Часть 13. Или, всё-таки, нет?

Ян смотрит, как прибывает вода в накопителе. Огромный прозрачный куб поддерживают антигравы: раньше, при предыдущем хозяине, здесь был аквариум, и ресторан. Достаточно популярное место, с разными гадами в своём широком меню – морскими, речными, ну и заодно теми, что щиплют травку на берегах.

А потом изменилась логистика, и город перестал принимать обычный пассажиропоток. Такова судьба всех пересадочных станций: быть, исчезать, переходить в иные состояния и времена. Проявляться будто на фотоплёнке где-то однажды.

Так что даже и не понимаешь, был ты в этой точке, ужинал ли, а может, просто путаешь города и миры от усталости и со сна.

Прошлый владелец, какое-то время конечно пытался держать ресторан на плаву. Сокращал ассортимент, вкладывался в информаторы. Но потом всё же махнул на это дело рукой.

Оказалось, что звёздным дальнобоям, наводнившим промежуточный городок, не нужны деликатесы даже по акциям и со скидкой. Они предпочитают вакуумированные обеды. Те, которые можно загрузить в холодильный контейнер, и, проголодавшись где-то на краю известной Вселенной – просто в лоток с едой доливать кипятка.

Дешево, сердито, и сытно. А ещё водители километровых контейнеровозов предпочитают выходить из баров с полным желудком, а не с пустым кошельком.

Тем более, что модный повар с раскрученным именем остаться в ресторане не пожелал. Да и смысла в общем-то больше не было контракт с ним продлевать.

После того Ян с хозяином оформили договор. Ресторан стал баром обычным, только с тем же названием. Часть интерьера осталась, часть мебели. Часть меню – кофе, несколько видов чая, пенное, закуски и сэндвичи.

Фред, который подменяет Яна по понедельникам и четвергам прозаично называет их бутербродами, и в этом он, конечно же, прав.

Разницы, собственно, никакой, помимо цены.

В бывшем аквариуме же теперь просто хранится вода. Не то что бы в городе случался недостаток её, нет. Просто Яну так намного спокойней. Он не терпит в своём хозяйстве бесполезных вещей.

А в ответ на вопрос случайного посетителя про накопитель, в котором только прозрачная жидкость, он с улыбкой отвечает «там у меня серебряная вода». На дне действительно лежат несколько старинных монет одной давно забытой страны.

Задумавшийся Ян вздрагивает от толчка в бок: вовремя появившийся Фред многозначительно кивает на куб. В прошлый раз, когда Ян за уровнем не уследил, бар даже пришлось закрыть на несколько дней. Просушивать экстренно мебель и оборудование.

Плюс отражать нашествие техников-роботов, по показаниям датчиков нижних уровней во что бы то ни стало решивших устранить огромную течь.

Уходить тогда получалось гораздо позже обычного, почти что когда занимался рассвет. В это время работают гигантские вентиляторы, принудительно проветривая массивы. В серо-розовой дымке металлические галереи ещё больше похожи на коридоры космических кораблей – да, именно тех, которые несутся куда-то сквозь вечность.

С реактором-сердцем, гидропоникой оранжерей, тестовыми лабораториями.

С мечтами, сбывшимися на другой стороне страха: Ян это когда-то преодолел, смог найти себя, и вернуться.

Прийти назад немного, самую малость другим. В общем-то, иногда возвращаться другими для киборгов обычно (а тем более тем, кто участвует в программах дальнего поиска) – но тут дело в ином.

Легенды о космосе большей частью основаны всё же на правде.

И проклятие Звёздных Голландцев, и поверье, что надо обязательно с собой частицу родной планеты в капсуле на шее носить. А ещё та примета, что при гиперпереходе обязательно надо плотно зажмуриваться: иначе часть души размажется, останется среди звёзд.

И тогда человек не успокоится, места не найдёт на земле, будет стремиться обратно.

Ян, когда в первый раз уходил – на несколько лет, по адаптации внеземелья, не думал про всю эту чушь. И, конечно, не заморачивался тем, чтобы закрывать в определенное время глаза.

Тем более что киборги всегда считались совершенней людей. Больше возможностей, меньше неконтролируемых, неоптимальных привычек. Но...

Оказалось, что Ян такой же, как все. Тот-кто-сидит-наверху (при условии, что он всё-таки есть, эдакий заведующий по глубокому космосу) не делает различий между киборгами и людьми. Всех – под одну гребенку, вместе с другими звёздными расами.

«Детали отличаются, стиль преданий удивительно у всех совпадает» – говорил команде по адаптации их инструктор, живший годами на космических кораблях.

И поэтому Ян больше не удивляется, когда в очередной раз к верху куба незаметно подкрадывается вода. Переливается через край, пока он смотрит безотрывно в прозрачную глубину, на дне которой сияет несколько серебряных искр.

Ян не терпит в своём хозяйстве бесполезных вещей, в сознании – ненужных понятий. Но тут что-то большее, что-то неуловимое, но прочно зацепившееся тонкими коготками за самую душу.

Он под утро идёт по галереям с работы, в серо-розовой дымке. Ощущает гул вентиляторов, перегоняющих воздух, стыки металлических плит под подошвой ботинок. Слышит клацанье лифта, идущего вверх. Всё так сходится, так складывается в старый паззл путешествия сквозь бездонный простор.

Ян думает иногда – может, надо было всё-таки зажмурить глаза. Всё-таки. Чтобы не оставить часть души среди звёзд, не тяготиться землёй, пусть и чуть-чуть.

Пусть хоть самую капельку. Надо было?

Или, всё-таки, нет?