Включи мозг! продолжение 16

Вечером Алка с Алькой принесли новость – на Димку Назарова напали с ножом, и он снова в реанимации. Новость вызвала бурное обсуждение. Оказывается, Димке разрешили выходить на улицу и восьмого марта, днем, средь белого дня, когда в больничном сквере было полно людей, на него кто-то напал. Нанесли два удара ножом, в спину и в шею. Ребята с девчонками приехали его навестить и нашли его, лежащим на куче снега в стороне от главных дорожек. Они всегда там с ним встречались, втихаря приносили ему пиво и в этот раз он их  там поджидал. Врачи сказали, что если бы его нашли позже, то спасти бы его не удалось, потерял много крови. Этих ребят уже допрашивали и следователь сказал, что, вероятно, Димка знает, кто в университете занимается распространением наркотиков и за это его и хотят убить. Сам Димка следователям ничего толком не рассказал, типа не помнит, все же с третьего этажа упал. Но следователь думает, что Димка хитрит. Девчонки бурно обсуждали Димкино поведение и, естественно, разговор перекинулся на Машу, ведь Димка искал ее.
Маша расстроилась до слез. Она так надеялась, что эта история закончилась и ее больше дергать не будут. Она лежала на кровати и смотрела в потолок.
– Да не расстраивайся ты так. Тебя ведь там не было.  – Наташка сидела напротив и внимательно смотрела на Машу.
– Ой, отстань. Голова от этих новостей просто раскалывается.
– Вот, возьми таблеточку от головы. Наташа высыпала из пузырька две красные таблетки.
– Что за таблетки?
– Тетралгин. Гоша дал. Целую упаковку. Вот, посмотри.
Наташа показала белую пластиковую бутылочку с навинчивающейся крышкой. Вся этикетка была заполнена мелким шрифтом на латинице.
– Хорошие таблетки. Голова сразу проходит и настроение повышается.
– Спасибо. Димку жалко. За что его так?
Но Наташа уже не слушала, быстро подкрасила губы и упорхнула.

Летняя сессия подкралась незаметно. Вдруг выяснилось, что Наташа прогуляла кучу семинаров, и теперь ей надо много отработать. У Маши старый гимнастический купальник просто развалился. И грудь за год незаметно увеличилась, и рост, и вес. На последнем зачете  тренер Светлана Викторовна устроила взвешивание, и в табличке «Рост» вывела напротив Машиной фамилией цифру 164.
– Как 164 удивилась Маша. У меня же был рост 165!
– Нет, у тебя было записано 162, получается, что ты за год выросла на два сантиметра и вес на три килограмма увеличился. Для тебя это мало. Мышцы весят много и на вид ты слишком худенькая.
Но самое главное, оказалось, что после сессии, всем первокурсникам предстоит педагогическая практика  в летнем детском лагере аж на четыре недели. Утешало только то, что Димка шел на поправку и китайские танцы на апрельском семинаре принесли всем танцорам заветный автомат на зачете по общефизической подготовке. Дим Димыч сдержал свое слово и поставил пять баллов Маше и Юре и за экзамен. Участие в художественной самодеятельности тоже помогло сдать зачеты и экзамены. Они исполнили Ча-ча-ча в концерте на первое мая, приняли участие в нескольких мероприятиях на девятое мая, и в итоге Юрик закрыл все свои хвосты за первый курс и даже мечтал о стипендии, по итогам второго курса. Маша тоже, как-то незаметно сдала все зачеты и теперь готовилась к экзаменам.
Наташка так и не переехала к Гоше, но в общежитии часто не ночевала, сильно похудела, зачеты сдавала со второго, а то и с третьего раза и постоянно завывала о том, что сессию ей не сдать.
Маша отдала две красные таблеточки Сергею Константиновичу и получила неутешительный вердикт: что-то типа допинга. В малых дозах, во время сессии, принимать, конечно можно, но лучше не увлекаться.

Денег постоянно не хватало. Маша хоть и пыталась все планировать наперед, как учила бабушка София, но всегда вылезало какое-то не предвиденное обстоятельство и все планы рушились. Она не говорила о своих проблемах Лене и Степану, сосредоточилась на сессии, справедливо решив, что голой она не останется, и от голода не умрет.
Степан раскручивал свою строительно-ремонтную фирму. Постоянно искал заказы и целыми днями пропадал на объектах. Лена работала в фирме у Степана, тратила  заработанные деньги на логопеда,  и с одеждой особо не заморачивалась. В конце мая они планировали уехать в район, на ремонт большого объекта, и Степан даже организовывал очередной строй отряд. Перед отъездом, он подарил  Маше на предстоящий день рождения пять тысяч рублей и посетовал: – Прости, сестра, больше не могу. Деньги будут к концу лета.
Девочки в комнате постоянно друг перед другом хвастались обновками: юбочки, блузочки, маечки, новые бюстики. Маша, как-то не задумывалась о летнем гардеробе, пока не увидела список-распределение на летнюю практику в спортивный лагерь. Рядом висел список – рекомендация, то необходимо взять с собой в лагерь:  купальник и обувь для пляжа, одежда для тренировок, одежда для похода, одежда для выезда в музей или театр, одежда на случай плохой погоды, и пр.

Последний экзамен все пять групп первого курса сдавали Аиде Гобасовне. Степан предупреждал, что сдать на пять Ставриде Колбасовне с первого раза практически невозможно. На экзамен она приглашала сразу всю группу и, в начале, вызывала к доске тех, кто претендовал на пятерку. Выходить надо было с блокнотом и ручкой. Аида задавала вопрос, на который надо было написать ответ и поднять вверх руку с блокнотом. Кто не знает ответ, садится на место. Когда руки были подняты у всех, она одного из студентов просила зачитать ответ. Те, у кого ответ был такой же, делали шаг вперед. Если ответ был не верный, все, кто сделал шаг вперед, садились на свои места. Если ответ был верный, на места садились те, кто шаг вперед не сделал. Фишка заключалась в том, что иногда можно было попасть в группу счастливчиков  и с неверным ответом. Аида проверяла записи, только с седьмого вопроса. Всего вопросов было восемь. Чтобы получить тройку, надо было ответить на шесть вопросов. Те, кто сумел ответить на седьмой вопрос, получали законную четверку и  могли попробовать ответить на восьмой вопрос.  На восемь вопросов верно отвечали единицы и получали оценку пять. Когда первые счастливчики уходили с экзамена, экзекуция повторялась. Получить пятерку можно было и со второго, и с третьего захода. Вопросы менялись. Главное – ответить на все восемь вопросов. О Ставриде по факультету ходили легенды, записи лекций продавали и покупали, возможные вопросы коллекционировали и передавали из уст в уста. Педагогику знали все. Маша хотела пять. Первую сессию она сдала на одни пятерки и теперь претендовала на повышенную стипендию. Для себя она решила, что пройдет экзекуцию хоть двадцать раз, но постарается получить пятерку. К экзамену она готовилась всеми возможными способами. Перечитывала лекции, труды великих педагогов, подключила соседок по комнате. На экзамен шла, как на эшафот.
Ставрида, как всегда, была неотразима. Белоснежный брючный костюм, изумительного цвета бирюзовая блузка и восхитительный шлейф духов. При этом она явно была не в духе. Вопросы выбирала самые каверзные. На седьмой вопрос верно ответили двое: Маша и Алька Егорова,  староста их группы. С Алькой  Маша дружила. Вместе с ней готовилась к этому экзамену. Аида проверила записи в их блокнотах и предложила обеим по четверке. Алька не претендовала на повышенную стипендию, но из солидарности с Машей, решилась на восьмой вопрос. Аида долго выбирала вопрос из своего списка и, наконец, задала.
– Назовите педагога, который является автором идеи и теории украинского национального детского сада?
Маша на автопилоте вывела – С.Русова и подняла блокнот вверх. Она знала ответ на этот вопрос чисто случайно. Когда-то, Степан вспоминал, как он сдавал педагогику и признался, что такой вопрос, он в свое время преодолел «нахрапом» – сделал шаг вперед, следом за старостой, хотя у него в блокноте была совсем другая запись. А запомнил его, потому, что вопрос про украинский детский сад, а имя педагога русское – Русова…

 Алька так и не подняла свой блокнот. Ставрида все же питала некий пиетет к старостату, поэтому слегка расстроилась. Схватила Машину зачетку и прошипела: – Не надо делать из меня монстра и наряжаться сиротинушкой. Заработала пятерку – получи.
В аудитории повисла гробовая тишина. Маша смотрела на педагога, и не замечала, что слезы потоком льются по лицу. В этот момент в аудиторию вошел куратор их группы Шавердян Давид Давидович.
– Маша, в чем дело? Почему Вы плачете?
Она не помнила, как вышла из аудитории, добралась до своей каморки,  заперлась изнутри и упала на маты. Она слышала, как искал и звал ее Давид Давидович, как виноватым голосом что-то говорила ему Аида, как раскатистый бас отзывался ей в ответ.
Маша лежала на спине, раскинув руки и ноги и не заметила, как уснула.
Ей снилась мама. Веселая и нарядная. Она кружилась и приплясывала, улыбалась и что-то говорила Маше. Маша проснулась, вспоминала сон и тоже хотела быть такой же веселой, нарядной и беспечной. Поднесла к глазам телефон. СМС от Степана. «Как дела? Как сдала?». Волнуется, с нежностью подумала Маша и набрала его номер. Степан ответил сразу. Восхищался. Поздравлял и называл ее самой умной сестрой на свете.