Что вы цените в людях? часть 5, заключительная

ЧАСТЬ 5, заключительная

Вошли в так называемый кабинет начальника общего отдела. Кира увидела и кабинет, и завхоза. Как гласит известное выражение - «типично вангоговские рожи».
Завхоз, увидев их, сильнее вжалась в стул, словно ее хотят с него стащить — развалилась поудобнее и изобразила широкую улыбку на лице, явно выдающем любителя крепких спиртных напитков, но тщательно скрывающем это от окружающих. Похоже, в угоду ей, этого никто и не замечал. На наше «здравствуйте» прозвучало в ответ «здрасьте», скрипучим, клокочуще-шипящим голосом курильщика с огромным стажем. Тонкие худые руки, злое-презлое сморщенное и испещренное морщинами лицо с бегающими глазками. Тут первое впечатление было трудно переоценить и тем более, пересмотреть в будущем — оно было для Киры однозначным: вряд ли сработаемся, но придется.
Завхоз пыталась изображать саму «мисс приветливость». Анна Антоновна представила всех друг другу и заспешила домой, выразив уверенность, что в понедельник мы начнем работать вместе, дружно и слаженно — и никаких "но"! Завхозу она красноречиво показала кулак, мило улыбнулась и упорхнула.

Кира рассмотрела кабинет. Зрелище было впечатляющим: комната метров пятнадцать, прямоугольной формы, окно напротив двери. Полуподвал, что было ясно сразу: половина окна уходила вниз, а в верхней части были видны лишь стоящие под окном автомобили. Окно давно не мыли, в него нечего было и смотреть. Кира огляделась вокруг. Справа стол, за ним черный, ломаный шкаф с посудой разных видов, баночки, коробочки...
К полноте картины, напомнившей старую коммунальную кухню, добавил неизгладимое впечатление заметавшийся по остаткам крошек и сахара, усатый откормленный таракан. За шкафом едва вмещался старый громоздкий сейф, на котором стоял холодильник «Морозко». Завершал пирамиду электрический чайник с длинным черным шнуром, перемотанным в нескольких местах синей изоляционной лентой. Левее, на стене, висело зеркало, под ним стояла черная развалившаяся тумбочка, едва удерживающая главную техническую оснащенность кабинета — допотопный ксерокс. Рядом стоял черный стол, заваленный бумагами — за ним и восседала завхоз Таисия Викторовна. Содержание стола говорило о том, что его хозяйка чрезмерно загружена работой и едва со всем справляется, не до порядка ей на самом деле.
Кире же это говорило о том, что большая часть бумаг лежала там нетронутой месяцами, а то и годами — изрядно покрывшая их пыль была тому подтверждением. Так очень удобно — кто бы ни зашел, а завхоз всегда при работе, еле выглядывает из-за огромного вороха бумажной волокиты.
- Да, да, у меня всегда очень много работы. Вот все уже рванули на дачи, а я еще хвосты подтягиваю, - перехватывая Кирин взгляд, комментировала завхоз, - хоть день и короткий в пятницу, но директор еще здесь и я могу в любую минуту понадобиться.
Кира усомнилась: - «особа, приближенная к императору»? Так есть на самом деле или выдает желаемое за действительное, чтобы объяснить мне, кто здесь будет кто?» Перевела взгляд дальше. За столом завхоза, у стены, стоял такой же, как и вся предыдущая мебель, черный сервант, забитый туалетной бумагой, рукавицами, порошками и прочей хозяйственно-бытовой утварью. Тут же был и инвентарь: швабры, ведра, щетки, веники и прочее.
«Ну и бардак! - подумала Кира, - такую попробуй тронь — вони будет больше, чем от всего ее хозяйственного инвентаря».
- Да вы проходите, проходите, - вдруг кинулась завхоз, увидев, что Кира сама, без приглашения, пошла спокойно и уверенно к столу напротив серванта — видно было, что он пустовал.
- Да, это и есть стол начальника отдела, - защебетала завхоз, - Видите, как у нас бедно и убого! А зимой здесь очень, очень холодно.Двор-колодец, солнца не видим. Обогреватели — нельзя. Экономия. Директор у нас жадный, каждую копейку считает. Говорят, когда-то здесь были конюшни, лошади стояли в царские времена. Теперь мы работаем, - вещала завхоз.
Стол начальника отдела у окна и другой стол, по левую сторону от двери, были разделены еще одним, таким же черным шкафом. Третье рабочее место было полной противоположностью стола завхоза, хоть и стояли они напротив друг друга. Ничего лишнего, а то, что имелось — аккуратно разложено в определенном порядке. Возле стола стояла подставка для ног и тапочки в прозрачном целлофановом пакете..
"И здесь интересная особа, должно быть, - подумала Кира. Чисто канцелярская крыса, умеющая влезть в душу, мягко ступая тапочками по головам и умеющая писать во все инстанции".
- А кто работает за этим столом? - спросила она.
- Тут Аришка сидит, но она в отпуске. Я заведую хозяйством, а она всей канцелярией и делопроизводством. С понедельника как раз и выйдет, а я уйду на месяц, в кои-то веки отпустили, да так надолго. Так что вам будет очень трудно без меня. Вы же ничего не знаете! Людей нет, а работу будут требовать. Лучше бы вы не соглашались, - открыто посоветовала завзоз и добавила: - плохо вам у нас тут будет. У нас никто не задерживается, такой отдел. До вас была начальница, протеже одного серьезного арендатора, года не отработала. Хорошая была женщина, но убрали. Жаль. Вам после нее будет особенно трудно. Да и вы на Льва Моисеевича не ориентируйтесь — он временный управляющий, а наш директор другой. Не советую оставаться.
Кира слушала и думала, что вроде и открыто говорит, по-доброму, а в то же время отпугивает специально, потому что ей лично тут никто не нужен, она сама себе тут хозяйка. Почувствовала, что я смогу ущемить ее права, вот и угрожает так мягко, что сразу можешь и не понять — предостерегает по душевной простоте или предупреждает, чтобы на пути не вставала.
Кира сидела и слушала, а завхоз продолжала щебетать, пытаясь давать свои установки:
- Вы женщина еще молодая, зачем вам такая работа? У нас коллектив старый, мы по тридцать лет вместе работаем. Чужих у нас не примут. Все только свои, проверенные.
- Зачем же дали заявку? Назначали бы своих проверенных и дальше.
- Работа здесь сложная в отделе. Директор в отпуске, а Лев Моисеевич так решил. Наш придет и все отменит. Он не потерпит, что без него приняли работника, да еще и в период, когда тут все меняется. Так что только зря слетите с биржи. Да и платят у нас плохо. Премию дают через месяц, а то и два. А у вас детки, наверное, как вы будете жить? Не соглашайтесь, не слушайте Аньку. Она недавно стала начальником отдела кадров, в инспекторах просидела все годы, плохо понимает свое дело. Ей надо выслужиться, за назначение, вот она и берет первого встречного.
- Берет меня на работу не она, а директор, пусть и временно исполняющий. Она только рекомендует, - ответила Кира, прекрасно понимая, что здесь каждый решает только свои вопросы. Вот и ей надо учесть все возможные мнения и впечатления, чтобы принять окончательное для себя решение. Кира продолжила:
- Когда вы придете из отпуска, то я уже освоюсь. Кстати, а где мой заместитель?
- Да вы же мою работу не знаете! Я и заведую хозяйством, и материальную бухгалтерию веду сама, и все уборщицы у меня под контролем, все сантехники, электрики, вахтеры. Как вы с ними будете? - у завхоза наметилась истерика в голосе, так как она поняла, что над ней появился начальник.
- Не волнуйтесь, Таисия Викторовна. Разберусь. А если что-то без вас не смогу, то позвоню, с вашего разрешения, - Кира сидела в кресле начальника отдела - возможно,за своим будущим рабочим столом и говорила доброжелательно, но твердо и уверенно.
Таисия Викторовна засуетилась, но гнев на милость сменила:
- Да, конечно, конечно, звоните! Я приеду сразу, не далеко живу. А заместитель у вас есть, он сидит на третьем этаже, в отделе главного механика. Вы его только по понедельникам, на планерке и будете видеть, так что забудьте о нем! И о коменданте, начальнике охраны - тоже, - не унималась завхоз и совсем уже искренне, с отчаянием добавила: - Кира Степановна! Вы же не знаете, из-за чего убрали вашу предшественницу! Начальник общего отдела еще ведет арендаторов, но за это ничего не платят! Подумайте!
- Таисия Викторовна, я еще не устроилась. При заключении контракта со мной оговорят все условия работы и оплату труда. Работу я знаю, а что не буду знать в виду специфики производства — к вам обращусь за помощью. Надеюсь, будем работать дружно. Я не собираюсь отбирать чужой авторитет. Не мне вас учить. А вот работу отдела я обязана и буду контролировать. Начну работать, а дальше видно будет. Вам счастливо отдохнуть, крепкого здоровья, - подвела итог Кира и попрощалась с обескураженной заведующей хозяйством у двери кабинета.

На вахте все были уже в курсе событий. Уже знакомые вахтерши сразу мило запели:
- Вы идите непременно к нам работать! Таську не слушайте. Она, старая ведьма, всех ест поедом, никого не пропускает. Вы, главное, ее сразу на место поставьте, а то прежняя начальница на побегушках у нее была, она ее и подставила, пришлось ноги уносить. А вы придете — может, Таська и уберется на заслуженный отдых, все от нее устали давно. Приходите, Кира Степановна, у нас хороший коллектив.
Кира выслушала, вежливо поблагодарила добрых женщин и пошла к метро.
"Ничего, - говорила она себе, - приеду за город, на природе спокойно обо всем подумаю. Время есть у меня впереди — два дня и даже целых три бессонные ночи!"

Уже сидя в электричке, Кира думала о том, как лихо все получилось. Не успела опомниться, как почти устроилась на работу. Впечатлений было столько, что стоило их все непременно разложить по полочкам, но позже. А сейчас Кира смотрела в окно и наслаждалась любимыми видами.
Вот знакомый домик с перекосившимися окнами. Вот козочки мирно пасутся на лужайке, а вот и любимые сосенки и елочки, так загадочно мелькают и мелькают за окном. Природа в этих местах красивая, есть чем полюбоваться. Кира расслабилась и даже задремала не надолго.
Приехав на свою станцию, она зашла в магазин, а потом медленно побрела к своему участку в садоводстве. Придя, сразу занялась грядками: надо полить, прополоть, подрыхлить, подвязать. Трудотерапия — полезная вещь, хорошо переключает голову от ненужных мыслей. Когда устала, то нарвала листьев смородины, малины, мяты, душицы и заварила чай. Надо перекусить и подумать, чем она еще займется по-хозяйству.

Мысли о предстоящей работе так и стучали рефреном в голове, перебивая все остальные. Кира поняла, что надо разбираться, что делать со всем произошедшим сегодня. Главное — идти или нет на эту работу? Сколько уже было похожих случаев, когда ее тоже брали на работу, но лишь выйдя оттуда, она уже знала, что больше не придет. Но тогда еще было время выбирать. Теперь прошло девять месяцев — можно писать целое пособие о том, что такое быть безработным и что подстерегает человека на этом тернистом пути поиска работы. Сейчас же, когда после многочисленных мытарств, ее взяли на работу, Кира и задумалась, что делать. Работать все равно надо идти, а этот вариант — не самый худший, а даже самый лучший из ранее предоставляемых судьбой. И должность, и даже оклад — все вполне устраивало. Управленческий стаж пойдет дальше, а ответственности во сто крат меньше. Всего лишь задачи отдела, это не страшно.
Осень на носу, надо детям учебу оплачивать, надо много чего, а это уже стабильность хоть какая-то, на эти деньги можно выкрутиться. Может, повысят оклад, как обещали или доплатят что-нибудь. Одним словом, через два месяца все равно снимут с биржи и чем оказаться на улице, лучше уж пойти на эту удачно подвернувшуюся работу. Тем более, что Лев Моисеевич пообещал не вносить в течение месяца запись в трудовую и она сможет продержаться на бирже до конца, если работа не устроит. А отработанное время он сумеет оплатить, не о чем переживать. Люди же везде одинаковы, а хорошо только там, где нас нет.
Добираться до работы тоже удобно. До метро от дома десять минут ходьбы и от метро до работы минут пятнадцать — пешие прогулки полезны для здоровья. Хоть ноги расходятся, а то все сильнее и сильнее болят — не туда, видно, бегала все это время. Главное еще — в метро без пересадок, всего-то минут пятнадцать-двадцать.

Кира не то, чтобы не любила метро - нет, метро она ценила, как самый быстрый, удобный и надежный способ передвижения в большом городе, но она его просто физически переносила плохо. В метро у нее кружилась голова, одолевала слабость, Кира часто могла ездить по станциям, совершенно не понимая, где ей надо выходить. Особенно, если задумается, то точно проедет свою станцию. Но поразительно было и другое: если кто-то ехал с ней, то они тоже проезжали свою станцию, словно попадая под ее влияние. Кира предупреждала, что так может быть, ей не верили, но потом убеждались, когда Кира опомниться и спросит: "А какая это станция?" Приходилось выбираться обратно, тогда точно верили. Конечно, так было не всегда, но часто. Особенно тогда, когда надо было куда-то побыстрей, а Кире либо не хотелось, либо и не очень-то было и надо. Получалось, что ей кто-то как шел на встречу и переключал внимание. Но ведь ее желания не всегда шли на пользу работе, а на новую опаздывать никак нельзя, это будет не хорошо. Не объяснишь же потом, что ездила в метро непроизвольно только потому, что ей не хотелось на работу, например. Или что просто ноги не шли...
Да, и такое бывало. Доходила до определенного места и не могла идти дальше, хоть плачь. Ноги становились чужими, и не сесть, не лечь и не знаешь, что делать, хоть криком кричи. Встанешь, если есть к чему прислониться, глаза от боли и ужаса на лоб лезут и стоишь, пока усилием воли не заставишь себя шагнуть дальше.
Так было с ней неоднократно на прежней работе, когда она оставалась исполнять обязанности директора, а уважаемые сотрудники регулярно строчили анонимки на своего руководителя и комиссиям с их проверками не было конца. Вот тогда с Кирой и начало такое происходить. Всегда в одном месте, под мостом. Она переживала весь этот ужас и шла работать дальше. А что оставалось делать? Комиссии приходили и уходили, одной больше, одной меньше — у каждого своя работа. Кира знала, что только нервы потрепят, а нарушений финансово-хозяйственной деятельности, к которым можно бы основательно придраться, не было — на том и заканчивалась очередная проверка. Только мешали работать.
Но после проверок те же проверяющие если и не становились друзьями, то уж уважение проявляли однозначно и все чаще советовали "разогнать этот гадюжник" и набрать нормальных людей. Но эти вопросы решал директор, которому надо было доработать спокойно до пенсии и передать производство новым хозяевам — его все устраивало так, как есть. Уедет в очередную командировку или уйдет в отпуск, ляжет в больницу или на очередную реабилитацию в санаторий, а Кира исполняет обязанности. Будущий же директор открыто приходил и очень любил изучать опыт работы Киры, будучи уверенным, что она будет и его заместителем и они сработаются не хуже, чем с нынешним директором. И гадюжник разгонит, наберет своих людей и они вместе создадут процветающее производство. Но Кира приняла предложение своего директора уйти по сокращению, чем очень огорчила нового руководителя. Он ее не понял и обиделся даже, хотя потом неоднократно звал обратно, но Кира никогда не возвращалась туда, откуда однажды уходила раз и навсегда.

Все эти мысли и воспоминания прокрутились каруселью в голове Киры с бешеной скоростью, словно они были прожиты не в один десяток лет, а всего за один миг. Кира и не ждала, что ее встретят на новой работе с распростертыми объятиями и оркестром. Особенно после знакомства и беседы с завхозом. Каких только людей Кира уже не встречала на своем жизненном пути и своей трудовой деятельности. И такие были. Эта будет есть поедом, исподтишка и с аппетитом. Но другой альтернативы не было, а к человеческой низости не привыкать. Много лет Кира шла на работу со своим девизом: "Человеческой подлости и сволочизму нет предела!" И это очень помогало выстоять и не сломаться. Правда, за последний десяток лет здоровье было сильно подорвано на благо производства, но это были лишь проблемы Киры. Кира всегда так переживала за свою работу, что не умела расслабляться и отключаться. Трудоголики — таков диагноз подобным людям. Только после микроинфаркта она пересмотрела свои взгляды и научилась, как советовали оптинские старцы, не переживать там, где от тебя ничего не зависит. Выработала свои жизненные принципы и ценности. Например, приняла такие общеизвестные, как: "Все, что ни делается — к лучшему», но добавляя обязательно свое - "В разумных пределах!" Или: "Не было бы счастья, так несчастье помогло", конечно, с добавкой: "В разумных пределах!" Или другие, такие, как: "Всем угодить нельзя"; "Скажут, что столб стоит не там — и его уберут"; "Одним выговором больше, одним меньше, но бывают и почетные выговора!"; "Если нельзя, но очень надо — то можно!" И разные другие. Что-то сама придумала, что-то приняла и осознала из народной мудрости, высказываний умных людей. И когда нужно было принимать серьезные решения, Кира говорила сама себе: "Стоп! Отпусти ситуацию и судьба сама выведет тебя на нужную дорогу."

"Хватит,- решила Кира. - Сколько можно анализировать, перетирать - голова скоро лопнет. Иду работать начальником этого общего отдела, раз Бог посылает мне эту участь. Жизнь сама покажет, что к чему и за что. Не по силам Бог креста не дает!"

И пока Кира думала-гадала-рассуждала, она умудрилась перекопать весь свой огород, собрав ранний урожай картошки. Подготовила участок к следующей весне — вряд ли теперь будет время заниматься дачей. Потом искупалась в речке и, смыв все тяжелые мысли и освежив водой тело и душу, Кира пошла в гости к своим знакомым. Вечер пролетел беззаботно и весело, словно и не было этих трудных мыслей о работе. Да и не о чем говорить — решение принимать только ей самой, а на природе и в гостях надо просто отдыхать и не нагружать никого своими проблемами.
В двенадцать часов Кира созвонилась с детьми. Сказала, что приедет в воскресенье утром, потому что нашла себе новую хорошую работу. Дети были рады, будут ждать ее — не терпиться узнать подробности. Кира пошутила, что подробности будут значительно позже, когда начнется ее новая трудовая жизнь. Обменявшись на словах поцелуями и пожелав детям спокойной ночи, Кира тоже приготовилась ко сну.
Она думала теперь о том, что больше всего ценит в людях порядочность, искренность и доброту. Интересно, как с такими ее ценностями она приживется на новом месте? Но Кира всегда, всегда верила в лучшее. "Бог не выдаст, свинья не съест!" - иронично утешила она себя, подводя итог этого сложного, но судьбоносного дня своей жизни.
На небе светила необыкновенно яркая луна и было светло, как днем. Кира завороженно смотрела на лунную дорожку...
На душе было так хорошо и спокойно, что она и не заметила, как крепко уснула.

Август 2015 г.
(сокращенный вариант)

Все герои вымышлены, все совпадения случайны.