Исин - искусственный интеллект

Велели нашему НИИ создать искусственный интеллект. Причем, срочно: за месяц.
Задача, конечно, сложная, но и мы загодя начали заниматься этой темой. Один из наших своему любимому отпрыску-второкласснику на День рождения смастерил презабавного механического мальчугана, которого назвал Геной. Гена умел кататься по полу, подавать ручку и говорить: «Здравствуй, меня зовут Гена. А тебя как?»
Вот мы и взяли этого Гену за основу. Конечно, добавили в его конструкцию всяких там японо-китайских микросхем, вместо колесиков ножки привинтили. А главное, словарный запас расширили – так что новый Гена у нас научился не только своё имя произносить, но и отвечать на целый ряд каверзных вопросов.
Тут и комиссия появилась. «Как, – спрашивают, – у вас с искусственным интеллектом? Готов?..» «А как же!» – отвечаем. И Гену им предъявляем. А тот эдак вразвалочку подходит к комиссии, глазками-лампочками пульсируя и руку их главному протягивает: «Здравствуй, я – Гена! А ты кто?»  Тот, конечно, опешил немного, но отвечает: «Я – Борис Вениаминович – председатель приемной комиссии. А вот знаешь ли ты, Гена, теорему Пифагора?» – это он типа решил нашего пострела испытать на интеллект. Но и Гена – не лыком шит, поэтому отвечает: «Еще как! Пифагоровы штаны во все стороны равны!» Члены комиссии при этих его словах рассмеялись, а председатель наоборот нахмурился и велел всем пройти в соседнюю комнату, а Гену оставил в этой.
В соседней комнате председатель нахмурился еще больше. «Нам, – сказал он, – такой с позволения сказать «искусственный интеллект» не нужен. У настоящего искусственного интеллекта должны быть настоящие человечьи глаза, а не светодиодные лампочки в 5 ватт. И вообще, у него всё должно быть настоящее». «Всё-всё?..» – удивились мы. «Вот именно: всё-всё!..» – отчеканил председатель и стремительно увел за собой членов комиссии, даже на обед не остался.
«И что мы будем делать, господа-товарищи? – грозно спросил нас директор НИИ, когда страсти немного улеглись. – Только уберите отсюда этого Гену, он мне мешает сосредоточиться». Мы понятное дело молчали, понимая всю безысходность положения. Тогда директор пристально взглянул на создателя Гены. «А может, вы Семен Макарович, подскажете? Вы у нас вон какой изобретатель – Кулибин прямо!» «Простите меня, Борис Вениаминович, я ведь как лучше хотел… Даже не знаю чем вам еще помочь. Хотя… Есть у меня одна идея. А что если за основу взять реального человека – с глазами и всеми прочими частями тела». «Ты надо мной издеваешься что ли, Макарыч!.. – побагровел директор. – Да комиссия вмиг раскусит нашу подставу!» «Нет, вы меня не дослушали. Мы внутрь этой основы насуем всяких микрочипов, и – всё». Воцарилась тишина. «И где же мы возьмем эти микрочипы? – нарушил общее молчание директор. «Борис Вениаминович, помните, вы меня в прошлом году посылали на симпозиум в Японию? А там между заседаниями – кофе-брейк был. Я гляжу, коробка стоит – полная чем-то. Думал – это кофейные гранулы. Бросил одну в стакан кипятка – а не растворяется! Я, конечно, к японцам, мол, что это у вас за кофе такой нерастворимый? Они забегали сразу: «Это мы по ошибке не ту коробку выставили!» Конечно, притащили нужную, но я-то уже из первой успел две пригоршни этих гранул в карман сунуть. Думал: приеду домой – жену угощу японским кофе. А оказалось, что совсем и не кофе привез, а микрочипы…» «Н-да, – промычал директор, – лихо!.. Стало быть, микрочипы у нас есть. Теперь остается толкового нейрохирурга найти…» И все вновь посмотрели на Макарыча. «Есть у меня один на примете – однокашник. Правда, недавно собрался за бугор свалить, мол, специалисты его уровня получают там в разы больше. Но если ему заплатить…» «Деньги – не вопрос, – остановил его директор. – Средств у нас бюджетных навалом. Тут другой вопрос встает: кто основой будет?..» И все опять посмотрели на Макарыча. «А почему опять я? – искренне возмутился тот. – У меня семья, дети… Помоложе надо кого-то найти. Да покрасивей», – и он погладил свою лысеющую голову. «Ладно, – сказал директор, – живи. Тут к нам на днях двух молодых специалистов прислали. Вот из них и выберем лучшего».
Аккурат к поставленному комиссией сроку наш искусственный интеллект был готов. Назвали мы его ИсИн. Потом кто-то заметил, что так именуется Международный идентификационный код ценной бумаги, но директор грозно рыкнул на знатока: «И что?!» Зато карие глаза у ИсИна были выразительны (легкое косоглазие придавало им даже некий шарм), фигура стройна, а весь облик внушал доверие. Приехавшая комиссия приняла наше творение, что называется, на «ура». Только один заметил: «А почему он у вас постоянно с русского языка на японский переходит?» На что наш директор с хитрецой ответил: «Так ведь – ИсИн! Как корабль назовешь, так он и поплывёт».