Питонцы и авоська с кирпичами

Я тут на днях сделал открытие вселенского масштаба. Учёным оно, увы, не пригодится. И патент на него не получишь. И… Ладно, чего рассусоливать. Вот оно: детство — это такая Вселенная, в которой всё совсем иначе, чем в какой бы то ни было Вселенной, как астрономического сложносочинённого мегаобъекта. Замысловато, да? Ну тогда так. В детской Вселенной совсем другие законы, там ВСЁ другое.

Взять хотя бы Время. Нет, взять-то его, понятно, никак невозможно. А вот ощутить на себе — запросто! Оно же ведь нынче несётся вскачь, как необъезженный жеребец. И плевать он хотел на поводья, трензеля и прочие антиконские приспособы. Летит — земля из-под копыт комьями. Так и не земля это вовсе, а часы, дни, недели, месяцы, годы нашей жизни.

А в детстве… Ты выходишь летом во двор рано утром. Не спится тебе. И бабушка, затеявшая с утра пироги печь, так и говорит:

— И не спится тебе! Чего в такую рань поднялся?

А у самой на кончике носа белое пятнышко мучное. А тебе смешно, радостно и нетерпеливо. Скорее! Скорее на улицу! Там ведь обязательно что-то происходит. А ты и не увидишь.

— Погоди, торопыга! Уже скоро пирожки первые поспеют. С повидлом! И кружечку молока холодненького под пирожок, а?

— Я потом, ба!

А на улице… Лето. Прямо с утра горячее, яркое, зеленью кружевной наряженное, птичьими голосами поющее. И день впереди — длиннющий. Можно столько всего нашкодить! То есть, я хотел сказать: так замечательно можно погулять! Ну вы же всё это пОмните, правда?

И мифология во Вселенной детства своя собственная. И знания об окружающем мире тоже собственные.

Вот, например, мохнатая гусеница. Большая. По ветке ползёт, а ты на неё смотришь. Интересно же ведь, куда она ползёт? Смотреть смотри, но рот закрытым держи. Потому что эта гусеница — зубосчёт. И если ты ей зубы свои хоть случайно покажешь, то они у тебя враз заболят. Не знаю, как у вас, а у меня таки ныли, если забывал губы плотно сомкнуть, на зубосчёта любуясь.

Или такое глубинное знание. Если скосить глаза, на кончик носа глядя, а тебя в это время кто-нибудь напугает, то всё, так и останешься на всю жизнь. Косоглазым.

А если ловить лягушек или жаб руками, то руки в цыпках будут или в бородавках даже. Научный факт!

А если не вытащить сразу занозу, куда бы она тебе не впилась, то до сердца по крови дойдёт, и тогда… Ужас!

Все большие комары с длинными лапками, сидевшие по тёмным углам в подъезде, были, ясное дело, малярийными. И мимо них бегом надо пробегать. С нервной дрожью между лопаток. Уговорить божью коровку полететь на небко очень даже легко, а к этим злыдням и подойти-то страшно.

А, скажем, лежишь ты себе на шекотной тёплой травке у самой воды небольшого прудочка, из которого только что вылез, нанырявшись до одури. И тут кто-то из приятелей на пути к своему полотенцу через тебя… перешагнул! Ну это уж вообще-е-э! Из-за этого же расти перестают! Нельзя через человека перешагивать. Он же так и будет всю жизнь маленьким.

Или, например, щавель есть можно и нужно даже, а конский щавель — даже не вздумай! Конём станешь!

Ну, такое уж понимание окружающего мира в детстве. Ты и слышишь-то всё совсем не так, как взрослые. А не всё, так многое. Меня, помнится, некоторые вещи порядком озадачивали. Тогда по радио очень часто песню передавали, в которой были такие слова:

Я Земля, я своих отправляю питомцев,
Сыновей, дочерей,
Долетайте до самого Солнца
И домой возвращайтесь скорей!

Я понятия не имел о том, кто такие питомцы. А потому живо представлял себе, как в космосе летят стаей питоНцы - дети громадных змей-питонов. Но никак не мог понять, почему и по какой такой надобности Земля отправляет именно их к самому Солнцу. У нас же космонавтов полно!

Или вот этот романс, про который я не знал, что он романс. «Отвори потихоньку калитку». Зачем, спрашивается, кому-то варить калитку? Да ещё и потихоньку! Подумать только, о каких глупостях поют взрослые. Это ж надо — варёная калитка! Приятного аппетита!

А знаменитая передача «Радио — малышам» воспринималась мной как… ущемление моих прав. Хотя тогда и не знал столь умных слов, но чувствовал-то так. Почему это радиомалышам рассказывают сказки, разыгрывают спектакли, а всем остальным — нет?! И, понятно, назло неведомым радиомалышам, я всегда слушал то, что им предназначалось.

А как упоительно было лазить, ГДЕ НЕЛЬЗЯ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ! По подвалам, по заброшенным шахтам, по старой водонапорной башне, торчащей из земли под углом, которому бы позавидовала башня Пизанская. А прыгать с крыши школы в сугробы?! А с укреплённым бельевыми верёвками зонтиком с крутого холма овощехранилища — тоже прыгать?! А с третьего этажа строящегося дома, когда за тобой гонятся матерящиеся строители?! А внизу сугробов нет, а в руках — хотя бы зонтика!

А сидеть под водой с авоськой, набитой кирпичами, и ставить «мировой рекорд» двора по сидению под водой с авоськой, набитой кирпичами. Пока воздуху в лёгких хватит…

Ещё одно открытие сделал. Детство — это Вселенная расширяющаяся. Для меня, по крайней, мере. Пишу сейчас, а вспоминается больше и больше, и больше. И что, обо всём написать? Или «расширить и углУбить» уже написанное? Пожалуй, нет смысла. Ибо у каждого своя Вселенная. В чём-то похожая, в чём-то совсем другая.

А свою я и так не забуду. Знаете, у меня там всегда лето. А зима — только когда Новый год.

И молочный пломбир по 20 копеек, и билет на детский киносеанс за пятачок, и переправиться через реку на городской пляж на речном трамвайчике 6 копеек всего. И только-только вышла в прокат «Кавказская пленница». А по чёрно-белому телевизору можно упиваться приключениями незабвенного капитана Тэнкеша.

Пойти, что ли, наполнить ванну и поставить «мировой рекорд» квартиры по лежанию под водой без авоськи, набитой кирпичами? С ней было бы лучше, но сейчас ведь и авосек-то никаких нет…