3 Дни Рождени Человека -Ракеты

Конечно же, Шкипер и Штопор, искали Ваську, чтобы набить ему морду.  Причем, справедливо. Он должен был быть в Будке вчера, присматривать за Агрегатом. Но вчера вдруг появилась Ленка. И мир стал вертеться вокруг неё. Забыл Васька и про Будку, и про её обитателей, и про Агрегат.

А еще вчера случился день рождения у Человека – Ракеты, а такое событие Штопор пропустить не мог. У человека, который строит ракету из подручных средств, заведомо к тому не годных, дни рожденья случаются куда чаще, чем раз в году чаще.

Даже у тех, кто менее склонен к техническому суициду и вместо метода научного тыка использует хоть какие-то расчет время от времени что-то идет не так. Но Человек – Ракета готов был стать первой живой легендой Табора даже ценой собственной жизни, и не слишком обращал внимание на технику безопасности. На той неделе Человек-Ракета праздновал, что остался жив после произвольного возгорания верстака ленты биоволокна пропитанного сельхоз удобрением. И на той же неделе, двумя днями ранее, праздновал, что успел выкинуть из палатки баллон с этиленом на который попала кислота.

Бабахнуло тогда грандиозно.  Сдуло тридцать палаток и свалило десяток деревьев. И, что вообще за гранью вероятного, все остались живы. Случилось же это потому что палатки были пустые. Так совпало, что в тот знаменательный день палатка Человека-Ракеты стояла как раз на самой окраине Гандистана. Человеку Ракете мало где рады, но йогам Брахмапутра запрещает прогонять гостей. А стоило бы.

В тот же самый знаменательный день Штопор проиграл в китайские шашки какому-то зеленому ботану, имени у которого еще не было, и с горя так нажрался, что сначала бегал по Табору вливая в каждого встречного гептил прямо из своей Бездонной Канистры, ворвался прямо на праздник Холи, который тоже, почему-то йоги решили провести именно в это же знаменательный день, вот ни раньше, ни позже. Но Штопор, он всегда появляется ни раньше и не позже.

Щедро плеская 60 градусным гептилом в йогов Штопор привел в полную алкогольную эйфорию весь Гандистан. Йоги так прониклись Духом Бездонной Канистры, что плясали сиртаки и пускали в луну огненные фонтаны, самогон отлично горит. И на самом пике праздника йоги всех толков, включая самые радикальные, вместе пускали по озеру горящий плот с чучелом зеленого змия и хором пели песенку мамонтенка из мультика. И громче всех пел Штопор. Он бухой отлично поет.

Когда баллон рванул все приняли это за дополнительный элемент праздника. Всем стало веселей. Потом весь Гандистан еще два дня пил, пока мятежные йогини под ультра-феминистическими лозунгами не отняли Канистру и не разогнали утративших связь с праной бухариков-индуистов по палаткам. Это привело к нескольким семейным ссорам, вызвавшим общественный резонанс, вылившийся в грандиозный скандал в который втянулись все миролюбивые и просветленные, так спорили, что кое кому вырвали волосы, а кого - то едва не придушили платком из буддийского монастыря. По итогу, ультра-индуистки решили, что во всем виноват Человек –Ракета. Ну, такая она - женская логика. Теперь Человек-Ракета объявлен не желательной персоной еще и на территории Гандистана. Похоже скоро ему придется перебираться в Колхоз или вообще уходить на Дальние Хутора.

На этой же неделе все было благополучно, до вчерашнего дня. Вернее, до раннего утра. Новая палатка Человека ракеты взлетела, как врут очевидцы, выше елей не ведая преград, и лопнула украсив верхушки деревьев яркими лоскутами. И Человек-Ракета утратил неприкосновенность личности на территории Новгорода. А у перуновых потомков кулаки очень убедительные. Они вообще любую полемику рано или поздно сводят к жестикуляции и морду бьют частенько.  Любят они древние забав.
Штопор пытался качать за корефана, «мол, на что вы обижаетесь, караси болотные, мол, ни жертв, ни разрушений, только воняет сильно, но вам, таким засранцам, должно это нравится…» Грубый народ язычники.  Каждый четвертый из викингов или орков, каждый третий из восточных единоборств и каждый второй  на профучете у бдительных органов, как оголтелый русский националист, каждый первый в оперативной разработке. Никаких резонов не они поняли. Не понял и морду набили. Штопору набили, за борзость, Шкиперу за компанию, и еще человек несколько под раздачу попали за просто так. И Человека – Ракету они догнали, и накостыляли ему за технику безопасности и за правила общежития, но, как потом выяснилось, догнали не того. Ну, в Таборе такое бывает. А уж в Новгороде ни одна драка без сопутствующего ущерба среди гражданских еще не обошлась. Перенаселение. Много их вдруг стало.

Вообще много стало в Таборе всякого народа. В Городе, напуганном Чумой тоже была жара. Духота, пыль, смрад металлургических комбинатов, шум. Не спалось в Городе на липких простынях. Нечем было дышать даже на тюремных прогулочных двориках балконов. Не о чем было думать в камерах квартир. Не, о чем, кроме Чумы было говорить. Да и оставаться в осажденной новостями железобетонной коробки было совершенно незачем.

До Табора – 210 рублей на трех маршрутках, на велике можно бесплатно, за пару часов. Это если вас не устраивает бесплатный маршрут на пригородной электричке. Выходить можно на станции Карабор и пилить пехом семь км по асфальту до того места где становится видно Дерево. А оттуда уже натоптана и наезжена широкая тропа. Можно было выйти на станции Койясан и путешествовать по проселку среди сосняка до тех пор, пока не упрешься в то же самое Дерево. С севере ты любой тропинкой попадал к Дереву. И только туда. Как не плутай, а выйдешь к Дереву.

Каждый день появлялись новые палатки в старых стойбищах, и новые стойбища появлялись уже и на Западном берегу и даже на Южном. И все больше было людей, еще не успевших загореть. И откуда они только брались? Интернет вообще не работал в полосе пяти километров от берега Озера, а сотовый ловил только на Дереве. В таких условиях даже кафе на центрально улице Города загнется в безвестности. Кому нужен кофе без интернета? Кому захочется выпутаться из социальных сетей? Но в Табор народ прибывал.


Бежать было хорошо. То ли от того, что белый лесной подзол мягко щекотал босые пятки, то ли от того, что густая сосновая тень укрывала от жгучего утреннего солнца, то ли от того что… Пионерка так смелась. Он любил, когда девушки смеются.
Ленка смеялась редко. А от его шуток вообще никогда. Они даже разговаривали мало. Да и о чем? В Городе у Ленки был Парень. Вот с ним она разговаривала. И даже смеялась. Да и телефон нужен был ей чтобы звонить ему. А Васька был просто друг. Так она его представляла своим многочисленным подругам по Табору. И все они были не смешливые. Постоянно говорили о умных вещах, которых Васька не понимал. Скорее всего, они тоже не до конца понимали, о чем говорили. Но в Таборе принято говорить об умных вещах. Вот они и говорили. Чтобы не отставать от тренда они даже ссылались на авторитетов, о которых они знали только фамилии, и на книги, которых не читали.

Ему было очень скучно с ними, и он всячески избегал общения с Ленкиными подругами и друзьями. Да и большинство старожилов обходили лагерь мажоров стороной. Все считали их душными. А навещали их в основном те, кто планировал разжиться пачкой сигарет или рулоном туалетной бумаги. Они были зажиточными душнилами.

Ночью Ленка тайком исчезала из своей палатки, обходила пляжем чужие стойбища, врывалась в его палатку, и они долго и затейливо трахались. Потом недолго отдыхали и трахались еще. И, иногда еще. Потом Ленка исчезала. Она никогда не оставалась в его палатке на рассвете. Таких ночей было по три подряд. Так было в апреле, в мае, июньский лимит еще не закончился, еще осталось сегодня и завтра, а это так долго, но...

Потом Ленка переставала его узнавать, даже если сталкивались на водопое смотрела насквозь, как на незнакомца. Или же уезжала в Город. И снова появлялась на три ночи. Без предупреждения. Вот и вчера она появилась.
http://proza.ru/2022/05/28/1171