Под черным крылом Горюна. Часть 1. Глава 12

                12
 Рано  утром Новицкий  проснулся оттого, что его сильно тошнило. Раскалывалась голова, казалось,  в черепной коробке черти растопили адский котел, и он кипит-клокочет;  в горле пересохло, сердце неистово  колотилось. Чувствовать его скачкообразное биение было особенно неприятно и тревожно одновременно.  Ночью, как и предсказывал Гордей,  была гроза, но Новицкий  крепко спал  и  не слышал набата грозовых раскатов. С вечера окно в гостиной  не было плотно закрыто, видимо,  Аленка недосмотрела; порывом ветра  рамы распахнулись настежь, опрокинув  цветочные горшки, на полу стояли лужицы воды.  Новицкий затуманенным взором обвел гостиную. Со сна ему стало зябко. Зазнобило. Он поджал ноги, положил руки под голову. В таком положении и застал его Гордей.

— Митрий Федорович! Это что ж такое?  Неужто в одиночку пили? Господи, горе-то  какое! Грехи наши тяжкие!
— Плохо мне, — нечленораздельно промычал Новицкий.
— Да уж, — осуждающе  покачал головой Гордей, — без рассолу тут  явно  не обойтись.
  Он вышел,  но  вскоре появился с банкой  огуречного рассола.

—Выпейте, полегчает. Лукерье наказал клюквенного морса сварить, а пока рассольчиком отпивайтесь. Он яд водочный делает безвредным. О-хо-хо, вот горе-то  какое. Надо  так себя не жалеть! Посмотрела бы на вас сейчас матушка. 
Новицкий с жадностью приложился к банке. Гордей стоял в стороне и осуждающе смотрел на хозяина.
— Не нравлюсь таким?  — Новицкий передал слуге полупустую банку. — Я и сам себе противен.
— Так зачем пили?
— Зачем-зачем? Затем! Плохо было, вот и пил.
—Бесовское это дело – проклятое зелье употреблять. Добра от него не жди, а в грех втянет.
— Не верю я ни в какие грехи. — Новицкий, сжимая голову ладонями, сел на диване. — Человек создан для радости, а представления о грехе отравляет ему эту самую радость. Туда ступил – грех, сюда—тоже грех. От рождения и до смерти одни сплошные грехи, как цепи. А человек должен быть свободным, раскованным  и не ждать каждую минуту кары небесной.
—Так ежели каждый будет делать то, что ему захочется, какой же порядок на земле будет? — возмутился Гордей.
— Зачем он нужен, этот порядок, пусть мир катится ко всем чертям, он сам по себе, мы сами по себе.

 Новицкий поморщился.
—Туманные ваши речи, Митрий Федорович, неправильные. Бесовские речи.
—Что ты мне постоянно про бесов толкуешь! — Новицкий сжал пальцами пульсирующие  виски. — Сам-то в них веришь?
— А  как же? Коли бог есть, то и бесы тоже.
—Кто их видел?
— Так разве ж их увидишь? Они за спиной человека роятся и под руку ему нашептывают: «Сделай, дескать, так, а не иначе»; человек наслушается их паскудных наущений и прямиком пойдет в ад.
В открытое окно с улицы донеслись громкие крики. Новицкий с Гордеем переглянулись.
— Вроде  как Аленка кричит? — произнес, прислушиваясь,  Гордей.
—Пойди  узнай,   в чем дело, — Новицкий встал с дивана, но покачнулся и был вынужден сесть. — Надо полежать еще немного, мутит. Нет, хочешь жить – не смей  пить. Иначе, как говаривал один знакомый  учитель латыни,  volens nolens (1) дойдешь до мизера (2). 
Вскоре Гордей снова предстал перед Новицким, вид у него был растерянный. Новицкий поднял тяжелую голову от подушки.
— Ну, что там случилось?
—Дуреха  Аленка всех переполошила.
— Случилось-то что? — нетерпеливо перебил Гордея Новицкий.
— Ревет белухою, я спрашиваю ее: что произошло? Она же только трясется да сопливится.
— Как вы мне все надоели! Ладно, зови сюда девчонку, заодно пусть возьмет тряпку, уберет лужи под окном. Не комната,  а сарай.

Спустя некоторое время Гордей привел за руку  Аленку. Девочка была зареванной, но уже успокоилась и только протяжно всхлипывала.
—Что случилось? — спросил ее Новицкий, спуская ноги с дивана.
—Барин, там тетка страшная по двору шатается. Грязная, оборванная, с одним глазом. Напугала меня – аж жуть! Посмотрела на меня и говорит: что, красавица, дожили до черных дней?
—Я же приказал тебе, — гневно оборотился Новицкий к Гордею, — проследить, чтобы по усадьбе  никто не шатался.  Почему здесь запросто бродят посторонние?
Гордей надулся.
—Я что, пес сторожевой? Стар уже, за всем  не уследить. Вы б в таком разе  злобных кобелей завели, ежели посторонних опасаетесь.
—Барин, то не простая тетка, — Аленка округлила покрасневшие  от слез глаза. — Сказывают люди, да и бабушка об том говорит, что это Лихо по дворам ходит, жертву свою ищет.
— Какое еще Лихо! — поморщился Новицкий. — Видел я эту тетку. Обычная побирушка.  На паперти церкви в праздничный день такие идут по полушке (3) сотня. Действительно придется собак  заводить. Иначе покою не дождешься. А ты, — обратился он к Аленке, — успокойся и вон там, под окном,  воду  убери.

— Я могу быть свободен? — спросил Гордей.
— Нет. Не забыл, что сегодня девять дней матушке?
—Да разве о таком забудешь? — протяжно и горестно выдохнул Гордей.
—У попа были?
—Еще вчерась. Все сделано, как велели. 
—Лукерья  пирогов напекла?
—Митрий Федорович,  не извольте беспокоиться. Все сделано, что надо, и как того обычай велит. И пирожков напекла, и блинков, и киселька сварила.
— Хорошо, можешь быть свободным. Да, вот еще  что, — Новицкий  щелкнул пальцами,   — помнишь, вчера здесь была Василина, внучка травницы?  Вот черт, забыл,  как бабки ее имя.
—Олфемой ее звать-величать.
 
  Гордей многозначительно поднял брови.  Не зря барин интересуется, задела его девка, околдовала.  Вот незадача. Ведь с нее, кроме  неприятностей, и взять нечего. Не на тех смотрит барин!  Неразумен еще, на красоту девичью зарится. В его положении  иным бы надо интересоваться.
—Да, Олфема. Ну и имечко. Чухонка (4) что ли? Скажи, где она живет, мне с ее внучкой потолковать надо.
—Митрий Федорович, не связывайтесь вы с Ваской, колдовское семя. Я же сразу заметил ваш интерес к ее особе, только девку  в деревне все опасаются, вошла в самый сок, а жениха нет. Да и в округе  все знают, что она  ведьма.
—Она мне сказала, что просватана.
—Смотри ж ты, просватана, да ей сам сатана жених! В деревне говорят, она чертей на веревке водит. Не связывайтесь с ней, добрый мой вам совет.
—До чего ж у нас дремучий народ, — покачал головой Новицкий. — На красивую девушку наговорили  черт знает что. Все, иди, ты мне больше не нужен.
  Когда Гордей вышел, Новицкий с протяжным стоном  вновь повалился на диван.
—Что так плохо, хоть бы какого отвара   напиться, чтобы голова не болела.
  Он посмотрел на ползающую по мокрому полу с тряпкой Аленку.
— Пойди, скажи своей бабке, чтобы приготовила мне горячего крепкого чаю. Да побыстрее. Чего на меня глаза выпучила, не видела, как человеку плохо бывает?
  Он перевернулся на живот и накрыл пылающую голову подушкой.   

                Примечания

1. Volens nolens – лат. волей-неволей
2. Miseria – лат. горе, беда, несчастье.
3. Полушка – мелкая медная монета в четверть копейки.
4. Чухонка – чухонцами называли проживающих на территории северо-запада России  финнов и эстонцев.