Место

Виктор Матюк

Место

Каждый должен знать своё место, участвуя в акциях протеста,
Пусть взгляд отстаёт от жеста, ему не место там,
Где стыдно показываться бесстыжим глазам!
Жизнь всё сама расставит по местам!
Всему – своё время! Всему – своё час!
Неужто ничто и никто не впечатляет нас,
Только страсть порождает желания,
И отвергает непонимание противной стороны,
Все мы своим супругам не верны,
Торгуем страстями из-под полы!
В холод и стужу лезем в чужие рейтузы,
Громко не тужим в случае отказа,
Страсть прилипает к плоти, как зараза
К днищу ржавого и треснувшего  унитаза!
Есть цель, нужна щель и огромная русская купель,
Чтобы не терять время без ратных дел!
Кто смел и удачлив и к тому же смазлив,
Будет счастлив даму, соблазнив,
Но сделать перерыв не сможет,
Ему душу совесть растревожит и страхи умножит!
Былой опыт пригодится, он к женщине приноровится,
Опосля проспится и мигом протрезвится! Ему некуда торопиться,
Надо к высоким идеалам стремиться! Занимаясь грешным делом,
Все торгуют собственным телом, серость на фоне белом
Не соответствует поставленным целям!
Недоверчивый Емеля выпьет приготовленное зелье,
Предназначенное от синдрома похмелья,
Приоткроет настежь двери, чтобы на деле проверить,
Поют ли свирели во дворе, ему же скучно жить в этой дыре,
Ты сидишь наедине в глубокой норе, весь мир уже погас во мгле!
В его саду, в самом заде, расположились статные бабы,
Велики их грехов масштабы, все мы слабы на передок,
Знаем чужие грехи назубок, вот только о грехах своих
Знать не очень хочется, судьба-наводчица вытирает пот с лица,
Одна надежда на Творца! Есть желание, нужна компания,
Готовы слова любви и признания, мы настолько разные,
У нас общие мысли праздные, они же грязные и заразные,
Но больше нравятся толпе, чем те, что роятся в голове на заре!
Страсть капризная распоряжается светской жизнью,
Лично я гляжу со стороны на себя зря, под ногами скользкая земля,
Судьба пытается играть роль слепого поводыря, не выходит ни хрена!
Так природа захотела! Почему? Не наше дело! Есть два статных тела,
Их тоска заела, одиночество надоело,  роман будет недолог,
Как неудавшийся монолог, можно понять между быстро тающих строк,
Что бесшабашный игрок не понял судьбы намёк, получил щелчок в покатый лоб,
Улетел стремглав в сугроб, охладел от жара желаний и страстей, немного вспотел,
И рисковать жизнью не захотел! Он был смел и удачлив, но счастья не знал,
Безбожно бабам врал, чем убивал их наповал! Быт и нравы – всё от лукавого,
И даже естество и то ждёт часа своего, когда на его орбите появится кое-кто
В бежевом пальто, не коротко ли оно? Уже давно куплено оно за полтину,
В придачу приобретена земли десятина, плоть поглотила гордыня за своего господина!
Пока он соглашается, его судьба здесь решается,
Судьба капризная  может крест поставить на днях бытия, бог – всем нам судья,
Но не я! У него своя стезя, а у меня – иная, что-то покупаю, что-то продаю,
Что-то сею, что-то собираю, пашу, как вол, сам себя превзошёл,
Едва до ручки не дошёл! Свой путь прошёл, попал на оживлённый большак,
Туда попасть не просто так, нужен опыт и такт, чуть дальше проезжий тракт,
Его не обойти никак! Кое-как на неприятности настроясь, оголился по пояс,
Захотел к женским ногам припасть, но не состоялась любовная связь!
Здоровый лоботряс кулаками тряс, падал в грязь, и сразу поднимался,
С иноходи на галоп срывался и мчался по стезе любви без памяти,
Но не было любви, её уворовали по пути в кромешный ад,
Шаг вперёд и два шага назад! От этих мест никуда не деться,
Можно вспомнить приятное детство, дальнейшее действо по накатанной колее пошло,
От прошлого не осталось ровным счётом ничего! Не надо было тратить мощь и силы,
Да, мы в молодости преданно любили и боготворили, но вскорости забыли их имена,
Теперь мы им не родня! Всё это пустая болтовня! Она длится четыре ночи и три дня,
Мне некуда спешить, можно о сокровенных чувствах поговорить,
А потом обо всё забыть! Карта бита – нечем крыть!
Неужто надо топор войны зарыть, а кто оплатит кредит?
Тот, кто на всех свысока плюёт, и покоя соседям не даёт,
Время пройдёт, и померкнет светило, что было, пройдёт,
Лишь многоголосая свита будет, как буквы алфавита на слоги разбита,
Распри и склоки остановятся край дороги, тревоги отойдут,
Но не изменится суть происходящего!
Из прошлого и настоящего в памяти останется кое-что,
То есть грешное и терпеливое естество, оно жило грешно!
Всех соперников пережило, хотя само до дверной ручки дошло,
Ухватилось, но что-то сразу случилось, ручка сломалась
И на земле оказалась! Стужа тогда над землёй плыла,
Ничего не видно из-за льда, в доме нет тепла!
Душа живая любви желает, нужда на пятки наседает,
Никто своего исхода не знает, на дворе снежит, слегка пуржит,
Холодной зимнею порой знакомые беседовали  за стеной,
Один за одного стоял горою, тот, обернувшись к нему спиною,
Тряхнул седой бородой, немая сцена произошла само собой:
Мысли нахлынули гурьбой, как овцы на водопой,
Бог ты мой, какой мне идти тропой, чтобы в миг любой
Иметь характер стальной? Я верю в судьбу, закусив губу,
По тёмным переулкам и закоулкам бреду! Корчусь от боли,
Душа страждет в неволе, куда ей сбежать от рабской доли?
Возникло сомнение в ночи: праведно ли мы жили, предано ли любили,
И для чего растрачивали мощь и силы? Шли неприятные разговоры вокруг обычной семьи,
Она состояла из семи «Я», в лесные дебри завела её непроторённая стезя,
Играя роль всегда отца, преданного мужа и всегда вдовца,
Но не было во мне мужского конца – на всё воля Творца,
Сикось-накось пошла тропа, на дыбы вздыбилась земля,
А на хрена ей постоянное полыхание едва тлеющих свечей?
Мужская грудь бела, а с чела катится липкий пот с вечера и до утра,
Нет проблем с кислородом, но отношения с простым народом в тупик зашли,
Нет внутри даже трепетного полыхания тлеющей свечи! Даже в день выходной
Мужа не тянет домой, нет желания побыть с семьёй,
Хотя жену люблю, но с ней редко в кровати сплю!
Всё перетерплю, всем переболею, погибну, как борец за великую идею,
Пройдёт зима, наступит лето, в прошлое канет всё это,
Глядь, и нет уже запретного предмета,
Над ним зависла путеводная планета,
От неё исходит мало света, темень и мрак не вычеркнешь из глаз!
День сменяет заря, я всё терплю и постоянно жду,
Когда же покой войдёт по дороге столбовой в семью?
Даль светлым-светла, нет ни кола, ни двора,
Только грызня с раннего утра, неспокойны даже вечера!
Проснувшись с бодуна, выпьешь колодезной водицы из ржавого ведра,
Выпить бы для опохмеления стакан крепленого вина – денег нету ни хрена,
Рядом только мышиная возня, у тебя отваливается печень, лечиться нечем,
В горле пересохло, одно ухо совсем оглохло, похмелится нечем,
На хрена мы все своё здоровье так калечим? Что-то бранится моя ****ь,
Вот-вот начнёт рыдать, она же не партия, чтобы все давать свою пасть принародно разевать?
Глаз заплыл, вроде бы немного пил, жажде сполна утолил,
Документы спёрли или в пивной забыл? Пиджак в грязи, ботинки в пыли,
Брюки валяются под кроватью, трусы порваны, как доспехи после кровавой рати,
Так бы и жили, так бы и брели, не сворачивая с проторённой стези, если бы в тупик не зашли!
Ночь тиха, пустыня внемлет богу, даль светла, но мне всё не слава богу,
Выхожу один на зимнюю дорогу, оставив семью, распри и склоки,
Переобувшись на скорую руку, впитываю тоску и скуку,
Слабеют ноги и руки, нет житья после приличного бодуна!
Баба глядит на мужика, счастье не бывает без торчащего конца,
Он по воле Творца сам не сможет сойти с резного крыльца!
Опять отказ от дома, где всё до клитора знакомо,
По закону Ома, чем уже стезя, ведущая от дома,
Тем толще линия излома, нет ни никеля, ни хрома,
Зато много очевидцев, на них рубахи из красного ситца,
Немало ясновидцев из скопища людей злобно взирают,
Как новый бунт среди толпы назревает! Не бывает дыма без огня,
Одна херня сменяет другую, всуе бытия беспробудно гуляю я,
Под ногами не тропа, а колючая стерня! После отменного бодуна
Чрезмерно болит спина, и всё, что ниже живота, конечно же, не от крепкого вина,
Страсть была обескуражена и громоздка, как застрявшая на дороге старая повозка,
Стоит повременить немножко, как сможешь обнять женщину с лицом подростка,
Выходящего на сценические подмостки лишь периодически!
Что может быть сильнее любви платонической и пьянки прозаической!
 В её истоке лежат пути-дороги, обозначенные на карте бытия  Господом-богом,
Выпьешь, заткнёшь в груди брешь, покушаешь всё, что на столе есть, в один присест,
Отдашь судьбе честь, и в глазных орбитах появится избыток грешных чувств,
Ну и пусть они знают твои повадки наизусть, главное не предать дело державное!
Во все века, когда ложь доходила от бабы до мужика, сгущались над бабами облака,
Горела под их ногами матушка-земля, жизнь уныло текла за закрытыми ставнями,
Муж и жена разбредались по разным спальням,
Нет жизни идеальной, платонической и сексуальной там,
Где не возведен златоглавый храм! Что не толкуй, бабе один ***
Не понять, что она не ****ь, ну, любит погулять, страсть с мимозы сорвать,
Но кто выступает в роли вождя? Тот, кто выглядит, как идиот,
У него самого вот-вот рухнет семья! Маленький фаллос и уставшее чело – вот и всё,
Что от мужика осталось, судьба с роком не разобрались в том, что он лишь для вида
Водит свиту в дом, и превращает его в притон! Грянет гром и всё станет на свои места,
Его совесть вновь будет чиста, хотя жизнь не начнёшь с чистого листа,
Даже прибегнув к помощи бывалого поводыря! Был серьёзный план,
Как закончить на стороне любовный роман, но всё пошло на слом,
Вновь не плещется за открытым настежь окном милый глазу водоём!
Гремит гром, летают молнии, а голос праведного судьи входит в извилины мои
Даже в будни дни, жизнь, как банк, терпящий крах, глядь, а ты уже весь в долгах,
Как собака во вшах, делаешь второпях первый шаг, чтобы как можно дальше сбежать,
Как страх хватает за тебя за полы рваного пиджака! Тоска глаза смежает,
Красоту природы от взора скрывает, солнце прячется в ели, ты не слышишь звуке свирели,
Вновь живёшь без цели, твои волосы посидели, руки побледнели, изредка слышен шелест
Огромной рыбы, уплывающей на нерест! В ослабевшем теле сжаты нервы до предела,
Листва мигом пожелтела, ночная пташка грустную мелодию пропела,
И на другую сосну стремительно села! Ты остался у разбитого причала,
Плоть истощала, грехам нет ни конца, ни начала, и вот, закусив удила,
Тебя в гости к себе позвала бывшая жена, убрала крошки хлеба со стола,
Поставила бокал домашнего вина, беседа в нужное русло вошла,
Как огромная река в свои берега после проливного дождя!
Отрезвели глаза бывалого мужика, охота гулять прошла,
Его уже не манят к себе чужие телеса, хотя любовная сфера зависит от размера пространства,
Где главенствует измена и хамство! Если страх осилишь, счастье своими глазами увидишь,
И наяву ощутишь, как падает дождевая капля наземь с двускатных крыш!
Поговоришь с бабой по душам, оставишь прежний хлам,
Но затоскуешь по прежним временам, когда ты в жизнь воплощал свои мечты,
Легко разводил мосты после пламенной любви, уходит от неё по тенистой аллее,
Подобно сказочному Бармалею! Кто защитит твою идею? Никто! То-то и оно!
Щель, что выше лодыжек и ниже живота, как зелень с грядки затеяла игру в прятки,
Она в полном порядке, занимается ежедневно физзарядкой, едва пошевелит одной ногой,
Как мужик седой бежит к ней что мочи, широко открыв очи, сумрак ночи был бы кстати,
Если посмотреть на бабу спереди и сзади! У этой ****и всё при себе,
Нет только умных мыслей в голове, уж так распространено на этой земле,
Что всё, что тебе до клитора знакомо, не выглядит достоверно и весомо!
Вот и бегут мужики из дома на берег крутой, чтобы встретиться с любовницей молодой,
А уж потом уйти на покой! Бог ты мой, кто чинит разбой над плотью и душой?
Надо как можно чаще жить не прошлым, а настоящим, над нами парящим!
Нельзя жизнь откладывать на потом, и ждать, пока грянет гром небесный
И ты в день воскресный заново воскреснешь, прикроешь пальцем в сердце брешь,
Она у всех есть! В мозгу блондинка, как осевой стержень предстоящего поединка,
У мужика развязался шнурок правого ботинка, и лопнула на трусах резинка,
Это предвестник бури, она будет при любой температуре! Куда не поверни,
Страсть всегда в тени, недолгими выдались её дни, то восходы, то закаты,
Родные и чужие пенаты, дворцы и хаты, молодые пацаны и отставные солдаты
Забывают о словесной цензуре, очумев от дури, лезут на верхотуру,
И на своей шкуре пытаются испытать, как опытная ****ь начинает матерно ругать
Всех подряд, жмёт на все педали, чтобы соперницы отстали,
И не истоптались до конца сандалии, купленные по случаю в солнечной Италии!
Я же стою в старомодно шушуне, холодно на дворе и голодно в душе,
Коль речь зашла обо мне, хочу сказать, что не привык я бабам врать,
Не могу отказать, вступая с ними в кровавую рать,
Зачем баб своим отказом обременять? Ни пером описать, ни словами рассказать,
Что предстоящий ад всем снится, как и голые ягодицы молоденькой девицы,
Только старые лошицы могут чужой популярности удивиться,
Но что может сравниться с телом молодым, твёрдым и горьким, как полынь!
Над головою синь небес, продолжается жизненный процесс,
Зрения острота к выводу пришла, что душевная пустота,
Как сумрак ночи тут же застит бесстыжие очи, она – источник тоски и печали,
От её избытка возникают розни и скандалы!
Мы все примерно одинаково поступаем: пьём и гуляем, легко по жизни шагаем,
Быть может, шею себе когда-то сломаем, но грешим, впасть в оргазм спешим!
Спешка не нужна при рубке дров, меньше слов и больше дел,
Была бы цель, найдётся щель для ратных и воинственных дел!
Есть задел, есть мощь и силы, что мужика вскормила,
Идут года, голову посеребрили снега, за окном воет пурга,
Сменится генсеки – сказал интеллигент на таёжной лесосеке!
Когда б ни чужеземец  Фальконе, Петр первый  не оказался б на вороном коне!
Мне уже немало лет,  повидал белый свет, он не без добрых людей,
В нём ****ей, как в бочке сельдей! Не убей! Не укради! Свою честь с девства блюди!
Не уходи! Жди! Быть может, Господь тебе поможет женскую душу страстью растревожить!
День прожит и хорошо, можно закрыть наглухо своё окно,
Я же был когда-то беспомощен и мал, и всё так же руку на баб поднимал,
К себе прижимал, ниже талии обнимал, и звуки издавал, как разгорячённый шакал!
Баба подняла вопрос по поводу выбритых волос под мышками и на лобке,
Любовь зависла на волоске, всё, что приплелось, с основным инстинктом на стезе разошлось.
Последовал удар судьбы то пах, то в нос, вот и пришлось разбежаться,
Не хрен с дурами общаться и сексом с ними заниматься!
Живу я с тобой поры, как хрен с Иерусалимской горы,
Душой и телом слаб, не бог, не царь, не червь, не раб,
Одним словом – слабак, но не слуга развратных баб!
Пусть они сдувают дорожную пыль с моего сапога,
Я же продолжу сидеть у догорающего костра
И до утра буду дремать слегка, подперев руки в бока,
Пусть в огне трещит береста, а огонь меняет цвета,
А бабы наставляют мужикам рога, коль им семья не дорога,
Я буду трепетно своего часа ждать, когда женщина и мать
Захочет в своей груди бедного скитальца нежно и страстно прижать!

г. Ржищев
15 декабря 2019 г.
13:02