Зимовье на Эле

1.
Проснулся я засветло от запаха дыма. В углу комнаты, в которой я спал, стояла чугунная печь., которую нужно было постоянно топить. Она грела, пока горели дрова. Те, кто служил в армии, меня поймут. Точно так горели печи в солдатских палатках. Пока истопник подкидывал дрова в палатке было тепло. Если он засыпал, то тонкая палатка остывала мгновенно!
Так было и здесь. Ночевал я в комнате геодезиста, который в это время был на межвахте и его апартаменты временно были предоставлены мне.
Спал я на железной кровати, вплотную придвинутой к стенке. Под шерстяным верблюжьим одеялом. На примыкающей к кровати стенке, чтобы не пачкаться о штукатурку был прибит детский коврик. Два козленка бодались на маленьком мостике через ручей.
На противоположной стене висел прошлогодний календарь, с голой девицей в пышных формах. На животе у нее сидела сонная, разомлевшая от тепла осенняя муха.
Благодаря коврику и голой девице комната казалась обжитой и уютной.
Растопленная с утра печь дышала теплом, у двери стояли разношенные армейские ботинки с высокими берцами. На криво прибитом гвозде висели теплая камуфлированная куртка и Мосинский карабин, незаменимая машинка в здешних безлюдных местах! Настроение мое, несмотря на похмелье, было хорошим, и последующая жизнь казалась счастливой и основательной.
Я набросил куртку, сунул голые ноги в ботинки и вышел на высокое крыльцо. Вокруг простиралась желтая выгоревшая осенняя степь, а в дали возвышался горный хребет, спускающейся в долину реки Элы. В этих, непонятно как появившихся здесь горах, живет стадо горных баранов – архаров. Мы вчера почти весь день лазили по скалам,  пытаясь подстрелить хотя бы одного. Но они, похоже хорошо, изучили привычки и методы горе-охотников и нам так и не удалось добыть ни одного трофея!
Я долго курил и смотрел на степь и висящие надо мной бледные звезды. Потом затушил окурок и вернулся в дом. Пора было собираться и спускаться к реке…
…Эла несла свои воды на север, почти перед самым полярным кругом впадая в огромную Сибирскую реку.
Когда я топтался по причалу, загружая лодку, за мной внимательно следили местные псы. В их желтых глазах отчётливо просматривалась тоска. Создавалось впечатление, что собаки просто маются бездельем, не зная куда себя деть и ищут малейший повод для развлечения! А тут еще я уезжал, так ни разу не облаянный и не покусанный ими!
Задача у меня была очень простая. Мне нужно было спуститься вниз по реке на сто шестьдесят километров, затем найти зимовье, обжить его и оставаться там до морозов. Река станет и по льду до меня  доберутся промысловики, а я вернусь на Большую землю.
У меня с собой был карабин и сто патронов, зимняя одежда, хороший охотничий нож, который я купил в свое время в Японии. В рюкзаке лежали рыболовные снасти,  потертый армейский бинокль, старый транзистор и продукты на первое время. Радиостанция и движок на зимовье были, поэтому я взял только запасные батареи. Все это богатство я загрузил в дюралевую «Казанку» с мотором «Вихрь», добавил три канистры с бензином и укрыл все это богатство куском брезента.
Меня никто не провожал, и я без особых моральных терзаний оттолкнулся деревянным веслом от причала, завел мотор и вывел лодку на середину реки…
К закату доплыл до своей первой стоянки. В темноте  идти на моторе опасно, и я решил остановиться на ночлег на засыпанном галькой с берегу. Палатку решил ставить повыше, так как скоро должен начаться осенний паводок, который в этом году обещал быть высоким. И хотя река была еще в своем русле, но мало ли что!..
Долго не возился. Вытащил лодку как можно дальше на берег. На маленьком костре согрел кашу, быстро по -ужинал и завалился спать. Путь не близкий и таких стоянок будет еще много!
…За ночь моя палатка покрылась инеем. Воздух вокруг был чист и очень прозрачен. На севере, ниже по течению Элы, возвышались горы, покрытые зелеными заплатами тайги…
…Через неделю я, наконец, прибыл на место. С реки избушки видно не было, и я решил исследовать прилегающую местность, чтобы отыскать зимовье. Высокий берег обрывался в Элу отвесной скалой. Я намеревался подняться на него налегке, предварительно оттащив лодку подальше от берега...
 Мне повезло, и я вскоре нашел едва заметную тропинку, ведущую в верх.Она шла через густые заросли шиповника.  Слева и справа от меня на кустах висели крупные красные ягоды. Кое-где попадался черничник, устилая тропинку мягким зеленым ковром. Тропинка неуклонно бежала вверх, постепенно огибая крутой склон и скоро я вышел в сосновый пролесок.
Сквозь редколесье я, наконец, увидел зимовье. Избушка стояла на сухом высоком берегу под огромными лиственницами. Она была собрана из наспех отесанных бревен и больше походила на маленькую крепость.
Через два часа я перенес свои вещи, подтянул лодку почти к самой скале и крепко привязал ее к огромному сосновому корню. Мотор в три приёма перетащил в дом.
Застелив нары ветками тальника, растопил печку и включил рацию. Связь была хорошая и я доложил о своем прибытии…
В избушке было тепло, печка горела хорошо, и между двойными стенами бегали таежные разбойники бурундуки. Постепенно они привыкли ко мне и стали нагло лазить по столу– маленькие темно-коричневые зверьки с длинным пушистым хвостом и любопытными глазами. Я кинул несколько сухарей, какое -то время они грызли их за стенкой, а потом появились снова. Видно, устали от одиночества и хотели «человеческого» общения!
Искать керосин было лень, я зажег свечку и собрал нехитрый ужин, который разделил с бурундуками.
Прислонившись спиной к бревенчатой стене и включив транзистор, я расслабленно курил трубку,  слушая негромкую музыку. На столике трепетало пламя свечи, освещая неровным светом избушку. За маленьким окном, в ночной темноте шумели деревья, хрустел валежником кто-то неведомый, кто всегда хрустит по ночам, когда ты один. Ветки тальника пахли пряной горечью. Это был запах  победившей осени…
Внезапно я услышал, как кто-то царапает входную дверь…

2.
Лет десять назад, можно сказать в прошлой жизни, судьба забросила меня в Испанию. А если точнее, в Кордову, старинный город в Андалусии, раскинувшийся на правом берегу речки Гвадалквивир, на склоне гор Сьерры-Морены. Будучи вполне себе европейской страной, Испания во многом сохранила черты арабских государств, которые когда- то располагались на ее нынешней территории.
Так и Кордова, в далеком прошлом, столица одноименного халифата, всем своим обликом напоминала восточный город. Узкие , мощеные камнем улочки старого города, казалось, дышали стариной! Двух и трехэтажные дома с выступающими балконами и обязательным садом с фонтаном во внутреннем дворике. Многочисленнын лавки ремесленников, уличные лотки с разнообразными фруктами и пряностями. Все это создавало неповторимый колорит, присущий восточному городу.
Мы с Наташей тогда поселились в современном пятизвездочном отеле, почти в самом центре города. Но какая- то неведомая сила все время манила меня в старый город. Жена не разделяла этого моего влечения, предпочитая совершать набеги на гламурные бутики. Пару дней я стойко переносил эту неистовую волну шопинга. Но на третий день все -таки вырвался в одиночестве побродить по узким улочкам старой Кордовы.
Стояла ранняя весна. Но уже вовсю цвели деревья. Кое -где улицы была засажены невысокими кустарниками, цветущими яркими сиреневыми цветами. И еще волнующе пахло незнакомыми запахами, которые приносил легкий южный ветерок, вместе с надеждой на вечное счастье...
Какое -то время я наслаждался вином, сыром и румбой в маленьком уличном кафе, а потом пошел гулять по старом у городу.
Я долго бесцельно бродил по живописным местам арабской Кордовы, пока не забрёл в приютившуюся в подвальном помещении антикварную лавку. В далеке звенела гитара и стучали кастаньеты. Кто-то пел и танцевал фламенко . Кружили голову горьковато-пряные ароматы герани и распустившейся гортензии.
Спустившись по истертым временем ступенькам, я толкнул массивную дверь. В глубине лавки звякнул колокольчик и передо мной предстал хозяин, пожилой мужчина с живописной седой бородой. Он был одет в длинный восточный халат, подвязанный пестрым шнуром, на голове красовалась маленькая черная шапочка, едва прикрывавшая темя. Если бы я не знал, что нахожусь в Европе, можно было решить, что лавка находится где -нибудь в Багдаде или Стамбуле.
Похоже, здесь не было ремонта со времен Реконкисты. Сквозь отвалившуюся штукатурку проглядывала старинная каменная кладка, предавая помещению налет седой старины. Вдоль стены стояли несколько старинных сундуков обитые потертой кожей с медными замками. По стенам, на старинных коврах ручной работы, были развешаны гербы забытых графов и герцогов, разнообразное старинное холодное и огнестрельное оружие. Все это великолепие завершали рыцарские латы с выпяченной стальной кирасой и шлемом с забралом на манер волчьей морды.
А, впрочем, подвал и вправду был очень стар, о чем свидетельствовали настоящие черные базальтовые камни его стен.
Вокруг располагался товар. Какие- то древние медные кувшины, арабские манускрипты в кожаных переплетах и с медными застежками, коллекции курительных трубок и кальяна.
Хозяин, как и я, с большим трудом изъяснялся на английском. Размахивая руками, он, мешая английские и испанские слова, стал предлагать мне свой товар. Но через какое-то время его пыл угас. Я не интересуюсь антиквариатом и попал в лавку случайно. Ничего покупать не собирался. Я, кое -как ,объяснил хозяину, что зря его побеспокоил и уже собрался уходить, как вдруг он открыл старинный ларец. Внутри лежали кинжал без ножен и мужской перстень из белого металла. Перстень ничего особенного собой не представлял. Обычная печатка, с полустертыми надписями на арабском языке. Но, если честно, этот перстень сразу чем -то приворожил меня. Я долго рассматривал его, держа на раскрытой ладони и ,неожиданно для себя самого, надел на безымянный палец правой руки. Перстень сидел как влитой, словно неизвестный мастер делал его специально для меня. Старик протянул мне кинжал. Я осторожно обхватил пальцами сделанную из черного граната рукоять. Оружие удобно легло в ладонь и по ней медленно стало разливаться тепло. Это были вещи из другого измерения каким- то непостижимым образом попавшие в наше время, в котором талант мастера утонул в море китайского ширпотреба.
Сам не знаю почему, мне вдруг захотелось купить их. Кинжал и перстень !
Я поднял глаза на хозяина и спросил цену.
Мне показалось, что взгляд хозяина стал другим. Он даже с каким то уважением посмотрел на меня и после небольшой паузы неожиданно назвал сумму, которая, по моим меркам, была явно занижена.
Я пожал плечами и протянул деньги. Хозяин поклонился и быстро затараторил на незнакомом языке.
- Дядя Юсуф говорит, что это не простой перстень. Есть поверье, что это перстень халифа аль-Хакама! - Неожиданно за моей спиной прозвучала русская речь.- Кинжал тоже принадлежал ему.
Я обернулся. Молодой мужчина в европейском костюме приветливо смотрел на меня.
- Перстень и кинжал сделаны из железа, упавшего с неба. Их многие хотели купить! Они всегда вместе, перстень и кинжал. - Незнакомец снова улыбнулся и поклонился.
Хозяин лавки, как будто понимая о чем идет речь, несколько раз кивнул головой.
Я поблагодарил старика и неожиданного переводчика и вышел на улицу. Посмотрел на руку. Перстень плотно сидел на пальце. Металл был тусклым и не отражал солнечный свет. Я попытался снять перстень, но тот только вращался вокруг пальца. Снять его не получалось. Ладно, по- позже попробую еще раз. Я мысленно махнул рукой и направился в сторону шумящего неподалеку рынка. Пройдя несколько шагов,  почувствовал внезапно навалившуюся усталость и решил вернуться в отель. Я пошел в обратную сторону, и по моим расчетам, через несколько шагов должен был пройти мимо антикварной лавки. Я прошел десять, двадцать , пятьдесят шагов, но лавки не было. Я развернулся и пошел назад. Вот лоток с фруктами, бутик с одеждой, следом должна быть антикварная лавка. Но ее не было!
Я посмотрел на руку. Перстень на месте! А лавки нет! Прошло всего несколько минут, как я вышел из нее. Куда она могла пропасть?!
Я постоял какое- то время, пытаясь собраться с мыслями. Что это? Розыгрыш? Не похоже! Но то, что лавка исчезла, это факт!
Мне ничего не оставалось делать, как покинуть это место.
В эту ночь мы с Наташей страстно любили друг друга. Только под утро она перестала стонать и затихла в моих объятьях. Казалось, нашему счастью не будет конца!
На следующий день мы улетели из Кордовы, унося в памяти пряный аромат ее узких улочек и печальную мелодию румбы.
А через месяц Наташа забрала сына и ушла к другому. К тому, с кем она изменяла мне последних два года...
Куда пропала лавка осталось для меня неразрешимой загадкой. Со временем дела и заботы вытеснили из моей памяти этот случай и только перстень на безымянном пальце правой руки, да хранящийся в старинной шкатулке кинжал, нет- нет, да и возвращали меня на ту узкую улочку старинного Испанского города...
3.
Я выключил транзистор и прислушался. Кто- то реально царапал когтями входную дверь. Сказать, что я испугался? Да нет! Просто все было необычно. Вокруг в радиусе сто километров ни души. Где- то километрах в ста двадцати, на вскидку, стойбище гольдов. Но вряд ли они пройдут столько километров, что бы ногтями поцарапать мою дверь!
Дикие животные? Волк, медведь, росомаха? Кто здесь еще есть7 Иногда тигр заходит. Но очень редко, он охотится много южнее!
Честно, я не знал как поступить. Послушал еще. Пауза. Вот опять явственно слышно как когти заскребли по дереву.
Ладно, посмотрю. Я взял в руки карабин. Обойма полная. Передернул затвор . Машинально проверил на месте ли старинный кинжал в кожаных ножнах под мышкой. Левой рукой прижал к стволу включенный фонарик. Ну что, открываю!
Я локтем отодвинул засов и рывком распахнул дверь. Что-то большое и пушистое, едва не сбив меня с ног, проскользнуло мимо и забилось в угол. В полумраке были видны только два уголька горящих глаз.
Я быстро захлопнул дверь и опустил засов.
Собака?!!! Откуда? Чья? Где хозяин?
Эти вопросы, как осы жалили мой мозг. Сами по себе собаки по тайге не гуляют. А если гуляют, то не долго! Собачатину любят и медведи, и волки, и росомахи! Значит, сама по себе собака прибежать не могла. Где- то не далеко должен быть хозяин.
Я посмотрел на дверь ожидая появления человека. Но было тихо, только потрескивала печка, поедая очередное полено.
Я подошел к нежданному гостю. Огромная восточно- сибирская лайка, характерного волчьего окраса. Такие собаки не блещут на городских выставках. Я даже не знаю, есть ли вообще такая порода? Эти лайки незаменимые помощники на охоте, настоящие таежные труженики. С ними можно охотится и использовать, как ездовых собак . Но для собачьих упряжек еще не сезон, значит с псом охотились. Я медленно протянул руку к шее собаки. Она прижала уши и тихо, но убедительно, зарычала. Нормальная реакция на незнакомого человека.
Я видел, что животное смертельно напугано. Но что так могло напугать сильного и большого зверя?
Я налил в миску воды и поставил у морды собаки. Несколько минут она жадно пила.
Я прислушался, не постучит ли в дверь её хозяин . Но шло время, а никто не появился. Да, загадка!
Кормить собаку я не стал. Бросил старый ватник вместо подстилки и решил ложится спать. Утро, вечера мудрёнее! Я задул свечу и посмотрел в оконце. Окружавшие домик деревья, покачивали ветками, купаясь в водопаде лунного света.
Внезапно мне показалось, что на краю площадки, на которой стоял дом, в зарослях волчаника, промелькнула тень. Я даже не увидел ее, а скорее зацепил краем зрения! Я взял в руки карабин и снял его с предохранителя. Спать сразу расхотелось. Долго всматривался в черный провал маленького окна, но ничего подозрительного не обнаружил. Краем сознания, на уровне инстинкта, я чувствовал на коже чей-то обжигающе- злобный и пристальный взгляд, проникающий в самую глубину моего сознания. Кто-то, опасный и враждебный, внимательно следил за домом из густых, колючих зарослей...
Заснуть я так и не решился. Всю ночь просидел за столом, не включая приемник и слушал ночь. Иногда мне казалось, что я слышу чьи -то осторожные шаги вокруг дома, потрескивание кустов... Выйти из дома я не рискнул, решил дождаться утра.
Как обычно бывает перед рассветом, я задремал, опустив голову на сложенные руки. Странный это был сон! Не ясные, бесплотные тени кружили вокруг меня словно в безумном танце. Потом все исчезло, наступил кромешный мрак, из которого да меня донесся далекий плачь ребенка...
Я проснулся словно от толчка. Неосознанная тревога своими щупальцами дотянулась до меня сквозь недолгий сон. Стояла тишина. В комнате было тепло, хотя печка практически погасла. Я подбросил несколько поленьев и она снова весело загудела.
Светало. Через окно я мог видеть край светлеющего неба, наползающего на верхушки лиственниц. Солнца еще не было, но его оранжевый диск вот- вот должен был появится над кромкой леса.
Внезапно я почувствовал, что за дверью кто- то стоит. И этот "кто -то" прекрасно знает, что я здесь и терпеливо ждет, когда я выйду! Дремавший в моем сознании страх, заполнял мой воспаленный мозг.
Страшна была на сама призрачная опасность, а неизвестность! Я не знал, кто находится за дверью и что ему от меня нужно.
За моей спиной послышалось рычание. Я оглянулся. Вытянув морду в строну двери, прижав уши и угрожающе оскалившись неподвижно застыла собака. Немигающий взгляд его желтых глаз держал дверь словно на прицеле.
Я снял карабин с предохранителя и откинув засов, осторожно приоткрыл дверь. Никого.
В лицо дохнуло свежестью осеннего леса. Солнце уже показалось над деревьями, заливая все пока еще не ярким светом. Я прошел несколько шагов и осмотрелся. Некошеная трава вокруг избушки была примята. Под окном это особенно бросалась в глаза. Словно кто-то долго стоял у избушки, пытаясь заглянуть во внутрь. Спиной я снова почувствовал  взгляд и резко обернулся. Позади был только пес.
Что- то обожгло палец на правой руке. Я поднес руку к глазам. и увидел, что мой перстень мерцает голубоватым светом и сильно нагрелся. Я ношу его не снимая уже десять лет и такое видел впервые!..
Постепенно чувство опасности отпускало. В гуще леса закричала птица, громче стала шуметь река, природа оживала под солнцем.
Я вернулся в дом, пропустил собаку и закрыл дверь.
Нужно было поесть. Вытащил из рюкзака большую банку гречневой каши, открыл ее охотничьим ножом и поставил на печку. Из банки тушенки, оставшейся с вечера, половину положил в собачью миску. Добавил согревшейся каши и поставил на пол перед собакой.
Как звали пса я не знал. Не заморачиваясь, я сразу придумал ему имя. Вспомнил бога луны из кельтской мифологии.
- Я буду звать тебя Нагом. - Сказал я, толкая миску.
Пес, казалось, понимал, что я сказал. Он вильнул хвостом, повел ушами и принялся аккуратно есть...
Так нас стало двое...
Пришло время обустроится в моем временном жилище. Разобрал рюкзак, выложив его содержимое на стол. Ближе к топчану повесил на стену ружье и бинокль. Расставил на полочках банки с продуктами, крупой и специями. Проверил плотно ли закрыты жестяные банки с чаем и сахаром. Протер тряпкой джезву для кофе. Поставил на стол механический будильник, который, в свое время, прихватил в какой то гостинце.
Положил на тальник надувной матрас и накрыл его брезентом. Над радиостанцией кнопками прикрепил фотографию девушки, вырезанную из гламурного журнала.. Потом отошёл в угол и полюбовался делом своих рук. Все хорошо, только не хватает коврика над кроватью. Ну ничего, мне здесь жить не один день, добуду козу или косулю и повешу над кроватью шкуру.
Постепенно,  погруженный в заботы, я стал забывать о ночном кошмаре. Сегодня решил никуда не ходить, только спустился к берегу и посмотрел лодку. Понемногу стала подниматься вода, и лодка до половины была уже в реке. Я проверил крепление. Все было нормально.
Незаметно пролетело время. Наступил вечер. Я запасся дровами, подсознательно опасаясь ночью выходить из избушки. Залил в движок бензина и проверил как он работает. Двигатель застучал, генератор давал ток и вскоре в комнате загорелся свет.
Я поймал себя на мысли, что чего-то не хватает. Что то было не так. Только не мог понять что.
И вдруг понял! Не было бурундуков. Еще вчера они, действуя мне на нервы, буквально атаковали избушку. А потом пропали, как и не было! В чем причина я не знал...
После ужина, который разделил с Нагом, я закурил трубку и включил транзистор. На длинных волнах работала какая -то местная станция. Передавали в записи радиоспектакль. Какое- то время слушал голоса артистов, пытаясь понять суть пьесы.
За окном постепенно темнело. Я проверил под мышкой кинжал, бросив взгляд на перстень. Он переливался голубым сиянием, но оставался холодным. Я не знал, плохо это или хорошо, но на всякий случай прислонил к столу карабин.
Внезапно мелькнула мысль: - Эх, сюда, бы ящик гранат!
В углу что-то негромко стукнуло. Я оглянулся. Наг стоял на четырех лапах и смотрел горящими глазами на дверь, приподняв уголки губ, обнажая желтые мощные клыки...

4.
Если честно, мне это все начинало надоедать. Я не хотел жить в избушке, пребывая в вечном страхе, поэтому решительно шагнул к двери, держа на изготовку карабин.
Внезапно раздался стук по крыше. Словно пробежался ребёнок. Шаги резвые и лёгкие. Но не похожие на шаги мелкого зверя, белки или соболя. Я замер, прислушиваясь. Снаружи раздался тихий свист и стук в дверь. Пауза. Стук повторился, было видно, как затряслась дверь. Кто-то пытался открыть её, не понимая, что она открывается наружу. Удары стали сильнее. Потом все прекратилось.
Я сел на топчан, не выпуская карабин из рук. Посмотрел на руку. Перстень светился слабым голубым сиянием. Он нагрелся, но руку пока не жег.
Наг перебрался по- ближе и улегся у моих ног. Было видно , что он нервничает. Поднимает голову, шевелит ушами, как будто прислушивается к чему -то. Наконец, он успокоился и положил голову на вытянутые лапы.
Прислонившись спиной к стене, задремал и я.
...Проснулся от неприятного ощущения. Посмотрел на перстень. Он пульсировал голубым светом и жег палец. Может в воду опустить?..
Вслушавшись в тишину, ничего не услышал. Но эта тишина была такая, что… Стоп. Вот тишина-то меня, наверное, и смутила. На столе не тикал будильник! Странно, я ведь его недавно заводил.
Внезапно почувствовал на себе чей то взгляд. Я приподнялся на локтях и глянул в темный провал окна.. Никого.
И тут… от окна отскочил кто-то. Я тихонько подтянул к себе карабин и осторожно снял его с предохранителя.
Я не собирался убеждать себя, что это все мираж, глупое внушение. Эта была реальность в которой я находился. Как говаривал классик Марксизма - Ленинизма - "...объективная реальность данная нам в ощущениях!" ( Боже, какая -то шняга лезет в голову!)
В этот момент снаружи раздался истошный вопль!
Я бросился к окну, пытаясь хоть что -то разглядеть в темноте. Снова раздался утробный рев и прямо перед моим лицом показалась ужасная морда. Такого я раньше не видел никогда! Огромные челюсти, горящие неистовой злобой глаза, прижатые к черепу маленькое уши. - существо напоминало тварь из ночного кошмара.
Я выстрелил. Звякнуло разбитое стекло. Было видно,  как пуля царапнула по морде твари. Она сначала отпрянула назад, а потом снова вернулась к разбитому окну, пытаясь достать меня длинной лапой с изогнутыми когтями. Я отскочил внутрь комнаты. Перезарядил карабин и снова выстрелил. Тварь зарычала и лапа исчезла.
Вдруг страшный удар сорвал щеколду и выломал косяк. Отлетела дверь и мерзкое существо застыло на пороге, пытаясь разглядеть меня. Я отчетливо ее видел в дверном проеме, освещенную лунным светом. Выстрелил, перезарядил карабин и снова выстрелил. Но тяжелые пули не причиняли твари ни малейшего вреда. Тяжело ступая, существо бросилось ко мне и ударом лапы выбило оружие из моих рук.. Карабин со стуком отлетел в угол. Тварь замерла и наклонила голову, разглядывая меня, а я просто смотрел на это жуткое порождение ночи и готовился к смерти. Но почему -то существо медлило, и не спешило нанести мне последний смертельный удар. Оно словно раздумывало, что ему делать со мной дальше... Или... что-то мешало ему... убить меня?!
Внезапно, за спиной у твари, раздалось рычание, перешедшее в рев. Что- то большое прыгнуло ей спину, пытаясь зубами схватить за шею. Она развернулось к нападавшему, а я успел вытащить из ножен испанский кинжал. Оружие последнего шанса!
Я ударил тварь под ребра, в правый бок. Стальное жало легко пробило шкуру и вошло по самую рукоятку. Тварь заревела так, что затряслись стены. Но в её разъяренном рёве явно слышалась боль! Я ударил снова, потом еще и еще. Я бил зверя кинжалом и не мог остановится. Наконец, тварь затихла. Я обессиленно прислонился к стене.. Тяжело дыша , не выпуская окровавленного кинжала из пальцев, смотрел на убитое существо и не верил своим глазам. Огромная туша неизвестной твари, в луже растекающейся крови, неподвижно лежала поперек комнаты.
Из противоположного угла на меня смотрели светящиеся в темноте глаза Нага. Я, с опаской, перелез через мертвую тушу и погладил собаку. Несколько минут назад он спас мне жизнь! Я обнял пса и прижался лицом к его морде. В ответ Наг тихонько заскулил и лизнул меня в щеку...
На рассвете пошел дождь. Холодная осенняя хмарь заволокла все небо. Трава перед домом потемнела и прибилась к земле. Я сидел на крыльце, курил трубку и смотрел на мокрые кусты. Скажу честно, мне стоило больших усилий , чтобы набить ее табаком и поджечь. Сильно дрожали руки. Сердце молотило, как барабан, периодически проваливаясь в желудок. Я открутил крышку фляги и сделал глоток спирта. Постепенно мужской антидепрессант подействовал и меня отпустило. Почему эта тварь сразу не убила меня, почему медлила?! Может быть, совсем не я был ее целью? Все в ее поведении было неправильное! Мне показалось, что это существо что -то высматривало, "что- то", для чего оно ворвалось в зимовье! Оно явно искало! Но, только что?! Ответа на этот вопрос у меня не было...Я несколько раз помотал головой, словно хотел разогнать одолевавшие меня мысли! Еще раз хлебнул спирта.
Затем, слегка пошатываясь, вернулся в дом и стал вытаскивать тяжелую тушу.
Провозился почти час. Наконец, мертвая тварь лежала на краю обрыва. Топором отрубил ей голову, а саму тушу столкнул в реку. Быстрое течение закрутило её и утащило на север. Я засунул отрубленную голову в полиэтиленовый пакет и повесил на сук лиственницы.
Решил подождать, когда закончится дождь, развести костер и выварить череп.
Все это время Наг крутился возле меня, не отходя ни на шаг.
Я починил дверь и вставил ее в дверной проем. В сарае, где стоял движок, нашел стекло и отремонтировал окно. В зимовье был не плохой набор разнообразных инструментов, поэтому к вечеру я все привел в норму.
Мы поужинали с Нагом и я вышел покурить. Завтра нужно идти на охоту. Запасы продуктов истощались. Можно попробовать и порыбачить. Снасти у меня были, а удилище можно вырезать. Благо вокруг избушки росли подходящие кусты орешника.
Из дома донесся собачий лай. Когда я, с опаской, открыл дверь, то увидел проворного бурундука, тащившего кусок хлеба по столу. Как же я обрадовался возвращению этих таежных пиратов!
Включил транзистор, прилег не раздеваясь на топчан. Последнее, что я услыхал перед тем как заснуть, это храп спящего в моих ногах Нага...
...Эта ночь прошла спокойно...

5.
…Я надевал боевые доспехи. На ноги натянул сплетенные из стальных колец чулки и закрепил их кожаными ремешками на поясе. На голени надел стальные поножи, для защиты ног от прямого удара копьем. Затем рубаху из мягкого полотна с подстежкой из конского волоса, а поверх нее – кожаный легкий доспех . Затем с помощью Айлы надел тяжелую стальную кольчугу с капюшоном и воротником прикрывающим горло до самого подбородка. Старая, сейчас таких не куют. Секрет давно утрачен в глубине веков.
На руках у меня были кольчужные рукавицы с прорезью, позволяющей держать щит и копье. К рукам пристегнул стальные налокотники. Я бросил в деревянные ножны двуручный меч дамасской ковки. Взял в левую руку шлем стальной, склепанный из четырех сегментов, с острием, на котором развивался маленький красный вымпел. Засунул за пояс Кинжал и поцеловал Перстень на правой руке.
Поверх доспехов Айла накинула на меня майлукский халат, с боевым узором. Я повернулся к жене.
- Пора прощаться...- Тихо сказал я, обнимая любимую. - Если мы проиграем, забирай сына и беги на юг. Там ждут корабли. Они доставят тебя в Сиену...
Она прижала ладонью мои губы.
- Все будет хорошо, Любимый, ты победишь! - Она страстно поцеловала меня.
Мы стояли обнявшись, боясь отпустить друг друга.
- Что бы не случилось, что бы тебе не говорили про меня, не верь! Я вернусь, слышишь, обязательно вернусь, вопреки всему. Мы встретимся, может не в этой жизни, но обязательно встретимся! - Я шептал эти слова на ухо Айле, покрывая поцелуями ее лицо! - Прошу тебя, сбереги Книгу, увези ее с собой!...
Скрипнула дверь.
- Пора, Великий Халиф! - Командир моей гвардии почтительно склонил голову.
Я последний раз посмотрел в глаза любимой женщины , повернулся и вышел...
...Из-за холма, извиваясь стальной лентой по склону, двигалось войско франков.. Там, где секунду назад была лишь залитая солнцем трава, словно из-под земли выросли сотни воинов закованных в сталь, с топорами, собаками, копьями и щитами. На ветру затрепетали разноцветные знамена рыцарей, копившихся на посулы короля . Мне показалось, что я кожей ощущаю их острые, как кинжал, ненавидящие взгляды, вырывающиеся сквозь забрала шлемов. Авангард франков составляла армия дэвов, чудовищных монстров, чья злобная природа противна человеческой. Но именно с ними заключил союз король франков, стремясь любой ценой уничтожить Халифат. Горящие ненавистью глаза, острые торчащие клыки и когти. Закутанные в какое- то тряпье, твари уже вытянулись в линию и неумолимо приближались к берегу обмелевшей речушки, перейдя которую они намеревались обрушить на нас первый удар.
Проклятые язычники видят в них Древних Богов и поклоняются им, трясясь в ужасе перед их могуществом. Вполне возможно, что они и взаправду древнее человечества. Но сейчас меня это волновало мало. Я должен уничтожить их и алчных франкских шакалов! Уничтожить раз, и на всегда. Да поможет мне Бог!
До меня донеслось нестройное пение. Я поднял голову, щурясь от яркого солнца. На холме, за спинами наших врагов, священники франков, воздев руки, призывали на помощь своего Бога.
Наше войско стояло молча Только иногда слышались крики командиров, подбадривающих солдат.
И тут командир моих лучников крикнул:
- Стреляй! - И рой черных стрел полетел в сторону врага.
Через несколько мгновения первые наши стрелы попали в цель. Несколько монстров опрокинулись назад. Похоже, они даже не успели ничего понять. Наши лучники продолжали бить. Их огромные луки натягивались снова и снова. И черные каленые стрелы летели на врагов, превращая склон холма в поле смерти.
Тварей стало заметно меньше. Лучники сделали несколько шагов вперед и на врагов снова обрушилась туча стрел. Было видно, что новый шквал стрел обескуражил монстров, но они продолжали наступать. Вскоре их передние ряды вступили в реку.
- Назад, назад! Все назад! - закричал командир лучников и они послушные его приказу отошли в тыл и построились в линию за спинами наших солдат.
Несколько тварей перешли реку и с победным кличем бросились на нас.
Ну, что, пора омыть свои мечи их кровью!
Я надел шлем , расправил свой плащ на крупе коня и взял у оруженосца тяжелое копье. Левой рукой поднял красный щит с черным вороном.
Позади меня оруженосец поднял мое знамя. Оно хлопало на ветру и казалось, что черный ворон, вышитый на нем моей женой, угрожающе расправил крылья...
Я обернулся. В центре моего войска хорошо было видно зеленое знамя с именем Пророка.
Я пришпорил коня и моя гвардия, взяв копья наперевес, галопом помчались на вражескую кавалерию, медленно спускающуюся по склону.
Франки не ожидали нашего удара. Они были уверены, что отряд дэвов , ударивший в центр нашей армии, смял нас и сделал легкой добычей для них.
Наши попоны и плащи покрылись комками грязи летящей из -под копыт скачущих лошадей. На какой то момент мне показалось что наша атака завязнет в грязи, не успев сразится с врагом. Но тут мой конь почувствовал твердую землю и я понял: Бог на нашей стороне!
Противник слишком поздно увидел нас. Наша атака была стремительной и несокрушимой! Мы одновременно ударили в незащищенный фланг сведенными вместе копьями, взламывая вражеский строй и продолжая двигаться в глубь, рассекая конных рыцарей на две части.
Мы с воинственными криками орудовали топорами и мечами, а наши умирающие кони увлекали за собой копья врагов. Те , кто потерял коня, сошлись с франками в пешем бою. Сталь звенела по стали и отдавалась эхом ударов стали по дереву. Щиты не выдерживали и рассыпались прямо в наших руках. Я сам спешился, и рубился двуручным мечом.
Чаша весов еще не качнулась ни в чью сторону. Я не знал, что с моей армией. Стоят ли солдаты или уже все полегли? Передо мной колыхалось кровавое человеческое месиво, сверкали клинки и звенела сталь.
Я с размаху ударил в конскую грудь, ощутив как лезвие моего меча скользнуло по укрытой попоной броне. В ответ франкский рыцарь достал меня палицей, которая скользнув по шлему, попала по плечу. Удар был такой силы, что я упал на спину. Падая, я увидел, как всадник сгибается, чтобы вторым ударом добить меня. Я выставил меч перед собой, как раз в тот момент, когда противник изо всех сил наносил удар. Не успев уклонится, он грудиной напоролся на узкое лезвие, которое скользнуло в щель между пластинами панциря, прошило насквозь его тело и вышло под левой лопаткой. Издав вопль, поверженный враг рухнул на меня, придавив к скользкой от крови земле своим телом.
Выбравшись из под убитого, я увидел, что остался один! Вокруг были одни враги. Перехватив меч двумя руками, я приготовился подороже продать свою жизнь...
И в этот момент на мою голову обрушился удар чудовищной силы, и все вокруг погрузилось во мрак...

Не было ничего,  только  горели ярким пламенем строки:

Где вода, как кровь из раны, там пути к Мазандерану,
где задумчиво и странно — там пути к Мазандерану,
где забыт аят Корана, где глумится вой бурана,
где кричат седые враны — там пути к Мазандерану.
Где, печатью Сулаймана властно взяты под охрану,
плачут джинны непрестанно — там пути к Мазандерану,
где бессильны все старанья на пороге умиранья
и последней филигранью отзовется мир за гранью,
где скала взамен айвана, и шакал взамен дивана,
где погибель пахлавану — там пути к Мазандерану.
Где вы, сильные? Пора нам в путь по городам и странам,
где сшибаются ветра на перекрестке возле храма,
где большим, как слон, варанам в воздухе пустыни пряном
мнится пиршество заране; где в седло наездник прянет,
и взлетит петля аркана, и ударит рог тарана,
и взорвется поле брани... Встретимся в Мазандеране!*

*Абу-т-Тайиба аль-Мутанабби

6.
Я проснулся в холодном поту, тяжело дыша. Мне казалось, что бой продолжается и не сразу сообразил, где я нахожусь.
...Сполз с топчана и зачерпнул алюминиевой кружкой холодной воды.
Странный сон, почти как явь. Он не затерялся в моей памяти, как это бывает с предрассветными сновидениями. Я помнил все, до мельчайшей детали. И оскаленный пасти мерзких тварей, лязг мечей, кровавую пляску боя. Я помнил тепло губ незнакомой женщины, ее нежные руки обхватившие меня за шею. Беспросветная тоска наполнила мое сердце. Я долго лежал, приходя в себя, пока снова не задремал...
...Под утро пошел снег. Я почувствовал это во сне. Мне снились белые хлопья укрывавшие тайгу. Природа словно готовила мне сюрприз, укутывая землю белой ватой..
Когда я посмотрел в окно, в глаза словно ударило белым цветом. Стало светлее, лес уже не казался таким мрачным и опасным. Неделю стояли сильные морозы, так что снег пришелся как нельзя кстати!
И хотя снежный покров был еще тонким, но можно было собираться на охоту. На таком снегу отлично видны следы зверей, да и Нагу будет легче скрадывать добычу. И пока снега еще мало, можно обойтись без лыж.
Позавчера не далеко от зимовья я слышал рев марала . Не думаю, что за день он смог уйти далеко. Так что добыть мясо и шкуру было вполне реально.
Я пристегнул к ремню нож и подсумок с патронами . Надел куртку, закинул за спину карабин и открыл дверь. Мороз стоял градусов за тридцать и до первых оттепелей было еще далеко. Наста не было, снег был как пух. Я шел легко, разгоняя его ногами, иногда проваливаясь по щиколотки. Вокруг меня нарезал круги Наг, с щенячьим восторгом радуясь первому снегу.
Я огибал густой ельник, когда прямо из под- ног, с оглушительным хлопаньем крыльев, выпорхнуло с десяток косачей. Я быстро сбросил теплые рукавицы и вскинул ствол карабина. Стрелять пулей в летящего косача большая глупость. Но мной овладел охотничий азарт. И выстрел прогремел прощальным салютом в след уходящей к реке стаи! Мне осталось только проводить завороженным взглядом улетающих птиц.
Остановился , чтобы осмотреться. В бинокль стал осматривать местность. Ниже по течению реки увидел двух кабанов. Они рылись в снегу и, время от времени, прерывали свое занятие, поднимая морды и принюхиваясь, нет ли какой опасности.
Я прикинул расстояние. Далековато! Нужно подобраться по- ближе. Потихоньку, вдоль берега ,стал двигаться по хрустящему на морозе снегу. Скоро из-за выпуклого склона должна открыться поляна, где ковырялись кабаны. Ветерок тянул в мою сторону и я не опасался, что звери меня почуют.
За мной, держа нос по ветру, осторожно пробирался Наг. Неожиданно, на краю поляны я увидел крупного марала. Бык, с великолепными рогами, нагулявший за осень жирок. Ну что же, коли Бог послал марала, отказываться нельзя!
Я осторожно снял карабин и вскоре марал заплясал у меня на мушке. Я не спешил стрелять, поджидая, когда рогач повернется ко мне боком. Долго ждать мне не пришлось. Марал потянулся за веткой и развернулся ко мне. Я навел мушку в основание шеи и плавно потянул за спусковой крючок.
Выстрел прозвучал, словно щелчок кнута! Рогач какое- то время постоял, затем его передние ноги подогнулись и он завалился на правый бок. Наг бросился к добыче и вцепился маралу в заднюю ногу...
Я не спеша снял шкуру, стараясь не попортить ее ножом. Затем стал разделывать тушу. Вырезал печень и сердце и бросил собаке. Наг с удовольствием стал есть.
Наконец я закончил работать ножом. Положил разделанную тушу на снег, чтобы остыло мясо и стекла кровь.
Время перевалило за полдень, нужно было возвращаться. Я завернул маралью лопатку в шкуру, взвалил на плечо, повесил на шею карабин и тронулся в обратный путь.
До зимовья добрался, когда уже начинало смеркаться. Ладно, остальное заберу завтра.
Впервые за последние недели я ел свежее мясо. И хотя оно было немного жестковато, свеженина есть свеженина! Я был доволен сегодняшней охотой и собирался завтра притащить остатки туши, которой мне должно было хватить на пару недель.
В этот вечер я даже позволил себе выпить немного спирта.
Наконец, усталость и алкоголь взяли свое, у меня стали слипаться глаза.
... Этой ночью я спал без снов...
...Я так и не понял, почему проснулся. Наг сидел возле топчана и настороженно шевелил ушами. Вдруг снаружи до меня донесся жуткий, леденящий душу вой.
Волки?! И хотя я был надежно защищен стенами зимовья, по моей спине пробежал холодок. Вой повторился. Я понял, стая вышла на ночную охоту.
Наг зарычал, он тоже чуял волков и я не мог понять от страха он дрожит или от азарта! Ладно, подожду до утра...
...Я спускался зигзагами по склону сопки. Сегодня снега на было и все следы минувшей ночи были отчетливо видны. За спиной у меня были лыжи, из них я намеревался соорудить легкие нарты, чтобы привезти остатки мяса.
Наг набрел на след стада диких кабанов и стал поскуливать, забегая вперед. Вдруг он застыл, как вкопанный и насколько раз залаял. Подойдя к нему я увидел волчьи следы, стая из пяти волков поднялась на сопку и шла по склону впереди нас.
Наг грозно зарычал и я понял, что волки были где- то рядом. Взяв карабин наизготовку и дослав патрон в патронник, я осторожно двинулся по следам.
Сначала следы прятались в густых зарослях шиповника. Я было решил, что волки залегли на дневку. Но они миновали заросли и пошли вниз по склону, направляясь к реке. Стало ясно, звери пришли сюда охотится! Волки, то рассыпались веером, исследуя заросли кустов, то шли след в след.
От быстрой ходьбы у меня стучало сердце, вырываясь вместе с легкими из груди. Я жадно хватал ртом морозный воздух, стараясь восстановить дыхание. Наг уверенно держа след поднимался по склону. Когда собака забежала в невысокий молодой ельник, раздалось глухое рычание. Наг отскочил назад, а в полуметре за ним показался огромный волк. Он бесшумно скользил по снегу словно большая серая тень. Я сразу понял, что это был волк- вожак, который размерами в два раза превосходил лайку. Его пушистая, искрящаяся на солнце шерсть, из далека предавала ему сходство с медведем.
Буквально следом за ним бесшумно показался еще один крупный волк, матерая волчица, а следом за ней выплыли еще три серые тени!
Увидев меня стая не рванулась на утек, а , глухо ворча и скаля клыки, смотрела на меня и Нага. Я поймал взгляд вожака, холодный спокойный и уверенный. Он смотрел на меня, как на потенциальную добычу, а стая медленно стала обходить меня с двух сторон, отрезая путь к отступлению. Вопреки мнению, что волки панически боятся человека с ружьем, стая медленно брала меня в кольцо.
Как только вожак тронулся с места я выстрелил, но огромный волк продолжал медленно приближаться ко мне. Судорожное дыхание , сердцебиение и засыпанные снегом кусты шиповника, мешали мне сделать прицельный выстрел. Я передёрнул затвор, затаил, на сколько мог дыхание, и снова выстрелил. Волк ткнулся носом в снег и покатился по склону, пока не застрял среди россыпи камней.
После гибели вожака, волчица прыгнула на меня. Я едва успел протянуть вперед руки с карабином. Зверь зубами ухватил оружие за цевье, пытаясь вырвать его у меня из рук. В этот момент на волчицу бросился Наг, хватая ее за шею. Хищник обернулся к лайке и они, сцепившись в клубок, покатились по склону. Какое- то время звери рвали друг друга, пока волчица скуля не бросилась бежать, тараня грудью неглубокий рыхлый снег. За ней тянулся кровавый след и она поджимала переднюю лапу.
Я тщательно прицелился и выстрелил. Волчица кувыркнулась через голову и затихла. Я обернулся к ельнику. Остальные волки растаяли как тени...
Ко мне с победным лаем подбежал Наг. Я потрепал пса по шее. Сегодня он снова спас меня!
Я подтащил туши волков к невысокому дереву, с трудом подняв, привязал за задние ноги к торчащему толстому суку. Затем принялся сдирать с них шкуры. Провозился около двух часов. Шкуры крепко сидели на тушах хищников и мне пришлось попотеть! Соорудив из лыж легкие нарты, я бросил на них шкуры и, свистнув лайку, двинулся за тушей марала.
Но не успел спустится к подножью сопки, как раздался протяжный вой, потерявшая вожаков стая оплакивала их гибель... Я достал бинокль и стал осматривать склоны сопки. В метрах двухстах, увидел выглядывающие из колючих кустов шиповника две мохнатые волчьи головы. Бинокль немного запотел. Я аккуратно протер его рукавицей и снова приложил к глазам. К двум волкам присоединился третий. Постояв какое то время, звери бесшумно скрылись в зарослях...
Дома, я, как умел, выделал шкуры волков и марала. Над топчаном прибил шкуру вожака, на которую повесил карабин. На противоположную стену повесил шкуру волчицы. Застелил топчан маральей шкурой по верх которой бросил теплую куртку. На коньке крыши весело скалил зубы череп монстра, рядом с которым я прибил рога марала.
Вот теперь в зимовье появился настоящий охотничий уют, разбавленный гламуром, в виде фотографии девушки из глянцевого журнала.
Я еще несколько раз ходил на охоту, но с волками больше не встречался.
...Сон стал повторяться каждую ночь. Я снова и снова рвался в бой с мерзкими тварями, в конце проваливаясь во тьму. Просыпался в холодном поту с необъяснимой тоской в сердце. Перстень не тревожил меня, и я продолжал жить дальше.
По вечерам курил трубку и слушал приемник, глядя на горящий огонь в печи. Отблески пламени плясали по полу и стенам избушки. Музыка далеких городов завораживала меня. Иногда мне казалось, что я один во вселенной. Последний человек на Земле. Что из приемника доносятся голоса людей, которых уже давно нет и только я, неизвестно каким образом, уцелел на этой планете!
В такие минуты накатывала лютая тоска и Наг, казалось, чувствовал это. Он клал голову на мои колени и мы с ним долго так сидели молча, без слов понимая друг друга...
...К началу декабря застыла река. По радио мне сообщили, что через неделю ко мне по замерзшему руслу выезжают промысловики и я понемногу стал готовится к отъезду.

7.
Этот вечер отличался от других. Было темно, но небо на востоке было освещено какой то странной зарей. А может и не зарей вовсе...
Я поначалу подумал, что это северное сияние. Но потом понял, это светится восток, а не север. Ближе к полуночи загрохотал гром, в темном небе сверкали молнии, своим ярким светом освещая все вокруг. Я вышел из избушки и долго глядел на это чудо. Молнии под новый год. В лютый мороз! Я подумал, что если пойдет ливень, то до земли вода не долетит. Превратится в лед!
Посмотрев еще на сверкающее небо, я вернулся в дом. Настроение было паршивое. Радовало только одно, скоро на Большую Землю. Караван с промысловиками вышел неделю назад, и по моим расчетам аккурат к новому году будет здесь!
Передам хозяйство и отчалю. Нага решил забрать с собой. Уж больно прикипел к собаке, не раз спасавшей мою бестолковую жизнь! А если честно, не мог бросить единственного друга в этом мире!
Гром загрохотал снова. На этот раз почти у самой двери. Следом ярко сверкнула молния.
Обожгло правую руку. Перстень горел необычным алым огнем. То слабеющим, то ярким! Такого еще не было.
Я не стал заморачиваться громом и молнией, всякое в природе бывает. Решил немного послушать музыку и отбиться. Но транзистор только потрескивал, не подавая признаков жизни.
- Наверное гроза создает радио помехи! - Подумал я и решил ложится спать. Утро все расставит по своим местам...
Я не раздеваясь прилег на топчан, закрыл глаза и приготовился спать. Гром стал чуть глуше, но гроза не ушла...
Внезапно заколотилось сердце, стало трудно дышать я почувствовал что проваливаюсь в бездонный колодец. Сердце стучало уже в горле! Опять громыхнуло, прямо над головой...
Я боялся открыть глаза, уже ничего не соображая от ужаса! Меня влекло куда-то на глубину, в темноту. Внезапно, я кожей почувствовал свет, и рванулся к нему всем телом. Превозмогая страх открыл глаза и увидел...

В дверь постучали. Куваев не любил эти китайские церемонии. В служебный кабинет стучать не обязательно, чай не молодая девка!
- Разрешите?! - В дверь заглянула смазливая секретарша Ирочка. - Владимир Андреевич, к вам Тутуков.
- Пусть заходит!
Куваев скривился. Он не любил внеплановые визиты своего заместителя. Особенно по утрам.
- Доброе утро! - Тутуков, не обращая внимание на недовольное лицо шефа, деловито присел к столу и вытащил кожаную папку с какими то бумагами. - У нас ЧП!
Екнуло сердце. Сглазил, зараза!
- Докладывай, что случилось? - Куваев бы сейчас не отказался от рюмахи коньяка.
- Я докладывал в понедельник, что прервалась связь с нашим зимовьем на Эле. Дважды в условленное время мы пытались связаться с Гордевичем, но тщетно. Он не отвечал. Сегодня ночью наш караван прибыл на место. - Тутуков помолчал, словно получал удовольствие играя на нервах начальства.
- И, что, не тяни! - Кувае вытащил сигарету.
- Гордевича на месте не оказалось. Наших промысловиков он не встретил. Зимовье было заперто изнутри. Когда охотники взломали дверь, Гордевича там не было. Все на месте. Карабин, радиостанция, транзистор. В углу лыжи, а хозяина нет. Такое впечатление, что он вышел на минутку и не вернулся, пропал...
Тутуков снова замолчал. Но не из вредности, ему просто больше нечего было сказать.
- Что значит пропал?! Куда? Без снаряжения, без оружия?!
Хозяин кабинета , поднялся из кресла и мерил шагами комнату.
- Больше ничего не нашли? - Он зажег сигарету.
- Да вроде нет. - Как то неуверенно промямлил Тутуков.
- Вроде, у дяди Володи! - Начальник начинал злиться.
- Ну, еще на столе была трубка. Да, нашли тетрадь, типа дневник!
- И, что в том дневнике? Ну говори! - Куваев затянулся и закашлял.
- Не разобрать, Гордевич писал на каком -то незнакомом языке. - Тутуков виновато посмотрел на шефа. - Наши не смогли прочитать!
- На незнакомом языке, говоришь? - Куваев потянулся к черному эбонитовому телефону и набрал три цифры. - Девушка, соедините меня с районным КГБ.
Повисла пауза.
- Алло, Петрович, это Куваев! Тут у нас непонятки возникли, похоже по вашей части!
Он с минуту слушал собеседника.
- Хорошо, все понял. Жду!..
.
.... Превозмогая страх я открыл глаза и увидел стоящих вокруг меня людей. Громыхнул гром и над моей головой сверкнула ослепительная молния. Я крепче сжал меч, готовясь подороже продать свою жизнь! У моих ног стоял громадный,  похожий на матерого волка пес. Внезапно он зарычал и бросился на кого-то за моей спиной. Я быстро повернулся и не мешкая ударил мечом в горло дэва, готовящегося напасть на меня. Собака рвала его правую руку в которой он сжимал палицу. Монстр рухнул на землю. Из его разрубленного горла толчками текла черная кровь.
Я выставил перед собой меч, ожидая нового нападения. Мою спину прикрывал неизвестный мне пес.
Вдруг за спинами врагов я увидел, как бьется на ветру мое знамя. Топча врагов копытами боевых коней ко мне прорывалась моя гвардия.
- Скорее, халиф жив! - Раздался знакомый голос. - Слава Всевышнему!
Спрыгнув со скачущего  коня, ко мне уже бежал командир гвардейцев.
- Великий халиф, мы победили, они бегут! - Он указал рукой на бегущих франков.
- Передай Сардару мой приказ! - Я воткнул меч в землю. - Дэвов в плен не брать, убейте всех! Остальных в цепи и отправляйте в Кордову! Коня мне!
Я вскочил на своего жеребца и поскакал в Кордову. Айла еще не должна уехать. Я должен успеть. Без нее моя жизнь не имеет смысла.
Жеребец мчался по пыльной дороге вытянув шею. Рядом с ним, огромными прыжками неслась серая, как волк собака. Собака, которая сегодня спасла мне жизнь! В моей голове возникло имя. Наг, так зовут пса! Почему- то я знал это!
Наконец, лошадь застучала копытами по мощёным улочкам Кордовы. Я на ходу спрыгнул с коня и в сопровождении Нага бегом стал подниматься по ступеням дворца, не обращая внимания на падающих на колени придворных. Рванул дверь опочивальни. Спиной ко мне стояла жена. Она вздрогнула и обернулась. В глазах ее были слезы...
Мы долго стояли обнявшись. Я держал на руках сына, а Айла прижималась ко мне всем телом, до конца не веря, что я жив и сейчас с ней. У наших ног лежала огромная, похожая на волка собака.
...Но иногда мне снится странный сон. Далекая северная река, деревянная избушка, волки, маленькая черная коробочка из которой льется незнакомая завораживающая музыка...
И тогда в мое сердце закрадывается необъяснимая тоска...

                Конец

Апрель 2022 г.