Часть 22. Рябиновые сны

Так-то родственники у меня отличные, думает Билли. Жаль, приезжают только редко – да ещё и так, чтобы целый месяц пожить здесь, заодно отдохнуть. И неважно, что племянники, детки-конфетки режутся полночи в космоприставку, а дедуля слишком уж любит о чём-нибудь без перерыва трещать.

Отличные, думает Билли, покупая десятую кружку: с прошлого приезда вся лишняя посуда куда-то исчезла, хотя он ничего не менял в настройках уборщика.

Хоть и шумные, и от них Билли под конец устаёт – но, как только они к себе возвращаются, он тут же начинает скучать. По дядюшкиным рассказам, общим воспоминаниям, по пирогам. Те, хоть и делаются каждый раз по одному и тому же рецепту, но Билли почему-то каждый раз не может начинку в этой выпечке угадать.

Родные ему часто снятся: весёлые и довольные, рассказывающие про дела и про свою жизнь. Даже во сне ругающие его работу: и опасная, и сколько можно вообще сидеть на одном месте в полицейском управлении, а, офицер Войермоз?

Он выбирает в шумном торговом центре тарелки и ложки, кладёт в корзину торт, лепёшки и грибную икру.

Корректирует заказ, пока длинная лента эскалатора несёт его ввысь, озаряя яркими огнями рекламы. Тётке нужны наушники, брату кроссовки, остальной семье тоже нужно купить всяческой мелочевки. А, и цветы не забыть – у сестры день рождения завтра. Интересно, что ей понравится больше, те новые духи, или всё же кольцо?

Билли склоняется к кольцу, видя сияющую счастьем красотку на баннере. Андроид-помощник с подвижного полотна повинуется малейшему движению пальцев, рисует ему на листовке номер сектора и маршрут.

Звякает колокольчик старинный дверной, когда из магазина Билли уносит маленький, обтянутый бархатом и кожей контейнер с изысканной гравировкой. Хоть и говорят, что работа в полиции и делает сердце суровей, но такое счастье видеть, как сестра от восторга кружится, поёт. И именно поэтому он на семью в принципе не жалеет монет.

Список необходимого на коммуникаторе наконец-то подходит к концу, и Билли отправляется вниз, к стоянке флаеров и мобилей.

Пока робот грузит в багажник покупки, Билли решает чуть-чуть покурить. «Чуть-чуть» – потому что ему запрещены сейчас стимуляторы, после попадания из вибротрона. Но за сегодня он слишком устал, и не настроен с самим собою бороться.

В месте, где можно постоять с сигаретой, холодно и свежо. Над площадкой, окруженной небоскрёбами и вечнозелёными синтетическими рябинами проносится ветер. Мигает фонарь. Билли шарит в кармане, внезапно натыкаясь пальцами на какие-то дырки, и думая, что надо бы их всё же зашить.

Здесь-то его и вылавливает Кржемилек.

— Привет, Войермоз! – Он хлопает его по плечу. – Ты на задании что ли? Что за прикид, будто моль на тебя напала, и всё-таки победила?

Билли недоуменно оглядывает себя: моль? Вроде всё как обычно, эту куртку и брюки он купил, как выпустился в прошлом году. Он было собирается отшутиться в ответ, как внезапно Кржемилек прищуривается, вглядываясь ему в лицо.

Билли невпопад успевает вспомнить про деток-конфеток и ночную приставку, когда ощущает прохладные пальцы Кржемилека у себя на щеке.

Тот оттягивает ему веко, потом ощупывает затылок, и произносит «ага». Подсечка тоже оказывается неожиданной, колени обжигает резкая боль, но почему-то сразу голова начинает кружиться. А потом гаснет свет.

В себя Билли приходит рывком. Кржемилек хвалит его:

— О, пятнадцать секунд на весь перезапуск системы? Я думал, у вас там в полиции оборудование послабей. Ну-ка, скажи мне что-нибудь.

Билли сглатывает, ощущая какую-то противную дрожь. Вроде ветер такой же должен быть, не холоднее, климатические установки не способны так быстро погоду менять. Вспышки неисправного фонаря выхватывают оранжевые грозди среди синтетических листьев и веток.

— Что... Что ты со мной сделал?

Кржемилек в притворном удивлении округляет глаза:

— Билли, ты человек-косяк, ты знаешь? Это не я с тобой сделал, – он назидательно размахивает перед лицом Войермоза каким-то предметом, – а ты совершенно самостоятельно где-то такую фигню подцепил. Лично я тихо гулял по торговому центру, потом заметил, как ты навстречу идёшь с гляделками набекрень и с кучей покупок.

Билли теперь понимает, что с ним явно было что-то не так. Ещё раз оглядывает себя: да, эту одежду он получил сразу после выпуска из академии, но выпуск случился уже лет десять назад. Она давно истрепалась, но зачем-то валялась в кладовке. И ещё – покупать продукты и товары в таких количествах для него вовсе не характерно.

— Я не себе столько взял. Я... – Билли запинается, подносит руку к виску.

Довольный Кржемилек снова машет перед ним небольшим округлым предметом, с одной стороны которого тянутся, извиваются тонкие, длинные волоски:

— Дай догадаюсь. Помощь голодающим Африки? Беженцам из системы Тау-кита? Или это было миссионерское благодеяние, от каждого по мере финансовых сил?

— Подарки семье. Бабушке, дяде, брату, сестре. Племянникам, хоть они и играют по полночи в космоприставку. – Билли отводит глаза.

Кржемилек только вздыхает:

— Эх, Билли. Наше поколение практически всё из пробирки, ты что, забыл? Впрочем, – он на секунду задумывается, – наверное, зря на тебя гоню, к подобной встрече мало кто готов. Я бы, конечно, с такой попыткой взлома системы быстро справился, но я всё же «комар».

Он пропускает между своих пальцев разряд. Биомеханическое творение неизвестного гения перестаёт шевелить своими волосками-контактами, ветер уносит лёгкий дымок.

— Давай, офицер Войермоз, не кисни. Мир – такое замечательное приключение, что грех его упускать. Работа ждёт: хороший вам будет улов, сразу по нескольким пунктам, плюс нападение на офицера. Данные по этой игрушке я в Управление уже отослал. И ещё, загривок себе чем-нибудь обязательно потом обработай, у меня сейчас с собой ничего нет.

Билли кивает:

— Да. Хорошо. – Он нерешительно мнётся, и всё-таки окликает уходящего Кржемилека: – Лански, спасибо!

Тот в ответ сверкает белозубой улыбкой:

— Если что, обращайся. Увидимся! – И хитро подмигивает: – Заходи как-нибудь к Яну.