого пространства. Лифты там, комнаты тёмные… Какие-то детские страшилки. Здесь, в вышине, синее небо и синий лёд вокруг. И ясное понятие, что вот эта трещина образовалась не просто так, а тысячи, если не миллионы тонн льда сползли с Купола в сторону Сброса. И когда эти тонны надумают ещё сдвинуться, никто не знает. Ледник бы даже не заметил, что я в нём был! Через тысячелетия, может, археологи лепёшку отковыряли со стенок. Выкарабкивался я из трещины быстро и больше не совался. Шли прям по над Сбросом, обходя трещины и скидывая в них льдинки, звук завораживает. Серенада на пол часа, сколько же они в глубину? Уже ближе к противоположному концу на льду кости нерпы и отпечатки лап. Большой мишка был! И тащить нерпу вверх по леднику, метров сто и раскидать тушку по большой площади? Иногда хищники ставят в тупик своей нелогичностью. У него-то уж точно никто бы не отобрал! Красоты нереальные. Скалы-останцы, тишина! Только Бургомистры парят в стратосфере. Решили поворачивать, не идти до Балагана, а свернуть на 2-ю гряду. Под грядой бооольшой сугроб, перед нами – отвесный. Рома с топориком рубит ступени наверх, я прикрываю тылы. Не высоко, метра два с половиной. Подаёт с верху какие-то знаки руками и губами, но шёпотом. Вот и я вылез наверх. Непосредственно под грядой снег сдуло и образовалась небольшая долинка с почти отвесными снежными стенами. В одной из стенок видно отверстие берлоги, а в долинке ходит Мамаша… Её оболтусы наверно пасутся где-то недалеко, на бережку. Весна, голодная медведица с выводком и два обалдуя с карабином 5 мм. И бежать не куда и до неё метров десять. Патрон в патронник, знакомый звук затвора и на предохранитель! Решили без паники уходить влево по самой гряде. Внизу осыпь из базальта, выше останец, местами шириной в кирпич. Поднялись на мягких лапах по склону осыпи, что-то неоправданно взбодрились и покричали громко на медведицу. Прибежали на шум её малыши и решили с нами поиграть. Стало ещё веселее. Так как мамашка тут же приняла участие в игре и полезла по склону к нам. Опс… осталось лезть на гребень останца. Медведица поворчала в след и спустилась к своим. Мы на вершине. Вершина – уходящий вдаль гребень горы, весьма сложного рельефа и небольшой ширины. С обоих сторон – сброс и лететь далеко. Но Хозяевам Арктики тут места мало и мы в безопасности! Как оказалось, внизу остались не все хозяева. Некоторые ещё летают в верху. А идти надо. Я был в гидрояйке, а Рома в фуражке на голове. Началось действо! На вершине останцев гнёзда Бургомистров. Яиц уже нет, из них вылупились птенчики! Каждый с хорошую курицу, по крайней мере в перьях и пуху. Родственники и дальние и ближние и по материнской линии и тд… и они явно нас не любят и не рады. Вся родня, наверно и с соседних островов, выстраивается в карусель и начинает атаку. Подумываем спуститься к медведице, там шансов вроде больше. Бургамистры заходит точно от Солнца и пикирует с жутким звуком летящего снаряда. А в нижней точке сбрасывает сам снаряд. Едят рыбу, рот не чистят, отмыть НЕВОЗМОЖНО, промазывают редко! Гуано, по-русски немного созвучно. Когда у эскадрильи кончается боезапас, они просто пикируют и своими немаленькими клювами стучат по голове. Тут Роме с фуражечкой повезло меньше, мне хоть как-то шапка смягчала. Вот с такой войной вышли опять на Купол и огородами, по восточному берегу, мимо китовых косточек уже вернулись на станцию. Бленду, кстати, так и не нашли.


Ещё моржи вспомнились недружественные, когда большой кампанией пошли на лыжах до Комсомольских островов. Где-то под конец апреля наверно, уже День Полярный был. Собралось нас человек семь. Лыжики у всех разные и подготовка тоже. Начиная от Чемпионов Московской Области и до меня, впервые их там увидевшему вблизи. Мне достались горные пластиковые лыжи с кантами, но с креплением на шнурочках под сапог.  Палочки были. Какие были. Чухнули мы, буквально с футштока, напрямую. На восток ровно. А там по льду Пролива 11 км в одну сторону. Я в конце где-то плетусь, как всегда… Уже километров семь отмахали палочками. И тут! Лёд перед мужиками впереди взрывается снежной шапкой и вылетает морж! И как-то трындец замаячил…  Пролив Австрийский редко замерзает. Он мелкий и в нём сильные течения. И то, по чём мы бодро шли на лыжах, был просто снег на поверхности воды. Лыжи имея большую площадь соприкосновения не давали проваливаться, но что на уме у моржей тоже не известно. Им-то снизу нас прекрасно видно и слышно. Но до Комсомольских мы всё же дошли. Запомнился там старый геознак с интересной надписью ножом: ТМГМТ, группа какая-то океанологическая, но древняя. Побродили по Комсомольскому и пошли обратно. Надолго отпало желание к походам по морскому льду.

Но недалеко можно. Весной 85-го было много моржей. Семьями на льду, возле айсбергов. Фоткали на расстоянии вытянутой руки. Тут кстати, надо ТБ соблюдать. Гнаться далеко и быстро они не будут, но головой машут резко. А там бивни по пол метра. Где-то в конце апреля собрались с Володей Пивоваровым прогуляться, пофоткать. На лыжах. День выдался сказочный. Полный штиль, на небе ни облачка и +2 жары! Володя катал топлес. Я без куртки! И с ним увязался его пёсик. А мы, то по айсбергу лазили, то гуляли, но генеральный курс был на одну большую семью моржей. Запах, кстати, на подходе… Очень сильный. Они же ракушками питаются. Подошли вплотную. Они кольцом вокруг. Майна большая. Самки и молодь сразу занырнули, а секачи на стрёме. Но подходили вплотную, тогда телевиков особо не было. И снимали на плёнку. Каждый кадр, как последний. А вокруг, Собачка! Как ужаленный моржей бутафорит. Моржи явно не в духе от этого лая. Но собачика не остановить. Типа кидается. Я смотрел в окуляр фотоаппарата и ничего не заметил. Только услышал один раз собачий взвизг и лай прекратился. Наснимали по паре катушек и собрались домой навострять лыжи. Собачка рядом бежит, всё нормально. Потом уже со слов Пивовара. Дома он Грэмика покормил, тот лёг вздремнуть. Когда, встал, то Володя заметил на коврике кровь. Ну и решил проверить рану у собачки. В районе бока сверху рана, шкура порвана. А тогда было лекарство одно: стрептоцид размолотый в ложке. Ну он шкуру пальцами раздвинул, сыпет лекарство, а оно снизу высыпается. Навылет. Кобелёк ещё пару дней пожил..

В 85-м, буквально, как уже светло стало днём, заметили на льду в районе Буровой мёртвого моржа. Я в жизни больше не видел столько медведей в одном месте! Временами считал их. До 15штук доходило! И большие и маленькие и мамашка с двумя медвежатами. Обычно медведи не сильно друг с другом ладят, но тут еды хватало и конфликтов не было. Ну, пару раз медвежата от взрослых отхватитили слегка, без очереди залезли. Так пару недель все и жили рядом с тушей, пока ледоход в Австрийском проливе не начался.
В том же году один старый секач, почувствовав скорый отход к верхним моржам полез умирать на остров. Он прополз наверно с километр! Я не знал, что они предпочитают умирать на твёрдой земле. Понятно тогда откуда взялся тот бивень моржа, который я нашёл в глубине острова. Бивень, кстати, до сих пор у меня дома. Та немногая материальная память с Хейса.

Один раз наблюдал, как медведь прошёл мимо лёжки моржей буквально в паре метров, но оценив ситуацию решил не связываться. В другой раз заметил пару моржей возле Винера. Конец полярной зимы. И голодный медведь, просто громадный. У него всё действо заняло несколько секунд. Лапой снёс им головы. Питался потом несколько дней. Медведи само мясо обычно оставляют на потом. И этот сначала съел все мягкие вкусняшки и так и оставил. Потом, уже к апрелю. Мужики с ЦАО организовали втихаря поход на лыжах, в метель за бивнями. С топорами и ножёвками.
Как-то наблюдал охоту медведя на нерпу. Как в кино. Он лапой свой чёрный нос прикрывал и на брюхе подползал к полынье возле айсберга. И, как только нерпа вынырнула, в пару прыжков подбросил её в воздух. На лёд приземлилась уже готовая отбивная. Нерпы маленькие и от них мало что оставалось.
Понравилось, как одна медведица с медвежатками долго ждала попутную льдину в проливе Ермак. Уже наверно август был. Они пришли по берегу со стороны Прыща и просто сидели и смотрели на воду, на проплывающие мимо льдины. Потом медведица выбрала нужную. Всё семейство переплыло и выбралось на неё. Льдина была большая из толстого пакового льда. В разных концах льдины уже сидели два медведя. Семейство устроилось посередине и отъехало в сторону Австрийского пролива. Зачем плыть, когда можно доехать!?


Собаки конечно были нужны. По периметру Обсерватории, в некоторых местах ещё оставались столбы с проволокой по которой бегали защитники. Они были на довольствии и у медведей не было шанса. Потом проволоки не стало, но собаки остались. Было пару овчарок. Дик и Урал. Уралик меня раз хорошо прикрыл. Я тогда в комнате с электриком, тоже Саньком жил. А он всё жаловался, что Медведя ни разу не видел. История конечно жёсткая случилась. Это сейчас, как-то даже улыбку вызывает. Тогда всё было по-взрослому. Была уже Ночь во всю и я заработался в мастерской часов до девяти вечера. Мне Котельников Коля ключи давал, я работал на станках. В тот вечер из сломанной фрезы ножичек делал. Для заточки карандашей на метео. На улице метель нездешняя, снег валит громадными хлопьями, ветер штормовой. Мороз не сильный, но видимость пару метров буквально. Я в полярке, рукавицах, шарфике, но всё равно пригнутый к земле, чтоб не сдуло, поднимаюсь к камбузу. А камбуз на сваях и сзади поварихи выливали помои. Где обычно все собачки и паслись. Глаза засыпает снегом, ничего не видно, валенки еле передвигаю, по колено в снегу. Жесть. Уже поднялся почти наверх, но упёрся в попу медведя. Небольшой, двухлетка, наверное. Но мысли немного не о том. Волосы встают дыбом на всём теле, тк калькулятор шансов на выживание уходит в минус. Самое прикольное, что медвед так и есть помои и пока не знает обо мне. Начинаю обходить его по корме. И тут он замечает движение и на такой измене подпрыгивает на месте. Опс. Тут уже я обнаружен. 3.14159.ец. Бежать, кричать, ножичком с 5-ти сантиметровым лезвием махать? Вариантов немного. А ему просто голову повернуть.
- О! Санёк! Ты? Не спится?
- Миха! Ну, я пошёл!?
- Удачи! Увидимся.
На полусогнутых. Не оборачиваясь. Уже на дороге центральной ускорился. Площадь перед камбузом, как всегда почищена шнекоротором. Соответственно со стороны озера стена снега. Так что в одну сторону, к Пятому Домику. А там Санёчек не спит и жаждет лично посмотреть. Только Уралика с собой возьмём на всякий случай. А тот при слове, медведь, подорвался и облизнулся. Сразу вдохновляет такое отношение к поставленной задаче, охранять! Санчез оделся по-быстрому, на выход! Урал шёл рядом. Пока не унюхал и не услышал. А картинка изменилась. Пока я ходил туда-сюда, кто-то уже набутафорил моего Мишку. Подорвались местные шавки, которые кучей и гоняют медведа вокруг камбуза. Потеха! Люди с фотоаппаратами, тётки с камбуза, все высыпали на шоу! А тут и мы выходим на Площадь. Уралик срывается в общую кучу. Санчез наконец-то видит медведя, быстро пролетающего мимо, и ловко успевает просочиться в тамбур Третьего Дома. А я опять один в центре. Миша не в духе, скорости растут. И на очередном витке Урал перенаправляет медведя в сторону вертолётки. Медведь одним прыжком перелетел мусорный ящик от ЦАОшной большой ракеты! Вся свора улетела в снежную метель. Мы потом следы посмотрели. Медвежий, одна лапа с одной стороны камбуза, вторая уже с другой! Он в воздухе повернул! И это был тот же медведь, с которым я простился десять минут назад. Через время начали постепенно прибегать собачки. Час прошёл, Урала нет. Ещё только через час пришёл. Это чудо надо было видеть. На такой динамике всё происходило. Весь его пар, слёзы, слюни, всё замёрзло назад сосульками-дрэдами по тридцать сантиметров! Как лев! Отогрели, откормили.

При мне было только два Медвежатника: наш Торос и Урал. Торосик молодой, горячий. Сучек не было и собакенов становилось всё меньше. Решили привезти с Материка. У нас он на Диксоне начинался. Вертолётчики просьбу поняли, но, видимо, были очень заняты. По-этому выловили первую попавшуюся сучку возле полосы и запихнули в МИ-8. Так у нас появилась Герда. Она дала всем! Потом родила от всех. Дальше она рожала уже от своих детей.. Сука ещё та! Гуляла сильно, вся свора за ней. Лёд в проливе был уже в последней стадии разрушения. И тут медвед! Вся стая, вместе с предвадительницей, за ним! Как всегда, меньше чем через час это уже всем надоело и большинство псов вернулось. Только Торосик продолжил. На ТРОЕ суток! Я уже в бинокль наблюдал парочку возле Винера. А туда 12 км! Айсберг. За айсберг сначала забегает Большая Жёлтая Точка, за ней Маленькая! Назад выбегают наоборот. Они там играются уже! Тарасик пришёл ОЧЕНЬ уставшим. Хорошо я его увидел и полную чеплашку сахарных хрящиков заготовил.

 О! Про чеплашку и Тороса. Он стоял на довольствии на камбузе и ему полагалось! Чеплашка, это котелок сделанный из упаковки взрывателей для ракет. Такой алюминиевый котелок, литра на три. И туда косточки с камбуза, котлеты, кто что недоел. И в тамбуре на Совмещёнке вешали на гвоздик, чтоб остыло. Кто не знает, тамбур на Севере устроен так: внутренняя дверь открывается наружу, а внешняя, во внутрь. Иначе не выйти. Я тогда ещё в пятом Доме жил. Иду на работу через о. Космическое напрямки к Совмещёнке и наблюдаю уже на подходе, буквально пятьдесят метров, странную картину. Из Совмещёнки выходит медведь и медленно удаляется за угол к футштоку. Я, как минимум, заинтригован. Через секунды вылетает Миха Шубенок.
- Санёк! Куда он пошёл?
Показал пальцем. Начальник скрылся, я ещё больше оху.., в замешательстве. Стрельбы не было. Разошлись мирно. Разбор ситуации помог. После камбуза Миха повесил чеплашку в тамбуре на гвоздик, чтоб То(а)ро(а)сик не обжёгся. Тарасика при этом рядом не было, тк, как показало дальнейшее расследование, он был на складе, где пилили туши и стружку отдавали собачкам. И проходящий мимо медвед тоже сказочно удивился, когда из-за угла ему пахнуло свежевываренным мяском с котлетками и макарошками. Он зашёл в тамбур целиком и жадно приступил, подперев задом внутреннюю дверь Совмещёнки. А Шубенок собрался на срок. Он толкнул внутреннюю дверь, которая наружу, но она не поддалась. Он, используя длинный рычаг, немного приоткрыл. Ведмед, который был с другой стороны двери ещё больше удивился, когда его подвинули и решил заглянуть в щелочку. Тут Миха решил пока закрыть дверь и пройти к сейфу, чтоб достать карабин. За это время Мишка наелся и пошёл за угол. А дальше я уже видел. А Тарас был на складе. Я потом на двери нашёл волос. 23 сантиметра, привёз на Материк.

Была ещё собачка Том. Он был сыном той самой Герды и кого-то из овчаров. При этом тело взял от папы, а лапы от мамы. Те, такая такса-переросток. И с мерзким характером. У Шубенка со второго этажа Совмещёнки колбасу копчёную утащил как-то. Миха ещё рассказывал: вижу бежит Том с палкой в зубах! Ещё подумал, вот собачка, молодец, где-то еду нашла. Поднимается к себе, а колбасы нет! Его ещё Витя-сейсмолог, хозяин, учил на медведя ходить. Картина маслом. Медведь в недоумении. Перед ним, на четвереньках, сейсмолог, гавкающий и подтаскивающий Тома, чтоб тот осознал, что надо делать.
Сейсмолога вспомнил. Как-то уже в мае прибегает.
- Санёк! Давай карабин, мне тут начальник пару патронов выписал, надо пострелять!
 А я в ночную смену приметил тюленя недалеко, мало ли что? И такой:
- Половина мне!
- Хоть всё!
Быстро к сейфу и на выход! Бежим к сейсмостанции. На ходу заряжаю. Витя отворяет двери гальюна, отходит метров на десять и стреляет. А куда деваться. Туалет в Арктике, это бочка под дыркой в полу. Зимой всё замерзает, обрубается ломиком и вывозится вездеходом подальше. Летом, по-другому. Разольётся. И надо отделить жидкую фракцию от твёрдой. Фонтан невкуснопахнущий метров на пять! И тут вылетает из дверей его заспанная жена Наташа с криками:
- Витя! Землетрясение!
Пуля пробила всё и влетела в базальтовое основание сейсмо. Датчик сработали и выдали сирену.
Ещё про Тома. Та же самая, мать его, сука загуляла. Лето уже, лёд в Проливе тает. Промоины большие. А вся свора носится по льду. И Том своей жирной задницей проваливается в полынью напротив Совмещёнки. Я посмотрел в бинокль. Понял, что собачка отбегалась, шансов у неё никаких. Взял карабин и пару патронов, чтоб не мучился. И тут Барышни наши, Ленчик с Верунчиком, ой, собачку жалко! Я позвонил Вите, объяснил ситуацию. Он пришёл. С биноклем. А собачка его всё купается. А спасать надо. Мы с Гарри достали доски, разложили по льду, чтоб самим не улететь, и я пополз. За шиворот этого пельменя выволок, а на берегу он меня цапнул! Где мои два патрона! Кстати, Том так и ушёл. Повздорил с моржами на футштоке и меня рядом не было.

Запах Арктики. Запах первозданной чистоты. Когда уходили гулять подальше в проливы слабо-слабо чувствовалась… хлорка! NaCl в морском льду при сильном морозе, как-то диссоциирует на ионы и свободный хлор выделяется в атмосферу. Так у меня и создалась ассоциация: чистота = хлорка. И началось это с одного дальнего похода на охоту. Продукты в навигацию завозились раз в год в сентябре. Соответственно летом свежего уже ничего не оставалось. Иногда пробовали охотить. В основном, нерпу. Увидел одну аж за Ферсманом на льду. Там небольшие айсберги, торосы, есть где укрыться. Не поленился, взял в Медпункте белый халат, карабин и с Жорой Кондауровым и Торосом отправились. Прячась в складках местности. Километров пять уже отмахали, нерпа на мушке! И тут её замечает наша собачка. Один «гав» и следом «бульк». Ждали – ждали. Где-то она в другом месте вынырнула, наверно под айсбергом. Сильно я был зол на нашего охотничьего пса. Остались мы без вкусняшек.

Свежие вкусняшки начинались летом. Белухи шли вдоль берега и гнали перед собой сайку. Рыба предпочитала выброситься на лёд, чем попасть в рот дельфина. Можно было просто собирать. Один раз даже сеть сделали. С лодки наловили два ведра! Рыба вся икренная и невероятно вкусная. Готовили на костре, возле футштока. Одно ведро сварили, одно пожарили! Собирали капусту морскую с берега или капустодёром. При мне её начали закатывать в 3-х литровые баллоны! С маслицем и немного уксусом. Я стебли резал на пятаки и тушил в томате.
Первая осень на Хейса. Я нахожу на складе две охотничий лыжи. И журналы Техника – Молодёжи. А там статья про виндсёрф с чертежами. А я ещё увидел в старом Яхтклубе Туапсе первый самодельный сёрф. Якушев клеил. Весил он у них около 40 кг..) Ой, отвлёкся. Я надумал поставить парус на лыжи! Тогда ещё борд не изобрели и я сколотил две лыжи брусками. Шарнир сделал из алюминиевого кругляка, станки были. Мачту, из двух брусков. Гик из раскладушки. Парус из двух простыней с латкарманами и пропитанный пенопластом на ацетоне. И всё это весьма успешно передвигалось. 84-й год! Моё начало освоения сёрфа. Передвигалось, но не кантовалось и не поворачивало. И ветер нужен был от 12 мс! Потом крепления двух лыж развалилось и осталась одна лыжа! Тут уже можно было как-то поворачивать. Изначально озеро Космическое было полностью во льду. Потом уже снегом припорошило, заструги пошли. И я приспособил свободную лыжу для катания с Прыща. Как на борде. Привязал за носик верёвочку, держался за неё, креплений то нет. В валенках) Вообще, отлично! И впереди, как всегда, Торосик молодой. Бежит впереди и оглядывается! А потом настали лыжи. Кто-то нашёл, придарил. Пластиковые, с кантами! Но крепление на кирзовый сапог. Что удобно. На Прыщ заходил в сапогах, одевал и вперёд!) Опять же лыжи не поворачивали. И Торосик впереди. В принципе бочку, за 50 метров я объехать мог, но не круче. И я начал катать по другому. В первое время мне иногда составлял компанию Егор Пожаров. Но увидев к чему это ведёт он сослался на семейное положение. Я находил всё более крутые склоны, но по прямой! Обрывы были всё круче. Я скатывался с Прыща уже во все стороны!  Я катал на одном месте до тех пор, пока не падал три раза подряд. В сторону Вышки я впервые сломал рёбра. Один раз скатился со Сброса в Пролив. Остался жив, но удивился сильно. Полярные сумерки были, теней нет, но светло уже хорошо. Медведей нет, я с Торосом, как всегда. Начинаю катится вниз, Торос впереди. Скорости растут! И я вижу Тороса уже бегущего по льду пролива. Значит он как-то спустился по прямой?! И я за ним. И тут, странное ощущение невесомости! Я присел, ожидая встречи с поверхностью, потом привстал, опять присел и встретился. Внизу, на льду, надуло сугроб и я почти плавно на него прилетел. А тут уже и Торос подоспел спасать.  Огляделся. Я слетел со Сброса, метров с десяти!)
Один раз на лыжах большой компанией ходили на Ледниковый Купол Гидрографов. Потом тоже скатывались. Я там прибалдел. Час где-то отрывался. Трещины, правда, стремноваты... Но вот в длину на этих лыжах было проблемно. От Купола до Станции, через свалку, километров пять. У нас в компании были Чемпионы Московской Области. Так что я стабильно приходил последним. Карабин всё равно у меня!
А были ещё и субботники и разгрузка навигации и праздники на камбузе. В субботники мы покрасили камбуз, сделали водопровод.  Единственный в Артике. После работы полагалось со склада или бутылка вина или бутылка на двоих водки или коньяку. Навигация раз в год. В начале сентября. В это же время приходил теплоход «Клавдия Еланская» с туристами на борту. Выходили они из Архангельска. И обменивали мы у них фотографии моржей и медведей на яблоки и апельсинки. Торговали, как испанцы с индейцами. Помню, как пороха таскали. А тут группа туристов: -А подскажите, где тут настоящие полярники? А мы уже никакие, уставшие. Каждый ящик 120кг и у него только две ручки. И Коля Бэер махнул вдаль рукой: -Там. Ржали потом долго. А мы кто тогда?
А праздники, это чудо! Римма с ЦАО обычно писала сценарии, стихи, роли. Участвовали все. Я был и Буратиной и Русской Красавицей.. С Красавицей я тогда весь сценарий и запорол. Но было весело.

И была ещё БАНЯ! И график дежурства мужиков в ней. Вначале топили солярой, потом уже догоняли электричеством. Временами до +120 гр. Квас. Обязательно в предбаннике. Там я и почувствовал, что такое с +120 выбежать на снег в минус 40! В бане стояли стиральные машины и душ отдельно.

Рядом со Спортзалом и Медпунктом была Любительская Радиостанция где Рома Братчик, Сергей Рева, Володя Малыгин, Серёга Десять Копеек на самодельных передатчиках и антеннах могли делать связь на КВ, морзянкой, со всем Миром. Приходили к ним карточки подтверждения и в конце, всегда 73, 88! Так с ними до сих пор и общаемся. Более 35 лет.

Было очень много фото. Тысячи только слайдов. Практически на всех службах был фотоконтроль параметров. Те, километры плёнок! И были мощные фотолаборатории со всевозможными химэлементами, весами, ванночками, увеличителями и тд. Мы делали любые проявители, любили медленные, из журнала Советское Форто. Чб я снимал часто на плёнку НК2. Плёнка без перфорации, тоньше обычной в два раза. На кассету стандартную помещалось больше пятидесяти кадров! На неё я снимал фотоаппаратом ФЭД-2 с доработанной самим лентопротяжкой. Тк в нормальных фотиках перемещение кадра происходит за перфорацию. У этой плёнки громадный плюс. Я не знаю что за основа, лавсан или что другое, очень прочная. И отсутствие зерна! Работая на Острове библиотекарем (кстати, библиотека до сих пор относительно жива) я нашёл в одной из книг, при переписи, закладку из фотографии 1913 года, 9х12, напечатанную контактно. Снято было с одного берега реки, на другой. А там барышни в кринолинах по дорожке и с зонтами. А сзади лес сосновый. Когда я взял лупу я мог разглядеть иголки на соснах, которые росли на том берегу реки! Высшего качества снимка я больше не видел, жаль фото не сохранилось. Молодой был, совсем дурной. Списал и отправил на Диксон издание Лескова дореволюционное, с ятями и золотым тиснением. Жалею до сих пор. Цветные негативные снимал или на тот же ФЭД или на Зоркий. А слайды на Ломо-Компакт. Единственное чудо на батарейках! И к нему ещё вспышка была. Позитивную плёнку обрабатывали на месте. Зато старинная механика не подводила на морозе. Был и Зенит со сменными объективами. У меня был 125мм, самый большой. Но зеркалки, больше летом. При минус тридцати примерзали. Я, как всегда, временами чинил и настраивал фотоаппараты себе и друзьям. Все отвёрточки  были. И, главное, я понимал, как там всё работает.

Очень много паял в мастерской через стенку. Можно было найти практически любую радиодеталь, микросхему. Я даже уже тогда (85 год!) спаял цифровой эхолот и мне привезли из Сумов пьезопластину титанатабария нужного размера! Сам разрабатывал многие схемы, в основном на КМОП основе. Цифровые счётчики, дешифраторы, индикаторы светодиодные. Карманный осциллограф сделал, тоже цифровой, со ждущим импульсным режимом. Там же в мастерской был наждак, тиски, ножовки и инструмент. Там я и точил из кругляка алюминия кардан для моей парусной лыжи. И капустодёры свех модификаций. И ведро со стеклом на дне, чтоб под воду смотреть! Там креветки – мишки, как раки большие!
И это была моя первая самостоятельная работа в замкнутом коллективе, на замкнутом пространстве после окончания Туапсинского Морского ГидроМетеорологического Техникума ТМГМТ.

P.S. До сих пор (2022) год общаемся. Спасибо: Игорь Сенченко, Володя Пивоваров, Михаил Шубенок, Елена Рева-Арзянцева. Бугаёвой Вере и Бугаёву Мише, Александру Ковалёву, Роме Братчику, Володе Малыгину, Лене Пылевой, Жоре Кондаурову, Олегу Баранову, Тане и Володе Бойченко, Вадиму Шурыгину, Толику Логачёву. Котельниковым всем, Володе Бэеру, Пожарову Егору и Свете Грековой, Хатюшенко Сергею Михайловичу, Геннадию Ивановичу Долгову, Питерскому интеллигенту у которого на валенках были колошики, когда он улетал с острова. Я его не узнал в пальто и шляпе.  Рите и Мише Черепановым. Под руководством Риты я самостоятельно сделал медовый торт! Вкуснее больше не пробовал! Семенцовым. И всем с кем село тогда.

P.P.S. Я побывал вновь на острове Хейса в составе экспедиции на парусно-моторной яхте Альтер Эго, в августе 2021 года. Грустно. Сейчас штат всей станции 5 человек. Комплекс наблюдений сильно урезан, тестируют автоматическую, финскую станцию. Зато интернет бывает. Живут в модульном домике, каждый в отдельной комнате. Есть тренажёрка, склад  с кухней и дизилёк тарахтит. Склад очень ограничен. Вахта на год. Завозят на судне из Архангельска. На улицу стараются не выходить, тк огнестрельное оружие запрещено к использованию. Максимум, Сигнал Охотника. Это для медведя, НИЧЕГО! Из живой техники остался ДТ 75, на котором я ещё гонял!. Баня из Шишиги. Одна собака, сучка Нерпа. Очень хорошая, но её маловато и жалко. Но почистили свалку и заодно эстакаду с трубопроводом незамерзающим, которую мы строили на субботниках. На Совмещёнку зайти не смог, дверь тамбура разбухла. Но зашёл на чердак и нашёл коньки 39 размера на которых я «катался» по озеру. В Домах разбиты стёкла. Всё рассыпается.  У камбуза сорвал одно перекрытие с крыши, заметает снегом потихоньку. Пусковые пушек обросли льдом. Вроде малая ракета ещё осталась, но уже нет ни техники, ни специалистов которые могли бы запустить. Грустно. Станция в прежнем объёме восстановлению не подлежит.