Возлюби ближнего своего. Глава 7. ч. 1

В этой главе мы коснемся качеств, относящихся непосредственно к нашему общению с окружающими. И определяющими в значительной степени возникновение адекватной любви к ближнему. В частности, поговорим о взаимном доверии в отношениях между людьми.

Достойный человек, как правило, стремится завоевать доверие, как минимум, среднего уровня у людей своего окружения. Желательно, с признаками хороших людей. Ибо, произвольно в одном месте обычно не собирается много замечательных людей. Это бывает обычно в наиболее развитых европейских странах на культурных событиях особого качественного уровня. Но и там это предполагает наличие у большинства или небольшое, или умеренное количество элементов аристократичности. Правда, в достаточно выраженной степени развития. Достойный человек считает ниже своего достоинства проявлять легкомысленность и безответственность, формализм и недоброжелательность как человек, как личность, сотрудник или руководитель, как родственник или друг, ребенок или родитель, супруг или гражданин, сосед или приятель. Он несет всегда себя достойно, на высоком качественном уровне в интеллектуальном и психологическом, духовном и эстетическом плане. Как мужчина или женщина. Другой вопрос, что среди интеллигентного круга, к сожалению, встречаются люди, которые, в силу ряда некоторых формальных моментов, лишь предполагают свою причастность к интеллигенции. А, на самом деле, весьма далеки от нее. Ибо, истинный интеллигент стремится всегда и во всем быть порядочным и благородным, достойным членом общества вообще и интеллигентной прослойки, в частности. И это служит определяющим моментом в возникновении доверия к достойному человеку.

Ибо, он относится к доверию окружающих очень внимательно и бережно, чутко и осторожно, заботливо и аккуратно, серьезно и основательно, продуктивно и одухотворенно. Всеми силами ума и души он стремится оправдать не просто некоторое, а желательно самое большое доверие своего окружения. Всегда и во всем. И не ради собственного тщеславия, а ради того, чтобы быть действительно достойным и полноценным посланником Высших сил на Земле. Максимальная добросовестность и достойность всегда и во всем - это фундаментальный принцип мировоззрения достойного человека. Это очень большой и сложный труд ума и души, духа и тела.

Требующий высокого уровня скоординированности всех достоинств и добродетелей, способностей и талантов, организованности и внутренней дисциплины, обостренного чувства долга и ответственности, самоотверженности, сообразительности и изобретательности, развитой фантазии и воображения, высокой самокритичности и постоянного многогранного самоконтроля, порядочности и благородства, творческого мышления, чувства изящности мысли и чувства, психологической и духовной предупредительности, умения и желания проявлять изящное сочувствие и сопереживание, умение быть достойным другом и в горе, и в радости. Это и умение строить прочные и перспективные отношения, присутствие крепкого внутреннего стержня, самостоятельности и независимости, умение находить золотую середину между чувством собственного достоинства и скромностью. Это умение делать основной акцент на содержании жизненных явлений, а не на их внешней форме. Это и приверженность понятиям классической женственности или мужественности. Это реальное умение быть самостоятельным и независимым. Это способность, при желании и необходимости, создавать качественное сокровенное общение.

Достойный человек обладает очень развитым чувством интеллектуальной и психологической эстетики. Что в значительной степени определяет высокий качественный уровень его мыслей и чувств, желаний и стремлений, фантазий и мечтаний, намерений и поступков. С интеллектуальной и психологической, духовной и эстетической точки зрения.

Сохранять высокий уровень доверия в отношениях ему помогает контроль за проявлениями своенравности и сумасбродства, отсутствие ревности и зависти к чужим достоинствам и добродетелям, способностям и талантам, успехам и достижениям. Он не бывает фамильярным или навязчивым, старается следовать конструктивной манере дискуссии, проявляет следующие психологические моменты: внимательность и осторожность, наблюдательность и бдительность, бережность и аккуратность, добросовестность ума и души, изящность мысли и чувств. Даже в сложных ситуациях достойный человек стремится сохранить выдержку и самообладание, а также строит свои отношения не с позиции распространенного рационализма (в его упрощенных и примитивных формах), а, исходя из принципа целесообразности. Он умеет думать об интересах дня завтрашнего и не увлекается сиюминутными интересами. Он дает возможность сохранить свое лицо другим людям в сложных и проблемных, противоречивых и своеобразных, необычных и непривычных, тонких и щепетильных ситуациях. С психологической точки зрения. Но это не мешает ему быть принципиальным с духовной точки зрения.

Достойный человек проявляет определенную психологическую гибкость и дипломатичность. Умеет находить достойные и приемлемые компромиссы психологического и интеллектуального (но не духовного) характера. Он считает для себя недопустимым в личных отношениях проявлять эгоизм и стервозность, авантюризм и интриганство, пошлость и подлость, резкость и грубость, максимализм и категоричность, упрощенность и прозаичность, демонстративность и экстравагантность. Он чужд формальной недоверчивости и подозрительности, хотя и проявляет психологическую осторожность и аккуратность.

Достойный человек стремится контролировать различного рода деструктивные и дисгармоничные процессы в своем внутреннем мире. В частности, очерствения и ожесточения. Поэтому даже в тюрьме и концлагере стремится сохранять качество своего внутреннего мира. Он умеет настраиваться в резонанс мыслям и чувствам своего партнера по общению. У него есть прекрасное чувство обратной связи. Он умеет быть интересным и приятным собеседником, создавать качественный психологический комфорт для другого человека. В ряде случаев бывает органично артистичным. Проявляет терпение и терпимость.

Достойный человек стремится к созданию взаимного доверия. Конечно, в каждом конкретном случае он регулирует величину этого доверия. Но, тем не менее, как правило, он не опускается ниже минимально приемлемой и допустимой качественной планки. Конечно, доверительные отношения с тем или иным конкретным человеком не исключают проявления вполне определенной психологической импровизации. Которая моделируется, по возможности, на высоком качественном уровне. И никак не противоречит его духовным принципам и убеждениям, а также системе классических духовных ценностей человеческого бытия.

Достойный человек, как никто другой, умеет отделять главное от второстепенного и по жизни вообще, и в личности другого человека. Проявляя, по возможности, великодушие и снисходительность. По крайней мере, по отношению к второстепенным слабостям и недостаткам, иллюзиям и заблуждениям, ошибкам и неудачам. Он считает своим долгом не создавать без особой необходимости проблем и неприятностей окружающим, вызывать даже самый символический психологический дискомфорт (не говоря уже о физическом) и, тем более, стресс. Если же он невольно является причиной какого-либо дискомфорта для другого человека, что принципиально не входило в его планы, то он старается максимально полно и добросовестно компенсировать нанесенный ущерб другому человеку. Пусть даже и с утратой части своих интересов. Дело, что называется, принципа.

Собственно, достойный человек отличается высокой добросовестностью и трудолюбием ума и души. Это естественное и закономерное фоновое состояние его личности.
Достойный человек обычно является оптимистом и альтруистом. Он способен ощущать радость и чувство глубокого внутреннего удовлетворения от процесса отдавания своего времени и сил. В разумных пределах, конечно. И в соответствующих адекватных ситуациях.

Он любит жизнь и людей. Хотя и ощущает свое значительное превосходство над большинством. Достойный человек продолжает и в зрелом возрасте очень интенсивно и добросовестно работать над собой, своими достоинствами и добродетелями, слабостями и недостатками. Чтобы сохранить и укрепить свой реальный (а не формальный) статус достойного во всех смыслах человека. И в том числе, достойного партнера в общении. И на приятельском, и на дружеском уровне общения. В любой своей социальной роли. Чтобы, в том числе, оправдать проявленное к нему доверие. Большое и многогранное.

Достойный человек не может уважать и любить себя, если он не может оправдывать доверия, проявленного к нему. И в этом смысле он проявляет особого рода бдительность, чтобы даже случайно не попасть впросак и не потерпеть фиаско. В отношениях с другим человеком он стремится предъявлять к себе достаточно высокий уровень требовательности. Часто значительно выше, чем у большинства окружающих. Собственно, мнение окружающих, особенно чуждых добродетельности, его волнует в относительной степени. Ему важно быть верным своим собственным принципам и убеждениям, соответствующим классическим духовным ценностям.

Способность быть полноценным другом в большой радости другого человека - это редкое и ценное качество. Этот элемент, дающий человеку серьезное основание уважать самого себя. Радоваться чужой радости, сопереживать ей искренне и бескорыстно способны, к сожалению, немногие. Особенно, если радость большая, соразмерная твоим собственным радостям. И отдельный случай возникает тогда, когда чужая радость значительно больше твоей. И возникает значительно чаще, чем твои собственные. Вот тогда-то и выясняется истинная сущность человека. Кто он есть на самом деле. Большинством обычных людей овладевает в таких случаях ревность и зависть к чужому благополучию, удаче, успеху, достижению, общественному признанию. И только действительно умный и сильный, в определенной степени одаренный человек способен ощущать радость без какой-либо негативной подоплеки от радости ближнего. Особенно актуальным этот момент выглядит тогда, когда этот ближний не является родственником или другом. Формально он чужой и посторонний.
Но, тем не менее, испытывает большую потребность сказать что-то хорошее и приятное. Достойные люди - это самые надежные и верные друзья. Им чуждо лицемерие и фальшь. Радость достойного человека проявляется одновременно в трех плоскостях: наедине с самим собой, в общении с тем, у кого появилась новая радость, с другими окружающими. В том числе, через средства массовой информации. Иногда достаточно сказать всего пару слов, чтобы вдохновить человека на новые успехи и достижения, уменьшить его сомнения и колебания относительно самого себя, своей жизни, своего творчества. И тут бывают, важны не только слова, как таковые, но и интонация голоса, мимика, жесты, выражение глаз. Ибо, когда человек говорит что-либо приятное с небрежной интонацией в голосе или со злым выражением лица, то это воспринимается совсем иначе, нежели при доброжелательной интонацией голоса и выражением лица.

Достойному человеку совершенно не обязательно говорить много слов. Нередко несколько слов с большой концентрацией смысла бывает достаточно, чтобы не только в значительной степени выразить суть мысли, но и сказать при этом существенно больше, чем это было сказано обычным человеком за пятнадцать минут. Не всегда, конечно. Но, тем не менее. Вопрос, конечно, не только в словах, а и в действиях человека. Он в десять (или даже сто раз) чаще высказывает публичное одобрение чего-либо хорошего, доброго, светлого, прекрасного, красивого, изящного, несущего определённые элементы интеллектуальной, психологической и духовной эстетики. Не говоря уже о том, что он способен во много раз чаще испытывать искреннее и бескорыстное, большое и осмысленное восхищение другими людьми, результатами их творчества, поступками, изящными мыслями и чувствами в любой форме их проявления.


И даже более того: достойный человек, как правило, способен искрение и бескорыстно, энергично и целенаправленно защищать интересы какой-либо творческой личности и перед своим непосредственным окружением, и перед обществом в целом. Если есть возможность, то он проявляет поддержку другому достойному человеку. Не зависимо от его социального положения. И очень часто это помогало не только становлению многих действительно талантливых людей, но и их реальному выживанию. В прямом смысле слова. Ему свойственен альтруизм, душевная щедрость, доброжелательность ума и души. Он исходит в своей жизни не из соображений формальной логики, а из своих личных духовных принципов.

Недоброжелательный человек не способен на любовь вообще к кому бы то ни было. Доброжелательность - это одно из фундаментальных человеческих достоинств. Одна из классических добродетелей. Истинная доброжелательность - это и свойство ума, и характера, и элемент мировоззрения. Ибо, доброжелательность - это сознательный принцип поведения. Доброжелательность - это элемент хорошего тона, показатель хорошего воспитания, реальной интеллигентности. Доброжелательность не имеет ничего общего с сюсюканьем с кем бы то ни было. Она предполагает вполне определенную серьезность. И даже в некоторой степени строгость. Ибо, доброжелательность не означает полного одобрения всего, что делает другой человек, не зависимо от реального интеллектуального и психологического, духовного и эстетического содержания. Содержания его мыслей и чувств, желаний и стремлений, плодов его фантазии и воображения. Не говоря уже о реальных поступках.

Конечно, доброжелательность по сути, а не только по форме желательна всегда. Исключением из этого правила может быть только сознательная порочность того или иного конкретного человека. Ибо, такое его поведение требует, в первую очередь, принципиальной оценки. А уже потом каких-либо дополнительных комментариев. Не стоит забывать, что только основных человеческих пороков существует больше ста. Кроме этого, есть еще более трехсот просто недостатков. Часть, из которых является особенно серьезными по своей основной сути, а часть имеет второстепенный характер. Но, даже когда мы говорим о чужих пороках, мы обязаны сохранять доброжелательность не столько ради того, в чей адрес направлена наша критика, сколько ради самих себя. С целью психогигиены и психопрофилактики.  Для сохранения, по возможности, своего душевного равновесия и комфорта, для поддержания стабильности процессов эволюции своей личности, своего более оптимального психологического и духовного развития. Да и, собственно, для подачи достойного примера многим окружающим, которые еще пока не имеют должного уровня самообладания и уравновешенности, самоконтроля и самокритичности, интеллигентности и светскости, гармонии личности, зрелости и мудрости.

Доброжелательность должна базироваться, в первую очередь, на чувстве уважения к самому себе. Которое категорически не позволяет человеку быть небрежным и пренебрежительным, категоричным и прямолинейным (во второстепенных вопросах, составляющих девяносто-девяносто пять процентов всех жизненных моментов), чрезмерно резким и жестоким по форме, бестактным и бесцеремонным, терять чувство меры, впадать в самоуверенность и самовлюбленность, высокомерие и чванство, эгоизм и стервозность, банальный рационализм и прочие подобные моменты.

Доброжелательность особенно важна в проблемных и неприятных, конфликтных ситуациях. За исключением, быть может, разве что некоторых криминальных.
Игнорирование человеком необходимости быть постоянно доброжелательным даже к тем, кого он не уважает, презирает, ненавидит, категорически не переносит, питает антипатию, приводит к появлению различных деструктивных и дисгармоничных моментов в развитии его личности. Тем самым, создавая достаточно мощные предпосылки для психологической и духовной деградации. И, чем чаще человек проявляет это пренебрежение и чем сильнее, тем интенсивнее будет процесс деградации в нем. Часто необратимой.

Некоторая доброжелательность должна быть и у человека к своим слабостям и недостаткам (но не нравственного и духовного характера). Особенно это касается людей, склонных к чрезмерному самокопанию и самоедству, отличающихся особой закомплексованностью и выраженной неуверенностью в себе.
Большую цену доброжелательность имеет в случае, когда она естественная и искренняя. И идет из глубины ума и души человека, а не служит формальной ширмой равнодушия и формализма человека. Внешняя доброжелательность особенно важна в случае, когда мы хотим отличить явную и откровенную дрянность человека. В этом случае она позволяет сделать это особенно тонко и изящно, не давая ему формальных поводов для публичного недовольства вами и вашей критикой. Да и ваш личностный имидж только выиграет от изящной доброжелательности вашей жесткой критики. Он, как красивый бриллиант, заиграет новыми яркими и красивыми гранями. Не говоря уже о том, что внешняя доброжелательность не исключает скрытую жесткость и решительность не только чисто теоретическую, но и практическую. И, как показали последние сорок лет жизни автора, доброжелательный наезд, как правило, имеет гораздо больше шансов иметь реальный положительный результат нашей критики. Ибо, он лишает критикуемого главного аргумента - чувства ущемленного достоинства, за которое он имеет (по его личному мнению) полное право мстить всеми доступными средствами. Ведь тот, кого вы критикуете, заинтересован соблюсти свой положительный имидж. И поэтому понимает (хотя далеко не всегда) то, что его чрезмерная резкость по форме будет расценена окружающими, как элемент плохого воспитания и отсутствия большого ума. И просто как элемент дрянности личности.

Доброжелательность касается не только конкретных слов и выражений, но и интонации голоса, стилистики речи, мимики, жестов, выражения глаз. Ибо, чем изощреннее ваша доброжелательность, тем мощнее ваш удар по адресату вашей критики. Тем яснее ваше глобальное преимущество над ним (при условии, что окружающие являются более или менее приличными людьми) в глазах окружающих: ваше принципиальное превосходство над оппонентом в интеллектуальном и психологическом, моральном смысле.

Доброжелательность, безусловно, необходима и в случае, когда вы хотите рассказать кому-либо об его ошибке, иллюзии, заблуждении и т.д. В том числе, своим знакомым и друзьям, коллегам и соседям, близким и родным. Большая длительность знакомства никак не означает того, что вы можете забыть о доброжелательности (и по форме, и по сути) к этому конкретному человеку. Не повод, собственно, и момент особой степени близости с этим человеком. Более того: чем выше наша доброжелательность к другу или родственнику, тем выше вероятность того, что этот человек захочет прислушаться к нашему мнению и что-то реально изменить в себе или своей жизни. У достойных людей доброжелательность встречается в несколько раз чаще, чем у остальных. Она способствует более полноценному их творчеству и бытию.

Любовь к ближнему немыслима без желания и умения делиться душевным теплом. Современный банальный рационализм в той или иной степени проник в сознание почти всех людей. И в связи с этим стало совершенно немодно и не престижно делиться душевным теплом с кем-либо полностью бескорыстно. Дело в том, что в человеке не только развивается, но и просто должным образом сохраняется только то, что он сознательно и целенаправленно шлифует, что постоянно и регулярно проявляет в общении с окружающими. Понятно, что быть полным альтруистом всегда и во всем невозможно даже чисто теоретически. И достаточно неразумно практически. Ибо, всегда найдется масса желающих покататься на чужой шее, злоупотребить чьей-либо добротой. Но, тем не менее, у каждого человека должен быть хотя бы очень узкий круг людей, по отношению к которым он может в значительной степени быть альтруистом вообще и относительно душевного тепла, в частности. Если тот или иной конкретный человек не делится с кем-либо сознательно и целенаправленно своим душевным теплом, то спустя некоторое время его душа становится все более и более черствой и равнодушной, толстокожей и ожесточенной.

Человеку самому для себя выгодно согревать чьи-либо души. Ибо, это позволяет ему, кроме всего прочего, сохранять свою душу в более или менее хорошем состоянии. Без чего невозможно построение адекватных отношений с окружающими вообще, да и с самим собой, в частности. Без этого невозможно возможно возникновение адекватного и полноценного уважения к себе, любви к себе. Да и развитие личности, по большому счету, в гармоничном стиле. Человек должен четко знать и понимать, что его главная миссия на Земле - это повышать уровень гармонии в окружающем мире. Тот, кто этого не знает или не понимает, обречен на отсутствие чувства счастья, как и чувства глубокого внутреннего удовлетворения, собой и своей жизнью.

В современном мире очень сложно сохранить утонченность и трепетность души. Ибо, проза жизни своим суровым и холодным дыханием нередко очень жестоко обжигает человеческую душу. Которая вынуждена покрываться защитным панцирем. Только те, кто не заботится о своей душе серьезно и основательно, привыкают к существованию с этим панцирем. И он намертво врастает в них, исчезает со временем сама возможность хотя бы на некоторое время снимать этот панцирь со своей души. Это приводит к значительной неполноценности души, к резкому ограничению ее наиболее важных и ценных, практически полезных свойств и функций. И чем дальше, тем необратимее. Умение заботиться о своей душе - это сложная наука и большое искусство. О котором, к сожалению, мало кто и где хотя бы вскользь говорит, не говоря уже о полноценном освещении.

Об этом наглядно свидетельствует следующая ситуация: за последние двадцать лет среди женщин, имеющих врожденные задатки классической женственности, почти девяносто процентов ощутили значимое торможение в развитии этой редчайшей и ценнейшей группы качеств. У многих на месте цветущего сада возник или полный хаос или большая разруха, устранить которые настолько трудно, что с практической точки зрения, почти невозможно. А что же говорить о тех, кто изначально был лишен особенных задатков классической женственности? Там все выглядит предельно прозаично и грустно. Непонимание своей истинной ценности среди обладателей таких задатков приводит к тому, что такие женщины достаются глупым и грубым, примитивным и жестоким мужчинам, со склонностью к дешевым интригам и авантюрам. Одним словом, со всем тем, что категорически противопоказано таким удивительным женщинам.

Но, кроме желания делиться душевным теплом, есть еще момент умения. Причем, умения делиться качественным душевным теплом. О чем большинство почему-то совершенно забывает. И поэтому часто, условно говоря, вместо густого борща потчует своего партнера по общению пустым жиденьким супчиком. Который лишь на короткий период времени способен создать иллюзию сытости. А реальных сил и энергии дать не может в принципе. Можно рассмотреть ситуацию даже чисто условно, схематически. Человек очень простого типа, как минимум, в половине случаев не сможет, в силу принципиальных особенностей своего менталитета, дать качественное тепло души даже простому человеку. Простой человек не сможет согреть душу человека со средним уровнем сложности личности. А у человека со средним уровнем сложности это может не получиться применительно к сложному человеку. Ибо, все эти группы людей мыслят и чувствуют (существуют) в достаточно различимых плоскостях человеческого бытия. Нельзя же от камня ждать деятельности, свойственной растению. А от растения - жизни животного. И от животного - жизни человека. У каждого из них свой жестко регламентированный уровень способностей и возможностей. И приведенная выше аллегория - это не просто отвлеченное и абстрактное теоретизирование, а вывод из сорока лет наблюдений и исследований автора и вывод из более двухсот фундаментальных трудов классиков психологии и философии.

Каждый вариант человеческого менталитета, выделенный, например, по уровню сложности личности (даже на уровне задатков) имеет не просто некоторые количественные отличия, а большие и принципиальные отличия. Чтобы хотя бы в общих чертах была понятна эта ситуация, ее можно сравнить с возможностями человека, изучающего математику. На первом этапе идет освоение арифметики, на втором математики, на третьем алгебры, на четвертом - тригонометрии, на пятом - высшей математики. Понятно, что не всем дано, хорошо усвоить  даже тригонометрию, не говоря уже о высшей математике. Различие лишь в том, что выше перечисленные ступени отражают в определенной степени естественную и закономерную эволюцию познания человека с соответствующим ростом его возможностей. А применительно к менталитету личности все четко определено уже при рождении человека.

Конечно, при серьезной и целенаправленной работе над собой, человек может очень существенно продвинуться внутри своего диапазона: на пятьдесят или семьдесят процентов. Но не перейти из диапазона простой личности в диапазон личности средней степени сложности. Или, тем более, в диапазон сложной личности. Другой вопрос в том, что окружающие, в силу своего глобального психологического и духовного невежества, не могут часто четко определить то, к какому менталитету относится тот или иной конкретный человек. И поэтому некоторых великих ученых в школе считали совершенно бестолковыми учениками. И это в значительной степени простительно их учителям, ибо, психологическая и интеллектуальная интуиция и проницательность - это удел очень небольшой группы людей - не более десяти процентов. А остальные девяносто процентов могут об этом только мечтать в своем самом изощренном воображении.

В силу принципиальных отличий менталитетов, взятых для анализа в зависимости от уровня сложности личности, возникает масса недоразумений и проблемных ситуаций. И это, в лучшем случае. А иногда и масса драм и трагедий. Ибо, тот или иной человек очень и очень старается, чтобы согреть душу человека более сложного. И, применив массу качественных усилий, с точки зрения его менталитета, считает, что свою миссию он выполнил самым замечательным и добросовестным образом. Мысль об относительности его возможностей в принципе, не может придти ему в голову вообще никогда. Ибо, он умеет мерить только на свой аршин, условно говоря. А то, что у другого может быть совершенно иной аршин, остается вне его поля зрения.
Задачу по алгебре решить способами одной лишь арифметики невозможно. Но тот, кто освоил лишь арифметику диалектики жизни, абсолютно не подозревает о том, что существуют примеры и задачи совершенно не доступные его восприятию, его возможностям по решению задач вообще. Пример по алгебре выглядит для него чем-то вроде китайских иероглифов. И ему в таких случаях гораздо проще и удобнее признать эти «иероглифы» полной абракадаброй, абсолютно недоступной для человеческого осмысления вообще.

Человек, вольно или невольно ищет себе подобных. И в том числе, и по уровню сложности личности. Поэтому его ближайшее окружение, в большинстве своем, не отличается особенно от него самого. Но, даже, если и отличается, то возможности более простого менталитета, в психологическом и интеллектуальном анализе жизни, по отношению к более сложному менталитету очень ограничены. Так, насекомые не способны воспринимать объекты, которые в сотни раз превышают их по своим размерам. Да и возможности человека в подобной ситуации были бы весьма символичны. Хотя и существенно больше, чем у насекомого. Но насекомое, в отличие от человека, никогда не будет заниматься деятельностью, принципиально выходящей за рамки своих способностей и возможностей. А человеческое сознание склонно иметь массу иллюзий и заблуждений по жизни вообще, и применительно к самому себе, в частности. В значительно степени адекватно к себе относятся не более десяти процентов людей. Остальные же лишь тешат свое самолюбие иллюзией адекватной самооценки. И проблематичность ситуации, в данном случае, состоит в том, что у большинства не только нет адекватной самооценки, но и никогда ее не будет. Ибо, для этого почти никто не прилагает должных усилий. Ни в количественном плане, ни в качественном.

Драматизм ситуации состоит в том, что то, что естественно и закономерно, удобно и комфортно, хорошо и правильно для одного типа менталитета, может быть совершенно неприемлемо для человека с другим типом менталитета. И не потому, что последний, грубо говоря, выпендривается перед первым, а потому что мыслит и чувствует совершенно иными категориями. О чем первый не только не знает, но даже и не догадывается. Человеку, привыкшему мыслить системой координат из двух осей, трудно объяснить трехмерный объект. Например, полноценно представить куб категориями квадрата. В абстрактном плане, может быть, а реально и практически, в подавляющем большинстве случаев, невозможно. Очень умный человек знает то, что его знания весьма относительны и что существует много того, о чем он не только не знает, но и не догадывается. Но это только очень умный. А глупый человек или обладатель среднего ума стремится внушить себе (да и окружающим тоже) об особой значительности своего интеллекта. Что он, мол, уже познал процентов девяносто от того, что знают окружающие.

И объяснить более простому менталитету то, что куб - это принципиально более сложная фигура, нежели квадрат, часто не представляется возможным даже чисто теоретически. Сложный человек, не понимая своего уровня сложности, часто ждет от простого значительной адекватности по отношению к нему. И простой, быть может, выворачивается наизнанку изо всех своих сил, но, тем не менее, все же, выглядит принципиально неадекватным. И это часто воспринимается, как элемент сознательной небрежности, неуважения, пренебрежения, бестактности и бесцеремонности.
Другой момент, когда в отношении к одному человеку ваш партнер по общению бывает достаточно адекватным (именно по вашим личным наблюдениям, а не по мнению кого-либо из ваших окружающих, имеющих вполне определенную степень субъективности в оценке любых жизненных явлений), а по отношению к вам этой адекватности нет. Тогда можно наполняться подозрением о сознательной недобросовестности. И потом: не забывайте народную мудрость о том, что «на вкус и цвет товарища нет». То, что хорошо и приятно одному человеку, может быть совершенно бессмысленно для другого и полностью противопоказано третьему. И не в силу каких-либо индивидуальных капризов и прихотей, а в силу естественных и закономерных фундаментальных индивидуальных особенностей того или иного конкретного типа личности, вида менталитета.

Каждый тип менталитета, взятый по уровню сложности, имеет задатки своего уровня утонченности душевной организации. Не говоря уже, об изящности ума и души, переходящих в редких случаях в изысканность. Человек с простой душой, что закреплено генетически, научно выражаясь, не обладает даже примерными критериями адекватного восприятия человека со сложной душой. И эту неспособность его можно с определенными оговорками простить. Но проблема как раз в том и заключается, что простой человек считает свои мнения и представления, принципы и убеждения, правила и законы не просто правильными, а единственно правильными. Своего рода эталоном для подражания абсолютно всех людей. А тех, кто с ним не согласен, считает либо дураками, либо сволочами. И вот тут-то и заключена одна из вечных драм не только отдельных сложных людей, но и всего общества в целом. Да и всего человечества, по большому счету. Почти никто из пяти тысяч истинных аристократов ума и души не видел адекватного отношения к себе со стороны окружающих. Да что там окружающих. Даже со стороны многих представителей продвинутой интеллигенции (которая считает себя таковой в силу наличия существенной субъективности в самооценке, в большинстве случаев). Минимум, девяносто процентов этих аристократов ума и души были очень несчастны в личной жизни. Ибо, подавляющее большинство окружающих было в принципе неспособно общаться с ними на должном уровне. Ни интеллектуально, ни психологически. Да и с духовной и эстетической точки зрения тоже, к сожалению, чаще всего.

И это применительно к фундаментальным достоинствам и добродетелям этих аристократов, а что же касается их индивидуальных особенностей ума, характера, мировоззрения и т.д., то тут вообще предельно грустная история. Ибо, многое из этого, действительно важное и ценное (не с точки зрения мирской логики простого менталитета, а с духовной точки зрения сложного менталитета в системе иерархии вечных и универсальных классических ценностей бытия) воспринималось большинством окружающих как странность, в лучшем случае. А, в худшем случае, как элемент своего рода ненормальности и неадекватности, неполноценности и извращенности.

Иначе говоря, тем, что не только не заслуживает особого уважения, но даже самой элементарной симпатии. А, тем не менее, именно этим «странным» людям человечество обязано своим развитием в вопросах политики и идеологии, науки и искусства, психологии и философии, культуры и эстетики. Иначе говоря, всем самым лучшим за всю историю человечества. Ибо, то, что может сделать (но не обязательно сделает, в силу разнообразных и многочисленных внешних и внутренних неблагоприятных факторов) один сложный человек, миллиону простых людей недоступно.

Любовь к ближнему невозможна без мировоззренческого представления о том, что критика другого человека должна быть только конструктивного характера.
Большинство людей имеют особенность очень любить критиковать других. И, по большому счету, при этом совершенно не важно - кого, за что и зачем. Главное - критиковать. Особенно приятно критиковать публично. Достаточно вспомнить Пушкина. Даже многие представители интеллигенции того времени считали, что в его творчестве нет ни особого смысла, ни пользы, ни удовольствия, ни ценности, ни достоинства. Обо всех прочих социальных слоях населения, в данном случае, сознательно умолчим. Собственно, и представители нынешней формальной интеллигенции, в большинстве своем, понимают ничуть не больше своих предшественников. Иначе говоря, понимают лишь то, что смогли прочитать когда-то и где-то. И, как правило, ни одного процента собственной мысли к тому не добавляют.

Хотя, то, что они, при особой необходимости, могут добавить - это насколько поверхностно и формально, что какой-либо, даже самой минимальной интеллектуальной или психологической, духовной или эстетической ценности не представляет в принципе. Достаточно сказать, что девяносто процентов преподавателей литературы совершенно не представляют реальной ценности ни личности Пушкина, ни его творчества. Что же говорить об остальных. Количество имеющейся информации, к сожалению, далеко не всегда автоматически превращается в какое-либо дополнительное качество. Творческое мышление - это удел немногих избранных.

Среди наиболее распространенных причин, подвигающих большинство людей критиковать кого-либо или что-либо, можно отметить следующие. Это желание публично блеснуть своей эрудицией. Которой, на самом деле, не было, нет и не предвидится. Потом есть желание показать свое личное преимущество над кем-либо, так сказать, самоутвердиться в мнении окружающих за чужой счет. И тем самым, удовлетворив свою подсознательную потребность в чувстве собственной значимости. У людей мелких и посредственных эта потребность выражена особенно остро, проблематично и драматично. Ибо, у них, кроме всего прочего, есть еще и интуитивное ощущение своей глобальной и принципиальной личностной несостоятельности. Мягко говоря.

Большинство людей может лишь изображать свое стремление к истине через критику личности, жизни и творчества других людей. А, на самом деле, истина, как таковая, их никогда не интересовала и интересовать никогда не будет. Им важно лишь продемонстрировать себя. И часто совершенно не задумываясь над тем, насколько это уместно по времени и конкретным обстоятельствам. И потому очень часто такая критика носит в себе в той или иной степени элемент деструктивности и дисгармоничности. Никому и ничего хорошего, полезного и интересного дать не может, что называется, в принципе. Ибо, это не входило в ее изначальные задачи. Или это только формально декларируется «критиком», но на деле совершенно не соблюдается и не предполагается.

Стандартная критика обычно бывает достаточно поверхностной и формальной. И сделанной с позиций максимализма и категоричности, без должного уровня особой компетентности в конкретном вопросе. Как правило, обычного "критика" совершенно не волнует момент того, а что, собственно, будет с тем, кого он критикует, после этой критики. Пойдет ли эта критика ему на пользу, повысит ли она уровень гармонии в его жизни, личности и творчества. Все это остается вне поля зрения такого «критика». Ибо, его интересуют лишь собственные сиюминутные интересы. Ради одного процента которых «критик» готов полностью пожертвовать ста процентами фундаментальных интересов другого человека.

Как ни странно, на первый взгляд, но особенно ожесточенной и безжалостной критика бывает в том случае, когда «критик» осознает существенное преимущество критикуемого над самим собой в интеллектуальном и психологическом, духовном и эстетическом плане. Не говоря уже о степени одаренности, мудрости, гармоничности, конструктивности, созидательности, одухотворенности, зрелости, самодостаточности и прочих ведущих параметрах личности. В которых большинство, к сожалению, не отличается особенными показателями.

И критика в таком случае - это сознательная попытка пустить пыль в глаза окружающим. Или хоть на одну секунду доказать что-либо самому себе. Из того, что, на самом деле, не существует. И, скорее всего, и не будет особенно желанным и привлекательным. Чем ниже качественные показатели всех выше перечисленных параметров личности у «критика», тем жестче и агрессивнее его критика. Абсолютно полностью забывающего о таких понятиях, как тактичность и деликатность, великодушие и снисходительность, психологическая гибкость и дипломатичность, терпение и терпимость. И прочие классические добродетели. О том, что «критик» может «просто» обидеть предмет своей критики, он предпочитает не задумываться вообще. Не говоря уже о том, что имиджу критикуемого может быть нанесен существенный ущерб в результате такой критики. Один из девизов такого «критика» - «после меня хоть потоп». И именно поэтому гармония жизни от такой критики не только не повышается, а, как правило, существенно понижается. В том числе, и в самой личности «критика». Который любит регулярно критиковать абсолютно все, что ему подворачивается под руку. Тем самым, запуская в самом себе процесс психологической и духовной деградации. И именно так. Ибо, вся эта ситуация, с духовной точки зрения, предельно серьезна. И имеет в себе мощную подоплеку проблематичности и драматичности.

Не говоря уже о том, что такая неконструктивная критика несет с собой откровенное зло. За что «критик» будет обязательно и очень серьезно наказан Высшими силами. Пропорционально степени масштабности и концентрированности того зла, что он сотворил своей «замечательной» критикой. В результате сам «критик» получает, в первую очередь, мощный ущерб благополучию своей личности, творчеству, жизни в целом. И потому всем желательно, что называется, десять раз подумать перед тем, как что-то или кого-то критиковать. Конечно, никто не призывает признавать глупое за умное, пошлое за благородное, примитивное - за совершенное. Но при этом, важно помнить то, что цель не оправдывает любые средства ее достижения. Не зря же говорят о том, что «благими намерениями дорога в ад вымощена». И это не только чисто теоретическая аллегория.

Человек, мало-мальски разумный, подумает о том, а есть ли смысл высказывать свою критику. Изменит ли это что-то в реальности? Вовсе не факт. Ведь, если человек очень глуп или примитивен, то от критики, пусть даже самой замечательной, он лучше не станет. Другой вопрос, если человек достаточно неглуп, но в некоторых отдельных вопросах ошибается или заблуждается. Тогда есть смысл ему что-то подсказать, но в такой форме, что это не нанесло ущерба его имиджу и самолюбию.
Другой вопрос, что в некоторых случаях «критик» выступает в роли общественного обвинителя кого-либо или чего-либо откровенно дрянного, деструктивного и дисгармоничного. И требуется дать действительно принципиальную оценку определенному явлению жизни. Но даже в этом случае, все же, желательно не терять доброжелательности формы. Которая, собственно говоря, может еще больше подчеркнуть принципиальную несостоятельность объекта критики. Но и в специальную и целенаправленную язвительность и саркастичность, желчность и злобность тоже впадать не стоит. Если же критик видит свою функцию особенно важной, то в таком случае он обязан привести мощную и неотразимую систему логических аргументов, с точки зрения системы классических ценностей интеллектуального и психологического, духовного и эстетического характера. А не только с точки зрения своей индивидуальной и субъективной позиции. Следует все разложить по полочкам. Спокойно и отстраненно.

Другой вопрос, что в девяносто девяти процентах случаев «критики» только прикрываются так называемыми общественными интересами. А на самом деле, они их абсолютно не интересуют. Ибо, по отношению к самим себе такие «критики» проявляют максимально возможную лояльность и снисходительность. Существует распространенное мнение о том, что, чем сильнее будет унижен объект критики, тем больше будет честь и хвала «критику». Не стоит, собственно, забывать и о том, что подавляющее большинство классических авантюристов и интриганов, психологических манипуляторов и прочих прохиндеев, как правило, отличаются совершенно особой виртуозностью в умении «вешать лапшу на уши» окружающим. Только не для обретения истины, а в своих дрянных и эгоистических целях. В том числе, порой и для того, чтобы максимально эффективно замаскировать эту истину от адекватного восприятия ее окружающими. И эффект такого рода «мероприятий» может сохранять не только не один день, но и месяц, год, десятилетия. Что, собственно, мы видим на примере и России, и многих ведущих стран Европы. Не говоря уже об Америке.

Достойный человек никогда не критикует ради критики. Его критика, даже самая жестокая и принципиальная, как правило, конструктивна. Она всегда имеет цель - повышение гармонии мира. Во второстепенных и третьестепенных вопросах он не исключает для себя определенный компромисс. Да и критику вообще высказывает только при особой необходимости. Другой вопрос, что основная масса людей, к сожалению, не умеет распознавать истинно достойных людей. И потому и прислушиваться к их мнению должным образом.

Любовь к ближнему не может быть гармоничной, если человек всегда и во всем прямолинеен и забывает о корректности. Существует распространенный стереотип о том, что нужно говорить правду, какой бы неприятной она ни была. Представители стандартного менталитета даже склонны к тому, чтобы демонстративно гордиться своей правдивостью, своей принципиальной честностью. И, с одной стороны, это, вроде как, и неплохо. Честность все-таки лучше, чем лживость и лицемерие. Но, с другой стороны, все не так просто и однозначно, как многим этого хотелось бы.

Дело в том, что в каждом человеке имеется подсознательная потребность в чувстве собственной значимости. И это, по большому счету, нормально. Вот только способы и методы удовлетворения этой потребности у разных людей совершенно различные. Одни люди (очень немногие, к сожалению) обладают вполне конкретной отчасти врожденной, отчасти приобретенной интеллигентностью, которая, кроме всего прочего, предполагает еще наличие чувства психологической и интеллектуальной эстетики. Когда все свои мысли и чувства человек стремится оформить не только максимально утонченно, но еще и с сознательным и целенаправленным элементом изящности.

Причем, желательно и по сути, и по форме. Так, например, высказывал свое принципиальное мнение по поводу чего-либо, человек одновременно стремится быть, по возможности, в наибольшей степени доброжелательным по отношению того, в чей адрес высказывается, например, критика. Чтобы без особой на то необходимости не задевать ни самолюбие, ни честолюбие человека, его человеческое и личностное достоинство. Конечно, есть отдельные (и весьма немногочисленные, к счастью) вопросы духовного и нравственного характера, когда компромисс, по сути, принципиально невозможен. Либо белое, либо черное. И третьего не дано. Но стереотипно мыслящий человек чисто механически переносит этот момент на все другие вопросы жизни, в том числе, второстепенного и третьестепенного характера. Использую любую возможность проявить свою принципиальность, мнимое совершенство своей личности, свою демонстративную нравственность, свою приверженность и фанатичную преданность правилам и законам, принятым в его непосредственном окружении (что, кстати, совершенно не обязательно соответствует понятиям иерархии вечных и универсальных ценностей человеческого бытия, как такового). Хотя, нередко бывает ситуация, когда конкретный индивид выдает свои индивидуальные и предельно субъективные представления о чем-либо за явные общественные стандарты и нормы.

И потом: то, что принято в конкретный момент времени в конкретном обществе или общественной прослойке, при всей громадной претензии на обладание единственной и неповторимой истины, спустя некоторое время оказывается, как правило, в лучшем случае, лишь относительно правильным. А, в худшем случае, совершенно неправильным. Такова диалектика жизни и развития человеческого общества вообще. И это повторяется бесконечное число раз, но, к сожалению, почти никого и почти ничему не учит. Стереотипно мыслящие люди, как ни странно, любят наступать на те же грабли, что и их предшественники. Да и, собственно, и они сами в недавнем (и, тем более, отдаленном) прошлом.

Полноценное осмысление своей жизни или истории жизни другого человека, не говоря уже об обществе в целом, государстве и даже человечестве, возможно лишь при условии проявления развитого творческого мышления. Которое встречается, в лучшем случае, лишь у пяти процентов людей (у одного из двадцати). Остальные девяносто пять процентов людей способны мыслить лишь стереотипно. В соответствии с теми редкими и хаотичными фрагментами истины, что есть в их голове.

Стереотипно мыслящий человек отличается рядом психологических особенностей. Среди которых есть и высокая степень уверенности в своей правоте почти всегда и почти во всем. Подоплека этой ситуации, как ни странно, весьма проста. Практически девяносто - девяносто девять процентов вопросов, которые решает большинство из нас в своей повседневной жизни - это или простые или очень простые. И для их решения не требуется ни особого интеллекта, ни особой мудрости. И это создает у многих иллюзию того, что они всегда и во всем могут разобраться самым замечательным образом и даже вполне самостоятельно. То, что кроме простых явлений жизни существуют еще средней степени сложности и сложные (условно говоря), большинство людей, особенно стереотипно мыслящих, предпочитает не задумываться. Ибо, это предполагает более значительную уверенность в себе в повседневной суете, более комфортное душевное состояние. Как постоянное и фоновое.

Но, все до поры до времени. До того момента, когда возникает действительно сложная ситуация, когда не только отдельный человек, с его индивидуальными особенностями и закономерностями бытия, но и практически вся масса людей стандартного менталитета, наступают на те же грабли, что и прежде. Да и как иначе, если они по другому просто-напросто не умеют. Другой вопрос, что в своей самоуверенности и самовлюбленности они наполняются такой мощной житейской манией величия (что явная шизофреническая в ряде случаев конкретно отдыхает), что и не желает жестко и категорично, можно даже сказать, что принципиально, что-либо существенно в этом менять. Ибо, это предполагает большие и интенсивные усилия ума и души, к которым они или не успели привыкнуть или категорически отвыкли от них в повседневной мелкой суете.

Уверенность в собственной правоте - это элемент своего рода психотерапии по отношению к самому себе. Конечно, определенная уверенность человека в самом себе необходима всем. Но это лишь минимально необходимая уверенность. А многие люди, к сожалению, лишены чувства меры. И потому к минимальной степени уверенности в себе добавляют еще и от себя некоторую толику. В результате чего эта минимально необходимая уверенность переходит в максимально возможную. Иначе говоря, абсолютную. Всегда и во всем. Но профессионалом можно быть только в одной сфере деятельности из многих сотен других. Что автоматически предполагает дилетантство человека, как минимум, во многих других. Иначе говоря, весьма поверхностный уровень знаний.

Мудрецы говорят о том, что нужно быть очень умным, чтобы понять то, как мало, на самом деле, знаешь. Человек, освоивший таблицу умножения, может полагать, что уже вся математика им познана до конца. Несмотря на то, что это принципиально не соответствует реальной действительности. Но ему так хочется думать, ему так приятнее и комфортнее. А то, что постоянная и неизменная комфортность, чаще всего, как правило, является признаком инфантильности и несостоятельности, многие предпочитают не только не знать, но даже и не подозревать. Не допускать в свое сознание даже на самый короткий миг. Это, так сказать, не гуманно по отношению к самому себе. Какие там сомнения и колебания? Все же просто и ясно, как полдень.

Конечно, может быть, где-то и существуют сложные явления, многогранные и многослойные. Но они где-то далеко, их нет в моей конкретной жизни, а потому, зачем мне об этом напрягать мозги? Да, в моей жизни были проблемы и неприятности, так это же неблагоприятное стечение обстоятельств, да и явные происки моих недоброжелателей. А я сам сделал все, как нужно. И уже не моя вина в том, что что-то получилось не так, как хотелось. Логика «железная». Универсальная и весьма распространенная, удобная и комфортная. Но обрекающая человека на пожизненное невежество в плане истинной мудрости и одухотворенности, зрелости и гармонии личности.

Мысли представителя стандартного менталитета. Если я в чем-то прав, то должен об этом всем (и особенно своему оппоненту) сообщить. Четко и однозначно, чтобы ни у кого не было даже самых символических сомнений в истинности моей правоты. И для этого категоричность и максимализм вполне подходящие вещи. Как и прямолинейность. Раз я прав по сути, то прав и по форме. А то, что форма моих мыслей имеет некоторые «шероховатости», так это дело десятое. В конце концов, я не обязан входить в особенные психологические тонкости в любом споре с любым собеседником. Какая еще изящность мысли и чувства? Зачем? Если, особенно, ситуация конкретна и однозначна. Конечно, моему оппоненту не может понравиться то, что он не прав, а прав именно я. Так что из этого? Не вступать в дискуссию никогда и ни с кем? Или не высказывать своей принципиальной позиции?

То, что кроме всего прочего, существует такое понятие, как психологическая аккуратность и бережность, добросовестность, право другого человека на ошибку и заблуждение, относительность человеческого знания в плане приближения к абсолютной истине - все это и еще многое другое остается вне поля зрения такого «аналитика».

Чем меньшим числом параметров и критериев руководствуется человек в восприятии той или иной конкретной ситуации, тем яснее и проще она представляется ему. Соответственно возникает и иллюзия относительно простоты решения задач этой ситуации. А все погрешности реализации задуманного списываются на неожиданности и случайности, на факторы, которые никак не зависят от самого человека. И то, что человек сам смоделировал неудачную ситуацию не только тем, что он делал, а еще и тем, как он это делал - это остается для него, да и для большинства окружающих, тайной за семью печатями.

Разумный человек так устроен, что в сорок лет он видит многие свои ошибки и заблуждения, которые у него были в двадцать лет. А в семьдесят лет есть возможность принципиально более бесстрастно оценить то, что делал в сорок лет. И это нормально и правильно. Но вот стереотипно мыслящий человек, как правило, не обременяет себя особенной самокритичностью. В связи, с чем наступает на одни и те же грабли не два раза, а всю свою жизнь. Постепенно все больше и больше озлобляясь и черствея душой. Невольно включаясь в процесс психологической и духовной деградации. В ряде случаев, весьма интенсивной и необратимой. То, что от его иллюзий и заблуждений могут страдать многие другие люди, в том числе, достаточно неглупые и неплохие - об этом никому думать не хочется. Ибо, это способно лишить человека его безмятежности и чрезмерной расслабленности, как интеллектуального, так и психологического плана (о духовном речь вообще не идет, ибо, это абстрактная плоскость восприятия для большинства людей). Главное - это хорошо мне самому.
Корректность - это признак интеллигентности.