О том, что написано

2007 (идея) - 2018 (реализация)


Немного о том, что написано
Обычно рисую. Но, как для меня оказалось, писать – то же самое, только с помощью слов, это одна из техник со своими возможностями и ограничениями. Может быть, поэтому просто не могу себя не проиллюстрировать, это совершенно естественная составляющая произведения.
Текст начался как поток красивых картинок придуманного мира и намеренная игра с некоторыми общепринятыми клише, а закончился как история об отношениях, долге и связях между всем этим, которые проходят сквозь время и расстояние, переплетая их физически и символически.
Поначалу для меня было интересно сделать модель некого мира и природы. Это не фантазия без правил, наоборот, в этом есть следование совершенно определенным законам, мир должен быть надежным, достоверным, логичным и производить впечатление реального. Большая часть работы над этим, конечно, за кадром. Для того, чтобы изобразить местную природу, я анализировала аналогии из нашей реальности.
Букет стереотипов о всяких приключениях в опасных древних местах (кто из нас их не знает???) я собрала специально, хотелось показать их именно стереотипами, упрощенными и не сработавшими на практике. Ведь в жизни все сложнее, чем в суевериях, сказках и приключенческих фильмах. И открывшийся внизу мир оказался не тем, чем представлялся наверху.
И здесь возникают те самые связи, символические и физические, которые никуда не исчезали, только пришли в движение при соприкосновении двух миров – настоящего и прошлого, внешнего и закрытого. Обычные полудикие собаки, давно растерявшие свое происхождение, вдруг соединяют воедино древнее величие и сегодняшнюю пустыню. Мечты о небе и влечение к жизни толкают бессмертное существо на самоубийство ради своего народа. Прошлое продолжает развиваться параллельно с настоящим, но никогда им не станет. Полумифическое и очень далекое черное существо из белого леса проходит где-то по самой периферии воображения и символизирует бесконечное и абсолютно достижимое следование за мечтой и тайной – стоит только отправиться в путь за ними.
При всем ожидании антагонизма, среди действующих героев антагонистов нет и не планировалось. Да и вообще герои – не идеалы, не символы и не воплощения каких-то качеств. Просто герои со всеми своими плюсами, минусами и особенностями, которые не восхваляются, не порицаются и не пропагандируются. Впрочем, из них получилась отличная команда. И за это, как ни странно, спасибо тюремщику – именно он подбирал людей.
Гомеостаз выжившего прошлого нарушен и приведен в движение вторжением извне – вот и всё, что случилось и повлекло остальные события. И внезапно новая команда, которая спонтанно собралась из героев этих двух миров, делает все, чтобы восстановить его.
Во всем этом не может не быть трагичности, потому что слишком много за этой символичностью личных трагедий. Сочетание звездного неба и бездны означает для настоящего главного героя текста – царицы Кер – непреодолимость границы между той жизнью, которую она потеряла, и той реальностью, в которой она существует сейчас. Она пытается окружить себя потерянным миром, собирая музей из экспонатов, которые когда-то были живыми, привязываясь к своим пленникам, разговаривая с собакой. Собаки-полукровки – жалкое свидетельство древнего величия умершего государства. Но именно Консул в последней главе связывает воедино время, расстояния и личности, которые больше никогда не встретятся. Рассвет под небом – главная и финальная точка истории.

Как делались иллюстрации
Сразу пришло понимание, что хочу что-то среднее между «полевыми» набросками и подробным рисунком, поэтому в той или иной мере в иллюстрациях (всего их 31) присутствуют перемешанные признаки того и другого.
Сразу же определились и темы для мини-серий иллюстраций: твари тьмы, изображения животного мира, история Тейи и Кер, отдельная символическая тема «черного демона белого леса». Точно знала, что не буду изображать «живых» героев и то, что происходило с ними; единственный, кто хоть как-то фигурирует в иллюстрациях – Казимир.
Твари тьмы были первыми в серии иллюстраций, и их внешний вид мною неоднократно корректировался и дополнялся прямо на рисунках, так, что это можно даже отследить. Зачем их так много? Просто так. Мне, как биологу, это было интересно. Для меня они прежде всего животные, опасные, устрашающие, хищные, но лишенные атрибутики, свойственной настоящим монстрам (акцентированной агрессии, суперспособностей, ужасающих деталей внешнего вида и т.п.). При этом мне не хотелось использовать прямую «гибридизацию» уже готовых образов реальных животных. В них должно прослеживаться конвергентное сходство с беспозвоночными, а конкретно, с богомолами, но не более того. Создания из рукописи, по идее, должны быть им родственны, но их я не стала изображать, потому что они непосредственно не фигурировали в сюжете.
«Полевые заметки» о природе, которая окружала героев во время пути, вообще можно было не изображать, они никак не влияют на сюжет. Но я ориентировалась на то, что будет интересно лично мне, и это оказалось очень увлекательным опытом. Моделируемый мир по физическим и биологическим законам был аналогией нашего (с допущением для Гробницы), и в нем ничто не мешало эволюции создать дополнительные, местные виды животных – возникают же они и в нашем мире в огромном количестве. Чтобы нарисовать «местных» соек, дрозда, сычиков, змею, голубей, я анализировала ряд реальных видов на предмет вариации окраски, формы тела и других признаков. Например, словом «сойка» в нашем мире обозначается более двух десятков видов из нескольких родов врановых птиц. В зависимости от места и образа жизни, у этих видов могут быть разные пропорции тела, а вариации окраски имеют как отличия, так и общие тенденции. Опираясь на это, я сделала дизайн нового вида, и с остальными было так же. Так что, помимо всего, для меня это был еще один повод посмотреть на удивительное богатство природы нашего мира и восхититься им.
Такой романтизацией пути под открытым небом я обязана прочитанной еще в детстве книгой Юрия Аракчеева «Луна над пустыней». Поразительно вдохновляющее произведение.
Сцены из жизни легендарных правителей возникали как желание изобразить тот или иной момент независимо от того, насколько он важен для сюжета, является ли он символом, ключевым событием или просто красивой деталью. Прежде всего они мне дороги как способ еще раз их почувствовать и выразить. При этом отсутствие прорисовки лиц для меня с самого начала являлось обязательным и естественным условием, хотя я не могу, вернее, не хочу четко сформулировать это.
«Черный демон белого леса» - чуждый всей остальной атмосфере текста образ, зовущий навстречу неизведанному, двойной образ, состоящий из охотника, не ставшего охотником, и зверя, не ставшего ни врагом, ни добычей. Зверь сделан как аналог саблезубых кошек, живших и вымерших в нашем мире (хотя в реальности они не были северными животными). Где-то в тексте есть фраза: «Главное – чувство, когда «добыча» перестает быть самостоятельным, независимым от тебя существом, вещью или явлением и становится «трофеем», начинает принадлежать тебе, потому что ты сам, своими силами забрал ее». Странно, но Казимир добровольно отказался от этого чувства при встрече с махайрой, чтобы сохранить в себе ощущение раскрытой, но не уничтоженной тайны. И именно поэтому стал частью символа.

В целом текст и иллюстрации для меня получились похожими на разноцветный, несущийся мимо и наполненный изнутри множеством картинок клубок перекати-поля: какой стороной повернулся, то и поймалось взглядом.