Ересь мироздания 1. Часть 3

Из цикла рассказов Ересь МИРОЗДАНИЯ
Ересь 1. За что нашим не наши гранты дают (Часть 3)

Наиудивительнейшее состояние ЕРЕСИ – правдоподобный БЛЕФ, что вводит в заблуждение и предполагает непредсказуемость действий: как наших, так и не наших. Так «устроен» мир взаимодействия людей, особенно в науке.

Целый цикл рассказов «Дзело мироздания» был посвящён умозаключениям и достоверным сведениям, показывающим, что человек есть самое удивительное существо на планете, которому нравится составлять загадки будь о чём, а затем их разгадывать. Мозг человека создан таким образом, что воспринимает всё с точностью до наоборот – начиная со своего отражения в зеркале.

В этом цикле я рассказываю и показываю наглядно САМУЮ БОЛЬШУЮ ЕРЕСЬ МИРОЗДАНИЯ – никогда и ни за что не понять, что у другого на уме!!

Вспоминается забавная байка: жена обращает внимание мужа на грязное бельё, вывешиваемое соседкой на верёвку во дворе после стирки. И так продолжалось много раз до тех пор, пока жена не помыла дома у себя окно…

Взгляды на мироздание у всех разные – это нормально! Каждый проживает свою жизнь, имеет собственные «виды на окружающую среду обитания», – мотивы для свершения тех или иных поступков, уразумение и понимание «мироустройства», при этом часто выдавая желаемое за действительное. Школа и университет дают не только знания, но и дисциплинированность – приучают к «порядку вещей», что есть вокруг. И не важно, соответствуют ли преподаваемые предметы реалиям или нет. Возражать педагогу или профессору – чревато последствиями, это точно!

Одним из важнейших принципов является: «прав тот, у кого больше прав», что не позволяет вступать в полемику «со старшими» по званию или с научной степенью. Это приводит, с одной стороны, к субординации и уважению более опытного, чьё мнение непререкаемо: «заходишь в кабинет начальника со своим мнением, а из кабинета выходишь с мнением начальника!» С другой стороны, порой возникает элементарная несправедливость – распределение благ по остаточному принципу! Такие положения не зависят от экономической системы, общественного строя, и как показывает мой опыт, относятся к сугубо индивидуальным качествам людей.

Каждый видит то, что хочет видеть, и знает (понимает) только так, как хочет знать (понимать). Усваиваются простейшие «ходы» – если хочешь выбиться в ЗНАТЬ, не требуется много знать… Когда происходит что-то значимое, событие, главное – оказаться в нужное время в нужном месте! И наоборот, когда настигает какая-то беда, нарушаются планы, возникают угрозы потери или смерти, лучше оказаться в «ненужном» месте в «ненужное» время – чтоб не «попасть»… Кому как повезёт…

Будучи соискателем научных грантов, я конечно понимал, что, в случае удачи, их придётся выполнять – ответственность слишком высока! Даже если б удалось получить выделенные национальные (бюджетные) средства, риски оказаться в «лапах» контрольно-ревизионной службы Украины (КРУ) и выйти «сухим из воды» в окружающих коррупционных экономических условиях неимоверно были выше, чем при выполнении работ в рамках международных проектов, где прозрачность всех финансовых бумаг “блюлась” на высочайшем уровне!

Кроме ежеквартальных технических и финансовых отчётов, предполагались раз в году “мониторинги” – представители УНТЦ выезжали “на место” и проверяли у каждого учёного выполнение планов за каждый рабочий день! «Подснежников», то есть «подставных лиц», которые бы получали вознаграждение просто так, скрыть практически невозможно – с учёными заключались индивидуальные соглашения!

К тому же, как руководителю проектов, мне приходилось часто бывать в головном офисе УНТЦ, общаться не только с высокопоставленными кураторами из США, Канады и ЕС, но также принимать участие в семинарах, выезжать неоднократно в составе научных делегаций за рубеж (в сопровождении представителей УНТЦ) на международные выставки. Поэтому деловая часть миссии проходила в полном соответствии с заключёнными контрактами на выполнение работ по выделенным Департаментом США и Еврокомиссией грантам. Любые отклонения от положений, прописанных в контракте, в том числе срывы сроков подачи отчётности в УНТЦ, приостанавливали или вовсе прекращали текущее финансирование проектов.

Таких казусов при выполнении наших двух проектов 3527 и 3840 не было. Я не зря привёл содержания этих проектов в предыдущих частях рассказа, чтоб не было иллюзий и не складывалось впечатлений, что нашим не наши гранты «раздавали» задарма. В том-то всё и дело, что у меня в мозгах был свой план с намерениями не «проесть» благополучно добытые с большим трудом средства, а использовать с максимальной эффективностью! И ещё, – ни в коем случае не передавать за рубеж никаких наших научных и промышленных секретов! Но как это сделать?

Можно ли осуществить свою мечту развивать собственное дело, предприятие при безупречной, вне сомнений, оформительской части отчётности по проектам?

Имея приличный стаж работы на предприятии ВПК, мой опыт позволял “хранить секреты” от буржуев, это факт! Но создавать «видимость работ» на протяжении двух с половиной лет, покуда выполнялись оба проекта, было бы не реально. Всё было предусмотрено заранее, ещё на стадии подачи проектов в УНТЦ.

Начну с конца, то бишь со второго проекта 3840, который я не решился подавать для рассмотрения первым. Причин тому на самом деле было несколько (кроме той, о которой было сказано выше, во второй части данного рассказа). Дело в том, что сама разработка не являлась моей “собственностью”, хотя немало средств в неё мной было вложено, прежде чем начать производить продукцию серийно…

В одном из прошлых рассказов описано, как попала к моей организации тематика ультрадисперсного ПТФЭ (политетрафторэтилен, тефлон), не буду повторять. И первая продукция уникального материала была произведена 01.07.1997, – тогда уже работали аналогичные установки, изготовленные в других фирмах. С того, собственно, началось, когда 2 специалиста-исполнителя из числа разработчиков пожелали не «горбатиться на дядю», а трудиться для их семейного благополучия – работать на себя. Здесь подчеркну лишь, что в научной практике часто бывает так: тех, кто осваивает и внедряет новинки техники, отстраняют от «капиталов» хозяева предприятий и фирм, держат их в качестве подмастерья, не принимая в расчёт инженерную «полезность» и считая, что незаменимых людей нет.

Об этом парадоксе у меня будет следующий рассказ, где приведу примеры других разработчиков, вынужденных развиваться самостоятельно (на вольных хлебах).

В моей же компании образовался «триумвират» – три равноправных партнёра, благодаря чему в очень короткие сроки удалось получить нано продукцию, что превзошло по качеству ультрадисперсный ПТФЭ, выпускаемый конкурентами, да расширило возможности использования в топливной аппаратуре двигателей внутреннего сгорания (ДВС), что было недоступно ранее.

К моменту подачи проекта 3840 пытались получить грант и фирмы-конкуренты – три различных варианта проектных предложений на эту тему были отклонены, и мне не хотелось рисковать, чтоб получить тот же отрицательный результат. При просмотре множества тематик проектов во время предварительных консультаций в УНТЦ я обращал внимание, какие названия проектов пользовались спросом. И то, что «приплёл» в формулировании названия фразу: «как средство борьбы с международным терроризмом», – явилось осознанным шагом, дающим развитие в описании темы не в сторону техническую, а в социально-экологическую. Вообще темы «утилизации» и «биосинтеза» каких-то новых материалов из отходов в то время приветствовались правлением УНТЦ и нередко получали финансирование.

Актуальными в мире всегда были и остаются направления, связанные с поиском и получением альтернативных источников энергии. Я упоминал в других рассказах, перевод транспорта на электроэнергию, особенно в крупных городах, не решает проблему сокращения выбросов в атмосферу вредных токсичных газов, если в энергетических компаниях по прежнему будут использоваться тепловые машины и двигатели внутреннего сгорания, работающие на углеводородах. Суммарно не уменьшатся и расходы сырья (природный газ, нефтепродукты). Здесь необходимо вспомнить, что в советские годы (то есть давным-давно) «зелёная энергетика», в том числе водородная, использовалась. Многие НОВЫЕ решения – это хорошо забытые СТАРЫЕ! Автомобили 1930-х и 40-х на чём только не ездили – на угле, дровах, мазуте, суррогатных маслах вперемешку с водой, и конечно на водороде!

Так что, удивить щепетильных буржуев было нечем, – только при использовании некачественного горючего страдал мотор – «чихал», «кашлял», «дёргался», но ехал!! К тому же в трудные послевоенные годы, когда запасов топлива не хватало, учёные предлагали партийному руководству страны Советов и делали различные смеси масел с бензином (мотоциклетные двигатели), а так же воды с бензином (эмульсии белого цвета). Кое-что «прижилось» в технике – в мототехнике и в станках, где использовались эмульсии воды с различными маслами. Однако, для автотранспорта идеи внедрения эмульгированного водой топлива не годились из-за ненадёжности техники: повышенного износа и быстрого выхода из строя ДВС.

Не хватало защитного покрытия всех узлов трения внутри ДВС, включая насосы и топливную аппаратуру. Вот для этих-то целей НАШ ПРОДУКТ НАНО ПТФЭ как раз и подходил идеально!!

То есть, выпуская уникальный нано продукт, мы не собирались его «транжирить» для пропитки каких-то тканей, применять как вторичное сырьё, а использовать в тех местах, где другими материалами невозможно добиться эффективности. Об этом в проекте 3840 УНТЦ упоминается вскользь, – основное «достижение» по результатам выполнения работ – строительство установки (которая с 1997 года у нас функционировала исправно), а так же проведение научно-исследовательских работ по получению суспензии ПТФЭ и определение показателей, которые уже тоже были определены до подачи проектного предложения! Для составления же отчётов УНТЦ накопленных материалов по данной тематике у нас было с лихвой!

Подвоха в таком нашем решении никакого, – рисков тоже! Для тех, кто понимает что-либо в новейшей технике, добавлю только то, что вся наша “уверенность” в качественном выполнении работ по данному проекту (3840) базировалась по сути на 10-летних предварительных наработках, и что за 2 года, как это предписывал нам контракт с Еврокомиссией, такой объём научных, исследовательских и ещё строительных работ выполнить было невозможно! Но, слава Богу, никто на это не обратил внимания, ибо не каждый зарубежный эксперт вникал в “тонкости” дела.

«Свободные» деньги гранта, высвобождаемые в процессе выполнения проекта, мы направляли на развитие – на строительство двигателя внутреннего сгорания с высокой эффективностью (до 85%), но это уже была тема для нового проекта.

В конце 2008 года, когда проект 3840 был выполнен, я нарочно «проговорился» куратору из США, что данный проект выполнялся на серийной установке. Такое обстоятельство повергло его в шок, ибо по западным меркам и представлениям на серийно выпускаемую продукцию грантов никому не выдавали! Не положено!

Однако, я был благодарен Вику Корсуню (так звали куратора США с украинскими корнями по происхождению) – он не вмешивался в выполнение проектов УНТЦ, наоборот помогал в поездках в Канаду и США, познакомил меня с американцем, директором крупной компании, которому импортировали нашу продукцию ПТФЕ в виде суспензии. Побывали у американца на предприятии, встречались несколько раз в разных городах США (Дейтон, Чикаго), в Украине, когда они посещали Киев и Днепропетровск. Взаимовыгодные партнёрские отношения, поставки в США продукции, произведённой в Украине, несомненно, повышали наш престиж.

Всё, абсолютно всё зависит от конкретных людей – в этом я убеждался не раз! И видел реакцию того американца, которому его сотрудники говорили о продукции компании DuPont Со., в частности об американских маслах с тефлоном (Slick), которые были иного качества, но их вполне устраивали, и тем не менее, покупали именно нашу продукцию «SUPERLINE». Жаль, что не была их компания связана с производством автотранспорта или двигателей внутреннего сгорания, и успех в полной мере нам развить не удалось. Остались лишь добрые воспоминания.

По ходу выполнения плана работ по проекту 3840 мне удалось изменить название международной патентной заявки на более актуальное для нас. Публиковать за рубежом способ получения ультрадисперсного ПТФЭ или пилотную установку для его производства было бы неразумно с нашей стороны. Поэтому мы ограничились публикацией заявки РСТ с названием: «Плунжерная пара». В действительности, тем самым отсекали возможности недобросовестных зарубежных дельцов взять наш продукт за прототип, добавить к нему некий “штришок” и запатентовать на своё имя «аналог» нашему продукту, но уже для производства у себя в стране. А любая продукция, не имеющая в своей основе нано частиц ПТФЭ, не пригодна к использованию в топливной аппаратуре и топливных насосах высокого давления.

* * *
Теперь немного о проекте 3527, финансируемом Департаментом США, – в УНТЦ проект курировала группа, подотчётная непосредственно Вику Корсуню.

Мне приходилось варьировать между хорошим расположением к разработчикам со стороны координаторов и куратора от США и сокрытием реального положения дел, не имевшего ничего общего с планом выполнения работ по проекту.

Успех данного проекта напрямую зависел от «химизма» процессов подготовки сырья перед тем, как из биомассы, пригодной к переработке, синтезировать наш заявленный продукт для получения кислородосодержащей добавки к топливу. То есть, известных способов получения энергии из отходов животноводства и прочих растительных остатков, в результате которых выделяют биогаз, этиловый спирт, либо другие горючие продукты, в мире на самом деле множество. Завуалировать и представить наш «товар» просто так не удалось бы – без какой-то «изюминки», которая не используется широко в мировой практике.

Понятно, что у нашего разработчика на стадии подачи проекта уже существовала технология конечного горючего продукта, но не из отходов биомассы, а из шламов и неиспользуемых остатков нефтепродуктов типа мазута. Экспериментальным путём удавалось получать стабильные фракции летучих веществ, напоминающих по всем признакам эфир. На Рис. 1 представлены соединения эфира с бензином, дизельным топливом и разными видами биотоплива. Но как же тогда «родилась» тема проекта УНТЦ с совершенно другим «химизмом»?

Ранее в одном из рассказов я упоминал, что изначально упор на тематику проекта ставился исходя из применения добавки к топливу в ДВС (двигателях внутреннего сгорания). Но ведь любая химическая смесь, имеющая в составе кислород, могла называться кислородосодержащей. Даже добавка обыкновенной воды в горючее и получение эмульсии – это смесь, содержащая О2. К тому же, у нас уже имелись результаты с протоколами испытаний по применению смесей эфира (Рис. 1) и эмульгированного водой топлива. Однако, проект получился слишком громоздким, и в голову пришла идея разбить текст на две части: в одной – биосинтез добавки к топливу, а в другой (основной) – научные исследования по применению добавки в ДВС. Первый проект 3527 УНТЦ получился невзрачным и куцым по сравнению со вторым – 3528. Поэтому мне пришлось «притянуть за уши» надуманную историю по биосинтезу кислородосодержащей добавки (КСД), «облачить» идею в нечто правдоподобное, но чего в западном научном мире пока ещё не было.

Надумана идея «биосинтеза» КСД была из следующих соображений. Во-первых, известно, что отходы животноводства в агропромышленных комплексах смывали водой в лагуны. Очистка воды и повторное использование по замкнутому циклу создаёт непрерывный процесс утилизации «дерьма» из-под коров. Это факт.
Очищенная вода от шламов – получается «кислородосодержащий продукт»!

Другим аргументом являлся эпизод из фильма Леонида Гайдая «Самогонщики», крутился в памяти: « - Видал? - Из хлеба или из свеклы? – поинтересовался Чонкин. - Из дерьма, Ваня, – со сдержанной гордостью сказал Гладышев. Иван поперхнулся. - Это как же? – спросил он, отодвигаясь от стола. - Рецепт, Ваня, очень простой, – охотно пояснил Гладышев. - Берёшь на кило дерьма кило сахару …» (В.Войнович).
Сложно достоверно установить, когда точно человечество получило и начало употреблять алкоголь, но то, что оно продолжает экспериментировать с этим напитком – совершенно точно. Для бедных и богатых, из хлебного «злата» или фекалий – на любой вкус и крепость! Работала бы только человеческая фантазия и любовь к экспериментам! Поэтому уверенность в получении «продукции КСД» из отходов животноводства исходила из простейшей логики моего мышления.

Мы, откровенно, рассчитывали получить финансовую поддержку по проекту 3528. Ан, нет! Американцам понадобилось «выведать» именно суть биосинтеза КСД к различным видам топлива, а не использование КСД в ДВС! Хорошо, что у нас был готовый продукт, полученный из нефтяных шламов, чем мы и довольствовались!

Показывая две сравнительные картинки в первой части данного рассказа, я не стал акцентировать внимание на том, что это два совершенно разных процесса! На первой картинке представлена схема для получения КСД из шламов-остатков нефтепродуктов, а на второй – разработанная схема для патентования проектной пилотной установки за рубежом! Но это, опять таки, не наша “хитрость”, а будничные реалии и большая ответственность при выполнении исследований с обязательным предоставлением технической и финансовой отчётности в УНТЦ.

Надо отметить и тот факт, что перед подачей проектных предложений в УНТЦ, все бумаги в обязательном порядке проверялись и согласовывались органами СБУ (Служба безопасности Украины), – это к тому, что любая деятельность и научные исследования, направленные против человечества, пресекались сразу.
Но не исключён такой вариант, когда на бумаге прописано одно (включая отчёты в УНТЦ), а преследовались недобросовестными учёными иные цели, направленные на получение результатов, устраивавших западных инвесторов. Именно по такому «сценарию» могли возникать в Украине раскрытые ныне МО РФ биолаборатории.

Самым удивительным для меня оказалось то, что в ходе выполнения работ по проекту 3527 мы действительно получили уникальнейший продукт – чистейший как слеза горючий эфир, с виду похожий на воду и на спирт (Рис. 2)!

При оформлении международной патентной заявки (РСТ) эксперты нам не сразу поверили, и пришлось доказывать, что полученный нами продукт – не спирт или спиртосодержащая смесь, так как он легче воды и с водой не смешивается!

И горит совершенно без копоти!! Характерным признаком содержания кислорода в жидком углеводородном горючем – низкое пламя (Рис. 2). Поджечь такую смесь на открытом воздухе не легко (в отличие от смеси спирта с водой).

Самая же невероятная ЕРЕСЬ произошла в конце. Получив финансирование от Департамента США и два международных патента (ЕС, США), нам необходимо было зарегистрировать в Украине Технические условия на полученный продукт и на смеси КСД с разными видами топлива – бензином, дизельным и биотопливом. Переполох в украинской государственной службе регистрации был изрядный – нас «мурыжили» 9 месяцев после завершения проекта и зарегистрировали ТУ лишь после того, когда в тексте ТУ была нами сделана приписка, что данный продукт производится и используется только… в Азербайджане!