Былинные земли. Свято место Свяда, часть 10

                Белоруссия… — край, где чуть не на каждом шагу вы встречаете
                следы минувшего, в памятниках, сказаниях, песнях. (Адам
                Киркор. «Живописная Россия»).


ШУШКЕВИЧИ В РЯДУ СВЯДСКИХ ЛИЦ

Старинный род Шушкевичей тоже из Свяды. Первое упоминание о них - момент раздела Речи Посполитой и ВКЛ. Как свидетельствует документ из Национального архива республики Беларусь, «Григорий сын Шушкевич», с женой и сыном, в 1795 году проживали в селе Свяда в доме № 14. Занимались земледелием. Судя по всему, у них был отдельный, свой кусок земли при великокняжеском правлении, в эпоху Лукомских. В перечне подданных имения до 1795 года, а такой архивный документ тоже имеется, их нет – значит либо занимались личным делом, либо проживали где-то на стороне, в другом месте.

После вхождения белорусских земель в состав Российской империи профиль Свяды изменился. Во-первых, поменялись владельцы имения, к тому времени оно перешло в руки рода Жаб. На момент присоединения к России хозяином был последний воевода полоцкий, «тайный Его Императорского Величества советник, кавалер орденов польских» Фадей Жаба. Во-вторых, западная граница Свядского поместья соприкоснулась, впритык легла к береговой линии Березинской водной системы, которую приказала построить российская императрица Екатерина II, чтобы связать север и юг, Полоцк и Киев, Балтийское и Черное моря. Жабы потому и Жабы, что впитали "дыхание" воды - были выходцами из мест, богатых водой. Их имена встречаются в средневековых хрониках на просторах Ушачских озер - огромного конгломерата водоемов за Полоцком, в междуречье - между Западной Двиной и Уллой.

Неоднократно встречаются в географическом словаре Царства Польского и других славянских стран, изданном на рубеже XIX и XX веков. Так, в статье о Караевичах (Karajewicze - Korajewicze) - по дороге из Полоцка к улльской переправе - они упомянуты в связи с собственниками, которые обзавелись там многочисленными наделами после распада имения на части. А начальными обладателями названы как раз Жабы.

Конечно, их появление в Свяде связано со строительством большого водного перехода. Свядское имение примыкало к восточной стороне канала и соприкасалось с важнейшей точкой перепада - бывшим волоком в Береще.

И туда, в черту канала, где параллельно реке Берещице пролег наиважнейший участок всей системы, перебираются Шушкевичи. Главу семейства – Григория сопровождают сыновья Амельян и Аксент, невестки Наста, Магдалена и Аксенья, внуки и внучки Антон, Федор, Марьяна и Демицеля, и правнучка Авдотья. Семья большая, и помощь им оказывает «батрак Иван Климов».

Шушкевичи обрабатывают землю, арендуя застенок Виребки (так в тексте). Застенок – на правой стороне Берещицы, а через реку и канал, напротив, расположилась казенная управа - караулка, ведомственный надзор за шлюзами.

Ясно, что переселение явилось следствием большого строительства, предпринятого державой-империей. Одновременно канал выполнял роль сглаживания противоречий между двумя историческими воеводствами – Полоцким и Виленским, проходя по рубежу, их разделявшему.

Ориентиры новых владельцев Свяды естественным образом сместились в область строительства, в надежде извлечь выгоду. Застенок Веребки (Виребки) стал играть ключевую роль, примыкая к зоне канала. Шушкевичи (в архивной справке также "Сушкевичи", "Шашкевичи"), арендуя панскую землю и выстроенную корчму, обслуживали проплывающих торговцев и казенный персонал, присматривавший за системой.

Прокопанный «камерный» отрезок канала, оснащенный каскадом шлюзовых ворот для подъема воды, потребовал надсмотрщиков, которые обустроились на левом берегу – на полоцкой стороне, на землях, конфискованных у виленских бернардинок. Там лежала с древних времен деревня Вербки (Виребки, Веребки).

Рубеж, как рубец, долгое время хранил разобщенность, исходившую от разнородных собственников. Новая деревня смотрелась поосновательней, так как содержанием персонала занималось государственное ведомство, а жители застенка работали на помещиков, которые владели Свядским имением. Породнившись с графским родом Плятеров, Жабы обрели могущественное положение. Одна из нынешних деревень в той округе - Козлы носила их имя. Арендаторы выплачивали панам дань, и смотрелись беднее по сравнению с государственными служащими и крестьянами. Одних называли "жабинцами", а других - "казёнцами". Со временем название застенка тоже трансформировалось - его стали именовать по-другому.

Общались две категории жителей, переходя шлюзы и плотину, но свадьбы устраивали общие. Старики продолжали поклоняться Богу в разных приходах: одни - в Свядской Козьмо-Дамиановской церкви, а другие - в возведенном деревянном приходе Святого Иозофата,приписанном к униатскому центральному храму в Лепеле, на казенной земле, куда приезжал батюшка из уезда, о появлении которого возвещали три небольших колокола.

В сталинское время обе церкви были разрушены, снесены. Общей стала школа, ее возвели посредине, на дамбе - между бывшим застенком и левобережной деревней. Дети вырастали "советскими", что укладывалось в политику коллективизации. В войну сообща боролись с гитлеровским нашествием, а после победы построили мосты. По ним приезжал автобус и забирал рабочих в город. Водная трассса перестала играть роль, канал захирел, шлюзы разобрали. На смену водному транспорту пришли автомашины. Мосты связали две разнородные половинки окончательно, по ним шли на ферму, чтобы трудиться в колхозе, по ним увозили безответных крестьян в город. По ним же провожали в последний путь родных и близких на общее деревенское кладбище...


P.S. Мне случайно повезло. Недавно. Просматривая одно очень редкое издание - "Переписи войска Литовского" за 1565 год, изданные Императорской археологической комиссией в начале прошлого века, я наткнулся на знакомую фамилию. Упоминался Федор Сушкевич, выходец из Виленского повета, и его взнос в Ошмянскую хоругвь. Вклад был небольшим - Федор отправлял в войско всего одного коня "въ пан., съ тар., з ощеп." Полный недоумения, я обратился за помощью к белорусским ученым-историкам. Кандидат исторических наук Вячеслав Носевич любезно пояснил: описано вооружение всадника, который был в панцире, а тарч - это щит, ощеп - кавалерийская пика, дротик.

Всё понятно. Однако не это сподвигло меня на описание случая. Сушкевич может быть далеким предком рода Шушкевичей. По данным Национального архива Беларуси, в застенке Веребки проживали "крестьяне-хозяева", называемые как Шушкевичами, так и Сушкевичами. Фамилия могла трансформироваться. Один из представителей этой фамилии - глава семьи - упоминается как Сушкевич еще в 1845, 1862 и 1866 годах. Таким образом, подтверждается моя версия, высказанная выше: Сушкевичи-Шушкевичи могли, по неизвестной причине, лишиться собственности в момент раздела Речи Посполитой.

Как известно, застенок Веребки, как и село Свяда, относились к Виленскому повету. А это значит, что Федор Сушкевич мог издавна "прописаться" в том крае. Несколько таинственно звучит в "Переписи войска" характеристика его имения в середине XYI столетия. "Поставщик" воинских доспехов и коня назывался "з уженого именя". Что бы это могло значить? "Именя" - понятно, это значит "имение". А вот что такое "уженое" - загадка!

Еще раз перелистал кропотливый труд средневековых исследователей - составителей обзора полоцких земель для Иоанна Васильевича Грозного, и снова всплыла родственная фамилия. "Лета 7071-го" был составлен перечень волостей и сел "по книгам письма Семена Офонасьева сына Бортенева да Русина Тимофеева сына Мошнина". Они запечатлели собственников земель в южной стороне Задвинья, вплоть до Березины. Между Малыми Дольцами и Кубличами фиксировалась "волость с. слобода Вешницы пана Григорья Сушинского, на речке на Поляне", с церковью Преображения Спасова.

Заинтересовавшись, я снова обратился к белорусскому ученому Вячеславу Носевичу: а вдруг есть какая-то связь между близкими по звучанию Сушинским и Сушкевичем?

"Сомнительно, - был ответ. - Да, Вешницы - это современный Весницк в Ушачском районе. А что касается Сушинского, то фамилия, думаю, связана с имением Суша, а Сушкевичи - от прозвища Сушко".

Да, семантическая разновидность очевидна. Да и территориальная принадлежность их неодинакова: один из Полоцкого повета, а другой - из Виленского. Хотя этот показатель подвержен видоизменениям: границы переносились, да и люди перемещались. Я уже говорил, владельцы Свядского имения Жабы в XYI столетии отмечались при Полоцком повете. Их имена "всплыли" в волости Улана, прилегавшей к Западной Двине. Сельцо Ульское (а это, скорее всего, современный поселок Улла) "было за паном за Юрьем за Жабою".

На Эссе, "лепельская" часть которой служила в средние века порубежьем, они объявились в 1720-м году, приобретя Свяду Городок у ковенского хорунжего Антона Скорульского и его жены, вельможной Барбары Соколинской - представительницы древнейшего княжеского рода.

Где были в то время Сушкевичи-Шушкевичи, вопрос, конечно, интересный, но пока трудноисполнимый: либо прибыли в кортеже новых владельцев Свяды, либо уже находились там. Предпочтительней смотрится второй вариант, если принимать во внимание ссылку на выходца из Виленского повета Федора Сушкевича.

(Окончание следует).

На снимке: Москва. Памятник Владимиру Святославовичу, князю новгородскому и киевскому.
05.03/19