Несломленный. Глава девятая

 
За обеденным столом, Жорес Мэлсович, уже как нечто само собой разумеющееся, предоставил слово своей пассии. Её миниатюра действительно вызывала немалый интерес и все готовы были стать благодарными слушателями.
- Друзья,  - Наталья сразу перешла на полушутливый тон.  Ещё до нашего знакомства я немного упражнялась в графомании на заданную тему, полагая, что смех продлевает жизнь. С вашего согласия, осмелюсь огласить текст под названием  «Памятка кандидату в депутаты».
      - С удовольствием послушаем! Надеюсь,  никто   не против? – вторя общему настроению, произнёс Филипп.
      - Отнюдь, - радостно ответил Денис, - почему бы и не позабавиться, особенно над темой, от которой весьма часто бывает  далеко не до веселья.
Все тут же дружно  засмеялись, по достоинству оценив каламбур.
  - Ну, что ж, - Наталья  азартно потёрла руки, -  рискнём не глядя!
«Собираясь в народ, не забудьте  срезать  с одежды  лейблы типа «Undaro»  и «Hugo Boss». Более подходящим для данной цели  прикидом  будет телогрейка. Если вам поднесли хлеб – соль,  не пугайтесь. Съедать весь каравай вовсе не обязательно. И не надо объяснять, что вы сыты, потому что по дороге успели закусить запечённой в грибочках севрюжиной. Отломите небольшой кусочек  и проглотите. Для облегчения операции представьте, что вы аппетитно ущипнули одну из выпуклостей держащей угощение  розовощёкой красотки».
 - Стоп, стоп, - прервал монолог Жорес, - мне тоже есть, что добавить к этой, по сути дела инструкции.  Например.  Если на встречу с народом вас поведут по ковровой дорожке – не теряйте бдительность, и обязательно прихватите с собой резиновые сапоги. В конце дорожки вполне может оказаться грязь или…
Мэлсыч картинно  замешкался и, предпочтя вполне нейтральный вариант, произнёс слово  «дерьмо».
 - Если обстоятельства вынуждают вас попасть на животноводческую ферму, не теряйтесь. Не надо уточнять, почему у коровы «груди» возле задних ног. Лучше  вдумчиво произнести «вымя – полная чаша!» Не запрещается слегка дёрнуть бурёнку за сосок.
- Ты что, это уже читал?!  - удивлённо спросила Наталья.
- Нет, а что? – улыбнулся Мэлсыч.
- Да там почти слово в слово совпадает!
- Вполне возможно, - с напускным равнодушием согласился корифей пиара, - к тому склоняет общая логика развития ситуации. Это подобно колее:  стоит  в неё попасть, можно и руль бросать. Кроме как вперёд, ехать больше некуда! Давай проверим? Мирослава, может быть, попробуешь поучаствовать в проекте?



Увидев одобрение в глазах подруг, Мира прокашлялась  и запричитала  не своим голосом.
-  Если вы оказались на поле в уборочную страду, обязательно сорвите несколько колосьев и разотрите в ладонях. Затем глубокомысленно пожуйте спелые зёрна. Ни в коем случае не нюхайте их! Это не конопля, и вас могут неправильно понять.  Однако, сняв с плеч и набросив на золотистую ниву ослепительно-белый пиджак, вы сразу приобретёте у народа понимание. Не помешает фраза типа: «А урожай-то сам-двадцать».  Это устоявшаяся идиома не только    говорит  о коэффициенте размножения семян, но и указывает на вашу компетентность в вопросах сельскохозяйственного производства.
- Отправляясь поутру на пасеку, -  прервав монолог, без запинки  протараторил Кирилл, -  не забудьте пожевать корень хрена. Пчёлы не терпят запаха водочного перегара и могут наброситься на вас.
Все вдруг смолкли,  осознав, что надо всё-таки  предоставить Наталье  возможность  дочитать готовый материал до конца. Её не пришлось долго уговаривать.
«Вполне возможно, - подхватила она,  было выпавшую из рук эстафетную палочку, - что представители местной власти изъявят желание познакомиться ближе. Сауна, шашлык,  водные прогулки. Не отказывайтесь! Среди команды прогулочного катера могут оказаться пляшущие и поющие девки. Это всего лишь «all-inclusive», то есть в стоимость включены все услуги».
Уловив неоднозначный взгляд  Жореса, Наталья, слегка запнувшись, добавила.
«Однако никто не обязывает вас потреблять все, что оплачено».
Стало понятно:  это предложение – чистейшей воды  импровизация, и поправку ещё     придётся вносить в текст. Впрочем,  на фоне откровений   Мэлсыча  о поочерёдной близости сначала с матерью, а затем и дочкой, всё это казалось невинной шалостью.



«Если вам встретится бабка «в старомодном ветхом шушуне», - продолжила Наталья, - знайте, что она направляется к вам как представитель местного фольклорного ансамбля. Ни в коем случае не читайте стихов: «Пишут  мне, что ты сломала ногу. Чёрт с тобой, купи себе костыль. И выходи почаще на дорогу, чтоб  задавил тебя автомобиль». Это грязная инсинуация, подделка, под Есенина. У поэта  всё по-другому. Проявите отеческую заботу о старушке. Зафиксируйте  этот момент на камеру. Он может стать одной из лучших композиций вашего предвыборного ролика.
Попав в поле, в глухомани, снимите, подобно классику, обувь и босиком пройдите по стерне.  Для справки: стерня – прикорневые части растений, находящиеся ниже линии среза, остаются в поле после уборки зерновых. Неплохо иметь при себе колоритного «представителя народа», что-нибудь вроде «Васи Тёркина» на заслуженной пенсии. Он мог бы из толпы задавать «народные» вопросы. О соотношении доллара, евро и юаня. О положении в Непале и  Южном Судане. О перспективах диверсификации экономики. Не скупитесь, «Тёркина» лучше привезти с собой. Местные могут и не вытянуть роль».
Наталья  окинула   окружающих победоносным взглядом. Она явно нравилась себе. К тому же, в компании её творчество нашло полную поддержку и одобрение.
- Делу время, - рассудительно произнёс Мэлсыч, -   если что-то надо будет добавить,    всегда успеем.
Он   посмотрел  на свою пассию  столь  недвусмысленно, что все поняли:  останавливаться исключительно на духовной близости  Жорес не намерен однозначно!

* * *
 
Выждав паузу в несколько дней, друзья решили напомнить о себе подельникам похищенного мэра Храпцова. Николай Николаевич Котов готов был вызволить делового партнёра и дал на это  принципиальное согласие.  Оставалось увязать место  проведения сделки, время и сумму выкупа. Но как раз с этим друзья вовсе  не спешили. Сообщив контрагентам, что  выйдут на связь в ближайшее время, они вновь растворились в эфире. Необходимо было тщательно изучить и проверить «полигон»,  на котором предлагалось развернуть предстоящее действо. Водить за нос матёрых преступников, да ещё и длительное время, задача не из лёгких. И превратиться из охотника в дичь можно в любое мгновение. Не откладывая дело в долгий ящик, определились выехать на местность немедленно.



По Ярославскому шоссе направились  в сторону Москвы. Затем вывернули на МКАД и тронулись на юго-восток по кольцевой дороге.
       - Лосиный остров, - пояснил   позицию Филипп, – это  оптимальный вариант.
        - Смотрите, - он вывел на дисплей сектор цифровой  карты, - вот здесь от МКАД на восток вглубь лесного массива отходит шоссе. Это в двух километрах от поста ДПС.  Дорога упирается в ручей, мост через водную преграду только для пешеходов. Мы объясним  Коту и подельникам, что  автомобиль с  подготовленным для обмена мэром находится по другую сторону моста. Им придётся заехать в тупик, который легко превращается в ловушку. Согласиться на такие условия не захочет даже идиот. А мы и не против: «партнёры» сами сорвали контракт, что ж, попробуем ещё раз.
Так вот, если двигаться от этого мостика  на северо-запад лесом, то уже через полтора километра наткнёшься на дорогу, ведущую к базе отдыха.  К полю боя мы вполне можем приблизиться со стороны базы.
Мост, база отдыха и съезд с шоссе, где в раздумье застрянет бригада Кота,  составят углы треугольника.  В центре этой воображаемой фигуры находится геодезическая вышка, которая поднимается над макушками деревьев как минимум метров на десять и даёт неплохой обзор местности. От вышки до самого дальнего угла треугольника не более полутора километров. Такое же расстояние до МКАД. С помощью  бинокля можно будет отслеживать  и контролировать с высоты каждый шаг оппонентов, и давить на них нашей тотальной осведомлённостью.

Сподвижники сначала проехали по участку дороги, ведущей от МКАД к пешеходному мосту. Затем возвратились на кольцевую дорогу и выбрались на Ярославское шоссе. Обогнув с юго-востока  Мытищи, они приблизились к базе отдыха. Оставив, на всякий случай, в машине Дена, втроём пешком направились в сторону геодезической вышки,  которая   стояла в гуще лесного массива. К ней не было даже тропинки. Но навигатор   местности превратил поиск объекта в элементарно решаемую задачу. Сооружение никем не охранялось и вскоре трое «верхолазов», преодолев несчётное число ступенек железной лестницы, уже находились на вершине конструкции. Фил тщательно проверил надёжность перил.
       - Округа видна как на ладони, - с удовольствием отметил он,  вглядываясь в оптику, -  будто для нас смотровую площадку сооружали!   



Они вернулись к охраняемой Деном  машине.
- Надо просмотреть электронную почту, - включая ноутбук, поделился соображениями Фил, - я давно уже  не заглядывал в почтовый ящик.
- Не было у бабы хлопот, - чуть погодя высказался он, - так завела порося. Парни есть две новости – хорошая и неплохая. С какой начинать?
-  Давай с хорошей, – вальяжно махнув рукой, «дал добро» Кир.
- Наконец-то нашу группу приглашают на фестиваль «Рок против террора», - радуясь, словно ребёнок воскликнул Фил.
- Это же прекрасно,  - с недоумением произнёс Макс, - а где  тут может спрятаться неплохая новость?
– Фестиваль состоится в ближайшее воскресенье, - пояснил Фил, - и, похоже, мы люди не того уровня, которых приглашают за полгода до намеченных событий. А ответ надо дать немедленно прямо сейчас.  И что будем, братцы, делать?!
- Шанс терять нельзя, - рассудительно произнёс Кир, -  в любом случае, на обеде лучше быть за столом, чем в меню. Это же действительная легализация, выход в массы. Пусть  до ТВ и  радио нам как до Китая пешком, однако, даже дорога в десять тысяч ли начинается с первого шага.

***

 По контракту пятница была последним рабочим днём группы в предвыборном марафоне. «Отбив» остатки программы в первой половине дня, друзья тепло попрощались с Мэлсычем  и его пассией. Но не навсегда: полностью  закрыть все финансовые вопросы предполагалось с учётом результатов выборов. Окончательную попытку получить выкуп за Георгия  Януариевича  Храпцова решили перенести на начало следующей недели. Дело это было хлопотное, рискованное и малообещающее. Вариант бесплатного освобождения казался вполне приемлемым. Тем более, приятелей не на шутку захватила идея участия   в фестивале. Далеко не всё в жизни измеряется деньгами. 

Наступило столь желанное  воскресенье, день, когда  соратникам предстояло выступить  на   фестивале «Рок против террора». С утра музыкальные инструменты  и аппаратуру   вывезли на лётное поле, на котором и должно было развернуться намечаемое мероприятие. Буквально за пару часов до открытия концерта выяснилось, что организаторам фестиваля срочно понадобились какие-то бумаги. Без них само выступление  группы на празднике ставилось под большой вопрос.   Максиму тут же объяснили, где находятся документы, и на такси он ринулся домой. В тот миг, когда Макс уже возвращался назад, нервно зазвонил мобильник. Соколова тут же охватило  ощущение тревоги.      
- Макс! Макс! – послышался возбуждённый  голос Фила, - ты где?!
- Уже подъезжаю, а что  случилось? – он ответил, стараясь казаться как можно спокойней.   
- Здесь такое творится! Теракт! Вначале просто хлопок.  Сразу никто и внимания  не обратил. А потом кровь! Всюду кровь! Она брызгала прямо на лица, на одежду.  Это просто какой-то кошмар. Мы все в крови.
- Вы не ранены? – оборвал  друга Максим,  осознавая,  что,  находясь в  шоковом состоянии, человек может легко  потерять  элементарный контроль над собой.
- Нет, пронесло!
- Братан!  - решительно произнёс  Соколов, - надо оттуда делать ноги как можно быстрей.  Возможно   этот взрыв не последний. Ты слышишь меня?!
- Да, - отчётливо произнёс  Фил, - пожалуй, ты прав.   
- Макс, - не в силах сдержать впечатлений,   вновь заговорил  Филипп, - она же совсем ещё молодая, тварь.  Неужели она не хотела жить?! Зачем?! Зачем себя и других?!  Живот разорвало в клочья, внутренности вывалились прямо на асфальт. Ты знаешь, запах, такой  отвратительный  запах.  Бедро разворотило взрывом, и  кровь хлестала прямо фонтаном: тёмно-красная,  и будто кипит. Это так мерзко! Рядом с ней лежит чёрный  пояс из плотной ткани.  А сквозь дырки в нём  торчат куски пластита.
- Пацаны, - едва не срываясь на истерику, прокричал Макс,  - валите оттуда быстрей. Хоть куда, но только подальше.   
  Со слов Филиппа Соколов  понял, что заряд у смертницы сработал не полностью, и взрыв детонатора ушёл в тело шахидки.  Через пару минут, он решил сам позвонить  друзьям.  Связи не было! «Проклятье, - мелькнуло в сознании, - наверняка, техслужбы ФСБ.  Среагировали мгновенно,   сразу же  отключили мобильную связь».   
«В принципе, - подумал Максим, - и на лётном поле, и на вещевом рынке могут находиться мины-ловушки. Заранее разместив взрывные устройства с дистанционным управлением, нетрудно привести их в действие с помощью телефонного звонка».
«Чёрт возьми, - постепенно осознавая всю сложность положения, пробормотал он, - как же там ребята в этом аду?  Ведь в такой ситуации крайне нелегко избежать ошибок!»   


Рассчитавшись с таксистом, который наотрез отказался ехать дальше, Соколов ринулся  в сторону расположенного рядом с лётным полем вещевого рынка. Именно там находилась вся команда.  Рок-фестиваль был в самом разгаре. Выступала очередная группа и, как понял  Макс, ни музыканты, ни зрители даже не подозревали о  случившейся беде. Грохот музыки заглушал любые звуки. В сотне-другой шагов от места, где в милицейском оцеплении лежала шахидка с развороченным брюхом и ляжками, большинство людей ничего не ведали о трагедии.
Внимательно осматриваясь по сторонам, Максим пробивался сквозь запрудивший округу людской поток. Вдруг что-то будто пронзило сознание. Боковым зрением он увидел молодую, стройную  женщину. Несуразно облачившись   в тёплую  не по сезону куртку и чёрную короткую юбку, она   покрыла  голову мусульманским платком. Женщина, воровато озираясь,  достала из сумки   большую пластиковую бутылку.  Почувствовав на себе пристальный взгляд Соколова, она на миг  непроизвольно оглянулась. Макс  увидел глаза затравленного зверька.   Во взоре  смертницы сквозили патологический страх, растерянность, безрассудство.  В её голубых глазах уже не было жизни, в них давно поселилась смерть. Шахидка  замешкалась лишь на миг. Но никакие внешние обстоятельства не могли привести к сбою внедрённой в мозг  террористки – зомби программы. Она тут же бросилась в толпу.
Максим  слишком хорошо знал, что находится в бутылке из-под минералки. Это было взрывное устройство. Подобные «фугасы» боевики набивают кусками пластита и металлическими обрезками. Такая бутылка может валяться как мусор где угодно, а  поражающий  эффект при скоплении народа колоссален.
Сотой доли секунды хватило Максу, чтобы оценить обстановку.  Он просто нырнул за стоящий рядом контейнер, плашмя опустившись на асфальт. В  грохоте взрыва растворился истеричный выкрик: «Иншалла-а!»
А затем, прорываясь сквозь громыхание рок-музыки, округу  огласили безумные вопли и стоны раненых.   Первое, что увидел Соколов – раскуроченные кабины таксофонов.  Сорванные взрывной волной трубки безвольно повисли на проводах, как перебитые конечности. Стекла во многих местах были насквозь прошиты сталью.


Кругом метались, не отдавая отчёта в своих действиях,  десятки окровавленных людей. На многих одежда висела клочьями. На самом краю   шоссе полностью обгоревшая   женщина, судорожно мотая головой, пыталась встать на четвереньки. Из насквозь пробитой шейной артерии кровь хлестала, как из трубы.
К ней тут же устремилось несколько человек, не теряя надежды  облегчить её страдания. Опередивший всех офицер ОМОНа вогнал шприц в обуглившееся мясо. «Два тюбика промедола, - объяснил он, не обращаясь ни к кому лично, - она уже нежилец. Пусть хоть умрёт спокойно».   
В голове выстраивалась чёткая логическая цепочка.  Подорвавшая себя террористка  была из той самой школы смертниц.  И кто скажет,  что  детали хорошо отлаженного преступного механизма не смазывались финансовыми вливаниями из фонда «Доверие»?  Вербовка русских женщин по всей стране для подготовки из них живых бомб шла безостановочно. А успехи непосредственной организации самих терактов в местах массового скопления людей просто налицо.
Брызги крови покрыли даже вывеску «Вещевой ряд», находящуюся метрах в трёх от земли. В стороне от месива из покорёженных человеческих тел  Макс увидел голубенький детский ботиночек. «Ребёнок наверняка ещё и в школу не ходил»,   - машинально подумал  он,  сглотнув слюну. Подступившая тошнота спазмами сдавливала грудь.   
Расчёты террористов были наполнены кровожадной изощрённостью.  Шахидки    проникают на лётное поле. «Начинка» взорванных в противоположных концах   поля  живых бомб  крошит  в мясо как минимум пару сотен зрителей. И обезумевшая человеческая толпа ломится  на  стальные ограждения, давя и топча, друг друга.
Макс находился в заторможенном состоянии, с трудом отдавая отчёт в собственных действиях. «Смотри, - услышал он  возбуждённый голос омоновца, - запчасти от этой мрази». Офицер   подошёл к оторванной по колено ноге, валявшейся на залитом кровью асфальте. Брезгливо коснувшись её носком ботинка,  он с презрением добавил: «Падаль эту нашли в щели между двумя торговыми палатками. Взрывом её перебросило через забор».
Сдерживаясь, чтобы не разразиться рвотой, Соколов, словно кем-то ведомый, медленно побрёл вперёд. Туда, где  силой взрыва людей   превратило в невообразимую кашу, цвета несвежего мяса. На залитом кровью тротуаре кругом были разбросаны,  опалённые пламенем фрагменты   тел. Громыхание музыкальных инструментов било  по мозгам. Происходящее казалось просто нереальным.
- Прикинь,  Толян, - обратился один из спасателей к своему напарнику, - я на другой стороне дороги глаз разыскал.
-  Что ещё за глаз? – недоумённо спросил тот.
-  Ну, как это? Человеческий! Присмотрелся – а там зрачок.
- И какого цвета?
- Да ты что, гад! – замахнулся первый спасатель, - я тебе пошучу. Нашёл повод!


В  центре взрыва только два тела более или менее сохранили человеческий облик. Спиной кверху лежал молодой светловолосый  мужчина с пробитой головой, рядом – коротко стриженый парень в дорогих, модных джинсах.  Макс сразу узнал этих людей!
- Фил! – в приступе нестерпимой  боли, кинулся он вперёд, - Фил! Среди его друзей не выжил никто. Филипп, Кирилл, Денис:  все они были мертвы. Опустившись на колени, Соколов обнял безжизненное, но ещё тёплое тело  и крепко прижал к себе. «Нет! Это невозможно! – мысли импульсами прожигали сознание, - так не может, не должно быть! Неужели уже ничего, совсем ничего нельзя сделать?! Как же так, ещё несколько мгновений назад все они были живы.  Парни, очнитесь, я не верю, не могу поверить в то, что вас больше нет, и уже никогда не будет.  Не уходите, умоляю вас, не покидайте меня!»
От разрывающих, выворачивающих наизнанку  страданий, Макс завыл по-волчьи. Его  охватила мелкая, густая дрожь и горячие слёзы брызнули из глаз. Он плакал навзрыд, оглашая округу душераздирающими стонами.   
Соколов полностью утратил контроль над временем, над происходящими вокруг событиями. А затем к нему подступили какие-то крепкие парни и, осторожно взяв  под руки, отвели в сторону. Они сообщили  адрес морга, куда будут свозиться трупы и посоветовали крепиться. Макс почувствовал тошноту, головокружение, перед глазами на миг померкло.   Его поместили в карету скорой помощи,  подбросили к ближайшей станции  метро. Медики порекомендовали  лечь спать, даже если для этого придётся принять таблетки. Испачканный кровью, с безумным взглядом выплаканных глаз, Максим  брёл по городу, пугая людей. Нестерпимая, непереносимая боль выливалась горючими слезами.
 
                ***
 
«Уж он-то,  Кот, в натуре, по жизни фартовый. И  не таких сявок сметал с пути. Кого-кого, а его Бог пометил. Другой бы давно окочурился, а вот он,    Николай Николаевич  Котов, выжил и многих ещё переживёт». Кот прервал размышления: Его Величество Случай в последнее время безраздельно хозяйствовал в едва не прервавшейся жизни. Сколько сил и денег ушло на то,  чтобы вычислить и разыскать ушлёпков, рискнувших поднять на него руку. Он не просто готов был убить их. Нет, этих людей ждали адские пытки: невыносимые и очень долгие. Но  Смерть забрала троих, сделав дорогу к себе короткой и почти безболезненной. Они так не договаривались, это не честно. Была отлично подготовлена боевая группа для захвата здания и спящих в нём мерзавцев. Кот торжествовал в предвкушении долгожданного наслаждения. Пытка ради пытки, сладостная месть в рафинированном виде. И вот из четырёх жертв ему достался лишь один-единственный пацан. Но глупо предъявлять претензии, дарёному коню в зубы не смотрят.  Там, на верху, лучше знают как оно, должно быть. Просто надо забрать своё. И, уже как молитву,  он, мысленно произнёс «сдохни ты, а я останусь!»
   
***

Постепенно Макс стал приходить в чувство. Кто он теперь в этом мире?! Без друзей, без связей, без знакомств. Пятнадцатилетний паренёк, живущий по чужим документам. Как поступать  дальше? Ход событий, как и полтора года назад, неумолимо засасывал его в непредсказуемую воронку.  Необходимо было срочно вырваться из этой, всё более явственно затягивающейся петли. Времени на обдумывание ситуации уже не оставалось. Принимать решения   приходилось немедленно.
В деревенском доме, где содержался пленённый  мэр Храпцов, в надёжном тайнике хранились изрядные суммы наличных денег, как в рублях, так и в валюте. Там же находились все пароли на банковские счета каждого из четырёх участников группы.  Макс, несомненно, являлся   богатым человеком, но сохранить в сложившихся условиях это богатство было очень не просто. Для начала он решил в арендуемом командой особняке подчистить явно компрометирующие улики. Затем снять в одном из спальных районов Москвы не вызывающую подозрений однокомнатную квартиру и до весны на полгода затаиться.  Легализоваться по собственному паспорту раньше восемнадцати лет было крайне рискованно. Жить по чужим документам не менее опасно.
 Зайдя в дом, он стал быстро, почти бегом окучивать все хоть что-либо значащие бумаги. Личные записи, банковские карты: всё это надо  было или уничтожить, или надёжно спрятать. Ощущение нехватки времени накатывало физически. Опасность Макс не увидел, и не услышал: он почуял её.  К  особняку бесшумно, не включая фар, подкатил микроавтобус и из него, прикрываясь темнотой раннего осеннего вечера,  мгновенно выскочили  четыре  человека. Внешне они выглядели как люди  из  силовой поддержки  СОБРа:  с бесшумными автоматами «Вал» наизготовку, в черных комбинезонах, тяжелых бронежилетах, касках и черных масках, закрывающих лица.
Их  вид   мог запугать кого угодно. В сложившихся условиях  маски были, очевидно, не нужны и предназначались для  придания устрашающего облика.  Оказывая психологическое воздействие на противника, легче снизить  вероятность сопротивления.
Первый боец, наверняка командир группы, с невероятным проворством  перемахнул через забор и, профессионально группируясь, скатился на лужайку. Он тут же присел на корточки, прислонившись спиной к кирпичной стене. Окружая дом по периметру, за ним спрыгнул еще один участник группы захвата, потом второй, третий.


Отсчёт времени пошёл на мгновенья. Макс быстро побросал в водонепроницаемый пластиковый контейнер паспорт,  деньги, мобильный телефон. Всё остальное было не существенным: потеряв голову, по волосам не плачут. Сомневаться в том, что эти люди пришли убивать мог только неисправимый оптимист, к которым Макс не относил себя уже более двух лет.
 Особняк, готовый стать западнёй, ещё при возведении был связан надёжно обустроенным подземным ходом  с ближайшим оврагом. Однако за полторы сотни лет, прошедших со времени строительства здания, гидрологический режим  местности сильно изменился. Почти круглый год каменный тоннель  оставался заполненным  водой. Она  отступала лишь в жаркие летние дни в особо засушливые сезоны.   Возможность отхода через тоннель рассматривалась друзьями только в самых общих чертах. Для преодоления препятствия требовалось не менее трёх минут. И всё это время, не дыша, необходимо было плыть или идти полностью погруженным в воду.
Филипп, Кирилл и Денис заранее знали, что перенести такую  нагрузку не смогут по физическим параметрам.  В идеальных условиях, например, в тёплом бассейне и в купальном костюме, Соколов в принципе готов был попытаться поставить очередной личный рекорд.  Но в данный момент он находился   далеко не в фитнес клубе, а в смертельной ловушке. И в предстоящем  «заплыве»  проигравший терял  собственную жизнь. Победитель  же мог  надеяться  забрать этот бесценный   приз с собой. Рассчитывать на что-то большее не приходилось. 
Максим  соединил баллончик с  пропаном и форсунку, нажал на рычаг.  Горячая струя пламени выплеснулась наружу.  Отходя к подвалу,  он  недрогнувшей рукой стал поджигать наиболее легко воспламеняющиеся предметы. Почти мгновенно всё затянуло дымом. Эта завеса и должна была дать выигрыш во времени. Даже если группа захвата бросится в огонь, быстро разобраться в ситуации им не удастся.
Запах гари проникал повсюду. Опустившись в подвал, беглец сделал серию дыхательных упражнений, до предела наполняя лёгкие. Надо было спешить, качество воздуха ухудшалось на глазах. Вдохнув в последний раз, Максим  вошёл в  почти ледяную воду.


 Всё тело мгновенно сдавило, обдало волной холода. Он едва инстинктивно не выдохнул, задержав движение в самый последний миг. Надо было срочно продвигаться вперёд,  наиболее рационально используя имеющийся  запас кислорода.
Удобный  спортивный костюм и кроссовки отлично подходили для пробежки  ненастным осенним вечером, но в воде они стали тяжёлой обузой. Поплыть  самым быстрым стилем кролем не удалось. Намокшая одежда парализовала движение в плечевых суставах, и пришлось использовать брасс. Затем Макс просто пошёл по воде, отталкиваясь ногами от пола и рукой от стены. Самым страшным было осознание невозможности хоть как-то контролировать время и расстояние. Каждое последующее движение давалось всё труднее. Он переходил от плавания к ходьбе и обратно, надеясь на этом сэкономить силы. Однако  беглецу не удавалось даже приблизительно предположить,  как близко он находится от спасительного выхода.
Ощущение нехватки кислорода нарастало лавинообразно. Перед глазами забегали  разноцветные мошки. Они всё больше переходили в сполохи, порой пробивая сознание ослепляющими молниями. Грань между жизнью и смертью становилась зыбкой,  расплывчатой. Теряющий подпитку мозг анализировал обстановку всё  хуже и хуже. Однако отлично тренированные мышцы продолжали работать слаженно на автоматизме, выполняя полученный приказ.
«Ну, вот, -   с нарастающим равнодушием подумал Соколов, - осталось появиться яркому свету в конце тоннеля и всё будет очень хорошо». Он пытался гнать прочь волнами накатывающую апатию, но организм неумолимо слабел, и взять волю в кулак становилось уже почти невозможно. Мысленно расставаясь с жизнью, Максим  в полубессознательном состоянии подумал, что умереть так: быстро и почти безболезненно, не самый худший вариант. Быть заживо скормленным собакам, как собирался сделать Алхазур, несомненно, хуже. А какую судьбу уготовили ему люди, приславшие за ним целый отряд элитных бойцов?


В тот миг, когда последние обрывки мыслей, блуждая, растворялись в сознании, он почувствовал, что тоннель кончился. Бешеный прилив сил выбросил его на край оврага. В полном изнеможении Максим упал на спину и, безвольно разбросав руки и ноги, погрузился в полузабытье. Однако вскоре холод  взял своё. Тело охватил озноб, и борьбу за жизнь надо было начинать заново.  Усилием воли он открыл глаза и обомлел.  Прямо в лицо ему смотрел ствол автомата!