Мирослав Морозов о торпедной атаке на Тирпиц

Несмотря на то, что после окончания Второй мировой войны прошло более 75 лет, до сих многих интересуют события той войны, иногда ошибочно интерпретированные по незнанию или умышленно. Но есть у нас в стране два историка, оба кандидата исторических наук, авторы многочисленных книг о войне. Один из них большой знаток войны на суше. Это Алексей Исаев. А вот второй очень хорошо разбирается в вопросах войны на море. Это Мирослав Морозов. Оба они работают как в отечественных архивах, а также в немецких, многие из которых оцифрованы и доступны исследователям.  Поэтому мне лично доставляет удовольствие слушать выступления обоих на темы, продолжающие меня интересовать.

Одной из такой тем является атака советской подводной лодки К-21 немецкого линкора Тирпица.  Об этой атаке написано много и в отечественной, и в зарубежной печати, казалось, все разобрано, как говорится, до косточек.  Но недавно в печати появилась книга, одним из авторов которой является  Морозов, под названием "Неизвестная атака командира Лунина". Именно с разбора обстоятельств атаки Лунина на линкор Тирпиц на канале Tactik Media в программе "Архивная революция", который ведет Михаил Тимин, и начались лекции Морозова о действиях советского флота в годы Второй мировой войны.  Вот что он рассказал об этой атаке, причем в своей книге, о которой я упомянул, до минуты расписаны действия командира Лунина при атаке на немецкий линкор, который вышел вместе с эскадрой тяжелых надводных кораблей, чтобы перехватить конвой PQ-17, следующий из Англии в Мурманск и Архангельск с грузом, включающим вооружения и другое военное имущество, в котором остро нуждалась летом 1942 года Красная армия. И хотя неудачная атака на линкор субмарины К-21 сорвала рейд надводных немецких кораблей к конвою, но действия немецких подводных лодок и авиации позволили пустить на дно Баренцева моря большинство судов этого конвоя. 

О разгроме конвоя  написали книгу англичанин Ирвинг и наш Валентин Пикуль, по их произведениям снят фильм в 70-е годы прошлого века и сериал в начале века нынешнего. Но в угоду зрелищности некоторые факты разгрома конвоя и атаки на линкор Тирпиц искажены.  Поэтому и была написана книгу под таким названием, как сказал Морозов, глубоко изучавший обстоятельства той атаки.

Книга Николая Скрынникова и Мирослава Морозова "Неизвестная атака командира Лунина" вышла уже давно, но я сподобился прочесть ее совсем недавно, ибо серьезный труд требовал вдумчивого изучения. Я нашел её после того, как прослушал лекцию одного из авторов на передаче у Михаила Тмина в его "Архивной революции".

Бывают книги, прочитав которые думаешь: "Я мог бы написать и лучше", но после прочтения этой основная мысль прямо противоположная: "Такого я бы в жизни не написал и не напишу". Ибо погружение авторов в материал и дотошность, с которой они излагают ход событий, как по мне - так просто запредельные. Вплоть до того, что маленькая фраза в одном из германских КТВ насчет того, что один из эсминцев напортачил при перестроении из одного ордера в другой вылилась в целое расследование с привлечением германских уставов: как должны были перестраиваться, как перестроились на самом деле, как это отражено в этом КТВ, а как - в другом.

Поражает количество привлеченных авторами документов - не только наших и немецких, но и британских. В частности, из документов самой К-21 изучены не только обычный в таком случае Вахтенный журнал, но и Акустический, и Штурманский. В приложениях приведены переводы соответствующих выписок из более чем десятка германских КТВ различных уровней .

Анализ атаки Лунина авторами данной книги делается очень глубоко. Начинают они с описания предшествующего боевого пути Лунина и К-21, анализа планов сторон на операцию по прикрытию конвоя PQ-17 и операцию "Ход конём", подробно разбирают маневрирование германской эскадры, ее обнаружение, действия нашей лодки по выходу в атаку и во время нее (только непосредственно атаке посвящено четыре главы из тридцати двух), делают ее компьютерную реконструкцию, затем анализируют дальнейшие события - радиодонесение К-21, реакцию на атаку советских, германских и британских командных инстанций, а далее рассказывают о том, как менялась оценка атаки во время войны и после нее.

Вкратце выводы авторов можно сформулировать так: Лунин допустил массу ошибок при выходе в атаку (причем часть из них впоследствии сознательно пытался скрыть), атаковал из невыгодного положения с запредельной дистанции, никуда не попал, да и не мог попасть.

Хотелось бы заметить, что в годы Великой Отечественной войны наши подводники совершили много торпедных атак, но самыми знаменитыми стали две: атака К-21 на "Тирпиц" и атака С-13 на "Вильгельм Густлоф". Первая - безуспешная, вторая - успешная. И обеим по-своему не повезло: первую превозносили и делали из нее икону ("Канонизация неправды", как хлёстко отмечают Скрынников и Морозов); вторую если не замалчивали, но зачастую говорили о ней "сквозь зубы", обосновывая это подпорченной репутацией командира.

Рассказ об изменении оценки атаки во время войны и после нее - самая тяжелая часть книги, на меня она произвела просто гнетущее впечатление. Ибо авторам пришлось вынести на поверхность такое количество "грязного белья", что мало не покажется никому. Досталось всем: и самому Лунину, и командиру бригады ПЛ СФ Виноградову, и комфлоту Головко, и даже Кузнецову. Кстати, именно последнего авторы и называют сочинителем неправды об успешности атаки, ибо сам Лунин об этом ничего не говорил, по крайней мере, до возвращения из похода. Уверен, что после выхода книги соответствующие органы занесли Николая Руслановича и Мирослава Эдуардовича в "злостные очернители", ибо, как точно подметил Алексей Исаев, "очерняют" они с огоньком: "речь здесь идет скорее не об ошибке, а о сознательно неверном изложении фактов со стороны командира "К-21"". Ну а история с переписыванием Вахтенного журнала К-21 и внесением в него заведомо ложных сведений - просто песня! Апологетам Пикуля придется пить валидол пригоршнями.

Резюмирую: книга представляет из себя очень глубокое историческое исследование, выполненное на высочайшем научном уровне, однако в попытке докопаться до истины авторам пришлось вскрыть и представить на суд читателей массу негатива.
Атака германского линкора «Тирпиц» советской подводной лодкой «К-21» 5 июля 1942 года до сих пор является одним из наиболее дискуссионных эпизодов в истории советского ВМФ в Великой Отечественной войне. Суть дискуссии сводится к вопросу: поразил ли командир «К-21» капитан 3-го ранга Н.А. Лунин «Тирпиц» торпедой или нет. При этом с легкой руки писателя-мариниста B.C. Пикуля в качестве доказательной базы фигурируют различные косвенные рассуждения о нечистоплотности немецких моряков при ведении боевой документации — ведь противная сторона факт торпедирования категорически отрицает. Давайте попытаемся, абстрагировавшись от «политических» рассуждений, разобрать атаку «К-21» с точки зрения тактики и техники.

«К-21» вступила в строй Северного флота 10.9.1941. В связи с началом войны ее экипаж не проходил положенного курса боевой подготовки, ограничившись сдачей лишь вступительных задач курса подготовки подводных лодок КПЛ-41. В период с 7.11.1941 по 28.1.1942 под командованием капитан-лейтенанта А.А. Жукова подлодка совершила два боевых похода на вражеские коммуникации у побережья Северной Норвегии, в ходе которых имела 8 боевых столкновений, произвела 4 торпедных и 1 артиллерийскую атаки, 2 минные постановки, потопила норвежский мотобот артиллерийским огнем, транспорт и охотник за подводными лодками — минным оружием. Тем не менее действия командира подлодки были оценены командованием как неудовлетворительные, в результате чего новым командиром 4.3.1942 был назначен Герой Советского Союза (звание присвоено указом от 3.4.1942 за успешное командование «Щ-421») капитан 3-го ранга Н.А. Лунин. Под его командованием весной 1942 года «К-21» совершила 1 боевой поход (в ходе него совершена 1 безуспешная торпедная атака) и 1 поход для оказания помощи подводной лодке «Щ-402».

18.6.1942 «К-21» вышла в четвертый боевой поход для действий на немецких коммуникациях в районе Вардё. Утром 19-го субмарина подверглась внезапной атаке вражеского гидросамолета. В результате близких разрывов сброшенных им бомб получили повреждения магистраль уравнительной цистерны и кингстон цистерны быстрого погружения. Из-за этого при плавании под водой постоянно нарушалась удифферентованность подлодки.

28 июня в соответствии с планом прикрытия союзного конвоя PQ-17 «К-21» заняла позицию севернее острова Рольвсё. За исключением единственного обнаружения днем 1 июля, лодка других контактов с противником на новой позиции не имела.

В 16:22 5 июля, когда «К-21» находилась в подводном положении, гидроакустиком по носу были обнаружены неясные шумы. Взяв курс на источник шума, вахтенный офицер в 17:00 обнаружил в перископ рубку «подводной лодки» противника, которая, как показало последующее наблюдение, оказалась мостиком одного из двух эсминцев головного охранения германской эскадры. Сразу после обнаружения «субмарины» Лунин взял управление кораблем на себя и объявил торпедную атаку.

Согласно немецким документам, в момент обнаружения эскадра шла курсом 30° со скоростью 24 узла. Крупные корабли были выстроены фронтом, слева направо «Адмирал Хиппер», «Тирпиц», «Адмирал Шеер». Впереди них строем фронта двигались семь эсминцев и два миноносца, каждый из которых выполнял незакономерный зигзаг. Ордер ПЛО усиливал поплавковый гидросамолет Не-115.

Торпедная атака осложнялась следующими факторами:
— исключительно хорошими условиями видимости и малым (2–3 балла) волнением, при котором бурун от поднятого перископа мог просматриваться с большого расстояния;
— случайным сближением в начале атаки двух эсминцев и подлодки на дистанцию 20–50 кб;
— отсутствием у командира «К-21» (как и у любого другого командира советского подводного флота) опыта атаки быстро движущихся целей с сильным охранением;
— незнанием Н. А. Луниным истинных возможностей немецкой гидроакустической аппаратуры и противолодочного оружия и возникшими как следствие опасениями за судьбу корабля и экипажа.

Все это заставило осуществлять подъем перископа на весьма короткие промежутки времени, что не позволило организовать удовлетворительного наблюдения за целью. Это, в частности, подтверждается и теми фактами, что один из трех крупных немецких кораблей (по-видимому, наиболее удаленный от «К-21» «Шеер») на протяжении всей атаки так и не был обнаружен, а другой, «Хиппер», наоборот, был опознан как «Шеер».

Условно атаку «К-21» можно разделить на пять фаз:
1. 17:00–17:18. Маневрирование для атаки эсминца охранения. Фаза завершилась с момента обнаружения мачт крупных боевых кораблей.
2. 17:18–17:36. Выход подлодки на генеральный курс эскадры для атаки носовыми аппаратами со стороны левого борта цели. Фаза завершилась с обнаружением смены курса эскадры с 60° на курс 330° (значения курсов приводятся в соответствии с донесением Лунина; немецкими материалами смена курса не подтверждается). Неверные результаты этих наблюдений в конечном итоге привели к тому, что подлодке пришлось производить залп из весьма невыгодного положения — из кормовых торпедных аппаратов на расходящихся курсах.
3. 17:36–17:50. Выход «К-21» на «новый» генеральный курс эскадры для атаки носовыми аппаратами со стороны правого борта цели. Фаза завершилась с обнаружением «смены курса» эскадры с 330° на старый курс 60°. В результате наблюдения в 17:50 Лунин определил, что лодка оказалась почти прямо по курсу «Тирпица» (курсовой угол цели 5–7° левого борта) на дистанции 35–40 кб. Атака носовыми аппаратами невозможна.
4. 17:50–18:01. Уход подлодки с курса «Тирпица» для атаки кормовыми аппаратами со стороны левого борта цели. При этом около 17:55 «К-21» совершила прорыв передовой линии охранения эскадры. Фаза завершилась торпедным залпом.
5. 18:01–19:05. Выход из атаки — отрыв от эскадры движением контркурсом на глубине 30 м.

Особого внимания заслуживает торпедный залп. Согласно донесению Лунина, он производился из всех четырех кормовых торпедных аппаратов с дистанции 18–20 кб, временным интервалом 4 сек., при угле упреждения 28°, угле встречи — 100°. Скорость цели определялась в 22 узла, а ее истинный курс в 60°. Из сопоставления с немецкими материалами известно, что в момент атаки эскадра шла со скоростью 24 узла курсом 90°. Столь значительная погрешность в определении элементов движения цели (ЭДЦ) объяснялась вышеизложенными факторами, а также тем обстоятельством, что из-за крайне малого времени подъемов перископа ЭДЦ определялись командиром «К-21» глазомерно. Залповая стрельба с временным интервалом обеспечивала перекрытие погрешностей в определении ЭДЦ только в тех случаях, когда ошибка в определении курса не превышала 10°, а в определении скорости — 2 узлов. Следует отметить и то, что в соответствии с действующими таблицами Лунину следовало стрелять с интервалом не в 4, а в 14 сек. Выбрав меньший интервал, командир, очевидно, старался сократить время нахождения на боевом курсе и быстрей уйти на глубину.

Вторым отрицательным моментом являлась большая дистанция, с которой подлодка производила залп. Если в момент залпа лодка и линкор шли примерно перпендикулярно расположенными относительно друг друга курсами, а дистанция составляла 18–20 кб, то торпедам предстояло пройти около 18,5—19 кб. На самом деле из-за грубой ошибки с определением истинного курса цели «К-21» и «Тирпиц» шли расходящимися курсами, и угол встречи должен был составить не 100°, а около 130°. При этом торпедам было необходимо пройти около 23,8 кб. Максимальная дальность хода торпед «53–38» с той установкой режима, которой стреляла лодка, составляла 4000 м (21,6 кб). Стрельба с такой дистанции стала прямым следствием неверного выбора боевого курса, что в свою очередь объяснялось той поспешностью, с которой Лунину пришлось менять решение на атаку в 17:50–17:53. Следует подчеркнуть, что введенным в действие приказом НК ВМФ № 0219 от 10.3.1942 «Правилами стрельбы торпедами с подводных лодок» стрельба с дистанций 16–20 кб по движущемуся кораблю при углах встречи свыше 90° запрещалась как бесполезная. Несомненно, что в сложившейся ситуации Лунин был обязан использовать любой шанс, но одного рвения командира мало, чтобы обеспечить успех атаки.

В сумме все допущенные просчеты и погрешности не могли не привести к отрицательному результату — торпеды «К-21» должны были затонуть, пройдя предельную дистанцию, без пересечения курса цели. Те взрывы, которые слышали на лодке в 18:04, по-видимому, стали результатом срабатывания ударников торпед при ударе о каменистое дно после прохождения предельной дистанции, а около 18:30 — взрывами глубинных бомб германских эсминцев, сброшенных на обнаруженную перед атакой британскую субмарину «Аншейкн». Исходя из направления и скорости движения германской эскадры, можно утверждать, что взрывы торпед на дне не могли быть зафиксированы на немецких кораблях ни визуальным, ни гидроакустическим наблюдением. Поэтому информация об атаке «К-21» была получена противником только вечером тех же суток, после пеленгования места передачи немецкой радиоразведкой.

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что атака «К-21» производилась в исключительно сложных условиях обстановки, к тому же экипажем, который отработал и сдал лишь вступительные задачи КПЛ и имел довольно ограниченный боевой опыт. Несмотря на это, Н.А. Лунин и его подчиненные продемонстрировали большое личное мужество, сумев выйти в атаку на крупнейший боевой корабль кригсмарине, двигавшийся в мощном противолодочном охранении. Это достижение тем более примечательно, если учесть тот факт, что ни одной другой советской подлодке не удалось выйти в атаку на боевой корабль размером крупнее эсминца, хотя потенциальные возможности к этому имелись.

В конце своей заметки хочу сказать, что Морозов  в других своих лекциях оценивал другие действия советских подводников в сравнении с действиями их противников из Кригсмарине на этих же театрах военных действий - на Баренцевом море, на Балтике и Черном море.  И пришел к выводу, что результаты атак советских подводников вполне сравнимы с результатами атак немцев, которые благодаря пропаганде, преимущественно на Западе, вознесены на самый верх военного мастерства. Хотя, по мнению Морозова, наши субмарины если не уступали немецким или британским в части мореходности, автономности, скорости надводного хода и подводного, вооружений, то вот по части автоматизации  торпедной стрельбы, гидроакустики, радиопеленгации остались на уровне конца Первой мировой войны, т.е. значительно уступали.