Люди-маски из её снов в реальной жизни

          Она так долго не   высыпалась, что однажды заснув,  не смогла больше проснуться.  Она спала, лёжа на старом диване, который  порой ненавидела, не потому что он был какой- то неудобный, нет, а от того, что  каждый раз боясь, что снова, улёгшись на него, не заснёт, и потому даже периодически меняла место для сна, понимая, что в ней уже не просто формируется, а  укрепляется  фобия,  боязнь не заснуть.

        И вот теперь она лежала на том самом диване, где проводила свои бессонные ночи и не просто лежала, а спала, уже какой день, не час, не в состоянии даже приоткрыть глаза для того, чтобы понять, что давно наступил день, потом новый день и прошла ещё  одна ночь, закончилось сияние луны и звёзд, а после солнца и даже прошедшего дождя, а потом и снега,  наступила новая ночь со старой, как и её  диван, даже и  в образе  месяца,  луной  и такими же звёздами, она не могла ничего этого знать, потому что наконец, заснув, больше не смогла проснуться, живя теперь в своих снах, где не было бессонниц и она не помнила о них, как о таком явлении в своей жизни и в жизни людей.

     Впрочем, в её снах почти и не было людей, там были больше существа, напоминающие людские лица  без тел, но в одеждах, которые они носили в той жизни, где она жила и бодрствовала.

         А здесь в её  новой жизни, наполненной разными сновидениями, в которых она теперь жила, дышала и даже ходила, она  не испытывала  никаких болезненных ощущений, о которых только знала, что они бывают, что так бывает, когда  порежешь руку или только палец и тут же ощутишь  боль.

         Здесь, она,  как и раньше, могла пораниться и даже очень сильно и наблюдая, как из ранки сочится кровь красного цвета, совершенно ничего не чувствовать.
 
      В этом теперешнем   проявлении жизни она стала такая  же бесчувственная, как те существа, что были людьми при её бодрствовании,  когда они были совершенно равнодушны к происходящему рядом и даже жестоки, и потому в её  снах в её  теперешней жизни они были лишены своих туловищ, в которых предполагалось находиться душе и сердцу,  они им были не нужны  —   пустые без начинки туловища, став бестелесной оболочкой, облачённой в  матерчатые одежды.  И поэтому в снах мелькали только их лица, знакомых и незнакомых ей людей, порою ничего не выражающих, но иногда сердитые или все же, несмотря на присутствующие в их телах равнодушие, добрые, а может,  это так отражалось на них лицемерие,  ведь это были маски людей, как в театре,  под которыми могли скрываться другие маски, под доброй злая и наоборот.   Но это было без разницы, какая и в какой момент маска мелькнула перед ней,  они довольно быстро сменяли одна другую, переходя из одного сновидения в другое, когда она по прежнему не просыпалась, устав не спать и сейчас пребывая  в полном блаженстве, наслаждаясь  состоянием сна, которого ей так раньше не хватало и теми снами, которые, как и маски людей, не оставляли в ней негативных следов, улетучиваясь в  мгновение, и не успев,  как в  жизни, где она по большей части бодрствовала, нанести ей и окружающим какой-нибудь урон.
И она, всё  продолжая спать, чего так хотела при той своей жизни, стала думать о людях, которые здесь были существами без тел, хорошо, они не давали повода думать о них плохо,  и только в виде исключения хорошо, ещё  и потому, что не успевали дать  такой повод, появляясь в её снах и тут же исчезая, когда на смену одному лицу  приходило другое, и это тоже надолго не задерживаясь, исчезало, уступая дорогу третьему.

     Эта смена человеческих лиц, когда они даже не оседали в её  памяти, доставляла ей только положительные эмоции, и позитивные моменты в её новой жизни.
 
      Она,  не успев познакомиться с одной маской, не успев даже подумать  о том, что под ней может скрываться другая и совсем иная,  не зная даже в своих  снах о том, что есть такое лицемерие, с лёгкостью переживала какие- то снившиеся ей события  не лучшего характера, главными героями в которых были всё  же люди,  но которые, не успев оставить свой личный негативный отпечаток на этих событиях, исчезали, как и из её  памяти,  и потому она снова и снова наслаждалась своими снами, своим состоянием сна, когда сумела однажды всё  же заснуть с тем,  чтобы не мочь и не желать больше проснуться, а жить новой,  такой чудесной жизнью, в которой, если и было что-то плохое или даже ужасное, оно не задерживалось в этой её  жизни, исчезало вместе с теми, о ком она даже подумать плохо не успевала, потому что не успевала узнать его, не зная, что под маской может скрываться другая маска, которая появлялась перед ней в новом сне, но уже как обличье нового человека, и потому людское лицемерие, миновало её в её  теперешней жизни, которая всё  же была только сном, пусть и долгим, но не вечным, она же не умерла, а только заснула однажды и не могла проснуться от того, что так долго плохо спала или не спала совсем.
 
        И  потому, когда она всё же выспалась, то больше не смогла находиться в тех своих снах, где всё  было иначе, чем в жизни, где она бодрствовала, не только иногда и коротко спала, где всё похоже  было похоже и непохоже одновременно на настоящую жизнь, но окрашено в иные,  более тёплые  и нежные  тона, где от людей остались только их лица, а потерянные пустые души и чёрствые сердца отсутствовали, да и сами  лица в образе масок не давали возможности сделать никаких выводов о них, как о людях,  и потому вызывали только положительные эмоции в ней, чего не было с ней в той жизни, где она почти  не спала.  Там ведь присутствовало в  людях всё  то, что здесь стало их бестелесной оболочкой, которая не доставляла неприятных ощущений, не создавая негативных ситуаций, в которых всё  могло быть только плохо.

      Но в тот день, когда она, выспавшись, всё  же проснулась и открыла только что спящие долгое время глаза, то увидела  мир, в котором была её жизнь  бодрствования совсем по другому.

      Нет, он не стал иным, этот мир,  просто она глядела на него по другому, как в тех своих снах, видя лица людей и даже зная, что это  человеческие маски, она не задерживала на них  долго свой взгляд и внимание,   не желая, чтобы они  в ней оставляли знакомый раньше негативный след, оседая чем- то черным, склизким и  противным в памяти,  она теперь спешила пройти мимо тех лиц, что были только лицами, ибо прекрасно знала, что именно они были причиной её  хронических  недосыпаний,   и спешила в тот сон, который ждал её, стоя каждый на пороге заканчивающегося дня.   Ей  больше не хотелось ненавидеть ни в чем не виноватый диван, и искать себе  новое место для сна   в надежде, что может быть,  там удастся заснуть,  она хотела нормально спать и засыпать, ей же ещё  надо было жить, жизнь её, как и других людей,  не закончилась, а для этого ей нужно было в этой старо -новой жизни получать как можно меньше негатива, который исходил от  тех существ из её снов, а здесь людей, создававших неприятные ситуации,  и по сему они должны были мелькать перед ней,  как в  тех её  сновидениях, она это усвоила, воочию получая от такого явления, как не задерживающиеся люди в её  жизни, только положительный результат от такой жизни.
 
      Ведь этих лиц в масках было страшно много, они шли нескончаемой чередой по её   жизни, теперь не задерживаясь надолго, они не нужны были ей, как негативные эмоции, потому что те, кто ей был нужен,  давно и навсегда остался в её  жизни, но вот то количество перекрыло   качество, и потому она почти  перестала спать. 
Больше   такого не будет, решила она, видя очередной свой сон, уже теперь, а не тогда, когда заснула и не могла проснуться, каждый раз напоминая себе о том, что не только жизнь быстротечна, но и и люди по этой жизни должны протекать быстро, не задерживая общее движение и не создавая ненужные заторы, в которых скапливается негативная энергия,  плохо влияющая не только на желание спать, но  и на общее самочувствие, а значит и ухудшающее качество твоей жизни, которая ещё  не закончилась, и которая продолжается.

25.05.2022г
Марина Леванте