Джейн Остин - Гордость и предубеждение, Глава 11

Предыдущая глава http://proza.ru/2022/05/25/1708
Следующая глава http://proza.ru/2022/05/29/1372

Глава 11

Когда после обеда леди вышли из столовой, Элизабет поспешила наверх к сестре и, убедившись, что она достаточно тепло одета, сопроводила её в гостиную, где её с радостными возгласами встретили мисс Бингли и миссис Хёрст; и Элизабет никогда ещё не видела их такими любезными, как в этот час, проведённый в ожидании джентльменов. Нельзя было отказать им в умении поддерживать разговор. Они могли подробно описать какое-то развлечение, рассказать забавный случай, остроумно пошутить по поводу знакомых.

Но как только вошли джентльмены, им стало не до Джейн; взгляд мисс Бингли был сразу же прикован к мистеру Дарси, и не успел он сделать несколько шагов, как ей уже нужно было что-то ему сказать. Увидев старшую мисс Беннет, он вежливо поздравил её с выздоровлением; мистер Хёрст тоже слегка кивнул и сказал, что он "очень рад"; приветствие же мистера Бингли было сердечным и многословным. Сияя от радости, от сразу же окружил её своим вниманием. Первые полчаса он потратил на то, чтобы сильнее разжечь огонь в камине, опасаясь, что ей здесь слишком холодно; по его просьбе она пересела на другое место у камина, подальше от двери. Затем он расположился рядом с ней и почти ни с кем, кроме неё, не разговаривал. Элизабет, сидевшая за рукоделием в другом углу комнаты, с удовольствием наблюдала за всем этим.

Когда чаепитие закончилось, мистер Хёрст намекнул своей невестке, что пора бы разложить карточный стол, но тщетно. Она частным образом узнала, что мистер Дарси не хочет играть в карты, так что, даже когда мистер Хёрст открыто вслух попросил о том же, его просьба была отвергнута. Она заявила, что никто и не собирался играть, и всеобщее молчание, казалось, подтверждало её слова. Мистеру Хёрсту ничего больше не оставалось, как растянуться на диване и задремать. Дарси взял книгу; мисс Бингли сделала то же самое; а миссис Хёрст занялась рассматриванием своих браслетов и колец, изредка присоединяясь к разговору своего брата с мисс Беннет.

Мисс Бингли не столько читала, сколько следила за тем, как читает мистер Дарси; она то заглядывала в его книгу, то спрашивала его о чём-нибудь. Однако ей так и не удалось втянуть его в разговор; он просто отвечал на её вопрос и продолжал читать дальше. Наконец, утомившись от безуспешных попыток сосредоточиться на своей книге, которую она выбрала только потому, что это был второй том его книги, она старательно зевнула и сказала: "Как приятно провести вечер за книгой! Нет ничего более увлекательного, чем чтение! От любого занятия рано или поздно устаёшь, но чтение не может наскучить! Когда у меня будет свой дом, я буду очень несчастна, если в нём не будет прекрасной библиотеки".

Никто ей не ответил. Она снова зевнула, отбросила книгу в сторону и обвела взглядом комнату в поисках какого-нибудь развлечения; услышав, что её брат говорит с мисс Беннет о бале, она тотчас повернулась к нему и сказала:

"Кстати, Чарльз, ты всерьёз думаешь устроить танцы в Незерфильде? Я бы посоветовала тебе, прежде чем ты решишься, выяснить, как к этому относятся присутствующие здесь; я уверена, что для некоторых из нас бал будет скорее наказанием, чем удовольствием".

"Если ты имеешь в виду Дарси, - ответил её брат, - он может отправиться спать до того, как бал начнётся, а что до самого бала, то это вопрос решённый. Как только Николс наготовит достаточно белого супа, я разошлю приглашения".

"Я любила бы балы гораздо больше, - сказала мисс Бингли, - если бы они проводились иначе; но обычно в том, как они устраиваются, есть что-то невыносимо скучное. Было бы разумнее, если бы люди разговаривали друг с другом вместо того, чтобы танцевать".

"Конечно, гораздо разумнее; но, дорогая Кэролайн, это едва ли можно было бы назвать балом".

Мисс Бингли ничего не ответила, а через некоторое время встала и принялась прохаживаться по комнате. Выглядела она элегантно и ходила хорошо, но Дарси, для которого всё это предназначалось, не поднимал глаз от книги. В отчаянии она решила использовать последнее средство и, повернувшись к Элизабет, сказала:

"Мисс Элизабет Беннет, последуйте моему примеру и пройдитесь по комнате. Это так приятно после долгого сидения на одном месте".

Элизабет была удивлена, но тотчас согласилась. Истинная цель любезности мисс Бингли также была достигнута: мистер Дарси посмотрел на них. Внимание мисс Бингли к Элизабет было для него так же неожиданно, как и для неё самой, и он бессознательно закрыл книгу. Его немедленно пригласили присоединиться к компании, но он отказался, заметив, что он может вообразить только две причины их совместной прогулки по комнате и что в обоих случаях он помешает им. Что он имеет в виду? Мисс Бингли умирала от нетерпения узнать, что он хотел сказать, и спросила Элизабет, понимает ли она хоть что-нибудь из его слов.

"Нет, - ответила она, - но можно не сомневаться, что он будет суров к нам, и самый верный способ разочаровать его - не задавать никаких вопросов".

Но мисс Бингли была неспособна разочаровать мистера Дарси в чём бы то ни было и поэтому продолжала настаивать, чтобы он сообщил им эти две причины.

"Ничего не имею против, - сказал мистер Дарси, как только ему позволили говорить. - Вы выбрали такой способ проводить вечер либо для того, чтобы обсудить между собой какие-то свои секреты, либо потому, что сознаёте, что, прогуливаясь, вы выглядите особенно привлекательно; в первом случае я бы только помешал, а во втором случае мне гораздо удобнее любоваться вами, сидя здесь у камина".

"Какой ужас! - воскликнула мисс Бингли. - Никогда не слышала ничего более возмутительного. Как мы накажем его за такие слова?"

"Нет ничего проще, было бы желание, - ответила Элизабет. - Мы все умеем досаждать друг другу. Дразните его, смейтесь над ним. Вы ведь давно знакомы с ним и должны знать, как это лучше сделать".

"Но, право же, я _не знаю_. Наше давнее знакомство _этому_ меня ещё не научило. Дразнить невозмутимое спокойствие и присутствие духа! Нет, нет, мы не сможем ничем задеть его. Что касается смеха, то Вы ведь не захотите, чтобы мы глупо выглядели, смеясь без всякой причины. Мистер Дарси может поздравить себя".

"Вот как, над мистером Дарси нельзя смеяться? - воскликнула Элизабет. - Какое редкое преимущество, и, надеюсь, оно и останется таким же редким. Мне было бы грустно, если бы у меня было много таких знакомых, потому что я очень люблю смеяться".

"Мисс Бингли полагает, что я недосягаем для насмешек, - сказал он. - но мудрейшие и прекраснейшие из людей - даже мудрейшие и прекраснейшие из их поступков - могут подвергнуться насмешкам тех, кто во всём старается отыскать что-нибудь смешное".

"Безусловно, - ответила Элизабет, - такие люди есть, но, надеюсь, я к _ним_ не отношусь. Надеюсь, я никогда не смеюсь над тем, что мудро и прекрасно. Глупость и невежество, капризы и непоследовательность, признаюсь, _действительно_ забавляют меня, и я смеюсь над ними при любой возможности. Но Вы, насколько я поняла, лишены всего этого".

"И у меня, как у всех, есть какие-то слабости. Но слабостей, которые делают смешными даже людей большого ума, я всегда сознательно избегал".

"Таких, как гордость и тщеславие".

"Да, тщеславие это действительно слабость. Но гордость - сильный ум всегда сможет удержать гордость в пределах разумного".

Элизабет отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

"Полагаю, вы закончили изучение характера мистера Дарси, - сказала мисс Бингли. - Ну, и каков результат?"

"Я вполне убедилась, что у мистера Дарси нет недостатков. Он сам открыто заявляет это".

"Нет, - возразил мистер Дарси, - ничего подобного я не говорил. У меня достаточно недостатков, надеюсь только, что мой ум свободен от них. За свой нрав не могу ручаться. Я, наверное, не слишком уступчив, во всяком случае, я не готов менять своё мнение ради удобства окружающих. Я не могу быстро забыть ошибки или пороки других людей; ещё труднее мне забыть нанесённые мне оскорбления. Я не смягчаюсь, когда пытаются воздействовать на мои чувства. Меня можно даже назвать злопамятным. Тот, кто лишился моего уважения, лишился его навсегда".

"_Это_ и в самом деле серьёзный порок! - воскликнула Элизабет. - Непримиримый гнев _действительно_ омрачает характер. Но вы удачно выбрали свой недостаток. Я не могу над ним _смеяться_. Можете меня не бояться".

"В каждом человеке, я думаю, есть наклонность к какому-то определённому пороку - врождённая особенность, которую даже прекрасное воспитание не способно искоренить".

"И _ваш_ порок - ненавидеть всех".

"А ваш, - ответил он с улыбкой, - намеренно понимать их превратно".

"А теперь немного музыки, - сказала мисс Бингли, которой надоело слушать, как они разговаривают друг с другом, - Луиза, ты не возражаешь, если мы разбудим мистера Хёрста?"

Луиза не возражала, и фортепиано было открыто; и Дарси, немного подумав, не стал жалеть об этом. Он начал чувствовать, что уделяет Элизабет слишком много внимания.

Предыдущая глава http://proza.ru/2022/05/25/1708
Следующая глава http://proza.ru/2022/05/29/1372


Pride and Prejudice
by Jane Austen

Chapter 11

When the ladies removed after dinner, Elizabeth ran up to her sister, and seeing her well guarded from cold, attended her into the drawing-room, where she was welcomed by her two friends with many professions of pleasure; and Elizabeth had never seen them so agreeable as they were during the hour which passed before the gentlemen appeared. Their powers of conversation were considerable. They could describe an entertainment with accuracy, relate an anecdote with humour, and laugh at their acquaintance with spirit.

But when the gentlemen entered, Jane was no longer the first object; Miss Bingley's eyes were instantly turned toward Darcy, and she had something to say to him before he had advanced many steps. He addressed himself to Miss Bennet, with a polite congratulation; Mr. Hurst also made her a slight bow, and said he was "very glad;" but diffuseness and warmth remained for Bingley's salutation. He was full of joy and attention. The first half-hour was spent in piling up the fire, lest she should suffer from the change of room; and she removed at his desire to the other side of the fireplace, that she might be further from the door. He then sat down by her, and talked scarcely to anyone else. Elizabeth, at work in the opposite corner, saw it all with great delight.

When tea was over, Mr. Hurst reminded his sister-in-law of the card-table--but in vain. She had obtained private intelligence that Mr. Darcy did not wish for cards; and Mr. Hurst soon found even his open petition rejected. She assured him that no one intended to play, and the silence of the whole party on the subject seemed to justify her. Mr. Hurst had therefore nothing to do, but to stretch himself on one of the sofas and go to sleep. Darcy took up a book; Miss Bingley did the same; and Mrs. Hurst, principally occupied in playing with her bracelets and rings, joined now and then in her brother's conversation with Miss Bennet.

Miss Bingley's attention was quite as much engaged in watching Mr. Darcy's progress through _his_ book, as in reading her own; and she was perpetually either making some inquiry, or looking at his page. She could not win him, however, to any conversation; he merely answered her question, and read on. At length, quite exhausted by the attempt to be amused with her own book, which she had only chosen because it was the second volume of his, she gave a great yawn and said, "How pleasant it is to spend an evening in this way! I declare after all there is no enjoyment like reading! How much sooner one tires of anything than of a book! When I have a house of my own, I shall be miserable if I have not an excellent library."

No one made any reply. She then yawned again, threw aside her book, and cast her eyes round the room in quest for some amusement; when hearing her brother mentioning a ball to Miss Bennet, she turned suddenly towards him and said:

"By the bye, Charles, are you really serious in meditating a dance at Netherfield? I would advise you, before you determine on it, to consult the wishes of the present party; I am much mistaken if there are not some among us to whom a ball would be rather a punishment than a pleasure."

"If you mean Darcy," cried her brother, "he may go to bed, if he chooses, before it begins--but as for the ball, it is quite a settled thing; and as soon as Nicholls has made white soup enough, I shall send round my cards."

"I should like balls infinitely better," she replied, "if they were carried on in a different manner; but there is something insufferably tedious in the usual process of such a meeting. It would surely be much more rational if conversation instead of dancing were made the order of the day."

"Much more rational, my dear Caroline, I dare say, but it would not be near so much like a ball."

Miss Bingley made no answer, and soon afterwards she got up and walked about the room. Her figure was elegant, and she walked well; but Darcy, at whom it was all aimed, was still inflexibly studious. In the desperation of her feelings, she resolved on one effort more, and, turning to Elizabeth, said:

"Miss Eliza Bennet, let me persuade you to follow my example, and take a turn about the room. I assure you it is very refreshing after sitting so long in one attitude."

Elizabeth was surprised, but agreed to it immediately. Miss Bingley succeeded no less in the real object of her civility; Mr. Darcy looked up. He was as much awake to the novelty of attention in that quarter as Elizabeth herself could be, and unconsciously closed his book. He was directly invited to join their party, but he declined it, observing that he could imagine but two motives for their choosing to walk up and down the room together, with either of which motives his joining them would interfere. "What could he mean? She was dying to know what could be his meaning?"--and asked Elizabeth whether she could at all understand him?

"Not at all," was her answer; "but depend upon it, he means to be severe on us, and our surest way of disappointing him will be to ask nothing about it."

Miss Bingley, however, was incapable of disappointing Mr. Darcy in anything, and persevered therefore in requiring an explanation of his two motives.

"I have not the smallest objection to explaining them," said he, as soon as she allowed him to speak. "You either choose this method of passing the evening because you are in each other's confidence, and have secret affairs to discuss, or because you are conscious that your figures appear to the greatest advantage in walking; if the first, I would be completely in your way, and if the second, I can admire you much better as I sit by the fire."

"Oh! shocking!" cried Miss Bingley. "I never heard anything so abominable. How shall we punish him for such a speech?"

"Nothing so easy, if you have but the inclination," said Elizabeth. "We can all plague and punish one another. Tease him--laugh at him. Intimate as you are, you must know how it is to be done."

"But upon my honour, I do _not_. I do assure you that my intimacy has not yet taught me _that_. Tease calmness of manner and presence of mind! No, no--feel he may defy us there. And as to laughter, we will not expose ourselves, if you please, by attempting to laugh without a subject. Mr. Darcy may hug himself."

"Mr. Darcy is not to be laughed at!" cried Elizabeth. "That is an uncommon advantage, and uncommon I hope it will continue, for it would be a great loss to _me_ to have many such acquaintances. I dearly love a laugh."

"Miss Bingley," said he, "has given me more credit than can be. The wisest and the best of men--nay, the wisest and best of their actions--may be rendered ridiculous by a person whose first object in life is a joke."

"Certainly," replied Elizabeth--"there are such people, but I hope I am not one of _them_. I hope I never ridicule what is wise and good. Follies and nonsense, whims and inconsistencies, _do_ divert me, I own, and I laugh at them whenever I can. But these, I suppose, are precisely what you are without."

"Perhaps that is not possible for anyone. But it has been the study of my life to avoid those weaknesses which often expose a strong understanding to ridicule."

"Such as vanity and pride."

"Yes, vanity is a weakness indeed. But pride--where there is a real superiority of mind, pride will be always under good regulation."

Elizabeth turned away to hide a smile.

"Your examination of Mr. Darcy is over, I presume," said Miss Bingley; "and pray what is the result?"

"I am perfectly convinced by it that Mr. Darcy has no defect. He owns it himself without disguise."

"No," said Darcy, "I have made no such pretension. I have faults enough, but they are not, I hope, of understanding. My temper I dare not vouch for. It is, I believe, too little yielding--certainly too little for the convenience of the world. I cannot forget the follies and vices of other so soon as I ought, nor their offenses against myself. My feelings are not puffed about with every attempt to move them. My temper would perhaps be called resentful. My good opinion once lost, is lost forever."

"_That_ is a failing indeed!" cried Elizabeth. "Implacable resentment _is_ a shade in a character. But you have chosen your fault well. I really cannot _laugh_ at it. You are safe from me."

"There is, I believe, in every disposition a tendency to some particular evil--a natural defect, which not even the best education can overcome."

"And _your_ defect is to hate everybody."

"And yours," he replied with a smile, "is willfully to misunderstand them."

"Do let us have a little music," cried Miss Bingley, tired of a conversation in which she had no share. "Louisa, you will not mind my waking Mr. Hurst?"

Her sister had not the smallest objection, and the pianoforte was opened; and Darcy, after a few moments' recollection, was not sorry for it. He began to feel the danger of paying Elizabeth too much attention.