Сознание

- Мужчина, не подскажите, который час? – услышал он слова, и попытался осознать смысл этих слов и их назначение.

Точнее сказать, не слова это были для него, а набор непонятных звуков, которые не несли никакой информации или смысловой нагрузки. И вообще, весь окружающий мир он видел словно впервые. Поначалу, это были всполохи света, мерцающие разноцветными искрами. Затем, краски стали приобретать очертания, и из этих очертаний постепенно складывались геометрические формы. Звуки пришли намного позже, и сначала все они врывались в его сознание в виде монотонного шума. Затем появились интонации и некоторые из них прямо отождествлялись с некоторыми предметами неправильной геометрической формы, которые проносились мимо с неимоверной скоростью и исчезали из поля зрения.

- Мужчина, с вами всё в порядке? – снова раздался звук где-то вне поля его зрения.

Он попытался осознать источник этого голоса, и искренне удивился тому, что может изменять картинку перед собой. И для этого надо было лишь повернуть голову… Это действие он осознал каким-то шестым чувством, и осознание выражения: «повернуть голову», пришло гораздо позже. И вот каким-то интуитивным чувством он сделал движение головой влево. Окружающий мир колыхнулся перед ним, и непонятное чувство тревоги заполонило сознание. Постепенно «пляска» прекратилась, и вытянутая фигура неправильной формы вновь издала звук:

- Вам плохо? Может скорую вызвать?..

А он всё стоял и смотрел, не произнеся ни слова. Ведь на тот момент он ещё не знал, как извлекать звуки.

А женщина, словно испугавшись его безумного взгляда, отшатнулась, и сказала:

- Чудной, какой-то…

Отойдя в сторонку, искоса посматривая на странного мужчину, обратилась к другой женщине, которая только что вышла из дверей магазина:

- Извините. У меня телефон разряжен. Надо бы скорую вызвать. Вон, тот мужчина явно не в себе… - указала она взглядом на пожилого сутулого человека, с выбритой головой, с недельной щетиной на лице, и одетого в халат синего цвета. Ко всему прочему, ноги его были обуты в резиновые «сланцы», и носки разного цвета очень контрастировали на фоне всего…



- Никаких патологий я не наблюдаю, - произнёс профессор, разглядывая результаты снимка МРТ, - И энцефалограмма у него в норме. Только…

С этими словами он встал со стула, заложив руки за спину, и прохаживаясь по кабинету через полминуты продолжил:

- Мозг у него – как будто новый, или чистый совсем…

- Как у новорожденного? – спросил аспирант.

- Да, в том то и дело, что нет. Нейронные связи вполне как у взрослого человека. Я бы сказал так – как у одарённого или гениального человека. Но все эти связи – пусты. К примеру – как чистая флешка огромного объёма, и как будто её отформатировали совсем недавно.

- Стёрли память?..

- Да, и не только ассоциативную память… Понимаешь, в его центральной нервной системе остались лишь основные функции для поддержания работы основных органов. Ну, сердце, лёгкие, и так далее. В общем, то, без чего организм не может существовать. И моторные рефлексы подавлены. Они не выключены совсем, а… Как сказать точнее?.. Скорее они включены в режим самообучения. И постепенно некоторые функции приобретаются. Такие, как зрение, слух и обоняние. Я хочу лишь одно сказать, все те утраченные способности, вместе с памятью, у него словно удалили для…

Профессор остановился и задумался, словно вспоминая что-то очень важное.

- Для пересадки нового сознания? – неуверенно нарушил молчание аспирант.

- Именно так! Ведь этой темой давно уже заинтересованы там… - многозначительно подняв голову вверх, ответил профессор.

- Но, Илья Алексеевич, неужели вы хотите сказать, что это сбежавший донор для подселения нового разума?

- Нет, Саш. Не клеится тут что-то. Новый донор, как носитель сознания, должен быть молодым и крепким. А ты посмотри на эту развалину. Да и количество нейронных связей говорит о том, что он весьма и весьма талантливый… Скажем – учёный!..

- А может он решил своё сознание подсадить к донору, а пошло всё не так, как надо…

- Очень возможно. Так, распорядись от моего имени об усиленном наблюдении за пациентом, а я пока наведу справки по своим каналам…

За день до этого:

- Аристарх Елисеевич, Вы утверждаете, что нашли способ переноса сознания в чужое тело? – спросил кучерявый мужчина средних лет, у сгорбленного худощавого старика с недельной щетиной на лице.

- Вот именно… - старик посмотрел на собеседника, словно старался вспомнить его имя, затем словно выдохнул:

- Вот именно, Серёжа! Алгоритмы работы мозга позволяют перенести все функции в цифровой формат, и с таким же успехом их можно конвертировать в исходное состояние. И представляешь, Серёжа, какие открываются перспективы?..

- Но ведь для проверки вашего открытия нужен донор. А кто же разрешит использовать людей для подобных опытов?

- Да, да… Врачебная этика, и всё такое… Надо найти донора. Добровольца… Хотя, кто захочет расстаться со своими мыслями и чувствами. И воспоминаниями…

Словно погрузившись в глубокие размышления, старик уставился в окно. Затем подошёл к столу, взял чашку, открыл банку с кофе, и почти не глядя сыпанул изрядную порцию сублимированного порошка. Подошёл к «титану», открыл кран и наполнил чашку кипятком. Так же не глядя, взял из нагрудного кармана авторучку и старательно стал размешивать ею кофе, уставившись в одну точку.

- Аристарх Елисеевич, что ж вы авторучкой-то? У вас чайная ложка в другом кармане, - проговорил Серёжа, указывая старику на его рассеянность.

- Ах ты… Совсем что-то я… - горько вздохнул старик, и поставив чашку на стол, сказал:

- Серёжа, свяжись с Никитой. Пусть поможет с донором. Он ведь знает – я в долгу не останусь.

- Аристарх Елисеевич, помилуйте! Да разве так можно?..

- Серёжа, а ты часом не забыл про свой грешок? Я ведь тогда тебя и от дисквалификации спас. И от тюрьмы. И ты мне ещё будешь говорить про то, что можно-неможно, - побагровев от злости, прорычал старик.

- Хорошо. Я свяжусь с Никитой, - пискнул кучерявый Серёжа, бочком выходя из лаборатории.

Аристарх Елисеевич, оставшись один, отхлебнул напиток из чашки. Поморщившись от горечи, поставил чашку на стол, запер входную дверь и подошёл к главному компьютеру.

Присел за стол и придвинул клавиатуру к себе. Взгляд его, тем временем, упал на ступни. Обутые в резиновые «шлёпки» чёрного цвета, они ко всему прочему были в носках разного цвета. На левой ноге красовался ярко-зелёный, а на правой – бледно-жёлтый.

- Вот ведь… И надо же быть таким рассеянным? – вслух подумал старик.

Улыбнувшись краешком губ своей оплошности, он машинально набрал код для входа в систему на клавиатуре. Открылся рабочий стол. Компьютер не имел модемного доступа, поэтому взломать извне не было никакой возможности. А чтобы подобрать двадцатизначный код, надо быть семи пядей во лбу. А Серёжа, хоть и со способностями помощник, но далёк от совершенства. Поэтому Аристарх Елисеевич был совершенно спокоен за свои файлы.

Тут находилось всё, над чем он работал последние годы. Святая-святых, можно сказать. Алгоритмы и вычисления. Разработки и исследования. И доступ ко всему этому был закрыт для посторонних. Никто не должен видеть его «детище».

Нажав на одну иконку, он открыл папку с программой «стирания личности». Ведь именно так он её называл. Пробежав взглядом по столбикам знаков, он убедился в который раз в отсутствие ошибок в расчётах. По его мнению – всё должно работать.

Даже не удосужившись закрыть папку, он по верх этой открыл вторую иконку. Здесь хранилась резервная копия «его личности». Все чувства и мысли, а также то, что является сознанием находилось тут, в виде цифр и знаков. Внимательно разглядывая столбики знаков, он словно касался самого сокровенного, что у него есть. Прокручивая колёсико «мышки» он с тщанием всматривался в каждую строчку. Терабайты информации хранили всю его сущность. И для него эти знаки и цифры были его собственными воспоминаниями и переживаниями. Всё то, что накопилось за многие годы, и теперь вот всё это должно найти новое тело. Молодое и крепкое, чтобы прожить в расцвете сил ещё лет тридцать. А там, глядишь, и новый донор найдётся.

И всё также не закрыв предыдущие окна, он нажал на третью иконку. Тут находились, как он сам их называл, «ложные воспоминания». В тайне от всех он проводил опыты над самим собой. «Вырезая» ненужные ему воспоминания, он моделировал новые и «подсаживал» их в своё сознание.

Поначалу, довольствовался малым, слегка изменяя что-то внутри себя, ведь подобных вещей ещё никто не делал, и поэтому с осторожностью «нащупывал» возможности. И убедившись в том, что его схема вполне работоспособна, он иногда сильно увлекался «ложными воспоминаниями», но ведь это было всё ради науки, и после, насладившись ими вдоволь, он также преспокойно их удалял.

Пальцы молниеносно забегали по клавишам. Моделируя новый «сюжет», он добавил в него море и пальмы. Горячий песок под ногами, и ласковый тёплый ветер. Крик чаек, и «разговоры» дельфинов. В общем, всё то, чем он так и не смог насладиться сполна в своё время.

Когда «воспоминание» было готово, он просмотрел его ещё раз, и не найдя ошибок откинулся на спинку кресла. Взял с соседнего столика шлем с присосками и электродами, натянул его на голову, и вставил штекер в гнездо генератора импульсов.

Генератор загудел высоким тоном, и на экране соседнего монитора поползли цифры и диаграммы. Выбрав несколько строчек воспоминаний, он без сожаления нажал кнопку «delete». Лёгкое покалывание в висках говорило о том, что всё идёт по плану. Освободив место для новых впечатлений, он собрался уже «подсадить» себе новые, и как только рука потянулась к клавиатуре, раздался стук в дверь.

- Аристарх Елисеевич, - послышался из-за двери голос Серёжи, - Никита нашёл вам донора.

- Одну минуту, - рявкнул тот в ответ.

Словно стараясь замести следы своего деяния, он по рассеянности, или второпях нажал не те кнопки. Закрывая окна программ, пальцы его промахнулись, и случилось непоправимое…

Тысячная доля секунды всего понадобилась старику, чтобы понять свою оплошность. Но исправить он ничего не успел. И произошло следующее:

Его сознание, то самое, которое находилось в черепной коробке, было снесено в небытие, как ненужные файлы из «корзины». И в меркнущем свете он едва ли осознал происходящее с ним. Безвольное, дряхлое тело по имени «никто» осело на спинку кресла. Глаза таращились в потолок, а руки повисли на подлокотниках, как бельевые верёвки.

А за входной дверью стояли кучерявый Серёжа, и громила с мраморным лицом, по имени Никита. Наконец, когда терпение амбала лопнуло, он рукой отстранил кучерявого, и навалившись плечом на дверь выдавил её внутрь лаборатории вместе с дверной коробкой.

Серёжа понял, что произошло, когда глянул на экран монитора. Понял он и то, что резервная копия сознания хранилась в отдельной папке. И при желании, можно было всё исправить, но…

Вот именно такого желания у него как раз сейчас не возникло. Все его мытарства и мучения можно прекратить одним махом. И никто и никогда не узнает о его махинациях в прошлом, ведь о них осведомлён был только Аристарх. И не дрогнувшей рукой, он удалил папку с «сознанием» старика.

- Никита, надо избавиться от Елисеича, - обратился он к громиле.

- Что, мочкануть, что ли? А кто платить за всё это будет?

- Да не надо его «мочить». Отвези его куда-нибудь в город. Он теперь как овощ. Пусть в дурке с ним нянчатся. А деньги у нас теперь есть. Вон, все счета открыты. Бери – не хочу, - злорадно усмехнулся кучерявый Серёжа.

И в мыслях его царило ликование и победа. Ведь благодаря этим деньгам можно уехать от сюда, к чёртовой бабушке. А лабораторию – спалить к едрени-фени, и дело с концом.

Пока амбал-Никита тащил на плече безвольное тело Аристарха в фургон, Серёжа скопировал номера счетов на флешку. Облил из канистры лабораторию бензином, достал из кармана зажигалку, поджёг салфетку и бросил её на пол. Пламя резво поглощало многолетние труды Елисеевича, а кучерявый помощник, злорадно улыбаясь, спускался по лестнице к фургону. И не знал он тогда, что у старика была ещё одна резервная копия «сознания», которая хранилась в банковской ячейке.

Но это уже совсем другая история…

08.04.2022г.