Куркуль

               
В посеревшей от времени картине воспоминаний об одноклассниках начальной школы, четко прорисовывается, невыгоревший в памяти, образ Вовки Алятина, второгодника, по прозвищу Куркуль.
Внешне похожий на распространенную в то время игрушку "Ваньку - встаньку"- полное туловище на коротких ногах, большая лысая голова, на невидимой короткой шее,- он откуда-то свалился в наш второй «А», и через пару лет исчез. Никто не дразнил его за внешность. Он получил прозвище из-за недетской скупости. Весной, когда начинало припекать солнце, и едва отряхивался на взгорке от снега небольшой, пахнущий сыростью участок земли, Куркуль тянул нас на перемене поиграть в ножички. В те времена почти у каждого мальчишки, помимо всякой всячины, в кармане валялся перочинный ножик. Мы затачивали им карандаши, выстругивали из веток рогатки. Куркуль всегда хитрил и хлыздил. Он, как положено, броском втыкал свой пиратский нож в землю, но, когда казалось, что будет отрезан не большой кусочек черноземного пирога, он, прикрыв ножик пухлым кулаком, незаметно подворачивал лезвие и отхватывал себе не меньше половины. В итоге, мы нередко оказывались, торчащими на своих земельных огрызках, на цыпочках, чуть не падали, а он, довольный, приплясывал на своих просторах. Как-то, Куркуль предложил обменять половину, захваченного земляного круга на перочистку. Мне не жалко было товарищу - я их несколько штук понаделал дома из круглых разноцветных тряпичных лоскутков. Ударили по рукам! После чего он тут же продолжил с жадностью возвращать свои земли, пока не прозвенел, спасительный для меня, звонок.
 
На уроках он опять начинал свою мелкобуржуазную возню за спинами одноклассников. Пока учитель чего-то там вырисовывал на доске, он, собрав кружок из впередисидящих пацанов, азартно играл в «Перышки». Перышки, наконечники для деревянных пишущих ручек середины шестидесятых, были овальной формы с теснением звездочки на лицевой стороне. Каждый имел, обычно, хоть одно такое перо про запас. В игре резко ударяли по его острому концу. Школьник, перевернувший перо на «спину», забирал его себе. У Куркуля было более плоское перо - «лягушка» без патриотической звезды. Быть может даже, оно было не наше, - импортное. Его редко, кто переворачивал, и это позволяло Куркулю набивать свои карманы нашим добром.
Помню, однажды он изъявил желание прогуляться со мной после уроков до моего дома и напросился в гости. За то время, пока я ходил на кухню, чтобы попросить мать угостить его чаем, он успел стащить несколько чистых тетрадей в косую линейку. Мы с мамой видели, как он украдкой совал тетради в ранец, но гостеприимно промолчали. Ладно, если бы он хорошо учился, изнашивал перья, исписывая чистым филигранным почерком тетради... Нет - он вырывал листы, делал самолетики и запускал их в классе.
Куркуль был круглым двоечником, потому его редко спрашивали. Учеба давалась трудно. Не хватало усидчивости. Ему, прикрыв глаза, выставляли тройки. Единственный заслуженный трояк в четверти - по поведению.
Вовка не слыл хулиганом. Он был смешон, как клоун. Достаточно было просто посмотреть на его рожицу, похожую на лицо комедийного артиста Е.Леонова, чтобы прыснуть от смеха.
Не было уроков, на которых Вера Валериановна не делала бы Куркулю замечания и не ставила в угол. Для молодых, непосвященных, поясню, что в любом классе в то время педагоги старались оставить свободный проход ко всем четырем углам классной комнаты.
Уже видели безграничность неба Терешкова и Быковский, уже готовился вырваться из тесных углов космического корабля в просторы Вселенной А. Леонов, а нас, учеников, все еще забивали в угол.
Это позже туда стали ставить швабру с ведром или даже выделять специальный красный уголок для отдыха. А пока хрущевская оттепель еще не дошла до всех уголков необъятной родины, это позорное место занимал непослушный ученик. В углу, мой смешной одноклассник тоже не мог стоять спокойно - ковырял в штукатурке пальцем, как в носу. Ерзая в углу, он обязательно выкручивал голову на несколько секунд в нашу сторону и начинал, как мы тогда выражались, корчить рожицы. Тут уж даже самая прилежная отличница, Танечка Титова, которая только что горько плакала из-за пятерки с минусом, отвлекаясь, тихо хихикала, прикрыв рот. Воспринимая это как бурные аплодисменты, Куркуль выстраивал глазки, словно профессиональный комик. Никогда не забуду, как после одного такого Алятинского концерта из угла, училка посадила его... под свой стол! Оттуда он, по мнению педагога, уже никак не мог срывать урок, дестабилизировать учебный процесс. Но наше любопытство, фантазирование на тему: « Что он там делает, под столом» продолжало нас забавлять, не давало сосредоточиться.
В тот день, на переменке, Алятин, отозвав ребят в сторонку, похвалился четырьмя блестящими гайками, открученными от стола.
Дома, родители, выслушав претензии учителя и директора, ставили бедного Куркуля на горох - в наказание ему приходилось стоять голыми коленями на рассыпанном в углу твердом горошке...

Поговаривали (об этом я узнал позже от своих родителей) - Куркуль был на несколько лет старше нас. Возможно, он был лилипутом... Нам, его одноклассникам, не знавшим об этом, было при нем очень весело!
Алятин переехал в Майкоп. Кем стал наш Куркуль - клоуном или олигархом? Про то не знаю.
Он навсегда завис там, в нашем смешном беззаботном детстве!