Хороши весной в саду цветочки

Майское  тёплое,  солнечное, безветренное утро за два дня до праздника  Великой  Победы  застало  двух друзей Лукича и Саввича в дороге при возвращении в Купчино из Пушкина. Доехав до перекрёстка в Шушарах, вдруг выяснилось, что они перепутали  маршруты – сели  не на тот автобус, который следовал бы кратчайшим путём по Витебскому проспекту, а в другой, движущийся окружной дорогой по Московскому шоссе и далее по Дунайскому проспекту. После злополучного поворота друзья  смирились с возникшей ситуацией. Им хотелось до конца прослушать заинтересовавший их разговор между двумя пассажирами, завершающая стадия которого могла быть неожиданной, что и подтвердилось в дальнейшем.
-  Очень  трудно  предугадать  исход  военного  конфликта  в  Донбассе и в целом на Украине, - сокрушался один пассажир, - ведь на стороне руководства  Украины  и  так  называемых  нацистов  воюют в немалом числе под маской добровольцев военнослужащие многих государств, используя своё современное вооружение.
- Ну и что, - успокаивал его собеседник, - в  историческом  прошлом военное  положение  для  нашей  страны  было  намного  тяжелее. В 19-м веке французы тоже вроде бы стремились прогуляться по России, а случилось наоборот – россияне гуляли по Парижу, забегая по пути в закусочные,  торопя  хозяев  словами:  «Быстро,  быстро!» Оттуда на весь мир распространилось название таких закусочных «Бистро».
_ Ты прав, приятель, - согласился его товарищ, - немцы тоже стремились  пройти  гуляючи по нашей стране в 20-м веке, а получилось тоже наоборот – потерпели поражение вместе со своими сателлитами. Об этом  в  песне  и  поётся:  «Едут,  едут  по  Берлину  наши  казаки!»
- Действительно,  во  многие  времена  и везде наши противники, откуда  бы  они  ни  нападали,  и  куда  бы они после этого ни прятались, даже  за  проливы  и  моря,  они  не  избежали  возмездия. – Констатировали оба  пассажира.
В это время, въезжая под железнодорожный мост, Лукич и Саввич попросили водителя автобуса высадить их в этом месте. Погода была прекрасная, и им захотелось прогуляться по безымянному проезду от Московского шоссе до Витебского проспекта,  тем самым сократится путь следования.
Лукич взглянул на попутчика:
- А помнишь, Саввич, в середине 70-х годов прошлого века один День Победы удался очень жарким?
- Конечно помню, - отозвался друг, - жара стояла такая, что по пути до Пискарёвского кладбища компания мужчин, в которой я состоял, разделась до пояса, оставаясь в майках.
Друзья  были  приятно  удовлетворены,  что,  не бывая здесь с прошлого года, за это время грунтовый участок проезда, прилегающий к Московскому шоссе, несколько расширили, подровняли, утрамбовали – таким  образом значительно улучшили. И если ранее по нему редкий водитель какого-то предприятия, находящегося по сторонам проезда, осмеливался  направлять  сюда  свой  автомобиль,  а  приходилось  проезжать по участку уложенному плитами в сторону Витебского проспекта, то в настоящее  время  наблюдалось  –  почти  весь  транспорт  двигался  наоборот в сторону Московского шоссе. Вероятно так удобнее шоферам. Однако  огорчают  всё  ещё  возникающие  мусорные  свалки.
Далее, уже шагая по Витебскому проспекту, друзей омрачило всё тоже ещё отсутствие части тротуара перед мостом к станции метро «Купчино».
- Разве это порядочно со стороны строителей-дорожников, которые обязаны  сооружать одновременно проезжую часть и тротуары! – Возмущался Лукич.
- Представители  Комитета  по развитию транспортной инфраструктуры города, - заметил Саввич, - утверждают, что для прокладки этой части тротуара следует, якобы, ликвидировать в этом месте зелёные насаждения.
- Ты же видишь – никаких насаждений тут нет! – Возразил друг. – Вероятно чиновники  этого комитета  вообще  не  бывали  на этой территории или намеренно излагают неправду, что неоднократно с ними случалось!  Взять, к примеру, крошечную часть тротуара, которую они забыли  проложить  несколько  лет  назад  в нашем соседнем районе от Малой  Балканской  улицы  в  сторону  дворовой территории с детским садом.  После  многократной переписки от жителей чиновники, наконец, дали  добро  на создание этого тротуарчика.
- Ты прав, мой друг, - согласился Саввич, - а ещё к этому случаю я добавлю другой, произошедший на этой же самой улице, где на весьма оживлённом месте существовал тротуар длиной метров 50 с очень узкой шириной. При встрече детских колясок, одной из них приходилось сворачивать на проезжую часть. Горожане тоже просили многократно чиновников упомянутого комитета и местных властей расширить этот участок тротуара. Следовала очередная отписка, что выполнить это невозможно, так как в этом месте пролегают какие-то трубопроводы и кабели. Но, однажды,  бригада  рабочих  всё-таки  стала  расширять  эту часть  тротуара.  Я спросил  одного  из них: не повредят ли они своей работой  трубы  и  кабеля. Тот рассмеялся: «Это обычная отписка чиновников нашей отрасли, - сказал он, - чтобы не заниматься работой порученной им. И никаких кабелей и труб в этом месте не существует. И если бы они и были там закопаны, то это не причина отказа расширения тротуара. Повсюду под пешеходными дорогами проложены какие-то коммуникации».
- Хорошо  бы  эти  горечиновники  брали  пример с нашего российского президента. – Продолжил Лукич. – А то используют его авторитет  только  для  портрета  в  своём  административном кабинете. Глава  государства  везде успевает организовывать работу. Трудоспособности его приходится удивляться. Но сопротивление ему на местах достаточно велико. Простым людям даже за существование мелких дорожек  приходится отчаянно биться, хотя имеют полное право на свободное волеизъявление пользования своей территории. К сожалению часто победителями становятся не честные труженики, в том числе строители, а аферисты – домогатели крупного пошиба, которые своими назойливыми «предложениями» стремятся пробить сомнительные планы, при  реализации  приносящие  солидный  барыш  в  их  личные  кошельки.
- Лукич, что уж тут говорить о мелких дорожках, когда о такой гигантской  трассе  как  БАМ  ранее  обошлись так скверно. – Вымолвил друг. – Об этой железнодорожной магистрали Егор Гайдар, тогдашний председатель правительства, выразился: «Дорога в никуда» и запретил её дальнейшее развитие. А сейчас вдруг эта дорога стала чрезвычайно необходимой, а время упущено. К тому же Егор Гайдар и его команда утверждали в то время: «Ничего не надо производить, мы всё купим в других странах!» А в настоящее время эти страны ничего нам не продают, желая обескровить  российскую  экономику.  Бездействие тогдашних руководителей России едва не привела к её полнейшему краху, сам глава страны в те годы неизвестно в каком физическом здравом состоянии пребывал, якобы «работая над документами». А вот нынешний Президент выполняет любую многотрудную, даже работу своих подчинённых, лично сам. Но нагонять упущенные возможности очень сложно.
- Я думаю, всё-таки напрасно Глава государства распорядился сократить или ослабить проверки на предприятиях, производящих продукцию. – Засомневался попутчик. – Общеизвестно, что качество продуктов питания, поставляемых на продажу населению, недостаточно высокое, а иногда отвратительное – вредное для здоровья человека. Контроль за ним должны вести постоянно и серьёзно.
- Про продовольственные товары Президент в данном случае речи не вёл, это собственная инициатива местных чиновников под давлением нечестных производителей таких товаров. – Возразил Саввич. – Он обсуждал проблему излишнего надзора за деятельностью предприятий, производящих промышленную продукцию, препятствующего работе этих предприятий, а в целом тормозящего дальнейшему развитию страны, к которому стремятся его противники, желая вновь оказаться в непролазном болоте 90-х годов, из которого мы с большим трудом выбрались при нынешнем Президенте.
- Да  следовало  бы  в  те  годы журналисту Сергею Доренко направлять острие своей критики более всего на работу Российского руководства, а он устроил полемику с московским градоначальником Лужковым. – Вздохнул товарищ. – И вообще он молчал почему-то о руководстве Украины? Ведь его родина Крым, вернее Керчь, в то время находилась  под  властью  руководства  Украины.
- Наверное  уже  в те времена этот журналист побаивался говорить даже о тех руководителях? – Предположил Саввич. – Позднее в той стране уничтожили взрывом корреспондента Павла Шеремета. А ведь до этого трагического происшествия, несколько лет назад, его не один раз выгоняли из  Белоруссии.  Это  как  бы  было  ему  предостережением.
Друзья спустились с моста Витебского проспекта и направились в подземный переход станции метро Купчино.
- В 1990-х годах, - продолжил вспоминать Лукич, увидев женщину продающую щенка, - когда подземного перехода под проспектом ещё не существовало, вокруг станции бродили стаи одичавших собак, слава Богу они исчезли.
- А на рубеже нулевых и десятых годов этого века, - продолжил разговор  Саввич,  -  на  этом  месте  активно  продавали  котят.  Однажды  ко мне  с  просьбой  обратились бабушка с внучкой – приютить бесплатно ихнего  котёнка, который жалобно мяукал, находясь в маленьком поломанном  детском  ведёрке,  облачённом  сетчатой  авоськой. Я посмотрел  на  это мяукающее существо, и мне его стало так  жалко, что сразу же согласился забрать котёнка. Он вырос в белую интеллигентную кошку, спокойную, аккуратную в туалете и при кормушке. К чему я это уточняю, да потому что ровно  через  два  года  в  этом  же  переходе  метро ко  мне слёзно обратился студент, который желая оплатить проезд в этом виде транспорта, решил продать котёнка за 50 рублей. Вероятно такого обычного серого малыша он изловил в своём дворе. Я  несколько был удивлён. Бесплатно пользуясь метро, студенты в те годы обычно перепрыгивали  через турникет или платил один, а другие прижавшись к нему  и  друг  к  другу  вереницей пробегали к поезду. А этот студент почему-то не решался нарушать правила. Мне стало его жалко, но у меня были  в  наличии  купюры  не менее 100-рублёвых. Студент обещал разменять  купюру  и принести сдачу. В этой многолюдной станции я поверил  незнакомому  молодому  человеку,  который оказался честным. Этот котёнок вырос в обычную серую кошку, очень активную и любопытную,  но  неаккуратную как  в  туалете,  так и при кормушке. В первые  же  дни  она  облазила  в  квартире  все  закоулки  от пола до потолка, стремительно взбираясь  по  мебели  и  коврам.  По  характеру  кошки совершенно  разные,  но  обе  предпочитают  находиться  рядом  с хозяином и взаимно его любят.
- А всё-таки, чем отличаются твои кошки по характеру? – Спросил Лукич.
- Белая  кошка, прозванная принцессой, в некоторой степени капризная, а серая, как золушка, более неприхотливая. Если случайно наступишь на хвост белой кошке – та оглушительно орёт, серая же при аналогичной  ситуации  воспринимает  это  молча,  отходя  в сторону. Обычно  же белая кошка более спокойная, усидчивая, серая же наоборот чаще  находится в постоянном движении. Но она труслива – прячется при виде незнакомого человека, а белая кошка – наоборот в присутствии гостя демонстративно усаживается на колени хозяина. Отдыхают они в основном на одной лежанке бок о бок, реже – врозь. Каждой из них выделен отдельный тюфяк.  Интересно  наблюдать  за  кошками, когда смотришь телевизор. Серая  кошка  старается лапками коснуться изображения, а  белая совершенно пассивна к мелькающему экрану. Я вспоминаю, как много лет назад, когда нас – молодых людей привлекали на уборку урожая, там в крестьянской избе я поднёс к глазам кошки зеркало. Она, увидев своё изображение,  выпучила  глаза,  вздыбила  шерсть  и  грозно зарычала.  И  во все прошедшие годы, как бы я ни старался повторить эту процедуру с кошками,  те  бывали  совершенно пассивны к своему изображению в зеркале.  Вероятно  их  глаза  воспринимают  по-разному  увиденное  из-за  их внутреннего  различия.
- А твои животные кастрированы и между ними не случаются конфликты? – Вдруг задал вопрос друг.
- У меня они однополые, котов нет. – Отвечал Саввич. – Я знаю, что они страдают, но всё же считаю, что принудительное бесплодие, лишая материнства или отцовства животных – это более жестокая мера, поэтому избегаю подобной процедуры. А насчёт конфликтов, то у них всё как у людей – и ссорятся, и мирятся, и спят рядышком, и бранятся, и лижутся. Правда от них, в основном от серой кошки, страдают мебель и обои, но и польза  имеется.  Кошки  определяют  качество  мясомолочных  продуктов, и  те,  которые  они  отказываются  употреблять,  я исключаю из собственного  рациона,  прекращая  их  покупку.
Поднимаясь  из  подземного  перехода  метро,  Саввич вдруг выругался:
- Что-то вспомнилось вдруг? – Спросил Лукич.
- Да! – Отвечал попутчик. – В этом метро порезали бритвой меховой воротник моего зимнего пальто. Заметил я это, только придя домой, раздеваясь.
- А может это произошло не в метро? – Предположил друг. – И восстановил ты воротник?
- Кроме метро я в тот день другим транспортом не пользовался и в магазины  не  заходил. – Отвечал  Саввич. –  А воротник  пришлось  менять.
- Со  мной произошла похожая история, но не в метро. – Тоже вспомнил Лукич. – В магазине одна покупательница, вероятно уже пенсионерка,  вдруг  предложила  в  качестве  подарка  принять от неё пальто, по её словам ещё довольно добротное. Я удивился и вежливо отказался. Вот также как  и ты, придя домой, раздеваясь, увидел, что вся спина  пальто  большим  лоскутом  висит  то ли обрезанная, то ли оторванная. Тогда я понял, почему женщина в магазине предложила своё пальто. Моё же, точнее полупальто, дорогое, тёплое, кожаное, со съёмным меховым  воротником  и  утеплённым  капюшоном.  Где  и каким образом оно  было  уничтожено  –  до  сих пор для меня загадка. Пришлось определить эту одежду на запчасти.
- Лукич, ты, конечно, смотрел старый фильм «Путёвка в жизнь» про беспризорников  20-х  годов  прошлого века. В нём беспризорник срезал шубу  у  одной  дамы  на  всю  задницу, не менее четверти квадратного метра.
- Смотрел,  Саввич,  несколько  раз, также как фильм «Чапаев», который  в  пору  нашей  молодости  показывали  несколько  раз  каждый  год.  Но,  как видишь, не все люди поддаются воспитанию. В том же магазине моя супруга заметила, как у одного молодого человека выпали перчатки, и тут же другая женщина их подняла и стала укладывать в свою сумочку. В это время юноша оглянулся и успел это увидеть. По лицу его было ясно, что он узнал свои вещи, но почему-то побоялся возразить женщине. Вероятно был таким же стеснительным, как и твой студент с котёнком.  Впоследствии  моя  супруга призналась, что у неё не было желания  ввязываться  в  эту  историю.
- Вот, Лукич, и ответ на твой вопрос о воспитании. Каждому индивидууму не хочется ввязываться в какие-то сомнительные истории. Да ладно  об  этом.  Рассказав  о  случаях  в  магазинах, ты напомнил мне,  как я во  время  командировки в Москву на рубеже 70-х и 80-х годов прошлого века  встретился  на входе магазина «1000 мелочей» с диктором Центрального  телевидения  Игорем  Кирилловым.
Друзья пересекли Балканскую площадь, затем упомянутую Малую Балканскую  улицу  и,  наконец,  сели  передохнуть  на  лавочку  в  сквере.
-  Прекрасная  погода, - возобновил  разговор  Лукич, - всё  растаяло, везде  просохло,  закончилась суета с весенней уборкой. Вот только не знаешь  ежедневно  –  в  какую верхнюю одежду облачиться – с утра холодно, а днём теплынь.
- Да, проблема! – Согласился Саввич. – Вспомнил с такой одеждой забавный случай с моим товарищем по учёбе. Вот также сел он в сквере на лавочку,  повесив  плащ  на  спинку.  Через  некоторое  время  встал, а плаща не обнаружил. На следующий день он обратился в милицию. Служивые с ходу сразу же после его обращения вместе с ним быстро загрузились в спецмашину и помчались в указанном товарищем направлении. В пути он сумел сообщить, что кража произошла вчера. Милиционеры остановили машину и долго смеялись. Другой похожий случай произошёл с этим же человеком. В столовой он пожаловался на некачественную пищу, но претензию  предъявил,  когда  полностью  её съел,чем очень рассмешил работников столовой.   Осознание произошедшего  и реакция на это событие у него происходило с запозданием.
- А может твой товарищ смакует такие  события? – Смеясь, заметил Лукич. –  Каждый  может их воспринимать по-разному. Особенно это заметно в искусстве, в частности сценарном и режиссёрском. Взять, например,  фильм  «Двенадцать  стульев».  Леонид  Гайдай поставил его более  натурально, а Марк  Захаров  представил  такой  фильм  по-своему,  то есть  театрально,  так  как  он  театральный  режиссёр.
- Будь то театральный или кинорежиссёр – во многом успех фильма зависит  от  удачного  подбора  актёров.  –  В  раздумье  предположил Саввич. – Любой из них не будет приглашать на роль артиста, зарабатывающего только рекламой. Непременно он поинтересуется прежними  работами  актёра  в  театре  и  кино.
- Выходит, по твоему мнению, режиссёр попытается выяснить, какова так называемая по-современному линия жизни актёра желательно с наименьшими отрицательными отклонениями. – Стремился подытожить Лукич. – Как выражались когда-то, необходим кандидат на роль с положительной  характеристикой.
- Прямая линия жизни бывает только у домашнего животного, требовать это от смертного простого человека – бесполезно. – Вздохнул Саввич. – Как  говорится – даже  на солнце  имеются  пятна.
- А твоя линия жизни, интересно, проходит без излишних скачков в сторону, наверное? – Улыбаясь, спросил друг.
- Мою линию жизни определяли, решали и постоянно старались спрямить высокопоставленное руководство, а иногда судьба. – Отвечал товарищ.  –  Так  в  годы  войны,  когда я начал себя помнить, попал в детский дом и меня до совершеннолетия переводили из одного в другой детдом.  Затем  по  желанию  детдомовского  начальства  и  своих  товарищей поступил в техникум, по окончанию которого областным руководством направлен  работать  на  предприятие,  откуда  согласно  Конституции  страны был призван в Армию, отслужив в которой согласно трудового договора  прибыл  в  Магадан  для  работы  в  местном  аэропорту.  Оттуда был  отозван  Северо-Восточным  совнархозом  и  направлен  для дальнейшей  работы  на  предприятие  вглубь  области  в  Сусуманский  район (на Колыму). В Ленинграде поступал в институт, который под воздействием областного комсомольского начальства (в Смольном) пришлось  поменять на другой ВУЗ. Окончив его, отраслевым министерством был направлен работать в Камчатскую область первоначально  в  совхоз,  а  затем  переведён  в  областную  сельхозтехнику. По приглашению руководства Научно-исследовательского института под Ленинградом -  в г.Пушкине поступил туда в аспирантуру, по окончании которой  был  оставлен  в  нём для дальнейшей работы. Развал СССР вынудил уйти в производственную сферу. Трудовая деятельность в аэропорту «Пулково» длилась 15 лет. В настоящее время занимаюсь литературным  трудом.  Вот  такова  вкратце  моя  линия  жизни.  Я ни от кого  и  ничего  не  скрываю.
- Да,  я  читал  раньше  твои  мемуары. – Подтвердил слова друга Лукич. – Но так откровенно писать можно только не будучи женатым. При супруге ты навряд ли осмелился бы распространяться о своей жизни, я же хорошо знаю твой характер.
Саввич рассмеялся:
- Если  бы  мой  характер  был иной, я бы с тобой не общался. Он у меня  достаточно  коммуникабельный,  легко  схожусь с различными людьми,  некоторые  из них даже стараются завязать со мной дружбу. В ВУЗе один малознакомый студент из другой группы, считая меня своим другом,  очень  обиделся,  когда я однажды  не  смог уделить  ему  достаточно  внимания  и  в  пылу  гнева  пытался  меня  ударить.
- Вот у тебя богатая биография, наверное не раз приходилось участвовать в драках? – Допытывался Лукич.
- Не  удивляйся,  но  ни  разу не  дрался.  –  Последовал  ответ  Саввича. – Хотя поводов было достаточно. В одной дальневосточной гостинице, общаясь с другим постояльцем, тот весьма удивился моей простоте, наивности и дружелюбии. Судьба хранила меня от всевозможных опасностей, увлечений и соблазнов. Не скрою, продолжительное время увлекался алкоголем, можно утверждать, что злоупотреблял им. Не отказывал  просьбам  принять  за  здравие  даже  в служебное время. Но более того удивительно то, когда я стал серьёзно писать – эта пагубная страсть постепенно исчезла полностью.
- Вероятно в этом творчестве твоё предназначение в жизни. – Предположил друг. – Оно сохраняет к тому же физическую активность, укрепляет здоровье.
- Я вспоминаю, - призадумался товарищ, - когда Хрущёв в 61 году прошлого  века  провозгласил,  что  через 20 лет будем жить при коммунизме,  то  мы  – молодёжь встретили эти слова скептически – доживём  ли  мы  до  того  времени,  когда  преодолеем сорокалетний юбилей.  Слава Богу дожили, хотя светлое будущее оказалось недостижимым. А в 80-е годы, провожая в последний путь учителя по аспирантуре, который ушёл из жизни на 82-м году, я подумал – неужели смогу дожить до такого возраста. Не только дожил, но и пережил. Ведь самому себе разве не интересно, мой друг Лукич, до какого возраста ты можешь  здравствовать  и  существовать  в  этом  бесконечном  мире?
- Ты совершенно прав, мой друг Саввич, и никому не следует завидовать. – Лукич расслабленно потянулся. – Что-то мы засиделись, а мне ещё нужно купить цветы. Ведь послезавтра праздник.
- Смотри, сколько цветов в этом сквере, собирай сколько сможешь, не ленись. – Пошутил Саввич.
- Цветов вокруг много и все они жёлтые, одуванчиками называются. – Вздохнул Лукич. – Дарить их у нас почему-то не принято.
- А в других странах, особенно азиатских, жёлтый цвет признаётся самым приятным, и эти цветы в моде. – Сообщил Саввич. – Ну что ж, раз нужны  другие  цветы,  пойдём  и  купим  их  на  радость  близким  людям.


Май  2022  года