Абсурд. Часть 1 - из психушки

Атомная зима для Европы наступила после обострения конфликта с Российской Империей. Почти никто не выжил, а те, что уцелели были вынуждены спасать свою жалкую жизнь в бункерах и подземке…

Но там была передышка – Россия смогла стабилизировать положение, наладить работу на военных заводах и запустить в космос баллистическую ракету «Собственный» в сердце Европы. Это означало, что вопрос «кто?» решен.

Однако дальше все было совсем не так, как предполагалось.

В Министерстве обороны заподозрили неладное, и несколько высших офицеров были переведены в Мир Вальдиры и получили возможность свободно пользоваться тремя секретными комнатами, где хранились секретные документы. В первую комнату на этаже Рейхсбанка, под звуки эбонитовых труб они переносили дипломатические документы и стратегические материалы. Во вторую – стратегические материалы и материалы по армии, а в третью – стратегические материалы по Рейху и обстановку внутри. Двойной надзор за сбором и вывозом информации, который начал прилагаться к архивам Министерства обороны, не мешал основной работе, и можно было не особо скрываться.

В эти помещения и вызвали Ивана. Когда он пришел туда, полковник уже ждал его. Он взял Ивана за руку и ввел в темный кабинет, где увидел сидящего за столом высокого седого человека в темно-синем мундире с Железными знаками различия полковника. Тот встал и пожал Ивану руку. Иван вытянулся перед ним. Полковник указал ему на кресло. Ивану показалось, что он уже видел этого человека. Он напряг память и… Ну да, точно – он видел его на экране телевизора в подвале с бирюзовым лампасником на рукаве.

Вампир назывался Главком. Иван кивнул и сел. Вампир сел напротив и задумчиво уставился на Ивана. Ивану показалось, что его взгляд испытывает его психическое поле. Иван попробовал расслабиться и успокоить чувства. Он чувствовал, что наводит на Главкома какое-то внушение, но не понимал, как именно. В голове вдруг возник образ старой книги в плюшевой обложке – кажется, это были „Братья Карамазовы“. Он стал неторопливо ее перелистывать. Главком тоже не сводил с него глаз. Его брови хмурились, но выражение лица было явно благожелательным. Иван читал: „… Братьев Карамазовых…“ Вдруг Иван понял, что стоит перед Главкомом по стойке смирно. Главком вскочил и вытянулся. Иван тоже вскочил и замер. На лице Главкома появилась смесь недоумения и брезгливости. Вдруг он громко расхохотался, хлопнул Ивана по плечу и сел на место. Потом он сказал: „Мда-а- а…“ Иван понял, что сказал что-то смешное, и тоже рассмеялся, но сразу же притих.

„А знаешь, солдат, можно на брудершафт“, – сказал Главком и сделал соответствующий жест. Иван понял, что надо встать и выпить. Выпив, он сел на место.

Главком подвинул свой стул к столу, взял со стола пистолет и протянул его Ивану. Иван не без трепета принял пистолет. Главком вынул из кармана плоскую фляжку и припал к ней губами. Затем он положил пистолет в ящик стола и, собрав со стола бумаги, поднялся с места.

В дверь постучали. Главком вздрогнул и поглядел на Ивана.

„Войдите“, – сказал он.

Вошел помощник в черной морской форме с пристегнутым кортиком.

„Мэм, я прошу вас от имени всего командования отдать мне этот пистолет“, – сказал Главком. Лицо Мэри покрылось красными пятнами, и Иван подумал, что она сейчас заплачет.

„Вы с ума сошли, – сказала она, – у нас ведь все сотрудники носят огнестрельное оружие“.

„Я прошу вас понять меня, – сказал Главком. – Отдав его мне, вы самым позорным образом подадите всему флоту плохой пример“.

„Да что вы, – сказала Мэри, – совсем наоборот“.

И вдруг в полной тишине раздался трескучий звук – у Главкома лопнула струна, и он стал сползать со стула на пол, царапая затылком край ковра. Трясущейся рукой он стал нащупывать лежащее на столе оружие, но оно уже было в руках у помощника, и Иван понял, что теперь все его проблемы будут решены.

Когда он держал пистолет у лба оглушенного Главкома, в дверях показался Алекс – было видно, что он без пистолета чувствует себя неловко и старается вести себя тихо. Иван разжал пальцы, и пистолет со стуком упал на ковер.

„Вот оно“, – сказал Алекс, поднимая пистолет.

„Что – оно?“ – спросила Мэри.

„Прошу вас, вот это“. Он подвел ее к столу и указал на раскрытую кожаную папку с какими-то рисунками и ксерокопиями чертежей.

„Что это?“ – спросила Мэри.

„Мы называем это утоплением кораблей“, – ответил Алекс. Мэри вгляделась в рисунок и вдруг зажала ладонью рот.

„Перестаньте, – сказала она. – Прекратите немедленно. Это наша идея. Иван не хотел вас обидеть“. Алекс молча перевел взгляд на Ивана.

„Конечно, нет, – сказал Иван. – И все-таки я вас прошу – сделайте нам всем одолжение. Я очень люблю вашего брата, Алекс. Даже больше, чем люблю жену. И я прошу вас простить нас. Вы единственный из моих знакомых, кто не считает меня брюзгой, снобом и чудаком. И еще я очень ценю в людях честь, порядочность и благородство. Вам не кажется, что они – лучшие составляющие нашей жизни? Я делаю вам всем большое одолжение, Алекс. Пожалуйста, постарайтесь понять это“. Алекс хотел что-то сказать, но не успел.

В комнату вошли сразу два лысых человека в штатском и стали прямо на пороге обыскивать Алексея Николаевича.

„У нас нет оружия, – сказал Алекс. – Можете обыскать нас тоже. Все, что вам нужно, у нас есть“. Один из лысых людей поднял с пола гитару и стал играть – сначала тихо и нежно, а потом все громче и громче. Когда музыка стихла, Алекс спросил:

„Вы что – поете?“

„Песни, – сказал лысый. – Любимые песни Ивана Степановича. Хотите послушать?“ Алекс кивнул. Человек в штатском взял гитару и заиграл медленную попсовую песню. Алекс поднял на него глаза.

„Это, – сказал он, – мое самое любимое. Когда-нибудь, может быть, я попробую ее сыграть. Только вы сначала дослушайте“. Алекс и лысый попели вместе некоторое время.

„А если я сейчас лягу в позу лотоса? – спросил Алекс. – Знаете, как Рембо? И вот так лягу?“ Человек в штатском засмеялся.

„Вряд ли, – сказал он. – У вас сил на это не хватит. Да и вряд ли эта поза лотоса вам когда-нибудь понадобится. А если бы и понадобилась, вряд ли бы вы захотели ею воспользоваться“. Но Алекс все же встал на колени и сделал вид, что пытается лечь в позу лотоса. Человек в штатском встал и сказал:

„Пойдемте со мной“. Они вышли на лестницу.

Человек в штатском вытащил из кармана маленький синий пистолет и приставил его к голове Алекса. Тот почувствовал, как что-то холодное и твердое коснулось его горла.

„Вы хотите лечь в позу лотоса? – спросил человек в штатском. – Пожалуйста. Но я, пожалуй, сначала еще раз вас послушаю“. И, отбросив пистолет в сторону, он прошел к краю площадки и, встав на нижнюю ступеньку, закричал:

„Братцы-ы! Золото дают! Будущее всего человечества! Ур-ра!“

Зазвенело разбитое стекло, и на лестничную клетку вылетели несколько бутылей из-под пива, свалившихся с другого края.

„Если не хотите в позу лотоса, валяйте в стойку каратэ!“ – крикнул человек в штатском.

Алекс медленно встал с четверенек и пошел вперед, неловко переставляя ноги. Он чувствовал, что его тянет вниз, и, чтобы не упасть, стал еще сильнее сгибаться и выворачивать шею. Человек в штатском спустился на несколько ступеней. Алекс почувствовал, что его нога попала в пустоту, и с силой выпрямился. Человек в штатском, обернувшись, взглянул на него, подпрыгнул и, стоя на одной ноге, сделал в воздухе неуловимое движение ладонью.

„Пролетел, – сказал он, – как фанерная перегородка“.

Но Алекс уже потерял сознание. Когда он очнулся, то заметил, что стоит, наклонившись вперед, а человек в штатском, держа его за плечо, ведет по коридору. Его голова бессильно моталась в такт шагам. Человек в штатском подошел к железной двери с большой красной буквой „К“ и постучал. Прошло несколько секунд, и дверь открылась. В нее вошел человек в лиловом халате с блестящими золотыми звездами на погонах. На нем была безрукавка, с рукавами, обращенными к локтю, а лицо его было накрыто узкой серебряной полоской. В руках он держал поднос с четырьмя гранеными стаканами. Поставив поднос на пол, он включил электрическую бритву и включил ее на полную мощность. Комната сразу наполнилась нестерпимым жаром.

Человек в халате отступил на шаг и поднял глаза на человека в штатском. Человек в штатском сказал что-то непонятное. Человек в халате вынул из кармана что-то маленькое и круглое, подкинул его в воздух, поймал за одну сторону, а затем за другую, подошел к нему, прижал ладонь к его груди и осторожно нажал на нее. Его лицо исказилось. Раздалось хриплое бульканье, и человек в халате медленно повалился на пол. На его белой груди медленно расплывалось красное пятно. Потом он дернулся и затих.

Человек в штатском вынул из кармана маленький черный шарик, положил его на поднос, а затем на человека в халате. Шарик сам прыгнул ему в руку. Развернувшись, человек в штатском шагнул в коридор, а человек в лиловом халате поднял руки, и дверь за ним закрылась.

В коридоре горело несколько ламп. Было довольно светло. Человек в халате огляделся и пошел вперед. По коридору бежала молоденькая девушка в резиновых сапогах и белом халате. Ее прическа была мокрой, и, увидев человека в халате, она остановилась и хотела что-то сказать, но он сделал повелительный жест, и она побежала дальше.

Вскоре он дошел до конца коридора, повернул направо и оказался в длинном зале с зеркальными стенами, по которым были проложены разноцветные провода. В центре зала стоял большой трансформатор с многочисленными разветвлениями. В самом его центре стоял толстый пластмассовый куб.

Осмотрев его со всех сторон, человек в халате взял со стола связку разноцветных проводов, быстро соединил их между собой и подсоединил один конец к своему чемоданчику. Несколько раз обернув провод вокруг подставки, он выдернул штекер из гнезда. Еще несколько секунд возни, и один из кубов превратился в некое подобие жидкокристаллического телевизора. На нем появились какие-то буквы и цифры. Человек в халате нажал кнопку.

На экране появилась сцена борьбы сумоистов. Негромко заиграла музыка. На экране сначала появилось изображение двух одинаковых боксеров, потом однорукий боец выгнулся дугой, потом откинулся назад и сел на ринг, свесив руки вдоль туловища. В его лице, лишенном мимики, появилось что-то от Христа, с недоумением взирающего на суету вокруг.

Музыка смолкла, и на экране появились слова: «Выходит, что джедаи победили? Или это все же джедаи и есть?» — спросил президент.