Шардоне

Одна девочка так старательно готовилась к приходу гостей, что не спала всю ночь накануне. Убирала и готовила. Утром сгоняла в салон красоты, надела новое платье и шпильки.

«Ну, здравствуйте, гости дорогие», — а непрошеные слезы от обиды подступают. Муж так и не приехал пораньше помочь, как обещал, и вообще задерживается уже на час, и телефон не отвечает. Может, и шляется где… Мама предупреждала: «Красивый муж — чужой муж».

А от бессонной ночи у девочки круги под глазами, и коза в парикмахерской криво завила за тысячу рублей, и новые шпильки жмут ужасно — надо было на размер больше брать. И платье тоже маловато, дышать нечем, пояс в живот впивается.

А гости пишут, звонят в последний момент: «У нас тут это… сорян, планы поменялись, давай на следующей неделе заскочим, а?»

«Вот суки», — думает девочка. С облегчением снимает шпильки, платье, моет голову с дурацкой завивкой, садится за стол одна в халате и с полотенцем на голове. Наливает себе горячего чая, включает сериал с Максимом Матвеевым. «Хорош, ах, хорош, глаза горят… Повезло дочке Боярского с мужиком».

И решает, что больше никаких гостей в ближайшее время.

Возвращается муж. «Колесо проколол, и телефон сел, как назло». Грязный, румяный и счастливый, весело спрашивает у девочки: «А чем у вас кормят голодных и холодных?»

Они сидят вдвоем, ужинают, пьют ледяное шардоне. Она — как есть, в халате, с высохшими в полный беспорядок волосами. И всю усталость и плохое настроение — как рукой сняло. Счастье — смотреть, как ест любимый мужчина.

Они допивают бутылку, сидят до полуночи почти за разговорами.
Девочка решает посуду оставить на утро, не мыть. Засыпает она в чудесном настроении — день удался.

И в полудреме думает: «Ну ладно, пусть Петровы в субботу придут. Холодец приговорю».