Счастливая женщина глава 33

        Вадим в день поездки Тани рано утром увозил её к самолёту в аэропорт и поздно вечером забирал с грузом в этом же аэропорту. Товар разлетался мигом, и на следующей неделе Таня летела в Москву снова. Так было с поздней осени до ранней весны.
       В летнее время Орловы ездили в Москву на своей машине. Выезжали ночью часа в три, в это время дороги были свободны от транспорта, и ехать было легче. Вадим, однажды проехав по дороге, запоминал все её выбоины и повороты, во второй раз этот маршрут он проезжал с лёгкостью. Он был очень вынослив, ехал весь день почти без остановок до поздней ночи. Останавливались только перекусить. Ещё в движении муж говорил:

         – Кушать.

И Таня начинала резать огурцы и помидоры, чистить яйца, доставала сало и хлеб и два термоса один с супом другой с чаем. На дороге они покупали с лотков горячие вареники и картошку, жаренные куриные ножки. После позднего ужина перед самой Москвой, сначала была любовь в машине, потом Вадим спал часа четыре и рано утром они въезжали в Москву.
Когда была жаркая погода, они ещё купались в реках и озёрах попадавшихся на их пути, останавливались, чтобы что-нибудь купить на дороге: ягоды, сливы, дыни и арбузы и ещё что-нибудь подобное.
      В пути разговаривали мало, да и зачем? Таня понимала Вадима по движению его головы, по взгляду, знала, о чём он думает, чего хочет, зачем болтать попусту? Таня всегда с любопытством рассматривала прохожих, размышляя о том, как интересно устроен мир людей: у всех свои планы, проблемы, мечты. Это всегда очень удивляло её, заставляло о многом задуматься.
Вадим иногда касался её руки, быстро поглаживал её по колену или по руке, она улыбалась ему в ответ, им было хорошо вместе, даже когда они молчали.

      Вадим всегда любил технику. Он менял автомобили, что называется, «как перчатки», каждые три-четыре месяца он подходил к Тане с разговором:

        – Мамчик, у меня одна афёра есть...

Таня уже понимала: опять что-то придумал.

        – Ну что ещё? – спрашивала она.

        – Понимаешь, там такая тачка есть, – и он начинал описывать, какие «навороты» в новой, облюбованной им, машине. И замки и стёкла автоматические и коробка автомат и три положения, когда машина может быть и внедорожником и просто легковушкой и так далее и тому подобное.

Таня уже путалась, сколько и каких моделей у них перебывало за это время, а сейчас он хотел снова купить какую-то иномарку, пока ещё редкость для их города. Случалось, у Орловых было сразу две машины, пока их кто-то не покупал. Продавал их Вадим с лёгкостью, покупатели сами ходили за Орловыми по пятам.

         – Ну, продай, Вадим, – упрашивали они его.

Все его знакомые и друзья хорошо знали, если купят машину у Вадима, год в неё не придётся заглядывать, катайся без проблем, и продаст, не завышая цену. К технике он относился с особым вниманием.

Квартира Орловых находилась в том же доме, откуда, когда то Татьяна убежала от мужа с детьми, только подъезд был другой. И, конечно, Таня видела здесь много знакомых лиц, которых она знала ещё до Севера. Не было уже в живых ни тети Тони, ни тети Матрёны, светлая им память. Зато Таня встретила свою приятельницу Женьку, с которой когда-то они гуляли с детьми во дворе. Женька потеряла своего мужа несколько лет назад. Он погиб под колёсами тяжелого грузовика при невыясненных обстоятельствах.
Ушёл на работу во вторую смену, а на следующий день его нашли раздавленного вообще за тридевять земель от дома, в другом районе Башкирии. Как он туда попал, так никто и не узнал. Теперь Женька жила в той же квартире, что и раньше, вместе с двумя детьми по возрасту чуть старше, чем дети Тани. Работала она на заводе так же, как когда то мама Тани, гальваником.
Женя была старше Татьяны на пять лет. Симпатичная, маленького, как и Таня роста, любительница всякого рода «халявы», и признающая только собственное мнение. Женька  очень любила посплетничать, знала про всех и всё и не только про них, но и про всех их родственников. Иногда эти её разговоры о людях, которых Таня не знала и никогда не видела, так бесили её, что она готова была стукнуть болтливую Женьку. Однако, не смотря на все её недостатки, она жалела приятельницу:
"Бедняга, всё время одна. Никто её никуда не приглашает, не возит".

Татьяна зазывала соседку к себе на чай, на ужин, на обед, угощала её, что-нибудь давала ей с собой, женщины вместе ходили по магазинам и ярмаркам, гуляли по вечерам.  У Жени  была ещё одна особенность характера, у неё отсутствовало чувство юмора. Она, например, не понимала анекдотов, очень редко какие-то шутки заставляли её улыбаться.  Иногда это веселило окружающих, больше, чем анекдоты.
Ставшая ежедневной гостьей в семье Орловых, она была здесь и в праздники и в Дни рождения хозяев.
Вадим иногда говорил Татьяне:

        – Как хорошо, что у тебя такие сестрёнки.

Обе Танины сестрички уже давно имели свои семьи. И все праздники отмечали поочередно, в каждой семье, собирались все вместе. Вот и сейчас первое мая предполагалось праздновать у Орловых, а следующий праздник в семье Наташеньки, следующий у Галочки и опять по кругу. Первого мая сестрёнки со своими семействами пришли в гости к Орловым.
Посидели за столом, попили, поели, кто-то рассказал смешной анекдот про старушку, которая бесконечно ходила с жалобами к стоматологу, что тот в конечном итоге не выдержал и сказал ей:

        – Бабуль у вас тут ни одного зуба нет, геморрой один.

Мужчины со смехом вышли на балкон, сестрёнки стали убирать со стола, готовя всё к чаю. Таня заметила, что Женя сидит, сдвинув брови, о чём-то напряженно думает.

        – Жень, это анекдот, – сказала Татьяна.

На что приятельница ответила:

        – Вот, и я думаю, что они смеются? Геморрой ведь во рту не бывает, я точно знаю. Он совсем в другом месте.

Мужики, услышав её слова, ещё громче залились смехом. Женя обиделась:

        – Надо мной, что ли смеются? Сами дураки. Спросили бы лучше, где геморрой? – отстаивала она свою позицию.

Такие случаи были почти ежедневно.
Однажды Орловы и ещё две семьи на трёх машинах поехали на природу с ночевкой как раз на тот пруд, где водились карпы. Мужчины хотели половить рыбу, женщины  собрать  ягод и лесных орехов. Это место привлекало ещё и тем, что там не было комаров, так как в округе было полно осиных гнезд.

        – Давай возьмём Женьку, – предложила Таня Вадиму,– не бывает ведь нигде.

Вадим хотел взять с собой ещё друга детства Валерку Гатаулина, которого все звали просто «Кукуря».

        – Вот хорошо, как раз Валерке пара будет, – ответил Вадим.

Он купил новую иномарку   «Форд-эскорт» и хотел посмотреть, как она подходит для такого рода поездок. Кукуря был далеко не красавец, он имел кривоватые ноги и косоглазие, но смотрел он этими глазами так игриво, элегантно одевался и умел ухаживать за женщинами, так что даже молодые и красивые дамы попадались на его «удочку». К тому же он обладал неистощимым юмором. Вот и Женька поддалась его обаянию.
После отдыха, гуляний по горам, сбора ягод, женщины забрались на ночлег в «Фордик». Места здесь было предостаточно и очень комфортно. Мужчины пошли спать в палатку, неожиданно дверца машины приоткрылась, и послышался шепот Кукури:

        – Жень, не спишь?

        – Нет, Валер, – ответила Женя.

        – Готовсь! Поскочешь.

        – Куда, Валер? – удивилась она.

        – Как куда? В деревню.

        – Зачем, Валер?

        – Зачем, зачем, за самогонкой, – шептал Кукуря,– а я на лодке переплыву на другой берег, заберу у тебя самогонку. Сейчас пойду коня поищу.

Кукуря ушёл, а Женя засуетилась, надо одежду поискать, сейчас ведь они с Валеркой куда-то пойдут. Таня тихо засмеялась.

        – Спи, Женя, он шутит.

Через несколько минут, всё повторилось, опять пришел Кукуря:

        – Жень, спишь? Готовсь! – и всё снова.

Так он приходил раза четыре, пока Вадим не рявкнул на него:

        – Дай спать, балбес!

Женька была ещё и завидующей. Она часто расспрашивала Таню:

        – Ну, что, как торговля?

Таня по простоте сначала всё выкладывала Женьке, а та удивлялась:

        – Как?! За один день почти моя месячная зарплата?!

И она заболевала, лежала на диване без сил, так её заедала зависть. Бывало, похвалит какой-нибудь цветок у Тани, начавший зацветать – всё! Цветок на следующий день умирает, листья поникли, стрелка цветка опала и что не делает Таня, её цветочек не оживает, погибель пришла к нему.
Все члены семьи Орловых имели свои ключи от дверей. Но Вадим любил, чтобы ему дверь открывала жена. После работы он задерживался на стоянке, ему нравилось посидеть там, в дежурке с друзьями, выпить, поговорить, домой приходил хорошо навеселе. Если руки Вадима были спрятаны в карманы, а плечи подняты к ушам, Таня понимала:

        – Всё, больше не полезло.

Вадим стоял на пороге, сияя одним глазом, другой был слегка прикрыт (следствие давнишней травмы, лицевой неврит), улыбка во всё лицо и радость во всём облике как будто хотел  сказать:

         – Ура, я дома! Я вижу свою жену!
 
Таня спрашивала:

        – Ну, и где так хорошо угощали?

Вадим вытаскивал руки из карманов, разводил их слегка в стороны, пожимая плечами, цокал языком, как бы говоря:

        – А я знаю?
 
        – Ну, ты хоть бы раз меня с собой взял, может и мне бы перепало, – продолжала, шутя, Таня.

Действия Вадима повторялись в том же порядке, только голова склонялась в другую сторону, Таню это всегда смешило.

        – Ну ладно, иди мой руки, сейчас ужин подам, разогрею только.

Вадим мыл руки, переодевался в домашнее, садился на диван в зале, складывал ладони между коленей.

        – А что, радость моя, ты конину варишь, да? – спрашивал он, намекая на то, что греется слишком долго.

        –Да, конину, – отвечала Таня.

        – А конина, что, с моего года, да? – снова спрашивал Вадим.

        –Да, с твоего года. Ну, извините, Ваше Величество, Вы ведь не соизволили сообщить, когда к ужину будете, – шутила Таня.

Эта сценка повторялась, из слова в слово, очень часто. Наконец поужинав, Вадим ложился на диван, включал телевизор и закрывал глаза. Спал он абсолютно бесшумно, никогда не храпел, лёжа на спине и сложив на груди руки.
"Как покойни", – часто думала Таня.

 Через десять минут она выключала телевизор, но Вадим, тут же, открывал глаза:

         – Но я, же, смотрю.

         – Ты спишь, – говорила Таня.

Он брал её за руку, целовал и говорил:

        – Я слушаю.

Если такую картину заставала Женька, она потом пеняла Тане.

        – Он опять пьяный пришёл. Чего ты перед ним прыгаешь? Пусть сам себе  греет и сам ест, – злобно говорила она, – а ты ему всё на столик, как господину.

        – Жень, – отвечала Таня, – шла бы ты со своими молитвами в свой монастырь. Я сама знаю, что делать надо. Ну, сейчас я на него наору, он уйдет, и я переживать буду, не случилось бы чего с ним с пьяным, и он злиться будет. А хорошо кому? Тебе? Ты бесплатный концерт посмотришь, а потом ещё раззвонишь: какую  «веселуху» у Орловых наблюдала. Так, что ли?

Женька надувалась от обиды, но понимая, что ссориться с Таней ей совершенно не выгодно, скоро начинала разговор совсем на другую тему. В конечном итоге Татьяна устала от завистливой подруги и постепенно раздружилась с ней.

Продолжение: - http://proza.ru/2022/05/26/230