Перекур. Глава 2

Днём город вёл монотонную, унылую, но довольно безопасную жизнь. А после заката из канализационных тоннелей выезжали сотни Колясочников и охотились до восхода. Пойманных людей они подвергали кошмарным пыткам и забирали в глубины вонючего подземного лабиринта, где мучения пленников, скорее всего, продолжались.

В жилые дома Колясочники врывались исключительно тогда, когда гнались за кем-нибудь с улицы.

Вика гораздо раньше Демида поселилась в этом городе, но ориентировалась в нём хуже некуда. Было абсолютно бесполезно объяснять ей дорогу. Не помогли бы и карты с компасом. Хорошо, что она запомнила, на каких автобусах и трамваях можно доехать до ненавистной работы, любимого магазина и лучшей подруги. Плохо, что общественный транспорт не ходил ночью.

А если Вике случалось заблудиться, то она пугалась чуть ли не до потери сознания, вжималась в стену и рыдала как ребёнок.

Демид же в каменных джунглях чувствовал себя, будто в родной квартире, и легко отыскивал нужное место, даже незнакомое. Видимо, эта способность развилась у него потому, что детство и юность он провёл в столице, исследовав её вдоль и поперёк.

Правда, Демиду не доводилось совершать ночные вылазки в данном городе. У Демида не было уверенности, что он сумеет успешно добраться до Вики и вернуться с ней обратно. Страх опять навалился на него. Он понимал, что за любым углом, в любом закоулке могли притаиться Колясочники.

«Да ладно, я же черепашка-ниндзя», - подумал Демид, пытаясь ободриться.

Он аккуратно закрыл дверь и стал под ивой. Подождал, пока глаза привыкнут к полумраку, и бесшумно пошёл по мягкому газону. Не быстро, но и не медленно. При этом постоянно озирался.

Колясочники, вероятно, отлично видели в темноте. Однако Демид решил не рисковать понапрасну и не выходил на свет. Фонарей теперь горело вдвое больше. Зажглись и некоторые окна. Сверкали витрины магазинов. Многие светофоры мигали зелёными огнями.

Разумеется, Демид сворачивал и перед открытыми канализационными люками, где гудела какая-то техника.

Однажды он сделал приличный крюк из-за грузовика с белой надписью «ХЛЕБ» на кузове. Все машины, погасив фары, выстроились по обочинам. У этой же были включены габариты, и торчала она посреди дороги.

А на улице Осинского Демид столкнулся с таким ужасающим зрелищем, что едва не повернул назад, едва не отказался от задуманного. Там на перекрёстке светил бледно-жёлтый фонарь. Его изогнутым железобетонным столбом воспользовались как виселицей, вздёрнув под лампой человека в комбинезоне мусорщика. Обе штанины были оторваны. Одной висельнику связали руки за спиной, а другую натянули на голову. С голых ног от лодыжек до бёдер содрали кожу и мясо. Жуки, подобные тараканам, сновали по обнажённым костям, заползая в них через несколько круглых отверстий. Кровь струйками текла по массивным ботинкам и окропляла асфальт.

Человека повесили за шею, однако он не умер. Он хрипел, дёргался и раскачивался на кабеле. Фонарь не двигался, но конусный луч качался вместе с висельником, следуя за ним туда-сюда.

Рядом на дороге стояли двое Колясочников. Луч то и дело выхватывал из полумрака этих серокожих тварей. Запрокинув свои раздутые лысые головы, они таращили на мученика огромные овальные глаза, напоминающие тёмные стёкла солнцезащитных очков. Ресницы росли только на нижних веках, зато длинные, толстые и белёсые, как щупальца медуз. Ушей и носов у Колясочников не было. Косые щели безгубых ртов чернели над острыми подбородками. Тонкие шеи, казалось, не выдержат и вот-вот сломаются. Ещё более тонкие руки лежали на металлических подлокотниках старых инвалидных колясок. Маленькие шестипалые кисти подрагивали. Ноги выглядели совсем уж крошечными, рудиментарными. Безвольно свисая с чёрных сидений, они не доставали до подножек.

Одежды Колясочники не носили. У них были узкие костлявые плечи, впалые груди без сосков, пухлые животы без пупков и гладкие промежности без гениталий.

Из темноты выехал третий Колясочник. Тоже задрал голову и принялся кататься под фонарным столбом. Колёса он руками не крутил, мотора у коляски не было, и тем не менее она ездила.

Висельник, продолжая раскачиваться, издал громкий протяжный стон. Что случилось потом, Демид не узнал. Он скользнул за угол и, крадучись, пошёл по соседней улице.

Вскоре опять свернул. На этот раз перед развилкой, где багровела раскалённая крышка закрытого канализационного люка. Техника не гудела, но что-то шипело, как легион разъярённых змей.

«Чёртово дерьмо! – подумал Демид. – Я мог бы дотопать до Вики за полчаса! Если же буду петлять, то и к утру не справлюсь! Надо было сидеть дома, придурок!»

Но он всё шёл и шёл к цели, выписывая зигзаги по хаотично освещённому городу, по улицам и переулкам, дворам и подворотням. Иногда останавливался на углах, вглядывался в темноту и прислушивался. А в небе тем временем появились редкие звёзды…


* * *

До проспекта Гагарина было всего ничего, когда Демид оказался возле пятиэтажного здания, очень похожего на школу, где он проучился одиннадцать лет. Здание сложили из бурых кирпичей, и оно устало взирало на улицу квадратными окнами с перекошенными рамами.

Демид усилием воли прогнал воспоминания детства. Сейчас было не до них. Сейчас…

Демид повернул за угол и остолбенел. Четыре окна первого этажа светились. За ними отлично просматривался спортзал с белой разметкой на жёлтом полу, деревянными лестницами на бежевых стенах, баскетбольными корзинами и переносными футбольными воротами.

«Уматывай отсюда! – мысленно прокричал себе Демид. – Живо!»

Но он даже не шелохнулся, наблюдая за тем, что творится в зале. А там восемнадцать босых мальчишек двенадцати-тринадцати лет играли в безумный футбол. Играли не мячом, а… человеческим черепом, нижняя челюсть которого лежала в белом кругу посреди пола. Из глаз подростков текли слёзы. Волосы промокли от пота. Одежда тоже. А ноги были разбиты в кровь. Ногти потрескались, поломались. Игроки хромали, оставляли красные следы и часто падали.

За воротами стояли Колясочники. Двое. По одному за каждой сеткой.

Игра, судя по всему, началась уже давно.

«Уходи! – снова приказал себе Демид. – Ты не спасёшь их! Но спасёшь Вику!»

Светловолосый подросток ударил по черепу, забил гол и свалился. Сжал обеими руками окровавленную стопу. Зажмурился и раскрыл рот.

Игроки остановились. Они смотрели на светловолосого и тяжело дышали.

- Поднимайся! – шепнул Демид. – Давай!

Светловолосый не поднялся. Из-за ворот неторопливо выехал Колясочник и направился к упавшему. Мальчишки поспешно отступили к стенам. В метре от светловолосого Колясочник нажал на тормоза. Держась за подлокотники, он низко наклонил голову. Его и без того большие глаза расширились, заняв половину лица. Сперва они были пустыми, а затем в них отразился скорчившийся подросток. Лишь он. И тогда ресницы Колясочника зашевелились. Изгибаясь, они по очереди кончиками прикасались к чудовищным глазам, к отражению упавшего. А он, отпустив повреждённую ногу, прижал руки к своим вискам и тут же отдёрнул. Кожа на его голове мгновенно покрылась волдырями, будто от ожогов. Стремительно потемневшие волосы завились мелкими кудряшками да разом осыпались на пол. Волдыри стали лопаться. Внутри них ничего не было, а под ними белела кость.

Минут через пять череп упавшего лишился кожи и мяса, если не считать удлинившегося, извивающегося языка и бешено вращающихся глаз.

Из-за ворот выехал второй Колясочник, махнул рукой и что-то сказал подросткам. Они подковыляли к нему. Все дрожали. Один подобрал с пола череп-мяч и отдал Колясочнику. Тот повертел череп в руках и, не замахиваясь, ловко отправил его в баскетбольную корзину. Костяной мяч зацепился зубами за сетку, секунд пять повисел на ней, а потом упал и раскололся. Из него выпорхнул зелёный огонёк, величиной с грецкий орех, покружился над обломками и метнулся вверх. Полетал немного под потолком и скрылся в отдушине.

Колясочник, бросивший мяч, сам себе похлопал в ладоши. Подкатил к изуродованному, агонизирующему подростку и, поставив коляску на дыбы, проехал правым задним колесом по его шее. На вид колесо было простым, как у велосипеда, однако отсекло голову от тела не хуже, чем топор палача. Второй Колясочник взял её и подкинул. Глаза черепа лопнули, а зубы клацнули, откусив язык. Колясочник поймал череп и выломал у него нижнюю челюсть. Положил новый мяч в белый круг.

Демид, подавляя тошноту, поспешил прочь.

«В первый раз в первый класс, - подумал он, переходя дорогу. – В первый раз в первый класс…»

Хотелось оглянуться.

И хотелось не оглядываться.

Демид не оглянулся.


* * *

«В первый раз в первый класс».

Это выражение он слышал только однажды. В свой первый учебный день, в четверг первого сентября тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Учительница тогда строем вела класс Демида в столовую, коридор перед которой ремонтировали. Какой-то рабочий приветливо улыбнулся детям:

- Первоклашки! В первый раз в первый класс!

И маленький Демид задумался: «Можно ли в первый класс во второй раз?»

Через месяц узнал, что можно.

Он начал обучение в семилетнем возрасте, а не в шестилетнем, как большинство, и был самым рослым в классе. И случилось так, что их учительнице срочно понадобилось уйти. Её сменила не другая преподавательница, а рыжеволосая старшеклассница, показавшаяся Демиду бесподобно красивой. Она обратила внимание, что он взрослее одноклассников и поинтересовалась:

- Ты второгодник?

Демид вспомнил, как прошлой осенью его родители говорили друзьям и знакомым, что он пойдёт в школу в будущем году. Демид решил, что рыжеволосая спрашивает об этом, кивнул в ответ и неприятно удивился, увидев, как изменилось её лицо. Она скривилась, отвернулась и уже не заговаривала с ним.

После уроков, идя с приятелями домой, Демид спросил у них, кто такой второгодник. И Пашка, тот самый, которому в девяносто втором предстояло сломать ногу, сказал:

- Это тупорылый баран, всегда получающий колы и двойки. Поэтому он не переходит в следующий класс, а учится в одном и том же два или три года. Ну, пока не будет получать хотя бы тройки.

Огорчившись, Демид собрался завтра же на перемене разыскать рыжую красавицу и всё объяснить ей. Пусть не считает его «тупорылым бараном». К тому же он ещё не получал ни двоек, ни колов.

Но когда он снова встретился с рыжеволосой, она не стала слушать его. Ушла в свой класс, куда Демида не пустили её сверстники.


* * *

«В первый раз в первый класс, - повторял и повторял Демил. – В первый раз в первый класс. В первый раз…»

Он запнулся, прислонился к стене и помотал головой.

«Какого чёрта я думаю о глупостях?! Надо думать о Вике! Она близко!.. Если Колясочники не схватили её…»

Демид опять мотнул головой и двинулся дальше. Миновал четыре дома и замер на углу. Посмотрел на белые настенные таблички. Прищурился и с трудом прочитал написанное на них: «17 ул. Энгельса», «17 пр. Гагарина».

Восемнадцатый дом находился на противоположной стороне проспекта, за дорогой. К счастью, фонари не горели. Но на перекрёстке мигали светофоры, а на средних этажах теплилась дюжина окон. Телефонная будка едва виднелась в полумраке. Ничто не нарушало тишины.

Подождав пару минут, Демид обогнул перекрёсток так, чтобы не попасть в зелёные всполохи светофоров. Прокрался под окнами двадцать второго дома. Потом двадцатого. И оказался перед одинокой телефонной будкой, долговязой и вроде бы жёлтой. Её нижняя половина была металлической, а верхняя на треть состояла из треснутых стёкол с чёрной трафаретной надписью: ТАКСОФОН. Возле дверной ручки белел неумелый фосфорический рисунок, что-то типа рогатой одноглазой рыбы. Между её чешуйками детским почерком было выведено слово НофоСкат.

С плоской крыши будки к стене восемнадцатого дома тянулись провода. На них, будто на бельевых верёвках, колыхались какие-то тряпки.

Подойдя к двери, Демид глянул за стекло, куда неплохо проникал тусклый свет звёзд и окон. Демид облегчённо выдохнул и вошёл внутрь. Аккуратно, чтобы не наступить на Вику. Девушка, зажмурившись, свернулась на полу и дрожала. Её длинные чёрные волосы разметались по белому плащу. А над ней серел массивный прямоугольный телефон. Его тёмный диск походил на недоброе око с десятком бледных зрачков.

Демид присел и шепнул:

- Вика. Эй, Вика.

Она разомкнула веки.

- Всё нормально. – Демид взял её руку. – Пойдём домой.

Вика тихо заплакала.

- Коляс… Колясочники сло… словят нас! – прошептала она. – Или Курильщики! Они нас… Они замучают нас!

- Не словят, - пообещал Демид. – Колясочников на улицах мало. А с Курильщиками я повстречался, спускаясь по лестнице. Они меня не тронули. А сейчас, наверное, накурились и вообще ушли. Вставай. Не будем терять времени.

Но Вика не встала. Она заплакала громче и впилась в его руку острыми длинными ногтями.

Демид понял, что у девушки начинается истерика.

«Может, пощёчину дать? – подумал он. – В кино это срабатывало».

Демид поднял свободную руку и… достал из кармана детские часы. Показал их Вике. Спросил:

- Тебе нравится Винни Пух, да?

- Сам… Сам ведь знаешь, - всхлипывая, ответила девушка.

- И ты читала книгу о нём?

- Много раз. «Винни Пух и… Все-Все-Все».

- Тогда ты должна помнить, как Пух и Пятачок шли по лесу, когда над ним бушевала буря. Помнишь?

- Нет.

- Эх ты, - усмехнулся Демид, хоть ему было не до смеха. – Винни Пух и Пятачок пробирались через лес, чтобы погостить у Совы, а ветер жутко завывал в кронах. И Пятачок сказал: «Пух, давай предположим, что какое-нибудь огромное дерево упадёт на нас». А Пух поразмыслил и проговорил: «Давай лучше предположим, что не упадёт». После этого им обоим стало совсем не страшно, и они благополучно добрели до Совы.

Вика прекратила всхлипывать и царапать ладонь Демида. Он улыбнулся и застегнул часы на запястье девушки. Провёл пальцем по циферблату и сказал:

- Мёд не закончился.

Вика вздохнула и вытерла слезы. Демид выпрямился и помог девушке подняться.

- А сколько нам идти? – спросила она.

- Километров пять, - честно ответил он. – Только тебе придётся оставить плащ и туфли. Белый цвет слишком бросается в глаза, а каблуки стучат.

- Вряд ли у меня получится идти босиком. На улицах мусор, битое стекло…

- Наденешь мои кроссовки. Они тебе велики, но не свалятся. Главное – толково зашнуровать.

- А как же ты? Если проколешь ногу, то…

- Не проколю, - перебил Демид, разуваясь. – Надо пошевеливаться.

Вика кивнула и торопливо сменила обувь. Затем расстегнула плащ и положила его в угол. Демид чертыхнулся. Джинсы девушки были синими, а вот кофта оказалась белее плаща.

- Извини, - прошептала Вика. – Если б я знала, то оделась бы иначе.

- Ничего, это поправимо, - сказал Демид. Он снял куртку и дал её девушке. Футболка у него была зелёной.

Вика надела куртку, задёрнула молнию и щёлкнула кнопками на рукавах. Взяла из кармана джинсов резинку и собрала волосы в хвост.

Демид поглядел на проспект и спросил:

- Готова?

- Да, но… - Вика понурилась. – Я подумала… Ты любишь меня или… Или тебе просто жаль меня?

- Глупая, - сказал Демид, оборачиваясь. – Кого не любят, того и не жалеют.

Вика медленно подалась к Демиду и поцеловала в щеку.

- Теперь я точно готова.

И они вышли из будки. Закрыли дверь, сделали несколько шагов и услышали телефонный звонок. Он будто ударил их по затылкам.

Вика попыталась что-то сказать, но Демид шикнул на неё.


* * *

Возвращаться домой Демид решил не тем путём, каким добирался до проспекта Гагарина. Не стоило вторично появляться рядом со школой, висельником и хлебовозом. Хотя на остальных улицах могли поджидать не менее опасные сюрпризы.

И поджидали.

Когда Демид и Вика отдалились от будки примерно на полкилометра, то едва не угодили в беду. Они находились возле округлого двухэтажного здания и внезапно во всех его окнах, высоких и широких, вспыхнул зелёный свет. Над окнами зажглась неоновая вывеска. Тоже зелёная. «РЕСТОРАН ТАРХУН», - гласила она.

Демид и Вика нырнули в арку. Они успели заметить, что в просторном зале ресторана за квадратными столиками сидят десятки Колясочников.

Выйдя из арки, Демид и Вика попали на задний двор «Тархуна». Окон здесь не было, но имелось три металлических двери, над которыми горели зарешёченные светильники. Под самой крышей гудели изогнутые серые трубы кухонных вытяжек. Трубы походили на гигантские вешенки и выпускали в тёмную синеву холодных небес клубы пара. По округе разливались крепкие запахи жареного мяса и специй. К ним примешивалась отчётливая вонь падали.

У стены ресторана выстроились потрёпанные картонные коробки, ржавые мусорные баки и пять грязных шестиугольных гробов.

Небольшую стоянку занимали четыре катафалка. Знаменитые «Чайки», ГАЗ-13 с кузовом универсал. Их двери были открыты, сидения пустовали, а за ними теснились облепленные землёй гробы.

На крыше каждого автомобиля, словно рога, торчали по две зелёных мигалки.

- Меня вырвет! – прошептала Вика.

- Молчи! – Демид схватил её за локоть. – Молчи!

Они пересекли двор и скрылись в другой арке. Никто их не остановил, и девушку не стошнило.


* * *

Минут через двадцать Демид отпустил руку Вики. Они беспрепятственно и, почти не петляя, прошли приличный отрезок пути. Всё складывалось хорошо, Демид был доволен правильно выбранной дорогой и предвкушал победу, как вдруг девушка принялась дёргать дверные ручки автомобилей.

- Ты что, рехнулась?! – прошептал Демид и оттащил Вику к стене дома.

- Если какая-нибудь машина открыта, мы спрячемся в ней, - ответила девушка.

Демид встряхнул её.

- Нет! Не трогай машины! Дохрена из них на сигнализации! Хочешь созвать сюда Колясочников?!

- Не хочу, но… Давай тогда спрячемся под машиной. Полежим под ней до утра. И почему я раньше не додумалась?!

- Слава Богу, что не додумалась! Если мимо будет проезжать Колясочник, то обязательно обнаружит нас! Лучше вернуться домой! Нам чуть-чуть осталось! Поэтому молчи и делай, что говорю! Ясно?!

Вика кивнула. Демид снова взял её за руку, повёл по тротуару и… Рядом раздался знакомый механический гул. Крышка канализационного люка внезапно раскалилась докрасна и провалилась в колодец. Из люка вырвался могучий белый луч, словно от военного прожектора, и впился в небеса на западе. Качнулся, заискрился и погас. Гул механизмов стих.

Демид и Вика не кинулись наутёк. Они, будто оглушённые, приблизились к люку. Под расширяющимся книзу бетонным колодцем на глубине семи-восьми метров по кирпичному туннелю текла мерцающая алая река. И она несла неисчислимое количество древнего и современного оружия, многое из которого было расколото, погнуто или ещё как-нибудь испорчено. Копья, мечи и сабли, секиры, луки и стрелы, револьверы, пистолеты и ружья, автоматы, пулемёты и гранатомёты… Всё это почему-то не тонуло, а кружилось на поверхности светящегося потока. Оружие ударялось друг о друга и кирпичи, но стука или звона не слышалось. Не шумела и сама река.

По стенам тянулись извилистые синие трубы. Некоторые из них опускались в непонятную жидкость.

- Это что, химикаты? – спросила Вика. Тихо, но не шёпотом.

- Живо убираемся отсюда, - сказал Демид и… не сдвинулся с места. Он следил, как плывёт шестидесятикилограммовый пулемёт «Максим» времён Первой мировой войны.

Девушка тоже не отошла от люка. Однако перестала смотреть в него, переведя взгляд на небо.

- Звёзды! – изумлённо проговорила она. – Там, куда вонзился луч, нету нескольких созвездий! Колясочники погасили их! Уничтожили!

- Ерунда, - сказал Демид и поднял голову. – Наверное, там туча.

Вика собралась возразить, но начался снегопад. Снежинки были крупными и пахли гарью. Возможно, это были вовсе не снежинки, а хлопья пепла. Они падали на город, а потом, не задерживаясь, летели обратно в тёмно-синие небеса.

- Какого хрена?! – прошептал Демид и наконец-то продолжил путь, увлекая Вику за собой.

- Ты слишком сдавил мне руку, - пожаловалась она. – Болит.

- Молчи! – приказал он, ослабив хватку.


* * *

Ни одна снежинка не прикоснулась к Демиду и Вике. А когда они вышли на улицу, где был их дом, снегопад прекратился, не оставив после себя никаких следов.

Звёзды сделались ярче. Но не на западе. На западе было пусто.

«Зачем катафалку мигалки?» - подумал Демид и напоролся на что-то. Остановился и вытащил из левой ступни осколок стекла. Хотел отшвырнуть его, но сдержался и положил на тротуар. Стараясь не хромать, пошёл вперёд.

Вику снова пробрала дрожь. Демид шепнул:

- Уже скоро. Потерпи.

Фонари здесь не горели. Окна и витрины тоже. Лишь светофоры неустанно сигналили кому-то зелёными лампами.

На третьем перекрёстке Демиду и Вике надо было свернуть во двор. Ничто не мешало им, но… под знаком пешеходного перехода висел указатель со стрелкой, направленной в противоположную сторону, и надписью: ДОЛИНА СМЕРТИ.

Демид замер. Он бывал тут ежедневно, и не видел этого указателя. Его повесили совсем недавно.

- Долина Смерти, - прошептала Вика. – Нам туда?

Интуиция советовала Демиду ответить: «Да». Ответить, а затем идти в направлении стрелки. Он чувствовал, что так будет лучше. А ещё… Ещё он чувствовал, что вот-вот свихнётся…

Стрелка показывала на соседнюю улицу, освещённую… факелами. Они торчали в стенах, сложенных из грубо обтёсанных камней разной величины. Оранжевые блики плясали на стёклах стрельчатых окон. Все дома были трёхэтажными. Все с двускатными черепичными крышами, печными трубами и рыбоподобными флюгерами.

- Ну что? – Вика подёргала Демида за руку. – Идём туда? Там красиво и…

- Этой улицы раньше не было, - перебил он. – Не было и быть не может. Это какая-то западня.

- Разве? – удивилась девушка. – Но… я хочу туда. Очень хочу. Интересно, где эта Долина?

- Уж точно не в городе.

- Значит, за ним. Вероятно, по этой странной улице мы выйдем из города.

- Нет, – отрезал Демид. – Ты же знаешь, из него нет выхода.

И он повёл Вику прочь. Она не сопротивлялась и, пройдя между старыми панельными шестнадцатиэтажками, они попали в собственный двор. Обогнули детскую площадку и остановились под ивой.

Демид скрипнул зубами. Перед подъездом сверкал фонарь. Мусороприёмник был открыт, и оттуда по асфальту струился сизый дым. Табачного запаха пока не ощущалось.

Кельтский крест на тротуарной плитке изменился. Кто-то стёр круг и нарисовал вместо него спираль. Похожий крест появился и на жёлтой стене подъезда.

Демид огляделся. Окна соседних домов были темны. Хотя нет, одно окно на шестом или седьмом этаже помигивало бледно-синим светом.

Демиду вспомнились долгие зимние вечера девяносто четвёртого года. Счастливые вечера, всецело отданные играм на телевизионной приставке Денди. Вечера, проведённые в тихой и уютной квартире Виталя, который жил только с матерью и даже представления не имел о непрестанных семейных ссорах. Стиснув пульты, Демид и Виталь часами просиживали перед экраном и наслаждались фантастическими приключениями. С помощью Денди они становились черепашками-ниндзя, Скруджем Макдаком, Бэтменом и прочими героями популярных фильмов и мультфильмов. Демид и Виталь погружались в блистательные сказочные миры, где добро неизменно одерживало победу над злом. А реальный мир со всеми своими неизбывными горестями, мерзостями и безумствами отступал, исчезал, забывался…

Демиду до боли захотелось перенестись в прошлое и в квартиру Виталя. Захотелось поиграть на Денди. Захотелось радужной детской радости…

Перед внутренним взором Демида вдруг возникло лицо его жены, искажённое гневом и презрением. «Инфантильный ты ублюдок! – прокричала она. – Ни на что не способен! Недоносок чёртов! От инвалида больше пользы, чем от тебя! Нахрен я с тобой связалась?!»

Демид заморгал. Посмотрел на Вику. Она была не такой, как жена, с которой он давно развёлся.

А Вика опять подёргала его за руку.

- Мне страшно! – прошептала девушка. – По-моему, западня здесь! Пойдём на ту улицу!

- О чём ты? – спросил Демид.

Вика показала на дым и вверх. Над небоскрёбом колебалось багровое зарево, будто на крыше полыхали костры.

- Это Курильщики! Наверно, устроили пожар!

- Успокойся, - шепнул Демид. – Поджигать свой дом они не будут. И я же тебе говорил, что они пропустили меня. Думаю, пропустят ещё раз. Во всяком случае этой ночью... Идём.

Демид и Вика вышли на свет. А по другую сторону тротуара из-за клумбы выехали двое Колясочников. Один сжимал в руках скомканный плащ Вики. У второго на сидении лежали туфли девушки.

- Вы нарушили закон! – дуэтом прошипели Колясочники. Прошипели громко, с нечеловеческой злобой. – Стойте!

Нарушители подчинились, но всего на пару секунд.

- Бежим! – крикнул Демид и рванулся к двери. Вика едва не упала. Он вцепился в её предплечье.

- Вы нарушили закон! – повторили Колясочники. – Вы не спрячетесь!

Демид отбарабанил на домофоне заученный код, распахнул дверь и вместе с девушкой скрылся в подъезде.



Пролог http://proza.ru/2022/05/19/1583

Глава 1 http://proza.ru/2022/05/19/1589

Глава 3 http://proza.ru/2022/06/03/1467

Эпилог http://proza.ru/2022/06/03/1470