Галатеи не плачут

Роман «Галатеи не плачут» продолжает тему разделенного мира, начатую в романе «Апокалипсис Эллонта», но написан он в классическом жанре,с глубоким философским анализом глубинных процессов во взаимоотношениях мужчин и женщин.

Уставший от жизни одинокий пенсионер с богатым жизненным опытом волею судьбы сталкивается с потерявшей почву под ногами несовершеннолетней девушкой, решившей оставить мир, в котором она не видела для себя места.

Год жизни изменил девушку до неузнаваемости, но и в отлаженную жизнь пенсионера внес приятные изменения. Два разнополых существа, из разных эпох, из разных галактик, вначале подписывают «мирный договор», потом «договор о сотрудничестве», а затем они связывают свои души любовью неземной, настоящей, вечной.

Оказывается, если отключить своё «А я так хочу», а лишь включить логику, то можно найти выход из самой сложной жизненной ситуации.

Любой читатель осознанного возраста многое почерпнет из этих бесед и сможет решить свои проблемы. Найдет способ жить не только с таким необходимым противоположным полом, но и в согласии с СОБОЙ.

Повесть «Матфеев лес» продолжает тему достойной жизни, когда не стыдно смотреть не только в отражение в зеркале, но и в глаза своих потомков и в чистое небо над головой, оставленное Предками.

Рассказ «Хочу тишины» заставляет задуматься: а так ли мы распорядились даром Божьим – умением говорить и слышать? А также прочими ДАРАМИ: видеть и чувствовать, понимать и сострадать, сопереживать и, конечно же, любить.
Вы ищете ответы? Они все в этой книге!!!

Читайте и «обрящете»!


Предисловие.

Апокалипсис и конец света не одно и то же. «Конец света» – это зачистка планеты от биомассы, не оправдавшей надежды Создателя, и, конечно же, от желания человечества не зависит.

«Апокалипсис» же – это когда «живые завидуют мертвым». Мы,люди, сами его делаем с разным успехом в своей душе, в своей семье, в своей стране и на всей планете. Не задумываемся, насколько наши незначительные проступки создают АД ближним
и дальним. И, конечно же, они бумерангом возвращаются к нам с неожиданной стороны.

Создается впечатление, что каждый индивидуум ведет свою непримиримую борьбу со всем человечеством, со всем, что шевелится на планете, за свое личное счастье
и благополучие. Редкие попутчики, которым «в ту же сторону»,иногда скрашивают наше духовное одиночество минутами нежданной радости и счастья, чтобы наутро снова стать «параллельными», мешающими друг другу жить. Иногда каким-то
чудом двое смогли временно договориться, создать (типа) семью и испортить друг другу дальнейшую жизнь, чтобы уход из бытия или Ада (кому как повезло) был достойно мотивирован и обоснован. Это из той же серии: «завидки живых мертвым» – то есть маленький апокалипсис местного значения.

Есть множество разновидностей апокалипсисов. Это когда мы (типа) делаем бизнес. Когда (типа) исполняем законы. (ТИПА) заботимся о культурном наследии, о природе, о дальних и ближних. Зарплата и пенсия тоже (типа). Каждый индивидуум за свою жизнь проживает тысячи маленьких апокалипсисов, которые в конечном
счете выльются в один всеобщий КИРДЫК. Может быть, тогда, хоть таким образом, объединятся семь миллиардов царственных особей, живущих «параллельно» друг другу.

Только объединяясь, сотрудничая, договариваясь, мы перестаем быть духовно одинокими. Скрупулезно исполняя условия писаных и неписаных договоров мы отсрочиваем апокалипсис.

Чтобы мы окончательно не разобщились, все проблемы так устроены Создателем – их нельзя решить без участия второго лица. Два индивидуума, как бы они ни упирались, не смогут решить свои проблемы, и в то же время, если один возьмется решать проблему другого, это произойдет легко и непринужденно. Разве вы в своей жизни с этим не сталкивались?

Единое Человечество уже разделилось на расы, народы и страны, общины и кланы. Дальнейшее разделение произошло на семьи и «клубы по интересам». Мало того, все люди разделены на мужчин и женщин. Некоторые особо одаренные умники пытаются нас разделить ещё на сорок гендерных подвидов «ОНО».

Создатель всего сущего – один, а мы постарались разъединиться по вероисповеданиям. Единые конфессии мы ещё поделили на секты и подвиды. Мы уже разделились по группам крови и резусам, по знакам зодиака и карте гороскопа. Нас разъединяет счет в банке, марка автомобиля и количество стразов во всех
труднодоступных местах, длина ногтей и цвет волос.

Мы так увлеклись, что ещё умудрились разобщиться с самыми близкими нам людьми – со своими детьми и родителями – видите ли, наши интересы и взгляды на жизнь не совпадают. Некоторые так заигрались, что раздвоились в себе, став Наполеонами и
прочими постояльцами закрытых учреждений.

Апокалипсисы, большие и маленькие, случаются только из-за разобщенности людей. Если невозможно никому верить, не на кого положиться в трудную минуту, оглядываешься, чтобы кто-либо не ударил в спину. Если никому не сопереживаешь, не сочувствуешь, никого кроме себя не любишь и не уважаешь – апокалипсис подкрался незаметно. Если кто-то ещё не скрежещет зубами – это ничего не значит. Дело лишь во времени! Потерпите! «Запасы подкожного жира» души временно спасают от мертвенного холода человеческих отношений.

Присмотритесь к вашему соседу! Он вам чужой? Он вас пугает? А иногда даже раздражает? Он странный? Какой-то не такой? Это только потому, что вы о нем ничего не знаете! Поверьте, он о вас такого же мнения! Стоит только ближе
познакомиться, вы найдете много общего, и на земле появится маленький «клуб по интересам», в который при желании могут вступить новые члены, а гуртом и батьку бить легче. А когда в вашем коллективе появится несколько миллионов членов и не
членов – это будет называться народ с едиными устоями, обычаями и даже законами вашей общины. Тогда любая проблема будет поводом повеселиться и развеять скуку от благополучия размеренной жизни.

Зло не сильнее добра, просто оно лучше организовано. Может, и нам стоит наконец-то объединиться и организоваться? Может, тогда у добра появится шанс победить зло?! Апокалипсис «поймет» безнадежность своих попыток испортить нам жизнь и «переедет» в другое, более благоприятное для него место.

Помечтали и буде! А теперь засучили рукава и за дело:
«У Господа на земле нет иных рук, кроме наших»!

Глава 1

Меня радовали последние яркие закаты в преддверии настоящих морозов. Сочные краски как будто прощались с миром, погружающимся в долгую зыбкую зиму. Природа замерла, затаилась, желая сохранить силы, чтобы пережить все напасти трудных месяцев и дождаться таких же прекрасных, но уже весенних восходов и закатов.

Унылый пейзаж, согретый яркими всполохами окрашенных облаков, напоминал мне мою размеренную одинокую жизнь. Сегодня очередной мой День рождения, который мне
не хочется делить ни с кем. Поводов выпить и повеселиться достаточно и без меня. Взять хотя бы день взятия Бастилии – чем не праздник? Когда у человека за плечами шесть десятков лет, трудно найти более приятное занятие, чем созерцание
удивительных красот сменяющих друг друга с бешеной скоростью времен года, и любование чужой счастливой жизнью.

Другое дело, что всё реже мои глаза видят радугу человеческих чувств, согретых такими же яркими красками, в которых купается сейчас эта река, покрытая тонкой корочкой первого в этом году льда, и озябшие деревья, замершие в ожидании
долгой зимней ночи.

Мои дети и внуки давно строят свою новую самостоятельную жизнь в темпе века космических технологий и космического холода в отношениях близких и далёких людей. Я же живу по старинке, не отягощая своей старческой тоской новое
поколение, герои которого не открывают космос, не читают Мандельштама и Ахматову, а побеждают виртуальных монстров, спасая человечество во всевозможных «стрелялках».

Мое сознание не приемлет отрыв молодой поросли от традиций и устоев старших поколений. Но кто сейчас считается с мнением «отсталого устаревшего гаджета», не прошедшего вовремя апгрейд и не имеющего понятия, что такое смартфон
или «Варкрафт». Да и поздно мне запрыгивать в последний вагон поезда, несущегося на бешеной скорости в светлое будущее, в котором я не вижу ничего светлого для себя.

Конечно, динозавром я себя не считаю, но в течение последних двадцати лет предпочитаю пользоваться стареньким безотказным кнопочным телефоном. Компьютер для меня тоже привычная машина. А возникающие проблемы с вирусами и прочей сов-
ременной нечистью легко решает мой давний друг Олегович!

Он, в отличие от меня, успел вскочить в поезд и далеко обогнал в компьютерных технологиях остальных «пассажиров», сохранив в себе реликтовую память казачьего рода. Оказывается, можно идти в ногу со временем и оставаться верным духовным устоям, доставшимся нам от предков. Не без его участия я наладил, как сейчас говорят, умный дом, только гораздо проще и надежней. Позвонил на один номер – начался полив моего маленького участка. Позвонил на другой номер – включился
автоподжиг в русской баньке. Ещё несколько номеров создают приятный уют и комфорт в жилище одинокого пенсионера.

В общем, при всем моем «нафталине», сыплющемся изо всех мест, я – как сказали бы молодые – продвинутый старикан.

Несмотря на мой холостяцкий образ жизни, я не считаю себя синей бородой, не отвергаю всё положенное мне по природе.

Нередкие приятные минуты в женском обществе скрашивают мою размеренную жизнь суетой и гомоном, от которых я стараюсь побыстрее избавиться. Выстраивать серьезные отношения поздно, тем более когда за плечами добрая половина жизни и наследники, которых не хочется обижать ни мне, ни моим попутчицам. Конечно, моим отпрыскам приятно видеть, что их «предок» – ещё «мужчина в полном рассвете сил»,
но многозначительные ревностные взгляды недвусмысленно намекают: «Не слишком ли ты увлекся, дедуля?!»

Но и я с трудом представляю, что тишину моего дома, где всё на своих
местах и безотказно работает, вдруг нарушит какая-нибудь женщина, задержавшаяся дольше, чем обычно. Даже кратковременное вторжение слабого пола безжалостно рушит привычный уклад, и мне приходится после «визита» приводить дом в порядок.

Каким-то чудесным образом вещи, лежавшие годами и никому не мешавшие, меняют свою дислокацию.

Чтобы найти то, что тебе нужно на одну минуту, надо потратить часы на поиски, часто безрезультатные. Самое смешное в том, что сама виновница не может найти то, с чем соприкоснулись её любопытные ручки, и с криком «Я не брала!» убеждает
меня в происках волшебной силы, виновной в телепортации нужного мне предмета.

С моим образом мыслей, с моей работой трудно надеяться на долгосрочные отношения, но я не ханжа, и не довожу приятные минуты с противоположным полом до банального секса. Но и глубокими чувства назвать трудно – это скорее забота о моей «красной чакре» и душевном здоровье моих попутчиц по жизни. Я каким-то образом сохранил баланс, при котором моя внутренняя философия не сильно страдает от порой несносных, но таких необходимых мужчинам женщин. Моё творчество тоже требует постоянного общения с прекрасным полом. Ничто не может заменить живой натуры в работе над скульптурой. Мне приходится четко разграничивать роли прекрасных созданий, с кем посчастливилось повстречаться в жизни.

Женщины для приятного времяпрепровождения – они как хорошая книга, которую можно перечитывать сотни раз и каждое новое прочтение будет приятным откровением. Я иногда даже не замечаю особенностей их фигур, главное, что с ними интересно и не скучно.

В них есть естественная красота взрослой, умудренной опытом женщины без ботокса и силикона. Но как только разговор переходит на новый сериал, или лайки в социальных сетях – красавица перестает быть мне интересной.

Вторая часть прекрасной половины человечества мне интересна с позиции моего творчества. Эти красавицы как правило молодые, амбициозные, знающие себе цену, давно разославшие свои портфолио в самых откровенных позах в костюме Евы не только своим подружкам из социальных сетей, но и в рекламные агентства. Для них одежда – это не тряпки, скрывающие наготу, а предметы роскоши, повышающие статус в обществе, аксессуары к их главной ценности – такой желанной для мужчин женской плоти.

Общение с ними – это вынужденное испытание, и не потому, что мое мужское
естество закипает, как радиатор автомобиля, при виде раскрепощенных молодых тел. Как раз с этим проблем не возникает. За долгие годы работы с обнаженной натурой я привык абстрагироваться от суетного. В студиях института грешных мыслей вообще не возникало. Преподаватели, наверное, нарочно находили таких… гм… интересных женщин для натуры, что юношеское естество, возбуждающееся даже на розетку,спало мертвым сном. С молодыми красавицами одна проблема: приходится выслушивать их гнусавые разглагольствования об их тяжелой судьбе, в которой никак не повстречается принц со всеми необходимыми в семейной жизни атрибутами благополучия и роскоши, так красиво изображенными в женских сериалах. Поначалу с позиции взрослого мужчины я старался внести ясность в их маленькие головки. Но трудно в чем-то убедить человека, который для себя уже всё решил, осознал свою роль в человеческом муравейнике, а главное, который уже назначил за себя цену и только ждет достойного покупателя. Когда покупатель не находится, вместо того
(как принято в рыночной экономике) чтобы сбросить цену,прелестница, напротив, улучшает фактуру и наполняет свои мягкие ткани ботоксом и силиконом.

В результате ценник «товара» вырастает с учетом финансовых издержек. Новый
апгрейд не приносит удовлетворения и становится навязчивой идеей. Интересно то, что всё реже встречаешь на улицах прелестных красавиц. Тонкие бесформенные ножки в стиле «Барби», соломенные ручки, торчащие ребра, выпирающие ключицы и таз – поголовная анорексия. Или же наоборот: рыхлый жир, выпирающий из потерявшей волю к сопротивлению одежды. А уж если повезло увидеть что-либо достойное мрамора, то в большинстве случаев это или танцовщица, или спортсменка, или гимнастка.

Поэтому я считаю часы терпения нелепой болтовни неуемной красавицы достойной платой за созерцание молодого тела. К тому же у моей натурщицы появляется повод сделать очередное селфи со своей «копией» и получить заслуженные лайки в сетях.

Вот так и живем, не пересекаясь: будто в разных измерениях.

Разбавляют унылое настроение такие вот моменты. Я выезжаю на природу и созерцаю естественное и поэтому прекрасное состояние первозданной красоты. Я люблю стоять
на этом подвесном мосту через маленькую речку. С него открывается великолепный пейзаж, в какую бы сторону ни посмотрел. Еще в годы моего детства я с него нырял в тогда ещё чистую воду.

Этот мост постарел вместе со мной. Скрипя тросами, он как будто жаловался на происходящие вокруг изменения, не затрагивающие его. Он как был раскачивающимся
при каждом шаге, таким и остался.

Моя бульдожка Айна мечется по мосту, оглашая хриплым басом погружающиеся в ночь просторы, и слушает гулкое эхо, перекликающееся с её лаем. Её муж Бим остался на хозяйстве в доме.

Эту неугомонную парочку выводить в люди надо поодиночке. Хотя они довольно воспитанные «люди», и с ними можно даже разговаривать на высокие интеллектуальные темы, но по отдельности они лучше. Вместе это всегда гвалт и суетливая возня. Один перед другим они стараются показать себя, оградить
хозяина от любого дуновения ветра.

Горе тем огромным собакам, которые попадаются в поле их зрения. Ротвейлеры, овчарки и доги забиваются под лавки, позоря их растерянных хозяев, и боязливо скалятся на маленьких монстров. С мелкими собаками,наоборот, они пискляво заигрывают, показывая свое снисхождение.

Айна, набегавшись, смешно распласталась в позе лягушки,улеглась рядом со мной, и погрузилась в свои раздумья, изредка поглядывая на хозяина. Ей явно было непонятно, зачем я стою на этом продуваемом ветром мосту, уставившись вдаль.

Подвесная конструкция закачалась и заскрипела под быстрой тяжелой поступью грузной девицы. Сразу бросилась в глаза её легкая, не по сезону одежда. Что заставило молодицу в одиночестве бродить в преддверии ночи? Явно ищет приключение на свою огромную задницу!

Айна насторожилась и угрюмым взглядом проводила девушку, идущую на другой берег, погруженный во мрак, где не было ни одной живой души. Меня это насторожило. Но девица дошла до середины моста, сжалась от ветра, выдувающего тепло из души, и уставилась в ледяную гладь реки.

Постояв немного,она явно решала трудную проблему. Айна и я в недоумении наблюдали за девицей. А она быстро перекинула ногу через тросы и полетела вниз. Гулкий глухой удар об лед сменился плеском и скрежетом маленьких льдинок.

Красавица лежала в воде лицом вниз, раскинув руки и ноги. Секундный шок прошел, я бросил ключи, телефон и документы на куртку, крикнул Айне: «Охранять!» и полетел в воду. Благо, лед уже был нарушен, и мое тело погрузилось в обжигающий холод без ссадин и ушибов. Вынырнув, я перевернул девицу на спину и, придерживая голову над водой, погреб к берегу, ломая хрупкий лед кулаком. Хорошо, что течение было слабое и красавицу не затянуло под ледяной панцирь.

Вскоре я почувствовал ногами дно и поволок бездыханное тело на сушу. Вытащить красавицу оказалось труднее, чем грести вместе с ней во льдах. Ноги увязали в прибрежном иле, грозя оставить меня без обуви; мокрая одежда выскальзывала из рук, но мало-помалу я дотащил её до сухой земли. Смутно вспоминая информацию о первой помощи при утоплении, я стал делать ей искусственное дыхание и массаж сердца.

Раз, два, три,четыре! Зажать нос, открыть рот, вытащить язык и вдохнуть
воздух в легкие. Раз, два, три, четыре! Зажать нос, вдохнуть воздух! Раз, два, три, четыре! Зажать нос, вдохнуть жизнь! Раз, два…

Девица выдала из себя воду! Закашлялась! Шумно, со свистом вдохнула воздух и начала кашлять. Я перевернул её на живот, поднял таз повыше, пока она выдавала из легких порции воды.

Откашлявшись, она завыла, как раненная волчица: «Зачем?!» Она впилась ногтями в свое лицо и зарыдала в голос: «Зачем?!»

Я помог подняться очнувшейся девушке и повел её к машине. Одежда сковалась ледяным панцирем и ломалась при каждом шаге. Я крикнул собаке, наблюдавшей за невиданным купанием: «Айна! Ключи!» Она через секунду уже была возле машины
с ключами в зубах. Я завел двигатель и включил печку на полную, посадил русалку на переднее сиденье, и направил на неё поток теплого воздуха. Айна нырнула в машину и уставилась на мокрую пассажирку. Включить подогрев сидений я не решился. Устроить себе и русалке электрический стул в мои планы не входило.

Цокая зубами, дрожа всем телом, она не переставая шептала: «Зачем?!» Её взгляд, уткнувшийся в пол, не видел никого и ничего. Я, немного растаяв, крикнул Айне: «Охранять!» и пошел на мост за документами и курткой. С каждым шагом одежда на
мне хрустела всё сильнее. Всё тело содрогалось в ознобе, а зубы отбивали чечетку.

Схватив вещи, я, как мне кажется, бежал, но на самом деле плыл, как в тумане, едва перебирая ногами. Добравшись до машины, я ввалился в жаркий салон и передернулся.

Губы свело так, что едва мог говорить. С минуту мы с девушкой,стуча зубами, сидели молча. Я собирался с мыслями:

– Что, русалка, жить надоело? Что это тебе приспичило купаться?
Девица, трясясь и рыдая, несвязно что-то бормотала. Я у неё спросил:

– Где твои родители?

– Далеко!

– Где ты живешь?

– В Ростове… в общаге института!

– А здесь что делаешь?

– Я… Он… Сережа… пригласил меня… в сауну… Я думала… он меня… любит! А он!.. – она снова зарыдала: Он… Он… Меня… А потом… позвонил своим друзьям, отослал им фото со мной… и пригласил… присоединиться! Я была в душе и все слышала… Я схватила одежду и выскочила из сауны! Я не знала, что мне делать и как мне дальше жить! Зачем вы меня вытащили?

Слушая завывания русалки, я приводил мозги в порядок. Мне показалось, они покрылись инеем и не шевелятся. Согреться в машине не получится, ещё полчаса и почки откажут. Я нажал на газ и погреб к выезду с пляжа, выбрасывая из-под колес комья грязи и песка. Передал русалке телефон и скомандовал: «Хватит ныть! Найди в адресной книге “БАНЯ”, и нажми вызов! Дождись семь гудков и сбрось вы-
зов! Быстро!»

Разговаривая сам с собой, я прошептал: «Надеюсь, техника не подведет!» Выжимая из машины всю дурь,я выехал на асфальт и помчался домой. Руки меня едва слушались, благо улицы были полупустыми. Выехав за город, я надавил на газ и ворвался в дачный поселок. Еще не доехав до дома, я нажал на пульт – ворота разъехались, рольставни поднялись и мы влетели в теплый гараж.

Нас встретил Бим,настороженно рассматривая меня и мою попутчицу. Я вытащил русалку из машины и потащил через сад в баньку. Техника не подвела: в предбаннике уже было тепло, а печка гудела, раскаляя камни.

Я стаскивал с неё мокрую одежду, уже успевшую замерзнуть по пути от дома до сауны. Стуча зубами, она не сильно сопротивлялась. Похоже, она смирилась с какой-то внутренней безысходностью и готова была на всё, только бы согреться.

Под робкие протесты я стащил, наконец, с неё трусы, прилипшие к её расплывшимся и покрытым крупными мурашками телесам. Пытался расстегнуть лифчик, но она вцепилась в свои пышные груди, не давая снять последние тряпки.

Я с силой стянул с неё синтетические кружева:

– Не хватало, чтобы ты в моем доме заболела маститом или циститом. – И, не обращая внимания на протесты, затолкал её в парилку. Только теперь я стянул с себя мокрую, пахнувшую речной тиной прилипшую к телу одежду. Белье русалки я кинул в стиральную машину и включил. Цокая зубами, я включил чайник и подкинул дров в топку. Поставил на печку баньки миску с домашним вином, кинул горсть трав и накрыл крышкой. И лишь затем ввалился в парилку, ничуть не заботясь о нескромной наготе.

– Ой! Вы же голый! – пропищала Русалка, ужасаясь перспективе продолжения страшных событий, начавшихся ещё в прошлой сауне.

– И что?! Ты пошла в сауну с табуном жеребцов, а испугалась старого мерина?! У тебя с головой всё в порядке? Ушиблась об лед, или извилины инеем покрылись? В русскую баню можно зайти только голым и душой и телом, чтобы выйти чистым как младенец.

– А вдруг Вы маньяк!

– Так, Русалка, я с детства не люблю мороженую рыбу. В ней хоть и много фосфора, но я светиться не люблю. «Отсветился» за свою жизнь! А от рыбьего жира меня воротит!

И за что мне это наказание! Живу! Никого не трогаю! Что я сделал в прошлой жизни такого, что в этой моя дорожка пересеклась с русалкой. За что на мою голову свалился центнер с гаком то ли рыбы, то ли мяса? Хороший «подарочек на день
рожденьице моей прелести» – передразнил я героя из романа Толкиена.

Я добавил масло эвкалипта в бадеечку и плеснул ковшиком на раскаленные камни. Парилка наполнилась влажным жаром. Русалка закрыла лицо руками и завизжала, пытаясь выскочить из помещения. Я с силой усадил её на место:

– Сиди, дура! Выйдешь тогда, когда иней в мозгах растает! После твоего «моржевания» можно легко сыграть в ящик от пневмонии. Стоило тебя спасать?

Не разбившись о корку льда, не утонув, не замерзнув в ледяной воде, умереть в моей бане от воспаления легких я тебе не дам. Я тебя сейчас разморожу и можешь снова попытаться утопиться. Только лучше дождись лета. Что, не знаешь, как вернее себя лишить жизни?

Сигани с двенадцатого этажа, а пока будешь лететь, подумай: «Стоило оно того?» Только не повезет тому человеку, кому ты по глупости свалишься на голову. Он-то в чем виноват? Своим центнером жира ты его размажешь по земле.

Хлебни какого-нибудь крысиного яда. А пока будешь корчиться в муках, подумай: «Что лучше: эти муки или жизнь,полная чудесного и неожиданного, а порой волшебного, только надо уметь это видеть и соответствовать ему!»

Засунь себе петарду в задницу и подожги. Смерть получится фееричной и эффектной, как вы, молодые, любите. Соберешь миллионы лайков. Правда, засудят производителя петард, за то, что он не написал в инструкции, что засовывать шутихи во всякие дырки в теле опасно для жизни! Тебе последний предсмертный салют – ему небо в клеточку и рубашка в полосочку! Несправедливо!
Как звать тебя, Русалка?

– Галка!

– Что так вульгарно? Не надо стесняться своего имени! Так, оказывается, ты не русалка, а птица!

– Во-во! Назвали, как ворону!

– Галка, ворона, ворон – это разные птицы! А почему ты,будучи птицей, не спрыгнула с высотки? В последний раз ощутила бы чувство полета!
Галина, Галюся, Гала, Галчик – сколько красивых производных от твоего имени, а ты чем-то недовольна! Ты в курсе, жена Сальвадора Дали тоже Галка! Причем русская Галка!И ничего! Не комплексовала, в отличие от тебя! И с моста не
прыгала в минус пять!

Значит так! Если тебе претит собственное имя, отныне будешь ГАЛАтея!

– Это ещё кто такая? – явно согревшись, пробубнила девушка.

– Серость! Что, не знаешь? Жил себе мужик по фамилии Пигмалион (наподобие меня), никому не мешал. В общем,достали его теплокровные русалки и холоднокровные принцессы. Нашел себе кусок холодного мрамора и думает: «А изваяю-ка я себе бабу, какая мне по душе!» Не покладая рук рубил твердый камень, пока не изваял такую барышню, как надо. И была она так прелестна, что мужик в неё влюбился.
А скульптура, не будь дурой – возьми и оживи! В общем, случился у них «лямур». На счет детей история умалчивает, но жили они долго и счастливо и умерли в один день! Так вот,эту бабу звали Галатеей.

Повезло мужику – за всю жизнь с ней ни разу не слышал её бурчания, не видел её слез по причине того, что Галатеи не могут плакать.

Русалка уже явно согрелась и покрылась обильным потом,а я ещё изредка дрожал. Несмотря на жар парилки, пальцы рук и ног были как ледышки. Подлив ещё воды на камни, я начал согреваться. Мне пришлось удерживать скользкую как рыба
пищащую девушку, покрывшуюся розовыми пятнами. Чешуя мурашек бесследно исчезла.

Когда и я уже набрал необходимое тепло, схватил её за руку и поволок во двор к бассейну,покрытому тонкой коркой льда. Не церемонясь, толкнул её, и она, проломив тонкий лед, плюхнулась, визжа и ругаясь. Под натиском «Титаника» тонкая корочка хрустнула, и цунами хлынуло на берег. Я прыгнул вслед за ней.

Русалка, разгребая льдинки, по-собачьи добарахталась до сходней и, предоставив для обзора нескромный вид сзади, побежала в парилку, ругаясь на ходу. Я выбрался из бассейна и, наслаждаясь иголками мороза на теле, поспешил за девушкой.

Захватив ведерко с запаренным дубовым веничком, я присоединился к хмурой девице.

– А теперь, Галатея, ложись! Веничек уже запарился! Умирать будешь без меня! В моем доме несчастные случаи не нужны! Лет-то тебе сколько, красавица?

– Семнадцать!

– Вот же блин! Ещё посадят за совращение малолетней!Доказывай потом кому, что давно забыл, как это делается!

– Зачем Вы меня хлещете этим веником!

– Дурь из тебя выгоняю, дорогуша! Вы, молодые, не знаете прямого назначения русской бани. Я же её использую по назначению. Лежи, расслабься и получи удовольствие!

– Какое уж тут удовольствие, когда тебя хлещут. Стоило ли вырываться от Сергея, чтобы попасть в руки садиста?

– Щас увидишь! – не обращая внимания на причитания, я продолжил привычное действо.

– Дышать нечем!

– Это в ледяной воде с тиной тебе нечем было дышать!Ещё немножко и лежала бы на холодном столе патологоанатома, а он бы ковырялся в твоих внутренностях, впуклостях и выпуклостях, без зазрения своей медицинской совести, искал бы причину такого радикального поворота в твоей судьбе. Там бы ты не пикнула ни на жару, ни на холод, ни на любопытные руки извращенца, коим ты считаешь меня.
Ну вот, наконец-то румянец появился на щеках, а то бледная спирохета какая-то, мрамор и тот розовее. А теперь поскакали к бассейну!

– Что, опять?! Там же холодно!

– Гм… Ты бы на мосту об этом подумала! Прыгай в бассейн!

– Вы хотите меня снова заморозить?

Я схватил её в охапку, пока она не утратила жар тела, и прыгнул в ледяную воду. Она вырвалась и, барахтаясь, доплыла до сходней и недовольно оглядываясь, полезла наверх.
Разглядывая нескромную наготу её огромной (по моим представлениям) задницы, я думал: «Это сколько надо иметь здоровья,чтобы носить на себе столько жира». Она забежала в тепло.

Догнав её, я снова запихнул её в парилку. Бесцеремонно уложил на полати Русалку и начал снова обхаживать её веником.Из её уст вырвалось вульгарное: «Кайф». Камни зашипели от ароматной воды и выдали влажный жар, который иголками
покалывал по всему телу.

– Ну вот, я же говорил: «Кайф» не заставит себя долго ждать!

Она притихла и лишь пыхтела, обливаясь потом.А я, подливая воды на каменку и работая без устали веничком, изучал её распластанное рыхлое и… жирное тело.
Девушка растеклась по полатям как студень, колыхалась всей своей массой под нескромными ударами и сочилась своими соками, наполняя тесное помещение давно забытым ароматом девичьей плоти. А я всё думал: выдержат ли скрипящие от каждого удара полки вес слишком уж упитанной русалки.

Тыл красавицы алел, наполнившись жизнью. Я развернул её на спину и стал обхаживать авангард. Работая веничком, я вдруг заметил на себе внимательный взгляд девицы. В её глазах я видел непонимание всей этой ситуации. Она наедине с
мужчиной, а он, не задерживая взгляд ни на чем, безжалостно хлещет её, как молодую кобылу. А мне важно было выгнать из неё хворь, не думая о грешном.

Когда она была красной, как вареный рак, я её снова потянул к бассейну. А она, упираясь,причитала. Я с ужасом думал, что скажут соседи: «Старый пердун, развлекаясь с молодой красоткой, молодость вспомнил?».

Я её снова бросил в бассейн. Она замолкла, получая свой «кайф». Но потом снова завизжала, хлопая руками по воде.

– Не ори – рыбу распугаешь!

– Там… там… там рыба плавает!

– Конечно, плавает! Ходить по дну она не умеет и не летает, как Галка! Всё в пределах нормы и законов природы!

– А что она тут делает?

– Живет! Летний бассейн зимой перемерзает. Вот я их и переместил в этот глубокий, а весной снова переедут в тот, с водопадиком. Замри, они хотят с тобой познакомиться.

– Щекотно! А сколько их тут?

– Двенадцать! Пять красных и семь мраморных. Если ты их не выплеснула на мороз своими габаритами. Тогда будет меньше.

– Какие они большие и красивые и совсем меня не боятся!

– Рыба рыбу видит издалека.

Галатея засмеялась, увлекшись созерцанием медлительных красавиц.

– Так, вылезай! А то околеешь! И бегом в парилку!

Я последовал за ней, трясущей своим холодцом. Она уже не прятала от меня свои прелести и, похоже, ей стало это нравиться. Я плеснул на камни побольше воды. Третий раз пройдясь по девичьему телу веничком, я нырнул вместе с ней в бассейн с рыбками. Мне не пришлось её тянуть и уговаривать. Я охлаждался, а она ныряла к ним, пытаясь их погладить.

Сбросив остатки жара, мы неспешно зашли в парилку. Плеснув масел в бадейку, я обильно полил камни. Когда тело набрало тепло, я скомандовал:
– Хватит! Пошли пить чай и прочие жидкости!

Мы уселись друг против друга. Я вынул из шкафчика простынь и дал ей, а сам укутался в халат. На её лице появилась жизнь и румянец. Я налил в чашки уже готовый грог и протянул ей.

- Меня уже воротит от спиртного!

– Правильно делает, что воротит! Но это не спиртное!

– А что же это?

– Лекарство! Пей и меньше болтай!

– А ничего! Вкусно! Чем-то напоминает импортную шипучку, только без газа и горячую!

– Это ты меня сейчас обидеть хочешь? Свое пойло для козлят «просвещенные» американцы пусть сами пьют! Нам,«непросвещенным» лапотникам, их изыски не по нутру. Это трехлетнее настоящее вино и девять видов трав. Наутро будешь как огурчик.

Я ухмыльнулся красавице, прихлебывающей ароматный и горячий грог:

– Все в лучших славянских традициях! Как в сказке!

– Какой ещё сказке? – шмыгая носом, спросила Русалка.

– Понимаешь, наши пращуры, прежде чем заводить гостя в дом, вели его в баню, потом кормили и поили. В сказках ещё веселее: «Вначале, Бабушка Яга, попарь богатыря в баньке, накорми и напои а уже потом пытай и расспрашивай». Соблюли
всё в мельчайших деталях.

Галатея впервые за вечер улыбнулась. Разглядывая ожившую юницу, закутавшуюся в простыню, и попивая горячий напиток, я приводил мысли в порядок.

– Что же мне с тобой делать, Галатея! Отвести тебя к родителям?

– Мать погибла, когда я была ещё маленькой! Отца я не помню! Меня вырастила тетка! Ей я только мешаю обзавестись семьей. У неё хахаль появился! Ей сейчас не до меня! Когда я поехала учиться – она с облегчением вздохнула! Если я
вернусь, ничего хорошего из этого не получится!

– Понятно!

– В общежитие института мне тоже нельзя. Там, наверное,стоит хохот на весь район.

– Сергей хвалится своей победой, и все весело обсуждают мое исчезновение.

– Понятно! Ну а друзья, знакомые, дальние родственники у тебя есть?

– Друзья, – девушка грустно задумалась, – думала, что есть! Родственникам лишний рот ни к чему!

– Короче! Сделаем так: завтра будешь мыть машину и сушить сидения, а потом посмотрим! Ездить с мокрым задом я не люблю, а на кожаный салон ещё не заработал. Допивай грог и пошли париться! Из тебя нужно выбить всю хворь! Возиться с тобой мне некогда! У меня даже градусника в доме нет!

Мы снова и снова заходили в парилку и ныряли в бассейн к рыбкам. Я её расспрашивал о семье, об учебе, о Сергее. Мне хотелось понять, почему она выбрала его.

– Ну, он такой… красивый… уверенный в себе… брутальный… умный…

– Исходя из его поступков, о его уме ты судишь субъективно. А когда девушка говорит о красоте мужчины – это звучит, по меньшей мере, пошло и вульгарно и отдает голубизной с сиреневым отливом. Мужчина должен быть могуч,вонюч и волосат. Все остальное – ошибка природы. Мужчина должен иметь горячее сердце, холодную голову и грязные от настоящей работы руки.

– Но у вас руки чистые!

– Сегодня отмыл от гипса, а то белоручка какая-то.

Она задорно засмеялась и как-то внимательно посмотрела на меня. Она, не скрывая удивления, изучала меня. Под её пристальным взглядом мне было не по себе. Пикантность ситуации добавляла нагота. Русалка мне в дочки годится, а то и
во внучки, а я перед ней во всей своей красе.

– А вы чем занимаетесь? – робко спросила она.

– Завтра увидишь! Но после того как вымоешь и высушишь машину! А я всё думал: «Что же мне с тобой делать, Галатея!» Не хватало, чтобы меня «привлекли»! Благо, у соседей окна не светятся, ещё никого нет дома. Будем надеяться, что громкое
появление Галатеи останется незамеченным. Скажу, что приехала дальняя родственница поступать в институт. Гм… Это зимой-то! Придумай что-нибудь более правдоподобное!

В общежитие её отсылать нельзя. Зная молодежь, я просто уверен, что они её затравят и доведут до второй попытки.

К тетке она не хочет. К тому же никто с ней нянчиться там не собирается. Хорошо, что вырастила и дала путевку в жизнь.

Пусть поживет у меня, потом будет видно!

Допив «лекарство», я развесил постиранное бельё девицы в парилке. Закутал изрядно захмелевшую Галатею в халат и повел в дом. Войдя в него, она погрузилась в тепло ухоженного жилища скульптора и писателя. Разглядывая барельефы
на стенах, скульптуры, она, не скрывая любопытства, изучала незнакомую обстановку.

– Так, Галатея! Давай сразу договоримся: я люблю порядок во всем! Пусть мое жилище после тебя останется таким же, как до тебя. Я тебе постелю в зале, на диване. Ночью включается компрессор в аквариуме – не пугайся. Рыбам тоже нужно дышать. Туалет и ванная комната там. Свежие полотенца в шкафу на полке! Спокойной ночи!

Девушка, как только её голова коснулась подушки, засопела. Сауна привела её в чувства, но и отняла последние силы.

Я лежал и ворочался. Сон не шел! В моей голове промелькнула вся жизнь этой девушки, и без малого я не увидел её смерть. Смирившись с бессонницей, я надел теплый халат и вышел в зал. Проходя мимо дивана, я посмотрел на свернувшуюся калачиком Галатею. Бим и Айна улеглись рядом на коврике, вопрошающим взглядом посматривая на меня.

Я поправил сползшее одеяло, взял сигареты и вышел на балкон. Мир погрузился в тишину. С неба тихо падали крупные хлопья снега. Всё вокруг покрылось нежным белоснежным покрывалом. Я курил, собираясь с мыслями. К семнадцати годам у этой девочки не было в этом мире никого роднее первого встречного пенсионера.

Неужели я смогу отвезти её на вокзал, шлепнуть по её необъятной заднице и сказать:
«Всё! Дальше сама…»?

Чем больше я размышлял, тем яснее становилось, что я её не выгоню! Завтра пусть позвонит в деканат и возьмет академический отпуск на год. За это время одногруппники о ней забудут. А потом она снова вернется к учебе. Но если она вернется в институт такой же рохлей – это только отсрочит вторую попытку. Она должна вернуться совершенно другой.

При всей её девичьей молодости она была похожа на моложавую деревенскую тетку с необъятными формами. И даже юность её не красила, хотя, конечно, было в ней нечто… привлекательное… потаенное… спрятанное глубоко и ото всех. Была в ней какая-то внутренняя реликтовая красота без силикона и ботокса. Но под холодцом, расплывшимся по всему её телу, этого не было видно. Нужно особо постараться и запустить себя до такой степени, чтобы от Божьего замысла не осталось и следа. Я докурил сигарету, достал из шкафа бутылочку коньяка и бокал, посмотрел на «спящую красавицу» и снова вышел на балкон.

В моем мозгу копошились мысли,обгоняя одна другую. Я пытался их систематизировать и облечь в приемлемую форму. Я стал разговаривать сам с собой:
«Ты же скульптор – неужели ты не сможешь вылепить из этой рохли статную девицу?». Но для этого как минимум нужно её огромное желание. К тому же привести в порядок её тело – это как раз самое легкое. Необходимо навести порядок в её голове – а это гораздо сложнее.

С прекрасным телом она быстро станет элитной проституткой или подстилкой у какого-нибудь пузатого дяди с большим кошельком. А вот если в её голове произойдет революция – из неё получится красивая и умная жена и заботливая мать, а может, и хороший специалист.

Конечно, за год такие экземпляры не делаются,но стоит попробовать, а вдруг получится. К тому же ей необходимо время прийти в себя, а мне необходима натура для иллюстраций. Надо же, наконец, проиллюстрировать свои произведения. К тому же, если из неё выплавить жир, сгодится для работы над скульптурой. Мужикам хочется нечто обнаженное «неординарное и замысловатое» в свои особняки.

Казалось бы: есть рядом теплая мягкая и пушистая, а им подавай то, что жена не может им дать. Паноптикум какой-то! Платят прилично, ну и ладно! Уважу заказчиков. Будет вам нечто «неординарное». Если эту рохлю чуток погонять,
выплавить весь холестерин и холодец из её молодого тела, с неё можно лепить хоть Венеру Милосскую, только с руками.

А если поднакачать извилины, из неё получится шикарная женщина. Выйдет замуж, нарожает детей и будет вспоминать эту трагедию как студенческое недоразумение, совершенное по своей же глупости. Ну что, скульптор, переквалифицируйся в психолога.

У меня уже сложилось в голове то, что витало в разрозненных идеях. Я сделаю из неё такую женщину, что юноши за ней будут ходить табуном и облизываться, а она выберет самого достойного претендента на роль отца её детей. Мне было самому интересно лепить не из глины, а из человеческой плоти. Ничего из того, что дал ей Господь от рождения я не собираюсь оспаривать. Только отсеку лишнее, что наросло за её маленькую жизнь. Приведу эту рохлю из розового жира в соответствие с Замыслом Божьим, который она безжалостно поругала в студенческих столовых сдобой и импортной газировкой с гамбургерами.

Я допил коньяк, потушил сигарету и, пройдя мимо моей будущей «скульптуры», тихо посапывающей в подушку, лег спать.

Глава 2

Утром меня разбудил визг Галатеи. Она сидела на диване,поджав ноги, а рядом с ней недоуменно хрюкали Бим и Айна, не понимая, что за шум в их тихом доме. Я оделся и вышел в зал.

– Доброе утро всем!

Ушастая парочка басовито тявкнула в мою сторону в ответ на приветствие. А Галатея, продолжая пищать, с ужасом смотрела в сплющенные морды моих собак. Я повторил громче:

– Я сказал: «Доброе утро всем»! – Собаки ответили, а Галатея нет! Странно!

Девица засмущалась и виновато сказала: «Доброе утро… всем»!

Собаки подошли ко мне, и девушка спустила ноги на пол.

– Так, Галатея! Они сейчас подойдут к тебе и обнюхают.Ты не пугайся. Погладь их.

– Бим и Айна, познакомьтесь, Галатея! Прошу любить и жаловать! Вот тебе халат и тапочки – одевайся и спускайся вниз на кухню.

Я насыпал еды в миски моих лопоухих друзей, покормил перепелов в клетке. Достал сорок перепелиных яиц из лотка холодильника и крикнул в зал:

– Галатея, тебе двадцать яиц хватит?

Из зала послышался хохот:

– Вы меня считаете обжорой! Я же лопну!

– Не лопнешь! Спускайся быстрее!

Из хлебопечки я достал ещё теплые кирпичики душистого хлеба. Порезал домашние соления. Пока девушка приводила себя в порядок, стол уже был готов.

– Галатея, шевели булками! Тебя уже все ждут!

Девица во вчерашней суете не особо вдавалась в детали странного жилища. Но теперь в утреннем свете её всё удивляло и поражало. Когда мое терпение стало лопаться, на ступеньках послышались шаги. Бим и Айна подбежали и обнюхали
незнакомку и снова уткнулись мордами в свои миски. Кухня её удивила не меньше. Везде обитала какая-то живность. Когда она увидела в тарелке яичницу из двадцати перепелиных яиц, она рассмеялась.

– Какие маленькие! Это перепелиные?

– Да! Давай, налегай! У нас много дел!

За завтраком мы беседовали о пустяках. Она отметила приятный вкус домашнего хлеба, необычной яичницы и моих солений. Её всё удивляло. Поев, Бим и Айна побежали во двор через откидную дверку. Девушка смотрела на меня внимательным взглядом и пыталась понять одинокого холостяка, решившегося ей помочь. В её голове не укладывались ни вчерашние страшные события, ни сегодняшнее утро. Всё
казалось нереальным.

– Итак, Галатея! Я так понял, на этой планете тебе нигде не рады. Других обитаемых планет поблизости не наблюдается. В институт тебе нельзя, засмеют и доведут до второй попытки. Тетка, однажды освободившись от тебя, не хочет видеть рядом взрослую племянницу. Настоящих друзей ты ещё не нажила!Другие варианты у тебя есть?

Галатея потупила взор и готова была расплакаться.

– Пожалуйста, не прогоняйте меня! Хотите, я буду вам готовить, убирать в доме, помогать по хозяйству и…

– Но-но! Нечего разводить сырость! Мне её вчера хватило с избытком! Ты как себя чувствуешь?

– На душе будто кошки насрали!

– Ну это понятно! Сейчас речь не о душе, а о теле! Не знобит?

– Ваше лекарство исцелило все мои болезни на десять лет вперед!

– Вот это я и хочу услышать! Хоть одна приятная новость! Теперь о душе! Выгнать на улицу я даже таракана не могу. Поэтому оставайся пока у меня, пусть все душевные раны заживут или хотя бы зарубцуются. Но у меня одно условие.

С твоим приходом в мой дом он должен стать лучше, а не хуже.
С твоим приходом в мой дом у меня не должно возникнуть желание из него сбежать. С твоим приходом в мой дом моя работа как шла своим чередом, так и должна идти. У меня нет времени на пустые сопли и душевные муки.

– Я не знаю, как Вас благодарить!

– Благодарить будешь пото;м и по;том! Но это ещё не всё!

Галатея явно напряглась, предвкушая нескромное предложение.

– Ты видела мои скульптуры? Тебе они понравились?

– Они прекрасны, но все голые!

– Ну, не все, а только те, что ты успела разглядеть! Что ты в них увидела? Опиши мне те чувства, которые они у тебя вызывают!

– Ну-у-у! Это красота, стройность, изящность, гибкость,многое что ещё – они грациозные! – подбирая слова, пробурчала девушка.

– Так вот, Галатея! Я окружил себя каменной, холодной,но красотой! Скажу прямо, чтобы ты раз обиделась на меня и чтобы мы больше эту тему не поднимали: ты молодая девушка, в тебя от Создателя заложено всё, что необходимо для
женского счастья, но ты себя запустила. В таком виде ты не сможешь понравиться даже слепому. Не обижайся, но это правда – а на правду не обижаются нормальные люди. Ты же нормальный человек? Надеюсь! Я тебе предлагаю пари!

Галатея подняла на меня свои грустные глаза с явным интересом.

– Через год жизни в моем доме ты его покинешь совершенно другим человеком. Тебе нужно создавать семью, рожать детей, а не ухаживать за дряблым стариком.

– Я вчера видела, какой Вы дряблый старик! Вытащить на берег сто двадцать килограммов из замерзшей реки не каждому под силу.

– Я в комплиментах не нуждаюсь! Продолжаем! В этот же день, через год, ты покинешь мой дом. И как только ты переступишь порог, за тобой начнут ходить толпы ухажеров на любой вкус. Ты в это веришь?

– Свежо предание, да верится с трудом!

– Свежо питание (извини за каламбур), да… серется с
трудом!

Галатея закатилась смехом и сквозь хохот проговорила:
– Не верю! Максимум, на что я могу рассчитывать (как Вы сказали), на слепого и на такого вот Сережу, и то на одну ночь. Знаете, как меня называют в институте: «Двойной гамбургер», «Биг мак»…

– Забудь! От Галки до «Гамбургера» один шаг. Теперь ты попробуешь сделаешь шаг от Галатеи. Посмотрим, куда он тебя приведет! Даже твой Сережа будет слюни пускать! Ты этого хочешь?

Галатея смотрела на меня, не моргая, как удав на кролика,ожидая, что я сейчас достану волшебную палочку, взмахну и «по щучьему велению, по Галатеиному хотению» спадут чары злой колдуньи, заколдовавшей красавицу в раннем детстве,
лишив её счастья.

–Но у меня есть несколько условий! Бери на полке чистый лист бумаги и пиши:

«Я, Галатея Батьковна (Фамилия у тебя есть? Пиши!), клянусь третьей складкой на втором подбородке в течение этого года в этом доме не говорить: «НЕ ХОЧУ», «НЕ БУДУ», «НЕ МОГУ», «НЕ УМЕЮ», и всевозможные производные от этих фраз. Буду беспрекословно, как Джинн, выполнять указания моего господина и по совместительству мага и волшебника,который из «Гамбургера» будет меня превращать в «добропорядочную женщину».

Если я нарушу мою священную клятву – да разнесет меня во все стороны до трехсот килограммов, да провиснет мой десятый подбородок до пупка, да не пропустит
меня ни одна дверь, и не выдержит моего веса ни одна кровать. И пусть мной пугают родители своих маленьких детей,чтобы никому неповадно было становиться такими дурами.

Дата. Подпись».

Галатея смеялась до слез и старательно выписывала каждую фразу.

– А что я должна буду делать?

– То, что я скажу тебе делать! И без вопросов, нытья и слез! Вешай лист на магнитную доску. Продолжаем задушевную беседу! В каком институте ты учишься? Понятно! Факультет? О как! Курс? Фамилия?

Девушка протараторила интересующие меня данные, посмотрела на лист, написанный ею, и усмехнулась.

– Я позвоню Геннадию Андреевичу и попрошу дать тебе академический отпуск. Надеюсь, этот год тебя никто не будет искать с собаками – не хочу, чтобы на старости лет меня посадили за педофилию или за похищение человека.

– Кому я нужна! А через два месяца мне исполнится восемнадцать лет!

– Это ничего не меняет! Я скульптор! Всю жизнь работал с камнем, гипсом, глиной. Попробую лепить из человеческого мяса и серого мозгового вещества. Буду делать из тебя красивую и умную, привлекательную и добропорядочную женщину.

А для начала бери лопату и пошли чистить снег. Надо же добраться до твоих труселей. Твое бельё уже высохло в сауне. Потом съездим в общагу и институт, заберем документы и вещи.

Дородная девица, закутавшись в халат и куртку, размашистыми движениями пробивала дорогу к баньке. Открыв заметенную дверь, она ввалилась в ещё теплое помещение.
В печке ещё тлели угли, переливаясь одинокими всполохами робкого огня. Собрав скромные пожитки, она побежала в дом одеваться. Бим и Айна резвились в чистом снегу, прыгая как зайцы и гоняясь друг за дружкой. Замерев на секунду, они
проводили взглядом разгоряченную незнакомку и продолжили веселую возню.

Я убрал баньку, пережившую вчерашнее происшествие,и вымыл пол от речного песка и ила. По пути в дом поломал лед в бассейне и включил компрессор.

Галатея принарядилась во вчерашнее облачение. Оглядев молодицу, я скептически
заметил: её наряд был хорош только для сауны. Для работы в доме он был слишком легким и неудобным. Порывшись в шкафу, я нашел свои старые штаны. Приложив к поясу красавицы одежду, я разочаровался. Я не думал, что моя задница толще её форм, но, оказалось, мои штаны «икс икс икс» можно натянуть только на её коленки. Спортивный костюм с трудом, но налез. Я подкатил штанины, и полюбовался комичным видом растерянной девицы. Ножницами я отрезал лишнее и по-
крутил смеющуюся девушку.

– Ну вот! Можно прямо сейчас идти на дискотеку! Вода и ведра там – «арбайтен».

Галатея начала мыть машину, а я, порывшись на антресолях, достал тепловую пушку. Когда машина уже была практически вымыта, я услышал характерный звук рвущейся ткани. Мои спортивные штаны не выдержали натиска девичьей плоти и разлезлись в пикантном месте под хохот девушки.

– Ну, вот, теперь они действительно штаны! Раньше штанины были отдельно одна от другой! Это потом их решили сшить вместе! А зря! Так намного удобней!

Я накинул на плечи Галатеи халат, чтобы скрыть конфуз,и установил тепловую пушку так, чтобы она сушила мокрые сиденья. Убедившись в безопасности конструкции, мы зашли в дом. Усевшись на кухне, мы продолжили беседу:

– Так, Галатея! Есть только один способ меня не раздражать – принять мой распорядок жизни и сделать его своим. Но для этого тебе нужно его знать! Поэтому бери ручку, лист бумаги и записывай!

Девушка с готовностью начала писать. Порядок дома ей был симпатичен, и она не хотела вносить дискомфорт в отлаженное домохозяйство.

– В обычные дни я просыпаюсь рано и комлю своих питомцев. Но когда начинается серьезная работа, я могу сутками не отходить от скульптуры или письменного стола, а потом отсыпаться днем. В такие дни моя живность от голода может съесть меня самого. Поэтому, красавица, бери на себя заботу о братьях наших меньших.

Пиши: «Бим и Айна едят в восемь часов утра один раз в день. Вечером я тебе покажу их меню. Перепела – три раза в день: в восемь в двенадцать и в семнадцать часов. Корм там. Рыбки в аквариуме едят два раза в день: утром в восемь, и днем в пятнадцать часов. Корм на полке рядом. Рыбки в бассейне не едят зимой вообще, им хватает собственного… гм… жира, чтобы перезимовать. Нужно только включать компрессор и ломать лед. Все отходы со стола и засохший хлеб выносишь в кормушки для птиц». Им надо пережить зиму, чтобы они могли летом освободить нас от полчищ мошкары и радовать слух своим пением. В моем садике живут несколько семей синичек, трясогузок и несчетное количество воробьев. Летом к ним присоединяются ласточки – их гнезда под чердаком баньки, есть щеглы и даже соловей (только я никак не могу найти его гнездо). В общем,просыпаться будешь без будильника и всегда в хорошем настроении.
Ну и позаботься о том, чтобы мы с тобой не умерли с голода. Мы будем кормиться под моим особым контролем три раза в день. Никаких новомодных диет! Только здоровая калорийная пища! Старики говорили так: «Ешь, пока рот свеж! Завянет – ничто туда не заглянет!»

– Но меня разнесет ещё больше! Я с голодухи толстею, а на нормальной пище я через год из двери не выйду! Будете меня выкатывать!

– Значит, ты мне не веришь! Ну хорошо, сама напросилась! Снимай с себя все свои тряпки!

– Это зачем?

– Посмотри на лист, написанный тобой! Ты будешь делать то, что я тебе скажу! Сейчас я тебе говорю: «поднимайся в зал и снимай свои тряпки все до единой».

Я взял весы и пошел вслед за смущенной Галатеей. Когда девушка, недоумевая, освободилась от белья, она стала на весы. Стрелка замерла на ста двадцати двух килограммах.

– Теперь забирайся на подиум – я тебя сфотографирую для истории. Через год будешь смотреть на эти фотографии и смеяться. Опусти руки, не стоит прикрывать то, что я имел удовольствие лицезреть вчера.

Я включил софиты и сделал десяток снимков во всех ракурсах. Просматривая кадры, я пробурчал Галатее:

– Одевайся! А я пока отлучусь на десять минут!

Меня с порога охватила приятная свежесть! Улица была устлана толстым ковром чистого снега. Тихий морозный день румянился рассветом нежных оттенков. В домах погасли огни. Только хруст под моими ногами и далекий лай собак нарушал тишину.
Я зашел к соседям. Молодая (по моим меркам) супружеская пара давно и с успехом занимается разведением домашней птицы. В их просторных вольерах бегают куры разных пород, цветов и размеров, фазаны и прочие экзотические индоутки и павлины.

Чтобы не портить себе аппетит, я предпочитаю смотреть на всю эту красоту издалека, не задумываясь о судьбе этих красавиц. Соседи с удовольствием снабжают
меня мясом птицы и яйцами. Я же в свою очередь снабжаю их хлебом, а моя мельница исправно выдает тонны молотых зерен для их живности. Когда сил было побольше, я смастерил ветряк, установил его на баньку и приделал незамысловатый механизм.

Многие тогда посмеялись над чудаком, во дворе которого мелькают крылья. Даже легкий ветерок способен сдвинуть с места уралитовые жернова. Обслуживать такую мельницу проще простого: лебедкой зацепил мешок и высыпал зерно в контейнер, под лоток подставил емкость, всё остальное делает ветер. Мука получается цельной с естественным набором отрубей и прочих полезных ингредиентов.

А природные дрожжи из приготовленной мной закваски по старинным рецептам делают хлеб вкусным и полезным. Он, по сути, может стать отдельным блюдом и насытить без «супов и борщей». Да и хранится такой хлеб долго. Он может зачерстветь, но никогда не заплесневеет.

Термофильные дрожжи я не применяю, считая их источником всевозможных болезней и поголовного ожирения. Да и зачем они нужны, если от природы нам дано всё, что надо для жизни. За приятной беседой я сообщил соседям о пополнении народонаселения моего дома. Так Галатея Ивановна стала «моей дальней племянницей».

Моя репутация затворника никому не давала повода усомниться в озвученной версии появления родственницы-студентки. Но соседи насторожили ушки.

Договорившись о новом графике поставок сельхозпродукции и захватив тушку
петушка и яйца, я вернулся домой.

Сиденья в машине ещё не высохли, но надо было разрешить проблему с институтом. Я застлал их пленкой, оценил чистоту салона машины после омовения Галатеей и позвонил Геннадию Андреевичу. Он был приятно удивлен моему звонку. Обменявшись любезностями, мы договорились о встрече.

Я собирался с мыслями и думал, как мне представить ситуацию, чтобы решение об академическом отпуске прошло быстро и безболезненно для Галатеи, и в то же время не открылась страшная тайна. Я расспрашивал «племянницу» об её успеваемости и был приятно удивлен. Первый семестр она закрыла без хвостов. Девушка, потупив взор, добавила:

– Я не могу себе позволить плохо учиться! Стипендия,пусть маленькая, – хорошая помощь студентке из провинции.

– Ты хочешь сказать, что тетка тебе не помогала стать на ноги?

– У нее самой двое детей. Да я особенно ничего не просила. Знала, как ей доставались деньги. В большом городе,если не брезговать, можно легко найти работу. Я после смерти мамы вместе с тётей мыла подъезды. С первой моей зарплаты мне купили зимние сапожки – я была счастлива. Когда поступила в институт, договорилась после учебы мыть офисы.

Иногда попадалась временная работа. Денег получала мало,но я была рада и этому. Если не шиковать и не злоупотреблять,вполне хватало на жизнь. К тому же тетка исправно посылает мне пенсию по потере родителя. Иногда я себя чувствовала
богачкой. Однажды отложенные на зимнюю одежду деньги пропали. Все делали невинные мины, но я ведь знала: их могли взять только соседки по комнате. А за спиной я слышала ехидные смешки и издевки.

Я внимательно её слушал, не перебивая. Некоторые моменты трогали до слез. Эта не избалованная жизнью девочка осталась наедине с нашим жестоким миром и сражалась как боец. Первый раунд она выиграла – поступила в вуз. Потом получила нокдаун прямо в сердце. Теперь я из неё буду делать победительницу.

Я достал из шкафа два стакана, налил воды из фильтра, добавил из баночки белый порошок, размешал и протянул Галатее:

– Выпьем, дорогая, за успех в нашем деле.

– Фу! Что это за гадость?

– Пепел божественного огня! Так её раньше называли! По-русски сода пищевая! Натрий двууглекислый! Теперь каждый день перед завтраком и перед сном будешь пить по пол чайной ложки. И не говори больше таких слов над водой! Ты же будущий ученый и должна знать: вода запоминает информацию. А потом эту информацию ты выпиваешь! Понимаешь, что происходит? Сама себя травишь и глазишь!

Человек рождается с PH-7,4, а умирает с PH-5,6 (сильнейший ацитоз) – это
называется закисление крови, она делается густой и вязкой. Сердцу труднее её качать. Из клеток тела и органов не выводятся яды и токсины, а к ним не поступает кислород и питательные вещества. В общем, это то, что ты видишь в зеркале.

Когда у тебя будет PH-7,4 – не умрешь, даже если захочешь, и не заболеешь. Это единственное лекарство от всех болезней в моей «домашней аптечке». А судя по тому, что последние тридцать лет я ничем серьезным не болел, – она действитель-
но не лечит, а предотвращает то, что надо «лечить».

Пятьдесят лет назад о сахарном диабете никто слыхом не слыхивал. О холестерине – «нюхом не нюхивал». «Беременного» мужика можно было встретить только в кабинетах власти, а с любой женщины можно было лепить Венеру или Афродиту. Сейчас же все сидят на диетах, а задница на диване не помещается.

В годы «развитого социализма» на всех металлургических производствах, в горячих цехах стояли газировочные автоматы с содой. И никто от неё не умер! Не знаешь, почему? Пей на здоровье! Ты должна запомнить: ни одно лекарство не лечит.

Посуди сама: всё наше тело, органы и даже кости состоят из клеток. Когда по какой-либо причине массово гибнут клетки в определенном месте – это и есть болезнь. Включи голову и спроси себя: способна ли какая-либо пилюля априори заместить отмершую клетку или зачать новую? Только само тело регенерирует ткани органов и замещает погибшие клетки. Вылечить любую болезнь можно только одним способом – избавиться от причины отмирания клеток и само тело быстренько регенерирует ткани. Жидкая кровь разнесет кислород и питательные вещества и выведет токсины и отмершие клетки. Изжога бывает? Желудок болит? Скоро забудешь, где он находится! Натрий двууглекислый тебе в помощь!

Галатея, видя, как я, не морщась, выпил стакан воды с содой, допила свой.

– Одевайся, красавица, и поехали улаживать твоё здоровое будущее. Нас уже ждут! Где твоя зачетка и паспорт?

– В общаге! – грустно прошептала Галатея, предполагая, что её там ждет.

В теплом салоне машины мы продолжили беседу. Было тяжело слышать откровения девушки.

– Ну а как тебе удалось поступить в институт?

– Не скажу, что это было просто! Ещё в школе я участвовала в трех олимпиадах по физике и в одной по математике. И даже получала призы. Потом был лицей. Олимпиада по физике и второе место. Было так обидно! Первое место занял чей-то сыночек! Я могла и второго места не получить, но… наверное, взыграла совесть. Чемпион поехал на огромной блестящей машине праздновать свою победу в ресторан.

Надо было видеть глаза счастливых родителей. Столько цветов не получала ни одна звезда эстрады. А я посмотрела в сторонке на чужое счастье и поехала на автобусе в общагу. Я тогда проревела всю ночь! Казалось, весь мир против меня! Это я
должна была стать чемпионом! Но! Все праздники жизни почему-то проходили мимо меня. А я была только зрителем и то не в первом ряду, и даже не на галерке – на стульчике в проходе между рядов. И, конечно же, всем мешала.

Даже выпускной в школе прошел, как и должен был пройти, – с насмешками и
слезами. Я целый месяц сама шила платье – оно было замечательным, красивым. Выкройки я взяла в модном журнале. На заработанные деньги купила материал. Но надо мной смеялась вся школа! Видите ли, это старая коллекция!

Из глаз Галатеи готовы были брызнуть слезы, но она только нахмурилась, сглотнула горький комок в горле и уставилась в стекло машины невидящим взглядом. Я украдкой поглядывал на молодую девушку, которая всю свою маленькую жизнь
боролась. Чем ближе мы подъезжали к общежитию, тем сильнее сжималась она как пружина, как боец, предвкушая новое сражение, в котором, как всегда, проиграет.

Стая обязательно или загрызет слабого, или изгонит из коллектива. Я не мог
больше молчать:

– Ну что же ты, красавица, сжалась, как будто тебя везут на казнь! Я знаю, о чем ты сейчас думаешь! Не смей бояться!

Тебе кажется, ты всю жизнь проигрывала, но на самом деле ты побеждала. Смотри: ты осталась без поддержки, а на самом деле стала твердой и смелой; тебя все унижали – ты закалилась; невзирая на боль, ты сражалась и победила, прежде всего, себя.

ПОБЕДА – это то, что появляется после преодоления БЕДЫ. Нет беды – нечего побеждать! Это наш русский этимологический ответ западной “victory”, которая больше похожа на удачный шопинг.

И даже я на твоем пути повстречался не случайно, а заслуженно. Значит, ты ещё нужна на этом свете! Я не дам тебя в обиду, научу побеждать и достигать поставленной цели.

Не показывай никому свой страх и уныние – они укрепляют твоих врагов. Смейся им в лицо – они будут обескуражены и озадачены! Пусть они тебя запомнят такой!

Через год ты будешь смеяться над ними! А если увидишь Сережу – не робей,смело посмотри ему в глаза и пожалей его: «Бедненький!!!», потом улыбнись и молча уйди. Это будет равносильно пощечине!

Мы подъезжаем! Вдохни поглубже, выдохни и изобрази улыбку и пусть она не сходит с твоего лица. Считай это приказом!

Галатея вначале вымученно улыбнулась мне, потом тяжело вздохнула и, засмеявшись, одарила меня нежным взглядом. Первый раз в жизни её спина была защищена. Более благодарного взгляда я не встречал за все годы пребывания на этом свете.

Во дворе общежития царила веселая суета. Юноши и девушки, радуясь первому снегу, бросались снежками. Наше появление заставило их замереть в напряжении. Из машины вышел я – девушки, не скрывая заинтересованности, разглядывали пожилого незнакомца. Затем с улыбкой вышла Галатея – послышались смешки и шушуканье.

Под тяжелым взглядом вахтера мы поднялись в комнату. Девушка молча вошла, собрала свой скромный скарб в сумки, большая часть из которого были книги и конспекты, оглянулась на обескураженных соседок, усмехнулась и вышла.

Весть о появлении Галатеи взбудоражила мужское и женское общежитие. В фойе
нам преградил путь юноша из числа детей властителей мира. Под моим изучающим взглядом он заерзал и засуетился. Я, не скрывая сарказма, рассматривал юношу, для которого вчерашнее происшествие в сауне было скучным эпизодом в его
пресыщенной жизни. Переминаясь с ноги на ногу, он неуверенно обратился к Галатее:

– Здравствуй… Галя! Можно с тобой поговорить наедине?

– Юноша! Вас плохо обучили манерам! – жестко, но тактично вступил в разговор я, – Нормальные люди вначале здороваются со старшими, спрашивают соизволения поговорить с их племянницей, а только потом обращаются к девушке.

На лице юнца застыло непонимание. Было впечатление,что он увидел живого динозавра, слизывающего слюну с губ над его головой. От былой дерзости простыл и след! Он что-то промямлил мне и уставился на Галатею.

Девушка посмотрела на меня, ища поддержки. Я улыбнулся и едва заметно кивнул.

Отойдя в сторону, Сережа что-то быстро и твердо говорил,с опаской поглядывая на меня. Галатея, не моргая, смотрела в его глаза. Она не скрывала своей лучезарной улыбки. Когда юноша тайком протянул ей несколько купюр, девушка отшатнулась, как от чего-то мерзкого и отвратительного, как будто он ей протянул гремучую змею.

Сергей посмотрел на меня и трусливо спрятал деньги. Я боялся, что девушка, хлебнув безденежья, соблазнится на подачку и продаст себя этому моральному уроду. Но когда я увидел реакцию Галатеи, то улыбнулся и в моей груди разлился бальзам. Я проникся уважением к этой несуразной, но такой искренней и открытой девушке.

Галатея усмехнулась, глядя в лицо Сергея. Подошла почти вплотную. Погладила его по щеке и сострадательно проговорила:

– Бедненький!

Это слово услышали все, кто находился в фойе. Оно прозвучало с такой живописной интонацией, что говорило о полной капитуляции поверженного врага, которую увидели замершие в ожидании развязки студенты. Галатея засмеялась ему в лицо, повернулась и пошла прочь.

Под недоуменные взгляды мы вышли из общежития и сели в машину. Когда мы заехали за угол, девушка с визгом кинулась мне на шею и поцеловала в щеку. Она прошептала: «Спасибо!». Но в этом слове я слышал победный рев Тарзана или Кинг-Конга.

Легкая часть нашей поездки закончилась. Теперь нас ожидала встреча с ректором Геннадием Андреевичем. До назначенного времени было полчаса. Мы припарковались у института. Я осторожно начал разговор:

– Перед тем как мы встретимся с ректором, я должен с тобой поговорить. Лучшим исходом сложившейся ситуации будет скорое и безболезненное оформления академического отпуска. Но для этого должны быть настолько веские причины, что о них лучше не упоминать всуе. Обычно процедура затягивается на месяцы. Боюсь, что моих доводов может не хватить, чтобы тебя отпустили за один день. В таком случае
я буду вынужден применить крупнокалиберную артиллерию: рассказать, как оно было на самом деле. Надеюсь, прибегать к этому не придется. Но я должен заручиться твоим согласием на обнародование истинных причин твоего вынужденного
отпуска.

– Я думаю, вы знаете, что делаете! Я лишь приму от вас факт! Я так устала от постоянной борьбы, что мне находиться здесь сейчас неприятно. В любом случае, я благодарна за участие – вы первый человек, который за меня вступился!

– Пошли! Геннадий Андреевич очень пунктуальный и занятой человек! Вначале зайду я! Поговорю! Ты посиди в секретариате! А потом, если понадобится, мы вызовем тебя!

Представившись секретарю, я сел рядом с Галатеей и взял её за руку. Кисть была холодной, кончики пальцев побелели от страха. Секретарь доложила ректору: «Плугатырев С.Ф. ожидает в приемной». Через некоторое время из динамика послышалось: «Попросите войти Степана Фёдоровича!»

– Приветствую, Геннадий Андреевич!

– Прекрати! Мы не на собрании профсоюза! Рад тебя видеть, Степан! Давно мы с тобой не встречались!

– Ты же знаешь, я люблю тишину и спокойствие! Ты как поживаешь? Как жена, дети? Внуками ещё не обзавелся?

– Боюсь сглазить – невестка на шестом месяце! Скоро буду дедушкой!

– Я тебе привез две взятки! Одна трехлетняя, вторая шестилетняя! Не забыл вкуса благородных напитков?

– Вот за это спасибочки! Недавно жена вспоминала тебя!

– Передавай привет Катюше! Могли бы заглянуть на огонек! Затопили бы баньку, косточки погрели, посидели, как в былые времена.

– Ты человек вольный, я подневольный! Даст Бог, выберусь к тебе! Созвонимся! Но ты же приехал ко мне не просто так?

– Скажу честно, не просто так! Хочу избавить тебя на год от одной студентки!

– А что случилось?

– Долго рассказывать! Нужен академический отпуск. Скажи, ты можешь ускорить процедуру?

– Ну, для этого должна быть очень веская причина: смерть близких, беременность, угроза здоровью.

– Причина очень веская! Родителей у неё нет – сирота! Есть только тетка!

– А тебе она кто?

– Ты не поверишь – никто! Ещё вчера до шести вечера я о её существовании даже не предполагал!

– Что, бес в ребро?

– Ты же знаешь мои принципы! Я не педофил! К тому же она совершенно не в моем вкусе! Рубенсу она бы понравилась!

– Ну и какую причину я должен озвучить?

– Не знаю? Тебе виднее! Но поверь, причина весомая. Я бы не стал тебя беспокоить пустяками! Но! Никто не умер,никто не залетел (надеюсь), никто не заболел страшной болезнью! Но ей срочно нужен академический отпуск на год! Она сидит в приемной!

– Ну, покажи мне её!– сказал Геннадий Андреевич, смиряясь с моей настойчивостью.

– Командуй! – пожал плечами я.

– Светочка, пригласите в кабинет Галину Ивановну! – уже другим тоном проговорил он в селектор.

Дверь робко открылась и на пороге появилась перепуганная Галатея. Она стала перед ректором и опустила голову, еле сдерживая слезы. Геннадий Андреевич посмотрел недоуменно на меня. В его взгляде читалась растерянность: чем этот
кусок жира мог меня зацепить, что я стал беспокоить из-за неё важных людей. А я внимательно наблюдал за его реакцией, читая во взгляде больше, чем выражало лицо моего друга.

– Здравствуйте, девушка! Документы при вас?

Геннадий Андреевич просмотрел зачетку и озабоченно поднял глаза на Галатею:

– Ну, и чем Вам не нравится наш вуз?

– Мне очень нравится… наш… вуз!

– Почему же Вы не хотите учиться?

– Я хочу! Очень хочу! Но не могу! Пока не могу!

– Вы мне можете рассказать причину такого решения?

Галатея, ещё больше опустив плечи, молча уставилась в пол и отрицательно покачала головой.

– Галина Ивановна, пишите заявление в студенческий профсоюз – они рассмотрят. Ну а дальше – стандартная процедура. Со своей стороны я постараюсь, чтобы за мной задержки не было.

Галатея прижала ладошки к лицу и беззвучно заплакала. Она тряслась, но не издала ни звука. Я посмотрел на Геннадия Андреевича и попросил девушку выйти. Когда дверь закрылась, я смотрел на Гену, а он на меня. Не отрывая взгляда, почти шепотом, начал рассказ:

– Я вчера стоял на мосту – любовался закатом…

Я говорил тихо и спокойно, глядя в глаза Гены, и от того мой рассказ казался ещё более шокирующим. Я не стал умалчивать детали происшествия. Теперь скрывать подробности не было никакого смысла. Когда я закончил рассказ, было слышно тиканье часов на стене:

– Вот так я познакомился с Галатеей! Не будем рисковать и без того хрупкой жизнью. Девушке нужен год, чтобы снова продолжить учебу. Со своей стороны я тебе обещаю, твоя студентка окончит институт с красным дипломом и с ученой степенью! Сам видишь – она не глупенькая девочка! Ты же просмотрел зачетку! И поверь мне, шизофренией тут и не пахнет!

Любого здорового человека можно довести до суицида, если хорошо постараться. А все, кто её окружали, очень постарались. Не стоит давать этой истории ход. Найди любую другую «вескую причину»: пусть она будет трижды беременной, только пусть она годик отдохнет. Я же вижу, ты уже всё придумал. Сделай всё максимально быстро!

– Нам действительно надо чаще видеться, а то ты скоро откроешь приют для бездомных… девиц или спасательную станцию! Позвони завтра вечером! Что-нибудь придумаю! – тепло улыбнулся Гена.

– Давай ключи от машины! Я оставлю их у Светланы!

Геннадий Андреевич прыснул от смеха и бросил ключи на стол:

– Ну, Степан, ты даешь!

Мы с Галатеей молча вышли в морозный яркий день. Солнце играло в снежинках и слепило глаза до рези. Но девушку это не радовало.

– Русалка! Выше нос! Мы победили! Завтра вечером будет ответ! Извини, мне пришлось всё рассказать. Прыгай в машину – у нас есть маленькое дельце.

Мы подъехали к машине Геннадия Андреевича. Два бочонка с моим коньяком и вином перекочевали в автомобиль ректора. Я закрыл багажник и отдал ключ Галатее: – отнеси в секретариат, отдай Светлане!

Через сорок минут мы уже неслись по шоссе в наш дом!

Глава 3

Нас встретили Бим и Айна веселым гомоном. Галатея воспрянула духом и, весело щебеча, выгружала сумки из машины. Установив тепловую пушку, я продолжил процесс сушки.

Девушка перенесла сумки в зал и стояла в растерянности. Я потеснил домашнюю библиотеку и освободил полку для книг и тетрадей студентки. Моя одежда в шкафу тоже потеснилась. Фотографии в маленьких рамочках стали около книг. Мне было
приятно видеть, как она заботливо протерла стекло и тепло улыбнулась дорогим ей людям и с облегчением вздохнула.

Для этой молодой девушки началась новая жизнь. Но и в моей судьбе начались перемены. Я понимал: с приходом в мой дом этой девицы о размеренном спокойном образе жизни можно забыть. Моя голова без устали работала. Я думал, что должен
вложить в этот юный мозг, чем должен наполнить это заплывшее жиром рыхлое тело, чтобы душа красавицы воспарила над суетностью и бренностью нашего несовершенного мира. Чтобы она украсила его своим пребыванием, своим смехом и задором.

– Гм… Я уже проголодался! Переодевайся в домашнюю одежду и пошли на кухню!

Галатея встрепенулась и улыбнулась мне. Оставив её в зале, я спустился вниз, покормил перепелов. Вскоре ко мне присоединилась девушка. Легкий сарафан, облегая её тело, напоминал маленький парашют. Я улыбнулся и сказал:

– Надевай фартук! Будем с тобой варить борщ!

– Я умею готовить еду! – с сарказмом сказала девушка.

– Не сомневаюсь! Но мы будем готовить не еду, которую «едят», а пищу, которая будет тебя питать, наполнять силой и здоровьем! Тысячи кухарок и домохозяек варят борщи, и у всех он получается разный. Мало того, он у них каждый раз
другой. А иногда его невозможно есть.

Еда же – это биомасса, которой ты утоляешь голод; наполняешь кишки, чтобы их
не сводило, а в глазах не мелькали метелики. Это может быть что угодно, что принимает наш желудок: чипсы и «кириешки», варево с куском протухшего мяса, гамбургер или собачья котлета, то бишь хот-дог. У меня собаки лучше едят.

Приготовление пищи – это таинство, волшебство. Добрая хозяйка может приготовить пустую похлебку, но она будет вкуснее, чем какое-нибудь «тикурелло» из элитного ресторана. Знаешь, какой самый главный ингредиент любой пищи?

– Картошка? Мясо?.. – высказала догадку обескураженная Галатея. Она привыкла питаться чем придется, забивая чувство голода тем, что она считала едой.

– Главный ингредиент любой пищи – душа женщины (как это ни высокопарно звучит)! Мне известен такой невероятный случай: опытная, с многолетним стажем повариха
готовит пищу в детском саду. Не знаю, как сейчас, но раньше обязательно оставлялось контрольное блюдо. То есть если кто-то из детей отравился, можно легко установить причину и найти виновного. Всё было как всегда – никто не жаловался на меню! Но в один из дней у всех малышей скрутило животики.

В детском саду паника, родители устроили скандал, собрали комиссию, отдали контрольные блюда на экспертизу, но анализ показал – пища великолепно приготовлена, продукты свежайшие. В чем тогда проблема? Почему у всех детей несварение желудка? Твоя версия происшествия?

– Ну-у-у! Мне трудно предположить! Пища великолепно приготовлена, а у малышей несварение желудка? Мистика какая-то!

– Никакой мистики! Повариха поругалась со своим мужем! Наговорили друг другу гадостей! Пока готовился обед, она обиженно бурчала над пищей. Со злобой выплеснула на неё всё то, что не успела сказать мужу. В результате у малышей
отравление.

Пища состоит из воды. Вода впитывает в себя все мысли и чувства хозяйки. Теперь ты понимаешь, как настроение, душа женщины влияет на вкус блюд? Она может заложить в пищу такую информацию, что не надо цианистого калия. Она может её так заговорить, что в доме всегда будет мир и благополучие. В старину над варевом всегда пели красивые песни, а семьи были крепкими и здоровыми. Когда молодка
над пищей пела жалобные грустные песни, сетовала на свою тяжелую судьбу в «чужой семье», муж чах, дети болели и были слабыми. Если же молодая хозяйка была веселой и задорной, не скулила и не выла, заряжала пищу силой и здоровьем – семья крепла и наполнялась благодатью. Молодой муж мужал и наполнялся любовью к своей жене и детям.

– Это что же получается, сама женщина делает свою семью ущербной? Своим бормотанием и недовольством закладывает в пищу скандалы и ссоры, конфликты и болезни, нищету и разруху?

– Да! Трижды «ДА»! Своим недовольным бормотанием над пищей, тяжелыми мыслями, накипевшими обидами она всех близких делает слабыми и болезненными! И напротив,
своим веселым озорным нравом, внутренним здоровьем она заряжает пищу такой энергией, что к этой семье не пристают никакие невзгоды и болезни. А злобные соседки исходят желчью над пищей для своих домашних при виде здоровых
соседских детей и красивого любящего чужого мужа.

С главным ингредиентом любой пищи мы разобрались. Не стоит забывать о том, что принимать пищу тоже необходимо в благостном настроении. Профессор Преображенский из «Собачьего сердца» Булгакова говорил доктору Борменталю: «И не читайте перед обедом советских газет». «Так других же нет!» – озабоченно сетовал помощник. «Вот никаких и не читайте».

Женщина может задать тон обеду или ужину. За столом может быть унылое насыщение желудка или приятная непринужденная беседа за приемом пищи. В результате или развод и девичья фамилия, или крепкая дружная и здоровая семья.

И это независимо от качеств её мужчины. Хочешь, чтобы муж зарабатывал много денег – не бурчи ему свои недовольства, а заложи в пищу здоровье и силу, находчивость и целеустремленность и всё это весело и с любовью.

Хочешь, чтобы муж с тобой был страстным неутомимым любовником – не бурчи свои претензии, а заложи желание в пищу.

Хочешь, чтобы дети были умными и красивыми – не бурчи над ними, а «поколдуй»
над варевом. Делай это не от случая к случаю, когда жареный петух клюнет, а постоянно и каждодневно. Считай ЭТО своей главной работой, а не приготовление пищи! И не важно, в каком настроении пришел муж или дети. Ты должна поменять
их настроение с негативного, на позитивное: «Важней всего погода в доме…»! И эту «погоду» делает женщина.

Ты можешь представить, что блондинка со стразами во всех труднодоступных местах, с ногтями как у коршуна, с волосами от Армани и ногами от Гуччи сможет приготовить здоровую пищу?

Обсуждая по телефону с подружкой очередной сериал и мешая одновременно варево, она закладывает в блюдо весь негатив, который она увидела на голубом экране.

Экранный мужчина ушел к другой, бросив маленьких детей на бедную красавицу из силикона – живой мужчина сделает то же самое. Экранные болезни разрушили семью – то же самое произойдет в жизни. Киношные дети подсели на наркотики – не удивляйся, когда после приема твоей пищи это случится в твоей семье. С экрана вся мерзость этого мира через тебя перекочевывает в кастрюлю, а потом и в тела твоих ближних.

– Получается, женщина – главный член семьи? – возгордившись, сказала Галатея.

– В семье не может быть главного и второстепенного члена. Даже дети и внуки могут считать себя главными, потому что без них дом быстро придет в упадок. Когда не для кого жить – незачем жить!

Мне однажды рассказали притчу: пожилая пара доживала свой век. Старухе приснился сон – их печка рухнула. Бабка с досадой сказала мужу: «Наверное, я скоро уйду! Как ты будешь без меня? Мне приснилось: наша печь рухнула, она хозяйка в доме – это означает, я уйду первой!»

Прошло некоторое время, старик помер. Старуха сидит и горюет: «Думала, я оплот дома, оказывается, мой муж»!

В нашем феминизированном современном мире всё чаще появляется мнение, что женщина превосходно справится и без мужчин. Эту мысль с постоянством параноика нам вдалбливает реклама, СМИ, продукты шоу-бизнеса и кино. Ты на своей шкуре могла ощутить, как тяжело женщине без мужа растить детей. Редко когда из этого получается что-то путное.

Только в женских сериалах происходит волшебная трансформация из гадкого утенка в белого лебедя с бриллиантами Сваровски на каждом гламурном перышке. Только в гармонии отца и матери могут вырасти гармоничные личности. Когда из уст родителей звучит единое мнение, одна на всех правда – это воспитывает лучше, чем тысячи душеспасительных бесед.

Если же родители не могут договориться между собой, у ребенка всегда есть выбор, чью сторону занять. А если учесть, что старшие могут поменять мнение в любой момент, дети теряются в догадках, что считать правильным. Как ты думаешь:
какими вырастут их отпрыски?

– Ну, если рассуждать логически, дети будут принимать сторону того родителя, который выдаст выгодную отпрыску версию! А понимая, что в любой момент ситуация может измениться, станут подстраиваться под реалии семейной жизни,начнут хитрить, лукавить и изворачиваться. Сам факт того, что сказанное вчера может завтра поменять знак с плюса на минус, сделает их необязательными, не знающими неукоснительных законов бытия. Проще говоря, они будут, как флюгеры, вертеться в ту сторону, которая будет им выгоднее и проще.

В такой ситуации невозможно говорить ни об успеваемости в школе, ни о твердом характере, ни о моральных устоях.

– А если учесть, что родители, сражаясь за душу своего ребенка, начинают одаривать его подарками, выполнять всевозможные детские прихоти – вырастает потребитель, не знающий слова «нельзя».

– Такой вот Сережа, не знающий ни морали, ни чести, не ценящий чужого достоинства. – Галатея тяжело вздохнула.

– С таким грустным настроением нельзя готовить пищу.

Ты знаешь какую-нибудь веселую песню?

– На ум приходит только попса!

– От попсы, рока и металла у нас точно случится несварение желудка. Я буду петь, а ты подпевай:

«Несе Галя воду, коромысло гнется, а за ней Иванко, как
барвинок вьётся»…

Под задорную песню мы начали колдовать над пищей.

– Ты должна запомнить, как выглядит «правильная» курочка, чтобы точно знать, какой она свежести, сколько раз её замораживали, чем её накололи. Надави пальцем на тушку – видишь, кожица вернулась в исходное положение. Ущипни её – видишь,
следов от ногтей не осталось. Но больше всего о свежести скажет неприятный запах из брюшка. Понюхай и запомни этот запах – так пахнет свежая птица.
Ты должна понимать, чем будешь кормить самых дорогих тебе людей. Не корми ближних своих тем, что сама бы не ела. Не ешь сама то, происхождения чего не
знаешь на сто процентов. Не верь тому, кто продает продукты,а верь своим глазам – у тебя с ними разные цели. Они не обязаны беспокоиться о здоровье твоей семьи – это только твоя забота. А чтобы знать, ума много не надо, нужно только желание.

Мудрецы древности говорили так: «Чем есть что попало – лучше совсем не есть! Чем пить что попало – лучше совсем не пить! Чем жить с кем попало – лучше совсем не жить!». Доморощенные умники выдали свою реплику: «Мы есть то, что мы едим!» Китайцы тоже не преминули изречь мудрость: «Все наши болезни на дне тарелки!»

Не делай так, как делают все. Хочешь быть похожей на всех – будешь такой же, как все! Сделай так, чтобы все удивлялись здоровью в твоей семье и желали быть похожими на тебя.

А будешь ли ты счастлива, если нарожаешь детей, а потом выяснится, что все они больны страшными пороками и мутациями из-за съеденных тобой ГМО, чипсов с пальмовым маслом, коктейлей из «ешек», консервантов и красителей? Будешь ли до-
вольна своим макияжем, если в результате получишь кучу разных болезней? Наши предки могли гнуть подковы только потому, что не ели всё то, что вы, молодые, сейчас запихиваете в себя.

Осмоленная, разделанная и вымытая тушка погрузилась в воду.

– Этой кастрюльки нам хватит на пять дней! Хороший борщ, как вино, с каждым днем вкуснее! Важно не прозевать, когда вода закипит! Нужно слить первую воду – в ней много того, что не придает здоровья. Вот теперь наливаем новой
воды из фильтра и пусть закипает.

– Откуда вы всё это знаете и умеете? Вы как заправский повар!

– Ты думаешь, всё знать и уметь так трудно? Ничего подобного! Тот, кто хочет научиться, ищет способы! Кто не хочет – ищет причины, по которым это становится невозможным! Любовь женщины к мужу и детям заключается в этом! Можно тысячи раз говорить мужчине: «Я тебя люблю!», но он,когда будет кушать «несъедобную ЕДУ», будет слышать: «НО СЕБЯ Я ЛЮБЛЮ БОЛЬШЕ!» И, конечно же, будет соответствен-
но относиться к своей супруге.

Те первые чувства, граничащие с душевной болезнью, вначале угаснут, потом остынут, а затем переродятся в неприязнь. Любовь трансформируется в равнодушие, потом в отторжение, а затем во враждебность.

Хочешь узнать, что такое настоящая ненависть – посмотри на бракоразводные процессы. Канули в Лету прекрасные слова А.С. Пушкина: «Я вас любил так искренне, так нежно, как дай Вам Бог любимой быть другим!» На смену пришла совсем не виртуальная игра «Варкрафт» –замочи того, с кем делила постель, хлеб, кров; разорви от «большой любви» собственных детей. Забылся прекрасный пример соломонова решения. Две женщины начали спорить, чей ребенок. Каждая уверяла Царя: это её сын. Он приказал женщинам тянуть ребенка за руки и ноги к себе. Кто перетянет – того и ребенок! Истинная мать, видя, что её ребенка она сейчас разорвет, отпустила его. Соломон, наблюдая это, сказал: «Вот истинная мать!»

Можно долго спорить, что послужило поводом для развода. Но каждодневное проявление «чувств» женщины на кухне к самым близким людям может усугубить или исправить ситуацию в семье. Редко мужчина или женщина бывают недовольны чем-то одним. Раздражение спутником жизни растет как снежный ком и цветет как букет с каждой пересоленной тарелкой, сырым куском мяса, подгоревшей картофелиной.

А если, придя в гости к другу, видишь на кухне достойную хозяйку, надо ли говорить, какое мнение муж составит о своей жене. И, конечно же, оно будет не в пользу ленивой супруги.

Раньше считалось, что браки совершаются на небесах, с супругом венчаешься навечно. Поэтому более щепетильно относились к выбору спутника жизни. Мнение жениха и невесты порой не спрашивали, а ставили их перед фактом: «Это
твой муж», «Это твоя жена».
Родители брачующихся имели возможность наблюдать за выгодной «партией» для своих отпрысков с детства, присматривались, делали выводы, изучали характер. Когда вставал вопрос о женитьбе – было готовое решение.

– А как же любовь? Чувства? Неужели мнение детей никто не учитывал?

– С позиции сегодняшнего отношения к браку это кажется жестоким. Битье веником в бане тоже многим покажется садизмом. А сейчас у тебя нет даже насморка. Скажи, на какой день супружества от былой любви не остается следа?

– Исходя из моего маленького опыта, а судить я могу только о Сереже и о мнении замужних подружек – на это уходит несколько месяцев. Мое отношение к Сергею изменилось за несколько часов.

– А дальше слезы: «Я не так представляла семейную жизнь!». Но менять что-либо уже поздно: Мендельсон сыгран,салюты запущены, подарки распакованы, а в животе живет новая жизнь. «Влюбленных» ошарашивает холодный душ самостоятельной жизни – жена может только фальшиво стонать в постели, красить ногти и расчесывать роскошные волосы.

Муж может надрываться только на супружеском ложе, ездить на шашлыки и рыбалку с друзьями и пить пиво с чипсами, купленными на подаренные деньги, сидя на подаренном диване у телевизора в подаренной квартире.

Галатея засмеялась и внимательно посмотрела на меня: – Получается, любовь и свобода выбора супруга – это очередная игра избалованных детей, оставшихся в детстве?

– Да! И судя по тому, как они быстро с ней расстаются, как будто выбрасывают из своей жизни надоевшую куклу или машинку, – меняться они не собираются. Их детство, длящееся всю жизнь, закончится с последним вздохом.

Молодежи дали новую игрушку – ни к чему не обязывающее сожительство, чтобы они
якобы присмотрелись к будущей «половинке». Эта игра из той же серии: наигрался с любимой игрушкой, перестала быть любимой – без сожаления выкинул с формулировкой «не сошлись характерами». Никаких угрызений совести или обязательств – только царственное «А я так хочу!»

Прыгая из постели в постель,свободолюбивая молодежь пресыщается настолько, что найти супруга не представляется возможным. Мало того, повстречав полную свою копию противоположного пола, они бегут от неё как черт от ладана. Их воротит от мерзости, коей сами болеют.

Как в зеркале видят в ней себя – избалованного морального урода, без чести, совести и каких бы то ни было обязательств ни перед кем. Совсем другое дело, когда выбираешь не по внешним половым признакам, а по внутренним потребностям. Можно издалека любоваться таким вот «брутальным» Сережей, но строить жизнь предпочтительнее с адекватным молодым человеком, отвечающим принятым в человеческом обществе нормам.

Полюбить его не за «красоту и брутальность», а за ум, находчивость, целеустремленность, ответственность, порядочность. И, конечно же, постараться ему соответствовать. Влюбиться в продолжение любимого супруга – долгожданных детей. И, конечно же, привить им такие же качества, какими обладает муж.

– Вы принципиально против любви? Или мне так показалось?

– Тебе действительно показалось! Это прекрасное чувство! Оно порождает всё самое светлое, что есть в нашем мире. Я буду не против, если юнец и юница пронесет это чувство с детского горшка и до последнего дня. Будут по ходу жизни приспосабливаться друг к другу и искать компромиссы во благо семьи. Нести ответственность за будущие поколения и растить достойных членов общества. Но это совсем другая история.

Раньше у каждой девочки была кукла – фарфоровая или тряпичная, пластмассовая или соломенная, но одна, любимая. После замужества молодая женщина передавала её
своим дочкам, а те – своим. И сейчас в музеях и коллекциях сохранились куклы, которым больше сотни лет. Представляешь, сколько ручек девочек прикасались к ним, готовясь стать мамой «не понарошку». Сколько настоящих слез пролили над
ними крошки, когда кукла «болела».

С передачей куклы молодица смирялась с началом взрослой жизни. Это был магический ритуал «обрывания пуповины». Сейчас у каждой девочки десятки «Барби», «Энджи». Ещё большее количество с оторванными руками и ногами без сожаления переехало в мусорные контейнеры. Муж, дети и даже родители в понимании блондинок такие же «надоевшие куклы». Зачем над ними плакать и лечить, можно сходить в ближайший супермаркет и купить новую.

Галатея грустно посмотрела на меня и, опустив глаза, сказала:

– У меня в детстве не было даже одной куклы. Я просила поиграть с чужими! А девочки смеялись надо мной! Тогда я начала играть с мальчишками! Они охотнее делились своими машинками. Наверное, поэтому меня тянет ко всяким механизмам, технике и прочим железкам.

– Это неправильно! Очень неправильно! Ты почисти пока картошечку, а я немного оставлю тебя.

Накинув на плечи куртку, я вышел в сад. Снег блестел под косыми лучами низкого солнца. Вдыхая свежий морозный воздух, я закурил сигарету и набрал номер моей знакомой. Она со студенческих лет занимается изготовлением фарфоровых кукол. Сама шьет наряды, делает им прически. Тысячи её творений тешат самолюбие коллекционеров и пресыщенных девочек, не знающих их «цены». Но она не оставляла своего занятия до сегодняшнего дня – наверное, тоже не имела в детстве своей
куклы.

Приятный голос оборвал монотонные гудки: «Алло!»

– Здравствуйте, волшебница! Вас беспокоит давний почитатель вашего таланта – Степан! Помнишь такого?
На том конце «провода» вначале повисла тишина, а потом прозвучал девчачий писк:
– Плугатырев! Степочка! Здравствуй! Рада тебя слышать! Тысячу лет я тебя не видела! Как ты? Где ты? Всё так же живешь затворником?

– Я живу в тишине и спокойствии, но затворником никогда не был. Просто суета меня утомляет! Я всё хотел у тебя спросить, у тебя в детстве были куклы?

В трубке повисла тишина! Было слышно, как подругу студенческих лет ошарашил мой вопрос.

– Прости моё любопытство! Но мне это очень важно знать!

Грустным голосом мне ответила разом повзрослевшая женщина:

– Не было! Я нашла полено, нарисовала карандашом глаза, носик и ротик, укутала в какие-то старые тряпки – это была моя Катюша. Потом её сожгли в печке. Я проревела, наверное, целый месяц. Я тогда поклялась, что когда вырасту, буду делать такие красивые куклы, чтобы у каждой девочки была своя Катюша.

– Мне очень жаль, Верочка! Но есть ещё одна девочка, у которой в детстве не было куклы. Ей сейчас семнадцать лет! Как бы нам устранить эту недопустимую погрешность?

– Зайди на мой сайт и выбери ту куклу, которая тебе понравится!

Мы немного поговорили о творчестве, о семье, вспомнили былые годы. Я пригласил её в гости, когда будет время. На чистом рыхлом снегу палочкой написал название сайта и распрощался со старой знакомой, уверив её, что сейчас ознакомлюсь с выбором и перезвоню.

Поднявшись в зал, я зашел на интересующий меня адрес. На меня смотрели прекрасные «Катюши», «Верочки» и «Любочки». Все они были произведениями искусства!

Трудно подобрать слова, чтобы описать мой восторг. Живые глаза, наполненные своим характером, внутренним миром, поражали какой-то ангельской внутренней и внешней красотой. В каждой из них я видел повзрослевшую девочку Верочку, трепетно сжимающую полено с нарисованными глазками. Просматривая фотографии, я остановился на белокурой кучерявой кукле, чем-то похожей на Галатею.

У неё были такие же немного грустные глаза и, как мне показалось, волевой характер. Я вновь позвонил и сообщил о своем выборе. Вероника меня уверила, что сейчас же отошлет куклу с курьером.

Вернувшись на кухню, я вновь присоединился к Галатее. Она уже успела почистить картошку, но оставила её без воды. Лук же, напротив, вызвал поток влаги из её глаз.

– Ну как ты тут, красавица, без меня? Понятно! Ты заметила, что во многих супах плавает черная картошка! Это потому что, почистив, её не бросали в воду. А лук после купания меньше режет глаза.

Так же серьезно, как мы подошли к выбору мяса, нужно подходить и к выбору овощей. Здесь важно всё: где и в каких условиях они росли, сколько на них вылили химии и, конечно же, надо быть уверенным, что их не скрестили с какой-нибудь
живностью.

Ты же будущий ученый и должна понимать, что такое геном. Одна мутация, и продукт может стать ядовитым.

Причем ты этого не почувствуешь, а твои дети и внуки будут страдать от неизлечимых болезней. Хорошая плата за «дешевую юшку»? Оно нам надо?

– Но мы же не можем, покупая овощи в магазине, знать, где они росли!

– Вот именно! Не можем! Представь себе ситуацию: ты пришла в аптеку, а там таблетки и пилюли (в целях удешевления) лежат вперемешку кучками. Нужна таблетка от головной боли? Тебе отсыпают горсть красных, синих, белых пилюль. Какую таблетку ты выпьешь?

– Никакой! Мало ли каких таблеток они напхали в эту кучу. Такого абсурда я ещё не слышала! – со смехом призналась девушка.

– Так почему же мы покупаем овощи, происхождение которых мы не знаем? Может быть, они из Чернобыля, или зоны отчуждения скотомогильника, или собраны у оживленного шоссе? Об импортной продукции я вообще молчу. Зачем устраивать ядерные бомбардировки, если можно продать потенциальному врагу какую-нибудь гадость и население само вымрет через десяток лет. Останется только занять пустующую территорию.

Где-нибудь в Голландии скоро будут хоронить стоя, потому что земля очень дорогая, а тела после их ГМО-апгрейдинга и консервантов не разлагаются столетьями.

Бактерии, и те отказываются есть мумифицированные трупы людей. У нас же столько земли, что вырастить свою картошечку и капусточку проще простого. Этот картофель я привез с родины моего отца. Затерявшаяся среди бескрайних степных просторов деревушка сохранила реликтовые сорта. Там этот картофель выращивают десятилетиями, умудряются собирать два урожая за лето. Уже пол нашего поселка выращивает этот клубень благодаря мне.

Любое блюдо с ним вкуснее и сытнее. На своем участке ничего из отряда пасленовых я выращивать не могу – у меня виноградники. Лоза и картофель, баклажаны, перцы и помидоры не переносят друг друга. А мои соседи, занимаясь огородами, с радостью снабжают меня излишками и не могут нарадоваться на этот сорт. В междурядье виноградника я выращиваю землянику, огурчики, свёклу, морковь и капусту – они не мешают росту винограда. Напротив, соседствуют в гармонии.

Галатея аккуратно порезала почищенные овощи и, не скрывая интереса, слушала меня. Посмотрела на часы, подошла к перепелам и насыпала молотого зерна.

– Поверь мне, каждый человек, если захочет, сможет организовать свой мирок. И это не тяжело. Конечно, это делается не за один день, а постоянным трудом и заботой. Молодым же хочется всё и сразу – такого не бывает. Ты думаешь, люди идут в супермаркет за импортными овощами от того, что других нет? Из-за собственной лени! Скоро курьеры будут развозить товар по домам, чтобы покупателям не пришлось сделать лишний шаг.

Изредка поглядывая за руками девушки, я смотрел в её глаза. Мне казалось, в ней происходит какая-то невероятная работа. Погрузившись в раздумья, Галатея притихла и слушала мое бурчание с интересом. Она открывала для себя какой-
то новый фантастический мир, где нет безудержной гонки за престижем, брендами и модами. А есть только размеренная плодотворная жизнь, гармонично вписавшаяся в этот первый снег, в замершую в ожидании весны природу, в гвалт Бима и Айны во дворе. Мои четвероногие друзья искренне радовались этому рыхлому и чистому покрывалу и прыгали как зайцы, визжа и тявкая. Монотонное тиканье часов на кухне говорило, время здесь не остановилось, оно идет так же, как и во всём остальном мире. Галатея оглянулась на ворвавшихся в дом собак и спросила:

– Как это у Вас получается! Я ни разу не слышала, чтобы Вы повысили на них голос! Бим и Айна понимают каждое Ваше слово, только сказать не могут!

– Кто тебе сказал, что они «сказать не могут»! Я их прекрасно понимаю! Очень хорошие собеседники, никогда не перебивают и безосновательно не спорят, доводы приводят железобетонные и сплетнями не занимаются, а их логике могут позавидовать многие двуногие.

– И как Вы этого добились? Многие собачники жалуются на трудный характер их питомцев, кричат на них, ругают и даже бьют, – с интересом спросила Русалка.

– Собака – лицо своего хозяина! Если это логичное, преданное и умное существо не поддается воспитанию, значит, хозяин ещё хуже. А стоит «царька» выпороть за его «грехи», он сразу завопит о правах человека и ущемлении его свобод.

Кто-то из великих сказал: «Чем я лучше узнаю; людей, тем я больше люблю собак!»

– Ну а всё-таки, что нужно знать, прежде чем завести четвероногого друга? – не унималась Галатея.

– Я всегда говорю одну фразу: «Прежде чем воспитывать собаку, надо воспитать хозяина!» Не очеловечивайте это благородное существо, не оскотинивайте его до своего состояния, не навязывайте ваш нелогичный, мерзкий, глупый и капризный мир. Иногда преданный друг даже бросается на своего хозяина! Знаешь, почему это происходит?

– Много слышала о таких случаях, но не могу понять причины, по которым это происходит!

– Собачий психоз! У собак всё просто: ругают и бьют – значит, так делать не стоит; хвалят и поощряют – сделал правильно, буду и дальше так поступать. Но если вчера за это гладили, сегодня бьют, а вчера за это били, сегодня гладят, кормят и при этом ещё смеются, наступает апокалипсис сознания собаки. Она не
знает, как себя вести – за одно и то же её могут отхлестать, а могут
и похвалить.

Вот и сходят с ума братья наши меньшие, не понимая, как жить рядом с этим несуразным и глупым двуногим существом. Как хочешь воспитывай свою собаку, только будь с ней предельно логичной, и к двум годам начнете с ней говорить на
одном языке. А свои несуразности оставь для таких же двуногих.

Галатея посмотрела на Бима и Айну, пригревшихся на постилке около радиатора отопления и с интересом слушающих нас. В их глазах читалось понимание и согласие с каждым моим словом. Галатея рассмеялась и сказала:

– Удивительно! Я просто уверена, что они поняли каждую Вашу фразу!

Я поклонился моим питомцам:

– Бим! Айна! Благодарю за понимание!

Собаки тявкнули и, распластавшись в позе лягушки, продолжили наблюдать за нами, переводя умный взгляд то на меня, то на девушку. Галатея, не унимаясь, хохотала, а Бим лишь тяжело вздохнул и отвел глаза.

– Представляю, какое мнение он составил о тебе, красавица, после того как ты ни с того ни с сего без всякого серьезного повода смеёшься! – сказал я и продолжил заниматься овощами.

За окном стемнело. В кастрюльку брошена капусточка, лавровый лист и приправы. От брикета замороженной зелени я отрезал ломтик и высыпал в ароматное варево.

– А теперь маленький штришок в гамму вкуса!

Я достал из холодильника кусочек старого сала, очистил несколько зубочков чеснока и перетер в ступке. Выложил пасту в кастрюльку и быстро накрыл крышкой.

– Всё! Волшебство закончилось! Гасим конфорку! У нас есть немного времени, чтобы приготовить хлеб.

Быстро замесив тесто на закваске, я добавил горсть кунжута. Разложил порции в формочки, поставил в хлебопечку и включил таймер.

– Четыре буханки завтра утром будут нас радовать свежим ароматом. Помой посуду и, пожалуйста, разложи всё по местам, как было. Моющее средство у меня одно: смесь горчицы и соды. А я пока поднимусь в зал.

Я выставил посуду на стол, достал приборы и бокалы. Аромат из кухни раззадоривал аппетит. Я долго перебирал коллекционные штофчики с разными винами, открывал их
и наслаждался ароматами.

Выбрав вино, я достал свою любимую бутылочку коньяка и поставил на стол. Звонок меня вывел из состояния ожидания. Я спустился к калитке. Курьер привез перевязанный красивой лентой большой коробок.

Я расписался в квитанции о доставке. Прошмыгнув мимо девушки, увлеченно моющей посуду, поднялся в зал. Спрятав куклу в шкаф, я спустился на кухню. Налив ароматного борща в супницу и сметану в сметанницу, я скомандовал:

– Если ты сейчас же не пойдешь кушать – я съем тебя!

Галатея рассмеялась и пошла вслед за мной.

– Нам нужно отметить твою первую победу! Присаживайся, я за тобой поухаживаю! Но это в последний раз! Теперь это будешь делать ты!

Я налил вино и коньяк в бокалы. Всколыхнув их, я обратил внимание девушки на так называемые «винные ножки»:

– Вино может быть хорошим и плохим, вкусным и не очень, сухим или сладким, но вином! Если видишь такие вот «потеки» на бокале – это вино в его единственном варианте! Натуральное вино! Не увидела «винных ножек» не смей к бокалу прикасаться – это что угодно, но не вино.

Взяв с полки новый бокал, я налил в него воды и осторожно, по стеночке влил рубиновый напиток. Он тяжело осел на дно. Осторожно, не дыша, я поставил бокал на стол. Вода и вино так и не перемешались, как две несовместимые жидкости.

Галатея заворожено наблюдала за опытом и слушала мои рассуждения по поводу пользы благородных напитков, культуры пития и истории появления виноделия.

– Ученые спорят о вреде и пользе спиртного, якобы прием алкоголя – прерогатива человека. Но это полнейший бред. Животные в природе устраивают целые ритуалы поедания забродивших фруктов. Накушиваются так, что птицы не могут летать, а обезьяны и слоны «слоняются», пошатываясь, пугая зазевавшихся туристов.

В нашем поселке много старых домов, под крышами которых гнездятся полчища ос. Знаешь, как я их вывел? С помощью вина и капельки меда.

Разрезал пластиковые бутылки пополам, перевернул горлышко вниз, соединил скотчем, налил на дно веселящей жидкости – всё, ловушка готова. И дешево,
и сердито! Раньше осы сжирали кисти ещё не поспевшего винограда до плодоножки. Теперь ягоды висят нетронутыми до полного созревания. Конечно, исходя из смерти ос «в пьяном угаре», можно говорить о вреде алкоголизма.

Умные головы говорили так: «Любое лекарство может стать ядом, и любой яд лекарством – всё зависит от дозы». Если нет головы – можно упиться кефиром! В нем тоже присутствует три процента алкоголя.

Галатея посматривала на бокал с водой и вином, которые и не думали соединяться. Напротив, наметилась четкая грань разделения. Прервав созерцание, я поднял тост:

– За исполнение желаний!

Пригубив коньяка и вина, мы налегли на наш совместный борщ. Галатею поразил вкус, отличавшийся от столовской бурды с одноименным названием.

– Этот деликатес может быть и первым, и вторым блюдом. Насытить любого привередливого гурмана. А главное, это пища полезная и сбалансированная (как любят выражаться блондинки).

Когда тарелки и бокалы опустели, я открыл дверцу шкафа и достал коробку:

– Нормальные, естественные желания, особенно детские, должны исполняться.

Галатея медленно поднялась со стула, не отрывая взгляда от большого коробка. Не смея развязать ленточки, она погладила красивую упаковку. Раскрасневшись то ли от вина, то ли от волнения, робко спросила:

– Это мне?

Осторожно развязав бантики и развернув яркую бумагу, она открыла коробок. Галатея замерла, не смея проронить ни слова. В коробке лежала прекрасная фарфоровая кукла. На глаза девушки навернулись слезы. Она уже вышла из возраста игр с куклами, так и не вкусив материнства «понарошку».

Но лучше поздно, чем никогда. Я подошел и взял открытку, лежавшую поверх произведения искусства, и прочитал: «Подарок девочке, у которой в детстве не было куклы!» Я набрал номер Вероники и прошептал: «Спасибо!»

В этот момент зал огласил визг Галатеи. Девушка прижала куклу к себе, как своего ребенка, и кружилась с ней. В телефонной трубке я услышал радостный смех моей давней знакомой.

Глава 4

Утро началось необычно. Меня разбудила веселая возня во дворе. Я распахнул шторы и выглянул в окно. В свете робкого зимнего рассвета Галатея бегала по участку наперегонки с Бимом и Айной, засыпая их снегом. А те пищали от восторга и хрипели, как загнанные зайцы. Проходя через зал, я увидел аккуратно застланный диван и коробку с куклой, заботливо посаженной на видном месте. Когда я вышел в сад и поздоровался, свора подбежала ко мне. Девушка, запыхавшись, как заправский военный, отчиталась:

– Здравствуйте, Степан Фёдорович! Живность накормлена! Лед в бассейне разломан! Каша томится на печке! Я её «заговорила», как вы меня учили! Жду дальнейших указаний!

– Рад тебя видеть веселой, Галатея! Не хочешь прогуляться по поселку?

– С удовольствием! Утро такое свежее и прекрасное!

– Тогда поскакали! – Я крикнул команду своим собакам: – Бим! Айна! Охранять!

Неугомонная парочка в ответ хрюкнула и замерла как вкопанная. Мы вышли на заснеженные просторы поселка. Понемногу прибавляя шаг, я заставил Галатею бежать. Бегом это трудно было назвать! Было видно, как трудно ей дается каждый шаг, но она продолжала «бежать», не отставая от меня.

Около переулка мы остановились. Девушка глотала воздух – ей никак не удавалось восстановить дыхание. Я заставил её правильно дышать. Только с третьей попытки она научилась делать вдох не верхом легких, а животом; не ртом, а носом.

Ей было смешно выпячивать на вдохе живот, а я со смехом думал: «Что скажут соседи?» Но! Пробежки и мне были на пользу! Я давно не занимался собой, мышцы утратили силу, животик вырос, осанка ухудшилась, спина ссутулилась, как у
грузчика на пенсии. Да и «дыхалка» не в пример молодым.

Когда дыхание восстановилось, мы побежали в обратный путь. Четыреста метров для начала было достаточно для грузной девицы. Ко двору мы прибежали, запыхавшись, прошли сквозь гараж и вышли в сад. Галатея, повторяя за мной упражнения, старалась из последних сил. Через десять минут она,задыхаясь, проговорила:

– Я уже пьяная от свежего воздуха! Это так необычно!

Сделав дыхательные упражнения, мы восстановились и со смехом пошли завтракать. Отряхнув снег с ног, мы зашли в дом. Сняв верхнюю одежду, мы прошли на кухню. На столе уже стояли два стакана с содой. Мы осушили содержимое.

Усевшись за стол, я наблюдал за бодрой Галатеей. Русалка двигалась быстро, несмотря на свою грузность. Она суетилась, накладывая кашу в миски, а потом полила её молоком.

– Какой сегодня день? – недоуменно спросил я.

– Вторник! – быстро среагировала девушка.

– Совсем забыл! Сегодня должны были принести молоко!

– Не волнуйтесь! Я встретила молочника! Молоко перекипятила! Приятного аппетита!

Посмотрев на печку, я заметил, что молоко не сбежало! Хорошая новость! Но она его кипятила в эмалированной кастрюле. «Будет сама её отдирать от пригара» – подумал я, и добавил:

– В шкафу есть кастрюлька из нержавейки. В следующий раз кипяти в ней. А ещё налей на дно четверть стакана холодной воды, перед тем как влить молоко и зажечь огонь – это избавит тебя от долгой чистки кастрюли от накипи.

Я был обескуражен заботой. Мой мир незаметно для меня менялся. И Галатея заметно изменилась. Появились здоровый задор и игривость, присущие уверенной в себе девушке.

Взгляд оживился, хотя была ещё какая-то неуверенность. Казалось, она не верила происходящему и боялась, что она сейчас проснется и весь этот дом превратится в тыкву.

– Какие у нас сегодня планы? – бодро спросила девушка.

– Вначале заквасим молоко. Это тебе не новомодные йогурты, сделанные неизвестно из чего и непонятно кем.

В теле человека присутствует два килограмма полезных бактерий. Без них самая хорошая пища превратится в яд. Но поедая вредную пищу, трудно предположить, каких бактерий ты в себя напхала. Будем тебя наполнять натуральными молочнокислыми бактериями без ГМО. Это так просто и полезно!

Мне совершенно непонятно, почему домохозяйки не квасят молоко для своих ближних? В кастрюльку с едва теплым молоком кладем стакан сметаны, перемешиваем и разливаем по стаканам. Ставим емкости в теплое место и забываем на двенадцать часов. Всё! Живые лактобактерии сделают всю работу без нашего участия. Останется только поставить стаканы в холодильник и наслаждаться приятным напитком.

Всё в моем доме было для Галатеи ново, а некоторое шокировало. Она, собирая мысли в кулак, подбирала слова:

– Степан Фёдорович! Можно спросить, чем в вашем доме чистят… гм… зубы? Я заглянула во все шкафчики в ванной: нет ни шампуней, ни гелей, ни жидкого мыла и даже зубной пасты! Кроме вонючего хозяйственного мыла и пачки соды
ничего нет!

– Что, соскучилась по фтору и прочей химии? Мой дед лишился одного зуба в семьдесят лет только потому, что его выбила копытом лошадь. Хотя он пережил революцию, Гражданскую и Великую Отечественную войну! Не думаю, что в
сырых окопах была зубная паста с фтором. Его так и похоронили без одного зуба в девяносто два года.

Когда заморские производители похвастаются целыми зубами после удара
копытом, я скуплю всю пасту в ближайших магазинах!

Хорошо чистит зубы лед, неплохо – пищевая сода, но лучше всего чистит зола, правда, после неё приходится чистить черные
зубы содой!

– Понятно! – со смехом сказала Русалка. – Ну а чем вы моете руки?

– Хозяйственным мылом! Ну а если испачкался мазутом, солидолом или прочей трудно смываемой грязью, применяю суперсредство, которое выедает всё, – импортные шипучки, которые вы, молодые, пьете ведрами и жалуетесь на плохую экологию. В этой гадости растворяется даже ржавчина. Я импортной газировкой мыл радиатор автомобиля – чистый, как новый!

– С руками понятно! – хохоча, сказала девушка, – а остальное!

– А чем кожа рук отличается от кожи задницы? Мозоли от безделья такие же! Как же наши прадеды обходились без современной химии?! Французские короли мылись два раза в жизни: первый раз при крещении, второй раз перед погребением – и ничего. Маленькая грязь не видна, а большая сама отвалится. Правда, они умирали либо от чесотки, либо от дизентерии. А теперь их потомки нас учат, чем мыть задницу! Нет лучше средства от грязи, телесной и душевной, чем русская баня. Запиши:принимать по одной «ТАБЛЭТКЕ» натощак, минимум один раз в неделю! Случаев передозировки
медицина не наблюдала! Побочных эффектов – не выявлено!

А запах от розового и чистого, как у младенца, тела такой, что не нужен никакой французский парфюм! Во всяком случае, у меня спирает в зобу от твоего натурального запаха. Да и у тебя от моего запаха глаза не режет. Или я ошибаюсь?

– Не режет! – засмеялась Галатея и добавила: – Я намылила руки и пять минут смывала мыло. Не проясните ситуацию?

– А что тут прояснять: вода с пятидесятиметровой глубины и четыре фильтра. Конечно, не нарзан, но мягкая и чистая, как слеза. Во всяком случае, стираю без порошков и отбеливателей.

– Я так поняла, вы против всякой химии?

– Почему же! Ученые говорят, что любовь – это всего лишь химический процесс в организмах. Против такой химии я не возражаю! Плодитесь и размножайтесь, как заповедал Создатель!

– Ну-у-у! А косметика как же! Ведь приятно видеть женщину…

– …женщину в боевой раскраске, ты хотела сказать? Давай рассуждать! У звезд шоу-бизнеса и прочих властителей душ усредненного населения возможностей купить новомодные крема и прочие «мазюкалки», настоянные на крыльях скунса с побережья Берега Слоновой Кости, гораздо больше, чем у тебя. Согласна?

Ну-у-у… – Галатея зависла, не понимая, к чему я веду разговор.

– Хороший ответ! Значит, по идее, они должны выглядеть в сотни раз лучше тебя! А ты видела их фотографии без штукатурки, сделанные утром любопытными папарацци?
Моя прабабушка в девяносто лет выглядела лучше! И даже без всякой косметики! А прадед Захарий её любил до последнего дня и заметь, без пирсинга на языке и пупке. Хорошо, что речка смыла с тебя всю твою «красоту». Теперь ты сидишь
передо мной в своем первозданном виде, и мне не кажется, что надо что-то доделывать после того, как Господь над тобой потрудился.

Три «КЭГЭ» губной помады съедает мужчина за свою
жизнь! Столько же и женщина! Тебе рассказать из чего её делают?

– Не надо! Я сама догадываюсь! – обескуражено заявила девушка.

– Свинец, ртуть и диоксид «ЛЮМИНИЯ» –это самые безобидные компоненты.

– Но есть же экологически чистая косметика!

– Слэнг «Проверено ДЕРЬМОтологом» означает одно: неизвестно, остались ли «дерьмотологи» живыми после этой «проверки».

Ты думаешь, кто-либо в целом мире озабочен тем, как ты будешь выглядеть? Они ЭТО производят, потому что ЭТО покупают! Перестанете покупать – увидишь, что произойдет! Экология станет чище и щёчки у девушек розовее.

Переработать отвал отходов алюминиевого производства очень дорого. Западные дельцы нашли выгодное решение – зубная паста с фтором! Кушайте на здоровье!

Думай, красавица! Напрягай извилины! То, чем мы не пользуемся, деградирует! Для людей, молящихся на «зеленую бумажку», ты всего лишь расходный материал для достижения их целей. Остап Бендер Ибрагим Бей располагал крохотным списком «честных способов отъема денег у граждан», по сравнению с современными дельцами. И выглядит более порядочным!

Однажды в гостях мне посчастливилось принять ванну. Горячая вода, красивый интерьер, хромированные краники,ангелочки с писюнчиками – в общем, это называется «жизнь удалась». Лежу минуту, две, три! «Кайф» – как ты любишь говорить, но мозг от безделья ищет себе занятие! Я начал считать флакончики, пузыречки и бутылочки со всякого рода жидкостями, во множестве стоящие на больших полках около ванны. Когда я дошел до двухсот пятидесятой, вода в ванне
уже была холодной. Сколько же этого «экологически чистого» дерьма из наших ванных комнат ушло в землю и питает овощи и фрукты, которые мы едим, и воду, которую мы пьем, а потом жалуемся на здоровье?!

Пища должна оставаться пищей! Одежда – одеждой! Жилище – жилищем! А все остальное позолоченное и «ядовито-пахнущее» – это от лукавого!

– Действительно! Меня удивляет, как вы организовали свое жилище! На это надо было потратить миллионы рублей и столетие жизни! У вас даже вода в кране такая мягкая, что смыть мыло невозможно, а стирать можно без порошка.

– Ты думаешь, чтобы достойно устроить свое жильё, нужно много миллионов? Все деньги, которые молодежь тратит на шипучки и чипсы, бесполезные клубы и гламурные бренды, цацки и престиж, я пускаю только в дело. К тому же, то,
что занимает мозг, это ты и реализуешь! Молодежь засыпает с мыслью, как повысить свой статус в глазах таких же пустых прожигателей жизни, и просыпается с жаждой удивить всех своим новым «прикидом». Отсюда и результат: даже в доставшейся на халяву квартире не могут навести порядок! Такое же отношение и к своей семье и детям! Я же «не делаю два дела одновременно, и ни одно дело не делаю дважды», «не отдыхаю, работая, и не работаю, отдыхая» – это мои принципы по жизни! Так, как молодежь сейчас работает, мы в свое время отдыхали! В моем доме нет ничего лишнего, а каждая вещь лежит на своем месте десятилетиями! Результат ты видишь!

А воду я достаю с пятидесятиметровой глубины, куда ваши моющие средства еще не успели добраться. Дорого, но здоровье дороже! Ужас! Раньше бабы белье полоскали на речках, и оно было чище, чем сейчас после стирки новомодными стиральными порошками. К тому же, постирать несколько предметов гардероба гораздо легче, чем шкаф барахла, которое ты не помнишь когда надевала и надевала ли вообще. Да! Забыл сказать: прекрасно выглядишь без боевой раскраски!

– Спасибо за комплимент!

– Комплимент – это красиво, но является неправдой. Я же сказал чистую как младенец, розовую после баньки, прекрасно пахнущую правду.

Галатея засмеялась, смущенная потоком информации, и раскраснелась от комплимента.

– А теперь, красавица, ты будешь читать! А я сделаю пару звонков, потом будет видно!

– Читать? – переспросила русалка.

– Да, красавица! Будем ставить тебе голос! Ты не против?

– А что не так с моим голосом? – хихикнув, спросила Галатея.

– Сейчас доедим кашу – сама узнаешь!

Пока девушка мыла посуду, я вышел на свежий воздух. Морозная свежесть пьянила. Закурив сигарету, я прохаживался мимо бассейна, любуясь вальяжными красавицами-рыбками. Они по привычке подплыли, ожидая кормежки, но я, извинившись, сказал:

– Простите, красавицы, но до весны нельзя! Растрясете жирок, переедете в другой бассейн, тогда отъедайтесь, сколько душа примет!

Мои мысли витали далеко. Я вернулся в просторный гараж. В свое время я не пожалел материалов и денег и построил просторное помещение и для машины, и для работы с большой скульптурой. Осмотрев стены и удовлетворившись запасом места, поднялся в зал. Зайдя на сайт моего друга детства, занимающегося изготовлением тренажеров и спортинвентаря, я долго рассматривал всевозможные качалки.

Просматривая видео, я анализировал работу задействованных групп мышц. Благо, знание анатомии позволяло мне выбрать необходимые тренажеры. Из всего увиденного я выделил два станка, четыре настенных силовых агрегата, железо в виде
гантелей, гирь и легкой штанги, резиновый коврик, циновки для занятий лежа и боксерскую грушу. Сумма получилась приличная, но сколько можно не заниматься собой.

Я позвонил Борису Анатольевичу. Из трубки раздался приятный голос моего старого знакомого ещё по секции классической борьбы. Борис слегка завис:

– Привет, Степан! Не узнал тебя – богатым будешь!

– Привет, Боря! На шестом десятке становиться богатым так же нелепо, как мини-юбку надеть на сморщенную бабушку. Твоей жены Софьи это не касается! Она и в прабабушках будет лучше выглядеть, чем блондинистые селедки. Мне достаточно «достатка» – и комфортно, и бесхлопотно! Я звоню тебе вот по какому поводу: меня пригласили в Олимпийскую сборную по греко-римской борьбе, а у меня лишних десять
килограмм – нужно сбросить. Хочу у тебя приобрести качалки.

Я продиктовал интересующие меня станки и железо и осведомился о цене. Меня обрадовали обещанные скидки. Борис всё записал и уверил: мастера будут у меня в двенадцать дня и установят всё необходимое. Я попросил друга о маленьком одолжении:

– Я знаю у тебя все мастера – спортсмены. Но не мог бы ты прислать юнцов лет так двадцати – двадцати пяти в хорошей физической форме?

– Что, опять будешь лепить скульптуру? – саркастически хмыкнул Борис.

– Я же тебе сказал – «Олимпийская сборная». Лепить теперь мне некогда – уезжаю на сборы.

На том конце «провода» было слышно, как извилины в голове Бориса шевелятся. Он всегда был тугодумом и этим мне нравился. Гора мышц и высокий ай-кью несовместимы, но все Борины друзья ценили его за мягкий и незлобивый характер
(когда он не в бешенстве). Стоило немного переборщить и можно было схлопотать бросок с прогибом 140-килограммового тела с каменными мышцами.

Распрощавшись, я сбросил звонок и стал ждать. В прошлый раз он перезвонил через пол-часа. В этот раз – через минуту:

– Ты это!.. Про сборную… что… серьезно?

– Эх, Боря! – сжалился я – это была шутка! Просто пригласили сняться на обложку «Плейбоя», а я не в форме – на шестом месяце беременности.

Я прервал звонок и стал снова ждать. Телефон снова запиликал:

– Ну, Степан! Встречу в городе – сразу…

– …Знаю! Сразу бросок с прогибом!

– Пожалуй, нет! Я тебе сделаю искусственные роды с кесаревым усечением! – послышался басовитый голос Бориса и хохот.

– Ты хотел сказать, «сечением»! Как там твои дочки? Внуки растут?

– Тебе – с «усечением»! Трое пацанов, и ни одной девки! Ужас!

– А «усекать» будешь что? Рад был тебя слышать! Передавай привет Софье!

– Найду что, шутник! Заглядывай, когда будет время!

Записав габариты станков, я спустился в гараж. Померив рулеткой стены, я убедился: всё заказанное поместится. Теперь можно было заниматься Галатеей. Поднявшись в зал, я смотрел как юница, достав куклу из ящика, разглядывает кружева и натуральные волосы, уложенные в красивую прическу; изучает фарфоровое лицо и маленькие ручки. Когда я зашел в зал, она спросила:

– Это очень, очень дорогая кукла?! Я о таких даже не слышала! Сколько вам пришлось отдать денег?

Я протянул Галатее открытку. Она, уставившись в короткий текст, не верила своим глазам.

– Но так ведь не бывает!

– Поверь мне, на свете и не такое бывает! Просто ты молода и мало что видела. Во всяком случае, у твоей дочки в детстве будет кукла. Ты ей уже дала имя?

– Ещё нет! Я никак не придумаю, как её назвать!

– Назови её Катюша! Мастеру, которая подарила её тебе,будет приятно!

– Красивое имя! Теперь ты будешь Катюшей, Катенькой,Катей!

– У тебя ещё будет время с ней наиграться! А пока займемся твоим голосом! У нас есть три часа!

Поставив микрофон, я порылся в книгах и достал подходящую. Найдя красивый эпизод, я попросил девушку его прочитать вслух и включил запись. Когда Галатея закончила читать страницу, я включил прослушивание. Из колонок послышалось унылое бормотание писклявого и неуверенного голоса. К концу текста Галатея уже не скрывала своего смеха:

– Неужели я так разговариваю?!

– Разве я что-то придумал? Это твой голос, твои интонации, твой писк и неуверенность! Я сохраню этот файл, чтобы ты помнила, от чего отталкивалась!

Давай-ка, красавица, ставь перед собой Катюшу и читай ей этот текст заново!

Я снова включил запись и стал слушать, как меняются интонации девичьего голоса. Снова включил прослушивание и снова из колонок на нас обрушился писк и плоские интонации, слегка украшенные искусственным понижением и повышением тона. Услышанное Галатею не радовало.

– Если ты будешь таким голосом петь колыбельные своим детям, они будут засыпать задолго до песни, лишь бы не слышать этот писк.

Галатея надув губки, спросила:

– А что же делать? Как научиться хорошо говорить и петь?

– Только каждодневным трудом можно поставить голос! Ты не представляешь, как много значит красивая и правильная речь с приятным тембром в решении любых проблем? Как раздражает нудный и писклявый голос с минимальным набором дежурных фраз, множеством слов-паразитов. Это сразу говорит об интеллекте девушки.

Дикторы телевидения по несколько часов в день занимаются речью, чтобы всего на десять минут появиться в кадре. Это предстоит делать и тебе!

Во-первых, правильный тембр зависит от правильного дыхания. Помнишь, я тебя учил, как надо дышать! Прочти эту страницу заново, только дыши животом. Положи руку на пузо и контролируй свое дыхание.

Прослушав запись, Галатея заметила перемены в тембре голоса.

Во-вторых, правильное звучание зависит от артикуляции. Ты обратила внимание на то, как оперные певицы открывают рот. Это не дань традиции, а необходимое условие правильного извлечения звуков. Для этого существует гимнастика для
рта и языка.

Я посадил Галатею перед зеркалом и показал простые упражнения, оставшиеся в моей памяти после занятий с логопедом в моем далеком детстве. Делай эти кривляния десять минут утром и десять вечером.

В-третьих, правильное извлечение гласных в разном тоновом окрасе. Из глубины моей памяти всплыли воспоминания об упражнениях, которые меня раздражали и смешили. Тогда мне казалось это пустой тратой времени. Но теперь с позиции
прожитых лет, я с благодарностью вспоминаю логопеда, поставившего мой голос.

В-четвертых, скороговорки! Они заставляют речевой аппарат встрепенуться и поспевать за мыслью.

В-пятых, каждодневное чтение под запись. Думаю, часа в день хватит. Есть ещё много упражнений, улучшающих тембр и мелизмы голоса. Но лучше всего интонация нарабатывается пением. Правильных интонаций без правильного слуха не
бывает. Научишься петь, не фальшивя, – научишься говорить «вкусно».

А пока займись чтением вслух. Начинай с первой страницы. Книга интересная – тебе понравится. Убьешь двух зайцев. Засекаем время! Через час сделаем контрольную запись.

Усевшись в сторонке, я погрузился в размышления. Видя старание и усердие Галатеи, я был уверен, что через год это будет другой человек. С каждой прочитанной страницей я чувствовал, как крепчает её голос. Но это было только начало большого пути.

Русалка положила руку на живот и контролировала свое дыхание. Она это делала несуразно, но меня это мало беспокоило. Сейчас ей надо перестать бояться говорить, почувствовать силу своего голоса, научиться менять интонации, произносить фразы на одном дыхании. Позднее придет резонирование в переносице, лобных пазухах и груди, ноты перестанут плавать, всевозможные мелизмы украсят её речь.

Я, слушая повествование, заметил, как голос Русалки стал тверже и увереннее. Любуясь рыбками в аквариуме, я погрузился в поэму. Сейчас я был благодарным слушателем.

Час прошел незаметно. Я подошел к Галатее и включил запись. Записав страницу, я включил прослушивание. Из динамиков зазвучал совершенно другой человек. Приятный бархатный голос лился легко и мелодично. Появились приятные слуху нотки. От писклявости не осталось и следа.

Была заметна неуместная спешка, но с этим бороться легко. Главное – девушка осознала свои возможности. Слушая себя, Русалка не верила, что так может измениться голос за несколько часов занятий. Я прервал прослушивание и включил первый файл. Зал наполнился писклявым щебетанием.
Галатея взмолилась:

– Выключите это! Мне самой неприятно слушать себя! Представляю, каково было другим, когда я открывала рот! –
она сказала это громко и уверено, красивым тембром с прекрасными интонациями.

– Пошли, красавица, прополощем глотки горячим чаем!

Галатея почти залпом выпила горячий чай и налила себе ещё. Открыв морозилку, я достал формочку для льда. Русалка недоуменно смотрела за моими привычными действиями. Положив кубик в рот, я громко и с удовольствием разгрыз его
в ледяное крошево и запил обжигающим чаем.

– Кто ест лед, тот мамонтов переживет! Не хочешь присоединиться? – предложил я.

– У меня горло бу… – я закрыл пальцем её губы, с которых готова была сорваться глупая фраза.

– Помнишь, я тебе говорил о свойствах воды? Она запоминает всё, что ты скажешь над ней! А потом эту программу ты вливаешь в свой желудок и жалуешься, что тебя сглазили!

Наполни теплой, комфортной водой ванну и скажи над ней: «Я сейчас заболею!» – и окунись. Будь уверена: проваляешься с температурой неделю! Перед тем как окунуться в ледяную прорубь, скажи: «Я наполнюсь силой и здоровьем!» –
и будет так!

Лед и конденсированный пар – это два состояния полностью структурированной воды. Но после таяния кластеры воды сохраняются всего несколько секунд. А дальше – это обычная холодная вода. Набери в рот немного простой воды и не глотай – будешь держать её, пока не надоест, а потом выплюнешь.

Возьми в рот кусочек льда. После того как он растает, глотать будет нечего. Вода впитается ещё в полости рта. Структурированная вода идентична нашей межклеточной жидкости. Недостаток её в клетках приводит к тяжелейшим болезням. Поедая
лед, я восполняю запасы. Многие недалекие граждане «слышат звон, но не знают, где он». Замораживают воду, потом размораживают и пьют. Пользы от такой трудоемкой процедуры как от таблетки-пустышки с эффектом «плацебо».

Попробуй! Тебе понравится! Просто грызи, ни о чем не думая, и запивай горячим чаем! Это и восполнение водного баланса тела, и профилактика болезней горла, и чистка зубов, и профилактика кариеса. Навсегда забудешь о болях в зубах
от горячего или холодного, об ангинах и кашле. Начни с пары кусочков. Сейчас мне порой не хватает одной планшетки. А летом лед не успевает замораживаться. При этом я не пью холодные напитки.

Галатея, доверившись моему опыту и проникнувшись моей лекцией, осторожно разгрызла лед и запила обжигающим чаем. Хрустя льдом, мы продолжили беседу.
Я рассказывал ей о моих детских занятиях с логопедом, как я ужасно «каЛтавил и говорил быЛсто», порой путая звуки. Сколько сил и нервов отдала учительница, чтобы я сейчас мог правильно говорить красивым баритоном.

Мы много разговаривали о свойствах речи, но больше всего уделили внимание тому, «о чем говорят женщины». Вспомнили героиню бессмертного произведения Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» – Эллочку Людоедку – в арсенале которой было всего несколько слов: «Шик!», «Блеск!», «Но!», «Парниша!» и т. п.

Галатея то заливалась смехом, то погружалась в раздумья. Многое из сказанного ей казалось откровением, но она с этим мнением быстро соглашалась. Я был приятно удивлен, что Галатея тактично меня выслушивала, не перебивая, и только
после завершения фразы позволяла себе вставить слово. Это облегчало разговор:

– Когда говоришь с женщиной, возникает впечатление, что ей не важна суть беседы, она всячески старается не дать оппоненту вставить слово. Повторяя фразы по несколько раз,она забалтывает собеседника. Такое впечатление, что в ней
сидит неугомонный «щебетун», который поставил себе цель: «Слушайте только меня!»

Когда информации «НОЛЬ», а есть безудержное бормотание без остановки –это раздражает, и не только мужчин, но и женщин. А самое страшное заключается в том, что когда собеседник только и думает, чтобы вставить слово –он не слышит ничего из того, что сказано. Сам проверял. Я ошарашивал «щебетунов» вопросом: «Повтори то, что я сказал!» Как ты думаешь, много женщин могли пересказать
«важную информацию»?

– Думаю, что нет! Женщине вообще порой не интересно,что говорят другие! Главное – самой выговориться! У нас в комнате была студентка, которая часами могла рассказывать одни и те же истории, но обижалась на то, что эти истории
мы выучили наизусть и договаривали за неё. Она болтала без умолку, как попугай.

Лучшим способом заснуть было заткнуть уши тампонами. Порой я была готова её задушить! Когда её отчислили за неуспеваемость – все вздохнули с облегчением.

– Закономерный итог! Женщина своей неуемной болтовней портит настроение ближним, а потом обижается, что те, кому она испортила настроение, портят его ей. А что делать, если на такой женишься? Через год, несмотря на все её полезные качества, возникает одно желание – повеситься или заклеить рот жены скотчем. Наш мозг так устроен: когда болтаешь – не слышишь и не запоминаешь, когда по-настоящему
слушаешь – не можешь говорить. Поэтому «щебетуны» «терпеть ненавидят» спектакли и оперы. Представляешь, какая это для них каторга: слушать и не иметь возможности говорить и вставить слово! Поэтому «щебетунов» трудно причислить к разряду интеллигенции.

– Действительно! Я заметила, когда мы смотрели новости,наша «щебетуха» не унималась. Произошел теракт! Казалось бы, у людей трагедия и горе – сиди, молчи и слушай! Но у неё зуд: она, оказывается, там была, и дальше словесный понос по
поводу того, как там было хорошо, с кем она встречалась, что ела, как спала. Не было ни одной новости, чтобы она не вставила свою реплику. Единственное, что могло заставить её замолчать, были мыльные сериалы. А потом, как всегда, словесная диарея.

– Но есть другая крайность – молчаливость! По тому, что говорит человек, можно составить о нем портрет. А если он всё время молчит – желание повеситься появляется раньше. Молчание бесит и выводит из себя! Ты бросил мимолетную
фразу – в ответ тишина. Ты рассказал историю – молчание. Рассказал анекдот – никакой реакции. Выказал раздражение по поводу «немоты» – слёзы. Выказал раздражение по поводу слез – истерика. Высказался по поводу истерик – развод.

Галатея закатилась смехом и сказала:

– Никто не заставляет жениться на молчаливой девушке!

А вдруг она встретит того, кто любит тишину!

– Ерунда! Молчаливость вначале отношений воспринимается юношей за скромность, некоторую сдержанность, и является плюсом, а не минусом. Никто из них не предполагает, что «романтическая немота» затянется на всю жизнь.

Ты только представь ситуацию: задал вопрос – тишина, осведомился о работе – молчание, спросил о здоровье – тот же ответ. Ужас!!! Или ты будешь меня убеждать, что ответить на простой вопрос так же тяжело, как слетать на Луну?

– А есть ли золотая середина, которая мужчин не будет раздражать?

– Конечно же, есть – это общепризнанные правила хорошего тона! Ими в совершенстве овладели дипломаты! Ты можешь быть не согласен с оппонентом, но должен дать ему возможность высказаться, не перебивая на полуслове. Лишь потом парировать его высказывания, зная, что тебя так же никто не перебьет.

На четко поставленный вопрос должен дать исчерпывающий ответ. Не отвечать вопросом на вопрос. Не домысливать фразу после того, как перебила. А если вынужденно перебила – извинись. Не переворачивай смысл сказанного, чтобы собеседник в бешенстве тебе не кричал: «Я такого не говорил». Не уводи разговор на другую тему. Никогда не говори: «А ты?..» – это выведет из себя любого человека.

Представь на секунду себе картину: ты спрашиваешь у припозднившегося мужа: «Почему ты так поздно пришел с работы?» Казалось бы,что тут страшного – обычный вопрос, на который ты хочешь получить исчерпывающий ответ. Мужу бы ответить: «колесо пробил»; «остался на внеурочную работу, чтобы подработать»; «заболтался с соседом»; «смотрел за высадкой на землю пришельцев из НЛО». Но нет! Он вместо этого говорит: «А ТЫ не вымыла посуду!»; «А ТЫ не постирала мне штаны!»

Ты понимаешь, что это вот «А ТЫ…» – начало скандала на пустом месте, непонимания в семье, неприязни, Третьей мировой войны? Этим болеют практически все женщины, за исключением «молчунов»! Не согласен с доводом собеседника – пукни, если не можешь сказать! Согласен – пукни два раза, но не молчи. Тогда это диалог – то есть разговор двух людей.

Если не слышишь чужих доводов – собеседник не услышит твои. Постоянно перебиваешь – самый интеллигентный человек ответит тебе тем же. Отвечаешь вопросом на вопрос – вызовешь у самого сдержанного человека бешенство.

Но у женщин есть ещё одна болезнь,пострашнее «чумы молчания» – это споры. Она спорит даже тогда, когда согласна с оппонентом. Говорит то же самое, что
сказал только что он, только тоном, как будто она права, а он не прав – ужас – это отбивает всякую охоту общаться.

Но разговор это не способ себя развлечь или убить время – это средство коммуникации между двумя любящими душами. Словами мы передаем свои чувства, мысли, желания, соединяемся в одно целое. Те пары, которые соблюдают «кодекс диалога», начинают слышать то, о чем думает близкий человек. Когда ведется правильный диалог – можно договориться обо всем. Стоит нарушить правила в самой малой части – диалог превращается в скандал, а скандал в войну мнений.

Никто не разводится из-за разбросанных носков, трусов и лифчиков. Разрыв отношений происходит из-за того, что люди не понимают друг друга, а это означает одно: слова, вышедшие из речевого аппарата одного супруга, минуя уши другого, растворяются в космическом вакууме. С таким же успехом можно разговаривать со стенами, с отражением в зеркале или не говорить вообще.

Один известный философ сказал: «В споре рождается истина». Когда я был молодым и зеленым, принимал это за аксиому. Теперь с позиции прожитых лет понимаю абсурдность этого высказывания. Во-первых, ИСТИНА не может родиться априори – она ЕСТЬ, независимо от чьего бы то ни было мнения. Сколько бы инквизиция и Джордано Бруно ни спорили по поводу «вращения чего-то вокруг чего-то» – Земля,
не считаясь с их мнением, вращалась вокруг Солнца, а Луна – вокруг Земли тысячи лет до них, и будет вращаться тысячи лет после них. Нравится кому-то или нет – это является ИСТИНОЙ. Её можно только принять.

Во-вторых, в споре рождается только спор, скандал, война или костер инквизиции. С теми людьми, кто считает, что «истина рождается в споре», невозможно ни о чем договориться. Джордано Бруно пробовал договориться с инквизицией, слышавшей только себя, – чем это закончилось? Костром и кучкой пепла! То же самое происходит между супругами в семьях.

Если один человек НЕДОГОВОРОСПОСОБНЫЙ, второму лучше сразу пустить себе пулю в лоб, чтоб не мучиться, или сжечь себя на костре, как Джордано Бруно! Рано или поздно их союз рухнет – нет диалога, в котором можно договориться о решении любой проблемы.

Удивительный факт: чем ниже «ай-кью», тем большее желание спорить и доказывать свою царственную правоту. Чем выше «коэффициент умственной активности», тем меньше желания спорить, но больше желания думать и слушать умные мысли.

В союзе, в котором люди научились договариваться и держать данное слово, всегда любовь и идиллия до последней минуты жизни. Это так прекрасно, когда несмотря ни на что супруги выполняют свои клятвы! Ты только представь: услышал «клятву верности» – спишь спокойно, зная, что даже под пытками супруг или супруга её не нарушит. Договорились не разбрасывать прокладки и носки по квартире – проблема исчерпана. Каждый следит не за супругом, а за выполнением собственного данного слова.

Но когда клятва – пустой набор звуков, дань традиции, ни к чему не обязывающий ритуал – это беда, мерзость, грех. Таких людей называли раньше клятвопреступниками и подвергали казням и прилюдным поркам. Солдат, нарушивших присягу, прогоняли сквозь строй. С ними ни один уважающий себя человек не хотел иметь никаких дел. Им не верили даже тогда, когда они клялись самым сокровенным и божились.

В дореволюционной России было понятие «слово купца». Оно было тверже векселя. Стоило один раз нарушить это «слово», можно было закрывать дело. Никто не рискнет доверить тебе даже ломаный грош.

Этим «словом» дорожили даже тогда, когда речь шла о жизни и смерти. Тебе стоит перечитать «Бесприданницу» Островского. Эта книга стоит на третьей полке слева от входа в зал, между «Идиотом» и «Анной Карениной» –хорошее соседство.

К сожалению, нет ни одного закона или клятвы, которой женщина не могла бы нарушить в угоду своей выгоды, –это общепризнанный факт. Если ты выполнишь то, под чем подписалась, – я указал на листок бумаги на магнитной доске, – ты будешь первой женщиной, сдержавшей данное слово.

Галатея посмотрела на шутливый текст и рассмеялась.

Но когда в семье диктат: «Мне можно всё, тебе – ничего!» – это духовное рабство. И какой-нибудь Спартак обязательно поднимет восстание. С восставшим рабом трудно найти какой-либо язык, он хочет одного – уничтожить рабовладельца любой ценой. Его не волнует, что будет после, и будет ли вообще. Он хочет одного – пусть умереть, но свободным.

За годы «кровопролитных боев местного значения» трудно найти виновных. В этой ситуации невинными жертвами «войны миров» становятся дети. Теперь тебе понятно, насколько важно уметь говорить, общаться, договариваться, держать данное слово в любой ситуации. После нарушенного слова веры больше нет. Ты заметила, сколько при всем моем уединенном способе жить у меня друзей. Каждый из них знает, на меня можно положиться; ни при каких обстоятельствах я не нарушу данное слово, не ударю в спину. И платят мне той же монетой. Поэтому я хожу по улицам, не оглядываясь. Между мной и моими друзьями такой же союз, как между мужем и женой. Такие же клятвы и данные слова, нарушить которые никто из них не решится, и
я тоже. И это прекрасно!

За окном я услышал сигнал клаксона автомобиля и выглянул. Бим и Айна подали многозначительный голос предупреждения и замолчали в ожидании хозяина. Но боевая стойка и взгляд исподлобья говорили одно: «Только дернись!» Маленький грузовичок привез мой заказ. В открытые ворота юноши спортивного вида выгрузили коробки и ящики.

Русалка с интересом наблюдала за суетой молодых ребят, пока я ознакомлялся с комплектацией. Распределив на стенах станки, показав места, где идет скрытая электрическая проводка и коммуникации и, убедившись в том, что мы правильно поняли друг друга, я оставил рабочих, а сам присоединился к Галатее:

– Нравится?

– А что это?

– Отвечаешь вопросом на вопрос? – тяжело вздохнув,спросил я.

– Ой!!! Извините, Степан Фёдорович! Нравится! А что это?

– Вот это уже другое дело! – заметил я и ответил на заданный мне вопрос: – Это пыточные станки! Про инквизицию слышала? Будем выгонять из тебя чертей! А заодно и из меня!

Скоро шнурки не смогу завязать на туфлях. Нет забористей экстаза, чем часочек «садо-мазо»! Всё как вы, молодые, любите! Будем устраивать эти… как их там… квесты. Экстрим в лучших традициях графа Дракулы. Кто первый пукнет – тот и проиграл.

Не будем мешать людям: «Мастер есть – нехрЭн лезть!», «Мастера учить – только портить!».

Мы поднялись в зал и уселись перед зеркалом:

– Ты заметила, молодые красивые ребята даже не посмотрели в твою сторону! Недопустимая ситуация! Скоро ты изменишься до неузнаваемости и устанешь от излишнего внимания! Лишь бы у тебя голова не закружилась от успехов! Тогда
я действительно пожалею о том, что взял тебя в свой дом. Не разочаровывай меня, пожалуйста. Моя цель – вырастить красивую, умную и достойную женщину, будущую мать и верную супругу, а не распутную доступную куклу Барби… гм… легкого
поведения с заниженной социальной самооценкой.

Смешные гримасы со звуками «А-О-У-Ы-Э» сменились на упражнения с языком и скороговорками. Когда заряд смеха и бодрости превысил допустимые децибелы, наши чтения продолжились. Я останавливал Русалку, когда не видел выпяченного живота на вдохе, и заставлял правильно дышать. Она послушно выполняла мои указания, и вскорости я услышал эти бархатные звуки раскрытых голосовых связок.

Им резонировала грудь и носовые и лобные пазухи. Галатея тоже наслаждалась своим голосом, приобретшим твердость и мягкость, девичью нежность и жесткость женщины, знающей силу своего голоса. Я остановил чтение и попросил девушку варьировать громкость и силу голоса, исходя из смысла текста. Русалка то тихо и вкрадчиво произносила несколько фраз, то обрушивала на меня всю силу и красоту девичьего голоса, то вдруг звенела, как колокольчик, придавая пикантность некоторым фразам.

Она поняла смысл интонаций голоса и училась ими управлять. Я включил запись и пошел посмотреть на работу мастеров. Оставив дверь открытой, я прислушивался к доносящимся звукам. Оставшись без присмотра, Галатея начала экспериментировать, произносила одну фразу по несколько раз, придавая ей новый окрас. Меня радовало
усердие и изобретательность этой девушки. Юноши, вначале гомонившие в деятельной суете, начали прислушиваться, потом, переглядываясь, хихикали, затем замолкли и стали вникать в смысл текста.

Казалось, соединяя в единый агрегат всевозможные железки, они перестали греметь. Я поднялся в зал и воткнул штекер колонки, находящейся в гараже, в гнездо компьютера и вышел в гараж. Повеселевшие юноши спросили меня:

– А что это?

– Александр Сергеевич Пушкин, «Руслан и Людмила»!

– Вот блин! А я не читал! Думал, опять какая-то учительская дурь!

Трое юношей зашипели на четвертого, призывая закрыть рот, и погрузились в деятельную тишину! Размеченные на стене отверстия так и остались непросверленными. Мастера не смели прерывать поэму рокотом электрических инструментов. После часа чтения я остановил Галатею, и мы пошли пить чай. В гараже затарахтели железки и перфоратор. Юноши старались в минуты затишья динамиков выполнить всю шумную работу.

Сидя на кухне за чашкой чая, я наблюдал за переменами в голосе девушки – а она щебетала, рассказывая, что она чувствовала, когда читала:

– Представляете, Степан Фёдорович, у меня вначале всё завибрировало в носу, потом во лбу, а затем в груди – это было так необычно и красиво! Голос стал чище и приятнее. Я буквально наслаждалась чтением.

– Не ты одна!

– Вам тоже понравилось? – недоверчиво спросила Галатея.

– И мне, и мастерам в гараже! Собирай на поднос бутерброды с маслом и четыре чашечки. Пошли, отнесем им чай!

Когда мы вышли в гараж, четверо юношей зааплодировали девушке, которую вначале даже не заметили. Мощные хлопки натруженных железом мужских рук привели Галатею
в замешательство. Раскрасневшись, она уверенным и сдержанным голосом пригласила юношей испить чаю. Пока она устанавливала поднос на маленький столик, они кружились вокруг неё. Крепкие спортсмены не замечали полноты и солидных габаритов красавицы, а лишь отпускали комплименты по поводу голоса и «классного» произведения.

Девушка была ошарашена количеством внимания к ней. Мускулистые, здоровые красавцы, обступив Русалку, шутили и смеялись по поводу уроков литературы, оставшихся в прошлом. А она изредка поглядывала на меня, как будто спрашивая: «Это не сон? Неужели она может быть интересна ТАКИМ юношам?» А я лишь улыбнулся в ответ на немой вопрос. Ведь на каждый вопрос, в том числе и на немой, должен быть адекватный ответ! Моя улыбка была достойным ответом!

Разморенные напитком богатыри, поднявшие за свою жизнь не одну сотню тонн гирь и штанг, измазанные солидолом и смазками, сбросили с себя куртки и блестели п;том в лучах ламп. Теплый гараж вызвал потоки крепкой мужской влаги на красивых юношеских плечах. Через полчаса гомона, шуток и смеха ко мне обратился старший мастер:

– Степан Фёдорович! Мы сделали всю шумную работу, теперь остался только монтаж. Народ требует продолжения чтения.

Галатея посмотрела на меня умоляющим взглядом и улыбнулась.

– Ну что, Галатея, поднимем культурный уровень рабочего класса? Надо же вам наверстывать упущенное в школьные годы. А то как вы узнаете, чем закончится «Руслан и Людмила»?!

Русалка побежала за книгой, уселась на стул в гараже и начала читать юношам. Она читала так, как будто её слушал весь мир, словно она не Галатея Ивановна Лютикова, а диктор Левитан. То громкий, то тихий вкрадчивый голос будоражил даже выросшую на гаджетах молодежь. Закручивая гайки и болты, юноши бросали взгляды на Русалку. Когда монтаж закончился, они, убрав инструмент, расселись на теплом полу вокруг Галатеи и слушали последние страницы произведения.

Галатея дочитала и закрыла книгу. Повисла тишина, а потом овации огласили гараж. Через откидную дверь ворвались Бим и Айна, не понимая, что происходит – начали гавкать, бегая от мастера к мастеру. Галатея скромно поклонилась благодарным слушателям:

– Спасибо за внимание! Концерт окончен!

Пока она читала, спортивные агрегаты выросли и набрали силу в виде блинов, противовесов и гирь и теперь блестели яркими красками. Девушка подошла к станкам, погладила лакированные и хромированные поверхности и поблагодарила
мастеров. Я расписался в квитанции о доставке и отдал озвученную сумму со скидками.

Проверять работу механизмов не было смысла. За плохо сделанную работу юношам грозило не увольнение, не штрафы, а страшный «бросок с прогибом» Бориса, а это пострашнее административных мер. Поблагодарив мастеров, я вручил пакет с четырьмя бутылочками вина:

– Ой! Что вы, Степан Фёдорович! Не надо! – запричитал старший.

– Это протеин для правильного формирования мышц юношеского тела. Принимать по сорок граммов перед сном.

А Борису Анатольевичу передайте этот бочонок: большому кораблю – большое плаванье!

Юноши со смехом покинули наш дом, и мы остались с Галатеей вдвоем. Русалка пыталась надавить на рычаг, но он не поддавался.

– Только не пукни! – сказал я, убирая лишние блины с противовеса.
Когда рычаги стали поддаваться, девушка вкрадчиво спросила:

– Почему так произошло? Когда мастера заходили – поглядели на меня, как на мебель. Когда уходили – оглядывались, внимательно рассматривая, как будто я звезда.

– Любой человек, выделяющийся из однообразно серой толпы, интересен. Ты проявила себя как хороший чтец, увлекла юношей интересной поэмой – поэтому такая реакция
и заслуженные аплодисменты. Чем больше человек имеет неординарных способностей, тем его жизнь ярче, а общение с ним интереснее. Вот мы снова вернулись к тому, «что говорим» и «как говорим»!

Блондинки, вырастившие ноги, ногти, груди и волосы могут заинтересовать мужчину только на несколько вечеров. Причем сам вечер лучше провести с девушкой с интеллектом выше нуля, а интимную его часть – с очень напоминающую резиновую крашеной куклой, не умеющей связать несколько слов в нормальное предложение.

Поэтому такая «текучесть» в эскорте властителей мира. Какими «выдающимися» качествами ни обладала бы кукла, она надоедает за один вечер. Поэтому её главная задача – быстро запустить коготки в хорошо обеспеченную добычу и не отпускать, пока есть что с неё взять, попутно присматриваясь к новому кошельку.

С интересной женщиной можно в согласии и мире прожить всю жизнь и не устать от общения; быть уверенным в её ДОГОВОРОСПОСОБНОСТИ и верном «СЛОВЕ». С куклой Барби всё сложнее. Невозможно предугадать, что от неё ждать. Вернее, от неё можно ждать, что угодно.

Представь себе девственный разум, не озабоченный заботой о близких людях с момента рождения. Всю её маленькую жизнь ей все были должны. А она, позолоченная во всех местах, никому ничего не должна. Стоит ли говорить о брачных клятвах перед алтарем и святыми ликами. Кичась своей приверженностью вере, они попирают все моральные и божественные принципы, выстраданные человечеством за тысячи лет, предают память своих предков.

Священная брачная клятва потому «священная», что нет в этом мире ничего более значимого и ценного, что могло бы освободить от этой клятвы или её аннулировать. Что может быть проще для понимания? Сказал слова клятвы перед образами – ВСЁ! Разделить тебя с этим человеком может только смерть. В небесной канцелярии каждое слово записали и наложили гербовую печать. Строй отношение с человеком, ставшим тебе родным, договаривайся и обсуждай сложные моменты, иди на компромиссы и претерпевай невзгоды, побеждай проблемы и радуйся одной на двоих победе. Прими последний вздох супруга и поспеши вслед за ним в вечность, оставив на земле своих благодарных потомков.

– Это Вы сейчас говорили о силиконовых блондинках? Это они должны уйти в вечность со своим избранником? Претерпеть все невзгоды и проблемы, но сохранить клятву? У них одна проблема – сломанный ноготь; «любовь», не отвечающая её высоким материальным и душевным запросам! – с усмешкой сказала Галатея, пытающаяся оторвать от резинового коврика пудовую гирю. – Удовлетворить потребности такой женщины не смогут ни Рокфеллеры, ни Ротшильды.

– Таких женщин можно только пожалеть! Они не представляют, что теряют! В моем романе я задаю читателям неожиданный вопрос: «У матери два сына! Старший – успешный и самостоятельный, оторвавшись от материнской груди, построил дом, создал семью, нарожал детей. Младший – оболтус, приросший к материнской сиське и не имеющий мужества оторваться. Мать устала вытаскивать его изо всех передряг, нянчиться с ним, как с новорожденным». Вопрос: какого сына мать больше любит?

Галатея задумалась, потом усмехнулась и выдала ответ:

– По идее, должна была больше любить старшего, успешного сына! А младшего возненавидеть за его мелкую душонку. Но что-то мне подсказывает, что она любит больше непутевого младшенького сына. Во всяком случае, я много раз это видела.

– Правильно! Тогда второй вопрос: почему она больше
любит непутевого младшенького?

Тут Русалка явно зависла! Было видно, как она напрягает извилины, пытаясь найти ответ, но, капитулировав перед задачкой, сдалась.

– Ответ до банальности прост! Чем больше мы вкладываем сил, внимания, здоровья, тем больше любим. Ничего не вложил – не жалко потерять!

Вторая загадка: «Под калиткой скулит маленький брошенный щеночек! Ты зашла в дом и вынесла ему сосиску. На следующий день ситуация повторилась. На третий день ты выйдешь из дома уже с сосиской. На четвертый день щенок пропал! Обеспокоившись, ты обошла всё канавы и в одной из них нашла сбитую машиной еле живую собачонку! Повезла её к ветеринару! Вылечила! И забрала в свой дом!»

Вопрос: что такого сделала тебе собачка, что ты так озаботилась её судьбой и взяла в свой дом?

Галатея начинала понимать логику простых чувств, которые люди усложнили донельзя и пытаются найти выход из трех сосен:

– НИ-ЧЕ -ГО! Получается, я полюбила собачку потому, что вложила в неё свои чувства! Получается, если я захочу кого-то полюбить, надо лишь что-то сделать для него, чем-то пожертвовать!

– Да! И делать это до последней минуты жизни! Тогда любовь будет неугасающей! Захотела разлюбить – перестань волноваться и заботиться о родственной душе. Не заметишь, как охладеешь! Поэтому блондинки, любящие только себя, не могут никого любить. Даже если они «тяжело» переживают расставания – не заблуждайся! Они волнуются только за себя – исчез комфорт, в котором удобно было красить ногти
и делать пилинг.

С первых дней совместной жизни юноша и девушка должны заботиться о своей половинке, не покладая рук. У них не должно быть ни одной свободной минуты – ведь они создают свою семью, свой дом, свой мир. Закладывают устои и традиции, делают фундамент любви. Только это является залогом их долгой совместной жизни, неугасимой любви и счастья их детей.

Родители новобрачных стараются сделать всё, чтобы их чада ни в чем не нуждались и этим оказывают медвежью услугу. Зачем новобрачным стараться, если всё есть! Любовь заканчивается так же быстро, как свадебный салют. А потом томящая обоих молодоженов пустота и безделье! Напротив, молодые должны нуждаться, чтобы им было что строить, было чем себя занять и через что проявить свою любовь к супругу.

Ты заметила, пары, начинающие жизнь с нуля, претерпев все невзгоды, доживают вместе до старости. А те, кому напхали во все места всего нужного и ненужного: «Абы было!», без сожаления разводятся в первые годы совместной жизни. Молодой муж волей судьбы вынужден что-либо делать в своем доме. Урбанизация же освободила женщину от всей домашней работы, в которой она может себя проявить любящей женой. Трусы стирает машина, хот-дог готовит повар, уют создают дизайнеры, тепло в доме создают психологи, депрессию лечат антидепрессанты. Она бы с удовольствием положила в постель вместо себя резиновую куклу, но тогда совсем тоска. Стоило тогда выходить замуж?

Ах да, «дети»! Но если женщина не нашла в себе чувств заботиться о своем муже, неужели ты думаешь, она с усердием займется воспитанием своих чад?

– Судя по тому, как заваливают игрушками капризных малышей, бьющихся в конвульсиях, они считают, что правильно воспитывают!

– Когда в сферу интереса девушки входят только модные журналы, блестящие цацки и гламурные бренды – она становится плоской, как доска. Она интересна только себе любимой. Муж, дети, родители для неё всего лишь исполнители всё возрастающих желаний. Можно из них извлечь выгоду – отношения поддерживаются. Нечего извлекать – забываются без сожаления, как прошлогодний снег. И никаких душевных
мук, состраданий, понимания. Это отдельный вид гомо сапиенса, не имеющий общечеловеческих ценностей: любовь,честь, достоинство и совесть. Она может сделать невыносимую гадость близким людям, а страдать от того, что её, «позолоченную», мучают остатки угрызений совести. Причем виноваты в этом будут всё те же близкие люди. Это они, бессовестные, телепатическим образом заставляют «царицу» страдать и чувствовать давно забытое чувство стыда за мерзость, которую она сотворила.

Полная деградация морали и тысячелетних устоев! Апокалипсис сознания – самый страшный из апокалипсисов!

– Вы прямо философ!

– «Примо или кряво», какая разница! Рядом с Пигмалионом по соседству (направо за акведуком) жил Диоген. Он не мог рубить мрамор или ему не попался камень нужного размера, но женился он на простой греческой бабе, которая и коня на скаку остановит, и в горящий атриум войдет. Достала она мужика до такой степени, что тот сбежал от неё и поселился в бочке на берегу моря. Когда молодой человек спросил у Диогена совета – жениться ли ему или нет, тот ответил: женись! Женишься удачно – будешь счастливым, женишься неудачно – станешь философом!

Так, Русалка, мы заболтались! День прошел хорошо! Но завтра у нас много дел! Пошли слегка поужинаем йогуртом (как говорят блондинки)! И спать!

Галатея расположилась на диване, уложив рядом с собой Катюшу, а я, поглядывая на дверь незаконченной гостевой комнаты, думал: «На диване девушке неудобно спать! Если уж взял её в свой дом – создай условия! Там-то надо было всего наклеить
обои и уложить паркетную доску!»

Улегшись на кровать в своей спальне, я соображал, как быстро закончить ремонт. С этими мыслями на меня накатила дремота, и я забылся сном.

Глава 5

Мой сон растаял от гомона на кухне. Спустившись вниз, я зевнул и поздоровался.

– Доброе утро, Степан Фёдорович! – ответила смеющаяся Русалка, а собаки замерли, не проронив ни слова.

– Бим! Айна! Что за бескультурье?! – возмутился я.

Собаки буркнули приветствие и голодными глазами уставились на девушку. На столе возле печки на тарелочке лежала солидная стопка блинов, а по кухне витал аппетитный запах.

Галатея не унималась:

– Представляете! Я бросаю им блины, а они их глотают на лету, не жуя!

– И много они уже проглотили? – осведомился я.

– Бим четыре, а Айна три!

– Понятно! Зайцы сегодня на мучной диете! Побежали, растрясем целлюлит! Потом будем завтракать!

Выйдя в морозное утро с робким намеком на рассвет, мы побежали, хрустя новым снегом. Бульдожки, сопровождая нас и поднимая соседских собак, утопали по уши в рыхлых сугробах и прыгали от радости.

Пробежав чуть дальше, чем вчера, мы отдышались и побежали назад. Мороз и ветер щипали щеки и пьянили обилием кислорода. Пройдя через гараж, мы вышли во внутренний двор и начали разминку. Галатея, пыхтя и румянясь от напряжения, всё же старалась поспевать за мной. Дыхание она восстанавливала уже быстрее. Делая растяжки, она напоминала колобка, пытающегося сесть на шпагат. Но я не позволял себе усмехаться над старанием юницы. Напротив, мне импонировало желание Русалки выглядеть как красивая женщина.

После разминки мы вернулись в наполненную запахами кухню. Я достал баночку меда и домашнюю сметану. Ароматный горячий чай с блинами после пробежки на морозе – завтрак, лучше не придумаешь. Собаки не прикоснулись к мискам, а уселись около нас и капризным «У-у-у!» смешили девушку.

Опустошая тарелку с блинами, мы делились планами на день:

– Я решил тебя выселить из зала! На диване спать неудобно и «неудобно»! На втором этаже есть просторная гостевая комната, но она недоделанная! Нужно поклеить обои и настелить пол! Приобрести мебель и кровать!

– Я Вам доставила столько неудобств! – сконфузилась девушка.

– Ерунда! Её давно надо было сделать! Скоро паутиной всё зарастет!

– А я умею клеить обои! Мы с тетей в квартире сами делали ремонт!

– Хорошо! Съездим в город – выберешь обои по вкусу и клей! И полезное дело, и разминка будет хорошей. У моей знакомой хороший мебельный цех. Ты должна определиться, как обустроить свою комнату. Подумай, что тебе необходимо для
удобства. Сегодня вечером приедет дизайнер, нарисует эскизы и снимет размеры.

Помой посуду, а я пока сделаю пару звонков! Потом будем читать и писать!

– Писать?! – засмеялась Русалка. – А с письмом у меня что не так! Я уже ничему не удивляюсь, но всё же… Пишу грамотно и красиво!

– Я рад за тебя! Но важно, не «КАК» ты пишешь и сколько при этом делаешь ошибок, а «ЧТО» ты пишешь! Я никогда не думал, что стану ещё и писателем! После первой моей пьесы мысли как-то сами упорядочились. Писатель должен марать бумагу только
тогда, когда ему есть что сказать, есть чему научить. Сочинять ради славы, гонораров или чтобы убить скуку – бесполезная и вредная трата времени.

Мало того, что рубят леса, переводя кубометры ценнейшей древесины на бумагу, так и пользы от такой литературы никакой. А судя по тому, что молодежь перестала читать, считая всю литературу «отстоем», от таких писателей один вред. То же самое в разговорной речи: есть что сказать – говори,нечего сказать – лучше помолчать и не засорять эфир бесполезным бурчанием.

Сочинительство помогает привести голову в порядок. Когда каждое слово на бумаге приобретает высочайшую значимость – каждое сказанное слово становится более весомым и ответственным. А после этого и речь становится осознанной, грамотной и наполненной смыслом. Уходит в прошлое пустой треп. К тому же, очень важно научиться выражать свои эмоции. Не сухо констатировать: «прикольно», «сойдет», «круто» – от таких эмоций даже плесень на стенах появляется. Нужно уметь выражать, что чувствуешь, каждым своим словом доказывать, что ты живой человек, а не холодный мрамор, в детстве научившийся ходить. Наличие трепетной, вечной души надо подтверждать с каждым собеседником, чтобы желание разговаривать не пропало в первые минуты общения.

Неумение живо выражать эмоции привело к тому, что люди стали хладнокровными существами, обеднившими свою речь до дежурных фраз и сухой функциональной информации. Поэтому и книги перестали читать. Не вписываются «бумажные» слезы в прагматичную матрицу бытия нового поколения. Поэтому прежде чем молодежь заставлять читать, я считаю, надо научить её чувствовать.

Пока Галатея мыла посуду, я вышел во двор. Набрав интересующий меня номер, под протяжные гудки я крошил лед в бассейне. Мне ответил заспанный женский голос:

– Алло! Здравствуйте, Степан Фёдорович! Вообще-то на
дворе ещё ночь!

– Здравствуйте, принцесса! Кто рано встает, тому Бог подает!
Марина Алексеевна, не затруднит ли вашу царственную
светлость прислать ко мне вашего дизайнера – хочу заказать
изготовление мебели.

– Степа! И что тебе не спится? – заунывно пробурчал сонный голос.

– Марина! Посмотри, какой прекрасный восход! Снега сколько навалило за ночь! Говорила мне мама: «Учись, Степочка! Будешь большим начальником – будешь спать столько, сколько захочешь, пока твои подчиненные в поте лица будут работать!» А я не послушался! Вот теперь остался без мягкого кресла и не даю спать важным людям!

– Насчет мебели – это серьезно или так, поддержать разговор?! – встрепенулась начальница.

– Век воли не видать! Зуб даю!.. Это не идиома, а клятва! – отшутился я. – К тому же мне нужен мастер для настила паркетной доски! Имеются таковые?

– Покупай доску, пришлю тебе Валеру – он хорошо кладет. Дизайнер будет после пяти! Тебе будет удобно?

– Прекрасно! Не смею перебивать сон вашей светлости! Спокойного утра! Привет мужу!

– Степа! Заведи себе женщину, чтобы просыпаться, как все нормальные люди: с перегаром и головной болью! Сам не спишь и другим не даешь! Увидимся!

Рыбки подплыли, послушали наш диалог и вальяжно погрузились на дно. Разговаривая сам с собой, я перекривил Марину: «Заведи себе женщину!..» Завел! Или она меня завела! Вот теперь и не сплю, «как все нормальные люди»!

Второй звонок был бодрым и свежим:

– Здравствуйте, Степан Фёдорович! Рад Вас слышать!

– Привет, Саша! У тебя будет время заехать ко мне, чтобы повесить светильники и люстру в комнате для гостей! Я в твоих «шлангах» и «веревках» без тебя не разберусь – замкну «кого-нибудь» на фазу, и прощай свет во всем поселке. Я сейчас поеду по магазинам «за лампочками», а вечером – добро пожаловать!

– В шесть – я у вас!

– Договорились!

Ну вот, приятный мужской голос и прекрасный деловой подход, и без «перегара и головной боли»!

В зале в мое отсутствие Галатея разговаривала с куклой. С моим появлением она извинилась перед Катей и посадила её напротив. Размяв связки, губы и язык, Русалка спросила:

– Что сегодня будем читать?

– Выбери сама то, что ещё не читала! Только быстрее, время тикает! А у нас ещё конь не валялся!

– А можно почитать Ваши произведения? – заинтересованно спросила девушка.

Я достал томик рассказов, полистал, открыл на рассказе «Почти по Шварцу» и дал Галатее.

Когда девушка начала читать, меня осенила мысль: «А что если записать аудиорассказ?» Меня давно просили прислать несколько произведений на местную радиостанцию в рубрику «Молодые авторы». Конечно, молодым я себя не считал,
уже лет тридцать пишу, но и в старики записываться рано.

Я остановил Русалку на полуслове и попросил начать сначала, наладил микрофон, эквалайзер и включил запись. Подсоединил колонку, которая была в гараже, и вышел, вслушиваясь в начало рассказа.

Произведение, озвученное голосом Галатеи,воспринималось по-новому. Русалка каким-то удивительным образом придавала особую значимость каждому слову. Тембр
менялся от басовито-тихого до звенящего чистейшим сопрано. То она давала волю связкам, то шептала чуть слышно, но четко проговаривала каждое слово.

Удивительно! Вымучив и выпестовав этот рассказ, я знал его наизусть, но сейчас я слушал его в другом исполнении и в других интонациях. И от этого я воспринимал его не как автор, а как читатель.

Взяв на кухне лист бумаги и ручку, я вышел в гараж. Новенькие тренажеры ожидали прикосновений человеческих рук, чтобы ожить и наполнить мышцы силой. Мне предстояло разработать комплекс упражнений для Галатеи, чтобы её рыхлое тело
превратилось в изящную, сильную и красивую молодую женщину. Чтобы девушка не просто скинула вес, обвиснув складками кожи, как сдутый шарик, но и обрела первозданные чарующие формы.

Блондинки думают, худоба это красиво. Огромное заблуждение! Нет ничего прекрасней физически развитого тела. Женские мышцы должны оставаться мышцами. Да, они имеют специфическую, присущую полу форму, но этим и прекрасны и
соблазнительны.

В институте было упражнение, казавшееся нам нелепым: нас заставляли нарисовать в подробностях скелет натуры, а потом мышцу за мышцей налепить на костяк и обтянуть его кожей. Рисунок получался черным от карандаша, сквозь кожу были видны кости и связки сухожилий. Но целью упражнения было не высокохудожественное произведение, а изучение строения натуры, анализ того, как под слоем плоти меняется форма всего тела.

Теперь мне предстояло задействовать те группы мышц девушки, которые вылепят новую Галатею. Забравшись на лыжный тренажер, я ощупывал себя, прислушиваясь к реакции моих мышц на нагрузки. Сделав пометки на листе бумаги, я перешел на второй агрегат, имитирующий греблю на байдарке. На этом тренажере работают почти все группы мышц спины, рук и ног. Ощупывая напряжение в грудном отделе, я отслеживал работу своих мышц, которые в девичьем теле поддерживают женскую грудь.

Сделав запись на листе и маленькие зарисовки, я перешел на следующий станок. Настенные агрегаты делали упор на работу груди, рук и пресса. Проверяя на себе нагрузки, я то прибавлял, то снимал противовесы. Когда лист с обеих сторон был исписан и разрисован моими заметками, я поднялся в зал.

Галатея дочитывала последние страницы произведения. Было слышно, как от волнения её голос срывается. Переживая за судьбу героев, она борется с накатившими на глаза слезами. Но неожиданный финал придал голосу радостный тон и весёлые нотки.
Галатея в приподнятом настроении закончила читать рассказ. Я выключил запись и принял у неё книгу.

Она по-новому посмотрела на меня. Пришло осознание, что за нудным бурчанием одинокого пенсионера скрывается глубокая внутренняя философия, богатый жизненный опыт и железобетонная логика, объясняющая всё сущее:

– Прекрасный рассказ! Я боялась, что в конце просто расплачусь! Но неожиданный финал высушил слезы и наполнил меня радостью.

– Правильно! Чтобы получить, как ты говоришь, «кайф», вначале надо перетерпеть! И так во всем! А теперь тебе нужно написать сочинение. Назовем его «Трудная дорога к “Кайфу”»! Суммируй всё, что ты сейчас прочла, и выдай понятное и доступное резюме. У тебя на всё ровно час! А я пока закончу необходимые приготовления. Ты умеешь быстро печатать?

– Печатаю одним пальцем! Не знаю, быстро это или медленно!

Я достал из стола листы бумаги и ручку и оставил Русалку наедине с Катюшей и своими переживаниями, а сам занялся замерами необходимых материалов. На листе бумаги я писал список необходимого, метраж и количество. Прохаживаясь по
комнате, я дополнял список новыми пунктами. Покупка «всего лишь» обоев и паркетной доски вылилась в огромный перечень, в котором были розетки и выключатели, карнизы на окна и плинтуса, люстра и зеркало.

Час пролетел незаметно! Подойдя к Галатее, я посмотрел на исписанные красивым почерком листы.

– Время вышло! Пошли заниматься!

– А вы не будете читать мою писанину?

– Прочту обязательно, но позже! У нас сегодня насыщенный день! Но ты должна понять: то, что ты пишешь, необходимо прежде всего тебе! С каждым новым твоим сочинением твоя речь будет обретать лаконичность, фразы будешь строить правильно и красиво. Научишься анализировать, читать и слышать то, что находится между строк. И, конечно же, начнешь выстраивать свою внутреннюю философию, которая
либо будет помогать тебе жить, либо мешать, в зависимости от правильности сделанных тобою выводов.

Мы спустились в гараж. Спортивный костюм девушки был теплым, но это неплохо – с потом выйдет изрядное количество веса. Я осведомился о наличии у Русалки легкого
спортивного костюма. Но сам же отметил, что после хороших физических нагрузок гардероб красавицы надо будет менять.

После разминки мы занялись серьезными нагрузками. Пока Галатея пробегала километры на лыжном тренажере, я греб на веслах. Почувствовав приятную тяжесть в мышцах, я остановил процесс, и мы поменялись местами с девушкой. Теперь она гребла к своему счастью и крепкой физической форме, а я наверстывал километры лыжни, догоняя пошатнувшееся здоровье и убегая от старости.

Счетчики на тренажерах отсчитали пройденное и проплытое расстояние, а я записал показатели на листочке. Дошла очередь до агрегатов на стене. Подробно описав их
действие, я заставил девушку напрячься и поднимать противовесы в разных положениях. После нового подхода к станку я записывал количество жимов. Когда список был закончен, на Русалку было тяжело смотреть. Лишняя вода с неё стекала, как в первые минуты знакомства у реки. Но она не проронила ни слова – толь-
ко сжав зубы, кряхтела и выжимала маленький вес, состоящий из всего одного груза. Закончив тренировку, я скомандовал:

– Беги наверх в душ. Воду не пей, пока сердце не успокоится! Разогревай обед! Покушаем и поедем в город за покупками!

А сам зашел в душ в мастерской на первом этаже. Там было прохладно, но мне это сейчас было нужно.

Когда машина, продираясь сквозь неубранный снег дорог поселка, вырвалась на просторы шоссе, я спросил у розовощекой красавицы:

– Что ты сейчас чувствуешь, Русалка?

– Что меня переехал самосвал, наполненный всемирной литературой, в кабине которого сидит водитель с пятью дипломами о высшем образовании.

– Ох! Какой красивый образ! Ничего! «Кайф» (как ты говоришь) не заставит себя долго ждать! Скоро стометровку будешь бегать за одиннадцать секунд. – А сам для себя отметил:

«О как! Всего три исписанных листа, а какой эффект! Холодный мрамор начинает оживать!»

Проезжая от магазина до магазина, мы грузили покупки в машину. Когда дошла очередь до обоев, от усталости Галатеи пропал и след. Она бегала от рулона к рулону, представляя, какими будут стены. После долгого и трудного выбора Русалка
остановилась на нежных с сиреневым отливом простых обоях. Меня радовало, что её не заинтересовали тяжелые с позолотой и розами темные образцы. Покупка доски для полов прошла быстрее. Мы, не сговариваясь, остановились на непритязательных, но со вкусом, паркетных досках.

Когда всё, что было в списке, погрузили в машину, мы заехали в магазин спортивной одежды и выбрали для Галатеи гимнастический костюм сорок шестого размера. Русалка засмеялась, прикладывая изделие из трикотажа к своим телесам.

– По-моему, Вы ошиблись с размером!

– У меня хороший глазомер и приличный вкус. Костюм тебе будет в самый раз. Скоро придется менять весь твой гардероб. Уж если ты на полном моем пансионе, позаботься о своих женских нуждах сама. Жду тебя на кассе!

Не скрывая скепсиса, девушка улыбнулась, погрузилась в себя и отошла в соседний отдел. Всё, что с ней сейчас происходило, было как в сказке. Галатея смиренно отдалась на волю пенсионера, знающего, «что делает»!

Путь домой проходил через мясной павильон рынка. Мы поздно приехали, но на прилавках осталось то, что нам надо.

Купив несколько свиных и говяжьих голяшек и кое-что из овощей, в которых я был уверен, мы возвращались домой. В гараж мы заехали за час до прихода дизайнера. Открыв багажник, я скомандовал:

– Конечно, мне ничего не стоит перенести всё это наверх! И как галантный мужчина я должен был так и сделать! Но мне приятно видеть, как ты потеешь! К тому же при переносе тяжестей задействованы такие группы мышц, которые невозможно тренировать ни одним тренажером. Но ещё вырабатывается выносливость. Так что, красавица, начинай! Квадратное лучше катать, а круглое – носить! Стройнее будешь!

Пока Галатея десяток раз спускалась и поднималась на этаж, я занимался на тренажере, любуясь деятельной суетой грузной Русалки. Запыхавшись и обливаясь потом, она уселась на скамью:

– После года жизни в Вашем доме меня можно будет посылать в космос.

– За-а-ачем? Те-е-ебе и на Зе-е-емле хва-а-атит ра-а-або-ты! Здо-о-оровые и краси-и-ивые же-е-енщины нужны ве-зде-е-е – выжимая гирю, выдавил я из себя. – Давай, сделай несколько рывков и пошли в душ.

Быстро обмыв голяшки, я поставил их вариться в большой десятилитровой кастрюле. Когда вода закипела, я вылил её и налил новой. На это ушло несколько минут. Девушка, наблюдая за мной, недоуменно улыбалась.

– Будем варить холодец! – видя непонимание, сказал я – По-вашему – это мясное заливное! Чтобы бульон был прозрачным, обязательно нужно слить первую воду!

– Но это жирная пища!

– Не жирная, а коллоидная пища! Ты несколько лет носишь на себе лишних семьдесят килограммов. Я двадцатикилограммовый мешок гипса с трудом поднимаю, а ты целый
день ходишь с тремя. Ужас! Твои суставы и хрящи стерлись, как у грузчика. Чтобы их восстановить, нужна такая пища! У тебя колени болят в суставах?

– Бывает! Особенно когда набегаюсь! – озадаченно ответила Галатея.

– Я бы уже ноги протянул! На твоих ногах вены, как у грузчика, синие и вздутые. Перед сном наполняй ванную, высыпай полпачки соды и лежи, вымачивай варикоз. Через месяц забудешь про боли в ногах и синюшные пятна. И всё это без всяких дорогостоящих мазей, дешево и действенно!

За чаем мы обсуждали наши покупки, рассуждали о том, какой мебелью наполнить гостевую комнату. Несмотря на усталость, Русалка смеялась и шутила. Вскоре раздался звук клаксона у двора.

Молодой парень тщедушного вида с образцами материалов и ноутбуком вошел в дом. Я пригласил его наверх. Галатея, рассматривая образцы, прикладывала их к обоям и паркетным доскам. А юноша щебетал как заправский «вешатель лапши» в каком-нибудь супермаркете. Показывая варианты шкафов и прочей мебели, он не закрывал рот. Девушка не выдержала и хорошо поставленным голосом попросила:
– Многоуважаемый дизайнер, не могли бы Вы немного помолчать! Невозможно сосредоточиться!

Я невольно улыбнулся Галатее! Пустозвоние юноши меня самого утомило. Усевшись за ноутбуком дизайнера, мы с Русалкой обсуждали варианты, перелистывая фотографии. Выделили самое необходимое для нормальной жизни девушки и подозвали скучающего у окна юношу. Ткнув пальцем в интересующую нас мебель, я осведомился о цене и сроках изготовления. Дизайнер, вычисляя на калькуляторе сумму заказа, наконец выдал интересующие меня сведения. Галатея заморгала от неожиданности и попыталась возразить. Но я понимал, это справедливая цена. Меня больше волновали сроки. Стандартные две недели меня абсолютно не устраивали. Но эту проблему я намеревался решить с Мариной Алексеевной.

Вскоре юноша распрощался и покинул наш дом с дежурной улыбкой хорошо выдрессированного менеджера.

В шесть приехал электрик Саша. Из него, в отличие от дизайнера, слова не вытянешь! Осмотрев фронт работы и ознакомившись со светильниками и люстрой, он принялся за монтаж.

Галатея, суетясь на кухне, напекла блинов и угостила Александра чаем. Вскоре мы, сидя на кухне, разбирали сочинение девушки. Меня радовало, что она смогла увидеть заложенные в рассказ мысли. Смелые суждения о судьбе героев меня вовсе
поразили, она смогла увидеть глубинную сущность поступков и их отражение в судьбе персонажей.

Через три часа в комнате для гостей загорелся свет. Мы приняли работу и поблагодарили мастера. День заканчивался приятной усталостью в мышцах и благостным настроением. Едва коснувшись подушек, мы погрузились в сон.

Глава 6

Я проснулся бодрым и свежим, никто меня не будил. Оказывается, лишние полчаса спокойного сна творят чудеса. Приятная ломота в мышцах меня радовала – это говорило о закислении ткани мышц какой-то кислотой, по-моему, молочной.

Доморощенные философы утверждают: «Если у вас после пятидесяти лет ничего не болит, значит, вы покойник»! Исходя из их логики, я по-прежнему жив. Останавливать тренировки из-за болей нельзя, наоборот, необходимо продолжить, чтобы кровь быстрее вымыла застой. В противном случае можно неделю простонать, а взявшись за гирю, снова болеть несколько дней.

Освежившись в душе, я вышел в зал. Молодой организм Галатеи, не привыкший к нагрузкам, сдался и посапывал крепким сном. Думая, как вырвать Русалку из лап сна, я включил «Время, вперед!» Георгия Свиридова и сделал звук погромче.

Эпохальное музыкальное произведение могло и мертвого пробудить ото сна, но девушка даже не шелохнулась. Спустившись на кухню, я покормил «голодающих» и поставил вариться кашу. Разобрал остывшее мясо в кастрюле, процедил бульон и, соединив воедино, поставил на огонь закипать. Посолив и приправив специями варево, добавил головку лука, мелко порезанного чеснока и лавровый лист. Деликатес практически был готов, осталось дождаться закипания и разлить по формочкам.

Симфонический оркестр сотрясал стены, а Галатея не издала ни звука. Я развел в стакане чайную ложку соды с горкой и залпом выпил. Галатее я налил поменьше. Как-то непривычно без её задорного голоска. Пусто!

– Бим! Айна! Где Галатея?! Искать! – послал я парочку лопоухих будильников вырвать Русалку из лап Морфея.

Бульдожки бросились в зал, оглашая тишину лаем. Вскорости послышался недовольный стон Русалки! Я поднялся наверх, чтобы окончательно пробудить красавицу. Но она, сидя на диване, пробурчала:

– У меня всё болит! Может, сегодня сделаем перерыв! Теперь я понимаю, что чувствуешь, когда из тебя сделали отбивную!

– Помнишь, как достигается чувство «кайфа»? Нужно претерпеть! Тогда боли быстро пройдут и появится приятное чувство силы в мышцах. Сдашься – проваляешься с болью неделю! Вставай! Бим и Айна в нетерпении уже копытом землю роют! И я тоже!

Когда Галатея, ойкая при каждом шаге, со стоном спустилась в кухню, каша на медленном огне уже поспела. Русалка посмотрела на лист бумаги на магнитной доске, под которым она подписалась, и улыбнулась.

– Простите, Степан Фёдорович! Вам пришлось кормить живность!

– Ничего! Пей соду и побежали! Скоро станет легче!

Осушив стакан, девушка передернулась и последовала к выходу, как на казнь. Вдохнув морозной свежести, она зажмурилась и, ускоряя шаг и стеная, побежала. Бульдожки, празднуя новый день, пробудили собак всей округи. Пробежав дальше,
чем вчера, мы остановились, переводя дух. После нескольких упражнений дыхательной гимнастики, мы последовали назад.

То ли Галатея забыла ойкать, то ли боли прошли, но к дому прибежала уже бодрая девушка с румяными щеками и ясным взглядом. Разминка ещё отдавала болью, но разгоряченная кровь вымыла остатки кислоты, и в мышцах появилось приятное
ощущение комфорта. Опьянев от обилия кислорода, мы зашли в гараж. Освободившись от лишней одежды, Галатея заняла лыжный тренажер, а я погрёб. «Время, вперед!», доносившееся из зала, поднимало дух и вдохновляло на борьбу с вялостью мышц.

Русалка, подхватившая темп красивой кульминации, тоже вошла в раж. Меняясь на станках, мы сделали весь намеченный комплекс упражнений, когда литавры, грохоча в такт сердцу, завершали сюиту.

Тишину прорезала скрипка. Набирая темп, нас решил поддержать Вивальди. Его «Гроза» заставляла забыть об усталости и бороть сопротивляющееся железо, лязгающее в такт. Прибавив на каждом станке по несколько жимов, мы увеличили нагрузку. Я взял руку девушки и проверил пульс – сердцебиение было в пределах нормы, но от такой музыки могло бы быть и больше. Когда «Гроза», выкорчевывая деревья и блистая молниями, ушла за горизонт, освобождая место для радуги,
мы, освежившись, пошли кушать кашу.

Позавтракав, Русалка начала мыть посуду и разливать студень по формочкам, а я вышел во двор. Нарываться на сонную Марину второй раз мне не хотелось, и я решил позвонить
вначале Ольге:

– Рада Вас приветствовать, Степан Фёдорович!

– Здравствуйте, красавицы-золотошвейки! Приятно слышать бодрый голос главы неунывающего женского коллектива! Олечка! Мне нужна ваша помощь! Я наконец решился доделать гостевую комнату, и мне нужны шторы на окно, пошитые вашими прелестными ручками!

– Степан Фёдорович! Вам привет от Танюши, Ларисы, Иры и Светы!

– Вот и пришли кого-нибудь, пусть лично мне передадут привет, а заодно снимут размеры!

– Они спрашивают: «А вином угостите?»

– Конечно! Самым лучшим! Для поддержания приятного румянца на девичьих щечках и живого блеска в глазках!..

– Тогда в двенадцать ждите! Девочки жребий бросают – кто поедет!

Под задорный смех, доносящийся из телефонной трубки, мы распрощались. Второй звонок я решил сделать в редакцию радио:

– Здравствуйте, Андрей Евграфович! Вас беспокоит молодой автор Плугатырев Сэ. Фэ.! Помните такого? Как ваше драгоценное здоровье?

– Здравствуй, Степан! Какими судьбами? – хмуро ответил художественный редактор.

– Помнится, ты хотел, чтобы мои произведения прозвучали у тебя в передаче?

– Решился наконец?! Но у меня сейчас звукорежиссер ушла в декретный отпуск! Некому записывать! Ищем специалиста! Эфир заполняем старыми записями! Катастрофа! Не знаем, что делать!

– У меня есть готовая запись «Почти по Шварцу». Подставьте музыку и фон, получится классный радиоспектакль.

– А читает кто?

– Ты её не знаешь! Но, думаю, с ней я запишу ещё несколько произведений, в которых озвучка может идти женским голосом.

– А может, ты сам наложишь музыку? Ты же умеешь! Я бы тебя не задумываясь взял к себе на работу, если бы ты… гм… искал работу. Но таких, как ты, обычно работа ищет, а не наоборот!

– Не приведи Господи! Сидеть целый день в режиссерской, где даже эха нет, страшно! У меня клаустрофобия! Я люблю простор! В общем, завтра я смогу тебе отдать запись с наложениями! Готовь эфир!

– Ты мой спаситель! Звони!

Третий звонок я сделал Марине:

– Привет, «спящая королевишна», принц ещё не поцеловал?

– Степан! Опять ты? Нормальные люди ещё спят!

– Нормальные люди уже работают! Сегодня я тебе звоню на час позже! Ты хоть скажи, когда ты бываешь в нормальном настроении? Заведи дневального, чтобы он за тебя отвечал на звонки!

– Вот уйду на пенсию, как ты, – буду всегда в хорошем настроении! А сколько сейчас времени?

– Уже десять!

– О Боже!

В телефоне послышался шум падающего смартфона, звон посуды и смыв бачка унитаза.

– С облегчением тебя! Не ушиблась? – съязвил я.

– Хорошо, что смартфон небьющийся! Ну что? Ты определился с мебелью?

– Где ты берешь таких стручковатых и тщедушных дизайнеров?

– Зато хороший айтишник и красавчик!

– Я всегда говорил, у тебя со вкусом катастрофа! Хорошо, что мастера в твоем цеху – настоящие мужики с нормальной ориентацией. Паркетную доску на пол я уже купил – жду твоего мастера. Знаешь, я подумал, а не найдется ли у тебя человечка поклеить мне обои? Я бы мог своими силами с этим справиться, но сейчас некогда, а комната нужна срочно!

– Что? Гости приехали?

– Племянница решила пожить годик, пока уладит дела в институте. Я хотел тебя попросить ускорить изготовление мебели! Девчонка спит на диване – портит осанку. Можно сделать всё максимально быстро?

– Три дня тебя устроят?

– Вполне!

– Тогда с тебя десять литров того, которое я очень люблю!

– Ты много что любишь! Исполнять твои прихоти никакого богатырского здоровья не хватит!

– Не прибедняйся! Того, что ты назвал «Визг Марины»! Придумал же название!.. Но мне приятно!

– А-а-а! Договорились!

– Сегодня после обеда пришлю обоих… обеих… в общем, двух мастеров!

– Быстрее просыпайся! Спасибо!

Разговор закончился на оптимистической ноте. Галатея, закончив разливать холодец и вымыв посуду, взяла томик моих рассказов и стала читать. Я посмотрел на заинтересовавшее её произведение:

– Тебе понравилось?

– Я только начала читать! Не могу судить… Но начало многообещающее!

– Я нашел тебе низкооплачиваемую работу, но на конфеты хватит!

– А как же наши занятия? – хихикнула Русалка.

– Когда любишь работу, одно другому не мешает! Конфуций сказал лучше, и я с ним абсолютно согласен: «Выбирай работу по душе, тогда за всю жизнь не проработаешь ни минуты». Говоришь, начало многообещающее? Ну что же, делай разминку «физиономии лица» и занимай место за микрофоном! Будем читать!

– А что за работа? – многозначительно спросила девушка.

– Пусть это останется сюрпризом!

Усевшись удобно, Галатея открыла книгу. Я попросил её тише листать страницы, потому что микрофон очень чувствительный и на записи это будет слышно. Я скомандовал: «Мотор!» и включил запись!

Осторожно ступая, я подошел к моей фонотеке и стал перебирать диски с музыкой. Я, вспоминая текст рассказа «Почти по Шварцу», мысленно накладывал на него музыку. Вполуха я слушал Галатею, отмечая красоту и силу её голоса, пользоваться которым она только начала учиться. Но даже сейчас, не зная ещё тонкостей озвучивания, она была лучше многих дикторов. Не переигрывала! Не пережимала связки, как это делают блондинки! Её голос лился, как непрерывная река, свободно, от начала произведения и до последней точки. Мелизмы, повышения
и понижения были гармоничными и интонационно выверенными. Не верилось, что она читает этот текст первый раз. Но в этом было что-то живое и естественное, как будто близкий друг решил почитать книгу вслух. Веселые моменты рассказа она
читала так, что казалось, вот-вот захохочет! Голос становился прозрачным и светлым! В тревожные моменты она срывалась от волнения, и чувствовалось, что в горле у неё ком её собственных переживаний!

Читая трогательные эпизоды, она задушевно шептала, придавая особую значимость каждой фразе, каждому слову. Произведение, звучащее из её уст, становилось
ещё более интересным. Незамысловатый сюжет стараниями Галатеи обретал особую значимость и, захватив с первых строк, держал читателя в постоянном напряжении до последнего момента.

И вот кульминация! Девушка уже не скрывала своего личного отношения к каждому из героев. Она своим голосом линчевала одного, осуждала другого и поддерживала третьего.

Это было так очевидно, что я невольно улыбнулся искренности её чувств. Мне приятно было слышать, что она по ходу произведения правильно сориентировалась и выдала заложенные в рассказ эмоции. Я подошел и выключил запись.

Галатея, переполненная чувствами, ещё была в рассказе. Было видно, как в ней бушуют противоречивые эмоции. Она хотела что-то сказать, но молча взяла листы бумаги, спустилась на кухню и начала писать.

Место за компьютером освободилось. Я надел наушники, открыл файл «Почти по Шварцу» и начал подбирать музыку. Я старался мелодичными вставками подчеркнуть сильные стороны голоса Галатеи. Кое-где оставлял пустоту. В некоторых местах я забивал голос девушки и выводил на первый план музыку. Заменял недостаточно подходящие музыкальные эпизоды на другие произведения. Я так увлекся, что не заметил, как сзади ко мне подошла девушка и закрыла мне глаза руками. От неожиданности у меня сердце ушло в пятки. Кто бы это ни был, он явно ждет моей смерти от инфаркта. Вернувшись из произведения в реальность, я, скрывая негодование, вспоминал, кто это мог быть. Припомнив, что жду визита девочек от Оли, начал гадать имя визитерши.

– Ира?

– Нет! – засмеялась девушка.

По звонкому смеху я догадался, что это Танюша.

– Здравствуйте, Степан Фёдорович! Рада вас видеть! Вы, как всегда, в форме и за работой!

– Да, сердце ещё крепкое! Ну-ка, дай на тебя посмотреть, красавица! Ты тоже прекрасно выглядишь! Когда ты уже замуж выйдешь, чтобы растолстеть и покрыться слоем целюлита! А то юноши скоро слюной захлебнутся, глядя на твои соблазнительные формы без достойного хозяина и охраны!

– Воздыхателей много! А так, чтобы душа закипела, таких нет!

– Не там ищешь! Учил я тебя! Учил! А всё без толку. Душа должна закипать после десятка лет совместной жизни с любимым мужчиной! А ты, Стрекоза, хочешь всё и сразу! Такого не бывает! Насмотрелась сериалов, теперь не знаешь, куда себя деть!

– За Вас я хоть сейчас пойду! – кокетливо пропищала Танюша.

– Гм… Не та весовая категория… Детка! Ты хочешь меня на старости лет лишить сна? Чтобы я бросил работу и следил за твоими обожателями? Уволь! Найди себе двухметрового спортсмена, чтобы его боялись все, кто на тебя посмотрит.
А главное, чтобы его боялась ТЫ! Иначе это будет катастрофа!

Я украдкой посмотрел на Галатею, давящую в себе смех, в проеме зала.

– Познакомься, Галатея – этот кошмар на двух красивых ножках – Танюша! Её папа и мама, когда её делали, завели в ней моторчик, а выключатель поломался ещё в детстве, вот она и жужжит, как стрекоза, без остановки. А батарейка «энерджайзер» никак не закончится! Ничего, родит парочку карапузов, мозги станут на место!

Вы тут, девочки, займитесь делом, подберите ткани и фасон штор, а я пока опущусь в винный погреб.

– И мы хотим посмотреть на твоё царство! – жалобно завопили обе красавицы.

– Только если вы захлебнётесь слюной, откачивать вас я не буду!

Мы спустились в подвал. Галатея и Таня открыли рты и больше их не закрывали. Они окунулись в царство двухсотлитровых и полутонных бочек, баллонов, старых штофов,
которые я покупаю при случае на блошином рынке. Десятки оплетенных пятилитровых бутылок разной формы выстроились в ряд, играя оттенками содержимого в лучах лампочек.

Под потолком на полке в несколько рядов лежали бутылки, припорошенные многолетней пылью. Под ними коллекция всевозможных наливок из всего, что растет на белом свете.

– А можно попробовать? – завелась Танюша.

– Ты сейчас за рулем! К тому же, если ты попробуешь что-то из этих настоек, ты изнасилуешь всех мужиков, которых встретишь! Здесь и элеутерококк, и мумие, и женьшень, и… многое чего ещё, о чем ты даже не слышала! Короче, тебе нельзя это даже нюхать! Могу предложить настойку из мяты – успокаивает! Будут проблемы с мужем – тогда приходи, что-нибудь подберу. Только потом не жалуйся на трясущиеся и подламывающиеся ноги!

Накачав в десятилитровый баллон вина «Визг Марины», я тут же его закатал металлической крышкой. Танюша, как реликвию невиданной ценности, приняла от меня оплетенную бутыль в подарок коллективу золотошвеек. И мы пошли на выход.

– А можно я тут останусь? – взмолилась Таня.

– Нельзя! Заспиртуешься!

Покинув винный погреб, пошатываясь, девушки пошли заниматься шторами. Ароматы подвала пьянили без всякой дегустации. Там хоть и была хорошая вентиляция, но сквозь древесину бочек спирты наполняли тесное помещение. Можно было захмелеть без употребления вовнутрь.

Определившись с фасоном и тканями, Танюша поехала в цех. А мы остались с Галатеей вдвоем. Пришло время обеда. Разогревая борщ, Русалка суетилась на кухне и бросала на меня быстрые взгляды. Она как будто увидела меня в новом свете. Каждый день открывала во мне новые грани. Её удивляло всё: и моя казавшаяся ей невероятной философия жизни, причем она не видела во мне затворника или изгоя общества, напротив, вокруг меня всегда были интересные люди. Её удивляли мои увлечения и моя работа. И это всё, не напрягаясь, без поразившей всех жажды
денег и престижа.

За обедом мы переглядывались с Русалкой. Ей была непонятна свобода, с которой я находил язык даже с такой вот Танюшей, не знающей тормозов.

– Я хотела спросить! А она Вам кто?

– Знакомая! Тебя удивляет, что мы так… гм… пикантно с ней общаемся, как будто нас связывает что-то большее, чем простое знакомство? Не заблуждайся! Если я когда-либо захочу нарушить свои принципы – Танюша будет последней, на кого я обращу свое внимание!

Я вижу её красивой матерью, счастливой женой, прелестной хозяйкой своего дома, рядом с красавцем мужем. И не хочу думать, что она может ею не стать из-за своего взбалмошного характера. Она найдет своего принца, который сможет обуздать эту неукротимую энергию и направит её на созидание и любовь.

Конфуций, упомянутый недавно всуе, сказал: «Научите ваших детей молчать, а говорить они научатся сами»! Её родители явно не читали древнего философа, вот теперь всему миру приходится терпеть жужжание стрекозы. В ней, несмотря на её язык, есть всё для того, чтобы стать достойной женой и матерью: аккуратность, точность, честность, порядочность и неукротимая жажда жизни.

– Мне показалось, она Вам симпатизирует! Она смотрит на Вас такими глазами!

– В годы моей юности вокруг меня было столько интересных людей, в которых я буквально влюблялся! Даже хотел стать учителем рисования, как мой кумир! Ничего! Зато я понял, как хорошо быть интересным человеком! Не серым и тусклым индивидуумом, а тем, с кем приятно общаться! И на кого будут стараться быть похожими новые поколения. Как я в школьные годы старался походить на своего учителя!

Когда я тебе говорил об умении правильно говорить, я непростительно упустил одну маленькую деталь. Мало того, что необходимо соблюдать «правила разговорной дипломатии», нужно понимать, с кем ты говоришь, и общаться с ним на его языке, при этом оставаясь собой! С Танюшей я общаюсь так, с Мариной Андреевной, директором мебельного цеха, по-другому, с Геннадием Андреевичем – согласно его положению. Когда тебе приспичит разговаривать с китайцем, на каком языке ты с ним будешь говорить, чтобы он тебя понял? На своем? Или выучишь китайский?

Чтобы тебя понимали, говори на понятном оппоненту языке! Я не виноват, что Танюша такая, и мне приходится с ней говорить на её языке. Надеюсь, и те люди, с которыми меня свела судьба за всю мою жизнь, тоже когда-нибудь будут разговаривать со мной на моем языке. Тогда я смогу вздохнуть спокойно –
жизнь прожил не зря!

– Я думала, Вы снова вспомните какое-нибудь высказывание Конфуция! Вам нравится китайская философия?

– Родник иссяк! Китайцы сказали так много мудрого, что если это всё выполнять, никто бы не стал бросался в речки, и мы бы с тобой не встретились! Но тот же философ изрек по этому поводу: «Люди в древности не любили много говорить.
Они считали позором для себя не поспеть за собственными правильными мыслями»! Я с ним согласен! Когда сам не соответствуешь изреченной умной цитате – сказанное перестает быть значимым!

Нашу беседу прервал скрип рыхлого снега под колесами за окном. Ко двору подъехала машина. Мужчина и женщина зашли в дом. Мы познакомились. Они оказались мужем и женой! Юрий – специалист по укладке полов, а Юля – мастер по обоям и шпаклевке. Они оглядели помещение и вынесли свой вердикт – вначале нужно поклеить обои, а лишь потом настилать полы. Женщина по-хозяйски взялась за работу, а её муж уехал, пообещав забрать жену вечером.

После обеда заниматься на тренажерах нельзя, и мы с Русалкой начали монтаж и наложение музыки на рассказ «Почти по Шварцу». Прослушав готовую двадцати-
минутную запись, девушка удивлялась, как интересно зазвучал её голос в согласии с музыкой. Вскоре она уже была полноценным участником таинства и предлагала свои варианты, советовала, где выявить голос, а где главной сделать музыку. Вскоре мы завершили наложения звука и свели несколько дорожек в единое целое.

Работать с Галатеей было интересно, она каким-то особым чутьем выделяла значимые
фразы, а затем, давая музыкальную паузу, вновь вводила голос. От этого произведение только выигрывало. Когда работа над этим рассказом закончилась, мы оба вздохнули – это было красиво. Зная Андрея Евграфовича, я понимал, что он
будет в восторге от такой озвучки.

Мы заглянули в гостевую комнату, в которой колдовала Юля. Мне понравился выбор Галатеи. Обои в рулоне выглядят иначе, чем на стенах. Комната получалась свежей и светлой. Паркетная доска должна была подчеркнуть сиреневые оттенки, а шторы и гардины дополнить их близкими тонами. Но изрядную долю эстетики должна внести в помещение простая белая мебель с хромированными ручками и кровать с широкой спинкой. Мы вышли, чтобы не мешать мастеру.

Пока девушка кормила перепелов, я достал из шкафа увесистый тряпичный мешок. Галатея с интересом смотрела на мои манипуляции. Взяв в руки горсть сухофруктов, она, недоумевая, спросила:

– Это что за закорючки? Сушеные грибы?

– Это наш русский ответ на импортную газировку. Будем пополнять запасы витаминов. Здесь яблочки и грушки, вишня и чернослив, кишмиш и фейхоа и много чего ещё. Но грибов тут точно нет!

– Но всё это можно купить в магазине в свежем виде!

– Эн, нет! Яркое солнце, под которым томились эти фрукты и вбирали в себя его силу, ты не купишь ни в одном супермаркете. Только приятная летняя тень может всё полезное, что есть в этих фруктах, сделать ещё полезнее. Никто не заваривает свежесобранные листья чайного дерева, а вначале вялят, чтобы прошла ферментация.

Галатея внимательно наблюдала за несложным процессом, недоумевая, зачем я варю эти сушеные сморщенные фрукты. Когда вода в большой кастрюле вскипела, собрав пенку, я выключил конфорку и накрыл крышкой: – Всё! Славянская газировка готова! Пусть настоится! К вечеру попробуешь! Если понравится – будешь сама варить! Называется это чудо – компот! «От него из генералов ни один не помирал!» «Чай, не химия какая, чай, природные дары!» «Он на вкус хотя и крут, и с него, бывает, мрут, но какие выживают – те до старости живут!» (примечание автора: Л.Филатов "Сказ про стрельца, удалого молодца") Это сказал не Конфуций!

Закончив кухарить, мы спустились в гараж, где нас ждали тренажёры. Когда мы погребли и побежали, я обратился к Галатее:

– Чтобы завтра снова не страдать из-за болей в мышцах, предлагаю сегодня после активных занятий попариться в баньке. Как ты на это смотришь?

– Мне понравилось! А в бассейн к рыбкам будем нырять?

– Конечно!

– И грог будем пить?

– Грог пить мы не будем! Незачем смешивать два приятных момента в один несуразный!

– А прошлый раз пили?

– То был экстренный случай! Нужно было тебя спасать! А сейчас мы будем пить компот и потеть, потеть и пить чай! Налегай на весла – течением уносит, а я пока проторю лыжню – за ночь замело.

Наматывая километры, я всё думал, что нам придется снова обнажиться в нашей баньке. Указ от 1743 года о том, что мужчины и женщины старше семи лет должны париться в общественных банях раздельно, моего «государства» не касался. Тем более что моя личная банька не была общественной. Да и пресловутый банник за печкой вряд ли будет рад какой-либо одежде на нас. Неписанные законы банных процедур, выпестованные веками, образовались не на пустом месте. Нарушивших их байнушко карает! Тех же, кто блюдет традиции, одаривает крепким здоровьем и излечивает все болезни – телесные и душевные. Хранит дом и мир в нем!

На Руси его звали банник, лазник, баенник, байнушко. А народное воображение его рисовало совершенно голым и лохматым с дубовыми веничками на причинном месте. Пусть это народные поверья, но у меня нет желания идти против многовековой мудрости. К тому же я понимал: обнажаясь в бане, люди духовно роднились, прогоняли прочь животное вожделение, а к противоположному полу привыкали относиться так, как заповедовал Господь. К тому же, посылая в наш мир голых младенцев и забирая обнаженные души, Создатель не краснеет, – стоит ли нам, смертным, смущаться первозданной наготы?!

Я это понимал и без душеспасительных лекций по древней культуре славян. Но Галатея…Как она воспримет наше неглиже?

Меняясь на станках, мы выжимали и отжимали, давили и поднимали железо, пока, изрядно вспотев, не уселись на лавке, вытирая пот полотенцем.

– Так, красавица! Отдышалась? Иди, нагрей чайничек и сделай бутерброды Юле, а я пока растоплю печечку в баньке. Два часа она будет «кочегарить», а мы ещё потаскаем железки.

Сухие дрова дружно вспыхнули, и труба приятно загудела. Поленья наполнили баньку треском. Глядя на огонь, я вспоминал события недельной давности. Перед моими глазами пролетела наша первая встреча с Галкой – «двойным гамбургером». С тех пор я позабыл это прозвище, да и Галатея спустя неделю уже разительно отличалась от той несуразной девицы, ворвавшейся в мою размеренную жизнь. Русалка стонала,
пыхтела, краснела от напряжения, но выжимала вес. Вбирала в себя мой дом и мой образ мысли. Ей всё это нравилось и было близко! Её тело хоть и было ещё необъятных размеров, но наполнилось силой и выносливостью. Взгляд стал осмысленным и целеустремленным.

Глядя на огонь, я думал: «Что из того, что увидела в моем доме, она захочет перенести в свою жизнь, в свою семью? Сможет ли она найти того единственного мужчину, который её поймет и примет её образ мыслей как свой?

Не позабудет ли она все наши беседы, как страшный сон? Станет ли она победительницей над собой и, прежде всего, над своей серостью? Захочет ли вспыхнуть яркой звездочкой и гореть до последнего своего дня?»

Подкинув дров в топку, я закрыл печку и пошел в гараж. Галатея отчиталась:

– Я угостила Юлю чаем с бутербродами! Она спрашивала, где мы покупаем такой хлеб. Я сказала, что Вы печете его сами! Я принесла и нам две чашечки чая! Ничего, что я не сделала нам бутерброды? Мне кажется, кушать в перерывах меж-
ду занятиями – это недопустимо!

– Ты всё сделала правильно!

Передохнув, мы снова нагрузили мышцы тяжестью. С каждым подъемом противовесов наши тела наполнялись силой и здоровьем. За этим занятием нас застал муж мастерицы. Пообещав завтра закончить и стены, и полы, он забрал жену. Мы распрощались, заперли входные двери и продолжили свои занятия.

Вскоре банька наполнилась теплом и жаром. Пока Галатея собирала на поднос чай и всё необходимое, я заваривал венички, колол лед в бассейне и сачком вылавливал льдинки. Придавала некоторую нервозность пикантная ситуация: нам снова
придется обнажиться друг перед другом. Когда я её размораживал после речки – это была одна ситуация, тогда некогда было думать о приличиях. Но сейчас – другое дело. Но в парилку можно было зайти только голым – это мой закон, пришедший
к нам из веков. Делать исключение перед законом – все равно, что попирать его основы. Исключения очень быстро станут новым законом.

Я сходил в дом за весами. Галатея в растерянности стояла в предбаннике, не зная, как себя вести. Положив весы на пол, я сказал: «Ты мне не верила? Скидывай с себя барахло и становись на весы, посмотрим, сколько гадости из тебя
вышло с потом!» Галатея робко разделась и стала на весы.
Её глаза вначале округлились, а потом она, забыв о наготе, прошептала:

– Сто пятнадцать! Если я каждую неделю буду сбрасывать по семь килограмм, к концу года я буду легче воздуха с грузоподъемностью сто двадцать два килограмма.

Скинув с себя всю одежду, я тоже стал на весы.

– Ну, у меня результат скромнее – минус три килограмма! Пошли в парилку, после баньки ещё раз взвесимся!

Непринужденная беседа увела мысли далеко от грешного, и вскоре мы уже не замечали своей наготы. Древние обычаи поражают своей мудростью. Пар, ароматные травы, непринужденный разговор и доверительная атмосфера сделали свое дело – мы забыли об анатомических различиях полов. Закрывая лицо руками от волн жара, Русалка задавала свои вопросы, а я, погружаясь в проблему, расширенно отвечал, пытаясь не заострять свое внимание на молодых прелестях красавицы, медленно, но уверенно возвращающейся «в свои берега».

– Все проблемы женщин от того, что вы перепутали извечные законы сосуществования мужчины и женщины. Естественную наготу вы заменили срамом. Природный темперамент – вульгарной раскованностью. Раньше женщина закрывала свое тело от глаз, чтобы не возбуждать чужих мужчин. То есть женщина скрывала не наготу, которую все прекрасно видели с детства, когда большими семьями жили в одной избе, мылись в одной бане, а избегала излишнего возбуждения мужчин. Но наедине со своим мужем не смела быть скромницей. Сейчас же со всех витрин, журналов, рекламных
щитов на нас смотрит обнаженная женская плоть, а в супружеских постелях тоска и уныние.

– А Вас… гм… я разве не возбуждаю? – включившись в беседу, робко спросила Галатея, зажмурившись от жара.

– Меня возбуждает всё красивое: природа, здания, красивые женщины и даже прекрасные мужчины, пышущие здоровьем и богатырской силой. Я за свою жизнь столько видел наготы, что если бы я реагировал на всё, как питекантроп, я
бы уже стерся. Но я привык регулировать уровень своего тестостерона – это единственный путь оставаться человеком: контролировать себя и ограничивать свои желания. Но это не означает, что в отношениях с любимой женщиной необходимо быть аскетом.

Когда жар разогрел наши тела до красных пятен, мы нырнули в бассейн. Уже не было писка и визжания, стенания и причитания. То я бил Галатею веничком, то она меня. Мы обливались п;том и бросались в бассейн охладиться. Рыбки, опустившись на дно, молча возмущались, что им не дают спать.

Разморившись, мы расселись за столом. Разгрызая кубики льда, мы запивали их чаем и беседовали. Нагота, ставшая привычной, наталкивала Русалку на пикантные вопросы. Её интересовало всё! Почему мужчины так реагируют на краешек обнаженного девичьего тела или мельком показавшееся из-под юбки бельё, но крайне настороженно реагируют на совершенно голое и раскованное тело, доступное для близости?

Почему из двух подруг: одной скромной, другой фривольной, они выбирают «фривольную», а жениться стараются на «скромных»?

Почему, женившись на «скромной» девушке, они ждут от неё «фривольной» раскованности?

Я не стал ограничивать себя в рассуждениях! Уж коли она хлебнула мужской страсти, таиться и строить из себя пуританина не было смысла. К тому же вопросы были такими искренними, что требовали только исчерпывающе искреннего ответа.

– Стоит ли напоминать о необходимости нормальных половых отношений и для мужчины, и для женщины?! Что происходит с женским организмом при регулярном, чувственном и эмоциональном сексе?

– Мне об этом трудно судить! Ни регулярного, ни чувственного, ни эмоционального, ни какого другого секса, который мне было бы приятно вспомнить, я ещё не испытала! – с нескрываемым сарказмом сказала Галатея.

– Понятно! Объясняю: к органам малого таза приливает кровь, а это означает, что кровь обильно снабжает эти органы питательными веществами и кислородом и выводит
токсины, шлаки и отмершие больные клетки. То есть даже если есть какие-либо болезни, они найдут новое место жительства в унитазе с утренней мочой. А ты и в шестьдесят лет будешь выглядеть как слегка сморщенная девочка, только что подвергшаяся дефлорации. Во всяком случае, твоему гинекологу вряд ли найдется работа. Он ещё неделю не сможет закрыть рот от удивления после осмотра прелестей
прабабушки.

Целомудрие до старости, духовное или мирское монашество – это явление из того же ряда: царское величество так хочет, так думает, так видит, невзирая ни на чье, и даже на Господнее, мнение. Что ты скажешь о человеке, если он тебе заявит: «Из двух ног, положенных Создателем по природе, одну он считает лишней! Две руки – это слишком много! Два уха, два глаза – переизбыток! Да и голову, которая часто болит, он считает лишней – достаточно будет спинного мозга!»

Галатея, от абсурдности услышанного закатилась хохотом и продолжила внимательно слушать.

– Так почему некоторые женщины считают лоно и матку ненужными органами, а груди лишь противовесом заднице, чтобы при ходьбе на шпильках не шатало из стороны в сторону?

Казалось бы, девственницы, монашки и прочие «царственные» особы со своим «А я так хочу!» должны сохраниться лучше, чем женщины, использующие свой сосуд по прямому назначению. Но нет же! Они болеют гораздо чаще, чем прошедшие Крым и Рим путаны. На них трудно смотреть без слез. Они болезненные, слабые, духовно обнищавшие особы, потерявшие смысл жизни и только тешущие себя иллюзией, что
её царственное «А Я ТАК ХОЧУ» кому-то по душе во всей Вселенной. Они уверовали, что Господь ждет от них именно того, чтобы она упилась исполнением своих глупых желаний. Высший Логос логичен и точен! Если не можешь достойно распорядиться щедрым даром – выкорчёвывает «неплодную смоковницу», то есть дарует болезни, после которых бесполезное тело прекращает свое существование.

Мне становится не по себе от мысли: как глупо, по-детски, против воли Создателя, они распорядились тем даром, которым Он щедро одарил их царственные величества. Или ты меня будешь убеждать, что Создатель, дав женщине всё необходимое для продолжения рода, на самом деле хотел от неё целомудрия до гробовой доски и постной жизни бесплодного растения, которое, как сказано в Библии, выкорчевывают как «неплодную смоковницу»?

Сказано в Библии: к щедрому дару присовокупи свой талант и заработай третий! Что сказано о том, кто закопал свой подаренный Создателем талант, и якобы тем самым его сохранивший?

– Глупый раб!

– Заметь! Не я это сказал! Если Господу надо, чтобы какой-либо человек не испил любви, не испытал чувства материнства или отцовства, Он просто не дает ему положенное природой! А с остальных строго спрашивает!

Невольно речь зашла о Сереже. Единственный, но такой жестокий первый опыт интимной близости с ним мог надолго отвратить Галатею от желания доверительных отношений с любым другим более достойным мужчиной.

Мы продолжили наши беседы в парилке. Обхаживая веничком девушку, я видел, как под слоем жира начинают формироваться мышцы и приятные формы. Но это было не возбуждение, а любование плодами своих трудов. Подливая воды с масла;ми на камни печки, я продолжил свои ответы на вопросы, не щадя раскрасневшихся телес красавицы:

– Конечно, так заведено природой, что первый мужчина накладывает отпечаток на дальнейшую интимную жизнь женщины. Раньше эта сторона инстинктов слабого пола была естественна и обоснована. Только представь себе: выдавали замуж девочек в том возрасте, когда тело невесты только начало формироваться в женщину, а мозги были на уровне ребенка. Должен напомнить: Мария родила Иисуса в пятнадцать лет, ещё меньше было жене пророка Магомеда Аише. Наверное, поэтому Господь не появляется на земле – он боится, что его посадят за совращение малолетних.

Ты по меркам тех времен уже «старая дева», и тебя бы вряд ли взял в жены достойный муж, потому что ты уже сформировала свою философию супружеских отношений. А это означает, что мир мужчины столкнется с твоим, и неизвестно, чей победит, или оба разрушатся.

Достойная мать никогда бы не женила на «старой деве» своего сына, если, конечно, не желает ему ада на земле. Девушка в детско-юношеском возрасте принимала весь
окружающий её мир через своего мужчину. Он говорил ей, какой будет их интимная жизнь и что есть норма. Став женщиной, она не представляла себе близость иной, чем такой, которой её осчастливил муж. Ей не с чем было сравнивать и нечему было завидовать. Красота! По улицам женщины ходили скромно и опустив глаза, а в постели вытворяли такое, что «Камасутра» отдыхает. Почитай «Песнь песней» Соломона или «Канон чистой девы». Есть чему поучиться современной молодежи, которую могут возбудить только виртуальные эльфийки и прочие гуманоиды.

Мне страшно подумать, что твой первый опыт близости сделает тебя равнодушной и холодной в постели. Тогда все мои «лекции» станут пустой тратой времени. Женщина не сможет быть счастливой, не подарив счастье супругу: «Мы любим тех, с кем наши (и даже интимные) мечты сбываются; и ненавидим тех, с кем они становятся неосуществимыми». Повтори эту фразу и запомни её на всю жизнь.

Галатея повторила и прыгнула в бассейн. Вынырнула и добавила:

– Сергея я уже ненавижу! Я слишком мягко с ним обошлась за то, что он со мной сделал. Если бы Вы не прояснили ситуацию, я, может быть, больше не поверила ни одному мужчине. За это стоило бы привлекать!..

– Его можно привлечь лишь за то, что он не разглядел в тебе то, чего в тебе нет!

– Как это?

– Мужчинам от рождения достался гормон тестостерон. Без него человечество вымрет! Мужчины превратятся в подобие женщин только с… гм… ну ты меня поняла! Ни один мужчина больше ничего не придумает, не изобретет, не создаст. Посмотри на скульптуры великих мастеров, на полотна и книги, дома и города – всё это создали мужчины, вдохновившись женщиной. А теперь представь, что всего этого нет!

Хорошая перспектива? Если ты думаешь, что их с легкостью заменят женщины – не заблуждайся. Это тебе только кажется! Но у этого гормона есть интересный эффект: мужчина возбуждается на всё красивое. Можно его в этом винить? Конечно же, нет! С таким же успехом можно выставить счет Создателю!

Я не лучше Сережи! Просто во мне этого гормона сейчас меньше, чем в нем! Попалась бы ты мне лет тридцать назад, ты бы от меня ушла на полусогнутых ногах. Можно ли мужчину винить в том, что он настоящий здоровый мужчина и живо реагирует на доступную простушку, в которой играют её женские гормоны, не дающие спокойно спать по ночам?

Кто тебе виноват, что ты не умеешь пользоваться розеткой и суешь туда пальцы? Мужчина – сложный живой организм, и надо знать, как с ним жить в согласии.

– Женщина тоже сложный живой организм! – надув губки, сказала Русалка.

– Не говори глупости! От женщины в этом мире ничего не зависит. Когда надо – она зачинает, даже не от любимого! Когда надо – она рожает, даже когда над головой летают пули! Когда надо – молоко течет из сосков, даже если она сама голодная!

Когда же от женщины что-то начинает зависеть, оно обычно или пригорит, или будет пересоленным, или сырым. Тебя за один день могло поиметь стадо молодых здоровых жеребцов и один старый мерин. Вопрос: кто будет отцом твоего ребенка? Кто его будет кормить и воспитывать? Кто будет прадедом всем тем потомкам, что родятся впоследствии от твоего ребенка? Может, жребий бросишь? И ты говоришь,
что от женщины в этом мире что-то зависит?

Не перекладывай свою вину за тот страшный вечер на чужие плечи! Виновата только ты! И не потому, что позволила мужчине войти в тебя – это как раз в пределах нормы, а потому что не разобралась, кого ты впускаешь в свою жизнь. К тому же ты сама ещё не была готова нести ответственность за принятое тобой решение.

Вдобавок к сказанному я могу добавить: «А его ты убедила: если хочешь добиться близости с женщиной – нужно быть именно таким»! И это само по себе не меньшее преступление! Ум и честь, совесть и чувственность, оказывается, только мешают быть настоящим мужиком!

Ты думала, вот поманишь его своими пышными формами и он к тебе прирастет на всю жизнь. Не заблуждайся: «Каждая женщина достойна любви, но не каждая дважды!»

– Уточните?!

Переспать с женщиной может каждый! Но чтобы мужчина пришел к ней снова, она должна постараться! В ней должно быть то, что он не найдет нигде больше! То, что ты предоставила Сереже, было не лучшего качества! Отсюда и результат! Поэтому я так усердно занимаюсь не твоим телом, которое, безусловно, станет соблазнительным и волнующим, и сведет с ума не одного достойного мужчину, а твоей головой.

Я это делаю не для того, чтобы ты наслаждалась своей властью над мужчинами. А для того, чтобы ты смогла сделать единственно правильный выбор и с этим выбором, не сетуя на «карму» и «плохой гороскоп», построить свой счастливый мир, где будет и любовь без предела, и счастье без границ, и «небо в алмазах». А главное, чтобы ты смогла это сохранить и пронести через всю жизнь, не размениваясь на мелкие интрижки.

Половой инстинкт – самый мощный! И даже деньги и здоровье имеют для человека меньшее значение. Это из-за него ты отдала себя постороннему мужчине, не заботясь о собственном здоровье и благополучии. Это из-за него ты бросилась с моста. Из-за него ты сейчас живешь в надежде, что всё-таки когда-нибудь ты ощутишь это блаженство быть любимой. С любимым даже в шалаше может быть рай, правда, до первых морозов.

– Но есть же случаи, когда женятся ради денег?

– Есть! Но потом всё равно сбегают к любимым! В нашем мире всё вертится вокруг половых органов, хочешь ли ты это признавать или нет. Ты можешь засыпать ближнего изобилием горой с большой кучкой, но, не дав ему самого главного,
сделаешь его самым несчастным. А можешь подарить только свою любовь, и он будет счастлив и с малым достатком.

Ложись на лавку я тебе покажу «кайф»! Я взял со стены бамбуковые метелки и начал ими хлестать по раскрасневшейся коже Русалки. Это хорошая встряска для тела, вышедшего из берегов, но начавшего худеть.

Кожа и мышцы, реагируя на удары, начинают сокращаться и сжиматься, иначе можно получить сдутый шарик. Из Галатеи вырвалось вульгарное: «Кайф!». Потом лег я, и девушка отыгралась на моем теле за красные полосы на своем.

Закутавшись в халаты, мы вернулись в дом. Замесив тесто, я разложил его по формочкам и поставил таймер. Завтра соседи придут за хлебом.

День прошел плодотворно! Сполоснувшись под душем, мы заняли свои постели и засопели сном младенца.

Глава 7

Утром я бодро открыл глаза. После вчерашней баньки не было мышечной боли! Рыхлые и слабые мышцы начали обретать былую силу. Потянувшись, я бодро встал и вышел в зал.

Галатея стояла возле обнаженной скульптуры и разглядывала красивые формы. Она гладила её руками, пытаясь понять, что чувствует мужчина, прикасаясь к такой женщине.

– Доброе утро, Степан Фёдорович! Я буду такой же красивой, как она?

– Лучше! У этой мозги из гипса! А у её прототипа и вовсе их нет! Никто не знает, что мне стоило долепить её! Доброе утро, Галатея! А где зайцы?

– Кувыркаются в снегу! Все уже сытые, кроме нас с Вами!

– Тогда нам нужно быстрее пробежаться и пополнить запас калорий! Скоро придут мастера!

После утренней разминки и завтрака холодцом я вышел на променад. Природа готовилась к встрече Нового года. В чистом морозном воздухе чувствовалось предновогоднее настроение.

Несмотря на обыденность этого праздника, я всё же по инерции продолжал ждать перемен после боя курантов. Каждый человек, молодой или старый, циник или прагматик, не верящий в Дедов Морозов и Снегурочек, продолжает в душе
оставаться ребенком. А может, это только повод устроить себе праздник, почувствовать себя немного счастливым, обмануться ожиданиями чудесного, чего в нашей жизни становится всё меньше и меньше.

Но мы порой забываем, что счастье невозможно купить в магазине вместе с елкой и новогодней мишурой. Его необходимо делать самому. Сам процесс и приемлемый результат – это и есть счастье. Многие люди по ошибке считают, что количество новогоднего счастья зависит от количества подарков и истраченных денег и осаждают магазины. А после праздничного похмелья ищут, куда пристроить ненужное барахло.

Но этот Новый год будет необычным! Я не поеду к моим знакомым или дамам сердца и не буду встречать его один, как некогда было! С приходом в мою жизнь Галатеи скучать и сетовать на однообразие мне не приходится!

– Здравствуйте, Андрей Евграфович! – позвонил я на радио. – Я отослал вам файл с записью. Загляните в почту!

– Здравствуй, Степан Фёдорович! Файл я прослушал ещё вчера, но было уже поздно, и я не осмелился тебя беспокоить! Это превосходно! Где ты её нашел? Голос – просто душу вынимает! О наложениях я вообще молчу! Приятно иметь дело с профессионалом! Сегодня же «Почти по Шварцу» пойдет в эфир! А то мы уже потеряли часть аудитории слушателей! Это будет приятным сюрпризом любителям хорошей литературы!

–Я тут подумал, а запишу-ка я с ней мои рассказы! Ты не против их пустить в эфир?

–С удовольствием! Только с одним условием: ты должен меня с ней познакомить!

–Договорились! После эфира приезжай ко мне!

–Часов в восемь –не поздно будет?

–Нормально! До встречи!

Пока я разговаривал по телефону, приехали мастера. Галатея их встретила и проводила в гостевую комнату. Когда я уже собирался вернуться в дом, позвонил телефон. Незнакомый мужской голос бодро представился и огорошил потоком
информации.

– Здравствуйте, Степан Фёдорович! Мне ваш номер дал наш общий знакомый! Сказал, что Вам лучше звонить утром!

Я закончил отделывать свой дом и хотел бы заказать вам изготовление скульптуры. Античные Венеры и Афродиты – до банальности скучны. Но мне надоели и стандартные селедки – у меня жена такая же. А сейчас она села на диету какой-то Елены
Большовой – вообще остались кости да кожа. Хочу «вкусную» дородную русскую бабу в натуральный рост, чтобы было за что подержаться. Поставлю её на лестнице, чтобы каждый раз, когда поднимаюсь в спальню, она меня возбуждала. А то уже
Виагра не помогает! Да и моя Киса посмотрит, какой должна быть женщина, – может, одумается!

– Диктуйте адрес и время встречи! Я подъеду, посмотрю место установки и обговорим детали и ваши предпочтения!

– Да хоть сейчас! А если Вы успеете сделать статую до Нового года – это будет подарок моей Кисе! Приятно было познакомиться!

Я записал адрес на снегу и усмехнулся: «Хочешь вкусную русскую бабу? Будет тебе “очень вкусная”!» До тридцать первого декабря оставалось три недели. Если постараться – можно успеть! Всё зависело от его запросов! Не думаю, что мрамор или бронзу он потянет! Тем более ни одна лестница не выдержит веса скульптуры в натуральную величину. А в гипсе её сделать быстрее, чем в камне и, конечно же, она будет легче.

Когда я вошел в дом, Галатея уже размялась перед зеркалом и ждала меня. Я полистал сборник моих рассказов и открыл на новом произведении. Но попросил её самой записать рассказ. Она уже освоилась в моем компьютере и могла с легкостью справиться и со звуком, и с наложениями. Обширная фонотека была в её распоряжении. А простую звукозаписывающую программу за время работы над первым рассказом Русалка полностью освоила.

Я оделся, взял фотоаппарат и выехал со двора. Заказчик сам был колоритной фигурой, весом больше центнера! И казалось, кичился своими габаритами на фоне
длинноногой и высокой жены, замученной диетами и накачанной во всех местах силиконом и ботоксом. Мне стало понятно желание заказчика иметь «пышнотелую» скульптуру.

Я сделал пару снимков предполагаемого места установки, замерил габариты просторной ниши, выслушал пожелания мужчины и томные вздохи его жены-худышки. В моей голове уже созрел замысел, но раскрывать его заказчику я не спешил.

Не сильно сведущий в искусстве, он полностью полагался на мой вкус. Главное его желание было одно: «чтобы глядя на эту скульптуру, он успевал добежать до жены, пока она его ждет в постели».

Мы по-мужски посмеялись, а в это время блондинка обиженно закатывала глазки и охала от сальностей фривольного языка мужа, описывающего характеристики желаемого. Он в деталях описал все части тела и их размеры, чтобы я не пожалел гипса. Остановился на тонкостях, которые он по большей части показывал на себе. Мне кажется, я его понял – устал мужчина от супового набора.

Осознавая причины таких бросков из крайности в крайность, я и сам поражался,
как стремительно меняется женское население. Одни уходят в избыточный вес, другие, наоборот, садятся на диеты и доводят себя до анорексии, а как выглядит нормальное здоровое женское тело, многие уже забыли. Вот и бросаются мужчины
«из огня да в полымя», минуя нормальную стадию.

Я ехал домой и думал. В моей голове появлялись образы, которые перекликались с античными мифами. Конечно, заказчик не сильно утруждал себя на счет сюжета. Его интересовала только возбуждающая нагота. Но я же не порнограф! Что мне мешает дать ему желаемое, но и сохранить сокровенную суть искусства – изысканность и красоту. Наполнить обнаженную фигуру духовным содержанием, при котором
нагота не будет пошлой.

Не думаю, что заказчики древней Греции или Рима отличались от этого мужчины. Так же выражали свои предпочтения вольным мужским языком. Не стеснялись скабрёзных шуточек, и точно отображали то, что их возбуждает. И это, я считаю, нормально!

Но это не мешало древним скульпторам создавать шедевры, от которых тысячи лет после их смерти закипает кровь в мужских сердцах. В этом, я считаю, притягательная сила скульптуры – зажечь остывшие души, заставить чувствовать и наслаждаться природной красотой тела. Это позднее стали создавать памятники, композиции, где герои не всегда обнажены. Ушла реликтовая сущность скульптуры как образца, на который надо равняться. Античная красота обнаженного тела стала пошлой, обыденной и вульгарной. Скульпторы начали лепить одежду, приделывая к ней кисти рук и голову. Конечно, вылепить одежду на теле без тонкого знания анатомии невозможно. Но всё же легче, чем в обнаженное тело, не обремененное тряпками, вдохнуть жизнь. Необходимо найти позу, ракурс, удачное положение рук и ног, чтобы нагота зажигала по-новому и не была ремейком известных скульптур.

Казалось бы, за тысячи лет не осталось ни одной позы, которую бы не запечатлели тысячи мастеров. Но каждый раз новые ваятели находили чарующий образ, при котором нагота звучала новым гимном Создателю.

Когда я вернулся в дом, Галатея меня встретила восторгами, ей хотелось побыстрее показать свою работу. Видя мою сосредоточенную на скульптуре медлительность, она уже не имела терпения:

– Степан Фёдорович! Ну идемте же быстрее! Неужели вам не интересно, что я записала?

– Конечно, интересно! И судя по тому, как у тебя свербит,ты сделала что-то очень хорошее. Но давай сейчас пообедаем! Потом будем переваривать пищу и слушать!

Галатея быстро собрала на стол и в нетерпении уселась, спрашивая взглядом, почему я погружен в себя и отрешен от реальности. А я у себя в голове долепил скульптуру и с чувством, похожим на нетерпение пышнотелой красавицы, выпалил:

– Мой бюджет слегка пошатнулся! Придется тебе, красавица, отрабатывать затраты. У меня есть заказчик, который хочет в свой особняк нечто неординарное. Его пресытили стандартные Афродиты и Венеры. Подавай ему что-нибудь «вкусненькое». Я решил вылепить тебя. Ты не против?

– Но я же ещё очень далека от идеала! – озабоченно сказала Русалка.

– Идеал у заказчика ходит по дому, гремя костями и тряся силиконом. Его этим не удивишь! Он хочет (я дословно повторяю его слова) «бабу, чтобы было за что подержаться!»

Галатея засмеялась и, по-моему, немного обиделась:

–А как же чувство прекрасного и прочее?

–А кто тебе сказал, что полнота не может быть прекрасной?! Я такого не говорил. Я сказал лишь, что таскать на себе столько плоти всю жизнь никакого здоровья не хватит. Поэтому предпочитаю агитировать женщин на здоровый образ жизни. Ну а заодно и глазам приятней!

– Что от меня требуется?

– Два часа в день постоять, не двигаясь, в костюме Евы!

– Всего-то? – удивилась Русалка. В костюме Евы я уже
была перед Вами. Не понимаю, с чего такая шумиха вокруг
наготы?

– Ты думаешь, это так просто? Я мало знал профессиональных натурщиц, которые могли не двигаться четыре часа, и то с получасовыми разминками. Гораздо легче четыре часа разгружать вагоны, чем простоять, не шевелясь! Это испытание для слабых нервов! Натурщики, которым нечем занять свою голову, сходят с ума! Только профессионалы находят достойное занятие мозгам, которые всю свою прыть пускают на мысли. Руководить работой тела и мышц, болтовней им ведь не надо! Вот они и выдают на-гора мысли, идеи и прочие продукты серого вещества. А тем, кто не привык думать, эти часы кажутся каторгой.

Закончив с обедом, мы включили запись. Притихнув, мы погрузились в сюжет рассказа. Галатея отыскала в фонотеке даже пение соловья, которое я записывал по утрам в своем саду. Легкую музыку пташки дополняли щебетом, придавая рассказу какую-то естественную простоту. Русалка всё смелее экспериментировала со своим голосом, искала новые выразительные эмоции и мелизмы, обертона, позволяющие украсить произведение и придать сюжету новое звучание. В компьютерной программе она вполне освоилась и могла сводить две, три, четыре дорожки одновременно. Экспериментировала с эквалайзером, уводя голос «за кадр», применяла всевозможные звуковые эффекты.

Слушатель по голосу понимал: действие происходит в помещении, где открыты окна в сад. Когда события перемещались на природу, голос звучал, перекликаясь с пением птиц и, казалось, они летают над головой.

Но больше всего меня удивило, как тонко она, восемнадцатилетняя (без двух месяцев) девица, не знающая толком жизнь, смогла прочувствовать престарелую пару, вспоминающую совместно прожитые годы, доживающую век на своей даче. Этому я её не учил! В Русалке это было заложено природой!

Несмотря на трудное детство, она не очерствела, её душа не покрылась толстым слоем ороговевшей кожи, как у бегемота. Казалось, её плоть оголена и чувствует всё происходящее вокруг особыми нервными окончаниями. Произведения, которые она озвучивала, она пропускала через себя как соавтор.

Музыка стихла, голос Галатеи замолк, дочитав всё до последней точки, лишь только соловьи щебетали, заполняя тишину. Галатея, сжав руки на груди до белизны в суставах, заново пережила трогательную концовку. Когда смолкли и соловьи,
она с накатившими на глаза слезами обратилась ко мне:

– Ну как?

Растрогавшись от берущей за душу концовки, я сглотнул ком и, не показывая своих мокрых глаз, произнес:

– Я всегда знал, что не зря порчу бумагу! Что я гениальный писатель – скромно догадывался. Но что настолько?!!!

Это ты меня в этом убедила! Шутка! Это ты рядовой рассказ превратила в гениальное произведение! У меня нет слов! Откуда в тебе эта глубина чувств? Как ты могла понять, что чувствуют престарелые люди перед порогом вечности, когда
за плечами и радость и горе, страдания и маленькие светлые полосы, согревающие остывшие души?

Когда я дал тебе его читать, представить не мог, что ты так им проникнешься!
Трудная работа! Я знал, что ты с ней справишься, но не предполагал, что сделаешь это так изысканно! Теперь настала моя очередь удивляться!

Галатею растрогало мое признание! Было видно, что она вот-вот расплачется! Но, переборов себя, она сказала срывающимся голосом:

– Пошли качаться! А то я сейчас разведу сырость! Мне таких слов никто не говорил за всю мою жизнь!

После нагрузок мы быстро приняли душ и уселись пить чай. Мастера выполнили работу и отчитались. Галатея была довольна и щебетала в преддверии переселения. Мастера тоже остались довольными достойной оплатой их труда.

Проводив их, мы вернулись на кухню. Я посмотрел на часы и сказал: «Пора!» Включив радио, я настроил волну. Галатея внимательно наблюдала за моими действиями, явно заинтригованная анонсом передачи. Диктор – молодая девушка – представила «молодого автора» и его произведение «Почти по Шварцу». Русалка открыла рот и, моргая, не понимала происходящего. И вдруг из колонок полился прелестный голос Галатеи.

Она притихла, сглатывая накативший ком, и, закрыв глаза, погрузилась в себя. Можно было только догадываться, что творилось сейчас у неё в душе! По щекам
девушки текли слезы, но она заворожённо слушала себя! Она осознавала, что сейчас её слушают тысячи людей и, возможно, так же, как она, плачут!

Незаметно пролетел час. Стихло музыкальное сопровождение произведения. И гнусаво-писклявый голос ведущей напомнил: «Вы слушали рассказ Степана Плугатырева “Почти по Шварцу”! Читала Галатея Ивановна Лютикова! Напоминаем, завтра мы снова с вами встретимся в рубрике “Молодые писатели”. До новых встреч на волнах нашего радио!»

Я выключил приемник. На меня, не моргая, смотрела Русалка:

– Но так ведь не бывает? – вырвалось у неё.

– Бывает! Просто ты только начала жить! И ещё не раз удивишься тому, КАК БЫВАЕТ!

– Это что же, меня слышали сейчас тысячи радиослушателей? Или мне это приснилось! – Галатея как будто проснулась и завизжала от восторга. На шум прибежали Бим и Айна. Девушка схватила Бима и начала с ним кружиться, пока Айна, тявкая, кружилась вокруг неё.

Через полчаса к дому подъехало такси с Андреем Евграфовичем. Он с порога меня огорошил своей тирадой:

– Стёпа! Ты не представляешь, что делается в студии! Звонки один за другим! Радиослушатели оборвали телефон! Девочки не успевают отвечать! Все спрашивают: кто читал? Будут ли новые записи? А мои редакторы не могут ничего ответить!

С этими словами мы зашли на кухню, где Галатея уже успела умыться и перевести дыхание! Она встретила нас красными от слез, но улыбающимися глазами.

– Разреши представить виновницу торжества: Галатея Ивановна Лютикова. Прошу любить и жаловать!

Андрей Евграфович припал к руке девушки и начал расшаркиваться! Осыпая комплиментами, он не выпускал её руку! Я первый раз видел старика в таком возбужденном состоянии:

– Голубушка! Что же вы скрываете ото всех такой чудный голосочек! Нельзя же так! Вы несправедливы к себе! Вам непременно нужно на радио, да что я в самом деле – на телевидение! Непременно на телевидение!

Я оборвал нескончаемый поток комплиментов седого интеллигента. Галатея, ошарашенная происходящим, не знала, что ей делать и как себя вести.

– Давайте пить чай! – смущаясь, предложила растерянная девушка.

– По-моему, у нас есть повод побаловаться чаем покрепче! Ты не против, Андрей Евграфович?

– Поэтому и приехал на такси! Думал, ты уже не предложишь! Нам действительно есть что отпраздновать! Родилась звезда эфира!

Галатея, суетясь, накрывала стол в зале, резала закуски и носила блюда наверх, пока я разговаривал с Андреем Евграфовичем. Старый интеллигент пожирал глазами девушку, несмотря на приличные габариты, летающую, как пушинка, с кухни в зал и обратно. Вскоре мы расселись за столом и наполнили бокалы. Редактор поднялся и сказал тост:

– Юная прелестница! Несмотря на мою больную печень (простите за мой моветон), я не могу не засвидетельствовать пред Вашими прелестными очами моего глубочайшего почтения Вашего таланта и не выпить за Ваш сногсшибательный успех. Позвольте поздравить Вас с Вашим первым эфиром!

Не оставляйте нас без Вашего таланта и далее! Позвольте надеяться, что Вы не раз ещё обрадуете нас и радиослушателей Вашим чудесным голосочком!

– Думал, ты не закончишь никогда! – с иронией заметил я и добавил: – За исполнение твоих желаний, Галатея!

Главный редактор не унимался. Снова и снова он требовал от Галатеи новых записей. А она, улыбаясь, смотрела на меня признательными глазами и хохотала в ответ на душевные излияния редактора, произносящего новые тосты за талант девушки. Приятно захмелев, он опомнился:

– Душечка! Мне, право, неловко предлагать Вам столь маленький гонорар, никак не соответствующий вашему таланту! Но мы местная радиостанция! Бюджет наш крохотный! Вот если нашей передачей заинтересуются на областном радио!..

– Не прибедняйся, Андрей Евграфович: «Всякое подаяние
есть благо»! Если нету ордена, мы согласны на медаль! – констатировал я.

Он протянул маленький конверт и положил перед Галатеей! Девушка была ошарашена! Оказывается, к почитанию её таланта и голосовых данных полагается ещё и материальное вознаграждение!

Я встал из-за стола и полез в шкаф. Достал шкатулку, привезенную из Палеха, высыпал хранящиеся в ней безделушки и подарил Русалке:

– Это твое приданное, Галатея! Будешь сюда складывать свои гонорары! У тебя, в отличие от латыша, есть только душа! Это, конечно, без преувеличения, огромное богатство, но не мешало привнести к нему толику материальных благ и стартового капитала.

– Но Вы на меня потратились! И!.. – искренне протестовала девушка.

– Никаких «Но» и «И»! Ты это честно заработала!

– Но без вас я бы так и пищала всю жизнь! Это вы мне… поставили голос! – не унималась Галатея. – Здесь есть и Ваша заслуга!

– Знаешь, как с латинского языка переводится слово «гонорар»? Плата за усердие и душевные порывы! Это не зарплата за произведенные децибелы, а «гонорар»! – сказал я и протянул Андрею Евграфовичу флешку с новым рассказом:

– Думаю, ты будешь приятно удивлен этой записью! Эту озвучку Галатея сделала полностью сама. Наслаждайся! Я сам был немало удивлен!

Беседа затянулась за полночь. Редактор делился своими планами сделать передачу «Молодые писатели» форумом новых талантов. Чтобы авторы присылали рукописи в редакцию. Скромно предложил сделать вечера «Классики» и «Поэзии». Галатея тоже внесла свои предложения:

– Хорошо бы сделать передачу типа «Сказки моей бабушки».

Главный редактор подхватил идею и развил в своих фантазиях. Когда приехало такси за Андреем Евграфовичем, он долго расшаркивался с Галатеей, пока таксист не выдержал:

– Ну, вы едете или как?

Поцеловав ручку девушке, галантный интеллигент сел в машину и уехал.

– Смешной дядечка! – сказала Галатея.

– Посмотришь, каким смешным он будет завтра после эфира! – с иронией сказал я. – Пошли спать, красавица, утром у нас будет много дел.

Глава 8
 
На следующий день после стандартных процедур: бега, подъема тяжестей и душа – мы завтракали и планировали наш день, обещающий стать насыщенным событиями:

– Сейчас, пока ты в боевом тонусе после нагрузок, почитай. Я приготовил тебе интересный рассказ. Если ты наложишь на него музыку и прочие прибамбасы, я не против. После вчерашней записи я тебе полностью доверяю – твори!

– А разве мы не будем лепить скульптуру? – заинтригованно спросила Русалка, хитро посмотрев на меня.

– Конечно будем! Я пока скручу каркас! Заготовлю пластилин! Приготовлю место, чтобы тебя не просквозило! Нагрею комнату! Когда мышцы без движения, простыть можно даже при комнатной температуре!

– Не думала, что это такое сложное дело!

– Любая работа, если её делать как надо, и простая, и в то же время сложная. Простая, потому что если правильно подготовился, работается легко. А сложная, потому что, какой бы обыденной ни была работа, всегда есть место для творчества.
Это означает, что придется решать нетривиальные задачи.

Галатея после разминки связок уселась за микрофоном. Я открыл книгу на нужном месте и дал ей.

– Эротический рассказ? «Любовь без обязательств»? – озадаченно спросила она. – Разве такое бывает? Мне казалось, любовь всегда предполагает обязательства!

– Не суди строго по названию! Я долго думал, как его назвать! Не нашел ничего лучше! Когда начнешь читать, думаю, ты поймешь, что я имел в виду!

Галатея начала читать. Я осторожно спустился в гараж и закрыл плотно дверь, чтобы посторонние шумы не мешали записи. Прибавил температуру на обогревательном котле. Достал трубки и штанги, которые я использую при работе над скульптурой. С трудом снял со стеллажей массивное основание с поворотным механизмом и, чтобы не греметь, уложил рядом. Бесформенные куски пластилина один за другим распределил на теплом полу и накрыл покрывалом, чтобы размякли.

Летом можно было бы работать в гараже, но сейчас это было рискованно – из всех щелей дует. Лучше места для работы, чем зал, не найти. Отрезав от рулона достаточно пленки, я собирал мои инструменты.

Вслушиваясь в доносившийся из зала голос, я не рискнул греметь. Вскоре прозвучали последние строки, и Галатея замолчала. Я открыл дверь и поднялся
в зал. Галатея была погружена в себя. Когда я к ней подошел, она сказала:

– Я хочу переписать некоторые моменты, но не знаю, как это сделать! Меня всё устраивает, но мне кажется, в некоторых местах мои интонации неправильные.

– Нет ничего проще! Запиши нужные места отдельным файлом! Ненужное выдели и удали, а это вставь на его место!

Галатея открыла книгу на нужной странице и прослушала уже готовую запись. Я удивился, зачем что-то переписывать! Всё и так прекрасно! Но Галатея считала иначе! Когда она начала записывать эпизоды, я понял: действительно, так лучше!

Голос Галатеи очень точно расставил все акценты, дополнил рассказ её личным отношением к героям, проявил то, что было написано между строк. Я лишь удивлялся её стараниям.

Заменив эпизоды, она прослушала запись и, убедившись, что они гармонично вписались, издала победное: «Всё!»

Теперь я мог готовиться к работе. Галатея надела наушники и стала мудрить с наложениями. Застлав пол пленкой и установив основание, я скручивал трубки и штанги, украдкой поглядывая на работу Русалки. Она прыгала мышкой по файлам, перематывала треки, замирала, вслушиваясь в музыку.

Мне было не слышно, что творится в наушниках, я мог только догадываться, каким будет аудиорассказ. Слушая музыку, Галатея искоса поглядывала за моими приготовлениями. Её явно заинтриговала конструкция и поза, в которой ей пред-
стояло стоять. Но она лишь хихикнула и углубилась в запись.

А я наматывал проволоку, создавая объем, лепил куски пластилина на трубки, обжигал его феном и наращивал плоть. Вскоре необходимый объем был набран. Галатея свела дорожки в одну и улыбнулась мне:

– Я закончила с записью! Она собралась куда-то лететь? – недоуменно спросила озадаченная Русалка.

– Да! Но куда именно она летит, я тебе не скажу! – поддержал я беседу.

– Я правильно поняла: Вы хотите центнер заплывшей жиром плоти заставить взлететь, оторваться от земли? Я на полметра не могу подпрыгнуть, не говоря уже о том, чтобы летать! – хихикнула девушка.

– Вот и посмотрим! Сможешь ли ты оторваться от земли! – с хитрецой сказал я. – Переодевайся!

– Во что? – недоуменно спросила Галатея.

– В костюм Евы! – отвлеченно пробурчал я, разминая пластилин.

Галатея улыбнулась и сбросила с себя одежду, сложив аккуратно на стул. Я был приятно удивлен. Девушка явно приготовилась к позированию. Видя мой взгляд, она сказала:

– Я подумала, так будет лучше! Все Ваши скульптуры… гм… без намека на заросли в интимных местах. Это необычно и так приятно. Нагота теперь полная.

– Я, право, и сам хотел тебе предложить избавится… гм… от… растительности, но не знал, как тактично это сказать!

Теперь моя задача была поставить девушку в необходимую мне позу. Подставляя кубики на подиум, я заставлял Русалку снова и снова становиться. Обрисовав маркером одну ступню, я никак не мог найти положение второй ноги.

Сейчас Галатея забиралась на скалу, высоко подняв ногу. Но на самом деле наклон тела говорил о том, что она взмывала в небо.

Если убрать из-под неё постамент и поддерживающие кубики, получается очень даже приличный полет. Вскоре и вторую ногу обвел маркером и принялся за руки.

Закрепив мощные штанги на постаменте, я позволил девушке на них опираться. Стоять Галатее стало легче. Подкорректировав положение головы, я отошел и замер, рассматривая девушку. Несмотря на свои солидные размеры, Галатея была грациозна и обворожительна.

Не мешала восприятию грации даже её излишняя полнота. Мышцы едва просматривались сквозь складки плоти, но уже рисовали приятные формы. Красивый изгиб шеи и скромный взгляд дополняли образ, «взмывающий в небо».

Обойдя её со всех сторон и убедившись, что положение соответствует задуманному, я сделал несколько снимков с разных сторон и попросил Галатею запомнить положение тела, чтобы не пришлось долго восстанавливать положение рук и ног:

– Но я так долго не выстою! – взмолилась девушка.

– Я это знаю! Поэтому будем лепить, пока ты сможешь терпеть! Потом делаем отдых! Ты будешь разминаться, можешь спуститься в гараж и покачаться, чтобы мышцы при-
няли тонус. Только оденься, чтобы не простудиться. А я буду набирать объем, пока помню.

Запомнила положение? Когда будешь становиться в позу, делай это быстро, чтобы не тратить драгоценное время. А пока спускайся и разомнись!

Девушка с трудом слезла с подиума. И принялась разминать затекшие мышцы. А я месил уже мягкий пластилин и укладывал на основу, ища реперные точки таза и коленей, живота и тяжелых грудей, плеч и рук.

Галатея, делая упражнения, наблюдала за мной, как завороженная. Вначале смешная бесформенная масса приобретала очертания женского тела. Фен плавил пластилин, позволяя его быстро укладывать и прочно соединять с уложенным ранее. Заготовленные комья быстро расходились.

– Я готова! – сказала Галатея и быстро стала в позу и замерла.

Засекая время на часах, я поразился, как точно она заняла положение, и быстро уточнил таз, плечи, поворот головы, изгиб спины. Через три минуты девушка спрыгнула с постамента и начала разминаться. А я, не обращая внимания, месил пластилин и выводил приятные женские формы. От быстрой работы пот с меня стекал ручьем. К тому же в комнате уже было достаточно жарко. Я скинул с себя вначале мокрую майку, а потом и штаны.

– Вы тоже решили переодеться в костюм Адама? – хихикнула Галатея.

– Не дождешься! – буркнул я и продолжил набирать массу, вытирая пот.

Ещё десяток раз девушка забиралась на подиум и замирала. Продолжительность сессий немного увеличилась. Русалка уже осознала нелегкий труд натурщицы и быстрее восстанавливалась.

В промежутках между позированиями она следила за моими руками и любовалась игрой моих мышц, покрытых потом:

– Если честно, я так не раскорячивалась за всю мою жизнь! Если Вы сделаете плохую скульптуру, я на Вас обижусь! – хохотнула девушка и приняла неудобную позу.

– Не боись! Летать будет! Может быть, недолго! Но от земли оторвется! Это я тебе гарантирую! – вытирая пот, сказал я. Ещё немного налепив массы, я отдышался и сказал:

– Всё! Больше не могу! Сейчас сердце выскочит! Пошли, передохнём! А заодно и пообедаем! Одевайся!

Накинув теплые халаты, мы перевели дух и молча затарахтели ложками. Я был погружен в себя и до сих пор лепил. Меня вырвала из небытия Галатея:

– Мне кажется, Вы недовольны моим позированием! – озабоченно сказала девушка.

– Не обращай внимания, красавица! Я всегда такой, когда леплю! Вспомни себя, когда ты решила переписать готовый сюжет. Ты выглядела так же. Главная работа ведь происходит не руками, а головой.

Когда скульптор лепит, его всё раздражает и нервирует. То пластилин сильно мягкий, то складка не получается, то ошибся в размерах, то пот застилает глаза в
самый неподходящий момент. Но это раздражение ни в коей мере не касается тебя.

А вообще на это я должен обратить твоё внимание! Мужчина может злиться на то, что не получилось, на то, что получилось не так, как хотел; на пыль, забившую ноздри и легкие; на жару или на холод. На то, что делает то, что должен был
делать другой. На то, что с прошлой зарплаты не купили болгарку, а нарастили ногти супруге, и теперь ему приходится пилить вручную. На то, что комар не давал спать всю ночь, и он не выспался, а теперь ему надо напрягать мозги, которые не
шевелятся, чтобы решить простую задачу. На палец, прибитый не вовремя. На гвоздь, который так и норовит согнуться.

Как ты думаешь, есть ли слова, которые в этот момент может сказать любимая женщина и не будет «отослана далеко»?

– Я ни разу об этом не задумывалась! Но!!! По-моему, нет! Когда Вы так подробно прояснили ситуацию, мне стала понятна «беспричинная» злость мужчин. Ну а если я предложу ему свою помощь!

– Тогда уж лучше стой и бурчи ему на ухо! Адрес, по которому ты будешь «отослана», будет ближе. Для мужчины любая самая простая работа – это тест на его состоятельность. Сделал работу – он герой, и не в твоих глазах, а прежде всего в собственных. Когда ты ему… гм… по глупости предложишь помощь, это будет признанием его несостоятельности. В русском матерном языке мало мест, куда бы он мог тебя «отослать». И даже если он не произнес свою тираду вслух, мило тебе улыбнулся и поцеловал в щечку, это ничего не меняет: адрес точно проговорен во всех деталях. И, конечно же, составлено мнение о тебе.

Да, иногда без посторонней помощи мужчине не обойтись. Бывают такие моменты, когда мужчина ругается на то, что у него не четыре руки. Пытается сделать работу двумя, а когда терпение лопается, он решается на постороннюю помощь. Мужика рядом не оказалось! Какой выход? Прибегнуть к помощи жены! Он заранее знает, на что он решается!

В своей голове он в подробностях нарисовал участие женщины. Ты не представляешь, сколько внутренней борьбы в этот момент происходит в его мозге. Но работу необходимо сделать, сам он не может, мужиков рядом нет, ты последняя
надежда для него. Не волнуйся, он уже давно за тебя подумал, очертил твою маленькую роль. Тебе необходимо только его услышать и всё скрупулезно выполнить.

Твоего мнения никто не спрашивает и в советах не нуждается. Просто вовремя
нажми выключатель и выключи, когда он скажет. Улыбнись! Скажи: «Какой ты у меня мастер!» – и спокойно продолжай свои дела, не обращая внимание на крики и ненормативную лексику! Когда он, наконец, победит «врага», ему как победителю полагается трофей. Осознаешь свою роль? Роптания по поводу головной боли и плохого настроения в данный момент неуместны. Излей всю свою благодарность ему не в дежурных фразах, а на деле, в страстных возгласах, повествующих о том, что твой герой не только гигант с разводным ключом, но и гигант в постели.

Быть победителем во всём, несмотря ни на что – это для мужчины навязчивая идея. Но если ты ему поможешь себя так чувствовать, он действительно будет победителем во всём, а в тебе будет видеть самую признательную женщину, равную которой трудно найти.

Ты пока помой посуду, а я пойду охлажусь, а то скоро закипит радиатор.
Я вышел на мороз, но я его не чувствовал. Покурив и разломав лед в бассейне, я вернулся в дом. Галатея уже ждала меня в зале.

– Включай рассказ, который ты записала! Послушаем! – сказал я и принялся месить пластилин, рассматривая скульптуру.

Галатея включила, взобралась на подиум и замерла. Мои руки заработали, но мысли были сосредоточенны на голосе девушки и музыкальном сопровождении. Галатея, по-моему, забыла, что надо отдыхать, и лишь вслушивалась в развитие
событий!

Лишь когда у неё затекли мышцы, она, ойкая, попыталась спуститься. Я ей помог и продолжил «продолжать», вслушиваясь в текст. Девушка активно разминалась, посматривая за моей реакцией. Действие подходило к постельной сцене, которая, как мне казалось, будет неуместной для прослушивания широкой семейной аудиторией. И хотя она описана тонко и задушевно, без излишних смакований, всё же могла смутить добропорядочных граждан.

Мне понравилось, как Галатея чувственно подошла к этому трогательному моменту. Вдруг на том самом месте её голос стал глуше, начал перекликаться с эхом, а на первый план вышла «Лунная соната» Бетховена. Голос девушки едва уловимо говорил так тихо и задушевно, что услышать его можно было, только напрягая
слух.

Галатея смотрела на мою реакцию, затаив дыхание. А я был погружен в произведение, которое создала она. Что говорила девушка, уже не разобрать, но мне было понятно, что происходит «за кадром». Минутное затишье, и снова мощный сильный голос продолжил повествование. Я выдохнул скопившийся воздух и посмотрел на растерянную девушку.

Улыбнулся и, выставив большой палец вверх, показал, как я доволен тем, что она так щепетильно отнеслась к интимной сцене, заставив слушателя додумывать происходящее, под звуки «Лунной сонаты».

Галатея тоже выдохнула воздух и, воодушевленная моей реакцией, с улыбкой забралась на подиум. Сюжетная линия держала слушателя в нервозной неопределенности до самого конца. Этому вторила музыка, нагнетая и без того тяжелую атмосферу. Из-за кадра тихо, едва уловимо «выплыла» «Лунная соната» и под победный восторженный голос Галатеи завершила рассказ, оставляя слушателя в интриге и заставляя додумать сюжет самому.

– Ты уже оторвалась от земли, а я, слепец, этого не заметил! Превосходно! «Голубушка! Нельзя же так скрывать свои таланты!» – перекривил я Андрея Евграфовича. – Не знаю, если после сегодняшнего эфира он не описается, то после завтрашнего у него начнется энурез!

Галатея, смеясь и ойкая, спрыгнула с подиума и подбежала ко мне:

– Вам действительно понравилось? А я боялась, что моя вольность вызовет у Вас раздражение! Но мне показалось, что такие произведения, когда читаешь сам, допускают эротические отступления, но на радио… Ведь его будут слушать родители с детьми. И я подумала, что лучше этот момент «завуалировать», оставив лишь тонкий намек.

– Ты все сделала замечательно! Я сам боялся, как этот эпизод будет звучать при детях, при их родителях? Ты действительно сделала тонкий, но такой прелестный намек, что у меня нет слов, чтобы передать тебе мою признательность. К сожалению, писатель не может написать в сухом тексте: «А здесь вместо ЭТОГО, звучит “Лунная соната”»! А в аудиорассказе это возможно! И ты это сделала великолепно! Спасибо тебе! Ты меня не перестаешь удивлять!

– Если честно, Вы меня тоже не перестаете удивлять! – сказала и скромно улыбнулась девушка.

– За что кукушка хвалит петуха? За то, что хвалит он кукушку! – съязвил я. – Пошли, разомнем косточки, пока не началось!

– Началось что? – недоуменно спросила Галатея.

– Эфир! Ты же хочешь послушать себя по радио? – улыбнулся я и накрыл простыней скульптуру.

После тренажеров и душа мы сели пить чай. Я включил приемник. Нас приветствовала ведущая, сделала анонс, и вот снова из динамиков полился знакомый голос. Мы притихли! Чай остался нетронутым! На глаза сами накатили слезы.

Я встал и подошел к окну. В черном зеркале стекла я отчетливо видел Галатею, смахивающую слезы с глаз. За окном падал легкий снежок, укутывая и без того белый поселок свежим покрывалом, а из динамиков заливались соловьи, оглушая слушателей торжеством весны. Гнусавый голос дикторши оборвал трогательный момент: «Вы слушали…»

– Давай поспорим, через пятнадцать минут Андрей Евграфович будет у нас! Готовь на стол в зале! – смотря в окно и давя в себе накативший ком, сказал я. – Будем отмечать твой второй эфир!

Галатея засмеялась и, вытирая слезы, поднялась наверх. Я умылся в раковине кухни и вытер с глаз следы трогательного момента. Давно меня так не пробивало на чувства! Думал, ничто уже меня не сможет заставить пустить сопли после
того, что пережил.

Наверное, судьбу престарелой пары я сам глубоко принимаю к сердцу, находясь в преддверии их возраста. Только они смогли пронести через всю жизнь тепло друг к
другу. А моя половинка, лишив меня всего, затерялась на просторах необъятной Родины.

Мои раздумья прервал визг тормозов. Я посмотрел на часы. Пари не выиграл ни я, ни Галатея – прошло всего семь минут.

– Ты что, не дослушал рассказ до конца? – оглоушил я редактора.

– Да я его прослушал раз пять до эфира! И в машине такси дослушивал вместе с водителем! Все боялся, чтобы он кого-нибудь не зацепил «в волненье жутком, с растревоженным желудком» и чтобы мы не лежали «с номерочком на ноге».
Машину заносит страшно! Ну, я вам скажу, вы даете!

– Это не «МЫ» даем! А Галатея выдает шедевры! Подожди! «То ли ещё будет! То ли ещё будет! То ли ещё будет! Ой-ё-ёй!» – спел я отрывок известной песни. Наш шум слышала Галатея в зале и заливалась смехом.

Андрей Евграфович, сбросив верхнюю одежду на пол, побежал расшаркиваться перед виновницей торжества искусства. А я собрал одежду, повесил на вешалку и поднялся к разгару трелей редактора.

– Он тебя ещё не утомил своими дифирамбами? – обратился я к Галатее, сотрясающейся от тряски своей руки пожилым интеллигентом.

– Ничего! Мне даже приятно! – смеясь, призналась девушка.

– Во-во! Хороший массаж для затекших мышц! – добавил я, а Галатея засмеялась в голос.

– Руку оторвешь девочке! Вцепился! – подытожил я.

– Прошу к столу! У меня уже всё готово! – смеясь, прервала тирады седого интеллигента Галатея.

Но старик, усевшись около девушки, не сводил с неё глаз и
щебетал, как соловей из рассказа. Меня он принципиально не
замечал. Сделав вид, что меня эта трель уже уморила, я разлил
коньяк и вино по бокалам:

– За твой сногсшибательный успех, Галатея! И за будущие
шедевры!

Андрей Евграфович наконец опомнился и почувствовал, что праздник начался без него, выпустил руку красавицы и, схватив фужер, молча залпом выпил. Шумно вдохнул в грудь воздух и выдал:
– За Ваш сногсши-и-и-и-и-и-ибательный успех, прелестница!

– Не сквернословь в моем доме! – буркнул я.
Андрей Евграфович завис, не понимая, что скверного он сказал. А Галатея залилась краской и смеялась пуще прежнего, вытирая слезы.

Она была сейчас по-настоящему счастлива – я это чувствовал! Так себя ощущают все, кому довелось услышать похвалы в свою честь из уст мэтров и корифеев. После такого вырастают крылья и хочется творить ещё большее и значимое.

И горе тому, кто незаслуженно лишен признания талантов. У них руки опускаются, и многие шедевры, коими они могли нас радовать, в результате не родились.
Галатея прервала ход моих мыслей и трелей соловья:

– Давайте выпьем за Вас, Степан Фёдорович! Если бы ваши рассказы были бы плохими, я бы не смогла их так озвучить! Они вдохновляют и заставляют  сопереживать героям! – скромно подняв бокал, сказала Галатея.

– Андрей Евграфович! Посмотри, у меня нимб случайно не вырос? – отвлек я редактора.
 
– Начал появляться! Головой не тряси, а то отвалится! – сказал старик и снова обратил свой взор на девушку.
 
Я понял, что их надо оставить вдвоем. Пусть насладятся своим торжеством! Я вышел на балкон с бокалом коньяка и любовался тихим вечером и снегом, припорашивающим землю.

Я закурил сигарету и смотрел сквозь стекло на беседу старика и девушки. Я не слышал их, но чувствовал: дифирамбы закончились, началась работа. По отдельным фразам я понимал: они планируют цикл передач и дальнейшее сотрудничество.

Удивительно! Еще несколько дней назад я решал на этом балконе судьбу этой девушки, которую еле откачал. А сейчас счастливей её трудно найти человека! Как удивительно устроена жизнь!

Рядом со счастливой Галатеей и я себя чувствовал кому-то нужным. Я был сопричастен перерождению Галки в Галатею. Я видел, как она, «центнер с гаком», отрывается от земли, как будто у неё выросли крылья. Её уже не держит земное притяжение, которое некоторых более стройных людей плющит и заставляет ползать, не поднимая головы.

Старик увидел в ней эту широкую душу русской женщины, настоящей, реликтовой, чуткой к чужой боли и щедрой на радости, которые она искренне выплескивает из себя вместе с заливистым смехом.

Я замерз на балконе и вернулся в зал. Андрей Евграфович продолжал осаждать красавицу:

– Я не представляю, как там сейчас справляются мои девочки, отвечая на звонки радиослушателей! Наверное, телефон раскалился! В общем, я буду выбивать часы на «Классику» и «Поэзию». Ну, конечно же, и на «Сказки моей бабушки»! Я думаю, мы так и назовем этот цикл передач! Запишите что-нибудь на ваш вкус, дорогая моя! Я полностью Вам доверяю!

А я пробью это!.. Обязательно пробью!..

Я подошел к шкафу, взял шкатулку с полки и открыл её:

– Соловей! Не корми баснями! – обратился я к редактору.
Андрей Евграфович замялся:
– Галатея Ивановна! Мне право неловко!.. – и положил конверт в шкатулку.

– Ловко – неловко! Ты главное в конверт не забывай класть! А то положишь какие-нибудь фантики! О-о-о! Да тут явно не фантики! – посмотрел я в конверт и, обратившись к Галатее, сказал: – Мой тебе совет, Русалка, без конвертов сюда больше влезет! – и добавил: – На сладкое не налегай – портит фигуру.

Галатея снова огласила дом заливистым смехом. А я скачал на флешку новый рассказ и передал редактору:

– Здесь «Любовь без обязательств». Флешки не забывай возвращать!

– Но там же есть… гм… пикантные сцены. Как это будет звучать в семейной аудитории? Одно дело – книга, совсем другое дело – радио. Там же слушают дети!

По смеху Галатеи он понял: его опасения безосновательны. Расшаркавшись перед девушкой, старик только сейчас заметил скульптуру, закрытую покрывалом и стоящую посреди зала. Отшатнувшись от неё, как от привидения, с интересом поглядел на белую материю, пытаясь разглядеть под ней силуэт, и покинул наш дом уже за полночь. Я подытожил:

– Не опи;сался! Но был на грани! Умеешь ты, красавица, мужиков пробивать на сырость: я чуть не обрыдался, Евграфович чуть не обос-с!.. Что с тебя взять – Русалка!!! Вода – родная стихия!

Девушка, не скрывая слез, хохотала вслед уезжающей машине такси.

– Пошли спать! Завтра трудный день! Должны привезти мебель в твой будуар и повесить шторы.

Продолжая смеяться, Галатея собрала посуду со стола и снесла на кухню. Дом погрузился в тишину.

Глава 9

Утренние пробежки в любую погоду, тренажеры, коллоидный завтрак, кормежка питомцев уже стали обыденностью.

Изменить уклад нашей жизни ничто не могло. На противовесах станков появились дополнительные грузы, а в наших мышцах приятная тяжесть, как будто металл из тренажеров медленно, но уверенно перемещался в наши тела. Только вот вес Русалки неумолимо снижался. Да и я, скинув ещё несколько килограммов, только вздохнул с облегчением. За завтраком мы с девушкой планировали наш день.

– Меня Евграфович попросил записать что-нибудь из классики. Но я не знаю, что именно! – растерянно сказала Галатея. – Есть много хороших произведений, одни уже озвучены и достаточно хорошо, другие слишком длинные и придется одному произведению посвящать месяц эфира. Слушатель к концу забудет, о чем шла речь в начале. Посоветуйте что-нибудь на ваш вкус.

– Есть множество произведений русской классики, незаслуженно преданных забвению. Антона Павловича Чехова и Фёдора Михайловича Достоевского тебе хватит озвучивать
до пенсии. Но это известные имена! Есть множество писателей, которые прославились всего лишь одним произведением и поэтому не стали столь известными. Как Огинский, написавший лишь один полонез, которым восторгается весь
мир.

Существует множество писателей, которых (будь моя воля) я бы давно причислил к классикам, а их произведения преподавал в школах. Как ты уже заметила, все мои «бумаго-марания» всегда чему-то учат, заставляют читателя занимать однозначно правильную сторону и всегда выходить из проблем победителем. Это, я считаю, должно быть основополагающим правилом любого писателя.

Можно свежо и трепетно описать увлекательный сюжет, но если после прочтения
читатель остается духовно голодным – это преступление. Он больше не возьмет в руки книгу, а лучше посмотрит очередной сериал с хеппи-эндом. И поэтому при выборе произведения для озвучивания ты должна руководствоваться теми же принципами. Не давай жизнь рассказам, исчезновения которых никто, кроме автора, не заметит.

«Писатель должен быть пророком» – сказал однажды мой учитель. По пяти книгам Моисея живет человечество четыре тысячи лет. Понимаешь, какое значение имеет литература? Одна неправильная, вредная мысль через сотни лет обернется апокалипсисом и станет нормой жизни. И ты в этот мир впустишь своих детей и внуков, а они своих. То-то они будут благодарны своей прабабушке за красивую озвучку бездарного и вредного произведения, ставшего реальностью.

– Ну вот, опять это страшное «чувство ответственности» за всё! – с досадой и пониманием сказала Галатея и улыбнулась.

– Такова взрослая жизнь! Прежде чем сделать шаг, ты должна его соизмерять с кругами добра и зла, расходящимися от каждого, порой мимолетного поступка. И поверь мне: если имеешь прочный духовный стержень – это несложно.

Если не двуличничаешь, не подстраиваешься под чужое мнение, не меняешь трижды за день свое, не елозишь, как уж на сковородке, – жить становится легко. Ты должна понимать, для чего ты озвучиваешь эти произведения. Если тупо зарабатываешь
на них – это одна ситуация – «кто платит, тот и заказывает музыку». Если твоей целью станет привлечь слушателя к великой русской литературе, к правильным произведениям, заставить его читать и думать, сопереживать и анализировать, любить и ненавидеть не понарошку, а всем сердцем – это другая ситуация, и гонорары тут ни при чём.

Мне кажется, ты пошла именно по этому пути! Бог тебе в помощь!

– Я где-то так и представляла свой подход к выбору произведения! Но в моем багаже очень мало прочитанного, и в основном это школьная классика. А мне бы хотелось записать что-то новое и для меня, и для слушателя. Что Вы мне посоветуете?

Мы поднялись в зал и начали ходить от полки к полке. Я брал книгу, пробегал глазами оглавление, пытаясь сопоставить прочитанное с голосом Галатеи, и ставил назад. Мой взгляд остановился на томике рассказов Валентина Распутина.

Вот оно: «Уроки французского»! В нем отражен мир молодой учительницы, возрастом примерно как и Галатея, может быть, чуть старше, и трогательная судьба деревенского мальчишки.

Она, не повидавшая ещё жизни, впускает в свою судьбу чужого ей маленького человечка. И по мере продвижения произведения впитывает в себя его жизнь и щедро делится своей. Примерно то же самое происходит сейчас в моем доме. Впустив в
свою жизнь Галатею, я сам стал другим. Не знаю, на худо или на добро, но я изменился и, надеюсь, к лучшему изменится эта девушка, которая сейчас занимает всё мое внимание. Я протянул томик на открытом рассказе, и сказал:

– По-моему, это то, что надо!

Галатея внимательно посмотрела в текст и молча ушла к микрофону. Пробежав глазами начало, она настроила запись и погрузилась в произведение. Я вслушивался в интонации её голоса и понимал: её зацепила эта история.

Осторожно закрыв дверь, спустился в гараж и продолжил заготовку пластилина. До меня доносились все интонации её крепчающего голоса. Диапазон приемов стал богаче. Она выплескивала из души все эмоции, которые переживала сама. Вдруг голос оборвался.

Я поднялся в зал и подошел к девушке. Галатея, вытирая слезы, сидела, уткнувшись в книгу, и молчала:

– Я не могу это читать! – выдавила она из себя. – Такое впечатление, что это написано о моем детстве: одна мать, тетка, братья и сестры. А потом и мамы не стало. Правда, я знала, что такое яблоки! И молоко пила! И школа была большая и светлая! Но все равно меня не отпускает мысль, что это написано обо мне!

Я положил ей на плечи руки и молча смотрел в черный монитор компьютера, отражающего заплаканное лицо девушки. Что я мог сказать ей в этот момент? Что жизнь крайне несправедливая штука? Один ребенок «зарабатывает» игрой на деньги, чтобы выпить молока и продолжить учиться, а другой от избытка всех благ не знает, куда себя деть! Она это понимала сама! Я погладил её по головке и ничего не сказал.

Вдруг её лицо стало серьезным. Настойчивость, целеустремленность и зарождающаяся твердость деревенского мальчишки передались ей. Она вытерла слезы, шумно выдохнула скопившийся воздух и сказала:

– Я всё равно его запишу! Обязательно запишу!

Открыв сборник рассказов на месте вынужденной остановки, она отдышалась, размяла губы и спросила:

– Как продолжить запись?

Я ей показал нехитрые действия, улыбнулся её настойчивости и оставил наедине с произведением. Она передавала все интонации голоса молодой учительницы, окунувшейся в судьбу ученика. Нарочито басовито говорила голосом деревенского мальчишки, рано познавшего опыт самостоятельной жизни.

Иногда Галатея срывалась и останавливалась, вытирала слезы и высмаркивалась, делала несколько вдохов-выдохов и снова продолжала читать. И вот последняя страница! Голос Галатеи приобрел твердость, какую-то внутреннюю зрелость и наполнился житейской мудростью.

Я подошел к ней и улыбнулся! Мне было приятно видеть победу над собой этой излившей душу девочки, не ожесточившейся в нашем несправедливом мире.

– Теперь я понимаю, что такое хорошая литература! После неё хочется жить и, несмотря ни на что, побеждать! – тихо сказала Галатея, повернулась ко мне и улыбнулась с горьким привкусом внутренней боли.

За окном послышался шум подъезжающей машины. Приехала команда от Марины. Тишину нашего дома нарушила беготня молодых ребят, гомон и властный голос «царицы мебельного бизнеса». Стопки досок, коробки, спинки кровати и
ортопедический матрас перекочевали на второй этаж.

– Ба-а-атюшки! Какие люди, да ещё с какой охраной! – встретил я гостью и её рабочих.

– Привет, Степан! Из-за тебя мне пришлось встать пораньше! – недовольно буркнула Марина и прошла в дом. – Сто лет у тебя не была!

– Не мудрено: когда ты спишь – я работаю, когда ты работаешь – сплю я!

– Это твоя племянница? Не похожа она на твою родственницу! – деловито буркнула недовольным тоном «царица» и высокомерно оглядела Галатею.

– Бим и Айна на меня тоже не похожи и ничего – члены
семьи! – отшутился я. – Как-нибудь переживу!

Наклонившись к моему уху, она заговорщическим тоном прошептала, как гремучая кобра, готовая к прыжку. Не хватало только нервной погремушки:

– На молоденьких потянуло, Кобелино! Седина в бороду, а всё туда же! Что, на одной постели не помещаетесь?

– Марина, свет мой солнышко! Что же вы так убиваетесь? Вы же так не убьетесь! Не суди по себе, ваше величество! Племянница – производное от слова «племя», а не от слова «плева». Плохо русский язык учила в школе?

– Ты же знаешь, я психолог по образованию! Меня не обманешь!

– А что ж ты тогда мебелью занялась, психолог с царственным уклоном?! – съязвил я.

– А это у меня хобби такое! И к мужикам ближе! И полезно, и приятно! – хохотнула Марина.

Девушка сжалась под пристальным взором и растерянно улыбнулась. Я подмигнул Галатее и повел Марину в гостевую комнату. Безапелляционный тон женщины утомлял и рабочих, меня. Я вынес баллон вина и поставил около её машины:

– Принцесса! Не соизволит ли Ваше величество откушать «Визга Марины»! Вино около машины! Не мешай рабочим! Они вполне справятся без твоего недремлющего ока!

Дав последние указания и получив оплату за мебель, она уехала. Рабочие выдохнули с облегчением. Галатея вытерла пот со лба и улыбнулась. Я оглядел собравшихся и заявил:

– Торнадо пронеслось мимо, никого не задев! Можете расслабиться!

Рабочие загоготали и принялись собирать мебель. Я осведомился, сколько нужно времени на работу. Рабочие сказали, что завтра закончат.

– Так, красавцы! Успеете сегодня – с меня подарок «пол-литра»!

– Каждому?! – то ли утвердительно, то ли вопросительно выдавил старший.

– Каждому! – под хохот повеселевшей Галатеи сказал я, и работа закипела. – Но учтите: если Галатея повиснет на дверце и она отвалится, останетесь без «сладкого»! – мастера посмотрели на смутившуюся девушку, давящуюся смехом, и
прыснули хохотом.

Мы вышли из комнаты и занялись наложением музыки на рассказ. Весь мой арсенал совершенно не подходил. Я вспоминал: где-то у меня лежали диски народных песен,
привезенные из вологодской глубинки. Это было то, что надо! К тому же я из той поездки привез и множество записей пастушьего рожка, русской гармони и балалайки.

Когда Галатея услышала это, она запищала и принялась монтировать всё, что слышала. Кусками и полностью она вставляла страдания, исполненные трехголосьем. Частушки с вологодским говором задним фоном дополнили картинку. Пастуший рожок и мычание коров в стаде, случайно попавшее на запись, точно заняли нужное положение в тексте.

На всё это было наложено пение птиц. И в конце лишь едва слышно запела виолончель. Где она её нашла, я не знаю, но мне понравилось. Вначале она заунывно подражала рожку, потом ожила вместе с голосом Галатеи, а затем, торжествуя, закончила победным аккордом последние строки произведения.

Мы с Галатеей посмотрели друг на друга и улыбнулись:

– Всё! – выдохнула из себя девушка.

– Знай наших! – поддержал я её. – Я так понял, сегодня лепить у нас не получится. Зрителей слишком много! Нет! Если ты не против – продолжим – мне они совершенно не мешают.

– Ну уж нет! – засмеялась Галатея и покрылась здоровым багрянцем.

- Пошли, пообедаем и запишем ещё что-нибудь! А завтра целый день будем ваять! Только бы девочки со шторами не подвели!

– Но микрофон очень чуткий, все шумы и стуки будут слышны! – недоуменно отозвалась девушка.

Мы пообедали. Галатея отнесла мастерам бутерброды с чаем подкрепить силы. А девочек всё не было! Я уже стал волноваться, должно быть произошло что-то непредвиденное.

Лишь в три часа за двором послышался скрип снега под колесами машины и дом наполнился девичьим гомоном.

– Я уже собирался объявлять вас в розыск! Что случилось?

– Здравствуйте, Степан Фёдорович! Машинка заглохла на трассе! Мы на радостях, что едем к вам, забыли налить бензинку!

– Ну позвонили бы мне! Такие молодые и красивые, а уже старческий склероз! – с досадой сказал я. – Целоваться не будем, а то губы примерзнут!

– А у меня губы уже разморозились! – пропищала Танюша.

– Ты если не зацелуешь, то защекочешь! Найди себе здорового юношу и испытывай его миокард на прочность, а меня уволь! Не выдержу!

– Нам знакомые ребята помогли! – сказала Ира. – Привезли бензин! Залили! И уехали! А машинка всё равно не заводится! Мы уже останавливали проезжающих! Замерзли, как цуцики! Потом остановился дядечка, что-то пошерудил в двигателе, сел за руль и сразу завел машинку. Вышел из машины посмеялся и уехал!

– А я вам говорил, красавицы, надо уметь шерудить! Даже машинка реагирует на ласковое «шерудение» ручками! – девчонки засмеялись и, согревшись, зарумянились.

– Галатея! Неси золотошвейкам горячее вино – пусть согреются! – и, обратившись к замерзшим красавицам, спросил:

– Кто за рулем? – Ира, почувствовав, что праздник жизни проходит мимо неё, обиженно призналась.

– Будешь пить просто чай с биологически активными дарами природы. Надеюсь, после допинга вы шторы вверх ногами не повесите?

– Не волнуйтесь, Степан Фёдорович! Нас слегка штормит, но на координацию движений это не влияет! – пропищала Танюша.

Через пять минут девочки оттаяли от горячего вина и чая, оттаяли и их языки! К гомону юношей добавилось стрекотание Танюши, Иры и Светы. В гостевой комнате началось столпотворение. Галатея посмотрела осторожно в дверь и улыбнулась:

– По-моему, записывать мы тоже не сможем!

– Почему же не сможем?! Очень даже сможем! – я открыл мой шуточный рассказ «Хочу тишины» и протянул Русалке.

Пробежав начало глазами, она быстро расположилась за микрофоном и включила запись. Шум за дверью был хорошим фоном. Три мужских голоса и три девичьих писка соединялись в одну веселую какофонию. Начав читать более чем серьезно, Галатея, наткнувшись на «шутку юмора» останавливала запись и хохотала. Потом, возобновив чтение, пыталась сдержать смех, но у неё это плохо получалось и она вновь
останавливала запись:

– Я не могу это читать! – заливаясь смехом, сказала Русалка.

– Что? Опять! Вам, сударыня, не угодишь! – смеясь, парировал я.

– Это надо читать серьезным голосом! А меня пробивает «на хи-хи!». Сейчас отдышусь и продолжу.
 
Ещё несколько раз она останавливалась, не в силах сдержать смех. Делала несколько быстрых вдохов-выдохов, вытирала слезы и снова серьезным голосом читала. Её голос вдруг посерьезнел, приобрел максимальную громкость, и она, на-
брав в грудь воздуха, отчаянно закричала:

– Хочу тишины!

В гостевой комнате повисло недоумевающее молчание. Потом тихо открылась дверь и из неё показались три удивленные девичьи головки, а за ними выглядывали ребята с открытыми ртами. Девчонки, не понимая происходящего, хихикнули:

– А что это было?

Галатея выключила запись и завизжала от восторга.

– Проверяли работу эха! – засмеялась Русалка.

Надев наушники, она продолжила работу над рассказом, пока настрой соответствовал произведению. Я не стал мешать и пошел посмотреть на суету за дверью комнаты Га-
латеи.

Несмотря на мусор на полу, интерьер преобразился и наполнился уютом. Девочки заканчивали вешать шторы. Юноши навешивали двери шкафов и устанавливали хромированные ручки. Я посмотрел на часы: «Через час будет начало передачи!»

Потом поймал себя на мысли, что здесь должен быть хронометр, чтобы время не остановилось. Я снял со стены в зале часы (достаточно будет тех, что стоят на комоде и на шкафу) и попросил ребят повесить их в комнате Галатеи.

«Вот теперь полный комплект: часы и зеркало на месте! Теперь жить можно!» – подумал я и вернулся к Русалке. А она уже сводила воедино треки и с победным «Всё!» оторвалась от компьютера.

Мастера убирали упаковочную бумагу и коробки с пола. Девочки укладывали складки ткани и фотографировали свою работу.

– Готовь на стол легкие закуски и чай! – попросил я Галатею, а сам пошел настраивать радио.

Я пригласил юношей и девушек поужинать и отпраздновать окончание работы. В разгар веселья я сделал звук приемника погромче. Диктор приветствовала радиослушателей и анонсировала: «Сегодня в рубрике “Молодые писатели” вы
услышите рассказ Степана Плугатырева “Любовь без обязательств”. Читает Галатея Лютикова!»

Хихикая, девочки посмотрели на меня и Галатею, а юноши, не понимая что происходит, вслушивались в завораживающий голос. За столом повисла тишина. Я отошел к окну, чтобы не смущать молодежь, и всматривался в темную даль, в свое отражение в стекле и в молодое поколение, затаившее дыханье за столом. Мне было приятно видеть, что они слушают и слышат то, что я закладывал в это произведение, что в него вложила Галатея. Они принимали мой взгляд на любовь,
в которой всегда есть обязательства: «Мы ответственны за тех, кого приручили!» – вспомнил я слова Антуана де Сент Экзюпери.

Мастера забыли, что им пора домой, и вслушивались в чарующий голос. Тихо заиграла «Лунная соната» и наконец в зале повисла тишина. Писклявый голос диктора напомнил: «Вы слушали…» Я выключил радио и посмотрел на присутствующих.

В глазах каждого было свое. Но всех их объединяло сейчас это понимание любви, прекрасной и чувственной, глубокой и реликтовой. Девочки очнулись, зааплодировали, а юноши продолжали непонимающе хлопать глазами.

– Разрешите вам представить Галатею Ивановну Лютикову! – развеял непонимание я.

– И Степана Фёдоровича Плугатырева! – пропищала Танюша!

В глазах мастеров прояснилось и они зааплодировали.

– Кто за рулем, пьем чай! Всех остальных приглашаю «усугубить»! За твой третий эфир, Галатея!

Девочки и юноши спрашивали, в какие дни выходит эта передача. В разгар торжества вбежал Евграфович и, не замечая никого вокруг, прильнул к руке растерянной Галатеи:

– Великолепно! Божественно! Восхитительно! – щебетал старик. – Вы, дорогая моя, просто волшебница! После вчерашнего эфира в студии творилось столпотворение, а сейчас… звонки не прекращаются ни на минуту. Звонили с областного радио,
спрашивали: «Кто читает?». Я вас, дорогая моя, не отдам им на съедение! Я не хочу, чтобы Ваш прелестный голосочек прерывала реклама (извините меня за мой моветон)… реклама гигиенических принадлежностей. Не хочу, чтобы Вы рекламировали
«шоколадные батончики».

Моя слабая… гм… печень, может быть, и переживет это, а вот сердце точно этого не вынесет.

Хихикая, мастера стали собираться, понимая, что истинной виновницей торжества и стрекотания этого седого джентльмена является Галатея. Я отпустил юношей с обещанными подарками. Девушкам сказал: «Учитесь шерудить ручками», и под заливистый смех проводил со двора и вернулся в зал к разгару восторгов Андрея Евграфовича:

– Только не говорите, моя прелестница, что вы больше ничего не записали.

– Евграфович! Разогнись! А то спина затечет! – вставил я реплику, чтобы прервать поток славословий.

Галатея растерянно восприняла дифирамбы в свою честь и умоляюще посмотрела на меня. Я налил в бокал коньяк и вложил в руку редактора. Он залпом выпил и уселся рядом, не выпуская руки Русалки из своей.

– Мне таких слов ты не говорил, – с усмешкой сказал я.

– Мы записали «Уроки французского» Валентина Распутина! – скромно призналась растерянная девушка.
Редактор погрузился в себя, вспоминая это произведение. Потом очнулся и продолжил:

– Прелестно! Я могу только догадываться, как вы его прочитали, но я абсолютно уверен, что это будет восхитительно!

Галатея решила добить старика. Высвободила свою руку из потных объятий и подошла к компьютеру. Включила запись «Хочу тишины!» и посмотрела на нас, не решаясь сесть рядом с редактором. Пока мы слушали это произведение под непрерывный стук и гомон наших мастеров, зал оглашал хохот. Евграфович, забыв правила этикета, вытирал слезы и высмаркивался в платочек. А мы с Галатеей переглядывались, смеясь, когда уже не было мочи сдерживаться.

Зал огласило громогласное: «Хочу тишины!», шум и гвалт, сопровождавшие рассказ, резко оборвались, и эхо несколько раз разрезало повисшую тишину, улетая куда-то вдаль. И закончила произведение растерянная реплика Танюши: «А что это было?»

Тут и я уже не выдержал и захохотал! Андрей Евграфович наполнил бокалы и с многозначительным: «Печень потерпит!» – выпил!

Я сам поражался, как простые рассказы в устах Галатеи вдруг приобретали новую жизнь, становились «прелестными» (как выражался Евграфович). В свое время я не очень серьезно относился к этим произведениям, считая их слабыми. Но после озвучки Галатеей я понимал, они начали звучать по-новому. Только мертвый мог не отреагировать на мысли и чувства, которые я закладывал в них и которые Русалка вытащила на свет своим голосом.

Шкатулка под смех девушки и извинения редактора пополнилась конвертом. Новые рассказы перекочевали в карман Евграфовича. Такси унесло восторженного старика, и мы с Галатеей остались наконец одни.

Она осторожно перешагнула порог своей комнаты и завизжала. Вернулась в зал, взяла свою куклу Катюшу и торжественно вошла вместе с ней.

– Никогда не думала, что у меня когда-нибудь будет своя комната, да ещё такая просторная и светлая.

Усадив Катю на кровать, она проговорила:

– Я устала повторять: «так не бывает!» Но Вы каждый раз меня разубеждаете в этом! Оказывается, бывает и так!

–Ну вот! Теперь будешь спать, как все нормальные люди! Иногда бывает и так!

Глава 10
 
На следующий день, проделав стандартные процедуры, мы записали ещё один мой рассказ и занялись скульптурой.

Галатея без намека на скромность сбрасывала с себя одежду и быстро занимала нужное положение. Нагота вдруг стала ей приятна! Не опасаясь меня как мужчины, она упивалась своей раскованностью. А меня в глубине души это даже задевало, как будто она уверовала, что я не мужик, а подружка с повышенной волосатостью по всему телу.

Я мог только догадываться, какие мысли рождались в её головке, как она меняла свое мировосприятие на это, новое, где мужчина и женщина могут быть обнаженными и в то же время держать себя в рамках дозволенного. А мне всё тяжелее было соблюдать эти рамки.

С каждым новым днем под ещё колышущимся жиром я видел пробуждающиеся мышцы, приятно рисующие новую фигуру Галатеи. Это видела и она, подолгу замирая перед зеркалом и рассматривая себя со всех сторон:

– Я сама себе начинаю нравиться! – застенчиво заявила девушка.

– Только не влюбись в себя! Браки с самим собой в нашей стране запрещены! – пошутил я и продолжил выводить приятные формы. – И дети от любви к себе не рождаются! – добавил я под смех девушки.

С каждым новым днем менялся не только я, но и мое казалось бы устоявшееся мировоззрение! Появилась робкая надежда, что не всё так плохо в женском мире, как я думал до Галатеи. С каждой новой победой молодой красавицы менялось мое отношение к этой девушке, имеющей, безусловно, бойцовский характер, но вдобавок к этому – трепетную душу, живо реагирующую на всё, достойное внимания.

Менялась и она, забывая себя прежнюю! Накладывая килограммы пластилина, я
поймал себя на мысли: удивительно, как зависит творчество от симпатий и антипатий к натуре. Сколько раз я вздыхал с облегчением, когда заканчивал работу над очередной скульптурой и мне больше не приходилось общаться с «прообразом».

Многие натурщики и натурщицы меня бесили своим пустозвонством и трепом. С Галатеей всё было иначе! Она как будто чувствовала особую, личную ответственность за мое ваяние: получится хорошо – она молодец, получится плохо – это только её вина.

Вскоре, отдыхая и разминаясь от минут бездействия на подиуме, она с вниманием стала наблюдать за моими руками. Она смотрела, как я подолгу вывожу линию тела, изгиб ноги, мышцы на руке, которые она пыталась увидеть в зеркале, но не находила. К ней пришло понимание: скульптура – это математика тела. Каждая мышца, сухожилие, складка имеет свою форму, точное местоположение. И если нарушить эту гармонию – произведение не получится, скульптура не оживет.

Я стал замечать, что работаю намного быстрее, чем обычно. В жаркой комнате Галатее было комфортно, а с меня пот стекал градом. Одно дело – стоять не двигаясь, совсем другое – «шуршать», как заведенный, по несколько часов без остановки.

Вскоре фигура девушки стала узнаваемой. Появились слегка заметные особенности её лица.

Дни летели незаметно. Но они не были рутинными, скучными и однообразными. В промежутках между позированием мы общались на самые разные темы и обсуждали очередной озвученный рассказ. Галатея читала вслух книги, взятые с полки, и открывала для себя неизвестные имена.

Каждый новый день она смотрела, как пластилин начинает оживать, становиться ею. Русалка по-новому посмотрела на свое тело со стороны. Любовалась, как я трепетно вывожу некоторые интимные подробности её фигуры.

– Ей здесь щекотно! – хихикнула девушка, наблюдая за движением моих пальцев и стеков.

– Потерпит! Зато какой красивый получился бугорок! А эта складочка разве не прекрасна? Хорошо, что ты избавилась от растительности!

– А что мужчины больше всего любят в женском теле? – с нескрываемым интересом спросила Галатея, забираясь на подиум.

– Позволь отойти от моих правил и ответить тебе вопросом на вопрос. Что ты больше любишь: мокрое или желтое? – отвлеченно заметил я.

– Надеюсь, это вопрос риторический и мне не придется на него отвечать? – хохотнула девушка и замерла.

– Понимаешь, как я заметил из личных наблюдений, основная масса мужчин особо не вдается в подробности! Им важен факт наличия молочных желез и чем больше, тем якобы лучше. Присутствие мягких ягодиц; тонкой (или какую Бог дал) талии, раздвоенность бугорка, «где щекотно», длинных ног и волос. Но всё это обязательно под соусом внутренней харизмы женщины.

Несносный характер обладательницы «прекрасного» может перечеркнуть все её выдающиеся преимущества. А порой невзрачная женщина, но обладающая внутренне богатым миром, более привлекательна, чем длинноногие куклы Барби, не умеющие нормально общаться. Не стоит забывать о том, что каждый мужчина имеет свой вкус.

Я в годы… поиска ответов на горячие вопросы, просил своих знакомых нарисовать интимные части женщины. Знаешь, что они рисовали?

– Могу только догадываться! – хохотнула Галатея.

– Трезубец, пронзающий мочалку! Яблоко неприличной формы! И уши спаниеля с двумя удивленными глазами на них. Это всё, на что хватило их фантазии. И дело не в том, что они не умеют рисовать! А в том, что они особо не задумываются, что видят перед собой! Всё вышеперечисленное присутствует – значит женщина! Женщина – значит априори объект вожделения.

Но чем более… гм!.. Как это сказать более правильно?! Чем более внимательно мужчина смотрит на женщину, тем точнее он формулирует свои предпочтения. Сразу оговорюсь: художники и скульпторы вынуждены смотреть не просто внимательно,
а досконально, тщательно и скрупулезно, вникая в мельчайшие детали, невидимые простому зрителю! Они смакуют каждую линию и складку, независимо от её местоположения на теле!

Мало того, им приходится изучать, как приятный изгиб или складка меняется в зависимости от положения тела. Докапываться до внутренностей всего живого, что они решили увековечить в своём творчестве. Их глазами невнимательные мужчины
смотрят на женщин и удивляются: «Как ты смог так красиво нарисовать то, что в темноте спальни не видно?!» Они удивляются: «Гля! А тут оказывается, у женщины есть это?!».

Мне иногда жалко таких мужчин! Они не могут «смаковать красоту»! Не видят многое из того, что видит внимательный глаз! И, конечно, многое из того, что может возбудить мужчину, проходит мимо них. Мне кажется, если какой-нибудь скульптор или художник изобразит жену невнимательного зеваки в обнаженном виде, муж в неё снова влюбится, потому что увидит то, что раньше не видел и не замечал.

У меня было несколько заказчиков, которые просили вылепить свою жену. Рядом с длинноногой красавицей всегда сидел супруг и рылся в документах или в социальных сетях, коротая время, и чтобы я не посягнул на давно потерянную честь куклы Барби. Изводил меня своим «ну скоро?». Но удивительно было другое: он по-новому смотрел на свою жену! Он с ужасом спрашивал: «А что у неё так ребра торчат, ключицы, как у покойника, таз выпирает, как будто это не таз, а “таз”?» А по-
том осекался и внимательно смотрел на свою женщину: «Гля! Точно! А я даже не замечал!»

Потом начинался ад! «Ну налепи больше пластилина сюда, туда и вот здесь» – умоляли они. Один даже привёл довольно-таки приятную женщину и попросил вылепить такую же, только жену. Больше я таких экспериментов над своей психикой не производил.

Галатея спустилась с подиума и заливалась смехом, представив себе эту ситуацию. Потом, размявшись и успокоившись, она подытожила:

– Получается, мужчине вообще не важно, какая женщина, лишь бы она его (как это по-русски) «завела».

– Существует простонародная шутка: «Нет некрасивых женщин, есть мало водки!» В принципе, эта поговорка многое объясняет и с физиологической стороны, и с психологической точки зрения!

А ещё доморощенные мудрецы говорили так: «В чужих руках и жена слаще, и детородный орган мужчины… гм… очень даже ничего!»

– Ну, а у Вас есть личные предпочтения? Что лично Вас возбуждает в женщине?

– Легче сказать, что меня не возбуждает! – саркастически хмыкнул я. – Если я начну перечислять всё, от чего мое сердце начинает биться сильнее, ты меня  сочтешь маньяком и извращенцем.

– Интригует! А подробнее! – с интересом спросила Галатея и улыбнулась, ожидая моих откровений.

Я скорее отвлеченно и безразлично искал в себе мои предпочтения. Я сам особо не задавался этим вопросом, а сейчас девушка поставила меня в трудное положение.

Когда лепишь скульптуру, ты изображаешь всё, и «всё» считаешь венцом творения Создателя. Вникаешь в детали, любуешься ими и понимаешь: при всем анатомическом сходстве женщин каждая уникальна. Мало того, в каждом новом ракурсе и позе тело женщины открывает новые и завораживающие подробности. Появляются интересные складки, изгибы, проявляются интригующие детали.

Видя, как тяжело даются мне мои изыскания в своей душе, Галатея дополнила вопрос:

– Ну хорошо! Вы первый раз видите обнаженную женщину! На что Вы прежде всего посмотрите?

– Если я скажу: на глаза! Ты мне поверишь? – отвлеченно ответил я.

– Не поверю! – хихикнула Галатея.

– Правильно делаешь, что не веришь! Если я скажу женщине, которую первый раз увидел обнаженной: «Дай я посмотрю на твои ямки на крестце, складки ниже живота, на ямку в основании шеи и на просвет между грудями» – за кого она меня
примет?

– Думаю, за извращенца!

– Правильно думаешь! Отсюда вывод: я могу увидеть лишь то, что покажет мне женщина. А обычно, и это прискорбно, женщина старается вообще ничего не показать, гасит свет, прикрывается тряпками, принимает такую позу, при которой
мало что можно увидеть. А потом обижается на то, что мужчина теряет к ней интерес, предпочитая любования доступными и раскрепощенными девицами.

Любой мужчина знает, как устроена женщина! Он хочет увидеть, как устроена эта! Мужчина будет любоваться только тем, что покажет ему женщина. Мало того, он готов разглядывать «детали» часами (если ему это позволят). Но таких женщины почему-то называют извращенцами. Не скрою, и я в их числе и по роду деятельности, и потому что я мужчина. Вот поэтому мужики рисуют «трезубец пронзающий мочалку», или «уши спаниеля с удивленными глазами».

А скульптуру он может разглядывать часами, не боясь, что его признают извращенцем! Понимаешь мою логику?

– С трудом! Получается, женщина, скрывающая перед мужем пикантные подробности, делает его инертным к своей красоте?

– Да! И любопытным к чужой красоте! Он любуется теми женщинами, кто не скупится показать всё то, что ему не дали видеть у своей жены. Он не виноват, что доступные для обзора красавицы – из числа женщин с завышенной самооценкой и с
заниженной социальной ответственностью.

Скажи, что больше возбудит: реальная живая женщина или кусок бумаги, на
которой изображена девушка в неглиже в пикантной позе?

– Ну, по идее, должна больше возбуждать реальная, живая, теплая! – вдумчиво ответила Русалка.

– Так почему же на самом деле больше возбуждает картинка, и даже не лучшего качества, скульптура или холст! – спросил я, глядя на растерянную Галатею.

– Потому что на них изображено то, что женщина скрывает от своего мужа? – с досадой высказала предположение девушка.

– Многие мужчины впервые увидели «кухню» жены в стриптиз-барах и в откровенной продукции порноиндустрии. Тебе не кажется это абсурдным?

– Кажется! Это абсурд в чистом виде! – нахмурившись, проговорила девушка.

Может сложиться мнение, что мужчину возбуждают откровенные позы, снятые крупным планом интимные подробности. Некоторых – возможно! Но гораздо больше возбуждает открытость, понятная всем ситуация: женщина отдается. Услаждает взгляд самца, коим является любой, даже очень «воспитанный и интеллигентный» мужчина, своими «подробностями», которые можно разглядывать часами. Делает это так, как могла бы сделать жена, но не делает.

Представь себе ситуацию! В стриптиз-бар пришли мужики поглазеть на тело обнаженной женщины в пикантных позах. Не будем разглагольствовать на тему «облико морале», а представим ситуацию.

К шесту вышла девица с бигуди в волосах, в старом рваном халате до пят и обратилась к мужскому обществу, попивающему пиво и замершему в предвкушении
зрелища: «Ну, чего пришли! У меня всё так же, как и у остальных баб! Размер бюста третий! Соски торчат, как два пистолета девятого калибра! Рост сто шестьдесят! Вес девяносто! Размер ноги сорок два! Талия сто шестьдесят! Задница похожа на большое яблоко! А спереди – “трезубец, пронзающий мочалку»! Всё как у всех женщин! Посмотрели – платите денежки! Засовывайте в карманы моего халата. Спасибо за внимание!”

Галатея, согнувшись пополам и держась за живот, хохотала, вытирая слезы. «Красивая поза» – подумал я, но промолчал, изредка поглядывая на непрекращающееся выражение эмоций девушки.

– Тебе смешно! А мужикам не очень! Они пришли посмотреть на то, что не могут увидеть дома, а здесь вместо завораживающего шоу их настигла жена. Представить такое в стриптиз-баре невозможно! А дома – пожалуйста! Только никто из мужчин почему-то не смеется! Я подробно ответил на твой вопрос?

– Более чем!.. – вытирая слезы, сказала Галатея.

– Какое из этого следует резюме? – отвлеченно сказал я.

– Женщина гинекологу больше показывает, чем своему мужу, с которым, как она говорит, хочет прожить жизнь! – с досадой заметила девушка. – Полный абсурд!

Больше вопросов в этот день не было. Галатея замирала в достаточно откровенной позе и погружалась в свои размышления. Потом спрыгивала с подиума и разминала затекшие мышцы. А я продолжал свою работу, изредка поглядывая на красавицу. С каждым днем скульптура приобретала характер, цельность и некоторую изысканность, окрашенную тонкой эротикой.

Галатея, смотря на себя, любовалась открывшимися ей деталями своего тела. Казалось, она увидела себя в новом свете. Подходя к зеркалу, девушка вглядывалась в «подробности», которые раннее не замечала, и хихикала.

Три дня прошли без эфира и восторгов Евграфовича, и мы работали допоздна. На четвертый он позвонил утром и назначил встречу на вечер. Закрыв тканью скульптуру, мы ждали приезда редактора. Появился он, как всегда, с апломбом и восторгом!

– Ну, сударыня, вы заварили кашу! В редакцию начали присылать свои произведения молодые авторы со всей страны. А это как-никак… виртуальные авторские права и в какой-то мере известность задолго до издания произведения.

Это, я вам скажу, «что-то!». Мои девочки создали редакционную коллегию, а проще сказать, «избу-читальню». Я лично прочитал более десятка рассказов. Некоторые не выдерживают никакой критики, но есть такие, что пальчики оближешь.

Никогда не думал, что нынешняя молодежь так умеет писать! В книжных магазинах все полки заставлены откровенной макулатурой, а этих не подпускают к издательствам. Что будем делать, сударыня?

– То, что у нас хорошо получается! Я – озвучивать, Вы – выпускать в эфир! Может быть, тогда, наконец, на полках книжных магазинов появится хорошая литература! – улыбаясь, сказала Галатея.

– Получается, мы с Вами будем открывать новые имена?! Прелестно! Я принес несколько рассказов! Сами выберете те, которые вам по душе! Я целиком и полностью Вам доверяю! У В ас хороший вкус!

– Скорее, хороший наставник! – сказала девушка и посмотрела на меня.

– Ну-ну! Не скромничайте, сударыня! – восторженно заявил Евграфович. – Да! Чуть не забыл! Я выбил семь дней эфира в неделю по девяносто минут… пока! Четыре дня будут «молодые авторы»! И по одному дню «Классика», «Поэзия» и, как Вы хотели, сударыня, «Сказки моей бабушки». За нами сейчас наблюдает областное начальство.

Если дебют передач пройдет успешно, нам предоставят эфир на область, а это не тысячи – миллионы радиослушателей.

Галатея слушала редактора и не верила своим ушам! Она изредка поглядывала на меня, а я лишь улыбался, видя закономерный итог усердия девушки.

Озвученные произведения перекочевали на флешку, а произведения молодых авторов –
в компьютер. Мне импонировало, с каким оптимизмом она берется за работу. В свое время я пооббивал пороги издательств, прежде чем увидел напечатанными свои произведения. Я знаю, сколько трудов и нервов стоит автору издание первой книги, и поэтому достойно оценил рвение Галатеи помочь молодым талантам.

Глава 11
 
С каждым днем приближался Новый год! Мы жили в строгом и отлаженном порядке, устоявшемся в первые недели нашей совместной жизни.

Утром была озвучка и наложение звуков и музыки. Потом мы погружались в работу
над скульптурой, которая приобретала законченные формы. Вскоре к рукам пластилиновой Галатеи я «тугими ремнями», врезающимися в пышную плоть, приделал крылья, и она полетела.

Теперь замысел был понятен и девушке. Волосы, развеваясь на ветру, создавали иллюзию полета. Вскоре мы долепили скульптуру. Я прошелся по ней феном, придав
нужный блеск.

Теперь началась моя работа по формовке. Вначале гипсовый пояс охватил ноги, потом поднялся выше, скрывая под собой плоды моей работы. Мешок за мешком
гипс быстро расходился, и вскоре под ним скрылась вся скульптура.

Галатея, работая над очередным произведением, наблюдала за небывалым бесформенным сооружением,выросшим посреди комнаты. Под слоем гипса угадывалась
фигура, отдаленно напоминающая прежний облик. Каждая часть формы подписана и пронумерована.

Началась разборка гипсового сооружения. Пока я снимал части формы, Галатея относила куски гипса в гараж под тепловую пушку для дальнейшей сушки.

Высохшие части я зачищал от неровностей и покрывал лаком, а Галатея освобождала каркас от пластилина. Её удивляло обстоятельство, что я так трепетно выводил каждый миллиметр её тела в пластилине, а теперь единственно ценным являются куски бесформенного гипса, а сама скульптура утратила свою значимость.

Вскоре зал освободился от мусора, и я вздохнул с облегчением. Русалка вымыла пол и вытерла пыль. Теперь мы снова могли в зале «жить». А моя работа ещё не закончилась. Расположившись в гараже, ряд за рядом я собирал форму, стягивал её ремнями, закладывал арматуру и заливал гипсом.
Галатея, занимаясь озвучкой, спускалась ко мне и наблюдала за работой. Вскоре она так примелькалась, что я съязвил:

– Не дает покоя слава Матильды Кшесинской? Ты раз… «тридцать два» спустилась и поднялась!

– Кто такая? Почему не знаю? – с интересом спросила девушка.

– Не знаю, «почему не знаешь»! Матильда впервые в балете сделала тридцать два фуэте. Это когда вертишься вокруг своей оси, а думаешь, что мир вертится вокруг тебя. Только лучше бы она этого не делала. Может, тогда Россия не потерпела бы поражение в Первой мировой войне. Одних её блестящих цацек и побрякушек хватило бы, чтобы оснастить армию самым передовым на то время оружием. А то мужики загибались от вшей в окопах и гибли с трехлинейкой под канонадой «Большой Берты», посылающей восьмисоткилограммовые снаряды им на головы.

Только в твоем случае, по-моему, всё наоборот! Мир действительно начинает вертеться вокруг тебя!

– Буду считать это комплиментом! – улыбнувшись, сказала Галатея и поднесла мне горячий чай, который был как никогда кстати.

И вот под самым потолком я залил последний ряд. Дождавшись, пока гипс нагреется, я начал разбирать форму.

Галатея относила куски в сторону и складывала рядами, наблюдая за освобождающейся от плена скульптурой. И вот последние части формы отделились, и пред нами предстала оторвавшаяся от земли красавица. Счистив швы, мы с Русалкой любовались нашим совместным творением.

Мне кажется, я первый раз с таким рвением работал. Осталось только высушить скульптуру, пропитать и покрыть её защитной краской для имитации под мрамор.

Мы убрали гараж от мусора и всего лишнего и установили тепловые пушки. Они помогут скульптуре стать легче килограммов на сто. А нам лишь остается ждать! Заказчик уже извелся в стремлении быстрее увидеть готовое изделие. Он осведомлялся о ходе работы и сроках. Его волновало, успею ли я сделать скульптуру к Новому году.

Гипс с каждым днем из серого и мокрого становился белым. Галатея спрашивала: «Как Вы будете её перевозить и устанавливать?» А я отшучивался: «По моему велению, по Галатеиному хотению!»

А между тем в воздухе витало предчувствие праздника. В окнах появились огоньки гирлянд и елки.

– А мы будем ставить елку? – спросила Галатея, разглядывая соседские окна.

– Зачем её ставить? Под окнами растет наша елочка! Бери игрушки и гирлянды и наряжай!

Русалка выскочила во двор с ящиком новогодней мишуры и стремянкой, а я занялся покраской скульптуры. Работая краскопультом, я выходил на улицу подышать свежим воздухом и посмотреть на деревце, играющее яркими бликами игрушек и дождика.

Галатея увлеклась, как ребенок, ища место для очередной сосульки. А по сути, она ещё была ребенком, сделавшим первый шаг во взрослую жизнь!

Когда я закончил покраску, несколько раз сфотографировал в разных ракурсах
произведение, а затем и девушку за работой. В гараж вошла раскрасневшаяся Галатея и замерла перед скульптурой:

– Как красиво! Вам не жалко отдавать такую статую?

– Каждому скульптору немного жаль расставаться со своими работами. Но своей лучшей скульптурой я буду считать тебя! Поэтому не разочаровывай меня! Постарайся получиться гениальным произведением!

Галатея засмеялась и отчиталась:

– Елка готова к встрече Нового года! И я тоже! А Вы? А я перешагнула рубеж «сто килограммов»! Минус двадцать два! Невероятно! И все-таки, как мы её будем перевозить! Её же с места не сдвинешь!

– Сделаем звонок другу! – сказал я, набрал номер на телефоне и включил громкую связь, чтобы Русалка слышала разговор:

– Привет, Борис Анатольевич! Как дышится новогодним воздухом?

– Привет, Степан! От беготни по магазинам за подарками всему моему коллективу в глазах «метелики». Кто придумал эти праздники? Приезжай к нам на Новый год, а то сидишь как сыч в своей берлоге!

– В берлоге сидит не сыч, а кое-кто побольше! – съязвил я. – Не люблю я шумные компании, завидки берут! Тебе и без меня будет весело! Как внуки поживают?

– Старший уже «полтинник» отжимается! А младший никак от сиськи Веркиной не оторвется!

– Богатыри! Все в тебя! Я вот что тебе звоню! Не выделишь ли мне на завтра машинку и пяток твоих богатырей-тяжеловесов для телепортации скульптуры.

– А сколько она весит?

– Судя по мешкам гипса, килограмм сто пятьдесят!

– Сто пятьдесят я сам подниму! – гоготнул в трубку Борис.

– Вот этого я и боюсь! Будешь её как грушу кидать! А мне нужно деликатно! Можно сказать, любя! Это не ты, случайно, перевозил Венеру Милосскую – руки до сих пор не могут найти!

– Это ту безрукую, что ты мне показывал на картинке? Не я! Кто-то до меня постарался. С богатырями будешь рассчитываться сам! Завтра в десять тебя устроит?

– Вполне! Привет коллективу и лично Софье!

– Дыши ровнее, а то зашибу! С Наступающим тебя!

– Ровнее дышать пробовал! Не получается! И тебя с Наступающим!

Галатея еле сдерживала смех, слушая басовитый голос Бориса:

– Он Вас ревнует к своей жене?

– Как ты думаешь, много найдется мужиков, кто рискнет отпустить комплимент жене Бориса? А ей, как любой женщине, приятно чувствовать себя привлекательной! Вот я и стараюсь! Отдуваюсь за всех! А угрозы – это так, мужской треп! Борис скорее себе сделает харакири, чем кого-то обидит без причины!

***

На следующий день к десяти часам троица – я и две Галатеи, уже сидели на пара;х и скучали. В гараж вошли богатыри и замерли перед 150-килограммовой красавицей,
отрывающейся от земли. Они оглядели скульптуру со всех сторон и только после этого обратили внимание на Галатею, скромно стоящую в сторонке и улыбающуюся юношам.

Подойдя к девушке, они загалдели, не замечая моего присутствия:

– Красавица, в оригинале Вы намного лучше!

А Галатея только улыбалась, покрывшись багрянцем. Я прервал гомон, плавно переходящий в знакомство, и начал руководить работой.

Это были мои старые знакомые, не раз помогавшие мне в перевозке заказов. Они уже знали специфику погрузки и установки, что заметно упрощало работу. Маленький грузовичок «пришвартовался» вплотную к воротам.

– Так, молодцы! Вы уже в курсе тонкостей перевозки. Укладываем в кузове песчаные подушки и с Богом. За руки и голову не хватаемся. Заказчик заказывал скульптуру с руками, а не Венеру Милосскую и не Нику Самофракийскую!

Учить богатырей не было необходимости. Они подняли скульптуру как пушинку, медленно наклонили и уложили на подушки, придерживая на весу. Я, заглядывая в просвет, укладывал новые мешки с песком. Вскоре гипсовая Галатея, желая охватить крыльями небеса, удобно расположилась на песчаном ложе и замерла, не смея даже шелохнуться.

Оглядев со всех сторон сооружение и убедившись в безопасности, я скомандовал «По коням!» Грузовичок, включив «аварийки», медленно отъехал, давая мне возможность
выехать.

– А ты разве не поедешь? – обратился я к Галатее.

– А можно? – растерянно спросила девушка.

– Нужно! Прыгай в машину!

Мы медленно двинулись в путь. Заказчик уже встречал нас у ворот. Осторожно грузовичок заехал во двор и замер.

Я выдохнул воздух с облегчением. Теперь предстояло перенести скульптуру в дом и установить. Пока богатыри надрывались, Галатея разглядывала убранство красивого особняка, высохшую на диетах хозяйку и довольного упитанного хозяина. Они же в свою очередь с интересом смотрели на девушку, ставшую прототипом скульптуры. Не без проблем молодцы установили крылатую красавицу в нишу лестницы и, мокрые
от напряжения, отошли и замерли.

Хозяева ахнули, открыв рты. Галатея сжала руки в кулачки и наблюдала за всеми. Мой расчет подтвердился. Скульптура точно вошла в отведенное ей место и стала достойным украшением дома. Я оставил зевак любоваться моей с Галатеей работой, а сам пошел закрывать распахнутые настежь двери, пока дом не выхолодил.

Мне приятно было видеть, что даже хозяйка открыла рот от удивления. Она впервые увидела естественную красоту настоящего, а не силиконового женского тела. А хозяин с интересом поглядывал на живую юную красавицу.

– Ну, брат, ты даешь! – и шепотом, чтобы не услышала жена, добавил: – Я даже не знаю, как теперь смогу с женой… гм… Ну, это… Меня давно раздражают её торчащие и выступающие кости, а теперь и вовсе!.. Ты посмотри на неё! Рот не закрывается! Может, у неё столбняк? Вроде бы дышит! По-моему, до неё наконец дошло!

Я улыбнулся, сотрясаясь от крепкого рукопожатия и слов благодарности! А Галатея, слушая наш разговор, раскраснелась и давилась от смеха. Хозяин ушел в кабинет и вышел с конвертом:

– Здесь всё, как договаривались! А это… – он протянул второй конверт – премия за скорость и за это!..

Мы посмотрели на хозяйку, не смеющую сдвинуться и пошевелиться. На ухо он мне сказал: «Диеты, Виагра и силикон мне обходятся дороже!»

Сделав несколько снимков для истории, мы покинули красивый дом, оставив хозяев с украшением их лестницы наедине. Им теперь есть о чем поговорить.

Мы вернулись домой, и я рассчитался с богатырями за достойную и аккуратную работу. Нас встретил опустевший гараж и Бим с Айной. Галатея замерла на месте скульптуры и грустно сказала:

– Пусто стало! А можно её ещё раз отлить? Формы же остались?

– Можно! И мы обязательно сделаем копию, только после Нового года! Нам надо перевести дух и приготовиться к празднику.

– Теперь я понимаю силу искусства! – засмеялась девушка, вспоминая лицо растерянной хозяйки.

– Давай, красавица, покушаем и проедемся по магазинам! Наш бюджет переполнился! Излишки надо срочно потратить! Мы с тобой это заслужили! К тому же имеющаяся одежда тебе стала велика! Не заметила?

– Может, подождем немного! А то и новые вещи скоро будут велики! – с досадой сказала Галатея.

– Ничего! Купим, когда потребуется! Я хочу, чтобы ты встретила Новый год как подобает виновнице торжества искусства.

Через час мы блуждали по магазинам, примеряя обновки. Галатея то и дело удалялась в примерочную кабинку. Новогодняя суета, музыка со всех сторон и всевозможные зазывалы начали нас, привыкших к тишине, утомлять. Вскоре наш багажник наполнился коробками и пакетами. Галатея даже гдето нашла костюмчики Деда Мороза и Снегурочки для Бима и Айны.

Примерки продолжились дома. Собаки бегали по комнатам, наряженные согласно замыслу девушки. Даже смешные шапочки с прорезями для больших ушей были им «к лицу».

Айна кружилась, гоняясь за своей косой с бантиком! А Биму не хватало только бороды и красного носа.

Галатея же примеряла всё и, не стесняясь «подружки» с повышенной волосатостью, показывала даже новое бельё. А я, восседая в кресле и попивая коньячок, любовался прелестным весельем пышнотелой красавицы в обновках. Когда, наконец,
всё было примерено, мы поужинали и разбрелись по спальням. День закончился хорошо! Я вздохнул с облегчением – работу нескольких недель заказчик принял! Наконец я смог расслабиться!

Глава 12
 
Наступило предновогоднее утро! Галатея меня встретила на кухне приятной улыбкой. На ней был новый спортивный костюм, облегающий её фигуру. Теперь на неё было
приятно смотреть, и не щемило сердце от того, что прежняя одежда на ней висела балахоном.

Конечно, я бы мог её одеть и без этого заказа, но тогда в моем бюджете случилась бы огромная дыра. На мою пенсию и гонорары от допечаток книг мы вряд ли пережили бы зиму. А влезать в долги и кредиты я не люблю.

Мы бежали по улице, оставляя за собой шлейф пара изо рта. Собаки в костюмчиках кувыркались в снегу. Теперь девушка не шла быстрым шагом, а действительно бежала, и это было красиво. Наши пробежки стали намного длиннее, чем были в первый раз. Воодушевленная своими победами, она пыталась на ходу рассказать, как над ней смеялись на физкультуре. А я лишь улыбался и призывал её не сбивать
дыхание.

Тренажеры тоже «потяжелели». Галатея, сбросив с себя теплую спортивную одежду, оставалась в открытом гимнастическом костюме, который она выбрала на несколько размеров меньше. Он нескромно обтягивал девушку, выявляя и без того очевидную красоту. Теперь Русалка выжимала достойные веса и этим гордилась. Она не боялась болей от нагрузок. Наоборот, ожившие мышцы, играя по;том, приятно
вырисовывались под массой ненужного жира. А я, выжимая веса, любовался её фигурой, работой мышц, вдыхал приятный запах девичьего тела, и мое сердце начинало стучать сильнее.

Я надел боксерские перчатки и постучал по давно висящей без дела груше. Это занятие Галатею заинтересовало.

И вскоре мы её молотили с двух сторон. Девушка с криками «кия!» била её наотмашь и наслаждалась звонкими пощечинами. Я снял перчатки, стал сзади неё, взял её руки в свои и, объясняя, как надо бить, медленно показывал движения.

Отрабатывая удары, я ненароком касался её спины и ягодиц. Когда она уже уверенно наносила удары, я отошел, чтобы не выявить конфуза. Я же живой человек!

Попинав полчаса грушу, мы уже были мокрыми от пота. Вытираясь полотенцем, Галатея проговорилась:

– Я представляла на месте груши Сергея! Это такое блаженство! Я понимаю, что это неправильно, но ничего не могла с собой поделать! Наверное, должно пройти время,
прежде чем я смогу «ровно дышать» (как говорит Борис Анатольевич).

Ополоснувшись в душе и позавтракав, мы поехали на рынок. Нужно было скупиться к праздничному столу. Выбрав приличный кусок мяса для шашлыка, сыр, овощи и
фрукты и погрузив сумки в машину, мы стали прогуливаться по рынку. Зашли к барахольщикам посмотреть на старинные емкости для моих напитков, но ничего интересного не увидели.

Пока я разглядывал прилавки, Галатея замерла около старого самовара. Подошла ко мне и взяла ключи от машины. Я ещё немного походил между рядами, купил корм
для рыбок и перепелов и вернулся к машине, где меня уже ждала повеселевшая девушка. Казалось, она сияла.

День прошел в приготовлениях. Галатея резала салаты, варила компот. Я мариновал мясо и пополнял запасы напитков, на случай если на огонек придут соседи. Уже начало темнеть, и я затопил баньку. Достал с полатей новые венички и заварил. Галатея, покончив с делами, вышла в сад:

– Мы сегодня будем париться?

– Помнишь: «Каждый Новый год мы с друзьями ходим в баню!» Надо смыть прежние грехи, чтобы было куда копить новые. Ты не против?

– С удовольствием! Лишь бы мы не улетели в «город на Неве»! А на чем мы будем жарить шашлык? Где у вас мангал?

– Мангала у меня, к счастью, нет, а есть тандыр!

– Это что за зверь!

– Пошли, покажу! Он не кусается!

Мы подошли к сооружению, мимо которого Галатея проходила много раз, не придавая значения.

– А я всё думаю: что это такое?! И как оно работает?

– Пойдем париться – покажу! А пока пошли, потаскаем железки, чтобы было после чего расслабляться.

Мокрые от пота, мы сбросили одежды и зашли в натопленную парилку и поддали пара. Я не стал обращать внимание на взгляды Галатеи ниже пояса. Я убеждал себя: для
неё я просто подружка. А сам с недоумением размышлял: как всё-таки интересно устроены женщины! Можно часами разглядывать полностью голую девицу, а возбуждаться от мимолетно открывшейся наготы или легкого прикосновения. Можно хлестать её розовое тело веником и вздрагивать от нечаянного касания.

Мои размышления прервал поток вопросов Галатеи. Это уже стало традицией: в бане говорим только об ЭТОМ. Не жалеет она мой миокард!

– Как только ты выражаешь недовольство мужчиной (даже заслужено), будь готова, что он выразит недовольство тобой (ты же не святая)! Возникают вопросы: «Ты зачем это делала? Какова цель бурчания? Чего ты этим добилась? В твоем доме стало лучше?» Нет!

На несколько недель в твоем доме наступил апокалипсис, а проблема осталась в том
же состоянии. У мужчины в голове наступил конец света – им недоволен самый близкий человек. Оправдаться нет возможности – женщина этого не допустит! Каков выход для мужичка? Прервать ненавистный союз, в котором он может
быть только униженным и растоптанным.

– Это что же получается: женщина своими недовольствами сама приводит отношения к полному коллапсу?

– Ты хочешь решить проблему или довести отношения до развода? Проблемы решаются не так! А развод делается именно так!

– У меня сейчас голова закипит от напряжения извилин!

– Это потому, что ни разу им не давала достойной нагрузки, вот извилины и атрофировались. Помнишь свой целлюлит? Ты думаешь, в голове у тебя было лучше? Пробежала «тыщу кэмэ», подняла десяток «тыщ кэгэ» – на женщину стала похожа.

Когда твой мозг сделает такую же работу, станешь похожа на очень хорошую женщину, за которую будут сражаться все альфа-самцы страны.

– Как у Вас получается так четко и доступно объяснять прописные истины, которые каждый должен был знать от рождения? Когда Вы говорите, всё так понятно!

– Просто мой мозг пробежал раз в десять дальше, чем мои ноги. Можно сказать, пошел на второй круг вокруг света.

Проблемы решаются по-другому! Сразу оговоримся: это не его проблема, не твоя – общая. Беда не твоя, не его – общая. Конфликт не его и не твой, а общий. Общую проблему нельзя решить поодиночке. Все проблемы так устроены, что
без участия второго лица её решение невозможно. Можно сделать вид, что ничего не случилось, и жить дальше, но в самый неожиданный момент проблема ударит в спину.

Проблему нужно выкорчевать с корнем и следить, чтобы молодая поросль не выросла в лес проблем. Согласись, решать проблему с врагом, с нелюбимым мужем, который полон ненависти к тебе, с чужим человеком гораздо труднее, чем бороться с ней даже в одиночку.

Сварливость, бурчание по поводу и без, постоянные упреки и обиды – лучший способ превратить любящего мужа в чужого тебе ненавистного человека.

– Получается, я не могу ему высказать свои претензии?!

– Дались тебе эти «претензии». Ты не имеешь права высказывать ему свои претензии, а он тебе свои! В лучшем случае дело дойдет до мордобоя! В худшем, не хочу даже думать об этом. Но проблема останется нерешенной. Ты высказываешь не «претензии», а наболевшее, то есть то, что давно надо было решить, но ты это откладывала на потом или думала, что само «рассосется». Но к решению проблемы
претензии не имеют никакого отношения.

– Я уже совсем запуталась! А если меня что-то не устраивает?

– Ну хорошо! Смотри! Меня не устраивала твоя жирная расплывшаяся задница! Я высказал тебе свое мнение только тогда, когда я нашел решение проблемы. Посвятил тебя в ход моих мыслей и заверил в успешном преодолении проблемы. Помог тебе пройти этот трудный путь. И с умилением смотрю на плоды твоей и своей работы. Я наслаждаюсь тем, как ты, проходя мимо зеркала, любуешься собой. Мы решили эту
проблему? Решили! Сколько раз я ткнул тебя носом в твой толстый зад и высказал недовольства и «ПРЕТЕНЗИИ»?

– Ни разу после того первого утра в Вашем доме!

– А если бы я постоянно напоминал бы тебе, что ты «двойной гамбургер», на какой день ты бы сломалась и бросила затею? Кем бы ты меня считала: врагом, ненавистным стариком, испортившим тебе и без того сложную жизнь? А сейчас мы с
тобой друзья, победители одной на двоих проблемы, герои. Разницу чувствуешь?

Я тебе уже об этом говорил: «Мы любим тех, с кем наши мечты осуществляются, и ненавидим тех, с кем они становятся неосуществимыми». Когда мечты твоего мужа вместе с тобой осуществятся –он будет самым счастливым человеком и будет тебя любить. Если ты убьешь в нем всё светлое, не смей жаловаться на ненависть в его взгляде.

А если твой муж поможет тебе осуществить твои сокровенные мечты, посмеешь ли ты променять его на другого мужчину? Вот и получается, проблему можно решить только с любимым человеком, которому ты не посмеешь высказать ни одной «претензии». А проблем в жизни и так хватает, не стоит их создавать искусственно!

К тому же родному, любимому человеку ты можешь доверить самое сокровенное, что не скажешь чужому! Вот и получается, единственной твоей заботой является мир в
твоем доме, где ты будешь хранительницей тепла и уюта.

– Но бывает же такое: живут муж и жена счастливо несколько лет, а потом раз – и апокалипсис. Он нашел другую или оставил супругу в трудную минуту.

– Или она нашла другого и оставила мужа в трудную минуту! Ну, во-первых, от хорошего не уходят! Во-вторых, предки говорили так: «Бачили очи, что выбирали, – теперь хоть повылазьте!» Вы вещи в бутике выбираете с большей
ответственностью… гм… чем мужа, отца будущих детей, с которым хотите прожить жизнь. С какой щепетильностью женщины подбирают туфельки под сумочку, шляпку под
кофточку, кофточку под юбочку, тени под цвет ногтей, а сережки под настроение.

Если бы вы выбору мужа уделили столько же внимания, как кофточке… не было бы стольких разочарований! В-третьих, на святую ты тоже не похожа! Кто сказал, что ты найдешь идеального мужчину, над которым всегда будет безоблачное небо и нимб?! Да и ты попьешь кровушки мужа своего! Сколько примеров в мировой
классике, когда два непримиримых врага, узнав друг друга ближе, стали не только верными друзьями, но и счастливыми супругами. О чем я сейчас сказал?

– Ну, об ответственности, о достойном выборе, много о чем!

– Я сказал о времени! Чтобы узнать друг друга, нужно время! Вы должны решить все проблемы до того, как у вас появится то, что можно делить! Если ты не слышишь парня, а он тебя, зачем ты ложишься с ним в постель?! Ты думаешь, после близости он изменится? Не надейся! Напротив, он уверует в то, что такой образ мысли сделал тебя доступной! И будет продолжать оставаться таким же! А когда ты ему выскажешь свою «ПРЕТЕНЗИЮ», что он тебе ответит?

– Ты же меня полюбила за то, что я такой, а не другой! Как всё просто! Меня поражает, как Вы легко находите объяснение всему! У молодых всё так запутанно и сложно!

Любим одних, в постель ложимся с другими, замуж выходим за третьих, детей рожаем от четвертых! Почему так происходит?

– Желание «исполнения желания» здесь и сейчас! Ты помнишь тот страшный вечер, когда мы с тобой познакомились? Я тебя держал в парилке, пока ты не стала красной, как рак, потом кинул тебя «хвостом об лед». Только на третий
раз ты прошептала «кайф».

Если бы ты обняла горячую батарею, а потом сполоснулась под комфортным душем, «кайфа» бы не было. Ты претерпела, пересилила себя, вот и ощутила блаженство. Это же происходит в отношениях молодых красавиц и красавцев! Нужно уметь претерпеть, совладать со своими желаниями. Осознанно выбирать из тысяч «ХОЧУ» самое необходимое и ценное. А оно зачастую выражается не в денежном эквиваленте.

Пошли, охладимся в бассейне. Пусть рыбки полюбуются на твой похудевший зад и обзавидуются. Мы со смехом и фырканьем нырнули, распугав медлительных красавиц. Охладились и побежали по снегу в баньку. Мороз крепчал, это чувствовалось по пару от наших тел и иголкам, пробегающим по коже.

С мороза жар парилки нам показался слабым, и я плеснул от души на каменку воды. На термометре было восемьдесят, а Галатея лежала на полатях
и задавала новые вопросы, закрывая губы руками. Мои развернутые ответы давали возможность не думать о грешном, глядя на молодое тело красавицы.

Она перевернулась на спину и слушала мои «лекции», прикрывая лицо от жара.
Снова и снова мы окунались в ледяную воду и заходили в горячую парную. Мне было приятно быть битым сильными руками красавицы и смотреть за её любопытным взглядом, останавливающемся на моих прелестях. Я и сам ловил себя на мысли, что любуюсь Галатеей. Но наши «игры в переглядки» были как хорошая приправа к русской бане, не более.

Отдыхая за чаепитием, мы продолжали беседовать.

– А как ты встретила прошлый Новый год?
 
– Прошлый Новый год я просидела одна в комнате общежития! Все студенты разъехались по домам, гуляли в ресторанах и клубах. Веселились до потери пульса. А я не могла поехать даже к тетке – денег на билет не было. К тому же стоило
мне попасть в какую-либо компанию, меня сразу избирали объектом насмешек и приколов. Всем было весело, а я зализывала раны в женском туалете. Поэтому я стала избегать вечеринок.

Последний мой выход «в свет» был скорее жестом отчаяния и закончился купанием в речке.

В преддверии боя курантов и уже без особой надежды, ожидания чудесных перемен в моей жизни я зажгла свечку и над её огнем сжигала все мои несчастья, проблемы и боли.

А потом написала на листочке свои желания и сожгла их над пламенем свечи. Мне казалось, вместе с дымом они улетят туда, где их обязательно услышат и поймут. Я верила, что мое бедственное положение не могут не услышать: и придут, и помогут, и избавят меня от постоянной травли. Обоюдоострым огненным мечом разрубят на кусочки все мои проблемы, моих обидчиков, мою безликую жизнь без капли радости в ней.

– Возрадуйся, о Галатея! Твои молитвы услышаны! Правда, не так, как ты себе это представляла. Дедов Морозов с огненными мечами не бывает – сами растают. К тому
же самой пришлось немало потрудиться! А в остальном, что заказывала, то и получила.

Я понимаю, мало счастья – жить под одной крышей с одиноким пенсионером. Но потерпи, вырвешься на свободу – хлебнешь своего счастья, только потом не плачь! Многие думают: счастье – это валюта души. Много «у.е.», то есть условных единиц «счастья», – счастлив. Мало – несчастлив. Больше того, думают, эти условные единицы можно украсть, отнять, выиграть в лотерею, дать в кредит и получать дивиденды счастья. А если что не так, можно поставить на счетчик недобросовестного плательщика и радоваться жизни.

Не потому ли так мало воистину счастливых людей, и всё больше воров чужого
счастья? Люди перестали делать свое счастье, а предпочитают украсть чужое. Исходят желчью и завистью, видя счастливые лица, и строят козни, чтобы оторвать себе кусочек. В результате была сотая доля процента счастливых людей – и той не стало. На чужом несчастье счастья не построишь! Счастье это не кошелек с находящимися в стагнации красивыми фантиками, а процесс. Делание своего счастья – это и есть истинное счастье. Сделал «счастье», о каком мечтал, – больше нет «мечт» – в одночасье стал несчастным. Процесс должен быть непрерыным и каждодневным, без остановок и отдыха. Поэтому твои мечты не должны заканчиваться.

Хочешь получить больший «кайф»? Пошли париться! Раскрасневшись, я выскочил на мороз и упал в рыхлый снег. Галатея, видя мой восторг, тоже прыгнула и зарылась в покалывающий иголками сугроб. Дыхание перехватывало, но это был экстаз!

Смеясь, мы забежали в парилку, но иголки от пара только придали остроты ощущениям. Снег, прилипший к нам, таял на телах, быстро испаряясь. Снова и снова мы с фырканьем и писком зарывались в снег и вываливались. На шум прибежали Бим и Айна, и началось столпотворение. Они гавкали и прыгали вокруг нас, пока мы охлаждались.

–Теперь я понимаю, нашу страну никто никогда не победит!

– Ты думаешь, повторить такое многие могут? Увы! И это прискорбно! А если мы забудем заветы предков, наши потомки сдадутся без боя, да ещё намажут задницу салом для лучшего скольжения и станут в удобную позу, держа радужный
флаг секс-меньшинств. Надо не только самому соответствовать памяти предков – этого мало, но и учить своих потомков.

Только единицы лидеров могут вести за собой армию. Но если некого вести, гениальность полководца не имеет никакого значения. Нужны миллионы купающихся в снегу мужчин.

Нужны миллионы достойных и красивых женщин и матерей, могущих вырастить здоровое поколение и в моральном, и в физическом смысле этого слова.

Вы, молодые, запутались в своей толерантности. Вам кажется, свобода – это панацея от всех бед. Вам кажется, человек может быть счастлив только при полной свободе. Глубокое заблуждение! Нормальное общество всегда боролось со всякого
рода мерзостью. Законы – это защита государства от всего негативного.

Народ же по-своему защищается от непотребного, отторгает всё противное законам предков. Я хоть и старый, но не застал прежнего, дореволюционного уклада жизни. В годы моей юности уже было по-другому, но всё же, несмотря на законы и новые порядки, в народе безотказно работали защитные механизмы. А народная пословица «Береги рубашку снову, а честь смолоду» – всё расставляла на свои места.

Клеймо, поставленное в юности, могло испортить всю жизнь человеку. Страшно? Страшно! Но мало было желающих заработать это «клеймо», и поэтому общество было более здоровым.

В народном суде не было ни прокуроров, ни адвокатов. Лучшим развитием событий для оступившегося или оступившейся был переезд на новое место жительства. Но новые соседи с опаской смотрели на приезжего. Должны были пройти годы, прежде чем новичок станет своим. И, конечно же, вновь прибывший должен был себя зарекомендовать с положительной стороны, иначе мог устроить себе ад на новом месте и снова собирать пожитки для переезда.

Когда надоест переезжать с места на место – задумается о своей жизни и станет достойным членом общества. Просто и действенно!

В годы моей юности было три страшных клейма. Они были страшнее признания человека идиотом, душевнобольным, скрягой и даже душегубом. Как ты думаешь: что это за «прозвища»?

– Ну не знаю! Может быть, лжец, вампир, колдун или… какой-нибудь вурдалак-оборотень! В голову ничего не приходит!

– «****ь», «проститутка» и «пидораст»! – прости за непечатный лексикон! Дожились! Я извиняюсь за слова, которые точно определяли сущность человека, и были в обиходе всегда – оберегали наше общество от этой грязи! Теперь же быть ими можно, а говорить эти слова нельзя – апокалипсис сознания.

«****ь» – это женщина, спящая с любым мужиком, приглянувшимся ей. О таких говорили: «Слаба на передок». Их изгоняли из общества, из собраний и даже из церкви, делали их изгоями – особо усердствовала женская половина населения, считая их угрозой семейной стабильности.
Горе было родителям, братьям и сестрам беспринципной красавицы. Пятно падало на весь род, как проказа или венерическая болезнь.

Выйти замуж сестрам «****и» было очень трудно. Выйти замуж за брата «****и» считалось позором. Обычно семья съезжала на обособленный хутор или в то место, где о них ничего не знали. Но весть о распутной девице перелетала из уст в уши
быстрее, чем двигалась их арба со всем скарбом.

На ярмарки и базары съезжались жители тысячи соседних деревень. На них продавали излишки и делились новостями. Кичиться добропорядочностью было не грех, напротив, каждый считал своим долгом выставить свой дом крепкой, зажиточной и добропорядочной семьей. Это было залогом успешного сватовства детей и благополучного родства с равным себе. Нужно ли говорить, что семья, переезжая с места на место, не могла быть зажиточной и богатой. Настораживало то обстоятельство, что мало найдется желающих покинуть насиженное место по собственной воле. Отсюда и обоснованная настороженность к новичкам.

Малейшего сомнения или мимолетной сплетни было достаточно, чтобы бросить пятно на весь род. Как ты думаешь, как отцы семейства ограждались от мерзости в своих семьях?

– Судя по роману «Тихий Дон» – страшно! Били, выгоняли из дома!..

– Правильно! Они предпочитали наказать одно свое неразумное чадо, чтобы остальные члены семьи могли продолжить нормальную жизнь! Соседи, видя, как наказана оступившаяся женщина, проникались уважением к благопристойной
ячейке общества.

Отношение к «проститутке» было не менее жестким, а во многих случаях даже более непримиримым. Благо, домов терпимости в Древней Руси вообще не было. Они стали появляться, только когда прорубили окно в Европу, и в него полезла вся
грязь «просвещенного Запада», как из отхожего места.

«Немецкая слобода» была приютом злачных мест и продажной любви. Стоит ли говорить, что покупать продажную женщину считалось столь же зазорным, как быть ею. Борделями пользовались многие мужчины, но делали это так, чтобы это событие осталось в тайне. После того как наши гусары и гренадеры вернулись из похода в Париж в 1812–1813 годах и хлебнули там прелести свободной любви, дома терпимости перестали быть редкостью.

Мода на свободную любовь заполонила улицы больших городов так же, как и срамные болезни, ставшие впоследствии «потешными» и достойными анекдотов. Надо ли говорить, что до расцвета «продажной любви» на Руси никто слыхом не слыхивал и нюхом не нюхивал Венериных болезней. Всевозможные салоны, мужские клубы с обилием доступных женщин стали признаком «просвещенного общества». Мерзость хлынула в семьи! Но отцы семейства ещё долго вели непримиримую борьбу за нравственность своих дочерей и сыновей.

Немалую роль сыграла церковь, отторгнув продажную любовь как угрозу обществу.
Стоит ли говорить, что до сих пор клеймо «пидораст», является самым большим оскорблением мужчины. За него можно даже расстаться с жизнью. Чтобы кинуть это слово вслед мужчине, должны быть веские и неголословные причины. Отстоять свою честь можно было только кровью обидчика. Благо, мало находилось желающих молоть языком попусту, как и мало было желающих принять на свои плечи это заслуженное клеймо.

Ещё недавно были уголовные законы, регламентирующие нетрадиционное сексуальное поведение мужчин в обществе. За это сажали в тюрьму и на принудительное лечение от «странной болезни». Мало кого интересовали причины попрания Законов Божьих, главное, чтобы это не растеклось зловонием на всё общество. Но как ты думаешь,
чего больше боялись мужчины: статьи закона или клейма, поставленного на спину соседом?

– Думаю, что клейма боялись больше.

– Это и есть народное правосудие в действии. Посадить его, может быть, не посадят! Но все близкие и дальние от него отвернутся, как от мерзости, об которую можно испачкаться. И это страшнее, чем тюрьма, где такие пользуются
спросом. Считаешь, что Господь «где-то ошибся», созидая тебя, живи – как знаешь, только тихо, «не создавая волны», которая может смыть всю многотысячелетнюю культуру.

А когда Творец призовет к ответу, «выскажешь» ему свои претензии. Расскажешь Создателю, где и в чем Он был «не прав». Думаю, наконец в голове наступит прозрение: «на что я потратил жизнь?»

Вот так во все века общество ограждало себя, свою честь и священное таинство продолжения рода от всего негативного.

Конечно, помимо интимных отношений было много мерзкого, но общество ограждало самое ценное – продолжение рода как залог благополучного существования общества. С остальной мерзостью могли справиться уголовные законы. Лишь происходящее в постели закон никак не регламентировал. И роль судьи взяли на себя главы семей. Пока закон не вмешивался в ячейку общества, а главы семейств вершили свой, по-
рой страшный и поучительный суд, желания нарушать устои предков не было, или эти грехи очень тщательно скрывались.

Только перед смертью на исповеди открывались страшные тайны, в которых преступник со слезами и отчаянием каялся. В последние минуты жизни он уже не мог что-либо изменить. Перед вратами вечности, о коих задумываешься только тогда,
когда одной ногой стоишь в могиле, приходит понимание мерзости и пустой земной суеты вокруг денег и половых органов.

Присмотрись, теперь все эти мерзкие слова можно соотнести с достаточным количеством людей, которые даже не скрывают своё извращенное лицемерие. Напротив, они им кичатся в блогах, рассказывают по телевиденью и вербуют
новых членов своей противоестественной идеологии. Потому что быть «мерзким» среди таких же «мерзких» менее «мерзко»! А вы, молодые, ведетесь на их рекламу!

Кого из юнцов и юниц насильно заставляли вступать в ряды гламурных Барби?
Кого против воли напоили «дурманом» общества всеобщего потребления (всех всеми)? Кому из вас под пытками заливали в глотку «зелье», после которого вы превращаетесь в безмозглую серую массу, без своей воли, чувств и человеческих эмоций? Вы сами упиваетесь свободой и вседозволенностью, забывая о том, что такую же свободу и вседозволенность испили те, кто с вами рядом едет к «Олимпу» жизни! Где за каждое теплое место идет животная борьба, без жалости и сострадания!

А давай представим, что ты родилась в то время, когда все мужчины «женятся» на мужчинах, а все женщины «выходят замуж» за женщин! Как бы ты воспринимала такой мир?

– Мне кажется, я считала бы такое мироустройство единственно возможным! На мужчин даже не глядела и всячески их избегала! А за женщинами бы охотилась, как за удачным трофеем!

– Теперь тебе понятно как из поколения в поколение мерзость укореняется и извращает мозг подрастающей молодежи. Есть только один способ противостоять этому – оставаться самим собой, впитывать культуру предков и передавать её
будущим поколениям! Противостоять всему мерзкому и противоестественному! Уйти в пустыню, затвориться в духовной келье, но сохранить свою человеческую идентичность, а всё звериное исторгнуть из себя! Взрастить хотя бы одного достойного потомка – если не можешь больше.

Если тебе кажется, однополые браки – это всё, на что способен извращенный мозг, не заблуждайся! Твои правнуки могут родиться в обществе, где людоедство станет нормой жизни, а детьми будут торговать на рынках, как картошкой. И все будут считать это таким же естественным процессом, как опорожниться. Манкурты – это не фантастика, а наше будущее, если мы забудем законы предков, тысячелетние устои, сделавшие нас людьми, утратим милосердие и сострадание, честь и совесть.

Ух! Наговорил! Аж самому стало страшно! Пошли ещё раз окунемся, прогреемся и будем жарить шашлык. Уже, наверное, часов девять!

Под редкие салюты в небе мы заполнили тандыр поленьями под самый верх, накрыли массивной железной крышкой и подожгли. Дым из трубы, взметнувшийся в небо, был
нашим салютом в дополнение к одиноким хлопкам.

Галатея внимательно следила за незнакомым процессом. Шашлыки на мангале или просто на кирпичах хоть один раз в жизни готовил каждый человек, но тандыр для девушки был новшеством.

– Существует большая, на первый взгляд невидимая, разница между шашлыком, приготовленным на воздухе, и запеченном без доступа воздуха. Кислород так назвали, потому, что он окисляет, родит кислоту. А кислота, в свою очередь, закисляет организм, повышает PH до критических значений. Кровь загустевает, и «мементо мори». Про антиоксиданты слышала?

– Ну, это препараты, выводящие из организма лишний кислород!

– Правильно! Так вот, чем пить неизвестные и дорогостоящие пилюли, с массой побочных эффектов, лучше покушать хорошего шашлыка, приготовленного в тандыре, лаваш, испеченный на углях.

Я в своей прошлой жизни занимался керамикой. У меня была печка, работающая на
газе. И мне пришлось хорошенько выучить, что такое восстановительная, окислительная и нейтральная среда в камере. Когда кислорода для сгорания топлива достаточно, огонь сжигает или окисляет всё, что видит. А вот если кислорода
недостаточно, огонь вытягивает свободный кислород даже из кирпича, металла и, конечно же, из шашлыка. В результате мы получаем вкусную, полезную и ароматную антиоксидантную пилюлю. К тому же, шашлык в камере не высыхает,
а остается сочным! Ферштейн?

– Ферштейн! Вы так вкусно рассказываете, что я скоро захлебнусь слюной! – задумчиво повторила Галатея.

К концу моей «лекции» поленья прогорели и осели на дно ровным слоем полыхающих углей. Девушка принесла кастрюлю с маринованным мясом. Её заинтересовала необычная станина с висящими на ней шампурами. Вскоре она была обвешана шпажками с нанизанным мясом. Закрыв плотно поддувало и задвижку на трубе, я погрузил станину в горло тандыра и плотно прикрыл крышкой.

– Всё, дорогая! Процесс пошел! Засекаем время! Думаю, полчаса на такую массу будет достаточно! Позже мы нанижем картошечку, перчик и томаты и повесим на станину.

Пошли готовить на стол! Слюновыделение и в самом деле грозит всемирным потопом!

На столе в зале появились свечи, приборы, салаты, приготовленные красавицей. Вскоре зал наполнился ароматами шашлыка и печеных овощей. Мы уже изрядно проголодались и расселись за столом. Бим и Айна в костюмах Деда Мороза и
Снегурочки в ожидании праздничного ужина уселись рядом с протяжным и просящим «У-у-у». Я достал из шкафа коробочку и протянул Галатее:

– Ты свой телефон утопила в речке! Я решил, что тебе он нужен, а то как мы будем переговариваться, когда ты будешь на кухне, а я в зале! Прости, он обычный  кнопочный и без стразов! Номер тетки помнишь? Позвони! Она для тебя так много сделала! Ей будет приятно услышать твой веселый голосок!

Галатея взяла телефон со словами благодарности и вышла в сад. А я смотрел в окно за прохаживающейся по дорожке веселой девушкой, жестикулирующей руками. Вскоре она забежала в дом и поднялась в зал, неся перед собой самовар:

– А это подарок Вам! У нас был такой же с медалями! Тетка его продала, когда было туго!

Я был ошеломлен и обескуражен. Я заглянул в шкатулку девушки – там былое «богатство» несколько поредело.

– Спасибо, Галатея! Но давай договоримся, впредь больше из шкатулки ты не достанешь ни копейки! Я должен знать, что, находясь в автономном плаванье, ты не будешь просить милостыню на паперти.

– Я просто хотела Вас отблагодарить за всё, что сделали для меня! – надув губки сказала девушка.

Я поцеловал её в щечку и сказал:

– Ты меня отблагодаришь своей счастливой жизнью, которая должна быть долгой, здоровой и плодотворной. Своей крепкой и полноценной семьей. Детьми и внуками, которые не будут давать тебе скучать и хандрить. Достойным мужем, которого ты выберешь с сознанием дела, и проживешь с ним до последнего его или твоего вздоха. Но для этого ты должна сейчас постараться скопить стартовый капитал.

– Я Вам обещаю! Что озвучу всю мировую литературу и стану самой богатой невестой!
– Ты уже богатая самой ценной «валютой»! Но немножко красивых бумажек для покупки пеленок, колясочек и колыбельки тоже не помешает! По-моему, наш шашлык уже безнадежно остыл, пока мы тут обмениваемся любезностями. Его надо разогреть прекрасными горячительными напитками и хорошим теплым тостом.

Давай достойно и с благодарностью проводим этот год. Не скрою, ты наполнила мою жизнь суетой, хлопотами и заботами, но в то же время придала ей смысл. Я благодарен этому году за то, что ты вошла в мой дом!

– Мне тоже есть за что благодарить этот год! Впервые в жизни я живу, не оглядываясь, не слушая издевки и похабные шуточки в свой адрес. Не жду новых проблем в добавку к старым. Я сейчас смотрю только вперед и полностью доверяю человеку, с которым живу под одной крышей.

Шашлык не успел остыть и был достойным блюдом к новогоднему пиршеству. Нам не было пусто за столом! Мы смеялись и шутили, делились планами и мечтами. Свечи
дрожали в такт нашим мыслям и, потрескивая, уносили мечты Галатеи в пространство. Посмотрев на часы, я включил телевизор. Налив в бокалы вина, мы слушали речь президента и думали о своем, о том, что мы не успели сказать и
выразить в словах.

Куранты, перебирая колоколами, начали отсчет Нового счастливого года. Я смотрел в глаза девушки и читал в них восторг и надежду на лучшее в её жизни. С двенадцатым ударом наши мысли улетели в космос, зарождая дальнейшие события Нового года. Под торжественный гимн нашей страны мы стояли, не смея сесть. Галатея не меньше меня сейчас чувствовала себя сопричастной великому таинству единения великого народа с многовековой историей, созданной великими
предками. Чувствовала свою маленькую роль в создании славы этой страны, в которой будут жить её дети и внуки после того, как она покинет этот мир.

За окном началась канонада. Мы, смеясь, выбежали в сад. Галатея, любуясь разноцветными шарами в звездном небе, не заметила, как я установил на дорожке ящик с салютом и поджег фитиль.

– Загадывай желания, Галатея! Салют их доставит по назначению быстро и красиво!
Девушка завизжала и начала кричать в небо:

– Пусть ни мы, ни наши дети и внуки не увидят никогда войны! – огненный шар унес её пожелание и взорвался яркими искрами.

– Пусть все будут здоровы и счастливы так же, как мы! – яркая вспышка распространила пожелание в небе.

– Пусть все люди начнут понимать и слышать ближних своих! – очередной шар отнес пожелание.

– Пусть мужчины и женщины найдут общий язык!

– Пусть счастье и благополучие будет в семьях!

– Пусть мир наполниться настоящей любовью! – последний шар вылетел и взорвался ослепительно красивыми искрами!

– Всё, Галатея! Доставка пожеланий завершена! Теперь надо засучить рукава и работать над их осуществлением! У Господа нет иных рук, помимо наших собственных.

Когда мы вошли в дом, наши телефоны разрывались от звонков и сообщений. Евграфович поздравил Русалку с Новым годом! Даже из трубки телефона были слышны его расшаркивания! Меня же засыпали поздравлениями семья Бориса и многие
мои друзья и знакомые. Позвонили дети и внуки! Через некоторое время звонки стихли, видно, сеть не выдержала и зависла. И мы смогли, наконец, налить бокалы и выпить за осуществление «мечт». Наконец нам удалось утолить голод. Галатея призналась: – Я впервые ем такое вкусное мясо! Надо признаться, не часто мне доводилось пробовать любой другой шашлык! Попивая вино, мы продолжили наши беседы.

– Скажи, а ты пробовала петь! Не на эстраде, не в караоке, а для себя!

– Ну-у-у! Мычала что-то под нос, когда мыла подъезды и офисы! Но это было так!.. Чтобы не взвыть волчицей от отчаяния и одиночества.

– Понятно! Нам песня строить и выжить помогает! – подытожил я.
Забравшись на антресоль, я вытащил пыльный чехол с гитарой.

– Давно я тебя не брал в руки! Может, если бы мыл подъезды, чаще отводил бы душу! Давай-ка посмотрим, не забыла ли ты мои руки?

Настроив инструмент, я пробежался по струнам. Верхняя «ми» всегда дребезжала, а «соль» на «до» склонялась к «до диезу». Но я не был профессиональным гитаристом и такая малость меня не слишком смущала.

Вспомнились одинокие вечера, которые мне скрашивала гитара. Дружеские гулянки в кругу близких людей. Юношеские брынчания на лавочках до утра, когда пальцы ещё не гнулись, а чисто взять простые аккорды с баре – было пределом мечтаний. Под старенький кассетный магнитофон мы подбирали популярные песни и радовались,
когда это удавалось. С тех пор через мои руки прошло много гитар, судьбы которых я уже не помню. Были даже электрогитары. Так бывает, когда нет своего угла, в который ты можешь в любое время дня и ночи прийти, единственно ценным в твоей
жизни становится душа, а всё остальное как пришло незаметно, так незаметно и ушло. Но потерять душу на перипетиях судьбы, как оказалось, легче, чем гитару.

Но после того как наконец я обрел свой дом, появилась возможность «собирать камни». Тогда-то и появилась эта гитара, и уже не покидала меня никогда: «Даст Бог, когда вернусь в свой дом, найду оставленное в нем!» (Прим. автора: Слова из песни «Раз в путь отправился Арест». Автор слов и музыки Никита Поленов, внук художника Поленова)

Галатея смотрела на меня, пока мои руки привыкали к инструменту, и молчала. А я перебирал в голове весь свой репертуар, в котором были тысячи песен Высоцкого, Галича, Визбора, Дольского, Поленова. Были сотни бардовских песен неизвестных авторов и десятки казачьих и народных.

Но мне сейчас хотелось спеть такое, что Галатее было ближе всего. Я робко и тихо начал:
 
«Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
И с пеной уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков…»

Галатея вслушивалась в слова неизвестной ей песни и, казалось, не дышала.
Я замолчал, окончив исполнение. В эти минуты пел я, а во мне звучал голос Владимира Семёновича Высоцкого. Много было желающих перепеть его баллады, но так насытить простые слова смыслом и интонациями мог только он. Много было хрипящих и кричащих исполнителей, но всё это было не то. Поэтому я не старался подражать, а пытался лишь передать смысл слов. И мне показалось, Галатея меня услышала и поняла те вечные чувства, которые автор поместил в эти стихи.

К тому же каждый, кто соприкасается с великой поэзией, накладывает на произведение свое пережитое. Поэтому сколько будет исполнителей, столько будет и вариантов исполнения.

– А ещё! – сглотнув ком, прохрипела она, едва сдерживая слезы.

Я достал томик стихов и песен Высоцкого и дал Галатее.

– Я о нем даже не слышала!

– Плохо, дорогая моя! Ваше поколение оторвалось от истоков! Перестало читать, утратило авторитеты и… заблудилось! Как говорил Владимир Семёнович, «значит, нужные книги ты в детстве читал!»

Листая книгу, Галатея сказала:

– А я слышала эту песню и даже подпевала, только не знала, что это он написал. Её пела какая-то женщина!

– Марина Влади! Жена Высоцкого!

Я вспоминал мотив, подбирал тональность и тихо начал:

«Я несла свою беду, по весеннему по льду!...»

Галатея робко подхватила песню тяжелым грудным голосом, похожим на тембр Марины Влади. Но девушка пела по-другому, как-то… по-русски. Все-таки французская душа,
пусть даже с русскими корнями, слишком далеко оторвалась от Родины. На импортных хлебах забыла, как чувствовать!

Вскоре я и вовсе замолчал, а девушка допела песню до конца, читая текст по книге.

Я был очарован её исполнением! Это было так просто и задушевно, что мне захотелось её слушать ещё. Удивительно! Тысячи больших и малых звезд визжат с экранов, собирают концертные залы, а так спеть они вряд ли когда-либо смогут.

Да Галатея особо и не напрягалась! Звук лился легко, как вода в ручье. Ноты слегка плавали, но это с непривычки!

Мы раскочегарили на балконе самовар, подаренный мне Галатеей. И в ожидании чаепития продолжили петь под гитару. Некоторые песни девушка слышала и подпевала припевы.

Вскоре самовар выдал в небо белый пар. Мы его занесли и торжественно поставили на поддон в центр стола. Мне было приятно, что девушка внесла такую приятную нотку в наш мир. С её появлением в моем доме он становился лучше.

– А научите меня играть на гитаре? – робко спросила она.

– У тебя есть слух! Это главное! А перебирать струны с блатными аккордами может научиться любой. Но если ты хочешь серьезно освоить гитару – это не ко мне! Да и не советую! Стать Дидюлей или Кузьминым ты до пенсии не успеешь. Стать новым Пако де Лусия ты не сможешь никогда, даже при твоем упорстве.

– Да нет! Чтобы я могла, как Вы, спеть дома песню хотя бы своим детям.

– Тогда это просто! Нужно лишь запомнить заклинание: «тон-тон-полутон – три тона – полутон»! Полчаса в день гонять гаммы! Выучить тридцать аккордов! Научиться быстро их тыкать пальцами и читать с листа буковки с мажорами и минорами.

– Вы издеваетесь надо мной? – надула губки Галатея.

– Ничуть! Я через две недели занятий спел первую песню! Через месяц написал свою! Правда, аккорды я сам выдумал. Мне потом показали, как их можно взять легче и проще. Генка Марченко боялся, что я пальцы выверну из суставов.

Знаешь, на чем я учился играть? Это сейчас можно купить гитару в любом продовольственном магазине в разделе сопутствующих товаров. В годы моей юности гитара была такой же роскошью, как сейчас машина. Я выстругал из доски гриф и нарисовал на нем лады, натянул проволоку вместо струн и гонял аккорды до автоматизма в разном порядке по три часа в день пока на подушечках пальцев не появились мозоли. Это у меня ещё не было гитары. А когда мне дали её на два дня, я, по-моему, даже не ходил мочиться. Видишь, как просто!

Галатея засмеялась и, как мне показалось, поняла, что если упереться как надо, то можно и гору сдвинуть! Ну, может быть, небольшую! Но можно!

Галатея деловито сказала: – Я не шучу! У меня впереди гораздо больше времени, чем две недели. И доску строгать не надо. Показывайте первое упражнение! – и внимательно посмотрела на меня.
– Ну, сама напросилась! – поддержал я желание девушки. – Только потом не плачь!

– Галатеи не плачут! – бодро выстрелила Русалка и впилась глазами в мои пальцы на грифе.

– Начнем с примитивной нотной грамоты. – Сказал я, взял листок бумаги и начал чертить лады. Написал название струн буквенными обозначениями.

– Между «ми» и «ми» следующей октавы двенадцать полутонов, или ладов. «Тон-тон-полутон…» начиная с «ДО» – это «Отче наш» в музыке. Все ноты и аккорды перемещаются по грифу с этими интервалами. Запомнить это очень просто! Между «си» и «до» и между «ми» и «фа» – один полутон, или один лад. Между остальными нотами два лада. Все начинают заниматься на гитаре с гамм «до мажор» и «до минор». Их можно играть десятками способов: синкопами, терциями и прочими квинтами, нарабатывая гибкость пальцев и технику игры. Перемещая аппликатуру без изменений вниз по грифу на один полутон, получаешь гамму «си». Перемещая аппликатуру вверх по грифу на два полутона, получаешь гамму «ре». С аккордами та же песня. Аккорд поэтому так называется, что состоит в основном из трех нот, но есть сложные аккорды – в них больше звуков. И это уже не ко мне! Максимум, что я знаю: это когда после буковки стоит семерка (это септаккорд) и несколько динов.

Но аккорды делятся ещё на мажоры и миноры – это как Арлекин и Пьеро. Один – слишком веселый и задорный, другой – очень грустный и тоскливый, а вместе – очень хорошая компания. Генка объяснял, говорил про какие-то квинты и терции, но что-то до меня тяжело доходила эта азбука. До сих пор этого не знаю, но песни
пою уже почти сорок лет, и ничего. Короче: запоминаешь, как берется минор, а как мажор и гоняй, пока пальцы не отвалятся.

Я показал Галатее три блатных аккорда и гамму «До мажор» и отпустил её заниматься в свою комнату. Даже через две двери и большой зал я слышал эти глухие звуки, напоминающие лопающие пузыри. Через это проходят все, кто первый раз берет в руки гитару. Как ни прижимай струны, они упорно не хотят издавать нормальные звуки. «Показал на свою голову» – ухмыльнулся я и включил телевизор.

Надо же узнать, что в мире делается, а то, может, уже конец света наступил, а мы тут гаммы учим. «Пук-пук-пук» – продолжалось ещё несколько часов с короткими промежутками на «пописать». Вскоре «пуки» приобрели едва уловимое звучание.

Через час Галатея прибежала и показала свои черные от струн пальцы с характерной вдавленностью на подушечках.

– Это нормально? – спросила она.

– Нормально! – ухмыльнулся я. – Продолжай «пукать», пока струны не начнут звучать!

В этот день я уснул под бормотание телевизора и гамму «До мажор». Не знаю, долго ли это продолжалось.

Новый год наступил, и мне теперь надо принять всё то, что он мне и Галатее уготовил.

Глава 13
 
Проснулся я в плохом настроении под «пуканье» с едва заметным металлическим звуком.

– Привет, Паганини! Ты что, не спала? – удивился я.

– Доброе утро, Степан Фёдорович! Спала! Только что проснулась!

– Побежали свежим новогодним воздухом подышим, а то весь дом «запукала».

***

За завтраком мы беседовали:

– Я рад, Галатея, что ты решила научиться играть на гитаре. Пусть ты не станешь каким-нибудь Ричи Блэкмором, но будешь радовать близких своим голосом. Но это не главное! Есть нечто более весомое, что в тебя придет с музыкой.

– И что же это такое «более весомое»? – озадаченно спросила девушка.

– В нашем мире мало осталось сфер деятельности человека, в которых он обязан соблюдать правила и законы несмотря ни на что. Все заболели свободой и рушат без зазрения своей царственной совести тысячелетние устои, а потом жалуются на невыносимые условия жизни.

Многие ратующие за неё думали, что свободу дадут только ему, позолоченному.
А оказалось, всем. Индивидуум завис с запоздалой фразой: «А не погорячился ли я?» Но уже поздно: стадо обезумевших мустангов загнать обратно в стойло не под силу никому.

Тут бы одуматься, оглянуться на жизнь предков, окруживших себя писаными и неписаными законами, ограничивающими свободу. Но «цари» не ошибаются никогда! Вот и получилось: музыка, поэзия, математика, шахматы и (как ни странно) правила дорожного движения остались последними оплотами «нормальности». Даже бесшабашный водитель вынужден соблюдать знаки дорожного движения если не ради остальных участников движения, то хотя бы ради инстинкта самосохранения.

Гениальный математик с шизоидными навязчивыми идеями, которые могут погубить мир, всё-таки вынужден точно производить расчеты. Музыкант не может следовать своему «а я так хочу» и точно берет ноты из партитуры. Шахматист не может сделать «ход конем», как «ишак», а вынужден использовать свободу своего хода в рамках правил и законов. Поэт, как хороший математик или музыкант, выдерживает ритмику строфы, слова и рифмы и не смеет нарушать гармонию поэзии. Была попытка и здесь навести бардак – придумали белый стих. Но все-таки разум большинства
восторжествовал.

К сожалению, живопись и скульптура уже сдались на волю свободолюбивых граждан, утверждающих, что «они так видят». Если бы Пабло Пикассо положить в постель с той женщиной, которую он нарисовал, он бы умер ещё в детстве, не достигнув возраста ночных поллюций.

Люди, которые водят автомобиль, играют в шахматы, любят поэзию и музыку в большей или меньшей мере отличаются от остальной «свободолюбивой» массы. Когда человек привыкает себя ограничивать рамками правил, он начинает жить более ответственно. Соответственно вырастает и качество этой жизни.

Надо ли говорить, что стоимость некоторых машин больше, чем квартиры, а разбить её можно, едва выехав с парковки.

– Я хотела Вас попросить научить меня ездить на машине! Рано или поздно мне придется освоить это! Я вижу, как вам помогает жить автомобиль!

– На «машине ездить» может любой человек, не имеющий прав, и даже ребенок! Но недолго! «Ездить» – это одно! Быть ответственным водителем – это другое! Какие знаки стоят на въезде в наш поселок?

– Не заметила! – с досадой сказала Галатея.

– Водитель на дороге не «едет», а ведет постоянный диалог со всеми участниками движения. Он мигает «поворотниками» и «тормозными лампочками», сбрасывает  скорость и слегка уходит в сторону, давая понять заднему: «я тебя вижу», когда нетерпеливый водитель пытается обогнать. Ещё существуют тысячи больших и малых сигналов, которыми водители молча общаются. Если бы ты слышала, как опытные
водители возмущаются, когда видят неадекватные действия «ездуна».

На дороге нет бессмертных, начинающих или слабого пола – есть только водители. Или ты соответствуешь этому званию, или порви права и продай машину – поверь мне, дешевле обойдется!

На сегодняшний момент нарушены все Законы Божьи и человеческие. Ушлые адвокаты вытащат любого папенькина сынка и маменькину дочку из-под удара правосудия. У тебя же таковых не имеется! Да и грех это! Нарушил правила – получи наказание! Сразу пропадет желание нарушать!

Правила дорожного движения – это последний нерушимый оплот физических и общечеловеческих законов. Массе, помноженной на скорость, все равно, кто за рулем, какой счет в швейцарском банке и кто у тебя адвокат. После того как неудачных экспериментаторов, взлетевших низко над землей и забывших о земном притяжении, закопали в землю или усадили в инвалидное кресло, всё, что я тебе говорил до этого, перестает иметь значение.

Но гораздо труднее строить свое счастье, зная, что по твоей вине где-то страдают люди. Ты рано или поздно сдашь экзамен на вождение, потому что мобильный
человек действительно больше успевает сделать в жизни. Но я не хочу, чтобы ты права получила за красивые глазки. Не знаю, как ты сдашь экзамен в автошколе, – меня это мало волнует. Меня больше волнует, как ты сдашь экзамен мне.

Если ты плохо будешь играть на гитаре – мир это переживет! А вот если ты будешь плохим водителем – этот грех я не хочу брать на себя. Недалеко от нашего поселка есть автодром, только въезд туда закрыт шлагбаумом. Я позвоню моему другу и попрошу ключ от замка – будем укатывать снег, а то чистить автодром некому.

Помнишь, ты у меня спрашивала: «Что в женском теле мужчина любит больше всего?» А я тебе так подробно рассказал про зрячих и незрячих любителей «прекрасного».
Примерно это же происходит по отношению к музыке, живописи, скульптуре, любой другой творческой и не очень деятельности человека. Не внимательно разглядывая живопись, не «смакуя» каждый мазок, не вдумываясь в сюжет, мы становимся инертными, не восприимчивыми к красоте.

Не вслушиваясь в музыку, не «любуясь» красивыми моментами, не разгадывая замысел композитора по нотам, мы становимся холодными и толстокожими. Я не понимаю, как
иначе можно слушать музыку, как не вслушиваясь в каждый звук, в аккорды, которые создают десятки инструментов; как не «смаковать» солирование отдельных исполнителей под слаженный и гармоничный хор других.

Когда мы слышим каждый звук – становимся сопричастными искусству. Это для нас, чутких, слышащих и видящих, творят создатели, а не для глухого и незрячего народонаселения, живущего от зарплаты до шопинга с промежутками на сериалы, шоу и чипсы с пивом.

Только мы, видящие и слышащие, можем в полной мере «смаковать» окружающее нас, любоваться жизнью даже тогда, когда пропадает желание жить.

В замерзшем, голодном блокадном Ленинграде, когда слово «ЖИЗНЬ» стало для многих пределом мечтаний, Шостакович создал одно из лучших своих произведений – симфонию номер семь. Голодные, но несломленные музыканты исполнили
«Блокадную симфонию» так, что прямую трансляцию слушала вся страна, бойцы, идущие на смерть, и даже фашисты, желающие сравнять этот народ с землей.

Человек должен быть зрячим и слышащим, чтобы сопереживать, чувствовать боль ближнего своего. А иначе мы «смотрим, но не видим; слушаем, но не слышим», – как говорил Христос.

Я устал от «зрелищ», которые подразумевают только «смотрение» без какого-либо «видения», анализа, работы мысли и души. Сериалы приучили нас тупо смотреть, ни о чем не думая. Выросло поколение «прожорливых зрителей», которым с каждым днем необходимо всё большее раздражение сетчатки глаза, чтобы им было интересно «жить», и все меньше настоящих глубоких чувств. Отними у них телевизор с бесконечными сериалами – они в одночасье потеряют смысл своего существования.

На смену задушевным, чистым и светлым фильмам пришли новые: шокирующие, ужасающие, кровопролитные блокбастеры, работающие только с животными инстинктами: наесться, напиться, опорожниться, совокупиться. И из всего
этого сделали зрелище, шоу. Режиссеры ломают головы, чем бы ещё удивить и шокировать пресыщенного всем зрителя, забывшего такое хорошее (как оказалось) слово «дефицит», и выдают новые «выкидыши» воспаленного ума, умеющего
только считать зелёные бумажки.

Что говорить о произведениях искусства – мы порой не можем в близком человеке увидеть прекрасное. Не чувствуем его творческих порывов и душевных мук, не можем по достоинству оценить его весомый вклад в благополучие семьи.

Замечаем его отсутствие только тогда, когда исчезают блага, которыми он щедро нас одарил, когда вокруг появляется вакуум, который ничем невозможно заполнить. Не помогают ни сериалы и ужастики, ни блокбастеры и социальные сети. А потом начинается поиск «такого же, только с перламутровыми пуговицами».

Я долго думал: зачем вообще нужно искусство? Оказывается, любое произведение – это тест на восприимчивость к чужому труду, к чужим переживаниям, к чужому счастью и боли. Это индикатор духовного «здоровья» общества. Умеет общество сопереживать, сочувствовать и видеть прекрасное – в нем можно жить. Не умеет – наступил апокалипсис.

Только когда женщина начинает чувствовать мужчину, сопереживать, а главное – думать – она становится настоящей женщиной, достойной женой и заботливой матерью.

Только когда мужчина начинает чувствовать женщину, сопереживать, а главное – думать – он становится настоящим мужчиной, достойным мужем и заботливым отцом.

«Природа не терпит пустоты» – говорят ученые. «Свято место пусто не бывает» – говорят мудрецы. Посмотри, что происходит на огороде, когда ты перестаешь культивировать полезные растения! Моментально всю землю захватывают сорняки, и вывести их очень трудно. После того как отсеменился сорняк, шестьдесят лет на этом месте будут расти его потомки и захватывать новые земли. Отсюда  напрашивается вывод, нужно культивировать «всякое полезное для произрастания»: нормальные половые отношения, нормальное материнство и отцовство, реликтовые отношения, пришедшие из веков и зарекомендовавшие себя временем. Иначе на их
место придут сорняки воспаленного мозга: похоть и извращения, мерзость и животные инстинкты, которые не оставят камня на камне от тысячелетней культуры.

Моралисты от искусства избрали метод «черного пара», где нет даже намека на нормальные взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Зря надеются! На этом месте вырастет такой лес сорняков, что десятки поколений наших внуков не смогут с ними справиться и будут недобрым словом поминать «классиков» с пуританской моралью или извращенным и близоруким пониманием прекрасного. Изображать в искусстве нормальные реликтовые отношения между мужчиной и женщиной считается пошлым, а устраивать гей-парады, Содом и Гоморру на улицах при детях – нормой жизни.

Вот и получается, чем лучше «видишь и слышишь», тем осознанней бытие. И меньше остается места для мерзости животной жизни. Музыка это оплот жесточайшей логики и четкого расчета – взял не ту ноту – произведение невозможно слушать. Не настроил инструменты – получил какофонию.

О чем я тебе так много наговорил «умного»? – с надеждой на понимание спросил я.

– Ну, об умении «слышать и видеть»! – растерянно проговорила Галатея.

– Нет! О правильном «ДИАЛОГЕ»! О умении вести беседу! Музыка и вождение машины, живопись и разговоры на кухне, шахматы и политика – это диалоги. Автор книги ведет диалог с читателем. Композитор – со слушателем. Шахматисты общаются посредством фигур и принимают проигрыш как закономерный итог «слабых доводов». Художник и скульптор ведут беседу с ценителями даже после своей смерти.

Правильный и адекватный разговор на дороге способен предотвратить трагедию. Войны и конфликты между государствами происходят так же, как и на кухне во многих семьях, из-за НЕДОГОВОРОСПОСОБНОСТИ.

– Получается, всё, что нас окружает, это диалог всех со всеми? – поняв мою мысль, сказала Русалка.

– Да! Но только в том случае, если оба собеседника ДОГОВОРОСПОСОБНЫЕ, способные воспринимать новшества и умеющие вести правильный диалог! – поставив жирную точку в разговоре, сказал я и добавил:

– В человеческой психологии есть интересная особенность. Основная масса людей, приобретя необходимые знания в большинстве случаев под «розгами» учителя или
ремнем родителей, нехотя соглашается с необходимостью повышения квалификации и умений. Доводит процесс до автоматизма и снова отключает голову. Руки и ноги работают по намеченной и заученной программе, а голова в это время болтает по телефону, смотрит сериалы, рассказывает сплетни и анекдоты. Этот алгоритм остается с нами со времен школы на всю жизнь.

Во взрослой жизни вначале мы противимся новому, грозящему перевернуть сложившийся размеренный уклад «с восьми до пяти, с перерывом на обед». Потом под
градом подзатыльников нас заставляют учиться этому «новому».

Мы противимся и упираемся руками и ногами, не желая принимать новшество, не задумываемся о пользе и выгоде этого нововведения. С горем пополам мы осваиваем «новое», доводим его до автоматизма и (внимание!!!) снова отключаем голову. Таким образом, за годы упорства учителей у нас появляется «новое» умение, медленно перерастающее в отлаженное мастерство в узком аспекте деятельности, а голова при этом не перегружена и занимается балластными мыслями.

Потом случается апокалипсис – нас снова заставляют чему-то учиться, и процесс повторяется: охи-вздохи, капризное упорство и противление, саботаж знаний, и только под угрозой увольнения (родителей же не вызовешь на работу) мы сдаемся и принимаем в себя очередную перемену к лучшему. А потом радуемся переменам и личной выгоде и… снова ОТКЛЮЧАЕМ ГОЛОВУ, плывя по течению, как гуано в проруби!

Мой преподаватель говорил так: «Я не даю знания! Я учу учиться всегда и всему!» И тут же приводил высказывание великого художника и, как выяснилось позже, математика и ученого Эжена Делакруа: «Я изучаю всё, что поможет мне
стать великим!»

Есть ещё одна порода людей. Эти никогда не успокаиваются. Для них штиль, затишье – это катастрофа для мозга.

Они всегда думают, им всё интересно, они никогда не проходят мимо проблемы и, конечно же, не бегут от неё. Трудная задача для них – это лишний повод блеснуть неординарной мыслью и напрячь извилины. Каждая преодоленная проблема – это очередная ступень лестницы вверх. Это они придумывают и изобретают, пишут музыку, холсты и стихи, рубят гранит скалы и науки, строят мосты и логические умозаключения, доискиваются основ бытия и полезных ископаемых в недрах земли, расшевеливают остальную часть человечества, мешая им отрастить хвост и забраться на дерево, погрязнув в успокоенности и размеренности сытого бытия. Сами не спят
по ночам и другим не дают покрыться мхом комфорта.

Между первыми и вторыми всегда была непримиримая вражда. Вспомни инквизицию и Джордано Бруно. Но одни без других не могут существовать. Мало придумать болт и гайку, нужны те, кто их будет закручивать. Я ничуть не принижаю труд умелых рабочих рук. Кто-то должен воплощать в жизнь чертежи и проекты. Но мы всё дальше отходим от рутинной монотонной работы, перекладывая её на плечи роботов и механизмов. Рано или поздно, но ручной труд уйдет в прошлое, и к этому надо быть готовыми, развивая свои умственные способности и умения.

Сейчас же невозможно землекопа, копающего землю «от забора и до обеда», заставить придумать бульдозер для своей же пользы. Невозможно изобретателя
бульдозера заставить вскопать собственный огород лопатой – он обязательно к ней приделает моторчик и напишет алгоритм числового программного обеспечения, привяжет устройство к Глонассу, а сам уйдет в интернет разбираться в сроках созревания моркови и капусты, изучать особенности сортов и способы борьбы с вредителями. Рассчитает PH почвы, джоули, кельвины и люмены потоков солнечного света для своей широты. Заложит программу автоматического полива грядок согласно прогнозам метеоспутников. И пойдет писать стихи о нелегком труде дачника.

Галатея хихикнула, потом засмеялась и сквозь хохот сказала:

– Вы прямо описали себя!

– Прямо или криво, но… болты я тоже умею закручивать и землю копаю не хуже бульдозера, сварные работы выполняю сам на уровне пятого разряда. Во всяком случае мельницу и многое другое в моем доме я сделал сам «без единого гвоздя», только сваркой, болгаркой и нецензурной бранью, после того как прибивал себе пальцы, делая работу троих рабочих сам, без помощников. Тружусь руками с желанием, не сетуя на мозоли, однообразие и рутину. Но и не забываю тренировать
извилины, а то вырастет хвост не с той стороны, что я буду делать с двумя?

Дальше, по моему разумению, ты должна напрячь извилины и решить для себя, каким путем пойдешь ты! Будешь ли ты учиться всю жизнь всему и у всех, радоваться очередной проблеме, чтобы её с успехом решить. Или выучишь алгоритм «бери больше, кидай дальше», отключишь голову и уткнешься в очередной мыльный сериал, чтобы ни о чем не думать и считать годы до пенсии, чтобы потом вообще ничего не делать ни головой, ни руками!

Будешь с соседскими бабками лузгать семечки на лавках, собирать сплетни и кормить бродячих кошечек, сетуя на растущие тарифы ЖКХ и цены на гречку.

Галатея рассмеялась! Мне казалось, она давно для себя всё решила:

– От семечек зубы портятся!

– Ты сегодня будешь читать или сделаешь передышку?

– Обязательно буду! Мне Евграфович принес интересный рассказ. А ещё я хочу озвучить стихи Высоцкого. Мне кажется, это будет интересно слушателям. Только я не знаю, какую музыку наложить на них. По-моему они и есть музыка, только
жесткая и по-настоящему мужская. Их бы озвучить мужским голосом. А заниматься на гитаре будешь?

– Конечно! Через две недели я вам спою песню! Если получится!

– С твоим упорством – получится!

Мне кажется, Галатея, подхватив мою игру, пыталась наверстать упущенные годы. Новые занятия она воспринимала как вызов и наполняла себя всем тем, что ей не хватало в жизни. Её захватила литература и поэзия, которую она ранее воспринимала как нечто необязательное и нудное.

Аудиорассказы Галатеи превратились в театр одного актера. Она уже не боялась экспериментировать! После записи рассказа «Хочу тишины!» Русалка поняла силу экспромта и инсценировки. Иногда она просто хулиганила! Но делала это так изысканно и свободно, что, казалось, она родилась с микрофоном вместо соски.

Когда работа над очередным произведением заканчивалась, она брала в руки гитару и осваивала новые аккорды и гаммы. Понемногу девушка начала учиться переборам. Были некоторые ошибки, которые я тут же исправлял, но в основном она была прилежной ученицей. Два раза в день мы занимались на тренажерах. Галатея с особым усердием колотила грушу.

Вскоре она уже отрабатывала «двойки», а потом и «тройки». Двигалась быстро, как призывал какой-то спортсмен прошлого века, «порхала как бабочка, а жалила как пчела».

– А сейчас кого ты так безжалостно колотишь? – отрабатывая удары, спросил я.
 
– Всех моих обидчиков разом, чтобы после спокойно боксировать, не думая о плохом.

– Надеюсь, в их число я не вхожу! А то мне становится страшно! – не скрывая сарказма, я смотрел за девушкой, наносящей неслабые удары.

– Что Вы! Я за Вас кому угодно личико подправлю! – хихикнула Русалка, покрываясь потом.

– Вот теперь я спокоен! Русалка достала топор войны и вышла на бой с нечистями рода человеческого. Бойтесь, мои враги! Если не хуком справа, то своим хвостом она уложит любого, а чешуей защекочет до смерти. Пощады не будет никому: «Нет кинжала острее, чем жало безжалостной женщины Шелы О’Нил!».

– Не знаю насчет жала, но пендалей навешать теперь смогу любому! – сказала Русалка и начала отрабатывать «тройки». – Кстати, кто такая эта Шела О’Нил?

– Лично не знаком, но, по словам Роберта Бернса, очень опасная женщина.

– Надо будет почитать Бернса. Я его видела у Вас на книжной полке. Из школьной программы я помню только «Вересковый мед». Даже плакала!

– «Вересковый мед» написал Стивенсон! А Бернс воспевал ячменное зерно!

– Подумать только! Прошло всего несколько лет после школы, а уже склероз!

– Будкеев! Когда выйдешь замуж, супруга только не сильно бей, а то сбежит от тебя! – вытирая полотенцем пот, сказал я.

Галатея явно зависла: – кто такой Будкеев?

– Будкеев лезет в ближний бой – А я к канатам жмусь. Но он пролез – он сибиряк,
Настырные они, – И я сказал ему: «Чудак! Устал ведь – отдохни!» Но он не услышал – он думал, дыша: Что жить хорошо, и жизнь хороша… ... Мне руку поднял рефери, которой я не бил!..

Это «Баллада о сентиментальном боксере», который «бить человека по лицу с детства не мог», но стал боксером. Ни разу не ударив соперника, побеждал в боях. Одно из моих любимых произведений Владимира Семёновича Высоцкого.

Китайцы пошли ещё дальше! Они предпочитают сесть на берегу реки и ждать, пока мимо проплывет труп врага. Мудрая философия! А главное, при всей, на первый взгляд, абсурдности – действенная.

Не знаю, то ли из моих уст произведения звучали как-то особенно, то ли я находил нужный момент, чтобы вставить цитату, но Галатея бежала к книжной полке. Искала нужную книгу, нужный стих или рассказ и несколько раз прочитывала отрывок. Потом книга становилась на место, а девушка уходила в себя. Анализ прочитанного и написание сочинения на тему… стало для неё обязательным ритуалом и вылилось в раздумья.

Я сам был таким, и мне нравились такие вот минуты затишья. Это означало, что Галатея думала. К тому же она начала быстро печатать двумя руками, и теперь её «сочинения на тему…» стали маленькими критическими рассказами, поиском истины и,
конечно же, вылились в её собственную зрелую философию.

Теперь мы каждый вечер слушали с Русалкой её радиоспектакли. Иногда к нам присоединялся Евграфович. Тогда они могли проговорить весь вечер. Бывало, даже спорили! Но со мной она могла, но не хотела спорить! Как будто я для неё
оставался неким эталоном…

Я не вступал в разговор, а лишь любовался рассуждениями седого интеллигента и молодой красавицы, не видевшей ещё жизнь, но каким-то внутренним чутьем знающей, что правильно и важно, а что наносное и лукавое. Они обсуждали рассказы молодых авторов, намечали будущие записи классики и поэзии. Евграфович приносил невесть откуда взявшиеся сказки, о которых я и не слышал. Это были и бурятские сказания, и финские эпосы, и китайские сказки. В общем, благодаря Галатее старик потерял покой и был этому очень рад. А вместе с ним лишились размеренного образа жизни и работники радио.

Девочки вычитывали рассказы начинающих писателей, отвечали на звонки и письма в редакцию. Евграфович сражался с областным начальством, решая организационные вопросы. То, что Галатея оставалась в тени, давало ему козыри в баталиях и сражениях с толстокожими начальниками. Он всеми силами старался не допустить, чтобы посреди произведения звучала реклама. Они же настаивали на том, что реклама даст дополнительные средства на решение текущих вопросов и для выплаты гонораров.

Спор мог продолжаться бесконечно, если бы в студию не начали поступать звонки от благодарных родителей, удивленных тем, что их дети с удовольствием слушают передачи. Среди них нашлись спонсоры, которые с удовольствием жертвовали средства без всякой рекламы. Так получилось, что к всеобщей радости чарующий голос Галатеи ничто не прерывало до конца произведения. И, конечно же, в
этом была немалая заслуга старого интеллигента.

А радиослушатели, не ведая о закулисных спорах, открывали для себя новую литературу, которую озвучивала эта девушка. Я с ужасом вспоминал тот страшный вечер, когда я мог её не откачать или не довести до тепла, чтобы согреть и израненную душу, и поруганное тело. Я передернулся и вышел на балкон покурить,
оставив за самоваром старика и девушку.

***

Почему-то без Рождества и Старого Нового года, Новый год считается в России недействительным. Мы с Галатеей тоже организовали свой Баден-Баден! Удивительно, иностранцы удивляются нашему Дубль Новому году, а сами называют города так, как будто с первого раза название не пробирает.

К тому же, зачем отрываться от традиций народа, если есть повод заслуженно отдохнуть. Соседские детишки обязательно принесут вечерю от родителей, чтобы получить сладости и монетки. Будут колядовать и рассыпать крупу по двору, чтобы
год был удачным. Так было и в этот раз. Только наш поселок окутала вечерняя мгла, начались звонки в калитку.

Пока не было вечернего эфира, я выходил к малышне, пробовал кутью и одаривал сладостями и денежками ребят. Но когда началась передача, я послал принимать «гостей» Галатею, а сам расположился на кресле с бокалом вина и ушел в голос девушки.

Это был вечер поэзии Владимира Семёновича Высоцкого. Странно было слушать не песни, исполненные хриплым голосом автора, а красивый женский голос, тонко улавливающий замысел поэта. Галатея то пускала далеким и приглушенным фоном
песню в исполнении Высоцкого, а сама же четким речитативом доносила потаённый смысл произведения до слушателей. И от этого по коже бежали мурашки.

То вдруг вводила звуки сражений Великой Отечественной войны и читала «Я Як – истребитель!.. Мир-р-р вашему дому!»

То вдруг из динамиков звучали стихи, для которых не нашлось «нот» у автора, и это было открытием даже для меня.

Удивительно было слышать: «Ой, Вань, гляди, какие клоуны! Ой, Вань, ей-богу закричу!» не голосом Высоцкого, а шаловливым и задорным голоском Галатеи Ивановны Лютиковой.

Я смеялся до слез, по-новому слушая это произведение. Оказывается, эти стихи имели такую же силу без знаменитого перебора Владимира Семёновича. Но меня доконала «Канатчикова дача». Не думал, что возможно так прочитать уже известную песню, да ещё женским голосом. Из динамиков прозвучали последние строфы стиха: «…если вы не отзоветесь – мы напишем в… Спортлото!»

И снова, как контрастный душ, из приемника донесся флегматично-отрешенный голос дикторши, как будто она объявляет отправление поезда: «Вы слушали стихи Владимира Семеновича Высоцкого в исполнении…» Я выключил радио и обернулся, чувствуя на себе взгляд.

На меня смотрела Галатея, стоя в двери и не смея мешать мне слушать. Мы смотрели друг на друга и молчали!

– Ну как? – не выдержала молчанки девушка.

– Я думаю, Владимир Семёнович был бы доволен! – сказал я, сглатывая ком. – К сожалению, многие уже забыли эти удивительные стихи! Ты их напомнила слушателям, а многим открыла заново! Это было так ново, необычно и изысканно, что я… я… я не жалею, что выловил тебя в речке. Может, ты не Русалка, а «золотая рыбка», исполняющая желания?

Наши откровения прервал очередной звонок в калитку. Галатея с явным неудовольствием завыла:

– О-о-опять! Я уже объелась кутьи!

– Отдыхай! Теперь моя очередь! А ты пока растопи самовар! Очень хочется попробовать твоих пекарских изысков! – сказал я и пошел открывать дверь «гостям».

Отомкнув калитку и ожидая увидеть перед собой малышей, я в свете фонарей разглядел ноги. Медленно поднял голову и встретился взглядом с крепким и высоким юношей. Он хихикнул и твердым голосом произнес:

– Здрасьте! Я тут… это! В общем, папаня и маманя вам вечерю передали!

Из тени на свет вышла Танюша и, прижавшись к великану, тихо сказала:

– Здравствуйте, Степан Фёдорович! Мы тут ехали мимо и решили заехать к Вам! Гостей принимаете?

– Наконец-таки ты меня услышала, Стрекоза! – с сарказмом заметил я, разглядывая незнакомого красавца. – Заходите, гости дорогие!

Галатея, услышав голоса, встретила нас на лестнице. Она обрадовалась Танюше, прижимающейся к юноше, как будто отныне он её собственность и она боится его потерять! Мы познакомились с великаном и прошли в зал. Стрекоза срывающимся голосом тихо сказала:

– Мы с Петром решили пожениться! Вам нравится мой выбор?

– Когда я надумаю выходить замуж… гм… за Петра, я тебе скажу, нравится он мне или нет – сострил я под внимательным взглядом юноши. – Пока же замуж выходишь ты! И судя по тому, как ты к нему прижимаешься, тебе твой выбор нравится! Значит, и мне он тоже нравится! – пытаясь разрядить обстановку, я обратился к красавцу, который был немного старше Тани и был мне симпатичен:

– Удивительно! Стрекозу как будто подменили! Как ты смог её выключить? Она же была как юла с шилом в нескромном месте! – спросил я, глядя на притихшую и счастливую Танюшу.

– Гм! Нашел выключатель! – с сарказмом сказал Пётр, обнимая девушку.

– Мне даже неудобно спрашивать, где он находится! – радуясь за молодых, сказал я.
В зале разразился хохот, а Таня надула губки и раскраснелась от нахлынувших чувств и наших откровений. Галатея, искренне радуясь за молодых, сказала:

– Давайте пить чай! Самовар уже поспел! Я напекла плюшек!

Видя, как Галатея заносит с балкона самовар, Петр сорвался с места и в один прыжок подскочил к девушке и вырвал тяжесть из её рук.

– Вот что значит молодость! До меня ещё не успел дойти нейронный сигнал от головы до ног, а богатырь уже взлетел! Старею! – под всеобщий смех заявил я.

– Вообще-то несколько часов назад я выжимала пятьдесят килограммов лежа. И ничего! – хихикнула Галатея и добавила: – Но мне приятно! Спасибо!

– Надо было не тренажеры покупать, а самовары, то-то ты бы накачалась! – отшутился я.

На столе расположились обещанные плюшки. Галатея, суетясь, расставила сервиз. Пётр поднял чашку чая и торжественно обратился к присутствующим:

– Степан Фёдорович! Галатея Ивановна! Я о вас так много слышал хорошего от моей Танюши! И рад знакомству с вами! Позвольте пригласить вас на нашу свадьбу! Нам будет чрезвычайно приятно разделить с вами наше торжество!

– Ну что, Галатея Ивановна! Составим компанию молодым? А то без нас их счастье будет неполным! – обратившись к Русалке, спросил я. Галатея от радости захлопала в ладоши:

– Я ни разу не была на свадьбе! Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение!

– Ну вот и чудненько! Пока я лично не увижу тебя окольцованной, Танюша, не смогу спать спокойно! А теперь пусть у Петра голова болит! И судя по его реакции, которую он нам тут продемонстрировал, шутить с ним я тебе не советую, Стрекоза. Наконец-то прекратится твое жужжание и на свет появятся маленькие стрекозята!

Оставшийся вечер мы слушали Петра, который не меньше Тани был доволен своим выбором. Он рассказывал, как они случайно познакомились, как стремительно развивались события, приведшие к такому ответственному решению. А я украдкой
смотрел на эту маленькую и хрупкую девушку и был искренне рад за неё. Этот юноша нашел ключик к сердечку Стрекозы и таинственный «выключатель».

На меня смотрела прекрасная молодая женщина, которую я разглядел в неугомонной девчушке, не знающей, куда деть бушующую в ней энергию. Галатея, смеясь, слушала рассказ юноши и удивлялась, «как бывает в жизни»! Как в одночасье может перемениться судьба человека, подарив счастье и умиротворение в душе!

Танюша лишь однажды вступила в разговор, когда речь зашла о моих напитках:

– А можно попробовать того, что «мне нельзя было даже нюхать»? – хихикнув от смущения, Стрекоза зарылась в рукав будущего мужа.

– Что, проблемы возникли? Не рановато ли? – в недоумении спросил я и посмотрел на красавца, не понимающего суть разговора.

– Да! Нет! Это так… Для общего ознакомления! – сказала Танюша и раскраснелась.
Я опустился в винный погреб и принес бутылочку бальзама:

– Только потом не плачь и не жалуйся на подламывающиеся ноги! – и, обратившись к Петру, добавил: – Больше пятидесяти грамм за раз не пей, а то невеста скончается, не дождавшись свадьбы. Хотя… таких красавиц можно напугать только
снотворным!

Пётр, догадавшись о таинственных свойствах напитка, растерянно посмотрел на Стрекозу и захохотал.

Мы проводили гостей за полночь. Галатея, чему-то скромно улыбаясь, собирала посуду со стола.

– Не завидуй, Русалка, чужому счастью! И на тебя таких красавцев хватит! – вырвал я из раздумий девушку.

– С чего Вы взяли, что я завидую! Мне, наоборот, приятно увидеть чужое счастье! Я Таню видела несколько раз и могла составить о ней мнение. Но эта удивительная метаморфоза меня поразила. Она ещё не вышла замуж, а уже ЗА МУЖЕМ прямом смысле этого слова! Это так очевидно! Ей нравится быть счастливой женщиной за спиной такого юноши, за спиной Петра! И это прекрасно! Это наглядная иллюстрация ваших «лекций». Вы и Тане прочищали мозги?

– Бывало! Но в отличие от тебя, до неё доходило медленно из-за того, что много говорила и мало слушала. А судя по выбору, всё-таки дошло! И я этому несказанно рад! Красивая пара! Все счастливые люди красивые!

В этот вечер мы ещё долго сидели за столом и говорили. Танюша своим счастьем заразила Галатею. Это, конечно же, была не зависть! Просто Русалка увидела, как прекрасны могут быть отношения между мужчиной и женщиной. Что это может случится нежданно и негаданно, но не случайно! Пётр искал такую, как Таня! А Стрекоза нашла такого мужчину, о котором мечтала, зарывшись лицом в подушку. И их желания
услышали Небеса!

Глава 14
 
Я присмотрел место в зале для крылатой Галатеи. Нашел время и отлил копию скульптуры. Чтобы не пришлось надрывать пупки, отлил её на месте. Конечно, это снова внесло некоторый дискомфорт в порядок дома, но Русалка заверила, что
вымоет зал после окончания работы.

А пока она, усевшись за микрофон, читала следующие произведения. С её слов я мог
составить впечатление о новой литературе, зарождающейся в нашем отечестве. Начинающие авторы не боялись поднимать «трудные» темы. Не стесняясь, выворачивали наизнанку проблему и доискивались до её причин. Но главное, они искали и находили выходы из сложных ситуаций и давали так необходимую людям надежду. И это меня радовало.

Я устал от великой и эпохальной литературы, которая поднимает «язвы общества»,
но ленится дать снадобье от «болезни». Читатель, перевернув последнюю станицу, остается в недоумении: «Я что, не знал до этой книги, что такое бывает?! Вы скажите, что надо делать, чтобы такого не было!» А с этим в писательском сообществе туго. За этим должен стоять глубокий психологический анализ
происходящего не в отдельно взятой семье, а в обществе в целом. Необходимо самому быть неким эталоном, чтобы иметь полное право вести за собой хотя бы одного читателя.

Когда текст приобретал звуковой ряд и Галатея начинала «колдовать» над наложениями, я мог расслабиться и немного пошуметь! В такие минуты было интересно наблюдать за девушкой. Она погружалась в свой, созданный ею мир, переносила в аудиозапись музыку и сопутствующие звуки. Долго подбирала произведения и компоновала, работая с эффектами и фильтрами. Я не мог слышать, как звучит в конечном варианте только что прочитанный текст, и оставался в неведении до очередного эфира.

Галатея тоже, изредка подглядывая за моей работой, следила за вырастающей посреди зала скульптурой, освобождающейся от формы. Предвкушая перспективу каждый день видеть себя той, прежней, с только что зарождающимися мышцами, она рассеянно улыбалась и продолжала работу со звуками.

После начала работы над скульптурой девушка заметно преобразилась. Жир и  целлюлит выплавились с по;том после усиливающихся тренировок. Ещё была видна избыточная полнота, но Галатея не останавливалась на достигнутом. Она нагружала тренажеры и выжимала неслабые веса. Отрабатывала на груше удары, порхая как бабочка.
Вскоре купленный гимнастический наряд стал ей велик, и пришлось покупать ей новый. А она все чаще доставала из шкафа тот, приобретенный ещё несколько месяцев назад, сорок шестого размера и прикладывала его к себе. Делая недовольную мину, она клала его назад и с большим упорством налегала на весла и гири.

Горячий пар русской баньки и ледяная вода тоже сыграли немаловажную роль в становление привлекательного облика юницы. Я хлестал веником по нескромной наготе, лепя Русалку неслабыми ударами. Кожа красавицы не болталась, как
сдутый шарик, а звенела, как барабан, лоснилась от пара. Тяжелые груди не обвисли, а поднялись на новых мышцах, приятно колышась от каждого движения.

Но не это была главная победа, а совершенно новое мировосприятие Русалки. Она,
вживаясь в мой дом и распорядок, в мою философию жизни, становилась другой. Воспринимала всё это как нечто целое и неделимое. Понимала, что если убрать из нашего с ней бытия хоть что-то из того, что сейчас есть – гармония рухнет, станет неполноценной. Меня радовало то, что образ моего бытия она унесет с собой и будет строить свой мир, который, несомненно, будет похож на этот дом. Может быть, внесет многое от себя, но я был абсолютно уверен: она не сможет жить скучно и обыденно. Её будущий муж возжелает её мировосприятия и захочет ему соответствовать. Её будущие дети не будут просиживать жизнь за гаджетами, а впитают с молоком матери эту философию и жажду жизни.

С каждым новым днем гитара в руках Галатеи звучала чище и уверенней. Я боялся, что первое желание научиться играть исчезнет с первыми проблемами. Но я был приятно удивлен, когда Русалка спела мне первую песню. Пусть она ещё неуверенно брала аккорды и слегка путалась в переборах, но её голос компенсировал все погрешности. Она исполнила: «Я несла свою беду…» так душевно и по-русски, что я не сдержался и зааплодировал.

Теперь я был уверен: гитару она не оставит никогда. Пусть Галатея не станет великой гитаристкой, но она привьет любовь к музыке, к хорошей поэзии своим будущим детям. Научит их «слушать» и «слышать», «смотреть» и «видеть». А значит, они не смогут быть толстокожими и бесчувственными индивидуумами, пополнившими армию безликой серой массы потребителей, живущих параллельно друг другу.

Приближался День рождения Галатеи, её восемнадцатилетие. Я заранее пригласил Андрея Евграфовича и Танюшу с Петром, с которыми Русалка успела подружиться.

Девушка была лишена общения со сверстниками, и такое знакомство я только приветствовал. Танюша тоже была рада новой подружке. После встречи с Петром Стрекоза превратилась в красивую молодую женщину, ушла детская наигранность. Появилась внутренняя основательность в ожидании торжественного события. Даже фигура девушки приобрела мягкие женственные формы.

Я любовался незначительными переменами счастливой и спокойной красавицы. Подростковая угловатость сгладилась мягкими и красивыми изгибами. Груди наполнились силой и прелестной красотой в ожидании исполнения высшего предназначения – счастливого материнства. Мои нравоучительные шуточки в её адрес возымели действие, и, мне кажется, она к ним прислушалась. К тому же перед ней был достаточно красноречивый пример Русалки.

От былой детской неугомонности не осталось и следа. Подружки подолгу шушукались в спальне Галатеи: то смеялись, то затихали и шептались. Танюша что-то спрашивала, а Русалка хихикала и отвечала на вопросы, озираясь на нас. А мы с Петром шептались по своему, по-мужски, оглядываясь на открытую дверь, когда оттуда доносились совсем уж нескромные смешки.

Мне понравился этот молодой мужчина из полной семьи. Значит, в его сознании, в его геноме сложился образ «правильной ячейки общества», с отцом и матерью. Он подсознательно будет противиться разрушению семьи и всяческим негативным
тенденциям.

В человека, выросшего с одним родителем, закрадывается соблазн не бороться с проблемами, а разорвать неустраивающие отношения и строить новые в надежде, что
они станут более счастливыми. Не бороться с проблемами, а бежать от них, натыкаясь на ещё б;льшие.

Пётр делился со мной своими планами, мечтами и советовался. Имея техническое образование, он был старшим мастером в автосалоне и был на хорошем счету у начальства, но мечтал открыть свой автосервис. Меня радовало, что он узурпировал
власть над своей невестой, став локомотивом будущей семьи, оставляя Танюше второстепенную роль в решении проблем, которых в молодой семье будет предостаточно.

Конечно, в молодом возрасте многое окрашено в розовый цвет, но несмотря на это, в нем был мужской стержень, который со временем приобретет упругость и гибкость, чтобы не сломаться от непосильных нагрузок, но и не станет прогибаться под весом проблем.

За несколько дней до торжества мы поехали по магазинам. Танюша решила показать Русалке мастер-класс по преображению. Пока девочки выбирали платье для Галатеи,
мы с Петром прохаживались в поисках достойного подарка имениннице и чтобы убить время.

Танюша водила Русалку по бутикам, подбирая наряд. Надо отдать должное Стрекозе,
она могла одеваться со вкусом и в то же время скромно. Когда мы уже выпили по несколько чашек чая в приглянувшихся кафешках и начали терять терпение, в дверях показалась парочка прелестниц.

Галатея сияла, поразив нас своим новым обликом. Непослушные волосы, которые мешали Русалке, она обрезала, сделав модную стрижку «под Гавроша». Я недоуменно посмотрел на преобразившуюся красавицу и, по-моему, даже присвистнул.

– Я давно хотела их обрезать! Но как-то не решалась! Длинные волосы, может, и красиво, но чтобы их содержать в порядке, надо истратить полжизни. У меня нет столько лишнего времени. К тому же моя тетя говорила: «Длинные волосы – короткий ум»! – видя мою растерянность, сказала Галатея. – Вам нравится моя новая прическа?

– Девчонкой ты мне больше нравилась, чем пацаном! Хорошо, что остальное, положенное тебе по женской природе, осталось на своих местах. Но ничего, привыкну! Лишь бы ты не жалела о потере имиджа Русалки! Хотя, я слышал, русалки бывают даже лысыми! А вообще, красоту ничем не испортишь! Лишь бы ты не начала бриться по утрам и заглядываться на девочек! – под девичий хохот наложил я своё резюме.

Мы уложили покупки в машину и вернулись домой. Я видел, как Галатею подмывало похвастаться приобретениями, но она выдержала соблазн и оставила просмотр нарядов на день Рождения. Русалка лишь вздохнула:

– Жалко, что через несколько месяцев мне это всё будет велико. Но мы с Таней договорились, когда она будет беременной, я ей подарю свои наряды.

В назначенный день первым приехал Андрей Евграфович. Ожидая появления именинницы из своей комнаты, мы стояли на балконе и говорили о пустяках. Зайдя в зал, я крикнул Галатее:

– Красавица! Народ уже «требует продолжения банкета»! Если ты сейчас же не выйдешь, мы начнем сабантуй без тебя! В дверях появилась именинница. Евграфович открыл рот, и я, по-моему, тоже. Статная красавица в красивом платье
слегка волновалась, но, покружившись перед двумя пенсионерами, слизывающими слюнки, спросила:

– Вам нравится?
Спрашивать было излишним, наши взгляды были красноречивым ответом на риторический вопрос! Перед нами стояло воплощение русской красавицы времен Кустодиева. При виде красоты молодой славянки Рубенс и Рембрандт умерли
бы от зависти, что родились не на Руси.

– Да, старик! Во времена нашей молодости нас женщины не баловали такими изысками. А теперь уже поздно сопли распускать! «Чтоб такую бабу скрасть, надо пыл иметь и страсть!» Ну а наша с тобой, дружок, задача – с растерзанным миокардом от созерцания прелестной молодости «на кладбище не попасть!».

Первым очнулся Евграфович. Началась ария «окаменевшего гостя». Под занавес своей тирады он подарил имениннице огромный букет и новый микрофон с какими-то прибамбасами. Она сразу же испробовала его на звук и была приятно удивлена возможностями и чувствительностью.

– Теперь можно будет записывать даже писк комара.

Пётр и Танюша приехали через несколько минут. Они подарили Галатее маленький золотой крестик на цепочке.

– Ой! А я некрещёная! – проговорила растерянно девушка.

– Непорядок! – проговорил Евграфович.

– Непорядок! – вторил я и стал соображать, как исправить сложившуюся ситуацию. Я не слыл рьяным богомольцем, но сознавал: без веры человек не сможет стать личностью – нет стержня, на который нанизывается всё то, что должно быть в
полноценной жизни.

Я отошел в сторонку и позвонил моему другу со времен археологической жизни. Познав закономерный итог земного пути, Николай ударился в веру, окончил семинарию и был теперь иеромонахом Никоном.

Короткий разговор расставил всё на места. Он на Крещение будет вести службу в
открывшемся храме в глубинке области. И призывает нас подготовиться к таинству крещения и прибыть в село накануне.

Евграфович убедил Галатею, что раз он стал девушке крестным отцом на радио, то, значит, он должен быть крестным отцом и в жизни. Я был не против. К тому же Евграфович будет иметь возможность общаться с Галатеей и после этого года. Я же решил не вмешиваться в дальнейшую судьбу девушки. Мне не хотелось видеть, как она будет озираться на меня, прежде чем примет какое-либо решение.

Танюша вызвалась быть крестной матерью девушке. На этой оптимистической ноте я внес свой подарок – новую гитару.

Она хоть и не была авторским инструментом какого-либо мастера, но звучала прилично и гораздо лучше моей старушки, которую я ни за что не променяю на любой другой инструмент. Слишком многое было с ней связано. Русалка обняла меня и по-
целовала в щеку. Пробежалась по струнам и пропищала:

– Теперь я не буду мучить Вашу гитару! А может быть, сыграем когда-нибудь вместе!

Андрей Евграфович осыпал именинницу заздравными тостами, каждый из которых сводился к одному: «На седьмом десятке увидав такую прелестницу, можно считать, жизнь прожил не зря»! Потом были трели на счет слабого сердца и больной
печени. Были тосты за всех великих Козерогов и за Владимира Семёновича Высоцкого, произведениями которого я украсил День рождения Русалки, трепетно подпевающей знакомые песни. К тому моменту, когда Евграфович подошел к «бесцельно прожитой жизни», мы были уже навеселе.

Галатея поставила музыку, и старик, припав на колено, пригласил растерянную именинницу на тур вальса. Наверное, в прошлой жизни Евграфович был «балероном». Он привел красавицу в изумление красивыми па, и невесть откуда взявшимся молодым задором. Танюша и Пётр тоже закружились в танце. А я вышел на балкон и обдумывал грядущее крещение. Когда таинство происходит над ребенком, это требует подготовки только крестных родителей. Но когда крестят взрослого человека, сам крестник должен пройти определенный ритуал и, конечно же, пост. Это было  условие, поставленное мне отцом Никоном. Многое из того, что проповедуется церковью, мое естество отторгало как нелогичное, а значит, противное вере. Каким-то внутренним чутьем я понимал, что Абсолют, или Создатель, не может Сам быть нелогичным и требовать нелогичности от верующих.

Я искренне верил, что все Божьи Законы и Заповеди подчиняются высшему Закону – Высочайшей Логике происходящего во всей Вселенной. И мне было горько сознавать, что проповедуемое далеко от логики. В наших теологических спорах с тогда ещё иеродьяконом Никоном я мог только с досадой улыбаться, оставаясь при своем мнении. Но, не скрою, многое из его проповедей я вобрал в себя, приложив к
ветхозаветным строкам ту самую жесточайшую логику, которой пропитано каждое древнее слово.

И как ни странно, его слова только убедили меня в правильности моего восприятия религиозного учения, где совсем немного осталось от многочасовых богослужений и очень много от духовного наследия «первенца из мертвых». Я всем сердцем принял сакральную жертву Христа и его главный закон, оставленный нам в наследство: «Поступай с ближним так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой».

Мне гораздо ближе была вера первых христиан, чем последующий апгрейд синагоги. Во всяком случае, я считаю, между мной и Богом не нужны посредники. Когда многие люди не могли читать, служба была возможностью услышать написанное в древних
свитках. Но когда есть возможность прочитать даже то, что официальная церковь не признает, а большинство батюшек об этом даже не слышали, открываются поистине удивительные откровения. Как-то сами собой укладываются древние постулаты в
стройную философию жизни и жизни после смерти.

Убеждать меня, что смертью не оканчивается наше бытие, не надо! Я был совершенно убежден, что каждая случайность в нашей жизни не случайна, а изначально запрограммирована. И хохочущее тому подтверждение – эта прелестная именинница, вальсирующая с Евграфовичем! Я смотрел через стекло на счастливую красавицу,
которая, я не боюсь это признать, сама себя создала. Мое участие в её судьбе было чисто номинальным. Стоило ей хоть однажды нарушить тот наш шуточный договор, который и сейчас висит на кухне, я бы сейчас видел совсем другого человека, а может быть, уже жалел о том, что живу с ней под одной крышей.

Поэтому я с полной ответственностью могу заявить: эта счастливая восемнадцатилетняя красавица сама себя сделала таковой! Вечер продолжался ещё долго. Мы пели песни под гитару. Евграфович читал стихи. После того как самовар закипел, мы перешли от одних горячительных напитков к другим. Как-то само получилось, что все присутствующие сделали День рождения Галатеи незабываемым праздником. Даже тетка позвонила и поздравила племянницу, чему та была несказанно рада.

Но, как всегда бывает, свечи погашены, отзвенели последние аккорды, гости разошлись и начались будни, но они не были рутинными и однообразными.

Глава 15
 
Галатея каждодневно измывалась над своим телом, не давая мне возможности отставать от неё. Усталый от жизни и от работы ссутулившийся пенсионер вдруг расправил спину. Появившийся животик бесследно исчез. Вдобавок к встрепенувшимся мышцам на животе начали вырисовываться так называемые кубики. В общем, я с трудом себя узнавал в зеркале. Только зоркий, повидавший жизнь взгляд напоминал о моем возрасте.

Русалка же, сбрасывая с себя остатки отягощающей её полноты, становясь на весы, победно торжествовала. Спортивный костюм сорок шестого размера был ей ещё мал, но она радостно констатировала: «шестьдесят». Мне не нужны были цифры на весах, я и без них видел, что девушка приобретает положенные ей по природе формы. К тому же пост, который красавица восприняла совершенно естественно, позволил ей быстрее достигнуть заветного результата.

Галатея очень ответственно отнеслась к обряду крещения и подготовилась к таинству. Изучала книги и молитвы, которые обязал прочесть Николашка, как мы его ласково называли в его отсутствие. Иногда она меня засыпала вопросами, «спотыкаясь» о нелогичность некоторых моментов.

Мне приятно было осознавать, что она не просто пытается заучить фразы молитв, но ищет во всем логику, доискивается до глубокого смысла, открывающегося только избранным и жаждущим его обрести.

***

Крещенские морозы уже набирали свою силу. Проселочные дороги замело переметами. Под недоумевающие взгляды моих пассажиров я погрузил в машину две лопаты, цепи
на колеса для экстремальных случаев, переносную газовую печечку «Шмель» и запасную канистру солярки с зимними присадками. Мы, тепло одевшись, впятером уселись в машину и двинулись в путь. Легко выехали за город, но тут нас ждали сюрпризы. То шоссе блестело льдом, как зеркало, то путь преграждали сугробы.

Когда внедорожник садился «на пузо», Пётр и Галатея, смеясь, расчищали заносы. Отъехав назад, я прорывался сквозь снежную преграду, и мы продолжали свой путь до следующего сугроба. Я с ужасом думал: если мы заглохнем в степи, нас найдут только весной. Танюша и Евграфович волновались, а Русалка и Пётр, по-моему,
только радовались неожиданному приключению, отогреваясь в теплом салоне. Я же, вцепившись в руль до белизны в суставах, молча греб заблокированными четырьмя колесами всё ближе к далекой деревушке.

Ледяные надолбы грозили сбросить машину с дороги, но Бог миловал. Ещё несколько
раз пришлось Галатее и Петру прокапывать в заносе «тропинку» для нашей машины. Минуя несколько заметенных сел под недоумевающие взгляды одиноких прохожих мы
уезжали в белую мглу, выбрасывая из-под колес комья снега.

Фары выхватывали из темноты нечто отдаленно напоминающее дорогу. И вот в темнеющем горизонте показались огни. Я смог выдохнуть: теперь мы даже пешком сможем дойти до тепла. Но Галатея и Пётр сдаваться не хотели. Они только
смеялись, напиваясь до хмеля в голове крепким морозным воздухом.

Когда мы ворвались в тускло освещенную редкими уличными фонарями деревушку и догребли до нового храма, скупо блестящего золотыми куполами в снежной мгле сквозь строительные леса, жители только развели руками. На ум пришли строки из песни Высоцкого: «Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал».

Нас встретил удивленный дьячок и провел в теплые кельи. В натопленных покоях нас ожидал иеромонах Никон в торжественной черной рясе:

– Воистину вас вел Господь! Как вы смогли прорваться сквозь переметы? Мне срочно надо в епархию, а я три дня не могу выбраться. Все боятся выезжать из-за метели.
Мы обнялись, как старые друзья. Я представил мою свиту:

– Жажда быть крещеной так велика, что эта красавица и Пётр гребли, не хуже бульдозера. Кто хочет – того Господь ведет! Кто противится – того Он волочит! А это крестные нашей Галатеи: Андрей Евграфович и Татьяна Батьковна! Если так
срочно надо в епархию – поехали с нами. Правда, у нас полна коробочка, но в тесноте – не в обиде.

Никон благословил присутствующих крестным знамением и провел в маленькую натопленную часовенку в приделе.

Меня и Петра туда не пустили. Дьячок закрыл перед нашим носом дверь и таинство началось.

Оставшись с юношей в приделе, мы разглядывали иконы и молчали. Слова, нам казалось, сейчас излишни. До нас доносились молитвы. Некоторые из них я знал, иные даже не слышал.

Я в этот момент говорил с Богом и воздавал славу Ему за трудную, но успешную поездку. Только Он знал, как я переживал за моих пассажиров. Заглохнуть в такую пургу в степи означало замерзнуть насмерть. Моими молитвами и задором молодых мы
преодолели трудный путь. Но путешествие ещё не окончено – нам предстоит обратная дорога. Я молил Господа утихомирить погоду и дать нам возможность благополучно вернуться в наши дома.

Я выходил во двор и с ужасом смотрел на падающий снег и усиливающийся ветер. Мое волнение увидел Пётр и успокоил:

– Не волнуйтесь, Степан Фёдорович! Надо будет, я прокопаю дорогу до самого дома!

Я улыбнулся, но ничего не ответил, только подумал: «Надо будет, я сам её прокопаю! Несмотря на морозы и переметы, мой принцип незыблем: “Где взял, туда и положи!” Это касается и моих пассажиров»!

Несколько часов в безмолвной беседе пролетели незаметно. Двери распахнулись, и из часовенки вышли счастливые родители и их крестница. За ними вышел отец Никон:

– Сегодня останетесь в приходе. Послушники уже приготовили вам покои! Не хоромы, но тепло и чисто! Переночуете, а завтра крещёная Варвара, в миру Галатея, должна причастится святых тайн! С шести утра будет замечательная служба! Степан Фёдорович, ты давно исповедовался?

– Перед священником давно! Перед Создателем ежеминутно! Надо жить, не каясь ежеминутно в своих грехах, а так, чтобы каяться было не за что. На худой конец так, чтобы не было стыдно смотреть на себя в зеркало. А когда работу над
ошибками мы заменяем исповедью и индульгенциями, то у священников уши сворачиваются в трубочку от количества исповедуемых грехов.

А если учесть, что многие просто не ходят на исповедь, не считают свои грехи грехами, то метод явно не работает. Мой телевизор уже краснеет от того, что
ему приходится показывать, а батюшки уже привыкли. Такое впечатление, что они хотят услышать, что произошло в мире, пока они бездействуют. Но самое неприятное в этом, служители церкви перепутали духовную семинарию с экономическим
факультетом вуза. Божественные таинства превратились в хорошо оплачиваемую «услугу».

– Опять ты за свое! – недовольно высказался иеромонах и засмеялся моему упорству.

– Ну если тебе так интересно узнать, сколько раз и с кем я проводил ночи; кому наступил на мозоль и не извинился; сколько голых девиц я вылепил, и созерцал, и вожделел; сколько непечатных слов я употребил всуе и часто ли нарушал скоростной режим на дороге – я готов рассказать хоть сейчас.

Только пусть Галатея и Танюша закроют уши, а то как-то непедагогично получится.

– Рад тебя видеть в полном здравии, Степан! Ты всё шутишь! – тепло сказал Никон.

– Располагайтесь! Завтра будет ранний подъем! Кстати, мужики уже прорубили в реке купель и смастерили сходни! Не знаю, рискнет ли кто-то окунуться в такой мороз! Так что после службы – добро пожаловать! В прошлом ты очищался в святых водах, может, рискнешь и на этот раз?

– Завтра будет видно, батюшка! Спасибо за теплый прием!

В просторной избе с жарко растопленной печкой нам постелили чистые постели, и мы заснули, едва коснувшись головой подушки.

Нас разбудил гулкий стук двери. В теплую комнату вбежал замерзший дьячок и пригласил на службу. Мы быстро оделись и вышли в морозную темень. Ветер стих и в воздухе было так тихо, что казалось, в ушах звенит. Вдруг тишину нарушил голос колокола, призывающего на службу. Со света мы ничего не видели. Холод щипал щеки.

Через минуту глаза привыкли к темноте и мы увидели бескрайнее чистое небо, усыпанное звездами. Прочищенные дорожки нас привели к храму, где уже собрались люди. Несколько буржуек с выведенными в окна трубами, расположившись в углах церкви, раскалились докрасна, но всё равно изо рта шел пар. Натопить такое помещение было немыслимо в такой мороз. Но люди, несмотря на происки стихии, только мобилизовали свою волю.

Я смотрел в эти лица и понимал: невзирая на трудную жизнь, на череду бед и испытаний, на сложные взаимоотношения друг с другом, их объединяет единая вера. Каждый по своему прошел свой путь к Богу, но сейчас они по своей воле, искренне поют псалмы и читают «Отче наш». Не может быть такой веры где-нибудь в солнечном Майами, среди пальм и теплого бриза.

Только наш человек мог разгребать сугробы лопатой, чтобы прийти к вере, чтобы окунуться в прорубь в лютый мороз за тридевять земель.

Когда небо начало розоветь, батюшка освятил воды и народ потянулся к купели, где уже стояли шатры палаток с растопленными буржуйками. Эмчеэсовцы дежурили неподалеку, растирая от мороза руки и щеки. Я попросил Петра взять из машины полотенца и теплые халаты. Отец Никон и молодой батюшка нового прихода с молитвами освятили полынью, вырубленную в виде креста. Певчие вторили им, посылая в притихший мир «Слава Господу». Сотни прихожан столпились на реке, но никто не рискнул первым окунуться в прорубь!

Галатея, видя заминку, вошла в женскую палатку и разделась до рубахи, в которой её крестили. Быстро вышла и направилась к проруби. Я её остановил:
 
– Только после меня, красавица! По церковному закону вначале причащаются мужчины, а уже потом женщины! Подожди меня в палатке, я сейчас разденусь!

Скинув с себя всё до трусов, со словами: «Господи, благослови!», я вышел на мороз. Окликнул Галатею и шагнул в полынью! Трижды окунулся с крестным знамением и вышел, освободив дорогу новокрещенной Варваре, накинувшей мне на плечи полотенце! Мое тело обдало жаром, я не чувствовал мороза. Обтерев себя, я накинул халат на плечи Галатеи, вышедшей из воды, и проводил её до палатки.

Следуя нашему примеру, один за другим в полынью опустились десятки мужчин и женщин. Одевшись, я вышел, ожидая появления Варвары. За всем этим, открыв рты, наблюдали Танюша, Пётр и Евграфович.

Отец Никон, улыбнувшись, приветствовал меня крестным знамением. Вскоре из палатки появилась Галатея. Она приложилась к кресту и приняла благословение из рук иеромонаха Никона. Её лицо сияло! Не знаю, что она чувствовала в этот момент, но мне казалось, она вобрала в себя нечто большее, чем холод ледяной реки. В ней зародилась вера!

Какая большая разница между тем страшным купанием, когда Галатея от отчаяния бросилась в реку, и этим священнодействием, в котором родилась Варвара.

Иеромонах Никон, сняв с себя праздничное убранство и оставшись в подряснике, шагнул в купель. Осенив себя трижды крестным знамением, вышел. Дьячок помог ему переоблачиться и проводил в приход. Мы тоже медленно пошли к
машине.

Меня и Галатею мороз уже не щипал. А Евграфович, вспоминая наше купание, передергивался под смех розовощекой крестницы. Танюша и Пётр стыдливо смеялись. Но на такой шаг необходимо решиться, а главное, внутренне подготовиться. Это решает каждый только за себя, невозможно заставить уверовать, невозможно удержать душевный порыв.

И, конечно же, нельзя осуждать за внутреннюю неготовность. В трапезной нам сразу же предложили горячий чай. По случаю праздника уже был накрыт стол. Послушницы сновали между рядами, поднося угощения. С молитвой батюшка благословил пищу.
С отцом Никоном мы не виделись несколько лет и после трапезы вспоминали наших друзей и поминали ушедших.

Несколько лет, проведенных в экспедиции, в добровольной ссылке подальше от бурлящего страстями мира, нас соединили на долгие годы. Не многие из тех, кто копал с нами рядом седые курганы и древние поселения, стали впоследствии археологами и историками, но каждый думал об этих годах с особой теплотой, каждый вспоминал слова из нашей экспедиционной песни: «Нет смысла жить лишь для того, чтоб выжить»!
Через отряд, который все, независимо от стажа, отныне называют «нашим», прошли многие поэты, музыканты, художники, ученые и просто хорошие люди. Судьба нас разбросала по жизни, но мы, как и прежде, остаемся «археологами в запасе», внештатными членами Приморского археологического отряда из нашей бесшабашной молодости.

(Примечание автора:Приморский археологический отряд основан в 1979 г. С.И. Лукьяшко, в котором ещё подростком работал Е.И. Беспалый. Цельный коллектив сложился, когда Евгений Иванович стал руководителем отряда. Удача и чутье, настойчивость и невероятное везение молодого ученого сделали его легендой донской археологии. Многочисленные удивительные находки, сделанные отрядом, позволили Азовскому музею приобрести облик музея международного уровня.)

– Спасибо, что ты первым вошел в купель. Затянувшаяся пауза могла посеять неверие и сомнения.

– Вообще-то первой хотела окунуться Русалка! – поправил я отца Никона.

– Кто? – растерянно спросил батюшка.

– Ну та красавица, что ты крестил! Хвост и чешую она забыла дома, поэтому сразу и не узнаешь! Как-то негоже, что барышня входит в воды Иордана, а мужики трясутся поодаль. То-то было бы «неверие и сомнение»! Так что благодари Варвару, а не меня!

Отец Никон нашел глазами Галатею, беседующую с послушницами, и заметил:

– Удивительная девушка!

– Сам знаю! Только ты ей об этом не говори! Не порти мне педагогический процесс!

– А тебе она кто? – внимательно и как-то настороженно посмотрев на меня, спросил Никон.

– Моя лучшая скульптура! Про Галатею слышал? Это она! Я три месяца её ваяю из бесформенной глыбы: отсекаю всё лишнее и наращиваю недостающее. Лишнее – это шестьдесят два килограмма. Недостающее – это хорошо работающий процессор в её красивой головке. Кстати, Вы, батюшка, – черный монах, Вам не к лицу заглядываться на прелестные чудеса Создателя, коими он щедро одарил наш мир.

– Только, Пигмалион, не ломай судьбу девушки! – нарочито сурово сказал Никон.

– Наоборот, я пытаюсь починить «поломанное» до меня!

– Надо собираться в путь, чтобы доехать засветло! – отрешенно сказал Никон и пошел прощаться с приходом.

Я прогрел машину и разместил на заднем сиденье Евграфовича между Галатеей и Танюшей, сидящей на коленках Петра. Мы ждали только иеромонаха Никона. Осенив крестным знамением вышедших провожать нас прихожан, он сел рядом со мной, и мы тронулись в путь.

Я, обернувшись вполоборота, сказал задним пассажирам:

– Галатея и Пётр, вам не придется расчищать дорогу! С нами батюшка! Да убоятся его переметы и сугробы!

– Не богохульствуй, раб Божий Степан! У Господа нет иных рук, кроме наших! А молитва в дальней дороге, занесенной снегом, – хороший помощник! – парировал мою реплику отец Никон, и начал глубоким и проникновенным голосом читать Псалмы Давидовы.

Не знаю, то ли машина потяжелела и мы пролетали сугробы так, что я боялся, что потеряем передний бампер; то ли расчищенные Галатеей и Петром «тропинки» не успело занести снегом; то ли действительно помогли Псалмы. Но мы, врезаясь в
сугробы, пролетали их, лишь слегка задерживаясь и буксуя. Дворник только успевал смахивать с лобового стекла взорвавшийся перед нами снег. Лишь на подъезде к городу единожды Галатея и Пётр прокопали «тропинку», и мы ворвались на чищенные от снега улицы. Дорога назад оказалась быстрее. Мы развезли по домам Евграфовича, Танюшу и Петра и доставили отца Никона в епархию. Дома нас встретили радостные и голодные братья и сестры наши меньшие. У них тоже получился маленький пост.

Надышавшись до опьянения деревенского свежего воздуха, мы слегка поужинали и устало разбрелись по спальням. Засыпая, я понимал, Галатея сейчас сжимает в своей ладони маленький крестик и перебирает в памяти события этих двух дней. Я улыбнулся трогательной догадке. Мы уснули сном младенца.

Глава 16
 
За завтраком я заметил, как Галатея теребит в руке маленький крестик, ставший для неё преддверием её новой жизни. Она стала задумчивой и спросила:

– Вы с отцом Никоном часто спорите на тему веры?

– Бывает, когда встречаемся! Но встречаемся мы не часто! Поэтому не успеваем надоесть друг другу до раздражения своими разногласиями! Если записать нашу полемику, можно её включать вместо лекций по теософии в семинариях. Из этих
разговоров многое приобретаю я, и в такой же степени отец Никон.

– Мне кажется, вы с ним так похожи! Только он в рясе и в духовном звании, а вы мирской человек!

– Хорошо, что это не слышит отец Никон! Он бы твое откровение не воспринял за комплимент! А скорее наоборот:иеромонах похож на мирянина – ужас! Что может быть страшнее для духовного человека? Он считает, что нести правду в мир может только тот, кто знает, когда какая молитва должна звучать. Я же считаю, что для этого достаточно быть умным, грамотным и духовно богатым человеком.

Чтобы за тобой пошли – надо заслужить это право, а не кичиться красивой рясой. Самое удивительное в том, что он сам это знает, но его сан не позволяет признать это открыто.

– Я так Вам благодарна за эти удивительные два дня и за моих крестных отца и мать. До этого я была полной сиротой. А теперь!..

– А теперь ты навсегда связала себя с Танюшей и Евграфовичем! Во всяком случае, будет кому дать тебе подзатыльник, если ты забудешь мои лекции!

– Надеюсь, до этого дело не дойдет! – хохоча, заявила Галатея.

– Я тоже надеюсь! – тепло ответил я. После долгого раздумья девушка сказала:

– Всё хочу спросить! А как вообще отличить хорошую литературу от плохой? Не потому что «классиков» считают хорошими писателями «классики», а потому что она «хорошая» без всяких НО.

– Ответь мне на простой вопрос: для какой части «народонаселения» Анна Каренина может стать образцом для подражания?

– Ну-у-у! Можно, я не буду отвечать? – со смехом заявила новокрещенная Варвара.

– Хороший ответ! Ну а хотела бы ты, чтобы твой сын повторил путь Ромео, или твоя дочь последовала примеру Джульетты?

– Даже думать об этом не хочу! – нахмурившись, буркнула Галатея, передергиваясь от страшной мысли.

– Тоже хороший ответ! И это ты называешь хорошей литературой? Ничего не скажешь, достойных героев для подражания нашли для нас классики! Она хороша, пока не коснется тебя лично! В смерти нет никакой романтики, только гниющая и смердящая плоть и душа, мечущаяся между двумя мирами, нашим «загробным» и Высшим вечным!
Нет глупости печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.

Интеллигенция, с чистой совестью проходящая мимо стенающих и просящих милостыню, рыдая со сцены и в ложах партеров над трогательной развязкой, может меня
закидать шапками из норки и шиншиллы. Но!.. Не было бы знаменитой шекспировской драмы, не было бы повода смахнуть слезу, а это грозит сухостью роговицы глаз и ороговения и без того непробиваемой «кожи» души, больше напоминающей броню.

Если о Ромео и Джульетте не вспоминают их дети и внуки (по причине отсутствия) – жизнь этих влюбленных была напрасной, или её вовсе не было. Стоит ли нам вспоминать то, чего не было?! И это действительно чума на оба их дома, то есть забвение в веках.

– Ну есть же Сервантес, Данте наконец…

– Против Донкишота ничего против не имею! Возможно, мы бы с ним даже подружились, так как оба неравнодушны к мельницам! Конечно, только после курса психологической реабилитации в Кащенко! А то он и мою мельницу сломает – ломать не строить – тогда прощай, вкусный и полезный
хлебушек.

Идея произведения хорошая, но написано оно так, что становиться вторым Донкишотом, как-то неохота. И это низводит все старания Сервантеса к пустой трате времени и бумаги!

Во всяком случае, в детстве мы играли в Робин Гуда, Робинзона, и прочих Робинов, в ком осталось мужское начало!

Немного в Чингачгуков! Правда, после того как я попытался прочесть «Зверобой» Фенимора Купера, индейцы в моих глазах все сразу упали до уровня плинтуса. Но больше мы играли в Маресьевых и Талалихиных, в Панфиловцев и Матросовых.
Но чтобы в Донкихота – такого не помню! Да и представить, что Валерка Терезников будет трястись в бредовой лихорадке, как рыцарь печального образа, сражаясь с дверью в подъезд к своей Дульсинее, я не могу.

На роль Санчо Панса в нашем дворе никто бы не согласился! В этом я уверен! Не тот уровень!

А вот если субтильного рыцаря с манией величия скрестить с рыцарем из Шервудского леса, приправить верой к победе Робинзона Крузо, помножить на ТЫСЯЧУ, дать каждому по РПГ-7, то этот полк можно бросить на полчища танков под Москвой, как ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ панфиловцев в сорок первом! Возможно, и справятся! Хотя сомневаюсь! Нет в них русского духа! Их доблести хватает только на папуасов и аборигенов с томагавками и луками. И то пока русские бабы не взялись за вилы, как было во Владивостоке во время интервенции «просвещенного Запада». Бедный заморский генерал не снес позора и застрелился, не понимая, как русская женщина смогла обратить в бегство бравых англоязычных солдат.

Можно в подтверждение сказанному прочитать «Севастопольские рассказы» ещё молодого Льва Толстого. А если вспомнить «Атаку мертвецов» при обороне крепости Осовец, то сразу становится ясно: импортные писатели не те книжки читали в детстве и писали в осознанном возрасте. Как сказал бы незабвенный спортивный
комментатор Николай Озеров: «Го-о-ол! Х… – штанга! Такая литература нам не нужна!»

Девушка ошарашено посмотрела на меня, удивляясь, что из моих уст она услышала нецензурную лексику, но я объяснил, что эта «фигура речи» документально зафиксирована кинохроникой и стала историей славных российских побед. А я её слышал по телевизору лично, когда мне было около десяти лет, во время серии матчей нашей сборной с канадскими хоккеистами-профессионалами.

Это слышала вся страна, а утром хихикала и шепталась в подворотнях, обсуждая как мы «укатали» пресловутых звезд КХЛ! За такой «парафраз» Озерову по тогдашним законам полагался расстрел через повешенье с отрезанием того самого «Хэ», но с него ни один волос не упал!

Даже генсек Брежнев понимал, «такой хоккей нам (действительно) не нужен»! Так что использовать слово на букву«Х» в таком контексте мне не стыдно, да и тебе стыдиться нечего!

Галатея представила картину: миллионы семей с детьми у экранов и вдруг эта фраза! Хохот красавицы слышала вся улица сквозь плотно закрытые окна!

Я дотянулся до Русалки и больно ущипнул за руку. Она ойкнула и вопросительно посмотрела на меня, не понимая моих действий.

– Что ты сейчас чувствуешь и почему?

– Чувствую незаслуженную боль!!! А почему – не знаю! – надув губки, обижено ответила девушка, продолжая хихикать.

– Потому что твое тело испещрено нервными окончаниями, а в красивой головке хорошо работает центр боли – инсула. Есть уникумы, у которых она не фунциклирует», но такие долго не живут. Они могут умереть от любой травмы,
истечь кровью и даже не заметят этого. Боль – наш союзник в этом мире, а не враг. Хирурги делают операции только на бессознательном, спящем теле. Если больной очнется – умрет от болевого шока.

Парализованному человеку можно вообще отрезать ноги без наркоза – он этого не почувствует. Как можно измываться над телом вечно? А как же болевой шок? А если нет болевого шока, то есть тело находится в анабиозе, какой «кайф» (как ты говоришь) шинковать плоть?

Художники заплетают свои извилины, чтобы изобразить муки Ада. Но ничего страшнее земных ужасов, сделанных людьми, они нарисовать не могут. А «страшные» картинки из альбома Иеронима Босха, великолепные гравюры Гюстава Доре к Данте – ничто по сравнению с фотографиями из концлагерей Освенцима или Дахау.

Тогда вопрос к Данте: зачем людям лапшу вешать на уши? А в ответ тишина – он уже 800 лет на отчёте у Господа! Чтобы чувствовать адовы муки, нужно тело с высокоорганизованной нервной системой и инсула. А это есть только на земле, и
то, пока не заколотили ящик и не засыпали землей.

Будучи в археологической экспедиции, насмотрелся я на красавиц, которые жили ещё до Моисея, ровесниц пирамид, современниц Иисуса – все как на подбор – стройные, с оскаленными белыми зубами. Даже ДНК не осталось.

Червяка с одной хордой разруби пополам – он только спасибо скажет. Был один червяк – стало два, а недостающее отрастет у обеих частей и без каких-либо душевных мук.

Так что читайте «Откровение Иоанна Богослова», а не Данте: «Не знаете ТАК НАЗЫВАЕМЫХ глубин сатанинских…» – ибо вы в них находитесь! «Не наложу на вас ИНОГО (более страшного, ибо страшнее ничего нет), будете там, где есть. Ждите пока приду!»

Всего одна фраза из многочисленных правильных мыслей Платона и его последователя Оригена, не отвергнутая церковью как крамольная, и дошедшая до наших дней, могла бы привести наши извилины в соответствие с Божьим замыслом. Но, признанная ересью, канула в Лету вместе с «вредными» книгами.

– Это что же за фраза? – с интересом спросила девушка.

– «Все души нисходят на землю из Горнего мира»! – протараторил я давно заученное высказывание, отсутствие которого в теософских изысканиях я считал причиной нелогичности, а порой и абсурдности проповедуемого в храмах.

– И всё??? – растерянно спросила Галатея.

– И всё!!! Эта фраза расставляет всё по местам и наводит порядок в головах и прихожан, и батюшек! Я бы понял логику Ада, если бы в нем жарили праведников и приветствовали грешников, а в раю соответственно жарили бы грешников и возносили праведников. Тогда всё логично и становится на места. Но нам говорят: в Аду черти жарят таких же чертей от рода человеческого. Зачем??? Это полный коллапс логики!

Или мы должны признать, что нечисть состоит на службе у Господа по наказанию грешников. Что тоже не вписывается ни в какие ворота. Присмотрись к изображению Моисея в старых храмах и у нас, и в Европе! Там есть одна… гм… особенность,
отличающая его от всех героев ветхозаветных событий. И это не скрижали Завета, которые он держит в руках!

– И что же это? – уже ничему не удивляясь, спросила Галатея.

– Рога!

– Рога?! – с ужасом переспросила девушка.

– Рога! Не веришь мне, сама посмотри фотографии в
интернете. Никакого монтажа – чистая правда! Не веришь интернету – зайди в старый храм и убедись лично! Впоследствии, видя конфуз, чтобы не смущать прихожан рогатым патриархом, его стали изображать «лучезарным», но лучи, по-
прежнему, почему-то снова в виде рогов.

Так что увидишь черта, не пугайся – это (всего лишь) твой сосед по планете, и он не страшнее тех, кто без рогов: «Поднимите ваши роги к небесам и узрите Грядущего…»

Какое, по-твоему, самое адекватное наказание за насилие, убийство, предательство, грабеж? – поинтересовался я.

– По-моему, за некоторые зверства даже высшей меры мало.

– Согласен! Но больше чем один раз убить человека не получится! Ни одна смерть не воскресит замученных и изуродованных жертв. И даже сто смертей не воскресят невинно убиенных.

– А если дантевского Ада не существует, то, что же получается, враг рода человеческого избежит Высшего Суда? – с ужасом в глазах спросила Галатея.

– Есть Высший Суд! И его никто не минет – каждая слезинка и кровинка посчитана и задокументирована в небесной канцелярии. Но он не такой, как нам его рисуют пастыри! Что может быть логичнее, закономернее и справедливее, чем… гм… испытать на своей шкуре то, что творил другому. Но нам по нашей общечеловеческой глупости хочется мгновенного возмездия, праведного суда над нелюдем здесь и сейчас.

А чем «праведное» убийство отличается от «неправедного»?

Русалка задумалась, погрузилась в себя и со вздохом выдала тяжелый ответ: – Ничем!!! По крайней мере, я бы не смогла отправить на тот свет даже нелюдя!

– Правильно! Живя нашей сегодняшней жизнью, мы видим лишь очередную серию нескончаемого сериала, «хеппиэндом» которого будет заслуженное возвращение в Горний мир, откуда мы ниспали за неведомые нам грехи. Последней серией будет вознесение наших душ из Ада, чтобы никогда в него не возвращаться. А что было в предыдущей серии (то есть жизни), мы не знаем! Я уверен, что в прошлой жизни ты
меня вытащила из речки, если в этой ты свалилась мне на голову, и я всего лишь отдал тебе долг. Значит, в следующей тебе снова придется спасать меня, и так до скончания века будем меняться местами, пока не разорвем этот круг.

Галатея засмеялась, и спросила:

– А как же разорвать этот круг, чтобы от безысходности больше не купаться в речке в лютый мороз?

– Душа, о наличии которой всё чаще говорят даже учёные, может покинуть землю, лишь оборвав все мюонные связи взаимных долгов. Останется хоть одна ниточка – невыплаченный долг – и вознесение будет невозможным. И снова очередная «серия»: перерезание пуповины, детский энурез, школа и так далее до очередного холмика на кладбище.

Иисус нам показал пример, как обрывать эти ниточки и канаты: «Покаяние перед обиженными и прощение обидевших».

Но этого мало! На каждую душу возложена миссия! Может быть, не такая большая, как на Христа! Поверь мне, когда эти три условия будут выполнены, ты покинешь землю без сожаления и даже не оглянешься.

Я выскажу сейчас крамольную мысль, за которую меня самого могут линчевать, но подумай! Если эту логику перенести на все преступления, совершенные людьми, то получается: если в этой жизни тебя обманул раб божий, то в прошлой ты
обманула его, а он лишь возжелал возмездия. Его услышали небеса и вот… гм… случилось! В следующей жизни снова поменяетесь местами – ты ж ведь пожелаешь, чтобы он оказался в твоей шкуре. Да здравствует самый праведный суд в мире! И
ни прокуроров, ни адвокатов!

А ты его искренне прости и пожалей – сразу услышишь треск рвущегося каната, связавшего вас. А свободный конец найдет, с кем связаться. Не простивших, но прощенных грешников уже семь миллиардов.

– Это из серии «ударили по одной щеке – подставь другую»? – задумчиво спросила девушка.

– Нет! Из серии «Если в этой жизни тебя ударили по одной щеке, значит, в прошлой сегодняшнего обидчика ты ударила всего лишь по одной щеке»! А если получила по обеим, то в прошлой ударила по обеим «и возрадовалась»! И будете колотить друг дружку ещё не одну серию, пока не оборвете нить «прощением и покаянием».

– Гм! Это что же получается: если я не прощу Сергея в этой жизни, в следующей мне придется так же безобразно и грубо лишать невинности ЕГО? А возможно, в прошлой жизни именно так я и сделала, а он мне всего лишь отплатил той же монетой? – хихикнула девушка от нелепости и в то же время логичности моей мысли.

– У меня в жизни был случай! Мой ученик девятнадцати лет от роду отдал в ремонт своему хорошему знакомому телефон! А там что-то пошло не так! Эпопея с гаджетом затянулась на месяцы. Уже дошло до того, что Денис начал угрожать такому же молодому парню расправой. Я случайно услышал их разговор и посоветовал ему искренне, от всего сердца простить паренька. Тот удивился и, по-моему, даже
покрутил пальцем у виска, когда я не видел.

Об этой истории я благополучно забыл. Мне её напомнил сам Денис: «Степан
Фёдорович! Как это ни смешно звучит, но я сделал так, как Вы мне посоветовали! Позвонил ему и искренне простил моего знакомого! Через несколько дней давнишний друг, которого я не видел много лет, просто подарил мне телефон лучше прежнего»!

Так, Русалка, на деле происходит процесс обрывания нитей. Пиши: «С его слов я запомнила верно! Дата! Подпись!»

Когда встретишь Данте Алигьери, не ругай его, а пожалей и прости за такое «виденье грехов человеческих». А то окажешься на его месте и будешь писать новую сказку об Аде. За восемьсот лет у него была возможность осознать истинное
местонахождение «чистилища».

Да и ты в свои восемнадцать, сбросившись с моста в реку, должна была осознать, где находится истинный Ад, и не строить больше иллюзий на теософские темы.
Галатея внимательно на меня посмотрела и ушла в себя, ковыряясь в остывшей тарелке.

– Ну а если нелюдь виновен в гибели сотен, тысяч неповинных людей? Неужели он должен так же испытать на своей шкуре смерть и муки каждой своей жертвы? Если учесть, что ему нужно родиться, вырасти до сознательного возраста
и умереть лишь раз, то на «расплату» уйдут сотни тысяч лет.

– У Господа есть свои действенные методы восстановления справедливости. Я сам часто задумывался над этим и искал обоснованный ответ на мой и твой вопрос. Если невозможно сократить количество слез и пролитой крови, предсмертных
стенаний и ужасов мучений, если невозможно одного изверга умертвить несколько раз за одну жизнь, если невозможно ждать возмездия сто тысяч лет, то нужно сократить срок жизни нового тела нелюдя до минимума. Но лишать изверга жизни ещё в младенчестве не имеет никакого смысла – он не поймет, что с ним происходит, и не успеет даже испугаться. Изверг должен дожить до осознанного возраста, когда каждый предсмертный возглас будет напоминать ему стоны его жертв в прошлой жизни.

– Я не пойму, к чему вы клоните? Что он может родиться не в человеческом теле, а в теле животного, чей срок жизни меньше людского?

– Да! Это страшно, но мои умозаключения привели меня к этим неутешительным результатам. Как ни странно, песня Владимира Семёновича Высоцкого подтолкнула меня на страшную догадку: «А если жил ты как свинья – останешься свинье-о-ю». У свиней строение тела, внутренних органов практически идентично человеческому. Часто эти животные являются донорами «биологических материалов» для людей.

А если учесть, что многие народы отказываются употреблять свинину в пищу, объясняя это тем, что животное «нечистое», то складывается неутешительная картина. К тому же свинья не грязнее человека или любого другого живого существа, имеющего кошерный статус, иначе бы умерла от болезней.

А если учесть, чем питается последнее время народонаселение в ресторанах фастфуда, то свиньи едят более здоровую пищу, чем люди. Есть множество народов, которые не мыслят своего стола без продуктов свиноводства, смертельных случаев среди любителей не зафиксировано, передозировка статистикой не обнаружена. Должна быть другая, более веская причина не употреблять в пищу свинину, чем её «нечистоплотность».

– А что, логически всё складывается: прожил поросенок несколько месяцев, начал воспринимать мир во всей его красе – тут раз и неожиданность в виде мясника. Не успел оправиться от прошлой своей смерти, снова родился, и снова поросенком,
и так сотни, тысячи, сотни тысяч раз, кто сколько заслужил.

– Вот и у меня примерно так же сложилось! Не хочешь хрюкать на четырех ногах в базке в собственных нечистотах – не хрюкай, находясь на двух!

– Ужас! – тяжело вздохнула Галатея.

– Ужас! – вторил я ей. – Но чем смерть животного отличается от смерти человека? Те же стенания и та же боль, те же предсмертные муки и бездыханное тело, оставленное душой!

Так что нелюдей в человеческом обличии можно только пожалеть! Их жертвы умерли в страшных муках, но один раз. А двуногое неразумное существо, возомнившее себя царем природы, ползая на брюхе в базке в своих же нечистотах, визжит каждый раз, когда его душа вырывается из разделанного тела и залетает под хвост очередной свиноматке, чтобы снова родиться.

– Действительно Страшный Суд!

– Страшный Суд! Но всё предельно логично и точно! Никто не получает больше положенного, только то, что сам же и заслужил. У души нет национальности, половой принадлежности и привязанности к определенному региону мира. Когда я видел кадры хроники последствий ковровой бомбардировки Вьетнама химическим реагентом «орандж», напалмом, совершенные с особой жестокостью бравыми американскими вояками, у меня волосы шевелились даже там, где их нет.

Эта война давно закончилась, но на свет появились тысячи маленьких вьетнамцев с такими генетическими уродствами, что при виде этих младенцев невольно возникает вопрос: «Что такого страшного сделали эти души, что Создатель дал им
такие испытания и такое тело?»

Ответ прилетел мгновенно! Американские солдаты, устроившие эту бойню, вернулись в свои сказочные Соединенные Штаты с «чистой совестью» и с чувством «выполненного долга», прожили свою жизнь до последней черты и… И тут началось самое интересное! Они родились в семьях тех, кого бомбили! Теперь у них есть возможность испытать на своей шкуре то, что творили другим.

Уродства, каких свет не видывал, в полной мере позволят им осознать плоды своей ратной деятельности по защите «того, не знаю чего»! Страшно?

– Страшно! Но всё же это лучше, чем в свиней!

– Я предпочитаю не творить то, за что могу оказаться на их месте или хрюкать в базу! Вот истинный смысл слов Христа: «Поступай с ближним так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой»! Тросы, канаты и веревки, связавшие разные души,
могут быть и такими! Так что Ад Данте выглядит просто санаторием! Истинный Ад здесь и сейчас, а расплата точная и скрупулезная.

К тому же в пользу этого умозаключения говорит ещё одно доказательство. Подумай! Если в дантевском Аду кто-то кого-то истязает, то он неминуемо связывается со своей жертвой канатом, то есть должен с ним поменяться местами и испытать на себе прелести «садо-мазо».

Небесные силы тоже не могут вмешиваться в процессы творимого Господом правосудия, иначе так же свяжутся канатами с участниками, и им придется меняться местами с грешными душами. Что само по себе звучит нелепо! Поэтому мы не можем видеть их незримого присутствия на земле. Лишь изредка они вмешиваются, но только для того, чтобы никто не получил большего, чем заслуживает, но мы считаем это чудом.

А на самом деле никакого чуда, только точное и скрупулезное исполнения заслуженного. Мы сами, меняя телесные оболочки, устраиваем друг другу Ад. А наши ангелы с надеждой смотрят на Землю и радуются, что редкие разумные души все-таки обрывают все нити и вырываются из Ада. Это и есть (какой по счету – не помню) закон сохранения энергии.

– Это так сложно и так просто, как компьютерная игра, только страшная до мурашек! – сказала Галатея и передернулась.

– Я подозреваю, что семь миллиардов человек, за исключением вновь прибывших и не успевших ещё связать себя «долгами», давно уже не по одному разу наступили друг другу на больную мозоль.

В глазах Господа нет больших и малых грешников. Есть только два агрегатных состояния бессмертной души: не оборвал все нити веревки и паутинки – возвращайся и топчи Землю дальше; ничего не держит душу на планете – лети в Божьи чертоги и не оглядывайся!

Душа в земном теле сама кузнец своего счастья! А высшие силы лишь принимают в свое лоно избранных и следят за точным соблюдением закона сохранения энергии и оборванными канатами, чтобы вовремя связать свободные концы, так как стенания и скрежет зубов должен быть в строгом соответствии с законами Вселенной.

Так что если услышишь очередной бред о том, что американцы были на Луне, посмейся и прости их, грешных, ибо не ведают, что говорят. К тому же пояс радиации Ван Аллена вокруг Земли – это сотни чернобылей на одном миллиметре пространства. А то, что происходит за ним, даже ученые не знают. В общем, если
американцы были на Луне, то они отлиты даже не из стали, а из свинца и могут заходить в рабочий ядерный реактор даже без трусов.

МКС летает на высоте четыреста километров под защитой магнитного поля земли, и то Леонов выходил в открытый космос в супертяжелом скафандре, в котором тяжело даже гайку закрутить. А пояс Ван Аллена начинается на высоте восемьсот километров и заканчивается на двадцати четырех тысячах. А дальше – «космос инкогнито», где солнечный ветер из микроскопических пуль – ядер тяжелых металлов, и жесткого гамма-излучения пронизывает плоть, как… как… в общем, тебе лучше это не видеть!

На землю Армстронг должен был вернуться в лучшем случае в виде тонкодисперсного дуршлага или радиоактивной жидкой биомассы, к которой даже подходить ближе чем на километр было бы смертельно опасно. Можно сразу заливать Элдриджа и всех «лунонафтов» в ядерный реактор и вырабатывать электричество – хоть какая-то будет от них польза. Но это физический аспект невозможности полета на Луну с нашими технологиями. Но есть ещё высший, божественный аспект – из Ада убежать невозможно.

Дальше земной орбиты земную плоть никто не выпустит и не допустит смерти вне Земли. Никто из Ада никого не выпустит в земном теле. Только душа, и то не каждая, может воспарить над планетой, чтобы больше сюда не возвращаться, во всяком случае не в земное тело.

В космосе не нужны земные глисты, бактерии и паразиты, коими богато человеческое тело: «Что из земного тлена вышло, в землю должно уйти». Людям не позволят земную заразу разнести по обитаемой Вселенной. Ни один космонавт не умер на орбите планеты, только либо при посадке, либо при взлете. Тело вернулось на Землю – закон сохранения энергии соблюден.

Когда в голове Галатеи мои философствования сложились в логическую цепочку, она с легкой улыбкой сказала:

– Да-а-а! Теперь я понимаю, как трудно с Вами разговаривать отцу Никону! – обескуражено ответила Русалка, соглашаясь с моими выводами.

– Это мне с ним трудно разговаривать, а с Господом легко! У Него, у высшего Логоса, в отличие от отца Никона, с логикой все хорошо! А если по недомыслию я делаю неправильные выводы, Он «наставляет» так, что сомневаться в местоположении
Ада не приходится.

Галатея едва заметно улыбнулась уголками губ, немного помолчала и перевела разговор на другую тему:

– Я хотела у Вас спросить: на всех окнах у Вас стаканчики с землей, но там ничего не растет. Вы их поливаете каждый день, как Лот свой посох… Это что?

– Это лес! – отвлеченно сказал я.

– Гм… Лес? – недоуменно переспросила Русалка. Она привыкла к моим чудачествам, но ответ её удивил.

– Ты плохо слышишь? – удивленно спросил я.

– Лес? Который… растет? – переспросила девушка, не понимая логики моих действий.

– Лес, который будет расти! Дубки и клены, березки и ивы, немного лиственницы!

– А зачем? – недоуменно спросила Галатея.

– Когда ты ныряла в речку, почувствовала, как трудно жить без кислорода? Твоим внукам, может статься, нечем будет дышать, если мы так активно будем вырубать леса. Ещё недавно мы смеялись, когда нам говорили, что чистую воду будут продавать в магазинах. А вот – сбылось!

– А сколько там деревьев?

– Пока нисколько! Но к весне будет триста маленьких росточков! Конечно, это не много! Но в моем саду, в школке, уже растет триста однолеток и триста двухлеток! И на речке я уже посадил около тысячи деревьев! Так, глядишь, и вырастет лес!

– Это у Вас бизнес такой? – не понимая, спросила девушка.

– Хобби! От скуки на все руки! В годы моего детства я с трудом переплывал речку, а теперь, не испачкавшись, её можно перейти по высохшему дну! В половодье же подтапливает прибрежные села. Не задумывалась, почему так происходит?

– Честно говоря, нет!

Когда я в детстве наконец смог переплыть Азовку, её начали углублять. Земснаряд, протискиваясь между пологих песчаных пляжей, заросших камышом, выбрасывал на берег горы ила, углубляя дно. Мы с мальчишками извазюкивались как черти, радуясь хорошим трамплинам прямо в речку. Радость была недолгой. Через пять лет река обмелела, через десять я гулял по её растрескавшемуся дну между нескольких оставшихся луж. А в половодье всё пространство между Доном и Азовкой превраща-
лось в море с одиноко стоящими деревьями.

Может быть, для художников это красиво, только прибрежным селам любоваться было некогда. Надо было спасать свои пожитки и живность, а многим и собственную жизнь. Не знаю, кто этих «великих» специалистов учил природопользованию, но ПОПОЛЬЗОВАЛИ они её, бедную, до смерти. «Мы все учились чему-нибудь и как-
нибудь», но эти «какнибуки» и «чтонибуки», судя по их компетенции, превзошли в глупости своих учителей.

Не нужно иметь красный диплом, чтобы понять, что дуршлаг воду не удержит!
Заткнул дырочки – можно даже чай заваривать!

– Я об этом даже не задумывалась! Вы из партии «зеленых»?

– Это вы, молодые, из партии «зеленых» и безразличных! А я из партии «созревших и сморщенных». Что произойдет с местностью, когда реки высохнут окончательно?

– Превратится в пустыню! Но, по-моему, Вы единственный, кого это беспокоит!

– Вот это и плохо! – досадовал я.

– Я поняла! Это у Вас такой способ отработки кармы! Издали книгу ваших рассказов, значит, вырубили лес на производство бумаги. Так Вы возмещаете ущерб природе! – шутя, заявила Русалка и добавила: – Ладно бы за это платили деньги, или там… слава и почет! Что Вас заставляет высаживать деревья?

– Может, мне и с тебя взять «плату» за то, что я выловил тебя из реки? Не всё измеряется деньгами, красавица! Да и слава мне ни к чему! Ты же теперь христианка, а не адепт секты «почитателей доллара». Ещё вчера ты бесплатно залезла в прорубь, без денег разгребала снег на дороге и многое что ещё
делала без звона монет. И почему-то в результате только приобретала.

Сколько, по-твоему, выпивает воды пятидесятилетнее дерево за свою жизнь?

– Трудно сказать, но, по-моему, несколько тонн!

– Несколько тонн оно выпивает за один день! За пятьдесят лет получается маленькая река! А позволь тебя спросить: куда девается вода, которую «выпило» дерево?

– Испаряется с листьев!

– Испаряется с листьев кислородом! – уточнил я и добавил: – То есть одно дерево выделяет тонны кислорода, но ещё вдобавок к этому ночью поглощает углекислый газ. И это только одно дерево! А что за пятьдесят лет сможет сделать целый лес?!

– Насколько я знаю, ночью деревья, наоборот, вдыхают кислород, а выдыхают углекислый газ! – поймала меня на неточности девушка.

– Я сажаю деревья, как делали тысячелетия назад мои предки, и поэтому дышать мне есть чем, да и ты не жалуешься. А деревья пусть сами разбираются, что им выделять! Ты тоже не чистейший озон выдыхаешь!

– Но если воды в реке и так нет, зачем её ещё «выпивать»?

–Представь себе пласт земли, на котором ничего не растет! Он, как губка, пропускает через себя осадки и грунтовые воды! Причем в любом направлении! А теперь представь, на этот пласт земли посадили дерево. Тоненькие корешки, про-
низывая почву, набирают силу и утолщаются. На десятки метров вгрызаются вглубь и вширь и, уплотняя землю, держаться за неё мощными подземными стволами. Корни так уплотняют землю, что сквозь неё даже осадки не просачиваются. Реки высыхают, заболачиваются, и порастают камышом не потому, что из них деревья выпили всю воду, а потому, что берега не держат «Аш два О» реки. Когда весь берег будет уплотнен корнями деревьев, река сама будет углубляться, унося потоки грязи и ила со дна в глубину моря. А сколько талой воды может выпить дерево, наполняющееся жизнью после зимы?

Стоит ли говорить, как загораживают деревья от ветра и распределяют осадки, не давая стихии делать наводнения, которые участились в наше время. К тому же приятно прийти на берег реки и отдохнуть в тени листвы от смога и городской суеты.

А через десяток лет, мой лес сам себя будет сеять, отвоевывая пространство у зарослей камыша. Так что я посадил не тысячу деревьев, а действительно лес на берегу реки моего детства.

К тому же это не трудно и даже приятно. Представь, меня уже не будет на земле, а деревья будут расти. Я вначале высаживал елочки и сосны, но их вырубали под новый год любители дармовщины, не давая им вырасти! Теперь я сажаю то, что мало
кого может заинтересовать!

Галатея, слушая меня, явно зависла. Она могла понять человека, разбившего сад на своем участке. Но сажать лес – это было вне её понимания.

– Ну это понятно! Но есть же зеленхозы, прочие заповедники и общества помощи дикой природе? Мне не понятно: зачем это Вам надо! Хобби – это трудно назвать! Одно дело собирать, коллекционировать на своем участке какие-то редкие
сорта растений. Совсем другое дело это…

– Ну, если тебе это непонятно, мне нечего добавить! Можешь считать, что я тронулся умом!

Галатея, по-моему, обиделась и ушла в раздумья. Если бы мне в её годы сказали, что человек сажает «свой лес», я бы, может быть, тоже покрутил пальцем у виска. Но меня мало волнует, кто и что обо мне думает! Я получаю от этого свой «кайф» (как говорит Галатея).

Саженцы, растущие на берегу реки, набирают силу и крепчают, тянутся к небу, и мне было этого достаточно, чтобы продолжать начатое дело. Когда мои кости истлеют в могиле, мой лес будет расти и радовать моих внуков. Не каждый
дедушка может сделать такой подарок своим потомкам.

Галатея стояла около окна, разглядывая стаканчики, и пыталась понять ход моих мыслей. Она понимала, что я прав, но она не могла понять, почему доброе дело, коим она считала высадку леса, у НЕЁ вызывает непонятное чувство, которому
она не находила объяснения. Может быть, это происходило потому, что ранее она никогда не слышала о таком. Может быть, если бы лес сажал каждый второй – это бы никого не удивляло. Но когда все прекрасно обходятся без него, а один чудак не
может жить без своего леса, возникает медицинский диагноз.

Я достал из письменного стола рукопись моей ещё неизданной повести «Матфеев лес» и дал прочитать Галатее. Она взяла пожелтевшие и измятые листы, пробежалась глазами по первым страницам, молча села за микрофон и включила запись.

Эта повесть давно была готова, но как-то миновала издательства. Одни её не воспринимали серьезно, другие считали непонятной и пафосной. В общем, она легла в стопку «невостребованных произведений». Я впервые за двадцать лет слушал его
со стороны. Мне казалось, что это не я писал – уж больно была
очевидной разница между мной относительно молодым и уже немолодым.

Эту разницу почувствовала и Галатея. Она останавливала запись и как-то странно на меня смотрела.

Повесть начиналась с далеких и уже забытых времен революции, Гражданской войны и первых колхозов. Я уделил особое внимание казачьим законам и традициям, которые
уже канули в Лету. Многое списал с моего прадеда Захария, который служил ещё в царской армии во взводе кремлевской охраны и чей портрет с револьвером, пристегнутым к шее кожаным шнуром, висел в моей спальне. Красной нитью по всему произведению проходила любовь красивого, ещё молодого казака Матфея к своей соседке Фёкле.

«Фенечку (как любя называл её Матфей) родители решили выдать замуж за местного барина. Накануне свадьбы юноша похитил свою возлюбленную, чем вызвал переполох во всей округе. Их искали конные разъезды казаков, посланных вдогонку, а они укрывались у реки у подножия раскидистой ивы.

Там и подарила Фенечка своему Матфеюшке любовь. Потом они укрывались на дальнем хуторе и с трудом пережили снежную зиму. Когда их все-таки выследили, завязалось целое сражение. Спина к спине Матфей с шашкой наголо и беременная
Фёкла с вилами отбивались от служек и дружков неугомонного барина, не желавшего смириться со своей «отставкой».

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не разъезд красноармейцев. Вместе с отрядом молодая семья ушла в город. Там появился на свет их первенец Ванечка, а затем и Степан с Фёдором. Вернулись они в село впятером с тремя мальчуганами,
когда в самом разгаре было становление колхозов. Барина и его прихлебателей след простыл. Матфей, уже крепкий и сильный мужик, окончил курсы трактористов. Так в колхозе появился первый трактор. Малыши крепчали и выросли в красивых парней…»

На фразе «Киев бомбили и нам объявили, что началась война» Галатея остановила запись. Ошарашенная потоком информации о той далекой эпохе, которую я собирал по крупицам в музеях и из разговоров со стариками, помнящими старый уклад жизни, она переспросила:

– Неужели так жили казаки! Такое впечатление, что я попала на другую планету! Я немного читала Шолохова, но не уделяла внимания деталям, коими так изобилуют его произведения. В «Тихом Доне», да и во многих его рассказах жизнь казаков описана так, что жить в их мире не хочется. Подражать некому и нечему. Как Вам не хотелось становиться вторым Донкихотом, не смотря на то, что герой положительный.

Вообще, после прочтения классической литературы какое-то странное ощущение себя. Почему меня уверяют, что Раскольников, убивший старуху-процентщицу, может являться героем? Почему героями «Войны и мира» стали кто угодно, только
не Волконский, Раевский, мудрый Кутузов, солдат, крестьянин, казак, прошедший от сожженной Москвы до Парижа?

Почему стоит знак равенства между солдатом, пришедшим грабить, и солдатом, защищающим Родину? Я раньше этого не понимала, но после ваших слов «И это ты называешь хорошей литературой» вдруг осознала, ЧТО я хочу читать и видеть в книгах, которые беру в руки! ЧТО должны читать мои дети и внуки, чтобы им не хотелось бросаться с моста! После «Тараса Бульбы» я неделю рыдала, но чувствовала, что это та литература, которую должен прочесть мой сын.

– Достоевский сейчас кается, за то, что призвал «тварь дрожащую» перед Законами Божьими унизиться и «право иметь». Это «права имеющие» должны возвыситься до «твари дрожащей» перед величием Создателя, ибо Господь сделал всех равными пред очами своими. И никто не «ровнее» своего соседа по планете.

Спустя столетия становится очевидным, что «дрожащих тварей Божьих» всё меньше, а «права имеющих» всё больше. В каждом царьке местного разлива, в каждой позолоченной блондинке, в каждом неадекватном человеке, устроившем скандал на ровном месте, сидит Родион Раскольников и, конечно же, Достоевский, которого они даже не читали, но прочувствовали его идеологию в охватившей всех философии «выживает сильнейший». Такое впечатление, что Дарвина клонировали.

Каждый писатель вкладывает в произведение свою душу, свои страхи, ошибки, трагедии, а иногда и глупость. Закладывает в каждую строку свои ценности и, конечно же, КОНЕЧНУЮ ЦЕЛЬ. Именно ЦЕЛЬ является индикатором правильности литературы. Достойная ЦЕЛЬ – читай и рыдай сама и дай обрыдаться другому, своим детям и внукам. Не достойная – не смей к книге даже прикасаться, как к «змее обоюдоострой» и «клинку подколодноядовитому».

Если бы Львов Толстых был бы десяток, и все они были бы писателями; каждый поставил перед собой свою высокую ЦЕЛЬ и написал свою «Войну и мир» с одними и теми же героями и событиями – это были бы десять совершенно разных романов. Потому как их высокая ЦЕЛЬ у каждого своя. Тогда бы у тебя был выбор, читала бы то, против чего твоя душа не будет протестовать. Можешь даже надергать нужных страниц из десяти разных «Войн и миров» и составить одиннадцатый, свой, личный роман, с твоей высшей ЦЕЛЬЮ.

А поскольку Лев Толстой у нас один – нечего перебирать харчами, читай, что дают, и считай это классикой. Но это не мешает тебе иметь личное мнение о хорошей литературе, брать в детские руки только «нужные книги», строить свою философию взращивания души, независимо от чьего бы то ни было царственного или «классического» мнения. Детей вот только жалко! Им в школах не дают даже выбора читать то, что «нужно читать».

А потом они перестают читать вообще, хорошо, что писать свою фамилию без ошибок научились.

Промочив горло чаем, она с новыми силами продолжила:

«Первый тракторист в колхозе, Матфей, тайно обвенчался со своей женой на дому у батюшки и ушел на фронт. Потом один за другим ушли и Иван, Степан и Фёдор. Фенечка осталась одна на хозяйстве. Редкие треугольники с фронтов она читала всей улице. Соседские бабы, которые отправили своих мужчин на войну, с жадностью выхватывали из отдельных фраз тревогу о положении Красной армии.

Когда в село начали приходить похоронки, женщины, рыдая, падали без чувств, а соседки их отливали водой. Красивые сильные женщины вдруг превращались в старух.

Фенечка становилась на колени в красный угол с почерневшей от копоти старой иконой и молилась за своих мужчин».

Много произведений написано о жизни на войне, о подвигах и страшных боях, но совсем немного упоминаний о том, как женщины пережили это немыслимое испытание.
Как жили «под немцем»? Как выдавали нормы трудодней и за себя, и за своих мужчин, когда разграбленное село освободила Красная армия? Как хоронили погибших красноармейцев и молились, чтобы с их мужчинами не случилось такое?

«Фенечка с тревогой встречала почтальона, и желая, и боясь к нему подойти. Тревоги прибавляло отсутствие желанных треугольников. Уже несколько месяцев не было известий от мужа и сыновей.

Первой пришла похоронка на Матфея. Женщина в одночасье поседела и осунулась. Потом одна за другой пришли похоронки на Ванечку, Степочку и младшенького Федечку. Из дома она уже не вышла.

Соседские бабы нашли её на полу у иконы без признаков жизни. Под проливным дождем дед Григорий с тремя соседками вырыли могилку. Пришедший с фронта без ноги сосед Яков сколотил из подручных досок гроб. Её молча опустили в наполненную водой яму, быстро засыпали и, не проронив ни слова, разбрелись по ветхим домам. Смерть стала обыденностью».

Галатея остановила запись и рыдала навзрыд. Я сам, отвернувшись к окну, не мог сдержать слез. Голод, нищету и страдания русских женщин, хоронящих своих детей, умерших от недоедания, в маленьких разрушенных селах мало кто замечал, потому что похоронки приходили почти в каждый дом. Жаловаться было некому.

Девушка отдышалась, молча растопила самовар на балконе. Мы ни слова не говорили, боялись посмотреть в глаза друг другу, чтобы не пустить слезу. Галатея разлила по чашкам чай и отрешенно уселась за стол, уставившись в скатерть. Это произведение не было похоже на всё то, что девушка озвучивала до этого дня.

В этих готовых прыснуть потоком слезах была боль за весь наш народ, вынесший такое страшное испытание, за простых баб, которые превозмогли смерть и сохранили жизнь, когда всякая надежда угасала. Я поднял наконец глаза на Галатею. Она с невероятной болью посмотрела на меня, молча встала, села за микрофон, откашлялась и включила запись. Её голос ещё дрожал, но вскоре набрал силу и уверенность.

«В село пришла весна! Война громыхала уже далеко! Бабы, впрягаясь вместо лошадей в бороны, засеивали израненные снарядами поля. Некоторые из них ещё жили надеждой, что однажды в их окно постучит муж или сын. Но были такие, которые уже не знали, зачем живут. Красивые русские женщины постарели на целое столетье. В селе появились дед Пётр, которому оторвало обе руки, и харкающий кровью Пантелей, высохший и превратившийся в ходячий скелет. Но женщины радовались любому мужчине, вернувшемуся с войны.

За околицей села появился странный рослый мужик! Он несколько дней, таясь за зарослями, следил за работающими в поле женщинами. Когда его окликали он убегал. Бабы уже начали смеяться над его появлением. Они знали, что он рядом, но делали вид, что его не замечали, лишь украдкой пытались разглядеть незнакомца.

Вечером третьего дня, когда стемнело, он, перебегая от забора к забору, подошел
к заколоченному дому Фенечки и упал ничком в землю. Его грудь неслышно тряслась, не издав ни звука. Он всё понял.

Некому было встречать вернувшегося танкиста. Оторвав от двери прибитые крестакрест, доски он вошел в дом. Идущие утром на работу селяне удивились и осторожно перешагнули порог открытой двери. За столом сидел тот самый мужик, который прятался в кустах. Но он мало походил на человека. Большая часть лица была сожжена, от носа и уха мало что осталось, рот перекошен в страшной гримасе.
Большие и крепкие зубы с одной стороны лица не прикрывали губы, оскалившись то ли на горькую правду войны, то ли на тяжелую судьбу мужика, утратившего смысл жизни. Только глаза, полные слез, выдавали в нем живого человека.

Он сверлил вошедших колючим и страшным взглядом, скулил и безвольно шипел сквозь прокуренный оскал.

Сосед Яков проковылял к столу и молча протянул Матфею руку. Тот отрешенно протянул обгоревшую культю с оставшимся одним большим пальцем.

Ничего не говоря друг другу, они пошли на погост. Гулкий рев нечеловеческой боли услышало всё село. Дед Пётр с холщовой сумкой через плечо, в которую бабка Ефросинья положила четверть, несколько граненых стаканов и горбушку хлеба, и Пантелей пошли следом. На заросшую весенней травой могилку Матфей поставил стаканчик и положил корочку хлеба сверху.

Мужики молча разлили горький самогон по стаканам и выпили. Яков поднес ко рту безрукого деда Петра стакан. Тот, зажав стекло до скрежета оставшимися зубами, перехилив, выпил. Яков принял у него пустой стакан, дал ему понюхать горбушку и снова наполнил посуду. Только теперь он смог сказать:

– С возвращеньем, Матфей! Мы тебя и твоих сыновей тоже похоронили! Может, Ванечка, Степан и Фёдор тоже вернутся? А то в деревне из мужиков осталось четыре калеки!..»

Галатея снова прервала запись, отдышалась и вышла на балкон. Облокотившись на перила, она долго смотрела вдаль. Я вынес ей куртку и накинул на плечи. Выросшая на голливудском кино с супергероями, она по-новому посмотрела на ужасы войны, в которых нет места для чего-либо человеческого. Только изорванная плоть, изуродованные души и память о том светлом, что было до войны.

Эта память давала людям смысл дальнейшего существования и желание наладить прежнюю мирную жизнь, несмотря ни на что.

Постояв немного и охладив свои чувства, мы вернулись в теплый зал. Галатея снова
села за микрофон:

«Прошедшим через горнило войны мужчинам не хотелось вспоминать, что им пришлось испытать. Только под вечер за ними пришли женщины и повели домой неспешным шагом.

Лишь Матфей остался сидеть у могилки его Фенечки. Ему не хотелось возвращаться в пустой холодный дом. Взглянув на безоблачное звездное небо, он тяжело вздохнул и пошел на берег реки. Ему нужно было что-то теплое, чтобы иметь право жить.

На изрытом снарядами берегу одиноко стояла ива, укрывшая много лет назад его и Фенечку от разъяренных казаков. Он лег на землю и обнимал свою жену, которая сейчас была жива и лежала рядом с ним. За долгую ночь он перебрал в своей памяти каждый день, в котором его супруга была рядом.

Тот холмик на погосте не мог быть его Фенечкой! Как она может лежать в сырой земле, если она сейчас рядом с ним и смеётся, как в тот счастливый вечер, когда они убежали из села. Шепчет на ушко и не видит, что нет ушка. Целует в губы, от которых остался оскал. Не замечает его уродства, которое он боялся показать
своей красавице, и прятался в кустах, желая хоть одним глазом увидеть свою прекрасную супругу. Она гладит его по изрытой ужасными шрамами щеке и рассказывает небылицы, не смущаясь, что от его носа остались лишь две дырки.

Незаметно жизнь вернулась в село. Из редких треугольников селяне узнавали новости с фронтов. Когда приходили похоронки, вместе оплакивали односельчан, которых уже не вернуть. Все бабы бежали к почтальону в надежде на добрые
известия.

Матфей с Яковом, пропадая целыми днями у разбитого танка на опушке леса, и не ждали новостей с фронта. Их война уже закончилась. Только когда снова и снова обгорелый танкист приближался к нашей тридцать четверке, стоящей одиноко без башни, его нутро выворачивало наизнанку. Он вспоминал, как сам горел в такой же. Только привычка закрывать люк ремнем вместо задвижки спасла ему жизнь.

Потом долго полз к своим, обморозив ту часть тела, которая не была сожжена. Когда его нашла санитарочка Вера, ни он, ни кто-либо ещё не знал, как его звать. Документы сгорели вместе с гимнастеркой. Потом были госпитали в глубоком
тылу. Его комиссовали, и он уже готов был к выписке, но куда возвращаться, он не знал.

Так и остался он при госпитале, санитаром. Память вернулась, когда он услышал, как раненный солдатик окликает девушку-санитарку: “Фенечка, принеси водички!” Он вспомнил что-то далекое и такое светлое, что сердце чуть не вырвалось из груди. Он посмотрел на девушку и вспомнил свою Фенечку.

Провозившись с танком почти месяц, тракторист Матфей не оставлял надежды его оживить. Когда он увидел, как, размахивая платком, к нему бежит соседская девчушка Фрося, что-то крича, он с Божьим благословением завел двигатель системой воздушного запуска. Танк запыхтел и, скрежеща, выдал черную гарь и ровно зарычал. Матфей деревянным молотком с трудом вбил передачу, а одноногий Яков кое-как влез на броню, крича что-то в небеса.

Израненная машина с дыркой в броне сдвинулась с места, подминая под себя давно не паханый чернозем, развернулась и помчалась навстречу девушке. Фрося чуть не бросилась под гусеницы, крича: “Жив! Жив! Федечка жив! Мой Федечка жив!”

Матфей вырвал треугольник из рук девушки и пробежал глазами по короткому письму. Заглушая рев танка, отец кричал нечто нечленораздельное. Яков затащил счастливую девчушку на танк, и они погнали его в село. А там уже все знали новость!

Лязг гусениц и вовсе привел односельчан в восторг – теперь было чем пахать землю. Голос Матфея впервые услышали соседи. Он шипел сквозь зубы, рычал, плевался слюной, но выдал: “Шыын зыф! Оой Хетэсха згыф!” Теперь отец знал, ради чего ему жить!

Письмо читали всем селом! Оказывается, Фёдор был ранен! Попал в окружение! Партизанил в лесах! Пока не прорвался к наступающим частям Красной армии! Теперь он полным ходом идет на Берлин!»

Галатея выдохнула из себя скопившийся воздух и впервые за время чтения улыбнулась мокрыми глазами. Кажется, она была не менее счастлива, чем Матфей.

«Вскоре в мир пришла весна сорок пятого! Почтальон на лошади ворвался в село, крича: “Война закончилась! Победа! Война закончилась!” Люди рыдали и смеялись, кричали от чувств, распирающих их израненные души, рвали на себе волосы от невозможности что-либо изменить и вернуть тех, кто уже не пройдется по околице родного села.

Начали возвращаться в село мужчины. Вскоре, позвякивая начищенными орденами и медалями, на попутке добрался и Федечка! Он ворвался в дом, но увидел только обезображенного войной отца!

Матфей пытался что-то сказать, но слезы не давали ему говорить. Ничего, кроме свиста и шипения, сын не услышал. Но всё было и так понятно! Степана и Ванечку
вместе с Фенечкой забрала война. В доме остались только два этих мужчины.

Ефросинья ворвалась в двери и кинулась на плечи Фёдора, зацеловывая его.

Так закончилась самая страшная война в истории человечества. Фрося уже не покидала дом Матфея! Вскоре сыграли свадьбу! И зажили они втроем!

Глядя на счастье молодых, отец всё чаще уходил на берег реки к одинокой иве и разговаривал с Фенечкой. Сделал столик и лавочку неподалеку и проводил у воды часами.

Распахивая приделанными к танку плугами уставшие от войны поля, он нашел два молодых дубочка, одиноко растущих в поле. Осторожно выкопал их и посадил
рядом с ивой. И назвал их Ванечкой и Степочкой.

Теперь Матфей разговаривал и с сыновьями, посвящая их в новости села.

Вскоре рядом нашли приют соседские безусые мальчишки и мужики, не вернувшиеся с войны, и потянулись тоненькими стволами к солнышку. Потом пришла очередь трех экипажей, с которыми механик-водитель простился в боях. Три командира танка, чьи сапоги он держал в бою на своих плечах, зашумели листвой. Две березки стали санитаркой Верочкой, разорванной миной у него на глазах, и Соней, перевязавшей
его после первого ранения и погибшей, вынося раненного с поля боя.

Чудачества отца Фёдор понимал – он сам похоронил роту своих однополчан. Наверное, было смешно наблюдать, как Матфей ходил мимо деревцев и разговаривал с ними на понятном им языке, но который мало кто мог разобрать.

Он помнил всех поименно, с кем ему довелось воевать бок о бок. Когда деревца выросли, это уже был маленький лес. И каждое дерево носило свое имя.

Зажили раны войны. Родилось новое поколение, которое уже не воспринимало адекватно ужасы этой бойни. Мальчишки и девчонки посмеивались над одиноким стариком с ужасным лицом, который всё больше шипел и рычал. Иногда грозил своей палкой, когда они шкодили!

А Матфей всё вел свой счет! Вспоминая годы войны, он сажал новые дубки и березки, и все, кто остался в родной сырой земле и на чужбине, оживали. Они были рядом с ним, радовались и смеялись звенящей тишине мирного неба, беседовали с ним и даже спорили. А над ними потешалась Фенечка, шурша листвой и говоря: “Не спорьте, мальчики, – жизнь прекрасна!” А два огромных дуба – Ванечка и Степочка, вторили: “Кто нашу маму не будет слушать – будет иметь дело с нами”, и споры сразу прекращались! Возвышаясь над всеми остальными деревьями, они защищали одинокую ивушку, которая стала огромной и раскидистой, от ветра.

Только никак не мог вспомнить Матфей имени сержантика, которого все почему-то называли “Рыбий глаз”. Придя на смену погибшему командиру взвода, он в первом же бою пал.

Вскоре селяне тоже знали имена всех деревьев. Идя на рыбалку, многие говорили: “У Поликарпа лучше клюет!”, “У Бориса лучше тягать бредень!”, “Под Рыбьим глазом раков лучше ловить!” Влюбленные тоже встречались “у Сони” или “Даридзе”. Грибники уходили подальше к “политруку Прошке”. А за малиной и земляникой забирались аж до раскидистого и высокого “механика Цимбала”.

Когда берег реки был усажен деревьями, и свой счет с войной Матфей наконец закончил, вспомнив всех поименно, по тенистым тропинкам он бродил среди своего леса. Так его потом и назвали – Матфеев лес. Над стариком звенело голубое
мирное небо, деревья – его однополчане, шумели раскидистыми кронами, качались как гордые стражи его ивы, а в листве пели птицы, прощаясь с непонятным никому дедом Матфеем. Полноводная река, облизывая песчаные пляжи, уносила остатки его боли за горизонт, струясь чистой водой между его Матфеева леса.

Война оставила в живых только младшенького Федечку, моего дедушку, а твоего прадедушку, сынок. Маленький столик и лавочка у берега реки покосились!

Говорят, Матфея так и нашли около его ивы – Фенечки, между Ванечкой и Степочкой. Я тогда был совсем маленьким, не помню!

Копай скорее ямки, Матфеюшка! Нам ещё надо посадить десяток дубочков, а уже вечереет!»

Галатея выключила запись и уставилась в пустой экран. Эта повесть ответила на все её вопросы, ответ на которые она не находила. Она подошла к маленьким стаканчикам и, разглядывая их, спросила:

– Вы тоже даете им имена?

– Нет! Просто сажаю, чтобы был лес! А кто хочет, может свое любимое дерево наименовать! Думаю, в каждом доме есть свой солдат из «бессмертного полка».

– А почему Вы не издали эту повесть?

– Потому что редакторы издательств её посчитали неактуальной! Ты же ведь тоже не понимала, почему я сажаю лес!

А мне кажется, они её даже не читали! Просмотрели первые страницы: «Опять про революцию» – и послали её в корзину!

Им гораздо интереснее издавать триллеры и блокбастеры, детективы и всевозможное «мыло» для утонченных цариц.

Кто такой Дарвин, знаешь? Так вот, редакторы издательств начитались этого «научного деятеля» и решили: «А устроим-ка мы естественный отбор в издательствах»! Они перепутали законы дикой природы с законами человеческого социума!

Красота! Создал условия, чтобы пробиться в издательство было невозможно, сиди в теплом, уютном кресле и жди.

Слабые авторы сами «отваляться», потеряв веру в благополучное издание своего неслабого произведения. А ретивые, рьяные и беспринципные «грудью проложат дорогу себе». Их вирши в большинстве случаев ты видишь на полках книжных
магазинов.

А то, что среди них попадаются неплохие произведения, так это, скорее, исключения, побочный эффект философии «Выживает сильнейший». Короче, если бы Шолохов, Чехов, Толстой пытались издать свои труды сегодня, они были бы в числе «лузеров», а их бессмертные произведения поели бы мыши в пыльных шкафах.

Редакторы забыли, что истинным мотивом для издания книги является не пробивной характер автора, а цельная идея – мысль, спущенная свыше, которая должна обрести печатный облик и дойти до сердец читателей.

Мысль, достойную своего места в домашних библиотеках, может выдать даже инвалид, никогда не выходивший из дома и не видевший солнечного света, который без посторонней помощи не может не то что книгу написать и издать, но даже
приготовить себе пищу.

В общем, Дарвина в детстве надо было выпороть хорошенько, чтобы в возрасте седой бороды, он ответственно относился ко всему, что изрекает. По-моему, он единственный человек, произошедший от обезьяны. Во всяком случае, уровень ответственности такой же.

Он уже более ста лет отчитывается перед Создателем за то, что общество людей возвел в ранг дикой стаи и насадил животные инстинкты там, где их априори быть не должно. Его давно уже нет, а человеческое сообщество медленно, но уверенно превращается в стаю.

– По-моему, Вы преувеличиваете!

– Ничуть! Давай рассуждать! Что в нашем социуме было основой человеческой идентичности или хотя бы должно было быть?
– Ну-у-у… Совесть, честь, достоинство! Сострадание к слабым и уважение к старшим! Опыт и мудрость предков, извечные законы, выработанные веками!

– Понятно! А теперь представь волчью стаю! Какие качества помогут ей выжить?

– Первое, что приходит на ум: сила, злоба, хитрость, быстрота реакции! Острые клыки, быстрые ноги, хороший слух, тонкий нюх! Отторжение из стаи слабых и больных волков!

– О, как! Такое впечатление, что ты описала нынешнюю молодежь с дарвиновским принципом «Выживает сильнейший». К этому можно добавить несколько поговорок: «Волка ноги кормят», «ЧЧВ (человек человеку волк)», «Не верь, не
бойся, не проси». По-твоему, я преувеличиваю?

– А давайте съездим на берег реки, посмотрим на деревца.

– Сейчас туда даже на танке не проедешь! Придет весна – увидишь! Будем сажать «трехлетки».

Галатея «переваривая» мою повесть, ушла в себя. Трудно представить, что творилось в её голове после горькой, грязной, кровавой правды войны, о которой молодое поколение вспоминало только девятого мая. Истинная суть той страшной трагедии нашего народа была отлична от картинок, что нарисовали для себя юные головки, уткнувшиеся в смартфоны. И сейчас у этой девушки наступило страшное прозрение.

Прочувствовав судьбу Матфея, она понимала, таких героев были сотни тысяч, миллионы. И за каждым стояла личная трагедия и непримиримый бой за право называться человеком, несмотря на то, что от всего положенного осталась только израненная душа.

Прообразом Матфея явился калека, живший на нашей улице. От его лица мало что осталось. Но ему относительно повезло – шесть пальцев на обеих руках всё же война сохранила. А таких не высылали из городов, но запрещали показываться на улицах. И даже День Победы был не его праздник, а «благодарных потомков». Моя детская память не сохранила ни имени, ни фамилии нелюдимого и изувеченного одинокого старика. Он изредка выходил на улицу, пугая прохожих своим страшным видом. Детвора хихикала, не понимая, через что пришлось пройти ветерану этой страшной бойни, чтобы они сейчас могли смеяться ему вслед.

Сколько таких пряталось по кустам, боясь показать себя своим любимым женщинам, всматривающимся вдаль в надежде увидеть изувеченного, но живого мужа или сына? Сколько героев – «обрубков», «самоваров» (как их тогда называли за то, что от всего полагающегося человеку по природе осталась только голова и «краник») – моя память сейчас вырывает из страниц далекого детства?

Когда я был ребенком, как-то не задумывался об их горькой судьбе. Проходил мимо таких и спрашивал у мамы: «А где у дяди ножки?», «Почему у дяди нет ручек?» А мама стыдливо опускала глаза и побыстрее уводила меня от инвалида. Только сейчас с позиции лет меня пробирает дрожь от воспоминаний. Война этих героев не закончилась до их последнего вздоха со словами: «Ну наконец-то! Слава Богу!»

Они чувствовали себя лишними в стране, победившей фашизм, над которой было чистое небо, а разговаривали либо сами с собой, либо с деревьями, уйдя подальше от людей (опять же, если были ноги). Заливали боль «горькой», если могли поднести граненый стакан к губам без чьей-либо помощи.

Позже я узнал, почему с улиц исчезли инвалиды войны. И эта правда была запредельнее, чем ужасы войны. Два миллиона инвалидов, «обрубков», «самоваров», убрали с улиц и свезли в специнтернаты закрытого типа, чтобы нам, «благодарным
потомкам», не пришлось стыдливо опускать глаза при виде нищих героев, просящих милостыню на папертях в светлом будущем победившего социализма. Указом Сталина их депортировали на Соловки и Валаам, при Хрущеве вывозили оставшихся.

Много позже я увидел рисунки художника Геннадия Доброва, и они меня потрясли. Он рисовал последствия войны такими, что после этого смотреть в глаза своих детей и на мирное небо было стыдно. Протоиерей Андрей Логвинов написал удивительные строки об этой послевоенной трагедии:

«...Недавно боевые мужики –
кому печаль поведают обрубки?
И что сказать сумеют языки,
когда ни ноги не в строю, ни руки?
...Да, Валаам – вторые Соловки.
Они страданий столько повидали! –
Здесь мигом вымирали старики,
которым тридцать стукнуло едва ли...»

Конечно, преступный приказ отдал Сталин, но исполняли его всё же простые люди, которые могли оказаться на месте этих инвалидов. Что мешало им найти в своих душах немного тепла, чтобы сделать адскую жизнь ветеранов войны не такой
невыносимой?

Как часто мы ругаем власти, забывая о том, что своим хладнокровием и черствостью мы становимся соучастниками преступления? К тому же властьимущие не инопланетяне! Они плоть от плоти порождение нашего общества, а значит, такие же, как мы, люди! Они наше зеркало! А на зеркало нечего пенять, если личико не в «адеквате»!

Ни один приказ не может запретить простое человеческое сострадание, чуткость, милосердие и элементарную благодарность! Мы сами отторгли из своей души эти высшие человеческие качества, став толстокожими бегемотами с постоянно
открытой пастью для подачек этой власти, радовались, что «жизнь хороша, и жить хорошо» без вида изуродованных героев. А теперь нашли крайнего – валим всю ответственность на власть!

Но беспомощных героев в корзинах на очень «свежий воздух» выносили простые люди, а иногда и забывали их там на ночь, наверное, из милосердия.

Эта повесть была эпитафией, реквиемом всем этим героям, продолжавшим сражаться и после Победы. Покаянием за то, что, будучи ниже ростом, чем дядя на доске с колесиками – проходил мимо; что не видел в изуродованных лицах прекрасных настоящих мужчин; что быстро забыл о них, когда инвалиды неожиданно исчезли с улиц, и в пионерском галстуке отдавал салют вечному огню «вечной памяти».

История об этой страшной бойне теперь была какой-то лощеной, с начищенными орденами и медалями на парадном кителе, с флагами и салютами. А я без слез не могу вспомнить одноногого точильщика на рынке, дядечку, который «катался», от-
талкиваясь деревянными колодками от брусчатки с потухшим «Беломором» в зубах и позвякивающими тусклыми медалями, и сотни других «героев» из моего детства.

Часто просил рассказать моих дедов, Ивана и Степана, о той страшной войне. Но ни слова они не хотели вспоминать. И не потому, что они стыдились чего-то! Нет! Судя по орденам и медалям, им нечего было стыдиться! Может, разве что, того, что остались живыми и ранеными, но не изувеченными после войны.

Они молчали потому, что никакие слова не смогут передать этот ужас! А сухо констатировать: «С кровопролитными боями под Ржевом Красная армия перешла в контрнаступление» –они не хотели. Военные историки это сделали за них, забыв миллионы имен павших и инвалидов, доживавших свой век на Соловках и Валааме в заброшенных монастырях, где милосердие, к которому призывал Христос, умерло вместе с совестью и почерневшими на потресканной штукатурке ликами.

Горькая, невыносимая правда о той бойне умерла вместе с моими дедами, чтобы мы, их внуки, даже в сухих рассказах не соприкоснулись с войной.

Я вспомнил слова из песни, услышанной мельком из старенького бобинного магнитофона. Владимир Высоцкий перепел стихи другого поэта, фронтовика А. Охрименко:

«Я был батальонный разведчик,
А он писаришка штабной.
Я был за Россию ответчик,
А он спал с моею женой.
Скупою слезой фронтовою
Гвардейский рыдал батальон,
Когда я геройской звездою
От маршала был награждён.
Потом мне вручили протезы
И быстро отправили в тыл …»

Я забил в поисковике: «рисунки Геннадия Доброва» и отошел к окну. Компьютер выдавал с экрана боль и страдание, читаемое в глазах ветеранов, от которых мало что осталось.

Обвешанные орденами и медалями, они смотрели в наш мир с немым вопросом: «За что?» Галатея, прижав кулачок к губам, с полными слез глазами, готова была кричать от боли, которая передалась ей от израненных и изувеченных мужиков, вынесших на своих плечах нечеловеческие страдания войны.

Им не надо читать сказку Данте Алигьери об Аде. Они его видели своими глазами. Прошли и проползли на брюхе от первого до последнего круга, а некоторые ещё и написали на Рейхстаге: «Развалинами “чистилища” – удовлетворен».

Теперь Галатея
знала, что стоит за сухими сводками Информбюро: «…превозмогая силы врага, наша армия перешла в контрнаступление …»! Она увидела Матфея глазами Доброва!

Галатея несколько раз садилась за компьютер, но, просидев несколько часов, уставившись в пустой экран, она вставала и ходила из угла в угол. Подходила к стаканчикам на окне и заглядывала в них. Так прошло несколько дней! Евграфович
начал волноваться! Записанные ранее рассказы быстро заканчивались, а новых не поступало.

Когда откладывать запись новых произведений уже было нельзя, Галатея с неохотой
садилась за микрофон, но, погрузившись в другое произведение, добросовестно делала «задел» и снова возвращалась к моей повести. Наконец через неделю она начала компоновать «Матфеев лес». Но работа продвигалась медленно. В эти дни
мы почти не говорили. Галатея была вся в себе.

Лишь когда с первыми весенними лучами солнца из стаканчиков полезли нежные листочки, девушка как будто ожила. Её окрылили маленькие росточки, тянущиеся к свету. Через неделю она отдала повесть Евграфовичу.
 
Согретая весенним солнцем земля уже просохла от талого снега. Мы выкопали первую сотню трехлеток, и погрузили в машину, не забыв наш самовар и припасы. Мы подъехали к берегу мелководной реки, заросшей камышом. Галатея с удивлением всматривалась в ряды редко посаженных деревцев, уходящих как солдатики вдаль к горизонту.

Она вышла и, подойдя к достаточно окрепшим саженцам, выпустившим листочки из набухших почек, улыбнулась. Я выгрузил лопаты и прочие инструменты и поправил покосившиеся колышки. Начал отматывать рубероид у подножия тоненьких стволов, освобождая пространство для роста дубочков. Галатея, любуясь молодыми деревцами, начала понимать, как это приятно – вырастить свой лес.

Сзади послышался треск камышей, быстрые шаги и отборная ругань. Я оглянулся! На меня в забродских сапогах, топоча, мчались рыбаки. Не успел я глазом моргнуть, как крепкий детина схватил меня за грудки и повалил на землю, занося пахнущий рыбой грязный кулак для удара.

– Ну вот! – мелькнуло у меня в голове, – Сейчас будет расплата за благие намерения! Давно меня так не роняли! Но парень замер и выпученными глазами смотрел поверх меня. Галатея направила в голову мужика лезвие лопаты и громко и недвусмысленно сказала, скрежеща зубами:

– Грабли убрал! Быстро! А то голова слетит с плеч – думать будет нечем! Ваше рвение мне понятно, но оно не по адресу! Он сажает деревья, а не выкапывает!

Парень и двое его дружков зависли, соображая. Потом  нападавший неуверенно улыбнулся и отпустил меня. А я, не
скрывая смеха, посмотрел на Галатею, и не думающую опускать грозное оружие из рук. Её суровый взгляд не предвещал ничего хорошего. Я подошел к машине и открыл багажник, набитый до отказа молодыми деревцами. Только теперь до мужиков дошло: претензии действительно не по адресу.

Он потянулся к руке Русалки и пытался приложиться, но она её одернула.

– Мадемуазель! Приношу свои извинения! Погорячился! – неуверенно сказал мужик, улыбаясь девушке.

– Благодаря таким горячим головам, которые вначале делают, а потом думают, уже не мадемуазель, а мадам! Но извинения приняты! А чтобы совсем уж исправить ошибку… природы, берите лопаты и копайте лунки, забивайте колышки и заготавливайте камыш. Тогда будем считать недоразумение – «недоразумением»!

Мужики растерялись, но взяли у Русалки лопату и, оглядываясь, отправились копать лунки. Я же хохотал от нелепости этой ситуации и удивлялся, как быстро Галатея расставила всё по местам.

Когда я разматывал рубероид, ко мне подошел парень и представился. Он извинился за бурную встречу, объясняя это тем, что они уже прогоняли нескольких «любителей ботаники» с лопатами. Наш разговор перешел в дружеское русло. Я посетовал на то, что у меня нет лодки:

– Плохо, что на тот берег нет возможности переплыть!

– Нет ничего проще! – сказал Михаил. – В камышах стоит наша плоскодонка! Вы сажайте здесь, а мы поплывем на тот берег! А то барышня нервничает и хмуро на нас поглядывает!

Мы отсчитали полсотни саженцев и столько же колышков. Отмотали немного веревки и погрузили все на лодку. Мужики оттолкнулись от берега и, смеясь, поплыли через реку. Так в нашем с Галатеей маленьком «полку» прибыло. Юноши побросали удочки и загорелись моей идеей. Рыба их уже не интересовала. Я радовался, что мое хобби стало понятным другим людям. Значит, я точно не шизофреник с бредовой идеей!

Прибрежный ил и камыши – предвестники заболачивания реки. На влажной и удобренной торфом земле саженцы быстро вырастут и наберут силу. Густые заросли камыша пока скрывали первый ряд, защищая деревца от ветра. Но когда саженцы вырастут и создадут хорошую тень, от прибрежной поросли не останется и следа.

К обеду половину работы мы уже сделали, Галатея вытащила самовар, натолкала его камышом, положила несколько щепочек и растопила. Пока он дымил, она быстро установила маленький разборной столик и разложила припасенную провизию. Вышла на пригорок посмотреть за работой на том берегу и крикнула:

– Эй! Горячие головы! Плывите к нам чай пить!

– Моряки не плавают, а ходят! – донеслось из зарослей камыша.

– Ну тогда ИДИТЕ к нам, а лодка пусть плывет! – со смехом крикнула Галатея.

– Только если ты не будешь лопатами кидаться! – гулко послышался голос рыбака и гогот его дружков.

– Не боись! Солдат ребенка не обидит! – сквозь смех выдавила из себя Русалка.

С того берега послышался хохот и плеск весел. Рыбаки были удивлены, с каким комфортом мы сажаем деревья. Галатея достала бутылку воды: – Руки мыть! – и стала поливать на грязные ладони мужиков. А те с явным недоумением отшутились: – Слушаюсь и повинуюсь, мадам!

Галатея принесла им полотенце, они и вовсе прыснули хохотом:

– Эту рыбалку я запомню надолго! Жена за мной дома так не ухаживает! Разрешите представиться, мадам: Дмитрий, Михаил и Александр! Вы не против, если к Вашему столу мы присовокупим наш скромный вклад?

Михаил сбегал в заросли и принес рюкзак с позвякивающим «вкладом». Я откупорил бутылку и понюхал. Ратификационный спирт русской водки я слышу за версту:

– Эту будете пить, когда мои глаза не будут этого видеть! Нашатырь лучше пахнет! – и обратился к Русалке. – Принеси мой «неприкосновенный запас» из бардачка.
Девушка достала нержавеющий штоф с коньячком и разлила в походные металлические стаканчики.

– А рояля в кустах у вас случайно нет! – хохоча, спросил Александр.
Галатея вернулась к машине и включила первый концерт Рахманинова.

– Случайно есть! – смеясь, ответила Галатея.

Над рекой моего детства звучал симфонический оркестр, далеко разнося музыку. Рыбаки засмеялись, и Михаил выдал тост:

– За знакомство, которое началось неожиданно, а продолжилось так приятно!
Я поддержал тост чашкой чая. Михаил выпил и удивленно спросил, не закусывая:

– Это что за божественный напиток?
– Коньяк, настоящий! – прошу любить и жаловать! – представил я то, что влилось в молодые организмы, и продолжил согреваться ароматным чаем с бутербродами. Галатея пригубила напиток, чтобы согреться.

– А из какой вы организации! – спросил Михаил.

– Как тебе сказать… Вся организация состоит из сморщенного пенсионера и молодой мамзели. Название ещё не придумали! Некогда было!

– Так вы что, по своей инициативе всё это затеяли? – удивился Александр, а Михаил открыл рот.

– Во времена моего детства я из этой речки пил воду, не кипятя. А теперь вот привезли с собой! Дожились! Скоро кислород будем возить на природу, чтобы подышать свежим воздухом!

– Это ж сколько надо денег, чтобы посадить столько деревьев! – удивился Дмитрий.

– Ты удивишься ещё больше, когда узнаешь, сколько! Но лучше об этом тебе расскажет Галатея! Просветлять головы у неё лучше получается! – сказал я и ушел к дальнему краю «лесочка» копать лунки. Я не мог слышать, что говорит мамзель
трем рыбакам, но по тому, как они её слушали, я понял – их пробрало. Когда я уже притаптывал землю вокруг десятка посаженных деревцев, подошла вся компания. Михаил заявил:

– Степан Фёдорович! Тут такое дело! Когда в такой солидной организации только два члена – это неправильно!

– Один! – поправила Галатея.

Михаил завис, хихикнул от каламбура, и продолжил:

– Судя по тому, как ты чуть не снесла голову мужику, – два! Поэтому мы предлагаем свое… пассивное… пока… участие. Сегодня мы досаживаем эти саженцы, а завтра привозите остальные. Встречаемся в это же время в этом же месте. Воскресенье – хороший день для посадок!

Закончив с этой партией деревцев, мы расстались с рыбаками добрыми друзьями. Заехали в мебельный цех Марины за обрезками досок, погрузили в багажник и вернулись домой.

На следующий день мы встали пораньше и начали выкапывать остальные двести «трехлеток». День выдался солнечный! Пробираясь сквозь лужи и бездорожье, мы приехали на берег. А там уже была непривычная суета. Несколько десятков мужчин, женщин и малышей копали лунки и сажали то, что привезли с собой. Нас встретил Михаил со своими детьми и весело приветствовал:

– Здравствуйте, Степан Фёдорович и Галатея! Мои отпрыски и жена засиделись дома, да и соседи от безделья изнывают. Вот мы и решили внести свой пассивный вклад в ваше начинание. Принимаете в вашу организацию новых членов и «не членов»?

Мы накопали за двором целую кучу кустов сирени и столько же рябины. Соседи тоже выкопали поросль грецкого ореха, вишни и абрикосы. Так что ваш лес будет не только большим, но и вкусным. Моя дочка накопала ландышей и первоцветов, и разбросала какие-то семена. Так что ваш лес будет ещё и красивым!

Нас окружили новые члены нашей организации. Мы знакомились, вспоминали вчерашнюю рыбалку и смеялись. Наши помощники осторожно вытащили из багажника саженцы и колышки и разбрелись к заготовленным лункам. Нам с Русалкой работы не осталось. Наш лес всё дальше уходил к горизонту. Галатея, оглядев ряды саженцев, сказала:

– Мало! Нужно ещё парочку миллиардов деревьев!

– А лучше триллионов! Только где их взять! – с иронией заметил я.
– Поехали домой! Тут и без нас справятся! У меня появилась идея! – хитро улыбнувшись, сказала Галатея.

Мы попрощались с помощниками и поехали домой. После обеда Русалка села за стол и что-то писала. Я не стал мешать и вышел в сад. Весной на земле всегда есть работа.
 
На следующий день к нам приехал Евграфович. Они с Галатеей долго шушукались. Потом он уехал в редакцию радио, крикнув напоследок: – Готовьте стол! Сегодня будем долго сидеть! Весь день я обрезал и подвязывал виноград, а Русалка на
корточках лазила по проклюнувшейся клубнике, убирая сухую листву. Она складывала листья и ветки в компостную яму для перегнивания и пересыпала сухой известью, чтобы избавиться от вредителей и болезней.

В свое время я научился бороться с сорняками, «не борясь». Просто застлал почву черной пленкой, сделав только маленькие отверстия для растений. И влага дольше сохранялась, и ягоды не пачкались, и сорняков не стало. К тому же черная пленка притягивает тепло, ягоды появляются раньше и урожай раза в два богаче. Но  главное, не приходится лазить всё лето «пятой точкой к солнцу».

Соседи вначале удивлялись чистоте на моем участке, а потом начали скупать
черную пленку и даже приходили набираться опыта. Теперь у них огурцы, помидоры и даже картофель давали такие урожаи, что заморским фермерам не снилось. И всё это без химии и особой агротехники. А главное, появилось время жить!

Надышавшись свежего весеннего воздуха, мы начали готовиться к эфиру. Галатея, погруженная в себя, собирала на стол. Евграфович приехал незадолго до начала передачи и шепотом сказал крестнице: – Фух! Еле успел!

Мы расселись поудобнее в зале и затаили дыхание. Сегодня большой двухчасовой эфир. Моя повесть «Матфеев лес», отторгнутая многими издательствами, увидит свет. Но мне было интересно, как Галатея её озвучила. Три недели она, борясь со
своими слезами, сражалась за простое человеческое счастье Матфея. Накладывала музыку и звуки. Переписывала некоторые эпизоды и снова вслушивалась в текст.

Часами могла просто сидеть и думать, а потом убирала фон и накладывала новый, пока удовлетворенно не свела всё воедино.

И вот сегодня мы слушаем премьеру моей повести. Я как будто окунулся в свое детство, когда видел Матфея своими непонимающими глазами. Если вначале я вслушивался в текст, искал в нем огрехи, то к середине я был полностью погружен в «чужое» произведение. На глаза сами собой накатились слезы. Я встал и ушел к темному окну.

Зарево весеннего заката меня погрузило в те страшные годины, когда человеческая жизнь ничего не стоила, а смерть стала обыденностью! В отраженье я видел Евграфовича, платком вытирающего слезы, и Галатею, вслушивающуюся в произведение, сжав кулачки на столе.

И вот под шум деревьев и пение птиц послышалось: «Копай скорее ямки, Матфеюшка! Нам ещё надо посадить десяток дубочков, а уже вечереет!»

В эфире и в зале повисла тишина! Дикторша как будто забыла, что надо пищать: «Вы слушали…» Тишину разрезал голос Галатеи:

– У каждого человека есть река детства, которая всё помнит и ничего не забывает, когда она полноводная. Прозрачная вода уносит всё плохое и наполняет нас надеждой на хорошее.

Но если дно высохло и покрылось трещинами, высыхает и наша память! Мы забываем историю нашего народа, забываем то хорошее, что яркими вспышками всплывает в памяти, забываем себя.

В каждой семье есть свой боец «бессмертного полка». Мы так же, как Матфей, можем их всех оживить и посадить свой «Матфеев лес», чтобы укрепить берега реки памяти, реки нашего детства.

Вырастить на подоконнике маленький саженец не трудно. Не трудно выкопать в поле дубочек и перенести его к реке.

Гораздо труднее разговаривать с предками так, чтобы не было стыдно за мир, который они нам оставили.

Давайте посадим «Матфеев, Иванов, Степанов лес»! И пусть реки нашего детства радуют наших внуков. А «бессмертный полк» на берегу реки охраняет нашу память от забвения!

Только теперь из динамиков пропищала дикторша: «Вы слушали…»

–Красиво сказала! –подытожил я и выключил радио. Евграфович вытер слезы и высморкался:

–Не перестаю тебе удивляться! Когда ты успел её написать? – спросил седой интеллигент.

– Двадцать лет назад! – с досадой ответил я. – Если бы её опубликовали ещё тогда, может быть, наша молодежь нас больше радовала. Посмотреть бы сейчас в глаза тех редакторов, которые отправили «Матфеев лес» в корзину, но напечатали тысячи томов макулатуры. А если учесть, что они перевели на это наши леса… Я тогда послал издательство с названием из трех букв на три веселые русские буквы и положил рукопись в стол.

– Голубушка! Я Вам тысячу раз уже говорил: «Вы талант»! Но позвольте первый раз Вам сказать, насколько большой Вы  талант. – И обратившись ко мне, он скомандовал: – Нальешь ты? Или у вас тут самообслуживание?! Надо же отметить премьеру твоей повести! С вами, ребята, можно спиться! Но так приятно лечить больную печень красивыми тостами за торжество искусства. От твоих напитков она, по-моему, уже выздоровела, только прикидывается больной.

Телефон Евграфовича раскалился после эфира. Он, делая глоток, отвечал на звонки. Они были из редакции, от знакомых, от радиослушателей. Спрашивали, кто сажает на реке деревца и можно ли присоединиться к акции. Евграфович только пожимал плечами, не понимая, о чем идет речь. Галатея, вырвав телефон из рук крестного, начала отвечать радиослушателям, а мы наконец принялись за остывший ужин. Когда
мы уже были навеселе, к нам подошла ошарашенная Галатея:

– По-моему, этот звонок адресован лично Вам, Евграфович!

Редактор, взяв телефон, вышел на балкон, а мы только следили за его реакцией. Он жестикулировал руками и долго говорил в трубку. В зал он вошел в приподнятом настроении и сразу же налил себе коньяка и молча выпил. Оглядев нас, он
улыбнулся и торжественно заявил:

– Началось! Звонили из Москвы! С радио!

– Ну?! – спросили мы в два голоса.

– Они просят запись «Матфеева леса» на Всероссийское радио.

– Ну?! – теряя терпение, спросили мы.

– Я дал согласие, но только с одним условием! – испытывая нас на прочность и торжествуя, сказал Евграфович.

– Каким? – недоуменно спросил я.

– До эфира «Матфеев лес» должен быть издан отдельной книгой. Они завтра свяжутся со столичными издательствами и дадут ответ. К тому же за всероссийский эфир полагается приличный гонорар и писателю, и автору записи.

Теперь уже я налил коньяк и молча выпил.

– А позвольте спросить, много у Вас такого же, что Вы написали, когда я ещё не родилась, и до сих пор не издали? – спросила Галатея, хитро смотря на меня.

– Немного! Если, конечно, рукописи мыши не поели, но тебе хватит обрыдаться!

Я встал и достал из письменного стола несколько тяжелых стопок пожелтевших страниц и бросил на стол, поднимая пыль. С антресолей достал ещё несколько толстых папок и перевязанные веревкой кипы и положил рядом.

– И это вы называете немного! – с иронией заметила Галатея, беря в руки пыльные страницы.

Евграфович встал, взял телефон и нетвердой походкой снова вышел на балкон. До нас донеслось сквозь открытую дверь:

– Условия меняются! Сейчас передо мной лежат несколько стопок неизданных произведений этого же автора. Думаю, когда они будут изданы, появятся ещё несколько произведений Плугатырева, озвученных Галатеей Ивановной Лютиковой – готовьте эфир. Если наши условия вас устраивают, то нас устроят ваши условия. Жду звонка! Зайдя в зал, он оглядел нас:

– Думаю, вы всё слышали! По-моему, я выразил общее мнение! Хватит подстраиваться под их условия – теперь будем диктовать свои.

Вечер закончился далеко за полночь. Мы просматривали повести и рассказы, пьесы и мой роман. О существовании многих произведений я уже и сам забыл, и с удовольствием выхватывал цитаты из текста и читал вслух. Меня перебивала
Галатея, вычитывая строки из другого произведения. А Евграфович, разлегшись в кресле с бокалом в одной руке и соленым огурчиком в другой, делал глоток за очередное открытие.

Он себя чувствовал всевластным царем, диктующим свою волю редакторам столичного радио и даже издательствам. Короны не было, но это понятно, – чесать лысину она мешает! Когда содержимое «скипетра и державы» отправилось в желудок седого интеллигента, он засобирался домой. Он был наполнен под завязку и эмоциями, и ужином.

Я тоже был пьян то ли от выпитого, то ли от свалившегося на меня счастья. А Галатея, с улыбкой проводив крестного до такси, молча убирала со стола, погруженная в свои мысли. Слова были не нужны! Девушка, ворвавшись в мою жизнь, разворошила то, что было в глубокой стагнации. И я был этому только рад!

Глава 19

Весна наполнила мой дом бурлением и деятельной суетой. Танюша с Петром всё чаще приезжали к нам. Девушки подолгу болтали в комнате Русалки. До свадьбы оставалось несколько недель, и они готовились к торжеству, рассматривая наряды в журналах и прохаживаясь по магазинам.

Но наши занятия и работа Галатеи не останавливались ни на день. Вскоре она записала ещё несколько моих рассказов из ненапечатанного, которые с успехом звучали на радио. Освоив достаточно хорошо нотную грамоту, девушка разучивала
новые романсы и песни и радовала нас вечерами творчества.

Неизданные произведения я отослал в столичное издательство и с тревогой ждал новостей. Меня уверили, что рукописи в работе. Вычитать несколько тысяч страниц – нелегкая работа для редакторов. Иногда они звонили и связывались со мной по электронной почте, когда возникали спорные моменты в тексте. Но в целом работа шла к завершению.

Я ждал дня, когда смогу взять в руки несколько томов, пахнущих типографской краской, и почувствовать, что не зря писал все эти годы.

Связавшись с моим другом, который был инструктором в автошколе, я взял дубликат ключа от ворот автодрома, который был недалеко от нашего поселка. Галатея часами кружилась по «восьмеркам», заезжала и выезжала из «гаража», трогалась на подъеме и на спуске и делала маневры задним ходом. Она взялась за обучение вождению с той же основательностью, с какой она занималась любым другим делом.

Вначале я нервничал, но вскоре девушка почувствовала машину и дорогу. Обложившись билетами и правилами дорожного движения, она штудировала их. Несколько дней в неделю занималась в автошколе и ездила с инструктором по городу.

В нашем саду живность, замершая в зимние месяцы, тронулась в рост. Когда угроза весенних заморозков миновала, я сделал профилактику водопада, фильтров и летнего бассейна для рыбок. Взяв большие сачки, мы с Русалкой пошли на рыбалку.

Вылавливая рыб из бассейна, мы их быстро переносили к водопаду и выпускали. Они нехотя поддавались ловкости Галатеи, но вскоре всё-таки переехали в чистую талую воду и заиграли всеми красками в лучах весеннего солнца. Водяные лилии выпустили первые маленькие темно-фиолетовые листочки и потянулись к свету. Пока девушка любовалась красавицами и кормила их с руки, я включил фильтры бассейна и наконец, смог бросить хлорные таблетки для дезинфекции воды. Сегодня у нас по графику – банька.

До свадьбы Танюши и Петра оставалась неделя. Галатея волновалась и нервничала, как будто это её торжество. Она считала, что соединение двух душ – это должно быть каким-то особенным волшебством. Русалка уже записалась к парикмахеру, в
шкафу висело платье для свадьбы и стояли новенькие туфельки.

Пока вода в бассейне бурлила, хлорка выветривалась, а банька поднимала градусы в парилке, мы решили позаниматься на тренажерах. Галатея наконец смогла надеть гимнастический костюм сорок шестого размера, который я ей купил в самом начале нашей «совместной жизни». Он ей был слегка мал, но это только придавало возбуждающей пикантности.

Выйдя в гараж, она явно наслаждалась победой над собой. Её походка была легкой и пружинистой. Не иначе как пантера перед прыжком. Черный лоснящийся костюм облегал стан Русалки, подчеркивая её красоту. Тяжелые груди слегка вибрировали, но и не думали опускаться. Плечи выровнялись и радовали глаз приятными изгибами.

– Я же сказал, он будет тебе в самый раз! А ты не верила! – я поднялся в зал и распечатал на принтере те фотографии, что я сделал на второй день после нашего «знакомства», и протянул их девушке. Она замерла, разглядывая Галку из своего
горького прошлого, потом посмотрела на меня, засмеялась и сквозь смех сказала:

– Спасибо! Вы действительно гениальный скульптор, мистер Пигмалион!

– Я старался! Но больше меня старалась ты! Вот и результат! Продолжаем веселиться! Ты на «веслах», или я?

Мы заняли тренажеры и выжимали пуды, колотили грушу, пока не взмокли. Закончив силовые упражнения, забежали в баньку, сбросили с себя одежду и вошли в парилку. И, как всегда, посыпались вопросы. Это уже стало традицией: в бане
разговариваем только «про ЭТО». Я сам удивлялся, насколько у меня крепкое сердце!

Галатея, побивая меня веником, с интересом разглядывала мои «нескромности». То и дело она останавливала взгляд и смущалась, когда я её ловил на этом. Не выдержав, она спросила:

– Можно задать Вам совсем уж нескромный вопрос! Я понимаю, что это может показаться неприличным, но не судите строго. Я это хочу спросить не из-за праздного любопытства.

– Ты хочешь спросить: откуда появляются дети? Из капусты! Некоторых приносит аист! Тебе разве тетя не говорила? – попытался я разрядить обстановку.

Галатея засмеялась: – Это я знала ещё в первом классе, когда тетя была беременной. Я хотела спросить про другое! Только Вы должны дать обещание не смеяться!

– Честное пионерское! – съязвил я.

Галатея набрала в грудь воздух, задержала его и выдохнула с вопросом, продолжая обхаживать меня веником:

– Ну хорошо! Насколько мне известно, у мужчин… гм…
разные… гм… ну, это!

– Насколько мне известно, у женщин тоже разное это! – перекривил я Русалку.

– Ну вот и вопрос! Что, если большое не поместится в маленьком, а маленькое будет болтаться в большом, как пестик в ступке. Ведь невозможно заранее знать, на что нарвешься! А потом будешь всю жизнь… – опустив глаза, спросила девушка, деловито распаривая меня паром.

– Я обещал не смеяться! Что ж сдержу слово! – кряхтя от жара и деловито размышляя, сказал я. – Давай сразу договоримся: что считать маленьким, а что большим. Вот, например, твое «хозяйство» ты считаешь маленьким или большим! Ложись! Теперь я тебя побью!

– Понятия не имею! – смеясь, простонала Русалка.

– «Незнание не есть аргумент в споре» – говорили мудрецы. Ну хорошо! Я понимаю, тебе тяжело вспоминать свой первый и единственный опыт близости с Сергеем! Но всё же! Уж коли мы затеяли такой разговор, его «хозяйство» ты считаешь маленьким или большим?

– Понятия не имею! – хихикнула Галатея.

– Ну а если бы ты прожила с ним целую жизнь, ты считала бы его гигантом или карликом?

– Могу представить эту картину: старик и старуха на краю жизни со штангенциркулем решили выяснить свои размеры. Действительно смешно! – хихикнула Русалка.

– А после того, как выяснили, решили разойтись с формулировкой «не сошлись характерами»! Вот уж действительно: «Старость пришла, а мудрость потерялась по дороге!». Они жили долго и счастливо, пока не узнали, что можно жить
дольше и счастливее.

Вообще-то в животе у женщины помещается четырехкилограммовый ребенок. Полового органа такой величины в природе не существует. Так что на этот счет
можешь не опасаться.

– А если наоборот!

– Пошли, остудимся! Расскажу про «наоборот»!

Фыркая, мы нырнули в бассейн и пробыли там немного больше обычного.

– Пошли париться! Я уже замерзла! – взмолилась Галатея.

Мы зашли в парилку, взгляд девушки скользнул по моим
замерзшим «нескромностям» и замер.

– Вот даже как! – вырвалось у неё.

– Вот даже так! На морозе у всех мужчин «ЭТО» одинаковое! – съязвил я. – Ложись! Буду тебя нескромно бить! Мне понятны твои опасения. Но поверь, сила трения имеет мало общего с удовлетворением и половым возбуждением. Конечно, если ты прошла «Крым и Рим», то выбирать мужика тебе лучше со штангенциркулем. Но мы сейчас точно говорим про счастливую супружескую жизнь? Мне показалось, мы выбираем самца для случки или «терку для хрена» (чтобы сделать вкусную приправу)!

– Так почему столько суеты вокруг размеров… гм… половых органов? – недоуменно спросила девушка.

– От скудности ума! Поверь мне, есть женщины, которых не сможет удовлетворить ни один мужчина. И дело не в размерах, а в психологии! В этом мире нет никого, кто сможет создать такое трение, чтобы её царское величество это устроило.

И даже если ей повстречается «хороший» мужчина с «выдающимися» данными, с замечательной «харизмой», она будет искать ещё «более лучшего». Такова природа нищих духом!

Они наркоманы, требующие каждый день увеличения дозы. И, конечно же, закономерен итог. Однажды доза станет такой большой, что случится передозировка или разрыв мягких тканей сосуда, в который попытались засунуть паровоз. При этом все остальные качества мужчины померкнут в её глазах.

Ты можешь предположить, что такая женщина, выбирая себе мужчину, будет обращать внимание на его глубокий внутренний мир, тонкую и ранимую душу и выдающиеся способности вне постели.

– Логически я это понимаю! Но я много раз слышала разговоры девочек, которые уже это… не девочки! Да и мальчишки не сильно стесняются таких разговоров! Судя по их шушуканьям, можно предположить, что всё вертится вокруг «этого». Чем больше, тем (типа) лучше! – пряча глаза, сказала Русалка.

– А ещё я слышал: чем длиннее ноги девушки – тем лучше! Чем больше размер бюста женщины – тем лучше! Чем тоньше талия и шире бедра – тем лучше! Это из той же серии!

Конечно же, нет ничего важнее в семейной жизни, чем размер грудей и задницы! Если у женщины маленькая задница – счастья нет! Большая – счастья много! Судя по размеру твоей попы в первый день в моем доме, счастья у тебя должно было
быть с избытком!

Глупости это, красавица! У меня есть знакомый, который открыл секс-шоп. Я пытался понять его образ мысли. Почему не запчасти для машины или канцелярские
принадлежности, а именно «игрушки для утех»? Однажды у меня с ним состоялся откровенный разговор «про это». Надо было его записать, чтобы ты услышала нашу беседу из первых уст. От былого оптимизма мужика, решившего просветить
«непросвещенное» население «эпохи застоя», не осталось и следа. Он бы бросил свой бизнес, если бы смог перестроиться на продажу рыбок, хомячков и кошечек.

В приватной беседе он мне открыл глаза на то, что простому обывателю незаметно. Он же имел возможность собирать информацию на протяжении многих лет, отслеживать тенденции и предпочтения, наблюдать за тем, как меняется психология покупателей.

Казалось бы «благое дело просвещения непросвещённых» обернулось переформатированием сознания поколений. Вначале он даже думал закрыть бизнес – покупатели (в большинстве случаев мужчины) приходили стыдливо поглазеть и похихикать. Могли «приколоться» и купить «резиновую бабу» в подарок другу скорее для смеха, чем для утех. Потом «блюдо» распробовали женщины и понеслось. Стоит ли говорить, что для суррогатного удовлетворения мужчины резиновая промышленность не смогла придумать ничего лучше резиновой помпы для поднятия эрекции, надувной женщины и пластиковой вагины. Причем резиновую бабу, отдаленно напоминающую женщину, они покупали чаще, чем отдельно взятую вагину – это уже говорит о том, что мужчине нужно не отверстие, а нечто большее. Мне трудно судить об индивидуумах, которые совокупляются с резиной. Как же нужно было довести мужика, чтобы он заменил живую, теплую женщину на кусок пластмассы?

Но женщинам, как оказалось, наличие умной мужской головы, крепкого тела, умелых рук и выносливых ног показалось ненужным отягощением полового органа. Который, к тому же, «как-то странно себя ведет»: то его надо уговаривать, то он не может остановиться, то теряет силу в самый неподходящий момент. И за это ещё «нежданчики» в виде беременности, противозачаточные пилюли и прочие резиновые
изделия.

Оказывается, для полного счастья женщины нужен лишь кусок резины с подходящим размером и батарейки. Всё остальное, что есть в мужчине – это, оказывается, лишние и ненужные «запчасти».

Когда в его секс-шоп приходили одинокие женщины – это была одна ситуация. Но теперь основными покупательницами стали девочки цветочного возраста. Приходят за покупками целыми компаниями и, не стесняясь, выбирают себе дружка. Они, по-моему, даже невинность потеряли благодаря резине. Ужас! Куда катится мир! Выходить замуж в таком возрасте – нельзя, спиртное употреблять – запрещено, а запихивать в себя всякую гадость – можно! Апокалипсис сознания!

Священное таинство продолжения рода свели до банального трения. И это только вершина айсберга! Этой теме можно посвятить научные трактаты и диссертации.

– Мне, конечно, трудно судить о нормальных половых отношениях, но, мне кажется, к этой ситуации были предпосылки. Может быть, мужчины начали себя вести как-то
иначе, что перестали удовлетворять женщин? – рассуждая, заметила Галатея.

– Мужчины действительно начали себя вести иначе! Но позволь спросить: не женщина ли заставила мужика стать рохлей, затравленным и униженным «удовлетворителем» потребностей жен? Как сказал один доморощенный философ: «Вместе с мужественностью вырождается и мужское естество!». Знаешь, что я делаю, чтобы кровь во мне не закипела при виде твоих прелестей?

Галатея хихикнула и с интересом сказала:

– Не знаю! Но очень хотелось бы узнать!

– Умножаю в уме трехзначные числа, извлекаю корни, вспоминаю, у кого когда День рождения и забытые стихи. В общем, занимаю голову трудными задачами. И пока мне
удается «сохранить лицо»! Ученого, который доказывает теорему, не сможет возбудить ни одна женщина, как бы ни старалась, и не плясала канкан в голом виде!

– Получается, мужчине мало видеть голую женщину? Он должен… как это правильнее выразить… увлечься ей!

– При условии, что есть чем «увлекаться»! – добавил я. – Она должна заполнить его мозг собой! Стоит закрасться в мужскую голову «трудной задаче», неразрешенному конфликту, мужчину не сможет поднять даже домкрат!

– Опять мы вернулись к роли женщины! – озабоченно сказала Галатея.

– Да! Есть чем возбуждать, наслаждайся счастьем, нечем – получи и распишись! И некого при этом винить!

За тысячи лет истории продолжения рода многие народы (женская их часть) выработали свои маленькие премудрости, женские хитрости, которые проблему «большого и малого» решают на раз.

– С этого места, пожалуйста, подробнее! – хихикнула девушка.
Мы пошли пить чай. Галатея смотрела на меня, как удав на кролика.

– Ты видела, как йоги делают гимнастику живота? – начал я издалека.

– Это когда он втягивается, а потом перекатывается, как будто в нем сидит живое существо? – хихикнула Русалка. – Страшное зрелище!

– Вот именно! Ученые гадают, какими мышцами он это делает? Вроде бы всё, как у людей, но он может сделать это, а другие – нет! Всё это достигается тренировками. Поверь мне, такие же мышцы есть и у женщин в вашем сосуде. Если
их тренировать – можно творить чудеса. И тогда размер тычинки для твоего пестика не будет иметь значения.

Но самое удивительное заключается в том, что, освоив несложные манипуляции, женщина значительно повышает свой гормональный фон и либидо. Забывает о гинекологических заболеваниях. Она благополучно вынашивает ребенка и рожает без разрывов и растяжек. Такую женщину трудно забыть и невозможно променять на любую другую. Больше всего в этом преуспели в тех странах, где практикуется многоженство.

Не можешь удивить своего мужа – будешь последней нелюбимой женой. А все ласки мужчины будут получать те жены, которые нашли путь к его сердцу. А ленивая будет выносить за ними горшки. Танец живота из той же серии. Никогда не понимал, как можно так извиваться, при этом ещё вибрировать и танцевать, улыбаться и строить глазки. Восток – дело тонкое, Галатея!

Восточные азиатки тоже могут удивить своими способностями. Матери начинают учить своих дочерей премудростям брачного ложа задолго до замужества и не считают это чем-то предосудительным. Их цель – сделать дочь счастливой женщиной, с которой любой мужчина будет счастлив, несмотря на размеры и темперамент, а значит, у дочери будет крепкая семья.

Азиатки, прошедшие такое обучение, выделывают своими мышцами такое, что животу йога не снилось. Насколько я сведущ в этом вопросе, устраиваются целые шоу, на которых раскрепощенные красавицы показывают чудеса мастерства.

При этом толпа мужчин только глазеет. А очередь посмотреть мастерицу не меньше, чем в мавзолей Ленина.

До наших дней дошли летописи о жизни императоров Поднебесной. Тысячи наложниц должны были блюсти его здоровье, чтобы через него весь народ обрел силу. Для соискательниц на эту «должность» помимо экзаменов по обольщению и грамотности, талантов и способностей, устраивалось последнее и главное испытание: девушка должна была втянуть лоном воду из чаши и танцевать, не проронив ни капли.

– Вы меня прямо заинтриговали! Ну, если это такое… гм… «полезное» занятие, почему же женщины не осваивают эти методики?

– Ты узнала об этих упражнениях от меня! А позволь спросить: почему я об этом знаю, а ты нет?

– Потому что Вы долго прожили и многое видели!

– Глупости! Мне эта гимнастика ни к чему – я не женщина! У нас, у мужчин, есть своя. Я знаю потому, что мне это интересно, а женщинам нет! Это же надо работать – «не царское это дело», легче купить резинового дружка и ящик батареек.

Есть масса «полезных занятий», которыми женщины смогли бы украсить семейную жизнь, но что-то я не вижу особого рвения. Они порой не делают даже то, что должна делать рядовая женщина.

– Допустим, у меня появилось «рвение», где я могу узнать об этом подробнее?! – озабоченно спросила девушка, пряча глаза.

– В интернете полно всяких приспособлений, якобы тренирующих интимные мышцы. Но заметь, тайские красавицы достигли таких высот без новомодных агрегатов. К тому же этой культуре тысячи лет, как-то они обходились без батареек. Дельцы ловко использовали спрос на такие тренинги и тупо зарабатывают деньги на простушках. Но это не говорит о действенности методов.

Любая гимнастка и балерина без всяких особенных тренировок превосходно владеет своими интимными мышцами. Просто она это не афиширует! И ты сможешь, если захочешь! Ты уже научилась прижимать струны к ладам как надо, но пальцы же у тебя остались те же! Точно так же ты можешь накачать мышцы в других местах по;том и каждодневными занятиями. Ты уже накачала мышцы не только
на теле, но и на языке и голосовых связках. Многие умудряются накачать мозг, обоняние, вкусовые рецепторы. Бим и Айна слышат мою машину за несколько километров. Рыбки – вообще телепаты, чувствуют мое настроение по шагам! Главное – уделить должное внимание тому, чему хочешь научиться.

В наших телах тысячи больших и малых мышц и, занимаясь на тренажерах, ты их все, безусловно, тренируешь. Но если ты будешь осознанно тренировать определенные группы, рзультат будет более убедительным. Если бы я был женщиной, показал бы тебе упражнения! Но я мужик! Моя наука тебе ни к чему! Хотя некоторые упражнения должны быть одинаковыми и для мужчин, и для женщин. При всей фундаментальной
разнице мышцы у нас пусть видоизменены, но всё же похожи. Подвздошная мышца у нас точно одинаковая. Завтра после пробежки покажу!

– Ну вот, у нас появилось ещё одно занятие. Надеюсь, несмотря на занятость, на это найдется время?! – хихикнула девушка.

– Ты думаешь, на это надо много времени? Этими тренировками можно заниматься, даже озвучивая произведения и играя на гитаре, и никто не догадается, что ты на самом деле тренируешь. Пошли, окунемся в бассейн, а то от таких разговоров кровь закипает. В чистом бассейне разговор продолжился:

– Многие женщины думают, что если они отдали свои телеса «на потеху мужчине», значит, свою работу по «деланию счастья» они уже выполнили. Остальное должны сделать мужчины, а блондинки должны только наслаждаться жизнью.

Мне очень жаль, что тебе нечего вспомнить, кроме свечки, разделившей с тобой новогоднее одиночество. Но даже этой свечки могло бы не быть, если бы ты не потрудилась и не сделала это маленькое счастье. Тогда бы ты её сейчас не
вспомнила. Потрудилась, вот и всплыл из памяти пусть такой, но приятный момент из твоей маленькой и трудной жизни.

Мне очень жаль, что для тебя большим счастьем было общение со свечкой, чем с компанией однокурсников.

– Да я выбирала не тех, с кем мне будет интересней и веселее, а тех, с кем мне будет не так больно и унизительно.

– Вот мы и пришли к пониманию «творения своего счастья». Каждый кусочек твоего «счастья» – это плоды твоего, и только твоего труда. Посмотри, как несчастны дети, обласканные родителями, когда ему не купили стотысячную бесполезную игрушку. В его маленькой душонке произошел апокалипсис, конец света. Посмотри, как несчастны блондинки, когда им не купили новую «машинку» взамен разбитой по глупости старой. Посмотри на её страдания, от того, что не подарили очередную блестящую цацку в дополнение к уже имеющимся. Родной мужчина в одночасье превратился во «врага рода человеческого». Ты говоришь, что была несчастна от того, что на Новый год не смогла поехать к тетке из-за отсутствия денег
на билет. Ты не знаешь, что такое «несчастье»? Вот истинное «несчастье»!

Посмотри, как убиваются эти люди (и не могут никак убиться)! Они не получили бесплатного, халявного «счастья» – поэтому «несчастны». А когда мужчина, «осознав свою непростительную ошибку», купит ей желанную цацку, она, суча ножками, будет кричать: «Я не эту хотела, а ту, что лежала рядом с этой!» Он, скрежеща зубами, вернется в магазин и обменяет неудачную покупку на удачную. Но и в этом случае блондинка не будет счастлива: «Я её хотела вчера! Се-
годня я хочу другую!»

Я в детстве не видел игрушек, поэтому делал их сам. Когда, неоднократно порезав руки, я сделал яхту, приделал к ней мачту и парус, киль и руль, я был самым счастливым ребенком. Дедовские сапожные гвоздики, которые он называл почему-то «текса», я забил в борта и сделал заграждения. Не знаю, сколько мне было лет, но я додумался стаксель и грот сделать подвижными, продев петлю из нитки сквозь проволочные ушки у бортов. Перекладываясь от борта на борт, паруса меняли галсы.

Соединив грот с рычагом подвижного руля, я отрегулировал яхту так, что она
должна идти галсами всегда против ветра. Это позднее я узнал тонкости яхтинга, но моя детская догадка оказалась верной. Когда я поставил свое творение на воду, и оно поплыло зигзагами, против ветра на середину реки – я был ещё более счастлив. Я стоял на берегу и долго смотрел, как яхта, «белея парусом одиноким», сражается с огромными волнами. «А он, мятежный, просит бури, как будто в буре
есть покой».

Лодка то наклонялась, чуть не касаясь парусом воды, то выравнивалась, ловя встречный ветер, пока не исчезла из вида. Я вернулся домой без своей лодки, но совершенно счастливым. Я не знал, в чьи руки она попадет, когда
достигнет берега, но я верил, что моя яхта преодолеет все шторма и обрадует нашедшего её.

Удивительно! Я отдал свое творение, как мне казалось, всему миру, но обрел то, за чем гоняются позолоченные блондинки и не могут найти даже в постели «властителей мира сего», подаривших ей настоящую яхту, больше напоминаю-
щую крейсер.

Я, ребенок, навсегда распрощавшись со сделанной своими руками лодкой, был более счастлив, чем куклы Барби, стоящие на палубе своего «Титаника».

Распаривая мое тело веничком, Галатея снова и снова задавала вопросы:

– Но ведь рутина семейной жизни тоже затягивает, несмотря ни на какие ухищрения. Можно бесконечно выдумывать, чем скрасить обыденность, но в итоге каждый новый день в супружестве теряется то первое, сказочное чувство единения.

– И это хорошо, что теряется! Иначе мы бы уже давно вернулись в каменный век.

– Это почему? – с недоумением спросила Русалка.

– Давай анализировать! В те первые дни супружества, когда молодые не вылазят из постели, они могут думать о чем-то другом? Ну, например, о работе, о неурожаях в засушливых землях, о вымирающем амурском тигре?

– По-моему, дорвавшись до супружеской постели, молодые думают только об одном! – смеясь, сказала раскрасневшаяся Галатея, рисуя в своем воображении интимные сцены.

– И по-моему тоже! Они привыкают быть вместе, не опасаясь косых взглядов. Их пьянит супружеская вседозволенность и откровенная нагота. Они как будто соревнуются, кто первый сотрется! Юноша старается показать себя сильным и
темпераментным любовником. Девушка не хочет показаться скромницей и подыгрывает молодому мужу. Если не будет супружеской обыденности и рутины, они надоедят друг дружке ещё быстрее.

К тому же, если учесть, что мужчина в этот период не может ни о чем думать, то жизнь на планете замрет. Остановятся стройки и научные изыскания. Заводы закроются, электростанции замрут – по всему миру будет слышен только скрип кроватей и восторженные возгласы любовников.

Люди либо умрут от истощения, либо вернутся в каменный век. А так, пришла пресыщенность, чувство удовлетворенности, обыденность и рутина, и половые органы перестали дымиться. Мужчина вспомнил об оставленных и недоделанных делах, о работе, о хлебе насущном. Ему скучать некогда, надо наверстывать упущенное время и пополнять бюджет молодой семьи. Женщина же «зависла», не зная, чем себя занять, пока половой орган мужа поливает нужники на работе.

Проблема была бы меньшей, если бы муж мог бы его отстегивать и оставлять жене. А так хоть вешайся от скуки – нечем себя занять. Если «ай-кью» хватает только на «ЭТО», то назревает катастрофа! Муж пришел с работы «приятно» уставшим, а в
холодильнике мышь повесилась! Поужинали любовью и уснули.

На следующий день муж пришел «неприятно» уставшим, а в холодильнике мышь на веревочке мумифицировалась! Поужинали любовью и молча уснули!

На третий день, еле волоча ноги, муж пришел с работы, а жена сидит на радиаторе
отопления. В недоумении мужчина спрашивает: «ты ЧЁ сидишь?!» Жена, зевая, ему отвечает: «Ужин разогреваю!» Рутина подкралась незаметно!

Галатея, заливаясь смехом, хохотала:

– Получается, «рутина подкрадывается незаметно» к тем, кто не может себя ничем занять, кроме «ЭТОГО»?!!! Мужчина ведь не жалуется на рутину! Он может высказать претензии жене по поводу пустого холодильника, но скучать ему явно некогда.

Жалуются на скуку обычно женщины! Это им не хватает «мужского внимания» и «любви»! А проще сказать, нечем себя занять!

– Занять себя им есть чем! И сотни поколений женщин так и делали до прихода царственных Барби и не сетовали на скуку. Современные красавицы, умеющие только фальшиво стонать в постели, не хотят ничего делать помимо «пилинга» во всех местах, наращивания ногтей и пирсинга. О них всю жизнь заботились такие же мамы.

Гена заботы о ближнем в геноме блондинистых Барби – нет! Тебе не кажется, что ЭТО – рутина и скука?

– Если бы меня обязали только красить ногти и делать прически, – я бы уже повесилась… гм… от скуки! Мы с Вами ни минуты не сидим, праздно зевая! Назвать такую жизнь рутиной нельзя. Каждое новое занятие должно было встретить недовольное «У-у-у!», а вместо этого мы с радостью сжимаем наш распорядок, чтобы успеть ещё и это!

Не знаю, как Вам со мной, а мне с Вами точно не скучно, и рутиной тут и не пахнет!

– Приятно слышать! Но гораздо приятней будет, если в твоей счастливой семье «не будет пахнуть рутиной». И если с твоих пухленьких губ сорвется однажды это слово, знай, ты отпустила пощечину сама себе. Гм! И мне за то, что я что-то тебе недоговорил! Или в этот момент у тебя в ушах были бананы, а я этого не заметил! Пошли, окунемся и будем пить чай!

Наслаждаясь приятным напитком с душистыми травами и медом, которые мне прислала с Алтая моя давняя знакомая, я поймал себя на мысли: «А кто ещё так же просвещает молодежь»? И сам же мысленно ответил: «Пуританская мораль не позволяет даже думать о таком, не говоря уже о том, чтобы говорить».

Мы окружили себя глупыми и мерзкими табу, думая, что наши дети как-нибудь в постели разберутся. И сами стыдливо хихикаем над пикантными моментами супружеской близости. Почему мне, первому встречному пенсионеру, судьба Галатеи ближе, чем родителям судьба их детей? Неужели так трудно провести несколько вечеров в задушевных беседах, разорвать порочный круг семейной рутины, стать ближе своим чадам?

Галатея, видя мой отрешенный взгляд, спросила:

– О чем Вы так усиленно думаете? У Вас даже морщины выступили на лбу!

– Да вот, думаю, что должно произойти в мире, чтобы отцы и матери могли так же, как мы сейчас, говорить со своими детьми? Какой они должны получить подзатыльник, чтобы у них в голове прояснилось? Неужели им не важна судьба
молодого поколения?

– Ну, не знаю! Чтобы такие разговоры вести, нужно полное единение душ! Полное доверие! А молодежь сейчас не доверяет опыту старших. Не чувствует их авторитета! Может быть, поэтому родители не спешат делиться секретами, зная,
что дети их обсмеют, а то и сами им прочитают лекцию «про ЭТО».

К тому же дети должны видеть, как счастливы родители, чтобы у них было желание учиться «деланью счастья». А когда они видят постоянные скандалы в семьях, а родители их при этом учат «счастью», согласитесь, мало кто пожелает учиться! – рассуждая, ответила Галатея.

– Но ведь ты меня слушаешь, хотя не видишь со мной рядом счастливой женщины! Твои доводы были бы убедительными, если ты мне поверила и правильно восприняла мои «лекции», глядя на мою счастливую семью. Но я одинокий пенсионер! Скажу больше: если бы со мной была бы хоть какая-то женщина, наших бесед, возможно, бы и не было!

Скажи, а ты, будучи матерью, сможешь вот так же париться в баньке со своими детьми и так же откровенно отвечать на их вопросы?

– Ну-у-у! Во-первых, мой муж должен полностью разделять мои взгляды на нормальные супружеские отношения, а я его. Во-вторых, мои дети должны видеть счастье мамы и отца, чтобы у них возник вопрос: «А как вы этого добились?»     В-третьих, доверять мнению родителей они должны научиться с пеленок, тогда в юности не будет трудных тем. В-четвертых, я сделаю всё, чтобы так было! А в-пятых, расскажу всё, что знаю сама от Вас! Посажу десяток своих детей и буду рассказывать, как надо быть счастливым! А по-моему, глядя на своих родителей, они будут учиться без лекций и бесед! Необходимо только немного… гм… уточнять детали! Пойдемте париться!

Галатея вскочила с лавки и пошла в парилку, а я без стеснения любовался своим творением, не холодным, гипсовым, а живым и чувственным. Я имел право смотреть так: и как скульптор, и как мужчина – я автор этого «произведения».

А если быть точным, я всего лишь вернул божьему созданию вид первоначального замысла. Оглянувшись у двери, она надела шапочку, улыбнулась, увидев на себе мой пристальный взгляд, и шмыгнула в нагретую комнату. Я последовал за ней.

Плеснув на камни воды, я распаривал красавицу, а она охала и наслаждалась ароматным жаром. Но я ловил себя на мысли, что я любуюсь Галатеей, предоставившей без стеснения своё тело для обзора. Красивые сильные ножки, упругая попочка, красивый прогиб спины и изящные плечи покрылись ароматным девичьим потом и блестели в свете лампочек. Тонкая, но не жилистая шея была воплощением всего прекрасного, что когда-либо изображали художники и скульпторы.

Лицезреть всё это было экстазом. Но тут красавица перевернулась на спину! Я подлил воды на камни и начал умножать тысячи на тысячи! А она наблюдала за моими глазами, останавливающимися на приятных мне формах. Мне кажется, она понимала, какая борьба происходит во мне. Видела, чего мне стоит не возбуждаться на её откровенные красоты. Наверное, я сам сейчас становился бесчувственным камнем, чтобы сохранить «лицо» перед девушкой.

Только холодная вода бассейна помогла мне успокоить немолодое сердце, и кровь,
бурлящую во мне. Вылезая из бассейна, я откровенно любовался Галатеей. Когда она обернулась, поправляя шапочку, я сказал: «замри». Обойдя её со всех сторон, я задумчиво произнес: «Снова буду тебя лепить. Ты не против? Если, конечно,
выдержу это испытание! Вот выдадим замуж твою крестную и начнем!»

Галатея хихикнула и начала меня обхаживать веником, откровенно смотря на мужское тело.

Было видно, что мужская нагота её так же возбуждает! Хотя что хорошего в дряблом пенсионере, слегка подкачавшемся на тренажерах. То ли дело молодое красивое тело юноши, мужа, отца своих детей! Я лежал и думал о будущем Галатеи, представлял её в объятиях красивого молодого мужчины и радовался, что у неё вся жизнь впереди.

Представлял, как этими упругими прекрасными грудями с едва заметным подломом и розовыми сосочками она будет кормить своих малышей и радовался гармонии жизни, которая сейчас бушует в молодом здоровом теле юницы.

Глава 20
 
В субботу вечером в преддверии свадьбы Танюши Галатея уехала на девичник. А я решил навестить мои деревца на берегу реки. Я созвонился с Михаилом и осведомился о его планах на выходные дни. Он меня заверил, что они уже
на реке со «всем коллективом» нашей «организации» и ждут дальнейших указаний.

Поняв, что без горячительного работа у них не спорится, я налил плетеную пятилитровую бутыль вина и емкость коньяка, восполнил мой нержавеющий «НЗ» и взял снеди и моего хлеба. Пирожки производства Галатеи я укутал, чтобы они доехали ещё теплыми. Погрузил самовар и тронулся в путь. По дороге я заехал за Евграфовичем, который с недоумением согласился составить мне компанию.

Ещё на подъезде мы увидели десятки машин и невероятное столпотворение молодежи. Мои посадки дополнились сотнями деревьев, скрываясь в туманной дали. Камыш явно поредел и лег пучками у корней саженцев. На другом берегу командовали работой Михаил, Дмитрий и Александр.

Увидев меня прохаживающегося мимо молодежи, занятой посадками, они поздоровались и, переплыв реку на лодке, присоединились к нам. Евграфович был поражен масштабами посадок и заинтересованностью людей. Михаил спросил:

– А где Галатея?

– На девичнике, организованному по поводу свадьбы крестной.

– Недавно всей семьей слушали повесть «Матфеев лес». Меня не оставляла мысль, что голос девушки, читающей произведение, очень похож на голос Галатеи. К тому же саженцы, лес, река… Или я ошибся?

– Не ошибся! – подытожил я.

– Тогда логическим путем я могу вывести предположение, что автор этого произведения Вы, Степан Фёдорович!

– И с логикой у тебя нормально! – смеясь, ответил я.

Нас обступила прислушавшаяся к разговору молодежь, проникшаяся призывом Галатеи, который прозвучал после моей озвученной и неизданной повести. Они спрашивали, где можно приобрести мои книги. Но я только разводил руками и говорил, что готовится издание. Но когда произойдет это счастливое событие – для меня тоже было загадкой. Редакторы вычитывали произведения, просили скорректировать некоторые спорные моменты и даже исправляли ошибки, которые я как автор не мог заметить. Но помимо этого есть ещё много работы: оформление, верстка и прочие премудрости издания. Так что праздновать победу было рано!

***

В годы моего детства старшее поколение дружило семьями и даже целыми улицами. На этой реке устраивались пикники и посиделки. С годами эта традиция утратила актуальность.

Но сейчас общее дело объединило сотню этих семей. Меня радовал интерес молодых отцов и матерей и их детей к судьбе нашей реки. Но я не ожидал, что такой же интерес будет к истории войны, о которой даже их отцы уже не помнят.

Оказывается, несмотря на современный уровень «амнезии», в молодых сердцах зудит запрос на правду о той трагедии. Власть, оберегая молодое поколение от вида изуродованных войной героев, оказала нам медвежью услугу, сделала нас толстокожими.

Мы должны были видеть их, наших героев, в любом состоянии, но только не брошенными страной в застенки специнтернатов закрытого типа. Мы должны были видеть раны войны на чужом теле и воспринимать их как свои. Только тогда может
вырасти благодарное поколение. И тот порыв молодых родителей, который вызвала моя повесть, меня радовал.

Пока взрослые сажали деревья, подростки ловили рыбу на удочку в камышах и на лодке. Вдалеке на треножнике над костром висел большой котелок и уже пари;л. Несколько молодых женщин колдовали над пойманной рыбой и прочими ингредиентами ухи. А малышня всё подносила и подносила пойманную плотву, гордясь своим уловом и вкладом в общее дело.

На пригорке у маленькой ивы юноши доделывали несколько столов и вкапывали лавочки, пахнувшие свежей древесиной. Евграфович ушел гулять по берегу, любуясь новым лесом, а я отдал ключи от машины Александру и Дмитрию, чтобы они выгрузили содержимое. Рядом с костром задымился самовар, пирожки Галатеи заняли места в центре столов, особый восторг произвели бутыли с моими напитками.

Пластиковые тарелочки наполнились ароматной ухой. Когда столы окружила молодежь и проголодавшиеся малыши, к нам вернулся Евграфович, пораженный увиденным:

– Ну, Степан, ты заварил кашу своей повестью!

А я лишь умилялся от того, что совершенно чужие люди познакомились и продолжили моё начинание. Этот день, эту уху они запомнят на всю жизнь! Будут сюда приезжать со своими внуками и гордиться своим лесом, своей возрожденной
рекой. Мы беседовали, смеялись и шутили. Многие делали селфи на фоне посаженных деревьев. Закат окрасился багрянцем, когда уже все обменялись телефонами и стали расходится.

За столом остались семьи Михаила, Дмитрия и Александра, я и Евграфович. Мы ещё долго говорили и не желали расходиться по домам. Михаил признался, что малыши заставили все окна стаканчиками. А после этого дня и все присутствующие загорелись идеей. Так что скоро будет заметное пополнение леса! Я улыбнулся и вспомнил слова Галатеи «о миллиарде деревьев». Оказывается ЭТО так просто!

Глава 21
 
Вот и наступил долгожданный день свадьбы Танюши и Петра. С утра, пока я мыл машину и украшал её ленточками и бантиками, Галатея съездила в парикмахерскую и навела марафет. Шмыгнув мимо меня в свою комнату, она нарядилась в приготовленный наряд. К назначенному времени она вышла и, покружившись в длинном нежно-голубом платье с глубоким декольте, облегающем и подчеркивающим красоту
молодой девушки, спросила:

– Ну как?

– Если бы не знал, что замуж выходит Танюша, я бы подумал, что невеста ты! Так, Русалка, давай сразу договоримся: я понимаю, что русская свадьба без драки – скучное бракосочетание, но постарайся, чтобы она была не из-за тебя.

Баяны не рвать, мужиков не соблазнять, девицам глаза не выцарапывать, и… Чуть не забыл: пить только моё и столько, чтобы ты не плясала канкан на столе! Можешь спеть пару романсов, только не «Не говорите мне о нем». Свадьба же, а не похороны!

– Тогда моим кавалером на свадьбе должны стать Вы! Иначе я не смогу гарантировать исполнения Ваших условий! – со смехом заявила Галатея и пошла за гитарой.

– Договорились! – сказал я вслед и пошел одеваться.

Давно я не надевал костюм! Повертевшись перед зеркалом, я удовлетворился видом и заметил на себе пристальный взгляд Галатеи:

– Степан Фёдорович! Если бы я не знала, что женится Пётр, подумала бы, что жених Вы! Баяны не рвать, к девицам не приставать, Ваша дама я! Не забывайте об этом! Первый раз вижу Вас в костюме!

Став рядом со мной, она взяла меня под руку и улыбнулась:

– Пусть мне все завидуют!

К дому Петра мы приехали, когда уже машины были наряжены и все рассаживались по автомобилям. Три молодые девицы сели к нам и мы, гудя клаксонами, поехали за невестой!

Вереница машин, сотрясая тишину, ворвалась во двор. Подъезд перегородили соседи, требуя выкуп за проход. Слушая веселые торги, Галатея заливалась смехом. И вот мы в квартире Танюши. Увидев Стрекозу в подвенечном платье, я внутренне ликовал. Она была прекрасна! Русалка притихла, смотря, как мать и отец отдают дочку в руки Петра, и сжала мою руку. Я понимал, что чувствует сейчас Галатея! Её мама не сможет проводить её под венец!

Мы вышли во двор дожидаться появления жениха и невесты. Гости и соседи с интересом разглядывали нас, не скрывая некоторого недоумения. Всё гадали: дочка она мне, внучка или жена! Вскоре под ликование толпы из подъезда вышли молодые и, рассевшись в разные машины, поехали в ЗАГС. Наблюдая за официальной частью,

Галатея явно зевала. Она понимала – это простая формальность. Главная «регистрация» будет завтра в церкви, перед алтарем.

Из ЗАГСа Петр и Танюша вышли уже мужем и женой! Покружившись по городу, кортеж машин, наконец, прибыл в ресторан, где всё уже было готово к торжеству. Родители Петра «приняли в дом» невестку, и веселье началось! Тамада «отшутил» официальную часть тостов и гости одарили молодых. Мы давно договорились с новобрачными, и поэтому подарки мы покупали вместе с Таней и Петром – одаривать безделушками нам не хотелось.

В молодую семью пришла хлебопечка, которой заразилась Стрекоза, и переносной керамический тандыр. К тому же из своего винного погреба я выделил изрядное количество вина и коньяка на праздничный стол. Родители вначале противились, но
потом, распробовав напитки, согласились, что лучшего они не найдут.

Наконец народ взял бразды правления свадьбой в свои руки. Танцы и конкурсы, сменяя друг друга, поднимали градус веселья. Дружок и дружка выкупали туфли и невесту, жениха и «быков». Галатея заразилась смехом и танцевала, а я смотрел на
молодых ребят, пускающих слюни. Она вытаскивала меня в круг топтать паркет, но я соглашался только тогда, когда звучал шейк, твист или на худой конец танго с фокстротом. Тогда я отрывался, удивляя молодежь выкрутасами из моей молодости.

Русалка не отставала и, запыхавшись, мы усаживались за стол и смеялись над новыми затеями гостей. Тамада пытался взять стихийное народное гуляние в свои руки, и иногда ему это удавалось. Тогда веселье становилось чопорным и чисто английским, но наш народ загнать в рамки невозможно. И гуляния вспыхивали с но-
вой силой.

Только устав от «принятого на грудь», народ сник, и на гостей нахлынуло лирическое настроение. Галатея подошла к тамаде и вызвалась исполнить несколько песен. Это никак не входило в планы ведущего, но он нехотя согласился. Под пер-
вые аккорды гитары народ вначале зашумел, потом притих, вслушиваясь в чарующий голос Галатеи. Русалка исполняла старинный романс специально для молодоженов.

Стрекоза в подвенечном платье скромно сидела и отрешенно вслушивалась в
задушевную мелодию и голос крестницы. Она знала: только засвидетельствовав перед Богом свой союз, после брачных клятв перед святыми ликами она станет по-настоящему женой.

Когда мелодия отзвучала, в зале повисла тишина, потом одинокие хлопки дополнились аплодисментами и свистом с требованием продолжить выступление. Галатея спела «Свеча горела», потом несколько песен на стихи Есенина и закончила выступление к удивлению и хохоту гостей «Канатчиковой дачей».

Тамада прервал выступление призывом наполнить бокалы и сказал тост из интернета, который все знали и без него. Галатея аккуратно погрузила гитару в чехол, и в зале зазвучала медленная мелодия.

Юноша, доселе наблюдавший за красавицей издалека, подошел к Галатее и пригласил на медленный танец. Но она что-то сказала ему и указала на меня. Юноша пожал плечами и отошел. Когда Русалка села рядом, я в недоумении ухмыльнулся и спросил:

– Что это было?

– Я ему сказала: хочешь меня пригласить – испроси разрешения у моего кавалера! А он сконфузился и отошел в сторонку! Поэтому, сударь, Вам исправлять недоразумение! Разрешите Вас пригласить на белый танец! – сказала Галатея и,
смеясь, потянула меня на танцпол.

Вальсируя между парами, Русалка ловила на себе взгляды юношей и девушек, с завистью смотрящих на нас, и смеялась, упиваясь своей привлекательностью. Она понимала: если все взгляды направлены только на неё, «статуя получилась на славу». Невеста не в счет, она теперь ЗАНЯТА своим мужем.

После продажи торта и прочих стандартных свадебных премудростей с «пелёнками», «кроватками» и «сосками», народ стал понемногу расходиться. Мы тоже подошли к молодоженам, поздравили их с началом новой жизни и, забрав пассажирок, с которыми мы приехали, тронулись в путь. Спросив адрес доставки у красавиц, перебравших с алкоголем, я продумывал маршрут. Галатея, недоумевая, сказала:

– Я думала, будет как-то по-другому! А получилась обычная гулянка, только большая и шумная.

– Это праздник не для гостей, а для Тани и Петра! Главная свадьба произошла в их головах. А мы так… свидетели таинства, массовка!

Раньше на Руси свадьбы были не такими! Главным событием была не пьянка, а венчание и первая брачная ночь как продолжение рода. Этому предшествовали красивые обряды: «Сватовство», «Смотрины», «Обручение». «Выпечка каравая» – была
событием в семье. Подружки, сватья и прочий женский люд с песнями и прибаутками месили тесто и «заговаривали» будущую семью на плодородие, богатство и здоровье.

Название этого хлеба говорит само за себя – «банник»! Подружки накануне свадьбы парили невесту в бане, пели песни и заговоры на счастливую супружескую жизнь, там же поспевало тесто для каравая.

Потом следовал «девичник» и «молодецкий вечер» с десятками обязательных ритуалов. Свадьба тоже изобиловала сотнями обязательных обычаев.

Всё начиналось с «омовения невесты и жениха». С песнями и прибаутками с них смывали прежнюю жизнь. Окропляли всяческими отварами и медами, чтобы супружество было слаще.

Потом следовало «одевание». Стоит ли говорить, что каждая одежка невесты и жениха была расшита узорами на благополучие рода и одевалась под определенные песнопения.

Короче, пока оденутся, можно было околеть. Потом следовали «запросины». Собирали гостей и «свадебный поезд». Невеста одаривала приглашенных подарками.

За этим следовало «выпроваживание молодого» и «выкуп невесты». Главная часть свадебных обрядов – «посад». После него брак считался свершившимся. И только после этого следовало венчание.

После было «покрытие». – Девчонки, раскрасневшись от моих рассказов, захохотали. – Это не то, что вы подумали. На этом обряде распределяли каравай, расплетали косу девушке, а то и вовсе обрезали, покрывали голову невесты головным убором, и муж забирал жену к себе.

Дальше следовал перевоз приданного, «калачины» и прочие торжества. Молодым же после «покрытия» готовили брачное ложе.

Им стлали постель в таком холодном месте, что согреться они могли только обнявшись. Это были банька, горница, чулан или вовсе амбар без парового отопления и кондиционера. На доски укладывали мешки с мукой, ржаные снопы, под всё это клали кочергу и сковородник, обкладывали поленьями. Накрывали белоснежной простыней и только после этого водружали подушки и одеяла. Обходили сооружение с веточками рябины.

Это была средневековая ортопедическая кровать. Дружка входил первым, и платил «постельщицам», соорудившим ложе любви, выкуп. Потом ударял кнутом по ложу, выгоняя нечисть. И только после этого молодых запирали на замок, у дверей выставляли «клетника», который отгонял желающих подглядеть за любовниками, пока народ веселится и ждет сообщений с поля «сражения». Но для молодых обряды ещё не кончились.

Они обязаны были съесть вместе курицу и хлеб. Девушка снимала с мужа сапоги в знак смирения перед мужчиной, а после спрашивала разрешения лечь с ним в постель. Дружка мог несколько раз войти в комнату и осведомиться о процессе.

Благая весть сообщалась гостям, которые начинали петь эротические частушки, не стесняясь сальностей, шутили пошлыми прибаутками и обязательно так, чтобы молодые супруги слышали это и возбуждались снова и снова.

Наутро простыню с пятнами девичьей крови вывешивали в красном углу избы и за неё сражались дружки молодого мужа. А похитив «свидетельство честности» молодой женщины, возили по деревне и пели заготовленные частушки на ту же тему. Топили баню и под прибаутки отсылали молодых париться, пока гости праздновали единение семей.

Горе было невесте, утратившей невинность до мужа. Ей надевали на шею хомут и снова пели песни, да такие, что остальным девицам было неповадно пробовать запретный плод до «хозяина», коим считался супруг. Доставалось больше всех свахе: «Первая чарка и первая палка» за то, что не уберегла дочку от позора.

Ну вот мы и приехали! – сказал я, подъезжая к дому притихших девиц.
После моей «лекции» девушки, потупив взор и скромно улыбаясь, поблагодарили «за доставку», а мы с Галатеей поехали домой.

– Я так поняла, хомута мне не избежать! – хохотнула Галатея и добавила: – А простыней с моей кровью любовались банщицы в сауне. Ужас! Действительно красивый обряд… и… торжественный, как полет в космос! А вернее в новую жизнь, где от прежнего ничего не остается, кроме, может быть, имени. Как жаль, что мы многое забыли из прежнего уклада жизни. Всё стало каким-то пресным и неинтересным.

– Ну, многое всё-таки сохранилось! Венчание, например! Первая брачная ночь! Каравай, или торт по-нашему! Хотя, соглашусь, погнавшись за ценностями Запада, мы утратили нашу славянскую культуру, в которой было место и безудержной страсти до свадьбы в ночь на Ивана Купала. А на «первом» брачном ложе молодой муж, уверенный, что только он был первым и последним мужчиной девушки, сам прокалывал ей пальчик булавкой, чтобы уберечь её от позора.

Многое было в многовековой истории нашего народа, что закопавшиеся в
макулатуре историки забыли и вычеркнули, как будто Россия появилась только триста лет назад. А все свадебные ритуалы мы скачиваем из интернета, пытаясь шутками и конкурсами заместить утерянную сокровенность «полета в космос» или в
«новую жизнь», в которой от прежней остается «только имя».

Меня самого угнетала эта утрата корней! Не верилось, что наша великая культура, отголосками сохранившаяся в былинах, сказаниях и летописях, шокировавшая европейских «просвещенных», немытых и вшивых путешественников чистотой, образованностью и основательностью, могла без чьей-либо помощи извне опуститься до поголовного «снохачества» в девятнадцатом веке, что даже «колокол из-за снохачей не мог сдвинуться».

(Прим. автора:Явление, приобретшее массовость в XIX веке среди крестьянства. Отец отправлял сына на заработки, а сам «утешал» невестку. Появилась даже легенда: в одном селении поднимали на церковь колокол. Сколько бы мужики ни тянули канаты – он не сдвинулся с места. Тогда батюшка сказал: «Снохачи! Отойдите от колокола! Из-за вас Господь гневается!» Отошли все мужики! Колокол остался на месте! Тянуть было некому!)

А в народе гуляла поговорка: «Подарил платочек и закрыл им роточек». Культура Руси, не дворцовая и салонная, а простая, народная, мне представлялась совсем другой, великой и недостижимой сегодня! Галатея с нескрываемым интересом
слушала об скупо упоминающихся в летописях обычаях и культуре славян. Открыв рот, она вбирала в себя философию «Латки» – эротического массажа, которым владели все замужние женщины, чтобы «содержать мужа во здравии». Повествование о «Любже», чувственном ритуале на брачном ложе, заставило девушку краснеть. Обряд «Размурлыканье» и вовсе ввел красавицу в томную негу и задумчивость.

Я рассказал Галатее о письме Анны Ярославны, королеве Франции, к своему батюшке, красноречиво рассказывающем о культуре «просвещенной» Европы к тысяча двадцатому году. Это достойное дополнение к берестяным грамотам одиннадцатого века, най-
денным в древнем Новгороде, которые говорят о поголовной грамотности простого люда и культуре взаимоотношений.

Я снял со стены «письмо к тятеньке», оформленное рамочкой под стеклом, и протянул девушке. Она много раз проходила мимо и не замечала этого текста, но сейчас она впилась глазами в трогательное письмецо младшенькой дочери Ярослава
Мудрого, Аннушки, ставшей королевой Франции. Пробежавшись по строкам, она включила запись.

Сентиментальное письмо с режущей слух правдой, подхваченное игривым настроением после свадьбы, звучало из уст Галатеи искренне и трогательно. Горькая правда о «просвещённом» Западе выворачивала душу и мне и Русалке:

«Здравствуй, разлюбезный мой тятенька!
Пишет тебе, князю всея Руси, верная дочь твоя Анечка, Анна Ярославна Рюрикович, а ныне французская королева. И куды ж ты меня, грешную, заслал? В дырищу вонючую, во Францию, в Париж-городок, будь он неладен!

Ты говорил: французы – умный народ, а они даже печки не знают. Как начнется зима, так давай камин топить. От него копоть на весь дворец, дым на весь зал, а тепла нет ни капельки. Только русскими бобрами да соболями здесь и спасаюсь.

Вызвала однажды ихних каменщиков, стала объяснять, что такое печка. Чертила, чертила им чертежи – неймут науку, и все тут. «Мадам, – говорят, – это невозможно». Я отвечаю:

«Не поленитесь, поезжайте на Русь, у нас в каждой деревянной избе печка есть, не то что в каменных палатах».

А они мне: «Мадам, мы не верим. Чтобы в доме была каморка с огнем, и пожара не было? О, нон-нон!» Я им поклялась.

Они говорят: «Вы, рюссы, – варвары, скифы, азиаты, это у вас колдовство такое. Смотрите, мадам, никому, кроме нас, не говорите, а то нас с вами на костре сожгут!»

А едят они, тятенька, знаешь что? Ты не поверишь – лягушек! У нас даже простой народ такое в рот взять постыдится, а у них герцоги с герцогинями едят, да при этом нахваливают.

А еще едят котлеты. Возьмут кусок мяса, отлупят его молотком, зажарят и съедят.

У них ложки византийские еще в новость, а вилок венецейских они и не видывали. Я своему супругу королю Генриху однажды взяла да приготовила курник.

Он прямо руки облизал. «Анкор! – кричит. – Еще!» Я ему приготовила еще. Он снова как закричит: «Анкор!» Я ему: «Желудок заболит!» Он: «Кес-кё-сэ? – Что это такое?» Я ему растолковала по Клавдию Галену. Он говорит: «Ты чернокнижница! Смотри, никому не скажи, а то папа римский нас на костре сжечь велит».

В другой раз я Генриху говорю: «Давай научу твоих шутов “Александрию” ставить». Он: «А что это такое?» Я говорю: «История войн Александра Македонского».

— «А кто он такой?» Ну, я ему объяснила по Антисфену Младшему. Он мне: «О, нон-нон! Это невероятно! Один человек столько стран завоевать не может!» Тогда я ему книжку показала. Он поморщился брезгливо и говорит: «Я не священник, чтобы
столько читать! У нас в Европе ни один король читать не умеет. Смотри, кому не покажи, а то мои герцоги с графами быстро тебя кинжалами заколют!» Вот такая жизнь тут, тятенька.

А еще приезжали к нам сарацины (арабы). Никто, кроме меня, сарацинской молвою не говорит, пришлось королеве переводчицей стать, ажно герцоги с графами зубами скрипели. Да этого-то я не боюсь, мои варяги всегда со мной. Иное страшно.

Эти сарацины изобрели алькугль (араб. – спирт), он покрепче даже нашей браги и медовухи, не то что польской водки. Вот за этим тебе, тятенька, и пишу, чтобы этого алькугля на Русь даже и одного бочонка не пришло. Ни Боженьки! А то
погибель будет русскому человеку. За сим кланяюсь тебе прощавательно, будучи верная дочь твоя Анна Ярославна Рюрикович, а по мужу Anna Regina Francorum».

Русалка дочитала, выключила запись, хихикнула и сказала:

– Так, я запомню каждое слово! – она погрузилась в раздумья и слушала мои рассказы с внутренней гордостью за нашу великую историю. А я продолжил сыпать правдой, запечатленной в гравюрах тех же европейцев, подтверждающих
слова Аннушки Ярославны. Красноречивым подтверждением этой «правды», были строки из письма Наполеона Бонапарта к супруге Жозефине: «…Прошу тебя, не мойся, я скоро вернусь!..»

Галатея передернулась от отвращения и продолжила слушать. Она смеялась, когда читала договор Вещего Олега с Византией от второго сентября девятьсот одиннадцатого года, составленного и подписанного «необразованным варваром»,
на языке, которого якобы не было до Кирилла и Мефодия. И которые появились на Руси всего лишь на сорок лет раньше. Конечно, при наличии в каждой деревенской избе интернета, возможно, у них бы получилось за сорок лет перевести Русь от
«черт и рез» к глаголице. Но слабо верится, что всемирная паутина, как и любая другая, была в славянских избах по причине чистоплотности и высокой культуры.

Бани назывались «мыльнями», «мовницами», «мовью», «влазнями» и «мовнями». Еще
в договоре с Византией в 907 году русичи специально оговаривали, что русские послы, прибывшие в Константинополь, будут «творити мовь» когда только захотят «без пошлины».

А слова Екатерины второй: «Славяне за многие тысячи лет до Рождества Христова свои письмена имели» –вовсе повергли её в шок. Признания российских послов её обескуражили: «Король Франции смердит невыносимо, аки дикий зверь!»

Признания королевы Испании Изабеллы Кастильской Русалку привели в ужас: «царское величество (оказывается) мылось за всю жизнь два раза: при рождении и перед замужеством и этим гордится».

Папу римского Климента седьмого часотка и подагра свели в могилу. А его предшественник Климент пятый умер от дизентерии, так как никогда не мыл руки. Тот факт, что только с 1347 по 1350 год от болезней «смердящих грязью тел» умерло более двадцати пяти миллионов европейцев, заставил Галатею передернуться от отвращения. Цифра
немаленькая даже для сегодняшнего перенаселенного мира, а если учесть, что в те годы это была треть Европы, то масштабы катастрофы шокируют.

Мы уже не могли остановиться и плавно перешли к славянскому календарю, который считал не годы, как мы сейчас по воле Петра Первого, а лета. Летописцы тоже писали «летописи», а не «годописи», да и мы по привычке ведем летоисчисления и считаем, сколько нам лет. Галатея приводила свои скромные доводы в подтверждение всплывшим в моей памяти фактам. Оказывается, А.С. Пушкин подписывал свои произведения восьмым тысячелетием от Сотворения Мира в Звездном
Храме. Но Сотворение Мира – это не Господний процесс по сотворению Земли и прилегающих к ней пространств, а Подписание Мирного договора между двумя враждующими земными цивилизациями: «Великой Расой» и «Царством Дракона».

– А ты знаешь, что староверы до сих пор ведут летоисчисления по двенадцати разным славянским календарям, дополняющим один другой?

– Сегодня у нас день открытий и сенсаций? – засмеялась девушка.

– Отвечаешь вопросом на вопрос? – переспросил я, и мы засмеялись и начали высчитывать, «какое сейчас лето», по календарям, о наличии которых знают только узкие специалисты.

Оказывается, сейчас идет 7523 лето от Сотворения Мира в Звездном Храме – подписания мирного договора между Великой Расой (державой Славян) и Аримией (Царством Дракона, т.е. древним Китаем)

– Теперь мне становится понятной история создания Великой Китайской стены – уже без смеха заявила Галатея.

– Но ты удивишься ещё больше, когда узнаешь, что бойницы этой Китайской стены почему-то обращены в сторону Китая! – с досадой сказал я. Но некоторые «правдолюбы» на чистом русском языке без китайского акцента нас убеждают,
что это не так. Особо дотошные даже были на шестикилометровом участке этого великого сооружения, открытого для туристов. Остальные четыре тысячи километров особо любопытным не показывают. За два тысячелетия китайские строители могли несколько раз разобрать шесть километров стены и сложить как надо, чтобы стена была Китайской и чтобы конфуза у наших современников не было. Но даже древние китайские гравюры указывают на то, куда направлены бойницы.

– Тогда, получается, её строили не китайцы, а славяне против них? И называть её следует Великой Славянской стеной? – подытожила красавица.

– Как ни назови, а строили её против Аримии, и, конечно же, не аримийцы! Если древние китайцы такие великие мастера, пусть покажут хоть одно столь же величественное каменное сооружение той же эпохи на неоспоримой части
своей страны. На протяжении тысяч лет Китай раздирали междоусобные войны, но никаких каменных крепостей почему-то не наблюдается, а тут вдруг проснулся архитектурный талант.

К тому же есть ещё одно защитное сооружение, дублирующее стену – это так называемый Вал Чингисхана, находящийся частично в России. С ним тоже не всё так просто.

Вообще с историей человечества что-то явно не так! Пирамиды строили палкой-копалкой древние египтяне, а мы сегодня не можем их повторить нашей супернавороченной техникой.

Древние перуанцы каменными зубилами строили города на высоте четыре тысячи метров, где без кислородной маски тяжело даже любоваться двухсоттонными гранитными блоками, подогнанными так, что лезвие бритвы невозможно погрузить
в шов.

Древний город Махенджадаро в Пакистане до сих пор фонит радиацией, как Хиросима на оплавленных адским огнем руинах. А древние китайцы выстроили многоэтажку по
непроходимым горам длиною как от Москвы до Хабаровска, и тоже каменными топорами.

Не имеющее своей письменности африканское племя Догонов знает, что их родина – звезда Сириус – двойная, а период вращения планет Нептун и Плутон, открытых только в последние двести лет, они могут рассчитать с точностью до секунды. А Афанасий Никитин говорил с индусами без переводчика, и они его понимали. А если воспользоваться услугами «продажной девки империализма» – генетикой, и проследить ореол распространения гаплогруппы славян R-1,a-1, то можно увидеть, сколь обширными были территории, на которых был один пранарод. Во всяком случае,
индусы, говорящие на санскрите, понимали жителей Среднерусской возвышенности без переводчика. К тому же сами утверждали, что белокурая и бледнолицая каста брахманов прибыла на виманах с Севера.

Китайцев тоже никто за язык не тянул: их второй император Хуан Ди прибыл на огненной колеснице с Севера.

Между Чёрным и Каспийским морями прослеживается продолжение Великой Китайской стены, только вот почему-то она называется Великой Кавказской стеной. Да и в «Ындии» есть не менее величественная Великая Индийская стена, протяженностью всего восемьдесят километров.

Её в древнем княжестве Пармар называли «Страж смерти». Да и в современной Сирии есть свой Пармар – Пальмира, что так созвучно со словом «Полмира». Не знаешь, почему террористы сбивают с древних монументов славянские надписи, которые весь ученый мир не может или не хочет прочитать, а нашим ученым некогда? Селфи с блондинкой на фоне того, что осталось от картинки с учебника истории за седьмой класс, гораздо приятнее.

Не знаешь, почему Петербург называют Северной Пальмирой? Я сам скульптор и имею первый и последний опыт работы с гранитом. Даже моего здоровья и трудолюбия не
хватит, чтобы лет за сто вырубить и отполировать до блеска сфинкса с набережной, привезенного из Египта. А чтобы застлать гранитом все берега Невы, Финского залива и каналов, на это нужны не столетия, а тысячелетия. Прибавь сюда
фундаменты всех дворцов, которые окнами и дверьми первого этажа наполовину погружены в землю. Странно! Ты когда-нибудь видела, чтобы дворцы строили так, что при любом наводнении, которых было в Питере в избытке, на первом этаже можно было ловить рыбу? Это сколько надо миллионов Пигмалионов, чтобы построить две пирамиды Хеопса, только не из рыхлого песчаника, а из гранита, да ещё с ко-
лоннами, балюстрадами и прочими фирулями.

Петр Первый древний город вначале раскопал (чему есть подтверждение
в гравюрах тех времен), а недостающее построил. Робкие археологические изыскания говорят о том, что Питеру как минимум три тысячи лет и большая его часть ещё под водой Финского залива.

Когда об одном и том же величественнейшем событии тысячи очевидцев говорят взаимоисключающие, а порой противоречивые подробности, напрашивается вопрос: «А был ли мальчик?! Может, мальчика и не было?»

В Эрмитаже сохранились сотни гравюр, повествующих о (не побоюсь сказать)
героическом возведении «Александрийского столпа» в Санкт-Петербурге. Причем это событие запечатлено импортными графиками от момента отделения блока гранита от скалы в каменоломнях, погрузки и выгрузки с баржи до подробностей перемещения и установки на место. Вариантов подвига Монферана – десятки, и все они «писаны с натуры» с той лишь разницей, что реальность у каждого художника была своя.

На каждом офорте точно нарисовано даже количество веревок и бревен в циклопическом сооружении, которое само по себе не менее грандиозное, чем кусок розового мрамора. Нам как будто говорят: «Ну поверьте, что было так. Мы не врем. Честное монферанское». И лишь одна акварель расставляет всё на места. Она подписана: «С натуры князем Григорием Гагариным. Дописано в Приютино. Сего 4 июня 1833 г.». На ней изображена площадь перед Зимним дворцом, в центре которой стоит разрушенное, занесенное снегом здание (явно не из этой эпохи), из которого
торчит колонна в редких лесах. Все огорожено забором, а редкие зеваки, прохаживаясь мимо, не замечают шедевра Монферана. Ничего супертехнологичного, в чем так упорно убеждали залетные мастера графики, – нормальная русская зима летом в оттенках белого и серого с редкими всполохами красок от цветастых платочков и красных от мороза щек. Я ничуть не принижаю подвига Петра Первого и его птенцов, архитекторов и простых мужиков, возродивших из руин древний город.

Даже на руинах прошлого создать великолепие, которое мы видим сейчас – непосильный труд и подвиг. Но что бы ты сказала, если бы какой-нибудь Монферан отреставрировал Колизей в Риме или Акрополь в Афинах, покрыл древние руины слоем позолоты, и выдал бы это за свое творение?

– Может быть, это будет выглядеть шедеврально, но история народа утратит величие и ценность. Закон сохранения энергии: если в одном месте прибыло – в другом обязательно убудет.

– Вот и с Питером произошло это же. Величию императоров прибыло, а история России утратила свою значимость и начинается (в лучшем случае) с берестяных грамот одиннадцатого века и крещения Руси. Рюрик, Вещий Олег, Бус Белояр стали героями сказок. А до этого был белебень, продуваемый ветром? и дикие кочевники.

А знаменитая золотая скифская пиктораль прилетела из космоса. Финифть, из которой она сделана, современные ювелиры паяют газовыми горелками, язык пламени которых тоньше волоса, и иного способа нет. И это в бронзовый-то век?

В прошлые времена верили гравюрам, как мы сегодня кадрам кино и фотохроники. Но когда наука дошла до понятия центр тяжести корабля – с трудом верится, что колонну могли погрузить на баржу и героически выгрузить без мгновенного кувырка судна, у которого 700-тонный центр тяжести явно выше ватерлинии. Да и судно водоизмещением, соразмерным колонне, построили только в начале прошлого века и назвали «Титаником». А ещё забыли об осадке корабля, который в «Маркизовой луже» (как называли тогда окрестности Петербурга из-за мелководья) дальше каменоломен не уплывет.

Неужели так приятно считать себя идиотом?! А если учесть, что столп весит семьсот тонн, а располагается он на 20 квадратных метрах, то фундамент под ним должен быть не менее грандиозным, чем сам шедевр, чтобы ни на миллиметр
не просесть – колонна ведь стоит только благодаря идеально ровной поверхности и силе тяжести.

– Ну конечно же! Поставить карандаш на поверхность стола легко, но стоит стол пошатнуть и он упадет. Наверное, поэтому Монферан каждое утро без опаски прохаживался около столпа – знал, что никуда колонна не денется, поскольку про-
стояла до него не одно столетие и будет стоять и после него.

– Сразу вспоминается история, как древние египтяне каменными топорами строили пирамиду Хеопса, перетаскивая двухсоттонные блоки веревками по пустыне, и всё это за одну пятилетку и без марксистко-ленинских лозунгов. Про фундамент забыли – он должен быть не менее грандиозным, чтобы
(Прим. автора: Белебень – простонародное слово с негативной окраской, означающее пустырь, заброшенное волчье (балабан - волчок) место, поросшее бурьяном, пустыня, продуваемая ветром.)

выдержать колоссальный вес пирамиды. Наверное, у древних египтян были хорошие геодезисты – не чета современным с красными дипломами.

– Кому-то мешает великая история России! Может, поэтому Гитлер мечтал не жить в Санкт-Петербурге, а разрушить до основания, чтобы окончательно похоронить величие славянского народа, которое с остервенением искореняли немцы Миллер, Байер и Шлёцер в Российской академии наук.

– Не знаю, кому что мешает! Но нашим российским историкам явно не хватает «волшебного пендаля». Поговорку про плохого танцора слышала? Во всяком случае, раскопать голову, чтобы посмотреть, где ноги, они могли бы уже давно. Наверное, жены не разрешили сильно напрягаться, чтобы не истратить оставшийся пыл на холодный гранит.

– Вы имеете в виду голову, ставшую прообразом для «Руслана и Людмилы» Пушкина?

– Да! Которая наполовину торчит из земли в окрестностях Питера. Греки в Афинах умудрились раскопать даже то, чего не было, а нам лень заглянуть на десять метров вглубь, чтобы открыть миру, что таит русская земля – Северную Пальмиру,
Александрию, Венеду.

Не знаешь, почему эпоху Возрождения так назвали и после чего «возрождались»?

–Наверное, после серого и безликого Средневековья это казалось возрождением!

–В семисотых годах прошлого тысячелетия родился в семье камнетеса из Италии карапуз, и назвали его Джовани Баттиста! Пиранези стал археологом, архитектором и великолепным художником-графиком. Он мало что построил, но прослыл талантливым мастером «бумажной архитектуры», поскольку все его фантастические проекты были только на офортах.

Джованни Баттиста, рисуя руины величественнейших городов, стал родоначальником целого направления в искусстве. Стало модно рисовать пасторальные сюжеты с пастухами и пастушками на фоне развалин. И никому в голову не могло прийти, что сотни гениальных офортов сделаны с натуры – таким был мир после какого-то
страшного события, смывшего величие прошлых веков. Мало того, сегодня, сопоставляя гравюры и фотографии памятников архитектуры, энтузиасты находят подтверждение документальности офортов. Историки ломают головы, пытаясь понять, что четыреста лет происходило в Евразии, если по всем историческим документам «их не было». Такое же наблюдается и по всему миру – тысячи брошенных великолепных городов, занесенных многометровым слоем земли, заросших лесами и джунглями, и никакого упоминания о строителях.

Пиранези красноречиво обрисовал картину: к развалинам циклопических сооружений с
великолепными мраморными барельефами растерянные люди пристроили утлые флигели и кое-как разгребли землю вокруг величественных портиков. Между рядами грандиозных колонн блуждают малочисленные стада домашних животных, а на веревке, натянутой между балюстрадами и торчащими из земли капителями, хозяйка вешает постиранное простое белье. Жизнь на четыреста лет замерла. Новые поколения такой мир воспринимали как само собой разумеющееся. Платон в своих произведениях нарисовал нам гибель Атлантиды. Мы же, читая эти строки, не можем совместить мир, окружающий нас, с каким-то сказочным государством, ушедшим под воду. Как легко забывается былое величие, если утратил связь времен, преемственность поколений, возможность писать и читать. Нам не может прийти в голову, что развалины Атлантиды, которые белеют, как кости павшего невиданного животного на просторах всей планеты и даже под покровом океанов, это наше, а не чье бы то ни было,
великое прошлое, которое мы сейчас открываем, поскольку изза «серого средневековья» до сих пор «возрождаемся», но и ныне не можем приблизиться к уровню наших прошлых технологий.

Каламбур: в Москве решили укрепить фундамент Технологического института. Каково было изумление, когда, раскопав землю, они увидели ещё (как минимум) два этажа с
витринными окнами, парадными лестницами. Кремль тоже торчит из земли, как будто архитекторы не знали о понятии «база сооружения». В Иркутске, в Казани, в Рязани тысячи старых домов, окна «цокольного этажа» которых вросли в землю,
а под ними ещё два-три этажа (якобы) подвалов с заложенными кирпичом витринными окнами и парадными дверями.
Ока на всем своем протяжении скрывает тысячи неизвестных городов, покрытых слоем земли. Там, куда сегодня «не заманят и награды», красуются разрушенные мегалиты, которые современная техника не может даже доломать. Колыма и Кольский
полуостров, Валаам и Соловецкий архипелаг – это наши «грады Китежи», которые воспел великий композитор Николай Римский-Корсаков в опере «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии». Когда же у профессоров от истории кончится или бумага для диссертаций или снобизм, и они, наконец, займутся настоящей работой по «возрождению» Древней Руси?

– Но тогда придется переписывать всю лживую до мозга костей историю.

– Вот и хорошо! Займутся, наконец, настоящим делом, а то перевели сибирский лес на диссертации, захламили пустой макулатурой архивы, имитируя бурную деятельность рядом со сварливой супругой, грозящей сковородкой: «Не вернешь-
ся к ужину – прибью». Глядишь и самоуважение появится! Да и «просвещенный Запад» перестанет брызгать слюной на счет русской серости.

– Вы верите, что это возможно?

– Я верю в то, что появятся настоящие русские бабы, которые вырастят такое поколение мужиков, для которых не составит труда перекопать одну шестую часть суши от Лейпцига (то есть Липетска) до Тихого океана, чтобы узнать, «где у голо-
вы ноги», и написать истинную великую историю славянского народа. А «танцорам», которым что-то мешает быть гордым за принадлежность к великому прошлому своего отечества, они это «что-то» оторвут. Пусть лучше поют дискантом в Ла Скала
про мавра Чикатилу. А у нас есть свой более достойный потомок мавританских корней, который для нас, россиян, есть «наше ВСЁ». «Когда бы Пушкин застрелил Дантеса, как жить ему и как писать тогда?» (Прим. автора: А.Городницкий "Поэты").

Александр Сергеевич в каждом своем произведении доносил до потомков отголоски славного прошлого. Даже остров Буян, он же Руян, со знаменитой Арконой, поэт упомянул в своих сказках, говоря нам: «Не забудьте свою историю»!

Гоголь в свое время сказал об А.С. Пушкине: «Это русский человек через двести лет». Прошло два века – величие ПОЭТА поблекло, как бронза на Пушкинской площади рядом с броской рекламой и яркими вывесками бутиков со скидками. Если бы не школьная программа – уже забыли бы «НАШЕ ВСЁ». А Ермак стал «покорителем Сибири», а не разведчиком, чтобы посмотреть, что осталось от былого величия после чего-то страшного.

Не знаешь, почему в Древнем Риме в отличие от остальной немытой Европы были бани, конечно, не русские бревенчатые, а античные термы, но какая разница: «не мытьем, так катанием»?

Венеция тоже нас удивляет. Тысячи домов стоят на сваях из нашей сибирской лиственницы, которая нигде в мире больше не растет. И почему набережная этого прекрасного города называется Славянской? Прочитав походные записки Афанасия Никитина, который «открыл Ындию» за тридцать лет до Васко да Гамы, погружаешься в полное смятение.

Почему индусы и китайцы платили белым мужчинам за связь со своими женами, а после рождения белокурых младенцев щедро одаривали биологических отцов? В общем, я готов признать Великую стену даже Марсианской, но только пусть это будет исторически обоснованно, логически встроено в цепочку древних событий и подтверждено неоспоримыми фактами. А пока историки гадают на кофейной гуще, дилетанты строят свои фантастические версии, открывая то, до чего не
дошли ноги археологов.

Кого надо в этом винить: дилетантов, неудовлетворенных искусственно созданной лживой историей, или историков, просиживающих профессорские кресла под кондиционером китайского производства. Профессионалы построили «Титаник», а дилетант в свое время – ковчег! Разницу чувствуешь?

В сибирской тайге триллионы деревьев! Но ты когда-нибудь видела, чтобы в лесу росли деревья одного возраста?

Всем соснам, елям, кедрам всего лишь двести лет или меньше. Хотя эти деревья могут расти много дольше. Спроси себя: “А где же деревья, которым двести пятьдесят, триста, тысяча лет?” Такое впечатление, что их высадили на голой земле все одновременно с разницей в несколько лет.

Что такое произошло в Сибири, что до непроходимой тайги там была пустыня? Почему на древних картах берега Енисея и Лены усыпаны городами, которых сейчас нет, а государство называлось Гардарикой – страной городов, и это до того, как на карте появились ЛондОны и ПОрижи?

Почему берега Северного Ледовитого океана на всем протяжении от Мурманска до Анадыря напоминали сегодняшнее побережье Средиземноморья, с курортами и вилами? А судя по оставшимся мегалитическим артефактам на берегу – это были не ветхие избушки из бревен, а колоссальные сооружения, поражающие своей технологично-
стью.

И Северная Пальмира была неотъемлемой частью этого великого государства задолго до рождества Христова.

Галатея притихла и уже с трудом воспринимала поток информации, которую я щедро сыпал на её перегруженные извилины. Но неподдельный интерес, читавшийся в её внимательном взгляде, говорил о трудной работе мозга, пытающегося упорядочить не вписывающиеся в школьный учебник истории факты.

Летопись «Боянов гимн» сохранилась только по той причине, что Анна Ярославна, дочь Ярослава Мудрого и королева Франции, вывезла многие древние книги из России, иначе их бы ждала участь остальных сказаний о великой истории Руси, уничтоженных Миллером, Шлёцером и Байером.
Сохранился лишь более поздний список, и поэтому особо рьяные историки его считают подделкой. Но события, описанные в нем, подтверждаются в «Сказаниях о Волжской Булгарии» и в Германских эпосах.

Да, немцы Миллер и Шлёцер, недобитые Михаилом Ломоносовым, явно не доглядели! Как они ни уничтожали наши древние летописи, а «рукописи (всё же) не горят»! Из этого фолианта мы узнали о реальных исторических личностях: Бус Белояр, Светлояр и Краснояр, о страшной войне (по масштабам сравнимой со Второй мировой войной) между славянским пранародом и готами (германцами), когда племена Венедов и Русичей объединились и дали отпор ихнему катунгу Германариху.

Наводит на размышления и Реймское Евангелие, на котором коронуются все французские короли после Анны Ярославны. Оно якобы написано на языке ангелов, который недоступен для понимания людей. Но Петр Первый, будучи проездом
в «просвещенной Европе», с легкостью его прочитал.

Но меня ужасает другое. Американцы и немцы сражаются за право вести раскопки в городище Костёнки под Воронежем и считают это поселение возрастом около шестидесяти тысяч лет самым древним в мире. Это даже раньше неандертальцев.
То есть расселение народов по Европе и не только началось отсюда. Египетские пирамиды и цивилизация шумеров возникли спустя пятьдесят с лишним тысяч лет. А наши историки отсиживают задницы в профессорских креслах, как будто они
потомки не Светлояра и князя Игоря, а Миллера и Шлёцера.

Немецкие археологи не считают зазорным поднять свою пятую точку и раскопать Танаис. А наши никак не могут классифицировать доисторический металлургический завод Аркаим возрастом одиннадцать тысяч лет и посмотреть, с какой же стороны бойницы на Великой Китайской Стене, пока её до конца не перестроила Поднебесная в угоду своим всё возрастающим амбициям. Тогда рыцарь на коне окончательно
станет лишь гербом Москвы и только, а не символом великой победы над Китайским Драконом в далеком прошлом нашей планеты.

Галатея ушла в себя, только нахмуренные брови говорили о внутреннем негодовании, которое копилось в её душе.

– Я поражена и обескуражена. Я понимаю что «просвещенному» Западу наша великая история как кость в горле, но почему наши историки живут в России так, как будто она не Родина-мать, а ненавистная мачеха? Почему весь мир знает о календаре Майя и ничего не знает о Великой Расе? Почему немецкие археологи бережно восстанавливают славянские поселения в Германии, а российские их даже не признают?

– Помнишь, мы уже говорили об этом: умение «слышать и видеть» ДЕТАЛИ, строить логические цепочки, делать обоснованные выводы и, конечно же, должно быть наличие смелости и воли отстоять своё выстраданное мнение. А когда над душой
мужика, положившего жизнь на великое прошлое своей Родины, стоит далекая от Буса Белояра жена со скалкой и кричит: «Чтобы к ужину вернулся, не то убью!», то на сражения на исторических конференциях и симпозиумах сил уже не остается.

Чтобы сейчас написать учебник истинной истории Руси, нужны только смелость, воля и любовь к своему Отечеству. Тысячи тонн отчетов археологических отрядов соискателю в помощь. Это, если хочешь, духовный подвиг, сродни «прибиванию щита на врата Царьграда». Но желающих соединить всё это в единую картину праславянского мира не наблюдается, а те, что были, давно съедены чинушами и покоятся в земле. А новых Евгениев Ивановичей Беспалых1 русские бабы рожать разучились. Две полоски теста на беременность их не радуют, а раздражают.

(Прим. автора: Евгений Иванович Беспалый (1954–2000 гг.). Автор уникальной технологии раскопок и замечательных находок, которые объездили уже весь мир, и благодаря которым Азовский краеведческий музей приобрел облик музея международного уровня. За эти находки он и вся его команда получили премию по 10 рублей и изгнание в Новочеркасский музей казачества. Но миллиарды удивительных артефактов, спасенных из-под ковша экскаватора в зонах отчуждения промышленных
объектов, дополнили историю нашей Родины. В противном случае они бы навсегда были потеряны для истории. Десяток его учеников продолжает начатое дело по сей день.

Далее мы выяснили, что за нашим окном сереет 13 023 лето от Великой Стужи, о которой узкие специалисты узнали только пару столетий назад и назвали Ледниковым периодом.

От основания Асгарда Ирийского прошло 106 793 лета. От периода Трех Лун наступило 142 998 лето. Когда мы высчитали, что от времени Трех Солнц прошло 604 тысячи 389 лет, наши глаза уже слипались и за окном брезжил рассвет.

Наши беседы не были монологом, даже если Галатея в основном молчала. Это всё равно был диалог, так как говорили её глаза, большие, заинтересованные и любопытные.

Впервые встретив такого любознательного собеседника, я выговаривался за всю жизнь. На ум пришло простонародное изречение: «Кто хочет – того не оторвешь, кто не хочет – того не заставишь». А Галатея искренне хотела знать ВСЁ, и меня это
радовало. Я подытожил нашу беседу:

– Что означают понятия, обозначающие значительные события в истории Земли, и от которых ведется летоисчисление древних славянских календарей: «от Сотворения Великого Коло Россении», «от Великого Переселения из Даарии», «от Асса Деи», «от времени Тары, Свага, х`Арры, Дары» – мы уже не знаем. Но, безусловно, славянская культура является частью этой забытой истории и хранительницей того, что еще осталось в веках. И, конечно же, у столь великой и древней цивилизации должны быть не менее великие культурные традиции.

По славянским поверьям, когда душа после смерти попадала к воротам Ирия (славянского рая), Велес спрашивал у неё: «А любила ли ты на Земле?» Если был ответ «Нет», то вход в Ирий был для неё закрыт! Пошли спать, Русалка! Позднее
утро раннего утра мудренее!

Устав от свадебной суеты и глубокого погружения в славянскую историю, мы разбрелись по спальням. Перед тем как я окончательно погрузился в крепкий сон, мои мысли вернулись к Танюше в подвенечном платье, к таинству единения двух прекрасных душ. У них началась новая жизнь, о которой я так часто говорил Стрекозе, а она только щебетала и жужжала без остановки. И вот теперь она жена Петра, красивого статного юноши!

Теперь только от них зависит, каким будет их счастье и попадут ли они в Ирий, когда закончат свой земной путь. Смогут ли их души на пороге вечности с гордостью сказать: «Мы любили на Земле».

Я закрыл глаза и погрузился в сон.

Глава 22
 
На следующий день Танюша и Пётр с маленьким эскортом поехали в церковь венчаться. Мирская суета и наше присутствие там были не обязательны. Негоже из таинства делать шоу.

Нас ждали наши рутинные дела. После пробежки Галатея мне напомнила о забытом мной обещании. Она, сбросив с себя тренировочный костюм, осталась в гимнастическом, очень откровенно облегающем красавицу:

– Позвольте напомнить об обещанном Вами! – сказала она, набирая скорость на лыжне, пока я усиленно греб на «байдарках и каноэ».
– Позвольте спросить, что я Вам такого обещал? – перекривил я Галатею и посмотрел на красавицу.

– Ну-у-у! Подвздошная мышца…и… всё такое!

Вспоминая разговор, я посмотрел на красивые ножки Русалки, наматывающие километры; врезавшийся в красивый раздвоенный бугорок гимнастический костюм; сосочки, выпирающие сквозь лоснящуюся ткань, обхватившую колышущиеся груди, и
у меня перехватило дыхание. Про себя я буркнул: «Вот же идиот, пообещал на свою голову! Так и до инфаркта недалеко!»

– Ну что же, раз пообещал – надо выполнять! Если мое сердце не выдержит, скорую помощь будешь сама вызывать! Надо же… гм… запомнила подвздошную мышцу! – я отвел
взгляд от красот девушки и уставился в стену, размышляя об обещанном. В моей голове всплывали уроки анатомии, строение таза, связочные узлы, коими богато «хозяйство» женщины.
 
Я вспоминал расположение мышц «ТАМ» и греб на веслах, как «Титаник» на айсберг. Когда мы поменялись местами на тренажерах, я закрыл глаза, прорабатывая в голове упражнения, которые должны были укрепить органы малого таза, и наматывал километры лыжни.
Вспоминал «мужские» упражнения, которыми я поддерживал себя в приемлемой форме. В свое время я многое почерпнул из разминок в секции классической борьбы. Наш тренер Валерий Фёдорович почему-то уделял гораздо больше внимания этим упражнениям, чем требовалось для поддержания приличной формы борца. Позднее я понял: он закладывал в маленьких мальчиков здоровье мужчины.

Многое я почерпнул из занятий йогой, которую я быстро бросил из-за травмы позвоночника в детстве. Я не мог сделать самые простые упражнения – спина не гнулась! Но знания остались! Позднее, занимаясь дыхательными упражнениями Ушу,
я смог выработать свою систему для поддержания мужского тонуса. Когда мы перешли на настенные качалки, у меня уже сложилась концепция тренировок.

Галатея, выжимая веса, с любопытством смотрела на меня, с головой погрузившегося туда, откуда с трудом вылезает ребеночек. Она уже знала, если я вот так молчу, значит, в голове идет серьезная работа, и нечего мешать. Через час, через день, когда работа мозга будет выполнена, мужчина ответит на любые вопросы женщины, но когда он думает – язык лучше держать за зубами.

Выполнив весь комплекс упражнений, мы вытирали пот полотенцами. Я расстелил резиновый коврик и начал свою «лекцию»:

– Дышать правильно животом ты уже научилась – это главное. Правильное дыхание – ключ ко всему, а главное, к здоровью. Благодаря ему твой голос и тембр изменился. Благодаря ему ты будешь тренировать мышцы малого таза. Повторяю: я буду учить тебя с позиции мужского понимания мышц и связок. Когда ты их укрепишь, ты, чувствуя себя, сама будешь тренировать их уже без меня. Я тебе могу дать только общий старт, остальное будет зависеть только от твоего усердия и настойчивости.

Итак, положи свою руку на то, на что мне даже смотреть тяжело! Сожми что есть силы мышцы, как будто ты хочешь в туалет по-большому, а ближайший «горшок» в паре километров.
 
Ты должна почувствовать, как напряглась подвздошная мышца. Она, раздваиваясь, крепится на сочленении лобковой кости. Теперь представь, что ты вот-вот описаешься, а кустика поблизости нет! Сожми что есть силы… гм… сама понимаешь
что! Но ты эти упражнения делаешь, задерживая дыхание, и это неправильно! Будем делать правильно! Глубокий шумный вдох носом и животом, задержка дыхания, сжатие и через плотно сжатые губы натужный и продолжительный выдох. На выдохе живот должен коснуться позвоночника. Чем дольше будет выдох и сжатие, тем лучше. Сжатие начинаешь с «охоты по-большому», заканчиваешь «по-маленькому». Начни с десяти раз, а потом по мере наработки «опыта» увеличь количество «подходов». Это упражнение можно делать в любое время дня и ночи, в любом положении и занимаясь любым делом.

Галатея, осилив десяток глубоких вдохов, раскраснелась, хихикнула и сказала:
– Мне даже неудобно говорить, что я чувствую сейчас! В голове от обилия кислорода аж птички летают!

– Значит, сделала всё правильно! Это первое и главное упражнение!

Второе упражнение «лодочка». Ложись на живот. Хватай свои ноги за пальцы, выгибайся и пытайся раскачаться вперед-назад только мышцами. Не забывай про дыхание. Вдох носом, задержка, сжатие, выдох ртом.

Галатея, изящно выгнувшись, раскачивалась, вжимаясь грудочками в коврик. Упругие булочки, напрягаясь, убеждали меня в правильной работе девичьих мышц. А я с завистью смотрел на её старания и мысленно говорил: «Повезет же какому-нибудь пареньку».

Третье упражнение «ножницы ногами». Но делать его следует на лавке. Начинаем резать воздух, когда ноги у земли, и заканчиваем на «десяти часах». Сжатие – соответственно положению ног! Не забываем о правильном дыхании. Теперь
это же упражнение сделай лежа на животе.

Для четвертого упражнения нужна особая качалка. Завтра привезут мастера Бориса, тогда покажу. Но и без неё я вижу, как ты раскраснелась от прилива крови к малому тазу. Это основные упражнения. Я думаю, ты сама догадаешься, как их пополнить новыми. Мне их хватает вполне, чтобы чувствовать себя мужиком. Пошли ополоснемся, а то глядя на тебя кровь закипает!

Галатея раскраснелась и как-то странно посмотрела на меня. Потом резко отвела глаза и, потупив взор, побежала в душ. Я лишь улыбнулся, чувствуя, как сладкий бальзам горячей струей растекается по груди, как в юности при виде беленьких
трусиков, выглянувших на секунду из-под короткой юбочки, поднятой ветром.

Хорошо сложенная красавица шмыгнула в дверь, оставив после себя незабываемый аромат девичьего тела.

Я позвонил Борису и попросил привезти тот самый тренажер, который он сделал по моим чертежам.

– Что, с потенцией проблемы? – хихикнул друг детства.

– Ты даже не представляешь, насколько большие проблемы! Сотни, помноженные на сотни, уже не помогают! Теперь умножаю тысячи на тысячи!

Борис недоуменно завис:

– Когда ты научишься говорить так, чтобы тебя понимали?! Ладно! Если на складе есть, то сегодня вечером мои парни привезут! Если нет, то завтра к вечеру сделают. Оказывается, твоя качалка пользуется таким спросом у мужиков! Попробовал сам – жена в восторге!

– Это мой ей подарок на восьмое марта! – хихикнул я и добавил: – Привет Софье! Она у тебя просто обворожительная, язык не поворачивается назвать её бабушкой.

– Нечего заглядываться! Можно зрение испортить! – буркнул Борис и добавил: – И здоровье тоже! Это хорошо, что «язык не поворачивается», потому как на всей планете есть только три человечка, имеющие полное право это сказать – мои внуки. Для остальных это опасно для здоровья! Она и в прабабушках не будет «бабушкой».

Мои комплименты его жене он воспринимал уже с шуткой, но всё равно напрягался. И было от чего! На его жену, красивую и статную гимнастку (в прошлом), заглядывались все, и даже безусые юнцы, но только тогда, когда богатыря не было
рядом. Иначе можно было заработать подзатыльник тяжелой рукой, больше напоминающей кувалду.

Поднявшись осторожно в зал, я увидел Галатею, расположившуюся за микрофоном. Она, перелистав страницы рукописи, начала записывать рассказ. Я же спустился в гараж и начал заготавливать пластилин и элементы каркаса. Теперь и Галатея
должна исполнить «обещанное». Заказа не было! Но мне просто хотелось запечатлеть эту красоту! Лепить её в разных ракурсах без остановки. Наверное, с этим щемящим под сердцем восторгом все скульпторы творят самые лучшие свои работы.

Мной руководило удивительное чувство, наполненное невинной эротикой. Созерцание обнаженной Галатеи стало в каком-то роде наркоманией. Завести мимолетную интрижку «на стороне», для того чтобы выпустить пар, я не мог. В нашем сжатом
до предела графике не было времени на «торты, шампанское и цветы», без которых «красная чакра» у женщин не работает.

Вот и остается только облизываться, глядя на эту прелестницу, для которой я стал «волосатой подружкой» с некоторыми «странностями анатомии». Наверное, мало найдется мужчин, да и женщин, которые бы поняли нашу с Галатеей игру. А то,
что и ей доставляло удовольствие видеть на себе мои взгляды, я читал по румянцу на её щеках, учащенному дыханию и набухшим розовым сосочкам.

Да и мной она любовалась, не скрывая интереса. Не скрою, тренажеры и постоянные занятия сделали свое дело – шнурки я могу теперь завязывать даже в прыжке. Моя спина вдруг выровнялась, мышцы приобрели юношескую силу. Да и я заметно помолодел, глядя на красавицу Галатею!

Собрав железки каркаса, я затащил их в зал и посмотрел на удивленную Русалку, закончившую читать:

– Позвольте напомнить Вам об «обещанном»! – съязвил я, перекривляя девушку: – Буду лепить твою подвздошную мышцу, ну и остальные «впуклости и выпуклости»! Знаю, что наш график и так очень сжат, но тренировать глаз скульптор
должен постоянно, а то забудет, откуда ноги растут! Тем более что тренировать глаз есть чем! Роден от зависти в гробу переворачивается! Думаю, что после тренировки один час мы сможем выделить на скульптуру.

Русалка улыбнулась, надела наушники и ушла в произведение, изредка поглядывая на собираемый каркас и угадывая будущую фигуру. Когда озвучка закончилась, на подиуме уже стоял готовый прообраз в железе. Я попытался воссоздать то положение, когда, поправляя шапочку, на меня посмотрела Галатея, перед тем как зайти в парную. Русалка улыбнулась и начала помогать мне налепить «тело» скульптуры. Когда масса приобрела некоторые очертания, я остановил работы и на-
крыл всё простыней.

– На сегодня хватит! Завтра начну тебя мучить! К тому же сегодня у нас ещё будет банька! Вчера мы её пропустили в связи со свадьбой, значит, сегодня будем нагонять!

Разложив перед собой ноты, Галатея занялась гитарой, а я ушел в сад. Из открытого окна я услышал, как она разучивает новый романс. Разбирая аккорды, красавица вникала в нотную грамоту, которую я так и не освоил. Девушка извлекала
такие аккорды, что я мог только догадываться об их названии. Совмещая их со словами песни, Галатея пыталась попасть в нужные ноты и медленно продвигалась от куплета к куплету.

А в мире бушевала весна! Птицы, щебеча, вили гнезда! Сады вокруг утопали в ароматном цвете, предвещая хороший урожай! Пчелы осаждали бутоны, собирая нектар. Клубника тоже была вся в розовом снегу и выпустила длинные усы. Мой
виноградник уже отцвел, и с завязавшихся соцветий начала осыпаться нежно-зеленая манка крохотных лепестков. На горках водопадика выпустили стрелки ирисы и болотные растения. Водные лилии покрыли поверхность воды нежными, но сильными первыми пятачками листьев, а из глубины к свету потянулись бутоны, предвещая появление прекрасных цветов.

Рыбки меня приветствовали и подплывали к самому борту бассейна, принимая из рук корм. Разглядывая красавиц, я слушал всё более уверенные звуки песни. С каждым новым прогоном девушка пела более уверенно, пока не выдала весь романс без остановки, и только теперь отложила гитару. Я посмотрел на циферблат: точно по графику! По ней можно сверять часы! Теперь по идее она занялась правилами дорожного движения.

Скоро сдача экзаменов. Русалка уже смело водила машину. К тем нескольким часам вождения в автошколе мы присовокупляли десятки часов по автодрому. Галатея уже не выписывала восьмерки, а парковалась между поставленных мною столбиков, привыкая к габаритам машины. Училась быстро реагировать на изменившуюся ситуацию на дороге. В общем, я был абсолютно уверен, что водительские права она получит заслуженно. На дороге инструктор отдыхал рядом с ней от предыдущих соискательниц звания водителя, кои могли вывести из себя любого нормального человека. Во время наших поездок по городу я постоянно спрашивал её о знаках, которые мы проехали.
Несмотря на наши разговоры, она меня приятно удивляла тем, что замечала всё.

Я посмотрел на часы. Если мы хотим успеть до вечернего эфира, то баньку уже надо начинать топить. Я разжег печку, подкинул дров, залил горячей водой веничек и пошел в гараж. Галатея уже разминалась около тренажеров. Через час лязг металла и глухие удары по груше прекратились, и мы с чувством удовлетворения расселись на верхней полке парилки. Галатея притихла, только фыркала от жара. Я про себя подумал: «Странно! Обычно она с порога начинает засыпать меня трудными вопросами, а сейчас тишина!» Но недолго длилось молчание. Вопросы сыпались как из рога изобилия. Но не скажу, что мне тяжело было отвечать. Когда в голове сложилась законченная картина, рассказать её не составляет большого труда. А вот если сам ещё не разобрался, а тебя заставляют дать ответ, вот тогда и возникают трудности.

– Ты не поверишь и можешь закидать меня шапками, но тот внешний вид аппетитной красивенькой и сладенькой современной женщины, которой все мужчины восторгаются
и глядят вслед – продукт селекции, проведенной мужчинами.

– Ну, это уже за гранью понимания и морально-этических норм.

– Ничего подобного! Включи логику! Подумай: из поколения в поколение на протяжении тысяч лет были желанными для мужчин только женщины с определенными признаками, и, конечно же, выдавали на-гора многочисленное потомство с такими же приятными качествами. Те же красавицы, которые по каким-либо критериям не отвечали вкусовым пристрастиям мужчин, оставались либо незамужними и бездетными, либо имели ограниченное количество детей от редких случайных связей. Таким образом, поколениями отсеивались ненужные признаки и культивировались определенные, возбуждающие в мужчине самца. Что это если не селекция?

Посмотри на Бима и Айну! Они ведь тоже собаки! И такса собака, и шарпей. Но за сотни лет и тысячи поколений отбора нужных качеств появились лопоухие и коротконогие бульдожки, с плоской мощной мордой и маленьким хвостиком крючком, который никто не ломал и не укорачивал. Поверь мне, если бы наши прадеды возбуждались на обильную волосатость, плоскую грудь, широкие плечи и узкие бедра, то сегодня ты лоснилась бы от густой шерсти на маленькой груди
и играла бы бицепсами, как культурист. Слава Богу, у наших предков был хороший вкус.

Скажу больше: женщины сами над собой проводят селекцию и, как всегда, не утруждаясь включить голову и не заботясь о последствиях. Когда в годы своей бесшабашной молодости я был «мэнээсом» в археологической экспедиции, нам иногда в погребениях наших предков попадались деформированные вытянутые черепа. А некоторые племена в Африке и сейчас практикуют деформацию головы у ребенка.
Оставим без комментариев, на кого настолько значимого они хотели быть похожими, что надо было мучить собственных детей. Но они болезненно стягивали голову малышу, чтобы к осознанному возрасту ребенок был яйцеголовым.

Раньше все женщины рожали заведенным природой способом. Кесарево сечение было столь редким, что о нем старались не упоминать всуе. Теперь же оно стало почти нормой. Из-за узкого таза ребенок не может пройти родовые пути. Скоро естественные роды станут исключением из правил. Не задумывалась, почему так происходит?

– Честно говоря, нет!

– Раньше женщины носили просторные платья и никогда не носили штаны, тем более обтягивающие. Посмотри на картины старых мастеров – широкие бедра, приятные глазу формы, не иначе как Афродиты, вышедшие из морской пены. Теперь же с младенчества таз женщины туго стянут джинсами и прочими атрибутами мужского гардероба. В них просто стоять проблематично, а ходить и сидеть – пытка, эффект стягивания налицо.

В старые времена стягивали корсетом талию и грудь, но никогда молочные железы и бедра. Японцы и китайцы стягивали ступни девочкам, чтобы они были как можно меньшего размера, «восток – дело тонкое, Петруха»! Но бедра всегда оставались свободными. Делай выводы, красавица! В платье ты даже старику голову вскружишь – если, конечно, постараешься и захочешь! Наши «прабабули» были мудрее, чем современные куклы Барби, пытающиеся детство растянуть до пенсии. По-моему, вместе с тазом у них сжалось кое-что в голове – чума на оба их полушария!

– Мне тоже больше нравятся платья и юбки. А после Ваших слов я штаны больше не надену никогда.

– Женщины же в меньшей степени, но всё же произвели свою селекцию мужчин. Они, когда имели такую возможность, выбирали в отцы своих будущих детей не тщедушных
и болезненных отпрысков рода мужского, а сильных, смелых и мужественных самцов с брутальными признаками. Дети получались под стать отцам. А слабые и субтильные юноши оставались никому не нужными бобылями. В крайнем случае, они удовлетворялись тем, что осталось после разбора красавиц, или покупали себе то, что могли себе позволить.

Так, мало-помалу, за тысячи лет получилось то, что ты видишь перед собой в зеркале, и я получился тоже… гм… ничего.

Это к вопросу о селекции, или естественном отборе (как тебе
больше нравится). Так что, выбирая себе в мужья тщедушного мужичка с глубоким внутренним миром, правнуков ты увидишь серыми гуманоидами с выпученными от монитора глазами, с длинными пальцами, заточенными под клавиатуру и ссутулившимся хрупким тельцем на тонких дрожащих ножках. То-то они будут благодарны прабабушке за щедрый дар.

Галатея, слушая меня, ужасалась моей здравой логике, и в то же время понимала, что я прав. Она уже могла лицезреть поколение будущих мужчин с впалой грудью, не поднимающих ничего тяжелее ложки. И это её не радовало.

– А что же делать? Процесс ведь уже запущен! Повстречать на улице красивого, спортивного и в то же время умного юношу так же трудно, как амурского тигра! – с досадой сказала Галатея.

– Ну, не все поднимают только ложки. Ты уже смогла увидеть нескольких достойных мужчин, которые тебя «времен Галки» смогли бы без лифта донести до двадцатого этажа, не запыхавшись. А выйдя замуж за ссутулившегося стручка, ты только усугубишь положение. Уж коли вам дали право выбирать, чему я и рад и в то же время не рад, то пусти свой выбор на благое дело. Найди настоящего мужика и нарожай ему десяток его копий. А то и больше, чтобы у него не было времени
на глупости. Вырасти поколение умных, сильных и красивых самцов, чтобы они распространили семя твоего любимого мужчины по стране. Тогда к старости будешь, как я, любоваться красотами созданий Божьих, играющих мышцами. А если
сделаешь ещё несколько своих копий, то действительно «красота спасет этот мир».

– Тогда мне придется рожать без остановки! – с хохотом подытожила Русалка.

– Ну что ж, займешься настоящим женским делом. Не всем же становиться позолоченными звездами с когтями, как у коршуна. Нужны и те женщины, которые могут просто рожать. Думаю, после первенца тебе понравится быть беременной.

– А вдруг я рожу одних девчонок? Такое ведь бывает?

– Тоже неплохо – появится армия Галатей и Русалок! Но когда рождаются одни девочки или мальчики – это не случайно. Когда муж и жена «берегутся» – всегда рождаются девчата, а там, где мужчина не утруждает себя «планированием беременности», рождаются пацаны. Кто такие сперматозоиды, знаешь?

– Уже знаю! Не стоит ворошить прошлое! – Галатея раскраснелась и надула губки.

– Так вот, эти хвостатые создания одни резвые и быстрые, как настоящие мужики (но они долго не живут), другие вальяжные и медлительные, как кисейные барышни (но зато они более жизнеспособны). Пока запыхавшиеся супруги спешно смывают следы страсти – мужики уже погибли, а девицы тихой сапой, незаметно подкравшись, делают свое дело. Вот и случилась беременность (по-вашему, «залет»). И поверь моему опыту и наблюдению – родятся одни девки. Сам через это прошел! А Борис меня даже обогнал! Зато какие красавицы!

– Получается, чтобы родились мальчики, нужно всем сердцем отдаться любви, не думая о последствиях?

– Да! И приятнее, и результативнее, и для здоровья полезнее! Взаимный обмен жидкостями (лекарствами, излечивающими всякую болезнь) ещё никто не отменял. Конечно, сейчас в нашем противозачаточном мире всё изменилось! «Контрацепты» сделали женщин бесплодными, угнетя их половые органы, и как итог – масса женских болезней. Горькая расплата за «дешевую юшку». Про бесплатный сыр слышала?

– Ну не такой уж он бесплатный! Месячный абонент в фитнес-зал стоит дешевле и «безопаснее».

–А знаешь, какое самое надежное, полезное и безопасное противозачаточное средство было у древних славян?

–С этого момента подробнее!

–Наша русская банька! Именно поэтому банные процедуры плавно переходили в любовные утехи супругов. Уложив распаренных детишек спать, муж и жена запирались и продолжали радоваться жизни, не опасаясь, что в их многочисленной семейке появится прибыль. От жара парной «хвостатые» утрачивают свою жизнеспособность, оставляя только полезные и приятные свойства.

– Неужели так просто?! Вы прямо обрисовали семейную идиллию, в которой нет незапланированных неожиданностей.

– Почему нет! Была любовь и на сеновале, подальше от любопытных глаз, и тихая за шторкой, отделяющей от любопытных детей, и усталая после работы в поле. Но славяне считали, что каждый ребенок от Бога, и славили Создателя за «незапланированную неожиданность». Радовались, что в семье появились лишние руки, а не сетовали, что появился лишний рот. Не даром на Руси быть богатым (то есть быть с Богом) было не зазорно. Богатые семьи всегда были многочисленные, а в бедных (от слова «беда») всегда не хватало рабочих рук. «Нежданный ребенок» был не радостью, а обузой, лишним ртом! Сейчас все семьи, где по одному – по два ребенка – бедные, даже если у них счет в швейцарском банке. Даже если у них океанская яхта ржавеет у причала. Они обеднили себя словами «лишний рот», «обуза», «незапланированная неожиданность»! Промысел Божий они низвели до двух полосок на тесте беременности. Ребенок стал куклой, которую, наигравшись, можно бросить в дальний угол, сетуя на «непосильный» материнский труд, забыв, что он душа живая, посланная в наш мир Создателем.

Занимаясь ребенком двадцать четыре часа в сутки, живя с ним в гармонии и согласии, нагружая его не только правами, но и интересными обязанностями, о рутине семейной жизни можно забыть. Девочки с удовольствием будут хвастаться уставшему папе, что это они приготовили ему вкусный ужин. Мальчик будет хвалиться своими умелыми руками и тем, что в отсутствие отца семейства он был за главного, хранил тепло очага и был защитником.

Галатея засмеялась и поддала пара, чтобы не было заметно вспыхнувшего румянца на щеках от моих откровений. Бегая от бассейна в парилку, мы продолжали беседу. Побивая меня веничком, она снова и снова возвращалась к вопросу взаимоотношений супругов. Пыталась понять истоки постоянных скандалов, которых она уже насмотрелась за свою жизнь. Вдохнув поглубже, я продолжил «лекцию»:

– Обрисовываю ситуацию! У мужа рядом сварливая, постоянно недовольная им жена, каждодневно пилящая его за всё, как будто из всех мужчин на Земле она нашла самого непутевого и ленивого. В постели раз в неделю, а то и реже, вымученный постный секс под толстым одеялом, с выключенным светом, дежурными фразами без особых эмоций. Утром холодный завтрак с очередным недовольным бурчанием, вечером пересоленный ужин с обиженной миной в бигуди и в рваном халате. В будние дни хоть какое-то развлечение – работа, иногда тяжелая и изнурительная, но можно хоть немного поговорить без скандалов и истерик. В воскресенье – постоянная суета перед глазами, молчаливые укоры и невысказанные претензии за всю рабочую неделю. И каждодневное ощущение отсутствия каких-либо перспектив на перемены.

Вопрос: есть ли что-то худшее, что может произойти с мужчиной? Приведи хоть один пример, который затмит постоянный стресс и чувство унижения мужа «любимой супругой».

– Ну, может быть, инвалидность, развод, потеря работы, половое бессилие?! – озадаченно сказала девушка.

– К этому можно ещё добавить цунами, падение метеорита, конец света! Тебе не кажется, что отношения с любимой женщиной в трагичности не должны соперничать с катастрофами вселенского масштаба. Сам факт, что семейную идиллию мы оцениваем по девятибалльной системе Рихтера, должен повергнуть в ужас психологов и психиатров. Но, поверь мне, всё, что ты перечислила выше, подразумевает развод, а значит ИЗБАВЛЕНИЕ от постоянно болящей, медленно гниющей и незаживающей раны.

За разводом следует жизнь без унижений и скандалов. Мужик, протрезвев, мобилизуется, возвращает себе нормальный цвет лица и может «остановить метеорит на скаку» и «цунами выпить до дна», потом заменит проводку, вкрутит лампочку – конец света закончится.

То, что ты перечислила… ты думаешь, хуже, чем жизнь с такой женой? Многие мужчины становятся бомжами, живут в подворотнях, побираются на помойках. Конечно, это плохой «способ жить», и я не одобряю отторжение благ цивилизации. Просто они вместе с женой расстались со всем, что хоть как-то напоминало им о ней. Но мужики, побираясь по мусорным бакам, более счастливы, чем когда жили со своей «любимой супругой» и ели холодный пересоленный суп. Когда жена (коллапс логики!) пытается забрать «непутевого мужа» с улицы, он упирается ногами и руками, не понимая «своего счастья».

Вопрос: если он такой плохой – зачем его ворочаешь в свой дом, а если вернула – зачем снова пилишь, чтобы он сбежал снова?

Я уложил девушку на лавку и принялся распаривать веником. Галатея с ужасом слушала меня и принимала горькую правду, которую я так жестоко озвучил. В глубинке страны она насмотрелась на опустившихся мужиков, которым для полного
счастья не хватало только пузырька «боярышника». В её голове не укладывалось, что муж, с которым она обвенчается перед образами, сбежит от неё, как от стихийного бедствия, бросив без сожаления всё, что их связывало. Будет побираться по помойкам и заливать «горькой» свое «счастливое супружество».

–В далеком прошлом я попытался издать свою статью «Что хочет женщина –пожалуйста!» Я глупо надеялся, что совершу революцию в сознании женщин! Научу их жить рядом с трудолюбивыми и мастеровитыми мужчинами, плодами чьих трудов они все пользуются. Ведь всё, что нас окружает, сделали мужские руки – хочешь ли ты это признавать или нет.

Я думал: научу их достигать благ в семье без брюзжания на «непутевого мужа» и постоянных скандалов в семье.

Теперь я понимаю: эту статью если кто-то и прочитал, это были мужчины. Мимо женщины она пролетела со свистом, незамеченной. Они не хотят меняться, изменять что-то в себе. Они убеждены, что являются идеалом, не имеющим никаких изъянов. Только этот «волосатый и грубый питекантроп» – причина всех бед человечества, и их в частности.

– А можно эту статью где-либо прочитать? – в совершенном замешательстве спросила Галатея.

– Не думаю, что где-то она сохранилась! Этой газеты уже не существует! Искать эту статью у меня нет никакого желания! Это тот эффект, который исходит от общения с женщиной – нежелание что-либо делать после её равнодушия!

Можно тебя спросить, почему мужчина, мастер своего дела, с удовольствием делает работу в чужих домах, а в своем не может даже «забить гвоздь»? Твои версии?

– Ну-у-у! Может, потому, что там платят деньги, а дома приходится делать всё бесплатно!

– Так думают многие! Но это большое заблуждение! Многие мужчины помогают просто так, без денег! Бесплатно строят храмы, помогают соседу починить машину, вытаскивают русалок из речек!

– Ну тогда не знаю! Это какой-то парадокс!

– Никакого парадокса здесь нет! Всё предельно ясно – БЛАГОДАРНОСТЬ, которую дома заслужить мужчине невозможно! Что бы он ни делал – всё равно будет виноват! Даже
если женщина говорит: «я тебе благодарна», все равно чувствуешь, что она снизошла до тебя, и через пять минут продолжает пилить и вдоль и поперек, забыв, что она тебе «благодарна»!

Статья именно об этом! Стоит женщине высказать БЛАГОДАРНОСТЬ, комплимент по поводу «золотых рук» мужа, признать, что всё в доме держится на его умении и мастерстве – мужчина будет искать повод снова и снова удивлять благодарную жену, чтобы в её глазах быть «самым-самым»!

И, конечно же, заслуженно принимать страсть и нежность от счастливой женщины! Причем эту «работу» он считает не менее важной, чем починить крышу. Он должен быть уверен, что в мире не найдется другого мужчины со столь выдающимися
качествами, как у него, а его женщина самая счастливая, их постель самая горячая, их дом самый лучший, небо над ними самое голубое, а солнце светит им ярче, чем остальным парам.

– И что, это всё, что надо мужчине для того, чтобы не сбежать от жены?
– Практически да! Даже пересоленный суп он не заметит и не выскажет недовольства, если будет видеть счастливые глаза любимой женщины, смех и радость в доме. Мужчина не ропщет, что ему нечего надеть, не жалуется на скуку. Даже холодность жены в постели он воспринимает как упрек самому себе и старается пуще прежнего. Позднее приходит понимание: как бы он ни старался, он не получит от женщины то, что хочет. Главный принцип любого мужика: сделал что-то лучше, чем делал вчера, должно стать лучше в целом. Если изменений не происходит – незачем стараться. Счастливое любовное таинство переходит в разряд «супружеского долга», констатацией факта: «он во мне был», «я был в ней», значит, мы типа семья.

Акт совершен, а удовлетворения нет. Нет чувства трепетного единения с близким человеком. Есть только рутинное отправление нужды! У мужчины пропадает смысл жизни! Он, как ни старается, не может что-либо улучшить, чтобы его дом, его семья были самыми-самыми! Что бы ни делал мужчина – он должен получить главный ПРИЗ: полное и всеобъемлющее удовлетворение плодами своего труда; любовь счастливой и самой красивой женщины. Но здесь облом! Максимум, на что он может рассчитывать: стыдливо-суетливый быстрый секс с головными болями и плохим настроением, потушенный свет, толстое жаркое одеяло.

Нервозности прибавляет полная безучастность женщины, тишина и неведение, что при этом чувствует «его любимая».

Мы вышли пить чай. Закутываться в простыни не хотелось. Теплый весенний вечер пьянил ароматами. Рассевшись в плетеные кресла у водопада с рыбками, мы продолжили беседу. Высокий забор скрывал наше неглиже, которое мы не особо прятали. Подсветка бассейна создавала камерную атмосферу и располагала к задушевной беседе. Я, попивая чай, продолжил свои рассуждения:

– Дальше у мужчины только два пути: либо смириться с невозможностью получения главного ПРИЗА в своей семье; либо искать ту женщину, которая убедит его, что он «самый-самый». Но, как ты понимаешь, хрен редьки не слаще –женщин как будто родила одна мать. Гм… каламбур получился! И действительно, одна – этой матерью была Ева, которой приспичило покушать запретного фрукта!

А что же остается делать мужчине, который ищет что-то лучшее, а натыкается на
свою «бывшенькую» (от которой сбежал), только в разных модификациях. И тут на свет Божий вылазит вся животная сущность, инстинкты самца, когда он не воспринимает женщину «живой душою», способной что-либо чувствовать вообще, и к
нему в частности. Происходит апокалипсис души мужчины! Созидать незачем и не для кого! Верный путь в каменный век!

Женщина на роль создателя благ для всего человечества не подходит, даже с большой натяжкой, по той простой причине, что она не может и не хочет сделать благо хотя бы для одного человека, «любимого мужа». «Щас» она закатает рукава и будет ублажать миллиарды!

Так что, как ни крути, каменный век и «палка-копалка» – удел твоих правнуков, если женщины не прочистят мозги.

– Хорошенькая перспектива! – не скрывая омерзения, сказала Русалка.

– А судя по тому, что по миру раскиданы остатки величественных сооружений древности, которые мы и сейчас не можем повторить, а наши предки, заросшие шерстью, спустились с деревьев с каменными топорами – это уже было в истории!

В воздухе повисла тишина. Галатея замолчала, переваривая сказанное мной. А я смотрел на неё и думал: «Как ты, красавица, распорядишься щедрым даром, которым тебя наградил Создатель! Не знаю, может быть, ты последуешь примеру Русалки из известной легенды. Променяешь свой чарующий голос на любовь к принцу с низкой социальной ответственностью, и в итоге станешь пеной морской. Неужели заплывешь
жиром, будешь пилить мужа, который приполз “на рогах”, чтобы не слышать твоего брюзжания? Или в тебе вдруг проснется желание стать исключительной, единственной нормальной женщиной, с которой рядом можно не только жить, но при этом ещё творить и быть счастливым!»

– Пошли париться, красавица!

В тяжелых раздумьях Галатея принимала на свою спину удары дубовым веничком. Я почти физически ощущал, как в её голове копошатся мысли. Помолчав немного, она спросила, кряхтя от жара:

– А как же та великая культура, о которой Вы мне рассказывали вчера? Вещий Олег? Рюрик? Князь Игорь? Ярослав Мудрый?

– Поверь мне! Если бы у них были современные жены, надзирающие за каждым их шагом и пилящие их с утра до вечера, мы бы сейчас говорили на другом языке. Если бы вообще жили! Чем отличается Ярослав Мудрый от Михаила Горбачева?

– Ну-у-у! Судя по развалу СССР, утрате дееспособной армии, обнищанию народа «и ТЭ ДЭ и ТЭ ПЭ» – многим!

– Это ты говоришь о следствии, а я спрашивал у тебя о причине! Поверь, причина в женщинах, окружавших вышеперечисленных мужчин! Я не могу представить ситуацию, при которой Вещий Олег испрашивает разрешения у своей жены прибить щит на ворота Царьграда. А она, визжа на кухне в засаленном халате, угрожает ему скалкой: «Не вернешься к ужину – прибью!»

Галатея мысленно представила себе эту картину и залилась смехом, а я продолжил свою «лекцию»:

– На Руси издавна было понятие «Берегиня». Это идеал женщины-матери, женщины-супруги, женщины-хранительницы домашнего очага. С ним перекликается давно забытое понятие «Обавница», произошедшее от древнеславянского слова «обавить», то есть «обаять». В летописях и сказаниях, сказках и былинах изредка появляется это слово. Уже никто не узнает, где правда, а где вымысел. Вокруг «обавниц» выросло множество мифов, порой мистических. Но летописцы едины в следующем: эти женщины владели искусством «любомудрия» – наукой создания и сохранения семьи.

Они в совершенстве владели «клятью» – магическим ритуалом. Супруг, покрытый «клятью обавницы», был неуязвим для смертоносного оружия, а его враги теряли силу и удаль. Многие считали «клять обавницы» – более страшным оружием, чем
мечи и стрелы. Эти женщины могли читать будущее. Выражения «Яблочко на тарелочке», «Как в воду глядела» – из этой серии. По преданиям, они могли своего супруга поднимать из мертвых, а если не получалось, уходили в мир иной вместе
с ним в тот же день. Выражение «они жили долго и счастливо и умерли в один день» появилось благодаря способностям обавниц прервать свою бессмысленную без мужа жизнь.

Сказки, которые родились не на пустом месте, повествуют о Василисе Премудрой, Елене Прекрасной. Даже в летописях о жизни Ивана Васильевича, прозванного «просвещенным Западом» – Грозным, упоминается обавница, предрекшая события, произошедшие с ним. К способностям таких женщин причисляли умение превращаться в животных и птиц.

В сказке о Коньке-горбунке прилетевшие птицы превратились в девиц, а потом наоборот. Так или иначе, жениться на обавнице мечтал любой мужчина. А постоять за себя в отсутствие мужа она могла не хуже заправского воина:

«Уходи, постылый, прочь
И в мужья себя не прочь!
Не уйдешь – дак я могу и
Сковородкою помочь!..
…Ну-ко те, что у дверей, –
В кандалы её скорей!
Энто что ещё за мода –
Сковородками в царей!..
…Изловить меня, балда,
Много надобно труда!
До свиданья, друг мой ситный,
Может, свидимся когда!..»

Скажу честно: за всю свою жизнь обавниц не встречал! Мне не важно, умеет ли женщина превращаться в голубицу, но приготовить непересоленный суп и постирать пеленки она должна уметь. Немного тепла в доме тоже не помешало бы! Но теперь всё это мне без надобности! Я перешел на полное самообслуживание! А когда порог моего дома переступает женщина, я мечтаю о том дне, когда она покинет
мое жилище.

Галатея с улыбкой дослушала цитаты из «Федота-стрельца» Леонида Филатова и прыгнула в бассейн, фыркая от прохлады, принимая мою наболевшую правду, хитро прищурилась и спросила:

– Вы мечтаете о том дне, когда я покину этот дом?

– Скажу совершенно искренне: ты, наверное, единственное исключение! Но Русалок за женщин я не считаю! Хотя чем-то похожи! Но это ничего не меняет! Свои способности превращаться в голубицу или золотую рыбку, будешь показывать кому-нибудь лет так на тридцать моложе меня.

Галатея засмеялась и побежала в баньку, а я неспешно пошел, глядя ей вслед. Я не знал, что творится в этой маленькой красивой головке. Себя же я поймал на мысли, что, пытаясь вылепить Галатею, я создавал такую вот обавницу, вкладывал в девицу всё то, что не получил от женщин за всю свою жизнь, наполнял её жаждой стать исключительной, может быть единственной достойной женщиной, «берегиней».

Я часто задавался вопросом, какая высшая цель заставляла женщин становиться такими вот обавницами. В них должно быть совершенно неземное восприятие действительности, образец запредельно высокого идеала женщины, чтобы они могли посвятить себя такому беззаветному служению, довести себя до состояния абсолюта.

Что они знали из того, что современным женщинам неведомо? И где они могли видеть неземной образец для подражания, чтобы стараться быть на него похожими?
Историки явно даром едят свой хлеб!

Легендарные мужчины, о которых слагают легенды, появившиеся из небытия: Рюрик,
Вещий Олег, Аттила и такие вот обавницы, как мне кажется, являются представителями другой, внеземной психологии служения высшим неведомым идеалам, непонятным серому потребителю с гамбургером в одной руке и смартфоном в
другой.

Можно считать это игрой воображения сказителей и летописцев, но мне видится иное: для такого служения нужны именно такие волшебные и мистические способности, которыми их щедро наделило Небо за их самопожертвование и
самоотречение.

Глава 23