Чокнутая

«Чокнутая» - подумал я, когда сидящая рядом со мной женщина с манящей кожей кофейного цвета, начала водить своей рукою по моей ноге. Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации. До меня домогаются, да при том в общественном месте, женщина! ну вот какая? - Невероятно обворожительная: у нее стройные плечи, темно-рыжие волосы, собранные в пучок на затылке. И лицо без единой грубоватой черты. Юбочка "гофре" до колен, гладкие линии ног, обутые в летние калиги. Длинная шея, на которой висит витиеватый кулон. Она гладит меня по коленке, поднимается, стискивает мышцу бедра и, в этом сжатии, я ощущаю весь страстный надрыв. Она не смотрит на меня, только изредка бросает переполненные истомой взгляды. Я немного скован, но ее настырность меня раскрепощает. На мою удачу в вагоне мы одни, нету никого рядом, кто мог бы осудить это непотребство. Мне хочется ей сказать что-нибудь, но я боюсь ляпнуть что-то несуразное и испортить этот сладостный момент. Барьер между нами стерт ни словами, а действиями, я уже смело разглядываю ее – ее эстетичные пропорции ножек, гибкую шею, впадинки между ключицами. Мне кажется, что я витаю в грезах, вот-вот и все растает, словно восковой домик, и я проснусь в своей спальне, насуплено выбранюсь и пойду умываться. Знаете, как бывает ¬¬¬– вам сниться полный эйфорией сон, и в один миг приходит осознание того, что это все лишь мнимый пейзаж, и вы тщитесь не проснуться, не выскользнуть из этого зыбкого чертога удовольствия. Именно эти тревожные предрассудки овладели мной. Она повернулась ко мне лицом, глаза одержимо уставились на меня, она прошептала – «я так сильно хочу тебя сейчас…» Меня охватила дрожь, от этого резкого, ретивого и запальчивого заявления. Я лишь что-то пробубнил согласно, при этом меня пленили эти яркие зрачки. Мне стало неудобно, неловко, но потом, ее абсолютная бестактность вывела меня из всякой нерешительности. Трусость перестала меня удерживать. Я осмелился погладить ее по груди, она содрогнулась, на ее шее вена забилась. Я вдохнул аромат ее волос, и в моем теле поднялась дрожь.
Я ощущаю некое тождество между нами, протянувшиеся через года, словно судьба понукает нас. Не знаю что толкало нас, в этот миг. Это та невидимая рука амура или пресловутый фатум, но ее рука сжала мою ногу и норовила подползти к паху.  Я пальцами заелозил под ее сливовой юбкой, затем чуть коснулся края оборчатых трусиков. Бьюсь об заклад, что мое касание выдавила из этой интимной ткани короткий форшлаг.
И вот ее губы тянутся ко мне, рот с предвкушением раскрывается и все прекращается. В этот дерзкий, альковный сумбур врывается резкий лязг железных колес и протяжный скрежет. Вагон закряхтел сипло и остановился.
Мы подъехали к станции.
Я и незнакомка замерли с алеющим стыдом на лицах и виноватыми взглядами.
В окнах вагона замелькали измочаленные лица, щурящиеся от солнца.
Дальше я не помню, осадок вихрящихся чувств заслонил воспоминания. Мы вроде вышли из вагона, я забыл, куда я еду, я забыл все и шел просто увлекаемый этой женщиной.
Она крепко держала меня за руку, я брел за ее субтильной фигурой и дальше образы в моей голове синкопированные.
Мы как-то очутились в отеле, я сидел на уютном шлафбанке. Мы целовались, с бойкой настырностью она стягивала с меня пиджак. Мы замычали, будто дикари, потеряли дар речи - только вздохи, долгие урчания.
Она отталкивает меня, внезапно, оттягивается, смотрит на меня и слезает с моих колен и говорит.
- Я мигом! Всполоснусь и обратно.
Я мычу что-то вроде – окей. Затем я замечаю на ее руке обручальное кольцо. Меня прошибает током.
Она замужем – думаю я. Вот черт! А все так хорошо начиналось. Нет, я так не могу, какой-бы притягательной и сексуальной она не была, не могу я игнорировать эти моральные пакты. Брак это сакральный союз. Туда вмешиваться я всегда считал низким.
В ванной журчит вода. Я в последний раз нюхаю ее духи, в голове что-то дзинькает, что-то родное, что-то из прошлого. Прошлого?
Я запираю тихонько дверь и покидаю отель.
С превеликим трудом я по памяти восстанавливаю маршрут до станции, пришибленно в какой-то неизбывной тоске плетусь к перрону и подхожу к окошку кассы. Там сидит дородная женщина с завязанным вокруг шеи лиловым платочком и просто громаднейшими серьгами в ушах.
Здороваюсь.
- Здраствуйте сэр, вам куда?
Куда? И вправду куда? Куда я ехал… до встречи с этой менадой. Я все забыл. Я ни черта не помню. Она лишила меня всего: воспоминаний, целей, амбиций, курса в жизни.
Но что это? Гипноз? Или какое-то колдовство. Ведь не может же красота так пленять, что ты забываешь куда ты идешь или…
- Мне обратно, в ту сторону…
Я как полоумный, вытягиваю руку. Кассирша скептически кривя рот говорит
- Вам в Кроук? Вам нужен билет в Кроук?
- Да, точно, обратно.
Женщина трясет телесами и достает какие-то бланки и начинает чиркать по листочкам.
- Имя и фамилия.
Я таращусь сквозь окно и как истукан лыблюсь. Кассирша уже в какой-то нервной дрожи переспрашивает.
- Сэр. Ваше имя и фамилия?
А как меня зовут? Я не помню. Я ни черта не помню. В моей голове один образ, он заполнил все мое мнемоническое пространство. Он детерминант моей единственной и бессмертной энграммы.
- Сэр с вами все в порядке? Вы больны?
Я не отвечаю. Выпрямляюсь и иду к скамейкам.
Я не знаю кто я? что я тут делаю? Куда направлялся и тем более куда теперь идти. Я никто. Ни имени, ни воспоминаний. Я эфемера, тусклый фантом, как прозрачная мушка на сетчатке. Я лишь мозолю прохожим глаза.
Женщина выходит из своей будки и ковыляет ко мне.
- Сэр, может вам есть кому позвонить?
Нет у меня никого, я никого не знаю, кроме той женщины, а ее номера у меня нет.
Я ничего не понимаю. В моей голове лишь аромат ее духов. Вкус ее губ на языке и бусинки ее слюны на подбородке. И все. Больше ничего у меня нет в этой жизни.
Ничего.