Жизнь без Битова

Андрей Георгиевич Битов родился в Ленинграде, на Петроградской стороне, 27 мая 1937 года. Отец – архитектор. Мать – юрист… и так далее. Биографический материал в Сети обилен. Ничего нового сказать о Битове не могу. Мелькнула дата, дала повод. Сегодня Андрею Георгиевичу исполнилось бы 85 лет. В декабре 2018 он скончался в Бауманской больнице в Москве от сердечной недостаточности.

Множество интереснейших имён и событий возникают, стоит углубиться в тему Битова. Например: в 1991 года он стал президентом российского Пен-клуба и одним из создателей неформального объединения «БаГаЖъ» (Битов, Ахмадулина, Алешковский, Жванецкий). Неожиданное, очень интересное для меня сочетание:

Алешковский Юз                1929 – 2022 (21.09 – 21.03)
Жванецкий Михаил Михайлович     1933 – 2020 (6.03 – 6.11)
Белла Ахатовна Ахмадулина             1937 – 2010 (10.04 – 29.11)
Битов, Андрей Георгиевич                1937 – 2018  (27.05 – 3.12)

Что у них общего, как это всё произошло и что было дальше? Интересно было бы присмотреться. Потом, потом…

А сейчас два свидетельства, два свидетеля, знающие, о ком говорят – об Андрее Битове:

Юрий Карабчиевский (1938-1992):
    «Битов открыл новую область исследования, при этом обнаружив абсолютный уровень в слове. Но главное, не в обиду будь сказано другим замечательным писателям, Андрей Битов – умный человек, а это редко бывает. В литературе, мне кажется, умных людей гораздо меньше, чем людей талантливых. Даже читая его не вполне удачные произведения, ты чувствуешь, что общаешься с умным человеком. Это очень лестно для читателя, это просто незаменимо».

Евгений Попов (5.01.1946):
    «…Битов – умнейший человек, и это исключение среди крупных русских писателей второй половины XX века. То есть я вовсе не хочу сказать, что Василий Аксёнов, Виктор Астафьев, Фазиль Искандер, Василий Шукшин были глуповаты. Я о том, что создание прозы поверялось у них данным им от Господа даром прозы. А у творца многих прозаических шедевров Битова – даром ума и сопутствующей этому уму рефлексии».

Вне всякого сомнения: «В литературе <…> умных людей гораздо меньше, чем людей талантливых». Битов – ум и рефлексия, тоже не сомневаюсь. Рассуждать на эту тему не хочу. Лучше фрагмент из книги "Жизнь без нас". Живём без Битова. Как-то не верится.

                * * *

Одного выдающегося геронтолога спросили то, что положено у него спросить, наверно, имея в виду диету и здоровый образ жизни, и он ответил:

"Во-первых, следует правильно выбрать себе родителей".

После семидесяти, выйдя наконец на пенсию, мама стала очень решительной старушкой. Все-таки дитя своей эпохи, мыслила не иначе как в пятилетках. Когда ей стукнуло семьдесят пять, она гордо заявила, что теперь она самая старшая, потому что у нас в роду никто еще этот рубеж не переходил. К восьмидесятилетию она бросила курить, потому что, когда зачем-то полезла на стул, у нее закружилась голова, и это ее насторожило. И только тогда до меня дошло и восхитило: она опять поступила на работу.

Мама всегда гордилась тем, что она профессионал. Теперь ее профессией стала жизнь. Своим стареющим сыновьям она зарабатывала уже не на жизнь, а саму жизнь: способность прожить не меньше.

Как молодой специалист, она не избежала ошибок. Чем немощней она становилась, тем настойчивей отбывала срок. Никогда ничего не попросить и ни у кого не одалживаться – избыточная самостоятельность ее и подвела: каждый день ставя себе цель и неуклонно к ней стремясь, именно с нее она и начала падать, ломая то руку, то ногу, мужественно выкарабкиваясь и ломая снова.

Так ей исполнилось восемьдесят пять, и она взяла установку на девяносто. Но ее беспокоила нога. Точнее, один на ней палец. Сосуды, возраст… все это пугало. Мама была нетранспортабельна. Если его привезут и отвезут, то он посмотрит, сказал хирург.

Ему это было некогда и некстати – куда-то еще ехать. Но уж очень за меня просили. Недовольного и усталого от бессонной ночи не то за хирургическим, не то за праздничным столом привез я его. Осмотр длился минуту. Он посоветовал протирать спиртиком. Денег категорически не взял: мамин случай не стоил его вызова. И именно тут, от его неприветливости, я поверил в его великую репутацию и все-таки спросил напрямую…

– Умрет не от этого, – прямо взглянув мне в глаза, нехотя буркнул он.

Успокоенный, я поехал сопровождать своего двенадцатилетнего Ваню в Абхазию, к морю. Давненько я у него не был, у моря… С маминого восьмидесятилетия, отмеченного так счастливо в той же Абхазии.

И вот, выходя с этим трепетом первого в сезоне огурца на пляж, гордясь своим голенастым сынком, нетерпеливо стаскивая на ходу фуфайку через голову…

Крест у меня был особый, каменный, подаренный мне моим лучшим другом и крестным, освященный в Иордане… Монолитный, толстый…

И вот, падая с метровой всего высоты на пористый и присыпанный песочком бетон ступеньки, он раскалывается на кусочки, как рюмочка.

И не успел я дойти до моря, как меня всполошенно позвали обратно в корпус, к телефону…

"Пока мама жива, мы молоды", – говорят на Кавказе.

                * * *

Родителей себе Битов выбрал правильно. Лет пять в молодости занимался спортом, альпинизмом и даже бодибилдингом. Потом, – как сам он говорил, – жил на созданный запас здоровья. На сколько запаса хватило, столько и прожил, уже не заморачиваясь по поводу очень здорового образа жизни. Характер у Андрея Георгиевича был ещё тот.

27.05.2022