Секунды вечности Часть 1 Глава 31

Автор: Кристина Громова 
Глава 31 (первая часть) 
Страшно и больно остаться круглой сиротой – еще страшнее и больнее остаться сиротою при живых родителях! 
Петр Квятковский 
На земле нет более мучительного горя, чем сиротство… Особенно ужасным представляется оно при живых родителях. Конечно, боль ребенка отчасти облегчается людской добротой, милосердием, испокон веков присущими нашему народу. Однако заменить сироте его настоящих родителей в большинстве случаев невозможно. Так распорядилась природа души человека... 
Среди многочисленных высотных жилых домов, словно за каменным забором, серым пятном выделялось специализированное учреждение. Там влачили свое существование подростки, чья надежда на обретение новой семьи по разным причинам давно перекочевала в категорию «миссия невыполнима». Опекать таких без пяти минут взрослых людей, а уж тем более помогать им финансово желающих было очень немного. После посещенного только что детского дома с малышами от 4 до 7 лет, Василиса с болью наблюдала за Снежиным, замершим на пороге убого выглядевшего здания. 
– Что-то мне подсказывает, что здесь я положительных эмоций не получу совсем, – наконец нерешительно произнес мужчина, пытаясь объяснить спутнице свои ощущения, вспоминая, как буквально полчаса тому назад он обнимал ухоженных улыбающихся мальчиков и девочек, с радостью помогая раздавать им предварительно обработанные плюшевые игрушки. 
– А это не цирк, Гриша, сюда приходят не получать положительные эмоции, а дарить их тем, кто за этими стенами живет! 
Немой укор, с которым смотрела на Григория Василиса, подействовал на него как поток холодного ветра. 
– Прости меня, я сказал глупость, – искренне повинился Снежин и уверенно открыл жалобно заскрипевшую металлическую дверь. 
– Заходи! – негромко бросил он Василисе, пораженной мгновенной переменой, произошедшей в сознании мужчины. 
– Уверен, что хочешь пойти со мной? – заглядывая в настороженные глаза, серьезно спросила девушка. 
– Если скажу, что уверен, – слукавлю, – честно признался мужчина, – но я все равно пойду! 
Василиса все чаще ловила себя на мысли, что Снежин очень изменился с момента их первой встречи: практически исчез снобизм в отношении окружающих его людей, появилась нежность в общении с ней, проявились волевые качества в борьбе с собственными вредными привычками. Далеко не всегда она оправдывала те или иные его поступки. Однако если учитывать, что все это время Григорий знакомился с ее миром, ему изначально чуждым, значимость таких перемен возрастала многократно. 
– В этом коррекционном учреждении воспитываются подростки с нарушениями опорно-двигательного аппарата, а также с нарушениями психического и речевого развития, – посчитала нужным предупредить Снежина Василиса. – Постарайся ничему не удивляться и не акцентировать внимание на их физическом недуге. 
– Да понял я, не маленький! – раздражаясь от внушаемых ему прописных истин, буркнул Григорий. 
– Холерик чистой воды, – искренне улыбаясь чувствующему себя «не в своей тарелке» мужчине, она уже неслась навстречу Ольге Федоровне, директору детского дома, в радостном порыве раскрывшей ей свои объятия. 
После их горячего приветствия, во время которого Снежин (уже не в первый раз! ) ощущал себя ненужным субъектом, годным лишь только для того, чтобы как носильщик таскать подарки, Василиса спросила женщину, где сейчас можно найти Романа Ревзина. 
– Будто вы не знаете!? В танцевальном зале как обычно – готовится к международному конкурсу, – с гордостью сообщила директор, параллельно показывая Григорию, куда можно положить сувениры с Байкала для воспитанников. 
– Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю, – загадочно произнесла девушка и потянула растерянного мужчину за рукав водолазки в лабиринт прохладного коридора. 
– Мы куда? – спросил Снежин, тщетно пытаясь не выдать снова накрывший его панический страх. 
– Сейчас сам увидишь, – пребывая в состоянии эйфории от предстоящей встречи, Василиса проворно ныряла из одного коридора в другой. По ходу движения им встречались подростки, которые по большей части могли передвигаться только при помощи специальных приспособлений: инвалидных колясок, костылей, перил, в избытке прикрепленных ко всем стенам учреждения. Каждому из них девушка уделяла внимание, обнимая и говоря им огромное количество ободряющих слов. 
Наконец пара остановилась у нужной двери и Василиса, сделав зачем-то глубокий вдох, заглянула внутрь. 
Под звуки всемогущего рока парень на вид лет двадцати исполнял сложнейшую хореографию. Капли пота беспрестанно струились неровными струйками по его волевому лицу и стекали за воротник насквозь пропитанной потом футболки. Весь облик танцовщика говорил о силе духа и закаленном судьбой характере. Исключительно правильные черты лица, четко очерченные скулы этого семнадцатилетнего на самом деле подростка портил огромный белый шрам, проходящий через весь нос буквой «Л». Особенно резко шрам выделялся своей белизной именно сейчас, на раскрасневшейся во время репетиционного занятия коже. 
Юноша был высок, широк в плечах и статен. Пронзительный взгляд глубоко посаженных серых глаз, в которых читалась постоянная борьба с самим собой, сильные и накаченные ежедневными тренировками ноги говорили стороннему наблюдателю о том, что перед ним человек, связавший с танцами всю свою дальнейшую жизнь. 
– Василиса Афанасьевна! – услышал радостный мужской бас Григорий, стоящий за дверью. 
Василиса, чье присутствие было раскрыто, наконец вошла в просторную комнату, увешанную зеркалами. Вдоль каждой стены были прикреплены поручни, позволяя использовать помещение для реабилитации почти всех воспитанников казенного учреждения, поскольку основным диагнозом у большинства из них являлся детский церебральный паралич различной степени тяжести. 
–Ромка, привет! Как я рада тебя видеть! 
Девушка по-матерински обняла специально присевшего ради такого случая на корточки парня, не обращая внимания на прилипшую к его телу и мокрую от трудового пота футболку. Снежин, появившийся в дверях комнаты сразу после Василисы, не без ревности наблюдал такую картину: стоявшая к нему спиной девушка миниатюрными пальчиками зачесывала назад медного цвета курчавые волосы юноши. 
Мгновенная ярость вперемешку со жгучей досадой затмила разум Григория и он, не отдавая себе отчета в дальнейших поступках, подлетел как ястреб к находящейся в центре танцевального зала паре. 
– Объясни мне, что происходит!? И этого взрослого парня ты называешь ребенком? – рявкнул Снежин, бесцеремонно развернув к себе растерявшуюся от неожиданности Василису. 
Юноша быстро встал с колен и вплотную подошел к взбешенному мужчине, оттесняя назад шокированную поведением последнего Васю. Григорий был неприятно удивлен высоким (почти как у него! ) ростом и атлетическим телосложением представшего перед ним псевдоподростка. 
– Для начала, здравствуйте! Кто вы и по какому праву повышаете голос на мою девушку?! – вызывающе глядя исподлобья, задал свой вопрос Роман. 
– Твою кого?! Девушку?! 
Зрачки Григория превратились в два черных прожектора, передавая всю гамму чувств, которые испытывал на тот момент мужчина. 
– Так вот почему ты так стремилась сюда, так бежала! К нему?! 
Он безуспешно попытался обойти стоящего на страже юношу, чтобы увидеть глаза Василисы. 
– У меня к тебе только один вопрос! Всего один! – крикнул в отчаянии Снежин, из последних сил сдерживая себя, чтобы не ввязаться в драку со своим неожиданно возникшим оппонентом. – Зачем там, на Байкале, ты призналась мне в любви?! 
Все трое замерли. В наступившей вдруг тишине было слышно, как бешено стучат сердца соединенных судьбой людей. 
Василиса молчала, не зная как объяснить Григорию абсурдность сложившейся ситуации. Она и подумать не могла, что эта встреча закончится так нелепо! 
Опомнившись, Роман развернулся на 180 градусов, с волнением и безотчетным страхом высматривая на растерянном лице Василисы опровержение кинутым в пространство комнаты словам незнакомца. Девушка чувствовала себя так, будто попала в болото и шла сейчас ко дну, пытаясь набрать побольше воздуха в легкие, одновременно понимая, что это бесполезно. 
– Василиса Афанасьевна, это правда? Все, что сказал этот человек, правда?! 
Роман внезапно схватил ее за хрупкие плечи и стал трясти, словно грушу. На мгновенно побледневшем лице юноши не осталось ни кровинки. Василиса молчала. 
Снежин больше не мог смотреть на эту фальшь. В тот момент он даже испытал чувство жалости к несчастному в своем горе подростку. 
– Запомни, парень, – бросил Григорий. – Ни одной девушке верить нельзя, даже если эта девушка выглядит как ангел! 
С этими словами разочарованный мужчина, не оглядываясь, стремительно направился к выходу из танцевального зала. 
– Гриша, подожди! Ты все не так понял! – сложив ладони в молитвенном жесте Василиса, все еще удерживаемая Романом за плечи, попыталась остановить Снежина. Безрезультатно. 
Через мгновенье в тишине огромной комнаты раздался звук резко захлопываемой двери. Будто выстрел в сердце… ее сердце.