Карма

Моя дочь Юля — карма за Славу. Точно. Ведь наверное грех считать фриком человека, с которым спишь.

Был у меня адюльтер (ах, нравится мне это слово) с одним подающим надежды дизайнером. Сто лет назад, конечно.
Слава опережал время: все эти потертые кеды, футболки со странными надписями, склонность к дауншифтингу. В то время это еще не вошло в моду.
Я же щеголяла на каблуках и в мини в любую погоду. Слава хотел на мне жениться, я избегала разговоров о совместном будущем. Мы тусили с его друганами — журналистами, фрилансерами и дизайнерами всего чего можно, с розовыми волосами и дредами, все как один в потертых джинсиках и кедиках.

Слава снимал мансарду в центре Питера, со стеклянной крышей, так что в самые интересные моменты были видны звезды.
Слава был странненький, и я на его вопросы типа «А давай все бросим и махнем в Сочи на все лето» закатывала внутренние глаза и думала: «Ага, щаз, я работу брошу и куда-то махну». Положиться на него было совершенно невозможно, голова в облаках. Он работал в нашем рекламном агентстве, и наши клиенты писали кипятком от его видения. Для меня в то время цена на литр бензина была гораздо интереснее, чем его идеи.

Слава выдвинул мне ультиматум с этими серьезными отношениями, а я не выношу давления, и мы нехорошо расстались. Он уволился и укатил в Сочи. Может, живет на пляже на Гоа где-то, покоряя туристок. Сученок был красив как бог, и вряд ли сильно попортился с тех пор, — время к мужчинам гораздо более милосердно.

Так вот, моя дочь — тот же Слава, вид сбоку. Те же яйца. Голова в облаках: «Мам, эта трещина похожа на слона!»
А я такая, Вселенной: «Все, отработала урок. Странненькие — тоже люди, еще и полюдее нормальных». Похожа на слона — ок. Изрисованные тетради. «Где дневник?» — «Потеряла еще на прошлой неделе». «Почему пенал похож на мусорку?» «Вообще, где половина учебников?» «Что задали, Юля?» — «А кто знает, что задали». И придурь во всем бытовом: типа пить суп из трубочки и чашки, и пофиг, что картошка застревает к херам.

О чем это я? О принятии, конечно.
Все, отработала. Принимаю и молчу. Ищу новую трубочку потолще, с большей проходимостью.

Единственный мужчина, которому я врала о любви. «Конечно люблю, конечно поженимся и заведем детей».
Не стоило.