8. Наследница трона. Часть 1

Императрица. Часть 3 http://proza.ru/2022/05/29/400


“Я - это мысли. Мои мысли о прошлом и будущем. Александра Тораэль - это опыт прожитой жизни и надежды на грядущее. Я то прошлое, которого порою даже не помню, и будущее, которое не могу предопределить. Иногда мне кажется, что я не существую в текущем моменте. Что так и осталась в той замкнутой петле времени, и как только виток закончится, все начнется вновь. Стоит лишь открыть глаза…

Мои семнадцать… Я с тоской вспоминаю себя в этом возрасте. Милая девочка, совсем еще ребенок. Одухотворенная, мечтающая, романтичная. Принцесса… Сколько правды обо мне сокрыто в этом слове. Принцесса… только вслушайтесь. Ведь это бесконечные возможности. Любовь и тяга к новому. Принцесса - это надежда.  А еще долг и ответственность. Осознавала ли я все это? Нет. Сто раз нет. Или представляла не так, как должно. Иногда я спрашиваю себя, понимала ли хоть что-то в свои семнадцать? Понимаю ли я что-то сейчас…

Вы случайно не замечали, что по какой-то странной причине плохое хранится в памяти гораздо дольше хорошего. Или это лишь мое сугубо личное ощущение? Хоррен часто повторяла, что дело в выборе. Мы сами выбираем, о чем помнить. Я не выбирала, но и не забывала. Может быть дело в самой природе человека? Ведь моменты страха и опасности это опыт, который впредь не должен повториться и которого мы хотим избежать? Потому так важно помнить.

Мне часто говорят, что дело во мне. Что виной тому мой эгоизм, обидчивость и злопамятность. Да, не очень хороший набор качеств, согласна. Добавьте туда немалую долю сарказма, замкнутости, да еще высокомерия, и перед вами будет портрет Александры Рамоны Тораэль. Не нравится? Ну, что ж, если я предстала перед вами такой, то знайте, все потому, что и вы мне глубоко несимпатичны. Да, любить себя я позволяю лишь тем, кого люблю сама.

Мрачноватое описание, не спорю. Склонность к драматизму тоже отнесите к отрицательным чертам моего характера. Но вообще, мне повезло. Мне выпал  один шанс из семи миллиардов, ну, или сколько нас живет на Талеоне. Это мой Олимп, мой пик победы. Я стала старшим ребенком старшей дочери императора. Не правда ли, это начало  многообещающей жизни…” 

Александра Тораэль,
сборник воспоминаний.


Императорская «Эрида» медленно плыла над землей. По стеклам иллюминаторов струились капли дождя. Ее Высочество Александра Рамона Тораэль провожала взглядом череду разноцветных зонтиков, под которыми укрывались от ливня эриданцы, собравшиеся на улицах. Дороги, ведущие к Храму Всех Богов, были заполнены людьми. Сверху толпа представлялась принцессе колышущимися на ветру головками цветов. Вот синие васильки, а рядом большой розовый пион, а тут пестреет клумба из тюльпанов.

Грета успокаивающе сжала руку дочери. Их глаза встретились и императрица ободряюще улыбнулась.

- Не бойся. Все будет хорошо.

Саша кивнула, ответила легким поглаживанием на прикосновение матери и снова отвернулась к окну. Зонтиков-цветов становилось все больше. Кто-то и вовсе растянул флаг империи. Саша задумчиво наблюдала за тем, как люди машут приближающемуся кораблю и в воздух летят уже живые, а не воображаемые цветы.

Чуть поодаль от “Эриды” на борту которой находилась императорская семья, стремительный и хищный летел черно-золотой “Таррег”. С другого бока и позади еще два таких же. Обшивка корабля серебрилась от дождя. “Таррег” был олицетворением какой-то мощи и надежности империи и под его броней билось бесстрашное железное сердце.

Саша инстинктивно сжала кулон на груди. Птичьи крылья впились ей в ладонь. Символы на теле и шее металлического Грона вспыхнули ярко-алым и принялись пульсировать в такт ударам сердца принцессы.

“Свобода...” виднелась часть надписи из-под пальцев Саши. Император равнодушно посмотрел на дочь. Льдистые холодные глаза казалось не выражали ничего, кроме безразличия. Он сидел напротив, развалившись в кожаном кресле. Руки были сложены на животе. Сайфар вытянул ноги, и его мягкие кожаные сапоги почти соприкасались с туфлями Греты. Мрачный, во всем черном, император напоминал коршуна. Даже его холеные руки с многочисленными перстнями походили на когти. Но все же Сайфар был красив. Красота императора была холодной и неприступной, манящей своей необузданной мощью. Страсть, экспрессия и темное нечто, которое всегда пугало Сашу в отце.

Принцесса была на него не похожа. Совсем. Ни внешне, ни по характеру, ни манерами. Пошла в мать, не то, что Кэти. Младшей дочери императрицы будто досталось все исключительно от династии Дорейн. Медные с яркими переливами волосы, крупные веснушки на лице и светлые, почти какие-то прозрачные глаза. Сейчас сестра дремала на плече отца, чуть посапывая и огненные локоны струилась по ее плечам.

Саша чувствовала себя уставшей. Почти всю ночь она не спала. Ей отчаянно не хотелось чтобы вставало солнце и наступал день ее рождения. И солнце, будто услышав просьбу принцессы, так и не появилось. Небо затянули серые низкие тучи. Хлынул дождь. Сильный, но по летнему теплый.

- На твой похоронный вид неприятно смотреть, - процедил сквозь зубы император. - Грета, сделай что-нибудь, или она распугает всех. Твою дочь наделяют самым ценным, что можно представить! Властью! А она сидит и трясется, хорошо, что еще не ревет.

- У каждого свои ценности, Сай, - осекла мужа Грета. - И Саша не этого боится.

“А чего боится Саша?” - задала самой себе вопрос принцесса. Но обдумать эту мысль она не успела.

Несмотря на непогоду, площадь перед Храмом была переполнена. Людское море заволновалось, когда «Эрида» резко пошла вниз, и обогнув статую Райга приземлилась у центрального входа.

- Котеночек, просыпайся. Мы прилетели, - тронула за плечо императрица младшую дочь.

Кэти сморщила нос, потянулась и открыла глаза. Она убрала с лица волосы, зевнула, но тут же собралась, сделала серьезный вид и гордо подняла голову. Саша улыбнулась сестре и протянула ей накидку.

Вместе с дождем на принцессу обрушился шум толпы, когда она вслед за матерью спустилась по трапу.

“Ray En, Torael” - слышалось со всех сторон. “Ray En, Alexandra”. Эриданское приветствие, подобно раскатам грома, разносилось над площадью.

Принцесса чувствовала, как в такт шагов бьется сердце. Громко, так громко. От собственных эмоций она почти задыхалась. Был ли это на самом деле страх? Но сейчас не время копаться в себе. Саша улыбнулась, подняла руку в приветственном жесте и сначала также на эриданском, а потом на общеимперском прокричала:

- In eraat ol’es Taleon! Да здравствует народ Талеона!

Ее браслет ярко вспыхнул. Толпа заревела, услышав слова принцессы, усиленные, и эхом пролетевшие над площадью. Императрица обернулась и одобрительно кивнула.

- Ты здесь не для них. Это они тут для тебя, - сказала она дочери. - Просто остановись и почувствуй. Помнишь, как учила Хоррен? Когда мне исполнилось семнадцать, я впервые поняла, что люди собрались не ради отца, а из-за меня. Из-за будущей императрицы Талеона. Теперь ты на моем месте.

Саша посмотрела в сияющие и такие спокойные глаза матери. Принцессе вдруг захотелось обнять Грету, задержаться в ее теплых объятиях. Сашу переполнила какая-то гордость, за свою мать, за свою императрицу. “Ray En, Margaret Torael” - снова громко крикнула она и толпа подхватила ее возглас.

- Позерка, - хмыкнула Грета, приветливо помахав подданным. - Но спасибо. Пойдем, не стоит задерживаться, нас уже ждут. Кэти, не отставай.

Саша столько раз бывала в Храме Всех Богов, что он перестал быть для нее чем-то необычным. Его величие давно не трогало и не вызывало восторга. Но сейчас, когда принцесса поднималась по ступеням к огромному арочному порталу, ее проняло до дрожи в коленях. Великий, громадный, уникальный - так много эпитетов можно было подобрать, и ни один не передавал великолепия Храма Всех Богов. Монументальная семиугольная конструкция, возвышающаяся посреди площади, не была похожа ни на один из классических храмов империи. Да, как большинство старых зданий столицы, храм пронзал небо острыми шпилями. Но стоило подняться на таллете и взглянуть на него сверху, то становилось видно, что башенки и ребра крыши образуют семиконечную звезду. Каждая же грань Храма являлась своего рода данью силе одного из Богов.

Длинный красный плащ матери, шедшей впереди, развевался на ветру и Саша представляла, что это пламя, зовущее ее за собой. Она покорно шла за ним, как за светом маяка в ночи, успокаивая дрожь в ногах. Но чем ближе становились двери огромного арочного портала Храма, тем страшнее становилось принцессе.

- Я дитя, порожденное силой Райга, я обладаю его волей и вселенской мудростью, - проронила Саша слова молитвы. - Я бесстрашна ибо Великий Бог не знает страха. Все едино Творцу день или ночь, добро или зло. Я бесстрастна, ибо владею своим духом.

Ее Высочество посмотрела вверх, туда, где над входом в храм сиял лик Райга, творящего вселенную, и сжала кулон на груди. На этот раз символы под пальцами вспыхнули золотом.