Левая сторона мозаики, гл. 1

            "Если я не найду тебя,
                значит-
             это не тот Мир, где я
             Тебя найду"

               

1


   Это было какое-то старинное панно из стекла, - зеркальных отрезков в парке на одной из полуразрушенных бетонных ограждений промышленного назначения, где ранее стоял стекольный завод.
Кустами поросло давно опустевшее разрушенное и растащенное по кирпичам здание, от которого остался крепкий фундамент. По выходным дети здесь играли в войнушки.
   Мирон Карганов глядел на своё разломанное отражение. Его забавляло не тот вид, где он видел свои посечённые брови, как в королевстве кривых зеркал, не лицо, чудно растягивающееся под углами стёкол в разных направлениях, не оборванное пожелтевшее объявление – прошлогоднее предложение на работу.
   Он хотел бы видеть ее, - ту девушку, которая стояла за спиной его и так же любовалась ложным образом себя. Это было давно. Мирон почему-то не обернулся сразу и нарочито перевёл глаза именно на то прошлогоднее пожелтевшее объявление, будто изучая его, а когда обернулся – она исчезла.
   Обычный человек, обычная девушка. И он бы забыл ее навсегда, если бы… Если бы однажды не встретил ее на городском проспекте, где совершал привычную прогулку.
   Если бы она не подняла на него свои, узнанные им, глаза и поглядела особенно выразительно, тут же оценивая всю его фигуру (он отметил это), - все ушло бы в Древо памяти, меняющего каждый год старую листву.
   Но это случилось.
   Здесь можно было поставить галочку и снова забыть об этом. Однако, записавшись на курсы парикмахеров, он вновь встретил ее.
   - Вот, - говорил на  Голдмастер курсах парикмахеров и мастеров маникюра преподаватель, женщина лет тридцати пяти, указывая на парня, - очень приятно: среди нас мужчина!
   Лицо ее почти ничего не выражало, но в глазах усмешка и это было замечено всеми и все, обучающиеся, - женщины и девушки обернулись на последний стол, где бордовел Мирон. Знакомая девушка, имени пока которой он ещё не знал, так же оглянулась искоса, положив щеку на плечо. Он увидел, что она узнала его.
   - Итак, - продолжала преподаватель, - несколько водных лекций будет посвящено схемам причёсок, стрижек и макияжа: чтение технической документации, свойствам цвета и средствам графического выражения, линия, пятно, штрих, точка, понятие о перспективе и прочее. Далее практические занятия…
   Преподаватель продолжала, а парень глядел на ровную спинку девушки и белоснежную тонкую шею ее, прикрытую волосами золотистый блонд. Этот цвет волос, ему казалось, не подходил ей и если он обучится тому, ради чего пришёл сюда, то обязательно подберёт ей красивый образ и сделает шикарную причёску.
   Когда лекция закончилась, он мешкал, чтобы сразу уйти. Девочки  покидали одна за другой душное помещение, душное ещё и потому, что каждая несла за собой шлейф своих духов. По подоконнику стучали воробьи, задорно поглядывая на тумбу преподавателя, явно интересуясь чем-то.
   Ольга Аркадьевна немедленно подошла к окну и распахнула его, спугнув отряд серых птиц, но тут же те вернулись, щебеча и передразнивая, друг дружку.
   Преподавательница поставила блюдце с крошками хлеба, каким-то еще скромным кормом и отошла в сторонку, скрестив руки на груди, улыбаясь все теми же одними глазами, наблюдая за трапезой «мелкашек».
   - Лиля, - обратилась она к интересовавшей парня девушке, - ты не торопишься?
Преподаватель перевела тут же взгляд на Мирона и поняла все: по опустившимся глазам девушки, по требовательному острому взгляду, наблюдавшего парня.
   - Ты можешь задержаться? – сказала преподаватель девушке.
   - Лили, - услышал он голос последней, - моё имя по-другому звучит.
   - Отлично, - Ольга Аркадьевна метнула взгляд на Мирона, - останься-ка, у меня к тебе есть предложение.
   Мирон вышел. Бесцельно он бродил вокруг торгового центра по близости, потом зашёл в магазин и тупо глядел на полки с товаром, рассуждая о том, как плотнее познакомиться с Лили и ещё: зачем это ему было нужно?
Мягкий, скромный взгляд Лили стоял перед ним. И вдруг ему пришла идея, поздняя идея выскочить на улицу и проследить, куда Лили пойдёт.
   Он нашёл ее на остановке, она поправляла волосы и, между прочим, заметила его. На этот раз он увидел открытый прямой взгляд, предназначенный именно ему. На ватных ногах, скованными движениями он направился навстречу.
   - Добрый день, - произнёс он. Глаза застил туман.
   Она посмеялась.
   - Мы, кажется, уже встречались?
   - Да-да, и не раз, - отметил он, засовывая поглубже руку в карман с ключами и гремя ими там.
   Она ещё раз посмеялась.
   - Вы забавный, - произнесла, подумала и добавила, - кроме того, что загадочный, волшебный.
   -  В смысле: волшебный? – Ему на ум пришло словосочетание «волшебный идиот». Он постарался отделаться от этой мысли, но на лице его явно выражалась какая-то глупость, что заставило девушку снова посмеяться.
   - Вы фантастический потому, что сами не знаете, кто есть, на самом деле, - резюмировала она.
   «Это шутки такие? – думал Мирон, - но почему тогда у неё вдруг стало таким серьёзным лицо? Что она под этим подразумевает?»
   - Для вас это новость, я так поняла?
   - Да, в общем-то. Ну, если не сказать больше, - меня никто никогда не называл загадочным и тем паче волшебным или фантастическим, - ответил Мирон и счастливо улыбнулся.
   Лили внимательно изучала парня.
   - Вот моя маршрутка, - вскрикнула она и скорым шагом поторопилась к ней, - если, знаете ли, что…
   Она хотела что-то добавить, но махнула рукой и зашла в маршрут.
Мирон глядел уходящей «Газели» вслед, поплёлся прогуляться.
   «Волшебный, фантастический! Скажет тоже!»
   «Может быть, она просто влюбилась в меня? Так сказать, втрескалась в первого взгляда и потом…»
   Он остановился, обомлел от мысли, которая визуально пришла к нему.
   «Значит, там была она? Это она? Это она все видела, потому и обозначила его, как фантастическим?»
   Месяц тому, он обращался к ясновидящей за помощь в личном плане. Тема разговора вращалась вокруг одного: его заказа на тёплые и новые отношения с девушкой и фразами гадальщицы о том, что на нем печать безбрачия. Делать нечего, он поверил, перевёл сумму на карточку и дело производство пошло.
   Каждое утро он читал молитву, вечером выходил и закапывал в ближайшей посадке под деревом записку со своими желаниями. Так требовало дело.
   - Вам постоянно приходится оглядываться назад по причине, что вы живете как-то фрагментарно, живёт только часть вас, потому Высшие силы не точно имеют представление о вашей личности. Сделав нечто, вы начинаете запутывать самого себя: «Следовало бы сделать то и это, но то и это, конечно, можно было сделать намного лучше».
   Ваши действия остаются холостыми, так как вы часто сами обесцениваете их. Таким образом, не получив полного «брожения» они просто загнивают, покрываются плесенью и ничего иного не остаётся, как осуждать, жёстко осуждать всю свою жизнь, не так ли? – Вспоминал слова ясновидящей Мирон. И она в чем-то была права.

 Пожалуй необычно, изрядно попасть в руки невероятного человека – экстрасенса.  Невольно затягивает.
Когда вечер скатился в яркий лайм земли, обещая мирное бездействие, Мирон выходит на улицу.
Под самыми подъездами многоэтажки пробирался, чтобы с окон никто не мог привыкнуть к регулярным странным поздним похождениям его. Втискивался в щель зданий, пересекал дорогу и - к посадке.
Несколько шагов к отмеченному дереву, всякий раз желательно к разному, останавливался, вытаскивал лопатку.
Почва тверда, тугими комьями выпрыгивала под прогнувшимся лезвием хилой лопатки. То и дело – поправляй ее. И очередной раз понимать, что стоит купить новый инструмент, надёжный.
Вот, если лопатка лопнет, что делать тогда? Руками?
Вечер сгущался скорее. В чаще неименитых деревьев глухо, темно.
И вот, кто-то, он чувствует, - кто-то, стоит в отдалении.
«Показалось?»
Тень шевельнулась там. Или ветка. Но он замечает блеск глаз, следящих в его сторону.
- Э-эй, чеек! – редуцирует он «человек».
Щербинка под желания, вот, готова!
Не медлит. Он засовывает свою записку и набрасывает ком земли.
Будто бы страшно, а? Зуд тревоги. Хлопает подошвой по громоздкому кому, который камнем вбивается в выемку и торопится прочь.
На проезжей части часто гоняют  маршрутки. Пересекаем ее.
Останавливается, оглядывается.
Тень там, та, передвигается в аморфно разлинованной чаще, замирает.
«Выжидает? Будто спрашивает разрешение?»
«Мне кажется ли: кто-то заинтересован, действительно, моими скромными заботами?»
«Мне кажется ли: кто-то начнёт копаться на месте тайны, рассматривать, вчитываться, укладывать в свой карман?»
Желание вернуться.
Сила, злость.
«Да!»
Потребность нагнать негодяя и …
Но, увы, подавленным изрядно Мирон возвращается домой.
И только следующим днём он возвращается и долго не может найти заклад. Гремят дальнобои на трассе, рычат, отвлекают.
Он находит выемку, узнает стиль своего копания. И – да - она пуста.
«Но! Кому?! Черт!»
«А не ведьма ли это та - экстрасенс?»
«Магия покупается и раздаётся ею и перекуплена, и утеряна для меня вся неделя. И придётся повторить заново?»
Он воодушевляется приобрести новую лопатку. И в известную пору хоронит две записки: одну - пустую, вторую - деловую.