Как совместить в справедливости свободу и порядок

     Рассматривая связь свободы и справедливости на идейном, деятельностном и институциональном уровнях можно заметить, что эта связь столь очевидна и значима в человеческой истории, что составляет предмет вечных и пристрастных изысканий в сфере гуманитарных наук.

     Свобода часто рассматривается как необходимое условие, предпосылка, определяющая путь к справедливости, а сама социальная справедливость предполагает наличие свободы и является результатом ее воплощения в общественной жизни.

     Формирование подлинной системы социальной справедливости в ее материальном и нормативно-ценностном аспектах возможно только в условиях реализации гражданской свободы при установлении всемерного порядка по охране прав и свобод граждан. Отсюда, идеи свободы и справедливости с естественно-исторической необходимостью вызывают к жизни идею права при действенной работе служб обеспечения законности и правопорядка!

     Однако данная формула взаимодействия свободы и справедливости срабатывает и объясняет механизм их взаимодействия лишь на предельно обобщенном уровне. Она, к сожалению, не способна учитывать всё богатство и многообразие человеческого бытия, выражающегося в конфликтных ситуациях. Но так ли это необходимо для справедливых социально-экономических взаимоотношений граждан общества?

     Ведь преступления бывают бытовыми, психологическими и спонтанными, что далеко не всегда несёт социально-экономический характер. Более того, в литературе можно встретить утверждения о противоречивом характере взаимодействия свободы и социальной справедливости как закономерности общественного развития. И действительно, многие социальные революции и общественные противоречия последних двух веков стали возможными на основе смыслового и содержательного противоречия между понятиями свободы и справедливости.

     Разумеется, что представления о данных понятиях у буржуазии и у их наёмных трудящихся существенно различаются, ибо основываются на антагонистически противоречивых классовых интересах. Идейно-ценностное воплощение этих групповых интересов в представлениях о свободе и справедливости предопределяет социально противоречивый облик данных понятий. Однако в данной ситуации речь должна идти не о борьбе свободы и справедливости, а о противоборстве стоящих за этими понятиями классовых, стратовых, национальных, религиозных и прочих интересов.

     Ведь справедливость определяется соответствием действий отдельных лиц требованиям сложившегося в обществе иерархического неравенства, а в основе свободы лежит возможность независимого от внешних влияний самовыражения личности в действиях не противоречащих законам общества.

     Как писал Сенека, свобода состоит в том, чтобы «не быть рабом ни у обстоятельств, ни у неизбежности, ни у случая; низвести фортуну на одну ступень с собою!». Интересно по этому поводу высказался Мишель Монтень: «Цель, как я полагаю, всегда и у всех одна, а именно жить свободно и независимо!».  Но ведь жить в обществе и быть свободным от его влияния НЕВОЗМОЖНО! И далее: «Природа произвела нас на свет свободными и независимыми и мы сами запираем себя в тех или иных тесных пределах прав и свобод определяемых своими законами!». И как тут не вспомнить знаменитый афоризм Руссо: «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах. Иной мнит себя повелителем других, что не мешает ему быть рабом в ещё большей мере, чем они!».

     Мысль о естественно-природном характере идеи свободы и сущностной ее конкретизации в независимости личности достаточно четко и последовательно проходит в большинстве исследований этой проблемы. Современное понимание свободы как бы поглощает собой понятие независимости, сообщая ей цивилизационный характер. А независимость становится как бы  обнаженной свободой без покрова в виде социальной почтительности и представшая в своем эгоистическом выражении. Поэтому свобода есть объективно сложившаяся или субъективно завоеванная мера и объем свободы личности определяется ее поведением при установленных законах.
 
     Следовательно, независимость не может быть центральной идеей для организации реального содержания свободы, а значит свобода есть возможность пользоваться своими правами согласно законов общества.  Если законы угнетают личность, не позволяя, используя свои законные права на законном основании улучшать своё благосостояние, то это несправедливые законы.  Если же законы позволяют каждому, используя свои законные права на законном основании улучшать своё благосостояние, то это справедливые законы! В то же время один и тот же закон для одних может быть справедливым, а для других несправедливым.

     В свою очередь есть всеобщая форма существования в обществе зависимости от законов общества и именно таким образом идея независимости каждого гражданина общества воплощается в праве. Важнейшим требованием независимости является неприкосновенность личной и духовной жизни индивида, его личностная автономия, но опять же, если личность не нарушает закон! По мнению Д. Ролза, «каждая личность обладает основанной на справедливости неприкосновенностью, которая не может быть нарушена даже процветающим обществом, если нет нарушения закона!».

     Как отмечал еще Д. Локк, «свобода предполагает наличие разума и воли!». Отсюда ее связь с осознанной необходимостью и нравственным законом. Человеческое разумение, познание жизненной ситуации и ее нормативного определения позволяет согласовывать личные желания с закономерностями общественной жизни и волеизъявлять свои намерения в определенных социально значимых границах общественных законов.

     Давно уже сказано, что свобода порождает ответственность, а последняя направляет свободу. И прав был Гегель, отмечавший, что «когда говорят, что свобода состоит в том, чтобы делать все, что угодно, то подобное представление свидетельствует о полнейшем отсутствии культуры мысли, в которой нет и намека на понимание того, что есть сами в себе и для себя свободная воля, право, нравственность и т. д.».

     Все это означает, что как личностная свобода (свобода воли), так и гражданские права и свободы формируются и реализуются в виде комплекса осознанных возможностей волеизъявления субъектов, соотносимых с объективно сложившимися требованиями системы принятием, для нормативного регулирования общественных отношений, соответствующего закона.

     Идея свободы для реализации социальной справедливости лежит в основании нравственности и права как всеобщих и универсальных регуляторов общественной жизни и они выступают в качестве основных социальных сфер ее бытия и нормативного определения.

     Оценивая разумную и свободную человеческую деятельность через категории добра и зла, правомерного и неправомерного, справедливого и несправедливого, человеческая практика вызвала к жизни идею универсального нравственного критерия прав и свобод человека.

     Таким образом, справедливость для свободы есть инструмент оценки ее разумности и правомерности и, вместе с тем, идеал, на который ориентируется свобода в своем самовыражении. Свобода должна быть справедливой, а справедливость есть результат осуществления свободной человеческой деятельности и средство ее легитимации на основании принятого закона.

     Свобода выражается в способности человека совершить какие-либо действия или воздержаться от них. Это позволяет вслед за Иммануилом Кантом выделять позитивную и негативную свободу, то есть возможность действовать независимо от внешних влияний и возможность воздержаться от активного поведения, руководствуясь внутренними побуждениями на основе знания законов.

     В современной интерпретации речь идет о двух аспектах выражения свободы в общественной жизни: «свобода для» и «свобода от». В первом случае имеется в виду максимальная возможность для самореализации каждого индивида в соответствии с его способностями, во втором - организация такого общественного порядка, в котором, несмотря на все ограничения и сдерживания общественными законами, налагаемые в интересах всего общества на индивидуальные действия граждан, сфера индивидуального выбора и инициативы оставалась бы настолько широкой, насколько это совместимо с общественным благом.

     Система социальной справедливости своими материальными и нормативно-ценностными компонентами определяет оба аспекта проявления человеческой свободы. Она объективно сложившимся способом общественного производства и распределения материальных и духовных благ определяет пределы и спектр возможностей личности в экономической сфере, а посредством господствующей, объективно вмененной морали и правовой системы регламентирует повседневную жизн, ибо прав без законов не бывает.

     Свобода, таким образом, приобретает институционально выраженный и нормативно закрепленный характер. Однако, в свою очередь, она составляет социально необходимое интеллектуально-волевое основание справедливости. Не случайно еще Шеллинг отметил, что «…реальное понятие свободы заключается в том, что она определяет способность как к добру, так и к злу». Понятие добра и зла составляют внутренний стержень нравственного закона, позволяющего различать справедливое и несправедливое в человеческих поступках и задавать нормативные параметры социально значимому поведению.

     Как отмечал И. Кант, «…с идеей свободы неразрывно связано понятие автономии, а с этим понятием - всеобщий принцип нравственности, который по идее точно также лежит в основе всех действий разумных существ, как законы природы в основе всех явлений.».   Следовательно, свобода в гражданском обществе предстаёт как явление, отягощенное человеческим разумом, волей и нравственностью в практическом поведении.

     В самом общем виде свобода характеризуется как целенаправленная активность человека в обществе, осуществляемая на основе объективной необходимости. Вместе с тем свобода может рассматриваться в качестве идеала, принципа и программы человеческой деятельности для удовлетворения своих потребностей, сообщая ей подлинно социально значимый характер и соответствуя объективной закономерности общественного развития. Ставя перед собой конкретные цели жизнедеятельности и осуществляя их, человек использует, а иногда и игнорирует возможности своей свободы.

     Свобода для личности выглядит как естественно-природная и социально обусловленная среда ее обитания. Однако закономерным является тот факт, что осуществление личной свободы, как и свободы гражданской, может затрагивать интересы других лиц и приобретать социально значимый характер. А это означает, что реализация индивидуальной свободы воли, как и гражданских свобод в целом, сталкивается с проблемой необходимости соблюдения требований справедливости и законности. И акты свободного волеизъявления людей далеко не всегда соответствуют стандартам справедливой жизнедеятельности.

     Требования справедливости в сферах экономики, политики, нравственности, праве корректируют свободные притязания субъектов, сдерживают человеческий эгоизм в границах объективно сложившейся системы нормативного регулирования. И здесь обнаруживается весьма интересная закономерность: ненарушенная справедливость, основанная на гармоничном, оптимальном регулировании общественных отношений, - неуловима, как естественное состояние совмещения, совпадения свободы и справедливости.

      Удачно по этому поводу заметил В.Е. Давидович: «И справедливость, и свобода, когда они налицо, становятся подобными воздуху. Без них жить нельзя. Но когда они есть, их присутствие воспринимается как естественный ход событий.».  Это означает, что актуализация проблемы соотношения свободы и справедливости в общественной жизни наблюдается в ситуации нарушения их меры и границ осуществления, когда факты несоблюдения прав и свобод граждан становятся известными общественному мнению.

     Проблема эта особо обостряется, когда во имя реализации индивидуальной или групповой свободы происходит посягательство на общепринятые в масштабах общества образцы и идеалы справедливости. И это требует более основательного изучения функциональной значимости справедливости по отношению к свободе.

     В самом общем виде справедливость можно определить как чувство и лежащую в его основе идею, принцип и соответствующий режим жизнедеятельности (создания и распределения материальных и духовных благ) посредством уравнивания положения субъектов в системе общественных отношений и воздаяния им пропорционально их позитивному и негативному вкладу в социальную жизнь. Она есть основанный на идее добра и общего блага, а также недопустимости или минимизации зла нравственный критерий определения меры оптимально допустимого, желательного поведения людей.

     Взвешивая на весах разума и чувств человеческие поступки и соизмеряя их с выработанными человечеством нормативами в сферах морали, права, политики и т. д., справедливость вносит гармонию и упорядоченность в общественную жизнь путем ориентации ее на нравственные идеалы. И если назначение свободы состоит в обеспечении независимого от внешних и внутренних факторов самовыражения личности при удовлетворении своих интересов, то справедливость предназначена изначально для оценки и регулирования свободно развивающейся деятельности. Она измеряет акты свободного волеизъявления и оценивает их с позиции нравственного закона в качестве идеала общественного развития.

     Историческая борьба угнетенных классов общества, осуществлявшаяся на протяжении многих веков под лозунгами восстановления попранной социальной справедливости, выливалась в создание и совершенствовании правовых норм и процессуальных процедур обеспечения беспрепятственной реализации прав и свобод личности и социальных общностей. Этот процесс продолжается и в настоящее время.

     Однако заметно набирает силу и обратная тенденция. Суть ее состоит в разработке и введении в действие значительного числа правоограничений для личности в тех сферах, которые ранее считались «заповедными» областями личной свободы. Речь идет в первую очередь о численном росте различного рода так называемых «мер социальной и юридической защиты», применяемых не в связи с совершенными правонарушениями, а исходя из необходимости профилактики и всемерной охраны общественного в широком смысле и правового порядка. Это санкционированное действующим законодательством проникновение в жилища граждан служб и должностных лиц пожарной охраны, электриков, газовиков, полиции и прочих служб.

     Такое же значение имеют личный досмотр граждан, досмотр, а фактически обыск, автотранспорта, контроль за багажом и содержимым одежды в аэропортах, а в некоторых регионах - и на автовокзалах и на железнодорожном транспорте. Появляются также сомнительные с точки зрения закона региональные запреты на ввоз и вывоз сельскохозяйственной продукции, посещение гражданами лесопарковых зон, запреты на рыбалку, обязательная регистрация резиновых лодок и т. д. К этому следует добавить и тенденцию расширяющейся криминализации человеческих деяний, выражающуюся в росте числа уголовно наказуемых деяний (экономико-финансовая и компьютерная сферы), а также увеличения численности административно-правовых правонарушений.

     Субъекты Российской Федерации, имеющие свои административные кодексы, как бы соревнуются в установлении своих региональных административных проступков и мер наказания за их совершение, особенно в сфере торговли и быта. Из года в год расширяется число ведомственных субъектов, уполномоченных на применение властных правоограничений и конкретных санкций к гражданам. Мониторинг ведомственных правоохранительных служб отсутствует, а требование наличия исчерпывающего и законодательно закрепленного перечня субъектов, правомочных применять санкции к гражданам и их объединениям, не выдерживается. Все это свидетельствует о том, что сфера личной свободы человека неуклонно сжимается, причем зачастую аргументируется эта тенденция необходимостью защиты общественного порядка и обеспечения социальной справедливости.

     Безусловно, расширение сферы правоохраны и количественный рост правоограничений не всегда являются государственно-правовым произволом, а в большинстве случаев выглядит как необходимый и неизбежный ответ современной правовой системы на вызов, порожденный научно-техническим прогрессом, усложнением противоречий рыночной системы. И тем не менее налицо ограничение сферы свободы личности во имя защиты государственно гарантированного уровня справедливости. В зависимости от конкретно-исторической расстановки политических сил общества этот официальный уровень не всегда соответствует воле и интересам большинства населения страны и, таким образом, может возбуждать общественное мнение в борьбе за свободу и справедливость.

     Сужение границ социальной свободы в сфере, подвластной праву, отражает одну из закономерностей общественной жизни, согласно которой чем интенсивнее человеческое общение, тем больше создается возможностей для ограничения свободы. Данную закономерность отмечает и американский социолог С. Ниринг: «В современном обществе гнёт экономических и социальных сил, особенно технических, направлен в сторону ограничения. Увеличение масштабов и глубины развития, достижения в области координации, автоматизации, планирования сокращают возможности выбора, увеличивают необходимость подчинения требованиям организации и системы».

     В цивилизованном, то есть в классовом обществе, как уже здесь было сказано, одни и те же законы одних могут угнетать, а другим дают ощущение свободы.  Ведь «Золотое правило нравственности», известное боле трёх тысячелетий и записанное во все энциклопедии мира, тоже не все считают справедливым… «Не делайте другим того, что не нравится вам, живите справедливо сами и требуйте этого от других!»  И что здесь несправедливого?

     Но разве можно что-либо требовать вне закона и норм права? И могут ли быть какие-либо права без законов? Только свобода в социально справедливом обществе  -  это когда право каждого ОБЯЗАТЕЛЬНО обеспечивается социально-экономическими законами принятыми абсолютным большинством общества прежде всего на социально-бытовое благополучие необходимое каждому для нормального физического и морально-нравственного здоровья, а также для интеллектуально-духовного развития!  И всё это по достойным человека нормам от общего количества производимых обществом и необходимых каждому средств для жизни и необходимых услуг от количества и квалификации труда на рабочем месте в общественной экономике страны!

     Чтобы с правом на труд для блага общества у КАЖДОМУ было свободное право иметь от общества хотя бы необходимые и качественные средства для жизни по известным во всём мире нормам социального благополучия, от их общего производимого в стране количества для нормальных социально-бытовых условий жизни, относительно равномерно от относительного равенства рабочего времени как относительно равного ДЛЯ ВСЕХ количества труда, а качество благоустройства жилья, приготовление блюд питания, изготовления одежды каждый может формировать для себя и своей семьи сам по зарплате от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике страны независимо от профессии.

     А кто не хочет трудиться на благо общества, тот не должен пользоваться и благами производимыми обществом! Именно в этом должна быть сущность социальной справедливости и социальной свободы каждого законопослушного и добросовестного члена человеческого общества! А рынок можно сохранить вне необходимых каждому социально-бытовых норм и на производимое сверх норм необходимых для социального благополучия общества.

     Дети должны иметь всё необходимое для своего нормального развитие в силу своего несовершеннолетия и преемственности поколений как будущее население страны, имея определённые бонусы за послушание, хорошую учёбу и примерное поведение, старики как уже заслужившие своим трудом достойную старость!  А больные и немощные должны иметь от общества всё необходимое только для выздоровления и поддержания жизни по нормам для нетрудоспособных.  И что здесь несправедливого? Считаю, что именно такое понятие свободы и справедливости должно быть одной из форм массового сознания у трудящегося населения России!

     В свободном и социально справедливом обществе должны быть сильные традиции презрения к тому, кто обманывает или берёт чужое. Традиции могут быть подкреплены религией, ибо любая религия учит не лгать и не брать чужого, в Бога вы можете не верить, а вот быть честными обязаны и воровство нельзя делить на материальное и нематериальное.

     Нельзя подавать милостыню здоровым людям и логика простая  —  все должны трудиться на благо общества, чтобы иметь от общества необходимое для благополучной жизни по честно и справедливо нормированному труду или службе по сложности, трудоёмкости и опасности для здоровья! Тем же, кто действительно не может работать, каждый помогает своим честным трудом, а справедливо устроенное государство честно обеспечит необходимым каждого и в первую очередь действительно нуждающихся.

     В таком обществе государство намеренно лишает людей других источников дохода, оставив только тот, что вынуждает честно трудиться – законодательно гарантированное социально-бытовое благополучие и ежемесячную зарплату по количеству и квалификации общественно необходимого труда! Сдача в аренду недвижимости, игры на бирже, перепродажа вещей, машин и квартир в ущерб кого-либо в таком обществе полностью вне закона, а значит лишены смысла.

     Да, можно признать, что честный труд и справедливые законы не ведут к большому богатству, однако это точно гарантирует социальное благополучие для всех граждан страны!

     В странах социального благополучия самый низкий в мире коэффициент Джинни (индекс справедливого распределения доходов и базовых средств для жизни ). Уровень жизни трудящегося населения в таких странах примерно одинаков, а разница в доходах самых богатых и самых бедных минимальна и социально справедливой свою страну делает сам народ своим организованным большинством и все гордятся тем, что живут в одной из самых социально справедливых стран мира!

      Честный и добросовестный труд всегда и везде заслуживает доброго отношения, а справедливость без честности и добросовестности ничто. Именно в такой стране каждый свободен выбирать — честно трудиться и иметь всё необходимое для своего счастливого благополучия, или всё время бояться быть разоблачённым в процессе своей лживой и недобросовестной жизни.

      Именно диктатура единого для всех закона обеспечивает в социально развитом или социалистическом обществе социальные гарантии на равноправие и социальную справедливость! Ведь действительно свободным можно быть только среди людей, пользующихся одинаковой для всех свободой и понятиями справедливости, поэтому утверждение чьего-то права за счёт другого, менее свободного, должно внушать нашему сознанию его привилегии и не дают ощущение свободы, поэтому ничто так не противоречит свободе, как чья-то привилегия. Вот почему вопрос свободы и привилегий часто становится местом преткновения для психологов и социологов в любом обществе.


      Есть и такое понятие свободы,  как комплекс мер принятых человеком в отношении всех законов, прав, обязанностей, в том числе необязательность в соблюдении законов и их нарушение, что может дать ощущение свободы при осознанном понимании того, принимает человек рамки закона или нет.

      Часто несвободу понимают как отсутствие возможностей, а свободу как их наличие. И такая свобода-несвобода выражается в экономических условиях, дающих возможности большей или меньшей части общества жить с ощущением свободы.

      Но бывает ощущение  внутренней свободы человека, которая хоть и связана с внешними условиями, но развивается тем больше, чем отсутствуют внешние возможности для свободы и нарастают внутренние противоречия, которые могут выражаться либо в экономических преступлениях , либо в политических выступлениях.  Эта внутренняя свобода может быть как разрушающей силой, так и созидающей.

      Внешние же атрибуты - демократия, выборы, законы,  парламенты - это отражение социально-экономической жизни общества и этот процесс может регулироваться либо одним человеком, либо группой лиц и даже из другой страны.  Поэтому вопрос свободы в равной степени важен как для отдельных личностей,  так и для общества в целом и несёт философскую концепцию, но ни одно из её понятий не имеет преимущества, поскольку это лишь грани одного целого -  проблемы ощущения свободы или угнетённости человека и часто именно такими проблемами занимаются психологи...


      Ещё многие считают, что свободу дают деньги, а все ли знают, что ДЕНЬГИ всегда определяли и всегда будут определять ЧАСТНЫЙ характер присвоения материальных благ теми, у кого их достаточно для такого присвоения, в ущерб тем, кто трудится не меньше и не хуже, а денег для достойной труда жизни не имеет. А при капитализме, то есть при монополии капитала, а не при монополии законов, которые определяют социальные гарантии по труду, живёт хорошо тот, кто имеет деньги, причём независимо от того, трудится человек на благо общества или нет, заработал он деньги или украл.
 
      Деньги, даже пропорционально труду, дают не свободу, а зависимость от них, поэтому зависимые от денег как труд, так и жизнь перестают давать людям ощущение свободы от своего труда на благо общества и не позволяют КАЖДОМУ иметь от общества необходимые средства для благополучной жизни достойно своего труда, а значит отсутствует и законное право на необходимые КАЖДОМУ члену общества необходимые социальные блага, если нет соответствующих законов!

      А какая может быть социальная справедливость и свобода жить благополучно и счастливо в таких условиях, кроме буржуазной свободы и зависимости от несправедливости буржуазных законов? Когда законы диктуют те, у кого власть, капитал и административный ресурс?  Чья жизнь почти не зависит от добросовестности труда на рабочем месте общественной экономики?

     Это вполне соответствует усилению и усложнению динамики современной жизнедеятельности в обществе. Развитие научно-технического прогресса, появление новых сфер и форм человеческого взаимодействия в различных областях общественной жизни, особенно посредством компьютеризации, объективно требует разработки и введения в систему правового регулирования новых правоограничений, необходимых для охраны национально-государственных, общественных и личных интересов трудящихся. Всё это актуализирует проблему ситуационной справедливости в  динамично развивающихся сферах социально-экономических взаимоотношений в нашем обществе.

     Решая вопрос о соотношении свободы и справедливости, весьма заманчиво объявить справедливость абсолютным благом и основной целью общественного развития в противоположность свободе как благу относительному по своей значимости и средству к достижению идеала справедливого социального и государственного устройства. Однако еще Гегель подчеркивал, что свобода и справедливость составляет абсолютную цель развития человеческой истории, а сама история убедительно свидетельствует, что там, где нет свободы, не может быть справедливости и общественного развития. Всемирная история представляет собой ход развития принципа, содержание которого есть понимание принципов гуманизма и равноправия, свободы и социальной справедливости.

     Однако, думается, недопустима и абсолютизация свободы в ущерб идее справедливости, составляющей основу нормативной регламентации общественной жизни и устанавливающей границы осуществления принципов свободы и социальной справедливости для трудящегося населения. И это наводит на мысль о том, что состояние взаимосвязи данных явлений в обществе заключается в неком балансе, основанном на исторически сложившемся самосовершенствовании, саморегулировании и самоорганизации.

     Чем меньше в обществе социальных свобод и сильнее гнет экономических, политических, правовых и прочих ограничений, тем настойчивее и актуальнее начинают звучать призывы к восстановлению попранной справедливости и вырабатываются средства ее гарантирования. И наоборот, чем больше накапливается в обществе примеров и практики несправедливости, тем чаще и увереннее общественное мнение обращается к идее и принципам свободы как средству защиты от произвола. Осуществляется, таким образом, исторически сложившийся процесс выравнивания объема и меры свободы посредством ограничения её крайних, неумеренных проявлений.

    Универсальным средством такого выравнивания выступают правообеспечение в различных сферах общественной жизни, ведущие к формированию относительно устойчивого баланса в реализации справедливых прав и обязанностей, свобод и возможностей трудящихся. При этом историческая логика бытия этой закономерности состоит в том, что ограничение свободы во имя справедливости вполне уместно и допустимо; игнорирование же справедливости для всемирного торжества свободы и ее отдельных проявлений выглядит как анархия или человеческий эгоизм. Следовательно, социальная справедливость - это тот нравственно-правовой идеал и принцип общественной жизни, на который должны ориентироваться все акты свободной человеческой жизнедеятельности.