Нити судьбы

На окраине одной небольшой деревушки стоял старенький деревянный дом. Его
окна украшали деревянные ставни с резным ажурным узором и такие же резные наличники. Крыша, высокая и остроконечная, была украшена деревянным флюгером в виде петуха. Ступеньки резного крыльца приглашали войти в дом.

Возле каждого окна росли кусты смородины. Весь двор был огорожен деревянной изгородью из одинаковых колышков. В центре  находилась решётчатая калитка. Вдоль изгороди перед окнами росли вишни. За домом был просторный сад с яблонями, кустами малины и колючего крыжовника, а дальше - огород. С правой стороны дома находились давно пустующие постройки для животных. Лишь только в курятнике шла настоящая жизнь, нарушающая тишину.

В том доме жили Игнатьевы - Иван Алексеевич и Наталья Никитична. Они тоже, как и этот  дом, были старыми. Его построили для них родители, когда они только поженились. Теперь Ивану Алексеевичу было 83 года, а Наталье Никитичне - 81. Их дети, дочка Надежда с сыном Алексеем, много лет назад уехали из деревни, создали свои семьи и  возвращаться не собирались. Выросшие внуки тоже приезжали всё реже и реже. Их теперь, как и родителей, больше привлекали заграничные курорты.

Жизнь старых людей скрашивали только куры.
Каждое утро баба Наталья совершала один и тот же ритуал: выходила из дома с миской, наполненной зерном, открывала сарай и выпускала кур в специально огороженное для них сеткой место.
- Тити, тити, тити! - звала их она, бросая по  жмене зерна. Куры дружно бежали на её зов и начинали жадно клевать.
Дед Иван в это время с небольшим ведёрком заходил в курятник и собирал свежие яйца. Среди них попадались разбившиеся, которые он сразу убирал. Затем брал охапку свежей соломы и заменял ею грязную подстилку. В курятнике было тепло и сухо.
Для стариков это был хорошо отлаженный быт. Вот и сейчас дед Иван, сделав свою работу, вышел и стал наблюдать за курами.
- Мать, ужо апрель наступил. Будим нонче сажать наседку на яйца? Яиц дужа много набралось. Всё равно их дявать некуда.
- А как же? Пусть вылупляются и растуть. Ноня всё так дорого. Может робятишки приедуть летом? Будем их кормить свежими яйцами да дамашняй курятинкай.
- Тады я займусь местом для наседки. Щас найду што-нибудь подходящее для гнязда, - обрадованно сказал дед Иван и пошёл к сараю.
Вскоре он вышел с широким плоским ящиком для фруктов и направился в курятник.
Покормив кур, баба Наталья тоже вошла в курятник. Муж стоял и о чём-то думал.
- Ты чево, старый, задумался? Иль забыл ужо зачем пришёл? - засмеявшись беззубым ртом, озорно пошутила жена.
- Не забыл, не забыл, - улыбнулся дед Иван, почесав затылок. - Я вот думаю, где лучче выбрать место для наседки, штоб никто из кур и петухов не мешал ей?
- А если вон там? - женщина указала на тёмный угол курятника.
- Хорошее место, - согласился дед Иван.- Щас я там сооружу гнездо, положу на пробу одно яйцо и посажу наседку.
Он быстро заполнил ящик соломой и, сделав небольшое углубление, чтобы яйца не раскатывались во все стороны, положил одно в центре.
- Готово. Подождём вечера.

В заботах и хлопотах по дому день пролетел незаметно. Вечером, загнав птицу в курятник, дед Иван поймал курицу, которая в прошлом году сидела на яйцах, посадил в гнездо, а сверху накрыл её корзиной, чтобы не убежала и привыкла к этому месту.
Каждый день он сам приходил в курятник, выпускал её, кормил зерном и поил чистой водой. На пятый день корзину убрал, заметив, что курица начала выщипывать у себя пух, перья и устилать ими гнездо. Дед Иван подложил ей ещё три яйца и стал наблюдать, покинет она насиженное место или нет. Но наседка была уже готова к высиживанию. Она не собиралась покидать своё гнездо. Дед Иван уже уверенно подложил ей ещё восемь яиц.
Зайдя в дом, он взял старенькую тетрадь, исписанную вдоль и поперёк разными заметками, нашёл чистую страницу и записал туда дату подкладки яиц.

Прошло двадцать дней. Дед Иван каждый день заходил и видел, как наседка постоянно переворачивает яйца то на один бок, то на другой, стараясь каждую сторону согреть своим теплом. Она оставляла их лишь для того, чтобы поклевать зерна и выпить воды. При этом не забывала зорко следить за тем, чтобы никто близко не приближался к её гнезду.
На двадцать первый день, когда она хотела повернуть яйца на другую сторону, послышался тихий треск скорлупы. Вскоре от неё освободился первый цыплёнок. Шатаясь и шевеля крылышками, он уткнулся в материнские перья, прячась с головой в их тепле. После появления первого цыплёнка стали проклёвываться и остальные цыплята, выбираясь из скорлупы и исчезая под тёплыми перьями матери. Целым оставалось лишь одно яйцо. Наседка терпеливо ждала. Вечером и в нём послышался треск, и появился последний цыплёнок. Освободившись от скорлупы, он приподнял свои слабые крылышки, хотел встрепенуться, но, пискнув, тут же припал на ножку...

Дед Иван пришёл проверить наседку и услышал не умолкающий цыплячий гомон. Чуть в стороне он увидел совсем ослабевшего цыплёнка. Тот одиноко лежал на боку, вытянув повреждённую ножку,  из-за которой не смог укрыться в тёплых материнских пёрышках.
- Ах, бидолага, замёрз совсем.
Дед бережно взял его в ладони и понёс в дом.
- Жена, смотри, какое сокровище я тебе принёс! Бидолага родился с повреждённой ножкой.
Баба Наталья, увидев в руках мужа пушистый золотой комочек, радостно всплеснула руками. Осторожно взяв его в руки, она нежно защебетала над ним, закутывая в тёплое махровое полотенце...
 
Прошла неделя. Цыплята набирали силу. Они были такие маленькие, пушистые, жёлтые, как одуванчики, и шустрые. Дед Иван разместил их в большом деревянном ящике, сколоченном им когда-то специально для таких случаев. Он с
умилением наблюдал за ними, недовольно ворча, когда один лез на голову другому, пытаясь вырвать друг у друга кусочек варёного яйца.
Хромоногого цыплёнка дед тоже посадил вместе с остальными, но тот отрешённо сидел в сторонке, слегка пошатываясь.
- Чё, брат, туга тибе приходится среди здоровых и сильных? Закон природы... Вишь ли, ястественный отбор... Ничё не сделашь. Эх, не место тебе тута.
Дед Иван осторожно взял цыплёнка в ладони и понёс в дом.
- Ты зачем его опять принёс? - с удивлением спросила баба Наталья.
- Если его оставить там, то он падохнить. Чё - то мне так жалко его стало, - голос деда дрогнул, а глаза прослезились. - Понимашь, мать, он такой же слабый и одинокий, как и мы с тобой.
Женщина с негодованием посмотрела на мужа, подошла к нему вплотную, и, прямо глядя в его выцветшие от старости глаза, строго сказала:
- Ты чево это, старый, говоришь такое? Какие это мы одинокие? У нас есть дети, внуки. Вот погоди маленько, как приедуть на всё лето, так сразу покой потеряшь.
- Как же, приедуть они, - обиженно произнес дед Иван. - Им отдых на курортах дороже родитялей. Они и думать забыли про нас. Два года носа не показывали!
Махнув рукой от досады, дед Иван вышел, но, вспомнив про цыплёнка, вернулся назад.
- Давай лучче накормим мальца, а то падохнить. Жалко ведь...

Но цыплёнок не сдох. Забота и любовь стариков помогли ему выжить. С каждым днём он набирался сил, становился крепче. Хотя он и прихрамывал, но держался уже более уверенно на ногах. Подержав ещё несколько дней дома, дед Иван отнёс его к остальным цыплятам.
- Ну, что, хромоножка, иди к своему семейству.
Опустив цыплёнка на землю, он ушёл.
А тот с удивлением смотрел на своих братьев и сестёр и никого не узнавал. Они все стали крупными, повзрослевшими. Он осторожно подошёл к ним и стал клевать зерно, но вдруг один цыплёнок сильно клюнул его прямо в голову. Хромоногий пискнул от  боли и, не удержавшись, повалился на бок. Поднявшись, он встал с другой стороны, но его и там стали больно клевать, вынуждая отойти подальше. Свои его больше не принимали. Он отошёл в сторонку и стал чистить свои перья. Сбоку мелькнула тень. Цыплёнок подумал, что его снова будут клевать, и отскочил в сторону. К нему подошёл молоденький петушок:
- Не обижайся на них. Они тебя не знают. Пройдёт немного времени и тебя примут. Я постою рядом, а ты поешь.

С того дня между ними возникла настоящая дружба. Петушок заботился о своей молоденькой подружке и всегда защищал. Дед Иван видел, что его хромоножку не приняли ни цыплята, ни наседка, которая постоянно отгоняла его. Ему было искренне жаль бедолагу. Дед Иван вдруг почувствовал, как сильно привязался к этому цыплёнку. Какая-то невидимая нить прочно связала их друг с другом.  Его любопытство вызывало и отношение петушка к его подопечной.  Раньше ему не доводилось видеть, чтобы маленький петушок вот так рьяно защищал курочку.
- Ну и дела! - усмехнулся дед Иван,  недоумённо покачивая головой.

Лето было в самом разгаре. Погода стояла жаркая, даже знойная. Всюду слышался птичий гомон, стрекот кузнечиков, жужжание пчёл над цветами. Игнатьевы третий год ждали своих, но ни дети, ни внуки так и не приехали этим летом их навестить. Чтобы унять тоску и сердечную боль, они постоянно загружали себя делами. Баба Наталья наводила порядок в доме, готовила, стирала, делала заготовки на зиму и баловала мужа своими вкусными пирогами то с капустой, то с рыбой, то с мясом, которые он сильно любил. Кусочками пирога дед Иван делился с хромоножкой и её другом. Между этой троицей возникла какая-то странная связь. Птицы совсем не боялись старика. Увидев его, они с радостью бежали к нему и находились рядом, пока дед сидел с ними. Баба Наталья часто видела в окно, как эта троица сидит близко друг к другу. Дед что-то рассказывает, а птицы внимательно слушают, округлив глаза и вращая головой, будто соглашаясь с услышанным. Хромоножка заскакивала к деду на колени и ложилась, позволяя ему гладить себя. Петушок садился рядом, тесно прижавшись к нему. Такая привязанность умиляла и удивляла. Женщина понимала, что муж тоскует по детям и внукам. "Вон ужо с курами стал гуторить, - качая головой, прошептала она. - Когда Полкан был жив, гуторил с ним, а теперь вот с курами..." Она покачала головой и вытерла скатившуюся слезу. Ей тоже было нелегко принять то, что дети не приезжали и не звонили. Несколько раз она порывалась сама позвонить, но обида мешала. Баба Наталья беспокоилась за здоровье мужа. В последнее время он осунулся, стал сильнее сутулиться. Не было уже и той сноровки в движениях. Она заметила, что он стал забывать, что хотел сделать. Забыв где-то свои инструменты, долго искал их, сердясь на свою забывчивость. Он всё чаще замыкался в себе и молчал, думая о чём-то своём.
"Надо что-то делать. Иначе может случиться непоправимое". От этой мысли сердце её сначала сжалось, а потом застучало часто-часто. Она решительно поднялась, открыла шкаф и достала жестяную коробку из-под печенья, привезённые ей несколько лет назад детьми с отдыха за границей. Теперь в ней хранились деньги. Женщина отсчитала несколько бумажек, сунула их в карман фартука. Закрыв коробку, поставила её на место и вышла из дома.
- Ваня! Вань, идикось сюды!
- Чё случилось-то?
- Надоть в магазин сходить. Давеча соседка Марфа сказала, что сахар привязли. Купи пять кило.
- Зачем так много-то? Солить его чо ли будим? - хихикнул дед и подмигнул жене.
- Не солить, а варить варенье. Видал, сколько вишни, смородины, малины и кружовника уродилось?
- Видал. Только хто всё это будя есть?
- Было бы что есть, а едаки завсегда найдутся. Ишо купи каких-нибудь шоколадных конфеток к чаю.
Муж улыбнулся. Он ещё с молоду знал, как она любила всё шоколадное. Приходя к ней на свидание, он всегда угощал её то конфетами, то  шоколадом.
- Ишо возьми мучицы пшеничной. Я вечером испеку пирог с ягодами. Масло ужо заканчивается. Купи сразу большую бутыль. Толька возьми тялежку с собой, чтобы не тащить всё на сибе. Поклажа-то тяжёлая будя.
Дед Иван слушал жену и любовался. Даже в старости он по-прежнему любил её. На глаза неожиданно навернулись слёзы. Он подошёл к ней вплотную, обнял и крепко прижал к груди.
- Старый, ты чево? - тихо спросила жена, пытаясь заглянуть ему в глаза. Перемены его настроения пугали её.
- Я каждый день благодарю бога за то, что ты у мине есть, - прошептал он и крепко поцеловал её в макушку. - Только не уходи первей меня...
- Ты чё, Вань, куды это я уйду? Мы ишо долго будим жить. Всё хорошо, родимый мой.
Она крепко обняла мужа, положив, как в молодости, ему голову на плечо, и тихо сказала:
- Я тожа всягда благодарю судьбу, что мне в мужья достался ты, а не хто-то другой. Только тебя и любила всю жизню.
- Я знаю и благодарен за это.
Женщина посмотрела мужу в глаза и увидела в них слёзы. Она вытерла их своими сморщенными руками и, слегка оттолкнув от себя, строго сказала:
- Давай, иди ужо, а я пойду рвать ягоды. Не забудь взять тялежку.
Дед Иван послушно кивнул и пошёл к сараю, а баба, чуть задержавшись, направилась к дому. Вытащив из-под лавки пластмассовое ведро, поставила его у двери и выглянула в окно. Дед с тележкой уже был за калиткой, направляясь в сторону магазина. Женщина быстро достала телефон, подаренный дочкой, открыла записную книжку и, надев очки, стала быстро набирать номер.
- Алло! - в трубке послышался певучий родной голос её любимицы.
- Здравствуй, дочка!
- Мама! - удивлённо воскликнула дочь. - Что-то случилось с отцом?
- А ты ждёшь, когда с ним што-то случится? Потому не звонишь и не приезжашь два года?
- Мамочка, ну, что ты такое говоришь! Я же говорила, как загружена работой...
- Перестань, Надежда! Я прожила ужо 81 год и понимаю, когда человек ищет отговорки. Слухай внимательно. Отец в последнее время сильно сдал. Много чево стал забывать. А ноне вообще заговорил о смерти. Попросил меня не уходить первей его. Надежда, он тоскует по вам и внукам. Не хочу слухать никаких оправданий. Приезжайте скорее, иначе не увидите отца живым. Ежели не приедитя, то я никогда вас не прощу за это.
Она отключила телефон, положила его на место и, взяв ведро, отправилась в сад за ягодами.

Дед Иван вернулся из магазина и, не увидев жены, пошёл за ней в сад. Ведро стояло полное ягод, а баба ходила среди грядок с зеленью и вырывала сорняки. Он встал с другой стороны грядок и стал ей помогать, рассказывая сельские новости, услышанные в магазине.

Лето пролетело быстро. Пришла осень и сразу же навеяла грусть и душевное беспокойство. Цыплята превратились в молодых красивых курочек с разным окрасом. Одни были рыжие, другие чёрные, третьи белые с разноцветными на крыльях перьями. Хромоножка тоже превратилась в красивую пёструю курочку. Дед Иван теперь называл её Пеструхой.
Молодой петушок стал настоящим красавцем. Перья на шее были огненно-красными, на голове красный гребень, а под клювом красная бородка. На спине белые перья с серыми пестринками. В его пышном хвосте были длинные сине-чёрные дугообразные перья. На ногах длинные загнутые шпоры. Всем своим видом он напоминал мушкетёра. Он по-прежнему всюду сопровождал свою хромоногую подругу, защищая от нападков других кур. Молодой петух был очень храбрый и бесстрашный. Увидев близко подошедшего противника, он растопыривал свои огненно-красные перья на шее, пригибал к земле голову и нападал, стремительно обрушиваясь на своего врага. Даже старые петухи побаивались его и отходили подальше. Дед Иван с уважением называл его Петром Петровичем или просто Петровичем.
Баба Наталья тоже любовалась этим красавцем. Недавно она спросила мужа:
- Дед, чево будим делат с хромоножкой-то? Может зарубим её на суп?
- Нет! Не дам! - закричал он так, что не на шутку напугал жену. - Режь других, а эту не дам. Вон их сколько... Выбирай любую...
Она с удивлением смотрела на мужа, у которого вдруг затряслись руки и задёргалась нижняя губа. Женщина не ожидала такой реакции на свои слова. Схватив его за руку, она запричитала:
- Чево ты, старый, так переполошился? Напугал меня. Тише, тише... Успокойся... Нет, значится, нет. Как скажешь, родимый мой!
Она нежно гладила его руку, и муж потихоньку успокоился. Чуть погодя женщина повела его в дом.

Октябрь выдался холодным и дождливым. Порывистый ветер срывал жёлтые и багряные листья с деревьев, освобождая от красивого наряда и устилая ими землю.
Дед Иван всё реже выходил на улицу, ссылаясь на усталость. Про детей и внуков больше не говорил. Иногда спрашивал про Пеструху и Петровича.

Баба Наталья вошла в дом с охапкой дров и свалила их возле печи.
- Вань, твои Пеструха с Петровичем всё время крутились у меня под ногами, пока я была на улице. Скучають по тибе и ждуть, когда ты выйдишь к ним, - рассказывала она, складывая дрова в печь и разжигая их. - Щас будя тяпло.
Не зная как разговорить мужа, она предложила ему испечь пирожков.
- Ты с чем их хочешь? Можно с капустой или с вишней.
- Не надо, Наталья, лучше посиди со мной и отдохни. Вся работа и так ляжить на тибе.
Женщина села возле него. С беспокойством глядя на мужа, она заметила, что он похудел и осунулся ещё больше. Давно перестав бриться, он отрастил себе бороду. Теперь и волосы, и борода, и кожа на лице стали почти одинакового цвета.
- Прости меня, галубка, что не могу больше помочь. Знаю, как тибе тижало управляться одной, а тут ишо я стал обузой.
- Ты чево же такое говоришь-то мне, Ваня? Какая же ты обуза для меня? Ты лежи, отдыхай, набирайся сил, - её голос задрожал. - Только не покидай мине. Чево же я буду делать без тибя, радимый мой?
Женщина положила голову ему на грудь и заплакала. Дед Иван ласково гладил её по голове, по щекам, вытирая слёзы.
- Перестань, галубка моя, не плачь. Каждому из нас атмерино своё время. Вот и моё падходить к концу. Ты же сама мне твярдила, што у нас есть дети, што мы не одиноки. Позвони им и скажи всё, как есть. Скажи, што отец хочить попращаться со всеми, пока жив. Зять Степан пусть тоже приедя.
Баба Наталья кивнула и пошла к шкафу. Достала телефон, записную книжку, очки и вышла из горницы. Дед Иван взял с тумбочки фотографию в рамке, где они были сфотографированы всей семьёй. Он смотрел на улыбающиеся лица своих детей.
Войдя в горницу, женщина молча присела рядом.
- Чё же мы с тобой упустили, мать? Когда они почарствели так? Рази мы плохо заботились о них? Иль бросали где?
- Нет, родимый, мы всё делали правильно. Это нонешняя городская жизня очерствила их и сделала такими эгоистами.
- Ну, да, понимаю, что они хочуть отдохнуть, поездить по заграницам, по курортам. Устали же...! Тока сначала проведайте своих радитилей, побудьте с ними дянька два, спросите, как у них здоровье, чё хочуть, нужна ли им помощь какая? А потом катитесь вы колбаской в свою Явропу, - дед Иван с силой ударил кулаком по кровати. - Нет, они сначала едуть отдыхать, а патом на нас времени ужо не остаётся... Видишь ли, надо срочно выходить на работу. Они нас, мать, давным давно похаранили!
Женщина понимала, что муж, наконец, высказал всё, что за последнее время на сердце накипело. Она боялась, чтобы ему хуже от этого не стало. Подумав немного, она оделась и вышла во двор. Вскоре хлопнула входная дверь. Дед Иван поднял голову и своим глазам не поверил. В горницу вошли, с любопытством крутя головами в разные стороны, Пеструха с Петровичем.
- Пришли, робятки мои! - радостно закричал он.
Услышав знакомый голос с кровати, курочка с петухом побежали к нему. Они запрыгнули на стул, радостно кудахча, будто что-то рассказывая ему.
- Идите, идите ко мне, родненькие! - он протянул руки и похлопал по кровати. Пеструха первой перескочила на кровать, а за ней и Петрович. Они уселись на ноги старика и что-то квохтали на своём курином языке. Дед Иван гладил их по перьям, смеясь от счастья. Баба Наталья с удивлением смотрела на эту странную троицу.
- Но так ведь не бывает, - прошептала она. - Разве что в сказках?
Увидев искреннюю радость на лице мужа от встречи со своими  питомцами, она успокоилась. Дед ожил, глаза заблестели, щёки покрыл румянец.

К выходным погода наладилась. Стало теплее. Ветер утих. Выглянуло солнце, преобразив своим сиянием все тусклые краски.
Ранним субботним утром, когда все ещё спали, к дому подъехали две легковые машины. Из одной вышла женщина с мужем и двумя взрослыми сыновьями, а из другой - мужчина с дочкой и спящей внучкой на руках. Не успели они подойти к двери дома, как вдруг услышали прозительный радостный крик петуха.
- Вот вам утреннее "здравствуйте!" - пошутил мужчина и постучал в дверь. Подождав немного, он хотел снова постучать, но услышал, как стукнула входная дверь из дома на веранду. В окно выглянула старушка и, узнав, кто к ним пожаловал, всплеснула от радости руками. Она открыла дверь, и на неё одновременно посыпались слова:
- Здравствуй, мамочка!
- Здравствуй, бабушка!
- Здравствуйте, тёща дорогая!
Её окружили дети, внуки, зять. Все обнимали, целовали, а старушка смеялась и плакала от радости.
- Наконец-то, приехали! - причитала она. - Проходите в горницу. Ужо как дед будя рад!
Они шумно вошли в дом.
- Мать, хто там? Кого нялёхкая принесла в такую рань? - ещё не очнувшись от сна, недовольно ворчал дед Иван, пытаясь присесть на кровати.
- Долгожданные наши приехали... Ты только взгляни на них, - радостно причитала женщина.
- Здравствуй, отец! - в один голос произнесли сын и дочь и бросились к нему. - Как ты, родной наш?
- Вы приехали и стало лучче, - вытирая глаза, хрипло проговорил дед.
Он посмотрел на сына и провёл рукой по его волосам:
- Тоже сядой весь стал.
- Так я же тоже дедом стал.
- Неужто правда? Алёнка родила?! - ещё до конца не веря в услышанное, дед с удивлением обвёл всех глазами и увидел молодую девушку с ребёнком на руках.
- Здравствуй, дедушка!
- Алёнка, неужто это ты? Ты стала настоящей красавицей, как твоя бабушка в молодые годы. А это, стало быть, твой рибёнок?
Алёнка кивнула и протянула ему проснувшуюся дочку, которая смотрела на всё непонимающим сонным взглядом.
Дед Иван взял её в руки и осторожно посадил себе на колени.
- Ну, здраствуй, правнучка моя! А я твой прадедушка Иван.
- Нет, у меня уже есть дедуска.
Она оглянулась, нашла глазами деда и ткнула в него пальчиком. Все дружно рассмеялись. Алёнка наклонилась и что-то прошептала дочке на ухо. Девочка кивнула в ответ, повернулась к старику и громко сказала:
- Здластвуй, пладедуска! Здластвуй, плабабуска!
Дед поцеловал её в щёчки. Подошла прабабушка и тоже расцеловала её.
- Сколь же годков тибе исполнилось? - спросил дед Иван.
- Сколо тли будет, - смело ответила правнучка.
- Три? - с удивлением протянул дед Иван. - Вона как? Ты така большая уже? Значица, скоро замуж будем отдавать?
- Нет.
- Это почамужа нет? У кожной девушки должон быть муж, а у парня жана. Не хотишь замуж? - хитровато спросил дед Иван.
- Нет. Я есё маленькая. Мне лано замус.
Она наклонилась к прадеду и что-то зашептала на ухо. Дед Иван слушал, улыбался и согласно кивал головой.
- Молодец, правнучка! Мудрая не по годам. Вся в прабабушку Наталью.
- Чево же она тибе такого нашептала, што ты сравнил её со мной? - со смехом спросила женщина.
Дед Иван повернулся к правнучке и спросил:
- Скажем им?
Девочка чуть подумала и кивнула головой.
- Правнучка сказала, што сначала замуж надо выдать маму, штобы у неё появилси папа, а потом женить дедушку, штобы у неё появилась бабушка.
Все снова дружно рассмеялись.
- Дед, здорово! - хором проговорили молодые парни.
- А это хто такия будуть? Чё-то я не признал их вовсе.
- Дед, это Валерка, а я Денис. Ты что, и вправду не признал нас?
- Да ну! Правда чо ли? - дед Иван внимательно осмотрел их и гордо произнёс, - Орлы! Настоящие орлы выросли. Молодцы!
Внуки обняли деда, потом подошли к бабушке, обнялись, расцеловались.

Пока женщины готовили завтрак, мужчины говорили с малышкой, о чём-то шутливо спрашивали и весело смеялись над её ответами. Внуки вышли во двор осмотреть всё знакомое с раннего детства. Каждое лето они приезжали сюда, ходили с дедом на рыбалку, в лес за грибами и земляникой. Из дома вышла баба Наталья, дала им миску с зерном и попросила выпустить и покормить кур. Дав задание, она снова вошла в дом.
Братья открыли курятник. Куры не спеша, оглядываясь по сторонам, стали выходить. Одни, выходя, похлопывали крыльями, разминая их, другие сразу же начинали искать что-то съедобное на земле. Денис зашёл в курятник, чтобы проверить, остались ли ещё там куры, и увидел в гнёздах кучи яиц. Он даже присвистнул от удивления.
- Валерка, иди сюда. Ты не поверишь....
Валерка быстро высыпал остатки зерна на землю и зашёл в курятник.
- Смотри сюда, - Денис показал на кучи яиц. - Ого, как много! Давай сложим их в миску. Бабушка, наверное, не успевала их собирать из-за болезни деда. Вот их и накопилось столько.
Братья наполнили миску доверху яйцами и вышли из курятника.

За сеткой среди кур слышался какой-то гвалт и возня. Там явно что-то происходило. Братья подошли поближе и увидели настоящий бой петухов. Один был явно старше, а другой молодой и задиристый. Распушив перья и опустив головы до земли, они злобно смотрели друг на друга. Их длинные хвосты волочились по земле, когда они наскакивали друг на друга.
- О! Да тут настоящая драка. Узнать бы ещё причину, - засмеялся Денис.
А причина спокойно стояла в сторонке и невозмутимо смотрела на петухов, будто заранее зная финал.
- Держи миску, - Валерка ткнул её брату и быстро достал из кармана мобильный телефон. Настроив камеру, он начал съёмку. - Друзья, мы сейчас находимся в деревне у бабушки с дедушкой, и случайно оказались свидетелями петушиной драки. Два петуха явно что-то не поделили. Как думаете, что было причиной этой драки? Да! Конечно же, курица! Из-за кого же происходили все знаменитые сражения в старые времена? Правильно! Из-за женщин. На что только не толкают любимые женщины своих возлюбленных! Но давайте посмотрим, кто из этих прекрасных созданий удостоился такой чести?
Валерка стал направлять камеру то на одну, то на другую курицу, спрашивая, она это или нет?
- Не волнуйтесь, друзья, скоро мы это поймём, когда один из этих бойцов станет победителем. Продолжаем смотреть поединок!

В этот момент молодой петух схватил клювом за шею противника, заскочил ему на спину и прижал к земле. Старый петух сдался и, хлопая крыльями, отбежал в сторону. А Валерка продолжал комментировать съёмку:
- Победителю ура! Ура! Ура! Друзья, но кому же отдал своё предпочтение этот красавец? Смотрим внимательно дальше.
Пётр Петрович, встряхнув крыльями, грозно посмотрел вокруг себя. Увидев стоящую в сторонке Пеструху, он важно подошёл к ней и что-то тихо заклекотал. Они  повернулись и рядышком пошли по двору.
- Друзья, да она же хромая! Вот это выбор! Вот это защитник слабых и убогих! Виват король! Наша съёмка подошла к завершению. До новых встреч, друзья!
Валерка выключил камеру и воскликнул:
- Нет, ты это видел? Из-за хромоножки подрался с таким опытным старым петухом!
- А если это любовь? - со смехом спросил Денис и кивнул головой в сторону. Валерка посмотрел и тоже рассмеялся. Хромоножка стояла рядом с петухом, положив ему головку на изгиб шеи.
Братья весело смеялись, наблюдая за странной парой. Такого они точно никогда не видели. Войдя в дом, они передали бабушке миску с яйцами, пообещав чуть позже собрать и остальные, и вошли в горницу.
- Дед, а что это у тебя за сладкая парочка в курятнике? Мы сейчас были свидетелями петушиной битвы из-за молоденькой дамы.
Дед ласково улыбнулся и сказал:
- Чё, Петрович снова общипал старого петуха? Он никому свою Пеструху в обиду не даёть с самого детства. Она вылупилась из яйца с поврежденной ножкай. Цыплята её постоянно клевали, а наседка не принимала. Лишь Петрович  защищал её от нападок других. Если бы не он, Пеструхи давно бы ужо не было. Таперича она молодка, вот и полез старый дурак к ней, забыв, хто за нея стоить.
- Какая забавная история! - задумчиво сказал сын.
- В нашам роду, Алёшка, никогда сильный не бижал слабого. Разве я тебя этому не учил с детства?
- Учил, учил... ремнём по заднице, - усмехнулся сын.
- Дядя, тебя дед порол ремнём?! - в один голос воскликнули братья. 
- Порол, - вздохнул дядя. - В то время всех пороли за серьёзную провинность. Такое было воспитание.
- Идите все к столу. Завтрак готов, - позвала бабушка. - Алёша, ты помоги отцу встать и дойти до стола. Позови зятя, и он поможет тебе.
- Степан, иди сюда, помоги, - Алексей приподнял отца и поставил на пол. Вдвоём с зятем они подвели его к стулу и помогли сесть во главе стола. Дед Иван молча ждал, когда все рассядутся, и начал говорить:
Я ужо не надеялси, что вы приедити... Думал, што так и помру, не свидавшись с вами и не сказавши своего последнява наказа. А наказ мой такой:
первый - мать не бижать. Я и с того света вам не прощу этого.
Сын хотел что-то сказать, но отец поднял руку:
- Молчи, когда говорит старший!
Второй наказ - мать забирёть Надежда. Она всё же дочка, женчина, и мать так стясняться её ня будя. К тому же, Степан - хороший мужик и муж, добрый, сам пережил такое, поэтому не обидя свою тёщу. Ваши сыновья выросли хорошими людьми, уважають старших, поэтому не обидють бабушку. Ты же, Алёшка, будешь помогать сестре, как сможешь. Надежда и Степан, вы на Алёшку не давите. У него на руках есть дочка и внучка, а жены нет. Как выдат замуж Алёнку, так и женится.
Наказ третий - дом лучче не продавайте. Денег за него всё равно дадут мало. Зато будите прияжжать на лето и жить на свежем воздухе. Вон и правнучке моей какое раздолья будя! Робята, мои орлы, тоже женются, народят деток и будут прияжжать сюды. Живите дружно всем родом. Ваша сила в единстве. Помогайте друг дружки, не жадничайте, не завидуйте своим. А вы, робятки, ищите себе жёнок добрых, не завистливых, спокойных, хозяйственных и скромных. Тады у вас всё будя в жизни: и спакойствия, и достаток, и надёжность, и радость, и любовь, и счастья. Дорожите друг дружкой, но помните, что в доме должон быть хозяин мужик. Не позволяйте бабам командовать в семье. Муж - это голова! О жонках своих заботьтесь, любите, балуйте ужо на своё смотрение. В семье должон быть мир и лад. Не боитесь спрашивать друг у дружки совета. Если чё ня знаите, дялитися опытом, знаниям, своим умениям. Срамоты в этом нету. Вы все кровныя родные. Никогда не забывайте про это.
И последний наказ - не зарубайте мою Пеструху и Петровича. Пусть свой век доживуть, как я. Дуже они поддержали мине в трудные минуты. С остальными делайте, что хотите, а этих не троньте.
Дед помолчал, потом продолжил:
- Мы с вашей мамкой и бабушкой прожили вместе шистьдисят гадков. Бывало всякое. Характир свой я знаю. Но она всягда была моей опорой во всём, никогда не пиречила, даже когда я был ня прав. Я вам жалаю прожить в семье так же, как мы. Вродя бы всё сказал, ничё не позабыл. А теперь всем кушать.
С минуту за столом была тишина. Каждый по-своему переваривал услышанное. Тишину нарушил голос бабы Натальи:
- Дети, а можа наливочки выпьем за встречу? Отец, ты как? Наливочки выпьишь?
Дед чуть подумал, а потом, махнув рукой, кивнул:
- Давай, мать, няси.

За столом стало шумно. Все что-то говорили, чему-то смеялись. Баба посмотрела на деда и поняла, что тот устал. Она шепнула об этом сыну. Алексей встал и скомандовал всем сфотографироваться с родителями. Мать посадили на стул рядом с мужем. Слева поставили дочь с зятем, а справа сына с дочкой и внучкой. Юноши сели на пол возле ног бабушки с дедушкой. Настроив фотоаппарат на нужный режим, все замерли. Появилась вспышка и щелчок. Алексей подошёл к фотоаппарату и посмотрел на получившийся кадр.
- Ещё раз.
Они сделали повторный снимок.
- А теперь я сфотографирую папу с мамой, - и стал быстро щёлкать, снимая их с разных ракурсов.
- Теперь со мной, с Алёнкой и внучкой. Степан, щёлкни нас, а потом я вас с Надюхой и ребятами сниму.
- А сейчас каждый из внуков по отдельности подходит к бабушке с дедушкой.
Когда все сфотографировались, дед Иван поднял руку:
- Всё, сынок, хватя. Устал я чё-то. Хочу лечь, а вы сидитя, сидитя.
Алексей сразу же подскочил к отцу:
- Бать, сейчас мы отведём тебя в постель.
Отец кивнул, и как-то весь обмяк, будто все силы разом вышли из него. Подошёл Степан. Они взяли отца под руки и осторожно отвели в постель.
- Мать позовите ко мне, - тихо попросил он. Сын кивнул и вместе с зятем вышел из комнаты. Он махнул рукой матери, показав на дверь. Женщина поняла, поднялась и вышла. Подойдя к мужу, присела рядом. Он взял её руку, нежно погладил и устало прошептал:
- Спасиба за всё, галубка моя!
- За что? - удивилась женщина.
- За твою мудрость, за твою преданность, понимания, за чуткость. Ты всягда знала, как правильно поступить. Спасибо, што любила меня такого, какой я был. Я прОжил с тобою харошую жизнь и благодарин за это. Спасибо, што дала мне возможность повидаться с детьми и внуками. Наталья, я всю жизню любил тебя, только тебя. Типеря пришло время, и я ухожу. Прости меня, если когда чем-то обидял! Дурак, наверное, был.
Дед слабо улыбнулся.
- Ты чево же такое говоришь-то! Какой же ты дурак? Мы выростили с тобой таких прекрасных деток. Я благодарю судьбу за всё, чево мне пришлося пережить в этой жизни с тобой. Я ведь тожа любила только тебя. Ты хорошо обращалси со мной, жалел, помогал, когда детки были малыми. А теперь што? Што я буду делать одна, без тебя?
Женщина расплакалась. Старик протянул руку и провёл ладонью по лицу, пытаясь стереть слёзы.
- Просто живи, - тихо прошептал он. - Мы и так скоро свидимся. Годков-то тебе тоже немало...
Его рука безвольно упала и он откинулся назад. Дыхание стало затруднённым. Он стал хватать ртом воздух, пытаясь втолкнуть его обратно в горло, чтобы дышать. Сделав последний надрывный вдох, он затих...
Из-за слёз женщина не могла понять, дышит он ещё или нет. Она наклонилась к нему и послушала. Дыхания не было слышно. Женщина поднялась и тихо вышла из комнаты. Увидев её заплаканное лицо, все разом стихли.
- Ваш папка и дедушка помер...

В день похорон моросил дождь. Казалось, небо тоже плакало, прощаясь с ещё одной жизнью. Гроб накрыли крышкой и вынесли на улицу, дав постоять ему во дворе.
- Выпустите Пеструху с Петровичем, - попросила баба Наталья. - Пусть попрощается с ними.
Птицы, как по команде, подбежали к гробу. Они будто знали всё заранее. Нахохлившись, они стояли, прижавшись друг к другу. То ли дождь скатывался с их голов, то ли и вправду текли слёзы, трудно было понять при такой погоде. Кто-то дал команду, и гроб погрузили в машину.
Народу было мало, так как деревня сильно опустела за последние годы. Машина тихо двинулась вперёд, а следом за ней все, кто пришёл проводить умершего.

Баба Наталья оглянулась на дом и увидела двух одиноких птиц, стоявших под дождём. Глаза её расширились от удивления, когда петух раскрыл своё крыло и поднял его над курицей, защищая от дождя.
"Такую преданность надо ещё заслужить, - подумала она. - Это очень дорогой подарок, который не от каждого человека можно ожидать".