Охота на куропаток

       Поезд Москва – Воркута прибыл на станцию Сейда и два вагона от него отцепили. Поезд покатил дальше, а у пасынков своя дорога – через Полярный Урал в Лабытнанги. Там железная дорога кончалась. Тупик.
       Без тягловой силы вагоны неприкаянны были. Это когда-а ещё сформируют компанию из грузовых вагонов, платформ и цистерн?! И это не частность, не разгильдяйство, это обстоятельства, норма. До Лабытнанг всего-ничего, но вприпрыжку не побежишь, и люди сидят, ждут, заряжаются терпением.
       Павел ещё в Москве заприметил попутчицу – глаза, улыбка, аппетитный рельеф. Всё это впечатляло и он предстал ей родным и понятным как РЖД. Затащил в купе вещи. Чемодан затолкал на верхнюю полку, а корзинку оставил ей при себе. Там был котёнок, которого нет-нет хозяйка вытягивала на грудь и они вместе мурлыкали. Паша любовался этой картиной, млел, терзал себя фантазией, он тоже хотел. Но пока пассажиры были в купе, действий не предпринимал, строил глазки и не более. Так вприглядку и ехали.
     Но когда поезд прибыл в Сейду, а в купе молодые остались одни, Павка активизировался, Надо! Человечество иначе его не поймёт... Уже знал, что попутчицу Мариной зовут, что едет к родителям в гости, и по-свойски на «ты» перешёл. Она тоже с доверием, и безоглядно верила в его трепотню... Это был покоритель тундры. Разведчик недр. Охотник. Белых медведей он кормит с руки, а стельки в сапогах из шкурок песца. Да и Марину он ласково куропаточкой звал.
      Павел смаковал россказни, дивился фантазиям. До чего же гладко всё получалось! Это воодушевляло, и он без удержу продолжал охмурять.
      – Летим, значит, на самолёте после сейсмозондирования. Погода паршивая, быстрей надо садиться. Радируем диспетчеру аэродрома мыс Каменный... Посёлок у нас  есть такой... А он, нехороший человек, не даёт нам посадку. Что делать?
      Марина в испуге таращит глаза, затаила дыхание, переживает.
      – А погода ваще жмёт к земле. Ну, ничего не видать! Звоним опять диспетчеру, и он опять не даёт нам посадку. Делать неча, решили мы в тундре садиться. Кое-как сели на кочкарнике, чуть шею себе не свернули. Подрулили к посёлку. Я палкой провода поднимаю, а лётчики как на телеге едут за мной. Люди дивятся, собаки брешут, пацаны свистят, бабы смеются. Сплошной позор и так до самого аэропорта.
       Девушка, затаив дыхание, слушала, а Павка пошёл вразнос и для смака добавил чуток криминала. – Заехали на аэродром, самолёт на замок и в диспетчерскую. Там паскуду за воротник и начали метелить. Пассажиры, что вторые сутки маялись, подключились тоже. Шум, мать-перемать!.. Менты примчались с дубинками. Жертву отобрали, а нас в буфере закрыли, где пиво нефильтрованное было… А ты что, не читала в газетах? Писали же! – Марина с огорчением покачала головой.
       Вагон полупустой. Кое-где пассажиры бубнят, да проводник у себя семечки лузгает, читает Спид-инфо. Сколько стоять – только Богу известно, но Павке это было в масть. Антураж создан, оставалось его подогреть.
       Выведал аппетиты Марины, записал для памяти и отправился в станционный буфет.
       Там купил водку, ликёр Амаретто. По списку заказывал прочее и споткнулся на шоколаде со вкусом клубники. Буфетчица тоже удивилась: – Отродясь не было. Не знаю! – Павлик задумался и решил: – Тогда презерватив давай со вкусом клубники.
      Явился с пакетом, вывалил содержимое на стол. Презерватив оправдал запросто – дали на сдачу. Конечно это был намёк, и Марина смущалась недолго. Она тоже была человек, и она тоже положила глаз на Павлушку. Но пока не созрели – она с доверием и он джентльмен.
       Поезд, наконец, тронулся. На стыках стучали колёса, вагоны качались как детские люльки,
      В купе молодые по-прежнему оставались одни, и Пашка млел как на токовище глухарь. Марина слушала его и гладила на груди котёнка. Плейбой поглядывал на эту идиллию, распалялся, он тоже хотел: – А я! А мне можно?
      Марина улыбнулась: – Ну, конечно же!
      Павлик потянулся до котёнка и оконфузился. Или вагон это качнуло, или Павлик перезрел, но дрогнувшей рукой неожиданно ухватил за девичью грудь. И тут же получил звонкую оплеуху. Такой поворот был для всех неожиданным. Она заойкала в испуге. Он затряс головой. Котёнок прижал уши. И только проводник на своём месте читал Спид-инфо.
       А поезд шёл своей дорогой, покачивался, вздрагивал на стыках... Ночь наступила. Покой над Уралом. Редколесье в призрачном свете луны. Горы стылые под снегом. Редкие огоньки геологических стоянок и смотрителей на железной дороге.
       Станций нет, но если ты намаялся в охотничьем азарте, пить хочется и есть, то поезд остановить можешь поднятием руки. Мало ли, что не положено! Паровозом рулит тоже охотник. Это был закон для Севера без всякого на то протокола. Вот и сейчас.
        Поезд замедлил ход.  В вагон ввалился заиндевелый охотник с рюкзаком на спине. Павлушка выглянул из купе: – Лёха! Ты?! Здор-р-рово!
        Парень топал валенками, рукавицей сбивал снег. На голос поднял голову и сразу признал корефана:
       – Павка?! Привет! Ты чо? С отпуска?
       – Ага. А ты чо?
       – Капканы проверял, да с ружьишком вот прошёлся… Не мой день, бллин!.. Пару куропаток из лунок взял.
       – Из лунок?! – Ну да!.. Чо, не слышал?  Я весь Урал истыкал бутылкой с кипятком.  – Как это? – Да подожди ты, дай оклематься. – Мужик отряхнулся, огляделся, хлопнул друга по плечу и продолжил.
       – Всё просто. Бутылку горлышком в снег, лунка леденеет, и пару-тройку брусничин туда. Вот и всё, ловушка готова. Куропатка ныряет за ягодой и сидит наружу хвостом, ждёт своего часа… Неужто не слышал, студент?!
        Павка не поперхнулся: – У меня тоже сегодня осечка была. Ухватил куропатку, но та вырвалась... из лунки!
       Лёха улыбнулся: – Тоже вроде как с охоты?
       – Ну да, вроде того. … А чо мы тут в предбаннике? Айда в купе, познакомлю с тёлкой.
       – Не, взопревший я, куда с таким духманом?! Щас, найдём вариант притулиться. А у тебя есть что с собой?   
       Павка, не сморгнув: – А как же?! Водка, Амаретто и закусь. Только шоколада нет со вкусом клубники.
            Друзья притулились в свободном купе, а поезд пробирался далее через стылый Полярный Урал.
      В вагонах кто спал, кто читал, кто ногой качал. А что касается охотников, то под рюмку упивались они байками. Невозможно постичь их логику, а другого азарт не предполагал. Всё было именно так, а не иначе. Впрочем, как и с автором, подателем сего рассказа.  Но это уже будет post scriptum.