Мозаика будней. Песенное

  Вечер субботы. Глубокий вечер субботы. Можно сказать, начало воскресенья - половина первого. Под окном  женский голос внезапно запел: "Все подружки по парам в тишине разбрелися, только я в этот вечер засиделась одна..."
Даже на душе посветлело.
   Нам песня строить и жить помогает...
   Помню, положили меня в больницу,  в неврологическое отделение для тяжёлых больных. В палатах свободных мест не было, поэтому мне досталась кровать в коридоре возле дежурного пункта медсестёр. Через каждые несколько минут звучала увертюра к опере Ж. Бизе "Кармен" ("Торреадор, смелее в бой..."). Сперва я подумала,что это звонок мобильного телефона. Но нет! Оказалось, мелодия вызова медсестры для лежачих больных.
   Ещё помню археологическую экспедицию.
Ежедневно в 5.45 утра вместо горна или била из репродуктора раздавалась побудка: "Начни сначала (пам-пам), пусть не везёт подчас..."
   Начальник нашей экспедиции, незабвенный и всеми любимый Александр Самуилович (светлая ему память) любил пошутить. Однажды он включил эту музыку днём после работы, когда разомлевшие от трудов и жары  работнички предавались послеобеденному сну. Эффект был потрясающий!
   В то лето была очень популярна песня "Не сыпь мне соль на раны...". Она неслась со  всех окрестных баз отдыха, детских лагерей, гремела на пляже в Анапе. От неё  было "не спрятаться,  не скрыться"!
Александр Самуилович не остался в стороне: периодически и он включал её, чтобы порадовать своих археологов.
Мы с подружкой в ту студенческую пору тоже были  не прочь пошутить и, вернувшись из экспедиции в Москву, отправили на передачу " В рабочий полдень" письмо следующего содержания: "Мы, студентки пединститута (имена указали настоящие) этим летом работали в археологической экспедиции. Там у нас остались друзья: Саша Ш., Андрюша К. (далее мы перечислили всех начальников объектов, включая и самого Александра Самуиловича, назвав их по именам и фамилиям). Просим передать для них их любимую песню " Не сыпь мне соль на раны".
Песню передали. Не знаю, услышал ли её Александр Самуилович, но в Институте археологии услышали и долго смеялись.
   Одна моя приятельница в детстве очень любила петь в подъезде, где хорошая акустика. Она становилась на ступеньку первого лестичного пролёта и самозабвенно пела, подняв голову к небу, точнее, к верхним этажам. Ей вторило гулкое эхо. Со слухом у неё тогда было не очень, и я просто физически страдала от этого, но нельзя же наступить на горло душе, которая поёт!
  В эпоху нашего пионерского детства пели все, не только пионеры. Седые дяди и тёти, отправляясь в автобусные экскурсии, радостно выводили: "Вместе весело шагать по просторам...".
  Музыка звучала отовсюду - из окон, из городских парков, с танцплощадок. Тогда услышать песню под окном среди ночи было обычным делом. По репертуару легко определялась сословная и классовая принадлежность: от арий из опер до "Шумел камыш" или "Виновата ли я..."
   А дворовые песни?! Как-то моя одноклассница исполнила мне одну такую. Я пришла домой и спросила у мамы, что такое " шуган"? Мама заинтересовалась контекстом. Тогда я ей пропела строчку по версии моей подружки: " На шуган заходили корабли...". Мама объяснила, что не на шуган, а в нашу гавань.
  Этих песен было множество- про трёх ковбоев, про девушку с оленьими глазами, про то, " как на кладбище Митрофановском отец дочку зарезал свою" - и тому подобных.
 После первого курса института мы ездили "собирать фольклор" - ходили по деревням и просили старушек спеть нам старинные песни. Однако, вместо старинных нам упорно пели "На Муромской дорожке...", "Лучину" и "Молодую пряху".
Наконец, когда мы уже потеряли всякую надежду что-нибудь раздобыть, нашлась замечательная бабушка со Смоленщины, напевшая нам множество обрядовых песен, по которым  позже наш фольклорный хор поставил целиком свадебный обряд.
Под песни баба Соша (Софья) попутно рассказала нам историю своей жизни.
 "Двянадцать сватов у мяне былО", а вышла за ентаго!" - кивок в сторону деда.
   А ещё помню, как мы заболели в колхозе гриппом. Привезли нас в местную, почему-то, детскую больницу. Ночь. Все спят. Водят из палаты в палату. Мест нет. Наконец, положили втроём на две сдвинутых кровати в палату к детям в возрасте от двух до пяти. И кормили по детской норме.  Утром завтрак - три столовых ложки каши и какао в железной кружке - на донышке. Также и в обед - крохотные порции еды. С голодухи стали мы петь по вечерам обрядовые песни и тронули сердце нашей поварихи - она удвоила наш скудный рацион.
  Песня любое сердце смягчит. Наша замдекана К.И.(имя утаю) прославилась особой строгостью. Как-то читает она лекцию на нашем курсе, и вдруг из коридора доносится пение. Все в ужасе замирают. Потом кто-то робко говорит:
 - Это, наверное, историки!
 К.И.:
- Нет, это наши! (Пауза,с гордостью) Наши одарённые!
   
   А теперь поют всё реже. Не до песен, видно. А жаль!