Мужчина моей мечты. Глава 17

 ЧУВСТВА. Глава 17

 В то время, как большой грузовик медленно заезжал на стоянку, оставляя следы на нетронутой белизне, Марианна сосредоточенно наблюдала за руками водителя. Они были такими сильными... Так уверенно держали руль. И она подумала: "Все будет хорошо... В этих руках жизнь моего ребенка... И моя тоже... Все будет хорошо..."
Грузовик с грохотом остановился. Заскрежетали тормоза. Раздалось тихое урчание двигателя, работающего вхолостую. И наступила тишина.

 Андрей повернулся к ней и, улыбнувшись, произнес:

 — Ну, все... Приехали.

 И хотя внутри нее поселилась жуткая пустота без единого проблеска света, она улыбнулась ему.

 — Итак, мы на стоянке, — Андрей открыл окно и выглянул в темноту. — Что-то пусто здесь. Думаю, в комнате отдыха будет прохладно.

 — Комната отдыха? Ты серьезно? Где здесь туалет? — этого было достаточно, чтобы поднялось настроение.

 — Ты уверена, что хочешь пойти туда? Я тут подумал, может мне удастся соорудить что-то, чтобы ты... — он сомневаясь, посмотрел на нее и покраснел.

 — Только через мой труп... — процедила сквозь зубы Марианна. Возможно, и наступит тот момент, когда она забудет о стеснительности и скромности. Но не сейчас! Еще нет. — Выпусти меня немедленно отсюда. Я могу идти. Открой дверь!

 Он зарычал, как зверь, когда она готова была обрушиться на него кулаками. Но ему удалась крепко схватить ее за обе руки.

 — Ладно, подожди минутку, — он подтолкнул ее обратно к лежанке. — По крайней мере сначала одень куртку. Да, нет, не твою. Она очень тонкая для этой погоды. Вот возьми мою... — он достал сою куртку на подкладке из овчины.

 Протянув ей куртку, он засунул ее руки в рукава, словно она была трехлетним ребенком.

 — Андрей, но моя нижняя половина вся мокрая, тихо произнесла Марианна, удивляясь сама себе.

 И вдруг, услышав себя, она подумала: "Не могу поверить, что я сказала ему это... Незнакомый мужчина... И я сказала ему это, будто знаю его вечность, будто мы давние друзья".

 Вся эта ситуация показалась ей нереальной. Мир, тщательно спланированный ею, в котором она жила до сих пор, исчез. Все стало по-другому. Словно правила изменились.

 — И что? У тебя есть другая одежда? — Андрей застыл на месте.

 — Я просто не верю, что это происходит со мной. Я не думала... Я все не так планировала... Она покачала головой расстроенно.

 — Эй, ну что ты... — он повернул ее к себе, нахмурив брови, стянул две половинки куртки вместе чуть ниже подбородка. Затем вытащил волосы и поправил воротник. Только когда он разгладил их, к своему удовлетворению, его глаза, наконец, поднялись к ее лицу, а пальцы сами по себе скользнули на ее шею, будто она принадлежала ему.

 От их тепла ей захотелось закрыть глаза. Он обнял ее за голову, словно это было что-то очень драгоценное, слегка наклонил ее и заглянул в испуганные глаза:

 — А теперь слушай... — голос его стал хриплым и нежным. — Все будет хорошо. Я тебе обещаю.

 Она кивнула, но мягкое прикосновение его пальцев к шее, заставило ее вздрогнуть. Он еще раз повторил: "Все будет хорошо...". Затем он закрыл глаза и притянул ее к себе. Она почувствовала его дыхание в своих волосах, надежные руки, обнимающие ее, и тогда она тоже закрыла глаза. Она прижалась к нему теснее. Потому что он обещал ей тепло и поддержку не смотря ни на что.

 Это было чудесное ощущение. Ее кожа, ее клетки, ее существо впитывало в себя незнакомое ощущение мужских рук, рисующих фантастические узоры на ее спине. Ей хотелось стоять так всегда...

 Андрей знал, что для нее вечность будет измеряться минутами... секундами... сердцебиением ребенка. Терпимостью крошечного независимого существа, которое зажали между двумя телами. Они оба одновременно почувствовали удар и, засмеявшись, отстранились друг от друга.

 — Что ж, думаю, это хороший знак, — ее рука нежно поглаживала живот круговыми движениями. Эмоции подкрадывались к Марианне, и она хрипло прошептала.

 — Спасибо... Что ради меня остановился здесь. Но я боюсь того, что нас ждет...

 — Не волнуйся... — его глаза все это время следили за движением ее руки. Как будто он хотел и свою руку положить на ее живот, но не знал, имеет ли на это право.

 Марианна почувствовала это, и ее сердце застучало сильнее. Слезы защипали глаза, а в горле пересохло. И почему я не встретила тебя раньше? Почему все так неправильно? Черт, где же ты раньше был?

 Шмыгнув носом, она перевела дыхание и попросила:

 — Мне нужно...

 Андрей вздрогнул, словно она выдернула его из дремы. Откинул со лба упавшую прядь светлых волос:

 — Извини. Сейчас найду фонарик.

 Найдя  фонарик в ящике для инструментов, он протиснулся мимо нее, открыл дверь и спустился вниз, на улицу.

 Ветер был сильный. И холодный. Как только он коснулся ее, она задрожала, проклиная тот день, когда тронулась в путь.

 Андрей включил фонарик, стиснул зубы от холода и от искушения взять Марианну на руки и нести ее дальше. Возможно, это было бы быстрее и проще, и им было бы намного теплее, если бы он это сделал. И он не знал, как она к этому отнесется. Не хотелось ее лишний раз нервировать.

 Он полагал, что у них с Марианной еще достаточно времени впереди, чтобы узнать друг друга. Достаточно времени до того момента, когда все это начнется...

 Ему нравилось обнимать ее. Держать ее за руку. Он думал об этом, шагая рядом с ней по хрустящему снегу, поддерживая ее рукой за спину. Она вцепилась в его руку из всех сил. Похоже и ей это нравилось. Даже больше, чем нужно при нынешних обстоятельствах.

 Дело в том, что Андрей не знал, что делать с мыслями и чувствами, появлявшимися при воспоминаниях о Марианне. Он говорил себе, что ему должно быть стыдно, но это было не так.

 Во-первых, это не было обычным вожделением или желанием красивого женского тела. Это уж точно было бы не правильно. Ему казалось, что это скорее некая "связь", которая росла с тех пор, как он уложил ее спать в своем грузовике, сидел рядом, наблюдал, гладил по спине и рыжим волосам.

 А может, еще раньше... Тогда, когда он заказал ей куриный суп... Или когда впервые предложил ей свое спальное место... И всякий раз он ощущал особенное чувство близости, которое он не мог припомнить ни с одной женщиной со времен Ванюшкиной мамы... И все-таки алкоголь и наркотики не позволяли им достаточно сблизиться.

 Еще более странным было то, что за годы, когда он остался в одиночестве с сыном, он не встретил ни одной женщины, с которой захотелось бы так сблизиться. И он не мог понять, почему же именно сейчас их так потянуло друг к другу. Что все это значит и к чему может привести, даже не хотелось думать.

 Он должен сейчас сосредоточиться на другом: чтобы этот ребенок благополучно появился на свет.

 Продолжение следует