25. Хмельное зелье и демонский беспредел

Около замковой канцелярии стоял крепкий запах браги и летали полчища дурноглазов, при появлении оборотня их, впрочем, как ветром сдуло.

Грёза подкралась ближе и с любопытством заглянула внутрь – в казённом помещении пьянствовали.

- Я его светлости, можно сказать, жизнь спас, а они меня чуть не уволили! Не лезь, говорят, в мои семейные дела! – слёзно жаловался княжеский управляющий замковому капеллану, а пригорюнившийся домовой, сидя на краешке стола, старательно, и всё же, до смешного неверными движениями подливал в чарки анемоновой настойки, снова и снова… благо возле конторки напротив –  стоял целый ящик сего популярного  хмельного зелья.

Бледные длани анемона коварно шевелились внутри бутылок в предвкушении длительной попойки.

Грёза злорадно ухмыльнулась, с интересом слушая далее:

- До сих пор со мной не разговаривают! – продолжал плакаться управляющий товарищам-собутыльникам – домовой со священником в ответ лицемерно корчили сочувственные рожи.

- Лежат у себя в апартаментах забинтованные и нервенные! Совсем потеряли сон, покой и аппетит…
(При этих словах управляющего Грёза снова почувствовала значительные укоры совести.)

- Пьют отвар цветов бездумных, а всё-таки – рвут и мечут! Намедни пытался зайти к ним с докладом по севообороту – куда там! Вместо того чтобы изволить принять – швыряются учёными книгами!

- Ужас, – согласился капеллан, делая знак домовому, долженствующий означать: «наливай», на что тот не преминул охотно откликнуться.

- …И почти не трапезуют, хотя доктор велит кушать! – пьяно всплакнул управляющий.

- Совсем нечистая сила нашего князя с ума свела! – капеллан набожно перекрестился.

- Да уж, – мрачно согласился управляющий.

- Ну, ещё раз, за здоровье его светлости! – все трое дружно чокнулись и выпили.

Грёза поморщилась с превеликим отвращением – её тонкому нюху претил запах спиртного, и в следующее мгновение удивлённо навострила уши:

- Да, жаль, что карантин по гоблинскому гриппу  не допускает к нам охотников на монстров, – преспокойно заметил княжеский управляющий, словно речь шла вовсе не о смертельном, малоизученном и трудноисцелимом заболевании, насылаемом на людей враждебными фейри.

Грёза замерла в крайнем недоумении – откуда в окрестностях княжеского замка могла взяться опасная эпидемия, от которой не существовало ни прививок, ни надёжных способов исцеления? Ведь, насколько ей было известно, враждебные фейри здесь вообще не водились. Новость прозвучала неправдоподобно, и всё же Грёзе вдруг отчаянно захотелось убедиться, что это просто недоразумение, что князь Бреальдьеге жив и здоров.

- Ну, зато посевы уцелеют, никто не пожжёт, не потравит, – управляющий с довольным видом опрокинул в рот очередную рюмку настойки, выудил из бутылки отчаянно пискнувшую длань анемона и безжалостно закусил ею.

- Пейзане ропщут, что в окрестностях замка жить невозможно, а вы – о посевах, – скорбно возразил капеллан. – Будем надеяться всё же, что королевская рать когда-нибудь избавит нас от демонского беспредела! Проклятая стерва… простите, я госпожу Грёзу имел в виду, из Бреальдьеге просто верёвки вьёт! Такое ощущение, что она его околдовала. Вот увидите, когда она вернётся, князь встретит её с распростёртыми объятиями, как ни в чём не бывало, хотя три дня назад она его чуть не разорвала! Если бы не вы…

- Не напоминайте! – мученически вздохнул управляющий. – Боже, за что нам это?

- Хорош рыцарь Святого Ордена! Устроил здесь логово для нечистой силы! – многократно перекрестившись, продолжал капеллан. – Лично я буду спать спокойно, только когда увижу её мёртвой! Молюсь об этом каждый день! И вообще, обо всей чертовщине, что здесь творится – давно пора донести в Инквизицию! Как вы считаете?

Домовой скуксил недовольную мордочку, княжеский управляющий протестующе помотал головой, но выразить своё мнение по вышеупомянутому вопросу так и не успел, потому что  обозлённая Грёза, одним небрежным движением выломав оконную раму, ворвалась внутрь.

Она сразу снесла с пути помешавший ей стол, и отшвырнула в сторону ящик ненавистного самогона, который, врезавшись в стену, разбился вдребезги.

Пенистая жидкость растеклась по полу, проспиртованные длани анемона разбросало по всей комнате: они удивлённо извивались и корчились, скребя половицы, пытаясь куда-то ползти.

Домовой, в диком ужасе всплеснув мохнатыми лапами, взвизгнул, и – провалился сквозь землю, оставив после себя резкий запах сероводорода пополам с перегаром.

Массивный серебряный крест-оберег и внушительный обсидиановый кинжал, которые, мгновенно протрезвевший священник успел каким-то чудом выхватить из складок своей рясы, и выставить перед собой – спасли ему жизнь, отклонив стремительную атаку зверя: Грёза отпрянула в сторону, успев лишь едва зацепить когтями, с треском разорвав кружевную сутану.

Ещё более разозлённая неожиданным сопротивлением, обнажив ужасные клыки, Грёза развернулась, наступая, готовая напасть снова…

Несколько дланей анемона, подтянувшись, судорожно ухватили оборотня за хвост – раздражённо дёргая им, Грёза попыталась стряхнуть их, но – безуспешно.

Тем временем управляющий высунулся по пояс в разбитое окно и завопил что есть мочи:

- Князь, спасите нас! Ваша супруга вернулась, изволит гневаться!

- Что же ты творишь, Грёза? – услышала она властный голос князя Бреальдьеге.

Эли быстро вошёл в комнату и стал напротив неё – в одном, наспех наброшенном на плечи полурасстёгнутом домашнем халате, и тапочках на босу ногу; видно было, что он только что встал с постели. Выглядел князь неважно.

Первое, что он сделал – ловко отцепил скользкие стеблеруки от Грёзиного хвоста и брезгливо выкинул в окно.

- В Троллических землях великое множество всяких обычаев, можно им следовать, можно – нет, –  педантично заметил он вслед за тем, взирая на замкового капеллана и управляющего, однако, с нескрываемой суровостью. – Но вот этот наш обычай – по всякому  поводу, и без оного – пить хмельные напитки, я бы его искоренил без всякой жалости!

- Простите, ваша светлость, –  виновато пробормотал управляющий.

«Я ещё разберусь с тобой, потом…» – хладнокровно подумала Грёза, кровожадно глядя на перепуганного священника – запах страха продолжал будить в ней чудовищную, первобытную ярость.

Капеллан принялся было читать молитву – Грёза угрожающе зарычала.

Управляющий затрясся как осиновый лист.

Единственным человеком, который находился здесь, и не боялся – был князь Бреальдьеге.

Его белая рука коснулась тёмной гривы чудовищного монстра, Грёза ощутила её тепло и вдруг странным образом успокоилась.

Она уселась возле его ног, опустив вниз косматую, страшную морду – перевязанная грудь князя,  болезненная бледность и страдальческое выражение лица вызывали в её звериной душе запоздалое чувство глубокого раскаяния.

Она вдруг подумала, что поступила с Бреальдьеге слишком жестоко, хотя вовсе не хотела этого – просто так получилось.

- Вы не устаёте поражать меня, ваша светлость, – заговорил священник, видя, что опасность минула. – Не боитесь, что эта зверюга вам, как-нибудь, голову откусит?

- Не боюсь, – сухо ответил Бреальдьеге, – Скажу более, уж если мне суждена смерть, то я хотел бы умереть, любя…

Он нежно взглянул на Грёзу.

- Похвальный идеализм, только рано или поздно она вас всё равно сожрёт, а потом и всех нас… – еле слышно пробормотал капеллан себе под нос, в то время как Грёза по-прежнему смотрела на него многообещающе и мрачно.

- Сожалею, ваша светлость, но я снова буду вынужден просить позволения Священного Синода прислать на моё место кого-нибудь другого, – сказал капеллан – крест и обсидиановый кинжал заметно дрожали в его руках.

- Бога ради! – Бреальдьеге согласно кивнул, и обратился к Грёзе:

- Надеюсь, госпожа княгиня окажет мне честь отужинать со мной? – услышала она церемонное приглашение, и, смерив священника уничтожающим взглядом, послушно проследовала за Бреальдьеге.

Оглянувшись напоследок, она едва удержалась от злорадного смеха, потому что некоторые соображения господина управляющего касательно ближайшего местопребывания господина капеллана были весьма очевидно написаны у него на лице, и настолько пришлись ей по душе, что она тотчас великодушно простила тому недавнюю попытку застрелить её – ведь в первую очередь он был верным слугой своего господина: опасаясь доноса в Инквизицию, управляющий, не мудрствуя лукаво, на всякий случай решил упрятать священнослужителя в подвалы Главной башни.