Глава 2. Полковник Дуор Лан

Город Амфидо, 14:10 (по Москве)


Вертолет с двумя черными стрелами на борту, барабаня лопастями по густому, затхлому, как в подвале,  воздуху, в свете фар и пылающих костров, опустился на площадку перед оранжевым супермаркетом, у которого застыла покалеченная ракетная установка и еще валялись окровавленные трупы имперских военнослужащих. Надо бы поторопить, чтобы убрали…

Как только винтокрылая машина приземлилась, ее тут же заслонили от возможных снайперов в окрестных домах два тяжелых танка, которые все же удалось освободить из стальной запруды. На танках были установлены экраны из брезента, которые должны были помешать работе вражеского снайпера.

Солдаты и младшие офицеры, которые совсем недавно собирались праздновать победу, подразделениями скучились в разных частях бульвара у костров за грудами развалин, темными тушами танков и бронетранспортеров. Бодрости духа у оккупантов заметно поубавилось. Даже говорили вполголоса, пересиливая первобытный, инстинктивный страх перед внезапно наступившей среди бела дня темнотой. То там, то здесь вспыхивали в небе сигнальные и осветительные ракеты. Во дворах были развернуты полевые госпитали – белые палатки, откуда слышались крики оперируемых. Помощь оказывали при свете переносных электрических ламп, подключенных к аккумуляторам работающих автомобилей и переносным дизель-генераторам. Про больницу, в которой работали пришельцы, пришлось забыть, - от нее мало что осталось, кроме обгоревшего корпуса с выбитыми стеклами.

И все сияла в небе над развалинами домов, над серым экраном громадная сверхновая звезда, которая будто стала больше, сочнее от льющейся на Болхиа крови.
               
Прикрывая командующего от возможных неприятностей, к пассажирской двери ломанулась целая толпа бойцов.  Из салона вышел сам Дуор Лан. С ним прибыли трое партийных чиновников в годах, морщинах и орденах. Когда пассажиры покинули вертолет, полковник-1 распорядился извлечь из грузового отделения четыре довольно увесистых, герметично запакованных контейнера, и поместить их в особое место под усиленную охрану. Вместе с Ланом, его сопровождающими со орденами и партийными значками на пиджаках, оставшимися в живых старшими офицерами ( в том числе с Громаром, Накпэно и Хеленто), представителей командования насчитывалось всего человек пятнадцать, плюс еще пяток уцелевших спешно выполняли указания на местах. Остальные были уничтожены неизвестным стрелком. Над армией, которая уже была готова праздновать победу, повисла атмосфера тревоги и ожидания больших неприятностей.

Лан не выдержал и раскричался, что, мол, армия разложена до такой степени, что не может найти одной «вшивой» автомашины, чтобы добраться до штаба! Плюнули на все и направились к штабу пешком в сопровождении целого взвода охраны из роты ракетчиков. Тут вся дорога-то занимала не более десяти тиддов…

Войдя в штаб во главе своей процессии, разъяренный Лан потребовал немедленно освободить для него совещательное помещение, куда и повел оставшихся офицеров. Здание штаба находилось в бывшей школе, и им был спешно предоставлен один из классов младшей ступени. Группа старших офицеров шагнула в помещение, где еще сохранилось с десяток парт и стульев, где еще висела огромная классная доска, а плакаты с веселыми человечками на темных стенах учили тени мертвых теперь учеников, как правильно писать буквы гуэннохоррского алфавита.

Полтора десятка взрослых мужчин разместились, как могли, на этих партах и стульях. Тотчас принесли несколько керосиновых ламп и свечей. Электричества так и не было… Перед этим Лан вдруг распорядился позвать огнеметчика, которого найти хоть из-под земли. Когда таковой был найден, командующий приказал «прожарить» воздух над столом и вентиляционных трубах, только чтобы не поджечь помещение. Огнеметчик  послушно пустил струю пламя в воздух, над партами и классной доской, и наконец, пустил пламени в вентиляционные решетки у потолка. В классе сразу же противно завоняло горелым волосом. Потом пустили огонька в железную цилиндрическую печку, чья труба уходила на улицу через окно.

Сам командующий был раздражен чрезвычайно, и сразу дал понять, что шутки кончились:

- Кто ухитрился принять сообщения каких-то проходимцев и принять за мои?! Вы считаете, я мог отдать приказ творить ТАКОЕ?! Вами здесь кто распоряжается?! Выяснили, какая бригада связи принимала?! К стенке, немедленно! Мне плевать, что им там показалось, если вы не знаете основных правила приема радиограммы! Всех, к стенке, расстрелять! Или нет… Лишение гражданских прав! Учитывая, сколько скота здесь было без толку перебито… Под лишение их, вместе с низшими! Начальника бригады связи разжаловать до рядового! Приказываю, после каждого сообщения ввести и использовать особый радиосигнал-подпись, свидетельствующий о подлинности. Менять каждые сорок тиддов! Три первые буквы каждого месяца старого еще королевского календаря, перечисляемые наоборот! Нет радиоподписи – сигнал вражеский! Это мой первый приказ!

По поводу ритуала с метанием огня в классе, полковник 1 класса объяснил, что пришельцы для слежки и разведки используют микрокамеры, которые свободно перемещаются в воздухе. Некоторые из них имеют форму маленьких шариков, но могут быть и в виде пылинок, насекомых и все такое… Вот он и страхуется… Поле чего Лан достал из кармана маленький блокнот и химический карандаш. Он писал на литках блокнота фамилии, звания и новые должности, затем отрывал  потемневшими от красящего состава пальцами эти бумажки, разрывал их и передавал собравшимся, словно делил хлеб на тайной вечере. Но не во имя Бога творилось это таинство, ох не во имя Его!

- Второе… Вот вам новые должности и зоны ответственности. Главное… Половник Громар и Хеленто! – произвести ротацию частей в городе! Всех тяжеловесов, за исключением полка огнеметных танков – на хер, за окраины и за городскую черту! Реактивные системы ЗО* – на окраины! В первую очередь в город ввести части военной полиции, ДШР* и отряды малой бронетехники и легких танков ПП. Те тяжелые танки, которые лишены мобильности, - превращаем в стационарные огневые точки! Тактические ракеты вывести в первую очередь. Там схемы движения… Боско, Накпэно и Калли! У вас особые полномочия! Молнией пронестись по всем дворам и закоулкам, всех насильников, мародеров, наркоманов и алкоголиков разоружить и согнать в штрафные отряды! При малейшей попытке залупаться – уничтожать! За то, что пасть открыл один – уничтожать двоих! Всех этих сукиных детей привести к покорности и к дисциплине железной рукой! Вопросы есть?

- Никак нет… - выдохнули вышеназванные профи-убийцы. – А как быть со снайпером?! На территории города действует минимум один диверсант пришельцев. Работает, тварь, классно, со стопроцентной эффективностью!

- У меня есть вопросы – поднял руку один из партийных комиссаров, маленький сухонький человечек в черном военного образца костюме, с обведенными черной краской глазами и с огромным орденом на груди, - Что-то вы раскидываетесь так гуэннохоррской кровью?! Этого под лишение, тех под расстрел… А ведь это представители высшего народа, высшей расы! Наказать, конечно, надо, но не слишком ли сурово? Мы так сами своих же соплеменников перебьем! А вы уж с таким чрезвычайным восхищением отзываетесь о действиях своего врага, что заставляет задать вопрос, - а не сочувствуете ли вы им?

Накпэно побледнел от злости… Будь прокляты эти партийные комиссары и наблюдатели, эти гребанные всезнайки, которые вмешиваются в управление войсками, опираясь на какие-то нелепые доктрины и правила, ничего общего не имеющие с реальностью! Тем более, когда им приходится сражаться с таким сильным врагом! Однако против комиссаров не попрешь!

- Я оцениваю его действия, - процедил Накпэно. – Я ненавижу врагов своей нации и хочу действовать еще эффективнее.

Это была заученная фраза с какого-то партсобрания, которая, однако, вполне удовлетворила партийного члена:
- Вот так впредь и говорите! Чтобы вопросов не возникало.

У Накпэно возник в голове гаденький вопрос, - а нельзя ли как-нибудь связаться с пришельцами и попросить их, пусть даже за вознаграждение, шарахнуть своими огненными шарами по тому месту, где засядут эти вот партийные тараканы? Всем только лучше станет… Тем временем, Лан продолжал:

- По диверсанту – применяем меры, какие применяются в этом случае всегда. Патрули, отслеживание позиций нашими снайперами, организация блок-постов, которые, скажем так, уже должны стоять в указанных точках, на дорогах и проспекте. Брезентовые и твердые экраны, дымовые завесы, наблюдение и контрснайперские артудары. Надо также попробовать «на живца» половить... Третье… Простите, что приходится перескакивать с места на место… Мы имеем целую полосу земли, которую контролируют герезловские недобитки. В свете последних событий, они заняли новый квартал. Приказываю - нанести удар ракетами по институтскому кварталу! Отбросить их обратно! Это должно быть сделано в течение получаса. Командующий артиллерией, задача ясна? Также нанести удары по перекресткам и кварталам в районе памятника и на улице Оллсена, - Лан показал карандашом места на карте, по которым должны отработать ракетные системы. – Потом вообще выводите их из города на перезарядку. Четвертое… Организовать в  западной части города, максимально удаленной от линии фронта, постоянные санитарные зоны, ремонтно-технические зоны для ремонта и перезарядки оружия и техники. Так…По городу перемещаться только отделениями, имея при себе хотя бы два гранатомета… Атаковать пришельцев  стрелковым оружием бессмысленно. А вот артиллерия, хотя бы ручная, заставит их охладить пыл…. 

Лан достал свою сигарету из довоенных запасов, закурил, глядя на карту.

- Станции забора крови уже, надо полагать, организованы? – поинтересовался другой чиновник, с усиками над верхней губой.

- Они будут размещены в западной части, - ответил Лан. – Когда войдут основные части. Это может и подождать.

- Я извиняюсь, что может подождать? – поморщился партиец, глядя на полковника-1, как инквизитор на еретика. – Снабжение наших раненых и больных воинов свежей кровью?!

- Сначала нужны боевая и ремонтная техника, потом все остальное, - попытался остаться непреклонным Лан, но его остановил партийный чин:

- Нет, полковник! Данное санитарное оборудование входит в число приспособлений первой необходимости и должно стоять в городе в течение часа! – твердо сказал партиец. – Это обязательно! Вам ясно?! Готовьте приказ!

- Так есть, sitt, - бессильно поднял ладони вверх Лан. Он будто чувствовал, что это адское «санитарное оборудование» еще доставит ему бед. – Теперь по проблеме поезда… Поезд, господа, уже движется к нам, и здесь основная наша задача, - обезопасить его от пришельцев. Увы, это очень крупная и приметная цель. Какие будут предложения?

- Поставить на корпуса вагонов ихних баб со щенками, - предложил Накпэно. – Захотят бить, пусть заодно трупы своих ублюдков считают!

- Как вариант, - огласился Лан. – Если только это вообще будет для пришельцев проблемой.

- Как так? Они же союзники Герезла? – не понял юмора ротмистр по фамилии Белли. – Думаете, отдадут на съедение?

- Наши силы вошли в город несколько часов назад, и, несмотря на весь тот бардак, который здесь творился, - сколько они там перевели местного мирняка? – пришельцы не вмешались. Последний их обстрел был результативен и нанес нам серьезные потери, - пояснил командующий, - Но загубленное местное население оно с земли не подымет. К тому же у нас есть свидетельства, скажем так, неоднозначного поведения пришельцев в некоторых случаях. Я готов поклясться, что несколько раз пришельцы были готовы к контакту с нами. Но в последний момент что-то срывалось… Помните, Накпэно, как вы шли на территорию противника практически по путеводному лучу, который еще и предупреждал вас о приближении противника?

- Так, ситт, - кивнул «Зверь». – И та девчонка-робот была готова проследовать с нами и даже сама напрашивалась на контакт с лицом, как она сама сказала, не ниже полковника.

- Я не знаю, что там творится у пришельцев, - задумчиво потер ладони Лан. – Тем более, мы потеряли осведомителя в их логове, - его раскрыли. Но на основе анализа последней информацией, я могу сделать вывод, что мнение пришельцев по поводу конфликта с нами неоднозначно. Возможно, там сейчас идет внутренняя борьба сторонников мирной договоренности с нами и сторонников войны. И вот ведь какая штука получается… Если на действия пришельцев влияет их народное мнение, живущее по левацким законам так называемого равенства и гуманизма, то им, собственно, выгодно показать нас жестокими зверями, насилующими и терзающими мирное население. Не находите? Показать все это своим избирателям… А те, обливаясь слезами за низшую расу, отдадут голоса за нападение на нас… Не находите, что это очень логично, господа? Поэтому нам и не мешали до поры, давали нашим маргиналам проявить себя… С этой же целью, полагаю, вражескими радистами была внесена путаница при вводе войск в город. А потом, что мешает им задействовать тех же снайперов и нанести удары по поезду аккуратно, не трогая «живой щит». Техника у врага опережает нашу по сложности на сотни лет… Вы же не растянете герезловских щенков ровным слоем по всем вагонам?

- Но разве можно предугадать действия инопланетян, которые возможно, мыслят абсолютно по-другому, чем мы?

- Я просто пытаюсь поставить себя на их место, - задумчиво произнес Лан, глядя поверх пляшущего язычка пламени под мутным стеклянным колпаком. – Так или иначе, экзекуции местных пока прекратить. По крайней мере, на время. Не поймешь, как на них отреагируют пришельцы.

- Напоминаю, про станции сбора крови, - продребезжал лысый партаппаратчик. – И мне плевать, что подумают пришельцы. Это один из грузов первостепенной важности. По поводу поезда – согласен. Но как в итоге обеспечить его безопасность? Вы так и не решили?

- Стянуть побольше войск, прежде всего, ракет, и реагировать на любой обстрел, - брякнул Громар.

- Как на бульваре? – скептически скривил губу Лан. – Войск было больше некуда. Я готов вступить с пришельцами в контакт и предложить перемирие. Или по крайней мере, отправить им радиосообщение.

- Контакты с  врагом?! – непонимающе подняли брови партийцы.

- Да… Я хочу сыграть обыкновенного армейского простака, и предложить пришельцам сделку, - мы не трогаем больше местных, а они дают нам произвести загрузку поезда. А пока такое перемирие будет длиться, можно заняться приготовлением к атаке на их крепость.

- Уже пытались, - с досадой махнул рукой Громар. – Там силовой щит, он непробиваем!

- Похоже, есть способ… - Лан придвинулся к столу, положив локти на стол, невесело глядя на собравшихся. – Наш осведомитель из логова пришельцев успел прислать схему этой крепости. Дайте кто-нибудь лист-бумаги, хоть кусок картона, и карандаш! Так, отставить! Карандаш со мной, только лист!

Лист тотчас был найден. Лан не без умения (в прошлой жизни он закончил школу изящных искусств) набросал контуры «Крепости» с тремя выносными галереями-«щупальцами», близко подходящими к городским кварталам.

- Итак…, - продолжил ротмистр… По имеющейся у нас информации, данный объект имеет технический изъян, - он лишен главного источника энергии, главного реактора, который должен располагаться в сердцевине,…вот здесь…. Объект питается от двух резервных блоков здесь и здесь, на так называемых «корнях» или «щупальцах». Это солнечные батареи совершенной конструкции, и они полностью обеспечивают комплекс энергией, но..! Сами он не защищены. Обратите внимание, солнечные батареи расположены не на вершине, как можно ближе к солнцу, а у подножия… Казалось бы, какой смысл? А смысл, как пояснил агент, есть, и даже два. Во-первых, эта крепость изначально создавалась, как противодействие, прежде всего, авиации вероятного противника, поэтому солнечные батареи спущены вниз, подальше от линии вероятной атаки вражеского аппарата, летящего по воздуху. Во-вторых, эти солнечные батареи сверхчувствительны, и позволяют добывать энергию даже в сумрачный, пасмурный день. В этом их удобство, но в этом их и слабость. Они не рассчитаны на близкую сверхмощную яркую вспышку. Если рядом с панелями батарей вдруг произойдет яркая вспышка, то энергосеть комплекса просто перегрузится и «полетит»… Возможно, с возгоранием всего комплекса. А в этом случае объект будет беззащитен перед атакой даже наших полевых артиллерийских систем, не говоря уже о ракетных. Это наш шанс.

- А почему они так глупо расположили свою пирамиду? – спросил Громар.

- Они как раз установили ее на плотном коренном берегу и нависают надо всей речной системой в пределах города, - постучал Лан карандашом по картонке. – Старый боевой инстинкт... Не в яме же ее ставить?! И они здесь теперь – главная высотная доминанта. Правда, и цель первосортная. Но им-то какая разница, они ведь со своим техническим превосходством не чувствуют угрозы… Теперь далее… У пришельцев функционирует минимум один тяжелый грузовой аппарат, похожий на самолет… Он способен перевозить живую силу и грузы, и широко используется пришельцами, как в каждой бочке затычка. Поговаривают, что им управляет женщина с какими-то титулами, хрен знает, не то дворянка, не то княгиня… Я так толком и не понял, какое у них там общественное устройство… Наверное, врут, но если получится сбить этот аппарат, отличившийся боец или расчет будет озолочен заживо.

- А что касается пополнения поголовья скота? – спросил Накпэно, глядя на карту через голову огромного Громара?

- Ах да… - спохватился Лан. – Вы что-то говорили про стадион?
- Так есть, ситт, - наклонил голову ротмистр. – Вон, из окна его увидеть можно…

- Отлично! Вот здесь будет главный концентрационный лагерь. Гоните всех пленных туда… Выходы заблокировать, на охрану туда не менее полуроты. Теперь… Этих героев раннего утра, мародеров и насильников, кто еще не подох, построить повзводно, проинструктировать, и направить в развалины. Они же любят по развалинам шляться! Вот пусть ищут тех, кто прячется по подвалам. Всех, кто более-менее…Нет! Вообще всех вытаскивать, и на сортировку, в лагерь. Либо, если есть толковые офицеры, сортируйте на месте. По крайней мере, пятую категорию отфильтровать, много ума не надо. Мародерам и прочей шантрапе довести до ума, что если продинспекции не хватит голов скота, то нехватку будем замещать их тупыми котелками!

- А нам, ситт?! – искренне удивился Накпэно. – Нам свои продзапасы не нужны? Армия, что, воздухом должна питаться?

- А это будет зависеть от аппетитов продинспектора*, который придет с поездом, и от того количества трофеев, которые мы найдем в городе, - развел руками Лан. – Все, более не задерживаю вас, все к работе, к работе!

Однако задержаться пришлось. В полутемный класс вошел секретарь на одной ноге. Опираясь на костыль, он предложил Лану небольшую пачку приказов на подпись.

Лан подвинул к себе керосинку и, придирчиво вчитываясь, не спеша, будто бы не хотя, начал ставить резолюции и откладывать подписанные документы в сторону. На одном он задержался:

- Так, господа, приказ «один-шестнадцать» об организации станций сбора крови. Здесь нужны три подписи: командующий, представитель партийного аппарата и один из моих замов, не ниже полковника.  Господа, кто готов подписать? – обратился Лан к партийным представителям.

Оба партийных члена недоверчиво переглянулись, потом комиссар с большим орденом, сморщившись, будто отведал гнили, поставил широкую размашистую закорючку. Потом приказ перекочевал к Громару. Но тот демонстративно умыл руки:

- Извините, ситт, но это должен подписывать кто-то из медслужбы. Я, простой пехотинец, к этому касательства не имею.

- Вы заместитель, вы и подписывайте! – чуть повысил голос Лан. – Где я вам сейчас медслужбу найду, на каком халсиа?!

- Не имею касательства, ситт, - повторил Громар. – Я ЭТО подписывать не буду!

- Не понял?! – Лан подался вперед, посмотрев на наглеца. – Адобо, что это значит?

- Что происходит? – выпучили глазища комиссары. –Это что, бунт?

- Не буду, ситт! – встал по стойке смирно Громар. – В бой, на пришельцев, на смерть, - куда угодно… Но чужие документы подписывать не буду!

На миг в классе воцарилось молчание… Лан, побагровев от гнева, смотрел в чуть раскосые, светло-серые глаза Громара. А тому было до фонаря… Громар не подписал бы этот документ, даже если бы его поставили к стенке. Лан это понял. И вынуждено, злясь на старого ветерана, придумал выход из положения:

- Ох уж эти мне суеверия ваши из Тринадцатого полка, Громар!  -вскрикнул командующий. – Нашли время!

- Прошу простить, ситт. Спасибо за понимание… Мы после Ирруканской войны чужие бумаги в руки не берем, - пробасил Громар. – И прошу отправить на самый трудный участок фронта!

- А у нас тут других нет! Выбирайте любой! – Лан, успокаиваясь, расписался сам. Третью подпись с готовностью предложил Накпэно. Это, конечно, было наглостью, - фактически ротмистр пролезал через голову вышестоящего. Но это был лучший выход из ситуации. Громар и сам не возражал.

- В работу! – приказал Лан, передавая секретарю подписанные бумаги.

- Сидд, по поводу стадиона… - вдруг подал голос Хеленто. – А ведь с воздуха лагерь будет не прикрыт. Если пришельцы захотят атаковать с неба и попросту утащат у нас добычу?

- Во избежание этого лагерь заминировать! – приказал Лан. – Один из «Изделий», которые я привез. Если захотят устроить сюрприз, пусть готовятся списать и своих парней, и все живое в радиусе трехсот сиа.

- Не слишком расточительно, на скот целое «Изделие» тратить? – сверкая узенькими глазками, спросил парткомиссар.

- Если они, господин комиссар, лишат нас основной массы биоресурса, тогда наша работа вхолостую, - пояснил Лан. – Если на стадионе будет основной лагерь, то он должен быть и защищен соответственно. А для того, чтобы затруднить для противника поиск «Изделий» противником, я предлагаю разбросать по территории радиоактивный мусор. Если будут пытаться зафиксировать радиоактивный шлейф, - пусть замучаются фиксировать через каждый сиа. Все, еще вопросы есть? Тогда в триннадцать-ноль доложить о результатах работы.

- А что делать с темнотой? – задал вопрос Хеленто.

- Можете *** поярче надрачиватьть, чтоб от коллективной силы трения светлее стало! Что, в ночное время воевать разучились? – недовольно прорычал Громар. – Делать, что велено, и радоваться, что не жарко!..

-Вот это дело! - улыбнулся Лан. - Старые ветераны всегда бодры духом, за что их и уважаю! Все, за работу!..


 Амфидо. Временный штаб гуэннохоррской группировки. Примерно 17:30 (по Москве)


Лан в конце концов вытребовал себе бывший директорский кабинет (из которого, впрочем, была вынесена еще половина мебели еще республиканцами).  Сейчас он склонился над огромной школьной картой города, посвященной достопримечательностям и историческим местам. Ни то, ни другое Лана не волновало, теперь это была военная карта. Лан аккуратно, при помощи линейки, транспортира и курвиметра*, наносил на карту зубчатые линии и стрелки, обозначавшие позиции своих войск, противника, перемещения и занимаемые позиции. Час назад его посетила интересная мысль, и он распорядился хоть из-под земли разыскать ему схему подземных коммуникаций города. Наверняка должна быть такая в бывшем городском управлении, канализацию-то здесь как-то строили?

Временами слышался скрип входной двери, и в кабинет входили вестовые, связисты и одноногий секретарь. Обычно ему приносили радиограммы и приказы на подпись. Лан бегло изучал каждый лист, и ставил на каждом свою резолюцию черным химическим карандашом.

Сам Лан был одет в летнюю полковничью полевую форму цвета маренго, без наград и аксельбантов, с серыми шевронами и ромбами на погонах, неприметными для вражеского снайпера, окажись он вдруг на передовой. Пилотка с кокардой в виде черепа висела на ржавом гвозде, на котором когда-та, видимо, висела на стене большая картина. Картина исчезла, а гвоздь остался. И на том спасибо…

И вновь раздался хлопок дверью, на этот раз громче и настойчивее. Прихромавший секретарь, старый одноногий солдат одной из промежуточных войн Державы, сообщил, что его просит принять полковник Громар.

Предчувствуя, что разговор будет сложным и неприятным, Лан нехотя согласился. Громар был одной из последних глыб, ветеранов Империи, на которых, по сути, еще держалась армия. Как и Накпэно, например. Только, Накпеэно, - это командир уровня спецотряда, максимум, взвода, пусть и спецназовского, а Громар – это уже уровень дивизии, а то и корпуса.

В полутемное логово командующего чуть ли не строевым прошагал Адобо Громар, - седой здоровяк в разгрузке, надетой поверх серой армейской майки. – только что с «полей». Обнаженные сильные руки были покрыты самодельными боевыми татуировками, какие были в моде у бойцов тридцать лет назад. На правой лопатке темнело коричневое большое ожоговое пятно – полковнику в свое время приходилось гореть в бронетранспортере. На левой руке не хватало мизинца и безымянного пальца, а по шрамам и отметинам можно было изучать историю войн, которые Империя вела за последние сорок лет. Кстати, самому Громару было шестьдесят шесть лет, но при всей тяжести постядерного упадка страны, выглядел этот могучий воин лет на десять моложе своих лет. Спасибо хорошей генетике, - мужчины из рода Громара всегда выделялись мощью и богатырским телосложением.

- Разрешите доложить, ситт, - отсалютовал старый ветеран командующему. – Ваши приказы выполнены. Ротация произведена. В город введены указанные вами части. Тяжелая броня и ракеты размещены в следующих пунктах, - Громар протянул Лан листок с подробным описанием новой дислокации.

После опасений Лана о возможной прослушке всех их разговоров пришельцами, старшие офицеры стали стараться не озвучивать всю информацию, как перед строем, а передавать ее на безмолвном носителе лично в руки старшему. Лан одобрительно кивнул:

- Спасибо, господин Громар. Вот, сразу видно командира старой закалки! У такого не забалуешь! Порядок, надеюсь. железный?

- Мы разделили город на зоны ответственности, с вашего позволения, по своей инициативе, как это делалось в старые времена, и ввели драконовские меры за нарушение порядка, - отрапортовал здоровяк. – Расстреляли пятерых за трусость и мародерство, все, как шелковые стали! Ручаюсь за порядок, ситт!

- Отлично, так и действуйте, - Лан внимательно смотрел в глаза старику, будто бы ожидая от него подвоха, - Вы что-то еще хотите сказать?

- Так есть, ситт, - кивнул Громар. – И вдруг неожиданно начал раздеваться. Снял с себя тяжелую разгрузку, майку… Демонстративно повернулся вокруг своей оси, демонстрируя свое огромное мощное тело с боевыми отметинами.

- И…как это понимать? – спросил изумленный Лан.

- Ситт, демонстрирую, что на мне нет звукозаписывающих устройств, и что я пришел говорить не с целью провокации, - проворчал Громар. – Извольте, можете также досмотреть мою амуницию, если хотите.

- Я верю вам, Громар, что вы хотите?! – напрягся Лан.

- Так вот ситт, - в свою очередь легонько повысил голос и Громар, надевая обратно майку. – Я старый солдат, на мне сорок лет служебного стажа и пять войн и кампаний, которые вела Империя, и это не считая ядерной войны! Я не шушукаюсь за спиной, как баба, я говорю правду в глаза, всегда,…поэтому и полковника-то получил всего пять лет назад… И я говорю вам прямо в глаза, – при таком раскладе мы обречены на поражение! Мне очень многое не нравится из того, что происходит здесь и сейчас!

- Например?! – прищурился Лан. – Говорите, раз уж начали!

- Во-первых, - рубанул рукой Громар. – Мне не нравится, что эти партийные чиновники постоянно лезут в управление армией! У нас тоже были парткомиссары и организаторы, но они знали свое место и никогда не лезли вперед командира. А эти вслух подвергают сомнению любое слово командиров на местах! Буквально, ротмистр или капитан, или даже я скомандовал одно, - и тут же появляется эта рожа со значком и начинает обсуждать, ерничать, а то и напрямую требует изменить приказ! Это неслыханно! В результате солдат не знает, кого ему слушать, - непосредственного командира или партийного чинаря, который и пороху-то не нюхал в своей жизни! Если в армии нет единоначалия – армия обречена на гибель, ситт! Второе – они оперируют какими-то партийными догмами и доктринами, в то время, как для военного один закон – Воинский Устав! И вся политическая шелуха идет на *** перед Уставом и приказом непосредственного начальника, извините за нецензурщину! Вся эта неразбериха первой половины дня и все потери, - это не только действия противника, это их убежденная любовь к показухе и стремлению отчитаться наверх!

- Ничего себе, заявочки! - только и усмехнулся Лан. – Вы мне предлагаете низложить партийных комиссаров?  Так и чем мы будем отличаться от того же Герезла?

- Я предлагаю напомнить им о том, где их место! – пробасил старый фронтовик. – Никакой крамолы, ситт. Основной Устав, часть 1, пункт 8: «В военное время бремя командования полностью ложится на плечи командира и его заместителей, согласно их функциональных обязанностей. Партийные комиссары подчиняются  командиру наравне с заместителями и отвечают за политическое воспитание воинов и состояние их боевого духа!» У меня есть опыт, как ставить на место зарвавшихся комиссаров! Разрешите, все сделаем сами!

- Вы забываете, что они направлены Центральным Аппаратом, - строго сказал Лан. – И у них мандат! Здесь я не могу вам обещать помощи: делайте, что должны по уставу, слушайте командира, то есть меня, а перед ними включайте дурака и кивайте, как в старые времена.

- Не в том я возрасте, чтобы дурака включать! – угрожающе сказал Громар. – Где эти деятели были, когда мы  Ирруканскую котловину штурмовали? Отсиживались по кабинетикам?! Теперь, я не понимаю их одержимости этими кровяными банками! Армия не успевает выполнить основные задачи, мы отстаем ото всех графиков, а они требуют прямо сейчас наладить им выкачку крови из сепаров! Что за идея фикс?! И потом… Я против того, чтобы выкачивали кровь у детей и подростков!

-  Как раз детская кровь и является самой желанной целью, - жестко ответил Лан. – Она чище и насыщеннее! Вы что, Громар, переутомились? Что вы панику поднимаете? Та же сыворотка из крови младенцев используется учеными в Столице для изготовления вакцин, повышающих иммунитет! Да мне ли вам перечислять, для чего нужна кровь низших рас? От простых переливаний для спасения жизни солдат до полезных пищевых добавок! Разумеется, речь идет о незаконнорожденных, представителях низших народов, лишенцев и прочем нежелательном элементе. А здесь целый город сепаратистов, какая удача! Вы консервы ГосРезерва кушаете? Из чего они, при полном крахе нашего хозяйства? Откуда мы берем кожи, мясо, костную муку? Да, на крупных предприятиях на востоке страны еще есть запасы скота и сельхозрезервы, а у нас на бесплодной столичной равнине чем бойцов кормить прикажете?

- Но это же дети, черт возьми! Человеческие дети! – рявкнул Громар.

- А где ваши дети, Громар? – спросил Лан. – Где ваши дети, внуки, близкие? Там же, полагаю, где и мои?! В земле?! Так почему я, закопав то, что осталось от моих матери и младшего брата и не свихнувшись, должен жалеть низших, преступников и прочее отребье?!

- Эта мораль…деление на высших и низших…все эти табели о рангах и все партийные догмы давно уже не имеют ничего общего с действительностью, - успокоившись, выдавил старый полковник. – Да и имели ли?!

- Вот мы и приехали! – присвистнул командующий.  – Вы уже вслух начинаете подвергать сомнению государственную идеологию?

- Я не подвергаю сомнению, я только говорю, что она устарела! – ответил Громар. – Всякое учение рано или поздно устаревает и нуждается в пересмотре. Мир изменчив, и ему плевать на наши догмы… За это время людей осталось очень мало, каждый человек на счету, каждая пара рук… Так не пора ли пересмотреть все эти правила? Отменить устаревшие циркуляры? И уравнять всех людей, которые еще остались, перед угрозой полного вымирания. Освобожденных мужчин, – в армию, на строительство и на работы! Женщин – на поля и в роддома, восполнять утраченный генофонд. Но не как рабов, а как равных, чтобы они знали, что защищают и свое собственное! Неужели я не прав, ситт?

Лан тяжело вздохнул. Нет, хотя он и симпатизировал старому ветерану, но он никаких революций творить не собирался. Действующий порядок вынес его на высокое место, убрав с дороги конкурентов. Лана все устраивало. А Громар и ему подобные теперь виделись ему с другой стороны, как опасные посягатели на благоприятный для него расклад. Лан решил, что на первый раз он сохранит этот разговор в тайне, и не будет подводить старого служаку под монастырь, - человек очень нужный! Первый раз объяснит ему по-хорошему, а если не поймет, - то черт с ним, пусть расхлебывает по-плохому!

- Уравнять всех, говорите? - Лан не отводил глаз от лица Громара, будто желая загипнотизировать его, - Всеобщее братство, как у леваков? Ну и кто ответит, что все это время мы…и вы безнаказанно употребляли в пищу своих братьев и сестер? Кто виноват?! И что делать в связи с этим?! Собираетесь первым предстать перед судом низших, как пес режима? Они, я вас заверю, сентиментальничать не станут, тем более, под командой пришельцев?! Согласны?

- Ну Герезл же не предстал? – попробовал возражать Громар.

- Предстал! И жив он только потому, что пришельцы спасли его от карающей длани своих же соратников! И где теперь ваш Герезл?! Сидит в лакеях у пришельцев в их башне, и без их ведома шагу не может ступить! Подождите, они еще промоют ему мозги, и он подпишет с ними какое-нибудь соглашение, союз, воззвание к нации… А знаете, почему его предали? Он тоже пытался навязать равенство, а его просто не бывает! Это нееестественно! Всегда есть хищник и жертва, так природа устроена! И хищник берет мясо у жертвы, оберегая ее от других хищников! А шагать в одном строю с травоядными животными никто не хочет, это противно естеству воина-хищника! Я вам больше скажу, если бы не было неравенства, его нужно было бы придумать! Потому что всегда нужна кормовая база, всегда нужны ресурсы и всегда нужны те, на кого можно свалить свои ошибки, принести его в жертву и закрыть счет! Такова природа животная и человеческая: либо вы хищник, либо вы травоедящий скот! Ну, то, что со скотиной, как с ресурсом нужно обращаться бережнее, тут я с вами, конечно, согласен, - расточительство в данных условиях мы себе позволить не можем! Но никакого пересмотра нашей идеологии и авторитета Тех, кто ее создавал быть не может в принципе!

- И вы не видите противоречий? – с жалостью в голосе спросил Громар.

- Абсолютно! Если вы сейчас отмените эти идеи, это будет равносильно концу цивилизации. Только Идея, какая бы она не была, объединяет общество от распада, даже в самых трудных условиях. Идея и страх возмездия! Мощь громкоговорителя и кнута! Страх перед «Черной лотереей», что твоя жизнь постоянно под угрозой, что тебя просто терпят! И осознание своей избранности, своего долга перед Нацией! Выдерните сейчас эту идею, - и половина общества погрузится в самоубийственную анархию, а другая половина потеряет последние идеалы, благодаря которым, возможно, пережил и утраты, и голод, и разруху! Наша держава просто распалась бы на куски, типа герезловской республики, только таких грабькомпаний были бы десятки, и они бы грызли друг друга, а не стояли бы единым фронтом!  Ощущение себя Избранным перед лишними и низшими, - это тоже дает силы нашим бедным людям. Отберите у них эту идею, - и они, осиротев, сами сомнут вам, раздерут на части, ибо вы лишите их последней радости – быть Хозяином Империи, хоть на малую долю!

- Я вас понял, ситт, - хмуро, как с похмелья, прохрипел Громар. – Вот только кроме хищников и жертв в лесу и Охотник может объявиться. И объявился. Как с ним быть?

- Ничего, Громар, и на охотника зубы наточим! – твердо ответил Лан. – Если больше нет вопросов, вы свободны. И упаси вас, боги, с кем-то еще на эти темы откровенничать! Вы меня поняли? В лучшем случае перед вами положат пистолет с одинм патроном и дадут два тидда! Вы меня поняли?!

- Так есть, ситт полковник  1 класса- нахмурился старый Громар и вышел из кабинета, озабоченный тяжелыми думами…


ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

Системы ЗО - системы залпового огня.

ДШР - десантно-штурмовые роты.

Продинспектор - продовольственный инспектор.

Курвиметр - прибор для измерения длины извилистых линий.