Я буду ждать на темной стороне. Книга 1. Глава 79

Как только большая часть народу ринулись на танцпол, Евангелина приготовилась уйти прочь. Не потому, что ей не хотелось танцевать, а от боязни вновь оказаться вовлеченной в очередную историю с непростым финалом.

Подтачивающее её изнутри нехорошее предчувствие только усилилось. И едва Сильвестр отправился за водой по её просьбе, (должна же была она найти способ избавиться от его общества, чтобы беспрепятственно вернуться в свой номер), воспользовавшись отсутствием одногруппника, она хотела было покинуть территорию, пока не почувствовала на своем плече легкое прикосновение чьей-то руки. Она едва успела сделать шаг в сторону, быстро догадавшись, что её пригласили на танец. Осталось только смириться с «кавалером» и посмотреть, кто именно решился подойти к ней в неурочный час.

Каким же было её удивление, когда обернувшись назад, она увидела Лисова собственной персоной! 

Решив под конец вечера, что он окончательно от неё отвязался и ей не придется больше лицезреть его лукавое выражение лица, в тот момент Евангелина поняла окончательно, как заблуждалась на его счет. Все произошло настолько быстро и стремительно, что слегка обомлев от происходящего, она не сразу отреагировала на его поступок должным образом, потеряв на миг дар речи. И удивляться здесь было нечему.

Ранее ей ещё ни разу не приходилось с ним танцевать! Сколько она помнила, все праздники, проведенные в университете, включая отмечание злосчастного Дня факультета, он обходил эти мероприятия стороной, никогда не приглашая девочек на танцпол. Более того, постоянно высмеивал тех, кто все же решался пригласить кого-то из них на танец. Особенно доставалось Зонтинову, умудрявшегося каким-то образом всякий раз танцевать на виду у всех с Рамахеевой и Мельчуцкой одновременно.

То, что происходило сейчас, попросту не укладывалось в её в голове. И узрев в затее Лисова злобный умысел, (у неё уже просто не было веры этому человеку), она хотела отказаться ему и уйти прочь, но представив на миг, как глупо это будет выглядеть спустя время, посмотрев ему в глаза, вдруг поняла, что не может поступить иначе, кроме как пойти ему навстречу, ответив согласием на его инициативу.

Она как будто сама была не в себе, действуя вне всех законов логики. Ей надо было послать его куда подальше после вчерашней ситуации на экскурсии, но вспоминая каждый раз, что если бы не он, сейчас она бы вряд ли стояла в тени деревьев, глядя на него округлившимися от непонимания глазами, вскоре была вынуждена изменить свое мнение о нем, сделав для убедительности пару шагов ему навстречу.

Она видела, что большую часть вечера он провел в компании её подруги, что не стало для него огромной помехой в плане созерцания той, до кого не мог добраться. Чувствуя на себе его пожирающий взгляд, Евангелина не знала, куда ей деваться, стараясь не обращать на это внимание. Что именно обсуждал он с Мирандой, время от времени бросая в её и Сильвестра сторону неоднозначные взгляды, словно на ней не было ничего, кроме стринг и прилипающей к телу прозрачной майки, оставалось только догадываться. Жаль, сам Сильвестр очень расстроиться, так и не застав её на месте после возвращения с напитками. А она сама об этом как-то не подумала, позволив Лисову пригласить себя на танец. 

Сейчас было не то время и не та обстановка, чтобы корчить проблемную и вечно всем недовольную девочку, поэтому поспешив расправить кислое выражение своего лица, она протянула вперед руку, тем самым показывая, что готова сделать ему одолжение и выйти с ним на танцпол.

Обрадовавшись, что она не стала буянить и устраивать сцену на ровном месте, Лисов не стал скромничать. И стоило ей оказаться рядом с ним, подхватив девушку за запястья, он с такой стремительностью привлек её к себе, что на мгновение её локти оказались чуть дальше положенного уровня. Не зная, куда их деть, Евангелина была вынуждена обхватить его за плечи, так что со стороны они производили впечатление по-настоящему влюбленной пары, чего, разумеется, о них нельзя было сказать.

Поначалу она чувствовала себя немного сковано, не зная, чего именно ей стоило от него ожидать. Ей все время казалось, что все смотрят на них, обсуждая каждое их движение, и только потом, слегка привыкнув к окружающей обстановке, отчасти она была даже благодарна ему за то, что он сумел вытащить её на танцпол, позволив ей слегка размяться.

Танец с ним отличался от танцев с другими партнерами. Тем же Зонтиновым, с которым у неё совсем не «искрило» и Новаковским, так и норовившем наступить ей на ногу. По этой причине она редко с ним танцевала, а он, будучи в курсе своей оплошности, редко выходил на танцпол, за исключением моментов, когда это делала за него партнерша, настаивая на танце.

Не слишком приветствуя близкое расположение от себя постороннего тела, в меру возможностей Евангелина старалась избегать подобных перипетий, особенно если была сильно навеселе. Странно, что именно с Лисовым она не испытывала ничего подобного. В случае с ним все выглядело естественно и как бы само собой разумеющимся образом. Во время танца с ним она не боялась посильнее сжать его плечи, лишний раз прикасаясь к его телу, тогда как с другими партнерами подобный номер не прокатывал от слова совсем. Наоборот, подобные действия с её стороны могли быть ими истолкованы как призыв к чему-то большему, а с Лисовым таких ощущений не было. С ним она не боялась выйти за рамки, производя впечатление легкомысленной девки.

И все же, выпитый накануне бокалы шампанского оказался лишним, сыграв с ней злую шутку. Окончательно потеряв над собой контроль, она умудрилась пару раз наступить Лисову на ногу, сделавшего вид, будто ничего не произошло. Либо он просто не стал акцентировать на этом внимание, сконцентрировавшись совсем на других целях. Тем не менее она почему-то была рада танцевать именно с ним, а не с Сильвестром или каким-то другим парнем.

Он так бережно её держал во время танца, что на мгновение ей показалось, будто это было частью его очередного плана. Как будто он специально хотел завоевать её расположение, чтобы позже было о чем вспоминать. Как же ей хотелось во всем ошибаться! Хотя бы по той причине, что искренние порывы и Артем Лисов были вещами, совершенно несовместимы друг с другом. В чем она успела убедиться ранее, не спеша расслабляться в его компании. Вот только противостоять его чарам было сложно.

Его наигранно-наивная непосредственность подкупала недалеких обывателей, воздействуя на их разум подкупающим образом. И если бы он не прижимался к ней так сильно во время танца, словно боясь, что выскользнув из его объятий, она улетит отсюда навсегда, Евангелина посчитала бы этот вечер вполне удавшимся, не обращая внимания на странный настрой своего партнера. С другой стороны, когда у них ещё появиться возможность пообниматься друг с другом у всех на виду. А сам Лисов, похоже, только этого и добивался, начав распускать руки в неподходящий момент, привлекая к их паре лишнее внимание.

В какой-то момент он стал настолько сильно к ней прижиматься, зарываясь носом в её локоны, что не выдержав такого с собой обращения, Евангелина попросила его ослабить свою хватку. Пропустив мимо ушей её замечание, он сказал ей, чтобы она не зацикливалась на этом, а что до распространяемых о них одногруппниками слухов, так ему на это было наплевать. Молча кивнув, Евангелина перехватила его затуманенный взгляд.

Ненавязчиво ухоженный и свежий после душа, его парфюм навевал на неё полузабытые воспоминания, от которых хотелось избавиться. Лихорадочный блеск глаз этого парня завораживал, и не в состоянии совладать с собственными чувствами, Евангелина старалась на него не смотреть, отметив про себя, что Сильвестр давно вернулся на место, стараясь не показывать своего огорчения. Он видел, кто пригласил её на танец, решив просто дождаться, когда кончится музыка, и только потом подходить к ней с водой. Но заметив, что он был не занят, прохлаждаясь в одиночестве, к нему подошла Гольдштейн, и, покосившись на стакан с водой в его руке, взяла емкость, готовая произнести импровизированный тост.

Вздохнув, Сильвестр был вынужден к ней повернуться, и, отдав стакан, предназначенный Литковской, попытаться скоротать вечер в компании другой одногруппницы, раз Евангелина решила отдать предпочтение другому, не предупредив его о своих планах заранее. Кажется, он был готов и вовсе выбросить её из головы, если бы это было так легко. Увы, потеряв вскоре весь интерес к этой паре, он сосредоточил свое внимание на Зое, и, пытаясь слушать её сбивчивую речь, больше к ним не поворачивался, пропустив самые знаменательные кадры.

Слегка расслабившись, Лисов позволил себе небольшую вольность, и, опустив ладони чуть ниже спины Евангелины, с такой силой сжал её ягодицы, что шлепнув его мельком по пальцам, она попросила его успокоиться. Никак не отреагировав на её предупреждение, он оставил свои ладони там, где расположил их ранее, не видя в своем поступке ничего дерзкого. Наоборот, близость тела этой девушки с такой силой повлияла на его воображение, что перестав сдерживать себя в проявлении чувственности, он лапал её за все, до чего мог дотянуться, все больше и больше вгоняя её в краску. 

Соня с Нелли любовались их парой как завороженные, уверенные, будто эти двое и вправду что-то испытывают друг к другу. Хотели они этого или нет, но их пара приковывала к себе внимание, затмевая остальных танцующих, так что на это обратил внимание даже Терехов, никогда не видевший кузину такой счастливой.

Он словно чувствовал, что Лисов в чем-то виноват перед ним, но чем именно были вызваны  эти ощущения, понять он не мог, не против «подправить» ему лицо. И это его только больше угнетало, способствуя его желанию хорошенько напиться сегодня, что ранее за ним не водилось. И плевать, что завтра им уже уезжать, и с самого утра надо было собрать свои вещи. 

Он был не против, если бы её партнером по танцам стал Зонтинов, либо тот же Драгомарецкий. Кто угодно, только не Лисов, с которым он и по сей день был на ножах. А теперь Евангелина выглядела тоже виноватой перед ним. Пару опрокинутых им вскоре рюмок коньяка подействовали на него не самым лучшим образом, и окончательно забив на свои принципы, он хотел было сорваться с места, чтобы ввалить одногруппнику, имевшего наглость прижиматься к его кузине самым беспардонным образом, однако стоило ему слегка привстать из-за стола, как сделав шаг вперед, он чуть не свалился на землю, успев вовремя схватиться за край столешницы.

Подоспевшие к нему на помощь Радомир с Теодором подхватили его под руки, и, стараясь игнорировать все его взбрыки, потащили Терехова в номер, намереваясь уложить его там спать, пока он и вправду кого-нибудь не зашиб и покалечил, как обещал. Ничего не подозревая о происходящем за спиной, Евангелина была сосредоточена на танце, когда в следующий момент с воплем: «Все, давай на берег!», на сцену выбрался пьяный дед Карло, забирая микрофон у внука.

Каким образом ему удалось вырваться из погреба, куда заперла его накануне собственная внучка, чтобы он не пугал отдыхающих своей рожей, для многих так и оставалось загадкой. Но не спеша пускать это дело на самотек, увидев деда на сцене, успевшего к тому моменту исполнить первый куплет, не попадая, правда, ни в одну ноту, дав знак Дорофею, Фекла ринулась за ним, пытаясь помешать старику допеть композицию до конца и окончательно опозорить её в глазах окружающих. Вот только сам дедушка Карла, открыв в себе спьяну новый талант, покидать подмостки сцены не спешил, до последнего хватаясь руками за аппаратуру и все, что могло бы помешать внукам спустить его на землю.

На танцполе к тому времени царил самый настоящий хаос. О нормальном продолжении вечера нельзя было  думать. По крайней мере, до тех пор, пока не будет пойман престарелый «певец». Отстранившись от Евангелины, Лисов взял её под руку, и, пользуясь моментом, пока все внимание публики было сконцентрировано на сумасшедшем старике, отправился с ней в такое место, где они оставались недостижимы взглядам посторонних. И вместо того, чтобы вырвать назад свою руку и броситься прочь, Евангелина последовала за ним, чувствуя себя ведомой дурой.

Все её мысли были сосредоточены на парне, который убедившись, что под сенью небольшого виноградника они будут в безопасности, ещё раз оглянувшись по сторонам, как будто их мог здесь кто-то застукать, неожиданно привлек её к себе, пытаясь рассмотреть в темноте её лицо. Не совсем понимая, что он задумал, Евангелина спохватилась, когда зафиксировав ладонью ей подборок, Лисов впился в её губы, проскальзывая языком ей в рот.

Она была не готова к такому повороту событий, но этого и следовало ожидать, когда он осмелился увлечь её за собой, не желая выносить эту сцену на всеобщее обозрение. Но в одном ли поцелуе было дело?

Слегка застонав, Евангелина попыталась увернуться, боясь снова оказаться застигнутой на горячем, но вместо этого он ещё больше углубил поцелуй, сильнее прижимая её к себе, запуская ей под платье свои и тут же сжимая её полуобнаженные ягодицы. Он чувствовал, как дрожит её тело, но списав такое состояние на прилив страсти, не спешил оставлять её в покое, пока она не согласиться на одну из следующих его инициатив. И словно чувствуя, что Евангелина продолжает ему противиться из опасений попасться на глаза своему кузену или кому-то из девочек, вместо того, чтобы поддержать его инициативу, не зная, как отомстить ей за такое поведение, отстраняясь от неё, он укусил её за губу, пробуя на вкус её кровь.

Вскрикнув, она уперлась ему в плечи ладонями. Оттолкнув её от себя, Лисов с довольным видом уставился на её пылающее лицо, скрестив на груди руки. Приложив ладонь к припухшему уголку рта, Евангелина смотрела на него, с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить ему очередную истерику. Все произошло в долю секунду. Тяжело дыша, она была готова его ударить, когда борясь со своим спонтанным желанием разорвать на ней платье и овладеть ею прямо здесь, он неожиданно поймал её за голову, и, пресекая попытки девушки вырваться от него, бесцеремонно схватив её за шею, наклонился к её виску, касаясь губами её длинных локонов.

— Я хочу тебя… — еле слышно проронил Лисов, намекая ей, что не собирается коротать сегодняшнюю ночь в одиночестве. — Придешь сегодня ко мне, когда все заснут. Я сниму отдельный номер… Немного развлечемся перед отъездом.

Так он показал ей свое истинное нутро, даже не собираясь меняться. Как же она не раскусила его раньше? Сузив ноздри, Евангелина выпрямилась, шокированная его предложением. То, что он предлагал ей прямо сейчас, было просто неслыханно! Совсем потерял страх, раз не смущается по-новой зазывать её в отдельный номер. Теперь ей стало понятно, почему он увел её так далеко от толпы. Как будто знал, что она устроит сцену, едва он начнет намекать ей на близость. И у него почти получилось. Вот только сама она, застыв на месте, словно обдумывая лихорадочно его идею, не спешила давать однозначный ответ.

О том, чтобы пойти ему навстречу и ответить взаимностью, не могло быть и речи. Жаль, сам Артем считал иначе, не веря, что она одумается, изменив в последний момент свое решение. А ещё этот его оскорбительный поступок… Грубая скотина! Её губа болела до сих пор. И не зная, как правильно отреагировать на его поступок, она оттолкнула его от себя, после чего одарив парня на прощание гневным взглядом, стремительно зашагала прочь, искренне надеясь, что он не броситься за ней, приказывая остановиться.

Застыв на месте, Лисов сопроводил её непонимающим взглядом до калитки. Ему было невдомек, почему она разбушевалась, так бурно отреагировав на его мимолетную ласку. Как будто отличалась чем-то от других девушек, отказывающихся ему сопротивляться, если дело доходило до интимной близости.

Не различая перед собой дороги, Евангелина шла наугад. Сейчас ей было наплевать, куда идти, главное, чтобы оказаться подальше от него. Она не ставила перед собой цели длительного путешествия за пределами базы. И едва перед её глазами замаячила обвитая плющом калитка, путь от которой вел прямо к набережной залива, подойдя к ней вплотную, Евангелина толкнула её вперед. Поддавшись её движению, дверь слегка скрипнула.

Приготовившись покинуть двор, она обернулась назад. В этот момент над её головой раздались взрывы и часть неба окрасилась разноцветными огнями в сопровождении восторженного рева праздной толпы. Подняв голову, она посмотрела наверх, увидев над собой фейерверки. Жаль, у неё было не то настроение, чтобы ими любоваться как все. Тихо вздохнув, она вышла за пределы базы и прикрыв за собою калитку, устремилась к заливу, слегка поеживаясь от ночной прохлады. 

Книга 1. Глава 80

http://proza.ru/2022/05/26/652