Убийство на даче. Глава 17

Глава 17. Процесс пошел.

Беседа Цезаря Моисеевича с Алексеем Козловым затянулась. Присутствующие здесь же детективы в процесс не вмешивались и молча наблюдали за допросом со стороны, иногда красноречиво переглядываясь между собой. Профессор, кроме того, еще и  делал какие-то, только ему одному понятные, пометки в своем блокноте.
Видимо закончив официальную часть процедуры, Цезарь Моисеевич положил пластиковую папку с документами в свой портфель, громко щелкнув замками.  Словно приглашая к дискуссии остальных присутствующих, расслабленно откинулся в кресле, раскурил свою, уже давно потухшую, сигару и небрежным тоном спросил.
- Я вижу вы так и не поняли серьезность вашего положения, Алексей Михайлович? А я ведь в начале нашей беседы просил вас быть со мной предельно честным, по возможности предельно открытым и даже, я бы сказал, доверительным. А вы?
В комнате повисла гнетущая тишина. Было слышно, как тикают настенные часы, как неизвестно откуда появившаяся зеленая муха, жужжа, бьется об оконное стекло.
- Я пока не понял на чьей вы все-таки стороне. – Глухо буркнул Алексей, не поднимая глаз. – Я понимаю, что попал в крайне неприятную историю. Но почему я должен искать лазейки, чтобы каким-то образом выкрутиться из создавшейся ситуации? Для этого, по моему, существуют правоохранительные органы.   Основополагающим принципом их деятельности, насколько мне известно, является презумпция невиновности. Разве не так?  Я не должен доказывать свою невиновность, это их обязанность доказать мою вину.
- Вы мне, старому адвокату, сейчас что, хотите преподать урок в сфере реализации уголовной правоприменительной практики? Ну, давайте. Расскажите мне, «лоху»,  о 14-й статье УПК РФ. Я ведь не в курсе, что оказывается, бремя доказывания обвинения и доводов, приводимых в защиту подозреваемого, лежит на стороне обвинения. Что вы не обязаны доказывать свою невиновность. Что все неустранимые ими сомнения толкуются в пользу обвиняемого.
Цезарь Моисеевич вышел из-за стола и прохаживаясь по кабинету подошел к окну, где на стекле, в предсмертной агонии, билась муха.
- Я  все эти декларации знаю и без вас. Но я так же знаю, что на основании этих же сомнений в вашу недоказанную невиновность и для того, чтобы вы не оказывали давления на потерпевших, свидетелей, чтобы вы, наконец, не слиняли из города, Суд имеет право, арестовав вас на два месяца, поместить в следственный изолятор, а попросту, в тюрьму. Вы этого хотите? Следствие возможно потом и разберется, что вы не виноваты, но это время вы будете находиться там, где я сказал и возможно не два месяца, а год, а может и два. Такие прецеденты есть, не сомневайтесь. Если хотите я могу вам рассказать, как вам придется провести эти незабываемые месяцы? Мы же предлагаем вам все это время провести не в сырых застенках СИЗО, а на роскошной, охраняемой даче. С хорошей кухней, не лимитированным количеством алкоголя и полной свободой действий. Разумеется в пределах той самой дачи. Но поступая так, мы должны быть уверены, что вы действительно невиновны. Иначе уже нам, придется отвечать перед тем же УК РФ за укрывательство особо опасного преступника. Вы меня понимаете?
- Не совсем. Вам-то это зачем? Альтруизм - качество для адвокатов не свойственное. В чем здесь фишка?
- Вы же взрослый человек и наверняка знаете, что это моя работа и вот этих детективов. А всякая работа, как известно, должна оплачиваться. И чем больше будет размер оплаты, тем качественнее будет выполнена работа. Это же истина. Я думал, что у вас в столице это тоже знают?
- Вспомните, вы ничего от нас не утаили? – Вмешался в разговор профессор. – Ну, может посчитали несущественным и просто промолчали или забыли, или оставили на потом, как последний козырь?
- Вы правы. – Алексей повернулся к профессору. – Там в спальне, на месте убийства банкирши, я нашел вот это. – Он достал пластиковый пакетик с находившейся в нем золотой зажигалкой и положил на стол.
- «Zippo» - Констатировал Коршунов, разглядывая дорогую безделушку. - Не каждому по карману.
- Вы точно не знаете, кому принадлежит эта зажигалка? – взглянул профессор на Алексея.
- Нет, не знаю.  Вообще я здесь ни у кого ничего подобного не видел. Я  сам хоть и курю, но как-то обхожусь простыми китайскими зажигалками.
- Это была бы серьезная улика. – Кивнул головой адвокат. – А теперь, поскольку она получена незаконным способом, таковой уже не является.
- Но я же ее аккуратно, платочком, положил в пакетик. Там возможно есть отпечатки пальцев.
- Наверняка есть. Но вы же ее с места преступления забрали? Забрали. А поскольку она не изъята экспертами с места преступления,\ законным путем, ей теперь грош цена в базарный день. Я имею в виду ее доказательные качества, как улики. – Цезарь Моисеевич покрутил пакетик в руках.
 - Отпечатки мы конечно проверим. Одно утешает, если она принадлежит убийце, это будет хотя бы косвенная зацепка. Может что еще, вы имеете сказать?
- Вот, пистолет. Я его взял на месте убийства. Он лежал рядом с трупом. Обойма полная. Вероятно он принадлежал самому господину Вяземскому, поэтому я не старался сохранить отпечатки пальцев.
- Вы раньше видели у него этот пистолет? – Адвокат пальцем подвинул оружие к Коршунову.
- Нет, никогда. Видимо он его с собой не всегда носил.
- Пистолет «ТТ», не китайский, год выпуска 1953-й. Видимо это была одной из последних партий выпуска в нашей стране. Обойма полная. - Федор передернул затвор, заглянул в ствол, понюхал. - Из него давно не стреляли.
- Значит они с вооружения, давно, сняты? – Спросил Цезарь Моисеевич, Коршунова.
- Смотря откуда. С Министерства Обороны и МВД да. Но, насколько мне известно, они очень длительное время использовались в различных военизированных охранных предприятиях. Кроме того ими вооружали, вплоть до 2000 года, руководителей различных геологических партий и экспедиций. Ну, а сейчас в основном это оружие преступных группировок и заказных убийц; пистолет хороший, надежный, а цена бросовая, копеечная. Отстрелялся и скинул. Кому он ранее принадлежал отследить очень просто. Номер есть, с базой тоже думаю проблем не будет. Так ведь? – Он повернулся к профессору.
- Надо будет обращаться к полковнику Дорохову. – Задумчиво произнес профессор. – Только вот как вопрос сформулировать? Чем будем объяснять наш интерес к этому пистолету? А вдруг у него, не дай Бог,  «мокрое» прошлое? Надо, наверное, Степана Павловича пригласить на холостяцкие посиделки, да заодно и потолковать по интересующим нас вопросам.
- А ты это хорошо придумал. Кстати, а ведь точно. Никто из нас ведь не женат. – Рассмеялся Федор. – Вот только Цезарь Моисеевич меня беспокоит. Как там поживает Евдокия Петровна?
- Ладно, не будем отвлекаться. – Насупился адвокат. – Надо определяться, время-то не ждет. – Он пристально посмотрел на Алексея. – Так мы с вами решили? Значит сегодня вы дома уже не ночуете. Вы теперь под полным нашим контролем. Выбирайте - или вас грохнут, что весьма вероятно, или посадят, после чего, первое, тоже нельзя исключать? Мы пока не знаем причины, по которой идет эта охота, но лучше поостеречься.
- А может этот пистолет принадлежал убийце? – Вяло встрял в разговор Алексей.
- Исключено. Убийца действует холодным оружием, преимущественно колюще-режущим. По неустановленным пока данным, но они у меня скоро будут, последней жертве он перерезал горло то ли ножом, то ли бритвой. Вот почему было столько крови. – Цезарь Моисеевич скользнул взглядом по Алексею. – Вы ведь тоже на это обратили внимание?
- Да. Павел Петрович лежал в луже крови и мне, показалось, что она все еще текла.
Раздался телефонный звонок.
- Да, я вас слушаю. – Ответил адвокат. Затем наступила пауза. Цезарь Моисеевич слушал, хмурился, а потом сказал. – Хорошо, я вас понял, в агентстве нахожусь. Всего доброго.
Затем Цезарь Моисеевич оглядел, настороженные лица, помолчал, еще раз обвел их глазами из-под полуприкрытых век  и повернувшись к Алексею тихим, почти мечтательным голосом произнес.
- Сейчас поедете в нашу «тюрьму», чтоб я так жил. - И весело захохотал.