Каждая уважающая себя собака

 Каждая уважающая себя собака обязана хоть в чём-то превосходить   человека. Она может быть  сильнее его физически, умнее или ловчее. Она может быть благороднее  и добрее человека, и даже способнее к бескорыстной любви.
    1. Почти всё это я испытала на себе. Об умном и ловком Дике я уже рассказывала, о благородном красавце Филе - тоже. Но о физической силе собак хотелось бы поговорить отдельно. Первый свой урок я получила вдали от дома. В середине девяностых я со своими детьми составила компанию соседке и отправилась с ними на отдых. Соседка тоже была не одна, а с дочерью-подростком и американским стаффордом Лукой.
    Отдыхать мы поехали на какую-то совсем уж простецкую базу отдыха на черноморском побережье, располагавшуюся ровно посередине между Одессой и Белгородом-Днестровским.  В пределах одного посёлка я насчитала с десяток пансионатов и баз отдыха, скорее всего, ведомственных. Ничего шикарного, да и откуда?  Все эти заведения были типичным наследием советских профсоюзов.  Насколько помню, по пути следования от Одессы до Белгорода метрах в трёхстах от побережья пролегала автомобильная дорога, пронзавшая насквозь череду курортных посёлков. По ней, кажется, ходил автобус, а по обе стороны дороги, за скудным рядком постоянных построек, прятались так называемые базы отдыха - чуть ли ни с въездными арками, украшенными  серпами-молотками и прочей серьёзной атрибутикой, за несколько лет после развала страны утратившей свою актуальность.
    В составе базы наличествовало несколько десятков летних домиков на одну-две семьи, сколько-то отдельно стоящих кухонь с газовыми плитами, металлическими рабочими столами и оцинкованными мойками. Вероятно, были и хозяйственные постройки, например, склад, где нам выдали напрокат кое-какую утварь, посуду и постельное бельё. Сдаётся мне, что эта скромная обитель возведена  была не так давно: озеленение территории воображения не поражало, скромные газоны обрамлялись мелким кустарником,  лишь кое-где возвышались молодые деревья. Хоть бы одна клумба притягивала взоры отдыхающих, так нет же! Лишь иногда глаз натыкался на дохловатые стайки цветов: то чахлые космеи, то недоразвитые герберы, жертвы плохой всхожести. И только стройные ряды пастушьей сумки нагло теснили немногочисленные культурные растения. А может, я зря грешу на всхожесть, и это бедные почвы виноваты в такой неприглядности ландшафта.
    К чему это я так подробно? Во-первых, просто не удержалась,  растеклась  мыслью   по древу, во-вторых, чтобы обрисовать среду нашего тогдашнего обитания.  Мы пребывали в счастии, так как не были  избалованы  роскошными курортами и приехали в эти края за солнцем и морем. За небольшие деньги мы получили жильё, какие-то удобства и возможность готовить пищу не на костре, тем более, что магазин был совсем рядом, а самое главное - до моря можно было добраться минут за десять. Нужно только выйти с территории базы, перейти дорогу и пройти по аллее через одичавший парк следующего пансионата. Сразу за ним начинался пляж. Песчаная полоса шириной метров в тридцать направо и налево тянулась до бесконечности. Погода нам благоволила, а больше ничего и не было нужно.
    Так вот стаффорду Луке и предстояло продемонстрировать мне физические возможности не такой уж крупной собаки. Вообще, он был послушным парнем и  меня знал очень хорошо, так как и в Москве мы с ним общались почти каждый день. Мне доверяли иногда погулять с ним  на поводке, и проблем не наблюдалось. Не помню уже, почему мы с Лукасиком задержались, обычно компания наша была неразлучна, все вместе мы ходили на море, в магазины, гуляли вдоль автотрассы. Возможно, в тот день кто-то из нас двоих захандрил, наверное, я;  все  здоровые быстренько собрались на море, а нас оставили на хозяйстве. Мы с собакой как следует выспались, набрались сил и решили присоединиться  к  друзьям. Сначала всё шло хорошо. Пёс беспрекословно надел поводок, мы миновали убогие ворота нашего заведения и вышли к магистрали. Осталось пересечь дорогу - и до моря рукой подать. Как только мы сошли с проезжей части, Лука напрягся и потянул меня с неимоверной силой. Это было так неожиданно, что я на прямых ногах, словно инвалид на протезах, подалась вперёд. Что у собаки было в голове, не знаю. Наверное, следовало отстегнуть его от поводка, но я упустила момент, да и боялась я: магистраль-то рядом. Пёс, видимо, издалека почуял своих хозяек и потянул ещё сильнее. Чтобы не упасть, я согнулась в пояснице, приняв конфигурацию в виде буквы  "Г" и продолжая  держаться за поводок. Потом появились деревья, и начался такой слалом, что не знаю, как я выжила.  Перво-наперво я чуть не въехала головой в платан средних лет, но сумела увернуться, затем стали попадаться деревья помельче, но почаще. Когда же впереди замаячил закрытый полосатый шлагбаум, я поняла, что могу потерять голову в прямом смысле, и выпустила поводок из рук. Я представляла, как пёс гигантскими прыжками  мчится по зову сердца к своим ненаглядным, и молила бога, чтобы поводок ни за что не зацепился. Минут через пять мы все действительно воссоединились. Я рассказала, как мы добирались до пляжа,  народ веселился,  меня же потрясывало ещё какое-то время. А я по сию пору удивляюсь, как это собака весом не более тридцати килограммов смогла показать такую силу? Только благодаря счастливому стечению обстоятельств я смогла сохранить свою голову.
      В моей жизни была ещё пара подобных случаев. О втором умолчу, хотя был там и поводок, и деревья, и слалом, и буква "Г", но всё окончилось благополучно  исключительно в силу ума и благородства тогдашней моей собаки. Мне даже не пришлось поводок выпускать из рук.
       2. Последней моей (неосознанной) попыткой помериться силами с собакой была необходимость выгулять Филю в отсутствие хозяина. И если все прежние мои невольные состязания происходили с особями весом не более тридцати пяти килограммов, то по стандарту вес филы бразилейро должен быть не менее пятидесяти килограммов. Мне и в голову не пришло, что с прогулкой могут возникнуть сложности.
    Стояла глубокая  осень, кажется, конец сентября. Ночами уже опускались заморозки, а на станции, возле магазинов, ещё громоздились решётчатые контейнеры с арбузами. Главный по выгулу Фильки задержался в Москве и натурально пропал. Дозвониться не было никакой возможности. Стемнело, все сроки вышли, и я решилась на прогулку. Я знала, что пёс невероятно силён, и боялась с ним не совладать, с другой стороны - мне было известно, что его выгуливала и женская часть нашего семейства и довольно успешно. Правда, вдвоём; то есть одна дама шла впереди и разгоняла народ чуть ли ни в прямом смысле, а вторая - вела Филю на поводке. Я была впечатлена их рассказами и поверила в себя. Когда я пристегнула поводок к ошейнику, Филька прибавил шагу. Но поскольку наши намерения поначалу совпадали, и мы не сговариваясь направились к станции, чтобы встретить хозяина, я терпела неудобства и пыталась приноровиться к его аллюру. Всё изменилось, когда мы преодолели полпути. Пёс вдруг свернул с тротуара к небольшой пришкольной рощице. Заиндевевшие трава и опавшие листья обернулись для меня настоящим катком: я держалась за ремень поводка и скользила на своих двоих, как на коньках. Видимо, мы следовали одним из любимых Филиных маршрутов, в тонкости которого я не была посвящена. Поскольку ноги мои отставали, а руки были вытянуты вперёд, тело моё приняло уже известную конфигурацию в виде четвёртой буквы нашего алфавита. Свет уличных фонарей едва освещал белеющие поодаль стволы молодых берёзок, мне не хотелось вновь стать участницей слалома, ни малого, ни большого. Невероятным усилием воли  я  на секунду подозвала собаку и отстегнула поводок. Пока мы ковырялись в рощице, вдали одна за другой промчались, сверкая окнами, две электрички. Я выбралась на тротуар. Не обращая на меня никакого внимания, Филя вырулил на проезжую часть и немедленно скрылся в тумане. Не знаю, на что я надеялась, так как  понимала: собаку я упустила, догнать её не смогу, найти её - мечта несбыточная. Я уныло продолжала свой путь до станции исключительно из чувства долга и в надежде встретить с электрички мужа. Хотя куда там, я подозревала, что наступил момент, когда промежутки между поездами ощутимо увеличились. За всё это время мне не попалась ни одна машина, ни один человек. Как в кошмарном сне. Наконец я добрела до станции. Только несколько молодых людей весьма южной наружности, охранявшие арбузы, негромко переговаривались в тишине. Я поинтересовалась у них, не видали ль они моего пса. Нет, не видели. Побродив поблизости, я решила идти восвояси. На ватных ногах и с думами о том, как буду оправдываться перед родными, я пустилась в обратный путь. Туман сгущался, а может, это был не туман, а изморозь висела в воздухе, словно полупрозрачная кисея;  на земле, в тусклом свете фонарей, россыпью алмазной крошки искрился иней. Вдруг раздался какой-то странный мерный звук, как будто отдалённый цокот копыт. Я оглянулась. Из тумана медленно появился Филька. Он быстро приблизился и, видимо, почувствовав моё отчаяние,  лизнул меня в нос.  Я так обрадовалась, что не стала его ругать. И на этот раз всё обошлось.
    Больше мне никогда не приходило в голову погулять с Филей.
    3. Не только мы прикипаем сердцем к своим питомцам, они тоже привязываются к нам. Я думаю, что это не просто благодарность за кормёжку и  заботу о них. Они тоже способны на любовь. Иначе чем объяснить поведение нашей нынешней собаки. Стоит нам с мужем уехать из дома, Арчик в любое время года ложится у ворот и ждёт нашего возвращения. Неважно, сколько времени мы отсутствуем - день, два, неделю, да хоть полдня - он ждёт, а по возвращении каждый раз мы выслушиваем его недовольство. "Да как вы могли?" - слышатся упрёки в его заливистом лае.
     4. Были в моей жизни проявления бескорыстной любви и со стороны других собак. Много лет назад в нашем доме на два с половиной года поселилось большое семейство погорельцев, состоявшее из трёх поколений. Старшему из них было за пятьдесят, а младшему - годика три. Люди всё хорошие, тоже бывшие москвичи, к этому моменту мы успели крепко подружиться. Ребята, надо сказать, какое-то время пребывали в сильнейшем шоке. Они потеряли  в огне трёхэтажный каменный дом с обширной библиотекой и антикварной мебелью, абсолютно всё имущество, вплоть до коллекции эксклюзивных рыболовных снастей, гордости отца семейства. Жизнь начинать пришлось с чистого листа, то есть с покупки зубных щёток и постельного белья. Слава богу, среди людей жертв не было.
      Они разместились на втором этаже, а кухня у нас вообще около двадцати метров, места всем хватало.  Через какое-то время в доме появился небольшой щенок алабая. Ну как небольшой, нескольких месяцев от роду. Я не знаю, в каком весе они рождаются, но этого малыша я едва смогла оторвать от пола. По версии старшего сына наших друзей, милиционера, этим щенком его за доблестный труд наградило руководство. В доме уже было две собаки и коты, но делать нечего, мы в ответе за тех, кого приручаем. Щенка нарекли Прошей, выделили ему диван и стали его растить и воспитывать. По мере роста у Проши всё явственней проявлялись охранные качества. Малознакомых людей он мог слегка прихватить за руку - тихо, без нахрапа, без крови, но всё же.  Всех домашних он,  в той или иной степени, любил. Ко мне относился с нежностью, отчего я дважды и пострадала.
     Как-то в начале лета,  когда Прошенька вполне себе вырос  и большую часть дня проводил на улице, я  приехала из Москвы в наш милый дом. Уж не знаю, где прохлаждался пёс и откуда он ко мне мчался, но метрах в двух от меня он "сложил руки по швам" и в полёте "поцеловал" меня в лицо. Неизвестно, почему он выбрал такую тактику, он спокойно мог бы подойти ко мне, встать на задние лапы и облобызать меня, как положено порядочной собаке. Его поцелуйчик вышел мне боком.  Видимо, предвкушая нашу встречу, он улыбнулся и ударил меня зубами  в скулу. Пока я шла по дорожке к дому, я испытала целую гамму ощущений в районе левого глаза, а когда подгребла к зеркалу, смогла полюбоваться качественным фингалом. Ничто из имеющихся домашних средств не помогло, бланш образовался классический, как будто некто неслабый засветил мне в глаз здоровенным кулачищем. На своё счастье я имела привычку постоянно носить тёмные очки с апреля месяца, это меня и спасло.
      Через месяц этот аттракцион повторился. На сей раз Высшие Силы, видимо, сжалились надо мной, и собакен при поцелуе пробил мне зубами кожу на скуле. И эта маленькая ранка воспрепятствовала появлению  фингала. Точно-точно, это медицинский факт, хотите верьте, хотите - нет.   Эти происшествия не ослабили нашей взаимной любви с Прошей, но впредь я стала осмотрительней.               
     А вообще,  каждая уважающая себя собака обязана хоть в чём-то превосходить   человека. Так мне кажется.