Четвёртый лишний

               
Когда наши работники гудят на корпоративных вечерах или утренниках, часто вспоминают одну историю.
Давным-давно, знойным летним днем, два стареньких грузовых мотоцикла «Урал», оставляя за собой клубы пыли, неслись по казахской степи в сторону речки «Тогузак». В колясках подпрыгивали на ухабах рыбацкие снасти и рюкзаки, а на жестких сиденьях-седлах лихо держались трое: Иванов Никодим - немолодой жилистый балагур, какой-то его родственник, и Клим. Четвертым на заднем мотоцикле, прикрываясь от пыли худощавой спиной несусветного матершинника Клима, болтался малахольный Раис. Зачем его прихватили – никто толком не помнил. Была версия, что его взяли «пороху понюхать». Приехав, стали присматривать место для ночлега. Раис аккуратно сполз с железного коня, отряхнулся и побрел к реке - он не был рыбаком! Присев на каменистый берег, залюбовался узкой извилистой речушкой. Иногда, когда созерцал пейзаж, в его романтичную голову забирались неумело рифмованные строки…
- Ты че расселся, Рая - кричали ему, - давай, подключайся.
- А что делать-то?
-Так полянку накрывай, костер разожги, а мы пойдем тебе обед ловить на удочку…

- Знаете, чем пахнет щука? – спрашивал Иванов, после пробной
рыбалки, пробуя генеральскую ушицу, и хитро обшаркивая взглядом каждого. И все на всякий случай расслабленно улыбались, понимая, что ответить должен интеллигентный Раис.
- Бабой пахнет, женщиной, - не дождавшись ответа, мелко смеялся родственник.
Из коньячной пятизвездочной бутылки налили в походные кружки крепчайший первач. Раиска не знал.
- Давай, Раис, мужик ты или кто?! Давай...!

Через несколько минут Раис поплыл, и все поплыло…. Речка тихо бежала там же, но трава «подросла» до уровня глаз и выше. Голоса ребят стали слышны неразборчиво, как бормотание реки на скатах. «Кто я мужик или тварь па-палзучая?» - не понимал он, пытаясь привстать, опираясь на тонкие стебли зрелого репейника.
Больше не пил. Весь день до вечера он только «закусывал» – картофан, тушенка, огурцы…

- Ну, ты, пырей ползучий, - культурно загрубил слесарь Клименко, - хватит жрать закуску!
Пьянка затянулась до вечера. Когда стемнело, мужики надули лодку и криво - косо, но все же перегородили сетями узкую речушку в трех местах.
- Завтра продолжим, - заплетающимся языком заявил Иванов и, почему-то, строго посмотрел на Раиску. - Тут недалеко деревушка есть - «Каракулька», сгоняю с утречка за пойлом!
- Да, ни-и… - хватит, Никодим, нэ трэбо, – захохлячил Клим.
- Надо. На-до! - настойчиво повторил Никодим.
-А вот, накоси-выкуси, - смело подумал Раис, - чтобы завтра опять то же самое?! Когда все задремали, он обшарил рюкзаки и, найдя в одном литровую бутыль вермута, с облегчением облил им куст чертополоха. Потом, сполоснув пустую трехлитровку от соленых огурцов, воровато оглядываясь по сторонам, отцепил шланг с бензобака Никодима и слил бензин в банку – сколько влезло. Никуда ты не поедешь! - отчаянно думал Раиска, пряча на всякий случай банку в кустах.
- Не понял! - будил спозаранку всех своим криком Клим, - почему пузырь пустой?! Где водяра? Не понял.
- Это я вылил, - мужественно признался Раис, отступая к воде, – он хорошо плавал...!
- Ах ты, кровохлебка, зверобой продырявленный, - почти так, только нецензурно ругался Клим, — это же я всем на опохмелку оставил! А ты вылил…!
Клим пошел на Раиску, но его остановили. Заварили густой чай, выпили, собрали рыбу из сетей и заторопились домой.
- Пусть пешком бежит, придурок, - говорил не на шутку обиженный Клим, - я его не повезу!

Раиску повез Иванов. Но, не доезжая 2 км до города, заглох… Минут, этак, через двадцать догадались заглянуть в бензобак.
- Так я ж недавно заправлял под завязку, - грозно разводил узловатыми руками Иванов, - должно было хватить. Раиска молчал. Боялся. Кое-как нашли для буксира веревку - отвязали от лодки. Согнули ее в несколько раз, получилось не больше двух метров. Решили пустить в дело Раисины брюки - добавить.
- Почему это «мои»? - обиделся тот.
- А потому что только у тебя такие крепкие новые джинсы! Не хошь? Тада толкай. Да сымай ты, не боись. Никто тебя окромя сусликов разглядывать в степи не станет.
Брюки выдержали, до ближайшей заправки, но сильно разорвались в промежности - пришлось довозить их полураздетого хозяина до крыльца. До дома его, грубо подкидывая на ямках и бугорках, вез Клим!

Раис не раз пытался забыть то лето, но общими усилиями оно стало таким вот… - незабываемым! А сама история стала выглядеть для всех еще смешнее после публичного чистосердечного Раискиного признания, на которое тот все же решился через много лет. (После смерти Иванова)!