Парубецкие шалости

 
        Панас и Василий встретились у колодца. Ты шо такой грустный сегодня, прямо на тебя смотреть больно.
- Та Гапочка на меня сегодня с утра в обиде, и думаю, теперь не приготовит мне мою любимою картошечку. Я пошел в огород окучивать, ведь дождик прошел, в самый раз, но вот нечаянно два кустика и подрезал тяпкой, посмотрел, а под кустом ее, как яиц под квочкой, набрал и принес Гапочке. Я люблю ее обжаренной в сметане, а сверху чтобы посыпана была укропом, петрушкой и мелко нарезанным листом хрена. А к ней люблю, чтобы в придачу лежали с десяток котлеток, колясочка колбасы, свиная ножка, и кусочек курочки, запечённой в печи с чесночком.

- А не многовато для одного? - с сомнением спросил Василий, - осилишь? Может давай я за компанию зайду к тебе?
- Не, Гапочка сегодня не в духе, а какая она в гневе я знаю с молодости. Я ее нечаянно шлепнул по ее круглой попе, так она меня так примочила, что я неделю провалялся в постели.
- Не может быть, Панас, не поверю, она же у тебя такая пышненькая, такая нежненькая. Панас повернул к Василию голову и даже от возмущения открыл рот, готовясь на его комплементы ответить, но тот вовремя остановился, поняв, что сейчас нарвется на кулак и закончил речь постными словами. – Одним словом, откуда у нее может взяться силенка, если ты даже воду таскаешь ей с колодца.

- Ты не путай грешного с праведным, то вода, а то оскорбление ее попы, хочешь испробовать, пошли до меня. Они переступили порог, Панас поставил ведра и с грустью посмотрел на стол, где стоял украинский борщ, со сметаной и посыпанный сверху зеленью, к нему пампушки, только что вытащенные из чугунка, и холодец из недавно бегавшего петуха. «Значит не видать мне сегодня молодой картошечки», - с грустью подумал Панас. «Вот что значит утром не дать женщине того, что она хочет»!

Чего стали у двери, проходите, - сказала Гапочка. Проходя мима нее, Василий ущипнул ее за попу, и как не стоял на ногах. Падая он ударился головой о шкаф и разбил себе голову. Показалась кровь.
- Неси бинт и йод,- приказала Гапа мужу, - сделаю сейчас перевязку, и чтобы он сюда дорогу забыл.

 Василий сидел на полу с перевязанной головой, а Гапа поставила на стол перед Панасом вынутую из печи молодую картошку, переложила ее в деревянное блюдо. Сверху полила сметаной, посыпала укропом с мелко нарезанным листом хрена, но все, как он любит. Вокруг обложила картошечку, котлетами в два ряда, положила кружочек колбаски, курочку, зажаренную в печи в сметане с чесноком и налила в стакан горилки.

- С днем рождения Панас! – Сказала она, - ты наверно забыл, что много лет назад, в этот день я приложила тебя за твои парубецкие шалости. С тех пор ты у меня, самый умный, самый послушный, самый красивый и самый любимый муж. Панас забыл и про картошку в миг, поднялся из-за стола, подошел к своей Гапочке, нежно обнял ее и сказал: - спасибо твоей попочке, если бы не она не женился бы я на тебе, а так испытав твою руку я понял, другой жены мне не надо. Всегда убережет от девичьего сглаза, и бабьего наказа, поэтому я до сих пор жив и здоров.

 Василий сидел, а по лицу его катились слезы. За всю свою совместную жизнь с женой он и половины не слышал таких слов от нее, а ведь Гапочка красавица, в сравнении с его женой, Панас так себе, а смотри же, какая любовь. Он с трудом встал и поковылял в сторону своего дома, повторяя: - везет же людям!