Левая сторона мозаики, гл. 2

«Меня стала привлекать ее отчужденность, хотя я вижу, что ни к чему хорошему это не приведет. В этом есть некая утрата, погребение, - во лжи второго неолита отношений. Все должно было развиваться намного скорее и честнее, чем так, как она теперь на меня смотрит».
Лили отчуждается, Мирон чувствовал. Он не мог более завести с ней такой позитивной беседы, как первый раз. Курсы парикмахеров окончились, и они ни разу больше тесно не переплетались.
Ему хотелось разобраться в своих чувствах, особенно после ее слов, предшествующих отчуждению:
- Вам лучше этого не знать, - бросила она с каким-то скорбным видом и, задерживаясь лишь на полшага, тут же ретировалась.
Это было предательство после венца надежды.
Мирон не намерен был отступать. В лунном сиянии жемчужные сны накатывались каждую ночь, и он просыпался с ее зовущим голосом его же имени и долго не мог осознать, что ее рядом, ее рядом нет, а только невидимое тепло, тайная нежность продолжала окутывать, окутывать.
Можно было допустить, что он в чем-то виноват перед ней, но чем?
Можно было предположить, что он был не в его вкусе или там еще чего, - у нее был любимый человек, но! Но пассии ведь не было. Он проследил.
Возможно, стоило проявить ответный шаг: игнорировать Лили, не думать о ней, отвлечься на другой предмет эдакого обожания. Но и сие было недоступно.
«Позорится, так позорится до конца!» - Решил он, не в силах контролировать  маниакальные идеи на счет Лили.
- Привет! – Заявил он, догоняя девушку. Он знал, где она жила и долго дожидался на лавочке ее появления.
Лили не ответила. Край полного игнорирования пахнет где-то смертью.
Грани смерти во всем. И здесь…
Невольно глаза наполнились влагой.
Сорванным голосом он повторил приветствие.
Лили обернулась.
На него глядели с изумлением.
- Это вы мне? – Спросила.
Карганов откашлялся.
- Добрый день, - предложил он.
Она окинула взглядом вокруг.
- Вообще-то уже вечер, - сфокусировавшись на нем, уточнила,  - а мы знакомы?
- Да, - Мирон сделал плечами.
- Напомните?
- Лили? – Кивнул Мирон, секундой воображая, вот бы, перед ним не субъект любви, а так… И где-то теперь можно сползти на «нет».
- Да, верно, - подтвердила она, в свою очередь, и сделала благожелательный, дружелюбный шаг навстречу. Мирон проделал тоже самое только назад.
Лили поглядела мужичку под ноги и, кажется, с неким презрением. Оно явно пронеслось в ее лице.
«Провал».
«Что за чудак, - читал он в  любимой девушке, - я за ним гоняться буду?»
Их глаза вновь столкнулись. В ушах звук встретившихся бильярдных шаров.
Кто-то кому-то должен уступить или объясниться…
- Если вы, - произнесла она, - молодой человек, хотите что-то сказать, говорите. Или. Или я пошла.
На лбу метнулась правдивая горизонтальная морщинка.
Мирон раскрыл рот:
- Вы неужели не помните, неужели же? – Поморгал парень.
- Что неужели?
Мирон криво усмехнулся.
- Сначала вы меня останавливаете и, извините, фамильярничаете с этим вашим «приветом», а теперь…, - она отрешенно поглядела на парня, не договорив, резко развернулась и пошла прочь, ускоряя шаг.
- Неужели вы не помните нашу парикмахерскую? – Повысил тон вслед уходящей.
- Отстаньте, пожалуйста!
- Курсы… э-э…
- Молодой человек. Какие курсы?
- Вы Лили?
- Вы слышали. Зачем повторять? Да, это мое имя.
- Но как же?!
Она остановилась и не задержалась бы более, если бы не Миронов абсолютно плачевный вид.
Вынула мобильный телефон, щелкнула время.
- Знаете, что, я действительно спешу. Но если вы хотите… Завтра. Завтра встретите меня на этом же месте только часиком раньше. Вы мне напоминаете одного человечка. Да. Тоже этакой характер. И, знаете, я перед ним виновата. Мне не хочется повторить ошибку. Так что?
Мирон глотнул кивок. Кадык заходил по шее.
Лили элегантным жестом, чуть приподнимая тонкий носик при том, спрятала телефон в сумочку.
- До свиданьица!
Ушла.
«Вот дела!» - Мирон дотащился до ближайшей лавочки.
«И ловко она одурачила. Чистой воды динамо: ничего не знаю, ничего не помню. И тут же: где-то я вас уже встречала! Хитро. Маневры!»
Мирон поклялся на ближайшей лужице, просто та, которая попалась ему на глаза после вчерашнего ливня, что если он, если еще хоть раз… Он зайдет в эту лужу по самое … в самое глубокое место!
Итак.
И все же.
 И все же: в известное время он ждал ее.
- Ах, вы! – Встретила она, - ну, вот, теперь, где я вас могла видеть?
- На курсах, я говорил.
- На каких курсах? Я, кроме университета ничего не оканчивала, разве «кройки и шитья». Да это давно было.
Она подумала, улыбнулась незнакомым образом. Это насторожило Мирона. Что-то было не так.
- Чудной вы! – Обобщила.
- Волшебный! – Вторил он и тут увидел вчерашнюю лужу и направился к ней.
Подошел к воде, остановился, оглянулся.
Лили замерла, подняла ладонь ко лбу. В глазах подобие ужаса.
Мирон шагнул еще и еще раз, пока не добрался середины грязи.
«Сумасшедший!» - Прочитал он.
Но она не торопилась покинуть такое действо.
А он не спеша, вышел из лужи, спокойно стал отирать ботинки о траву.
- Вы ненормальный, да? – Заключила она, помолчав, - я это сразу заметила… И это, хм, совсем не смешно. Или это… ваш способ шокировать девушку. Я … Вы что-то напутали.
Поджала губы.
- Если бы вы были не такая, вы бы сейчас ушли, тотчас же! А вы так - ждете, - нашелся Мирон, говоря в сторону, как-словно б не к ней обращался.
Она не двигалась с места.
- Если бы вы сами не заставили меня удивляться всем вашим словам, - продолжал Мирон, - завлекательным эдаким словам, о какой-то исключительности и фантастичности, незнанию моему, значит. Я бы вас забыл, и никогда вы бы меня не увидели. Но ваши эти взгляды, намеки и потом тайны.
- Тайны… Бред!
- А зачем тогда вам нужны были мои записки?
Ноги девушку подвели, она пошатнулась.
- Пройдемьте-ка, присядем, - предложила. – Не пойму…
Сели.
- Я слушаю, - начала Лили,- какие записки? О чем?
- Ну, как же! – Посмеялся Мирон, - я понимаю, возможно, у вас тандем с той экстрасенсоршей. Возможно, вы действуете так, - вкупе, как никому не распутать потом эту «купу» и где-то действуете даже наудачу. Но, знаете, ловко получается! – Он  поглядел ей в самые глаза, и она не смутилась. - И, наверное, у вас много клиентов, ха-ха…
- Это вы так издеваетесь? Это как понимать?
- Нет, но почему, скажите же, а почему, почему вы мне встретились именно после ее сеансов, например, а? – Раззадоривался Мирон, - зачем вы вынули из меня какие-то волшебности, а, знаете ли, я ведь обычный человек, да-с!
- Я рада. И что?
Мирон не находил ничего, как пожать плечами на это: «и что».
- Сами не знаете, о чем говорите, - заключила Лили ровным тоном.
Помолчали.
Он видел ее разоблачение, он видел,- в ее глазах установилась ювенальная подлинная грусть. Ее светлые брови взвились в меланхолии.
«Не подделаешь».
И все же: так она была еще более непонятна и - притягательна. Он не понимал: зачем скрывать явное?
«Логика где? Даже если я совсем дурак…»
«Что ей стоит один раз искренне поговорить и все».
«И все! Второй раз, клянусь этой лужицей, я больше никогда, никуда…»
- Так как мы поступим? – Нарушила Лили паузу.
- Мне интересно: сбудутся ли мои желания? – Выпалил Мирон.
- И?
- Желания.
- Давайте, начнем с того, что вы приоткроете завесу ваших желаний, - предложила она.
Мирон мотнул головой.
- А вы, не знаете ли?
Теперь Лили кратко, бойко, простодушно подбросила тонкие плечи.
«Забавная».
Выпятила нижнюю губу.
«Как ребенок».
Его проняло ощущение, что ему вдруг почему-то  стало, жаль ее. Жутко жаль.
«Разве я ошибаюсь? Разве, правда, не на моей стороне?»
- Вот вы говорили, что вы знавали человечка с подобным характером. «И, знаете, я перед ним виновата. Мне не хочется повторить ошибку…» Это не ваши слова?
- Ох, да! – Лили похихикала, - теперь, кажется, я начинаю понимать.
Мирон ждал.
- Это сестра моя, Лолит, она…, - Лили не сдержалась, рассмеялась.
Мирон поднялся с места. Он не мог осознать.
- Вы?...
- Я и она - одно лицо. Но я – юрисконсульт, а она занимается этими психическими штучками. Вот, теперь я понимаю, кого вы мне …
- Откуда? Подобный мне тоже есть? Близнец?
- Нет, это как-то вечером мы присели, и она рассказывала о каком-то волшебном чудаке. Это вроде вы.
- Ну, - Мирон присел снова, - меня это вовсе не устраивает: «волшебный чудак». Это звучит очень ругательно.
- Ну, не обижайтесь, не обижайтесь, - Лили прикоснулась к его плечу, провела ладонью нежно, успокоительно. Ее не смутил его выстреливающий строгий взгляд. Она лишь посмеялась.
- Да, такие вы обе…
- Какие же?
- Хохотушки. А жизнь человеку ломать… Знаете…
- Чем же это мы или она даже вам ее сломала?
- Надежда. Я, может быть…
- Влюбился?
- И что? – Не обдумывая речь, Мирон выдал, - если и влюбился, и что тогда?
- Ну, это… как это в психиатрии, то есть, в психологии, - трансфер, перенос. Термин такой.
- Не знаю, но так нельзя. Если слово даешь, надо придерживаться.
- Она вам что-то обещала?
- Обещала.
- И?
- Она обещала поговорить по душам.
- Она не обещала вам ничего. Она вас избегала. А вы даже в моем лице ее нашли. Это вам: чего от нее надо?
Мирон смолчал.
- Вот, что: я обещаю разузнать все, разоблачить эту ситуацию, если это ситуация вообще. Да и парень у нее есть. Она не могла.
- А у вас?
- А зачем?
- Нет.
- Нет, хм. Это не важно. В любом случае, мы с вами не пара.
- Вот как!
- Ага.
- А и я и, и не просил.
- А и хорошо!
Оба собеседника поднялись одновременно. Не глядя, друг другу в глаза, развернувшись напротив, - Лили и Мирон, пошагали в разные стороны.
«Волшебный!» - Прочитал он ее мысли.
«Фантастическая!» - Прочитал он свои.